Текст книги "Эксперимент Не Удался (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Алекса услышала, но виду не подала. Тело опалило жаром. Начала готовиться морально к встрече. А разве это возможно?

За столом острых тем не поднимали. Димка довольный ситуацией расслабился, знакомство прошло замечательно. Большая вероятность, что его девочки подружатся. Сжал крепко пальцы сидящей рядом Алисы. До сих пор с трудом верится, что она рядом и теперь только его. А глаза то какие, искрят. Внимательнее всмотрелся, уголки губ самодовольно дёрнулись в улыбке.

Алекса упорно старалась не замечать пышущей жаром парочки. Про себя улыбалась, таким Димку ещё не приходилось видеть. Собственные мысли всё упорнее рвались к Грановскому, на удивление не к Богдану. Там совсем не то, другое. Замерла вилка у рта. А что там? Что у них с Богданом? В его руках страшно закрывать глаза и отдаваться его воле, он порабощает разум, не говоря уж о теле, которое мгновенно предаёт хозяйку, стоит только ему приблизиться. С Грановским растёт стремительно внутри что-то другое, более нежное, светлое, порождает только желания взяться за руки и не отпускать, целовать и доверять. Отложила вилку на край тарелки, отпила апельсиновый сок, не чувствуя вкуса, посмотрела на парочку поверх стакана. Она уверена в Грановском, именно его объятий сейчас не хватает, чтобы успокоить и дать надежду, всё будет хорошо. Богдан же это пропасть и бесконечный полёт на дно. Безумное головокружение… Вздрогнула.

– Лекс?

На неё вопросительно смотрят две пары глаз.

– Что-нибудь посмотрим? Мы намерены дождаться маму с папой, – повторил Димка ранее сказанное.

– Может они вообще сегодня не приедут, – встала спрятав глаза.

Принялась убирать посуду со стола. Алиса поднялась помочь.

– Отцу звонил, сказал скоро будут. Так что посмотрим? Может ужастик?

– Не Дим, я домой, – не обернувшись сказала Алекса.

Ночь вступила в свои права, время двадцать два часа. Грановский молчит, мозг девчонки уже строит планы мести. Засобиралась, очень не хотелось, но решила же жить дома. Нечего ей тут делать, мешаться под ногами. Все трое передёрнулись от неожиданности, у входной двери раздались крики. Димка и Алекса переглянулись. Тем делом голоса приближались.

– Будто я просила меня забрать?!

– Меня не надо просить!

– Сказала же занята! Всю дорогу выслушивала, сейчас больше ненамеренна.

– Ты всегда занята!

Вопли переместились ближе к кухне.

– А я говорила, – зашипела на Димку Алекса.

Который приобнял успокаивающе Алису. Столкнулись в прихожей. Вика с Павлом продолжали орать друг на друга, пока не увидели сына.

У Алексы в руках ожил телефон. На дисплее высветился Грановский.

– Появилось свободное время? – с ходу начал о главном.

– Дайте-ка подумать.

– Алекса, мы договорились говорить как есть.

– Так и будешь постоянно этим потыкать?!

– Буду! Дала слово, сдержи его. Я уже устал ходить вокруг да около, вроде как взрослые оба. Нелепые перепалки выматывают морально. Хватит взрывать мне мозг.

Девчонка свирепо задышала и отошла подальше вглубь дома.

– А может хватит пытаться сделать из меня куклу. Посадил, сидит, поставил, стоит, завёл ключиком, идёт.

– Не могу по телефону. Сейчас приеду.

– Даже не спрашиваешь где я.

– Не спрашиваю. Я обязан знать где ты и я знаю.

– Зашибись, – прошипела зло и сбросила.

Тело колотит мелкая дрожь. Она ни кукла, ни игрушка, она живая! Сдержалась от порыва швырнуть телефон, ещё пригодится.

Приедет же, не спросит разрешения, приедет. Поговорить хочет, так хорошо, поговорят.

Обернулась, прислушалась, вроде на кухне счастливое семейство. Махнула рукой, поднялась в свою комнату. Залезла на подоконник с ногами.

Прошло буквально десять минут, как у ворот затормозил внедорожник Грановского. С другой стороны дорогу освещал ещё кто-то, сердце в предчувствии дёрнулось. Проглотила вязкую слюну, открыла сообщение от Грановского. Лишь на секунду глаза на дисплей и снова в окно. Лицо бросило в жар, альфа замерла напротив ожидающего её авто. Слетела с окна, не отрывая глаз от чёрной любимицы. Чего медлит? Отвернулась решительно. Да и плевать! Сложила планшет и ежедневник в рюкзак, грозно зашагала вниз.

– Нестеровы! Я уехала! – крикнула и за дверь.

Каждый шаг тяжёлый, вдох выдох надрывно щемит сердце. Она не трусиха, самая сильная и смелая. Всегда данная мантра помогала и сейчас тоже сработает, даст нужную команду уставшему мозгу. Вперёд Алекса! Шагнула за ворота, быстрый взгляд на "Бреру", не удержалась. Видимо не собирается заходить… Обрывает себя. Плевать! Не знаю его, не слышу, не понимаю, а самой кажется будто ощущает тяжёлые удары сердца, как разбегается огненная кровь приливая жаром к коже.

Садится в машину Грановского полная решимости. Старается унять мандраж, запал поостыл ставить на место заносчивого мужика. Молчат.

– Домой? – спросил Грановский внимательно осматривая.

– Домой, – уныло буркнула.

Понятное дело от неё ждёт первых шагов к разговору. Нельзя просто обнять и спрятать от всех проблем. Да, сейчас конечно не хватало как раз именно этого, на глазах у Богдана. С трудом держалась не посмотреть на альфу. Отъехали и сразу стало будто легче. Дышаться то точно, воздух не такой тяжёлый.

Неужели не видят, ей страшно! На Андрея больше не может расчитывать в полной мере, он вот так взял и отдал. Нет, ну подождите, сама же. Кажется Грановский и пытается спрятать, а она сопротивляется. Захотелось самой его обнять. Богдан бы уже тысячу раз сграбастал, а этот постоянно сдерживает себя, порывы контролирует, аж бесит. Захотелось завизжать, что есть мочи, только бы выселить из себя эту невыносимую тяжесть.

– Алекса, – мягко прозвучало. – Я тебя не понимаю.

Затормозил посреди дороги и притянул к себе. Так девчонка чуть слезу не пустила, еле сдержалась. Неужели услышал. Подняла лицо к нему, губы совсем близко, но медлит как всегда. Нежно коснулся запуская пальцы в волосы, прикрыла глаза отвечая торопливо, прильнув к нему крепче. Он углубил поцелуй с еле различимым стоном.

В полной темноте долго целовались. Она кусала его за губы, он улыбался, жалобно вздыхая.

– Совращаешь хулиганка, – севшим голосом.

– Есть у кого учиться, – снова укусила.

– Я то что, всегда прилично себя веду. В машине к девушкам не пристаю, на рабочем столе не раздеваю.

– Сейчас что делаешь?

– Приглашаю на кофе, со сливками.

Смотрит пристально в глаза, не упускает ни одной эмоции на её лице. Только заметив намёк на сомнение тянет к себе, завладев губами, руками спускается ниже дозволенного ранее.

Отпускает разомлевшую девчонку и стартует с места. Она тяжело выдыхает, расслабленно откидывает голову отвернувшись в сторону. Мимо пролетают ряды тёмных деревьев, не видит, думает о своём. Тёплые пальцы сжимают её холодные в интимном жесте.

– Приглашение принято? – уточняет Грановский нарушив тишину.

Маленькой ладони не выпускает. Алекса знает, уже решил за неё, но всё же требует полной капитуляции добровольно. Мелькнула пакостливая мысль обломать, да только одна оставаться сегодня не хочет. Видимо и не останется, так как едут точно не в сторону города.

Глава 19

Совершенно не к месту перед глазами давние картинки. Вроде не так много времени прошло и всё же такие далёкие воспоминания. Дни летят неумолимо быстро, только пережитые ощущения не меркнут. Вёл за руку через лес, сердце бешено неслось, остро ощущались его пальцы сжимающие её. Подавила вздох, на грудь давит тяжёлый камень непонимания и застарелых обид, собственные глупые ошибки. Сжала крепче губы, на глаза набежали противные слёзы. Боится моргнуть, прольются, рядом сидящий мужчина не поймёт. Крепче сжимает девичью холодную ладошку, словно чувствует состояние на грани. В подобном лесу, только уже холодной ночью, тащили по сырой земле, будто кусок мяса, барана на бойню к заготовленной могиле. Этого она тоже никогда не забудет. Где же ты был Богдан, когда так нужен был… Наверное с той, что нравится тебе, видимо сильнее чем она сама. Зачем ты снова и снова приходил, оставаясь при этом с другими? Проглотила ком в горле мешающий нормально дышать и сжала мужские пальцы в ответ. Не мой, значит и не со мной. Поставила окончательную точку.

Машина Грановского остановилась у знакомых ворот. Тут же притянул за руку к себе, громко вдохнул желанный аромат с шеи девчонки и потянулся к губам, с готовностью ответила на поцелуй.

Пронзительно ударив по нервам взорвался мелодией мобильный. Вздрогнули одновременно. Он удивлённо вскинул бровь и ответил, одной рукой прижимая Алексу к груди.

Взбудораженная поцелуями пропустила начало разговора, но когда её выпустили из тёплых объятий вернулась к реальности.

– Сказал нет. Теперь я решаю.

Алекса встрепенулась, тон мужчины напугал, по спине пополз холодок. Чует, её дело касается. Уставилась на Грановского во все глаза.

– Поедет туда же. Я решаю.

Грановский бурлил и кипел гневом, голос сел от бушующих эмоций, казалось будто хочет закричать на того кто противится его слову. Сбросил звонок и убрал телефон.

– Что у тебя с телефоном? – холодно спрашивает.

Алекса вытащила из кармана, оказалось аккумулятор сдох. Грановский ничего больше не сказал, резко развернулся и рванул в сторону города. Перемена на лицо, куда делась нежность и мягкость, вот-вот даримая ей.

– Случилось что-то? – осторожно спросила.

– Белова и твою маму по приезду в город взяли. Отвезу тебя домой, она сейчас там.

– В смысле взяли? Кто?

– Артемьев разошёлся, громит всех и вся, указывает кому и что делать. Требует тебя. Уверен захочешь взглянуть в глаза тому, кто тебя заказал.

Алекса только рот раскрыла, тело обдало жаром.

– Едешь домой, – отрезал Грановский.

– Откуда они приехали? А как же… – Задумалась. – Вчера кто-то был в квартире. Кто тогда, если их не было в городе…

– Не знаю, сказать могу только одно. Уимбергу голову оторву, не поверю, что он не знает…

– Что не знает?

Снова телефон. Отвечает сразу.

– Стёп, ты мне нужен. Да-а, я уже в курсе. Только у меня встречный вопрос. Почему они нам его не слили, не могли не знать. – Выражение лица становится хищным, долго слушает.

Алекса уже отошла и начинает злиться. Грановский выбрасывает её за борт, тело мелко потряхивает. До дома долетают очень быстро и в полном молчании. Скупой поцелуй в губы, провожать не собирается. Она же готовится отвоевать право голоса. Только раскрывает рот, но он не Уимберг, даже слушать не станет.

– Алекса, только не сейчас, иди домой к матери. Будь послушной девочкой, поступи как прошу, – голос звучал мягко, но шансов спорить не оставлял. – Обещаю, позже ты всё узнаешь, что нужно будет.

– Что нужно будет? – встрепенулась.

Коснулся лица, проводя кончиками пальцев по губам.

– Будь умницей, иди домой, – мягко, терпеливо.

Только вот её не обманешь, в тоне буквально угроза. И что сделает? Вскинула дерзко подбородок, за который он и ухватил, ещё раз коснулся губ.

– Из дома ни шагу.

С минуту мерились взглядами, выскочила хлопнув дверью. Всё равно ничего не знает и даже не понимает, что вообще происходит. Бегом по ступенькам, даже тёмные пролёты не пугают. Пульс стучит в ушах, дышит громко, тяжело. Опёрлась о стену рукой возле родной квартиры. Даже позвонить не может, телефон сдох. Что за день такой… Да и не только этот, давненько всё пошло на перекосяк. Настолько быстро несётся время, что даже не успевает замечать окружающей обстановки. В темноте смотрит на дверь, не решается войти. Снова лампочка сгорела и поменять некому. Неужели действительно сейчас так волнует данный вопрос. Слишком стремительны события вокруг неё этим летом, а осень так вообще смазанная картинка. Вот только весна была, война с Уимбергом, Богдан… Расставание, ошибки, слёзы. Покушение, она чудом выжила, до сих пор страшно подумать чем могло дело кончиться. Грановский часть её жизни, и когда успел втиснуться. Слишком быстро. А Андрей и не враг уже вовсе. К глазам подступают слёзы усталости, слабости, растерянности, какой-то детской апатии. Неужели этот ад закончился? Теперь можно не бояться тёмных площадок… Брелок от "Ауди" здесь в рюкзаке, сама машина брошенная внизу. Полезла в сумку, сразу попались ключи от дома. Зажала крепко в пальцах, вздрогнула от напряжения в теле, борьба идёт нешуточная.

Чуть не взвыла, щёлкнул отпираемый замок, вошла в тишину. Прислушалась и будто почувствовала, повернулась в сторону кухни. Вздрогнула. В полной темноте виднелся человеческий силуэт. Чуть помедлив шагнула в сторону неизвестного гостя. Если мама, так почему свет не включила. Не доходя щёлкнула кнопкой, прищурилась.

– Мама… – прозвучало изумлённо.

Женщина, ссутулившись, сидела за столом, одетая, обутая, руки смиренно лежали на столе. Взгляд бессмысленный, упёртый в стену напротив.

Алекса подошла ближе. Тушь чёрными дорожками на щеках, но плакала видимо давно. Сейчас лицо абсолютно бесстрастно и спокойно до ужасного.

* * *

– Может зайдёшь? – спросил повторно Нестеров.

– Нет, разговор тет-а-тет.

Нестеров поёжился и застегнул куртку, что наспех накинул на голое тело.

– По недовольной морде вижу, не особо хочешь тему поднимать, – заметил Богдан.

– Алиса у меня там одна с враждующими сторонами, – нервно провёл ладонью по лицу Димка. – А поговорить я и сам хотел, только наверное не так скоро. Под накопилось всего, даже и не знаю, что в приоритет ставить.

Богдан привалился к машине и скрестил руки на груди.

– Да вот я тоже не знаю, в одно мгновение приоритеты поменялись.

– Не одна уехала, да? – догадался Нестеров.

– Не одна.

– Так ты тоже не один, Богдан. И уже давно. Думал будет одинокая и несчастная сидеть тебя ждать?

Богдан криво улыбнулся, внимательно всматриваясь в лицо друга.

– Вот этого как раз и не думал. Но всё равно дико, – выдохнул громко.

– Проблема в тебе. – Опёрся о машину Нестеров, копируя собеседника.

– Всё, не надо. Защитник. Давай лучше излей душу поделись, что за приключения такие. Роман в больнице, она под надзором. Что происходит?

– Я мог бы по выпендриваться. Поспрашивать, а зачем тебе это, но сам знаю. Да и сил нет вымудряться. Заказали Алексу.

Богдан медленно повернул лицо к другу.

– Чудом… Да каким чудом! Потому что она такая, только поэтому ей удалось выжить. Вывезли ночью в лес и хотели там зарыть. Не вышло слава богу. Заказчика ищут, Алекса под охраной. А знаешь, что она сегодня лично мне сказала? Уимберг передал заботы о ней Грановскому. Ты понимаешь, что это значит? – в упор посмотрел на Богдана.

Повисла гнетущая пауза. Богдан боялся комментировать, просто даже не знал как на это реагировать. Жар пронёсся под кожей, обжигая внутренности.

– Богдан, ты понимаешь? Она ещё сомневается, по голосу слышал.

– Грановский её не упустит, – тихо вынес вердикт Богдан.

Димка удивлённо вскинул бровь.

– Да что опять я должен сделать?! Пасть в очередной раз к её ногам?! Я пришёл к ней, через полгорода пешком, готов был на всё, только бы она пошла со мной. Она пошла! Только не так далеко как хотелось бы. Всё! Больше ни слова, всё Нестеров это финиш. Приоритеты сегодня поменялись.

– Ты кого уговариваешь? Меня или себя?

– Всех я уговариваю.

– Бесит да, и как посмела сука такая, – продолжал Димка давить на нервы Богдана.

– Нестеров, прекрати испытывать меня на прочность.

Димка вздохнул потирая лицо.

– Мы с Алисой расписались.

Богдан кивнул и промолчал. Мысли настолько быстро неслись, что он еле успевал улавливать обрывки. Ему надо переварить, эта каша в мозгу сводит его с ума. Куда эта дура могла влезть, чтобы её заказали…

– Чего вы… – встрепенулся Богдан.

Оторвал тело от машины и развернулся к Нестерову. Тот продемонстрировал правую руку с кольцом.

– Нестеров, да ладно! – разулыбался брюнет. – Не может быть!

– Может, может, – закивал головой в ответ. – Что случилось?

Димка оторвался от машины устремив обеспокоенный взгляд мимо друга.

– Ничего, им надо поговорить, – женский взволнованный голосочек.

– Выпроводили?

– Нет, сама сбежала.

Богдан медленно развернулся, наткнулся глазами на девушку небольшого роста. Хрупкая фигурка одетая в простую футболку и джинсы по фигуре, сложив руки на груди шагала к ним. Длинные, светлые волосы собраны в небрежный хвост, смущённое выражение лица.

– Чего раздетая? Холодно! – Димка сгрёб любимую, прижимая к себе и прикрывая курткой.

От Богдана не ускользнул брошенный на него взгляд друга. Про себя ухмыльнулся.

– Алис, это Богдан. Богдан…

– Та самая Алиса, – расцвёл улыбкой Богдан.

– Теперь все так будут говорить? – упрекнула мужа, задирая к нему лицо.

Димка только натянуто улыбнулся и крепче прижал к себе. Богдан открыто рассматривал ту, что охомутала его лучшего друга, явно смущая этим Алису.

– Чего ты лыбишься?

– Да я в шоке! А как…

– Хочешь знать, как отреагировала Алекса? – самодовольный Димка. – Мои девочки подружились.

– Твои, девочки? Не много ли тебе?

– В самый раз.

– Может хоть одну отдашь мне.

– Обойдёшься, у тебя своя есть.

Мужские взгляды скрестились в поединке, Алиса удивлённо вскинула брови. Эти то что делят?

– Может всё-таки зайдёшь? – Нестеров явно давал понять, есть ещё, что рассказать.

– Нет, Кристине обещал не долго. Говори уже.

Димка сомневался, хотелось навсегда поставить точку и в то же время не мог решиться. Да и вообще по другу соскучился, хотелось бы потрепаться, действительно душу излить.

– Без коньяка, как-то язык не поворачивается.

– А поехали ко мне, – предложил Богдан. – Пусть ваши враждующие ищут пути к примерению. Коньяк у меня есть и мозг никто мне не вынесет.

Супруги переглянулись.

* * *

Бросила на пол рюкзак, туда же снятую куртку и села за стол.

– Что ты тут делаешь? – заговорила Екатерина, даже не повернувшись в сторону дочери.

– Живу я тут, мама, живу, если ты забыла.

– Вадим сказал…

– Ты же знаешь, мне плевать, что говорит этот козёл.

Сама же скрипнула зубами, если бы, Грановский решил за неё.

– Прекрати его обзывать, прекрати к нему так относиться. Он не виноват, что не мог учавствавоть в твоей жизни.

Алекса фальшиво рассмеялась.

– Да он вообще святой!

– Ты многого не знаешь…

– Мама, я выходит вообще ничего не знаю, – зарычала глухо Алекса.

Глаза защипало от непрошенных слёз. Как не вовремя, в груди пульсируют застарелые обиды. Много хочется вывалить, вытряхнуть из себя, может после и полегчает. Сжала кулаки, впиваясь острыми, отросшими ногтями в ладони. Больно. Опустила удивлённо взгляд на свои ладони, расжала, рассматривая идеальный маникюр, на днях сделанный в салоне на первом этаже в перерыве между работой. Аккуратной формы ноготки, светло-розовое, матовое покрытие… Не боец она больше. Пуще прежнего захотелось зареветь. И дома осталась, послушалась Грановского. Не боец. Сердце тревожно стучало, разгоняя страх по телу. Слабая, мерзко слабая дура.

Екатерина отмерла и повернулась к дочери.

– Моя вина, даже в том, что ты его ненавидишь моя вина. Я могла… Могла… – чуть помолчала. – Женат Вадим, тогда был и сейчас до сих пор. Сын у него на два года старше тебя. Вадим всегда пытался оказать поддержку, всегда хотел видеть тебя. Каким бы уродом он не был, а детей своих любит и ценит.

– И много у него таких детей? Что он так ценит?

Екатерина вскинулась. По лицу пробежала тень.

– Не знаю. За твоей судьбой тщательно следил, он можно сказать внегласно был рядом. Я обещала присылать фото, рассказывать о тебе и твоих успехах, в обмен на то, что он не будет лезть в нашу жизнь. Зная его, я была уверена всё равно будет лезть, вот тут мне помогла тюрьма. У него возможности не было, иначе бы раньше объявился. Отсидел десять лет. Дали конечно ему гораздо больше, но… Так что не вини его.

Алекса горько усмехнулась, хотелось, но по другому не получилось.

– Посадили конечно же его по ошибке, по чистой случайности. Но ты его не вини, – подалась к матери Алекса.

– Да, получается мы перед тобой виноваты везде, – покачала головой устало Екатерина.

– Мам, за что ты сейчас берёшь на себя вину? За моё детство? Так детство у меня было замечательное, разве нет, было только одно но. Мне всегда не хватало матери.

– Здесь уже ничего не исправишь. Я работала чтобы у тебя было всё, – спокойно ответила Екатерина.

Внутри Алекса с ней согласилась, поэтому и промолчала. Дико захотелось отмотать время назад и вернуться к апрелю, тогда они ещё могли беззаботно болтать, вместе ходить по магазинам, спорить о закупленной модели платьев, вместе ездить в отпуск.

– Я утонула во лжи, – глухо сказала Екатерина и стала растёгивать пуговицы на пальто.

Отнесла в прихожую, повесила аккуратно в шкаф. Возвращаясь на кухню споткнулась о вещи Алексы.

– Прекрати уже раскидывать всё, не маленькая, – подобрала и унесла.

Алекса удивлённо уставилась в спину матери. Вернулась, поставила чайник, будто по привычке заглянула в холодильник, что-то оттуда выкинула в мусорное ведро.

– Что теперь будешь делать? – спросила холодно Алекса.

– Выбираться из дерьма, – ответила Екатерина, перебирая коробки с чаем. – Первый раз что ли.

Алекса опустила голову на стол, упираясь лбом в холодную поверхность. Она так устала, хочется чтобы просто было тепло и её любили, так сильно, аж дышать нечем в сильных руках. Больше ничего, понимания и заботливые объятия. Может поэтому и слушается Грановского на удивление самой себе, понимает, именно он сможет дать желаемое.

Рядом с грохотом опустилась кружка. Девчонка вздрогнула и подняла лицо.

– Я тебя попрошу, – села Екатерина рядом. – Давай завтра поговорим, я ещё не до конца осознала. Будто не со мной…

Внимательно посмотрела на мать и обхватила кружку холодными пальцами. Даже не ответила, нет ни сил, ни желания. Все эти разговоры, разборки, пусть хоть один день закончится в тишине и покое. Стало как-то всё равно на многое, ранее дико возмущавшее. Любопытство и жажда знать истину притихли.

В молчании выпили чай, но продолжали сидеть, каждая в своих мыслях. Алекса первая встала и ушла в свою комнату. Не раздевшись залезла под одеяло. Хотя отопление уже включили и дом прогреться успел, её морозило. Укуталась поплотнее и закрыла глаза. Сама не заметила как мысленно понеслась к Богдану. Согрей меня, мне так тебя не хватает. Скрипнув зубами, спрятала лицо в подушку с досады.

* * *

Алиса с Кристиной убирали со стола, Богдан прихватил бокалы, и кивнул на выход Нестерову. Вышли на улицу, уселись прямо на ступеньки.

– С виду у вас всё замечательно, – заметил Димка.

– А у нас и есть всё замечательно, – отозвался наигранно весело Богдан. – Почти идеально.

– Почти?

– Именно. Бывает сцены устраивает, а так всё норм, – развернулся с улыбкой. – Нестеров, хорошую девчонку урвал, я бы с тобой потягался за неё, – насмешливо заглянул в глаза друга.

– Я бы тебе потягался, даже и не смотри. Понял. Это моя жена.

Богдан обнял Диму за плечи.

– Не напугал, сколько ты мне крови попил с Алексой.

Намёк был сразу же понят.

– Алекса это другое, совсем другое, Богдан. Я даже с мыслью свыкся, а в слух тяжко говорить…

Богдан приподнял бровь, не совсем понимая о чём говорит. Нестеров отставил бокал, занервничал.

– Ещё что-то есть, чего не знаю?

– Много всего есть.

Димка замолчал, посмотрел в небо, потёр устало ладонями лицо.

– Алекса моя сестра.

Богдан замер, казалось что и не дышет вовсе даже, переваривая сказанное.

– Вот и я так с час сидел и не мог поверить. Я очень её люблю, как чуял привязался к ней, сестрой называл, а она и есть моя сестра. А Артемьев папаша. Так что кончился мозговынос твой, ревность тут же должна сдохнуть.

– Да она сдохла, как только Алису увидел. Блин, Нестеров… Отец знает?

– Наверняка, лично я уверен, знает. Даже не понимаю, с кем из родителей первым разговаривать. Что это ещё за хрень такая!

– С обоими сразу.

– Богдан, ты прикинь! Мне отец фамилию дал… А Алексу как они с матерью любят. Это что за нахрен такой, мой отец воспитывает детей этого ублюдка, – голос звучал надрывно.

– Выводов пока не делай, поговори с родителями. Уже не маленький, переживёшь, не пофиг ли кто твой биологический отец. Главное у тебя настоящий есть. Ты как узнал то?

– Да-а, – махнул обречённо рукой. – Всё Алекса, так и узнал.

Богдан невесело хохотнул.

– Зараза, где она, там хаос.

К бокалам так и не притронулись. Димка с холоду обхватил себя руками, Богдан же наоборот расправил плечи, наслаждаясь тем как мурашки бегут по коже. Он горит в огне, нельзя и капли потреблять, сразу пылает и дико тянет к этой паршивке, что раз за разом его прогоняет.

Димка тяжело вздохнул.

– Это не всё. Больше всего хотел сказать тебе… После того как Алиса со мной… Нет у меня правильных слов чтобы выразить как люблю Алису, – снова вздохнул. – Богдан, иди борись за неё, оно того стоит, потом не пожалеешь. Лучше сейчас, пока не поздно. Я же вижу как вы оба переживаете, как на душе паршиво, как дышится тяжко при упоминании. И она так же. Будешь тупить, она будет жить с Грановским как ты сейчас с Кристиной.

– Мне кажется всё слишком далеко зашло, назад дороги нет, ни у неё, ни у меня.

– Решать тебе. Только у меня слов нет тебе описать, что такое, когда она вот в этих руках, – показывает ладони. – Обнимаю и сердце заходится от радости. Богдан…

– Хорош, Нестеров! Знаю я, не так давно держал её вот в этих руках, – демонстрирует свои. – Только вот уйти со мной она не захотела. Грановского предпочла, Уимберга, что забирал её.

– Да это злоба в тебе говорит. Неужели не почуял, когда обнимал?

Богдан не смог ответить. Много чего он почуял, и дыхание, и сердце, и как внутри трепещет от одного касания только. Хотела она, ещё как хотела с ним бежать, да только всё равно не его выбрала. Иногда кажется, что он сходит с ума, когда ощущает, как она скучает. Взрослый давно, а в голове до сих пор детские фантазии. Прямо сейчас сжать до хруста костей, такую маленькую и беззащитную. Нет, точно завязывать с алкоголем, опять готов идти к ней хоть пешком и снова умолять о милости. От крепких напитков сплошной вред, слабый становится. Кажется он так уже говорил себе.

Да-а, сегодня он хоть пешком, хоть на вертолёте не сможет найти Алексу и увезти. Это уже сделали до него. К тому же врятли отдадут так просто, и сама не пойдёт, уверен. А так хочется хотя бы обнять сейчас, прижать к себе, в молчании подышать одним воздухом. Еле заметно поморщился, перед глазами на теле девчонки чужие пальцы и тянется она к губам другого.

Хоть вой! Пить точно больше нельзя! По трезвому не скулит и вполне спокоен. А тут пара бокалов и понесло, сгорает в адовом пламени изнутри.

Димка тихонечко прокрался в комнату, с виду Алиса спала. Часа два точно просидели на улице, продрогли в усмерть, но хоть выговорились. На душе полегчало. Разделся и не успел залезть под одеяло, как услышал:

– Холодный меня не трогай.

Улыбнулся и сгрёб любимую в охапку, блаженно прикрыв глаза.

– Дима, – зашипела Алиса. – Я же просила.

Крепче обнял, спрятал лицо на шее, уткнувшись холодным носом.

– Садист…

– Ещё какой, – скользнул коленкой по её бедру.

Вздрогнула и заворочалась.

– Почему не спишь?

– Просто так наверное, потолком любуюсь.

– Вот же стервозина, – хихикнул Димка. – Так бы и сказала, жду, не могу без тебя уснуть.

– Нажрался как скотина, припёрся холодный в постель, ещё и обзывает меня.

– А где это я должен был погреться?

Оплели друг друга руками, прижимаясь теснее, хотя дальше и некуда.

– Как тебе Кристина?

Алиса долго молчала.

– Приятная, только уж слишком наигранно всё. И лицемерной не назовёшь, но как-то показушно.

– Как и их отношения в общем.

– Про Алексу разговаривали?

– Про Алексу, про всё.

– Любит она его, – вздохнула Алиса.

– Ты то откуда знаешь? Сказала?

Прильнула лицом крепче к груди любимого, он тут же поцеловал в висок. Когда смотрит на Алексу, так страшно становится, что могла и дальше мучиться без него. Одновременно жалко её, улыбается, юморит, а глаза печальные, уставшие, пальцы непослушные подрагивают.

– Заметно, при каждом упоминании Богдана.

– Я сделал всё, что мог. Разговаривал неоднократно, убеждал Богдана.

– А Алекса?

– Что Алекса, она не пойдёт навстречу, пока у него отношения. Может и должен занять сторону Богдана, но я её понимаю. Может необъективен… Алис, если они сами ничего не сделают, им никто не поможет.

– Тут согласна.

* * *

Утро пришло с головной болью. Мозг проснулся, а глаза не хотели открываться, во всём теле слабость и ломота, словно на кануне трактор переехал. Нос улавливал подозрительно знакомые запахи, которых давненько не было в этой квартире. Алекса тяжело села, нащупала на тумбочке таблетки, только было их там так много, что не разобрать какие сейчас нужны. Поморщившись, пришлось поднять с трудом веки. Выбрала те, которые обезболят, сползла с кровати и прямиком в ванную.

Возьми себя в руки, размазня! Повторяла мысленно. Чего раскисла, слабачка? Выдохнула и шагнула под ледяную воду. Чуть не взвизгнула, продержалась всего несколько секунд и открыла горячую. Как долго привыкаешь, и как быстро отвыкаешь, на зимнее время придётся забыть о закаливании спасающем мозг от взрыва.

Подсушила волосы и направилась на кухню. Ей показалось, или дико знакомые голоса негромко разговаривают за прикрытой дверью. Ускорилась, толкнула, да так и застыла в проходе.

Андрей сидел к ней лицом, прошёлся ленивым взглядом с ног до головы, самодовольно ухмыльнулся. А потом и вовсе отставил чашку, озарил шикарной улыбкой.

– Доброе утро.

Проигнорировала наигранно слащавый тон, обратила взгляд на Артемьева. Он кашлянул смущённо и остановился на её лице.

– Ты вовремя, хотела уже идти будить, – перекладывает яишницу на тарелку Екатерина. – Одевайся и завтракать.

Алекса не двинулась с места, ей абсолютно всё равно, что она сейчас в трусах и футболке, которая еле-еле прикрывает бельё. Глаза зло прищурились.

– Вы какого тут все делаете?

Спросить удалось спокойно, даже оставить в голове нехорошие слова.

– Нам надо поговорить, всем вместе.

– Мам, ты разве не знаешь, со слов нам надо поговорить начинаются проблемы?

– Алекса…

– Всё! – оборвала мать резко. – Я тороплюсь на работу.

Развернулась уходить, как в спину услышала:

– Алекса.

Медленно обернулась.

– Да, папа.

Артемьев на ноги поднялся, Уимберг выплюнул обратно кофе, но не от удивления, подавляет признаки хохота.

– Алекса, я сделал всё как ты хотела. Больше нет угрозы для твоей жизни, ты вольна передвигаться, где захочется без сопровождения. Вопросы Кати, я тоже все решу. Всё как ты просила. Может я уже заслужил нормального отношения, – подошёл к ней ближе отец.

– Я ничего у тебя не просила, – дерзко вскинула голову. – Я сказала тебе, вернуть всё на место и избавить от проблем, что ты создал.

Мужчина возвышаясь над ней усмехнулся, спрятал руки в карманы брюк.

– Хорошо, пусть так. Но неужели даже узнать не хочешь…

– Не хочу, – отрезала.

Снова хотела уйти.

– Алекса, мы семья, хочешь ты этого или нет. Ты, я, Андрей, Катя, мы семья. Мы должны держаться вместе.