Текст книги "Спорим, это мальчик!"

Автор книги: Теренс Блэкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Миссис Шерман

Тайрон немного инфантилен для своего возраста. Отсюда и трудности с лишним весом. Это детский жирок. Уверена, к шестнадцати годам все это пройдет само собой.

Я решила поговорить с ним, вернее, с его затылком, потому что он не отрывался от компьютерной игры.

Я сказала как бы невзначай:

– Говорят, у Мэтью завелась подружка.

– Впервые слышу, – отозвался Тайрон.

– Как я поняла, она хорошенькая. И умненькая. Симона. Ты ее знаешь?

Я заметила, что Тайрон перестал играть. Сказал:

– Не знаю.

– Просто меня беспокоит, что ты отстаешь, Тайрон. Ты был бы гораздо счастливее, если бы начал встречаться с девочкой.

Тайрон проигнорировал мои слова и продолжил игру.

– Тебе бы все-таки сходить со мной на чай к Лэйвери. Джулиана каждый раз о тебе спрашивает.

Тайрон, как обычно, буркнул что-то невразумительное.

– С девочками очень весело, – попыталась я его подбодрить. – Знаешь, вы могли бы пойти в кино. Уверена, общение с Джулианой принесет тебе куда больше пользы, чем с этими мальчишками, с которыми ты проводишь время.

Тайрон выключил игру, тяжело вздохнул и повернулся на стуле.

– Мама, мне не нужна никакая подружка. С девчонками не о чем разговаривать. Мне это неинтересно.

– А ты поинтересуйся, – прибавила я нажим. – У меня было бы легче на душе, если бы ты хоть с кем-нибудь встречался. Просто не знаю, что я буду делать, если ты вырастешь бирюком, который сидит в одиночестве перед компьютером, питается готовыми обедами и моется реже, чем следовало бы. Твоей матери, Тайрон, будет очень, очень грустно это видеть.

Он тихо и протяжно застонал.

– Ты хоть попробуй, – попросила я. – Познакомься с Джулианой. Может быть, она тебе понравится. А нет – поищешь другую. Сделаешь это, хорошо? Ради меня.

Он кивнул.

Я улыбнулась и поцеловала его в макушку. Тайрон, он хороший. Просто нужно немного материнского участия, чтобы помочь ему вылезти из своей раковины.

Тайрон

Симона?! Это мог быть только Сэм и никто другой. Что он еще выкинул?

Миссис Картрайт

Я перемолвилась словечком со Стивом Форрестером в учительской. Профилактическая беседа, как говорится.

– Девочки из восьмого класса – как у них дела?

Он сказал, что учебный год еще только начался, но он вполне доволен классом. Девочки, по его словам, «живо интересуются предметом».

Когда я заговорила об игре в футбол на школьном дворе, представьте себе – он улыбнулся.

– Живость и хамство – не одно и то же, – сказала я, с трудом восстановив душевное равновесие. – Мисс Фишер сообщает, что, когда она отчитывала Кэти Спайсер, кто-то из девочек издал неприличный звук, причем довольно громко.

Стив обещал поговорить с ученицами восьмого класса о необходимости соблюдения дисциплины.

– Девочка из Америки, Сэм Лопес, – сказала я. – На мой взгляд, у нее, как говорится, завышенная самооценка. Вы со мной согласны?

Стив сказал, что Сэм неплохая девочка. Немного задиристая, но, по сути, хороший ребенок.

И я ему поверила. Двадцать лет педагогического опыта, а я все-таки поверила!

Мэтью

К этому времени операция «Саманта» приказала долго жить. Банда «Сараи» ушла в историю, про «Зараз» никто и не вспоминал. Все пошло не так, как ожидалось.

Но больше всего изменился Сэм Лопес. В классе он был всегда впереди, первым задирал измазанную чернилами руку заодно с другими зубрилками. Некоторые учителя – Уорд по математике, Фишер по рисованию – ругали его за то, что часто он поднимает руку, не зная ответа. Ему лишь бы повыступать.

Но у Стива Форрестера он по-прежнему оставался любимчиком. Если кто-нибудь смеялся над его дурацкими ответами, Стив говорил:

– Лишний энтузиазм еще никому не повредил. По крайней мере, Сэм старается, в отличие от некоторых других.

А Сэм дождется, чтобы учитель отвернулся, и показывает нам язык.

Да-да, вы не ослышались. Показывает нам язык. Пускай он учил девчонок ходить, и говорить, и жевать жвачку, как мальчишки, но сам он учился у них еще быстрее. Несколько дней в юбке, и Сэм, по сути, превратился в девчонку. Жесты, непрерывная болтовня, то, как он постоянно задевал друзей плечом, идя с ними по коридору, касался руки, пересказывая какую-нибудь сплетню.

Перед нами начал вырисовываться очень странный и даже немного страшноватый факт, настолько пугающий и неуютный, что мы никогда об этом не говорили, хотя каждый это сознавал. Сэм действительно изменился. Он стал гораздо симпатичнее, легче в общении. Стал больше похож на человека.

Джейк

Все-таки я ему не доверял. Этот тип мог озвереть в любой момент. Может, все и забыли, что случилось в закусочной у Билла Бургера, когда я пошутил насчет его папочки, но я-то не забыл.

И девчонкам общение с ним не шло на пользу. Они теперь стали еще разговорчивее. И все носили идиотские спортивные часы – эта глупая мода дошла даже до шестого класса.

Какие еще нужны доказательства убожества этих девчонок? Спортивные часы! Самый модный аксессуар года! Я вас умоляю!

Зая

Это была роковая минута. Даже сейчас, как вспомню об этом, мурашки по коже бегают.

На большой перемене я мимоходом сказала Сэм, что слушала диск «Дорз». Она засмеялась и спросила, какая у меня любимая песня.

Я сказала:

– «Кругом чужие».

– Серьезно? – не поверила она. – А не «Зажги мой огонь»? Обычно от нее все тащатся.

– А мне нравится «Кругом чужие». Я даже подобрала аккорды. Могу сыграть на гитаре.

Сэм посмотрела на меня, как будто только что услышала самую замечательную новость на свете. И вдруг, к моему полному остолбенению, она начала петь.

 
Кругом чужие, когда не нужен.
Кругом уроды, когда один…
 

И вдруг я увидела ее новыми глазами. Я слышала незнакомую, неожиданную Сэм Лопес. У нее был фантастический голос – высокий, чуточку хрипловатый.

Я попросту не могла удержаться. Музыка поднялась во мне, подхватила и унесла с собой. Независимо от собственной воли я начала подпевать за гитару, перемежая вокальную линию ритмичным стаккато, в припеве переходя в минор:

– «Ты им чужой, ты им чужой, ты им…» – мы взглянули друг на друга, и я сразу попала в гармонию, как будто точно знала, что сейчас нужно, – «чужо-о-о-ой…»

Несколько секунд стояла тишина. Неплохо мы с ней спели… Честно говоря, спели просто здорово.

Сэм тихонько хмыкнула, чуть ли не смущаясь оттого, что у нас так классно получилось. И запела следующий куплет. Я подхватила уже увереннее.

Мы пели и улыбались. С нами творилось настоящее чудо. На нас оглядывались – как-то не принято петь на два голоса посреди школьного двора. Но не успевал человек посмеяться над нами или сказать, чтобы мы заткнулись, как музыка захватывала их не хуже, чем нас.

К тому времени, как мы заново начали первый куплет, вокруг уже собралась небольшая толпа. Когда мы закончили, народ захлопал в ладоши.

– Когда вы успели это отрепетировать? – спросил кто-то.

Я сказала:

– Мы без репетиции…

– Музыкальное чутье, – тряхнула головой Сэм.

Мы попятились друг от друга, как будто каждой была необходима передышка, чтобы осмыслить то, что сейчас произошло.

Весь день я не могла думать ни о чем другом, и музыка все звучала у меня в голове.

Катастрофа

В аэропорту было серенько. На улице шел типичный британский дождик, дохлый и нерешительный. Кругом толпилось слишком много народу. Стоило нам с Оттолин задать кому-нибудь самый простой вопрос, на нас смотрели с таким видом, словно мы выползли откуда-нибудь из помойки.

– Вот что, – сказал я, когда мы стояли в очереди на стоянке такси. – Сейчас берем машину. Находим мальчишку. Хватаем его и рвем когти из этого отстойника назад к цивилизации.

– Мне бы поспать. – Оттолин слегка пошатывалась. Никогда не умела пить. – Катастрофа, отвези меня в гостиницу.

Обычно, услышав такие слова из смачного ротика симпатичной милашки, я долго не раздумываю, но сейчас мне нужно было срочно разобраться с семейными делами.

– Забронируем номер, возьмем машину…

Но Оттолин уже пристроила голову ко мне на плечо и тихонько замурлыкала – знает, что против этого я не могу устоять.

– Киска спа-атеньки хочет…

– Ладно, – огрызнулся я, – отвезу тебя в гостиницу.

– Мурр-мурр, – нежно шевельнулись хорошенькие губки Оттолин, глаза закрылись, она склонила головку в знак благодарности.

Перед нами в очереди стояла целая семейка – мама, папа и парочка уродских ярко-рыжих детишек, все, видать, после отпуска, обгоревшие на солнце до красноты, и все так и пялятся на нас.

– У вас какие-то проблемы? – поинтересовался я, подарив им такой взгляд, который ясно говорит: не лезь, а то получишь. Они покраснели еще гуще и отвернулись, что-то нервно бормоча себе под нос.

Вот ведь британцы поганые. Вести себя не умеют.

Миссис Бертон

В нашей семье никогда не водилось никаких секретов. Все проблемы обсуждались сообща. Но, видит бог, эта история с наследством Сэма, не говоря уже о возможном появлении его подозрительного папочки, поставила нас с Дэвидом в тупик.

Учебный год так хорошо начинался, Сэм моментально освоился в школе, а Мэтью даже завел себе подружку. Мы считали, что было бы неразумно расстраивать мальчиков, рискуя нарушить это хрупкое равновесие. В конце концов мы решили, что на сей раз можно подождать с откровенностями.

Я попросила Дэвида позвонить в полицию – просто предупредить, что в окрестностях может появиться довольно сомнительный американец и что возможно похищение ребенка. Боюсь, они отнеслись к его словам не настолько серьезно, как мы надеялись.

Констебль Чиверс

У меня имеется запись о звонке некоего мистера Бертона, который выразил озабоченность по поводу некоего мистера Лопеса. Я зафиксировал звонок в журнале, а устно ответил, что отдаленная вероятность появления на территории нашего участка джентльмена из Америки, рыщущего по улицам с целью похищения собственного сына, не может считаться одной из приоритетных проблем для полиции, даже если этот господин, как выразился мистер Бертон, «немного жулик».

У меня мелькнула мысль, что я уже слышал недавно фамилию «Бертон». Лишь впоследствии я связал ее с инцидентом в закусочной Билла Бургера.

Мистер Бертон

В подобных ситуациях очень важно не поддаваться панике. Я позвонил в полицию и посоветовал Мэри вернуться к нормальной, обычной жизни.

В связи с этим я решил ничего ей не говорить об одном своем наблюдении. Я заметил, что Сэм как будто выщипывает себе брови.

Он и вообще неуловимо переменился. Разговаривая, иногда касался руки собеседника. И говорил он теперь мягче, без прежнего злого ехидства. В его речи проскальзывали совершенно несвойственные ему обороты, такие, как: «Ой, мамочки!», или «Ни в коем случае!», или даже «Меня это ни капельки не интересует».

По вечерам он уходил к себе в комнату, говоря, что должен сделать запись в дневнике.

Признаюсь, я никак не ожидал от Сэма Лопеса, чтобы он вел дневник.

Марк

Она всего-навсего обычная девчонка. Я повторял это про себя каждый раз, когда видел Сэм Лопес. Обычная девчонка. Возьми себя в руки, Марк Крамер.

Но я ничего не мог с собой поделать. Меня как будто что-то грызло изнутри. Обычно после ланча я удирал из школы, чтобы наскоро покурить где-нибудь в незаметном месте, но теперь жалел тратить на это время. Мне было необходимо видеть Сэм, говорить с нею.

Что вообще происходит? Я мог выбрать любую девчонку из школы «Брэдбери Хилл», а вместо этого мне непременно понадобилось втюриться в малявку из восьмого класса, которая, похоже, на меня плевать хотела.

Хотя это, пожалуй, слишком сильно сказано. Я заметил: когда я оказываюсь поблизости (а я стараюсь, чтобы это случалось почаще), все ее подружки принимаются хихикать, как дурочки, но, судя по тому, как она на меня посматривает, готов поклясться – Сэм мое внимание не так уж противно.

Но ее никак не удается застать одну.

Прошел уже целый день с тех пор, как я попросил Елену Гриффитс устроить мне встречу с Сэм. Я видел по тому, как Сэм держится, что она об этом знает. Марк Крамер не привык, чтобы его заставляли ждать, тем более какая-то девчонка! Поэтому, когда Сэм и три ее подружки, в том числе Елена, забирали свои куртки в гардеробе после уроков, я будто бы случайно как раз проходил мимо.

– Привет, Сэм, – сказал я небрежно.

Она оглянулась через плечо, стоя возле вешалки, и подарила мне долгий пристальный взгляд, от которого у меня внутри все перевернулось.

– Да-а? – сказала она.

– Тебе, э-э, передали то, о чем я просил?

Сэм уже отвернулась.

– Может быть, – обронила она, а Елена и две другие подружки давай хихикать, подталкивая друг друга локтями.

Я сказал:

– Ну, и как?

– Мы подождем тебя у ворот, Сэм, – сказала Елена и прямо-таки волоком потащила за собой двух других девчонок.

И мы вдруг остались вдвоем.

– Наконец-то одни!

Я одарил ее своей фирменной улыбкой. Никто не может устоять против моей улыбки.

Никто, кроме Сэм Лопес.

Она шагнула ко мне, и на какое-то мгновение мне показалось, что она меня сейчас ударит. Но Сэм только ткнула меня в грудь указательным пальцем.

– Ты давай поосторожней, друг, – сказала она тихо, чуть ли не с угрозой в голосе. – Разбежался!

Отступила назад и уставилась на меня, руки в боки, точно какая-нибудь подружка гангстера из дурацкого старого фильма.

– Отвянь от меня, понял?

Повернулась и пошла себе по коридору. Волосы, стянутые на затылке, раскачиваются из стороны в сторону, как хвост норовистой лошадки.

Черт, я люблю эту девчонку! Чем дальше, тем она лучше и лучше!

Оттолин

Катастрофа Лопес – самый целеустремленный человек из всех, с кем я встречалась в жизни. Если он что-нибудь задумал, ни за что на свете не отступится. Я однажды сказала – ему бы книжку написать: «Катастрофа Лопес. Руководство: как добиться своего, даже если весь мир утверждает, что это невозможно». Ну, может, название надо немножко доработать, но суть понятна. Была бы очень полезная книжка для укрепления бодрости духа и веры в себя.

Вот он, метод Катастрофы Лопеса:

1. Придумай, что ты хочешь сделать.

2. Дай кому-нибудь в рыло.

3. Заори.

4. Дай еще кому-нибудь в рыло.

5. Сделай то, что задумал.

Так вот, сидим мы в здоровенном уродском отеле рядом с аэропортом. Несколько часов поспали, и теперь у обоих башка трещит и слегка подташнивает – последствия перелета.

Катастрофа отправился к стойке регистрации. Говорит:

– Мне нужно взять напрокат машину.

Регистраторша наподобие Мортиции Аддамс[5]5
  Персонаж известных комиксов и фильмов «Семейка Аддамс».


[Закрыть], с крашеными черными волосами и брезгливыми интонациями, оторвалась от экрана компьютера и спрашивает:

– Желаете на сегодня, сэр?

Я смотрю – Катастрофа уже закипает. Нельзя с ним так разговаривать!

– Нет, я хочу еще недельку посидеть в вашем паршивом отеле! Конечно, на сегодня!

– Да, сэр.

Улыбнулась, чуть подвинула к нему телефонный аппарат:

– Обратитесь в службу проката автомобилей, они будут рады вам помочь.

Катастрофа покосился в мою сторону: дескать, они тут всегда, что ли, так себя ведут, как будто кочергу проглотили? Потом все-таки снял трубку и рявкнул:

– Автопрокат!

Проговорил минут пять по телефону, растолковал им все подробности. Выяснил, сколько будет стоить машина, годится ли она для семейных поездок, есть ли в ней кондиционер и так далее. В конце концов согласился на «Ниссан», потому что одно время водил «Ниссан» в Штатах. Спросил, когда доставят. Они отвечают – в течение часа. Он немножко поскандалил. Они ему, видимо, сказали, мол, чем раньше он закончит разговор, тем скорее получит машину. Он бросил трубку, буркнул:

– Ну и страна!

Пихнул телефон к Мортиции. А она ему:

– Благодарю вас, сэр.

Через час мы с Катастрофой вышли на крыльцо, и тут подкатывает такая крохотулечка – можно сказать, блоха на колесах. Из нее вылезает парень в облегающем блестящем костюме.

– Прошу вас, мистер Лопес.

Катастрофа смотрит на машину, и до него медленно-медленно начинает доходить.

– Что за шутки? – спрашивает он.

– Ваш «Ниссан-Микро», сэр, – говорит парниша.

– Я заказывал «Ниссан»! А у вас не «Ниссан»! Это игрушка какая-то!

Он обошел вокруг машины, не переставая ругаться на чем свет стоит. Водитель молчит, смущается.

Тут я решила вмешаться. Сейчас все равно ничего не докажешь. В конце концов, нам же не через целый континент ехать, правда? Говорю:

– А по-моему, выглядит уютно. Мне нравится.

– Никто не увидит Катастрофу Лопеса в этой жестянке!

Катастрофа встал столбом около машины. Вижу, он уже сдается.

– Тебя же здесь никто не знает. Зато не будешь выделяться. Тебя будут принимать за англичанина.

– А чего в этом хорошего? – проворчал Катастрофа.

Потом вроде как решил покориться доводам разума, обошел вокруг машины, забрался внутрь. Сидит, глазами хлопает:

– А где руль, чтоб его?

– С другой стороны, наверное.

Вылез, опять обошел вокруг, заполз на водительское место – едва протиснулся, словно в лисью нору. Мрачно глядя прямо перед собой, высунул руку в окошко:

– Давай ключи.

Парень дал ему ключи.

Катастрофа включил зажигание, завел мотор. Швейцар пока что загружал наши вещи в багажник.

– Кто-нибудь мне еще за это заплатит! – прорычал Катастрофа, когда захлопнулась задняя дверца.

Швейцар сунулся было к окошку за чаевыми, но Катастрофа рванул рычаг скоростей, и наша игрушечка разом взяла с места, подпрыгивая, точно горошина.

Ну, теперь вы меня понимаете? Вот он, метод Катастрофы Лопеса в действии. Он всегда умеет добиться своего.

11

Чарли

Честно говоря, ссора назревала уже давно. Как правило, Эл и Зая – лучшие подруги, но это только потому, что я служу буфером. Время от времени между ними разверзается пропасть. Впрочем, проходит день-другой, и все мы начинаем понимать, что хотя разногласия придают жизни остроту, но в маленькой компании из трех подруг такие штучки могут создать большие проблемы.

Зая у нас тихонькая, умненькая, серьезная и молчунья.

Елена – шумная, экспансивная. Что касается учебы – она как раз из тех, кто на вопрос: «Назовите столицу Соединенных Штатов» – отвечает: «Голливуд».

В начальной школе мы только смеялись над тем, какие они разные. А теперь нам становится все труднее этого не замечать. Не хватало только крошечной искорки, чтобы случился большой взрыв.

Этой крошечной искоркой стала Сэм Лопес.

Елена вообразила, будто Сэм – ее собственность. Эл постоянно носится с каким-нибудь увлечением: то роликовые коньки, то фотография, то собирание автографов, то баскетбол. Обычно очередное увлечение горит и пылает около месяца, а потом тихо угасает, уступая место следующему.

Эл уделяла Сэм особое внимание с тех самых пор, как пригласила ее после школы к себе и подарила лифчик с накладками. Что-то она нашла в этой американке – может быть, беззащитность, прячущуюся за показной самоуверенностью. Вроде бы все это должно было разлететься в пух и прах, когда обаятельный, но бестактный Марк Крамер попросил ее устроить ему свидание с Сэм. Но, как ни странно, Эл после того только крепче привязалась к Сэм. Влюбленность в Марка как будто еще прочнее их объединила. Сэм стала главным увлечением Елены на текущий месяц.

К несчастью, в этот самый день случилось еще кое-что. Сэм и Зая вдруг обнаружили у себя музыкальное родство душ. Поначалу было забавно наблюдать, как они носятся по школе, распевая, точно жаворонки, или треплются про музыку и про какие-то никому не известные рок-группы, но постепенно, если уж говорить правду, это начало раздражать. Можно подумать, для наших поющих сестричек все остальное население школы «Брэдбери Хилл» перестало существовать.

Елена восприняла это очень, очень тяжело. Я заметила, как она следила за ними целый день, сощурив глаза, что не предвещало ничего хорошего. Мы собирались вечером пойти к Зае, но Елена отменила встречу. Сказала, что у нее разболелась голова («А все это пение – как молотком по голове», – так она выразилась).

На следующее утро она была значительно бодрее и готова к бою. На перемене Зая и Сэм снова принялись за свои вокализы. Елена радостно поинтересовалась, можно ли ей тоже поучаствовать. Тут-то все и началось.

Елена

Ну ладно, пусть у меня не самый замечательный голос на свете. Это же не причина покатываться со смеху, как будто они в жизни не слышали такой забавной шутки (между прочим, ничего смешного!).

Сэм я не виню. Она у нас новенькая, ей просто никто не объяснил, что Зая Хан, хоть и кажется такой открытой и бесхитростной, на самом деле коварная, двуличная, подлая, нахальная, заносчивая, самодовольная и вообще совершенно невыносимая вреднюга и эгоистка.

Пришлось мне взять это на себя. Не сходя с места, прямо на школьном дворе. Я сказала Зае, что она мне никогда особенно не нравилась и что мне ее очень жаль, со всеми ее замечательными родственниками и отличными отметками. Я считаю, что она отвратительно играет на гитаре, а голос у нее – как у сиамской кошки, которой дверью прищемили хвост. И это еще была только разминка!

Пожалуй, я чуточку переборщила. У Заи глаза наполнились слезами, и она убежала в класс. Чарли помчалась за ней, а Сэм озадаченно уставилась на меня.

Я равнодушно пожала плечами. Типа: а что я такого сказала?!