Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

– Останусь сколько надо.

– Утром приеду сменю тебя.

Уимберг поспешил на выход, с мыслью, что уже утро. Димка запер дверь и окончательно проснулся. Сразу же пошёл к ней в комнату. Алекса укутанная в одеяло мирно спала. Присел рядом у кровати. Покачал головой, вздыхая разбитому лицу. Убрал растрёпанные волосы с лица, даже не шолохнулась. В голове бардак, от своей неразберихи ещё не отошёл, как Алекса снова чудит. Что ж тебя тянет на приключения, дурная ты наша. Куда ты опять влезла мелкая дурочка.

Глава 12

Пробуждение далось с трудом, глаза не открываются и всему вина мучительная головная боль, в унисон откликается всё тело, от малейшего шевеления. Еле слышно застонав Алекса поглубже окопалась в одеяло. Резко открыла глаза, её обнимает чья-то рука. Затаив дыхание притихла, тяжёлая такая. Потихоньку оборачиваясь упёрлась плечом во владельца, совсем близко, большой судя по ощущениям. Сердце тревожно забилось где-то в горле, кожу опалило жаром в предчувствии. Чуть повернув голову выдыхает, то ли от облегчения, то ли от разочарования. Не успевает расслабиться, как раздаётся противная трель мобильника. Димка нащупал возмутителя спокойствия не открывая глаз.

– Здорово, – хрипло ответил. – Спим ещё. Сколько? Да ладно. Ну у меня сегодня выходной. Богдан, позвони отцу, он знает. Да не дома, у Алексы я. Давай.

Уронив телефон на подушку приоткрывает глаза. Алекса смотрит на него.

– Ты, что тут делаешь?

– Давай ещё поспим, – обнимает притягивая к себе и укутывая обоих одеялом.

– Дима!

– Спи.

Она сдвинув брови сверлит его глазами.

– Охраняю тебя.

– От кого блин.

– От тебя самой.

Девчонка пыхтит недовольно выбираясь из крепких рук. Нестеров садится растирая плечи, в комнате ощутимо холодно.

– Ненавижу квартиры, всегда то жарко, то холодно и не вовремя, – взглянул на неё. – Андрей ночью позвонил, попросил приехать побыть с тобой.

Укутавшись в одеяло Алекса понимает, в одном белье в постели с Нестеровым. Садится, опираясь на изголовье кровати спиной.

– Рассказывай, что опять, – зевает Димка, торопливо напяливая футболку.

Болевший мозг отказывается думать, события последних двух дней слились воедино, как-то надо отделить позавчера от вчера или это уже сегодня. Ночной, холодный лес, теперь в кошмарах сниться будет. Мурашки побежали по позвоночнику, передёрнулась натягивая одеяло до носа.

– Тебе откуда начинать?

– С начала пожалуйста, – скрестив руки на груди закрыл глаза.

Ну хоть в джинсах, осмотрела друга растянувшегося на постели.

– Меня бы сначала покормить, да таблетку дать, – пошевелила пальцами боевой левой, вытащив из под одеяла, уже лучше. – В зеркало наверное лучше не смотреть?

– Почему же, посмотри, полюбуйся. В следующий раз головой думать будешь.

Алекса возмущённо зашипела и осторожно села на край кровати, дабы избежать головокружения. Совсем рассыпается, как старуха столетняя. Сняла растрепавшийся бинт, знатно разбила кулак, без обезболивающего не обойтись, она вся сплошное страдание.

– Я значит должна головой думать?

– Ну не я же. Лекс, давай…

– Фиг тебе, давай ему.

Осторожно встала, прихватила кинутую на днях на стол футболку и ушла. Нестеров усмехнулся потирая глаза.

Рассказывай им, распинайся, и чтобы не случилось сама виновата. В чём?! Оказалось ещё и правая рука вверх еле поднимается. Выходя из ванной прислушалась, на кухне тихо разговаривали. Андрей выглянул.

– Иди завтракать.

Девчонка нахмурившись сняла полотенце с головы. Распутала мокрые волосы и пришла на запах еды. Нестеров мыл кружку.

– Ну как тебе красавица в зеркале? – подковырнул, не удержался.

– Отвали, – буркнула, усаживаясь за стол.

А ещё друг называется, обязательно надо подстебать, хоть бы кто-то пожалел. Уставилась в тарелку, яичница с беконом… А с колбасой нельзя было сделать, что за аристократические выкрутасы. Ей голодной конечно всё равно, она и такую съест. Но готовил явно не Нестеров. Только инквизитор может подобное сотворить.

– Ешь шустрее, нас в больнице ждут, – сел рядом Андрей с кружкой.

– Какой ещё больнице?

На вопрос никто отвечать не собирался. Нестеров чмокнул в щеку и направился к выходу.

– Спасибо за завтрак, за кофе.

Хлопнула дверь. Алекса задумчиво ковырялась в тарелке. Спелись что ли, этого ещё не хватало, хотя Димка никогда не негативил в отношении Уимберга.

– Зачем в больницу?

– Поумнее что-то спроси.

На столе лежали её телефон и брелок от Ауди. Она и не помнила, где потеряла. Последнее, что осталось в памяти это, как разговаривала по телефону и всё, провал. Кстати с Андреем и… Покосилась на него. Кое как заставила себя съесть завтрак, аппетит напрочь исчез. Это на неё не похоже. Хотя разве можно есть, когда так пристально смотрят.

– Что?

– Иди одевайся, я ещё не спал.

Не успела возразить.

– Лекс, без разговоров, быстрее давай.

Нашла спортивный костюм, за окном пасмурно и явно не потеплело. Блин же, вещи все упакованы в машине лежат. В зеркало даже смотреть не хочется, противно, жалкое зрелище, так огрести, ещё и по лицу. О том, что хотели сделай с ней, думать запрещала себе. Собрала недосохшие волосы в хвост, обула кросовки. Уимберг надзирателем стоит возле двери. Усталый, но и не скажешь, что ночь без сна.

Только сели в машину, как сразу приступил к допросу.

– Давай по порядку, всё за последние дни.

– Вообще, всё, всё? – вздохнула, всем что-то да давай. – У меня голова очень болит.

– Ты до сих пор не поняла насколько всё серьёзно?

– Поняла я, поняла, особенно после того, как меня в лесу чуть не зарыли.

Уимберг метнулся к ней взглядом и снова на дорогу. За последние дни… В голове воспоминания перемешались, она уже и запуталась, что какого дня и когда было. Просто дайте ей таблетку или вырубите нафиг вообще.

– Богдан мир… – закрыла глаза чертыхнувшись про себя и отвернулась.

Медленно выдохнула. Андрей молчал, будто и не слышал, что она сказала. Какого чёрта эта шлюха в голову лезет и лезет, дико захотелось разреветься, часто задышала, глаза щиплет. Мир он предлагал, что несёт, да прямо вслух. Осознание и страх подгоняют сердце, видимо только сейчас в полной мере понимает, что происходит. Но опять же, причём тут Богдан. Мир он предлагал, боится сдам, боль в голове пульсирует сводя с ума. И утром за спиной она совсем не Нестерова ожидала увидеть. Идиотка.

Неуверенная в твёрдости голоса заговорила:

– Из последних событий примерно за сутки, даже больше… Выследила Меркеля с бабой и заявилась портить праздник. Обменялись затрещинами, я конечно ему хорошо вмазала, – усмехнулась самодовольно. И правда хорошо ему по морде съездила. – С утра захотел мириться, стал мне лапшу вешать, как обычно. Сделала вид, что поверила и заманила в гостиницу.

– Голову пробила за то, что ударил?

– Нет, выбесил.

Уимберг качает головой поглядывая на неё.

– Хочешь спросить зачем заманила? Знать хочу, что вы делите и каким боком я в этой истории. Думаешь дура, не понимаю, что не меня делите. Ну, остальное не важно.

– И что сказал?

– Ничего, пытать я пока ещё не научилась. Этих найду и научусь сразу, – рычит сжимая кулаки. – И они мне скажут кто послал, не сами же. Меркель…

– Жив, и он никого не посылал, я не отпускал его, только сегодня утром забрали в больницу. Говорят состояние тяжёлое, несвоевременно оказанная помощь.

В упор посмотрели друг другу в глаза.

– Его и не подозревала, потому, что когда первый раз хотели затащить в машину, в это время меня должен был забрать Меркель и он не подозревал даже о моих планах на него. Склоняюсь к версии с папашкой, других вариантов нет. Прямо возле магазина у дома, видимо где-то караулили, но не удалось, недооценили меня.

– Зато со второго раза удалось.

– Очнулась в машине со связанными руками, – продолжала пропустив едкий комментарий. – Да настолько по-идиотски, что вытащила одну руку сразу же. Хотели по башке булыжником и в свеже вырытую яму.

Молчит, не комментирует, вопросов не задаёт.

– Одному башку пробила этим самым булыжником и морду знатно разбила, так, что ему сейчас тоже наверное не сладко.

Замолчала.

– Грановский откуда там взялся?

– Кто? А, этот… Когда сбежала долго через лес шла и вышла к коттеджному посёлку, а он там живёт оказывается. Мимо проезжал и подобрал меня. Из-за грозы связи не было такси не смогла вызвать, он повёз меня в город, но на выезде я узнала этих и он развернулся вслед за ними.

Острый взгляд в её сторону.

– Отвёз к себе домой.

– Машину запомнила?

– Бэха пятьсот двадцать пятая, красная. На зеркале хрень какая-то висит приметная. Фигурка в виде двух животных и мерцает.

– Номер?

– Вот номер не видела.

– Грановский…

– Обсохла и отвезли домой меня.

– Всё?

– Всё.

– Ничего не забыла?

Помолчала перебирая в голове события слившиеся воедино.

– Ничего.

Андрей чуть не вздрогнул на пискнувшее сообщение. Мельком глянул и убрал телефон.

– Барышня твоя? – не удержалась Алекса.

Холодно посмотрел и не ответил. Девчонка мучилась от боли и мечтала о таблетке, а совсем не о вопросах.

– Держись подальше от Грановского.

– Почему?

– Делай как сказал. Сколько ещё уроков должна дать жизнь чтобы ты поняла, меня надо слушаться. Неужели мало?

– Безоговорочно, как болван?! Научись обосновывать свои слова и может тогда к ним прислушаются.

– Нет ничего проще, чем обосновать каждое сказанное мною слово.

– Ну так обоснуй!

– Тебе это не надо.

– Как обычно, все пытаются решать за меня, что мне надо! Вам не кажется, меня надо спрашивать! Я устала от этого дерьма! – Алекса истерично кричала развернувшись к нему.

Припарковался возле серого пятиэтажного здания.

– Прости, я виноват… – притянул к себе, обнимая опешевшую от неожиданной перемены в нём

– Играете мной словно пешкой.

Не ревёт, близка к этому, но держится тяжело дыша. Странное ощущение закралось в душу, захотелось обнять в ответ, сдержала порыв.

– Грановский опасен, как для тебя, так и вообще. Просто услыш меня, и держись от него подальше, а лучше беги сломя голову.

– Он мне помог, уже не один раз.

Андрей резко отпрянул ухватив за плечи. Глаза будто испугом светились, может показалось.

– Лекс, пожалуйста, услыш меня. Если у тебя есть ещё, что мне рассказать, говори, всё до мельчайших подробностей. Мы до сих пор не знаем, кто отдаёт приказы на твою скорую отправку на тот свет.

Она молчала морщась от невыносимой боли заполняющей её по нарастающей.

После тщательного обследования, выписали кучу таблеток на все случаи жизни. Кроме сотрясения ничего серьёзного не обнаружили. По дороге домой он снова и снова задавал вопросы, по кругу об одном и том же, уточняя детали, заставляя вспоминать мелочи. Про Грановского ничего так и не рассказала и хотелось вроде, но молчала упрямо. Хотя и сама не знала почему. Всё выложила, и о том, как Меркель обманывал, как угрожал в гостинице, о похитителях, что смогла припомнить, а про нового знакомого язык не поворачивался. С этим то почему нельзя, а что нельзя… Держись подальше, ненавистная фраза. Почему про Богдана никто ни разу этого ей не сказал. Больнее, чем он никто не сделал. Меркель, Уимберг, Грановский, все они из одной кучи, подозрила Алекса.

– Хватит! – рявкнула сжимая виски. – Я всё сказала! Добавить нечего. Очень болит голова.

Андрей еле заметно вздохнул. За время в больнице он несколько раз отлучался разговаривать по телефону. И сейчас казался совершенно спокойным, но она чувствовала его дёрганность буквально кожей.

– Ты кажется не спал, может тебе домой пора, хватит меня мучить.

Уимберг неожиданно ухмыльнулся, а потом и вовсе расцвёл улыбкой.

– Я что-то смешное сказала?

– Да нет, – смотрит перед собой и будто сдерживается только бы не засмеяться. – Тебе бы задницу за проделки надрать, а я даже отругать не могу. Как вспомню Меркеля и всё, весь запал пропадает.

– И что я такого смешного сделала? – рассвирепела ещё больше девчонка.

– Судя по твоему рассказу и то, что я увидел… Боже-е… Алекса, ну ты даёшь, – всё-таки засмеялся. – Наручники из сэксшопа, шампанское… Макс прикованный к кровати. Только почему не голый?

Вскинув брови вспомнила свою фразу, она говорила Меркелю, что, вот Уимберг то будет потешаться. Так и вышло.

– Хотел меня к шампанскому, было ему шампанское, без меня. Шампанское не закусывают, – хмурится девчонка.

Она вообще думала убила гада, а этот видите ли и отругать не может. Дожились. Потешается как мальчишка. Макс… Бросила быстрый взгляд на собеседника.

– Расскажи мне, что вы делите с Меркелем, – осторожно начала Алекса спрятав глаза.

– Делим, – улыбнулся только лишь губами. Нотки горечи отчётливо слышались. – Слово то какое выбрала. Вечером приеду расскажу.

– Обещаешь?

Пристальный взгляд прямо в глаза. Ну да, Уимберг сказал, значит сделает. Заскочив по пути в аптеку отвёз Алексу домой. Проводил до двери, строго настрого запретил выходить из квартиры и уехал.

Для надёжности заперла на второй замок. Пристально уставилась на себя в зеркало висевшее в прихожей. На лице мука, глаза как у побитой собаки, и чем вчера там любовался Грановский. Видимо проявляющимися синяками. Имени так и не смогла вспомнить, при сотрясении сказали подобное возможно. Уимберг обещал, значит расскажет, а тогда и будем распутывать клубок из интриг и игр в которых она увязла по самое не хочу. Грановский… Кто такой этот Грановский? И чего так испугался Андрей? Всё чуть позже, полезла в пакет из аптеки в поисках нужной пилюли.

* * *

Один телефон разрядился, второй на подходе, положил на полочку. Поспать три часа и можно снова в бой на пару суток. Тяжело опустился на пуфик возле двери, разулся, тут же растегнул рубашку выдёргивая из брюк.

Поднял усталый взгляд, в дверях стоит его женщина, воинственно скрестив руки на шикарной груди не скрытой шёлковым халатом. Прекрасная, глаза только усталые, блестят яростью и отчаяньем. Не спала опять, металась по квартире в приступах ревности, обрывая ему телефон. Смотрит пристально, изучая детально, ищет следы соперницы. Уимберг тяжело вздыхая поднимается, идёт в ванную так и не сказав ни слова. Нет сил даже разговаривать, бессмысленное бабское беснование. Пять минут на душ и долгожданный отдых.

Тёплая вода окончательно расслабляет. Перед глазами разбитое лицо непослушной девчонки. Боги берегут её, чудом осталась жива, услышала что ли его молитвы и билась пытаясь выжить. Еле заметная ухмылка на губах. Закоренелый атеист задумался о высшем разуме. Обернувшись полотенцем прямиком в спальню. Телефоны на зарядные на автомате. Опустился на незастеленную постель, устроился полулёжа и закрыл глаза.

В квартире стоит звенящая тишина, но он слышит её невесомые шаги.

– Почему не спала?

– Как я могу спать…

– Лина, прекрати, – чуть не рычит, еле сдерживается. – Иди ко мне.

Девушка послушно ложится рядом, скользнув ладошкой по обнажённому животу, обнимает одной рукой прильнув всем телом. Он чмокнул в макушку и мгновенно уснул.

Крепко обняла всматриваясь в напряжённое, даже во сне, лицо. Ей так его не хватает. Знает, ровно через три часа он распахнёт глаза, оденется и снова исчезнет на неопределённое время. Как спать одной в холодной постели, с мыслями с кем он там. Она сойдёт с ума, если сегодня снова не вернётся. Разговаривать не станет, отмахнётся. Сама не заметила, как задремала.

* * *

Нестеров к обеду заявился на работу. Разговаривая с отцом замечает как на встречу идёт Богдан.

– О, ты ещё здесь, – обрадовался Димка.

Брюнет чуть ли не толкнув плечом проходит мимо протянутой для рукопожатия ладони. Нестеров старший удивлённо, разинув рот, смотрит в удаляющуюся широкую спину.

– Что это было? – спрашивает у сына.

– Она давно не твоя, Богдан! И давно не с тобой, – кричит вслед другу Димка.

Улыбается, а взгляд искрит злобой. Поворачивается к совсем ошалевшему отцу.

– Не обращай внимания, Алексу делим.

– Кого? – не ослышался ли.

– Придурок! Достал уже, – рычит Нестеров младший. – Вот она, совсем рядом, а он с другой насилует себя. Придурок! Сделай уже хоть что-нибудь раз не всё равно, что ты молча бычишь!

Сам не заметил как разорался на весь этаж. Выдохнул громко, провожая глазами перепуганную бэмби. Милая девчонка всё-таки, но он не готов размениваться на мелочёвку. Ему нужно то самое, огромное, что бьётся внутри и требует заполнить полностью всю душу, тело… Любить хочет.

– Ладно пап, давай дома вечером, я поехал.

Выскочив на улицу видит, "Брера" с места не тронулась, стоит в конце парковки. С ухмылкой уселся в свою, но тоже так и не отъехал. Что на него нашло? Да ясно, что, действительно достал. Сделай что-нибудь время уходит, больная тема терзает душу. Надо что-то делать. Он не будет как Богдан сидеть на месте, не сможет заменить одну другой. Её нельзя заменить ни кем. Ему нужна именно она! Та самая, единственная и неповторимая и даже если ничего не получится, будет знать, сделал всё, что смог.

Может и переборщил под игрывая фантазии друга. Сразу понял в чём дело, утрешний звонок. Снова Богдан понимает так, как подсказывает ревность. Итальянка не двигается с места. Нестеров чертыхнувшись хлопает дверью, он то знает, что сейчас чувствует Богдан. Не бросит же придурка этого с болью наедине. Может хоть теперь он что-то понял. Пора свою гордость засунуть куда подальше. Прямо как Алекса и говорила: я пытался, я пробовал. И на этом всё, не то пытался и не то пробовал. Сейчас он ей нужен, как никогда. Богдан нужен и никто другой. Потом будет совсем поздно.

* * *

И вроде не выспалась, слабость, а спать не может, да и валяться в кровате тоже. Бродит по квартире, словно неприкаянная душа. Может так и есть. Таблетка подействовала быстро, окончательно боль не ушла, но значительно легче. В руках стакан сока, сидит на полу под окном. Слышит как открывается входная дверь. Прислушивается. Вошедший громко разувается. Подскочила на ноги.

– Лекс, – раздаётся.

Выходит из комнаты. Сложив руки на груди.

– Я смотрю ключи есть у всех, не зря съезжать собралась.

Нестеров обернулся, брови девчонки взлетели на лоб, злость мигом испарилась.

– Это что такое?! – буквально подлетает к нему.

Губа разбита, кровь совсем свежая, футболка в каплях на груди. Димка прижал тыльной стороной ладони и криво улыбнулся.

– Нормально.

– Что случилось?! – перепуганная преследует друга до ванной.

Долго умывается холодной водой, из рук встревоженной девчонки принимает полотенце.

– Всё нормально, – а у самого глаза сверкают.

– Нестеров! – ухватив за лицо рассматривает.

Вывернулся раздражённо.

– Я с Богданом со школы дружу, с младших классов. И дрались бывало по детству, по глупости, ссорились, как и все нормальные дети, но всё равно дружили и не обижались даже. А повзрослев вообще никогда ничего не делили. Сегодня Богдан впервые в жизни руки не подал мне, – смотрит в упор на застывшую девчонку.

Да на нём просто нет лица, расстроен.

– К чему ты мне это сейчас говоришь?

Обходит девчонку и на кухню. Включает чайник, достаёт сливки из холодильника, из шкафа растворимый кофе.

– Богдан ударил меня, – будто до сих пор и сам не верит в это, говорит Димка. – Из-за тебя!

– Я то при чём опять?!

Смотрят друг на друга тяжело дыша, после крика наступает тишина, только чайник булькает, закипел и щёлкнув отключился.

Дрожащими пальцами Димка делает две кружки кофе. Поставив на стол тянется к девчонке. Она буквально отскочив свирепо смотрит. В руки не даётся. Колючая, как ёжик.

– Извини, ты как раз тут не при чём, – садится не спуская с неё глаз. – Нервы сдают, извини.

Чертыхнувшись Алекса нарезает сыр укладывая кусочки на приготовленные ломти батона. Ставит тарелку перед другом. Нервы у них сдают, а с моими что? Сдохли давно! Чуть что, так сразу она виновата, готовы во всём обвинять. Рехнулись, и снова пытаются кого-то крайним сделать, так сложно признать свою вину. Прогнала опасные рассуждения, а сама то может?

Боль в челюсти до сих пор не прошла, у Богдана удар тяжёлый. Потёр неосознанно подбородок. Еле слышно выдохнул, а обида негативом плещет внутри, травит сука. Не виновата, конечно не виновата. Он и сам до сих пор не понимает, что творит, пошёл признаться, а сам наговорил того, что хотела слышать фантазия Богдана. Опять под играл. Натворил чудес, сходит с ума. Может им давно пора было обменяться ударами, да уже остыть. Почему придурок не признался, зачем продолжил эту тупую игру добивая друга. Нет, Лекс, ты не при чём, это я идиот. Бросил в лицо ревнивца глупого, какая ты сейчас беззащитная и перепуганная, как хочется тебя оберегать и защитить ото всего мира обнимая крепко всю ночь. Провёл ладонью с силой по лицу, мотая головой припоминая все сказанные слова. Теперь Богдан уверен, они с Алексой вместе. За кого сейчас переживает больше? Конечно за лучшего друга, брата, которому очень не сладно пришлось. Слов не подобрать…

– Так почему у тебя ключи? – вернула Димку на землю так интересующим вопросом.

– Андрей дал, просил днём побыть с тобой.

Алекса обречённо замотала головой, утыкаясь носом в кружку.

– Ты считаешь в этом нет обходимости? – отодвинул Димка тарелку и придвинулся к ней вместе с табуретом.

Нервно вскочила и отошла к окну. Нестеров развернулся за ней следом.

– Мне кажется или ты меня шарахаешься?

– Кажется, – отмахнулась девчонка отворачиваясь.

Тут же сильные руки обняли прижав к груди.

– Мне кажется ты до конца не понимаешь, насколько всё серьёзно. Вспоминай, что ещё натворила и нам забыла рассказать.

Вырвалась, искря от гнева.

– Я не понимаю?! Уверен?! Кажется ему! Постоянно тебе что-то кажется. Да некогда мне было творить! Когда бы успела?!

– Не кажется, шарахаешься, – пристально посмотрел в глаза. – А если бы успела, то конечно же бы ещё что-то натворила.

Оба сели на край подоконника.

– Да ты странный последнее время через чур, не хочу я с тобой обниматься. Внимание твоё уже какое-то не братское… – не договорила смутившись.

– А какое? – подозрительно изменилось настроение Нестерова.

Руки сложил на груди закрываясь от неё.

– Дима! Я ничего не творила! И никуда не лезла, я никого не трогала… Кроме матери… – осеклась и задумалась.

Ну нет, точно нет, мать то её убивать не станет, бред какой. А, где она пропадает всё время? Не похоже на неё, не похоже.

– Дим, а окажи-ка мне услугу. Ты же можешь узнать, где моя мать, где живёт, чем занимается помимо магазинов.

– Ну в принципе можно.

– Ничего и нигде я больше не творила и не чудила! – не может успокоиться, кричит.

– Кроме Меркеля.

– Кроме Меркеля!

– Тогда я не понимаю, кому понадобилось убить тебя.

– Дело не во мне! А в моём папаше. Вы не понимаете что ли этого?! Других вариантов нет. У него спросите какого хрена творится и пусть он вспоминает, кому и кого должен.

– Ладно, ладно, не ори. Я тебя услышал. А с темы слилась, – хитро смотрит. – И что ты там обмолвилась? Куда переезжать собралась?

Спрятала замёрзшие пальцы в рукава кофты и нахохлилась как воробей. Не готовы они ещё к холодам, вот совсем не готовы. Ледниковый период не просили.

– Куда, куда, к тебе. Для начала к тебе.

– Ко мне значит, охренеть. А я то почему не в курсе, что ко мне?

– Мне разрешения спросить?

Нестеров вздохнул потирая лицо. Ухватил тарелку с бутерами и направился вон из кухни, бросив через плечо:

– Пошли сериалы смотреть, у тебя постельный режим.

За день отлежали бока, пересмотрели сериалов до тошноты. И даже успели вздремнуть. Димку терзала тревога, да и совесть по чуть грызла. Он же прекрасно понимает, не кинется Богдан отвоёвывать Алексу. Да-а, хорошенько вмазали друг другу. До сих пор с трудом в это верится.

Поболтав с Алёной по телефону сослалась на занятость и оставила подругу за старшую. Андрей просил никому ничего не рассказывать. С каких пор слушается инквизитора? С давних… Или нет, не так, с недавних, иногда.

Димке позвонил Андрей поблагодарить за смену и Нестеров сразу засобирался домой.

– Если Андрей разрешит, сразу заберу тебя, собери вещи.

– Всё давно собрано. В смысле разрешит?! Я решила, я переезжаю!

– Ты решила, что даже меня не спросила.

– Хорошо-о, я тебя поняла. Съеду куда-нибудь в другое место.

– Так! Поговори ещё у меня. Никому дверь не открывать, из квартиры не выходить. Андрей скоро приедет.

Наблюдает в окно за другом. Почему это из-за меня? Так хотелось завалить Нестерова вопросами. Почему Богдан ударил? За что? А Димка дал сдачи? Будь это кто угодно распросила бы, но не Богдан. О нём спрашивать не будет. Я у них виновата! Сами вы придурки. Ладно сейчас из-за лица дома сидит, а когда всё заживёт, синяки спадут, так и будет взаперти… Надо что-то решать.

Вздрогнула, на кухне ожил мобильный. Уимберг.

– Дверь не открывала, из квартиры не выходила.

– Умничка.

– Сам такой! – сказала, но поздно опомнилась, осмысливая.

В трубке раздалась довольная ухмылка. Девчонка грозно засопела.

– Я чуть задержусь, но там твой отец жаждет встречи. Уже в пути, через пару минут будет.

– Я разве приглашала его в гости?

Андрей уже сбросил. Чертыхнувшись метается, собираясь. Джинсы, кеды, простенькая футболка, сверху толстовка, прихватив телефон и ключи вылетает пулей из подъезда и чуть не впечатывается в Грановского. Чудом успела притормозить. Перепуганно смотрит, мысли разом вылетели из головы.

– Куда это ты собралась?

– Куда надо, – сам собой вылетает ответ. – Вы чего тут забыли?

Осматривает мельком обоих, наглаженные брюки, чисто выбритые морды. Грановский качает головой.

– Вы, то есть я, или мы оба?

Потешается что ли, тут же взъерепенилась девчонка, на что мужчина только улыбнулся.

– Решил осведомиться о твоём здоровье.

– Я здорова, – отступила, глазами ищет пути спасения.

Мимо них то точно не проскользнёшь незамеченной. После слов Андрея всё таки осторожность проявляла. Умирать совсем не хочется. До сих пор в шоке от осознания, что её хотят убить.

– Так куда собралась?

Брови взлетели на лоб, а не много ли он хочет требуя ответа.

– Неужели не предупредили не высовываться из дома? – продолжал Михаил требовательный допрос, сверкая тёплыми глазами.

– Предупредили.

Мужчины переглянулись удивлённо.

– Доктору показывали?

– Показывали, – сощурила глаза.

Сложила руки на груди выпрямив гордо спину.

– А кто Вам, дал право меня допрашивать?

– Допрашивать? – удивился Грановский. И действительно разошёлся. – Совсем не боишься?

– Кого? Вас? – закатив глаза к небу. Тьфу ты, дурацкую привычку у Алёны переняла.

В ответ раздались усмешки.

– Не боюсь. А надо? – наглость и дерзость в тоне режут слух.

Глаза Грановского блеснули азартом. Стоят преградив дорогу и кажется не намерены пропускать. Её вопрос мимо ушей, а свой повторил.

– Так куда?

– Воздухом подышать.

– Одна? – уточняет подозрительно.

– С тобой, – дерзко вскинув подбородок смотрит прямо в глаза.

По правилам игры мужчина должен податься к ней на встречу, но он будто смутившись засовывает руки в карманы и выпрямляется, становясь будто ещё выше. Это конечно не гора Богдан, но тоже не маленький. Снова эта шлюха маячит в мыслях и сравнениях. Что б тебе перевернуться, да отвалить от меня уже. С какого перепугу так и лезет голову.

– Поехали, подышиш со мной, – кивнул на хищного монстра возле подъезда.

Алекса опасливо бросила взгляд на внедорожник. Сколько вызова в голосе, а смотрит, прямо испытывает на прочность. Держись дура, выросла уже, чтобы вестись на слабо.

– Благодарю за приглашение, обойдусь.

Михаил разразился весельем, быстро девчонка переобулась. Храбрится, но боится.

– Даже так умеет, – подал голос Степан, присвистнув. Под двумя угрожающими взглядами ретировался за руль, улыбка отказывалась сползать с лица. Ну мелкая даёт.

Грановский желал остаться наедине, а Алексе хотелось пнуть, чтоб летел подальше со своими подколами вслух. Оставшись тет-а-тет заговорил:

– Не люблю юлить и говорить о погоде. Предпочитаю по факту и честно, тем более с женщинами. Мы оба знаем, тебя хотят убить, а ты вот так разгуливаешь по улице. Как минимум это глупо.

Побольше набрав воздуха в лёгкие Алекса сдержалась от плохих слов в его адрес, что рвались наружу. А максимум видимо тупо. Волна гнева хлестнула по лицу обжигая.

– Знаете, что… – запнулась, имя так и не вспомнила.

– Михаил, – подсказал меняясь в лице.

Как его зовут с первого раза запоминали все, а тем более ни одна баба не забыла. Тело обдало странным раздражением.

– Михаил, я вам искренне за всё благодарна, но вас не касается… – произносит буквально по слогам.

– Здорова и замечательно, – оборвал бесцеремонно. – Удачи.

Не задерживаясь больше ни секунды хлопнул дверью авто. Она осталась на месте, слегка ошарашенная. Психанул что ли? Сначала командует тут, допрос учиняет, а потом раз и я свалил обидевшись. Тоже мне звезда, на что обиделся то… Да плевать! Ещё один псих. Чтоб тебя! Зарычала Алекса. Неприятное ощущение, когда столько совпадений.

Внедорожник ещё не успел отъехать, как в начале двора показался "Мерседес" с уже знакомыми номерами. Андрюша, ты же знаешь, я терпеть не могу папашу и нет желания с ним даже видеться, не то, что разговаривать. Ой зря вы снова меня не спрашиваете, ой зря… Чертыхнувшись, Алекса нырнула в чёрную махину. Степан удивлённо обернулся, а на второго старалась не смотреть, кожей ощущая тяжёлый взгляд на себе. Чует задница, новое приключение не за горами.

– Предложение ещё в силе? – буркнула, складывая руки на груди.

Мужчины разом уставились на ползущий по неидеальной дороге мерин.

– В силе. От него бежишь?

Алекса взглянула на приближающегося немца.

– Может мы уже поедем?

Грановский нервно хохотнул кивая Степану. Ленд Ровер стремительно унёсся вон из двора и не сбавляя ходу влился в общий поток. Сердце девчонки пугливо пропустило удар, слова Андрея эхом в голове гуляют. Дура, ты к кому села? Только вот поздно уже. Где наша не пропадала, помахал оптимизм ручкой ободряя.

Поднялся ветер гоняя пыль, буквально ураган. На стёкла упали, первые, огромные, капли дождя. Алекса нахмурилась, ну что опять не так? Но грома не последовало, как бывало это обычно. Значит не боги гневаются, просто разыгралась стихия. Ливануло как из ведра, делая зелень вдоль дороги яркой.

– Дождь, – улыбнулась против воли.

А жаль, что так холодно, погулять бы под ним и смыть с себя все проблемы. Силы природы настолько обостряют ощущения. Эмоции в груди подозрительно плещут, требуют выхода, а их истоки не понятны. Предчувствия… Что это?

Степан обернулся с немым вопросом, поймав взгляд Грановского прибавил газу и видимо совершенно плевать на ограниченную видимость. Алекса заметила, поочередно на них посмотрела. О чём они там переговариваются?

– Нравится дождь?

Чуть не вздрогнула от вопроса.

– Нравится, – сама осматривается, не понимает куда везут.

Спросить конечно можно, прикусила язык, не дождутся. Не боится она их, хотели бы оторвать голову, давно бы это сделали. Тянуть нет смысла. Почему так испугался Уимберг? Алекса резко повернулась к Михаилу и клацнула зубами по языку. Мужчина смотрел в упор.