Текст книги "Обрученная с мечтой"
Автор книги: Тереза Скотт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
– Это серьезное обвинение, – кивнул монах.
– Да.
– Ты все объяснила ему?
Уинсом непонимающе взглянула на него.
– Nej! Ни за что не стану говорить с этим вероломным человеком о подобных вещах!
Бреннан задумчиво оглядел девушку. Ему нужно было попасть в Исландию. Срочно. Епископу необходим отчет о положении на приграничных землях, и он должен составить этот отчет. Если он немедленно не найдет судна, значит, никакой надежды не останется – может пройти не один год, прежде чем другой корабль поплывет в Исландию. Монах вздохнул:
– Мы должны потолковать. Потолковать с Брендом.
– Nej.
– Ja, – настойчиво возразил монах и, повернувшись, решительно направился к тому месту, где ждал Бренд.
ГЛАВА 23
Уинсом, прихрамывая, пошла следом, стараясь не отстать от Бреннана.
– Подожди! – окликнула она. – Подожди! Монах услышал и остановился. Девушка догнала его.
– Не говори ему о том, в чем я призналась тебе.
– Почему нет?
– Не хочу, чтобы он знал.
Она не осмеливалась сказать Бренду о своих подозрениях. Сама не зная почему, Уинсом просто не могла выложить ему все, о чем думала. По крайней мере пока. Девушка глубоко вздохнула:
– Я… я объясню, как разгневана на него за то, что он лишил меня родины, но не о той, другой причине.
Монах что-то проворчал.
– Я… я настаиваю. Монах снова хмыкнул.
– Я выйду за Бренда, – еле слышно пообещала она, – если он объяснит, почему похитил меня.
Монах поднял брови и, не веря собственным ушам, уставился на девушку.
– Выйдешь, зная только половину того, что стремишься узнать?
Уинсом, покраснев, кивнула.
– Пойми меня, монах, – умоляюще прошептала она. – Я женщина и одинока.
– Ja, и к тому же красива.
– У меня теперь никого не осталось. Семья погибла. И если он не захочет меня…
Она отвернулась, безмолвно шевеля губами. Монах вздрогнул.
– Если… если он не захочет жениться на мне… тогда не знаю, что делать.
Она стояла, ломая руки, со слезами на глазах.
– У Тебя нет к нему никаких чувств?
– Есть, немного, – солгала она. О, Великий Дух, помоги ей!
– Если я правильно понял, – осторожно начал монах, – ты готова выйти за викинга, если он сумеет оправдаться в том, что увез тебя от родной земли?
Уинсом кивнула.
– Но ты совсем не то говорила мне, после того как пролежала неизвестно сколько в грязи, связанная, с заткнутым ртом!
Уинсом снова заломила руки.
– У меня нет особого выбора… Монах нахмурился.
– Ты могла бы остаться у Снорри. Может, кто-нибудь из фермеров…
– Нет, – покачала головой девушка. – Я не могу. Как все объяснить? Может, она все-таки любит Бренда? Она была не в силах представить жизнь в обществе фермеров и их жен, а стать служанкой… Против такой участи восставала гордая кровь беотаков. Девушка тряхнула головой и распрямила плечи.
– Я поговорю с ним, – решила она, – но не стану упоминать о набеге на мою деревню! И ты тоже молчи!
Темно-карие глаза упрямо сверкнули, и монах улыбнулся. Может, викинг встретил достойную пару! И к тому же признал, что любит ее! Или по крайней мере считает, что любит. Ну что ж, девушке могла выпасть гораздо худшая доля, чем стать женой человека, который желает ее. И, кроме того, Бреннану и в самом деле необходимо попасть в Исландию.
Наконец монах, рассудительно кивнув, быстро направился к Бренду. Уинсом ковыляла за ним.
Викинг стоял на склоне холма, по-прежнему кидая камешки в зеленые воды фьорда.
Монах вежливо кашлянул, Бренд обернулся и, увидев Уинсом, нерешительно заулыбался. Девушка презрительно скривилась.
– Мы должны поговорить, – объявил монах. Бренд кивнул, Уинсом рассерженно уставилась на него. Служитель Бога обратился к ней:
– Госпожа моя?
Уинсон гордо выдвинула подбородок и спросила:
– Почему ты похитил меня и увез так далеко от родины?
Рот Бренда сам собой открылся:
– Повтори, я, кажется, не расслышал.
Уинсом раздраженно притопнула.
– Все ты расслышал! Отвечай, почему похитил меня?
Бренд расставил ноги, подбоченился и нагнул голову, словно собираясь напасть. Зловеще поблескивающие глаза встретились с темно-карими, вызывающими.
– Я никого не похищал. Я спас тебя, – медленно выговаривая слова, отчеканил он.
– Что ты сделал? – взвизгнула девушка. – Никакое это не спасение!
– А что же по-твоему? Не увези я тебя от этого стромфьордца, как его там…
– Торвальда, – услужливо подсказала девушка.
– Ja, Торвальда. Была бы сейчас его рабыней!
– Неправда!
– Правда. И что хуже всего… – Бренд так же воинственно выдвинул подбородок. – Хуже всего, что ты даже спасибо не сказала!
– Спасибо? Спасибо тебе? – вновь завопила Уинсом. – С чего это я должна благодарить похитителя, оторвавшего меня от родных?
– С того, – огрызнулся Бренд, – что не возьми я тебя с собой, сейчас медленно умирала бы с голоду вместе с остальными.
– Да? Откуда ты знаешь?
– Это очевидно, – раздраженно бросил Бренд. – Деревня уничтожена. Многим из уцелевших не пережить зимы.
Уинсом застыла, словно пораженная громом. До сих пор она не представляла, что Бренд может смотреть на свой поступок именно с этой точки зрения. Она задумалась. Не увези викинг Уинсом, ее наверняка ждала бы либо участь рабыни, либо голодная смерть, даже если бы удалось скрыться от злобной Фрейды и ее муженька.
Уинсом вздрогнула, поняв, что Бренд сказал чистую правду. Он и в самом деле спас ее, и с ним она в большей безопасности, чем у стромфьордцев.
Но Бренд почему-то отвернулся, плечи устало опустились.
– Признаю, я поступил несправедливо, – пробормотал он наконец. – Воспользовался твоим несчастьем. Но я хотел помочь тебе. И…
Он так понизил голос, что Уинсом была вынуждена напрячь слух.
– Я хотел, чтобы ты была со мной.
Он еще сильнее сгорбился, но решительно повернулся к Уинсом.
– Ну вот, все сказано. Я хотел тебя, хотел едва ли не с первой встречи, потому что знал: на свете никого нет нежнее и милее. Я… Я хотел тебя. Проклятие! Я желал тебя!
Он вновь насупился, и в голосе зазвучали гневные нотки:
– Именно это ты хотела слышать? Что я слабею при одной мысли о тебе?
Уинсом неожиданно бросилась в его объятия.
– О да! – воскликнула она. – Именно это я и хотела слышать!
Монах покачал головой, ошеломленно глядя на забывших обо всем влюбленных.
– Насколько я пониманию, вы уже обо всем договорились, – тихо вмешался он, но застывшие в поцелуе мужчина и женщина ничего не замечали.
Вскоре началась долгая церемония. Монах громко, хрипло произносил непонятные слова. Невеста сияла, жених зловеще хмурился. Улыбающиеся гости собрались вокруг. Многие из них сами готовились к свадьбе. Дети смеялись, кричали и толкались, невеста понимала далеко не все вопросы, жених далеко не со всем соглашался, но тем не менее обряд благополучно завершился.
Уинсом взглянула на Бренда. Этот человек стал ее мужем. Мужем! Как прекрасно это звучит! Она прошептала это слово на норвежском, потом на беотаке и снова на норвежском. Да, просто великолепно!
Бренд стоял, гордо выпрямившись, молчаливый, сильный, вызывающе глядя на монаха. Только когда обеты были произнесены, он немного расслабился. Конечно, он предпочел бы, чтобы не служитель Христа поженил их, но при сложившихся обстоятельствах и это неплохо.
Монах, заметив, как помрачнел молодой человек, прошептал:
– Тебе что-то не по нраву?
– Да, но не женщина и не обряд. Мне ты не нравишься, – честно признался Бренд.
– Вот оно что, – улыбнулся коротышка. – В таком случае могу только пожелать тебе счастья.
Он простер руку, благословил новобрачных и подозвал следующую пару – молодых мужчину и женщину с младенцем на руках. Уинсом и Бренд отошли. Голова девушки немного кружилась от столь быстрой смены событий. Она повернулась к Бренду и застенчиво прошептала:
– Мы теперь муж и жена?
Викинг кивнул и неловко поежился, не зная, что делать дальше. Он поглядел на веселившихся фермеров, на столы, уставленные едой. Тут были жареные на вертеле ягнята и свиньи. Поодаль, на лугу, паслись коровы, которые, несомненно, тоже окажутся на столе, прежде чем пир завершится. На разостланных одеялах сидели и лежали жены с мужьями и детьми. Повсюду царила праздничная атмосфера.
– Пойдем, – решил он. – Подальше отсюда. Уинсом удивленно вскинула брови.
– Но, Бренд, – запротестовала она. – Куда? Зачем?
Викинг широко улыбнулся.
– Мы поженились, ты и я, и мне хочется по-настоящему узнать, что такое настоящая семейная жизнь.
Уинсом, поняв истинное значение его слов, вспыхнула и поднесла руку к лицу. Бренд остановился и осторожно отвел ее ладошку.
– Пойдем, Уинсом, – повторил он. – Я мечтаю побыть с тобой… наедине.
Уинсом напряженно огляделась.
– Neij. Я не уверена… Но он потянул ее за руку.
– Пойдем, моя робкая невеста. Я ждал много дней и недель, но ни минуты больше. Ты не можешь отказать мне.
– Бренд, я не желаю, чтобы меня брали, как животное, на голой земле, – прошипела Уинсом, подбоченившись, гневно взирая на мужа.
Викинг в отчаянии опустил руки.
– В чем дело, женщина? К чему столько шума? Ты хотела выйти замуж и вышла, все прекрасно, не стоит начинать эти споры сначала.
– Я только… – запнулась Уинсом, – просто не знаю, куда нам идти.
Спрятаться и в самом деле было негде. Склоны холмов заросли травой, то там, то здесь виднелись валуны, но нигде ни деревца, ни кустика.
– Твой корабль далеко. У нас нет дома. Нам негде уединиться.
– Ja, – медленно протянул Бренд.
– Это день моей свадьбы, – пролепетала Уинсом, готовая заплакать. – Я хочу, чтобы… хочу…
– Да, – задумчиво повторил Бренд. – Я тоже. Пойдем, Уинсом, у меня есть идея.
Он взял ее за руку и повел обратно по дороге, ведущей в Оксфьорд. Уинсом искоса смотрела на мужа. Какой он красивый! Сердце девушки забилось сильнее при мысли о том, что сейчас произойдет.
Они поднимались в гору, пока ферма не осталась далеко внизу.
– Какие они крохотные, – заметила Уинсом, – наблюдая за веселым собранием.
– Ja, – серьезно кивнул Бренд, чувствуя, как дрожат в его ладони тонкие пальчики. Он посмотрел на жену, но, ничего не сказав, повел ее дальше, по тропе, огибающей гору.
– Еще совсем немного.
Уинсом крепко сжимала руку мужа. В горле стоял комок, и почему-то было трудно говорить. Что это? Страх, волнение или… желание? Девушка не знала.
Они добрались до рощицы ив, в самом конце выгона.
– Здесь! – торжествующе объявил Бренд.
– Здесь? – не веря ушам, повторила Уинсом. – Но… но это всего-навсего несколько тощих деревьев…
Бренд пренебрежительно фыркнул, но все же задумался.
– Это единственное уединенное место, которое мне пришло на ум. Но, может, ты просто боишься?
Глаза девушки расширились, она невольно отступила:
– Что ты хочешь сказать?
– Мне кажется, – покачал головой Бренд, – дело не в деревьях. Может, именно я – всему причина.
Уинсом оглядела его: густые светлые волосы, темно-синие глаза, волевое лицо с сильным подбородком, великолепное мускулистое тело, длинные ноги. Нет, она не могла найти в нем ни единого недостатка! Девушка отвела глаза.
Бренд поднял брови, но ничего не сказал, только еще крепче сжал ее руку и повел под тень листвы.
Потом, встав на колени, стащил рубашку, расстелил ее на земле.
– Здесь нас никто не увидит, – пробормотал он.
Штаны и кожаные сапоги последовали за сорочкой. Бренд продолжал расстилать одежду, пока не устроил что-то вроде постели. Улыбающийся, обнаженный, он растянулся во весь рост, наблюдая за Уинсом, и, видя, что та молча, с открытым ртом уставилась на него, приглашающе хлопнул по земле, показав на место рядом с собой. Словно мгновенно лишившись воли, девушка медленно подошла к нему и села. Бренд потянулся к ней, прикосновение его рук послало сердце в безумный галоп, внутренности будто скрутило узлом, и по телу пробежал озноб. Она хотела броситься в объятия Бренда и одновременно рвалась прочь. Но прежде, чем Уинсом успела пошевелиться, Бренд сжал ее руки в своих, теплых и сильных. Его близость, запах, красота окончательно лишили ее дара речи. Бренд приподнял пальцем ее подбородок и наклонил голову. Поцелуй был долгим и нежным, и Уинсом окончательно ослабела от желания.
– Пойдем, – прошептал Бренд, почти не отнимая губ. – Ты моя жена. Я твой муж. Мы вместе, как и должно быть.
Уинсом трясущимися руками попыталась снять платье, но волосы тут же запутались в бахроме. Бренд, весело хмыкнув, помог ей избавиться от одежды.
– Ну вот!
Он нагнулся, чтобы поцеловать ее обнаженные груди, и Уинсом услыхала сорвавшийся с губ мужа стон. Девушка застенчиво отстранилась и вновь подняла лицо, пристально глядя в синие глаза, словно искала, сама не зная что.
Бренд улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа. Уинсом немного успокоилась и позволила еще раз поцеловать себя. Вскоре нарастающее возбуждение и бешено бьющееся сердце не позволили ей оставаться спокойной, и Уинсом нежно провела пальцами по волосатой груди. Бренд снова застонал и крепко прижал ее к себе.
– Я буду нежен, – пообещал он.
– Ja, – выдохнула она. – Пожалуйста, будь добр.
– Тебе понравится, Уинсом, – хмыкнул он. – Вот увидишь.
И Бренд с трогательной нежностью и все нарастающей страстью овладел ею, сделав навеки своей.
Уинсом была вне себя от счастья, и вскоре их тела слились в единое целое, оба давали и брали, щедро, безоглядно, самозабвенно.
ГЛАВА 24
Бренд и Уинсом любили друг друга, спали и снова любили всю эту короткую летнюю ночь. Наконец, умирая от голода, они побрели назад на ферму Снорри, присоединиться к празднеству.
Только сейчас вспомнил Бренд о Торхолле Храбром, но почему-то сейчас всякое желание продолжать поиски пропало. Он не сводил глаз с Уинсом, а она отвечала нежными взглядами.
Его жена была самой красивой женщиной на свете, и Бренд улыбнулся, заметив, что она украсила себя розовыми и красными ленточками, свадебным подарком мужа. Это все, что у него нашлось, но Уинсом пришла в восторг. Ленты трепетали в ее волосах, свисали с рукавов. Они напоминали Бренду корабль под парусами.
Викинг оглядел толпу. Гости дружелюбно болтали, собравшись веселыми компаниями, но он чувствовал себя здесь чужим. Кроме того, Бренд сообразил, что здесь собрались далеко не все жители округи, а только те, кто поклонялся новому культу Христа.
Бренд презрительно фыркнул:
– Подумать только, мало того, что меня занесло на собрание этих слюнтяев, последователей Христа, но придется еще обшарить весь Готеб в поисках Торхалла. Те люди, с которыми я толковал, ничего о нем не знают.
Искривленные губы и нахмуренный лоб выдавали его раздражение. Олаф, взглянув на капитана, осторожно заметил:
– Тот человек, кажется, так же расстроен, как и ты. Почему бы вам не поговорить?
Бренд метнул в его сторону яростный взгляд и, поглядев туда, куда показал приятель, зашагал к мужчине.
– По-моему, тебе не очень-то весело, дружище, – начал он.
Мужчина, проницательно посмотрев на викинга, сплюнул.
– У меня есть дела поважнее, чем тут торчать, – процедил он.
– Какие, если не секрет? – против воли полюбопытствовал Бренд.
– Лучше бы охотиться на тюленей и нерпу, или ловить лосося, чем сидеть у юбки жены.
– В таком случае, почему бы не отправиться на охоту за тюленями?
По правде говоря, не было похоже, что этот парень исполняет любой каприз жены. Он был высок, мускулист, напоминал лохматого медведя. Переносицу пересекал багровый шрам.
Незнакомец снова сплюнул.
– Вон там моя жена.
Он дернул подбородком, показывая на крошечную женщину в желто-белой тунике, не скрывавшей большого выпяченного живота. Бренду захотелось подбежать к ней и упросить сесть – женщина выглядела так, словно сейчас свалится под тяжестью.
– Она вот-вот разродится, – проворчал муж, – и все-таки настаивала, что хочет прийти на праздник и повидать этого несчастного монаха.
Бренд улыбнулся – видно, ему посчастливилось встретить родственную душу.
– Я и сам не очень-то люблю монахов, – кивнул он. – Давай знакомиться. Меня зовут Бренд Бьорнсон.
Незнакомец пристально взглянул на него.
– Бренд Бьорнсон, – повторил он и, медленно улыбнувшись, протянул викингу руку.
– Я Кетил Рваный Нос. Рад видеть тебя в Кетилсфьорде в любое время.
Оба рассмеялись, и Бренд наконец понял, что в нелюбви к монахам они схожи, как братья.
– Последнее время у нас много гостей, – пояснил Кетил.
– Неужели?
– Да, вот сейчас у меня в усадьбе гостит один человек. Его корабль приплыл только прошлой ночью.
– А почему он не пришел? – поинтересовался Бренд.
– Не выносит монахов, – хмыкнул Кетил, – вот и предпочел держаться подальше, а мне не удалось.
Он кисло поглядел на жену.
– С таким человеком и я не прочь повидаться, – обрадовался Бренд.
– Тогда приходи ко мне на ферму, – пригласил Кетил. – Лосося полно, нерпы и тюленей тоже. Мне нужно поскорее отвести жену домой, пока не начались роды. Ты и твоя жена можете сопровождать нас. Всего полдня пути на север.
Бренд взглянул на Кетила. Он казался довольно нелюдимым человеком, но что-то в нем привлекало викинга, возможно, искренность и откровенность.
Кетил не спускал глаз с Бренда. Тот наблюдал за веселившимися, занятыми едой и питьем гостями. Нет, ему не хотелось оставаться здесь. Торхолла в этих местах нет. Расспросит еще нескольких человек, и можно отправляться.
– Я разыскиваю человека, – пояснил Бренд. Ему показалось, что Кетил насторожился, но тот спокойно пробурчал:
– И не только ты.
Странный ответ, подумал Бренд, но все же глупо продолжал:
– Его зовут Торхолл Храбрый. Не слыхал о таком?
Кетил долго думал, прежде чем ответить:
– Торхолл Храбрый? Не припомню. Может, гость его знает? Он только что побывал в Исландии и на Юге Гренландии.
Он выжидающе поскреб шрам.
– Может, он и вправду встречал Торхолла, – размышлял Бренд, – да и поохотиться бы неплохо. – Ладно, – решил он наконец, – мы пойдем с тобой. Спасибо за приглашение.
Кетил Рваный Нос улыбнулся одними губами.
– Вот и хорошо! – воскликнул он, хлопнув викинга по спине.
Остаток вечера тянулся невыносимо долго. Бренду не терпелось поскорее отправиться в усадьбу Кетила. Но гостеприимный Герьолф упрашивал его погостить еще немного в своей усадьбе. Снорри тоже просил Бренда остаться на любой срок, но викинг, стиснув зубы, вежливо поблагодарил за доброту и пояснил, что сначала должен побывать у Кетила, а уж потом вернется в Герьолфнесс. Фермеры снова начали танцевать и петь, и Бренд совсем отчаялся: видно, сегодня он не сумеет отделаться от приветливых гренландцев.
Наконец Кетил Рваный Нос и его семейство собрались домой. Бренд с облегчением заметил, что новый приятель так же спешит покинуть праздник, как и он сам.
Викинг отвел Уинсом в сторону от компании добродушных кумушек, хотевших знать, как скрелинги готовят впрок оленину. Попрощавшись с Герьолфом, Гретой, их детьми, Снорри, женой Снорри и остальными соседями, Бренд повел жену по дороге к усадьбе Кетила. Олаф и Арни согласились вернуться на корабль вместе с командой, так что Бренд мог без помех отправляться на север.
Ферма Кетила ничем не отличалась от других. Длинный низкий дом из дерна, с дерновой крышей был выстроен на склоне заросшего травой холма. Вокруг росло несколько чахлых деревьев. Козы щипали траву перед домом, неподалеку пасся скот. Навстречу им с лаем выбежала собака, но Кетил пинком отшвырнул ее с дороги.
Маленькая жена Кетила, которую фермер всю дорогу нес на руках, поругала мужа и, встав на ноги, погладила животное. Удивительно, что она еще не родила и, несмотря на свое состояние, была полна энергии.
Но глаза Бренда были прикованы к драккару, стоявшему на якоре в фьорде, перед усадьбой Кетила. Викинг остановился.
– Да это Грольф! – взволнованно воскликнул он. – Грольф Хаконсон!
– Кто? – удивилась Уинсом.
Бренд подхватил жену на руки и весело закружил.
– Грольф! Мой молочный брат!
Он поставил Уинсом на землю, что-то быстро объясняя, так что она напряженно прислушивалась, пытаясь понять незнакомые слова.
– Это «Месть Тора»! Хороший корабль, а Грольф Хаконсон – лучший капитан из всех, кого я знаю.
Он быстро спустился к фьорду, спеша встретиться с братом. Кетил, который, казалось, был ошеломлен тем, что Бренд узнал судно, быстро оправился, вел себя почти дружелюбно и непрестанно болтал, пока они шли к полосе прибоя, но взволнованный Бред почти ничего не слышал, а Уинсом едва разбирала болтовню фермера. Бренд начал рассказывать о Грольфе.
– Мы были вскормлены одной грудью, – пояснил викинг. – Позже Грольф пришел к моему дяде, чтобы изучить искусство боя. Мы – я, он и Эйрик, мой двоюродный брат, – выросли вместе. Интересно, что ему здесь нужно?
Бренд окинул стоявшего на палубе человека и попросил позвать Грольфа. Но матрос ответил, что капитан отправился на охоту на весь день. Разочарованный, Бренд отвернулся.
Уинсом, поняв, что муж расстроен, спросила:
– Его здесь нет, так?
Она не поняла, почему муж, едва заметно улыбнувшись, ответил:
– Мне очень хотелось его увидеть.
Она кивнула, зная, какое счастье – встретить тех, с кем был так долго разлучен, и немного опечалилась, не зная, испытает ли когда-нибудь радость воссоединения с семьей.
Вечером, когда гости и хозяева ужинали сыром и ягодами, за стеной послышался громкий шум и началась суматоха.
– Грольф! – воскликнул Бренд, вскакивая и выбегая из дома.
И в самом деле это оказался Грольф. Но в каком виде! Он стал выше, борода выглядела густой и пышной, а лицо округлилось с тех пор, как Бренд видел его в последний раз.
Он врезался в Грольфа, сбил его с ног, и оба покатились по земле. Грольфу от неожиданности в самом деле показалось, что на него напали. Руки его уже сомкнулись на горле Бренда, но тут красный вихрь неожиданно ринулся на Грольфа, оседлал его и принялся колотить.
– Отпусти его! Отпусти!
Уинсом была вне себя. Она не понимала, почему так перепугалась при виде этого здоровенного великана, душившего ее мужа. Единственным ее желанием было спасти Бренда.
– Убирайся! Убирайся прочь! – вопила она, не обращая внимания на то, что красное платье задралось до самых бедер, и, не прекращая работать кулаками, начала выкрикивать те самые ужасные слова, за которые муж пытался утопить ее.
Бренд, отрывая руки брата, только смеялся, но Грольф, выведенный из равновесия полуобнаженной, орущей валькирией, сам разжал пальцы и обернулся, чтобы рассмотреть нового врага.
Уинсом тут же попыталась впиться ногтями ему в физиономию, Грольф взвыл и подпрыгнул. Но Уинсом повисла на нем, словно репей. Бренд свернулся клубочком, задыхаясь от хохота.
– Бренд Бьорнсон! – заревел Грольф. – Как это я тебя не узнал! Такое теплое приветствие от молочного брата!
Он тоже разразился смехом, не обращая внимания на женщину, все еще цепляющуюся за него: грузное тело тряслось, по щекам катились слезы. Наконец, все еще не успокоившись, он завел руку за спину, оторвал от себя Уинсом и, держа на весу, начал рассматривать.
– Это еще кто?! – охнул он и облизнул губы. – Лакомый кусочек!
Бренд встал и начал отряхиваться.
– О нет, это не твое. Знаю я тебя и твоих женщин! Отпусти-ка!
Он разжал пальцы Грольфа и поставил Уинсом на пол.
– Она моя, – холодно сообщил он.
Грольф пригляделся к Уинсом еще раз и увидел запыхавшуюся, растрепанную, прекрасную, разрумянившуюся женщину.
– Когда устанешь от нее, дай мне знать, – только и сказал он.
Бренд смерил его разъяренным взглядом.
– Она моя жена, Хаконсон, – отрезал он. Грольфа снова обуяло веселье.
– Тебя захомутали! – фыркнул он. – Вот это да! Заметив, как Бренд внезапно нахмурился, Грольф хлопнул его по плечу.
– Ну, молочный брат, – поперхнулся он, – что привело тебя сюда, на край земли.
Но Бренд все еще злился на неуместные шутки по поводу своей женитьбы.
– Охочусь на человека, – медленно выговорил он, но, видя, каким интересом зажглись глаза Грольфа, мрачно добавил:
– Пойдем прогуляемся и спокойно поговорим. Грольф, повернувшись, увидел Кетила Рваный Нос, его крохотную беременную жену и нескольких работников, внимательно наблюдавших за ними и очевидно забавлявшихся всей сценой. Дружелюбно кивнув хозяину, Грольф сделал, как просил Бренд. Молочные братья, сблизив головы, вполголоса беседовали.
– Должен признаться тебе, я беглец, – начал Бренд. – И предупреждаю: любой человек из Стевенджера, нашей родной деревни, имеет право убить меня, если увидит.
Грольф покосился на ухмылявшегося хозяина и его семью.
– А они знают?
– Nej, – ответил тот. – Я никому здесь не говорил. Объяснил только, что ищу человека по имени Торхолл Храбрый. Знаешь его?
Грольф кивнул.
– Видел Торхолла в доме твоего дяди. Когда я был в Стевенджере, решил навестить тебя, но услыхал печальное известие, будто ты убил двоюродного брата и сбежал.
– Ты этому веришь? – спросил Бренд, пристально глядя на молочного брата. Грольф смело встретил его взгляд.
– Если это и так, у тебя должна быть веская причина убить Эйрика. Я твой молочный брат и лучший друг. Ничто на земле не изменит этого.
Бренд кивнул и перевел дыхание.
– Сразу легче на душе стало, Грольф. Я надеялся… думал… Но участь беглеца нелегка, и я теперь могу доверять лишь немногим.
– Знаешь, что твой дядя послал за тобой наемного убийцу?
– Ja, слышал что-то в этом роде, но не представлял, что это может быть правдой.
– Чистая правда, – услужливо подтвердил Грольф.
– Знаешь, кто это?
– Ja, – ухмыльнулся тот.
– Кто?
– Я.
– Ты?
Бренд потянулся к мечу.
– Ты? Что это за шутки?
Но Грольф положил руку на ладонь брата.
– Уверяю тебя, никаких шуток. Все верно. Твой дядя спросил, кто вызовется отправиться на охоту за тобой, и я выступил вперед, боясь, что за дело возьмется тот, кто в самом деле прикончит тебя, если найдет.
Он рассмеялся:
– Твой дядя сначала не знал, что и подумать, но я сумел его убедить, да так здорово, что в конце концов он был даже рад дать мне это поручение. Посмотри, какой из меня вышел замечательный охотник!
– Уж это точно, – ехидно хмыкнул Бренд. – Скажи-ка, с чего вдруг так срочно понадобилось выследить меня?
Грольф внезапно насупился.
– Потому что, насколько я понял, почти все в округе убеждены, как и твой дядя, что ты убил Эйрика. Ну а я, – лениво добавил он, – не очень-то его любил.
– Должен сказать тебе, – признался Бренд, – я его не убивал. И именно поэтому пытаюсь разыскать Торхолла Храброго.
– Значит, он убийца?
– Нет, но знает, кто это сделал.
– Понимаю. Надеешься, что он скажет тебе?
– Я-то надеюсь, но он, кажется, не очень-то стремится встретиться со мной. Отказался выступить свидетелем перед судьями. Сбежал в колонии. Никто не знает, куда. На все расспросы получаю один уклончивый ответ: «в колонии» – и все. Вот поэтому я здесь.
– А дядя воспринял твой поспешный отъезд как доказательство вины. Да и многие люди тоже.
– Обидно, что все – и земляки и родные – считают меня преступником, но ничего не поделаешь, – горько вздохнул Бренд. – Я должен найти Торхолла Храброго, привезти в Норвегию и заставить сказать правду дяде.
– Ему и Тингу.[2]2
Тинг – законодательное собрание и суд у древних норвежцев. (Примеч. перев.)
[Закрыть] Это не просто семейная распря, Бренд. Ты должен убедить Тинг в своей невиновности. Сможешь сделать это?
– Да, с помощью Торхолла.
– Мне показалось, он не очень-то стремится помочь.
Бренд схватил друга за руку.
– Что ты говоришь? Знаешь, где он?
– Видел собственными глазами, приятель.
– Видел?!
Бренд схватился за борта меховой безрукавки Грольфа и начал трясти.
– Где ты его видел?
– Полегче, полегче, – предупредил тот, отталкивая Бренда. – Это моя лучшая безрукавка. Дамам она очень нравится. То есть, нравится снимать ее с меня.
– Где ты видел Торхолла, Грольф? – прорычал Бренд.
– Исландия. Рейкьявик. Когда искал тебя.
– Исландия? Но это так далеко…
– Да. Думаю, ты попадешь туда не раньше будущего года.
– Почему нет?
Грольф изумленно взглянул на Бренда.
– Разве не понимаешь, как опасно плавать в северных водах? Уже почти осень, слишком поздно отправляться в Исландию. Нужно ждать до следующего лета.
Бренд мельком взглянул на дом Кетила.
– О нет, – застонал он. – Потратить целую зиму на пиры, танцы и пустые разговоры… Немыслимо!
Грольф хлопнул Бренда по спине.
– Крепись, дружище! Не так уж все плохо! Тут полно дел! Видел здешних женщин? Немало настоящих красоток, доложу тебе!
Бренд закатил глаза. Женщины?
Отмахнувшись от молочного брата, он направился к дому. Нельзя, невозможно ждать до следующего лета! Следы Торхолла к тому времени окончательно затеряются. Но осмелится ли он рисковать кораблем, жизнями матросов… Уинсом… своей… в предательских холодных водах северных морей – ведь зима вот-вот настанет.
Но тут Бренда вывел из задумчивости злобно улыбающийся Кетил Рваный Нос, стоявший на пороге с мечом, нацеленным в горло гостя.
