Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)

– Это ответ?

Кивнула. Грановский поджав губы, выдернул кольцо из коробочки.

– Повторю. Алекса ты выйдешь за меня?

Через силу улыбнулась. Доказывать себе будет, добровольно должна сдаться. Но что поделать, если язык не поворачивается сказать. Придвинулась ближе и снова потянулась к губам.

– Хорошо, я понял, – проигнорировал её попытку. – Глупо разыгрывать тут с кольцом, спрашивать. Детсад разводить, хотелось красиво, по особенному, а вышло как всегда.

Ощутимо злится. Хватает её кисть, одевает кольцо на безымянный палец, что с трудом проходит через косточку, кратко целует пальцы и собирается встать, спускает ноги. Алекса перехватывает его за руку.

– Я люблю тебя, – само собой вылетает.

И это правда, она окружена заботой, любовью, защитой. У неё есть всё, чего не хватало.

Грановский встрепенулся, оценил на правдивость взгляда и притянул к себе.

– Мне кажется люблю тебя с первого дня, как переступила порог моего дома. Я уже тогда знал, будешь моей. Сильная, смелая, несгибаемая натура, красивая, остроумная, только мечтать можно, чтобы такая жена стояла за спиной. Всегда буду уверен, в спину не ударят, будут защищать до последнего.

Алекса озадаченно моргнула, но от слов избавил затяжной поцелуй, который пробирал до самых глубин. Это не помешало сомнению разрастаться и набирать обороты. Выбора то он ей не оставил, почему же, можно сказать нет, да только не Грановскому. Да и не хочет. Плевать в каком качестве, просто желает быть с ним. Нюанс гложет, оправдает ли надежд, возложенных на неё.

Как только Грановский ушёл она с совершенно счастливым видом набрала ванную. Пол часика понежится в ароматной пене и поедет на работу. Опустившись в воду почувствовала расслабление и зажмурилась, слёзы выступили из под закрытых век. Значит вот так любить и одновременно тянуться к другому. Вот так Богдан приходил к ней. Значит любит ту, которая греет ему постель, иначе зачем быть вместе. Любит… Готова закричать, зажимает рот ладонями. Она была уверена её любит, только её. Не поймёшь, пока не испытаешь на собственной шкуре, а теперь и она, не только его. И как тут можно понять, что настоящее, если всё настоящее. Не любовь это значит, совсем не любовь у нас с тобой Богдан, иначе бы не любили других. От бесзвучных рыданий заболело в груди, лёгкие отказывались дышать, а слова Грановского резали на живую, как и её собственные. Сползла, скользнув под воду с головой, резко вынырнула и села распахнув глаза. Медленно выдохнула. Хватит, на этом всё и закончилось. Во благо события, что не делается всё к лучшему. До сих пор помнит, как Богдан ушёл, а она готова была бежать за ним и дальше, объясняться, доказывать, ведь только что они были счастливы вместе. Казалось на этот раз им никто не помешает, но он ушёл, хотя она и рванула за ним в подъезд, на глазах Уимберга. Сломал…

С улыбкой на губах спускалась по лестнице, Грановский обернулся оборвавшись на полуслове, так и застыл, жадно осматривая будущую жену.

– Стёп, езжай в офис, я сам отвезу, – не отрывая взгляда от девчонки.

– Что? – шире улыбнулась Алекса.

Мимо него прошла в кухню, знала провожает глазами. На столе уже ждал ароматный кофе, сваренный специально для неё, заботливыми руками Марины. Смотрела в окно и не садясь медленно пила, смакую каждый глоток. Чувствует как Грановский наблюдает за поведением, одновременно любуется. Ожидаемо, большие ладони скользнули по животу, обнял, бережно притянув к груди. Прикрыв веки еле слышно вздохнула, потрясающее ощущение, когда он так делает.

В машине, он часто смотрел на Алексу, странно, пристально. Не улыбается, хотя рядом с ней, улыбка с его лица не слезает никогда.

Поймав очередной взгляд она прищурилась.

– Что не так?

– Всё так, абсолютно.

– Тогда почему так смотришь? Только не спрашивай как.

– В тебе будто что-то изменилось, не могу понять что, но зрелище потрясающее, я не могу не смотреть.

– Наверное просто сегодня выспалась наконец-таки за долгое время. Проснулась без головной боли, и отдохнувшая.

– Возможно и так.

* * *

– Алён, ты где пропала! Я уже собрался на поиски отправляться!

– С Алексой по магазинам таскались… – устало плюхнулась рядом, швыряя сумку Илье на колени.

Отпила сок, выхватив стакан из рук любимого. Осмотрела присутствующих, Димка с Алисой держатся за руки, Рома с девушкой, случилось чудо, нашёл пару, Богдан и Кристина, отвела растерянно глаза. Не может собрать мысли в кучу и смотреть на них. Погано на душе, как то всё неправильно или не так, как хотелось бы.

– Алён… Алёна!

Вздрогнула и повернулась к Илье.

– Ты чего такая?

Она даже не знала, что сказать, взгляд сам собой так и тянулся к брюнету и Кристине. Богдан обнимает девчонку, пальцами поглаживает плечо, её рука у него на колене. Может и к лучшему… Идиллия между этими двумя на лицо, да вот только не верит в её искренность. Сердце болезненно сжимается, жди беды. Предчувствие ужасное раздирает на куски.

– Алён, ты меня слышишь? По каким вы там магазинам шлялись? – обеспокоенно спросил Илья.

Давненько Алёну не видел настолько подавленной, наверное даже никогда.

– По свадебным салонам, Алексе платье выбирали.

Глаза парня полезли на лоб, и вроде негромко сказала, да слышал каждый, мигом притихли.

– Зачем?

– Дурачок что ли? Зачем! Замуж она выходит, – мельком взглянула на Богдана и полностью развернулась к Димке. – Дим, поговори хоть ты с ней.

Тот мотнул головой непонятливо.

– Так, ещё раз и по порядку. Кто выходит замуж?

– Ты не знал?

– Нет конечно!

– Она не запрещала рассказывать, подумала значит не секрет, знаешь.

Алёна кожей ощущала поражённые взгляды на себе.

– У тебя живёт и ничего не сказала, – усмехнулся Роман.

– Где она там живёт! Я и не вижу её. У Грановского она, у меня только вещи комнату занимают.

– Вот это новости, – присвистнул Илья. – У них там лямур смотрю, прямо серьёзный. А ты чего раскисла? Замуж тоже хочешь? – улыбнулся.

– Совсем дурак! Не хочу я замуж! Вы не видите, что она делает?! – вскочила Алёна на ноги, посмотрела на всех поочерёдно и кинулась бежать к выходу забыв о вещах.

На удивление, Богдан пихнул ощутимо Илью, указывая глазами на выход.

– Чего? Не побегу я за ней! На пустом месте дураком обзывает.

Под строгим взглядом друга сдался, набросил куртку и кинулся в вдогонку.

Богдан сжал крепко пальцы Кристины, лежащие на его колене, в попытке успокоить. Подобные темы её до сих пор нервируют. А сам-то, спокоен разве. В груди разрастается пожар, болезненно пожирает живую плоть. Сердце бьётся тяжело, надрывно, словно хочет совсем остановиться.

– Вот это номер… – тихо проговорил Нестеров, потирая лицо.

Димка тянуть не стал, прямиков к виновнице душевных переживаний и рванул. С тех пор как тайны родства раскрылись, они стали редко видеться и очень мало общаться. Казалось бы, что нечему измениться между ними, а нет, отношение друг к другу далеко не прежнее. Алекса будто закрылась ото всех и близко не подпускает, чего не скажешь о Грановском. Слышал лично откровенные, многочасовые беседы по телефону, а теперь она и вовсе у него обитает. Как всегда, Алекса наслаждается жизнью, а все переживают. Хочется думать, что наслаждается, на самом деле кто его знает, как там у неё.

– Алекса!

– Привет, – улыбнулась сдержанно Нестерову. – Чего такой хмурый? А-а, можешь не отвечать. Знаешь уже.

– Знаю.

– Что у вас у всех за реакция такая? Не ты ли хотел меня замуж выдать, да поскорее.

– Не в серьёз конечно.

– А я то поверила и последовала твоему совету.

– Лекс-с, прекрати, – Димка вертелся за ней следом по магазину, пока она проверяла ценники. – Зачем ты это делаешь?

– Что делаю?

Он сел на диван и не сводил с неё взгляда.

– Что я делаю? Дим, не надо, мне Алёны хватает. Вот не ожидала от вас подобного. От кого угодно, но не от вас. Неужели не имею права быть счастливой? Нормально жить? Как ты? Как…

Спрятала взгляд, начеркала в журнале, пальцы дрожат предательски, совершенно несоображает, что делает.

– Имеешь, – согласился не переставая гипнотизировать.

Бросила ручку, ни букв, ни цифр не видит, в агонии дрожит вся. Встала перед другом, братом, близким и родным. Так захотелось высказаться. Зачем терзаете?! Кричать.

Повзрослевшая Алекса, красивая, глаза сияют. Уверенный в себе руководитель, женщина. Оценивал Димка молча, наблюдая изменения. Нет больше взбалмошной хулиганки, неугомонной строптивицы. Задора нет во взгляде, вот чего не хватает, смирение. Нахмурился против воли, психолог выискался.

– Ань, пойдёшь на обед? – взволнованно, Алекса, обратилась к продавцу.

Девушка скромно кивнула. Намёк понят.

– Зайди по пути в канцтовары, купи ленту для терминала. И не торопись, – добавила.

Как только остались вдвоём, Алекса развернулась к Нестерову, сложив руки на груди.

– Дим, чего ты хочешь?

Ходить вокруг да около не стал.

– Не верю, что ты его любишь.

Алекса рассмеялась, фальшиво, горько. Не ожидала напора по главному.

– А кого я по твоему люблю? У меня спокойная, нормальная жизнь. У меня наконец-таки нормальная жизнь и всё прозрачно. Я уверена в человеке, – чётко проговаривает каждую букву.

Хочется чтобы поняли, услышали, порадовались за неё. Боится сорвётся на крик от досады.

– Верю любит, но так ли…

– А кто так? Богдан?! Ты считаешь он меня любил? Только и делал, что потыкал, я не такая и не сякая. Пихал, встряхивал… Любил так наверное, поэтому и по бабам кинулся. Забудьте, что между нами когда-то что-то было. Дим, забудьте. Я не хочу терять близких! Но кажется потеряю. – Глаза против воли наполнились слезами. – Хоть бы кто обрадовался, что у меня всё хорошо.

Димка осмотрел девчонку. Платье по фигурке, сапоги, лёгкий макияж, уложенные волосы. Ему не хватает прежней Алексы в драных джинсах, с небрежным хвостом на скорую руку, и круглый год в кроссовках. Вздохнул. Как говорил Богдан, для кого угодно, но не для него. Встал и обнял девчонку. Они должны уважать её выбор.

– Не говори глупостей, никого ты не потеряешь.

– Так, поосторожнее, – аккуратно убрала лапищи брата. – Будущий муж не любит, когда другие мужчины тянут ко мне руки. Ты конечно Димка, а не мужчина, но не хочу чтобы переживал. Мало ли увидит кто.

– Ты охренела, Никольская! Не мужчина! И мне пофиг, что там твоему будущему не нравится. Когда хочу и как хочу, так и обнимаю свою сестру.

– Так и передам. Ты приглашён, кстати. Решили только самые близкие будут.

– По тихому что ли?

– Да, Мише всё равно как, только бы быстрее. А я хочу по-тихому, ты прав. Дома за городом. Мы с Викой уже поднакидали как и что примерно.

– Мама знает?!

– Ну конечно! Первая. Не я же буду организацией заниматься.

Снова обнял сестру, стискивая посильнее.

– Не рановато замуж? Вы так мало вместе.

– Вот кто бы говорил, Нестеров.

* * *

Именно сегодня не хочет домой, не смотря на то, что его очень ждут. Капризничает, хандрит, да как угодно пусть это называется. Даже нажраться не с кем, Нестерову теперь не до него. Душа воет, словно брошенный парой волк. Слово-то какое подобрал… Волк. Горькая улыбка кривит губы. Пара, только не его. Зажмуривает крепко глаза, потирая переносицу. Прямо сейчас хочется бросить всё и будь, что будет. Пример друга заразителен и показателен. В груди нестерпимо болит, ладонь сама так и тянется прижаться, в желании облегчить страдания. Но разве поможет? Нет конечно.

Весь день вспоминает это место. Почему? Потому, что наверное именно здесь он запал на неё окончательно и бесповоротно. Наглую хамку, которой был не в состоянии закрыть рот, поэтому сбросил в воду. Слабак ты Богдан, слабак, тогда был и сейчас тоже. До сих пор ноешь, потому, что сделать ничего не можешь. А чего ждал, думал всегда будет одна?

Сел на край капота, ощущая как по шее бегут мурашки. Сырой промозглый ветер забирается под незастёгнутую куртку. Замуж она выходит… Смотря в небо выть хочется. В руках другого, та, именно та, которую до одури хочется хотя бы обнять. Злится на паршивку, не желает признавать сам виноват. Больно, дико больно ударила, не смог перенести, струсил не потянет. Перед глазами Алекса злая, в объятии Уимберга. Не та злость, что плещет негативом на врагов, другая, мягкая, будоражущая кровь, распаляющая. Какие поцелуи, она клялась между ними ничего нет и не было, а увиденное говорит о обратном. Должен был на месте разобраться с обоими, да только бежал. Однажды она доведет его до края, никогда не был психом неуравновешенным, а рядом с ней неадекватный. Контроля нет, не нормально же. Далеко, с ума сходит, а близко она, совсем съезжает планка, ещё хуже.

С Уимбергом снова подрался, не по своей инициативе. Тот сам перевстретил возле работы, видимо сразу бросился догонять, как уехал. Выплюнул в лицо, никогда больше не подходить к ней и близко. Вот вроде бы и доказательство. А потом в течении дня, его мучил один важный момент, страх в прекрасных глазах, голос каким звала его выбегая следом в подъезд… Сколько раз она его простила? А он её ни одного.

Есть ещё и Грановский, видел случайно их вместе. До сих пор перед глазами, тяжёлым камнем опустилось внутри. Крепко переплетённые пальцы, весь мир подождёт, мы только друг для друга. Чему тогда верить? Тому как бежала за ним, или тому как смотрит на Грановского. Теперь не важно, глупые, ненужные терзания. Пора прекратить, давно, как бы ещё это сделать.

Здесь и сейчас, в этом месте, понимает. Теперь точно всё, ничего уже не будет между ними, никогда. Это конец. Пора по-настоящему жить своей жизнью, никуда не оглядываясь, перестать цепляться за воспоминания. Больше нет надежды и видимо давно. Опять же на словах.

Задрав лицо к звёздному небу громко выдыхает. Домой точно сегодня не явится и пить не будет, иначе… Снова проблемы и унижения. А он сейчас готов на многое, только бы увидеть суку, что не отпускает мысли, душу. Порою хочется её убить, только бы исчезла, навсегда. Мерзкое ощущение беспомощности, измотан внутри до невозможного, устал.

Проигнорировав больше десятка непринятых звонков, набирает тот номер, что не пытается достать из под земли во чтобы не стало.

– Нестеров, не спишь?

– Вроде как час ночи, – полушёпотом отвечает Димка.

– Извини, не нарочно.

– Что-то случилось?

– Всё нормально, может твой кабинет приютит меня на ночь, если нет, то…

– Богдан, ты чего? Из дома выгнали?

Молчит, сказать нечего, усмехается. Идиот, можно было в любую гостиницу поехать, выспаться, нажраться в усмерть, что угодно. А он звонит Диману, да потому, что друг. В одиночестве этой ночью сдохнет просто.

– Та-ак, понял, скоро буду, подъезжай, – догодался Нестеров и сбросил.

Отключил мобильный и спрятал в карман куртки. Остывший салон встречал ароматом духов той, кто жизни не даёт. Сука, это ж надо было так подгадить. Врятли сама понимает насколько грамотно выбрала способ мести. Не может вытравить этот запах из машины никак. Желание нестись куда-то что-то делать, помешать… Идиот. Смеётся. Ты сам их видел, чему там мешать? Можно только завидовать. Хотя бы поговорить, легче станет. Душить подобное в зародыше, уничтожать. С утра чувствовал нехорошее, и вот снова в груди нестерпимо болит. К доктору Богдан, к доктору. Пусть выпишет успокоительное. Может и терапию какую назначит, чтобы совсем не двинулся. Крышу пора ловить, одержимость искоренять.

Нестеров младший сонно бухтел, по пути прихватил пицу и запить. Богдан улыбался, в последнее время и не видятся, а вот только весной чуть ли не каждую ночь клеили девчонок по клубам. Лето кончилось и жизнь молодая кончилась. Диман женился, да и сам живёт почти семейной жизнью, словно целую вечность. Планы на будущее, поездки по магазинам, быт начинает сжирать.

Как в недалёком прошлом, сидят на диване, в родном кабинете, среди ночи.

– А ты гад, Богдан. Тогда меня обманул, так и не приехал.

– Не хочу дёргать своими проблемами детскими.

Нестеров улыбается, убрав телефон от лица.

– Алиса сейчас написала, она тебя побьёт, за то что ты меня из постели ночью вытаскиваешь.

Богдан расхохотался в ответ.

– Я готов, это будет приятно.

Димка пнул в плечо.

– Мыслишки прочь от моей жены, морду бить не буду, сразу шею сверну. Понял?

Богдан тяжело вздохнул и ответил покорно:

– Понял.

– Что ты как осёл поддакиваешь, бесишь уже, – взвился Нестеров. – Хорош, Богдан, давай выскажи уже, полегчает. Какая проблема спать дома мешает?

– Проблема, проблемы во всём куда не сунься. Лечиться пора. Нестеров я так её хочу… С Кристиной путаю. С одной в постели, а вижу на её месте другую, только так, иначе на отвали, в результате неудовлетворённая девчонка рядом, и я поскорее бы в душ и спать. Больной, одержимый придурок.

Димка нервно потирает лицо.

– В таком вопросе я тебе не помошник. Одно скажу, с Кристиной значит пора завязывать. Это всё, конец. Так понимаю между вами что-то произошло, поэтому снова рвёт крышу.

Им не надо произносить имя вслух, прекрасно понимают о ком речь. Нестеров чертыхнулся. Замуж она выходит.

– Нечего сказать, сгораю я вот здесь, – бьёт кулаком себе в солнечное сплетение.

Молча смотрят друг на друга.

– Забей, Нестеров, – махнул рукой. – Сейчас исправлять начнём, накосячил опять.

Находит телефон в кармане куртки и включает. Сыплются оповещения.

– Давай сочинять, что врать Кристине.

Димка хохочет.

– Хоть признаёшь, врать собрался.

– Нестеров, плевать. Давай помогай, я набираю уже.

– Давай мне, я буду врать и зубы заговаривать, а ты думай, как жить дальше.

В прошлый раз они друг другу плакались, подумалось Димке, теперь остался Богдан один, не получается сделать работу над ошибками.

Глава 23

Ноябрь с первых чисел явился демонстрируя недобрые намерения заморозками. Вообще выдалась холодная, сырая осень, солнце редкая радость. Природа дышит ледяным ветром, ощущается скорое приближение зимы. Однако, именно этот день решил выделиться, взбунтовался, столбик термометра дополз и замер на отметке пятнадцать плюсом.

– Не замёрзнешь? – Грановский хмурится, осматривая беспокойно Алексу.

Она удивлённо вскинула брови.

– Мы пешком идём?

– Нет конечно…

Развернулась резко к нему, обняла за шею и потянула на себя.

– Что тогда не нравится? Некрасиво?

– Красиво, – опускает ладони ниже талии. – Ехать не хочу.

– Платье-то тогда причём?

Грановский кратко поцеловал и крепко прижал к груди.

– Давай не поедем, – предложила Алекса.

– Елаев зануда, мало того лично пригласил, так вчера лично позвонил и напомнил. Он меня очень ждёт. Будет осыпать предложениями, по его словам выгодными. К тому же жаждет взглянуть на покорившую сердце. Я обещал быть.

– О как, наверное не он один жаждет. Ещё твои поклонницы.

– Прекрашай, какие поклонницы, кому я нужен.

– Мне нужен. – Поцелуй в шею, от которого он вздрогнул.

Грановский заметно сомневался, Алекса поглядывала на него с подозрением, что-то скрывает. Странное настроение настораживает, не уж то уподобится Уимбергу.

В дороге, спустя пол часа, заговорил.

– Неспокойно на душе.

– Что мучит?

– Сам не знаю толком.

В душу лезть не стала, тему закрыли. Поставила галочку лично для себя, выведать, что происходит.

В огромном, загородном доме встречали пафосно, чуть ли не с поклонами. Грановский как ухватил крепко за руку у машины, так и не отпускал. Одолевали нехорошие предчувствия теперь не только его. Михаил не охотно присоединился к знакомым в беседе не о чём, на каждом присутствующем лице было написано: расскажи, расскажи. Ясное дело о ней, только ни он, ни она, не торопились. Переплетённые пальцы притягивали взгляды, привлекая излишнее внимание.

Удалось расцепить пару, увели Грановского на серьёзные, мужские разговоры о деньгах. Алекса с любопытством осматриваясь, прошлась по торжественно оформленному залу, казалось в помещении душно. Прихватив бокал шампанского, смогла сделать только пару глотков. Не понравилось, поставила. Старалась не замечать оценивающих её дамочек. Разговаривать ни с кем не хотелось, вежливо улыбаясь завершала любую попытку к контакту. И плевать что подумают. Красная икра и виртуозные нарезки не сразили Алексу, как и вычурность дома. А шампанское вообще отстой, сэкономили, либо она не разбирается совсем. Эх, где былая Алекса, она бы тут повеселилась. Ещё раз осмотрела публику, улыбаясь мыслям. Всё-таки нечем дышать, не хватает свежести.

Вышла на террасу. Опираясь на каменные перила любовалась явлением природы. Солнце выглядывало сквозь тучи с двухсторон, словно подглядывает за ними, одним глазком. Вокруг бесконечное полотно зелёной травы, вдалеке роскошные дубы в перемешку с более скромными по объёмам деревьями. Сколько Елаев этот земли себе отхапал, барыга. Бурчала про себя девчонка.

Богдан заметил её сразу, как только вошла, интимно за руку с Грановским. Чуть не подавился, задержал дыхание. Обдало словно кипятком. Так давно не видел, будто вечность. Кристина стояла спиной и пропустила угрозу, а потом и вовсе ушла вглубь дома на экскурсию с хозяйкой. Достаточно было выразить восхищение и тут же пала жертвой любительницы роскоши. Елаеву правил два года подрят спину, тот чуть что записывался и всегда норовил щедро отблагодарить, получал отказ. И вот прилетело приглашение на очередном сеансе массажа, как спасителю здоровья. Кристина буквально уговорила принять, зачем рассказал до сих пор не доумевает.

Прекрасные глаза презренно улыбаясь оглядывают присутствующих, а он её. Пудрово-розового цвета платье с рукавом три четверти, облегало точёную фигуру, длина до колена не казалась скромной, а наоборот подчёркивала сексуальность. Сапоги бежевого оттенка по погоде, в отличии от остальных женщин, что предпочли туфли.

Если бы не за рулём, к чертям, от пары глотков не развезёт. Коньяк обжигает горло, слишком всё остро, когда она так близко. Разворачивается и выходит, Богдан осушает бокал залпом. Где взяла это платье… Если спереди горловина обрамляет шею, то спина на показ до низа лопаток.

Отловил момент пока Кристина снова увеялась и вышел за ней следом. На улице довольно холодно, к тому же промозгло. Алекса одиноко стояла и смотрела вдаль, опираясь логтями на перила. Конечно Богдан не мог не оценить ещё раз наряд. Этот изгиб позвоночника, идеальные ягодицы представленные обзору сейчас. Чуть помедлил пожирая глазами и подошёл. Нарочито громко. Даже не обернулась. Выдержка на высоте.

– Привет. – А вот у него не особо, голос сел.

Ответила не сразу. У Богдана за эти секунды, перед глазами пронеслось проклятущее утро.

– Привет, – прозвучало довольно дружелюбно.

Что абсолютно сбило его с толку. Расчитывал на недовольство, даже заготовил пару фраз и подготовился морально к негативу. Но Алекса как всегда, выдёргивает из-под ног зону комфорта и заставляет лететь в пропасть. Сталкивает точнее и улыбается при этом.

– Что ты тут делаешь? – замечает мурашки по оголённой коже, хочется коснуться.

– Тоже, что и ты, – спокойный ответ.

Богдана снова опалило жаром. Он то пошёл следом за ней. То есть она ждала его или думает вышел подышать, как и она.

– Дышу, – добавила Алекса и мельком взглянула.

Скопировал её позу, нарушая личное пространство, слишком близко опустил свои руки на перила, как и она. Посмотрел вдаль. Небо угрожающе нависает над макушками деревьев, серо– синие тучи устрашающе клубятся, приближаясь с поражающей скоростью, при этом практически нет ветра, значит вот-вот поднимется. Богдан тяжело сглотнул. Грядёт буря, предчувствие перевернуло внутренности. Сложно держать в узде свои порывы, хватит ли сил присекать на корню. Должен уйти, посмотрел, почувствовал и уходи. Чужая женщина, которая не раз опустила на колени и посмеялась. А ты её предал…

Только собрался вернуться, как Алекса потянулась и ухватила его за пальцы, вздрогнул. Застыл, холодея внутри. Сжала чуть сильнее ненадолго. Тяжело сглотнул, сердце понеслось как бешеное, разгоняя горячую кровь, вытесняя лёд. Словно стараясь ощутить, погладила большим пальцем, и готова была уже отпустить, сжал маленькую ладошку в ответ.

Почувствовал взгляд на себе, вскинул голову, спокойно смотрит. Губы чуть приоткрыты, невозможно отвести от них глаз. Чужие, целованные другим, залюбленные совсем не им. Отпустил руку, по телу прошёл жар. Он реагирует на неё всё так же, как и ранее. Сколько не гони, всё равно возвращаются эти неповторимые ощущения, когда Алекса рядом, будоражущие касания сносят голову.

– Совсем замёрзла, руки ледяные, зайди, – голос отказывается повиноваться, дрожит.

Алекса слабо улыбнулась. Ему хотелось сжать хрупкое тело, дарить тепло, чтобы сгинули мурашки с нежных плеч. Но останавливал тот факт, что это девушка ему не принадлежит и никогда уже не будет.

Выпрямилась, громко выдохнула не таясь и ушла. Не обернулся. Надо же было здесь встретиться. Идиотское тяга поговорить наедине, снова вылезла и жутко раздражает. Только бы удержать себя в руках, да и о чём разговаривать. Их больше ничего не связывает, кроме его ненормального желания обладать ею.

Тяжело дышать, усилием воли расправила плечи, поборола порыв обернуться и убедиться, что это правда он. Осмотрелась, Грановского до сих пор не видно. Она пылает просто внутри и умирает от холода снаружи. Настолько откровенно, что в ужасе от себя. Почему не может как раньше, куда делись все маски её арсенала, перед ним словно голая. Стыд сжигает. Выдохни ещё раз и не дрожи, уговаривает себя, иначе заметит сразу.

На грани падения отстойное шампанское показалось нектаром. Девушка официант предлагает новую порцию, Алекса усмехается, покорившая Грановского хлещет алкоголь на глазах любопытной публики бокал за бокалом. Отказалась и спросила где туалет. Ей необходимо вытравить этот трепет в животе, несколько минут наедине с собой, собраться, сгребая волю в кулак.

Нашла быстро, как только взялась за ручку и потянула на себя, сердце ёкнуло, понеслось с новой силой, ощущения взрывной волной ударили в спину. Обернулась и попятилась в открытое помещение.

Сминая губы опешевшей Алексы, Богдан закрыл дверь и прижал крепче к себе, обхватывая за ягодицы второй рукой. Она слабо упёрлась ладонями в широкую грудь и ответила на поцелуй.

Вдыхая родной аромат её кожи он дрожащим голосом заговорил:

– Ударь меня, чтоб в себя пришёл, или сейчас начну задирать это потрясающее платье, – снова потянулся для поцелуя, руки, как и предупреждал, стали оглаживать по бёдрам, поднимая подол выше.

Она накрыла его губы ладошкой, останавливая, и зашептала скороговоркой:

– Завтра, отель Виктория, номер двести семьдесят шесть, после двенадцати.

Богдан буквально изменился в лице.

Отняла руки от себя, взгляд быстрый на своё отражение и потеснив к стене вышла поспешно. Окатите ледяной водой, сейчас же. Громко дышит смотря в свои глаза через зеркало, лёгкие в агонии, успокоиться нет сил. Почему не ударила, Алекса слабая перед ним, верится с трудом. Лично видел насколько близка с Грановским.

Заставил вернуться себя, разговаривать, улыбаться, дышать воздухом без неё. Кристина тараторит не умолкая, раздражает присутствием, касается его, от чего готов взорваться в любую секунду воплем: не трогай меня! Не хочет больше бороться с тем, что он чувствует, давить, глушить, делать вид, что прошло. В её сторону, чудом держится, не смотрит, как только появился Грановский. Но перемены ощущает как кожей.

Богдан украдкой наблюдает, как Грановский с Алексой покидают дом. Уехали раньше, торта не дождались. Сердце бешено несётся. Каждая буква и цифра отпечатались в памяти.

– Это же Алекса? – спросила Кристина, проважая взглядом. – С будущим мужем.

Богдан прекрасно понимал, вопрос специально для него. Она прекрасно знает кто это и даже не побоялась поддеть, что с будущим мужем. А сколько яду в слащавом голосе. С тех пор, как они стали вместе жить, Кристина сильно изменилась, буквально на глазах. Стала задавать много вопросов, устраивать сцены ревности и порою вести себя как последняя стерва. И если в известной особе раззадоривало подобное, то в этом случае, гасило всё тёплое, что между ними было. Почему такие милые создания так меняются. Уверенности больше, стоит только пустить на свою территорию.

Богдан сдерживался, молчал, не хочет и не будет разговаривать. В ушах до сих пор стоял торопливый шёпот Алексы. Номер двести семьдесят шесть… Она назначила ему встречу в гостинице и вроде напрашивается вопрос зачем, да только оба понимают цель. Что она творит?! Господи, что они творят… Уже уверен, придёт. Даже, если сейчас скажет нет, он всё равно сдастся в последний момент, потому, что хочет её больше всего на свете. Им хотя бы иногда нужно, жизненно важно, получать друг друга, иначе, сойдут с ума, не смогут нормально жить. Грановский убъёт её и его заодно. Да и плевать, а вот за Алексу боится. Алекса, что ты творишь? Серьёзный аргумент в пользу отказа. А вот теперь придёт ли он… У него-то мозг на месте, а разве может отказаться?

Дыхание неровное, сердце не может успокоиться, продолжает нестись с мыслями о ней. Предчувствие бури парализует разум страхом, тело страдает в агонии желаний.

* * *

Разговор не клеился, Алекса никак не соберётся, Грановский смотрит не как обычно, настораживает. Ближе к дому девчонка справляется с собой и успокаивается.

– На самом деле, я не хотел тебя брать, – признался вдруг Михаил.

Алекса удивлённо уставилась перед собой, даже не повернувшись к нему. Лицо обдало жаром.

– Смелости не хватило тебе это сказать.

– А сейчас совесть замучила?

– Алекса, – взял за руку, – не дослушав, не делай поспешных выводов.

Она бросила взгляд на него и снова на дорогу, порыв ветра поднял столб пыли и листьев, ударил песком в лобовое. Будет дождь…

– Платье красивое, ты в нём потрясающая, только я не готов тобой делиться.

Девчонка вздрогнула внутри, сердце понеслось как бешеное. Мысли разом вылетели из головы, как и заготовленные фразы.

– Безумие в голове творится, рехнулся совсем, – продолжает исповедь Грановский. – Мысли дурные посещают, ревность сжирает. Не хочу тебя ни с кем знакомить, вот я о чём. Да и не спокойно мне на душе, слишком всё гладко сложилось, не верю в вину Белова. Мотив слабоват, и мне показалось твоя мама ему не безразлична.

– Артемьев же доказал вину, – сама тихонько выдыхает, пронесло.

– А ты в курсе, что Уимберг не выполнил волю Артемьева. Он можно сказать спас Белова и упрятал за решётку. А это о чём говорит?

– Не понимаю, – вскинулась Алекса.

До сих пор не может отойти, сердце давит с перепугу.

– Плохо знаешь Артемьева. Он может в таком случае отдать только один приказ, найти и убить. Других вариантов не дано. А Андрей ценой многого вытащил Белова, серьёзно рисковал, хотя это его задача, найти и убить.

Посмотрел в упор на Алексу.

– А он этого не сделал, значит сомневается в виновности Белова. У Андрея нюх как у животного, он по запаху найдёт, выследит, из-под земли достанет. Стальной кугуар, – усмехается Грановский.