Текст книги "Грязные улицы Небес"

Автор книги: Тэд Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 35 страниц)

Глава 15
МЕРТВЫЙ ВАМПИ

– Итак, какой мы получили урок? – спросил Сэм, пока мы ожидали кофе. – Нельзя входить в незнакомые здания и убивать чужих секретарш!

Он посмотрел в меню.

– Тебе не кажется, что это дорогое блюдо сделано из экскрементов ласки?

– Судя по ценнику, так оно и есть, – ответил я. – А остальную половину блюд лепили из собачьих какашек.

Лицо Клэренса вытянулось от ужаса и отвращения. Похоже, он хотел уже выбросить в мусорник свое карамельное макиато.

– Парни, вы шутите, правда?

– Сэм всегда говорит правду, – сказал я. – Неужели ты никогда не слышал о таких вещах? Где ты жил до того, как стал ангелом? В корзине для грязного белья?

Шутки не доставляли мне удовольствия – даже над такой привлекательной мишенью, как наш стажер. Я снова повернулся к Сэму.

– Все это свалилось на меня как снежный ком.

– Свалилось, – передразнил меня он. – Не забывай, к каким последствиям приводят снежные комья, когда речь идет об инфернальных силах! Ты тупой придурок, Бобби. Почему ты не позвонил мне и не запросил поддержку?

– Я не помню, кем был в прошлой жизни, – громко ответил Клэренс.

Пара мужчин, ожидавших напитки, повернулась и взглянула на него. Он густо покраснел.

– Откуда мне это знать? – прошептал новичок. – Я даже не уверен, что раньше был простым смертным.

Мне не хотелось разговаривать с ним.

– Ладно, Сэм, ты прав. Я должен был позвонить тебе. На меня напала депрессия, понимаешь? Я попытался встряхнуть ситуацию. И вот теперь на меня ворчат большие «шишки» в Небесном городе, а рядом бегает рогатая тварь, которая мечтает оторвать мне голову и высосать кровь из дырки на моей шее. Вчера я получил пинок от Кеннета Валда и покатился прямо в тюремную камеру. Мне уже страшно выходить на улицу, потому что в любой момент меня могут узнать.

– Расслабься, Бобби, – сказал Сэм. – Ты со мной. Плохие парни понимают, какая мы сила. Они не посмеют тревожить тебя.

Он начал фальшиво насвистывать мелодию «Я одолею все препятствия».

– Мне все-таки не понятно, – вмешался Клэренс, вновь отклоняясь от темы беседы. – Откуда нам знать, что любая история, рассказанная нашими боссами, является правдой? Возможно, мир действительно похож на «Матрицу» и наши умы находятся под контролем компьютеров!

– Ты образчик веры, парень, – ответил я стажеру. – Тебя еще никто не пытался сожрать, а ты уже отказался от Божественного плана.

Сэм закатил глаза.

– Ты лучше думай, что тебя все обманывают. Мне это часто помогает.

Наконец, нам принесли двойной эспрессо Сэма и мое латте. Мы вышли из кафе. В солнечном свете эта часть бульвара Ветеранов, со всеми ее отелями и мини-универсамами, напоминала курортный район Анахайма. Очаровательное место. Мы забрались в фургон Сэма, и он повез нас к ресторану у площади Пейдж Милл, где я оставил свой «Матадор».

– Можешь покататься, – сказал я новичку, отдавая ему ключи от машины. – Помнишь, ты говорил, что хотел бы проехать на моей тачке. Твоя мечта сбылась. Мы встретим тебя на парковке у станции Мэйфильд.

– Правда? – спросил обрадованный Клэренс.

Но когда его удивленный взгляд пришел в норму, он снова стал недоверчивым.

– Подождите! Вы хотите отогнать машину в другое место, но боитесь, что за ней наблюдают? И поэтому вы посылаете меня?

– Точно.

– А если я подвергнусь их атаке?

Еще секунда, и он полез бы в салон через боковое окно.

– Тогда мы придем на подмогу, – сказал Сэм. – Действуй без страха, парень. Ты же ангел Божий, помнишь?

Стажер неохотно побрел к парковке. Через несколько секунд Сэм лениво добавил:

– Не очень красиво посылать новичков в опасные места.

Несмотря на разумные мысли, которые иногда приходили ему в голову, он был слишком сентиментальным.

– Поверь мне, они не будут брать его. Если там действительно устроили засаду, на него не обратят внимания.

Мы наблюдали за действиями Клэренса. Он открыл дверь и осмотрелся, явно ожидая появления кучи паранормальных и визжащих демонов. Когда никто не появился, он сел за руль и завел мотор. Ничто под ним не взорвалось. Клэренс выкатился с парковки и направился на север. Мы подождали немного на тот случай, если кто-то поедет за ним, затем помчались следом за парнем.

– Очевидно, лорды Ада не подумали, что ты настолько глуп, – сказал Сэм. – Твой Элигор не верил, что ты вернешься за своей машиной. Потому что при желании они запросто могли бы найти этот яркий кусочек дерьма.

– Скорее всего, они знали, что я приеду с подкреплением. И посмотри, какие крутые парни сопровождали меня.

– Да, я и самый дохлый ангел. Наверное, опять помогла твоя демонесса. Похоже, она точно влюбилась в тебя. Не могу поверить, что эта девка спасла тебя от тюрьмы.

Он свернул на проспект Калифорнии и поехал к станции Мэйфильд.

– Возможно, спутала тебя со мной.

– Мечтай, сколько хочешь, приятель. Все дело в моем природном очаровании. Даже Ад не может устоять.

На самом деле я не хотел говорить о графине. Она была запретной темой.

– Как успехи у Клэренса? Есть надежда, что из него получится адвокат?

– Парень слишком много ноет, – ответил Сэм. – И, как ты уже понял, он проходит через экзистенциональный кризис. Все мы страдали от этого. Но он не так плох. Если его прислали к нам на роль стукача, они выбрали не того ангела.

Сэм всегда верил, что нас окружали шпионы наших боссов. Возможно, он был прав, но я не хотел бы жить с такими мыслями.

– Кстати, Бобби, какие у тебя идеи на вечер? Ты не планируешь штурмовать врата Тартара или нечто подобное?

Мне не понравился его вопрос.

– Если сегодня в мою смену никто не умрет, я попробую поговорить с сестрами Соллихалл. Хотелось бы получить еще немного ответов. Я пока не смогу собрать куски головоломки.

– Так это же будет хороший урок для парня! – сказал Сэм. – Возьмешь его с собой, ладно? В последнее время его интересует большая картина мира. А ты знаешь, как меня выводят из себя такие темы. У меня возникло несколько дел, которые нужно выполнить, не таская стажера за руку. И не отвечая на его дурацкие вопросы.

Он довольно удачно сымитировал голос своего протеже:

–  Сэм, почему буддисты не попадают на Небеса?

– Разве они не попадают?

– Черт! Если бы я знал. Кругом, куда ни повернись, вопросы, вопросы, вопросы. Они приходят ото всех, с кем мне приходится общаться.

Он с усмешкой посмотрел на меня.

– В том числе и от тебя.

– Я уже понял, мистер Сентиментальность. У каждого бывает такой период. Возможно, однажды тебя тоже считали любознательным Сэмми-боем.

– Я никогда не отклонялся от конкретных тем. Даже на крохотный миллиметр! Слушай, забери его на один вечер, ладно? Он хороший парень, но если у меня не будет передышки, клянусь, Бобби, я снова вернусь к пьянству.

Сэм споил до смерти два прошлых тела, поэтому его слова не были пустой угрозой.

* * *

– Бобби, неужели вас не тревожат подобные мысли? – спросил Клэренс, когда мы выехали с аптечной парковки.

Я сунул пакет с духами в карман куртки, свернул на 84-ю магистраль и направился на запад. В прошлом десятилетии по сторонам Вудсайдовского платного шоссе образовался район высоток. Когда поток машин замедлялся, в зазорах между зданиями можно было видеть «равнины» Итальянского квартала – огромное пространство, плотно застроенное двух– и трехэтажными жилыми домами.

– Я хочу сказать, что наши действия на земле вызывают множество вопросов, которые, к сожалению, остаются без ответов.

– У меня их тоже достаточно, приятель. Но мои вопросы грозят смертью, если я не отвечу на них. Поэтому мне некогда думать о твоих затруднениях. Так уж вышло, что имеются реальные Небеса и реальный Ад. Когда люди умирают, они попадают в одно из этих мест. Что тут непонятного?

Он нахмурился.

– Вы меня не слушаете.

Какой-то идиот, мчавшийся по Валота-роуд, решил проехать перекресток на желтый свет. Я резко нажал на тормоза и пропустил его, иначе он влетел бы мне в бок. Хорошо, что я заметил его приближение.

– Надеюсь, когда ты убьешься, тупая задница, к тебе направят Юного Элвиса! – прокричал я ему вслед. – Посмотрим, как он вымолит тебе прощение.

Затем, взглянув на Клэренса, я продолжил наш разговор.

– Нет, приятель, мне ясна твоя позиция. Начиная работать, я тоже мучился вопросами. И даже теперь они все еще появляются. Но многие вещи мы не узнаем никогда. Ведь тебя не удивляет, что смертные люди не разбираются в функционировании вселенной. Так же и мы имеем свои ограничения. В какой-то момент я успокоился и принял этот факт.

На самом деле мои слова были не совсем правдивыми. Каждый земной ангел сталкивался с кучей безответных вопросов. Кто-то годами бился головой о стены и в конце концов смирялся с данным положением. Другие (немногие) впадали в отчаяние и вышибали себе мозги – раз и навсегда.

– А как насчет религиозных концепций? Почему вся духовная борьба ведется только христианами и иудеями? Неужели лишь они знают истину, а все остальные – буддисты, мусульмане и… байхайцы – ошибаются? Это кажется мне односторонним подходом. Немного американским.

Я засмеялся и свернул на парковку небольшой закусочной.

– Подожди, парень. Кто говорит, что другие религии не правы? Кто говорит о том, что только евреи и христиане знают истину?

– Как будто вы сами не видите! Ясно же, что…

– Мне тут ничего не ясно, – прервал я его. – Ты когда-нибудь сталкивался на Небесах с Моисеем или Иисусом? Ты не встречал их, верно? Мы очень мало знаем о мире, приятель.

Я со вздохом похлопал его по плечу.

– Или возьмем, например, Всевышнего – Того, Кто отдает нам приказы. Насколько мне известно, Его также называют Аллахом, Ахура Маздой, Жадеитовым императором и даже Брахмой. Каждый человек объясняет невыразимое явление своими терминами. Вот и нам говорят, что мы «ангелы». Возможно, иначе мы не поняли бы своего предназначения – даже после того, как умерли. На самом деле мы мало что знаем наверняка, и ты уже понемногу учишься не доверять тому, как выглядят вещи.

Я вышел из машины.

– Сейчас ты усвоишь этот урок на практике.

Он тоже выбрался из салона, все еще хмурясь и желая оспорить мое утверждение.

– Кто эти люди, с которыми мне предстоит увидеться?

Я покачал головой.

– Во-первых, лучше оставайся моим молчаливым спутником. Во-вторых, они не люди. В-третьих, ты можешь вообще ничего не увидеть, если не понравишься им.

– Вот как?

– Помолчи немного, ладно? Давай насладимся ланчем.

Когда мы вошли в закусочную, я понял, почему Уолтер Сандерс так уныло отозвался о «Супергриле». Это было заведение с засаленными ложками и меню, напечатанным в 70-е годы. Официантки, судя по их виду, работали здесь примерно с тех же лет. Пирожки за мутными стеклами витринной стойки выглядели такими же забальзамированными, как трупы коммунистических вождей, выставленные для всеобщего обозрения. Наша официантка напоминала Уоллеса Вири в одном из его призовых фильмов (он тогда переживал запойную фазу). Эта женщина знала себе цену и обслуживала клиентов с колоритной ленцой. Приняв наш заказ, она поправила юбку на круглой выпиравшей штуковине и отправилась в полутемный угол, где ее ожидала другая официантка (похожая на Лона Чэни-младшего, с ульем крашеных волос).

– Я не вижу здесь других посетителей, – прошептал Клэренс. – Мы единственные во всем заведении. Когда придут ваши подруги?

– Что ты к нему пристал? – возмутился кувшин со сливками.

Его крышка открывалась и закрывалась, словно крохотный серебристый рот.

– Лучше спроси одну из официанток.

Смех, последовавший за этой фразой, был чуть вульгарнее звона колокольчиков, который обычно ожидается от невидимых духов. Клэренс взвизгнул, как собака, чей хвост отдавили ногой. Он был на полпути к передней двери, когда я убедил его вернуться за стол. Официантки, болтавшие в другом конце зала, посмотрели на нас без всякого интереса и возобновили свое обсуждение ядерной физики или той важной темы, которая мешала им принести мне стакан воды.

–  Кто это сказал? – выпучив глаза, спросил меня Клэренс.

– Это я взболтнула, детка, – ответил кувшин со сливками. – Не думала, что ты обделаешься от страха.

– Она как раз и хотела, чтобы юноша обделался, – проворчал кофейный термос.

Его крышка подскакивала вверх и вниз, словно в дешевом заморском мультфильме.

– Она любит, когда люди подскакивают от ужаса.

Я закатил глаза. Несмотря на долгие годы послесмертия, обе сестры радовались своим проделкам, как дети.

– Леди, это Харахелиэль, – представил я спутника. – Мы зовем его Клэренсом. Клэренс, это сестры Соллихалл. Бетти и Дорис. Они очень известны в кругах настоящих ценителей жизни.

– Какой милый юноша, – сказал кувшин со сливками. – Не то что наш ворчливый Бобби-милашка.

– У нашего Бобби имеется хорошая причина для ворчания, – отозвался кофейный термос. – Взгляни на его лицо. Бедненький! Он весь в синяках и ссадинах!

Колокольчик над дверьми зазвенел, и в зал вошли два водителя из службы доставки. Они постояли у двери, надеясь, что официантки закончат дискуссию о теории квантовых полей. Когда этого не случилось, парни устроились в кабинке неподалеку от нас.

– Это какой-то трюк? – громким шепотом спросил Клэренс. – Я не понимаю, что происходит.

Он все еще осматривался по сторонам, выискивая источник бестелесных голосов.

– Смотри, какой умница! – сказала Бетти. – Ничему не верит! Или он просто дебил?

– Один из тех горемык? – запричитала ее сестра. – Клиент психбольницы?

– Он новенький, – вступился я за стажера. – Клэренс, успокойся! Тебе нужно уяснить себе следующее. Бетти и Дорис являются земными духами. Они – существа иного плана, но им нравится посещать эту реальность. То есть они открыли «молнии» и пришли сюда из другой части вневременного пространства. Мне кажется, из Чистилища.

Я пожал плечами.

– Хотя утверждать ничего не берусь.

– Он хочет сказать, что мы призраки, – гордо заявила Дорис. – Реальные призраки, прикинь! Обычно наша родня привязана к месту. А мы потеряли бунгало, где выросли. Жизнь заставила нас путешествовать по белу свету, и мы со временем оказались здесь.

– Кровавая Нора! – воскликнула Бетти. – Как все легко у тебя получается! Мы на целых два года застряли на «Франконии» —в каюте второго класса, – прежде чем смогли выбраться оттуда. Проточная вода – это проклятье для призраков. Так нам мама всегда говорила. Но кто мог подумать, что океаны тоже идут в счет!

– Да, и потом какое-то время мы зависали в Нью-Йорке, – продолжила ее сестра.

Два голоса нашептывали нам свою историю прямо в уши. Близняшкам нравилось меняться местами и прыгать от одного собеседника к другому. Создавалось впечатление, что кто-то баловался с микшером реальности. Даже я, привыкший к таким штучкам, иногда терял ориентацию в пространстве.

– Там было слишком холодно. Поэтому мы перебрались сюда.

– Разве призраки чувствуют холод? – подозрительным тоном спросил Клэренс.

Похоже, он не получал ожидаемых ответов о сверхъестественном мире.

– Концептуально, нет, – ответила Дорис. – Но он все-таки покусывал щеки, когда была зима.

– Малышке Дор никогда не нравилось, когда ее покусывали за щеки.

– Ты права, детка, я не терплю таких ласк.

Мне пришлось прочистить горло.

– Если вы, леди, закончили с вашими воспоминаниями, мы могли бы перейти к конкретным делам.

Крышка кофейного термоса возбужденно загремела и выпустила облачко пара.

– Сделка? И что мы получим?

Я вытащил пакет из кармана и, аккуратно поставил его на стол. В этот момент (через пятнадцать минут после того, как мы вошли в закусочную) официантка принесла нам по стакану воды. Когда она снова удалилась в темный угол зала, я вытащил из пакета пузырек с духами. Теперь задрожал и кувшин со сливками.

– О, милый, – запищала Бетти. – Дорис, посмотри! Английская лаванда Ярдли!

– Можете понюхать! – сказал я, открывая колпачок.

Крышки термоса и кувшина резко приоткрылись, словно невидимые существа выпрыгнули из них и нависли над пузырьком.

– Их запах валит меня на спину, – мечтательно (и все еще невидимо) прошептала Дорис.

Тем временем парни из службы доставки, сидевшие через два стола от нас, уловили мощный запах духов. Судя по всему, им стало любопытно, чем мы с Клэренсом занимались в своей кабинке.

– Это напомнило мне о тех субботних вечерах, когда мы собирались на танцы, – по-старчески прожужжала Бетти.

Она печально застонала, когда я закрыл пузырек.

– Ах, ты грубый содомит! Что ты хочешь за флакон?

– Мне нужна информация, леди. Действительно нужна! Некоторые неприятные люди и еще более отвратительные твари пытаются убить меня. Я хотел бы узнать, что вам известно о них.

– Мы продолжаем говорить с кувшинами? – спросил Клэренс. – Где теперь эти духи? Вы видите их? Лично я не вижу.

– Он странный, правда? – сказала Дорис. – Немного дурковатый.

– Считай, что тебе повезло, малыш, – ответила ему Бетти. – Если ты не уважаешь меня в форме кувшинчика для сливок, я могу придумать кое-что похуже. Иногда мы забираемся в бутерброды. Из-за такой шутки ты можешь потерять вес. Понимаешь, детка? Твой хлеб и бекон начнут болтать друг с другом?

– Бутерброды? – беспомощно пролепетал новичок. – Хлеб и бекон?

– По-нашему это сэндвичи, – подсказал я стажеру. – Так вы готовы слушать, леди?

– Сначала позволь нам устроиться, – сказала Дорис.

Внезапно они обе появились перед нами. Не здесь– не в трехмерном пространстве, – но почти в осязаемом туманном виде. Пурпурно-синие, почти прозрачные дамы среднего возраста в нарядах из 40-х годов прошлого века: темные платья, тяжеловесные матерчатые костюмы и старомодные шляпки. Мы сидели в четырехместной кабинке, поэтому каждая из них выбрала себе пару: Бетти устроилась рядом с Клэренсом, а Дорис прижалась ко мне. Клэренс притворялся, что призраки ничуть не беспокоили его, но он продолжал отодвигаться в сторону, пока буквально не прилип к стене.

– Этот маленький мерзавец какой-то кислый и скучный, – сказала Бетти.

Ее шляпка была украшена искусственными цветами.

– Веселись, паренек! Мы с тобой могли никогда не встретиться!

Когда официантка принесла наш заказ, я приступил к разъяснениям и описал сестричкам несколько последних дней своей жизни. Я скрыл детали, которые не хотел раскрывать стажеру, но в основном изложил все важные куски истории. Близняшки слушали меня внимательно, однако, когда я закончил свой рассказ, их первые реплики заставили меня удивиться.

– Ты помнишь того парня из Эрдингтона, с которым мы учились в одном классе? – спросила Дорис. – Он прятал в карманах ужасные вещи!

– Ты говоришь о Хамише? – отозвалась ее сестра. – Я тоже о нем подумала.

– Он был похож на нашего милашку Бобби. Все время прятал от учительницы разные предметы. А она ловила его и ставила в угол.

– Если вы не поможете мне, то больше не получите никакого Ярдли, – строго сказал я.

– Мы уже помогаем тебе, милок, – заворчала Бетти, покрывшись легкой рябью от нетерпения. – Поэтому заткнись и слушай! Хамиш таскал в карманах запретные вещи: змей, жуков и других живых тварей. Но он сам себя выдавал, не так ли, Дор? Всякий раз, когда учительница смотрела на него, он начинал суетиться – ежился и отводил глаза в сторону. Поэтому учительница всегда знала, что он замышлял недоброе дело. С таким же успехом Хамиш мог сказать: «Сударыня, я принес в класс то, что не должен был приносить!»

– И как мне это понимать? – спросил я.

– Не будь глупым, милый, – посоветовала Дорис. – Этот рассказ относится к тебе. И еще Бетти говорит, что ты многое поймешь, если будешь смотреть людям в их лица. Когда ты крутишься вокруг них достаточно долго, они чем-то выдают свои тайные планы.

– Точно, – кивнув головой, подтвердила Бетти.

– К чему все эти загадки? – возмутился я. – Слушайте, леди! За последние два дня мне несколько раз едва не отрывали голову. Возможно, у меня бравый вид, но я реально напуган. Вы можете говорить со мной простым, понятным языком?

Дорис нетерпеливо вздохнула:

– Пусти слух, что ты владеешь похищенным предметом. Посмотри, кто придет к тебе, чтобы устроить торг. Это быстро упростит ситуацию.

– Но меня не волнуют люди, которые хотят купить украденную вещь. Я хочу найти ее – саму пропавшую драгоценность. Потому что, если я не верну ее одному из главных боссов Ада, он удалит из моего тела все нервы и органы. И другого варианта не предвидится!

– Мы просто пытаемся помочь тебе, любимый. Ты пока не знаешь, что было украдено. Но если ты притворишься, что вещь у тебя, придут покупатели. По предложенной цене ты поймешь, что именно им нужно, и это облегчит твои поиски. Разве не так?

– Действительно, – сказал Клэренс, – очень дельное предложение.

– Угу, – промычал я в ответ, потому что их совет мог убить меня новыми невообразимыми способами, а мне еще не удалось разобраться со старыми.

Я оттолкнул тарелку с ланчем. Мне не хотелось доедать бельгийские вафли, хотя обычно я могу проглотить любое сладкое блюдо вне зависимости от моего настроения.

– Я тут говорил вам о твари, которая пытается убить меня. У вас имеется какая-нибудь информация о моем рогатом приятеле галлу?Потому что я чувствую, что мы с ним скоро встретимся.

Дорис нахмурилась и сочувственно кивнула головой.

– Да, ты нарвался на плохую особь, мальчик. Когда мы узнали о тебе и галлу,то первым делом расспросили наших друзей на инфернальной стороне. Никто из них не захотел говорить о старых чудовищах, хотя многие уже и не помнят о таких созданиях. Эти галлу– лишенные разума, мертвые вампи. Они могут прорыть проход в горе только для того, чтобы сломать шею у кролика, который бегает на другой стороне хребта.

– Спасибо за прекрасную аллегорию, – сказал я. – Но как можно остановить галлу?

– Почти никак, детка, – ответила Бетти. – Вызов вампи можно отменить лишь чарами изгнания. Но для этого ты сначала должен добраться до парня, который призвал чудовище в ваш мир.

– Прекрасно! Вряд ли такое может случиться, потому что парень, вызвавший галлу,решил убить меня любой ценой. И это не кто иной, как Элигор – предводитель плохих задниц из самых темных закоулков Ада.

Наверное, я сказал эту фразу слишком громко и выразительно. Во всяком случае, один из водителей выронил ложку из руки. Бетти погрозила мне толстым пальцем.

– Тише! Лучше не говори о нем.

Двое парней из службы доставки встали, чтобы уйти. Они наблюдали за нами уже несколько минут. Естественно, мы с Клэренсом иногда говорили друг с другом, но в остальное время общались с воздухом в кабинке. Очевидно, это привело водителей в легкое замешательство. Расплатившись по счету и оставив деньги на столе, они прошли мимо нас с притворными улыбками на лицах.

– Я тащусь от второго, – сказала Бетти. – Красивая попка!

Дорис весело заулюлюкала.

– Ах ты старая мухобойка!

– Леди! Сосредоточьтесь, пожалуйста!

У меня начала болеть голова. Сестры Соллихалл были вполне порядочными для бродячих призраков, но выбивать из них информацию мог только человек с терпением святого.

– Мы говорим о галлу,если помните? Так как мне убить его?

– Мы не знаем, любимый, – ответила Дорис. – Серебро действует только на некоторых демонов, а этот такой большой и старый, что вряд ли…

Она даже не стала продолжать свою мысль.

– Попробуй выстрелить ему прямо в сердце, – добавила Бетти, стараясь говорить, как Джимми Кэгни.

Это не сделало ее слова убедительными.

– Хотя будет лучше, если ты выпустишь в него четыре или пять серебряных пуль… И даже их, возможно, не хватит.

– Поверьте, я стрелял ему в грудь, и у меня уже накопился небольшой личный опыт. Это как пулять резинкой в тигра, пока он откручивает вашу голову.

Я поерзал на сиденье, расслабляя болевшую спину, затем приподнял чашку кофе и сделал последний глоток.

– Что-нибудь еще, уважаемые леди? Какие-то сведения о галлуили по другим затронутым темам?

– Да, чуть не забыла, – сказала Дорис. – Твой приятель Трававоск… Обвинитель.

– Я помню его хорошо – по внешнему и внутреннему виду.

– Мы много слышали о нем, – добавила Бетти, как будто именно она начинала первую фразу.

Иногда восторгаясь тем, как сестры заканчивали мысли друг друга, я подозревал, что они являлись одной персоной. Но на самом деле это происходило из-за того, что они жили вместе (даже после смерти) больше сотни лет.

– У него были проблемы с азартными играми. Так нам говорили.

Я выждал паузу.

– И это все? Он же из Ада, леди! Они там обязаны иметь недостатки. Вам просто не позволили бы жить в городе, не будь у вас пороков. Недостаток изъянов считается в Аду вопиющим преступлением, если вы понимаете, что я имею в виду. Так при чем здесь проблемы с азартными играми?

Бетти нахмурилась – на ее прозрачном лице появилась тонкая полупрозрачная линия.

– Сейчас мы все объясним. Бобби, милашка, не будь таким раздражительным. Люди с игровой зависимостью, как правило, влезают в долги. Они заимствуют деньги и часто расплачиваются услугами. Вот мы и подумали, что нужно сказать тебе об этом.

Я мрачно взглянул на обеих сестер. Они выжидающе смотрели на меня.

– Теперь понял.

Они радостно вздохнули, но я поднялся из-за стола с тяжелым сердцем. Беседа не дала мне новой информации.

– Спасибо, леди. У меня больше нет вопросов. Пошли, Клэренс.

Пока парень размышлял, как ему выйти из кабинки, не проходя сквозь призрачное тело Бетти Соллихалл, я открыл флакон «Английской лаванды» и аккуратно вылил содержимое на пол. Когда вокруг нас распространился удушающий запах, я бросил на стол дополнительную двадцатку. За удовольствия нужно платить. Подойдя к двери, я окликнул официантку.

– Мы случайно разлили на пол духи. Извините, что усложнили вам работу. Вы найдете на столике небольшую компенсацию.

Сестры Соллихалл поднялись в воздух и, утратив крохи материальности, превратились в два облачка в черных ботинках. Они быстро закружились над столом, не обращая на нас внимания. Выходя из заведения, мы все еще слышали, как они хихикали, словно школьницы.

– Это прекрасно! Чудесно! Запах валит меня на спину!

– Ты помнишь того парня Тома Кипперса, который водил тебя в кино? Он еще угощал нас ячменным сахаром?

– Ячменный сахар! Чего бы только я не отдала сейчас за него! Ах, Дорис, какое чудесное воспоминание!

Когда мы направились к машине, Клэренс спросил:

– Как они умерли?

– Я слышал, что они сожгли свой дом. Хотели избавиться от родителей. Сестры не планировали убивать себя. Им просто не удалось выбраться из горевшего здания. Это был известный случай в Бирмингеме. О нем даже писали в газетах.

– Что? – ужаснувшись, вскричал парень. – Они совершили убийство родителей?

Я сел за руль и застегнул ремень безопасности.

– Они давно уже мертвы. Это действительно был очень известный случай. Люди превращаются в неугомонных призраков, когда их души направляют в Чистилище на долгие сроки по очень строгим приговорам. Но благодаря им они не попадают в Ад.

Через несколько секунд я, пожав плечами, добавил:

– Если бы они погибли из-за несчастного случая, их бы тут не было, верно?

Пока мы возвращались в деловую часть города, стажер не проронил ни слова.