Текст книги "Антибол. Сбитый летчик (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Мяч влетел в сетку с бешеной скоростью, одна из штанг просто погнулась.

Трибуны всколыхнуло так, что стадион явственно накренился: я услышал отчётливый скрип.

Сейчас он походил на тонущий корабль: пассажиры только что сообразили, что идут ко дну, и вот-вот ударятся в панику.

В тот момент, когда грохот достиг своего апогея, прозвучал свисток судьи.

Он длился и длился, пока все не успокоились, пока те, кто имел сидячие места, не уселись обратно, а остальные не устроились, кто где мог, в силу отпущенных Богом конечностей.

Потом Серёга бросил короткий взгляд на меня, и что-то сказал на ухо подбежавшему помощнику.

– ГОЛ НЕ ЗАСЧИТАН! – объявил вытянутым, как морда морского конька ртом, помощник.

Вопреки субтильным размерам, голос его гремел над стадионом, как иерихонская труба.

Я сглотнул сухим горлом.

Бросил взгляд на Лилит – та стояла, сложив руки на груди и задумчиво постукивая носком туфельки о покрытие.

Бесполезно спорить с судьёй. Бесполезно выяснять, за что нам не засчитали гол – Серёга, как опытный игрок, сможет отыскать вагон и тележку причин.

Например скажет, что игра всё-таки была остановлена – простом мы этого не заметили…

Лилит бормотала себе под нос что-то неприятное.

И я её понимаю: ясен перец, бабу тоже можно достать.

Но потом меня осенило…

– Эй! – я несильно толкнул девушку в бок. – Ты чего это?

Смотрела она только на Серёгу.

– Да так, – ведьма пожала белыми плечиками. Завитки чёрных волос скользнули по коже, у меня зачесалось между лопатками. – Не нравится мне этот тренер.

– Да?– я с облегчением выдохнул. – Мне тоже.

– Супер! – она как-то нехорошо обрадовалась. – А давай на него порчу нашлём.

– Чего?

Я думал, она ему глазки строит. Ну в смысле: пытается отвлечь женским очарованием…

– Фурункул на интимное место – тоже милое дело, – Лилит кровожадно улыбнулась во все тридцать два зуба. – Сразу забудет, как незасчитывать честно заработанный гол.

– А ты что, – осторожно спросил я. – И правда можешь?

– Смотри, – и она уставилась на Серёгу.

Прям чувствовалось напряжение.

– Стой! – я заступил ей дорогу. – Так нельзя.

– Ты что, с глузду двинулся? – Лилит была в ярости. – Какого чёрта ты под удар встал?

– Да я…

– Так и покалечиться недолго! На таком близком расстоянии… – бушевала она.

– Да ладно тебе, – я улыбнулся, и попытался взять её за руку. – Херня это всё. Ничего бы не было.

– Херня?.. – да. Тут я перегнул. – А чего ты тогда вылез, а? Мог бы стоять преспокойненько, и смотреть, как у него мозги из ушей полезут!

Вдох – выдох. Вдох…

– Ладно, извянки, – Лилит мотнула головой, волосы закрыли лицо. – Ну не верю я в эту х… чепуху. И даже если б и поверил… Так нельзя. Ребята сами должны победить, понимаешь? Они должны поверить, что могут. Иначе – здец.

Посверлив меня взглядом ещё пару мгновений, Лилит кивнула. А потом развернулась на каблуках, и молча ушла.

Объявили перерыв.

Никакого дополнительного времени, ничего – Серёге оно до лампочки.

Чем быстрее «Воры» нас раскатают, тем скорее он получит свой выигрыш.

Ребята шли к скамейке, словно пыльным мешком трахнутые.

Я уже говорил: раздевалки нам не досталось, и в то время, как золочёные «Воры» бодрой рысцой удалились под трибуны, освежаться и радоваться скорой победе, мои рядком уселись на самой жаре…

Я, вместе с Рупертом, Тарарой и Гортензием, устроился под панцирем у Ролло – там был тенёк.

– Меняем тактику, – сказал я, как только установилось подобие тишины.

Трибуны продолжали реветь, никто никуда не расходился – видать, болельщики просто побоялись оставить с таким трудом завоёванные места.

Но я старался держать лицо – помнил, что есть ещё и журналисты, которые что угодно могут написать.

Например: «тренер Тамерлан распекает подопечных за пропущенный гол…»

– Меняем тактику на что, тренер? – запальчиво спросил Руперт. – Ты же понимаешь: нам просто не дадут выиграть! От этого нового судьи воняет на километр.

– Смирно, боец, – гаркнул я. – У меня есть план.

Плана у меня не было.

Но была одна мысль: надо выиграть. Причём так, чтобы даже Серёга не мог пристебаться.

Я ему покажу договорной матч…

У нас такое уже бывало. Арбитры – тоже люди, всем надо кушать. А стыд глаза не выест.

Так вот у нас, футболистов, была своя система тихого сопротивления. Игра при этом превращается в театр – но какого хрена?..

– Гортензий, – позвал я. Зелёное желе плавно приблизилось. Запахло мятой и ещё чем-то таким, травяным. – Во втором тайме ты встанешь на ворота.

– Ура! – желе с громким чавком подпрыгнуло и улыбнулось.

Мефодий почернел от обиды. Я похлопал его по пушистому плечу.

– Без дела не останешься: попробуешь себя в защите.

– Но я всегда стоял на воротах, тренер.

– Я знаю, Мефодий. И ты – превосходный голкипер, лучший из всех, кого я видел, – осьминог пошел желтыми пятнами. Надеюсь, это добрый знак. – Но сегодня я хочу, чтобы ты встал в защиту.

– Но я не знаю, как это делается, тренер!

– Ты умеешь ловить мяч?

– Спрашиваете!

– Вот и делай то же самое… Только с игроками Воров, усёк?

Мысленно вытерев трудовой пот, я пошел к дракону.

– Когда тебя в следующий раз блокируют, – обратился я к Руперту. – Падай. И делай вид, что тебе страшно больно.

– Чего?.. – запахло углём – совсем, как давеча от Макса, но я эту мысль отринул. – Да чтобы Я!..

– Руперт, послушай меня, – я дёрнул его за плечо. – Ты же тайный агент, крутой чувак. Ты же знаешь, как забивать баки… Устрой им цирк.

Единственный глаз дракона сверкнул золотом, и вновь почернел. А потом внутри зрачка вспыхнул зловещий уголёк…

– Спасибо, братан, – похлопав его по груди, я повернулся к ребятам. – Так, слушаем все! – народ навострил уши. У кого они были… – Играем жестко. Но – без нарушений, понятно?

– Это как, тренер? – угрюмо спросил Гефест.

– А так: если ты решил сделать подсечку противнику – никто не должен видеть.

– Но…

– Просто упади сам, и сделай вид, что ударили тебя, – закатила глаза Андромеда. – Что сложного-то?..

Я всё больше уважал себя за то, что сделал её капитаном.

– Энди права, – я похлопал девушку по локтю – выше не дотянулся. – Уясните одну простую вещь: можно делать всё. Но так, чтобы этого никто не видел.

Мануэль прищурился и обнажил клыки. Хвост его выписывал восьмёрки, хлеща по ногам. Осьминог Мефодий опять поменял цвет.

– Тайные приёмы недостойны настоящего воина! – Гефест встал в позу.

– Да ну?.. – Андромеда сложила руки на груди. Арбузные шары упруго подпрыгнули, по рядам игроков – и ближайших зрителей – прошелестел слаженный восхищенный стон. – А как же «Троянский конь?»

Гефест сдулся.

Ахиллес участливо похлопал его по плечу.

– Она права, брат, – сказал молодой горгонид. – Бывает время, когда нужно гордо смотреть противнику в глаза. А бывает, что лучше зайти с тыла и хорошенько врезать ему по заднице.

Ребята зааплодировали.

В это время раздался свисток – начало второго тайма.

Андромеда пригнулась, принимая боевую стойку.

– Ну что, пацаны? Надерём этому ворью задницы!..

Глава 18

Привет-привет, мой любящий, прозорливый, а потому – хорошо обеспеченный читатель!

Я, твой любимый, харизматичный и компетентный спортивный обозреватель Сиди-Читай, не зря назвал тебя таковым. Ибо, если ты регулярно и любовно читаешь мои статьи, и скрупулёзно следуешь моим советам, то тебя можно поздравить, о мой довольный жизнью и очень везучий читатель!

Мы победили!!!

БЕЗПРОИГРЫШНЫЙ ВАРИАНТ!

Маладой наченаюсчий демон-саблазнитиль примит души на обчественых началах.

В абмен жертваватель палучаит твёрдае обесчанее когданебуть расплотиться, и глубокае удавлетварение ат таго, што всё самае страшнае з ним ужо случилась.

Абращаться па адрису Набирижная Нисбытачных Надешд, дом 6, квартира 66.

То есть, победили наши любимые Задницы, а мы – вместе с ними!

Потому что я даже не допускаю мысли, что ты, мой дорогой, умный и предприимчивый читатель, мог не сделать ставку, или… тьфу, тьфу, поставить не на ту команду. А значит – баснословно разбогател, или сделаешь это в самом ближайшем будущем!

Вашему бесстрашному и изобретательному корреспонденту посчастливилось взять интервью у самого тренера Тамерлана…

ВНЕ-МАНИЮ САМАУБИВЦ!

Дамашним курсам киллерав требуюца!!!

Дабравольцы для атработки приёмоф удароф кинжалом ф спину, интузеасты для опробирования навейших методав удусшения гароттой, дигустаторы ядав.

Случайна выжевшим гарантируица участее в следуюсчем симестре.

Абрасчаца в надомный фелеал Гильдеи убивц, каждый втарой средний палиц месяца.

Запись дабравольцев видёца кругласутачна.

Как любой великий человек, он был немногословен.

– Тренер Тамерлан, – спросил я этого спокойного, уравновешенного и куртуазно вежливого человека. – Как вы умудрились настроить против себя всех, без исключения, сильных мира сего Сан-Инферно?

– Для этого много ума не надо, – ответил этот великолепно-скромный, выдержанный человек. – Достаточно послать их всех в долгое путешествие с чётко определённым адресом.

– Ваши планы на будущее? – спросил я, ощущая глубокую симпатию и феноменальное сродство душ с этим, не побоюсь этого слова, величайшим человеком всех времён и народов.

– Посылать как можно чаще, – решительно и бесповоротно ответил тренер. А потом послал и меня: в далёкое и познавательное путешествие, о котором ты, мой богатый, а потому – безмерно счастливый читатель, сможешь прочесть в отдельном выпуске, который я буду распространять по подписке за совершенно символическую плату в пятьдесят золотых…

РУБРИКА: НИЗАБЫВАИМЫИ ВЗТРЕЧИ.

Каждый Втарасорт, на закате Заднитсы ВСТРЕЧА ВЫПУСКНЕКОВ окодемии вышеванея крестеком па надгробнаму камню.

Спертное принасить с сабой, в каличестве ни меньше двух (2) едениц на адно лецо.

Падхадить к Маяку с падветреной стараны.

Дальше кратенько, потому что редактор, тиран и деспот, дай ему Люцифер здоровья, лается, что я слишком много словоблудничаю, и урезал мою колонку.

Зелёно-Желтые обыграли Золотых на их же поле со счётом четыре-три.

Воры были в шоке. Закатав Задницам гол ещё в первой половине матча, они уже решили, что можно гравировать кубок, но во втором тайме произошло невероятное. Задницы оторвали задницы от скамейки и так врезали Ворам, что мало им не показалось.

Особенно отличился на поле Руперт Коммод, по непроверенным данным – самый лучший центр-форвард нынешнего поколения.

Когда на него, пуская пар из ноздрей, налетел Ксеркс, как знает мой осведомлённый читатель – капитан Золотых; и буквально промчался по Коммоду всеми рогами и копытами, тот остался лежать, как бездыханный труп. Ксеркс уже праздновал победу – мяч был у него, и оставалось забросить его одним изящным движением копыт в ворота Задниц, но дракон нашел в себе силы вскочить, как молодой бог, и обрушить всю силу ярости своего гнева на минотавра.

Что тут началось!!!

Он ему как даст!

А тот в ответ: – Му-у-у…

А этот ему: – На!

А тот: – Ах ты так?..

А этот: – А вот тебе по рогам!..

И мяч уже в воротах.

Какая краткость и лаконичность стиля, мама дорогая, сам себя боюсь, аж слёзы наворачиваются…

Всё, как велели Главный Редактор, чтоб земелька ему пухом, зомбо-ящеру эдакому…

Сиди-Читай! – это он мне. Краткость – сестра твоего незаурядного писательского таланта. Да что там! Прямо скажу: Дара.

Ты – огромный, непостижимый молодец, Сиди-Читай, – так сказал мне этот замечательный, великодушный человек от всей широты своей несуществующей души…

Перестав читать, я отложил газету и искоса посмотрел на хомяка.

– Хорошая статья, правда? – тот поёрзал на сиденье, сжимая и разжимая куриные лапки.

– Охренеть.

– Особенно мне удалось интервью.

– Я не давал никаких интервью.

– Да, но ОБЕЩАЛИ дать. А это почти одно и то же, – демон робко моргнул и опять поёрзал.

На поле разминались ребята.

Мои, и «Байкеры».

Патрокл принял приглашение, в качестве гостевого подарка притащив целый мешок диких, не дрессированных мячей. На мой вопрос, где они их берут, он даже удивился.

– Мячи берут у контрабандистов, тренер, – вместо Патрокла ответила Андромеда. – Это все знают…

Я не знал.

– Договор был, что ты будешь показывать статью ДО того, как её напечатают, – попенял я корреспонденту.

– Ну… Если подумать – нет, – хомяк мужественно надул щечки. – Гильдия Словесников и Прописатников настаивает на неотъемлемой свободе словоблудить и прописывать всё, что можно и что нельзя.

– А я настаиваю на своём неотъемлемом праве на личную жизнь, – возразил я.

Хомяк задумчиво покрутил носиком.

– Нет такого права, – наконец сказал он. – Жизнь знаменитостей – такое же достояние общественности, как… свет Ока Люцифера, взносы в Гильдию и право пользование общественными уборными.

– Не видел в Сан-Инферно ни одной общественной уборной.

– Потому что их нет, – хомяк с достоинством выпрямился. – Но право пользования – имеется, и у нас его никто не отнимет.

Я прикрыл глаза и немного подышал.

– Хрен с ними, с уборными. Ты опять ничего не написал про футбол. Про саму игру.

– Но я же выписал вас, тренер в самом привлекательном свете! – возмущению хомяка не было предела. – Я назвал вас прекрасным, замечательным человеком!

– И что мне, поцеловать тебя за это?

– К сожалению, я женат, – хомяк от меня отодвинулся. – Моя супруга – святая женщина, инкуб в пятом поколении, всю кровь у меня уже выпила… Если, не дай Люцифер, она узнает, что у меня роман на стороне…

Закатив глаза, я поднялся и потопал вниз по ступенькам. Газету я выбросил в мусорный бак.

За спиной раздалось возмущенное верещание хомяка и грохот заслонки бака. По-моему, он полез её доставать…

Вдоль кромки поля двигалась знакомая грузная фигура в сером мятом плаще.

Я улыбнулся.

Несмотря на возросшую популярность, как команды так и мою, друзей у меня не прибавилось. И видеть Луку Брази я был рад по-настоящему.

– Привет, привет, это всего лишь я…

Рука у него была широкая, коричневая, покрытая множеством морщин и складок.

Манжет рубашки украшен затейливой запонкой, и ослепительно бел.

– Новая шляпа?

Глупо получилось. Но Лука Брази как раз обратил внимание на поле – и на то, что игроков там несколько больше, чем обычно. И я чуток занервничал.

– Тебя и впрямь волнует этот вопрос? – ласково улыбнулся толстяк. Лицо, и так похожее на морду шар-пея, пошло глубокими складками.

– Иди в жопу.

– Так-то лучше. Слушай, тренер… – он заговорщицки наклонил голову. – Я от Папы.

Где-то за грудиной сделалось пусто.

– И?..

– И он… Хочет выразить тебе свою благодарность.

Я растерялся.

– Да вроде пока не за что.

– Это уж ему решать, – Лука Брази вновь улыбнулся. Я пожал плечами.

– Ладно. Спасибо. Что-нибудь ещё?

Краем глаза я всё время следил за ребятами.

После победы над «Ворами» они изменились. Если обрисовать это изменение кратко – «Задницы» стали гораздо увереннее в себе. Я имею в виду команду в целом.

Осталось превратить эту уверенность в веру – и тогда нас никто не сможет обойти.

Но одна победа это сделать не способна…

– Вечером дон Коломбо ждёт тебя у себя.

До меня не сразу дошло…

– Чего?

– Дон Коломбо, – терпеливо повторил Лука Брази. – Устраивает в твою честь торжественный ужин. Сегодня вечером. В «Чистилище».

И протянул мне два пригласительных билета.

Ёрш твою медь.

– Но у нас тренировка! – я растерянно повертел в руках картонки. Золотых завитушек на них было, как на свадебном торте.

Толстяк задумчиво сложил губы куриной гузкой и задрал редкие брови.

– Ты действительно хочешь, чтобы я ему так и сказал? У тренера, мол, тренировка, посему ужинайте без него…

– Во даёт! – у колена возник мелкий демон с пухлыми щечками. – Самый главный дракон измерения зовёт его в гости, а он ещё и репу морщит! Ты крут, тренер! Читатели будут в восторге.

Я вовремя успел ухватить его за круглое и мягкое ухо…

– Подслушиваешь, паршивец.

– Ай-яй-яй!!! – заверещал демон на высокой ноте. Хвост его, длинный и гибкий, как хлыст, обернулся вокруг моего запястья и начал давить… Пальцы сразу онемели, хомяк шмякнулся на траву и хотел сбежать, но хвост не отпустил.

Я поднял руку повыше.

Так он и качался в воздухе, кверху пухлой попкой, дрыгая куриными лапками и жалко помаргивая.

– Это что за явление? – Лука Брази выглядел искренне удивлённым.

– Я не явление, – строго поправил хомяк. – Я журналист. Заявляю со всей ответственностью: если вы меня не отпустите, будете иметь дело с Гильдией Словесников и Прописатников в полном объёме! Они вас так пропишут…

– И прописают, я уже понял, – с каменным лицом кивнул Лука Брази.

– Тебя никто не держит, чучел, – сжалившись, сказал я.

С трудом повернув голову, хомяк посмотрел на свой хвост.

– О. Пардоньте, – демон ослабил хватку и неуклюже приземлился на трёхпалые лапки. – Безусловный рефлекс, инстинктивная реакция, – он смущенно спрятал хвост за спину. А потом искательно посмотрел на Луку Брази. – Мне бы пропуск… – сказал хомяк и захлопал сливовыми глазками.

– Куда? – толстяк был ещё не в теме, но быстро схватывал.

– На вышеозвученное мероприятие, конечно, – с достоинством ответил корреспондент. – Разве вы не хотите, чтобы его освещала компетентная, непредвзятая, и, я хочу это особенно подчеркнуть, – лояльная пресса?..

Лука Брази прищурился. А потом наклонился и подхватил хомяка двумя пальцами за воротник. Тот, не смутившись, продолжал что-то доказывать, а я ушел.

Всё равно поговорить при посторонних не получится, а главное – не удастся убедить Луку Брази в том, что мне не надо идти на приём.

Вито Коломбо – хозяин клуба «Задница Кингс». И как мой работодатель, имеет право вызывать меня на ковёр тогда и столько раз, сколько ему вздумается.

Не прийти на вечеринку в честь меня самого – это будет уже сверхнаглость.

Я отчётливо заскрипел зубами. Пробегающий мимо Тарара остановился и с тревогой заглянул мне в лицо.

– Всё в порядке, тренер? Мы что-то делаем не так?

Хороший слух однако.

– Всё путём, Тарара.

И тут я вспомнил про одно дело, которое всё время откладывал и откладывал – никак не мог набраться духу. Но видать, день сегодня такой, невезучий. Компенсация за победу.

– Тарара, подойди на минутку.

Ящер уже разогнался, и теперь ему пришлось тормозить – очень забавно проворачивая чешуйчатые лапки в воздухе… Ну совсем, как игрушечная игуана, прости меня Господи.

– Да, тренер.

– Слушай, Тарара… А ты никогда не хотел перейти в другой клуб?

Как-то мы со Светкой повели Глазастика на море, в Пицунду. Так вот она, играя на пляже, любила оставлять на песке следы своих босых ножек, и наблюдать, как быстро они заполняются солёной водой.

Вот и сейчас: глаза троглодита наполнились слезами также быстро, как ямки в песке. Вода перелилась через край и закапала с длинного крокодильего носа…

– Я вам больше не нужен, тренер?

– Что? – я малость офигел. А потом прокрутил в голове то, что сказал. – Да нет же, нет! – троглодит затрясся и пошел трупными синюшными пятнами. Что ж за день сегодня такой… – Я хочу сказать, ты – ценный и незаменимый член Задниц! – Господи, прости меня, грешного… – В смысле, мы тебя очень любим, Тарара. Ты – отличный футболист и мастерски владеешь мечом… – Остапа несло.

– Но… – он вздрагивал, всхлипывая и икая. – Но… почему… тогда… вы… вы… меня…

– Тебя хотят «Сыны Анархии», – вот. Я это сказал. – Они хотят перекупить тебя, Тарара.

– Меня?..

– Да.

Внезапно я ощутил дикую усталость. Силы словно бы вытекли из меня, ушли в землю. Осталась лишь гулкая пустота где-то внутри.

– Меня?.. – бедолага. Никак не поверит своему счастью.

– Зарплата у них раз в десять выше, чем у нас, – сказал я. – И форма лучше. А ещё они – фавориты. Решать тебе.

И я пошел дальше. Прямо по траве, лишь бы побыстрее добраться до своего кабинета, запереться там хотя бы на полчаса, и просто посидеть.

Никого из себя не строя, не делая вид, что сам чёрт мне не брат, и что скоро, прямо сегодня вечером, мне предстоит встреча с главным драконом города…

Давно мне не было так хреново.

Приступ паники – так говорят мозгоправы.

Срань это всё.

У футболистов не бывает приступов паники – равно как и других каких-то приступов, вплоть до аппендицита.

Нам ещё в детстве всё ампутируют. Во избежание.

Сидя на кровати, обняв руками пушистую подушку, я чувствовал, как накатывают волны жара и холода – поочерёдно.

Как морда покрывается липким потом, как он просачивается в бороду и начинает капать на треники, на подушку эту дурацкую и прямо на пол…

Когда глаза защипало нестерпимо, я поднялся и пошел в душевую. Слава Лилит, у меня была отдельная душевая.

С наслаждением содрав с себя пропитанные потом шмотки, я полез под горячие упругие оранжевые струи…

Хрен знает, почему вода здесь оранжевая. Может, ароматизатор, или антисептик – типа нашей хлорки. Но она ничем не пахла, и на вкус была, как обыкновенная вода.

Почувствовав себя варёным раком, я до хруста сжал челюсти и выкрутил холодный кран.

– А-А-А!…

Это был крик души.

Он меня обновил, очистил и самое главное: напомнил о том, что я могу просто забить. Как сам недавно учил Руперта.

Поднять руку, резко опустить, и сказать: – А пошло оно всё.

Всегда срабатывает.

Выбравшись из кабины, я растёрся пушистым полотенцем, и как был, пошлёпал к умывальнику.

Взял бритву, крем и посмотрел в зеркало на свою невыспавшуюся злую морду.

Пора.

У всех есть свои фишки, которые помогают пережить трудные времена.

Кто-то надирается до синих слонов, кто-то имеет баб, пока всё не отвалится, кто-то покупает новую тачку…

А я брею бороду.

Не спеша, аккуратно вожу бритвой по щекам, по подбородку, сбрасываю в раковину хлопья пены, завитки курчавых чёрных волос… А вместе с ними – и всё остальное.

Всё, что мне не нравится.

Всё, что я хотел бы убрать из своей жизни.

Или просто изменить. Сделать лучше.

После того, как вся пена была смыта, я долго смотрел на свою обновлённую морду.

Чересчур молодая. И слишком смазливая.

Тренер должен быть… Глыба. Скала. А не щегол пестрожопый.

Грозно нахмурившись, я зарычал. Да, так намного лучше.

Смочив руки одеколоном, похлопал себя по щекам и вышел в комнату.

– Мать моя женщина! – пришлось схватить первое, что попалось под руку: пушистую розовую подушку. – Ты что здесь делаешь?..

Она и не думала отворачиваться.

Расселась в моём любимом кресле, одна нога перекинута через подлокотник, другая, обтянутая синими джинсиками, покоится на пуфике…

И смотрела. Глаза огромные, наглые – так бы и врезал по попе.

Чувствовал я себя, как последний дурак.

Может, фанатка? Да не, вряд ли. Уж больно взгляд оценивающий.

Бочком я пробрался к шкафу, выдернул первое, до чего дотянулась рука – старые мои треники, с растянутыми коленками и дыркой на заднице…

Совершая нелепые акробатические движения – не отпуская подушки – я их надел.

А потом подошел вплотную к ребёнку и крепко так, с оттяжечкой, взял за ухо.

– Эй! – протестующе взвизгнула девчонка. Рыжая прядь упала ей на глаза, и теперь мешала смотреть. Но я был неумолим. Вытянув её из кресла, подтащил к двери и выбросил за порог. А потом эту дверь захлопнул.

Будут ещё тут всякие щеглухи в мою комнату лазать… Узнаю, кто провёл – оставлю на скамейке до Морковкиного заговенья.

В следующий миг дверь разлетелась в щепки.

Я такого не ожидал. Поэтому не успел заслониться, и несколько щепок воткнулось мне в грудь, в плечо и в щеку.

Были они мелкие, как занозы, и вреда особого не причинили. Хладнокровно вытащив ту, что застряла в щеке, я бросил её на пол и спросил:

– Да кто ты такая, мать твою?