Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Настроение Грановского давит морально, оно буквально осязаемо.

– Я обязана отчитываться?

Оставляет вопрос без внимания.

– Не понимаю, зачем этот цирк. Беготня бесполезная.

Алекса раскрывает рот и тут же сжав челюсти отворачивается. У неё нет оправдания. Да и к чёрту!

– Алекса, – зовёт Грановский, без привычной мягкости.

Смотрит ему в глаза. Зачем приехал? С какой стати предъявляет? Где ты был вчера? Когда нужен был, когда ждала. Если бы только… Душа жалобно стонет. Они с Богданом могли и не встретиться.

– Объясни мне пожалуйста причины.

– Нет причин, – бросает она дерзко на отвали. – Объясни причины допроса?

– Не надо вопросом на вопрос. Тебе прекрасно известны причины допроса. Слов на ветер не бросаю, я сказал и за каждое слово отвечаю. Между нами не просто болтовня, я расцениваю тебя как свою женщину.

Алекса болезненно морщится, эта фраза режет по больному. Что же вы разговариваете одинаково.

– Не потерплю подобного отношения. Ты считаешь нормальным ночевать с мужчиной в одном доме, обниматься с ним… – тщательно подбирает слова.

Эмоции Грановского лезут наружу, не справляется.

– Не поняла, – откуда-то знает про обниматься. – Это же Димка, это просто Димка, – изумлена Алекса. – Часто ночую в доме Нестеровых, эта семья, мои близкие люди, и ничего ужасного в этом не вижу.

– Что у тебя с ним?

Алекса огромными глазами уставилась на Грановского. Точно, Богдан номер два, может он и шлюха такая же, не зря так похожи. Нет желания отвечать, как и разговаривать, схватила рюкзак и выскочила в непогоду прямо на светофоре, на последок одарила взглядом полным ярости.

– Алекса, – раздалось в спину.

Хлопнув от души дверью, грозно зашагала проч. Повелевай сколько влезет кем-нибудь другим, но не мной, не надо мне такого счастья. Опасливо обернулась и заторопилась пуще прежнего, застёгивая куртку. Холодно. Не расчитывала на пешую прогулку.

Я не твоя подчинённая, чтобы боятся подобных окриков. Не остановил, не преследовал, отпустил. Удивилась, но к лучшему. В груди сдавило, да и плевать, катитесь к чертям. Это не мужчина, это Димка, если б могла на него запасть, давно бы уже с ним была, ни от кого не скрывая. Они хоть думают головой, нафига скрывать что-то, если б между ними было. Смысл?! Точно Богдан дубль два! Что между вами, любовь между нами. Эх, если бы…

Грозно вышагивает, даже не задумалась куда идёт, только бы подальше. Вперёд и ни шагу назад, они оба взрывают ей мозг. Тоже мне собственность нашёл! Беснуется девчонка.

Отскочила, упираясь ладонями в капот белой иномарки. Чуть не ударил по ногам. Сбросила дурман злобы и осмотрелась растерянно.

– Кто тебя за руль посадил, обезьяна!

Из машины вылезает мужик. Светлые, через чур длинные волосы, зачёсаны назад и аккуратно уложены. Бледные, голубые глаза сверкают сталью. А она когда-то думала у Андрея холодный взгляд, вот он где ледник. Привычным жестом поправляет пиджак. На смазливом лице кривятся в ухмылке тонкие губы. Подходит почти в упор к ней.

– Ну здравствуй, Алекса, – ударение на имени.

Девчонка настороженно всматривается. Это что ещё за звезда местного телевидения. Светло-синий костюм, в еле заметную клетку, бросается ценником в глаза. Дорогие на вид часы, повадки чистый пафос. Приветствием девчонка не отвечает, лишь приподнимает левую бровь в немом вопросе.

Незнакомец возвышаясь над ней на полторы головы, с ядовитой усмешкой оценивает произведённый эффект.

– Одна, без охраны, – комментирует, осматривая плотоядно.

Козыряет осведомлённостью о её положении. Алекса чуть вскидывает высокомерно подбородок.

– Константин, – представляется мужчина, протягивает ладонь.

Алекса мельком замечает перстень с чёрным камнем на безымянном пальце, жест игнорирует.

– Задаёшься вопросом кто я? Тот, кто с твоей мамой в отношениях.

– И что надо?

Он улыбается одними только губами.

– Наслышен конечно о хамоватости… Ладно, не суть. У меня к тебе другой разговор.

– Уверен, что я хочу разговаривать?

– Я хочу, – твёрдо заявляет мужчина.

Алекса фальшиво смеётся.

– Да мне плевать.

– Обнаглевшая малолетка, а ты не много ли возомнила о себе? – шагает в упор.

Удивляется не отступившей в страхе девчонке. Натягивает улыбку, проводит по волосам ладонью, поправляет и без того идеальную причёску. Возвращает ей личное пространство.

– Позавтракаем? Поговорим в спокойной обстановке, – тон мягкий, приветливый.

Быстро сменил тактику, заметила Алекса. Не ту пугать вздумал. Тем более сегодня, когда она не в духе.

– Красивая, умная девушка, думаю мы сможем найти общий язык, – одаривает ослепительной улыбкой. – У нас есть, что обсудить.

– Говори, – бросает Алекса, – здесь и сейчас. У тебя минута. Я тороплюсь.

Он обдаёт её холодом чуть прищуренных глаз.

– Твоё воспитание действительно требует коррекции.

– Поздно, – закидывает рюкзак на плечо. – Время вышло.

Обходит мужчину и направляется в сторону близжайшей остановки. Затылком ощущает злость оставшегося за спиной собеседника. Тот кто с мамой в отношениях… Вот это встреча, только случайная ли… Вопросов много к матери, но не к нему. Знать не знает, а уже требует что-то обсудить с ним. Грановский, Богдан, парочка этих придурков вышибли её из реальности, мозг задубел под натиском эмоций. Куда делся Роман, что должен пролить свет на неизвестное.

Достаёт телефон, пытается дозвониться Нестерову, Димка не отвечает.

Только к одиннадцати добирается в магазин. Алёна приветливо болтает и одновременно упаковывает в пакет два платья. Женщина средних лет, с довольным лицом желает всего доброго и уходит.

– Ну и рожа, – комментирует подруга. – Не спала что ли?

Алекса швыряет сумку на стол, снимает куртку, потирает озябшие ладони.

– Опять зима пришла, рано ещё, а холодно, как в ноябре.

Алёна хмурится и складывает руки на груди.

– Спала я, спала, – разворачивается резкоАлекса. – Кофем что ли угости, стоишь тут без дела.

Алёна хмыкнув, прихватила кошелёк и вышла.

Вертится в голове мыслей рой, да в кучу собрать не может, мечутся, мечутся безтолку. Мужик этот, что в отношениях с матерью… Очень узкий круг людей знает, что Алекса под охраной и как раз таки мать и не в курсе, если конечно её уже не просветили. Поморщилась, только от одной мысли набрать Уимбергу. Вчера маханула, а сегодня одумалась, не уверена, что желает обитать в квартире одна. Плевать, первый раз что ли передумала.

А ты посмотри, Грановский, разнюхал, что к чему. Волна гнева полыхнула. Нет никто, а допрашивает. Про Богдана врятли знает, трусливо промелькнуло.

Пробыла на работе до обеда, так и не успокоилась до конца. Прогоняла и прогоняла сказанные слова. Идите вы оба, решила расстроенно и махнув рукой поехала домой. К Нестеровым.

Дома обнаружился только Павел. Бросив вещи Алекса застряла на кухне. Есть аппетит, нету, а желудок уже воет от голода. Да ещё и мысль осенившая. А что это Андрюша за Грановского с утра не отчитал?

Раздаётся вопль на весь дом:

– Алекса!

В удивлении выходит в прихожую, пережёвывая бутерброд.

– Паш, ты чё орёшь?

– Ты здесь, – улыбнулся. – Курьер тебе привёз.

Передаёт в руки подарочную синюю коробку, перевязанную большим, фиолетовым бантом. Хорошо хоть не красным, усмехается про себя девчонка.

– Что это?

– Не знаю, тебе. Давай не скучай, я поехал, – чмокнул в макушку озадаченную девушку и вышел за дверь.

Алекса предвкушающе улыбнулась. Грановский, больше и не кому. Снова выпрашивает нагоняй за дурацкие порывы. То допросы, то подарки. Решил подачками купить, ну я тебе устрою. Стягивает нетерпеливо ленту, а всё-таки приятно. Поднимает крышку, брови хмурятся. Под полупрозрачной бумагой прорисовывается кружево. Отодвигает двумя пальчиками и обречённо мотает головой. Плюхается тяжело на диван, откидывает голову на спинку дивана и закрывает глаза.

– Вот гад, – произносит вслух расстроенно.

Нижнее бельё и она знает кто его прислал. Кружевное, насыщенного, синего цвета, явно не дешёвое. Громко вздыхает. Размер её, угадал или подсказали, а без разницы.

Аккуратненько поправляет упаковку, чуть помучалась, но завязала красивый бант. Набирает в телефоне.

– Здравствуйте, могу заказать доставку?

* * *

Кристина удивлённо принимает коробку из рук курьера. Под лентой милая открыточка с подписью: люблю тебя. Сердце ускоряет бег, только один человек может сказать ей это, но ещё не говорил. Пальцы в предвкушении подрагивают. Открывает крышку и обмирает. Богдан никогда ничего не дарил и тут такой красивый шаг к примерению. С улыбкой рассматривает бельё. Обнаруживает, что это не её размер, маловато будет, уж неважно, главное сам поступок. С того вечера ещё ни разу не разговаривали, даже не звонил и не писал, будто не чувствует вины. А она с гордо поднятой головой ночует у родителей и ждёт.

Набирает ему, подрагивающими пальцами, долгие гудки, но всё же отвечает.

– Привет, – с улыбкой Кристина, эмоции не может сдержать.

Соскучилась очень, переживала из-за скандала. Где был ночью, с кем? Богдан нашёл красивый способ сделать шаг ей на встречу.

Поговорили ни о чём, можно сказать о погоде. Спросила заберёт ли после работы, на что парень замялся и ответил уклончивое, если получится.

В итоге приехала сама к нему, на такси. По пути заказала ужин из ресторана, купила бутылку вина.

Богдан замечает свет в доме и не удивляется. У Кристины есть ключи, значит первая пошла на перемерие. А он намеренно не спешил, решил остыть и уж определиться, так больше продолжаться не может. Он с ума сойдёт. К тому же хоть и зол на Алексу, ясно ночью дала понять, не соваться в её дела, уехала с Уимбергом, всё равно после того как держал её в руках воспрял духом. Желает добиваться. Скажи она только одно слово, не хочу и он бы не разрешил забрать. Да только девчонка пошла сама.

От дверей замечает синюю коробку с фиолетовой лентой. Сердце пускается в бег. Подходит ближе, а там сюрприз. На крышке открытка с признанием. Дыхание перехватывает, пазл складывается. Вот и объяснение поведению Кристины.

– Вот сука! – рычит сквозь зубы, сминая несчастную бумажку.

– Чуть-чуть не мой размер, но оно потрясающее. Спасибо, – спускается Кристина на встречу.

Одета в лёгкое, простенькое голубое платье, волосы распущены, как и любит. Цепким взглядом замечает отсутствие белья, призывно очерченная грудь под эластичной тканью. Горечь расползается по телу, разум же шепчет: вот и правильное решение. Само всё встало на места. Девушка подходит, тянется целует. Через силу отвечает, не противно, расстроен… Даже не так, он сам не понимает, что чувствует.

За ужином ничего не съел, зато выпил бокал красного вина, не почувствовав вкуса. Обычно предпочитает покрепче, если уж алкоголь, но тут захотелось. Слушает болтовню Кристины и внимательно её рассматривает. Пристально, иногда чуть сощурив глаза, задерживаясь на самых интересных местах. Всё идеально, чего ему ещё надо. Так понял же, драйва, красок буйных, чтобы кровь кипела. С ней подобного не будет, только тихая размеренная жизнь, привычный секс и ссоры на почве ревности. Не об этом ли он раньше мечтал? Не к этому ли стремился?

* * *

Стемнело, небо затянуто серыми тучами, порывы ветра слышны даже в помещении. Алекса не включая свет, сидит на подоконнике, уныло смотрит на разгневанную погоду. Жизнь, полное дерьмо. Усмехается горько. Даже Димки нет рядом, на звонки не отвечает, тут же подпрыгивает от неожиданности. На дисплее Грановский. Можно притвориться не слышала, но она намеренно сбрасывает, пусть понимает нежелание общаться. Тут же приходит сообщение:

"Алекса, это глупо."

Во как, ещё глупой обозвал. Да катись ты к чертям!

"Я соскучился, давай поговорим."

Читает, но не отвечает, пусть видит, плевать. Фыркнув, вскакивает с подоконника и вон из комнаты. А то мало ли не сдержится, ответит, а этот обязательно выведет на разговор. Как там сказал Андрей: одно слово… Задумалась девчонка, крепко задумалась.

Совершив набег на холодильник, побродила по пустым комнатам. Да что это за семейка, вечно бегут из дому. Как и она сама, наверное хватит прятаться, пора вернуться в родные стены. Каждый раз при мыслях о матери, на душе становится тревожно, а после встречи с этим звёздным мачо, так вдвойне. Завтра же обоснуется в родной квартире, а почему завтра, сейчас хочет. Вот прямо сию секунду. Пока не передумала кинулась в комнату, набирает Уимберга, даже с третьей попытки не отвечает.

– Чёрт!

Швыряет мобильный на кровать. А время то уже позднее, перевалило за двенадцать. С наличием препятствий, желание только возросло. Такси, делала так уже не однократно и ничего, только в этот раз что-то останавливает. Мечется словно раненая зверюга по комнате. Психует от бессилия и собственной трусости. Не понимает воспалённый мозг, что это далеко не трусость, жизнь, дороже нет ничего. Тяжело опускается на пол возле кровати, схватившись за голову сдерживает набегающие слёзы. Да что с ней такое? Минут пять приходит в себя, борется с предательской, позорной слабостью. Так хочется чтобы обнял, хотя бы просто обнял, как вчера. Богдан, да почему ты такой! Кричит молча. Жалко себя становится, дура несчастная, глупая. Прав Грановский, глупая до невозможного, слабая, не может справиться с собой, мучается по недостойному ублюдку. Утёрла сбежавшую каплю, выдохнула успокаиваясь.

Несколько раз перечитала сообщения, и как и обещала, честно ответила.

"Не хочу разговаривать."

Не смотря на то, что ночь, ответ пришёл сразу же.

"Чего ты хочешь?"

"Домой хочу."

Пауза длилась буквально минуту.

"От куда забрать?"

Прикрыв глаза откинула голову назад. В таком настроение всегда творит чудеса. Сейчас бы не хотелось ошибиться.

"От Нестеровых."

"Скоро буду."

А если она напишет Богдану? В тысячный раз посещает дурацкая мысль, и с каждым разом кажется всё более тупой. У неё был шанс совершить ошибку, поддавшись сладким речам брюнета. Устояла, а сейчас припомнит каждую гадость, что он ей сказал и выкинет его из головы. Рывком встала с пола, принялась собирать необходимое. Это она дура мучается, а у Богдана всё просто шикарно.

Через пол часа пришло сообщение от Грановского. Под окнами стоит внедорожник, сгребла вещи, прихватила ключи. По пути выключила свет, где горел и заперла дом. Еле заметно выдохнула. Грановский внимательно осмотрел её, забрал сумки, открыл ей дверь. Девчонка, совсем девчонка, джинсы, светлая футболка, сверху наспех накинутая куртка, никакого макияжу и укладки, что страшно прикоснуться и испортить.

Алекса кожей чувствовала его миллион не заданных вопросов. Сдвинув брови развернулась к нему и выдала.

– Никогда у меня с Димкой ничего не было и не будет. У него любимая, обожаемая девушка есть, поехал предложение делать. Он просто мой близкий друг, любимый Димка. Словно старший брат, и обниматься будем сколько нам вздумается. Понятно? Если я глупая, и вам что-то не нравится, не заставляю с собой общаться. Можем прямо сегодня завершить наше знакомство.

– Вот только давай без этого твоего понятно. В остальном я тебя понял, – довольно холодно ответил Грановский.

– Ну и замечательно, значит сегодня и завершим это ненужное никому знакомство.

Михаил громко усмехнулся и съехал на обочину. Опомниться не успела, сгрёб в охапку притягивая к себе ближе. Тяжело задышала упираясь руками в широкую грудь мужчины.

– Только попробуй и я тебя ударю, – предупредила перепугано.

– Ну попробуй, – понизил голос, преодолевая сопротивление, сократил расстояние между ними. – Забыла, что я тебе говорил? Слов на ветер не бросаю. Добьюсь своего, назад не сдам.

– Вот таким способом, будешь принуждать? – нашлась девчонка.

В темноте салона всмотрелся в бледное лицо. Не ударит она его, не сможет, боится сама себя, его, и чем-то явно очень расстроена.

– Алекса, – начал мягко, – давай найдём путь к миру. Я правда соскучился. Не хочу разборок.

– Разговаривать ни о чём не буду, – упрямо сжала губы. – Я всё сказала.

Отпустил, выпрямился отворачиваясь от неё.

– Даже злиться на тебя не могу, просто хочется услышать объяснение поступкам. Хочу понять мотивы.

– Я не хочу разговаривать! Иначе буду кричать.

– Так ты уже кричишь, – грустно улыбается.

Она громко выдохнула. Сама себе головную боль придумала, не надо было ему писать и уж тем более позволять отвезти домой.

– Не привык откладывать на потом. К тому же есть ещё вопросы.

Алекса закрыла лицо руками взвыв.

– Жалею, что написала тебе. Лучше бы такси вызвала.

– Какое такси в твоём положении.

– Да достали! Я не виновата, в том, что вы все вокруг меня. Это не мои проблемы, они ваши, вы их мне создаёте. Я сама по себе никому не нужна!

Грановский в упор пристально посмотрел. Да она на грани истерики. Захотелось обнять, погладить по волосам, успокоить маленькую девочку.

– Не кричи, пожалуйста.

Выехал на дорогу, нет смысла пытать упрямицу, тем более в таком настроении.

– Ты меня сегодня бросил посреди города, это нормально, а на такси ненормально!

Грановский довольно улыбнулся. Не понравилось значит, бежать следом видимо должен был.

– Не бросил, проводил до магазина.

Алекса пыхтя сверлит его глазами. Как он её бесит! Проводил значит, втихую. Чтоб вам провалиться тихушники!

– Ткнуть носом не получится, – добивает её Грановский.

– Тебя только это заботит!

– Не кричи, – мягко просит. – Меня многое заботит. Например, то, чего хотел от тебя Константин Белов сегодня утром. И за что ты так обижена на меня. Вроде как я должен обижаться. Это меня разводили как лоха и посмеивались за спиной.

Молчат, ей кажется они опять сейчас остановятся на обочине. Только попробуй ещё раз и точно получишь. Мысленно угрожает девчонка.

– Какой Константин… – осеняет Алексу.

Задумалась. Грановский знает ухажёра матери. Вот тебе и здрасти. Она права, проблемы создают они ей. Раздаётся звонок и на удивление это не Уимберг, а Димка.

– Да, Дим.

Слушает опустив голову. Настолько паршиво на душе, даже с Нестеровым не особо хочется разговаривать.

– Нет, просто хотела узнать, куда твой Рома пропал. Так и не приехал.

Взглянула на притихшего Грановского. Теперь ещё одним вопросом больше в его голове. Всё надо, всюду лезет. Грозно сверкнула глазами и отвернулась.

– Хорошо, давай завтра.

Убрала телефон в карман. Устала, просто устала, но хорош раскисать, где наша не пропадала.

– Расскажи, что у тебя случилось.

Как оказалось уже доехали, стоят возле подъезда. Сейчас снова попрекать обещанием будет. Поморщилась. Дура, и угораздило на такое согласиться.

– На чай могу пригласить, – хмуро буркнула.

Грановский расцвёл улыбкой. А Алекса прикусила язык. Мог бы и отказаться.

– Намёк понял, руки не распускаю.

Вместе поднимаются, не смотря на обещание к ней не прикасаться, нервничает. Прогнать язык не поворачивается. Вот же змей ползучий, так и правда своего добьётся. Украдкой глянула. Не такой уж и плохой вариант. Может Богдан и прав, вполне можно попробовать заменить на похожее. Снова захотелось тяжело вздохнуть.

Ну раз у него получается, почему у неё не получится. Не гнать сходство, а искать его, использовать… Рехнулась! Это ужасно! Но факт, остаётся фактом, Грановский ей нравится. Только сам он, или то, что схож с Богданом. Вопрос на повестке по прежнему открыт.

На небольшой кухне, обычной трёшки в спальном районе, смотрят друг на друга молча. Алекса у окна с кружкой в руках, согревает холодные пальцы. Грановский напротив. Задумчив после её рассказа об утрешней встрече. Берёт мобильный Алексы со стола, вертит старенький аппарат, проводит пальцем по битому дисплею.

– Что с телефоном?

– Это не мой, свой же я выкинула. Где-то должен мой старый валяться, найду, заменю.

Положил на место. Подошёл совсем близко. Она с трудом проглотила остывающий чай. Невесомо касаясь, убрал с лица прядь волос, дыхание девчонки дрогнуло, волна тепла пробежалась по телу. Он так близко, что чувствует его запах. Напоминает отдалённо её духи.

– Во сколько завтра в магазин едешь?

– Обычно к десяти, но завтра не хочу так рано, к одиннадцати поеду.

– Проводишь, – спускается глазами к губам, – поздно уже, загостился.

Растерянно смотрит на него, дышится тяжелее. Сейчас коснётся руками, бережно обнимет, потянется и поцелует… А нет, мужчина развернулся на выход.

Скромно чмокнул в щёку, пожелал спокойной ночи и ретировался. Она осталась одна в пустой, холодной квартире. Какое-то время не могла оторвать взгляда от двери. А ведь хотелось остановить его, честно, чуть не сказанула вслух. Разлохматила руками волосы, заперлась на все замки. Пусть будет, как будет, но так сложно переступить через себя и делать то, чего хочется. Трусиха. Как с Богданом была, так и с Грановским сейчас.

К утру распогодилось, выглянуло солнышко. Снова у окна, с кружкой в руках, вдыхает бодрящий аромат кофе, для себя старалась варила. Тишину взрывает телефонный звонок, Грановский. Гипнотизирует дисплей, медлит, сама параллельно раздумывает, ехать ли в магазин. Надо! Иначе совсем погрязнет в меланхолию. Когда успела стать такой несчастной размазнёй и сама не знает.

Ведёт пальцем к зелёному значку.

– Доброе утро. – По голосу слышит, Грановский улыбается.

– Доброе.

– Машина через десять минут будет.

– Какая маш… Что-то я не поняла, – спрыгнула с подоконника, расплескала из чашки на пол.

Мигом проснулась, громыхнула посудой об стол.

– Степан отвезёт до магазина и обратно. К завтру подберём тебе водителя на постоянку. Ну всё, давай, тороплюсь. Хорошего дня.

Отключается. Изумлению нет предела. Десять минут! Да пошли вы! Но всё-таки несётся собираться в попыхах. Это ж надо такое вытворить! В груди клокочет злоба, требует выхода наружу.

– Только появись, поговорим, – злобно рычит Алекса вслух.

Ровно через десять минут приходит сообщение:

"Выходи."

Вот так просто, я сказал, а ты делай. А сама торопливо сбегает по ступенькам. Шумно дышит, глаза искрят. Да он похлеще Андрюши, который кстати до сих пор не перезвонил.

К одиннадцати Алекса хмурая и злая является в магазин, хорошо не Алёна сегодня работает. Ещё её вопросов не хватало для полного счастья. В руке белая роза. Ухаживать вздумал. То целует возле подъезда, то домогается ворвавшись в квартиру, а тут решил по другому. Водителя с цветочком присылает. Ха! Так захотелось напакостить, только вот как… Совсем сноровку потеряла, раньше планы мести созревали за считанные секунды, а тут ни одной мысли в голове.

– Ань, поставь куда-нибудь, – просит продавца. – Кажется в подсобке, где-то ваза была, если ещё жива.

Приятно конечно, от того же Богдана лишь раз цветы получила, и сразу дала. Клацнула зубами со злости. Упоминает его чуть ли не ежеминутно. Хорошо не снится уже. Этой ночью совсем не он, а Грановский целовал. Как обычно чётко не запомнила сон, так обрывки. Но какие… Откровенные до невозможного.

Пока мониторила ассортимент, составляла набросок заказа, время летело. Успела перекусить, подкраситься, а то что-то совсем потасканной выглядит, будто правда после бурной ночи. Димка звонил, сказал Роман исчез. Никто не видел и не слышал. Уимберг до сих пор не перезвонил.

Будто почувствовала, резко обернулась, глаза расширились от увиденного. На входе столкнулись два мужчины. Грановский и Уимберг. Вот это номер. С чего бы оба припёрлись? Сначала застыли, обмениваясь недружелюбными взглядами, потом перекинулись парой слов.

– Припёрлись покупателей распугивать, – подошла к ним Алекса.

– Пойдём кофе выпьем, – предложил Уимберг.

Перевела взгляд на Грановского, заливаясь румянцем. Идиотка! Позорище, чего вздумалось краснеть перед ним и Уимберг тут же. Мужчина расступились, пропуская её на выход. Сердце тревожно забилось. У них такой вид, будто принесли плохие вести.

В сопровождении конвоя Алекса спустилась в кафетерий. Пока Андрей отлучился сделать заказ, Грановский лишь на секунду сжал девчонке пальцы, показывая как соскучился. Поспешно спрятала ладони под стол. Этот взгляд её сбивает с толку, изменился, раньше по другому смотрел. Ещё и дурацкие эпизодики из сна подливают масла в огонь.

К стаканчику не прикасается, мелко дрожит, предчувствие сводит с ума. Грановский озабоченно ловит взгляд. Его присутствие помогает держать себя в руках и не наброситься на Уимберга, в желании ухватить за ворот рубашки и вытрясти новости с которыми пришёл.

– Нет времени на прелюдии, сразу к главному, – начинает Андрей. – Твоя мать взяла в ипотеку квартиру, проживает в ней с Беловым Константином. В отношениях с ним давненько, поболее года, даже расписаны.

– Чего-о… – подалась вперёд, опомнилась села на место.

Девчонку перетряхнуло, теперь даже не пытается скрыть своего состояния.

– Вчера он поговорить хотел, – подал голос Грановский.

Уимберг встрепенулся, взгляды мужчин заискрили.

– Хотел, – промямлила Алекса. – Разговору не получилось.

– Не удивлён, – усмехнулся Грановский.

Уимберг не прокомментировал, устремив взгляд на убирающую столики сотрудницу заведения.

– Откуда взялся неизвестно, следить бы сам не стал. Думаю повезло наткнуться, – поделился мыслью Михаил.

– Роман Увелов, который по просьбе Нестерова собирал материалы на твою мать, в больнице, тяжёлая травма головы. Даже не помнит как туда попал. Чуть легче стало, позвонил мне. Передал всё, что нарыл. Дела плохи.

– В смысле плохи, – голос девчонки сел.

Неужели сложно сразу рассказать, не ждать требования подробностей.

– Белов основатель секты, под видом тренингового центра. Ведут многоуровневые платные тренинги личностного роста, вытаскивают бабки из народа, обувают на жилплощадь, – спокойно говорит Грановский. – И это не весь послужной список его детища. Направлений много.

Алекса тяжело сглотнула. Этого ещё ей не хватало для полного счастья.

– Дела плохи, потому, что скорее всего твоя мама в этом всём по самое не хочу.

– Ты куда смотрел?! – набрасывается на Уимберга Алекса.

– Не в моей компетенции интересоваться её жизнью. Взрослая женщина, своя голова на плечах, – невозмутим Андрей.

Каша в голове, страх за мать, вот и объяснение странному поведению. Как расписаны?! Как? Дрожащими пальцами достаёт из заднего кармана джинс телефон. Желание разнести всех, только вот за что. Осознаёт, да притормозить не может. Пусть хоть кто-нибудь, что-нибудь сделает.

– Артемьев, сейчас же ты должен быть в торговом центре… – рычит в трубку.

Переводит дыхание, успокоиться не получается.

– В котором мой магазин.

Мужчины переглянулись.

– Я сказала сейчас же, – переходит на крик.

Громко дышит, кажется это предел её выдержки. Посмотрела поочерёдно на сидящих по обе стороны от неё, не знает, с кем бы сейчас хотела остаться наедине. Грановский будто услышал, протянул руку и сжал холодные пальцы. Взгляд Уимберга буквально пронзил её насквозь. По спине скользнул холодок, словно ледышкой провели по позвоночнику. Она и забыла, что он так умеет. У Грановского звонит мобильный. Поспешно отвечает коротким занят и сбрасывает. Быстрый взгляд на часы, крепче сжимает задеревеневшие девичьи пальцы.

Долго ждать не пришлось, свирепо дыша, широкими шагами ворвался в маленькое уютное кафе Артемьев. Позади два амбала, зависли у входа, куда как раз уже подоспел и Степан. Алекса встала на встречу, мужчины остались сидеть. Грановский похолодел буквально на несколько градусов, а Уимберг наоборот расслабленно развалился. На губах намечалась усмешка. Только Алекса всего этого не видит, ей совсем не до них.

Вадим коршуном осмотрел компанию, остановился глазами на девчонке. Она подошла к нему в упор. Оба свирепо дышат друг другу в лицо. Послышалась усмешка. И чего это наш Андрюша такой весёлый, мелькнуло на задворках у Алексы.

– Андрей, что нахрен происходит? – сам смотрит на девчонку.

– У дочи спроси.

Алекса бросила на него быстрый взгляд.

– Она у нас тут указания всем раздаёт.

Артемьев скользнул острым взглядом.

– Ты грозился помогать матери и проворонил как её втянули в какое-то дерьмо. Кричал о том, что готов решать все мои проблемы. Так реши их одним днём, сам, лично, не гоняй бесполезных псов. Сделай так, чтобы у неё всё было хорошо, избавь от этого ублюдка, что прицепился клещём. Верни мне нормальную жизнь, которую отобрал своим появлением.

На этот раз былой радости на лице Вадима не отразилось, и куда делся восторг борзотой девчонки.

– Можно нормально попросить, – снова взгляд на Андрея.

– Это её инициатива, – Уимберг продолжает потешаться.

Чему-то сидит веселится.

– Как научили так и донесла, – отчеканила девчонка.

Артемьев сдержал слова рвущиеся наружу, слишком много свидетелей. Нравоучения оставит на потом, сейчас есть темы по важнее. Какого чёрта он не в курсе за что с него спрашивают!

– Андрей, – рыкнул и направился на выход.

Уимберг лениво встал, послал улыбку девчонке, неторопливо зашагал следом за Вадимом.

Что на неё нашло, ничего не выяснила, не уточнила. Понесло звонить папашке, совсем мозг поплыл. Теперь не отстанет, с сожалением подумала. Он кидался громкими обещаниями, сладкими речами поливал. Теперь пусть отвечает за слова.

– Просить я должна… Сам напрашивался… – сомкнула челюсти.

При Грановском не хотелось вытаскивать всё дерьмо наружу. Хотя чего уж там, наверное давно в курсе. Верните ей нормальную жизнь. Кто все эти люди вокруг. Пытается совладать с эмоциями, да выходит плохо.

– Может домой поедешь?

Теплая ладонь сжимает её дрожащие пальцы.

– Нет.

Какой домой, у неё дел не впроворот. Останавливаться нельзя, чуть затопчется на месте и снова в минуса, только в ноль выходить стали. Сгребла волю в кулак. Не позорься дура! Иш какие мысли посещать стали. Это он виноват. Скосила глаза на Грановского, что ведёт её к магазину. На входе чмокнул в висок, заглянул обеспокоенно в глаза.

– Набери как освободишься.

Вкладывает ей в руки небольшой, фирменный пакет, одного из салонов сотовой связи, что на первом этаже. Ещё раз коснулся губами в успокаивающем жесте и стремительно направился к эскалатору.

– А ну стой! – рявкает девчонка.

Грановский сначала застывает, потом оборачивается, брови приподняты. Она грозно вышагивая подходит, в руки всовывает ему пакет. Успела заглянуть внутрь.

– Мне ваши подачки не нужны! – слишком громко, привлекая внимание.

– Подачки?

Мужчина в край удивлён. Пакет не забирает. Она сама сцепляет его ладони на несчастном. Уйти он ей не позволяет, перехватив за руку. Искры разлетаются от соприкосновения злющих серых глаз. Смотрят друг на друга, мериются силами. Сейчас не придавишь авторитетом, не в том я настроении. Беснуется девчонка. Челюсти с такой силой сжаты, что больно зубы.

Часы тикают, Грановский давно опаздывает, но и тут позиций сдать не может.

– Поехали со мной, по дороге обсудим. Позже съездим пообедаем.

Упрямится девчонка. В жизни силой не тащил, сами всегда за ним бегали, по первому щелчку, ну или с одной только улыбки.

– Алекса.