Текст книги "Антибол. Сбитый летчик (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зимина

Соавторы: Дмитрий Зимин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Не берите в голову, тренер. Жалко, конечно, но что поделать? Планида у меня такая, никогда ничего не выходит. Вот и жена всё время пилит: ты неудачник, Ролло. Никчёмная дырка от бублика.

Развернувшись, краб пошел к выходу. Его конечности оставляли в газоне тонкие аккуратные дырочки.

Я зарычал.

– Стой, Ролло.

– Да, тренер?

Громадный краб, в сером колючем панцире, способном выдержать прямое попадание из РПГ, просто не мог выглядеть, как побитый щенок. Но он выглядел.

– Пока не научишься играть как надо, я буду тренировать тебя отдельно. А сейчас… Посиди на скамейке запасных, лады?

В каждом мальчишке скрыта потенциальная звезда, – говорил дядя Вася, мой первый тренер, ещё со школы. – Главное, найти пригорок, с которого её хорошо видно.

Я докажу этой ведьме, что она не права. Я научу их играть. Я заставлю её проглотить всё, что она мне наговорила.

– Тренер, ты что, хочешь взять в команду эту газонокосилку? – к краю поля подбежал Руперт. За ним подтянулись остальные.

Так, явно намечается бунт…

– Нам всё равно нужны запасные игроки.

– Зачем?

Я думал, он опять издевается. Но оглядев остальных, понял: интерес был абсолютно искренним.

– Кто-то может получить травму, и не сможет играть, – принялся перечислять я.

– Если ты возьмёшь в команду Ролло, так и будет, тренер, – рассудительно кивнул Гефест.

– Дылда прав, тренер, – Руперт надменно улыбнулся. – Ты ничего не понимаешь. Тебе не интересны наши проблемы. Ты думаешь только о себе.

– Если ты не перестанешь меня доставать, я начну думать о тебе, Руперт. И не факт, что тебе это понравится.

– Ух ты! Может, решим всё прямо сейчас? – он выставил кулаки и встал в стойку. – Проиграешь – свалишь из команды.

Вдох… Выдох.

– А кто тогда будет нас тренировать, Руперт? – робко вставил в паузу Тарара.

– Я сам буду вас тренировать, – рявкнул дракон. – Подумаешь! Самая идиотская работа на свете – гонять кучу придурков по стадиону…

И тут я не выдержал.

– Так, всё, Руперт, отправляйся на скамейку запасных.

– Чего? – конечно же, он не поверил своим ушам.

– Чего слышал. В субботнем матче ты участия не принимаешь, – и я повелительно указал рукой на место рядом с крабом.

Минуту дракон стоял, как соляной столб. А потом развернулся, и… пошел к трибунам.

Я сомневался, что он пойдёт к скамейке. Казалось, эго не позволит дракону стерпеть. Но Руперт проглотил обиду. Не стал нарываться, и сел неподалёку от Ролло.

Молодец. Быстро учится. Если он так же быстро научится забивать, у меня будет самый лучший бомбардир в Сан-Инферно.

Лилит сказала, что раньше у него получалось. А потом – перестало.

Бабка отшептала?.. Я уже ничему не удивлюсь.

"ОГРАБЛЕНИЕ ВЕКА!

В искреннем беспокойстве о многих и многих подписчиках газеты « ЭС-И индипендент», я, бессменный спортивный обозреватель Сиди-Читай, решил именно так озаглавить эксклюзивный материал, полученный в неравной борьбе с этими доморощенными борзописцами, корреспондентами из «Ночной ЭС-И» и «Дневной ЭС-И».

Нас ограбили, милостивые господа. Это заявляю вам я, ваш бесценный информатор, рупор нового времени и законодатель общественного мнения. У нас отобрали честно заработанные, полновесные золотые монеты, которые мы поставили на команду «Задница Кингс», и не получили свой законный выигрыш.

Потому что они проиграли.

Кто в этом виноват? – спросит наш обеспокоенный читатель. – Кто этот варвар, этот, я не побоюсь этого слова, вымогатель!

И я отвечу нашему постоянному, не побоюсь этого слова, обездоленному читателю: тренер Тамерлан! Это он лишил нас блестящей во всех смыслах возможности баснословно обогатиться, поставив любимую народом команду лилово-оранжевых на грань вылета из турнирной таблицы.

СРОЧНА!!! Атниму жизнь у таго, каму ана больше ни нушна.

Писать в ридакцию, письмо с паметкой «маньяк да вастребавания».

Кошмар! Тюрьма по нему плачет! Лишая фанатов их законной статьи дохода, тренер Тамерлан подводит черту бедности не только под семьями наших обеспокоенных подписчиков, которые всерьёз задумываются – уму не постижимо! – отказаться от подписки любимой газеты, ценой в чисто символические сто золотых! Видите ли, их детям нечего есть, можно подумать, их дети вообще когда-нибудь едят… Но я отвлёкся.

Лишив нас возможности баснословно выиграть по ставкам у букмекеров, тренер Тамерлан подрывает экономику всего города. Мало того, всего измерения!

ПОХАРОНЫ ЗА ЩЁТ НАНЕМАТЕЛЯ.

Пахоронное бюро «Щасливый час» обизуится выплотить убитаму сумму, патраченую на иго пагребение.

Долг взимаица с пирсоны, нанявшей убийцу.

Абращаца в Гильдию Убийц, прашение падавать в трёх (3) экзимплярах.

PS: для палучения кампинсации истец обязан ивиться лична.

Доколе, спрашивает Сиди-Читай, ваш бессменный и бесценный спортивный обозреватель, доколе супостат будет попирать наши родные оранжевые почвы?

Если нам не удастся поправить материальное положение на ставках «Задниц» против «Законников», то заявляю со сей ответственностью: Сан-Инферно ждёт финансовый крах. Кто компенсирует фанатам упущенную прибыль? Кто утешит их в их нелёгком, самоотверженном труде по окучиванию любимой команды? Кто, спрашиваю я, купит мерч неудачников? Кому он нужен, в конце концов?..

Я сам, не жалея средств, напечатал десять тысяч наклеек с логотипом «Задницы Кингс», рассчитывая продать их после матча втридорога. Весь подвал теперь ими завален, жена грозит из дому выгнать, в качестве выходного пособия выдав эти самые наклейки…"

Скомкав газету, я запустил ею в мусорную корзину.

Нет, ну каков наглец, а? Наклейки ему, видите ли, девать некуда.

Но если смотреть в корень… А он ведь прав.

Проиграем Законникам – опустимся на дно турнирной таблицы.

И тогда – всё.

Глава 8

Выбежав на поле, я засвистел так громко, что у самого заложило уши.

Никто не обратил на меня внимания.

Тарара грустно ковырял лапкой газон, горгониды затеяли дружескую потасовку – их игрища напоминали греко-римскую борьбу, и в исполнении трёхметровых атлетов выглядели более чем внушительно.

Остальные занимались кто чем: Руперт, например, развалился на скамейке запасных кверху брюхом и бессовестно храпел.

Объединяло их то, что никто и не думал тренироваться.

Встав в центре поля, я принялся ждать. Одна минута, две…

Психическая атака по методу Чапаева. Никогда не подводит.

Первым не выдержал Тарара. Отряхнув лапки от пучков травы, троглодит подбежал и искательно заглянул мне в глаза.

Затем, осторожно переставляя конечности, на поле вышел Ролло.

Андромеда, остановив схватку и подбородком указав горгонидам на передислокацию сил, строевым шагом двинулась к центру поля.

Остальные потянулись за ней.

Руперт остался на скамейке запасных.

– Через три дня у нас матч с «Законниками», – сказал я, оглядев по-очереди всех игроков. – Есть мысли по этому поводу?

– Разнесут нас, к белобрысым мухрикам, – буркнул Гефест.

– У законников золота курвы не клюют, – кивнул Мануэль. Был он вальяжный, как породистый кот, и такой же ухоженный. – Они скупили лучших игроков в Сан-Инферно.

– А кого не смогли купить – заставили, – добавил Мефодий.

От волнения он то закручивал, то раскручивал щупальца – так человек в растрёпанных чувствах заламывает руки.

– Мне сказали, что вы – тоже лучшие игроки, – заметил я. – И не только в ЭС-И, но и за его пределами.

Это их смутило. Многие опустили глаза, Гефест принялся бурчать что-то себе под нос…

– Меня что, нахлобучили? – я повысил голос. – Неправильно информировали, и вы не являетесь отличными игроками?

– Нет, тренер.

– Да, тренер.

– В смысле, мы – это они, тренер.

– Мы игроки.

– Отличные.

– Ага…

– ТОГДА ПОЧЕМУ ВЫ ВЕДЁТЕ СЕБЯ, КАК СТАДО ПРИДУРКОВ?

Вздрогнули все.

Немного придя в себя, Гефест схватился за несуществующий меч, Тарара нервно застучал хвостом, Мануэль зашипел и оскалил клыки.

Вот так, ребята. Злитесь на меня, это объединяет.

– Обидные ваши слова, тренер, – за всех впряглась Андромеда. – Мы и правда отличные игроки, и были лучшими в наших командах. Мы любим побеждать.

– Засуньте свою любовь Тараре под хвост! – рявкнул я.

Громко и пронзительно заверещав, Тарара прикрыл основание хвоста передними лапками.

– Ужастские и оскорбительские словоблудни, тренер, – надтреснутым голоском проблеял он. – Несмываемую скорбь наносят они моему жизнеутверждению и самолюбию.

– Да что такого я сказал? – ну прямо дети, честное слово. – Это же обычное распространённое выражение. Вот ты, Гефест, знаешь такое?

– Да, тренер, – кивнул гигант. – Но никогда, ни при каких обстоятельствах я не буду говорить о хвостах в присутствии троглодитов.

– Хвост – надежда и опора всего троглодитского народа, – укоризненно поведал Тарара. – Святая святых. Никто не должен обижать хвост, иначе оскорбление придётся смывать.

Кровью? – хотел спросить я. Но прикусил язык. Не лезь в монастырь со своим самоваром, говорил дед. Знал, о чём говорил, старый пердун…

– Я прошу прощения, Тарара, – как можно более искренне сказал я. Троглодит моргнул.

– Не могу дать, – скорбно вздохнул ящероид. – Есть на этот счёт традиционная традиция. Ритуал. Извиниться перед хвостом моей дорогой мамочки, из-под которого я вышел неоперившимся яйцом.

Бред собачий.

Все их тутошние правила и обычаи – бред и глюки. Как можно здесь жить?

Я скрипнул зубами.

– Хорошо. Я готов принести извинения твоей мамочке.

– Сие невозможно, тренер. Любимый крошка мамулёк остался далеко-далеко. Я кругом сирота.

В этот момент мне захотелось совершить тяжкое преступление. Интересно: если оторвать троглодиту его священный хвост, насколько это потянет? Лет на двести строгого режима?..

А, чёрт с ним. Я готов рискнуть.

– Ты отличный игрок, Тарара, – едва разжимая челюсти, сказал я. – НО если ты меня не простишь – придётся тебя исключить из команды. Конфликт интересов.

Может, и впрямь так поступить, а? Смешной ящероид, грех жаловаться. Но если я начну извиняться перед каждым игроком – на голову сядут и щупальца свесят.

– И кстати… – я обвёл взглядом игроков. – Ко всем относится. Если кому что не нравится – адьос амигас.

– Вижу свет в конце тоннеля, – поспешно заявил троглодит. – Можно покаяться перед хвостом моей дорогой тётушки. Сия благородная особа принимает во мне горячее участие.

Я закатил глаза.

Входит в привычку, нехорошо это. Надо за собой следить.

– Принято. После тренировки сходим к этой твоей тётушке и всё уладим. А сейчас…

Блин, трудно настроиться на нужный лад, когда постоянно сбивают.

– Вы что-то говорили о любви, тренер, – с каменным лицом напомнила Андромеда.

Я чуть не поддался. Но потом тряхнул головой и послал ей обаятельную улыбку.

– Ты права, моя прелесть. О любви… К победе. Так вот: мало любить побеждать. Надо к этому стремиться. Всей душой. Прилагать УСИЛИЯ. Задницу рвать на немецкий крест. И самое главное: никогда, слышите? Никогда не сдаваться!

– А что такое немецкий крест? Вы научите нас рвать задницы правильно, тренер?

– Проехали, Тарара. Это тоже такое выражение, ничего личного.

– Мы готовы, тренер, – сказал Уриэль. – Мы готовы рвать задницы. Научите нас.

И ведь хрен разберёшь под этими его Престолами, издевается он или нет.

– Отлично. Капитаном временно назначается… Гефест. Пойди, забери повязку у Руперта.

Горгонид спал с лица.

– Ох… Может, вы сами, тренер?

– Ёрш твою медь, Гефест, ты в три раза крупнее! Просто пойди и скажи, что ты теперь – капитан.

– Но тренер…

– Капитан должен быть на поле. Пока Руперт сидит на скамейке – он не капитан.

Гигант опустил голову и загребая ногами, пошел к трибунам. Андромеда побежала за ним. Я хотел её остановить, но потом плюнул. Гуртом и батьку бить легче.

И вообще… Поторопился я с Гефестом. Надо было Андромеде повязку отдать.

Но до такого я ещё не докатился, увольте.

Чтобы баба – капитан футбольной команды? Это не в иное измерение надо угодить, а прямиком в ад. По меньшей мере.

– Через три дня игра, – повторил я. – Если мы проиграем – опустимся на самое дно турнирной таблицы. И будем в одном пинке от вылета. В одном!

– У законников отличная команда, тренер.

– Да, Тарара. Я знаю. Ключевое слово здесь «команда», – я немного помолчал. – Пока вы – все вы – не перестанете думать «я», и не начнёте думать «мы» – ничего не выйдет.

– Я уже начал, тренер.

Троглодит пошел лиловыми пятнами – видать, от чрезмерных мысленных усилий.

– Супер. Продолжай в том же духе.

Вернулись горгониды. Андромеда прикрывала чёлкой синяк под глазом, Гефест прятал за спину укус на руке…

Но повязка была у него на предплечье, и я показал ему большой палец.

Твою мать! Здесь этот жест может означать всё, что угодно…

Но кажется, пронесло.

Или моя угроза отчисления из команды возымела таки эффект, и горгонид решил не заострять.

– Тренироваться будем каждую свободную минуту, – заявил я. – Поэтому жить будете на стадионе. Я договорюсь насчёт общежития. Да, Тарара.

– Только после того, как вы поговорите с моей тётушкой, тренер.

– Ещё вопросы есть?

– Я могу попрощаться с семьёй?

– Ты не на войну идёшь, Гефест! Разумеется, все могут предупредить близких.

– А сколько надо будет платить за проживание?

– НИСКОЛЬКО, э… Ахилесс, – ещё один горгонид. Кажется, он без ума от Андромеды. – Это же блин, тренировки! Форма, напитки, энерджайзеры, бутсы – всё за счёт владельца клуба.

Что тут началось… Народные гулянья в особо крупных размерах.

Оказывается, бедолаги платили за любую хрень, а денежки шли в карман владельца.

Я знаю, так делают в бедных клубах: ставят кулеры с платной водой, автоматы с белковыми батончиками, дерут деньги за прачечную…

Но если дон хочет иметь крутую команду – пускай раскошеливается.

И ещё: надо будет поинтересоваться у Лилит: а сколько вообще ребятам платят?

Бедный спортсмен – хреновый спортсмен.

Мысли о хлебе насущном волнуют его сильнее, чем победа.

Деньги, конечно, всех проблем не решают. Но очень способствуют.

И наконец – восьмесенье. День игры.

Нормально, да?

Подзатыльник, Второсорт, Средний Палец, Черви, Пряник, Середняк, Барон Суббота, Воскресший Зомби, Восьмесенье…

Всё не как у людей.

С Эцилопами мы играли у нас, на стадионе «Задница Кингс». Сегодня – та же фигня.

Не у каждой команды имеется свой стадион.

Разумеется, есть «Чашка» – точная копия Лужников на краю города. Я его ещё не видел, Лилит рассказывала. Но в «Чашке» играют только самые важные матчи, а принадлежит он «Сынам Анархии», владельцем которых является… сюрприз-сюрприз… Безумный Макс, шило ему в пятку.

Рано или поздно нам предстоит там играть. С Сынами, мать её за ногу, Анархии.

Но до этого ещё далеко – как до луны пешкодралом, с завязанными глазами, и всё лесом.

А вот дон Коломбо, несмотря на то, что был владельцем самой молодой команды, стадион построил.

Хороший понт дороже денег – это понимают везде, даже в таких психоделических местах, как Сан-Инферно.

А дон хотел выглядеть очень хорошо…

Перед игрой ко мне зашел Лука Брази.

– Тук-тук, это всего лишь я.

– Мне пора на поле.

Я поспешно поднялся из-за стола.

Просто не хотел, чтобы он тут осматривался. Подумает ещё чего…

Но толстяк уже вплыл в мою комнату. В глазках его, утопленных в складках тёмной кожи, читался искренний интерес.

– А ничего так у тебя, – похвалил он. – Уютненько.

– Это всё Лилит, – буркнул я.

Никогда ей в этом не признаюсь, но дурацкий интерьер, который она для меня забабахала, действительно расслаблял.

– Ну, как настрой? – спросил толстяк. – Боевой?

Вытолкав его в коридор, я прикрыл дверь.

– Как у метательной катапульты.

– Добре, добре… Да, дон Коломбо передаёт тебе привет.

Я послал толстяку мрачный тяжелый взгляд.

– Он тоже придёт на игру?

– Он фанат. Ну, не он вообще-то, а донья Карлотта. Чудесная женщина, она тебе точно понравится. Большая поклонница нашей команды.

Я хмыкнул.

Пока что поклоняться попросту нечему.

Я удивлён, что у «Задниц» вообще есть хоть какие-то фанаты, учитывая возраст команды и всей игры в целом.

А потом я задумался. «Передаёт привет»…

Ага, как же.

– Дон Коломбо сказал, что оторвёт мне голову, если мы опять проиграем? – спросил я Луку Брази.

– Фу, как неаппетитно, – поморщился толстяк. – Дон – цивилизованный человек. Он обещал откусить тебе голову.

Я вспомнил, что говорила Лилит. Руперт – племянник дона. И он – дракон. Нетрудно сделать вывод…

Душа ушла в пятки.

Никогда не задумывался, как это происходит на самом деле. И вот что я вам скажу: ничего хорошего в этом нет.

В груди становится пусто, как в железной бочке, зато ноги наливаются такой тяжестью, словно на них уже напялили бетонные башмаки…

– То есть, это не пустая угроза, а реальное предупреждение, – сказал я.

– Ага, – легко согласился Лука Брази. – Дон не любит выглядеть плохо. А если плохо выглядят «Задницы» – плохо выглядит и он.

Ну? Что я говорил?..

– Это всё сраная статья, – буркнул я. – Мы не плохо выглядим. Нам просто нужен шанс.

– Люди хотят заработать, что здесь плохого? – пожал покатыми плечами толстяк. – Просто не мешай им получать прибыль – и тебя будут боготворить.

Ничья, – думал я, пока команды строились на поле в две шеренги. – Хотя бы одно очко, и мы не пролетим, как фанерка над Парижем.

А потом я поднажму. Обучу их всему, всем хитростям и финтам, какие знаю. Если потребуется – выдумаю парочку новых.

Мы должны подняться в таблице. Кровь из носу, должны.

Голову он мне откусит, а?

«Законники» не внушили мне того священного трепета, который я, признаться, испытал перед командой эцилопов.

Они выглядели, как любители.

Была, правда, тройка горгонид и четверо троглодитов… Остальные выглядели, как обычные люди. «Обычными» я называю таких, как я: одна голова, стандартный комплект конечностей, нормальный рост.

Что там у них внутри – судить не берусь. И без того тошно.

Судьёй был всё тот же коротышка, что и на первом матче: мастер Скопик. Ни за что не поверите, но мне сказали, он из Гильдии воров.

Гильдия убийц, Гильдия воров, Гильдия стриптизёрш… Рехнуться можно от счастья.

Так и кажется, что в этом городишке криминал на криминале, и криминалом погоняет.

Ан нет.

Порядок блюдут те самые эцилопы. А так как в основном они – представители племени горгонид, жители ведут себя более чем примерно.

И я их понимаю: сложно представить существо, способное перечить блюстителям закона трёхметрового роста.

К тому же, за любое преступление тут одно наказание: конфискация имущества. В особо тяжких – изгнание с конфискацией.

А добрые граждане Сан-Инферно, как я понял, более всего ценят именно его: имущество. Полновесные золотые монеты, за которые можно приобрести всё, что угодно. Вплоть до здоровья и вечной жизни.

Как только началась игра, я пересмотрел своё мнение о Законниках.

Не скажу, что они играли сильнее или лучше Задниц. Местами – намного хуже, хотя я думал, что сие просто невозможно.

Удивляло другое: они были командой.

Игроки чувствовали друг друга, играли слаженно, не стеснялись отдавать пасы…

Один такой удачный пас был переадресован прямиком в наши ворота.

Ноль-один. На пятнадцатой минуте матча.

Трибуны взвыли.

Надо думать, в основном на матч припёрлись фанаты Задниц. Законникам предлагали целую трибуну, но они не удосужились выкупить билеты.

Огрызки на поле не полетели лишь потому, что их здесь не было в природе.

Как и бутылок – за всё время я не видел ни одной. Выпивку наливали прямо в кружки, ещё в ходу были фляжки. Но не стекло.

И это к лучшему.

Руперт, сидя на скамейке запасных, прожигал меня взглядом. Казалось, его единственный глаз имеет силу в несколько тысяч мегавольт, как у мультяшного робота.

Но я стоял к нему спиной и не обращал внимания.

Не до него щас.

После того, как футболисты Законников перестали обниматься и хлопать друг друга по спинам, игра покатилась своим чередом.

Мяч был в меру шустрый, но отличался какой-то повышенной свирепостью: укусил Тарару за хвост, а когда его попытался поймать Гефест, так наподдал ему по заднице, что горгонид рухнул носом в траву.

Я в этот момент тоже споткнулся.

Не заметил, что бегаю вдоль кромки поля, как заведённый: туда-сюда, туда-сюда…

О колене я забыл.

Хотя я и не верю в магию, охотно проставился бы бородатому пчёлу. И тому, кто его ко мне вызвал.

Лилит с тех пор, как мы поругались, не появлялась.

Хрен знает: может, уволилась, а может, просто дуется, по обыкновению всех баб, и думает, что таким макаром меня «наказывает».

Ну-ну.

Баба с возу – кобылой меньше.

Да что ж это делается-то? – я подскочил, как ошпаренный. – Эх, жалко мне нельзя в игру…

Мяч вцепился в хвост Мануэля.

Тот, дико воя, принялся метаться по полю, распугивая игроков обеих команд. Как… как кошка, которой к хвосту привязали консервную банку.

На выручку пришел Уриэль.

Когда тигр пробегал мимо, он умудрился подцепить мяч носком бутсы, и принялся с ним играть.

– Тараре пасуй! – заорал я. – Пасуй, болт тебе в печень!

Но ангел меня не слышал.

Во-первых, трибуны верещали, как сумасшедшие. А во-вторых, Уриэль был настолько поглощен своим общением с мячом, что казалось, позабыл обо всём на свете.

Мяч его любил – это сразу было видно.

Бывают такие игроки: мяч вьётся вокруг них, словно привязанный на резинку, и делает всё, что ему скажут.

Но это было там, на Земле, где мяч – это просто кожаный, надутый воздухом пузырь.

Чтобы кто-нибудь приручил местный мяч, я ещё не видел. Он катался по плечам Уриэля, прыгал по его белобрысой голове, отскакивал от груди, и… возвращался.

Зуб даю: в это время он мурлыкал от удовольствия.

И конечно же, случилось то, чего я боялся: игрок противников, под номером три, в стремительном броске перехватил мяч у ангела и припустил к нашим воротам. Двадцать метров. Десять…

Мефодий растопырился меж стоек, как морская звезда, перегородив щупальцами сетку напрочь.

Публика затаила дыхание.

Я замер на одной ноге…

Мяч вывернулся из-под ног тройки и полетел к трибунам.

Зрители ахнули, принялись ловить непокорный спортивный инвентарь… Тот, мстительно пропрыгав по головам десятка болельщиков, вновь приземлился на поле и показал всем язык.

Длинный и красный.

Больше всего в этот момент он напоминал ухмыляющийся арбуз.

По трибунам покатился дикий ржач.

– Лохи! – раздалось со всех сторон. – Мяч вас уделал.

– Неумехи! Неумехи!..

– Долбодятлы кривоногие!..

Я скрипнул зубами.

Правы болельщики.

Глупцы те, кто недооценивает коллективное бессознательное толпы. Оно выражает то, что обычно мы боимся высказывать вслух.

Уриэль посмотрел на меня и развёл руками.

Я отвернулся.

Почему не дают красную карточку за глупость? За излишнюю рисовку, за эгоизм?..

Впрочем, я был бы чемпионом по таким карточкам. Ну, может, не чемпионом, но в первой десятке – стопудово.

Почувствовав, что задыхаюсь, я прошел вдоль кромки поля и рухнул на скамейку рядом с Рупертом.

Тот был аж чёрный весь.

Не в прямом смысле.

Дракона, от макушки до пяток, затопила чёрная тоска…

– Чё такой мрачный, Руперт? – не то, чтобы я так уж хотел его подбодрить. Но и молчать, глядя на его рожу, сил не было.

– Уриэль долбоклюй. У нас был реальный шанс забить. Тарара был открыт. Он сам был в свободной зоне, мать его за ногу!

– Согласен.

Руперт посмотрел на меня с удивлением.

А потом заявил:

– Я тоже долбоклюй. Ты был прав, когда посадил меня на скамейку, тренер. Иногда полезно посмотреть на себя со стороны.

Я хотел ему что-нибудь сказать. Честно хотел. И даже открыл рот, но вместо этого заорал:

– Что вы творите, придурки?.. Разве этому я вас учил? – сорвавшись со скамьи, я бросился к полю, и чуть не переступил за бровку.

Мастер Скопик послал мне укоризненный взгляд.

Пальцем не погрозил – и на том спасибо.

Наш капитан сцепился с капитаном Законников – тоже горгонидом.

Это случилось в центре поля.

Я так понял, что законник что-то ляпнул, Гефест ответил, и понесла-а-ась…

Через тридцать секунд все, до одного, горгониды участвовали в свалке.

Скопик, побагровев, дул в свисток, зрители повскакали с мест и орали, размахивая руками, щупальцами и другими подходящими для размахивания конечностями.

А в это время Тарара…

Я не сразу понял, что он делает.

Казалось, маленький троглодит просто старается увернуться от накатывающего клубка из мутузящих друг друга рук, ног, оскаленных в яростном крике ртов и хлещущих во все стороны заплетённых в косички грив.

Но уклоняясь, он потихоньку, как бы ненавязчиво, подхватил мяч хвостом и погнал его к воротам законников.

Я затаил дыхание.

Не знаю, видел ли его манёвр кто-нибудь, кроме меня – болельщики, как и судья, с увлечением следили за дракой.

А в это время Тарара, докатив мяч до ворот, легонько так наподдал ему хвостом…

– ОДИН-ОДИН! – на пределе лёгких заорал я. – Тарара забил ГО-О-ОЛ! Ничья-а-а-а!

Трибуны окаменели. Клубок из горгонид замер посреди поля. Судья вытащил свисток изо рта.

И все посмотрели на меня.