Текст книги "Цветок на ветру (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)
Глава 28
Денег не хватало, и Зоя была вынуждена выйти на работу, отдав Катю в детский сад. Конечно, дочка была еще слишком мала, но другого выхода не было. Диана Дмитриевна продолжала работать, а Дмитрий Александрович не мог оставаться на целый день с Катей. Да и Зое хотелось перемен. Она уже устала сидеть дома. Для этого у нее был слишком живой характер.
– Ну, и как ты теперь себя чувствуешь? – спросил Юра, встречая Зою у проходной научно-исследовательского института, в который ее распределили после диплома.
– Даже не знаю, что было лучше. Дома день проходил, как одно мгновение, а на работе тянется, как целая жизнь. Все-таки я не понимаю, зачем надо было получать это высшее образование, если с первого же дня мне сказали забыть то, что я учила в институте, и начать все заново.
– И чему же ты будешь учиться?
– Я попала в отдел программирования. И теперь мне сказали, что сначала я должна буду выучить ассемблер, это такой машинный язык, потом еще пару языков, а потом меня допустят писать программы. А тот фортран, который мы учили в институте, уже не используется. Ну не глупо ли?
– Да ладно тебе ворчать. Учись, зарплату ведь тебе все равно платят, – улыбнулся он.
– Зарплату платят всем, только не знаю за что. Я тебе сейчас расскажу, как начинается день в нашем отделе. Ровно в восемь, и ни минутой позже, а то будут проблемы, надо успеть проскочить проходную, это самая главная рабочая задача. Дальше приходишь в отдел, ставишь чайник. Все пьют чай, некоторые, кто не успел дома, завтракают и обсуждают новости. Потом перекур. Наконец, мы плавно приступаем к работе. Я открываю свои учебники и пытаюсь вникнуть в эти дурацкие термины. Мужчины сидят за компьютерами и пишут программы, девчонки что-то изучают, никакой серьезной работы им не дают. Через пару часов снова чай с тортом, у кого-нибудь обязательно день рождения или другой праздник. Потом обед. Обед – это самая лучшая часть рабочего дня. В обед никто не обедает, ну кроме мужчин, которые ходят в столовую. Во время обеда выпускают на улицу. Тут главное не опоздать, и успеть пройти проходную, потом можно снова поставить чай. И так до вечера, два часа работаем, остальное время непонятно чем занимаемся. Некоторые читают журналы, кто-то вяжет под столом. Ужас просто. И для этого я почти шесть лет всякую ерунду себе в голову заталкивала?
– Зоя, ну все же так живут. Через пару лет тебе повысят зарплату, а еще через три сделают маленьким начальником.
– Я не думаю, что так долго выдержу эту тоску. Вот ты, например, чем занимаешься на работе?
– Собираю и разрабатываю радиотехническую аппаратуру.
– Ну и как?
– Мне нравится, ты же знаешь, что я все это с детства люблю. Конденсаторы, провода, схемы, чертежи. Я не замечаю, как проходит день, и если бы мне не напоминали, я бы забывал про обед.
– Ты счастливый человек, Юрка. Тебе можно позавидовать. А я только расстраиваюсь на работе. Мне все это не нравится, и мне страшно подумать, что я должна отработать здесь еще пару лет. Хорошо еще то, что год, который я сидела с ребенком, включили в трехлетний стаж.
– Смешно, что время, когда мама стирает пеленки и подтирает малышу попку, засчитывается в трудовой стаж, – улыбнулся Юра.
– Между прочим, после нашей так называемой работы я считаю, что дома я проводила время с большей пользой.
– Ну ладно, не расстраивайся, – Юра взял ее под руку. – Зато как красиво ты стала одеваться на работу. Для женщины же важно – накраситься, одеться, языками почесать. Для этого и на работу ходят, а ты возмущаешься.
– Значит, я не такая, как все, – Зоя яростно пнула пустой пакет, валявшийся на дороге. – Юрка, ну скажи – почему мне всегда чего-то не хватает, у меня какое-то катастрофическое недовольство собой и своими действиями. Меня просто распирает от энергии, и я не знаю, куда все это приложить.
– «А мне всегда чего-то не хватает, зимою лета, осенью весны», – пропел он строчки из известной песни, наблюдая за раскрасневшимся от недовольства Зоиным лицом. Он любил ее такой, ему нравился ее мятущийся характер, ее постоянная внутренняя неудовлетворенность и искренность.
– Перестань издеваться, – Зоя сбросила его, сделав вид, что обиделась.
– Я и не думаю издеваться. Просто я подумал о том, когда ты злишься, ты становишься еще красивее, и я с трудом удерживаюсь, чтобы не поцеловать тебя прямо здесь на улице.
– Да ну тебя, – Зоя махнула рукой. – Скажи, для чего я живу? Для того чтобы быть винтиком в общем механизме, и чтобы моя жизнь прошла также незаметно, как миллионы других жизней?
– Ты живешь для своего ребенка. Ты живешь для меня. Ну, для мамы, наконец. Тебе мало?
– Мало, – честно сказала Зоя. – Я не хочу быть просто матерью и любимой женщиной, я хочу чего-то большего, – она остановилась и заглянула ему в глаза. – Ты меня понимаешь?
– Насколько я помню, раньше ты мне говорила, что для женщины главное семья. Не так ли? Ты изменила свое мнение?
– Нет, я его расширила. Для женщины все главное: и семья, и воспитание детей, и еще надо что-то, чтобы чувствовать внутренне удовлетворение, что каждый день прожит не зря, и чтобы люди тебя запомнили.
– Дорогая моя Зоенька, тебе надо было стать артисткой, художницей или еще кем-нибудь, у кого больше шансов стать знаменитыми.
– Да я не говорю о том, что хочу стать известной, а о пользе, а это разные вещи.
– Почему-то мне кажется, что я думаю, что для тебя это одно и тоже. Ладно, мой тебе совет. Найди себе дело, которое тебе по душе, и постарайся достигнуть в нем успехов. Это или станет твоей профессией или хобби, что в любом случае даст тебе некоторую отдушину в твоем нелегком труде инженера.
Зоя вспомнила Юрины слова, когда перелистывала журналы «Бурда», в поиске выкройки детского комбинезона для Кати. Купить одежду для ребенка было крайне сложно. Да и денег всегда не хватало, а кроме того, Зое нравилось шить. Ее знакомые даже говорили, что у нее получается лучше, чем в журнале. Выкройки она брала готовые, но под воздействием какой-то внезапно возникшей творческой мысли иногда изменяла готовую модель до неузнаваемости. Особенно хорошо у нее получались детские вещи, которые она всегда отделывала аппликацией, и именно эти зайчики, ежики, мишки, которыми она украшала детскую одежду, делали ее такой неповторимой. А как радовалась Катюшка, тыкая маленьким пальчиком в очередную зверюшку. Иногда она даже отказывалась носить готовые вещи. У Кати было платье с мышатами, брючки с мишками и много всего другого, что сшила ее мама из разных оставшихся лоскутков или старой одежды.
– Где вы покупаете такие прелестные вещи? – спросила как-то Зою ухоженная женщина средних лет в раздевалке детского сада, где они тщетно пытались одеть своих расшалившихся детей, вздумавших играть в салки.
– Этот комбинезон я сшила сама, да и платье тоже, – ответила честно Зоя, окинув взглядом женщину в шубе.
– Не может быть! А какая аппликация. Я думала из-за границы кто-нибудь привез. Да у вас просто талант. Вы, наверно, работаете в этой области?
– Да нет, я вообще-то инженер, – смущенно ответила Зоя, краем глаза рассматривая необычный покрой шубы из чернобурки, в которую была одета дама.
– И как нравится вам ваша профессия инженера?
Зоя вздохнула и пожала плечами. Не рассказывать же, что в институт она поступила из-за бабушки, а теперь и бабушки нет в живых, а она по своей глупости вынуждена мучиться с каким-то компьютером, который тихо ненавидит.
– Нет, вы меня, конечно, извините за назойливость, но у вас определенно есть способности и вам нужно их развивать. Особенно если вы не удовлетворены своей профессией. Идите на курсы, изучайте журналы, сделайте это своей профессией. Это же так интересно.
Зоя подняла на нее глаза. Женщина была старше ее лет на десять, и лицо у нее умное и интеллигентное. Наверное, она права. Зое всегда нравилось шить, но она никогда не придавала этому значения. Может быть, ей надо было стать модельером?
– Спасибо за совет. Я подумаю, – Зоя улыбнулась ей и стала одевать Катюшку.
Глава 29
Наступил 1992 год. Перестройка. Все произошло так быстро, что многие пребывали в панике. Особенно люди среднего и старшего возраста, которые были не в состоянии что-то изменить. Стали открываться кооперативы, совместные предприятия. Все талантливые программисты из Зоиного отела перешли в совместные предприятия и стали хорошо зарабатывать. Зарплата, на которую раньше можно было приобрести продукты и одежду, уменьшилась до таких размеров, что ее с трудом хватало лишь на еду. Люди покидали родные предприятия и уходили работать на вещевые и продуктовые рынки, где можно было неплохо заработать. Особенно предприимчивые открывали киоски и магазины. Зоя пребывала в панике. Нужно было срочно что-то решать. Позвонив в несколько коммерческих фирм, она поняла, что ей не удастся устроиться на приличную работу. Как только работодатели узнавали, что у нее маленький ребенок, ей сразу отказывали, даже не поинтересовавшись, что она умеет делать.
Решение было принято спонтанно, когда Зоя заметила только что выросший магазинчик с детскими вещами, рядом с булочной, в которой она покупала хлеб. Она могла бы поклясться, что еще неделю назад его здесь не было. Заинтересовавшись, она зашла в него и попросила показать понравившийся ей детский костюмчик. Повертев его в руках, она обнаружила, что хорошо выглядит он только издалека, а сшит достаточно небрежно. Она вернула его продавщице и попросила показать куртку. С курткой история была такая же – швы были не обработаны, а материал был не самого лучшего качества.
Молодая девушка с густо подведенными глазами убрала вещи и, зевнув, уставилась на Зою равнодушным взглядом. Зоя повернулась, чтобы уходить и уже взялась за ручку двери, как вдруг заметила объявление «Требуется продавец. Срочно». Зоя повернулась к девушке.
– Вам нужен продавец?
– Да, мне нужна сменщица. Я уже вторую неделю без выходных. – она окинула Зою более заинтересованным взглядом. – Работа непыльная, платят нормально, оклад плюс процент от выручки.
Она назвала сумму оклада, и у Зои округлись глаза. На такие деньги можно было бы нормально жить.
– А как здесь торговля? – спросила Зоя.
– Да все расхватывают. Очередь, конечно, не стоит, но все раскупается. В детских магазинах ничего нет, а у нас здесь хороший выбор. Качество, правда, неважное, но многие закрывают на это глаза. Кто там будет на детях рассматривать?! Ну что, позвать хозяина? Работать будем два дня через два.
Из павильона Зоя вышла, согласившись приступить к работе на следующий же день. Слегка ошарашенная собственным решением, она шла домой, не зная, правильно ли она поступила. Мама будет в шоке. Да и дедушка, наверное, тоже. Но сейчас она уже взрослая и может сама решать, как ей поступить. Пусть думают, что хотят, ей уже надоело считать каждую копейку.
– Ты будешь работать продавщицей?! – вскрикнула Диана Дмитриевна, хватаясь за сердце, после того, как Зоя ей все рассказала за ужином.
– Мама, я все решила, – серьезно ответила Зоя, отставив в сторону тарелку. – Мне нужны деньги, и мне абсолютно все равно, где я буду работать. К тому же ты знаешь, я всегда не любила то, чем я занимаюсь. А в магазине мне, по крайней мере, будут прилично платить. Можно будет купить что-нибудь из одежды и нормально питаться.
От Зоиного уверенного голоса Диана Дмитриевна сникла. Она понимала, что в словах дочери был здравый смысл, и пыталась примириться с ситуацией.
– Ой, Зоенька. Я так всегда не любила торгашей. И теперь моя дочь тоже будет в этой среде.
– Мам, да ладно тебе. Сейчас многие пошли на рынки, вон моя бывшая начальница раньше на каблуках ходила, а теперь в валенках рыбой на рынке торгует, и ничего.
– Ой, что с нами сделали! Если бы не перестройка… – запричитала Диана Дмитриевна, но Зоя только пожала плечами. Политика ее мало интересовала. И она даже была в какой-то степени рада, что сама жизнь заставляла ее бросить ненавистную работу.
Юра воспринял новость не так спокойно, как ожидала Зоя. Они сидели у нее дома на кухне, и пили чай с пирожными. Катя уже мирно спала. Юра всегда старался приехать к ней в это время, чтобы побыть с ней пару часиков, которые обычно затягивались за полночь, так что он с трудом успевал на метро.
– Зоя, да ты с ума сошла! Становиться за прилавок после института. Неужели ты зря шесть лет училась?
– А что ты можешь мне предложить? – Зоя с вызовом посмотрела на него и небрежно откинула назад волосы. – Так получилось в моей жизни, что я единственный кормилец в семье. А на зарплату инженера теперь можно купить только хлеб, ну и молоко по праздникам. А Кате нужны фрукты, одежда, надо оплачивать коммунальные платежи и многое другое. А еще мне хочется, наконец, купить себе что-нибудь новенькое. Может быть, ты и не замечал, но одета я безобразно. Хотя, – она посмотрела на Юру, – Что тебе это объяснять, ты далек от всего этого, и я вполне понимаю, что ты один можешь прожить на свою зарплату, ничего не меняя в своей жизни.
Юра поставил чашку с чаем на стол и опустил голову. Ему стало стыдно. Все-таки Зоя была его женщиной, и он должен был бы взять на себя ее материальные проблемы. Может быть, ему действительно пора сделать ей предложение? Но Зоя много раз говорила, что не торопится вновь связать себя брачными узами, и ее все устраивает в их отношениях. Чертова перестройка! Это же надо, как все изменилось за какие-то несколько месяцев. Но только вот он не хочет ничего менять в своей жизни. Его вполне все устраивало, и ему не хотелось предпринимать какие-то усилия, чтобы делать деньги, как начали сейчас говорить. Ему, и в этом Зоя была права, ничего не надо было. Он ходил в одних джинсах, у него была пара свитеров, и ему вполне хватало зарплаты инженера на карманные расходы.
– Зоя, извини, – он мягко взял ее за руку и поцеловал. – Мне не надо было так говорить. Ты права, я действительно живу в своем мире, и если ты со мной, я счастлив и не замечаю того, что тебе нужны новые сапоги и еще многое другое. Ты заслуживаешь лучшего мужчину.
Зоя внимательно посмотрела на него. Он был таким милым и родным в своем сереньком свитере домашней вязки и потертых джинсах. Он задумчиво взял гитару и стал перебирать струны.
– Что ты за ерунду говоришь, я вполне счастлива с тобой. Просто постарайся меня понять. У тебя свой мир с транзисторами, музыкой и мечтами, а у меня свой, более земной с хлопотами о дочке, домашнем хозяйстве и вечных мыслях что купить и где взять на это деньги. В те часы, когда ты уводишь меня из моей суеты в свою сказочную страну, я счастлива там с тобой, но реальные дела снова заставляют возвращаться в ту жизнь, которая далека от наших мечтаний.
– Я понимаю тебя даже больше, чем ты думаешь.
– Но тебе так не хочется жить реальной жизнью, – закончила за него Зоя и улыбнулась. – Ладно, закончим с прозой. У тебя наверняка есть новая песня, которую ты мне хочешь спеть.
– Да, ты права. Но эта не очень новая песня, и на этот раз я спою тебе о любви. Она называется «Я хочу быть с тобой».
Зоя слушала его несильный с мягкой хрипотцой голос. Сегодня впервые он пел ей о любви, и в его голосе была страсть, а горящие глаза не отрывались от ее лица. Чужими словами песни он пытался выразить то, что трудно сказать.
– Ты никогда раньше не пел мне такие песни, – заметила взволнованная Зоя, когда он закончил.
Он отставил гитару и подошел к Зое, опустившись перед ней на колени и, покрывая поцелуями ее руки.
– Я люблю тебя больше всего на свете. И прости меня, если я так мало делаю для тебя в обычной жизни. Я так счастлив, когда ты со мной, что забываю обо всем, что творится вокруг. Я думал, что если мне ничего не нужно, кроме нашей любви, то и тебе тоже.
Зоя ласково потрепала его по волосам.
– Ты прав, мне ничего не нужно. Я не буду больше надоедать тебе со своими проблемами. Главное, что мы вместе и любим друг друга.
Глава 30
Проработав несколько месяцев продавщицей, Зоя стала ощущать себя более уверенно. Она смогла обеспечить нормальное питание для своей семьи, оплачивать коммунальные платежи и даже приобрела несколько новых вещей из одежды для себя и для Кати. Конечно, это была далеко не творческая работа, но в павильон заходило много новых людей, и Зоя с удовольствием общалась с ними в процессе выбора покупок. Теперь у нее было достаточно времени, чтобы рассмотреть вещи, которыми она торговала. Сшиты они были кое-как, на плохих швейных машинках с кривыми строчками. Вот и сейчас, рассматривая новую партию поступивших комбинезонов, она пробормотала что-то вроде того, что могла бы сшить лучше. Хозяйка магазина, Надежда Ивановна, разбиравшая вещи вместе с ней, внимательно посмотрела на Зою и спросила:
– Ты умеешь шить?
– Конечно. И даже очень люблю, особенно детские вещи. Знаете, какой-нибудь зайчик на кармашке или белка на спине курточки делает вещички особенно привлекательными для малышей, и они с удовольствием носят эту одежду. Моя Катя никогда бы не согласилась надеть вот эту коричневую куртку. Но я смогла бы ее уговорить, если бы на спине был зайчик. – Зоя улыбнулась. – Можно было бы сказать, что зайчик этот хочет погулять и плачет без хозяйки. И нет никаких проблем надеть теплую куртку.
– Сколько лет твоей дочери?
– Уже три года, совсем большая, но у нее такой характер, что если хочешь обойтись без скандалов, приходится хитрить.
– А ты молодец. Моя невестка предпочитает брать авторитетом. Пока они собираются в сад или на улицу, можно с ума сойти от крика, – она еще раз посмотрела на Зою. – На самом деле меня тоже не устраивает качество закупаемой одежды. Если у тебя есть желание и время, ты можешь сшить несколько комбинезонов, и продать их через наш павильон, конечно, с нашей наценкой. Так что подумай – будет ли тебе это выгодно?!
– Думаю, что да, – быстро ответила Зоя. – Во всяком случае, есть смысл попробовать.
– Вот и хорошо. Сшей несколько курточек, комбинезонов. Ты сама знаешь, что лучше продается, – она посмотрела на Зою своими добрыми глазами из-под толстых стекол очков, – А это правда, что ты закончила институт?
– Еще какая правда. Шесть лет училась, чтобы стать продавцом, – грустно ответила Зоя. – Кто же знал, что так все получится?
– А ты не жалей, еще неизвестно, как жизнь сложится. Знания никому еще не повредили. В любом случае ты стала умнее, а это самое ценное.
– Спасибо, – улыбнулась Зоя, но она в мыслях она уже была занята разработкой фасона детского комбинезона и прикидывала, сколько времени уйдет, чтобы сшить хотя бы парочку. – Так я принесу что-нибудь на следующей неделе?
– Считай, что договорились, – Надежда Ивановна с удовольствием посмотрела на девушку, ей нравилась Зоя. Она вся была какая-то открытая, солнечная, казалось, что у нее не бывает плохого настроения. Кроме того, Надежде Ивановне хотелось ей помочь, она знала, что Зоя одна растит ребенка. Да и покупатели в восторге. С тех пор, как Зоя стала здесь работать, выручка увеличилась почти в два раза.
Когда Марьяна получила возможность выбраться к Зое в гости, она застала подругу за шитьем.
– Интересно, – она разглядывала ярко-красную курточку с симпатичным белым гусем на кармашке. – Она какая-то маленькая для Катюшки.
– На этот раз это не для нее, – ответила Зоя и рассказала о предложении, которое она получила от хозяйки павильона. – Вот смотри, что я еще сшила, – она бросила Марьяне зеленый комбинезон, на спине которого была аппликация из двух симпатичных коричневых медведей.
– Здорово, – удивилась Марьяна. – Зоя, да у тебя талант. А ты сама нарисовала всех этих зверюшек?
– Нет конечно, взяла из журнала с вышивками.
– А откуда выкройки?
– Из журнала «Бурда», – охотно ответила Зоя. – Материал из магазина на соседней улице, стоит копейки, а сама вещь получается дорогой. А машинка, – она похлопала по старинной машинке, – «Зингер», мне еще от бабушки досталась.
– Ну и как покупают?
– Еще как, – лицо Зои осветилось гордой улыбкой. – Кто бы мог подумать, что мои вещи будут так популярны. Моя хозяйка даже порекомендовала мне найти помощницу, чтобы дело быстрее продвигалось. Тогда она сможет отказаться от услуг того кооператива. Скоро весна, надо будет шить легкие куртки, брючки и многое другое. Мне одной не справиться.
– Считай, что ты ее уже нашла.
– И кто это? – спросила Зоя.
– Это я.
– Ты?
– А что тебя так удивляет. Шить я умею. Выкройки у тебя есть. Ты будешь все это придумывать, а я исполнять.
– Ой, здорово, – обрадовалась Зоя, но потом озабоченно спросила: – А когда ты собираешься этим заниматься?
– Надо подумать, – Марьяна наморщила лоб. – Как жаль, что ты теперь так далеко живешь. У меня и машинки-то дома нет.
– Давай так, – решилась Зоя. – У меня есть свободная комната, вот эта. И ты можешь приезжать с Игорьком в те дни, когда у меня выходные. Мы будем вместе шить, а на ночь будете оставаться у меня. Только мне надо спросить у дедушки, согласится ли он. Ну, я думаю, проблем не будет. Он всегда старается всем помочь.
Дмитрий Александрович играл с Катей в детское лото, и они оба были так увлечены, что не сразу заметили Зою, которая остановилась в дверях. Она каждый раз удивлялась, как они подружились. Катя просто обожала своего старенького деду, как Дмитрий Александрович себя называл. И он ее любил так же, как и Зою, когда она была маленькой. Диана Дмитриевна шутила, что его любовь переходит по наследству к тем, кто младше.
– Катя, смотри, кто к нам пришел! – воскликнул он, посмотрев на Зою добрыми карими глазами.
Катя оставила игру и подбежала к маме. Зоя взяла ее на руки и расцеловала.
– Мама, мы играем с дедой, – сообщила девочка.
– И кто выигрывает? – спросила она, откидывая со лба дочки непослушную прядь вьющихся светлых волос, уже заранее зная ответ.
– Я, – она хлопнула себя в грудь маленьким кулачком и залилась звонким детским смехом.
– Какая ты молодец, – она опустила дочку на пол и обратилась к дедушке: – Дедуль, ты не против, если Марьяна с Игорьком два дня в неделю будут жить у нас? Она будет мне помогать шить детские вещи.
Дедушка немного удивленно посмотрел на Зою.
– Ты уверена, что так будет лучше?
– Это надо для бизнеса. Я одна не справляюсь.
– Для бизнеса? – переспросил он и улыбнулся. – Ну что ж, нужно так нужно.
– Спасибо, – Зоя подлетела к дедушке и поцеловала его в щеку, а с порога обернулась и быстро сказала: – Ты – мой самый лучший друг.
Дедушка улыбнулся ей и повернулся к своей правнучке.
– Ну что, Катюша, будем еще играть?
– Да, – кивнула Катя.
– А обыгрывать кого будем? Катю или деду?
– Деду, – сказала Катя и для верности ткнула в него маленьким пальчиком. – Я не люблю проигрывать. И никогда не буду.
– Понятное дело, милая, – он заботливо усадил девочку к себе на колени. – А кто же любит проигрывать?! Мама твоя тоже не любила.
Дела у Зои и Марьяны пошли хорошо. Марьяна приезжала на стареньком автомобильчике, который ей подарил растроганный рождением внука отец. Она быстро освоилась с новой работой, и вдвоем с Зоей они успевали гораздо больше, чем она одна. Теперь свободное время Зоя с увлечением набрасывала эскизы разных детских моделей.
– Слушай, а может тебе пойти на модельера учиться, а? – спросила ее как-то Марьяна.
– А деньги кто будет зарабатывать? У меня и так свободной минуты нет. Я то шью, то в магазине работаю. Даже с Юркой некогда встретиться. Он уже обижается.
– Слушай, а давай еще наймем работниц?
– И где ты их возьмешь?
– Дам объявления в газету. Они будут шить по твоим эскизам у себя дома. Сейчас такое время сложное, у одних все, а другие живут на три копейки.
– Давай попробуем, – согласилась Зоя. – У меня вот эти куртки с мишкой уже пятеро ждут.
Марьяне удалось найти еще трех девушек, которые согласились работать. Зоя дала им выкройки, объяснила, что и в какие срок они должны сделать. Девушки ушли, а Марьяна уселась в кресло и закинула ногу на ногу.
– Ну что, Зоя, пока другие на нас работают, мы с тобой можем сходить в кафе и выпить шампанского. Мы теперь девушки деловые, можем себе это позволить.
Зоя рассмеялась.
– Ну ты даешь, подруга. Ладно, давай, пока дети спят. Я знаю здесь хорошее кафе за углом. Слушай, а ты не слишком мало им денег предложила за работу? – вдруг спохватилась она.
– Им хватит, – хитро сощурила глаза Марьяна. – Нечего их сразу баловать. Мы же работодатели, поэтому цену устанавливаем, а их дело соглашаться или нет. Они согласились, значит, все в порядке.
– Ну и рассуждения у тебя.
– А что делать? Мир изменился, и мы не можем позволить себе жить плохо. У нас дети. А теперь быстрее одевайся.
Девушки долго сидели в кафе, только на этот раз обсуждали не свою как-то отошедшую на задний план личную жизнь, а решали деловые вопросы.
