Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Что? – бросила ему в лицо. Лучшая защита это нападение.

– Хотела что-то спросить? – осведомился еле заметно улыбнувшись.

А глаза-то как пылают интересом, сделались яркими, с какой-то жадностью осматривает хрупкую фигурку. Побитое лицо девчонки создавало образ беззащитной и нежной, пробуждая желания защищать и оберегать. Молчит, не отвечает, даже не спрашивает куда едут. Глупо смелая, но проблески разума просматриваются в пугливом взгляде. Но надо помнить, это всего лишь образ, на самом деле она выносливая, сильная и опасная, даже не физически, хоть и подготовлена. Коварная, хитрая… Грановский оборвал мысли. Теперь для него все женщины таковыми видятся. Да так и есть, лживые, лицемерные суки, торговки красотой и обаянием. Зрительный поединок продолжался, но не она. Хотелось верить, только факты из её личной биографии говорили об обратном. Так мало лет, а уже есть, что о ней рассказать. Девчонка просто кладезь талантов не присущих красивым девушкам, коей она является. Как не тормозил себя в мыслях приходил к одному выводу, запала в душу. Будит первобытное желание обладать, потянулся рукой к лицу. Она дёрнулась приводя в чувства.

– Не бойся, просто хочу взглянуть.

– Так не видно?

Отвернулась к окну, снова сложила руки на груди.

– Спросить куда едем не хочешь? Или даже не интересно?

Простенько одетая, джинсы в обтяг по стройным ножкам, свободная светло бежевая толстовка и ни намёка на дорогой парфюм. Улыбнулся, неосознанно принюхивается в поисках аромата кожи, вот что тянет к ней приблизиться, уверен она потрясающе пахнет. Ни вызывающего каблука, нет короткого платья, а он включает контроль над желаниями. Хочется встряхнуть головой, отгоняя наваждение.

– И куда мы едем?

– В гости.

Вздёрнув бровь стрельнула слегка прищуренными прекрасными глазами.

– К вам значит в гости? – уточнила.

Грановский нервно сглотнул.

– Совершенно верно.

Вместо того чтобы испугаться ещё больше, Алекса даже обрадовалась. Что ж, начнём распутывать клубок смотанный накрепко Уимбергом, Меркелем и Грановским. Телефон в кармане ожил, заставляя вздрогнуть. Мельком взглянув сбросила Андрея, папашка то в чс, явно видел, как она уехала. Сообщения о звонках пришли. Секунды раздумия и отключает телефон. Неужели с первого раза не понял, не будет она с ним общаться, раз сказала, так примите и поймите. А нет, так идите лесом.

Покосилась на соседа, заинтересованно наблюдает. А с чего это у него к ней такое пристальное внимание? Кто ему нужен на самом деле? Папашка, Андрей. Точно не она. Не подходит на роль той, что может заинтересовать такого как он. Усмехнулась в слух. Да ещё в таком распрекрасном виде как сейчас, чего одно лицо только стоит. С досады прикусила губу, вечно страдающую от удара в морду. И как до сих пор без шрамов, удивительно.

– Всех возите к себе домой?

Огорошила вопросом с подковыркой.

– Никого, – серьёзен, пристально смотрит.

От этого взгляда хочется спрятаться, будто касается, буквально кожей чувствует, как осматривает лицо, трогает губы. Зрачки расширились, снова прикусила губу. Дурацкое дежавю заставляет сердце биться быстрее. Внутри нервная дрожь. Алекса блин, куда ты снова влезла.

Мужчина резко отвернулся. Показалось будто в воздухе разлетелись разряды электричества. Кожу на всём теле обдало жаром. Степан бросил на них быстрый взгляд в зеркало. Алекса отвернулась в противоположную сторону. Ненормальное напряжение летает в воздухе потрескивая.

Он мог отвезти подышать куда угодно, а не к себе домой. Никого! Так и поверила.

У ворот встречал парень с зонтом, Грановский обошёл машину не смотря на дождь и открыл дверь девушке, подавая руку, которую она конечно же проигнорила. Забрал зонт и буквально плечом к плечу прошли в дом. Если так можно сказать, он возвышался перед маленькой фигуркой, волнуя чем-то ещё, непонятным для неё.

Гостиная встречала уютом и теплом, мгновенно согревая.

– Вот и подышала, – проворчала еле слышно, отходя подальше.

– Погода не лётная дышать, – услышал значит. – Сменить обстановку может заменит желание подышать.

– Не заменит.

– Давай на чистоту.

– Давайте.

Засмеялся и крикнул:

– Марин, я дома.

Алекса резко обернулась.

– Явился! Обед пропустил, а ужин ещё не готов! – послышался возмущённый женский голос с акцентом, откуда-то из далека.

Грановский улыбнулся.

– Намеренно подчёркиваешь Вы? – бросив хитрый взгляд уселся в кресло. Видимо любимое место.

– Совершенно верно, – подтвердила обходя по кругу огромный диван, на котором сидела совсем недавно.

– Так давай намеренно перейдём на ты, – смотрит словно зверь за добычей наблюдает.

Не напугаешь, не надейся, настраивает себя, но трепет внутри сбивает настройки. Подходит к окну, дождь льёт сплошной стеной, ничего не видно.

– Я подумаю.

– У нас гости, а он молчит. Ну, что за человек! – всплеснула руками женщина, что провожала её в ванную ночью.

– Марин, сделай нам пожалуйста кофе, – мягко просит хозяин дома.

– Можно мне чай, – влезла Алекса. – От кофе голова сильнее болит.

Марина кивает и пулей несётся на кухню, как предполагает Алекса. Сама бурчит под нос причитания.

– Тебе выписали…

– Хватит, – обрывает девчонка. – Не надо о докторах, таблетках и прочем. Мне этого дома хватает. Вроде как сменила обстановку.

– Хорошо, – соглашается улыбаясь. – Давай договоримся, говорить друг другу, как есть, вот как ты обычно и делаешь, что в голове, то и на языке. Правда не во всём, иногда контролируешь процесс. Я со своей стороны обещаю быть честным и говорить, как есть. Хочется и от тебя того же.

Вскинув брови села напротив на краешек дивана, вытянув ноги.

– И зачем мне подобная договорённость?

– Разве не хочется откровенного общения? Мне очень хочется общаться с тобой на прямую. Слышать то, что на самом деле думаешь.

– Иногда можно услышать неприятное.

– Я готов и к этому.

Сердце забилось быстро-быстро. Это что ещё за клятвы говорить только правду и только правду.

– Хорошо.

– Обещаешь?

Кивнула, под пристальным взглядом. Не принял ответ, продолжает ждать.

– Обещаю.

Входит охранник, что встречал с зонтом и говорит:

– Михаил Геннадьевич, – скосив глаза на Алексу замолкает.

– Говори, – разрешает Грановский.

Мягкость с лица мигом слетает.

– Возле ворот Уимберг с бойцами.

Алекса встрепенулась распахнув глаза, вскочила на ноги.

– Чего хочет? – стальные нотки в голосе.

– Требует вас и отдать девушку.

Метнулась перепуганным взглядом к Михаилу. Пристально посмотрел на неё и жестом руки отпустил охранника.

– Отдавать тебя? – спросил будто бы у себя.

По спине побежали холодным ознобом мурашки. Дышать стало тяжелее.

Глава 13

– А можно и не отдавать? – голос сел.

– Можно и не отдавать, – отозвался будто эхом, гипнотизируя.

– А потом?

Поднялся и направился к ней, отступила упираясь в диван, дальше некуда. Склонился к уху, еле касаясь скулы, на выдохе ответил:

– Ждать буду пока падёшь к моим ногам…

Дёрнулась как от разряда электричества. Но Грановский уже идёт к выходу.

– Пойдём, верну тебя твоим олухам. Заодно ткну в лужу как котят, раздолбаи, увели прямо из под носа.

Алекса не могла двинуться с места. Он обернулся.

– Или не хочешь? – рука застыла протянутая к двери.

Перед ней взрослый привлекательный мужчина, широкие скулы подчёркивают красивый изгиб губ, серые, тёплые глаза отдают малахитом, обрамлённые длинными, пушистыми ресницами. Высокий, подтянутый, осанка и каждое размеренное движение говорят о том, что цену он себе знает и прекрасно понимает какое впечатление производит на окружающих. Ну, а как иначе! Пробирающий взгляд словно рентген видит насквозь, считывает помыслы и мысли. Тяжело сглотнула, и нужна ему явно не она, играет, как кошка мышкой. Пешка в его игре против Андрея или её папаши.

– Я готов и повоевать, – пристальный взгляд говорит о многом.

Только она не понимает о чём. Чуть прищурившись сорвалась с места. Дверь открыл, но тут же преградил ей дорогу. Замерла в упор перед ним, упрямо вздёрнув подбородок. Сердце несётся в бешеном ритме ускоряя дыхание. Пальцы сами собой сжались в кулаки.

– Алекса, – заметил перемену в настроении. – Злишься?

Она еле заметно повела бровью, так и есть, видит насквозь.

– Поторопимся ткнуть в лужу Уимберга.

Его рука за спиной толкнула открытую дверь захлопнув, показалось будто громыхнуло, как в огромном пустом помещении, она даже вздрогнула. Глаза широко распахнулись, дыхание дрогнуло. Передумал отпускать, путь на волю отрезан.

– Ты обещала говорить как есть, голую правду.

Тело обдало жаром. Ловит на слове, взял обещание не просто так, а она дура обещала. Хотелось отступить от него, вернуть личное пространство, но не могла трусливо сдать назад. Чуть склонился к ней.

– Что в моих словах тебя разозлило?

Горло сдавило спазмом, дикое желании увеличить дистанцию, с трудом удерживает себя на месте. Разве может она озвучить свои мысли вслух? Нет, конечно. Секунды показались бесконечностью.

– Я хочу уехать, – только и смогла выдавить из себя.

Замечает раздражённый взмах рукой, слышит за спиной тихое ворчание. Видимо Марина, кофе же просил. Вот так просто одним жестом отдаёт указания налево и направо. Пригвоздил к полу волей таящейся внутри. Где-то в районе желудка скрутился тугой узел. Стиснув челюсти не отступает упорно борется в зрительном поединке.

Усмешка тронула полные губы и он даёт ей поблажку. Распахнув дверь пропускает. Упрямая, прекрасно понимает состояние девчонки и будто даже слышится, как быстро бьётся дерзкое сердечко. А пахнет как и предполагал умопомрачительно. Теперь даже на расстоянии ощущает аромат её кожи, на кончиках пальцев будто разряды покалывают, с трудом контролируемое желание коснуться и ощутить шелковистость тела.

У ворот армия Уимберга, а он думать может только о том, как удержать в узде свои желания. Усмехается, и откуда ты такая взялась Алекса Никольская. От такой надо держаться подальше, иначе и не заметит как голова с плеч слетит. Глаза упрямо опускаются на обтянутую джинсами упругую задницу. Потирает переносицу, ей богу как школьник. А дождь-то оказывается кончился, воздух ледяной и сырой режет лёгкие от резкого вдоха.

Степан обеспокоенно ожидает их, взглядом говорит верному другу, разойдёмся мирно. Но парень упрямо вместе с ними следует за калитку.

Алекса выходит первая и удивлённо вскидывает брови, челюсть так и падает с громким дзынь на тротуарную плитку. Уимберг свирепо сверлит холодными глазами, аж мурашки по спине. За ним человек десять крепких мужиков в чёрной спец одежде, вооружённые судя по виду до зубов. Это что ещё такое? Так и застыла.

Температура воздуха будто повышается на несколько градусов. На секунды обстановка застыла, на заднем фоне лай многочисленных собак. Алекса оглянулась на Грановского, он в упор смотрит на Уимберга. Снова осмотрела команду Андрея и неуверенно шагнула вперёд. Тимур подхватил её за локоть и направил к Ауди. Вырвала руку из захвата обдав ненавистью. До сих пор не удалось поквитаться с этим гадом за попорченое в прошлом лицо.

– Села, – рыкнув открыл ей дверь.

– Руки, – предупредила попытку ей помочь.

Мужчины обменялись гневными взглядами.

– Уимберг, неужели ты думаешь я так низко пал?

– Кто тебя знает насколько ты пал. Не втягивай девчонку, она ни в чём не виновата.

– Даю слово, Алекса не будет разменной монетой. Другой интерес.

– Сделай так чтобы этот интерес исчез.

Грановский улыбнулся, опасно так сверкнув глазами.

– Неподвластный процесс запущен, тебе ли не знать как это бывает.

Андрей буквально скрипнул зубами.

– Не справляешься, Уимберг, из под носа увели уже второй раз. Может ты слишком занят личными делами.

Разлетелись искры, взгляды полоснули друг друга.

– Не трогай её, не надо, – еле слышно сказал Уимберг, не сомневаясь, что его прекрасно слышит оппонент.

Угроза, прямая и ясная обоим. Глаза говорили, пойду до конца, до последнего вздоха.

– Смотри, скоро придётся выбирать, – Грановский хищно улыбался, наслаждаясь зрелищем и предвкушал скорую победу.

По знаку Андрея отряд расселся по машинам, поворачиваясь к врагу спиной знал сейчас не ударят. Но придёт время и они обязательно сойдутся в поединке.

– Береги её, – бросил вслед Грановский.

Уимберг застыл уже садясь в машину, но не обернулся. Девчонка притихше сидела, пристегнул ремень и бросил ей сквозь зубы:

– Ремень.

Послушно пристегнула. Покосилась на Андрея, руки заметно подрагивают, на скулах играют желваки и чуть ли не пар из ноздрей валит. Отвернулась к окну, головная боль обрушилась на неё заставляя морщиться. Неприятное ощущение, она снова в эпицентре, но нихрена не понимает, что происходит. Кажется ей пора начать тренироваться, где-то надо спускать пар. Тело желает активных движений переполненное негативом. Неосознанно коснулась щеки. К его ногам, не дождёшься! Странная реакция, отдёрнула руку от лица.

Разговаривать совершенно не хотелось и этот молчит, бесится. К лучшему, не настроена на беседы. И моралей не читает, дышит холодом ледяной дракон. Но как только вошли в квартиру началось.

– Тaкое впечатление, что ты намеренно меня подставляешь.

– Перекрестись, кажется, – сбросила кеды.

Любопытство сдохло, на удивление совсем не интересно, что это было за шоу. И уж тем более не хотелось знать к чему готовился Уимберг собирая отряд в погоню за ней. Слишком много за последнии дни информации. Больше волнует собственное состояние, хочется усесться на привычное место под окном и уткнуться в колени лбом. Спрятаться и пусть все исчезнут. На кухне проглотила две таблетки разом, запила.

– Русским языком сказал… – преследует Уимберг.

– Не продолжай, знаю наизусть.

Про Грановского подозрительно не спрашивает, не требует. А с кем он не воюет, Меркель война, Грановский тоже самое, а ещё её всё время поучает никуда не лезть.

– Домашний арест и постельный режим не нарушать, последний раз говорю, иначе пойду на крайние меры.

– Хорош угрожать.

И тут Андрей взрывается.

– Ты знаешь к кому в машину села?!

Передёрнулась от вопля подобравшись. Свирепо сверкает на неё глазами, впечатление, что сейчас вцепится ей в горло и придушит, а может даже быстрее, одним точным движением свернёт шею. Смерть мгновенная, даже не почувствует боли. Прочь дурные мысли.

– Грановский вполне может быть тем кто заказал тебя.

Она успела только рот раскрыть.

– Ты же не знаешь кто он и на что способен.

– Так дело то не во мне! Думаешь я не понимаю! – отошла от страха и закричала в ответ. – Что у вас за счёты? Почему это должно касаться меня? Почему через меня постоянно кто-то тебе что-то доказывает?!

– Личные счёты… – замолчал сжав челюсти. – Не касается и не должно.

– Ну так реши проблему, – зарычала зло. – Я хочу жить спокойно. И не села бы ни в какую машину, если бы ты меня услышал.

– С виду не глупая, а на самом деле, нереально глупая. На зло, во вред себе это верх глупости.

– Если б Грановский хотел оторвать мне голову, давно бы это сделал. Возможностей было уйма.

Снова Андрей хотел сказать, да промолчал отворачиваясь, справляется с эмоциями. Отвечает на звонок. Алекса воспользовавшись этим ускользает в ванную. За окном уже темно. Может хоть вода вымоет хаос из головы.

Входя в спальню удивляется, Андрей у окна с её телефоном в руках.

– Оборзеть! Прекратишь всё хватать и лезть куда не надо?!

– Отец твой звонил, – спокойно отвечает.

Отобрала мобильный и бросила на кровать.

– Кто-то мне что-то обещал.

Забралась под одеяло и тяжело вздохнула. Как она устала, от безделия видимо. Андрей пристроился с другого края полулёжа. Укуталась посильнее и повернулась к нему.

– Я даже разговаривать не хочу, – вдруг поделилась.

Взглянул на девчонку устало.

– Я тоже.

В руке пропищал телефон чередой сообщений, просмотрел, отослав краткий ответ. Откинул голову закрыв глаза.

В этот момент Уимберга даже жалко стало, настолько он замученным выглядит стоило только прилечь. Сообщения жалобно попискивали поступая одно за другим. Уронил уже бесивший аппарат на постель. Единственный способ отдохнуть и не отвечать на звонки это быть с ней рядом. Себе то он доверяет.

– Мы с Максом друзьями были с детства.

Девчонка встрепенулась, уж думала ничего не расскажет. Но это же Уимберг, раз обещал, то хоть сдохнет, но выполнит.

– В одном дет доме росли под Питером. Он всегда защищал меня, я позже него попал туда и тяжело адаптировался. В тринадцать мы бежали, пришлось бежать. Война со старшеками перешла все границы разумного, либо мы их, либо они нас. На улицах Питера мы многое вместе прошли, повзрослели быстрее, чем положено детям. В конце концов нас всё таки поймали, только не вернули обратно. Я попал к твоему отцу, а Макса забрала откуда ни возьмись объявившаяся тётка. Жизнь развела, но мы всё равно оба шли по выбранному пути и воплощали задуманные в детстве планы. Разными дорогами конечно, главное результат, остальное не важно. Всегда на одной стороне были, чего бы не касалось и только одно делили. Девчонок. Каждый раз обоим нравилась одна и та же. Спустя пять лет мы встретились, служить нас бросило в одну часть и всю службу девчонку делили. Бабы на него велись мгновенно, как под гипнозом верили каждому слову. Всегда уводил у меня, а спустя много лет я у него, впервые. На этот раз миром не разошлись. Мир и дружба оказывается держались на мне. В этом городе Макс оказался случайно, и так же узнал о тебе, случайно, по моей тупости.

– Хочешь сказать он подстроил знакомство со мной?

– Нет, ему просто повезло наткнуться на тебя. Если б не я, он бы поигрался разок и уехал. А тут я ему со своим только подойди.

– Опять ты виноват в моих проблемах.

– Опять?

– Не придирайся, к слову пришлось, – но Алекса заметила изменившуюся интонацию.

Неприятно подобное слышать, пешка, она всего лишь фигура на чьей-то доске.

– Ты сама себе находишь приключения, слушаться надо и не делать глупостей. Как не крути, а с тобой у него пути пересеклись, со мной или без меня результат один.

Пригревшись Алекса закрыла глаза. Слушаться… Нет в её арсенале качества послушание.

– А эту, с которой живёшь, ни с кем не делил? – пробормотала девчонка.

Уставился на задремавшую Алексу.

– Откуда тебе знать с кем я живу или не живу?

– Я вас выследила, – ответила засыпая.

– Выследила?

Не ответила, уснула. Уимберг усмехнулся, а нюх как у собаки, вся в папашу. И только на секундочку прикрыл глаза, как сразу провалился в сон.

* * *

Решено, он должен поговорить с Богданом, что нашло дразнить друга хлестая по больному, сам до сих пор удивлён. Нестеров торопливо выскочил из двора, не успел открыть машину, как заметил приближающуюся "Бреру". Димка улыбнулся и этому неймётся. Богдан вылез наружу подходя в упор. Улыбнулся ржущему другу.

– Не спится, Богдан?

– Не ко мне ли собрался среди ночи, Нестеров?

Обменялись рукопожатиями и обнялись выдыхая с облегчением.

– Прости брат, не сдержался, – первым начал брюнет.

– И ты меня, сам виноват. Знал, что делаю.

С довольными лицами сели в итальянку. Погода не вдохновляет на прогулки.

– Я под играл тебе, нет у меня ничего с Алексой. Тупой порыв, лучше бы поговорил ещё раз.

Богдан замотал головой, хотелось спросить, а что тогда делал у неё, но есть ли основания задавать подобные вопросы.

– Сам не знаю, какого чёрта нашло на меня. Слыш, Богдан, ну далеко не всё равно, может попробуешь ещё. Попытаешься поговорить… Или может начать заново?

– Да разве я не пытался?! Ни разу не пытался?! До сих пор перед глазами та ночь… Когда и в машине тоже… Был уверен, ну теперь всё, моя, со мной и никуда не отпущу. И знаешь, что я услышал? – свирепо смотрит на Нестерова. – Это всё ничего не значит. Это она мне сказала, после всего, что было. Спустись на землю придурок! Как баба себя ведёшь! После всего, что было… А, что было?! Был охрененный секс и не более. Да, когда я согласился и подтвердил, видел в её глазах, больно, неприятно, зацепило, но это уже ничего не меняло. Не могу заставить её быть с собой. Она просто напросто продолжать будет ставить на колени и клонить мою голову в поклон к её ногам. За глупые ошибки будет заставлять кланяться! Мне кажется уже хватит! С полна получил! Разве нет? Сгрести в охапку и доказывать, как люблю, как нужна, а она будет лицо воротить наслаждаясь победой.

Богдан обречённо качает головой.

– Богдан…

– Да всё, Дим, всё. Может и не люблю уже. Хочу не спорю… Хорошо, и без этого готов быть рядом. Хотя бы просто здороваться, болтать о погоде, иногда видеться. А знаешь зачем? Как говорит Алекса, надежда дохнет последней. Тупая, позорная надежда, что таким способом мы придём к миру, а там и до отношений недалеко. Дибил просто. Ну дибил. Никак не могу смириться, что не хочет она со мной быть. Время утекло, уже надо отпустить воспоминания, яркость уходит по чуть, остыну. Уже не схожу с ума, не круглые сутки в голове, иду на выздоровление.

Тяжело вздыхая, Димка трёт ладонями лицо.

– У меня никогда ничего не будет с Алексой. Не обязан тебе это говорить, по сути имею право, если захочу, но я тебе говорю. Чтобы не придумала твоя ревность, никогда не буду с Алексой.

Богдан горько усмехается.

– Спасибо, но как говорится, не зарекайся.

– Я тебе говорю никогда, здесь исключение, не зарекайся не в нашем случае.

– Почему так уверен?

– А тебе так хочется чтобы я с ней был?

– Нет. Но возникает вопрос.

Богдан как всегда видит суть и чует подвох. Попадает в самую точку. Нестеров в упор посмотрел, но рта раскрыть так и не смог.

– Никогда Богдан, будь спокоен, – заверил, поймав подозрительный взгляд друга. – Ты придурок конечно, мог бы отдать девчонку в хорошие руки лучшему другу.

– Да пошёл ты, Нестеров! – пихнул Богдан его в плечо. – Задолбал уже стебать. Да блин, я вот такой! А ты не такой? Отдашь мне Алису в хорошие руки? Приглянулась, я бы запал на такую. Любить буду, баловать…

– Заткнись придурок, я тебе щас лицо поправлю со второй стороны, – зарычал Нестеров.

– То то же!

– Как там у вас с Кристиной?

– Нормально всё.

– Ты ж налево смотришь.

– Только смотрю, руками никого не трогаю.

– Не живёт она в твоей голове.

– Ну как сказать. Скучаю, привык, нравится, маниакально не живёт в голове и это очень радует.

Тут же раздаётся телефонный звонок. На дисплее как раз она. Богдан морщится и отвечает.

– Да, Крис. С Диманом я, возле его дома. Тебе фото прислать?

Вздыхает потирая лицо.

– Сейчас уже еду, – сбрасывает и вертит в пальцах мобильный.

– Всё с вами ясно, – делает выводы Нестеров. – Езжай, я пошёл. Завтра на работу.

– Давай, – закинул Богдан руки за голову и потянулся, да так и остался сидеть.

– Уговорил тебя отец?

– Уговорил, – улыбнулся Богдан. – Отдал ваш спорт зал для тренировок.

Нестеров довольно поулыбался и ушёл, а подозрение, что что-то недоговаривает осталось. Так и терзает изнутри. Неужели оторва снова вытворяет чудеса, неудивительно конечно.

* * *

Дурацкий мобильный, звонит настойчиво и пытается вытащить из блаженного расслабления. Алекса приоткрыв глаза нащупала и прочистив горло ответила:

– Да… – хрипло.

– Андрей, – послышалось неуверенное в трубке.

– Он спит ещё, – сказала и распахнув глаза подскочила. В смысле спит?!

Уимберг тоже проснулся, удивлённо осмотрелся и сел, потирая лицо. За окном давно светит солнце, укрыт покрывалом. Опустил ноги скидывая.

– Ты что тут делаешь? – таращила на него глаза Алекса.

Порыскал по постели и заметив нужное в её руке, выдернул телефон.

– Последнюю неделю сплю три часа в сутки и вот результат.

Алекса укуталась в одеяло. Второе долбаное утро, просыпается с мужиком. Даже не так! С разными. Вздыхая прикрывает глаза рукой. Совсем обалдеть. Ну ладно пусть они присматривают за её безопасностью, но спать то с ними не обязательно. Этот хоть обниматься не полез во сне.

Уимберг взглянув на принятый Алексой звонок, еле заметно вздохнул, проводя нервно пальцами по волосам.

– Скоро Нестеров приедет, заберёт тебя к себе, – заправляя мятую рубашку в брюки. – Из дома не выходить без сопровождения и не позвонив мне. Спросилась, и только тогда с кем-то вышла. Поняла?

– И долго так?

– Сколько понадобится.

Улеглась по удобнее спрятав нос под одеялом.

– Позвони Димке, пусть не торопится, я ещё поспать хочу, что-то не хорошо мне.

Спать очень хотелось, но не засыпалось, слушала как Андрей ходил по квартире, то в ванную, то на кухню.

– Помни, что я говорил, не делай глупостей, если хочешь жить, – стоит на пороге её комнаты.

Открыла глаза и промолчала, но стоило ему повернуться спиной, окликнула:

– Андрей…

Обернулся.

– Грановский три раза мне помог. К врачу возил, когда Меркель ударил. Вчера пытался отчитывать, что я одна вышла из дома. Это игра?

– Знает, что Меркель ударил, – переводя взгляд с неё в окно.

– Я не сказала кто, хоть и пытался выяснить.

– Думаешь не выяснил?

Заметила как обеспокоился Уимберг. Развернулся уходить.

– Ты не ответил…

Входная дверь щёлкнула замками. Зарылась в одеяло с головой. Задолбали в усмерть. Вот бы со всех взять обещание говорить правду, как есть, голую, без приукрас и чтобы соврать не могли и промолчать тоже. А она уже дала такое обещание, только вот не сможет так. Плевать, что и кому обещала, если получится конечно наплевать.

Дом Нестеровых безмолвно охранял её покой. Хороши телохранители, совершенно одну бросили. Потёрла ото сна ещё раз глаза и встала. Погода что ли, так и клонит к подушке. Головная боль нарастает, плеснула водой несколько раз в лицо, вытерла на сухо, уже почти не болит. Видеть себя противно, красавица расписная. Как на неё смотрят, с жалостью видимо. Спустилась вниз, прихватив лекарства. Не дошла до кухни, прислушалась. Показалось что ли? Может со страху мерещится. В спорт зале… Осторожно прокралась, возможно Димка уже дома. Дверь резко распахнулась перед носом и она буквально уткнулась в мужскую, прокаченную грудь. Тяжело сглотнув отступила, лёгкие заполнил знакомый аромат, вперемешку с потом. На загорелой коже блестят мелкие капельки, хозяин всё ещё шумно дышит, медленно подняла глаза к лицу, заранее зная кто это.

Богдан чуть не вздрогнул столкнувшись с ней глазами. Рука сама собой метнулась к лицу, во время остановился. Девчонка в это мгновение ещё отступила, опалила взглядом, задержавшись на долю секунды на животе. Прошлась глазами, как раскалённым железом. Открыв рот закрыла, так ничего и не сказав. Устремилась в сторону кухни, он за ней, стараясь не торопиться, не преследует же, он вроде как именно туда и шёл. В районе солнечного сплетения болезненно заныло.

Какого он тут делает? Гремел вопрос в голове, шкаливший пульс глушил. Наливая воды в стакан отвернулась, когда он вошёл. Огромный, пышущий жаром, растрёпанные мокрые волосы, искрящие эмоциями глаза. Отпила забыв про пилюли зажатые в ладони. В памяти так и отпечаталось зрелище разгорячённой кожи. Внизу живота свело судорогой. А руки-то как дрожат. Набрала ещё воды, запила таблетки опомнившись и стараясь изображать равнодушие вышла. С трудом удержавшись от желания обернуться. Она всё ещё помнит его вкус, когда касаешься языком шеи, идеального пресса… Кинулась в комнату. Возле дома стоит Брера, спала не слышала, как приехал. Почему никто ничего не сказал?

Телефон на кровати пискнул мигая. На дисплее сообщение, неизвестный абонент звонил. Видимо связи не было, из-за погоды качество ужасное. Не успела выпустить из рук, как снова светятся незнакомые цифры. Смотрит, не решается, чуть успокоившееся сердце снова пускается в бег.

– Да… – отвечает осторожно.

Закрадывается догадка и тут же подтверждается.

– Здравствуй, Алекса.

Выдержала паузу переводя дыхание.

– Здравствуйте, Михаил.

Усмешка режет слух.

– Ещё не подумала или решила не переходить на ты?

– Ещё не успела подумать.

– Может прямо сейчас это сделаешь.

Уселась на подоконник смотря на Бреру. Странное ощущение, то ли рада слышать, то ли адреналину захотелось. А внизу этот дьявол с чёрными омутами страсти и почти голышом. На секунду прикрывает глаза. И она такая распрекрасная, с потрясающим макияжем из синяков, хорошо хоть отёк спал.

– Алекса?

– Я не обещала быстро подумать.

Смеётся. Мягкий бархатный голос пробирает, волнует заставляя смущаться.

– Зато обещала другое и обманула.

– Неправда! – резко выпрямилась.

– Обещала говорить как есть и не сказала на что так разозлилась.

– Не хочу быть игрушкой в чьих-то не было руках. Не надо меня использовать для своих целей, о которых я даже понятия не имею. Не желаю учавствовать в ваших играх, – хотел как есть, получи! Лицо пылает, сказанное можно трактовать по разному. Сжимает пальцы до побеления в кулак.

– Поверь, ты не игрушка, – тон серьёзный и холодный.

– Не уверена.

Тяжко всё-таки в слух озвучивать свои страхи и опасения, да ещё и незнакомому человеку. К тому же мужчине.

– Поверь моему слову, для меня ты не игрушка.

Алекса нервно рассмеялась.

– Мы друг друга и знать не знаем.

– Предлагаю познакомиться поближе.

– Звучит как-то пошло.

– Господи, Алекса, я не в этом смысле конечно же. Предлагаю познакомиться, пообщаться, в прямом смысле слова.

– Я подумаю.

Снова засмеялся.

– Ой, лиса. Давай сегодня, чего тянуть.

– А давай без давай. Хочется снова ткнуть Уимберга в лужу? Использовав для этого меня.

– Нет, одного раза достаточно. Он вроде не шкодливый котёнок, второго раза может и не получиться.

– Значит без вариантов. У меня домашний арест и постельный режим.

– Но ты согласна, – слышится улыбка.

Вспомнив своё отражение в зеркале хмурится. Если ему верить и он не играет, то зачем с ней знакомиться поближе, тем более сейчас с таким-то видом.

– Не против, – подтверждает честно.

Любопытство, интерес, да плевать что это. Чему быть того не миновать.

В это время Богдан, прихватив бутылку воды, вернулся в спорт зал. Не долго раздумывая набрал номер друга.

– Нестеров, спецом подстроил?

– Что подстроил?

– Что у неё с лицом? – встречный вопрос дрогнувшим голосом.

Снова непреодолимое желание, схватить, встряхнуть её и вытрясти всю правду. На выдохе прикрывает глаза. А так надеялся, что отпустило.

– Боже, Алекса же, – взвыл Димка. – Я сейчас буду, дождись меня.

Богдан швырнул телефон на диван под зебру. Откинулся на спинку, сомкнув веки зажмурился. Не похоже, что спецом подстроено, вот и ответ, зачем Нестеров ночевал у неё. Внутри потряхивает, синяки уже видимо подзажили, но всё равно зрелище ужасное. Куда опять влезла? Смешанные чувства тревоги, жалости и злости одновременно, терзают. Но это не всё. Он конечно же заметил, как она на него смотрела, стоило только пройти удивлению. Сам наверное ощутил подобное. В груди тяжко сдавило, хлестануло жаром по телу. Глаза не желали отрываться от изгиба спины, задницы в коротких шортах, пока она набирала воду. Сжать до хруста костей, это маленькое гибкое тело… Если прикусить кожу на пояснице, задрожит, застонет выгибаясь словно кошка под ласковой рукой. Выдохнул, с силой потирая лицо. Вот только этой ночью разговаривали, и на, получи привет из прошлого. Этот взгляд не скоро забудет, касания языка по животу до сих пор помнит. Всё же придётся высказать Нестерову, почему не предупредил, что она здесь.