Текст книги "Антибол. Сбитый летчик (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14

– Иди в жопу, Макс, – ответил я.

И отвернулся.

– Оторва, давай, я ему руку вырву!

Передо мной возникла горгонида. Чуток постарше, чем наша Андромеда, но общее сходство на лицо: арбузный кованый лифчик, латная юбочка…

– Спасибо, Лола. Но можно сам разберусь, ладно?

Горгонида пожала плечами – то ещё зрелище, скажу я вам. И отошла.

Чел опять нарисовался в поле зрения. Только руку больше не протягивал и не улыбался.

– Слушай, тренер, я тебя понимаю, – сказал он. – Незнакомый чувак, предлагает дружбу… Но зачем сразу посылать-то?

Я фыркнул. Почти как Амалия, но у неё получалось лучше.

– Во-первых, я тебя знаю, – заявил я. – Видел твой профиль на монетах. На одной монете. А ещё ты – владелец «Сынов Анархии». А у Задниц с ними – противоборство, сечёшь? Так что друзьями мы не можем быть по оп-ре-де-лению.

Паб продолжал неспешно покачиваться. И я был этому только рад – не хотелось воспринимать действительность такой, как она есть.

– Ну, владелец – громко сказано, – рассмеялся чел. – Вообще-то «Сыны» – ребята самостоятельные, а в «Чашке» всем заправляет мой друг Колян, отличный парень, между прочим.

– Ага, – я вспомнил предложение Серёги. – Конечно. Что-то много вас, отличных парней, здесь развелось.

– Значит, надо держаться вместе! – расплылся в улыбке чел.

Я чуть ему не врезал, честное слово.

– Оторва, может, всё-таки оторвать ему руку? Или палец, на худой конец…

– Это она так шутит, – поспешно сказал Макс. Потом повернулся к горгониде, улыбнулся ей, как примерный внук, а потом сказал, обращаясь ко мне. – Познакомься, тренер: это Медуза Горгона. Для друзей – просто Лола, или Лолита. Лучший форвард Сынов Анархии, начальник охраны стрипклуба «Чистилище», а по совместительству – мой самый-пресамый лучший друг. Кроме Коляна, конечно.

– Ну, ты скажешь, Оторва… – горгонида засмущалась. – Нет, правда?И это всё я?

– Знаешь, давно хотела у тебя спросить, – встряла Лилит, обращаясь к Медузе. Бросила на нас с Максом косой взгляд и заговорщицки подмигнула. – Но это чисто женский разговор, так что, может, мы с тобой… – изящно соскочив с табурета, ведьма подхватила горгону и повлекла её к дальнему концу стойки бара.

Макс посмотрел на меня…

– Всё, что я говорил о Лоле – правда, – сказал он.

Я кивнул.

– Видел её во время игры. Она – супер.

– Жаль, что вы проиграли, – сказал на это Макс.

Я посмотрел на него с удивлением.

– Мы проиграли ТВОЕЙ команде. Если что.

– Я уже говорил: это не моя команда. Просто так вышло, что клуб оформили на моё имя. Нет, честно. Я этого даже не знал.

У меня задёргалась щека.

Знаем мы таких молокососов. Золотая молодёжь, папин шестисотый мерс… Родились с бриллиантовым «Ролексом» в жопе.

Вдох – выдох. Вдох…

– Слушай, Макс, чего тебе от меня надо, а? – паб качаться перестал, и я решил, что это мне не нравится. А потому сделал хороший глоток вина.

Ух… Пожар в желудке, умноженный на температуру внешней среды, создавал непередаваемые ощущения.

Казалось, меня живьём засунули в печь и парят ледяными вениками.

– Ходят слухи, – медленно сказал Макс. – Что мастер Скопик поручил разработку новых футбольных правил именно тебе.

А. Вот оно что.

– И ты хочешь внести несколько пожеланий, так? – я приподнял одну бровь. – Таких, которые помогут хорошенько нагреть руки.

Макс, который как раз в этот момент приложился к стакану газировки, громко фыркнул.

Взяв салфетку из лежащей на стойке пачки, я демонстративно вытер лицо, промокнул спортивную куртку…

– Ой, прости, – нет, ну что за парень, а? Ещё и руки тянет, чтобы помочь… Я отстранился. – Ну, не хочешь – как хочешь, – и он посмотрел на меня совершенно серьёзно. Словно и не фыркал секунду назад, как невоспитанный пацан. – Я пришел просто познакомиться. Ну ладно, не просто, – он смутился. Блин твою мать, он смутился!.. – Мой друг Лука Брази сказал, что ты очешуенный чувак. Жесткий, как мужское порно. Но я хотел убедиться лично.

Не скажу, что сравнение мне пришлось по душе. Но он упомянул Луку Брази, а сейчас это единственный в Сан-Инферно землянин, которому я доверяю…

– Убедиться – в чём? – речь давалась с трудом. И не потому, что у меня заплетался язык. Как раз наоборот: челюсти свело судорогой.

– В том, что ты будешь объективен, – и он опять улыбнулся.

А я подумал: многие из-за этой улыбки пойдут за ним и в огонь и в воду. Из-за неё, и из-за того, КАК он на тебя смотрит.

Создавалось чувство, что ты и правда для него ВАЖЕН.

Я тряхнул головой.

Безумный Макс – маменькин сынок, – напомнил я себе. – Золотой «Ролекс» в жопе, профиль на монетах и собственный футбольный клуб. КОТОРЫЙ ЕМУ ДАЖЕ НЕ НУЖЕН.

Нам по-любому не по пути.

А ещё мне вдруг, неожиданно, пришла в голову одна мысль…

– Это антибол, – сказал я вслух. – К нему не подойдут обычные правила, которые мы соблюдаем на Земле. Как засчитать нарушение футболисту, у которого вообще нет ног? Что делать, если мяч отказывается лететь в ворота ПО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ? Допускать ли к игре магов? Я… – внезапно накатила паника. Я вспотел. Сделалось жарко, как в преисподней. – Я не готов. Я просто не могу предусмотреть всё.

И чего это я вдруг разоткровенничался?..

– Но ты на правильном пути, – серьёзно сказал Макс. – А это немало – уж поверь мне. Только вот…

– Что? – лучшая защита – нападение, ага?

– Думаю, остальные, как только узнают, кто делает правила, тоже придут к тебе.

Я кивнул.

– Господин Роймогил УЖЕ приходил.

– И что?

Он спрашивал с таким интересом, словно от моих ответов зависела его жизнь.

Это подкупало.

Я сопротивлялся, но этот парень начинал мне нравиться. Против воли.

– Я его послал.

Макс громко расхохотался.

– Послал? – переспросил он. – Главу Гильдии Законников?

Я молча кивнул.

– Уважуха, – он вновь протянул мне руку. И на этот раз я её пожал. – Даже мне становится ссыкотно, когда он сверлит этими своими глазками, – признался Макс, нервно оглядевшись по сторонам. – Словно он видит насквозь, сколько я стою. Со всеми потрохами.

Я чуток поразмыслил. А потом сказал:

– Наверное, я не испугался, потому что стою совсем немного. Во мне просто нечего считать.

– Ошибаешься, друг, – и вновь он говорил совершенно серьёзно. На чистом голубом глазу. – Один мой знакомый, демон по национальности, утверждает, что факты надо не считать, а взвешивать. А ты, тренер, очень тяжелый факт. Просто на вес золота.

– Иди в жопу, Макс, – прорычал я, чувствуя, что морда начинает краснеть. Хорошо, что под бородой не видно…

– Чувак, ты потребовал снять заказ на убийство у самого мастера Заточчи! – Макс восхищенно присвистнул.

– Он его не снял, – буркнул я. – Сказал, это противоречит правилам Гильдии. Единожды принятый заказ должен быть приведён в исполнение.

– Или выкуплен, – вскользь, как бы между прочим, заметил Макс. – Кстати: не благодари. Сам наступал на эти грабли, и поверь: уж кто-кто, а я прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь.

Я прокрутил в голове его пространную и витиеватую речь…

– Ты… выкупил моё убийство?

– Я выкупил само ПРАВО заказать тебя, на протяжении всего твоего пребывания в Сан-Инферно. Можешь больше не оглядываться через плечо, тренер. И… ещё раз: не благодари.

Больше всего мне хотелось схватить его за щиколотки, и так хряпнуть об пол, чтобы черепушка треснула.

Что угодно, лишь бы стереть эту самодовольную ухмылочку с его смазливой хари…

Но я – не убийца малолетних дебилов.

Поэтому просто схватил его за шкирку и хорошенько встряхнул.

Горгона дёрнулась в нашу сторону, но Лилит придержала её за руку.

– Хочешь сказать, – прорычал я страшно, на выдохе, как впавший в священную ярость бульдог. – Что моя жизнь теперь принадлежит тебе? И от тебя, щегла пестрожопого, зависит, насколько спокойно я буду спать?

Его глаза сделались огромными, светлыми и такими же наивными, как у троглодита Тарары.

Но тут же всё изменилось…

– С этой точки зрения я свой поступок не рассматривал, – прорычал Макс. И надо сказать, рык у него вышел не хуже моего. Почему-то запахло горелым углём. – Я просто хотел оказать тебе услугу. Это неприятно: знать, что на тебя охотится профессиональный убийца. А ещё мне было стыдно, – я давно его отпустил. Вытер вспотевшие ладони о треники и просто слушал. Жалея, что не умею пускать пар из ноздрей, как минотавриха… – Стыдно за то, что твоя жизнь в Сан-Инферно началась именно с гильдии убийц. Моя, правда, началась также, но… Но я, Люцифер меня побери, обожаю этот город. И надеюсь, ты его полюбишь также.

– Это вряд ли, – меня уже отпустило. Не испытывая больше ненависти к Максу, я просто хотел, чтобы он поскорее ушел. – Я обещал Луке Брази сделать из Задниц команду чемпионов. А потом я получу свой гонорар и свалю, понял?

– Может, сделаем ставочку?

А вот этого я как-то не ожидал…

– Чего?

– Ставку, – терпеливо повторил Макс. – Мои «Сыны» против твоих «Задниц». Кто победит в чемпионате?

Я чувствовал: он предлагает абсолютно искренне. Честную ставку на честный поединок…

Идёт! – чуть не сказал я. Но зная за собой склонность к скоропалительным решениям, и к чему они могут привести…

– В чемпионате не побеждают, – сказал я. – Команды набирают очки. Вылетают те, кто набрал меньше всех.

– Жираф большой, – пожал плечами Макс. – Ему видней.

И он стукнул себя по кончику носа пальцем. Два раза.

– Бьёмся за первое место в турнирной таблице, – сказал я.

– То есть, для победы надо набрать максимальное количество очков, – уточнил Макс.

– Три – за победу, одно – за ничью, ноль – за поражение, – напомнил я, если вдруг он не знал…

– Замётано.

Мы пожали руки.

И только сейчас я заметил, что весь паб, до последнего, похожего на мокрую крысу, вытиральщика столов, следит за нашим спором…

– Чего рты раззявили? – рыкнул я. Больше от неожиданности, чем от недовольства. – А ну марш-марш заниматься своими делами.

Народ неохотно разошелся.

– А ты ещё безумней, чем Безумный Макс, тренер, – заметила Амалия, невозмутимо протирая бокалы.

– Это ещё почему?

– Потому что я никогда не проигрываю, – скромно заметил сам Макс. – Нет, честно, тренер: в Сан-Инферно я ещё не проиграл ни одного спора.

– Значит, этот будет первым.

Господи. Если Ты меня слышишь. Сделай так, чтобы уверенность, которая есть в моём голосе, переместилась также и в душу…

* * *

Возвращаясь домой – в свой кабинет на стадионе – я не думал ни о ком: ни об убийцах, ни о Безумном Максе, ни о Лилит, которую оставил за стойкой в пабе, в компании Макса и Медузы Горгоны…

Я думал о ребятах.

Серёга сказал: – они некондиционный товар. Такие же сбитые лётчики, как и ты, Макс.

Ну что ж, – я усмехнулся. – Значит, будем заново учиться летать.

СДЕЛКА ВЕКА

Привет вам, мои дорогие, любимые, платежеспособные читатели! Я, ваш бессменный спортивный обозреватель Сиди-Читай, готов сделать сенсационное заявление.

Вот оно: БЕЗУМНЫЙ МАКС ЗАКЛЮЧИЛ СДЕЛКУ С ТРЕНЕРОМ ТАМЕРЛАНОМ!!!

АДСКАЯ ГОНЧАЯ

Раз-исчет па запаху патеряные весчи, дитей и пресутцтвие духа.

Преём заявак с двух (2) чисов Ока Люцефера и да васхода Заднитсы, каждае васьмесенье, у пятай калоны на пирикрёске Яблачнапираговай и Патериных Душ.

Спрасить Шарика.

Дотошный и скрупулёзный читатель, не понаслышке знакомый с правильнописанием, может возмутиться: Спор и Сделка – это разные вещи!.. Тамерлан и Безумный Макс именно что ПОСПОРИЛИ, поэтому сделкой их соглашение считать нельзя…

Согласен, – отвечу я, образованный, начитанный и в меру скромный журналист; сделка и спор – это таки две большие разницы…

Но! – я поднимаю вверх воображаемый указательный палец. – Они ведь сделали СТАВКИ – у самого известного спортивного букмекера Зубодёра!

И как должен помнить мой осведомлённый читатель, именно букмекерская ставка придаёт спору ОФИЦИАЛЬНОСТЬ. То есть, по-сути, приравнивается к сделке – и не портите мне такой отличный заголовок, я вас умоляю…

Дорогой, любимый читатель! Нас с тобой постигла великая, скоропостижная радость!

Так как ставки Тамерлана и Безумного Макса получили официальный статус, мы с тобой, мой мудрый и предприимчивый читатель, можем делать свои собственные ставки на их ставки!

Кто победит?.. Бело-сиреневые или зелёно-желтые? И не подумайте, что я использую какой-то тайный шифр, болельщики поймут, о ком речь, остальным это до лампочки.

Кто окажется на самом верху турнирной таблицы?.. – именно так звучит ТОЧНАЯ формулировка состоявшегося спора.

Рисковый вы человек, тренер Тамерлан, рисковый…

Весьма опрометчиво схлестнуться с самым удачливым спорщиком Сан-Инферно.

Но о чём думал Безумный Макс? Ставить против команды своего будущего тестя, то есть, папаши своей обожаемой девушки – это вам не крылокош наплакал.

Умнай, красивай крылокош в полнам рассвети сил и с внушаюсчей завесть радасловной, СРОЧНА!!!

Ищит матерей сваих будусчих катят, мидалистав и презёрав миждунородных выставак.

Дамы акраса шиншилла, голубокрем и невский маскарад писчыте в ридакцию да вастребованья, канверты с паметкой «Раба Любви».

Астальные акрасы прозьба ни биспокоица.

Впрочем, мы все прекрасно осведомлены как о характере Безумного Макса, так и о его отношениях с мадемуазель Коломбо, в недалёком будущем – мадам Безумной…

Уж голову она ему за проигрыш точно откусит как здрасьте, это я вам говорю, ваш проницательный и дальновидный корреспондент Сиди-Читай… И кстати! Никто не хочет ставочку по этому поводу?..

Обращаться ко мне лично, минуя этих рвачей из редакции, требующих процент – подумать только! от моего гонорара, заработанного не всегда честным, чего уж греха таить, но без сомнения тяжким трудом!

Впрочем, я отвлёкся.

Условия ставок присылать по адресу: Хлебобулочная 12, мансардный этаж, второе правое эркерное окно, если считать от перекрёстка.

Жду!!!

Ваш бессменный, надёжный, а в самом ближайшем будущем – лауреат Горячей Литературной Премии Сан-Инферно, корреспондент Сиди-Читай.

– КАК ОНИ УЗНАЛИ? – заорал я, скомкав газету и не глядя бросив её в урну.

Точнее сказать, это была кошмарная ваза, почти в полный рост и в форме удивлённого морского конька.

Вазу притащил Тарара.

Подарок от тётушки, после извинений, принесённых её хвосту, воспылавшей ко мне необыкновенно жаркими чувствами…

Господи, что я несу?..

Меньше надо читать всяких борзописцев, коих объединяет одна черта, с Земли они, или из другого измерения: любовь к выспренным прилагательным и восклицательным знакам.

С тех пор, как я вернулся домой, прошло от силы два часа. Задница стоял в зените, белым раскалённым очком затмевая Глаз Люцифера. От жара небо стало бледно-розовым, как затянувшаяся царапина, и гулким, как раскалённая металлическая крыша.

Стадион спал.

Спали в своих загонах мячи. Где-то, не вынимая из крыльев метлу, спал цыплёнок Кунг-Пао.

Спали убегавшиеся во время игры с Сынами футболисты… А всё-таки молодцы, ребята. Три – один.

Если б я не был такой тряпкой в первом тайме, мы могли победить.

Укол совести заставил вскочить с дивана.

Не знаю, что было тому виной: ссора с Серёгой, спор с Максом или вино минотавров, но сна у меня не было ни в одном глазу.

А ещё эта газета.

Складывалось впечатление, что паршивец-корреспондент ходит за мной по пятам, записывая каждое слово.

И тут же отправляет его в печать.

Никогда не мечтал быть знаменитостью, ни дома на Земле, ни здесь, в Сан-Инферно.

Но почему-то других это совсем не колышет. Мать их всех за ногу.

Осторожно прикрыв дверь, я отправился бродить по стадиону.

И через пять минут понял, что на губах у меня появилась улыбка… Такие прогулки всегда меня расслабляли.

Неистребимый запах бутс, слегка пыльные ковровые дорожки, гулкое эхо в душевой… Уют раздевалки.

Войдя внутрь, я вдохнул всей грудью. А потом пошел и уселся рядом со шкафчиком, на котором было написано «капитан».

Отличные ощущения.

Никогда бы отсюда не уходил.

Когда на плечи обрушилась неожиданная тяжесть, в первый миг я решил, что это Мефодий.

Осьминог часто дрых в шкафчике – по его собственному признанию, ему просто не хватало укромных пещер и отмелей своего родного мира, Коляды… Вот он и сублимировал – протискиваясь и утрамбовываясь в тесный, компактный шкаф.

Но буквально сразу я понял, что это не осьминог.

Во-первых, он не был пушистым.

А во-вторых, он принялся меня душить…

Ощущения так себе, скажу я вам.

Растерявшись, я упёрся в пол ногами, и изо всех сил толкнулся вверх.

Послышался металлический грохот вперемешку с ругательствами: мой незадачливый душитель со всей дури хряпнулся о верхнюю полку шкафчика.

А металлическим грохот был, потому что капитанский шкафчик принадлежал Андромеде. На верхней полке, подальше от любопытных глаз, она хранила свою боевую амуницию.

Полка под воздействием черепушки душителя треснула, и на пол посыпались секиры, мечи, связки метательных ножей, а под конец – громадная, утыканная шипами булава, любовно прозванная утренней звездой.

Хватка на горле мгновенно ослабла, и я воззрился на горе-душителя, раскинувшегося на полу раздевалки: утренняя звезда тюкнула его аккурат по кумполу, и убийца потерял сознание.

– Звали, тренер? – в дверной проём просунулась голова Кунг-Пао, а вместе с ним – воинственно нацеленное на меня древко метлы… – Ух ты! – он перевёл взгляд на тело. – Технично вы его завалили.

– Я не…

– Молчите, тренер, – цыплёнок вдвинулся в раздевалку, заняв половину объёма комнаты. – Я никому не скажу, что вы его прикончили. И помогу спрятать труп.

Глава 15

Труп был интересный. Эдакий хомячок-переросток, в смешных полосатых панталонах на лямках, в рубашечке, украшенной крупными горошинами, в клетчатой кепке и с босыми, мозолистыми, похожими на куриные, лапками.

Ещё он носил очки – сейчас они валялись на полу.

– Я его не убивал, – сказал я, понимая, насколько глупо это звучит.

– Конечно, тренер, – цыплёнок серьёзно тряхнул гребешком. – Он сам ударился. Так всем и говорите.

– Он пытался меня задушить!

Мы синхронно посмотрели на короткие, пухлые, с мягкими розовыми подушечками лапки трупа. На них даже когтей не было.

– Самооборона, – ещё раз кивнул Кунг-Пао. – Я буду свидетелем. Жертва набросилась на вас, как дикая комарейка, с очевидно-преступными намерениями. Что вам оставалось делать?

Вдох, выдох. Вдох…

– Надо заявить властям, – сказал я. – Как это у вас здесь делается? Пошлём за эцилопами?..

– Берите его за ноги, тренер, – цыплёнок спокойно подошел к трупу и приподнял его за плечики. – Закопаем на поле. Газон любит, когда его удобряют.

У меня отвисла челюсть.

Труп громко застонал…

От неожиданности Кунг-Пао ослабил хватку, и хомяк вновь хряпнулся затылком.

Пол в раздевалке был гладкий, белый, и твёрдый, как лёд.

– Воды притащи, – сказал я цыплёнку.

– Вода денег стоит, – возразил тот. – А лопатой по башке – совершенно бесплатно. К тому же, газон…

Я только зыркнул на него, и цыплёнок испарился.

Хомяк опять застонал.

Приподняв его верхнюю часть – тело потерпевшего покрывала короткая мягкая шерстка нежного, небесно-голубого оттенка, – я прислонил его к шкафчику и аккуратно похлопал по пухлым усатым щечкам.

Хомяк приоткрыл глаза…

– Ты кто такой, чучел? – спросил я добрым голосом.

Это далось нелегко: я всё ещё помнил, как он душил меня с совершенно нехомячьей силой.

– Ох-ох, ничего не помню… – промямлил хомяк, примериваясь, как бы поудобнее хлопнуться в очередной обморок.

Дверь за моей спиной скрипнула.

Кунг-Пао принёс воду… – подумал я.

И тут же волна ледяной, остро пахнущей лимонадом волны захлестнула и меня, и хомяка и половину раздевалки.

– БЛЯ… ХА МЕДНАЯ! Кунг-Пао!.. Это что за срань?

– Вы просили воды, тренер, – о его высоко задранный клюв можно было зажигать спички. – Но кулер с лимонадом был ближе. Я действовал по обстановке.

Рядом с внушительными шпорами притулилась пустая пластиковая тара литров на пятьдесят…

– Но меня-то нахрена было обливать?

– Мне показалось, вам это необходимо, тренер. Шок от совершенного убийства лучше всего смывать освежающим душем.

– Но не из лимонада же, мать твою за ногу! К тому же, труп жив. Так что успокойся уже.

Что примечательно: говорил он так, словно действительно был экспертом в данном вопросе…

Лимонад противно лип к коже, хлюпал в бутсах и капал с бороды.

Хомяк бессильно плюхался в ярко-оранжевой луже, пытаясь встать. Но каждый раз поскальзывался и падал.

Сжав челюсти, я пододвинул ногой скамейку и сел. Затем протянул руку, взял за шиворот хомяка и держал на весу, пока тот не пришел в себя.

Ростом он был мне по колено, вместе с кепкой и смешными куриными лапками. Зато сзади из штанов высовывался длинный и довольно толстый на вид хвост.

– Так вот чем ты меня душил, чучел, – сказал я, всё ещё придерживая хомяка за воротник рубашки, чтобы тот не скользил.

– Я не душил, – с достоинством ответил мокрый, как выхухоль, хомяк. – Я пытался заработать.

– Если в Гильдии убийц все такие, как ты – я могу спать спокойно.

– Я не из Гильдии Убийц! – чучел возмущенно замахал лапками, затем спохватился, достал из нагрудного кармашка размокшее удостоверение и предъявил мне. – Я из Гильдии Словесников и Прописатников. Словесное прописание – самое грозное оружие во Вселенной!

– Оно и видно, – я кивнул так серьёзно, как только мог.

– Этим прописатникам доверять нельзя, – встрял цыплёнок. – Как пропишут в газете – мало никому не покажется. Тренер, хотите я его сам убью? Чик – и готово.

– Гильдии это не понравится, – быстро сказал хомяк. – Я особо уполномоченный представитель газеты «ЭС-И индипендент», вы должны обращаться со мной уважительно.

Я был прав.

Журналисты преследуют меня буквально в собственном доме… Слепой козе ясно, кто это такой.

– Знаешь, Кунг-Пао, – сказал я, задумчиво почёсывая бороду. Она была липкая и сладкая, так и тянуло облизать пальцы. Но из образа выходить нельзя… – А давай-ка его всё-таки зароем. Завтра как раз тренировка, ребята утрамбуют.

– Отлично, тренер, – просиял цыплёнок. – Схожу за мешком для мусора.

И он вышел.

Интересно: обладают ли гигантские цыплята чувством юмора?..

– Гильдии это не понравится, – повторил хомяк, но уже не так уверенно. Достав из другого кармашка небольшой блокнотик, он замахал им у меня перед носом. – Я бесценный спортивный обозреватель! Обозреваю и прописываю спортивные события.

– Это-то мне в тебе и не нравится, – признался я хомяку.

– Но тренер! – он трогательно прижал пухлые короткие лапки к животу. – Разве вы не хотите попасть в статью? Разве вас не влечёт слава, богатство и успех?.. Прописатники – это пятая колонна, не считая пустобрёхов из «Дневной ЭС-И» и «Ночной ЭС-И», разумеется. Нам власть дана.

Захотелось погладить его по голове и почесать за ушком – настолько жалобно и просительно он на меня смотрел.

Вдох, выдох.

– Слушай, чучел…

– Я не чучел. Я демон, – скромно поведал хомяк.

– Чего?.. – более странной беседы я не вёл, пожалуй… никогда.

– Мир Ассиах, – доходчиво пояснил хомяк, моргая на меня круглыми, как фиолетовые бусинки, глазками. – Адский департамент, ведомство богини смерти, госпожи Эрешкигаль.

– Да ты гонишь.

Хомяк повесил голову. Пухлые щёчки уютно устроились на плечах…

– Угадали, тренер. Гонимый я. Из адского департамента меня выгнали, а госпожа Эрешкигаль ещё и пригрозила: если я и дальше буду портить ей статистику сеяния Ужаса и Злодеяний, она депортирует меня в Рай.

Я потряс головой. Брызги лимонада полетели во все стороны, попали на мордочку хомяка и тот нервно облизнулся.

Глазастику, что-ли, его подарить? То-то радости…

– И за что же тебя выгнали из Ада? – мне правда было интересно.

– Я… – он страшно смутился. – Только вы никому не говорите, тренер…

– Могила.

– Я не умею быть злым. По должности, – зачастил хомяк. Видать, давно хотел излить душу… – По должности я был демон-рапаит.

– Это ещё что за хрень?

– Я должен являться к смертным и предлагать им крепкие спиртные напитки. Спаивать, одним словом. До цирроза печени.

Протянув лапку ладошкой вверх, он на миг зажмурился. На ладошке тут же образовался высокий бокал с чем-то розовым. Я вздрогнул.

– Круто.

– Попробуйте, – требовательно предложил хомяк.

– Да ну тебя в жопу.

– Давайте, тренер, Не отравлено: гарантирую.

Я осторожно понюхал пойло. Клубника, молоко…

– Молочный коктейль, что ли? – я всё-таки не удержался. И сделал кро-о-ошечный глоток.

Обожаю мороженное. Тоннами могу жрать.

– Вот именно! – это был крик души. – Вместо того, чтобы бесперебойно снабжать смертных водкой, самогоном и коньяком, медленно, но верно разрушая их тело и душу, я делаю молочный коктейль, – и он залпом допил то, что осталось в бокале. Бокал немедленно исчез. – Вот я и эмигрировал в Сан-Инферно, – продолжил он обыкновенным, будничным тоном. – Осел здесь, женился… А когда открылась вакансия журналиста в новой Гильдии, устроился спортивным обозревателем.

– Но ты же ни ухом, ни рылом в спорте! Ты же пишешь только о ставках и… о том, как заработать на ставках.

– Преподаватель на курсах писательского ремесла советовал писать о том, что хорошо знаешь, – с достоинством ответил хомяк. – Вот я и пишу…

– Я принёс мешок, тренер, – господи. Я уже о нём и забыл… – Сами его пристукнете, или всё-таки лучше я?

Вдох – выдох. Вдох…

– Сходи за шваброй, – посоветовал я цыплёнку. – И прибери всё это… – я оглядел оранжевые, уже начавшие подсыхать, лужи. – Безобразие.

– Ясно, значит, сами справитесь, – со знанием дела кивнул цыплёнок. – Так я вам оставлю мешок-то…

Дверь захлопнулась. Хомяк вздрогнул, я зарычал.

– Сиди-Читай, верно? – спросил я, когда он перестал дрожать.

– Хороший псевдоним, правда? – просветлел тот. – По-настоящему меня зовут Астарот. Можно просто Ася…

Зажмурившись, я изо всех сил дёрнул себя за бороду.

Помогло.

– Марш в душ, Ася. И выметайся отсюда, пока ребята не пришли. А будешь писать статью… – хомяк съёжился и прикрыл круглые пуховые ушки лапками. – Приходи на стадион. Я дам интервью.

– Чо, правда чо ли? – это надо было видеть. Мягкая игрушка, шило ему в пятку…

– Футболу нужна грамотная пресса. Учись, чучел.

– Спасибо, тренер!

– Погоди, – тут я смутился. Но устоять не было сил. – Можешь сделать для меня ещё один молочный коктейль?

* * *

Товарищеский матч с «Байкерами ЭС-И».

Так как в восьмесенье – игра с командой Гильдии Воров, в рамках проведения чемпионата, играть решили в Средний Палец – среду, по-нашему.

Байкеры пригласили к себе. Руперт согласился.

– Почему не у нас? – спросил я тогда. – Нормальный же стадион…

– Они играют дикими мячами, – пояснил тот. – На асфальте.

Я кивнул.

– Если откажемся, подумают, что мы сдрейфили.

– Это будет что-то, – ощерился дракон. – Байкеры – они настоящие. Это тебе не приглашенные звёзды из «Сынов Анархии».

– Твой бывший клуб, если что.

– Ага! – и он весело подмигнул.

Когда это делает одноглазый человек – зрелище получается в два раза доходчивей.

А если одноглазый дракон…

На парковку перед «Затычкой» отправились всем составом, Лилит арендовала ковёр-самолёт.

– Ух ты! – больше всех обрадовался Тарара. – Обожаю летать!

А вот мне было не смешно.

Я и обычные-то самолёты недолюбливаю… Точнее – не перевариваю. Если зрить в корень – боюсь до судорог.

Здоровенная железная махина, по всем законам логики, ну никак не должна держаться в воздухе.

А как это умудряется делать тонкая, покрытая весёленьким узорчиком, тряпочка?

Магия.

Не самый лучший ответ…

Это, бляха медная, испытание, – понял я.

Нетрудно было догадаться: Лилит, ведьма такая, специально это устроила. Знала ведь, что к магии я отношусь… на букву «ха» в общем.

А ковёр-самолёт – вещь магическая на двести процентов. Без вариантов.

Когда его развернули прямо на поле и все сгрудились в центре… А учитывая горгонид, осьминога, да и остальных немаленьких и нелёгеньких членов команды…

– Ну что, полетели? – Руперт распахнул крылья и взмыл в багровое небо, как чёрный чешуйчатый истребитель.

– Встретимся на парковке, – кивнула Лилит и пошла куда-то за трибуны.

– Эй, а ты как же?

Единственное, что меня грело: когда эта тряпка обрушится с небес, ведьма будет рядом. И я успею сдавить её тощую шейку до того, как мы разобьёмся…

– У меня свой транспорт, – Лилит пронзительно свистнула, и на газон, взревев дюзами, выехал настоящий чоппер.

Изящно перекинув ногу через седло, девушка помахала нам ручкой и воспарила над стадионом.

А потом дала по газам и скрылась из виду.

Я оглядел ребят.

И в горе, и в радости… – почему-то пришло на ум.

– Ну… Поехали.

Утешало немного то, что управлял ковром-самолётом специальный водитель – в кожаной кепке, крагах, но без руля.

Как он это делал – хрен знает. Может, просто притворялся.

Но остальные, похоже, получали от полёта огромное удовольствие…

* * *

Сорок вторая минута первого тайма.

Счёт один – один.

Бутсы тонут в мягком от жары асфальте. Мяч не просто кусает игроков – всякий раз, когда кто-нибудь оказывается в пределах досягаемости его крупных желтых зубов, он в прямом смысле норовит ОТКУСИТЬ кусок плоти.

Воротами служат двое сонных, заторможенных существ, похожие на громадные серебристые авоськи.

Что они живые, я понял лишь тогда, когда один из них со мной поздоровался…

Байкеры играли не в полном составе. В том смысле, что у них в принципе было всего девять игроков.

– Потому что Лолита ушла к «Сынам Анархии», а Галактион моет посуду, – пояснил капитан «Байкеров», тот самый горгонид Патрокл, с которым я познакомился на заседании владельцев клубов.

У «Байкеров» не было владельца. Не было своего клуба – кроме «Затычки». Но зато была огромная армия болельщиков.

Они окружили парковку плотным кольцом, вместо трибун и скамеек используя столы и стулья из кабака.

Некоторые даже скандировали что-то, отдалённо похожее на кричалки…

Сорок третья минута матча.

Горгонид в чёрной форме сцепился с моим центр-форвардом Рупертом, подставив тому подножку.

Оба покатились.

Я думал, до конца парковки только уши доедут. Ан нет. Встали, отряхнулись, церемонно пожали друг другу руки… А потом Руперт врезал горгониду в глаз.

Трибуны взревели.

Я бросил взгляд на мастера Скопика. Тот пожал плечами: а что такого?..

Ладно.

У меня нет привычки таскать с собой какие-то бумажки и что-то записывать для памяти. Стараюсь просто запоминать.

И то, что нельзя бить противника в глаз – я помню отчётливо, словно сам писал правила.

Мяч тем временем вцепился в хвост Тарары. Я затаил дыхание: слишком хорошо помнил, как вёл себя кошкоподобный Мануэль в такой же ситуации…

Но троглодит оказался не таким впечатлительным.

И просто побежал, подняв хвост с мячом повыше… Байкеры пытались преградить ему путь, ставили «стенку», ловили руками – не мяч, троглодита. Но Тарара мчался, как почётный факельщик на Олимпийских Играх. И когда добежал до штрафной…

МЯЧ! – заорал я. – ТОЛЬКО МЯЧ!..

К счастью, Тарара меня услышал. А может, и сам сообразил, что к чему…

Резким, как удар хлыста, взмахом, он сбросил мяч с кончика хвоста и тот как миленький залетел в сетку ворот.