Текст книги "Спорим, это мальчик!"

Автор книги: Теренс Блэкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Миссис Картрайт

Сказать по правде, это предложение звучало вполне разумно, хотя угрожающий тон не произвел на меня благоприятного впечатления. До сих пор моя карьера развивалась весьма успешно, и мне был совершенно не нужен скандал с американским ребенком, которого увезли из родного дома и который сам не знает, мальчик он или девочка.

Я протянула руку, сняла телефонную трубку…

Миссис Бертон

Вдруг Дэвид сделал такое, чего я ни в коем случае от него не ожидала. Он вскочил на ноги, нажал на рычаг телефона и произнес вполне мужественным голосом:

– Не звоните.

Хулиганствующий папаша Сэма уставился на миссис Картрайт:

– Звоните, леди.

– Нет. – Мой муж не собирался отступать. – Нам доверена ответственность за Сэма, и, если это действительно его отец, пусть обращается в суд.

Мистер Лопес медленно повернул голову, почти коснувшись носом лица Дэвида.

– Может быть, пусть мальчишка сам решает?

– Может быть, – сказал Дэвид.

Миссис Картрайт медленно опустила трубку на рычаг, поднялась с места и подошла к двери. Открыла дверь и сказала:

– Мэтью, будь так добр, приведи сюда Сэма Лопеса.

Я услышала голос Мэтью:

– Да, миссис Картрайт.

Директриса снова села за стол.

– Как все это неприятно, – проговорила она.

Мэтью

Когда я вошел в класс, там оказалась целая куча народу. Там были Джейк и Тайрон, мистер Смайли, миссис Шерман, а также мистер и миссис Хан и парочка их младших детишек. Еще была Елена со своей мамочкой – та стояла рядом с родителями Чарли, мистером и миссис Джонсон.

Я даже на секунду позабыл обо всей этой драме вокруг Сэма. Вот они стоят толпой, дружно болтают. Не воюющие стороны: дети против родителей, мальчишки против девчонок, «Заразы» против «Сараев», а просто… семьи. Надо же.

Потом я увидел Сэма.

Он все еще был в юбке, но кто-то одолжил ему белую школьную рубашку – прикрыть голые плечи, волосы свисали растрепанные, как у настоящего хиппи. В эту минуту он не выглядел ни мальчиком, ни девочкой, просто потерянным и несчастным.

– Они все у Таратайки в конторе, – сказал я ему. – Тебя вызывают.

Сэм встал. Зая шепнула: «Удачи», – и Сэм пошел к двери, как на казнь. Только слабо махнул рукой в знак того, что услышал.

– Вот и закончилась операция «Саманта», – сказал он сипло, пока мы шли по коридору.

– Угу, – отозвался я. – Похоже, дни твоего девичества ушли в прошлое.

– Я не смог удержаться, – сказал Сэм. – Смотрю – он сидит в зале с широкой улыбкой на лице, совсем такой же, как раньше, когда мы все были вместе. И вдруг вот просто нутром понял – нельзя больше от него бегать. Пришло время стать самим собой.

– Теперь ты хочешь вернуться к отцу?

Сэм пожал плечами. Похоже, ему не хотелось об этом говорить. Мы уже подошли к директорскому кабинету. Сэм, не постучавшись, толкнул дверь и вошел.

Я потоптался у порога и тоже вошел.

Оттолин

Катастрофа обернулся посмотреть, кто это вошел в кабинет, и увидел, что за спиной у Сэма стоит английский мальчишка, Мэтью.

– А ты проваливай! – велел ему Катастрофа.

Миссис Бертон сказала:

– Мэтью все это тоже касается.

– Сэм, – сказала директорша, – ты хочешь, чтобы Мэтью остался здесь, или не хочешь?

В это время Сэм смотрел в пол, как будто искал ответа на все свои проблемы среди узоров ковра. Но тут он поднял голову и сказал:

– Конечно хочу.

Елена

Мы пытались вести себя, как будто ничего не случилось, болтали о разных пустяках. Кто-то из родителей (это была мама Тайрона) предложил пойти в пиццерию, но нельзя же было бросить Сэма и Мэтью одних сражаться с папашей-психопатом и его подружкой в Таратайкином кабинете.

В конце концов мы все выползли в коридор и стали дожидаться их под дверью кабинета.

Миссис Картрайт

Я обратилась к довольно необычной группе людей, собравшихся в моем кабинете. Я объяснила, что школа «Брэдбери Хилл» ни в коей мере не может нести ответственности за семейные недоразумения и конфликты, имеющие место за пределами школьной территории, но признала, что было бы желательно найти разумный выход из положения, чтобы ученица Лопес хотя бы знала, с кем она (он) пойдет сегодня домой.

Я спросила как можно спокойнее:

– Не будет ли кто-нибудь столь любезен объяснить, каким образом в моей школе оказался ребенок из Америки, лишенный возможности общаться со своим отцом и с самого начала учебного года носивший женское платье?

Мэтью

Стало очень тихо. Потом заговорила мама. Она рассказала все. По ее словам выходило, что все случившееся не так уж и серьезно. В семье всякое бывает.

Катастрофа

Я кое-что повидал в своей жизни, но, я вам клянусь, никогда еще мне не приходилось слышать такой туфты.

– Давайте-ка разберемся, дамочка, – сказал я тихо, тоном змеи, изготовившейся ужалить. – Вы явились на похороны моей бывшей жены и, пользуясь тем, что меня не оказалось поблизости, умыкнули моего сына. Так? Вывезли его из страны, подальше от родных. Или я что-то недопонял?

Миссис Бертон смерила меня холодным английским взглядом, который я уже успел изучить.

– Такова была воля моей сестры. Она думала, что вы все еще в тюрьме. Она верила, что мы сможем создать для ее сына здоровую семейную обстановку.

– Позвольте только напомнить вам одну незначительную подробность. – Я старался держать себя в руках, но потом взорвался. – В течение трех месяцев вы обряжали его в юбку, черт подери! Так-то вы представляете себе здоровое семейное воспитание?

– Это настоящее извращение, вот что! – воскликнула Оттолин. – Вы, наверное, сломали всю психику бедному ребенку. Он теперь уже и сам не знает, кто он – Сэм или… – Она запнулась. – Саметта? Самина? Самма?

Этот дохляк Бертон посмотрел на Оттолин, как на какую-то мелкую уголовницу. Потом обратился ко мне:

– По-вашему, психика Сэма сейчас в худшем состоянии, нежели в те времена, когда он жил вместе с мистером Лопесом? Я почему-то в этом сомневаюсь. Кроме того, я хотел бы спросить, связано ли наследство Сэма…

Я не желал его больше слушать.

– Сэм – мой сын! – рявкнул я. – Я забираю его с собой!

И я стукнул кулаком по столу. Со всей силы.

Мэтью

От удара Катастрофиного кулака по столу Сэм вдруг словно очнулся. В первый раз с тех пор, как мы вошли в кабинет, он прямо, не мигая, посмотрел в глаза своему отцу.

– Помнишь стену? – тихо спросил он.

– Стену? – Катастрофа угрожающе сощурился. – О чем это ты болтаешь?

– О стене, с которой я видел тебя в последний раз. О стене, которая изменила всю мою жизнь.

Катастрофа глянул на миссис Картрайт:

– Я же говорил, что от этих переодеваний он совсем чокнется.

Потом он снова повернулся к Сэму и сказал с легким оттенком угрозы:

– Дома поговорим о старых временах, сынок.

– Расскажи нам про стену, Сэм, – сказал мой папа.

– Мне тогда только-только исполнилось пять лет, – сказал Сэм, не сводя глаз с Катастрофы. – Ты уже несколько месяцев брал меня с собой на дело. Называл меня «Катастрофа-младший». Говорил, что я теперь тоже член банды.

– Счастливые деньки, – нервно ввернул Катастрофа.

– Можно спросить, какого рода были ваши дела? – поинтересовалась миссис Картрайт.

Сэм продолжал говорить, как будто в комнате больше никого не было, только они с отцом.

– В тот раз ты сказал, что это дело – особенное. Мне дается шанс доказать, что я по-настоящему крутой парень, такой же, как мой папочка. Для этого нужно всего-навсего вылезти на карниз из окна третьего этажа, куда ты меня привел. Дальше надо было сосчитать до ста, а потом перешагнуть на стену, которая выходила на главную улицу города, пройти по этой стене несколько шагов и завопить во все горло. Среди прохожих сразу начнется паника, верно? Никто и не заметит, что на углу трое мужиков мимоходом прихватили мешок с зарплатой – его как раз привезли в один из магазинов.

– Прихватили? – Похоже, до миссис Картрайт понемногу начинало доходить, о чем идет речь.

– Придумано было неплохо, – сказал Сэм. – Все-таки высота стены – девять метров, а внизу бетонный тротуар. Маленький ребенок, совсем один, на такой верхотуре – тут уж никто не станет смотреть по сторонам, правильно?

Катастрофа пробормотал:

– На суде говорили – семь с половиной метров.

– Но я все испортил, – сказал Сэм. – Я посмотрел вниз, и у меня вдруг закружилась голова. Я здорово испугался. Я кричал, плакал, а потом стал показывать на тебя пальцем и звать тебя, потому что увидел, что ваша машина сворачивает в переулок и ты вот-вот уедешь. Только вы не уехали.

В кабинете стояла мертвая тишина. Все ждали, что скажет отец Сэма.

– Бедный Сэм! – прошептала мама.

Мы посмотрели на Катастрофу Лопеса. Он не был больше крутым и твердым, как бильярдный шар. Он смущенно двинул плечами.

– Ты был не виноват, малыш, – сказал он. – Я сам был во всем виноват. Я был тогда молодой. Ты боялся стены, но ведь и я боялся – боялся увязнуть в семейной жизни, потерять свою свободу, потерять все, что для меня было важно. Иди и схвати мир за глотку – вот девиз Катастрофы Лопеса.

– Ты и сейчас так живешь, – сказал Сэм.

– Клянусь тебе, это не из-за денег, – сказал Катастрофа. – Когда летел сюда, думал, что миллион баксов важнее всего, но после того, как тебя увидел, я стал думать по-другому.

– Какие деньги? – спросила миссис Картрайт. – Кто-нибудь мне, в конце концов, объяснит, что здесь происходит?

– Ты ни разу больше не навестил нас, – сказал Сэм. – Всю свою жизнь я верил, что ты попал в тюрьму по моей вине.

– Слушай меня, малыш. Возникли разные сложности. Некоторые люди очень хотели со мною встретиться, и эти люди не желали мне добра, если ты понимаешь, о чем я. Я не хотел впутывать вас с Гэлакси.

– Вранье! – сказал Сэм. – Ты просто жил своей жизнью. – Он метнул быстрый взгляд в сторону Оттолин. – Ты развлекался, как хотел. И знаешь что? Я тебя не виню. Может быть, когда-нибудь я буду жить точно так же.

Катастрофа неуверенно хмыкнул:

– Весь в папочку…

– Я был тебе не нужен. Ты вспоминал обо мне только тогда, когда я мог быть тебе полезным. Недавно я узнал, что не все люди такие, как ты.

Катастрофа беспокойно пожал плечами.

– Ну слушай, я же был молодой. Что я соображал? С тех пор я изменился, малыш. Теперь я знаю, что такое настоящее чувство.

– Да ну? – Сэм печально улыбнулся. – Сомневаюсь, чтобы у Катастрофы Лопеса хоть раз в жизни могли появиться настоящие родительские чувства.

На минуту наступила тишина. И вдруг случилось нечто очень странное. Даже еще более странное, чем все, что происходило до сих пор. Оттолин издала протяжный вопль, похожий на звук полицейской сирены.

– У него есть родительские чувства! – выговорила она. – Он по характеру настоящий отец!

– Вам-то откуда знать? – сказал Сэм.

Оттолин посмотрела на него сверху вниз.

– Я не о тебе, придурок сопливый, – огрызнулась она. – От тебя-то ему были одни неприятности. Мы тебя разыскивали только ради бабок. Я говорю о его настоящей семье.

Все так и выпучили глаза.

– Это ты о чем, Оттолин? – спросил Катастрофа.

– О нашем ребеночке. – Оттолин положила руку себе на живот. – Дай мне слово, Катастрофа, что ты будешь по-настоящему любить нашего маленького!

– Хочешь сказать, ты беременна?

Оттолин кивнула и улыбнулась сквозь слезы и сопли.

– Я вчера сделала анализ. Не знала, как тебе сказать, – прошептала она. – Ты все время только и думал про этого своего… заморыша.

Катастрофа широко развел руки и принял рыдающую подружку в свои могучие объятия.

– Детка, детка моя, – приговаривал он. – Я так тобой горжусь, котенок!

Оттолин, уткнувшись лицом ему в грудь, издала еще один удивительный звук.

– Мурр, – проскулила она. – Мурр-мяу…

Я посмотрел на Сэма. Сэм тряхнул головой. Несмотря на все безумие и ужас ситуации, мы дружно расхохотались.

Чарли

Что за звуки доносились до нас из кабинета! Тихий разговор, потом какой-то рев и крики, потом снова тишина, потом пронзительный вопль. Мне до смерти хотелось узнать, что же там такое происходит.

И вдруг, когда мы уже думали, что этот сумасшедший сериал будет продолжаться всю ночь, дверь директорского кабинета распахнулась.

Мэтью

Первыми вышли мы с Сэмом. И очень удивились: в коридоре нас поджидала небольшая толпа.

Секунды две стояла полная тишина. Мы с Сэмом застыли в дверях. Потом я положил руку Сэму на плечи, и оба мы улыбнулись.

Видимо, всем все сразу стало ясно, потому что внезапно раздались аплодисменты, как будто мы опять на концерте и только что исполнили особо выдающийся номер.

А потом из толпы вырвалась тоненькая фигурка и бросилась Сэму на шею.

Зая

Да-да-да-да-да-да-да!

Мэтью

Тут пошла уже настоящая чертовщина. Лопесы вышли из директорского кабинета все в слезах, директриса надрывалась, призывая всех присутствующих к порядку, миссис Шерман за что-то отчитывала Тайрона – наверное, за то, что его замечательная подружка оказалась мальчиком, Чарли и Елена вместе с Джейком пытались объяснить совершенно сбитому с толку папе Джейка, что здесь происходит и как все это вышло. Объяснить такое непросто!

Я отошел в сторонку и тихо наблюдал за ними. Мама с папой улыбались мне с другой стороны коридора. Мама подняла вверх большие пальцы.

И тут я на какую-то секунду окончательно раскис. Все передо мной расплылось, горло перехватило, в глазах защипало.

Я прокашлялся, шмыгнул носом, расправил плечи и шагнул к остальным. Не время разыгрывать из себя девчонку.

* * *

Если бы эта история была одной из песен группы «Дорз», то какой?

«Странные дни»?

«Корабль дураков»?

«Не спеши»?

«Пляска дикарей»?

Если хотите знать мое мнение, так это была бы песенка под названием «Прорвись на другую сторону».

Мистер и миссис Лопес прорвались на другую сторону, став мамой и папой маленькой девочки по имени Элизабет – ее назвали в честь королевы той страны, где она начала свое путешествие в этот мир. Катастрофа теперь зовется Тони. Ему принадлежит «Персональная тучка», ресторанчик в центре Санта-Барбары.

Мэтью, Елена, Тайрон, Чарли и Джейк совершили прорыв к отношениям, подозрительно напоминающим дружбу. Им открылось то, что другие иногда не могут понять за всю жизнь: бессмысленно воевать из-за различий между мальчиками и девочками. В конце концов, может быть, именно эти различия делают жизнь такой захватывающе интересной.

А Сэм Лопес? К чему прорвался он? Уж конечно, не к нормальной жизни. Летом он летает в гости к своему отцу и мачехе, на побережье. Остальную часть года он живет в Лондоне, общается со своими новыми друзьями, с Бертонами, Заей, поет песни, старается быть самим собой.

Может показаться, что такая жизнь жутко безалаберная, но иногда и это бывает хорошо. Иногда безалаберность означает просто-напросто – жить собственной жизнью, быть таким, какой ты есть, а не каким тебя хочет видеть кто-то другой.

И можете мне поверить, это потрясающее ощущение!

Сэм хочет казаться крутым парнем. Чтобы завоевать доверие у новой компании, он готов на все. Ребята дают ему невыполнимое задание.

Что это – веселая шутка?

А может, дело принципа?

Итак, Операция «Саманта», или Добро пожаловать в новую школу…

Узнай, как за неделю Сэм станет звездой школы, раскроет все девчоночьи секреты и самое главное – останется собой!

О чем на самом деле думают подростки, их родители и учителя?

Эта веселая книга – искренний, юмористично-оптимистичный взгляд на то, какими родители видят своих детей-подростков, а дети – родителей.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.