Текст книги "Цветок на ветру (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Глава 2
– Да что же это такое, Каролина? – Руслан держал в руках дневник дочери.
– И что ты увидел там нового? – Каролина насмешливо смотрела на отца и в ее больших карих глазах, подведенных черным карандашом, не было ни тени страха. Только насмешка.
Руслан скользнул по ней взглядом и нахмурился. Он совершенно не знал, как совладать с собственной дочерью. Иногда он думал, кто кого воспитывает: они с Аллой Каролину или она их. Скорее всего, они испортили ее излишним баловством, потому что в глубине души знали, что виноваты перед ней. Конечно, им повезло, что обман до сих пор не открылся, но Руслан и Алла по-прежнему жили под гнетом страха. Иногда было достаточно какого-нибудь внимательного взгляда незнакомого человека, устремленного на Каролину или случайно проходившего мимо милиционера, чтобы сердце ушло в пятки. Они все еще жили по поддельным паспортам, и хотя называли друг друга по-прежнему, Катю сразу же после той тяжелой болезни стали называть Каролиной. Девочке понравилось новое имя, и она быстро привыкла. Интересно, помнит ли она сейчас, что ее когда-то звали Катей? Помнит ли она Зою? Все эти вопросы длинными бессонными ночами изматывали Руслана. Конечно, с годами стало легче, иногда ему даже удавалось забыть обо всем. Но последнее время его стало беспокоить, что Каролина стала все более и более походить на Зою. Дело было даже не столько во внешности, сколько в поведении, в привычке задирать высоко свой и без того вздернутый нос и в просто потрясающем самомнении. Вот и сейчас, любая на ее месте сжалась бы от страха, любая, но не его дочь. Каролина его не боится.
– Да, – Руслан бросил дневник на стол, – Ты совершенно права. Нового в твоем дневнике не увидишь. Одни тройки с двойками. Но я не могу понять, ты же способная девочка, почему ты так плохо учишься?
– Я просто не хочу тратить на это время. – Каролина улыбнулась: – Жизнь слишком хороша, чтобы в ней было место глупой зубрежке, а без этого, милый папочка, как ты понимаешь, хороших отметок не ставят.
– Понятно. Тебе предпочтительно тратить время на глупые журналы мод и дурацкое шитье, – разозлился Руслан. Эта ее не так давно появившаяся страсть шить самой одежду слишком напоминала ему Зою с ее магазином. Сначала он не придавал значения увлечению Каролины, надеясь, что оно пройдет. Но из детского невинного увлечения шить для кукол, оно превратилось в навязчивое желание посвятить свою жизнь моделированию. Весь дом был завален журналами мод, а ее комната нитками и обрезками тканей. На письменном столе вместо учебников гордо стояла швейная машинка, за которую он выложил кучу денег. Он сам не мог понять, как ей удалось тогда его уговорить. Алла только руками всплеснула, когда он назвал ей цену.
– Папа! – топнула ногой Каролина. – Я, кажется, просила тебя не называть мое увлечение дурацким. Надо уметь уважать интересы других. Между прочим, родители моих друзей считают, что это здорово, что я уже в пятнадцать лет знаю, кем я хочу стать. А сколько я сшила красивых вещей и, между прочим, сэкономила тебе много денег. Шить гораздо дешевле, чем покупать в магазине.
– Все это так, – махнул рукой Руслан. – Но учиться-то надо!
– Кому надо, пап? Мне не надо. Зачем мне физика, математика и прочая ерунда, если мне надо знать, как проложить строчку и пришить карман. Зря ты не разрешил уйти мне после девятого класса. Я только время зря теряю.
– Еще чего, – возмутился Руслан. Они тогда с Аллой чуть с ума не сошли, когда Каролина сказала, что уходит из школы, чтобы стать портнихой. Им еле удалось убедить упрямую девчонку остаться и закончить десятилетку. – Тебе нужно поступить в институт.
– Какой институт, пап? После школы я поеду в Москву, чтобы учиться у Зайцева.
– Что? – Руслан еле не задохнулся от этого ее нового заявления. – В Москву она собралась. Это когда ты такое придумала?
– Не так давно, – пожала плечами Каролина. – А что делать здесь в этом Богом забытом Саратове? Вся жизнь сосредоточена в Москве. Только там можно что-то добиться. А я собираюсь стать известным модельером.
Руслану стало нехорошо. Если она когда-нибудь попадет в Москву, то все может вскрыться. Она может все вспомнить и тогда…
– И думать забудь! Ты никогда не поедешь в Москву, – сурово сказал он и подошел к двери.
– Но почему, папа? – крикнула ему в спину Каролина.
Руслан обернулся. Его лицо было бледным.
– Даже не думай. Мы тебя никуда не отпустим. Будешь учиться в Саратове на своего модельера.
От внимательного взгляда Каролины не укрылся испуганный взгляд отца, когда она заявила, что поедет в Москву. Отец определенно чего-то боялся. Он так расстроился из-за ее слов, что даже забыл прочитать ей обычную нотацию. Каролина села за стол и задумалась. Почему он не хочет, чтобы она поехала в Москву? Может, он просто не хочет, чтобы уезжала? Нет, непохоже. Не так давно Каролине стало казаться, что родители что-то скрывают от нее. Однажды она услышала, как ее мать говорила: «Если Каролина узнает, то она никогда нам не простит». Что это было? Что скрывают от нее родители? Однажды она отказалась поехать с ними на дачу и перерыла весь дом в поисках каких-нибудь доказательств, но так ничего и не нашла. Единственное, что она знала, так это то, что Алла была ее неродной матерью. Они рассказали ей, что ее мать умерла, когда ей было пять лет, и отец женился на Алле. Она ничего не имела против Аллы, та всегда была добра с ней, даже слишком добра. Каролина вздохнула. Она никогда не обижалась ни на Аллу, ни на отца, который частенько повышал на нее голос. На ее месте Каролина давно бы уже это прекратила. Она бы никогда не позволила так с собой обращаться. Она и отцу-то не позволяет кричать на нее. В конце концов, Каролина решила, что тайна связана с ее родной матерью. Неожиданно в голове у Каролины появилась мысль: «Так, может, она и не умерла вовсе, а жива до сих пор?» Тогда почему она живет с отцом? Мать отказалась от нее, когда она была ребенком?
Ее раздумья прервал мелодичная трель телефона.
– Каролина, гулять пойдем? – услышала она застенчивый голос своего одноклассника Артема.
– Не знаю пока, позвони через полчаса, – Каролина бросила трубку и улыбнулась. Конечно, она пойдет гулять, но нельзя же сразу соглашаться. Доводить мальчиков до белого каления было ее любимым занятием, даже более любимым, чем доводить учителей. Она делала это не со зла, просто развлекалась.
Каролина встала и подошла к окну. О чем же она думала? Ах да, похоже, что у ее родителей есть какая-то тайна. Она обязательно должна это узнать. Услышав, что дома хлопнула дверь, девушка выглянула из комнаты. Алла гладила на кухне белье. Значит, ушел отец. Она зашла на кухню.
– Куда отец ушел?
– Сказал, что пройдется. Ты его опять разозлила, – недовольно сказала Алла, разглаживая воротник рубашки Руслана.
– Значит, пошел в бар, – равнодушно заметила Каролина. – Зря ты ему позволяешь столько пить.
– Ну, знаешь ли. – Алла поставила утюг на подставку и посмотрела на девушку. Да, выглядит она, конечно, вызывающе. Глаза накрашены, на щеках румяна, даже губы тронуты светлой помадой. А уж юбка-то. Она, Алла, даже помыслить никогда не могла, что можно пойти куда-то в такой юбке. А ее дочь прекрасно ходит. Правда редко возвращается одна. У нее знакомых полгорода, и телефон разрывается от звонков. – Не тебе судить отца, – добавила она раздраженно.
– Я же о тебе забочусь, мам, – мирно сказала Каролина. – Придет выпившим, будет бурчать на тебя. А ты ему никогда ничего не ответишь.
– Спасибо за заботу. Лучше бы помогла по дому.
– Я бы с удовольствием, но только ногти накрасила, – она махнула перед носом Аллы длинными ногтями с ярким сиреневым лаком. – У меня свидание.
– Ничего удивительного. Не помню, когда вечером ты оставалась дома.
– Дома скучно, мам.
– Зато весело с парнями на улице, – проворчала Алла, аккуратно вешая выглаженную рубашку на вешалку. – Боюсь я за тебя, эти твои короткие юбки до добра не доведут.
– Да ладно тебе. Я всегда осторожна. В близкие отношения с мужчинами не вступаю. Еще не хватало идти на поводу у этих животных. Они хотят удовлетворения своего инстинкта, а я им подставляться не собираюсь. Между прочим, я еще девочка.
– Так и должно быть, тебе всего пятнадцать.
– Ну и что?! Сейчас у нас сексуальная революция, все только и думают, как с кем-нибудь переспать. У нас в классе, знаешь, сколько девочек осталось?
– Сколько?
– Не знаю точно, но мало. Даже наша скромница и отличница Олеся недавно мне призналась, что отдалась парню из параллельного.
– Олеся тоже! – ахнула Алла. – Ну, куда катится мир?
– Они просто дурочки. Боятся, что если парню не дать, то он не будет с тобой встречаться. Полная чушь. Лично я торопиться не собираюсь. Так что моя короткая юбка еще не самое большое зло.
– Тебя послушаешь, так ты просто образец для подражания, – покачала головой Алла. За эти годы она устала бороться с этой своенравной девчонкой. Каролина всегда делала только то, что она хотела. Повлиять на нее или уговорить было практически невозможно. – Что там у тебя опять с учебой? Почему так отец расстроился?
– Он расстроился вовсе не из-за учебы. Я сказала, что после школы поеду в Москву учиться у Зайцева.
Утюг замер в руке Аллы, сердце ухнуло в груди, но она заставила себя спокойно спросить.
– Зачем же тебе в Москву, дочка?
– А что делать в этом захудалом городишке? Отсюда все уезжают, работы нет, перспектив никаких. Да даже дело не в этом, просто я сердцем чувствую, что Москва – это мой город.
– Не надо уезжать, – тихо сказала Алла, в замешательстве поставив утюг на очередную рубашку Руслана и даже не заметив этого.
– Может, ты мне скажешь, почему вы оба с отцом так не хотите этого?
– Далеко от дома и… – Алла растерянно смотрела на Каролину, не обращая внимания на утюг.
– Мама, рубашка горит, – привела ее в чувство Каролина.
– Ой! – Алла подняла утюг и обнаружила прожженное пятно на самом видном месте. – Вот черт, испортила! – раздраженно сказала она.
– Папа будет в ярости, это была его любимая рубашка, – засмеялась Каролина, но, поймав расстроенный взгляд матери, тут же предложила: – Давай, я скажу, что это сделала я.
– Это еще зачем?
– Просто не выношу, когда он на тебя кричит. Мне же все равно все сойдет с рук. Он будет счастлив только от одной мысли, что я гладила ему рубашку.
Алла еще стояла с утюгом в руке, когда Каролина, покачивая бедрами, удалилась к себе. Поговорив с матерью, она еще раз убедилась, что разгадка тайны находится в Москве. Должна же существовать объективная причина, что ее родители так не хотят, чтобы она туда попала. Как жаль, что у нее нет столько денег, чтобы просто сесть в поезд и уехать.
Телефон зазвонил снова. Это был все тот же Артем.
– Каролина, полчаса прошло. Может, все-таки выйдешь? Погода хорошая. Ребята уже во дворе.
– Позвони через час, я еще занята, – отрезала Каролина, вешая трубку и пододвигая к себе швейную машинку. Ей хотелось побыть одной, чтобы подумать обо всем. А лучше всего ей думалось, когда она шила. Она взяла только что скроенное платье и, приложив к себе, встала перед зеркалом. Да, все правильно, к ее темным волосам безумно идет этот оттенок красного. Она затянет его в талии и сделает большой разрез. Все будут в восторге от нее, когда она придет на день рождения Артема. Бедный Артем. Она хихикнула, вспомнив его слова, что погода хорошая. Погода-то хорошая, но гулять у нее сегодня, как ни странно, настроения нет, поэтому, пожалуй, когда он позвонит через час, она ему все же откажет.
Телефон зазвонил снова.
– Каролина, здравствуй. Это Андрей. Помнишь, мы вчера познакомились в магазине?
– Помню, – улыбнулась Каролина. На самом деле она была вовсе не уверена, что он позвонит. Они и поговорили-то всего пять минут, пока отец выбирал мясо. Она едва успела продиктовать ему номер телефона. Парень понравился ей сразу. Пожалуй, с ним она пойдет куда угодно. У него были такие красивые грустные глаза и умопомрачительная фигура.
– Что ты делаешь сегодня вечером?
– Это будет зависеть от того, окажется ли твое предложение более интересным, чем те, которые я получила до твоего звонка, – со смехом сказала она.
– Я мог бы заехать за тобой, потом мы бы поужинали где-нибудь, – нерешительно начал Андрей.
Каролина улыбнулась. Пойти куда-нибудь поужинать было интереснее, чем шляться по двору с Артемом и надоевшей школьной компанией.
– Заезжать не надо, жди меня у цирка через час.
Она повесила трубку и вихрем понеслась в ванную делать прическу. Она завивала последний локон на щипцы, когда телефон зазвонил снова.
– Мама, возьми трубку, – крикнула Каролина, высовываясь из ванной, – И если это Артем, скажи, что я сплю.
Алла заглянула в ванную:
– Если ты не идешь гулять, зачем ты завиваешься.
– Я иду, но не с ним, – на губах Каролины играла коварная улыбка.
Алла растерянно смотрела на дочь, недоумевая, как можно так обращаться с людьми. Она бы так никогда не сделала. Впрочем, у нее никогда и не было столько поклонников, как у Каролины.
Телефон продолжал звонить.
– Мам, ну иди. Пожалуйста. – Каролина чмокнула мать в щеку. – Я тебя очень прошу. Мне так не хочется обижать Артема. Он же хороший.
Глава 3
Зоя пересекла старинный вестибюль гостиницы и остановилась у стойки, ожидая, когда он освободится, чтобы справиться о наличии номеров. Мужчина средних лет, мешая вместе французские и английские слова, пытался что-то выяснить у администратора. Но тот только качал головой. Исчерпав весь свой словарный запас, мужчина повернулся к Зое и в отчаянии пробормотал:
– Это черт знает что такое!
Зоя улыбнулась и сказала на родном языке:
– Могу я чем-нибудь вам помочь?
– О! Вы русская. Какое счастье. Вы знаете этот чертов язык?
– Французский?
– Да, будь он неладен.
– Ну, зачем вы так. Самый красивый язык на свете.
– Возможно, но в школе я всегда сбегал с уроков французского. И вот результат – не могу связать двух слов.
– Наверное, вы говорите по-английски, – Зоя снова улыбнулась. Ей было так приятно слышать родную речь, что она готова была болтать бесконечно.
Мужчина махнул рукой.
– Боюсь, с английским не лучше. Этот тип меня не понимает.
– Скажите мне, что вы хотите узнать, а я переведу.
– Мне нужно найти одного человека, который остановился в этом отеле, чтобы передать ему письмо. Его фамилия Лобанов.
Зоя быстро заговорила по-французски, чувствуя восхищенный взгляд незнакомца, который почему-то был ей приятен. Она повернулась к нему.
– Администратор говорит, что его нет сейчас в номере.
– Спросите, когда вернется.
– Он не оставлял такой информации.
– Спасибо, – незнакомец восхищенно посмотрел на Зою. – Где вы так здорово научились говорить по-французски?
– Десять лет прожила в Париже.
– Вот это да. – он протянул Зое руку. – Спасибо. Без вас я бы не справился.
– Мне это было даже приятно. – Зоя пожала руку и повернулась к портье: – Месье, могу я снять у вас номер на одну ночь?
Пока Зоя оформляла документы и расплачивалась, незнакомец стоял в холле, делая вид, что занят изучением интерьера. Когда Зоя получила ключ и собиралась пройти, он окликнул ее:
– Девушка, подождите.
Зоя улыбнулась:
– Более десяти лет не слышала такого обращения. Как это приятно.
– А как вас называют здесь?
– В основном мадам, к сожалению. Девушка звучит лучше, чувствуешь себя моложе.
– Давайте знакомиться. Меня зовут Алексей.
– Зоя, – ответила она после некоторой паузы.
– Могу я пригласить вас куда-нибудь выпить чашечку кофе, чтобы отблагодарить за то, что вы помогли мне?
Зоя задумалась. Ей совершенно ни к чему это новое знакомство. Они поболтали, это было приятно и на этом надо поставить точку. Она снова взглянула на Алексея. Все-таки русские мужчины самые красивые. Им идет эта небрежность, с которой они одеваются. Живя в Париже, Зоя поняла, что умение одеваться с иголочки, присущее французам, невозможно выработать, с ним надо родиться. У наших же русских всегда какая-нибудь вещь не сочетается с другой. И дело здесь даже не в деньгах. Вот и у Алексея галстук не подходил по тону к костюму, да и узел был завязан небрежно. Но от этого он казался ей еще привлекательнее. Она так устала от излишней заботы Жака о своей внешности и одежде.
– Нет, Алексей, – мягко сказала она. – Я никуда с вами не пойду. Мне хочется побыть одной. Да это и не к чему.
– Зоя, у вас короткое имя. Вы знаете, что когда в имени мало букв, то у человека нет времени на ошибку. А в вашем имени всего три буквы. Это очень мало. Назовите мне, еще хотя бы одно полное женское имя, в котором было бы три буквы.
– К чему вы это сказали? – удивилась она, перебирая в голове имена и приходя к выводу, что не может сходу вспомнить такого короткого имени.
– Вы собираетесь убежать, и это будет ошибкой. Ведь мы не случайно здесь встретились. В этом есть своя закономерность. Два русских человека встречаются на парижском острове. Вам это не кажется странным? Кстати, я не собирался ехать в Париж. Мой друг, который купил путевку, серьезно заболел, и я здесь вместо него. Я здесь первый раз.
– Вы не пожалеете. Париж чудесный город.
Зоя удивлялась тому, как легко разговаривать с Алексеем, словно они знали друг друга давным-давно. Так легко они никогда не общались с Жаком. Она правильно делает, что уезжает, они такие разные. Даже этот Алексей, которого она знает несколько минут, ей ближе, чем Жак.
– Ведь вы тоже еще сегодня утром не собирались провести ночь в этом отеле? Не так ли?
– Откуда знаете? – улыбнулась Зоя.
– Профессия обязывает подмечать все мелочи.
– И кто же вы?
– Какое слово вам больше нравится: следователь, сыщик, детектив?
У Зои забилось сердце. А вдруг именно он поможет ей найти Катю?
– Вы следователь?! – возбужденно спросила Зоя. – Может, вы и правы, что мы встретились не случайно.
От внимательного взгляда Алексея не укрылось, как изменилось ее лицо, когда она узнала о его профессии. Теперь она смотрела на него с какой-то надеждой.
– Да, у меня свое частное агентство в Москве. Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Не знаю, – она покачала головой и отвернулась к окну. Катя, где же ты? Есть ли на свете человек, который найдет хоть какие-то сведения о ней?
Алексей осторожно взял ее под руку.
– Зоя, пожалуйста, расскажите мне, что вас тревожит. Я чувствую – у вас что-то произошло. Ведь мы не случайно встретились, поймите же наконец.
– Хорошо, – внезапно решилась Зоя. – Я расскажу, но это длинная история. Может быть, вам лучше посмотреть Париж? Ведь вы же для этого сюда приехали.
– Париж никуда не денется. У меня еще здесь пять дней. Сейчас важнее то, что случилось с вами. – он увлек ее к выходу, и Зоя последовала за ним. Они молча прошли через площадь и уселись в кафе за столиком. Даже не глядя на меню, Зоя быстро сказала:
– Позвольте мне заплатить. Здесь сумасшедшие цены даже на кофе.
Алексей нахмурился.
– Но я не могу позволить, чтобы за меня платила женщина, у меня есть деньги.
– Я сейчас не женщина, а ваша будущая клиентка, если можно так сказать. Это мое условие, если вам так будет легче.
Алексей поднял руки вверх.
– Хорошо, я сдаюсь. Но только за кофе, а то я начну чувствовать себя альфонсом.
Не дожидаясь официанта, Зоя заговорила. Иногда она вынуждена была остановиться, чтобы собраться с силами. Прошло десять лет, но боль не исчезла, она притупилась, но, рассказывая об этом Алексею, она снова и снова переживала весь ужас той ночи и последующих дней. Алексей слушал внимательно, и только когда она закончила, спросил:
– Скажите, а как вы считаете: у вашего бывшего мужа могла быть причина, чтобы украсть ребенка?
– Нет, конечно. Хотя, – Зоя нахмурилась, – Он ненавидел мою мать. Но это еще одна длинная история. – Она отвернулась. Алексей внимательно наблюдал за ней. Только сейчас он заметил морщинки в уголках глаз и несколько седых волосков в безупречно уложенной прическе. Но все равно она принадлежала к тем очаровательным женщинам, которых не портил возраст, они становились еще красивее. Алексей чувствовал, что ему безумно жаль ее, и сразу решил про себя, что по приезде в Москву сделает все возможное. – Мне бы не хотелось сейчас рассказывать, почему так произошло.
– И не надо, – быстро сказал Алексей. – Пока мне достаточно знать, что причина была, детали не так важны. Давайте погуляем. Пусть все это пока уложится в моей голове, и мы немного отвлечемся. Просто пройдемся. Ведь вы же любите этот город, не так ли? Покажите мне его вашими глазами. Не тот Париж, который в путеводителе, а тот, что нравится вам.
– Хорошо, – Зоя начала подниматься, но он удержал ее.
– Нет, подождите. Прежде чем идти, мы выпьем. Вы угощали меня кофе, а я угощу вас коньяком. Хорошо?
Зоя кивнула.
– И не бойтесь, что это пробьет брешь в моем бюджете. Я неплохо зарабатываю. Хотя, конечно, цены здесь непомерные, – он покачал головой. – Как это вы смогли прожить здесь десять лет?
– У меня была цель.
– Цель, это интересно. Мне всегда казалось, что у женщин есть одна-единственная цель – удачно выйти замуж. Расскажите, какая была у вас, если это не секрет.
– Сначала я училась здесь в школе для модельеров, а потом один человек помог мне открыть магазин с моими платьями.
– Так вы модельер?
– Да.
– Простите, Зоя, а этот человек…
– Мой гражданский муж, но мы расстались. – она помолчала и добавила: – Сегодня.
– Надо же – Алексей улыбнулся. – Теперь понятно, почему вы сняли номер. Не хотите возвращаться к нему?
– Нет, мы разные люди. Он француз, и у нас с ним никогда не было так, как с вами.
– Ну, со мной у вас еще пока ничего не было, – пошутил он, но, увидев возмущенный Зоин взгляд, накрыл ее руку своей большой ладонью. – Извините, не хотел вас обидеть. В ответ расскажу о себе. Я тоже недавно развелся. Банальная, так сказать, история. Жена нашла другого, надоело ждать меня с работы. Это не страшно. Как женщина она меня уже давно не интересовала, но дочку жалко. Она очень привязана ко мне, и у меня просто сердце обливается кровью, когда я думаю, что может быть скоро она будет называть папой другого мужчину.
– Это вовсе не обязательно. Вы можете остаться отцом и на расстоянии, – сочувственно сказала Зоя.
– Это не то. Знаете, я так просил жену, чтобы она отдала мне Аленку, но она не согласилась. Тогда я умолял ее просто разрешить мне жить с ними, с условием того, что я не претендую на нее, как муж. Но все было бесполезно, – Алексей горько улыбнулся. – Она не хотела меня слушать. И ведь вы знаете наши нынешние законы – мужчины здесь абсолютно бесправны. Даже в таком случае, как мой. Она влюбилась, а пострадали мы с Аленкой. Она очень плакала, когда я переезжал.
– Мне очень жаль, – Зоя грустно смотрела на него. Его история, конечно, печальна, но все равно он может хотя бы иногда видеть свою дочь. Она даже не знает, что с Катей. Интуитивно Алексей понял, что любое упоминание о детях при Зое травмирует ее, и ругнул себя за то, что разоткровенничался.
– Все же мне непонятно, как такая женщина, как вы, вообще могла столько прожить с иностранцем и в чужой стране.
– Ну, зачем вы так?! Он хороший человек и очень любит меня.
– Но он француз, – обаятельно улыбнулся Алексей. – И где ему понять нашу русскую мятущуюся душу?
– Это правда, – Зоя вздохнула. – Действительно, так приятно снова говорить на родном языке и чувствовать, что тебя понимают.
Они выпили коньяку, и бледные щеки Зои немного порозовели. Становилось прохладнее, с Сены дул ветер. Зоя поежилась и запахнула плащ.
– Вам холодно?
– Чуть-чуть, но это от того, что мы долго сидели на одном месте. Сейчас мы будем двигаться, и я согреюсь. Не знаю, как вы, а я очень люблю ходить пешком. За это время исходила практически весь Париж. Левый берег Сены, правый. У меня есть свои любимые маршруты. Пришлось, правда, отказаться от каблуков, иначе невозможно. Хотя здесь вы, может быть, заметили – девушки и женщины не ходят на таких шпильках, как в Москве.
– Ну и правильно. Зачем мучиться? Я никогда не понимал, как можно заниматься таким самоистязанием. Женщины думают, что нам это нравится.
– А разве нет?
– Конечно, нравится. Но когда девушка приходит к тебе на свидание на шпильках и не может пройти несколько шагов, это неприятно.
– Нет, я могу ходить сколько угодно. Когда ноги устают, сажусь на скамейку, что-нибудь читаю, а потом снова иду. Жак очень уставал со мной. Он говорил, что это глупо идти пешком через весь город, если можно взять такси. Но я с ним не согласна. Так что я предпочитала гулять одна.
– А какое ваше самое любимое место в Париже?
– Мы сейчас здесь. – Зоя улыбнулась. – Это и есть остров Сите. Я не случайно решила остановиться в местном отеле. Тут у меня появляется это «островное» ощущение, особенно если прийти сюда рано утром или поздно вечером. А к тому же Париж начинался отсюда, только назывался он тогда Лютецией, свое нынешнее название он получил только в четвертом веке. Если вы смотрели сверху, то, наверно, заметили, что Сите напоминает корабль. Я предлагаю начать нашу экскурсию с носа этого корабля.
– Командуйте, Зоя. Я в вашем полном распоряжении.
– Слушайте, Алексей, а давайте на «ты». Смешно выкать, когда я столько вам про себя рассказала.
– Конечно, – он осторожно взял Зою под руку, вновь удивляясь легкости, с которой они общались. Словно были знакомы давным-давно.
– Так вот, я продолжаю рассказывать, или вы все это знаете?
– Стыдно признаться, но нет. Я никогда не интересовался Парижем.
Зоя и Алексей прошли на конец острова, откуда открывался прекрасный вид на Лувр, Монетный двор и купол института Франции.
– Ну, посмотрите, разве здесь не прекрасно? Хотя если вспомнить историю, здесь не очень хорошее место. Мориса Дрюона читали?
– Конечно. Еще в то время, надо было сдать двадцать килограмм макулатуры, чтобы получить вожделенную книгу. Кажется, она называлась «Французская волчица».
– Верно, – Зоя засмеялась. – Современная молодежь не понимает, как им повезло, что в книжном магазине есть все, что душе угодно. А я помню, как была счастлива, когда мама принесла домой эту книгу. Мы с ней даже поссорились, кто будет первым читать. Так вот, я не помню точно, в какой из этих книг, описывалась казнь тамплиеров. Помните?
– Что-то смутно припоминаю. Кажется, их главный магистр тогда проклял короля Филиппа Красивого.
– Верно. Это было здесь, где мы сейчас стоим. В то время здесь было три острова, на одном из которых и сжигали тамплиеров, да и евреев тоже. Место было удобное, публика располагалась за проливом и не мешала серьезной процедуре.
– Подумать только, а сейчас такое милое место.
– Пойдемте, я покажу вам площадь Вогезов, и мы отсюда посмотрим на Дворец правосудия и тюрьму Консьержери, их хорошо видно с острова. Потом пройдем к Нотр-Даму.
– О, я там был, когда шел сюда. Но с вами еще раз с удовольствием, наверное, вы расскажете мне про него что-нибудь интересное, потому что мне он не понравился.
– Не понравился Нотр-Дам? – на лице Зои было написано такое разочарование, что Алексей смутился. – Просто там мрачновато внутри и много народу.
– Хорошо, тогда пойдем туда, когда там не будет людей, а сейчас я предлагаю прогуляться к Лувру.
Прогулка Зои и Алексея по городу продолжалась до утра. Он совершенно забыл, что должен был передать письмо. А когда вспомнил, решил, что сделает это утром.
Рассказывая Алексею о Париже, Зоя отвлеклась от грустных мыслей. Новый знакомый оказался благодарным слушателем и прекрасным собеседником. Рассвет они встретили перед Нотр-Дамом. Папертная площадь была пуста, и когда первые лучи солнца позолотили собор, Алексей не смог сдержать возглас удивления. Оказывается, это творение из камня может представляться совершенно другим. Он сжал Зое руку.
– Ну, как он тебе теперь? – спросила она.
– Зоя, спасибо, – он поднес ее руку к губам и поцеловал. – Спасибо тебе за то, что ты заставила меня полюбить этот город, к которому я всегда относился слишком предвзято.
– Ну и славно. – Зоя отняла руку и спрятала в карман. – Ну, что пойдем?
– Ты, наверно, устала?
– Да, честно говоря, еле держусь на ногах, а сегодня у меня тяжелый день и надо немного поспать.
Они медленно пошли к отелю. Прощаясь, Алексей спросил:
– Зоя, а когда мы снова встретимся?
– Встретимся?! – она задумалась. – Даже не знаю. Может быть, завтра?
– Завтра?! – на его лице было такое разочарование, что Зоя не удержалась от улыбки.
– Хорошо, давайте сегодня, но вечером. Мне надо забрать свои вещи, разобраться с магазином. Я планирую уехать в Москву на следующей неделе.
– Так давайте поедем вместе? – он смутился, подумав, что он слишком ей навязывается.
– Посмотрим. Давайте не будем ничего планировать. Ну, – Зоя протянула ему руку: – Желаю вам приятного отдыха.
– Боюсь, без вас Париж мне снова разонравится.
– Сходите в Лувр, – мягко сказала Зоя. – Там чудесно.
– Я буду ждать вас в семь у этой стеклянной пирамиды, которую непонятно какого лиха там построили. Она такая безобразная. Хорошо? – его взгляд был таким умоляющим, что Зоя лишь кивнула в ответ.
