Текст книги "Хроники Фирнберга.(СИ)"

Автор книги: Таурон Де

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

14

За холмом со сторожевой башней я увидел несметную толпу людей, разлившуюся от берега до берега. Немало уже успело подняться и теснило оборонявшихся.

Еще никогда я не видел, так много солдат.

Я начал круг, чувствуя под крыльями холодный зимний воздух, рассчитывая пройти сначала над берегом, а следующим кругом захватить и центр реки.

Меня увидели внизу, а какой-то благоразумный грифон уводил своих с линии атаки.

Эта толпа внизу – армия. Так называется большое скопление людей, которые идут вместе кого-то убивать. Они вместе, у них одни чувства, они мало кого боятся когда их много. Но в глубине любой армии, я чувствую, таится стадо. И чем больше скопление людей тем сильнее они поддаются общим порывам. Настало время пробудить у них чувство, которое таится в глубине животной сути любого большого стада.

Даже если там все идут навострив рога. И не важно, что это не их собственные рога, а деревянные, которые они направляют на противника.

С высоты на наступающую армию обрушился громоподобный рык дракона.

Через несколько мгновений панику уже нельзя было остановить. Наступающие посыпались по склону. Сотни, даже тысячи людей катились и кувыркались по берегу.

Паника как пожар охватывала всех до единого. Никакой разум и самообладание уже не могли ее остановить.

Еще никогда такое массовое скопление народа не слышало дракона одновременно.

Я скользил на крыльях на полем людей, сотрясая воздух рычанием. Зрелище потрясало меня самого. Ряды наступающих рассыпались превращаясь в беспорядочную толпу. Эта толпа как живое море расходилась волнами подо мной. Все поле от горизонта до горизонта пришло в движение, десятки тысяч человек бежали, бросая оружие. И подхлестывая ужас друг друга.

Огромная численность напуганных делала панику еще страшней.

Больше всего гибло там, где отступало то, что осталось от конницы. Ни один здравомыслящий рыцарь не пойдет против дракона на коне, ибо ни один конь не выдерживает рычание дракона, тут же сбрасывая всадника. Но эта армия шла воевать не с драконом. Теперь конница, по большей части уже без всадников, неслась давя свою же собственную пехоту и арбалетчиков.

Я рычал, подогревая страх бегущих. А лед позади армии, превратившейся в напуганное стадо, был весь усыпан брошенным оружием, шитами, арбалетами и копьями. Солдаты не могли бежать, спотыкались через брошенное оружие, валились, ползли на четвереньках, давя друг друга. Крик, поднимающийся с поля сливался в какой-то невообразимый вой. Некоторые в ужасе лезли через завалы тел, по рукам и головам. Такие заторы из перепуганных солдат образовались на южном берегу, куда все так стремились бежать.

Там на подъеме творилось ужасное. Кое-кто, обезумев от страха бил и даже убивал своих же товарищей, чтобы пробится через толпу, которая мешала бежать. Какой-то вояка в остервенении тыкал кинжалом в спины столпившихся впереди и паника от того только усиливалась.

Невысокий склон превратился для обезумевших в непреодолимое препятствие. Толпа накатывала на него волна за волной, нагромождая на берег курганы живых людей.

А тем временем арьегард, который еще даже не успел спуститься на лед реки, и даже меня не видел за деревьями на южном берегу, тоже пустился в бегство, бросая обозы. Звук распространялся на большое расстояние почти не ослабевая. И последние полки сначала почувствовали страх, они вдруг поняли, что идти в предстоящее сражение им не по силам. А когда от реки хлынули толпы убегающие, аръегард сорвался с места, опережая всех бегущих.

Рыцари Фирнберга в момент нападения дракона тоже почувствовали страх, но спасла многолетняя выучка самостоятельных опытных воинов. Они были не склонны поддаваться стадным чувствам как армия, призванная из крестьян и простых горожан. Наверное имело значение, что они были не так коллективны. И еще, разумеется, то, что понимали, что дракон, похоже, на их стороне.

Иеракс сидел на краю берега взъерошенный. Рев дракона не прошел бесследно, а еще его поразила страшная картина бегства. С высоты он только что наблюдал потрясающее массовой безумие, а прекрасное зрение грифона позволило ему видет все подробности, искаженные лица, затоптанных солдат.

Иеракс встряхнулся, крутанул головой по сторонам, и крикнул, бросаясь в воздух.

– За мной, кто опомнился! Не надо терять шанс. Гоним их дальше, пока они не успокоились!

Две сотни грифонов взмыли в воздух, направляясь в сторону южного берега, чтобы гнать толпу. Они не собирались давать передышки врагам, которые шли чтобы разорить и изуродовать их страну. Сама попытка вторжения должна остаться в народной памяти жителей королевств как кошмар, при одной мысли о котором начинает корчить.

Жестокая рассчетливость полководца подсказывала Иераксу, что если бы все было спланировано заранее, то толпу можно было бы гнать по реке в восточном направлении. Там в получасе ходьбы почти каждую зиму незамерзающая полынья. Можно половину паникующего войска утопить.

Но потом Иеракс опомнился, понимая, что такие мысли появляются потому, что война и его быстро начала приучать к беспощадности. Может даже хорошо, что больше южан спасется. Больше народу будет помнить страх разгрома. Еще очень не скорое, может быть не в этом поколении вражеская страна вновь решится на попытку вторжения. Хорошо, если так. Поэтому гнать, гнать чтобы враги падали и ползли, воя на земле, чтобы запомнили, хорошо запомнили. Чтобы потом по ночам просыпались от крика, вскакивая и убегая не зная куда!

Бегство вражеского войска продолжалось на южном берегу. Грифоны летели в два ряда на достаточной высоте, чтобы их всем было видно.

Толпа убегающих текла по дороге идущей через лес, там она была наиболее плотной. Но еще больше ломилось прямо по заснеженному лесу. Их было отлично видно сквозь голые зимние ветви деревьев. По снегу бежать не очень просто, но толпа так велика, что передняя часть толпы утаптывает снег, задним бежать легче, они напирают на передних, опять возникает давка, все падают.

Дорога запружена множеством телег обоза. Эта бесконечная череда брошенных телег тянулись внизу. Наверное там припасы для стрельбы и продовольствие для армии. Повозки и фургоны очень мешали солдатам бежать, толпа обтекала их, кого-то прижимали, толкали под телеги.

Иеракс прокричал по-грифоньи, чтобы часть его отряда летела вперед и отлавливала всадников, которые могут показаться важными. Может быть удастся выловить кого-то из командования или какого-то из королей.

Ясно, что командование ждало в арьегарде и когда до правителей дошла вся необратимость разгрома, они понеслись с поля битвы первыми. На лошадях и по еще свободной дороге. Поэтому успели удрать далеко.

Иеракс сам повел группу охотников. Предстояла охота с воздуха за рыцарями. Классический обычай феодальной войны. Захват знатных противников, чтобы после битвы менять на выкуп. Войны между рыцарями всегда завершаются этим. Но именно у Фирнберга в этом вопросе есть преимущество в виде грифонов, которые способны на лету выдергивать удирающих рыцарей прямо из седла.

Крылатые бойцы хорошо натренированы для этого. Правда иногда трюк с выхватыванием из седла заканчивается вывихами или даже переломом ноги человека, которого так хватают, если со стременами получится не очень удачно. Но Иеракс сейчас не будет возражать, если грифоны даже раздерут в клочья кого-нибудь из командиров вторжения. Желательно короля, который задумал все это вторжение, потому, что этот тип может не успокоится если вернется в свою столицу.

Иеракс не забывал, что где-то рядом дракон, который распугал всю эту громадную армию. И что у него на уме тоже не очень понятно. Только что он оказался самым полезных союзником в истории Фирнберга. Но каковы его дальнейшие цели командир грифонов не представлял. Ящер хитер.

За себя грифон не боялся. Даже если дракон схватит его или кого-то из его крылатых бойцов, то вряд ли это окончится фатально. Он прекрасно помнил, что дракон еще ни разу не убивал грифонов, обычно все заканчивается простым тисканьем. Поиграет и отпустит.

Иеракс видел, что его бойцы уже вовсю вели охоту за бегущими. Зорко высматривали людей одеждой похожих на командиров, а потом пикировали. Каждый такой бросок вызывал дополнительный всплеск паники в толпе. Толпа уже не бежала, уже не могла бежать. Сил не хватало бежать все время в тяжелой военной одежде или доспехах. Многие валились с ног от усталости и нервного потрясения.

Грифоны могли охотится почти безбоязненно. Бегущие побросали тяжелые арбалеты еще на льду реки. Там же остались и копья. Многим запомниться на всю жизнь как с неба, как орел на кролика, выставив лапы налетает птицезверь, и выхватывает человека из вопящей толпы, унося его куда-то за кроны деревьев. Впрочем, многие не смотрели, бросаясь на снег и пытаясь в него зарыться.

Сегодня грифону пришлось увидеть многое чего он никогда не видел во время прежних войн, которые по сравнению с этим, в общем-то несостоявшимся, сражением были просто вылазками небольших отрядов. Но в прежних привычных грифону битвах почти все воины были рыцарями или наемниками, а здесь такая толпа простолюдинов. Наверное время огромных армий еще не пришло. Иеракс надеялся, что и не придет никогда такое время.

Воевать должны рыцари, а не подневольные толпы, мир остался прежним и так будет всегда…

И пусть вечно стоят башни Фирнберга под северным небом…

После битвы к Иераксу и Валеру, на лед реки около сторожевой башни, притащили одного из королей. Предводитель вторжения был напуган, шлема на нем не было, кольчужный капюшон криво сполз на затылок. Но монарх имел все основания не опасаться за свою жизнь.

– Я готов признать поражение в этой войне и готов заплатить выкуп за освобождение своей персоны из почетного плена, – произнес он не без волнения. – Перед кем я должен провозгласить капитуляцию? Кто сейчас повелевает герцогством?

Рыцарь и грифон мрачно смотрели на короля.

– Пока новый герцог не вступил на трон, страной правит орден грифонариев и его верховный магистр. В этом сражении я представляю командование ордена, – наконец сказал Валер.

– Тогда я признаю себя вашим пленником.

– Вы, ваше величество, считаете, что за войну можно отплатить золотом?

– Так всегда было. Главы государств всегда платили контрибуцию за проигранные войны. Так было всегда! Пленных рыцарей не убивают, за них берут выкуп, а пленных монархов – тем более!

– Мы возьмем контрибуцию с вашего наследника.

– Что?!

– Ваша страна заплатит за это вторжение золотом. Но вы заплатите иначе.

Король Геймфрид побледнел так что пропал румянец от морозного ветра.

– Но я готов предложить вашей стране даже территории! Отдам пару графств со своего берега реки! Это будут ваши территории!

– Нам не нужны ваши территории. Любой из герцогов на нашем месте согласился бы присоединить к Фирнбергу новые земли. И некоторые из магистров ордена тоже не отказались бы прибрать к рукам новые земли. Но грифоны, и те из грифонариев которые ценят своих крылатых друзей, понимают, что эти территории принесут нам только неприятности. Их неудобно охранять. Там равнины. С многочисленным враждебным населением. Много грифонов будет гибнуть. Поэтому мы боимся такого подарка. И постараемся, чтобы о таком предложении никто не узнал.

Король дернулся еще сильнее.

– Но выкуп…

– Вспомните тех связанных и подвешенных грифонов, которых перед войной вытащили на площади ваших городов, чтобы натравить на них толпу.

– Но их было немного! И не все из них были пленными из вашего герцогства. Они были выращены в неволе уже в нашем королевстве. Это были наши грифоны, а не ваши!

– Вы всех делите на своих холопов и чужих холопов. Для вас все, кто родился в вашем королевстве ваши рабы и собственность. Знайте же, что не все живые существа могут быть собственностью.

Иеракс гневно что-то каркнул рядом стоящему грифону и тот схватил короля.

– За тех растерзанных грифонов на площади… Но вы получите привилегированную смерть. Те несчастные, когда их убивала толпа, так хотели улететь. Но не могли. За них придется совершить полет вам…

– Нет!!! – голос человека перешел в вопль когда сзади него взмахнули крылья, а сапоги оторвались от земли. Один из грифонов схватил Геймфрида и начал подниматься в небо.

Внизу был лед реки покрытый брошенным оружием, щитами и телами некоторых погибших. Кричащий король мог видеть поле проигранной битвы далеко внизу. А потом когти на его плечах разжались.

Многие видели падающую фигурку. И рыцари Фирнберга и пленные аристократы королевства… они должны были это видеть.

Удар был так силен, что толстый лед в месте падения треснул. Если бы кто-то мог наблюдать место падения из под воды то увидел бы как из раскрывшихся трещин в воду мутными клубящимися струйками начала сочится кровь из под тела, лежащего грудой смятых доспехов под скомканным плащом.

Иеракс сгорбился и покосился на Валера.

– Мне неприятно будет вспоминать, что именно я отдал приказ казнить его. Хотя в бою убивал тех, кто меньше был достоин умереть, и не сомневался.

– Так было нужно.

Перчатка рыцаря легла на сложенное крыло грифона.

– Мне неприятно не то, что по моей воле этот гад мертв. Нет. Сам бы разорвал… Просто когда приказывал казнить то почувствовал себя кем-то из этих… таких вот королей… кем-то вроде него.

– Я думаю, что ты не такой.

* * *

Война закончилась выплатой контрибуции в казну Фирнберга и ордена грифонариев.

После гибели Геймфрида королем стал его брат Гизинбранд.

Об участи Феобальда узнали не сразу. Никому не нужный бывший король-герцог бежал в день битвы вместе со всеми. И был растерзан мародерами уже где-то в глубине территории южных королевств. Этими мародерами скорее всего была кучка дезертиров из разгромленной армии. Или собственные наемники Феобальда, который не смог с ними расплатится, и они его ограбили, чтобы хоть как-то возместить себе неприятности поражения.

Вскоре выяснилось, что южное королевство получило еще один удар. Не дожидаясь исхода битвы, пользуясь тем что вся сила направлена против Фирнберга, островное герцогство совершило нападение на портовые города и сожгло флот королевств-союзников.

Иеракс в эти дни снова был с магистром в столице.

– Дракон стал одной из опор ордена и получит то чего желал, – отметил Тарг. – В Фирнбергском герцогстве у него будет надежное укрепленное логово, собственная крепость и владения в необитаемом ущелье. Мне кажется что ордену выгодно чтобы такой защитник имел здесь жилище, свое неприступное родовое гнездо. Чтобы ему было что оборонять, а вместе с ним и нашу страну.

– Как и грифоны… – тихо улыбнулся Иеракс.

– Как и грифоны, – произнес магистр Тарг. – Сколько бы не говорилось пустых слов о защите родной страны, но я всегда считал, что каждый защитник родины должен иметь надежное жилище, чтобы ему было что защищать…

– И кого защищать, – тихо добавил Иеракс.

– Молодая драконша, – кивнул магистр.

– В нашей стране впервые за столетия появится семья драконов?

– Лично я не считаю, что этого следует боятся. В меняющемся мире герцогству нужна новая защита. Однако есть силы, которые попытаются этому помешать. Не шпионы южных королевств, а тайное общество, которое уже не один век пытается контролировать драконов, те которые всегда следили чтобы драконы не исчезли совсем, но все время старались, чтобы драконов было немного. Возможности этой секты нам плохо известны, но эти надзирающие могут быть в какой-то мере могущественными и владеют какими-то серьезными тайнами. А поэтому ордену следует ими занятся.

– Дракон ведь знает о них.

– Возможно это одна из причин по которой он стал союзником ордена грифонариев. Чтобы с помощью наших связей и возможностей выследить этих людей. Но я не думаю, что драконов станет много.

– Почему?

– Многое указывает, что рождение дракона происходит очень редко. Драконы живут очень долго, но их численность за столетия так и не увеличилась. Кто-то из древних мудрецов писал, что какие-то условия нашего мира не подходят для рождения их потомства.

– Значит пусть все идет как идет?

Магистр неспеша кивнул.

Протаял ледок на стеклах и сквозь большие окна замковых залов струился солнечный свет зимнего дня.

Одно из окон было распахнуто, слуги впустили прохладу, прогоняющую продымленный каминами и светильниками воздух. Зима продолжалась, несмотря на то, что влажно блестели сосульки на карнизах.

Солнце поглядывало из широких разрывов грандиозных снеговых облаков, накатывающих на город, подсвечивало снегопады под ними, озаряло заснеженные каменистые холмы.

Фирнбергская зима снова напоминала, что она любит быть величественной и доброй. И особенно это чувствовалось когда знаешь, что вновь наступили мирные времена.

И на время можно не вспоминать о прошедшем, доверив воспоминания сотням и сотням рукописных томов, дремлющих во глубине старого замка.

Иеракс оперся на край распахнутого окна.

– Герцог Феобальд хотел стереть всю нашу историю, уничтожить все наше прошлое. Может быть теперь его самого следует забыть? – произнес грифон.

– Нет. Мы не поступаем так, мы старемся помнить все, чтобы не повторять бесконечно одни и те же ошибки. Методы таких как наш недокороль похожи, еще не раз будут появляться подобные деятели, хотя надеюсь, не в нашей стране. Их повадки надо уметь распознавать в самом начале. Память о Феобальде навсегда останется на страницах наших хроник. Останется, но лишь несколькими сотнями страниц среди сотен и сотен книг… Да и то не только в память о нем, а в память о тех, кто жил и боролся в это время.

Таурон (с) 2003 – октябрь 2013.

Послесловие

Этот роман является прямым продолжением рассказа «Лес и замок».

В хронологическом порядке по очереди следуют рассказы «Араис», «Охотница», «Лес и замок» и еще один, еще не законченный рассказ.

Несмотря на то, что местами повествование ведется от лица дракона, этот не означает идентичности личности дракона и автора. Это сделано для того, чтобы читателю было проще мысленно ставить себя на место главного героя.

Так же с этим романом связан рассказ «Охотник на драконов».

Еще о много хотелось бы написать, я чувствую, что не смог раскрыть мир Фирнберга полностью. Особенно жалею, что не удалось зримо показать его природу в полных масштабах. Роман еще в некоторой степени черновой, а некоторые эпизоды были пропущены по разным причинам. И я помню, что это только часть полной истории. Возможно, когда нибудь нескоро, я вернусь к этому роману, дополнив расширенную версию.

Приложение: особенности географии Фирнберга

Зимой ветры движутся с юго-востока, осень в герцогстве Фирнберг длинная и теплая, зима многоснежная без сильных морозов. За исключением склонов великого западного хребта, где очень холодно.

А летом направление ветров почти противоположное. Ветры с севера. Поэтому лето часто дождливое, летом не бывает жарко, кроме земель вдоль южной границы. Однако ветры с севера летом увеличивают вероятность заморозков в начале и конце лета, что не хорошо для земледелия.

Местами климат герцогства, особенно в районах юго-востока, напоминает Францию.

Но в северо-западном направлении, ближе к предгорьям климат континентальнее, зимой сильные морозы.

Некоторые самые значительные горы великого западного хребта достигают высоты не менее 12, а возможно 14 тысяч метров. Это очень значительный показатель, несмотря на то, что максимальная возможная высота гор при силе тяготения в мире Фирнберга (немногим менее земного) теоретически составляет 15–16 тысяч метров.

Несмотря на большую территорию, в Фирнберге мало земель годных к посевам. Они по большей части на южной окраине либо разрознены. Наиболее заселена южная окраина, а севернее человеческие поселения встречаются реже.

Территории баронств по северным берегам залива изобилуют крупными и мелкими озерами и напоминают Финляндию, но больше ее по площади. Местность низменная, но очень каменистая, с выступающими на поверхность плоскими глыбами. Там десятки тысяч озер, некоторые из которых кажутся бескрайними, но большинство не намного больше деревенского пруда.

В южной и средней части Фирнберга произрастает несколько разновидностей дубов, особо крупные в его южной части, где почвы плодородные.

Несколько разновидностей кедров. Фирнбергские кедры по своей неприхотливости к почвам и живучести в самых неблагоприятных условиях больше всего напоминают кедры сибирские (сибирские кедровые сосны). Могут расти как среди моховых болот так и на каменистых горных склонах. У них такие же опадающие шишки с кедровыми орешками, хвоинки на веточках так же собраны в пучечки по пять хвоинок. Отличия фирнбергских от сибирских кедров больше во внешней форме.

Фирнбергские более кряжистые, сучковатые с раскидистыми ветвями, ствол практически не бывает прямым и порой вдвое толще так, что внешне порой похож на кедр ливанский, хотя совсем не родственен ему.

Такое могучее дерево уже бесполезно встряхивать ударами и поэтому для добычи кедровых орехов надежнее взбираться на дерево. Тем более, что залезать на него легко.

По горизонтальным ветвям можно даже прогуливаться, они сверху замшелые. А высотой такие деревья достигают высоты 60–70 метров. Порой грифоны устраивают высоко на ветвях летнее жилище. Навес или небольшую хижину для ночлега.

В северных лесах Фирнберга местами произрастают пихтовые леса, выдавая места плодородной почвы, которая пихте требуется сильнее чем сосне или кедру. Из-за климата в герцогстве практически не бывает лесных пожаров, которые пихта не выносит сильнее чем кедр. Поэтому там много высоких пихт. Их хвоя густая и мягкая. Такие леса очень темные, можно сказать, что мрачные.

Пихта может размножаться отводками, в отличие от остальных хвойных. В сумрачных темнохвойных лесах низин северного Фирнберга новые побеги пихты растут от корней старых деревьев. По сути дела группа высоких деревьев на самом деле может быть одним деревом, которое распространило корни, борясь таким образом за территорию. Участки пихтового и елового леса обычно соседствуют в низинах. Ели и пихты очень высокие, и эти леса одинаково сумрачны и безветренны. Но ели долговечнее и распространение корнями помогает пихтам не быть вытесненными после гибели старых стволов.

В северных баронствах из пихты делают клей.

Разумеется есть очень живучие сосны. Как правило кедровые леса и сосновые растут по склонам, а еловые в низинах, на дне долин.

Природа герцогства Фирнберг давала грифонам преимущества над человеческой армией так же как и местным феодалам. Горы, глубокие снега зимой, заносящие дороги и перевалы в долинах, в равнинных районах множество несвязанных озер и болот, путь мимо которых по извилистым полоскам суши похож на странствие по лабиринту. В некоторые места без помощи грифона вообще не добраться.