Текст книги "Спорим, это мальчик!"

Автор книги: Теренс Блэкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Джейк Смайли

А хотите правду? Мне он сначала показался ничего себе. Мэтт рассказывал всякие ужасы про своего двоюродного брата, ну, и выглядел тот как пугало огородное, но, когда он выкинул эту дикую штуку на детской площадке, в первый раз, как мы встретились, мне подумалось, что он, может, и чумной, но с ним хоть повеселее станет.

Летние каникулы тянутся без конца. Сидишь, пробуешь новые компьютерные игры, треплешься друг с другом, а дальше что? А дальше мы начали знакомиться поближе с Сэмом Лопесом.

Этот америкашка как будто встряхнул нашу маленькую компанию. Мы почему-то начали относиться к себе как-то по-другому.

Почему? Да потому, что какие бы причуды у нас ни водились, это было ничто по сравнению с закидонами Сэма.

Ну вот, не успел он отдышаться после своего выступления на тему американского футбола, уже давай трещать, как он играл у себя на родине, в одной из тех школ, где он учился.

Я спросил:

– А сколько их всего было, школ?

Сэм нахмурился, принялся считать на пальцах, потом пожал плечами:

– Двенадцать? Тринадцать? Мы с мамой часто переезжали. Что-то вроде того.

Тайрон уважительно присвистнул и ляпнул:

– Мэтт говорил, что она вела беспорядочную жизнь.

Сэм как-то охнул, не то от удивления, не то от обиды.

Мэтт быстро вмешался:

– Тайрон это сказал в хорошем смысле.

Американец улыбнулся и вдруг тихонько засмеялся:

– Точно, вылитая мама.

Ну, тут мы разговорились. Почему-то из-за этой его умершей матери и множества школ нам самим было легче рассказывать о себе.

Я рассказал, что мои родители в прошлом году развелись и что дома с мамой и старшей сестрой я чувствую себя не на месте. Раз в неделю мы встречаемся с папой, но это тоже не пикник. Мы идем в кино или сидим в ресторане, разговариваем обо всем на свете, только не о том, что для нас действительно важно. Как будто все в нашей семье вдруг стали чужими.

Тайрон тоже рассказал о себе, о том, что он никогда в жизни не видел своего папу – когда он только-только родился, его отец поехал в отпуск в Вест-Индию и не вернулся. Тайрон рассказал про свои проблемы с лишним весом, как его в школе обзывают «жирдяем» и «танком», как его мамуля вечно испытывает на нем разные диеты, от которых он только слабеет, но не худеет.

Даже Мэтт сказал свое слово – признался, как ему неловко, что у них папа занимается домашним хозяйством и ходит в фартуке, а мама то и дело звонит в школу с жалобами.

– Команда неудачников! – Сэм подмигнул, как-то так лихо и по-взрослому, что мы все трое расхохотались. – Ну, ладно, – сказал Сэм, – а как тут у вас развлекаются?

Елена

Я не буду углубляться в историю с Марком Крамером. С моей точки зрения, то, что случилось (вернее, не случилось) между мной и Марком, абсолютно никого не касается. Просто не имеет отношения к делу. И точка.

Ну ладно, может быть, вам действительно нужно об этом знать – так, в общих чертах. В субботу я пришла в кино, на фильм с Камерон Диас. И Марк тоже пришел. Когда он появился в фойе, я подошла к нему, мило краснея под слоем косметики, на которую потратила около двух часов. И увидела, что рядом с ним стоит Таша, девчонка из его класса. Она держала его под руку. Кажется, полжизни прошло, пока мы втроем стояли, и смотрели друг на друга, и не находили слов.

Первой заговорила Таша. Она спросила меня:

– Какие проблемы?

Я повернулась и бросилась бежать, пулей вылетела в двери и скрылась в ночи. Я ненавидела Ташу, ненавидела себя, но больше всего я ненавидела Марка Крамера. Сказать по правде, я ненавидела всех мальчишек на свете.

Если подумать, пожалуй, это все-таки имеет некоторое отношение к нашей истории.

Мэтью

Следующие несколько дней мы показывали Сэму окрестности – как он выражался, «округу», а Сэм рассказывал нам, как он жил в Америке. По его рассказам выходило, что он целыми днями гонял с приятелями на мотороллерах, дрался со всеми подряд, а по ночам смотрел из-за кулис рок-концерты, в которых участвовала его драгоценная мамочка.

Мы слушали и старательно делали вид, будто на нас это не производит ровно никакого впечатления. Раньше мы считали, что слишком круты для мелких стычек в парке, на улицах, на школьном дворе. Мы были довольно хулиганистые, и учителя время от времени жаловались родителям на наше поведение.

Но Сэм, если верить его россказням хотя бы наполовину, был по части хулиганства совсем в другой лиге. Нам за ним было не угнаться, да, если честно, даже и не хотелось. В Сан-Диего парни из его шайки смеха ради воровали вещи в магазинах. Угоняли машины, ходили с ножами. Устраивали массовые драки с другими шайками, прямо как в кино. Были на учете в полиции.

Чем больше мы слушали про шальную жизнь Сэма и его приятелей, тем неуютнее себя с ним чувствовали. Или он отчаянный врун, или мелкий уголовник. В любом случае у него явно проблемы, а нам и своих проблем хватало, чтобы еще ввязываться в его неприятности. Все это было еще до скандала в закусочной «У Билла Бургера».

Билл Бургер

Будь моя воля, я бы вообще запретил детей в возрасте от двенадцати до восемнадцати. От них одни неприятности, особенно от мальчишек.

Особенно от этих мальчишек.

Мэтью

Сидели мы, значит, в кафе, которое называется «У Билла Бургера», и тут Джейк стал рассказывать про своего папу. Мистер Смайли в последнее время часто пропускал встречи с Джейком, и было похоже, что в ближайшем будущем отец и сын станут встречаться еще реже.

Третьего дня вечером, когда мистер Смайли возвращался домой после делового ужина, его машину остановила полиция. Его заставили подышать в трубочку, обнаружили следы алкоголя и всю ночь продержали в полицейском участке.

Я заметил, что, пока мы ахали да охали, сочувствуя Джейку, Сэм как-то непривычно примолк. Он глазел по сторонам, барабанил пальцами по пластиковому столику, как будто история про папу Джейка ну ни капельки его не интересует.

И вдруг ни с того ни с сего спрашивает:

– А что у вас тут бывает, если поймают за рулем в нетрезвом виде? В тюрягу сажают или что?

Я сказал:

– У мистера Смайли могут отобрать права на какое-то время.

– А без машины папа не сможет приезжать встречаться со мной, – прибавил Джейк несчастным голосом.

Сэм шмыгнул носом:

– Ой, я сейчас заплачу!

Мы в удивлении уставились на него. Он откинулся на спинку стула и взмахнул руками.

– Ну подумайте сами, тоже мне, горе великое! – сказал Сэм. – Джейков старикан переночевал в кутузке, и ему на какое-то время запретили водить машину. Делов-то!

Джейк перегнулся через столик.

– Эй, ты, не наглей! Это не шутка.

– А кто шутит? – Сэм запустил руку в волосы Джейка и дернул явно хамским жестом. – Знаешь, Джейк, если ты думаешь, что меня колышут проблемы твоего папочки, то ты меня с кем-то спутал!

– Сэм, полегче! – сказал Тайрон.

Но Сэм все смотрел в упор на Джейка, глаза в глаза.

– Видишь ли, когда у человека папка полжизни провел за решеткой и сейчас еще сидит, несколько часов в «обезьяннике»… – Он пожал плечами. – Мое сердце не разобьется от этой мысли.

– Ого! – изумился Тайрон. – А что твой папа сделал?

Сэм снова пожал плечами.

– Мокруха – вот что он сделал. Попал по-крупному. Когда я родился, у него было несколько ночных клубов. Он занимался разными вещами – ну, может, не совсем законными. Однажды они с партнером поссорились. С партнером случилась неприятность – кто-то его пристукнул. А повесили все на папку. Я же говорю – мокруха.

Ну вот, опять. Каждый раз, как с кем-нибудь из нас случается что-то драматическое, Сэм ухитряется выдать нечто еще покруче, пострашнее, еще драматичнее…

– Это… – Тайрон мужественно пытался подобрать слова. А какие тут слова, когда ты вдруг узнаешь, что у одного из твоих приятелей отец сидит в тюрьме за убийство? – Это… В смысле… Это же ужасно!

– Что делать, такая жизнь, пацаны. – Сэм шумно потянул газировку через соломинку. – Я не видел своего старика с тех пор, как мне исполнилось пять лет. Иногда мамуля рассказывала кое-что про его очередные нелады с законом. Еще шутила, мол, последние известия о Катастрофе.

– О катастрофе? – переспросил Тайрон.

– Его так зовут. По-настоящему его имя Тони, но у него столько было в жизни всяких передряг, что все его называют Катастрофой – Катастрофа Лопес.

Сэм произнес это с гордостью.

Наступила пауза. И тут Джейк, который перед этим все молчал, снова заговорил.

– Катастрофа, – сказал он, и я понял по его лицу, что он все еще злится на Сэма за то, что тот сказал про его отца. – Интересное имя, правда?

Сэм насторожился:

– Что значит – интересное?

Джейк захохотал:

– У него, небось, есть еще два брата – ЧеПэ и ДэТэПэ!

Сэм вскрикнул от ярости. Никто не успел ничего сделать. Сэм вскочил с места, раскидав пластиковые стаканчики, и давай колошматить Джейка по лицу прямо через стол.

– Не смей разевать пасть на моего папку! – вопил он. – Еще слово вякнешь – сдохнешь!

Тут подскочил Билл, толстый, вечно потный управляющий этой забегаловкой, и оттащил Сэма от Джейка. Не обращая внимания на крики и ругань американца, он поволок его к двери и вышвырнул вон из кафе, словно тощую, драную, бездомную кошку. Потом закрыл дверь и снова подошел к нашему столу.

Уперся мясистыми кулачищами в стол, посмотрел на нас сверху вниз.

– Вы, трое, как ваши фамилии? – спросил он.

– Смит, – сказал Тайрон. – У нас у всех фамилия Смит.

Билл на минуту задумался, как будто размышлял, что делать дальше. Решительно подошел к двери и распахнул ее.

– Выметайтесь. – Он мотнул головой, указывая нам выход. – И больше не приходите, не то я сам доставлю вас в полицейский участок.

Мы прошмыгнули мимо него. Джейк прикрывал рукой подбитый глаз.

За дверью мы огляделись. Улица была пуста. Ненормальный сынок Катастрофы Лопеса бесследно испарился.

Тайрон

Я здорово струсил, и, спорим, Мэтт с Джейком струсили тоже. Так бывает – события выходят из-под контроля, и ты вдруг чувствуешь себя совсем маленьким, одиноким и беспомощным.

Мы молча брели по пустынной улице, пока не отошли на безопасное расстояние от заведения Билла.

– Черт знает что, – сказал Мэтт дрожащим голосом.

Джейк шмыгнул носом и утерся.

– Я просто пошутил, – сказал он.

Я покачал головой:

– Этот Сэм – это что-то. То у него друзья из банды, то мамочка в аварию попала, а теперь, здрасьте: папочка – маньяк-убийца…

– Это он так говорит, – буркнул Джейк.

– Он-то вроде не виноват, – сказал Мэтт.

– А мы тем более! – со злостью выкрикнул Джейк. – Если ему плохо живется, незачем портить нам жизнь! У меня и без него неприятностей хватает.

Его голос эхом отдался от витрин, заметался между бетонными стенами.

И в эту минуту отчаяния мы неожиданно заметили, что мы не одни.

Чарли

К добру или к худу, мы в тот вечер оказались поблизости.

Мы собирались пойти в кино, посмотреть фильм «Крысюки» – какой-то там мультик про грызунов, – а перед сеансом решили зайти к Биллу Бургеру выпить кока-колы.

Поднявшись на эскалаторе, мы увидели перед собой довольно жалкую компанию. Это были «Сараи», и притом весьма расстроенные.

Поравнявшись с ними, мы улыбнулись. Ну ладно, не совсем так. Мы засмеялись. Уж простите, но разве только камень не засмеялся бы, глядя на Шнобеля, Ушастого и Танка, больше известных среди друзей (если только у них есть друзья) как Джейк, Мэтт и Тайрон.

В начальной школе Джейк выглядел вполне нормально, но за прошлый год он вырос как-то неравномерно, как будто разные части тела – руки, ноги, уши, нос и даже волосы – пытаются разбежаться от него в разные стороны. И победителя в этой гонке определить нетрудно – конечно же нос! Вот Зая и прозвала его Шнобелем.

Мэтт вообще-то на вид ничего, но иногда в его присутствии становится не по себе. Он все помалкивает, а сам смотрит и слушает, что вокруг делается. Скорее всего, когда вырастет, станет шпионом – будет подслушивать за деньги.

Что касается Тайрона, так он вроде и неплохой, только жуткий жирдяй, и от этого никуда не денешься. Я и сама не скелет, но рядом с Танком, честное слово, чувствую себя просто-напросто невидимкой.

В другое время мы спокойно прошли бы мимо, но в тот вечер Елена жаждала крови (а почему, мы узнали уже гораздо позже).

– Посмотрите, кто это вылез из помойки? – сказала она вслух, когда они оказались рядом с нами. Мальчишки сделали вид, что не слышали. Но она не унималась. – Как дела, Сарайчики?

– Отстань, Елена. – Это Тайрон сказал. – Мы тут ищем одного человечка.

– Хотите завести себе нового друга? – Зая не утерпела и тоже влезла в разговор. – Ну-ну, если очень повезет…

И тут я заметила, что Джейк прячется за теми двумя, прикрывая ладонью правый глаз. Я спросила:

– Что, подрался?

– Нет, – пробурчал Джейк. – Я… об дверь хлопнулся.

Елена снова засмеялась:

– Вот беда с этими сараями, вечно у них двери хлопают!

Она гордо прошествовала мимо них к забегаловке Билла Бургера. Мы – за ней.

Елена

Признаю, я поступила не очень-то хорошо. Но у меня было жутко плохое настроение. Должен же хоть кто-нибудь за это ответить!

Билл вытирал один из столиков.

Я сказала:

– Привет, Билл. Я смотрю, тут проходило заседание клуба нерях?

Билл проворчал, мол, скоро он повесит на дверях объявление: «Детям до шестнадцати вход запрещен». Он выпрямился, чтобы мы могли усесться, и кивнул в сторону улицы.

– Вот ведь поганцы! Знать бы только их имена, я бы с ними разобрался…

– Имена? – переспросила я. – Думаю, я смогу вам помочь.

Констебль Чиверс

Запись в журнале свидетельствует, что в полицейский участок поступила жалоба от некоего мистера Уильяма Паттерсона, владельца местной закусочной. Дежурный по отделению поручил мне навестить родителей мальчиков, о которых шла речь. В тот раз я впервые получил задание разбирать бытовой конфликт самостоятельно, без помощи коллег. Насколько я помню, дело сводилось к обычному предупреждению, все прошло без сучка без задоринки. Подробнее ничего сказать не могу.

Миссис Бертон

Примерно с этого времени наша жизнь стала напоминать какую-то безумную мыльную оперу.

Однажды вечером (я только что вернулась с работы) к нам явился полицейский. Правда, полицейский был не слишком впечатляющий – вчерашний подросток, на котором и форма-то болталась мешком, – но уже одного его появления на нашем крыльце оказалось достаточно, чтобы среди соседей начались пересуды. На Сомертон-гарденз нечасто видят полицейских.

Он мне объяснил, что пришел по поводу драки в местной закусочной. Среди ее участников замечен некто Мэтью Бертон.

3

Мэтью

Мы же и оказались во всем виноваты! Можете себе представить? Сэм психанул, а мы с Джейком и Тайроном получаем предупреждение от полиции. Это уже слишком!

Когда полицейский ушел, а родители закончили допрос с пристрастием, я поднялся наверх. Настало время сказать пару слов Сэму Лопесу.

Дверь у Сэма была закрыта. Я без стука пинком распахнул ее.

При Сэме гостевая комната совершенно изменилась, точно так же, как и все остальное. Несколько дней назад это была светлая, чистая, солнечная комната. Теперь здесь было настоящее логово. Занавески плотно задернуты. На полу свалены в кучу мятая одежда и старые рок-журналы. В воздухе висит густой аромат нестираных носков.

Сэм развалился на кровати с портативной компьютерной игрушкой, которую привез с собой из Америки. Он сосредоточенно хмурился и выглядел вполне безобидным ребенком – ну ни капельки не похож на бешеного психопата, которого мы видели у Билла Бургера.

– Какие-то проблемы? – пробормотал он, не отрывая взгляда от экранчика. – Мне послышались разговоры на повышенных тонах в семействе Бертон.

– Приходил полицейский. Насчет драки в забегаловке.

Сэм хмыкнул:

– Видать, теперь и наши милые Сараи стоят на учете в полиции.

– Ага, точно. Спасибо тебе большое.

– Этот хмырь оскорбил мою семью, – проговорил Сэм скучным голосом, как будто нараспев. – По моему счету, это преступление тянет на «вышку». Пусть радуется, что ушел своими ногами.

– А по моему счету, за шутку не бьют по морде.

– Что делать, у каждого свои методы, – отрезал Сэм. – Теперь не будет издеваться над моими родными.

– Это точно. – Я холодно улыбнулся. – Потому что тебя не будет рядом.

– Ась? – Над темными глазами Сэма недоуменно сдвинулись брови. – Это еще почему?

– Ищи себе другую компанию, Сэм. Нам скандалисты ни к чему.

Сэм отложил игрушку.

– Слушай сюда, Мэтью. В бандах такие вещи постоянно происходят. Наши ребята сколько раз меня лупили.

– Ну, ты же сам говоришь – у каждого свои методы.

– А когда я начну ходить с вами в школу?

– Там полно народу. Без нас обойдешься.

Сэм уставился прямо перед собой. На полочке в ногах кровати у него стояли три фотографии. На одной они с мамой сидят около какой-то палаточки вроде вигвама. Рядом – рекламное фото рок-группы «666», на которой Гэлакси стоит на коленях у ног длинноволосого гитариста. И еще, в пластиковой рамочке, фотография Гэлакси с младенцем на руках. Рядом с ними расплылся в улыбке невысокий типчик с темными волосами. Надо думать, единственный и неповторимый Катастрофа Лопес.

– Я не хочу быть один. – Сэм произнес это так тихо, как будто невольно высказал потаенную мысль.

– Раньше надо было думать, когда ты мордовал Джейка.

– Я не хочу быть один, Мэтт, – повторил Сэм с ноткой отчаяния в голосе.

Он повернул голову и уставился на меня не мигая своими темными глазами, и я впервые увидел какую-то новую, незнакомую сторону Сэма Лопеса, которую до сих пор ему удавалось успешно скрывать. Ему было страшно. Одиноко. Всю жизнь его бросали самые близкие люди. Стоило ему к кому-нибудь привязаться, почувствовать себя в безопасности, – хоп! Что-то меняется, и он снова остается один. Пусть Сэм корчит из себя крутого парня, но под маской – просто испуганный ребенок.

– Может, ты извинишься за меня перед Джейком и Таем? – попросил Сэм. – Скажи им, я все что угодно сделаю, чтобы поправить дело.

– Например?

Он сел на кровати.

– У нас в Штатах новичок должен пройти испытание, чтобы доказать, что он достоин стать членом банды. – В голосе Сэма помаленьку зазвучала былая уверенность. – Я мог бы, допустим, спереть для вас что-нибудь из магазина. Могу угнать машину и покатать вас. Нет, знаю! Я могу отплатить тем гадам, что настучали на вас в полицию. Пусть парни знают, что нельзя безнаказанно кинуть подлянку нам, Сараям!

Я сказал:

– Я поговорю с Джейком и Тайроном. Но на твоем месте я бы особенно не надеялся.

– Спасибо тебе, Мэтт.

– А вообще-то, – сказал я, – думается мне, в полицию на нас настучали совсем не парни.

Зая

Поступок Елены несколько омрачил наши каникулы. Мы с Чарли просто остолбенели, когда она преспокойно назвала Биллу Бургеру имена мальчишек. Наверное, у нас был очень осуждающий вид, потому что, усевшись напротив нас за столик, она вдруг расплакалась.

У Елены это верный признак, что она что-то скрывает.

Билл уже звонил по телефону. Видно, его обещание пожаловаться на Джейка с ребятами в полицию не было пустой угрозой. Чарли напустилась на Елену: это уж слишком, одно дело – мелкие пакости в школе, и совсем другое – неприятности с полицией.

Тут все и вышло наружу. Всемирная катастрофа с Марком Крамером!

Уж извините, но нас эта история не потрясла до глубины души. Какой-то мелкотравчатый пижон дал Елене от ворот поворот, а она, чтобы отвести душу, утопила троих мальчишек, которые тут вообще ни при чем.

Я ей высказала, что, по моему мнению, она просто убожество.

– Не то слово, – согласилась Чарли. – Ничтожество!

На том разговор и кончился. Елена обругала нас и выскочила из закусочной.

«Крысюков» мы так и не посмотрели.

Мэтью

Почему? Почему? Еще до того, как они сдали нас полиции, я иногда вдруг задумывался: а почему, собственно, мы воюем с Чарли Джонсон, Еленой Гриффитс и Заей Хан?

Мы с ними давно знакомы – вместе ходили в начальную школу. Готов поклясться, до третьего или четвертого класса это были нормальные девчонки. Я помню, как мы с ними все вместе гоняли мяч на школьном дворе.

Почему же они так изменились? Что произошло? Почему, когда им исполнилось десять лет, они вдруг как будто превратились в существа другой породы, чуждой и враждебной всем цивилизованным формам жизни?

Загадка! Мы знали одно: как только «Заразы» оказываются поблизости, только и жди неприятностей, а когда эти неприятности начинаются, девчонки никогда не бывают виноваты. Виноваты всегда мы.

А когда мы все перешли в новую школу, стало еще хуже.

Как будто один наш вид напоминал им о прошлом, которое они изо всех сил старались забыть. Они хотели казаться большими, взрослыми, а глядя на нас, невольно вспоминали, что на самом-то деле они еще сопливые малышки.

Сначала они делали вид, что не обращают на нас внимания, а столкнувшись с нами в школе, начинали перешептываться и хихикать и быстро уходили. Они рассказывали всем в классе, будто бы в прежней школе нас дразнили неудачниками. (Вранье! Все рвались быть в нашей компании.) Они распустили слух, якобы Тайрон в начальной школе сломал подкидную доску на уроке физкультуры. (Опять вранье: он и близко не подходил к подкидной доске.) Они наплели, будто бы я пару лет назад занес в школу вшей. (Вранье! Ну, во всяком случае, преувеличение: в тот год у многих были вши.) Они вообразили, будто нос Джейка – отличная тема для шуток, и придумали ему мерзкое прозвище.

Но хуже всего нам приходилось на уроках Стива Форрестера, потому что девчонки твердо знали: что бы ни случилось, здесь им все сойдет с рук.

С моей точки зрения, это они начали войну, а не мы.