Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)

– Я с кем разговариваю?

– Со мной наверное.

Поворачивается на неё. Будто издевается. Встречаются глазами, молча смотрят. Алекса первая сдаётся.

– Богдан, поехали, – натянуто улыбается.

Нервничает, как и он, отмечает про себя, но держится миролюбиво, чего эта лиса хочет от него.

– Ко мне?

Ядовитый смешок, прячет лицо за волосами.

– Богдан, отвези меня домой, пожалуйста.

Альфа выезжает на дорогу, готовая расправить крылья и унести их дальше, чем предполагают.

– Почему одна, где все твои телохранители?

– Засыпал вопросами, прекрати.

– А ты прекрати заговаривать мне зубы любезностями и хоть на один ответь.

– Значит не хочу отвечать, разве непонятно.

– Я просто не пойму, какого чёрта ты одна, ночью на дороге, ещё и раздетая.

– Ой, да хватит уже!

– Давай без купюр. Прекрасно знаешь, мне не плевать на тебя, как и все переживаю.

– Хватит! Я знаю, что тебе плевать как и всем! Богдан, закрой рот уже! Не надо меня пытаться отчитывать! – раскричалась, не стерпела.

– Слышу обиду, или мне кажется?

– Не кажется, – рыкнула на него. – Снова вопрос, ничего другого нет в твоём арсенале?

– Есть. – Чудом удержался не ляпнул, что соскучился.

Сжал губы с досады, заносит обоих на поворотах. Неожиданно встретились и откровенничают. Буквально мандраж побежал по позвоночнику.

– У тебя неприятности? – Слишком мягкое слово подобрал для её проблем.

Укуталась в его вещь и отвернулась, показывая всем видом, разговаривать не желает. Богдана заполнило старое желание, встряхнуть её, вытрясти правду.

– Нет больше неприятностей, миновали, папаша решил. Мне больше ничего не угрожает. Ты же тоже знаешь, конечно знаешь, – заговорила устало.

Правда пронесло, она вольна делать, что хочет, идти куда вздумается. Только от чего-то не радостно, она вот-вот разревётся. Тяжёлые сутки давят к земле, грозят сломить, кажется она поддаётся. Хочется обнять этого предателя и выговориться. Бросила взгляд на надутого парня и заметила, как въезжают в родной двор. Сердце снова забилось чаще, в груди сдавило, как сделать так, чтобы его не отпустить сейчас.

Остановился возле подъезда, молчит, смотрит перед собой. Она не двигается с места, язык не поворачивается произнести слова, что вертятся в голове.

– Не хочешь идти? – прозвучало мягко и тихо, угадывая тайные помыслы. – Или хочешь побыть со мной?

Встрепенулась скидывать куртку. Лети к чертям, задышалось тяжело. Переступить через то, что образовалось между ними никак, а его проницательность унижает. Успела открыть дверь, перехватил за предплечье, останавливая. Попыталась выдернуть руку, сжал сильнее и потянул на себя.

– Алекса-а… – вымученно. – Да подожди. Всё я вижу, только не пойму, чего бежишь сама от себя.

Ей казалось он дико хочет обнять, вцепиться в неё. Брось фантазировать, он живёт с другой девкой. Снова ступать на кривую дорожку не стоит, под действием глупых домыслов.

– Отпусти, – попросила спокойно.

– Не могу, ты не хочешь.

– Это ты не хочешь, – заупрямилась девчонка.

– И я не хочу. Желаю обнять, соскучился.

– Зачем ты мне это говоришь? – развернулась к нему всем корпусом.

Богдан руки не отпустил, лишь спустился к пальцам, сжал переплетая.

– Потому, что это правда.

У самого сердце сжалось в ожидании очередного удара. Будь, что будет.

– Пользуешься отсутствием ненаглядной? – спросила в лоб, с вызовом.

Улыбнулся отводя глаза.

– Откуда знаешь?

– Неважно, – отобрала свою ладонь и спрятала, скрещивая на груди руки.

Ждал и получил, Алекса абсолютно права, он урод моральный. Прямо не сказала, но точно именно на это и пыталась намекнуть.

– Иди домой, замёрзла совсем.

– Могу пригласить на…

– Кофе. Со…

– Богдан, никаких сливок и кофе, – твёрдо и совершенно спокойно ответила. – Только чай.

– Тогда я спрошу. Зачем ты это делаешь?

– У меня тоже ненаглядный в отъезде. – Признаться никогда не сможет в реальных причинах.

Не ожидала, но брюнет расхохотался, поглядывая на неё.

– Боишься одна.

– Какая проницательность, – съязвила.

– Чаю не хочу, предпочитаю кофе без сахара и сливок. А вот от ужина не откажусь.

С минуту пораздумывала, может сможет остановить себя, пока не поздно. Плевать, завтра спишет на алкоголь.

– Накормлю. Только руки не распускать.

Богдан фыркнул, ей это послышалось как: зачем зовёшь тогда.

– Ладно, считай приглашения не было, – взялась за рюкзак.

Схватил за локоть.

– Согласен.

Больше ни теряя ни секунды выбрались на улицу. Алекса долго рылась в поисках ключей.

– Только не говори потеряла, – в голосе усмешка.

– Не смешно! Точно помню… – Совсем не точно.

Положила в карман, нет, в машине бросила. Чёрт! Они остались возле двери, дома. Зарычав повернулась к Богдану, сейчас разревётся с горя.

– Этот день когда-нибудь кончится… Я устала, хочу домой… – истерично распричиталась девчонка.

– Успокойся и вспомни.

– Такой умный! Я вспомнила, ключи там, – указала на свои окна.

* * *

– Раз связующего звена нет, думаю нужда в вашем присутствии отпала. Собрание анонимных алкоголиков отменяется, – обратился Димка к Артемьеву.

Мужчина молча встал и направился к выходу, попутно набирая номер Андрея.

– Гостя провожать не будем, – это уже родителям. – Наверное пора поговорить.

Алиса подскочила с дивана.

– Сделаю чай, – ушла на кухню.

Родители Нестерова внимательно смотрели друг на друга, немой диалог затягивался. Спорят.

– Алекса всё-таки была права, вас надо было закрыть в подвале на недельку.

– Дима, у меня такое впечатление, будто вокруг все рехнулись. Мою семью подменили, а я попала на съёмки дурацкого сериала.

– Мам, наша семья идеальна для подобного сериала, – сел на журнальный столик. – Хочу знать историю своего рождения. Моя жизнь превратилась в санта-барбару. Я чей-то сын, а Алекса моя сестра. Умом можно тронуться.

Виктория нервно улыбнулась, ногу на ногу, поверх на колено переплетённые накрепко пальцы.

– Получается я виновница сея торжества, – грустная улыбка, взгляд на мужа. – По девичьей глупости связалась с Артемьевым, забеременела, в планах оставлять ребёнка не было. На пятой неделе встретила Пашу, настойчиво и нагло очаровывал, нравился… Да что там, сразил с первого слова. Понимала шансов нет, беременная от другого, который и забыл о такой.

– Так уж и забыл, – не сдержался Нестеров старший.

Пропустила мимо ушей. Дима понял, мать говорит для обоих.

– Неделю проходила с направление на аборт, – быстро моргнула, глубоко вдохнула. – Пошла на свидание с уверенностью последнее, решила хоть малость получить. Конечно не смогла прервать беременность, но и папа твой после той ночи не сдался. Честно призналась, думала оставит попытки сблизиться, нет, через неделю приехал к бабушке просить моей руки.

Улыбается только губами.

– Я разревелась и согласилась. Мы можно сказать и встречались то нет ничего, сразу жить, да в рутину, – прикусила нижнюю губу.

Нестеров старший придвинулся и обнял супругу.

– Ниразу не пожалел о своём поступке. Прости меня.

Вика обняла в ответ. Димка тихонечко встал и вышел. На кухне громко выдохнул. Алиса пила чай, листала ленту в телефоне.

– Не так уж и страшно. По ощущениям ничего не изменилось. Даже выпить не хочется, – нервный смешок.

– Улыбайся, Дима, – лукаво смотрит на мужа поверх кружки.

– Но то, что Алекса моя сестра всё равно не переваривается. Зараза, сбежала, если б не она, наверное никогда бы и не узнал. Да, кстати.

– Я ей уже написала с твоего. Пока не ответила.

Дима порывисто сжал любимую. Как хорошо, что она рядом, должно всё наладиться. По другому просто быть не может. Поцеловал в висок и зашептал:

– Люблю тебя, давай малыша сделаем.

Кружка громыхнула о стол, содержимое расплескалось.

* * *

– Ты сплошная неприятность.

– Тебе хочется так думать.

– Так и есть. Даже домой попадаешь через приключения.

– Главное я здесь, – бросила рюкзак, села и стянула ботильоны.

Подняла лицо к потолку облегчённо.

– Я нравлюсь твоей соседке, – улыбался довольно брюнет.

– Богдан, ты хочешь очаровать старушку?

Как никогда тянет называть его по имени, мелькнула мысль. Алекса чуть сморщилась.

– Только тебя.

Промолчала. Давно очаровал и прекрасно это знаешь. И баб Валю наверное очаровал с первой встречи, ещё тогда. Пришлось разбудить соседку и попросить ключи. Благо всегда оставляет у неё запасные, по старой привычке.

Включила свет и подошла к окну, возле Альфы стояла тёмная иномарка, освещая двор, видимо только приехала. Чудится или на "Ауди" Уимберга похожа. Вполне возможно её ищут. Надо бы дверь так закрыть, чтобы никто не смог войти. Торопливо развернулась и застыла. Богдан опустил ладони по обе стороны от неё на подоконник, опираясь чуть склонился. Застыла, сердце понеслось, разгоняя жар. А ты чего хотела, сама позвала.

– Мы кажется договорились без рук, – напомнила, изображая спокойствие.

– Не трогаю. Хочу ответы на вопросы.

Тяжело спрятать эмоции, когда он так близко.

– Вопросы забыла.

– Повторю, – выпрямился и обнял бережно.

Дыхание перехватило у девчонки, а он только обнимает, в груди сдавило. Прикрыла глаза, медленно выдохнула, опустила голову ему на грудь. Крепче оплёл руками, прижимая к себе.

– Обещаю, только согрею, – тихо одурманивал речами.

Потёрлась еле ощутимо щекой о ткань футболки, такой тёплый, мысль далеко не о температуре тела. Сцепила пальцы у него за спиной.

– Скажи мне, как так может быть? – заговорила, не удержалась.

– Ты с ним, я с ней, и скучаем? Не знаю.

Позорная слеза сбежала по щеке, заметил, виду не подал. Судорожный вздох тронул его за душу. Неужели вот так, каждый раз, он её слышит, понимает с полуслова. Далеко не всегда, иначе бы…

– Я просто так устала, мне так тяжело.

– Не буду говорить понимаю тебя, всё будет хорошо. Я не понимаю тебя и не знаю, что будет. Тебе врать не хочу.

Отнял лицо от груди, запуская пальцы в волосы приподнял.

– Ты у нас сильная, соберись.

Проморгала слёзы, именно сейчас не стыдно за слабость. Хватит ныть! Былой Алексы больше нет, исчезла бесследно. Глаза сами спустились к его губам. Нет! Опустила лицо, поцелуй пришёлся в лоб. Усмехнулся и крепко обнял.

Дурацкие порывы, спрятать эту хрупкую девчонку на краю земли, охватили разум. Ага, для личного пользования. Паршиво звучит, готов скривиться, как неприятно. Заслуживает большего.

Отолкнулась резко, отпустил. Принялась лазить по кухне, то шкафчик, то холодильник, то ящик.

– Что ты делаешь?

– Обещала накормить, выполняю обещанное. Если ещё протяну время, прямо здесь свалюсь спать. У меня бесконечный день сегодня выдался.

– Сама как обычно не ела?

– Как раз-таки я сытая, у Нестеровых плотно перекусила.

– О как. Подожди… Ну-ка, посмотри на меня.

Повернулась к Богдану.

– Ты пила что ли?

– Было дело. Уже давно отпустило.

– Глаза сдают. Ты мне такая нравишься.

– Только тебе. Опять такая, да не такая.

– Всякая такая, не придумывай, я тебе уже говорил.

– Не только это.

– Что ещё? Напомни.

Опасная тропинка, ведёт в болото. Не ответила. Нарезала мясо, достала упаковку смеси овощей замороженных. На него быстрый взгляд, пытает молча, внимательно рассматривает.

– Ты сегодня какая-то взрослая.

– Опять не такая? – развернулась к нему со сковородой в руках.

Сложил ручища на груди улыбается, посматривая на предмет, что она демонстрирует.

– Да такая ты, такая, не провоцируй обнимать, иначе приставать начну, а я к пьяным девушкам не пристаю.

– Так мне ничего не светит? – наигранно ужаснулась.

– Алекса.

– Что, Богдан?

Отвернулась, выверенными движениями принялась за готовку. Его глаза не отрывались от девчонки, каждое движение, взгляд, она потрясающе смотрелась возле плиты. Неуместные, или как раз наоборот, фантазии так и лезли в голову Богдану.

– Ты меня раздеваешь что-ли? – хитрый взгляд на него.

– Уже…

Выставила руку вперёд.

– Притормози, подробностей не надо.

Он мог только улыбаться, ощущения потрясающие. Словно Алекса со стилем одежды сменила и манеру поведения. Мягкая, игривая, откровенная.

Отложила ложку, достала чай из шкафчика.

– Минут десять и готово будет. Вернусь выключу. Поставь, пожалуйста, чайник. В душ пока по-быстренькому сгоняю. Скипит, сделай мне чай, два сахара, – направилась на выход.

– Только в полотенце не выходи.

– Хорошо, не буду.

Смотрит Богдан и не может поверить, мир перевернулся. У неё дома, на кухне, готовит для него. Алекса флиртует, чуть не взвыв вздохнул. Кристина от родителей улетела с подружкой к океану, отпуск не совпал. Отвернулся к окну.

По-хорошему прямо сейчас уйти. Телефон в кармане пискнул, уведомлением. Посмотрел, не открыл, для всех он спит. Как поступить правильно и честно, в первую очередь по отношению к ней. Для начала включить человека, а не озабоченного придурка. Может это шанс. На что опять надеешься?! Хотя бы мирно общаться, иметь возможность нормально разговаривать.

– Богдан, я же попросила.

Парень передёрнулся от неожиданности.

– Никакой надежды, – бурчит, на лице отображается раздражение.

– У тебя были надежды? – спросил, пытаясь поймать взгляд.

– На твой счёт точно не было.

Спускаемся на землю, чем раньше, тем лучше.

– Без помощный, даже чай не может заварить, – злится, заливает чайник.

В большой, белой футболке, под ней, что и не видно, слишком длинная. Нарезает огурцы и помидоры, укладывая на тарелку.

– Хоть в кружку-то сможешь налить? – на Богдана не смотрит. – Два сахара.

– Помню, – по памяти достаёт чайную ложку, сахар. – Футболка знакомая.

– Руки мыл?

Не выдержал засмеялся.

– Спецом одела? – моет руки.

– Что первое попалось, то и одела.

Прежняя Алекса вернулась, протрезвела окончательно после душа.

Пока Богдан ел, обнималась с кружкой, сидя на подоконнике. Жаль дома нет алкоголя, думалось тоскливо. Вспомнила о телефоне. Только вернулась на кухню, как дисплей загорелся, высветилось имя того, кого и не вспомнила. Сердце тревожно забилось, целый день тишина, наверное в дороге был. Поднимает взгляд, чёрные глаза напротив, выжидающе смотрят. Отключает звук и снова залезает на подоконник. Странные ощущения поселились в груди. Настойчивости не проявил, возможно думает спит.

Отвечает на сообщение Алисы, обнаружился пропущенный от Уимберга. Значит не показалось, его машина стояла внизу. Открывает мессенджер, а написать ничего не может, присутствие другого мужчины мешает. Откладывает телефон и делает глоток остывшего чаю.

– В моей будешь спать или в бывшей маминой?

Богдан поднялся с тарелкой и удивлённо посмотрел. А девчонка то серьёзно спрашивает.

– В твоей не буду, кошмары замучают.

Покосилась на телефон и вышла. Пока убирал со стола за собой, Алекса застелила свежую постель, прихватила полотенце. Когда увидел в проёме усмехнулся, вот так наверное они бы жилы, если бы тогда получилось быть вместе.

– Ерунда получается. – Скорее мысли вслух.

– Сама в шоке, – сунула ему полотенце. – Где ванная знаешь. Спокойной ночи, Богдан.

– Спокойной ночи, Алекса.

Глава 21

Сняла шорты и залезла под одеяло, улеглась удобненько. Ерунда получается значит, закрыла глаза. Ты на что рассчитывал? Раздевание с порога и вопли я твоя на веки, а по факту на эту ночь. А сама-то на что рассчитывала, когда приглашала. Да ни на что, просто боялась отпустить. Зажмурилась, именно боялась, не желала отпускать. Ясное дело Богдан ожидал другого. Взвыть захотелось в голос и наорать на него, какого ж чёрта ты так меня бесишь. Взламываешь мозг тупо присутствием, не говоря уж о руках.

Сердце глухо, торопливо стучит, долбит по ушам, голова разболелась. Алекса тихонечко застонала. Так хочется чтобы это всё прекратилось. Почему Богдан встретился сегодня, зачем убежала от Нестеровых… Рывком перевернулась на спину. Грановского проигнорила, а потом засветилась в онлайне. Какая дура. Хотела везде расставить точки и больше не переживать, жить спокойно, как раньше. И банально струсила, бежала поджав хвост, оправдываясь усталостью. Дико боится поверить и прощать, тех кто однажды предал. Ощущает себя старухой, настолько переполнена событиями. Слишком много за одно лето. Словно пролетело не три месяца, а тридцать лет.

Скинув одеяло садится, одёргивает футболку, нервно приглаживает растрёпанные волосы. Сердце тяжело бьётся. Ничего не случается просто так, может правда шанс начать заново. Из всех она всегда бы выбрала его. Возле двери секундная заминка, распахивает. Напротив Богдан, уже вышел. Думала спит, с час как наступила тишина в квартире.

Парень расцветает улыбкой. Она осматривается.

– Ты свет не выключил.

– Да, и поэтому ты здесь, пришла проверить. Экономная, – сарказм режет по нервам.

Тела девчонки обдаёт жаром стыдливого разоблачения.

– А у тебя наверное совесть проснулась, решил пойти выключить.

– Не буду подигрывать, не надейся. К тебе шёл, за сказкой на ночь, не могу уснуть. А ты, кралась ко мне…

– Закрой рот и не фантазируй!

– Чего кричишь сразу? Как не любишь правду вслух. Не понимаю тебя, – повышает голос. – Вот пришла ты, а как увидела передумала? Или надеялась я уснул и тихонечко полюбуешься?

У Алексы глаза на лоб полезли, рот так и открылся. Вот это удар поддых с разлёту.

– Не ори на меня!

– Сама не ори, – решительным шагом к ней.

Выставила перепугано руки вперёд.

– Не надо…

Долго не церемонился, подхватил под колени и на плечо кверху задницей.

– Чего не надо-то?

– Отпусти придурок!

Болезненный шлепок по оголеным ягодицам разнёсся по квартире.

– Больной?!

Грубо сбросил на постель, в которой уже долго не может уснуть. Распял руки, нависая сверху.

– Прикуси язык, сейчас же, или это сделаю я, будет больно, обещаю.

Смотрит в глаза, она нервно облизала пересохшие губы, грудь тяжело вздымается, дыхание шумное.

– Что ты мечешься туда-сюда, определись уже для себя, не маленькая.

– Сам-то определился?

– Давно.

– Врёшь, – зарычала.

– Я знаю чего хочу. А ты знаешь?

Ей хотелось кричать и ругаться, высказать, как он определился. Как достал уже и как вытряс с неё всю душу. Но Алекса прикусила язык и молчала, хватит откровений, потом боком выйдут, достаточно. А то опять корона его до небес взлетит.

Богдан всё понял, отпустил запястья и опустился на неё, укладывая голову на грудь и бережно обнимая за плечи, расслабился, придавливая всем весом.

– Сделай так, чтобы я уснул. Не усну, пока не узнаю, что случилось.

– Мне тяжело, – запыхтела жалобно.

– Я когда ехал, думал о тебе. Да весь вечер думал и поэтому ни капли не выпил, посидели называется. Первый поехал домой, расчитывал высплюсь. Да куда уж там, вот она, ночью, раздетая вышагивает вдоль дороги, где даже фонарей нет, а за ней плетётся какой-то придурок. Чёрт меня дёрнул поехать той дорогой. Чёрт оказывается на твой стороне, оберегает.

– Богдан, не смешно.

– Не смешно. Ты должна была меня гнать домой, а ты звала с собой, я должен был поехать спать, а я не хотел уезжать. Мы одного хотим, только почему это должен говорить я. Не хотела же отпускать? – приподнял голову взглянуть в глаза.

– А я должна это говорить? Не хотела, не хотела! Доволен? – снова раскричалась, под тяжёлым взглядом отвернулась к окну.

Подобрался ближе к лицу, подпёр кулаками подбородок.

– Почему не хотела?

Молчит, смотрит на ветки деревьев, на фонарь, что светит. По его вине, Богдан сейчас прекрасно видит все эмоции, что в ней плещут.

– Я себя дурачком порою с тобой чувствую, фантазирую внутри что-то, придумываю опираясь на ощущения. Кажется кожей чувствую как скучаешь…

Резко повернулась, сердце ускорилось.

– Богдан… – прочистила горло. Отодвинулась, опираясь спиной на изголовье кровати. И начала говорить совсем не то, что хотела. – Не знаю, что тебе рассказал Димка или ещё кто, но больше нет угрозы для моей жизни. Нашли заказчика, я свободна передвигаться как хочу и где хочу. Всё закончилось.

Богдан опустил голову ей на живот, обжигая кожу прикосновением колючей щеки. Она явно чувствовала от него разочарование.

– Что тогда сегодня за выходка?

– Достали они все меня. Папашка этот, мама… И Димка туда же, Вика с Пашей разводиться собрались. Достали все! Все поговорить со мной хотят.

– И я тоже.

Намеренно проигнорила.

– Что-то выяснить хотят, доказать мне, а я ничего не хочу. Устала я, не понятно разве! С дуру ляпнула папаше про сходняк в ресторане. Так он и обрадовался. Все поговорить хотят, обьясниться, мама, он. Мы с Уимбергом побесили их там…

Понесло девчонку, выдала накопленное за день, только про Грановского промолчала. То улыбалась, то злилась, вздыхала, ругалась. Такое и раньше случалось, когда она жаждала поделиться внутренними переживаниями с Богданом. Вот сейчас оказался подходящий момент.

Застыв он слушал, иногда хмурился, иногда улыбался. Ревновал и злился на Уимберга, заметил перемену, насколько положительно она его упоминает.

– Димка то чего поучает всё, вроде на моей стороне, а достал. Как наседка!

– Брат всё-таки.

– Да мне такая его братская любовь нафиг не сдалась. Не надо меня доставать.

– Его пойми, он так-то к тебе ревностно относился, а теперь, когда знает, что у вас отец один, тем более. Так-то любил, а теперь есть основания…

– Что несёшь? Какой отец? – перебила с нервным смешком.

Этот тоже видимо поучать вздумал.

Смотрят друг на друга. Алекса с подозрением, Богдан в замешательстве. Садится, ерошит волосы.

– Ты вот только что упоминала Артемьева, сына…

Прикрывает на секунду глаза, чертыхнувшись. Алекса мондражно складывает произнесённые слова в одно целое, не отрываясь взглядом от его лица.

– Есть у Артемьего жена, сын, на два года старше меня, мама рассказывала.

Богдан снова чертыхнувшись, проводит рукой по лицу. Сердце девчонки болезненно забилось.

– Отец у нас один? – Пазл собрала, картинка сомнительная.

– Да.

– Паша, – глаза округляются, на реакцию Богдана. Да не может быть! – Артемьев…

Алекса подскакивает, словно ужаленная, подбирает ноги под себя, натягивает футболку.

– Подождите, притормозите. Ты чего несёшь?

Дышать стало нечем, бросило в жар. Вскочила с кровати, распахнула окно, выдохнула так, аж голова закружилась. Несколько раз громко вдохнула. Развернулась к Богдану.

– Вы все меня убить хотите?

Богдан тяжело откинулся на постель и уставился в потолок. Вот это прокол, друг наверное спасибо не скажет. Раз до сих пор не рассказал, значит так надо. Или как раз собирался, судя по событиям в доме Нестеровых, только Алекса как всегда, ломает планы своими детскими задвигами.

– Не смей молчать! Говори, что ты за бред несёшь! – требует, а саму потряхивает.

Бежала, бежала, и кажется никуда не убежала. Лихорадочно вспоминает прошедший день, кто и что говорил. Голова так разболелась, терпеть больше невозможно.

– Не кричи, – сел Богдан.

Тут же бросился к ней, Алекса закрыла лицо руками, плечи опущены. Обнял, бережно прижимая к груди.

– Не плач, пожалуйста.

Она вскинула лицо и процедила сквозь зубы:

– И не собиралась. У меня от всех вас, дико болит голова, если это не прекратится, я сойду с ума, – схватилась за голову. – Говори уже, чего опять я не знаю или сейчас получишь.

Усмехнулся, на что она грозно посмотрела. Закрыл окно, усадил себе на колени и поведал о рассказе Нестерова. Алекса прикрыла глаза и сдерживая стон попыталась вырваться, не отпустил, стал оправдываться, хотел объясниться, что ошибся и не он должен был донести до неё такую вот пикантную истину.

– Замолчи, отпусти, мне надо таблетку, – рванулась, выскользнув из рук.

Наблюдал как уходит из комнаты, останавливать не стал, заметно, что желает Алекса наговорить сейчас лишнего, с трудом держится. Что он тут делает? Спать не сможет, так и будут всю ночь бегать и скандалить. А дома сможет? Сомнительно, после слов, что слышал от неё этой ночью, не получится, так же будет метаться из угла в угол. Понял очень важную вещь, Кристина как предохранитель от перепадов, если не пить, то всегда под контролем. Часто думает на её счёт, ищет причины, почему держит рядом и притворяется или искренен с ней. И каждый раз ответ неоднозначный.

Снял джинсы, улёгся и укрылся, уставившись всё в тот же потолок. Спать Богдан, спать. Утро вечера мудренее. Не успел приказать себе закрыть глаза, неслышно ступая появилась Алекса. Совершенно молча забралась на кровать, потом под одеяло, опустила голову на плечо, обняла прижимаясь и еле слышно вздохнула.

Забыл как дышать, губы то ли улыбались, то ли кривились в непонятных чувствах, что сейчас пришлось пережить. Хотелось сгрести в охапку, сжать изо всех сил и уже никогда, никуда не отпускать, но вместо этого, продолжал лежать не шолохнувшись. Пусть сама обнимает, пусть так же доверчиво прижимается к боку и дыханием щекочет кожу на груди. Только молчать не получалось, только хотел раскрыть рот, как она опередила.

– Ничего не говори, больше ни слова. Пусть Нестеров сам. Я хочу это слышать от него. Каким боком вдруг, он оказался моим братом.

Богдан не сдержался, впрочем, как всегда, стиснул девчонку сильными руками.

– Я не отпущу теперь тебя, и говорю это не про сегодня, а вообще.

– Как же твоя…

– Как и тогда, – отрезал, оставив поцелуй на виске. – Расслабься уже, продолжения не будет.

– Сейчас кто-то получит, – сама улыбается.

– Не выпрашивай, я уже говорил, с пьяными девушками ни-ни, – перехватил её руку.

Сработало, она и правда расслабилась, тело стало податливым, дыхание еле заметным и спокойным. Осознал прежние ошибки, сейчас подобной глупости не допустит, согласен просто обнимать, разговаривать, целовать… Так, это уже несёт. Первый раз он её заполучил именно таким способом, медленно, но верно подбираясь к душе, а потом к телу и никак не наоборот. Один только важный вопрос грыз, всплывая в мыслях чаще и чаще.

– Что у тебя с Уимбергом?

Алекса снова задеревенела, попыталась высвободить переплетённые пальцы рук, сильнее сжал.

– В плане какие у вас отношения? Ты о нём очень тепло отзываешься, совсем не противишься, когда забирает, что-то вместе мудрите. Помнится ваши отношения были иными.

– Во первых нет у нас никаких отношений и не было, и второе, никогда у меня с Андреем ничего не было.

– С Андреем значит.

– Богдан, давай сейчас для Кристины фото совместное сделаем и отправим, облегчим тебе задачу.

Молчат, беснуются внутри, но обнимаются. Снова хрупкий мир в любую секунду может полететь к чертям. Какая неведомая сила их останавливает этой ночью, не ясно.

Подняла лицо взглянуть на Богдана, тут же пальцы прошлись по щеке, удерживая взгляд. На губах та самая, то ли ухмылка, то ли улыбка. Капризные… Еле сдержала вздох, придвинулся ближе, лишь несколько сантиметров отделяет от желанного касания. Пускает тело в мондраж только одним своим присутствием, а близостью и вовсе забирается в душу, выворачивая наизнанку. Как дышать рядом с ним? Аромат, смесь парфюма и его самого, успела подзабыть, кружит голову. Долго помнила вкус кожи, громкие, беззащитные стоны, после последнего бурного раза. Сердце неровно бьётся, болезненно так. Богдан, как я скучаю…

Обхватил лицо ладонями, губы девчонки непроизвольно приоткрылись, дыхание учащено, ресницы дрожат. А он может только смотреть, один поцелуй, только один и понесёт. Я так скучал, моя вкусная, любимая… Большими пальцами касается самых желанных в мире губ. Лёгкие отказываются спокойно дышать, в груди давит, не сделает больше той же ошибки. Одно дело решить для себя, что проверено давно, не надёжно, а другое доказать ей, что изменился. Прижал к себе, уловив судорожный вздох, а следом лёгкий, влажный поцелуй мазнул по груди, вздрогнул. Стиснул сильнее, не давая шолохнуться.

Заворочалась, нашла удобную позу, сама улыбается, знает паршивка чего ему стоит не распускать руки. Ладонью с нажимом по затылку, пропуская короткие волосы сквозь пальцы, дальше на шею и вдоль позвоночника.

– Алекса, – звучит укоризненно.

– Сам просил сделать что-то чтобы уснул, раньше усыпал…

– Когда так усыпал, я видел тебя каждый день, целовал когда хотел.

– Расслабься…

Куснул её за плечо оборвав и развернул к себе спиной.

– Советует она мне тут расслабиться. Прекрасно знаешь после чего смогу расслабиться. Пытаюсь быть честным со всеми, сделать правильно, а ты меня совращаешь с праведного пути.

Смеётся, он вместе с ней.

– Устал я от этого дурдома, хочу чтобы закончился.

– Я тоже.

Сложно всё не только у него, но и у самой могут быть проблемы бонусом к тем, что уже есть. И главная из них Грановский. Отрицать не будет, будоражит, только не так ярко и глубоко цепляет. Богдан, Богдан это другое. Головная боль отступала, легче правда не становилось, мысли шустрее начинали бегать. Кристина, Грановский и они сейчас в руках друг друга. Бежать, бежать не оглянувшись на прошлое и беды, просто бежать сцепившись ладонями. Мечты Алекса, не более, так не получится. Кто отпустит молча исчезнуть от реалей жизни, никто и никогда. Разгребать придётся.

– Разберёмся, – бормочет Богдан в полудрёме, словно отвечает на её мысли.

Улыбнулась, может так и есть. Они два сумасшедших, представляющих, что слышат, чувствуют друг друга. Как не противился, уснул под поглаживания спины. А сама никак, страшно ожидать утро, тревога мучит. Много всего между ними, обиды, недоверие, судьбы других людей. Захотелось взвыть, быстро заморгала. Богдан крепче обнял. Ну вот и как тут не поверить в то, что кажется бредом.

Почему сейчас, когда всё так далеко зашло? Почему сегодня, когда настолько поздно? Он осознал свою самую большую ошибку, что встала между ними изначально. Лучше поздно, чем никогда. Да кто это сказал, тот кому не приходилось ничего ломать, чтобы построить заново. Совершенно не нравится быть такой взрослой и рассуждать о правильности. В который раз ощущает себя старушкой с огромными баулами через плечи, по правую сторону набиты вопросами, по левую ответами и собрано всё это годами, непосильным трудом.

Почему не встретила раньше? Глупый вопрос. Когда раньше и насколько? Да тогда, вместо Меркеля, ответ приходит сам собой. По началу было бы весело, но дальше проще. Хотя кто знает, она знает, не прошли бы мимо друг друга спокойно, обязательно бы сердце дрогнуло, а дыхание сбилось… Чего уж теперь мечтать как могло быть, время ушло, судьба не свела их раньше, даже наоборот, разводила в разные стороны окольными тропками.

Хватит ломать голову, завтра будет новый день, начатый с новыми силами. Наверное так и будет. В любимых руках страхи отпустили, сознание уплывало в сон, с одной лишь мыслью, вспомнила, дверь на второй замок так и не закрыла. Два раза пыталась и дважды Богдан остановил.

Просыпалась Алекса медленно и мучительно. В горле пересохло, как и во рту, глаза не открывались, только это не мешало улыбаться. Нежные пальцы убирали волосы с лица, бережно приглаживая, ласковые губы осыпали поцелуями лицо.

– Богдан, – прохрипела, – давай ещё поспим.

– Скажи ещё раз.

Зажмурила и открыла глаза, прочистила горло, смотрит внимательно, будто она ему только что в любви призналась.