Текст книги "Цветок на ветру (СИ)"
Автор книги: Татьяна Лисицына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)
Татьяна ЛИСИЦЫНА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Разбитые мечты
Глава 1
Первое сентября выдалось солнечным и теплым. Невыспавшаяся Марьяна, в коричневом форменном платье и белом фартуке, нажала кнопку звонка квартиры, где жила ее подруга.
– Наконец-то! Может, ты ее поторопишь?! Уже час перед зеркалом крутится, – Диана Дмитриевна в длинном шелковом халате с аккуратно подобранными волосами выглядела возмущенной.
– Первого сентября в школу опоздать невозможно. Уроки все равно левые, – спокойно заметила Марьяна, пытаясь предугадать, как ее подружка собралась поразить публику на этот раз.
Бросив прощальный взгляд в зеркало, Зоя, стараясь, подобно манекенщицам, ставить ножки по одной линии, выплыла в коридор.
– Ну, как я вам?
Коротенькое коричневое платье, босоножки на высоченных каблуках и светло-русые локоны, спускающиеся ниже подола.
– В новой школе все будут в восторге от тебя, – заметила Марьяна.
– Платье слишком короткое, зря ты не дала мне купить тебе новую форму, – проворчала Диана Дмитриевна. – И прическа у тебя совсем не школьная, а уж об этих неприличных босоножках и говорить нечего. Могла бы и по-другому одеться. Что о тебе преподаватели подумают?!
– Должна же я как-то поднять себе настроение в самый плохой день года, – Зоя подмигнула Марьяне.
– Ты бы лучше об учебе подумала. Мы перевели вас в другую школу, чтобы вы, наконец, взялись за ум.
Зоя переглянулась с Марьяной, у них-то были совершенно другие планы: создать новую компанию, свести с ума всех симпатичных парней и многое другое, далекое от учебы. Вот поэтому и договорились еще вчера предстать в первый день во всем блеске своей красоты. Марьяне, правда, не удалось уговорить маму укоротить юбку, но зато ей купили новые туфли на высоких каблуках и два дня назад, она сделала крупную «химию» в салоне. Теперь ее кудряшки до плеч придавали ей особый шарм, хотя, конечно, Зоя выглядела эффектнее, но так было всегда, и Марьяна уже смирилась с этим. Да и не чувствовала бы она себя так уверенно в такой короткой юбке. Это Зойке все было нипочем, она лишь наслаждалась всеобщим вниманием.
– Губы будем красить? – спросила Зоя, когда они отошли от дома. – У меня есть совершенно сногсшибательная перламутровая помада.
– Давай, конечно, спешить нам совершенно некуда. Школа никуда не денется, – согласилась Марьяна. – Как же жаль, что лето кончилось.
Зоя скорчила гримаску. Они обе терпеть не могли школу. Новая школа или старая, им это было безразлично. Учиться они вовсе не собирались. Ну если только чуть-чуть, чтобы родители не сильно приставали по поводу двоек и троек, особенно часто украшающие их дневники в предыдущий год. Именно поэтому их матери, договорившись между собой, решили вырвать их из опасного окружения, которое, как им казалось, сильно влияло на способности дочерей к учебе и отправить в новую, только что отстроенную школу на другой улице.
Так, обмениваясь последними новостями, девочки не спеша подошли к школе. Издалека был слышен искаженный женский голос, говорящий правильные слова о наступающем учебном годе.
– Ой, Марьяна, ты только посмотри, сколько народу, – сморщила маленький носик Зоя. – Где же этот девятый «А»?
– Девятки вон там, дальше, – ответил ей вместо Марьяны, какой-то высоченный парень, смерив ее взглядом с ног до головы. – А вы классом не ошиблись? Может вам в десятый?
Зоя улыбнулась, отметив про себя, что он вроде бы ничего, можно даже познакомиться. Для коллекции.
Когда девушки нашли свой класс, торжественная линейка уже закончилась. Смешавшись с толпой, они прошли в еще пахнущее краской здание школы. Высокая женщина в трикотажном зеленом платье – по всей видимости, классный руководитель – долго не могла отпереть дверь. Зоя и Марьяна, бросив маленькие, в которые могла поместиться лишь несколько тоненьких тетрадок, но никак не учебники, сумочки на подоконник продолжили наблюдение.
Внимание Зои привлек худенький темноволосый парень, прохаживающийся с сутулым очкариком по коридору. До девочек донеслись обрывки разговора с математическими терминами.
– Только последний ботан будет обсуждать математику уже первого сентября, – презрительно заметила Зоя.
Темноволосый паренек, поймав Зоин взгляд, направился к ним.
– Давайте, знакомиться, я – Юра, – он, не отрываясь, смотрел на Зою.
Она снисходительно улыбнулась ему, отметив про себя, что глаза у него необычно красивые, светло-карие, с длинными загнутыми ресницами.
Девушки представились, Юра судорожно думал о том, что еще можно сказать, чтобы продолжить разговор, когда Марьяна, сузив глаза, заметила:
– Юра, ты, наверно, отличник?
– Вовсе нет, – смутился он, поняв, что они слышали их разговор с очкариком.
Беседа их прервалась, когда классная, наконец, справилась с замком и пригласила всех в класс. Зоя и Марьяна, как и в старой школе, заняли последнюю парту, полагая, что это позволит привлекать меньше внимания учителей.
– А ты понравилась этому Юре, – шепнула Марьяна подруге, когда начался урок. – Он уже несколько раз оглядывался.
– Ну и что, – равнодушно пожала плечами Зоя. – Ненавижу ботанов.
Глава 2
Зоины родители развелись, когда ей было двенадцать. Сказать, что она переживала из-за развода, было неправдой, больше доставали бестактные вопросы соседей: «Почему такая безупречная семья развелась?» Или: «Как ты будешь жить без отца?» Безупречной Зоя их семью никогда не считала, слишком хорошо помнила родительские ссоры и ставшие уже привычными разговоры о разводе.
Первые два года своей жизни Зоя прожила на Малой Бронной, в трехкомнатной квартире вместе с бабушкой и дедушкой – родителями Дианы Дмитриевны. Потом Зоины родители купили кооперативную квартиру в Кузьминках, куда переехали вдвоем, оставив Зою с бабушкой и дедушкой, лишь иногда забирая ее на выходные. Воспитывала Зою Евгения Леонтьевна, которая не уставала внушать девочке, что ее мама самая лучшая, самая красивая и достойна гораздо большего, чем она имеет. Под этим подразумевалось абсолютно все: и лучшая квартира, и лучшая одежда и, самое главное, более достойный муж, чем ее отец, Тихомиров Алексей Иванович, которого за глаза называли только по фамилии, словно своего имени он был недостоин.
– Ты посмотри, что этот Тихомиров опять сделал?! – начинала Евгения Леонтьевна очередной разговор с Дмитрием Александровичем, с дедушкой Зои.
– Ну, ладно, Женечка, – успокаивал он обычно свою жену, даже не пытаясь выяснить, в чем дело. – Все образуется, они сами разберутся.
– Все-таки мы зря согласились на этот брак. Позволили нашей единственной дочери выйти замуж за этого деревенского мальчишку. Думали, что он нам будет благодарен, а он так и не понял, как ему повезло. А этот ужасный район Кузьминки, в котором они купили квартиру. Это так далеко от Москвы.
– Это теперь Москва, Женечка, – в который раз объяснял дедушка.
– Какая же это Москва, если там коровы пасутся!
Можно сказать, что Зоя выросла на этих разговорах, и самым страшным для нее было услышать из уст бабушки грозное обвинение:
– Ну, ты, Зоя, у нас настоящая Тихомирова, вся в отца.
Тогда маленькая девочка уходила к своим игрушкам, и придумывала игру, в которой ее кукла, которую обязательно звали Дианой, будет похожа на ее красивую маму. Зоя очень любила маму, только вот видела ее не очень часто, мама все время была занята. Даже летом, когда у нее, как у всех учителей, были каникулы.
– А почему мама никогда не возьмет меня с собой к морю? – спросила как-то Зоя у Евгении Леонтьевны, когда они пропалывали огурцы.
– Маме надо отдохнуть. Она много работает, а от тебя одни капризы. Вот научишься себя вести как следует, тогда и посмотрим.
Зоя всхлипнула:
– А почему тогда все мои подружки ездят отдыхать с родителями?
Бабушка разогнула спину и внимательно посмотрела на внучку, которая готова была заплакать от обиды.
– Наверно, они более послушные. Неужели тебе плохо на даче? Смотри лучше, сколько ты сорняков пропустила.
«Но я хочу к маме», – думала маленькая Зоя. У нее даже была своя доска, где она мелом писала, сколько дней осталось до возвращения мамы из отпуска. Один день прошел, значит можно стереть и написать новую цифру. Осталось всего пять дней. Мама уже скоро приедет!
После мамы Зоя больше всех любила дедушку, когда он был дома, он всегда играл с ней в разные игры, и даже почему-то так получалось, что Зоя редко проигрывала, а проигрывать она не любила. Только ее дедушка делал двухтрубные пароходики из бумаги, и только у дедушки были такие замечательные маленькие шахматы, в которые он позволял ей играть. Он никогда не ругался, и когда Зоя была с ним, она была счастлива, хотя и скучала по маме.
Чудо произошло, когда Зое исполнилось семь лет. Мама забрала ее в Кузьминки. Для Зои, наконец, настали счастливые дни, она и мама были вместе, за исключением двух дней, которые мама проводила в музыкальной школе.
Так продолжалось до шестого класса, в это время у родителей совсем испортились отношения, и бабушка настояла на том, чтобы отдать Зою в интернат и забирать только по выходным. Однажды, оглядывая внучку после года занятий плаванием, заметила:
– Ты хорошо выглядишь.
В ее устах это было редким комплиментом, и Зоя, вдруг превратившись в маленькую девочку, спросила:
– Я похожа на маму?
– Конечно, нет, – рассмеялась бабушка. – Такой фигурки, как у мамы твоей, нет ни у кого. У нее плечи покатые, а у тебя квадратные, другая форма рук и ног. Ты все-таки пошла не в нашу родню, а в Тихомировых.
Зоя улыбнулась. Бабушкины слова перестали обладать магической силой. Она знала, что хорошенькая, и мальчишки за ней все время бегают. Она подошла к зеркалу и улыбнулась себе. Ну и плевать, что плечи квадратные, зато одежда хорошо сидит.
Родители развелись, и теперь жили в разных комнатах, папа жил в Зоиной комнате, а они с мамой в гостиной. Конечно, Зое было жаль своей берложки, но мама сказала, что папа скоро уедет, и они останутся вдвоем. В этом была какая-то новизна, они будут жить вдвоем с мамой. А мама не так часто ругается, как бабушка, и ей, в общем-то, безразлично, что дочь плохо учится. А училась Зоя плохо, потому что ей казалось, что гораздо интереснее заняться чем-нибудь другим. Можно почитать книжку про любовь или сходить на свидание или к подружке или, в конце концов, написать новые стихи. А если сделать все скучные домашние задания, то времени ни на что не останется.
– Да за что же твоей маме такое наказание? – грозно начинала Евгения Леонтьевна, просматривая дневник во время своих приездов. – Ты вся в Тихомировых! Такая же бестолковая! Тебе бы только гонять во дворе с такими же глупыми мальчишками, как ты. Так ты не только в институт не поступишь, а вообще окажешься в ПТУ.
Это было самое страшное, что можно было представить! В профессионально-технические училища после восьмого класса отправлялись все двоечники для получения рабочей специальности маляра, водопроводчика, пекаря и тому подобного. Но это абсолютно не волновало Зою, она знала, что могла бы хорошо учиться, но ее не интересовали школьные предметы, кроме алгебры, которую она любила за точность и красоту.
Самым интересным было то, что ее отец, как положено отставному родителю, навещавшему дочь по выходным, и тоже решившим проверить ее дневник, вдруг воскликнул:
– Зоя, да что же у тебя почти одни тройки, только по алгебре пять, да по русскому четыре. В кого же ты так плохо учишься?
– Бабушка, говорит, что в тебя, – ответила, не моргнув глазом, Зоя.
Алексей Иванович возмущенно бросил дневник на стол.
– Это неправда. Все Тихомировы отлично учились в школе, а потом приезжали в Москву, и заметь, без всякого блата и репетиторов поступали в те институты, в которые хотели. А что еще интересного говорила тебе бабушка про меня? – спросил он нервно.
Зоя молчала.
– А хочешь, я сам скажу?
Зоя кивнула.
– В основном она говорила, что я в подметки не гожусь твоей прекрасной матери, потому что из деревни, потому что невоспитанный, мало зарабатываю и тому подобное. А вот я тебе скажу, что с твоей матерью жить невозможно, потому что она думает только о себе. Евгения Леонтьевна воспитала из нее страшную эгоистку и белоручку. Ни приготовить, ни постирать.
– Не надо, пап, – быстро сказала Зоя. – Я не хочу этого слышать.
– Ну, конечно, не хочешь. Тебя так воспитали: в ненависти ко мне и в преклонении перед матерью. Пройдет много лет, прежде чем ты разберешься, как все обстоит на самом деле. К счастью, ты не похожа на маму. Это же ты убираешься в доме?
– Ну, иногда, – нехотя призналась Зоя, хотя уборка квартиры уже давно входила в круг ее обязанностей, вместе со многими другими домашними делами, которые не выносила Диана Дмитриевна.
Зое не нравился этот разговор, она патологически не выносила, когда кто-то критиковал ее мать, особенно если это делал отец. Ей так часто говорили, что он негодяй, потому что бросил маму. Сама Зоя так не думала, понимала, что ему тяжело было жить в тисках их семейки, где все решала бабушка. И в то же время она давно и безоговорочно приняла сторону матери.
Теперь у Евгении Леонтьевны появилась новая тема для обсуждения, она обвиняла Зою в том, что из-за нее мама не выходит замуж, а Зоя такая неблагодарная девочка, которая не может стать лучшей в своем классе, чтобы порадовать ее отличными отметками и примерным поведением. Но все разговоры действовали на Зою с точностью до наоборот, она яростно отскребала полы, пекла пироги и мечтала поскорее покончить с ненавистной школой. А однажды, разбираясь в шкафу, она нашла мамин школьный аттестат. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила в нем много троек, даже по Зоиной любимой алгебре.
Глава 3
– Ты уже знаешь, куда будешь поступать после школы? – спросила Зоя у Юры, наблюдая за утками на озере в Кузьминском парке.
Так получилось, что этот парк стал излюбленным местом прогулок Зои с ее кавалерами, хотя впрочем, в их районе и пойти было особенно некуда.
– Я буду поступать в МИЭМ, – объявил Юра, делавший вид, что наблюдает за утками, а на самом деле, любовавшийся Зоиным профилем. Как бы ему хотелось поцеловать ее, но так уж сложилось, что, записавшись в друзья, он даже и помыслить не мог об этом, поэтому тихо вздыхал издалека и… встречался с Леной. Лучшей подругой Зои. Зачем он это делал? Ради безопасности: если у него есть девушка, значит, можно позволить себе некоторую вольность по отношению к Зое. Например, взять ее за руку в парке или обнять, когда ей холодно. Какая же она красивая и какая милая у нее улыбка. Вовсе неудивительно, что она встречается со студентами, она выглядит совсем взрослой, а он, кажется, совсем не вырос за последний год, и мускулатуры у него нет, не то, что у того парня, с которым он встретил Зою пару дней назад.
– Что такое МИЭМ? – спросила Зоя, не повернув головы.
– Московский институт электронного машиностроения.
– Какое ужасное название. Почему ты хочешь туда поступать?
– Я увлекаюсь радиоаппаратурой, а там есть специальный факультет.
– Ах да, – Зоя вспомнила, что как-то раз была у него в гостях. В комнатке царил страшный беспорядок: провода, конденсаторы, разобранные приемники и магнитофоны валялись на столе, подоконнике и даже на диване. – Тебе повезло, что у тебя есть призвание. А я еще даже не знаю, чем хотела бы заниматься, – вздохнула Зоя. – Но мои родные убьют меня, если я куда-нибудь не поступлю. Лучше если это будет технический. Математика, это единственное, что мне нравится. Хотя нет. Я люблю шить. Но надо быть совсем сумасшедшей, чтобы заявить бабушке, что я хочу стать портнихой.
– В нашем институте есть факультет прикладной математики, – затаив дыхание, сообщил Юра.
Мысль, что их пути после школы разойдутся, сводила его с ума. Пусть лучше у них будут дружеские отношения, чем он вообще не будет ее видеть. Когда-нибудь она обратит на него внимание, и он, наконец, наберется смелости и скажет, что полюбил ее с того самого первого сентября. У нее еще была такая короткая юбка, и он старался не смотреть слишком часто на ее ноги, и все равно смотрел.
– Здорово, значит я могу пойти в этот твой, как его там, а впрочем, какая разница, институт. Напиши мне на бумажке название, я бабушке сообщу, она будет в восторге. Столько умных слов она от меня давно не слышала.
– Тебе, что все равно куда поступать? – поинтересовался Юра, боясь поверить своему счастью.
– Абсолютно. Если там будет математика, это скрасит мою участь, – она посмотрела на него: – Я не нашла еще себя, Юрка. Я ничего не знаю о той жизни, которая ждет меня. Если бы у меня была возможность, я бы пошла работать. Месяц там, месяц в другом месте, так я бы поняла, что мне нужно. А выбирать в шестнадцать лет, когда твой мир ограничен семьей, школой и Кузьминским парком, все равно, что ткнуть пальцем в небо. Так что, считай, что я ткнула.
– Может, тебя хотя бы интересует какие экзамены надо сдавать? – не унимался Юра. Как всякий человек, имеющий увлечение и уже твердо знающий, что хочет от жизни, он никак не мог понять Зоиного пофигизма.
– Не имеет значения. Знаю я только математику. А все остальное придется учить заново, – спокойно ответила Зоя.
– Сдавать нужно: математику устно и письменно, сочинение и физику.
– Вот и славно. Математику я знаю, физику выучу за месяц, ну а написать сочинение как-нибудь можно. Не попалась бы только эта «Малая целина» Брежнева.
– Зоечка, это у Шолохова была «Поднятая целина», а у Брежнева «Малая земля».
– Вот я и говорю, что могу провалиться, – ничуть не обиделась Зоя и взяла его под руку. – У женщин все по-другому, Юрик, – задумчиво сказала Зоя. – Я выйду замуж, буду воспитывать детей, и какая тогда будет разница, кто что написал.
«Если она выйдет замуж не за меня, я сойду с ума», – подумал он.
– Ой, Юра, – вдруг спохватилась Зоя. – Этот институт не на другом конце Москвы находится, а то не хотелось бы полдня в метро проводить?
– Нет, он на нашей линии метро, всего пять остановок от Кузьминок, «Площадь Ногина» станция называется.
– Ну, тогда решено, – вздохнула Зоя и поежилась. – Надо было кофточку прихватить.
Юра поспешно сбросил пиджак.
– Вот. Накинь.
Зоя поморщилась.
– Не люблю носить мужские вещи, – она призывно взмахнула ресницами. – Как моему лучшему другу тебе позволяется обнять меня. Главное, чтобы нас никто из знакомых не увидел. А то кто поверит, что мы просто друзья?
Юра положил руку Зое на плечо, думая, что сегодня определенно счастливый вечер. Но мысль пришла преждевременно. После непродолжительного молчания Зоя спросила:
– Как ты считаешь, пойти ли мне завтра на свидание с Костиком Ермаковым или помучить его до конца недели?
Глава 4
– Я решила поступать в МИЭМ, – сообщила Зоя Марьяне, когда они возвращались из школы.
– А почему именно туда? И как это расшифровывается?
– Ты же знаешь, что мне все равно надо поступать куда-нибудь. Как только я завожу разговор о том, что хотела бы поработать и понять, чем бы хотела заниматься, бабушка устраивает скандал. Видите ли, они мечтают видеть меня с высшим образованием, и считают, что я сведу всех в могилу своими ужасными отметками, что у меня совсем нет совести, и я должна пожалеть свою мать, которая не выходит из-за меня замуж, – Зоя остановилась, чтобы перевести дух, а Марьяна сочувственно закончила за нее:
– И у тебя остается единственное желание сделать так, как они хотят, чтобы от тебя отстали?
– Это точно, – согласилась Зоя. – Больше всего на свете ненавижу скандалы.
– Да уж, этим добром наши родственнички награждают нас с избытком. У меня дела не лучше. После того, как мать вчера сходила на родительское собрание, где ей сообщили о моих «успехах», она орала так, что тряслись стены. А твоя ходила на собрание?
– Нет, – улыбнулась Зоя, – Я ей сказала об этом в тот момент, когда она собиралась на свидание со своим новым знакомым и раздумывала, какую шляпку надеть.
– Ого, у нее кто-то есть?
– Да, познакомились на улице.
– Вот не думала, что твоя мамуля может познакомиться на улице.
– Ее соблазнили три большие звезды на его погонах. Он настоящий полковник и к тому же галантно подал ей руку, когда они выходили из автобуса, что никогда не делал мой отец. Так вот, вчера он предложил ей встретиться. Представляешь, какая удача?! Конечно, мамочка только махнула рукой, когда я ей сказала про собрание. Под это дело мне даже удалось рассказать ей про двойку по физике, которую выставили в дневник.
– И что?
– Она сказала, что мы обсудим все позже, но вечером ей точно будет не до этого, она будет под впечатлением от встречи.
– Вот повезло, моя бы хоть с кем-нибудь познакомилась! Так никто и не смотрит в ее сторону. Это твоя красивая до сих пор, потому что следит за собой. Знаешь, с тех пор, как мать посетила идея развестись с моим отчимом, она пилит меня, не переставая. Наверно, климакс приближается или не хватает секса. Зачем она с ним только развелась, раньше нам хотя бы поровну доставалось, а так мне одной.
Зоя знала, что подруге приходится нелегко. И если Зою теперь ругала только бабушка, которая не так часто и приезжала, то у Марьяны все было гораздо хуже, обстановка в ее семье была спокойной только когда мать была на работе.
– Тяжела наша жизнь, надеюсь, что мы не будем такими, когда у нас будут свои дети, – глубокомысленно заметила Марьяна.
– Ни за что! Я скорее умру! – согласилась Зоя. – Так хочется поскорее стать взрослой и самостоятельной. Хорошо, что это последний год в школе.
– Да, институт, – вспомнила Марьяна. – Так почему МИЭМ?
– Там есть факультет прикладной математики, а математика – это единственное, о чем я могу подумать без тошноты. – она помолчала, но Марьяна ничего не говорила, и она продолжила: – И потом туда поступает Юрка.
– Ах, вот оно что, – оживилась Марьяна и ее раскосые глаза хитро блеснули. – Я думаю, что все-таки он тебе не просто друг.
– Ну, ты же знаешь, я уже три недели встречаюсь с Игорем.
– Большой срок, – хихикнула Марьяна. – А с этим нашим одноклассничком ты уже второй год летом в лесу соловьев слушаешь, а зимой на лыжах катаешься.
– Мы просто дружим.
– Конечно, дружите. Он даже пересел к нам поближе. И его голова все время вполоборота к нашей парте, он даже в тетрадках ничего не пишет, чтобы не отвлекаться от любования твоим профилем.
– Он говорит, что запоминает все и без записей, – смутилась Зоя. – И, вообще, все это твои фантазии. Лучше скажи, что ты думаешь насчет МИЭМа? Там конкурс маленький, есть шанс поступить даже с нашими оценками.
– Думаю, что отправлюсь туда вместе с вами. Вчера мать сказала, что не позволит мне подавать документы в ветеринарную академию, потому что там двадцать человек на место, а у меня в аттестате будет половина троек. И она права. Куда мне с такими знаниями? Туда народ со всего Союза поедет.
– Как плохо, ведь это единственное, что тебе нравилось.
Действительно, Марьяна очень любила животных, и она добровольно каждые выходные ходила чистить клетки в ветеринарную академию, которая была недалеко от их дома на Волгоградском проспекте. За это ей давали возможность покататься на лошадях верхом в парке, и она была счастлива. В своих мечтах она связывала свою жизнь с лечением зверюшек, но, к сожалению, слишком мало занималась, чтобы иметь шанс на поступление в академию.
– Ну и ладно, – Марьяна тряхнула кудрявыми волосами, видимо отгоняя какую-то свою мечту. – Пойду с тобой в МИЭМ. Надеюсь, ты идешь с Юрой не на один факультет? – подозрительно спросила она.
– Ура! – закричала Зоя, обнимая подругу. – Я так рада, что мы с тобой и дальше будем вместе учиться. Юрка поступает на радиотехнический, ты же знаешь, он фанат всякой техники.
– Напишешь мне экзаменационную математику? – спросила Марьяна, которая не разделяла Зоину любовь к этой точной науке и всегда все списывала у нее.
– Как всегда, – легко согласилась Зоя, которая успевала за урок решить не только свой вариант, но и помочь подруге. – А ты мне сочинение? – сразу спросила она, потому что Марьяна всегда хорошо писала, ее сочинения часто читали вслух перед всем классом.
– Конечно. А что еще там сдают?
– Физику устно и задачу надо решить. – Зоя сделала страшные глаза.
– Физику? – повторила Марьяна. В этом предмете они обе ничего не понимали, хотя скорее не хотели понимать, потому что пока учитель объяснял новую тему, они обычно играли в какую-нибудь игру или писали записки мальчишкам.
– Да ладно тебе, у нас будет целый месяц, чтобы все выучить.
– Ну, это кто учить будет, а кто шпаргалки писать, – не согласилась с ней подруга.
