Текст книги "Цветок на ветру (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)
Глава 11
Зоя прожила неделю в маминой квартире и окончательно убедилась, что отношения Андрея Васильевича и Дианы Дмитриевны остались прежними. Он относился к ней трогательно и заботливо, и Зоя даже нашла, что мама тоже изменилась в лучшую сторону. Она стала мягче, спокойнее, как и положено женщине, у которой есть любящий мужчина. «Вот ведь как получилось, – размышляла Зоя наблюдая за ними, – несмотря на то, что мой первый брак закончился полным крахом, мама благодаря ему нашла своего единственного мужчину и выглядит вполне счастливой». Зоя вспомнила, как однажды, когда они пришли забирать Катю из сада, Катина подружка назвала их красивой парой. Они и сейчас были красивы, той зрелой, мудрой красотой, которую не портят морщинки на лице и серебрящиеся инеем волосы. Природа оставила их фигуры стройными и лишь чуть-чуть изменила походку на более степенную, которая теперь казалась величавой. После разлук они с мамой понимали друг друга лучше, чем раньше. Возможно из-за того, что горе их общей потери сгладило все шероховатости, и дало им возможность по-новому взглянуть на их отношения и переоценить их. И все же, несмотря на радушный прием, Зоя не собиралась жить с ними. Сначала она собиралась снять другую квартиру и оставить арендатора на Бронной, но отец Жака, Поль, который прилетел из Парижа проконтролировать, как идут дела с открытием магазина, заставил ее вернуться в прежний дом.
– Девочка моя, – сказал он, ласково обнимая ее за плечи, – Я понимаю, сколько у тебя связано плохого с этой квартирой, но прошло десять лет, и в этот раз ты сможешь привыкнуть. Поверь мне, я сам, как ты знаешь, потерял старшего сына. Тебе надо перестать убегать от самой себя и от жизни. Да, так случилось. Но ты должна принять это. К тому же нам важно для раскрутки рекламной кампании, чтобы ты жила в приличном доме. Теперь ты не принадлежишь самой себе, за твоей жизнью будет наблюдать много людей.
– Но я всего лишь модельер?! Зачем все это нужно? Зачем вы хотите показывать мою личную жизнь?
– Ты не только модельер, ты еще и красивая женщина с прекрасной фигурой, поэтому мы собираемся поэксплуатировать твой облик. Твое лицо должно улыбаться со всех обложек модных женских журналов, и место, где ты живешь, должно этому соответствовать.
– Ну неужели это так важно? Почему я не могу создавать красивую одежду, сидя в пятиэтажке? – возмущалась Зоя.
– Дело здесь в том, что мы собираемся представить тебя, как единственную женщину на московском олимпе моды, которая вернулась из Парижа, где была очень популярна, лишь для того, чтобы привезти французскую моду в столицу. Это тебе предстоит переделать все стандарты, чтобы москвички мечтали выглядеть так, как ты и одеваться лишь в твоем салоне.
– Может, проще нанять манекенщиц, чтобы они представляли мою одежду?
– Это тоже будет. Твоя последняя коллекция великолепна, и я уже подал заявку на твое участие в конкурсе, который будет происходить в Москве. Мы используем все возможное. Твоя задача только улыбаться и говорить в камеру, что в Европе сейчас никто не одевается так безобразно, как в столице.
– Но Поль, это же неправда. Многие наши женщины выглядят превосходно.
– Перестань. Все эти китайские тряпки, в которые одеты ваши дамы, безобразны, а в магазинах продаются лишь подделки. Вчера я зашел в один ваш бутик, чтобы примерить французский костюм. Но разве это Франция?!! Это Китай и еще раз Китай. Неровные строчки. Подкладка пришита плохо, а уж лекала и вовсе безобразные. Такая грубая подделка. А цены просто ужасные.
– Да, все это так, – вздохнула Зоя. – Но нам же не переделать мир.
– Переделаем, девочка, – Поль похлопал Зою по плечу. – Но ты должна слушаться. Ты сама и не заметишь, как станешь законодательницей моды. У вас здесь благодатный рынок для этого, и ты была совершенно права, что вернулась. Ваша перестройка предоставила многим великолепные возможности.
– Зато некоторых опустила до самого дна и таких большинство. Я, например, после перестройки была вынуждена пойти продавщицей в магазин и это с высшим образованием, на получение, которого ушло больше пяти лет.
– Но ты молодец. Нашла себя. Я убежден в том, что талантливые люди с сильной волей никогда не пропадут. Так что, девочка, вперед на штурм олимпа моды. Кстати, ты знаешь, у меня к тебе будет еще одна просьба. – Поль опустил глаза, словно ему было неудобно говорить. – Ты знаешь, Жак собирается жениться на дочери наших хороших знакомых.
– Да, знаю, – Зоя выдержала его взгляд.
– Пожалуйста, держись теперь от него подальше. Я знаю, что он очень любил тебя и знаю также, что ты его не любила.
Зоя сделал протестующее движение, но Поль продолжил:
– Если бы ты его любила, ты бы вышла за него. Но раз уж ты отказалась по совершенно неизвестным мне причинам, постарайся больше не попадаться ему на глаза. Обращайся по всем вопросам ко мне. Он очень хотел прилететь вместо меня в Москву, но я его не отпустил. Ему давно пора устроить свою личную жизнь, а с тобой рядом он совершенно теряет голову, и я не хочу однажды услышать, что он не женился, потому что не может тебя забыть. Знаешь, как говорят, с глаз долой – из сердца вон. Ты не обижаешься на меня?
– Нет. Но как же магазин? – Зоя вспомнила подписанный контракт, по которому она должна поставлять туда свои новые коллекции раз в сезон.
– Я уже отстранил его от управления магазином. – Поль хитро сощурился. – Правда, он пока еще этого не понял. Там будет другой управляющий, с ним ты и будешь иметь дело. Надеюсь, ты правильно меня поняла.
– Да, – Зоя опустила глаза, чтобы скрыть раздражение. Жаку уже сорок лет, а его отец по-прежнему вмешивается в его жизнь. Когда она жила в Париже, ее утомляли все их совместные обязательные праздники с семьей Жака. Они не могли ни остаться дома, ни пойти к знакомым. Иногда у Зои получалось уклониться от этого, и тогда она могла пойти погулять по Парижу. Она знала, что в семье Жака ее считали не очень-то хорошей партией для их единственного и любимого Жака, и в этом она была полностью с ними согласна. Тогда почему же она так разозлилась на этого пожилого, но все равно подтянутого и элегантного мужчину, одним из помыслов которого было, наконец, подержать внука на своих руках? Ведь ему уже шестьдесят, Жак был младшим сыном, родившимся уже после смерти своего брата, и от этого еще более долгожданным. Его матери было почти сорок. Больше, чем сейчас Зое. Только вот она и не помышляет больше о детях. Она как-то состарилась душой, и нечего ей уже отдавать ни мужу, ни ребенку. Работа, это единственное, в чем она еще видит смысл своей никчемной не сложившейся жизни. Злость прошла, и ей вдруг захотелось плакать. Она даже забыла про Поля, с интересом наблюдавшим за изменившемся Зоиным лицом. Он подумал, что наверно Зоя все-таки была привязана к Жаку. Иначе бы не расстроилась из-за того, что они больше не будут встречаться. Знал бы он, как были далеки мысли Зои в этот момент. Она снова думала о Кате. Увидятся ли они когда-нибудь, или она только узнает, что ее дочка погибла в результате несчастного случая, или так и доживет свою жизнь в неведении, куда пропала ее девочка?
Размышления Зоя были прерваны звонком ее мобильного телефона.
– Здравствуйте, Зоя. Вас беспокоит агентство «Ариадна», через которое вы сдаете вашу квартиру, – услышала она бойкий женский голос. – Дело в том, что наш клиент Дэвид неожиданно получил новое назначение и вернулся к себе в Англию. Мы, конечно, найдем вам нового клиента, но срок нашего договора истекает через три месяца, а квартиру арендуют, как минимум, на год, поэтому нужно, чтобы вы подъехали к нам для продления договора. Когда вы собираетесь в Москву?
– Я уже в Москве, – ответила Зоя, удивляясь причудливости судьбы. Только что они с Полем говорили об этой квартире, и вот, пожалуйста, она свободна.
– О, в Москве, – в голосе агента послышалась притворная радость. – Так, когда вы подъедете к нам, чтобы продлить договор? – настаивала дама.
– Одну минуту, – Зоя положила телефон на стол и посмотрела на Поля. – Поль, моя квартира освободилась, я могу вернуться туда хоть завтра.
– Это замечательно, мы поедем туда вместе. У меня есть еще два дня. Если там все выглядит прилично, наш фотограф сделает несколько твоих снимков в домашней обстановке.
Зоя вздохнула и взяла трубку.
– Вы меня слушаете?
– Да, – с готовностью ответил дама.
– Я не буду больше сдавать квартиру. Я собираюсь там жить.
– Но как же так?! – возмутилась дама. – Вы получали такие хорошие деньги. У нас есть много клиентов. Может, вы хотите получить больше денег? Я бы попыталась поднять цену, конечно, это будет нелегко, но, ради вас…
– Я не хочу поднять цену, я собираюсь жить в своем доме, – оборвала ее Зоя. – Вам все понятно? Когда я могу подъехать, чтобы забрать ключи?
– В любое время, – обиделась дама и бросила трубку. Зачем ей было оставаться вежливой, если клиентка передумала сдавать квартиру, которая приносила такой солидный доход.
Глава 12
Каролина вернулась в Саратов совершенно другим человеком. Иногда ей даже самой казалось, что часть ее осталась там, в том волнующем и шумном городе. Она с неприязнью оглядела пятиэтажку, в которой жила, и у нее возникла мысль, что этот дом невозможно сравнить с тем, в котором они были. Так же невозможно было сравнить Москву и Саратов. Теперь она, наконец, получила подтверждение – почему она так не любит этот город. Потому что он не ее родной. Она прожила здесь десять лет, но так и не смогла привыкнуть. Даже гордость и краса саратовцев – Волга с ее изумительным городским пляжем наводила на нее тоску. Ее единственным желанием было поскорее закончить ненавистную школу и уехать в Москву, но теперь она об этом молчала, не желая привлекать лишнего внимания. Она вообще изменилась, стала грустной и задумчивой, словно тайна, к которой она прикоснулась, мешала ей радоваться жизни по-прежнему. Втайне она перерыла всю квартиру, пересмотрела все старые альбомы, но так ничего и не обнаружила. Кроме одного любопытного наблюдения, на которое ее натолкнул Артем, который принимал во всех поисках самое деятельное участие, пользуясь моментом, чтобы остаться с девушкой наедине.
– Каролина, а тебе не кажется странным, что в твоем доме нет ни одной фотографии моложе пятилетнего возраста?
– Ты прав, – удивилась девушка. – Такое впечатление, что я родилась на свет в возрасте пяти лет.
– Вот именно. Эти фотографии или были тщательно уничтожены или где-то остались. Возможно, у твоей родной матери. Ведь не может быть, чтобы тебя раньше не фотографировали.
Каролина наморщила лоб.
– Да, это кажется еще более странным оттого, что мой отец обожает меня фотографировать. Она посмотрела на Артема: – Это говорит о том, что он со мной не жил.
– Ну, это вовсе необязательно. Я повторяю, он мог их уничтожить. Хотя… Мне еще понятно, что он мог разорвать фотографии своей бывшей жены, но зачем уничтожать фотографии собственного ребенка? – продолжал размышлять Артем. – Твоя история покрыта тайной, но когда-нибудь ты ее разгадаешь. Он обнял Каролину за плечи и привлек себе. – И тогда ты найдешь свои детские фотографии и узнаешь, почему ты оказалась в Саратове. Наверное, для того, чтобы мучить меня, – добавил он шутливо.
– Последнее время я только и общаюсь с тобой, – заметила Каролина. – Я даже перестала ходить на свидания.
– Это все потому, что твое расследование захватило тебя целиком, а я единственный человек, который может с тобой об этом поговорить. Но я рад, что у нас появилось общее дело.
Продолжить разговор они не успели, дверь квартиры кто-то открыл своим ключом. Каролина поспешно захлопнула альбом, словно боялась, что ее поймают на месте преступления.
В комнату зашел Руслан. Артем вежливо поздоровался. Каролина же смотрела на отца и вдруг в ее голове возникла шальная мысль.
– Пап, я показываю Артему мои детские фотографии, и он вдруг поинтересовался, где мои фотографии, когда я была совсем маленькой?
– Все там, в альбомах, – небрежно ответил Руслан, но в его лице появилось напряжение.
– Но там нет фотографий, когда мне был год или два, – продолжала настаивать Каролина. – Мне хотелось узнать, как я тогда выглядела. Была ли я полненькой или худенькой.
У Руслана задергался глаз, он внимательно посмотрел на Каролину, ожидая подвоха, но она опустила ресницы, перебирая рассыпанные по дивану фотографии.
– Я не знаю, надо спросить у твоей матери, – добавил он раздраженно. – Зачем тебе эти фотографии? Лучше скажи, как дела в школе? И куда мать подевалась?
– В школе все нормально, – спокойно ответила девушка, делая вид, что не замечает волнения отца и его желания замять эту тему. – А куда мать подевалась, тебе лучше знать, – саркастически заметила она, вкладывая определенный смысл в свои слова.
– Что ты болтаешь?! – возмутился Руслан, пытаясь понять, что знает Каролина. Сказала ли она это нарочно или у нее возникли какие-то подозрения.
Каролина с достоинством встала с дивана.
– Мы пойдем во двор, нас ребята ждут.
– Да, идите, – обрадовался Руслан.
В дверях Каролина оглянулась:
– А фотографии все-таки надо поискать. У нас в школе будут делать стенгазету, и классная просила принести фотографии, когда мы были совсем малюсенькими.
– Хорошо, поищем, – глухо ответил Руслан, отворачиваясь к окну.
Каролина захлопнула за собой дверь и шепотом спросила у Артема:
– Ты видел – какая у него была реакция? У него даже глаз задергался. Этих фотографий дома нет. Он где-то их прячет.
– Зачем ты начала этот разговор? – удивился Артем. – Тебе как будто доставляет удовольствие злить его.
– А зачем он увез меня из Москвы?
– А почему ты считаешь, что это он?
– А кто еще? Алла же моя приемная мать. И вообще, мне снова надо в Москву, – вздохнула девушка. – И зачем я только оттуда уехала?!
Вдруг ее внимание привлек журнал в киоске, мимо которого они проходили.
– Ой, смотри мой любимый журнал мод. Новый выпуск. У тебя есть деньги, я выскочила без кошелька.
Артем покорно полез в карман за своими последними деньгами. С тех пор, как он стал встречаться с Каролиной, ему перестало хватать его недельного запаса, который ему выдавал отец. Ей все время что-нибудь хотелось, то мороженое, то воды, то журнальчик. Артем уже стал подумывать о том, чтобы подыскать себе какую-нибудь работу, но боялся, что предоставленная самой себе, Каролина снова начнет встречаться с другими. Может, ему стоит попросить отца, чтобы он давал ему больше денег? Он, наконец, нашел последнюю сотню и с сожалением протянул Каролине. Чертов журнал стоил целых семьдесят рублей, и это означало, что завтра он останется в школе без обеда.
Но все это мало заботило Каролину, она отдала ему сдачу и тут же на ходу стала перелистывать страницы.
– Смотри, в Москве открывается новый магазин французской моды. Какая-то Зоя Яковлева вернулась из Парижа. Вот везет, в Париже побывала. Оказывается, она училась в парижской школе модельеров. Ну-ка посмотрим на Зою. А она ничего, симпатичная. Здесь целая статья про нее. Может, она тоже откроет свою школу в Москве. Тогда я пойду к ней учиться. Артем слушал Каролину вполуха, а Каролина возбужденно щебетала рядом с ним. Ой, здесь фотографии ее квартиры и дом. Этого не может быть! – вскрикнула девушка, и журнал выпал из ее рук, лишь чудом не попав в лужу.
– Что случилось? – спросил Артем, глядя на расширенные глаза Каролины.
– Это тот самый дом! – сказала она почему-то шепотом.
– Какой дом? О чем ты? – Артем поднял журнал и стал перелистывать страницы, пытаясь найти то, что так поразило Каролину.
– Дай я покажу, – Каролина нетерпеливо вырвала журнал из его рук. – Вот он, смотри.
Артем обратил внимание на фотографию.
– Да, вроде тот же. Ну и что? Она, эта Зоя Яковлева, разве не может жить в том же доме? К тому же, мало ли в Москве похожих домов. Может, это другой дом.
– Здесь написано, какой это номер дома, – тихо сказала Каролина. – Ты что не понимаешь?! Это же она!
– Кто она?
– Моя настоящая мать!
– Да ладно тебе. – Артем взял из рук обескураженной своим смелым заявлением Каролины журнал, и начал быстро пробегать глазами статью.
– Так, Зоя Яковлева вернулась из Парижа, где долго жила, одевая французских женщин в платья собственного изготовления, – читал он. – Вернулась в Москву, чтобы научить соотечественниц со вкусом одеваться, совмещая парижский шик с русской роскошью. Открывает свой собственный салон-магазин на Тверской. Открытие состоится первого декабря.
– Это сегодня, – грустно сказала Каролина. – Моя мать открывает свой магазин на самой известной улице Москвы, а я здесь.
– Подожди, ну с чего ты взяла, что она и есть твоя мать.
– Посмотри, эта та же самая квартира. Вон, фотографии, – Каролина перевернула страницу. – Помнишь, там, в гостиной еще висела эта картина, я ее хорошо запомнила, горы, освещенные солнцем? Вот она здесь и получилась. А вот и стол, за которым мы пили чай. Видишь, и диван тот же. Она вернулась. Дэвид же говорил, что его хозяйка живет в Париже.
– Пожалуй, ты права. Блондинка с грустными глазами и хорошей фигурой, – неожиданно он вспомнил. – Интересно, а сколько ей лет? Выглядит она здорово. – он посмотрел на Каролину. – Но вы с ней не очень-то похожи. Она блондинка, ты черная.
– Она, наверно, крашеная, дурачок. К тому же папа всегда хвастался, что я похожа на него.
– Это правда. Ты похожа на отца, – согласился Артем, вглядываясь в фотографию Зои. – Но у вас есть одно общее.
– И что это?
– Ваша страсть к моде. Она модельер, и ты собираешься стать модельером. Видишь, как забавно бывает. Ты ее не знаешь, а мечтаешь быть такой же, как она.
– Слушай, а ведь правда, – глаза Каролины загорелись. – Если бы мы жили вместе, я бы могла у нее учиться, или она бы меня отправила учиться в Париж. Но, – лицо девушки омрачилось, – Она даже не знает обо мне или не хочет знать.
– А комната? – вдруг вспомнил Артем?
– Что комната?
– Комната, которую ты узнала, как свою. Ты говорила, что там была твоя детская.
– И что?
– Если бы она не хотела о тебе знать, она бы не сохранила твою в комнату в том же самом виде. Она бы избавилась от нее в первую очередь. А она ее сохранила. Значит, она верит, что ты вернешься. Она просто не знает, где ты.
– Правда? – в распахнутых глазах Каролины недоверие сменилась надеждой, и ее лицо стало нежным и мечтательным. – Наверно, она правда не знает, где я? Представляешь, как это здорово, найти свою маму. Да еще узнать, что она такая знаменитая. Вон какую статью про нее накатали. А как бы я хотела посмотреть на ее наряды. Я поеду в Москву.
– Каролина, подожди, – Артем взял е за руку. – Ты еще не знаешь, что произошло. Все это только наши предположения. Сейчас у тебя другие родители, и ты же не можешь просто взять их и бросить.
– А что же мне делать? – Каролина прижала к груди журнал. – Я хочу в Москву, и я хочу с ней встретиться. Зоя Яковлева. А у меня другая фамилия. Почему? – на лбу Каролины залегла морщинка. – А может, она меня вовсе не ждет? Вдруг она меня бросила, или ее лишили родительских прав?
Артем растерянно смотрел на девушку. Последнее время они стали, как два следователя. Он даже заметил за собой, что стал гораздо наблюдательнее. Более того, ему нравилось сопоставлять факты, отслеживать события и видеть, как в свете новых обстоятельств картина изменяется, словно мозаика, в которую вставляешь недостающие фрагменты.
– Знаешь, что я решил, – вдруг выпалил он, – Я буду следователем.
Каролина покрутила пальцем у виска и снова открыла журнал, но Артем не обиделся. Он был почти счастлив. Впервые в жизни у него появилось желание чем-то заняться. До сих пор он с тоской думал о будущем и не мог определиться, кем он будет. Все профессии вызывали у него равнодушие, но вот быть следователем казалось интересным.
– Я должна поговорить с отцом, – услышал он решительный голос Каролины. – Он единственный человек, который все знает. Я покажу ему журнал и расскажу, что была в этой квартире. Больше ему не удастся отвертеться. Я узнаю правду о том, что произошло.
– Это правильное решение, – поддержал ее Артем. – Хочешь, я буду рядом с тобой?
– Нет, это семейная тайна. Я расскажу тебе потом. Но он вынужден будет признаться во всем, что он от меня скрывает.
* * *
Руслан сидел на диване и думал. Почему ему стало казаться, что Каролина начала что-то подозревать? После поездки в Москву она определенно изменилась. Но что она могла узнать в Москве? Ведь даже если предположить самое худшее, что она встретила Зою на улице, они вряд ли бы узнали друг друга. Что же его так беспокоит? И это ее заявление о фотографиях? Где он возьмет эти фотографии? Они, наверное, хранятся у Зои. Зоя! Он вздохнул. Вот ведь, сколько лет прошло, а он не может ее забыть. Она снится ему по ночам. Недавно снова снилась, они шли по лесу, и он держал ее за руку и был так счастлив. Ему вспомнилось это ощущение счастья, которое он испытывал, когда видел ее. Правда, это было так давно, еще до той истории с его отцом. После этого он испытывал только боль и отчаяние. Он снова вздохнул. Они предали его, но он им отомстил. Он сам был судьей и сам вынес им приговор. Он забрал у них самое дорогое. Уж он-то знал, как Зоя любила Катю. Он тоже ее любит. Она только его девочка, его дочка, его радость. Он никогда не отдаст им Каролину. Он сделает все, чтобы она никогда не узнала правду. И надо же, ведь даже Бог оказался на его стороне. Прошло десять лет, и их не нашли, значит, Бог с ним заодно. Ведь он должен видеть с неба, как он любит Каролину и как гордится ею. Ему удалось создать в Саратове новую семью. Конечно, он не любит Аллу, но так даже лучше. Он все равно благодарен ей за то, что она пошла ради него на преступление, без нее ему было бы сложнее. В коридоре раздался звук поворачиваемого ключа и еще по шагам он понял, что это не Каролина. Каролина всегда стучала каблучками, Алла же наоборот, ступала тихо, как мышка и обувь у нее была такая же неслышная, словно она боялась привлечь к себе внимание.
– О, ты уже дома! Наверно, голодный? – она предано заглянула ему в глаза.
– Конечно, голодный. Где ты была столько времени?
– Зашла в парикмахерскую по дороге из магазина. А там оказалась длинная очередь. Но зато теперь все в порядке. Я покрасила волосы и подстриглась. Ну, и как тебе?
– Что-то я не вижу никаких перемен, только зря деньги потратила, – проворчал Руслан.
Алла сразу сникла:
– Ну, милый, я же не могу все делать сама. Я уже полгода не была в парикмахерской.
– Ладно, чего уж там, – смягчился Руслан. – Ты поесть купила?
– Да, сосиски вкусные и картошечку сейчас поджарю. Через десять минут все будет. Потерпишь? – Алла быстро облачилась в халат.
– Потерплю, что же делать?! Посмотрю пока новости. – он щелкнул пультом и включил первый канал.
«В Москве сегодня произошло интересное событие. Открылся новый салон-магазин Зои Яковлевой».
– Что? – вскрикнул Руслан.
– Что такое? – Алла уставилась в телевизор.
«Специально для вас наш корреспондент взял интервью у известного модельера, которая долго работала во Франции», – вещал диктор, а в это время на экране появилось немного напряженное, но все такое же милое лицо его бывшей жены. Руслану показалось, что сейчас он умрет от разрыва сердца. Она, приветливо улыбаясь, смотрела на него с экрана, рассказывая что-то о своих моделях и планах. Он слышал ее такой родной голос, но не понимал ни слова из того, что она говорила. Видел только, что она стала еще прекраснее, чем была. Ее красота стала не девчоночьей, а какой-то зрелой и как шел ей этот светлый цвет волос. Она была в обтягивающем черном костюме с большим вырезом и короткой до колен юбкой. Мелькали кадры. Зоя с бокалом шампанского на презентации магазина. Зоя со спонсором магазина Полем Беранже, который почтительно целует ей руку. Он испытал ревность. Наверняка, этот старый тип ее любовник. Иначе откуда у нее деньги, чтобы открыть магазин на Тверской? Он заставил себя вслушаться и с завистью услышал, что она почти десять лет прожила в Париже, где ее модели пользовались успехом. Зоя в Париже. У него перехватило дыхание от злости. Он же хотел наказать ее, хотел, чтобы она плакала. А вместо этого она укатила во Францию, где окрутила, в этом он был точно уверен, какого-нибудь богатенького француза. Выходит, забрав у нее ребенка, он только развязал ей руки. Теперь она богата и знаменита, и она вернулась, чтобы мучить его с экрана телевизора своим счастливым видом.
– Руслан, – услышал он голос Аллы. – Руслан, что ты думаешь по этому поводу?
Руслан вскочил с дивана.
– Что я думаю? А что я должен думать? Она стерва и всегда была стервой, поэтому и добилась этого. Через постель, я уверен. – его лицо покраснело, на шее вздулись жилы, кадык ходил ходуном. Он до сих пор не думал, что все это будет причинять ему такую боль. – Я ненавижу ее. Ненавижу!
Пораженная его выступлением, Алла выключила телевизор, который вещал о каком-то средстве, которое отмоет весь дом, пока хозяева на работе.
– Руслан, я не об этом. Я боюсь, что теперь Каролина может догадаться обо всем.
– Каким образом?
– Я не знаю, но мне кажется, что она неспроста ездила в Москву. Она что-то вынюхивает. Я заметила, что когда нас нет, она роется в вещах. Она задает мне странные вопросы. Например, спрашивала меня, видела ли я ее мать?
Руслан опустился на диван и закрыл лицо руками.
– Я не отдам ей Каролину. Она не может иметь все сразу. Каролина – моя дочь.
– Каролина и ее дочь тоже, – жестко сказала Алла. – И не забывай о том, что ты ее похитил. Теперь твоя бывшая жена богата, и кто знает, может она снова захочет провести какое-нибудь расследование. Или любопытные журналисты что-нибудь раскопают?
– Что ты хочешь от меня? – обреченно спросил Руслан.
– Не так уж много. Хочу, чтобы ты придумал, что ты будешь рассказывать Каролине о ее матери, если у нее вдруг возникнут подозрения.
– Я не знаю, – Руслан раскачивался на стуле, а Алле первый раз захотелось его ударить. Она из-за него рисковала жизнью, чтобы помочь ему украсть дочь, а этот тюфяк раскис, когда увидел свою бывшую жену по телевизору.
– Тогда слушай меня. Если вдруг Каролина придет к тебе и начнет спрашивать, ты не будешь отмалчиваться, как ты это обычно делаешь, давая ей повод к новым подозрениям, ты расскажешь ей правду.
– Правду?
– Да, правду. И про эту историю с вашими родителями, и как потом у вас испортились отношения, как Зоя тебя выгнала, а потом, – Алла подняла палец. – Потом она осталась одна с ребенком, и он ей стал мешать развлекаться. Она нашла себе богатого любовника и укатила с ним во Францию, оставив дочь на тебя. С тех пор она не интересовалась ею. Каролина должна на нее разозлиться. Это исключит шанс, что она сможет связаться с ней. Ты должен повести разговор так, чтобы у нее навсегда осталась обида на мать и пропало желание ее разыскивать.
– А ты, оказывается, умная баба, – сказал пораженный Руслан.
– Наверно, это твой первый комплимент за все двенадцать лет совместной жизни, – вздохнула Алла, слишком взволнованная, чтобы оценить его. Увидев Зою по телевизору, она вновь испытала страх, который с годами несколько притупился.
