Текст книги "Сокровище северных герцогов (СИ)"

Автор книги: Татьяна Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Нам всем приходилось быть настороже. И это изрядно выматывало.

Но, похоже, помощь Лариши и защита Матери всех драконов все-таки удерживали Отца на безопасном расстоянии от нас.

А может он просто решил не преследовать тех, кто бежал из его поселения?

Или, вообще, лишившись источника силы, потерял всю свою 'божественность' и просто не в силах вредить нам?

Пока ответов на эти вопросы нет. Лариша пыталась выследить хоть какие-то следы Отца, но не смогла.

'Может его Дианур скрывает. Как никак его же 'протеже'.

Легка на помине моя любимая Богиня.

– Тим, не отвлекайся!! – окрик Шона вернул меня на землю.

– Да я и не отвлекаюсь...

Ну, задумалась чуток. Так ведь есть о чем. Вот, например, о том, что сказала мне мать сестренок, когда мы толпой драконов свалились к ним в эльфийский лес:

– А твоя кровь на магию драконов или эльфов также губительно действует?

Я тогда ответила, что экспериментов не ставила, да и не собираюсь. Кровь – не водица, из родника не напиться. А теперь вот сама думаю: кровь моя на черный алтарь Хашурга подействовала, потому что пропитана магическим серебром из крови сестер-Демиургов. А они извечные противники. Но Дианур вроде не враг Матери Драконов, а моя кровь его барьер тоже разрушила. Вот теперь и соображай, толи моя кровь на любую магию так воздействует, разрушительно? Толи барьер Дианура содержит враждебную нам магию? Толи это был вообще не Дианур? Эх! Рискнуть 'посновидеться' с Богом знаний? В шахматы сыграть 'на интерес'?

'Даже не думай!!' – Появившаяся на плече Шона Лариша была почти в ужасе. Правда, сам Шон этого не заметил. Все-таки 'еще не Бог'... – 'Он же сразу прочтет у тебя в памяти, как я вам с Асом скрываться помогаю. Да и прочее...'

Да, пожалуй, не стоит. Интересно, а почему Шон все-таки не видит Ларишу?

'Шон силен!!!' – в голосе Богини непритворное уважение. – 'Но 'божественность' – это не просто более сильная магия. Это качественно иной уровень магии'.

Как это?

'Ну, вот представь. Ты поднимаешься по ступенькам лестницы на башне. С каждой новой ступеньки тебе открывается все больше площади окрестных территорий вокруг башни'.

Ага, представила...

'Вот ты добралась до вершины башни. Видишь много, но знаешь, что территория неизмеримо больше, а подняться выше не можешь, потому что ступенек больше нет, и лестница тебе помочь не может'.

Ну, это понятно! И что делать-то?!!

'Нужен качественно иной способ подъема! Например, крылья...'

Точно. Были б крылья, так и лестниц не надо... просто взяла бы и взлетела, как птица... или дракон.

'Вот именно!! Так и с магией. Резерв физического тела, будь то человек или эльф, или дракон, может быть огромным. Но все же он ограничен своими рамками и законами физической реальности. Чтобы 'взлететь', надо выйти за рамки физической энергетики. А это требует качественных изменений не только самого тела разумного существа, но и всех его иных измерений: магической, ментальной, эмоциональной и прочих'.

Покосилась на чуть сгорбленную спину Шона, склонившегося над какой-то огромной ретортой. Внутри прозрачного сосуда клубилось сизо-лиловое марево, принимавшее причудливые формы. Шон напряженно всматривался в образы, формирующиеся в реторте. Изредка прикасался указательным пальцем к стенке сосуда. И тогда облако густого газообразного вещества словно взрывалось изнутри, стремясь прорвать стенки своей тюрьмы. Но стенки реторты в этот момент окутывались сеткой змеящихся молний, и вещество словно отскакивало от них. Удивительное зрелище... Интересно, что там внутри?

– Это не ЧТО, а КТО!.. Или ЧТО?!! Сам не пойму, короче... Что-то явно живое и довольно враждебное. – Ответил, не оборачиваясь, Шон.

Мои мысли он читает 'на раз'. Ну, это-то понятно, мои щиты ему не преграда. Но меня же еще Лариша экранирует. Он что, и ее щиты – 'на раз'?

'Я не все твои мысли щитами прикрываю. Это подозрительно будет. Человек же не может ни о чем не думать. Если Шон твои мысли совсем слышать не будет, то сразу заподозрит что-то...'

Ты ему не доверяешь?

'Доверяю. Но не хочу светить свое участие в твоей жизни. Не должны боги любимчиков иметь. Не по правилам это как-то'.

У Богов тоже правила есть?!! Интересно...

'А как же без них...' – грустно вздыхает маленькая фигурка с волосами цвета медового мрамора в жемчужно-золотистом платье, – 'Чем больше сил дано разумному, тем больше ограничений ставит природа на их применение'.

– И где ты взял эту 'бяку'? – интересуюсь я у опекуна, а мысленно пытаю Ларишу об обычаях богов.

– Выловил на луне, вне купола. Экспериментировал с вакуумом. Отсутствие воздуха и низкая гравитация дают совершенно неожиданные результаты при работе с металлами и минералами. Лазил в кратере в поисках редкого металла. И наткнулся на клубящееся НЕЧТО!! Полез поближе рассмотреть, руку п ротянул потрогать... А оно к руке прилипло и не отлипает. А ладонь словно кислотой разъедает. Я-то хорошо знаю это ощущение... Раз колба с 'солянкой' рванула, так палец моментально до кости проело. Ох, и больно было!!! От боли все заклинания забыл. Лечебные и защитные.

– А щиты где были??!! – Запоздалый страх за этого неугомонного великовозрастного мальчишку заставил резко вспотеть мои ладони. Одним прыжком из своего кресла, в котором сидела и листала огромный древний фолиант по некромантии, я оказалась возле Шона.

– Так в щитах же нельзя ощутить, что я трогаю. Ну, форму там можно определить тактильно, а вот остальные ощущения не определяются. Температура там... или вот 'кислотность' такая...

– Да как ты можешь так?!!. – голос внезапно сел от нахлынувшей паники. А в пальцах рук появилось фантомное жжение и слабость. Я вцепилась этими, ставшими вдруг непослушными, пальцами в руку Шона. – Ты... ты... дурак... куда тебя все время несет?...

Шон, ошарашенный моим натиском, онемел. И только растерянно смотрел то на мои побелевшие пальцы, то мне в глаза, заблестевшие от слез. А я все силилась выдохнуть из горла, сжатого спазмом, этот ужас, что затопил мое сердце от страха за него. Умом я понимала, что нет причин для паники. Что Шон вот он, живой, здоровый, рядом... Но сердце сжималось от боли. Боже!! И почему он лезет в самое пекло? Ему что, больше всех надо?? И это неуемное любопытство!! Куда оно его только не заводило.

– Тим... Тимми... Воробей... Ну ты чего?.. а..

– Я... я так за тебя боюсь...

– Тим. Ну, чего ты боишься? Что мне сделается-то? – в голосе Шона недоумение.

– Не знаю, чего!!! Только не смей больше лезть никуда без меня!!

Я цеплялась за руку Шона и сжимала зубы, чтобы не разреветься.

– Сама-то лезешь без меня куда попало, – мягко попрекнул опекун, подняв мое лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. – Кто в тот портал сиганул с разбегу? Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда перестал тебя чувствовать?

– Не-а... – помотала я головой.

– Тебя же как отрезало. Словно даже воспоминания о тебе не осталось в моем мире... У меня сердце на миг остановилось. Я дышать не мог...

– Бедненький мой... – Он же, наверное, думал, что я погибла мгновенно, раз не мог ничего почувствовать.

– Нет. Я знал, что ты жива. Иначе тебя мой амулет сразу бы в Дом вернул в стазисе. Я бы успел... А раз тебя амулет не перенес, значит жива... но не в нашем мире... А что там? Где этот мир? Что там с тобой сделают? Как тебя оттуда вызволять??.. Я столько всего передумал... таких ужасов напредставлял... даже вспоминать не хочу...

Шон, одной рукой гладил меня по волосам, а другую руку прижимал к моей щеке. Я обхватила ее своей. А потом прижалась губами к его ладони, спрятав в ней свое мокрое от слез лицо.

'Тим, не плачь. Я не хотел тебя расстраивать. Это ж пустяки все. Подумаешь палец. Чуток поболел и залечился. Дракон я или погулять вышел?'

Дракон он!! Мрак так не чудит!! Не лезет куда ни попадя... Виола вот за Мрака так не боится...

'Очень даже боюсь. Вспомни как он 'начудил'? Когда чуть не разбился в мой первый вылет! Еще как 'чудит!!! Ага...'

В голосе Виолы показная ворчливость соседствует с легкой усмешкой.

Вот же ж... радость моя крылатая... нашла время подсмеиваться надо мной.

'А чего ты разнюнилась? Как маленькая...'

Да нет... маленькая я из-за обожженных пальцев не ревела... А тут что-то характер портиться стал что ли?... Сама не поняла, что это было...

Но ощущение руки Шона на моей щеке было таким приятным. А чуть солоноватый вкус на губах, оставшийся от поцелуя его ладони, был таким волнительным. Что мне захотелось ощутить его снова. И я потянулась губами к его руке снова. Прижалась... Нет, не то... Лизнула языком. Потом снова губами... А потом дотянулась губами до уголка его рта, нежно поцеловала, лизнув кончиком языка.

Шон отпрянул от меня, словно это я ему огнем в лицо плеснула. Глаза расширенные. Руки выставлены вперед, словно в защитном жесте.

– Шон...

– Нет, Тим. Не делай так...

– Но...

– Нет, я сказал...

– Почему?... Что я не так...

Мой вопрос повис в воздухе пустого помещения лаборатории. Потому что Шон исчез, словно его тут и не было.

Что я не так сделала?..

***

Сегодня мы после занятий решили провести вечер в Доме. Не как герцоги, а как люди. Тихо, 'по-семейному', как озвучил идею Ас. Такая же мысль 'привалила в голову' и Ринон, как она сказала. А в качестве транспорта она предсказуемо использовала нашего (да и своего, что тут скрывать) опекуна. Нам-то Шон сделал мощные амулеты переноса для Дома, Академии и Замка. Времени транспортировать нас с Асом каждый раз герцог Тер Дейл, имперский маг и член Совета Лордов, не располагал. Впрочем, Шон тоже был не прочь отдохнуть от 'светских' обязанностей, и с радостью воспользовался предлогом свалить из столицы. А к себе в герцогство 'валить' не захотел. Там его тоже ничего 'домашнего' не ждет. Герцогство, которым его Астер 'наградила' было для него скорее еще одним 'головняком', нежели домом.

Хорошо хоть мы с Асом после занятий забрели на столичный рынок, и набрали целую охапку всяких вкусностей. Асу понравилась тушка какого-то зверька, запеченная с румяной корочкой. Он сказал, что это лесной грызун, заяц. Водится в южных предместьях Галарэна. Он его ни разу не пробовал, только слышал о нем. Вот интересно, если не пробовал, откуда такая уверенность, что это вкусно? Ну да ему же есть, если что. Потом я увидела печеную тушку молоденького поросенка с запеченной картошкой, аромат которых заставлял прохожих столбенеть. Но цена у него была такой, что простой люд не отваживался даже подходить близко. И только пара ребятишек в опрятной, но довольно поношенной одежде жалась к ступенькам мясной лавки, голодными глазами глядя на витрину. Девочка постарше держала ручонку совсем крохотного парнишки, и что-то ему говорила. Мне стало грустно. Ведь не так уж давно я сама даже запахами мяса насладиться не могла. Меня Фарина даже на порог кухни не пускала, когда там готовили. Только объедки кидала на двор вместе с собаками. А в кухню запускала, только когда надо было закопченные котлы чистить да дрова к печи подносить. И глядя на этого поросенка, я поклялась себе, никогда не проходить мимо голодных детских глаз. А потому, заплатив за понравившееся мне блюдо, я накупила у продавца еще множество жаренных и печеных вкусностей, велела упаковать покрепче, и вручила девочке. Та стала отнекиваться, но младший так смотрел на пакет с едой, а я так уговаривала ее взять все это, что она низко поклонилась мне, взяла пакет и быстро потащила мальчонку в сторону выхода с рынка.

Ас подозвал к себе стражника, что околачивался неподалеку. Показал ему свой герцогский перстень с печаткой, и велел проводить детей до дому. Чтобы еду не отобрали. Молодец он. Я вот не догадалась. А кому как не мне знать, что у маленьких и бедных всегда найдется, кому отобрать последнее.

Гордая своим женихом я тут же повеселела. И в следующей лавке, кондитерской, набрала еще полный пакет со сладостями. А Аскани по дороге набрал еще и фруктов всяких. Так что упаковались мы основательно. Пришлось на пакеты накладывать заклинание левитации. Впрочем, на рынке магической столицы Империи к таким зрелищам привыкли.

Вот теперь вся эта снедь нам весьма пригодилась. Жаль только, что мы с Асом не владеем стазисом. И жареная дичь остыла за время пути. Но Шон магически поднял температуру. Еда мгновенно согрелась. Поросенок прошел у мужчин на ура. Я тоже с удовольствием умяла кусочек грудинки. А потом мы попробовали Асова зайца. Мммм... как же это было вкусно. Жаль, что взяли только одного. Даже Ринон добавки попросила. И огорчилась, что больше нет. Хорошо, что сладостей набрали. Это скрасило всем нам горечь недоедания.

После еды Шон отправился к реке, рыбы ему, видите ли, захотелось. А мы с Асом и Ринон отправились на конюшню. Ри соскучилась по своему Ручейку. И мы с Асом решили, что сейчас лучший момент, сказать ей, что мы хотим его подарить Ринон насовсем.

– Принцесса, – официально начал Ас (вот умеет он даже на конюшне вести себя как знатный сеньор!), – высокородная леди Тимиредис Тер Ансаби нижайше просит...

От такого начала остолбенела не только я, но и сама принцесса. Аж рот открыла. И глазищи как блюдца вытаращила.

– А-эмм.. – слов у принцессы не было.

– ... Просит принять наш скромный подарок в преддверии Вашего скорого дня тезоименования.

– Чего?!.. Ас, ты сам-то понял, что сказал? – Ринон никогда не стеснялась говорить вслух то, что думает. Ну, за исключением своих сердечных тайн, конечно.

– Да, Ас! Что-то ты загнул... – поддержала я свою маленькую подругу.

– Ничего я не загнул. А вам, леди, надо учиться выражаться высокопарным стилем. Чай не простолюдинки какие-то. Принцесса и герцогиня как-никак.

– А чем это тебе простолюдинки не по нраву? – обиделась я.

– А зачем это принцессам такими дурацкими словами голову себе забивать? – насмешливо прищурилась принцесса.

– Стоп-стоп-стоп!! – поднял руки вверх мой жених. – Сдаюсь. И простолюдинки мне нравятся. Помнится, я как раз в одну такую и влюбился. И принцессы без всяких слов хороши.

Мы с Ри засмеялись, радуясь своей совместной победе над чернявым красавцем. Ринон зашла в стойло к Ручейку, погладила великолепную светлую гриву, крупной волной спускавшуюся почти до середины ноги жеребчика. Потом почесала подбородочек. Вынула откуда-то из складок своей короткой замшевой юбки ломтики яблока. Протянула на ладошке коню. Тот как-то нежно губами прикоснулся к руке девочки и аккуратно снял ломтики. Довольно захрустел.

– Ри. Мы с Тими решили подарить тебе Ручейка. Насовсем.

– Мне?.. – в глазах Ри удивление боролось с восторгом, а обожание с недоверием, что это правда.

– Тебе, тебе. И только тебе. – Подтвердила я. – Ручеек теперь принадлежит исключительно тебе. Лорд Сид уже приготовил официальные бумаги на дарение.

– Бумаги?..

Похоже, слова 'бумаги', 'официальное' подействовали на маленькую принцессу. Она прониклась важностью момента. И безоговорочно поверила наконец-то, что все сказанное нами, правда.

– Мой!!! – взвизгнула подружка, подпрыгнула и повисла на шее у своего конька. – Мой миленький, любименький... А можно мне его забрать к себе?

– Конечно можно. Он же твой. Ты теперь можешь делать с ним, что хочешь. – Улыбнулся Аскани, не меньше меня в этот миг растроганный радостью принцессы от нашего подарка.

– Нет, – вдруг сказала Ринон, – не буду я его забирать отсюда.

– Почему? – удивилась я.

– Не хочу забирать его от его папы и мамы, от его семьи. Да и у вас я бываю часто. Здесь тоже мой дом. Мне хорошо тут у вас. Вы и Шон, мне как родные. Можно мы с Ручейком и дальше будем с вами жить?

– Конечно, милая. – У меня чуть слезы не выступили. Мы с Ринон давно стали подругами. Еще с тех дней, когда я только стала работать в лаборатории у Шона. И наш Дом она помогала нам строить. И ее присутствие в нашей жизни давно стало необходимым нам. Но я даже не догадывалась, что для юной принцессы мы стали почти семьей. И осознание этого стало для нас с Асом важным и удивительным событием.

Взявшись за руки, мы с Асом пошли чистить мою буланую. Волна встретила нас недовольным ржанием, и укусила меня за плечо. Ну, как же! Не Ее Величество первую поприветствовали. Но после того, как мы в четыре руки вычистили ее шкурку и угостили морковкой, она сменила гнев на милость. И даже позволила нацепить на себя уздечку и корду, чтобы мы могли вывести ее погулять. Но сначала мы проделали то же самое с Прибоем. Он, не в пример, своей 'жене' был более снисходителен к нам. Видимо должность 'старшего рода' в этом маленьком табуне еще прибавило эльфийскому потомку важности и серьезности. Молодец. Весь в Аса.

Ринон тоже вывела своего Ручейка в загон. Пришлось Асу взять все три корды в свои руки и гонять коней самому, чтобы поводки не путались. Только все равно это выглядело нелепо. И Ас, отстегнув упряжь от колец, пустил лошадей бегать в загоне самостоятельно. А мы влезли на жерди, огораживающие загон и сидели как воробьи на жердочках, любуясь статью своих питомцев. Да-аа... Подаренная нам императорской семьей пара скакунов была, конечно, великолепна. Но Прибой и Волна, а теперь еще и Ручеек – это члены нашей семьи. Они выросли вместе с нами. А Прибой и вообще не раз спасал Аскани жизнь.

Выгуляв лошадей, мы вернулись в дом. Солнце ушло за горизонт, последними лучами заката окрашивая небо в розовые оттенки. В воздухе разлилась вечерня прохлада. Открывшиеся венчики ночной красавицы наполнили воздух волнами чудесных запахов. Тишина нарушалась только треском цикад в траве. Да где-то ухал ночной охотник. Филин или сова. Шон нашелся на кухне. Удивительно, но он действительно кого-то поймал. Потому что сидел и сосредоточенно чистил рыбу. Ножом! Не магией. Ой! Что-то мне это не нравится. Он что, опять 'домагичился'? И когда только успел? Рыбу же вроде ловил? Или где он был?

– Да все со мной в порядке, – проворчал он в ответ на мой вопросительный взгляд. Ринон даже отшатнулась от него. Таким неприятным он показался в этот момент.

– А почему такой? – не отстала я.

– Какой 'ТАКОЙ'? – огрызнулся Шон. В голосе злость, издевка. Темные глаза как два бездонных колодца, на дне которых ничего кроме темноты. А руки сжаты в кулаки.

Я отшатнулась. Такого тона у опекуна я еще не слышала. Чем я провинилась? Что такого натворила, что Шон ТАК злится? Это из-за того поцелуя? Я же за него жизнь отдать готова... Я же... Да я... Почему Шон всем помогает, всем хорошо рядом с ним? А мне от него только презрение. За что он так со мной?.. Почему я ему так не нравлюсь? Что со мной не так?

Меня просто заколотило. От благодушного настроения не осталось и следа. В душу словно кислотой плеснули. Захотелось схлопнуться в точку. Сбежать на край света. Сейчас бы портал хоть в бездну. Только подальше отсюда. Я не могу чувствовать, как Шон меня ненавидит... Лучше умереть... Лучше сгинуть в бездну... Надо наружу, вон отсюда. Я задыхаюсь.... Виола, летим прочь. И я рванулась наружу...

Только Шон оказался быстрее. И Ас. Один схватил меня за руку железными клещами. А второй обхватил сзади за плечи.

– Тим. Тими, стой. Что с тобой? – Ас трясет меня за плечи, пытаясь пробиться сквозь пелену слез, что застилает мне глаза.

– Воробей, остановись, – это Шон. Схватил обе мои руки и не отпускает. Сжимает со всей силы. Мне же больно. Ну и пусть. Сердцу больнее.

– Тим, да что случилось? – Ринон робко подошла ко мне, заглядывает недоуменно в глаза.

– Это я виноват, – голос Шона встревоженный и усталый.

'Бедный мой'.

Как же мне хочется уберечь эту вихрастую голову от всех бед, в которые он ее засовывает. Только не нужно ему все это. Я не нужна. Только новых проблем ему добавляю.

– Да не ты мне проблемы добавляешь...

Снова Шон злиться. Все я не так делаю.

– Тими. Девочка моя. Да не на тебя я злюсь. Прости ты меня, дурака. На себя я злюсь. Что мешаю вам с Аскани жить нормально. Лезу к вам, одинокий старый маразматик. Сто раз давал себе зарок, что не буду сюда прилетать, не буду мешать вам. Вашей любви. А сам...

Шон отпустил мои руки, но только затем, чтобы обхватить руками свою голову. Вцепился себе в волосы, словно хотел выдернуть вместе с ними все мысли из своей головы. Ринон робко подошла к нему сбоку. Ручонкой погладила его плечо. Но он отдернулся как от удара. Ри испуганно отскочила от него подальше.

– Вот что я творю. Ребенка напугал...

– Я – не ребенок, – буркнула из своего угла Ри.

– Для меня – ребенок, – отрезал опекун. – И вы для меня дети. Я должен вас опекать, защищать. А не пугать своими истериками. Мне лучше уйти. Только поймите. Вы не виноваты в том, что со мной творится. Тим! Ты не виновата. И ты Ас... я сам не знаю, что творю. Потому и злюсь на себя. Что не могу контролировать это. Неадекват какой-то.

– Никуда ты не уйдешь, – испугалась я. Нельзя его в таком состоянии никуда отпускать. – Ас, скажи ему.

– Тим права, Шон. Никуда мы тебя не отпустим. Тебе отдых нужен. Ты, наверное, переутомился. Тебе нужен хороший полноценный отдых, покой. Расслабься. Пойдем, я тебя провожу в спальню. Тебе нужен хороший здоровый сон. А нам нужен хороший здоровый Шон.

Голос Аскани звучит гипнотически. Наверное, решил испробовать на Шоне свое эльфийское внушение. И Шон покорно идет следом за Асом наверх. Вот и хорошо. Ас присмотрит, чтобы Шон никуда не делся. У Аскани такая сила духа, что его все слушаются. Помню, как-то Астер говорила: 'Если у тебя есть сила отдать приказ, будь уверен, тебя послушаются'. Это точно про Аса. У него есть стержень. И он мудрый. С ним мне всегда покойно, уютно. Как-то правильно рядом с ним себя чувствуешь.

'Я тоже доставлял тебе огорчения, ласточка моя. Это ты научила меня быть таким 'мудрым', – мягко улыбнувшись, передразнил меня мысленно Аскани.

'Люблю тебя', – послала ему в ответ.

'И я тебя'.

'И его я люблю'.

'Я знаю'.

'Ты не сердишься, не ревнуешь?'

'Больше нет, Тими, больше нет. Самое страшное, это потерять тебя. Это даже страшнее, чем потерять твою любовь'.

'Мою любовь ты не потеряешь'.

'И это я знаю'.

Ас скрылся за поворотом лестницы. А следом за ним и Шон. Надеюсь, не подерутся. Хотя, не мешало бы присмотреть. Знаю я этих мальчишек. Шон хорош!! 'Старый маразматик'!!! Скажет же такое. Хм... Молчу, что он маг и дракон, и выглядит от силы на 25. То есть немногим старше Аса. Так еще и для мага 41 год – это детство вообще. Вот императору Арденариэлю сколько лет? И то, Астер говорит, считает себя мальчишкой по сравнению со своим отцом. А тот, говорят, еще за юными красотками бегает. Правда, Шон не эльф. Но ведь драконы живут не меньше, и тоже совсем не старятся. Может в маразм впадают? Как бы узнать поделикатнее? Что там с маразмом у драконов? Вдруг и правда случается?

– Ри, ты не поможешь мне в одном деликатном деле? – зашептала на ухо подруге я.

– Конечно. Кого 'прикопать' по-тихому? – от потрясения юмор у Ринон стал слегка замогильным.

– Нее... Обойдемся без жертв. Я просто хочу проследить за мальчишками. Как они там свои 'игрушки' делить будут. А ты меня прикрой. Я фантом свой тебе оставлю, а ты с ним поразговариваешь. Так, чтобы они слышали два голоса. Тогда, может, не станут сканировать окрестности.

– Заметано. Делай 'фантом'. А я тебе еще маскировку добавлю. Мне мама новую разработку Шона показала, сам Шон свою магию пробить не может.

Я не стала говорить Ри, что у нас с Асом маскировка от самой Лариши. И о том, что Шон не может пробить СВОЮ магию, а не свое заклинание, сделанное другими руками. Ри искренне готова помочь. И это главное. Я думаю, что не так она мала, чтобы не понимать, что тут у нас происходит. Малышка Ри, как говорил ее брат, влюблена в крон-принца Шаоррана. Но это БОЛЬШОЙ СЕКРЕТ!!! Никто не осмеливается с ней заговаривать на эту тему. Она боится, что другие будут смеяться над ней. Я могла бы сказать ей, что над любовью никто не смеет смеяться. Любовь в любом возрасте – это очень серьезно. Но деликатно помалкиваю, как и все остальные. Чтобы не задевать чувства юной принцессы.

Сделала свой фантом. Накинула на себя невидимость. И левитировала себя в окно. Так меньше шансов что-то задеть и наделать шума. Да и в окно, надеюсь, парни смотреть не будут. Спланировала на козырек крылечка, он как раз под одним из окон спальни Шона. Тот специально такую комнату себе выбрал. Говорит, что любит иногда перед сном посидеть на крыше. Магически усилила себе слух. На большее не отважилась, чтобы Шон не засек магические всплески. Я-то знаю, что такие вещи опекун ловит автоматически. Но я неплохо уже его знаю, поэтому выбрала такую позицию, чтобы не привлекать к себе внимания. И приготовилась слушать. Знаю, что нехорошо. Но надо. Два герцога как-никак ведут переговоры.

– ...Шон, мне просто не выносимо видеть, как ты мучаешься. Но что еще труднее, так это видеть, как из-за тебя страдает Тим. – Голос младшего звучит как-то очень по-взрослому.

– Да что я ей сделал? – Голос старшего наполнен ребяческим удивлением. Почти... Ох! Врет, что не понимает о чем речь.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю. – Аскани видимо тоже не купился на показное недоумение Шона.

Юрченко Татьяна Ивановна:Тимиредис-4. Сокровище северных герцогов. (http://samlib.ru/j/jurchenko_t_i/sokrowishasewernyhgercogow.shtml)

Аннотация:

Роман по мотивам "Тимиредис-4". Действие происходит приблизительно через два года от последних событий, описанных Надеждой Кузьминой в "Летящей-4". Мои герои старше. И другие. И много новых. Шон, Тимиредис и Аскани. Виола и Сапфир. Шаррин и Брианн. Мисси и Рисси. Продолжение от 16 февраля 2015 г. Всем моим читателям огромное спасибо за поддержку. И за то, что заставляете меня писать.

***

Со вчерашнего дня в Академии начались экзамены. Поэтому лекционные занятия, семинары, практики отменили. Первым экзаменом на нашем курсе поставили некромантию. Лорд Пирод в этом году решил ввести нечто новое. Обычно студенты пригоняли на экзамен выкопанных на практических занятиях скелетов. И чем крупнее и экзотичнее был найденный питомец, тем выше оценка. Но, учитывая, что запасы динозавров на полигоне Академии и в его окрестностях весьма ограничены, чаще всего студентам 'везло' откопать только скелеты умерших людей либо домашних животных. А тревожить человеческие останки без разрешения живых ближайших родственников законом запрещено. Вот и получилось, что после экзаменов аудитория Пирожка оказывалась переполнена дергающимися останками коров и собак. В этом семестре Пирожок вспомнил, что некроманты не только поднимают мертвых. Но и беседуют с духами. На первых занятиях я, помнится, спросила преподавателя, как можно беседовать с духами, если душу никто не видел, никто не знает, что это (Шон так рассказывал) и вообще ... Но оказалось, что душа и дух – это ни одно и тоже совсем. Про душу никто толком ничего не знает. А вот дух – это 'информационный слепок мыслительной и эмоциональной деятельности разумных'. Проще говоря, все, что человек узнает или чувствует за свою жизнь, вся информация о его деятельности хранится в мозге. И в процессе жизнедеятельности она извлекается из хранилищ и обрабатывается. С возрастом эта способность затрудняется. Информация как бы размазывается, перестает быть четкой. Даже самому разумному уже сложно ею пользоваться. И постепенно остается только 'белый шум'. Который в момент 'перехода в мир иной' растворяется в информационных потоках окружающей среды. Но если смерть была насильственной, то вся информация, имеющаяся в мозге погибшего, остается четкой. И душа, вырывающаяся из тела, словно хвост тянет эту информацию за собой. Причем, если смерть является долгой и мучительной, и душа не может мгновенно покинуть тело, то она как бы всасывает все больше 'памяти', собирая в себя не только последние воспоминания и ощущения жертвы насилия (или катастрофы), но и более глубинные воспоминания. Но там, куда душа исчезает из нашей реальности, нет места никакой физической составляющей мира. Даже такой эфемерной, как 'слепки' мыслей. Поэтому, когда душа уходит в 'мир иной', остается некий сгусток эмоциональных и мыслительных процессов, вырванный из физической оболочки. Так образуется дух, привидение. С течением времени, впрочем, этот сгусток, 'слепок' постепенно теряет четкость заложенной в него информации. Растворяясь в эфире также как и при естественном старении и смерти организма-носителя. Время рассеивания зависит от 'силы' духа. Которая напрямую зависит, как выяснилось, от объема вложенной в него информации и силы души, покидающей тело. Обычные люди никак не ощущают явление духов в окружающем мире. Да и не многие виды магии способны хоть как-то уловить столь неощутимый объект. Но некроманты обладают способностью не только ощутить присутствие привидения вблизи себя. Но и найти и призвать дух разумного существа, погибшего в другом месте и в другое время. И 'поговорить'. На самом деле разговором это назвать нельзя. Ведь для этого нужна способность анализировать услышанное, делать выводы и формировать ответ. Чем и занимается мозг. А у привидения ничего этого нет. Поэтому дух не может 'вести беседу'. Так что некромант на самом деле специальными заклинаниями извлекает из него воспоминания, из которых каждый дух состоит. И самой сложной задачей некроманта является в данном случае как ключики подобрать к вызванному духу необходимый комплекс заклинаний, который позволит максимально полно 'допросить' привидение. Вот лорд Пирод и решил подкинуть нам на экзамены задачку по вызову таких духов. Никакой опасности вызывающему дух не несет. У него нет никаких способов физического или ментального, или магического воздействия на живых. Единственную опасность может нести психологический аспект информации, извлекаемой из таких 'слепков', оставшихся от умерших насильственной смертью. Но, как сказал Пирожок, подняв к небу указующий перст, настоящие маги должны быть закаленными и физически, и морально. 'Ибо-оо...' – протянул он на последнем перед сессией занятии, – 'Настоящая магия требует от мага, и особенно от некроманта, умения справляться с нестандартными ситуациями и непредсказуемыми результатами'. Что правда, то правда!! Нестандартных ситуаций и непредсказуемых результатов в нашей с Асом магической практике было предостаточно. А уж наши с Шоном опыты в его лаборатории... Ну да что тут скажешь? Интересно же... Мы сидим с Асом в его комнате в общежитии Академии. Она вообще-то не совсем его. Он делит комнату с Заком, потому что комнаты рассчитаны на двоих студентов. Когда Бри с Заком поступили в Академию годом раньше, их, конечно, поселили с другими учащимися. У Бри соседкой была студентка третьего курса Белой башни красивая рыжеволосая уроженка Галарэна. Леонелла тер Сиаран – потомок знатного, но обедневшего за период регентства, рода маркизов Тер Сиаран. Человеком без малейшей примечи крови других рас. Семья Леонеллы не смотря на тяжелое положение, тем не менее, сохранила свои наследственные способности к человеческой магии. Лео успешно сдала все экзамены за четвертый курс. Но так повезло не всем. Почти четверть студентов третьего курса было отсеяно. С одной стороны это очень грустно. Те, кто успел подружится за время учебы, вынуждены были попрощаться со своими друзьями. Но с другой стороны в комнатах общежития освободились койки. Леонелла, узнав, что Бри хочет жить вместе со мной, переехала в комнату к своей одногруппнице и подружке. С которой вместе собиралась писать курсовую работу по некромантии. Ее мать Иридис – очень сильный некромант, способна 'призвать' и 'допросить' духа, умершего в очень далеком прошлом и в очень удаленной местности. И дочь унаследовала мамины способности. И старалась из всех сил поддержать родовую магическую славу. Да и как ей было иначе поступать? Если леди Тер Сиаран, хоть и не являлась штатным преподавателем в Белой башне, но входила в Имперский Магический Совет. И была куратором кафедры некромантии Академии. А потому частенько присутствовала на экзаменах. Кроме того, проводила семинары по 'духоведению' и консультации для студентов перед сдачей экзаменов. И побывать на ее занятиях было настоящей удачей для студентов. Потому что ее знания и практические навыки в поиске и допросах духов были поистине глобальны. Ее неоднократно привлекали к расследованию убийств. Ведь ее способности позволяли пролить свет на самые загадочные преступления. Нам как раз повезло. Завтра с утра мама Леонеллы проведет у нас предэкзаменационный практический семинар. И сегодня мы с Асом засели за учебник, чтобы повторить всю теорию. Леди Тер Сиаран, говорят, весьма требовательна. И любит в процессе своей лекции задавать студентам неожиданные вопросы по пройденной ранее теме. И надо быть очень хорошо подготовленным, чтобы ответить без запинки. Иначе на экзамене уважаемая член Магического Совета запросто может 'завалить'. 'Но зато после ее семинаров', – сказал лорд Пирод, – 'Белых' пятен в знаниях по духам ни у одной души не оставалось'. Надеюсь, мы тоже разберемся. И не ударим в грязь лицом перед столь значительной личностью. Ас, вытянувшись во весь свой немаленький рост, валяется с книжкой на своей кровати. А я присела на край кровати Зака, который на сегодняшний день естественно оккупировал мою кровать в нашей с Бри комнате. Даже не сомневаюсь, что они с Бри не скучают. В открытое окно задувает легкий ветерок с влажным запахом Ирдины. День клонится к вечеру. И первое тепло поздней весны сменяется довольно ощутимой прохладой. Еще совсем не лето, однако. Чувствую, что босые ноги начинаю замерзать на полу. А, ладно, поди Зак не обидится, если я залезу на его постель с ногами? Поджала под себя ноги, послюнявила палец и листаю учебник дальше. Ас покосился на меня, заметил, как я поежилась от холода. Встал с кровати, подошел, просунул руки мне под мышки, вздернул вверх. Я от неожиданности клацнула зубами. Чуть язык не прикусила. А он подхватил меня под коленки и потащил на кровать к себе. Не выпуская мою тушку из рук, плюхнулся пятой точкой в изголовье постели. И все это молча. Я попыталась вырваться из его объятий, протестующее замычала. Но он только сильнее стиснул меня руками, угнездил мою пятую точку на своих бедрах. – Ас, отпусти меня... – я снова попыталась протестовать. – Не-а... – протянул Аскани, запечатав мне рот при этом поцелуем. Повозился, продолжая поцелуй. Закинул свои длинные ножищи на кровать, потом задвинул сверху мои ноги. Оторвался от моего рта, ухмыльнулся как-то не по-детски, увидев мои ошарашенные глаза. Еще поерзал, вытаскивая из-под себя одеяло. Укутал им наши ноги. Одной рукой притискивая меня к себе, второй рукой взял с тумбочки учебник. Попытался открыть на нужной странице. Не смог. Протянул мне: – Страница 48! – тон весьма повелительный. Я, опешив от такой наглости, даже не подумала возражать. Открыла нужную страницу. – Читай!.. Мои глаза забегали по строчкам. – Вслух читай! – '... Для проведения обряда вызова духа необходимо подготовить: 12 свечей с отпевания покойников, 3 чашки воды из Святого источника, монастырский постный хлеб, ладан, соль Мертвого озера, атаме (жертвенный нож) и серебряную чашу'... Стоп! Ты чего это тут раскомандовался? – очухалась я. И вот как он умудряется мне так голову задурить, что я, даже не задумываясь, его слушаюсь, а? Ас белозубо ухмыльнулся. И вновь заткнул мне рот поцелуем. И на этот раз отнюдь не легким. Его язык пролез мне между губами, раздвинул зубы и ввинтился мне в рот. Губы мяли мои с оглушающей силой. А язык вытворял у меня во рту что-то невообразимое. То подлезал под мой, щекоча уздечку. То вдавливался в глубину, заполняя собой весь мой рот, не давая дышать. Я сначала пыталась сопротивляться столь бесцеремонному вторжению. Но в ушах вдруг зазвенело. Сердце зачастило. Руки выпустили учебник, упавший со стуком на пол. И я сама уже вцепилась в плечи Аса, и ответила на его поцелуй с не меньшим энтузиазмом... А что? У меня тоже есть язык. И зубы, кстати. И сейчас его язык узнает, что плохо себя вел... Ас взвыл раненым троллем. И столкнул меня со своих колен, безумно вращая глазами от боли и удивления. Зажимая рот одной рукой. А вторая – в жесте атакующего заклинания. Я тут же сгустила между нами воздух в щит. А то мало ли... Вот нечего мешать мне заниматься некромантией. Я ж дракон. Могу и напрочь язык откусить. Виола пособит, если что... Моя малышка радостно подтвердила свое согласие на любую пакость, кроме голодовки. Кстати, насчет голодовки... – Ас, пойдем на ужин или нет? – Ум -мм... – замычал мой жених, тряся головой. А глаза выискивают в моей стене слабые места. Ага! Нашел узел отмены. Потянул левой рукой ниточку драконьей магии. Щит схлопнулся. – Это 'да' или 'нет'? Я не поняла. – Попыталась я отвлечь его от своего 'ледяного панциря', формируя новый щит между нами. – Ум-нее... – проблеял с зажатым одной рукой ртом герцог Сайгирн. – Значит 'нет'! – решила я. – Нее... – наконец-то разжал рот Аскани. Коверкая язык, попытался выговорить. – Как зе я зевать буду? Язик распу-ух. – Протянул обиженно. Что не помешало ему ликвидировать нить подпитки моего заклинания. И щит расплескался лужей воды на полу. – Бедняжка, – притворно пожалела его я, попутно испаряя лужу. – Может, хоть кашки похлебаешь? А то совсем исхудаешь. Ой! Получается, Аскани щиты снял, когда целоваться полез. То есть он от меня щиты не ставит? Какой доверчивый парень. Прям растрогал меня. Даже стыдно стало мне, такой злобной зубастой хищнице. Ну, немного, стыдно, если честно. Так... совсем чуть-чуть. – Кас-сски?... Мозет и могу... – протянул Ас. – Тогда пошли в столовку. – Надо же покормить пострадавшего. – Не-а... – А что так? – Не мо-озю... – уже нарочно шепелявит мой жених. Наверняка уже залечил укус. Эльф ты, или погулять вышел? Да и поосторожнее надо быть с невестами. Последнюю мысль послала Аскани ментально. – Не-еве-ста... – протянул Ас. – Чудо ты зубастое. Кошка дикая. Дракошка злобная, а не невеста... А я – что? Я – ничего... Я – девушка скромная. Простите, если чем не угодила. – Ладно. Пошли на ужин. Ка-асски похлебать... Аскани уже улыбался. Значит, простил мою мелкую пакость. Хорошо. А то кушать хочется так, что аж погулять негде. Подхватив меня под руку, Аскани потопал в столовую. Набрав на поднос тарелок с чем-то мясным, кашей и какой-то овощной смесью в заливке, пахнувшей лимонником, Ас прихватил еще несколько сдобных пирожков с яблоками. Кушать и правда хочется сильно. Только разметили все эти тарелки на столе, как в столовую впорхнула Бри, в кильватере которой как на веревочке тащился Зак. Возле прилавка образовалась небольшая очередь из голодных магов всех возрастов и мастей. – Мы вас подождем, – помахала я подружке. Набрав себе тоже приличное количество снеди, друзья присоединились к нам. Магические опыты отнимают много энергии. И кушать потом хочется всем. При чем, как неудивительно, сила аппетита не зависит от силы мага и его магического резерва. Слабые маги едят порой даже больше, чем сильные. У них резерв быстрее заканчивается, и они раньше начинают сжигать свои физические силы. – Чем занимались? – спросила Бри, прожевав первую порцию еды. – Пытались готовиться к завтрашнему семинару у мадам Иридис, – ответила я, судорожно сглотнув недожеванный кусок. – Пытались? – усмехнулся Зак. – Пытались... – грустно протянул Ас. – Ну кто-то пытался учится. А кое-кто пытался совсем другое... – прошипела я. – Пытался? – снова хитро ухмыльнулся Зак. – Пытался... – не стал отпираться мой жених. – О чем это они? – непонимающе прищурилась Бри. – Да все о том... – мне как-то не хотелось разглашать интимные подробности наших с Асом 'занятий'. Хотя, Бри с Заком наверняка также 'занимались'... – Она меня укусила, – пожаловался другу чернявый герцог. – За что? – ужаснулся тот. – За язык... – притворно заплакал Ас. – Так он к тебе с языком?! – сделала 'большие' глаза моя подруга. – Кто к нам с языком придет, тот без языка и останется, – припечатала я. Мы все трое заржали как кони. Только Асу было не смешно. *** Утро обрушилось на мою голову совершенно внезапно. С вечера дочитавшись учебниками до цветных пятен в глазах, свалилась на кровать и даже не стала медитировать для восполнения резерва. Просто сил держать глаза открытыми уже не было, а мозг вопил об усталости. Отключилась, едва кинула голову на подушку... Проснулась сразу, словно кто пинка дал во сне. А перед глазами круги, круги... Надо открывать глаза, а веки не поднимаются, словно сшил кто. Ладно, встаю. Дотопав до умывальной комнаты, поплескала холодной водой в лицо. О! Кажись, проснулась. Глаза красные, веки опухли. Жуть. Надо чуток подредактировать свою физиономию, а то Пирожок с зомби перепутает. Убрала лечебным заклинанием из гримуара Тин круги под глазами и красноту. Примерила прическу из заготовленных эталонных: небольшая шишка на затылке, из которой выпущен хвост, чуть завитый крупными локонами. Строго, но мило. Все внимание на глаза. Глазищи... Потренировать умилительное выражение как у Брианн? Вдруг на экзаменах пригодится? Вернулась в комнату, надела темно-синий костюм из тонкой шерсти в стиле 'герцогиня в школе', воткнула в шишку прически маленькую серебряную заколочку в виде розетки цветов незабудки, сделанных из маленьких сапфиров. Небольшое тонкое ожерелье и сережки из таких же розеточек. Подарок Аскани. Ботиночки на низком каблуке для удобства. Походов вроде не предвидится, но стоять придется долго. Ритуал – дело небыстрое. Зайти в столовую позавтракать или потерпеть до обеда? Аппетита как-то нет. Пожалуй, пойду натощак. 'Тим, ты идешь?' – Ас как всегда пунктуален, и мне не дает расслабляться. 'Иду. Встретимся возле аудитории'. Возле аудитории собралось уже человек десять с нашего потока. Самые смелые. Остальные позже подтянуться. Те, кто слабо уверен в своих силах, предпочитают приходить на экзамен в последнюю очередь, явно надеясь, что уставшие преподы не будут слишком долго и придирчиво спрашивать по предмету. Наивные... К концу комиссия становится уставшей и злой. И заваливает быстро и без проволочек. Аскани тоже оделся в темно-синий костюм. Отделанный серебряной вышивкой по воротнику и обшлагам рукава. И как умудрился так угадать? Хотя, пожалуй, ничего удивительного в этом и нет. Последнее время Аскани предпочитает все синее. И неспроста. Его дракон выбрал себе имя Сапфир. Моя Виола в полном восторге от этого. Ее любовь к минералогии уже ни для кого не секрет. Аскани смеется, что в замке Сайгирн скоро надо будет перестраивать сокровищницу. Потому что все камни, что я натащила, в старую уже не вмещаются. А вот и не правда. Те, что я 'натащила', вмещаются. А вот те, что 'вырастила', может уже и не входят. Только моя любимая друза аметиста стоит у меня на тумбочке в спальне дома в герцогстве Шона. Мне нравится смотреть по утрам как первые лучи солнца, отражаясь от граней камней, сиреневыми искрами пляшут по белым простыням. Первые одногруппники, попытавшие счастья на экзамене у лорда Пирода, вернулись ни с чем. Понурые Кертис и Сиринн вяло отбивались от расспросов взволнованных студентов, чья очередь идти экзаменоваться, приближалась с неумолимостью океанского прилива. Неудача первых испытуемых здорово охладила энтузиазм тех, кто был в очереди перед нами с Аскани. Видя их откровенный страх, Ас вызвался идти в первых рядах. Ага! Спасибо тебе, миленький. Я просто полна решимости быть впереди на лихом коне. 'Тим, не трусь. Мы хорошо подготовились. Ритуал ты наизусть знаешь. Ингредиенты не перепутаешь. А рисовать ножом круг научилась лучше, чем я циркулем'. Так оно так... Только как оно еще выйдет?... Аскани ободряюще улыбнулся и шагнул в аудиторию. Дверь за ним закрылась, но Ас оставил мне закрытый ото всех, кроме меня, ментальный канал. Чтобы я могла видеть и слышать все тоже, что и жених. Да еще и его мысленные комментарии в придачу. Ас поприветствовал высокую комиссию. Ого! А там сегодня не только лорд Пирод и леди Иридис. Лорд Вэрис также почтил своим присутствием экзамен. И еще два солидных джентльмена в костюмах, украшенных таким количеством драгоценностей, что сомнений не было – это представители купеческой или ремесленной гильдий. Недостаток 'высокого' происхождения компенсирующие непомерным выпячиванием своего богатства. Не люблю такой чрезмерности. Даже Виоле такое количество драгоценных камней показалось излишним. А для меня это вообще выглядит малопривлекательным. Мне по душе элегантная простота кроя и строго дозированная отделка. Немалую роль в развитии моего вкуса в одежде сыграл Аскани. За последний год он наконец-то добился от меня согласия одеваться так, 'как подобает герцогине'. И научил выбирать одежду не только 'удобную и носкую', но и элегантную, стильную, 'соответствующую моему положению'. Да и как тут мне было не сдаться, если на его стороне неизменно выступали и императрица, и Ринон, и Брианн тоже. А про мою подругу Бри и говорить нечего. Ее страсть к эльфийским романам, сладостям и красивым нарядам не раз заставляла меня молить Ларишу, чтобы та как-нибудь умерила пыл подруги в наших походах по ярмаркам. Но, похоже, Лариша тоже была на их стороне. И когда я надеялась, что Бри уже устала от очередного похода по магазинам, и мы скоро пойдем домой, как впереди в двух шагах как по волшебству появлялась новая лавка с 'потряссссссающими' платьями. И мы вновь пропадали в ворохах цветного тряпья. Аскани оглядел площадку, подготовленную для вычерчивания ритуального круга. Доски пола в этом месте были гладко отструганы и вычищены почти до блеска. Странно! Ведь уже двое студентов пытались сдать экзамены. Где же следы их ритуальных кругов? 'После каждого экзаменуемого восстанавливают эталонное состояние', – пояснил мне Ас. А! Ну да. Могла бы и сама догадаться. Встав в центр свободного пространства, мой чернявый жених наклонился вперед с ритуальным кинжалом, зажатым в вытянутой руке, и одним слитным движением нацарапал острым концом кинжала круг. С ума сойти, как это здорово у него получилось. Я видела картинку не со стороны, а так, как видит ее Ас. И у меня слегка голова закружилась от скорости, с которой перед моим мысленным взором пролетели окружающие площадку столы. Ощущение было, словно Ас крутанул меня в быстром вальсе. Я восхитилась от всей души. А в ответ пришла смущенная благодарность от жениха. И ощущение тепла от его покрасневших ушей. Ага, эльфийская кровь дает о себе знать. У эльфов уши в первую очередь краснеют. Причем, по малейшему волнительному поводу. Потому они с детства учатся контролировать эмоции. Тем временем Аскани установил в центр круга небольшой трехногий столик. Выложил на него постный хлеб и поставил серебряную чашу. Отмерил в нее три чашки припасенной 'святой' воды. Налили в лампадку масло и церковный ладан. Затем установил с внешней стороны круга 12 свечей с отпевания покойника (взяли у нашего настоятеля в Сайгирне, оказывается, свечи с отпевания хранятся специально в хранилище церквей отдельно от остальных). Хлеб и вода в серебряной чаше нужны, чтобы 'приманить' духа, якобы предлагая ему пищу и питье. Очерченный ритуальным кинжалом круг служит также неким 'магнитом' для духа, и притягивая его внутрь себя, и удерживая в границах круга на время, потребное призывающему. А свечи служат магическим освещением, чтобы сделать духа 'видимым' не только для некроманта, но и для тех, ради кого духа призывают. За пределами круга на деревянном пюпитре Ас разложил книгу заклинаний. А рядом мешочек с солью Мертвого озера. Она нужна, чтобы по окончании 'допроса' освободить духа. Соль за счет своей кристаллической решетки разрушает целостность остаточных информационных эманаций, из которых дух и состоит. Ее используют не только некроманты в ритуалах вызова духов, но и простые домохозяйки в домах, где кто-то умер. Для 'очищения' жилища от возможного появления духа умершего. Звать некроманта на каждые похороны для проверки дорого. Дешевле просто 'посолить' такой солью углы жилища и хозяйственных построек. И дух, если он и образовался, развеется. Сначала Аскани зажег лампадку, затем от нее зажег по очереди все 12 свечей, двигаясь против часовой стрелки ('С мертвыми – всегда против часовой стрелки', так написано в учебнике). Поставил лампадку на столик. И осторожно вышел из круга. 'Знаешь, уже чувствую в круге какое-то возмущение. Словно воздух густеет'. – Поежился Ас. Ас раскрыл книгу. И начал читать заклинание вызова, а я мысленно повторяла вместе с ним: 'Призываю тебя, дух отчима моего Бараки йор Бартоломе, силой повелителя нежити, и повелеваю тебе: Явись передо мною здесь, в черте круга ограждающего, в не устрашающем человеческом облике. Явись в этот миг, где бы ни находился, и дай ответы на мои вопросы. Появись в этот миг, в зримом облике, и сверши все, что пожелаю я, вызывающий тебя Аскани тер Ансаби герцог Сайгирн. Призываю тебя как твой повелитель, кому ты обязан повиноваться, и имеющий власть над тобою. Призываю тебя силой рода своего, вкусом хлеба насущного и чистотою воды освященной. Явись ко мне и исполни мои желания и поступай в соответствии с волей моею. Призываю тебя именем, которому повинуются все живые твари, именем Некроса, именем которого повергаются все стихии, воздух сотрясается, море отступает, огонь угасает, земля содрогается, и сонмы небесные, твари земные, духи ада в ужасе содрогаются. Отвечай мне без обмана. Явись, не замедляясь. Явись! Явись! Явись!'. Посредине круга задрожало марево горячего воздуха. Затем он словно подернулся легкой молочной дымкой. Постепенно дымка словно густела, конденсируясь в расплывчатый силуэт, отдаленно напоминавший широкоплечего мужчину. Хотя так можно было сказать только потому, что овал 'головы' духа переходил в очень широкие 'плечи', а затем сужался книзу. Потом у духа появились 'руки' и 'ноги'. А в 'голове' словно промыло дырки 'глаз' и отверстие 'рта'. И тут пришел звук. Сначала еле слышимый, а затем все более громкий и душераздирающий злобный вой. Хотелось зажать уши, но я понимала, что до меня доносится только ментальное эхо. Весь звуковой удар этого вопля достался Аскани. Ведь он не мог заткнуть уши. Ему же нужно было 'расспросить' духа своего отчима. И Аскани, морщась от головной боли, появившейся у него в ответ на эти звуки, стал читать заклинание извлечения: 'Дух Бараки йор Бартоломе, приказываю тебя дать ответ перед лицом повелителя твоего, по закону рода твоего. Отвечай! Отвечай! Отвечай! Ответь, как ты умер?' Непрерывный вой стал распадаться на отдельные составляющие. Сначала это было похоже на то, словно воющему существу зажимали рот через разные промежутки времени. Но потом и тон, и сам звук стали меняться между паузами. И постепенно стало возможным различить: 'Всее-ееехх деее-еемо-оооно-ов те-еебе-еее вв гло-оотку-ууууу'. – Завывала полупрозрачная фигура в круге. От этих звуков качало пламя свечей. И поэтому было ясно, что звук этот отнюдь не плод нашего с Асом воображения. 'Ответь! Как. Ты. Умер?' – требовательно раздельно приказал Ас. В его голосе слышалась власть и сила. Сам Аскани, не отрываясь, смотрел в круг на вызванный дух. Казалось, что его взгляд прикован к духу невидимой цепью. Эта цепь и удерживала вызванный дух Бараки во власти некроманта. 'Про-оклятье-е Хашшшу-уурга-аа на-а ва-ашшши-ии го-оло-овы-ыыы. Вы-ыыпуу-усссти-ите-е ме-еня-аа'. – Сопротивление Барака даже после смерти было ужасающим. 'Ответь! Как. Ты. Умер?' – мой жених был неумолим. Испытания закалили Аскани как никого другого. И его внутренняя сила давала ему неоспоримую власть приказывать. 'А-ааа-ауу.... Ка-аазни-иили... Го-ооло-ова-а с пле-ечшшь... Па-аала-аччччь...' – Голос духа ужасен. В нем и неукротимая злоба, которой отличался отчим Аса, и боль последних мгновений жизни казненного преступника. Но ни капли раскаяния. 'Герцог тер Ансаби, мы вполне удовлетворены результатами вызова духа. Можете отпустить его. Информация от него нам не нужна'. – Голос председательствующей на этом экзамене леди Иридис звучит мягким спокойным контрастом завываниям духа. Аскани оборачивается к столу комиссии, и я вижу расширенные от ужаса глаза приглашенных представителей гильдий. А вот лорд Вэрис смотрит на Аскани с нескрываемым одобрением. Молодец, Ас! Горжусь! 'Дух Бараки йор Бартоломе, ты исполнил мои приказания, и я позволяю тебе удалиться, окончить свое земное существование. Заклинаю тебя покинуть физический мир, дабы успокоить навеки душу почившего Бараки йор Бартоломе. Чтобы более никто не мог воспользоваться властью своей над духом твоим. Покойся с миром! Сгинь! Сгинь! Сгинь!' – властный голос жениха разгоняет призрачную фигуру, которая с каждой командой 'Сгинь!' расплывается все сильнее. Затем Аскани зачерпывает щепотку соли Мертвого озера, и кидает его на остатки призрака в круг. И дух исчезает с последним едва слышным стенанием. Набрав полную грудь воздуха, Аскани на одном дыхании задувает все двенадцать свечей. Позер! Но хорош! А мне идти следующим номером программы. Дождавшись, когда Ас выйдет, со всей силы обняла его за шею, и при всех поцеловала... И почему все так зависли? Есть же за что! Ох! Остальные-то ничего не видели и не слышали. Ну, пусть Ас сам им все рассказывает, а я пошла. Шагнула в аудиторию, сощурила глаза, привыкая к полумраку. Окна прикрыты шторами, освещение во время ритуала только от свечей. А в перерывах помещение подсвечено магическими светляками. – Здравствуйте, уважаемая комиссия, – поприветствовала я. – Проходите, леди тер Ансаби. Чей дух хотите призывать? – спросила меня леди тер Сиаран. – Очень хочу попробовать призвать дух своей матери герцогини Лийсы. – А Вы не боитесь? – лорд Вэрис удивлен и даже, кажется, немного расстроен. – Как я могу бояться духа? А тем более духа своей матери? – Вы не боитесь, что у Вас ничего не получится? – уточнил лорд Вэрис. – Ведь она погибла очень давно, как мне известно. Не боитесь провала? – Да. Этого я боюсь. Но все равно рискну. – Тогда начинайте, леди. И да помогут Вам боги. 'Лариша, помоги', – помолилась я. 'Я рядом', – откликнулась моя любимая богиня. Не самая 'большая', но самая лучшая из богинь. Пол аудитории снова был девственно чист. Вытащила свой ритуальный кинжал, фамильный, бывший частью приданого моей матери. Также четко нацарапать круг как Ас я наверное не смогу. Но постараюсь. Встала в центр свободной площадки, согнулась, вытянув руку на всю длину, ткнула острие в пол. Медленно поворачиваюсь вокруг своей оси. Дерево противно поскрипывает, сопротивляясь нажиму. Ну, вроде неплохо получилось. Столик в центр, серебряную чашу взяла ту же, что и Аскани. Налила воду. Положила хлеб. Расставила свечи по кругу, зажгла лампадку с ладаном, обошла с нею круг свечей против солнца, зажигая их по очереди. Поставила лампадку на столик рядом с хлебом. На сердце вдруг словно навалилась тяжесть, дышать стало трудно. Вот о чем говорил Аскани. Жутковатое ощущение. Я поспешно вышла из круга. Приготовила возле себя соль. Раскрыла книгу, нашла страницу 48. Мысленно улыбнулась, вспомнив, как Ас заставил меня ее прочитать. Пробежала глазами текст призыва. Набрала воздуху в легкие и... Зависла... Нет, не то чтобы я забыла, как надо читать и что делать (память все-таки драконья), не то, чтобы испугалась неудачи (Лариша со мной). А почему-то мне показалось неправильным читать духу своей матери приказ явиться. Не хотела и не могла я приказывать ей. Пусть даже это все лишь слепок ее памяти будет. Но все равно, это часть ее. И я, ее дочь, могу только попросить ее подарить мне хотя бы призрак встречи с нею. И из души пришли слова: – Я, Тимиредис тер Ансаби, урожденная герцогиня Сайгирн, дочь герцогини Лийсы тер Ансаби, прошу тебя, мама, явись к своей дочери. Кровь от крови твоей, плоть от плоти твоей, магия от магии, хлебом насущным и чистотою святой воды, умоляю тебя, родная, приди ко мне. Позволь узнать тебя, позволь испросить у тебя совета родительского и благословения. С позволения Создательницы нашей и с благословения Богини Лариши, заклинаю тебя, мать, явись. Явись! Явись! В аудитории повисла немыслимая тишина. Языки пламени свечей застыли недвижимыми. Каждый член комиссии вместе со мной затаил дыхание. Словно кто-то применил ко всем заклинание стазиса одновременно. Бесконечно растянувшееся мгновение покоя... И вдруг в центре круга соткался силуэт. И словно кто-то запустил время снова. Пламя свечей заколебалось словно в комнату проник сквозняк. И в неверном свете внутри круга начали происходить метаморфозы. Очертания призрака слегка колебались, словно текли какое-то время. Но вот, как облако, наполнившееся водой, становится плотной непрозрачной тучей, полупрозрачный призрак уплотнился, приобретая сходство с женской фигурой. 'Лариша, помоги мне увидеть мать', – молила я в душе. И словно кто-то положил мне теплую руку на плечо, а в душу пришло умиротворение и осознание своей силы. И тут же привидение в центре круга отреагировало на мое состояние. Зыбкие края силуэта словно подтянулись. Щели, обозначавшие 'глаза' и 'рот', оформились во вполне 'человеческие' глазницы и губы. А затем на 'лице' призрака затрепетали 'веки', 'губы' приоткрылись в улыбке. В то же время туманные выросты оформились в руки, скрещенные на груди. А фигура призрака вылепила платье по моде двадцатилетней давности, затянутое в корсет. И на пальцах рук духа я с изумлением увидела кольца, по которым меня и признали дочерью герцогов старшей ветви Ансаби. Передо мной слегка просвечивающий стоял оживший портрет моей мамы из замка Сайгирн. Сердце пропустило удар, словно я забыла как дышать. В глазах защипало. Взор затуманило непрошенными слезами. – Мама... – я не могла говорить. Горло перехватило спазмом. – Тимиредис... – тихий шепот. Даже скорее шелест. Но никакого воя, сипения и прочей какофонии звуков при вызове духа Бараки. – Дочь... Ты жива... – Мама, мне так тебя не хватало... – горе душило меня. Но и счастье. Счастье, что я слышу голос своей мамы. – Тими... Не плачь... Я все стерплю, только чтобы ты была жива... – Мама, мамочка... ты все смогла. Ты спасла меня. Мне хотелось броситься в круг, обнять эту тонкую хрупкую фигурку самого близкого и дорогого мне человека. Но на подготовительных занятиях леди Иридис строжайше вдолбила в нас, что нельзя пересекать круг или как-то иначе нарушать ритуал. Это повредит призраку. И может привести к непредсказуемым последствиям. А я хотела, чтобы мама оставалась здесь со мной как можно дольше. Я до боли всматривалась в знакомые только по портрету черты родного лица. И старалась запомнить их все до одной. Мне хотелось впитать в себя всю память призрака. Жаль нет заклинаний, чтобы переписать ее в себя. Члены комиссии хранили молчание. Спасибо, что не прерывают меня, позволяя продлить минуты встречи. Пусть она и не совсем настоящая. И моей мамы давно нет в живых. Но призрак, стоящий передо мной, и шепчущий мне слова ободрения и нежности, это память моей мамы. И слова, что говорит мне ее дух, это то, о чем она думала перед своей смертью. Она думала обо мне. Жертвуя собой, она спасала мне жизнь. Ценой крови своей, боли своей, жизни своей она купила жизнь мне. Сердце кололо острой болью. Воспоминания детства с новой силой обрушились на меня. В голове мелькали картины, переданные мне Шоном после ментального допроса жителей Благодени. Хорошо хоть самого страшного Шон мне не показал. Но и так я знала, что могли и делали с моей мамой проклятые насильники. – Дух Лийсы тер Ансаби, ты исполнил мои пожелания, и я позволяю тебе удалиться, окончить свое земное существование. Заклинаю тебя покинуть физический мир, дабы успокоить навеки душу почившей Лийсы тер Ансаби. Чтобы более никто не мог воспользоваться властью своей над духом твоим. Покойся с миром! Сгинь! Сгинь! Сгинь!' – из последних сил прошептала я формулу заклинания, отпускающего дух. – Прости меня, мама, и прощай. И словно кто-то задул свечи в моей голове, я провалилась в темноту. *** ...После экзамена я очнулась в коридоре на коленях у Аса. Голова гудела от боли. Глаза болели от слез. Меня колотило и потряхивало. Ас гладил меня по волосам, шепча что-то успокоительно-ласковое. Слов я не понимала. Кто-то подал мне стакан воды. Ас помог придержать стакан, потому что сама я держать его не могла. Край стакана ткнулся мне в губы, стукнув по зубам. Большая часть воды расплескалась. Но что-то попало в пересохший рот. Судорожно сглотнув, я заставила воду протиснуться в горло. – Ас, унеси меня домой, – попросила я. Хотелось тишины и побыть где-нибудь вдали ото всех. Слишком много всего и сразу... Ас подхватил меня на руки и активировал амулет телепорта в наш дом. Занес меня в спальню. Бережно опустил на кровать. Натянул до самого носа пуховое одеяло. А сверху еще обхватил меня своими руками. "Тим, Тими, сердце мое", – зарылся носом мне в волосы, обнимая меня за плечи, прижимаясь к спине со всей силой. Я и сама старалась вжаться в него, завернуться в его руки, укрыться от всего мира в его объятиях. Его руки и были моим миром, моим домом. Тишина накрывала нас спасительным пологом. Было так хорошо, умиротворяющее. Мой единственный родной человек. Самый близкий и дорогой. 'А ты у меня, звездочка моя ясная', – жених гладил меня не только руками, но и нитями драконьей магии словно поглаживал душу, передавая мне тепло и утешение... Вдруг рука Ас замерла и напряглась как натянутая струна. Дыхание сбилось. Я подскочила, мгновенно обернувшись. – Ас?... Мой жених с ужасом смотрел на меня, обхватив руками живот. Темные омуты его глаз стали просто какими-то черными провалами. Каждая мышца на ставшем от многочисленных тренировок развитом не по годам теле напряглась рельефами. Каждый кубик пресса словно выдавился наружу. – Ас. Что с тобой? Тебе плохо? – я затрясла его, пытаясь привести в чувство. -Тим, я не знаю, меня тошнит, живот скручивает и всего словно распирает. "Шон. ШОН!! Асу плохо, отравление..." – я чуть не раздавила амулет на шее. Мать Всех Драконов, помоги! – Ас, потерпи. Сейчас миленький, сейчас... Шон поможет, – я обняла жениха за плечи, поняв, что на мне кроме коротеньких шортиков ничего нет. Но почему-то эта мысль была совсем не важна. Асу плохо, и о себе я думать не могла. Да и Шон меня какую уже только не видел. В черном с серебряной отделкой костюме Шон вывалился из телепорта возле кровати, споткнувшись об нее, повалился на ноги Аскани. "Краш фэк!" – предсказуемо раздалось на ментальном уровне. Тело Аскани вмиг окаменело. – Воробей, ты вытащила меня прямо с Совета, что случилось? – Ас!.. Ему плохо, а я ни разу ни эльф. Не знаю, как лечить. А ты стазис на него наложил? – Любопытная личинка!.. Что произошло? – Не знаю. Мы из Академии сюда заскочили, захотелось отдохнуть, побыть наедине... – Пообжиматься... – Ну да... – жаркая волна смущения заставила меня вдруг осознать, что я сижу перед Шоном почти голая, закрывшись только телом жениха, который тоже, кстати, в одних бриджах. – Тим, да что случилось-то? – "Ой! Ас!.. А я о каких-то глупостях опять". – Шон, ему плохо стало, сказал "тошнит, распирает". Его, наверное, отравили... – в голосе прорезался весь ужас от мысли, что Аскани опять пытались оторвать от меня. – Глупости, малышка. Вам же после Озера Полумесяца почти никакие яды не страшны, ну разве что действительно потошнит слегка. – Ой! Я еще не привыкла. Но посмотри все же, что с Асом. Шон снял стазис. Аскани во все глаза смотрел на Шона, а Шон осматривал его, вглядываясь в ауру. "Блин!!! Ас! Быстро встал! Бегом на улицу!!" И выдернул моего жениха драконьей нитью из кровати, чуть не выкинув одним движением за дверь. Ас рванул на лужайку перед домом, Шон за ним. "Шон!! Да что происходит-то??" – "Это его Сапфир!" – "Лариша, помоги!". Вместе с волной облегчения в душу пришло ощущение такого счастья, что я аж задохнулась, срываясь с постели вслед за парнями. Аскани стоял посреди изумрудной зелени поляны, в растерянности опустив руки. И словно вглядывался внутрь себя. А вместо Шона на краю лужайки возвышался невероятный, прекрасный, обожаемый Мрак. И рев его заполнял пространство и время. Расправленные крылья, казалось, вот-вот хлопнут и вознесут мощное гармоничное угольно-светящееся тело ввысь. И во мне ревом отзывалась Виола, мечтая взлететь... обещая, что скоро... И вдруг Аскани не стало. А на его месте возникло нечто невероятное. Огромное, мощное тело, сияющее блеском тысяч сапфиров. Ослепительная синь осеннего неба, переходящая в ультрамарин морских глубин, с прозрачными как слеза бриллиантовыми бликами. Словно подсвеченное изнутри лунным сиянием. От него невозможно было оторвать взгляд, словно этот огромный драгоценный камень стал и центром вселенной и всей ее сутью в моей душе. И пришел звук. Нет, это нельзя назвать ревом. Зародившись где-то в области инфразвука, накатила волна, заставившая дрожать и резонировать грудную клетку в области солнечного сплетения, расходясь по всему телу какими-то спазмами. А ответный зов моей Виолы добавлял к этому резонансу свои обертоны, заставляя дрожать каждую клеточку моего тела. Миг. И все исчезло. Сапфир одним мощным рывком кинул свое тело в небо. Взмах крыльев был настолько мощным и в тоже время плавным, словно дракон родился в полете, словно был самим небом. Еще мгновение, и только легкий росчерк галочки в небе указывал, где сейчас мой Ас. "Краш фэк! Куда его?.." – ментальный голос Мрака был таким же, как у Шона, но более глубоким и мощным. И темно-антрацитовый дракон рванул в небо за своим новообретенным собратом. А на меня обрушилась тишина и одиночество. Стоя на поляне перед домой, я вдруг осознала, что впервые за многие месяцы осталась совсем одна. Ас, Аскани, необходимый и привычный как воздух, был со мной каждый миг. И Шон, чье присутствие в своей жизни я ощущала ежеминутно, даже если сам он находился за тысячи лиг от меня. И вдруг я не вижу, не ощущаю ни одного из них. На какой-то момент накатила волна удушающей паники. А внутри своей души я почувствовала до боли невероятное желание взлететь вслед за Сапфиром и Мраком. И это не было желанием только Виолы. Это было моей мечтой и самой сутью меня: стремление упасть в небо. Обрести свободу полета. Но не одиночество. И Виола вторила моим мыслям, посылая свой зов вслед улетевшим любимым. Да, любимым. Потому что не только Виола любила своего Мрака, по секрету давно считая его своей добычей, а, впервые увидев Сапфира, она поняла, что ни минуты больше не может без него. Но и я давно приняла то, что любя Аскани больше жизни своей, я не мыслю этой жизни и без Шона. И эта мысль стала последней осознанной, потому что следом накатила удушающая волна такой дурноты, что я невольно упала в траву, согнувшись в позу эмбриона. И закричала и вслух, и на ментальном уровне. Обхватив правой рукой браслет на левой, давя непослушными пальцами на все камни, я выла от ужасающего чувства разрастающегося внутри себя взрыва. Из воздуха вокруг меня возникали из телепортов императрица Астер, императоры Арден и Тиану. А внутри звучали обеспокоенные голоса Роса и Тин. А я, обхватив себя со всей силы руками, пыталась удержать разрыв своего тела, а казалось, что пытаюсь удержать взрыв сверхновой... И тут сначала на грани сознания, а потом все более властно вторгаясь в него, зазвучали голоса драконов. Нара, Штормовой Ветер Тиану и Снежный Рассвет Ардена, звали мою Виолу явить себя миру. И мир взорвался! Внутри меня... Тело, мое тело, когда-то покрытое шрамами, потом залеченное Асом, гладкое, но угловатое тело подроста, и только за последние полгода ставшее чуть-чуть напоминать тело моей мамы, герцогини Лийсы, мое такое знакомое тело рассыпалось искрами фиолетового света. И я-Виола, ощутила свое рождение в мире физического воплощения. И крик моей радости звучал музыкой небесных сфер, и рев драконов императорской семьи вплетался в нее тысячами созвучий. Человеческое ухо оказывается не способно воспринимать весь спектр звуковых колебаний драконьей песни. Тысячи обертонов и диссонансов, вплетенных в каждую фразу драконьего зова, только и были способны передать весь спектр чувств и переживаний драконов. А способность "слышать" более широкий спектр звуковых волн от ультразвука до инфразвука обеспечивал драконам способности воздействовать на окружающий мир даже совсем без магии. Как ультразвук помогает летучим мышам ориентироваться в пространстве без света и предупреждать об опасности, а инфразвук внушает чувство паники всему живому. И я-Тимиредис внутри Виолы поняла, что знала об этом всегда, просто знание это стало мне доступно только с помощью органов чувств и разума дракона. Ибо одно человеческое сознание, пусть даже такой продвинутой меня, не способно вместить весь объем знаний и возможностей дракона. И еще я осознала, что пусть драконы и самостоятельные существа, и в физическом мире имеют почти полную автономию от своей человеческой сущности, особенно Мрак, который творил что хотел, пока Шон спал, и Шон при этом был даже не в курсе происходящего. Но! Я и Виола даже в драконьей форме были единым существом. То есть я и была Виолой, а она – мной. Ни "вместо", ни "вместе", а двуединое существо. Она чувствовала вкус моих мыслей и желаний. А я воспринимала все ее ощущения сейчас как свои. Ее микрокосм ошеломлял, покорял. Вселенная ее внутреннего мира была сопоставим с богатством и разнообразием космоса, о которой нам рассказывали на уроках астрологии. И пытался описать мне Мрак. И эта вселенная всегда была внутри меня, но ощутить всю полноту ее мне было дано, только став единой целой сущностью. Человеком-драконом! И это было непросто. Ошарашенная ощущениями Виолы, я сковывала ее своими желаниями разобраться в том потоке информации, что обрушился на меня через каналы восприятия дракона. Виола рвалась взлететь, Вечерняя Звезда Наргиель, воплотившись, звала сестру подняться навстречу Ветру и Рассвету. Но я никак не могла переварить информацию, а ведь мракотерапия давно позволила мне освоиться в потоках шоновой драконьей сущности. Только сейчас я подумала, что или Мрак все-таки сильно ослаблял передачу информации в мой мозг, или Виола была чем-то совершенно невероятным даже по сравнению с ним. "Тим!!! Отпусти Виолу!!" – ментальный голос Нары вдруг стал испуганно-злым, – "Виола! Лети! Сапфир и Мрак!..." – Нара не закончив мысль, рванула в небо, за ней одним прыжком – Рассвет и Ветер. Виола вздернула голову им вслед, и я увидела... С небес стремительными молниями падали два дракона. Небесно-синий и угольно-черный, оба, сложив крылья, неслись к земле. "Виола! Моя..." – голос Сапфира вибрировал, отдаваясь где-то в горле. А голоса Мрака не было совсем, он просто несся к земле, закручивая себя в штопор, а антрацитово-блестящая чешуя словно тускнела, словно уголь сгорал, становясь сажей, расплывалась дымом. И лишь где-то на краю сознания пришла одинокая мысль: "Зачем жить, если без нее..." Крик Виолы был страшен. Ее страх за Мрака порвал полотно небес, а ударная волна взлета разметала не только доски скамеек возле лужайки, но и посрывала листья с дуба, вырвала с корнем травы в диаметре десятка локтей. Аметистовой молнией Виола взмыла в небо наперерез Мраку. Со всей скорости впечатала свое юное тело в грудь дракона, затормозив полет и заставив остановится вращение. Сила удара была страшной, и вышибла Виолу из физической реальности. А я вдруг осознала себя падающей с огромной высоты. Но взрыв боли в голове вышиб сознание и из меня... Сознание вернулось сразу, одним рывком. Но очнулась я отнюдь не в реальном мире, а почему-то на снежной равнине у своего источника драконьей магии. И вместе с осознанием этого факта обрушилось беспросветное отчаяние. Неба, чистого ночного звездного неба над моей равниной не было. Вместо луны сверху тускло отсвечивало каким-то грязно-металлическим блеском расплывчатое пятно. А белоснежный покров равнины превратился в грязно-серые разводы какого-то жуткого месива снега, грязи и воды. И развороченный стог сена возле кустов снежноягодника, что я посадила под присмотром Шона, когда очнувшись после лечения с Асом, обнаружила, как тут все сломалось тогда. Но теперешняя картина не шла ни в какое сравнение с той. Это место просто ужасало. Но самым страшным пятном на картине было тускло отсвечивающее едва заметными сполохами фиолетового цвета тело аметистовой драконицы. Моей Виолы. Шея выгнута под каким-то немыслимым углом. Крылья изломанными парусами раскинуты по грязи. И только этот тусклый отсвет шкуры еще дает надежу, что быть может Виола жива. "Жива, пока жива..." – горестный голос Нары, – "Мы может попытаться ее спасти, если успеем". Мы можем не успеть? Почему? "Ты не приходишь в сознание, да и твое человеческое тело тоже пострадало. Дракон Тиану успел перехватить тебя в падении, но удар был все же слишком силен. Арден уже второй час безотрывно лечит твои переломы, но кости плохо срастаются". Переломаны кости? Ничего не помню. Помню только удар Виолы в грудь Мрака, а потом я лечу, а потом ничего... "Ты остановила падение Мрака. Но тело Виолы, еще такое слабое в первые мгновения воплощения, не было способно на такое. Ей понадобилось собрать всю магию вашего источника и вложить ее в удар. Потратив всю магию, она вернулась в мир сутей, где обитают души всех нерожденных драконов", – Наргиель возникла на разорённой равнине моего источника. Голос Нары, как и она сама, от горя словно подернулся сухим пеплом, – "Только Мать может спасти ее, и тебя вместе с ней. Потому что вы – единое целое". "Такого никогда не было. Мать Всех Драконов говорит, что такое возможно только если обе ипостаси стремятся к столь полному слиянию, и в процессе длительных медитаций и взаимообщения сущностей происходит постепенное совмещение векторов бытия человека и дракона. С момента создания драконов ни один из них не достиг такого слияния. Каждый из нас, как бы не любил, как бы не восхищался своей второй ипостасью, все-таки не способен осознать все богатство внутреннего мира драконов, а те не стремятся так глубоко проникать в человеческие души, чтобы не впитывать в себя наши неуравновешенность, страсти и комплексы" – Штормовой Ветер возник рядом со своей возлюбленной, сплел свою шею с ее, утешая и поддерживая. А почему тогда у меня не так? Или так? "С этим мы можем разобраться и позже. А сейчас нам нужно позаботиться о малышке" – рядом со своими близкими возник дракон Ардена. В голосе Рассвета нельзя было прочесть никаких эмоций. Но сама эта холодность и отстраненность говорила о том, как все НЕ здорово. Я всей душой была с ним согласна. Надо срочно на Озеро Полумесяца, место силы драконов, обитель Матери Всех Драконов. Я рванулась всей силой, но почему-то так и осталась на месте, то есть как раз не на месте, потому что в реальности человеческого мира такого места и нет. Я его выдумала. И в нем зародилась Виола. И я должна ей помочь выжить. Ничто другое сейчас не имело значения. Но чтобы попасть к Озеру, мне нужно было вернуться в реальность. А я почему-то не могла. "Это потому что твоя душа так сильно привязана к твоей драконице, а малышка не может воплотится, у нее не осталось сил, у вас обеих не осталось". Так что же мне делать? Нара, Рассвет... Мать! Помогите!!! Помогите... Я завыла, упав коленями в грязный снег, обняв шею своей Виолы. И это ведь тоже было невозможным. Каждый полудракон в каждый момент времени бывал воплощен только в одной своей форме, либо человеческой, либо драконьей. И хотя они могли общаться ментально, но Астер никогда не могла бы обнять свою Нару за шею, потому что они существовали только параллельно, никак не пересекаясь физически. И только я, только на равнине своего источника смогла оказаться вместе со своей драконьей сущностью в один момент времени. Моя малышка родилась, связанная со мной своей сутью теснее, чем сросшиеся близнецы, но удар разделил наши души, сделав возможным мои объятия, но его же последствия не давали мне покинуть запредельный край, вернуться в реальность моего физического тела и спасти нас обеих. "Мы поможем!!" – уже не Нара, а сама Кибела, а рядом с ней, взяв ее за руки, ее мужья Тиану и Арден шагнули к нам с Виолой. И я увидела, как вспыхнули, засияли ауры каждого из них, а затем слилась в одну, концентрируясь над головой Астер. Руки Тиану обвили ее талию, губы целовали ее лицо, а Арден зарылся носом в ее волосы, гладил и плечи Бель, и руки Тиану, и эти прикосновения были столько нежными, что притягивали и взгляд, и саму душу к ним. И никто из них не испытывал никаких неудобств от своего тройственного соединения. Нет! Слияния!! Именно так. Потому что их ауры слились в один ослепительно яркий столб света, ударивший в пустоту темного пространства, бывшего некогда небом моей снежной равнины. И тьма расступилась. Луч света словно прочертил в ней вертикальную щель, разлом, который постепенно расширялся. И вот сквозь него уже проглянула синь небес и клочок зеленой лужайки. И я шагнула в этот разлом. Миг полной дезориентации, мир словно мигнул в моих глазах. А в следующую секунду я почувствовала дикую боль в теле. Казалось, что болит каждая клеточка. И я закричала. И открыла глаза. А затем снова потеряла сознание. Только теперь уже в реальности... *** В полной кромешной темноте краткий высверк... тьма слегка дрогнула... ослепительный росчерк света, заставивший тьму пойти какой-то рябью... цветные сполохи на самой грани видимости... какая странная вибрация... а-аа, это звук... какой он непонятный и болезненный... тьма дрожит от того, что в нее врываются молнии света... так больно... светлая щель как разлом в стене мрака дрожит, дрожит, расширяется... Я пытаюсь открыть глаза. Но даже через узкую щель между сомкнутыми ресницами врывается слишком много света. Это больно. Словно каждый луч раскаленной иглой прошивает мозг. Какой-то неумолкающий грохот в ушах порождает новые волны боли. Ничего кроме этой боли я не ощущаю и не осознаю. Все, что я могу, это тонуть в океане этой боли. Но сквозь эту пучину настойчиво пробивается другое ощущение: что-то отличное от боли... я не могу пока дать этому определение, но всеми остатками своей сущности я тянусь к этому 'нечто'. Да! Оно мне очень нужно. Оно... да! Оно теплое, успокаивающее, оно прогоняет боль. Сначала немного, словно отодвигая краешек мрака. А затем усиливается, становясь встречной волной на пути боли, ветром, сдувающим тучи с неба. И я тянусь, чтобы почувствовать этот ветер всей кожей... у меня есть кожа?.. да... у меня есть тело, кожа. Мое тело – сгусток боли, но я его ощущаю. Я начинаю чувствовать свои руки... ноги... Я чувствую удары своего сердца. Мой пульс! Вот, что за грохот я слышала, только начав приходить в сознание. И чувство тепла начинается в области груди, расходясь по телу успокаивающей лаской. Я заставляю себя рывком открыть глаза. Резкая ослепительная вспышка белого света. Потом сквозь нее начинают проступать какие-то темные силуэты. Они приближаются к моим глазам, заслоняя собой свет... 'Она приходит в сознание', – голоса врываются в мозг очередной порцией боли. Но она уже не так сильна, как раньше. Я уже могу различить в ней смысл. Это они обо мне? Я была без сознания? Что со мной? 'Тими!! Тим!.. Тим...' Ну что они так кричат? Зачем они тормошат мою дохлую тушку? Ну, я – Тими! Что всем от меня нужно?.. Перед глазами наконец-то стало что-то фокусироваться. И кто здесь не дает мне покоя? Ну конечно, вполне предсказуемо: Ас нависает надо мной своим голым торсом и тормошит меня за плечи. А за его спиной маячит Тиану... Так! Стоп! Тиану? Император? Что в моей постели делает муж императрицы? Я пытаюсь рывком подняться, но тело пронзает резкая боль. И я не могу сдержать громкого стона. – Лежи и не шевелись! – повелительный окрик принадлежит Астер, но руки, прижимающие меня к постели – мужские, крепкие. 'Шон!' – волна облегчения прокатывается в голове, смывая остатки сумятицы и боли. И в голове яркой вспышкой взрываются воспоминания о случившемся со мной. – Виола!!! – мой крик наверное мог бы мертвого разбудить. – Тихо-тихо, девочка, – голос Ардена, как холодный компресс на разгоряченный лоб, заставляет меня сосредоточится на его словах. Его руки в нескольких сантиметрах от моей кожи. От них исходит теплая ласклвая волна, снимающая мболь. – Соберись и успокойся. Твое волнение ни тебе, ни Виоле не поможет. Ты помнишь, что с тобой было? – Да-да, я все помню... Скорее... надо на Озеро. Я должна спасти Виолу. – Все верно. Ты наконец-то пришла в себя. В реальном мире, – в голосе императрицы послышалось нескрываемое облегчение. – Вам удалось меня вытащить! Как, как у вас это получилось? Я видела Сияние!!! Я... Я не поняла, что это... но это было так... так невероятно... – Тише, тише, Тимири, это тайна для очень узкого круга наших близких, – Кибела улыбалась, но глаза ее оставались такими серьезными. И уже командным тоном, – Шон, открывай портал к Озеру Полумесяца, Мать Всех Драконов ждет Тимиредис. Аскани, ты тоже идешь с нею. Впрочем, Аскани все это время так и нависал надо мной, вцепившись в меня как клещ. Так что вряд ли кому-то удалось бы оторвать его от меня. А после команды Кибелы он одним рывком как перышко подхватил меня на руки. И понес меня к темной ряби открывающегося портала. Эта рябь что-то мне напомнила, но сил сосредоточится и понять, что, у меня не было. Да и в этот момент мой взгляд нашел глаза Шона, и словно ударился о его какой-то безнадежно больной бездонный взгляд. – Шон, – я протянула к нему руку, мне хотелось спросить его, что случилось... Но он выставил перед собой руку, словно защищаясь. А потом, круто развернувшись, первым нырнул в окно портала. И в это момент я поняла, на что оно похоже, это окно, эта рябь темноты. На ту дрожь мрака, порождаемую возвращающимся сознанием. Портальная магия заставляла отступать то внепространственное и вневременное НИЧТО, в котором отсутствует всякая материя, потому что просто не может там существовать. Как сознание разумных существ заставляет отступать тьму небытия. Получается, что ВНЕ сознания не существует ни времени, ни пространства?!!... додумать эту интересную мысль я не успела, потому что Аскани уже вынес меня на берег самого чудесного водоема в мире. Озера, в котором находился Источник всей магии драконов. Я попыталась выпутаться из рук Аса, чтобы окунуться в воду. Но Ас только крепче обхватил меня руками, и, как был в своих бриджах с голым торсом, так и шагнул вместе со мною в воду. И только тут я поняла, что на мне самой-то не было вообще ничего. Ой! Мамочки!!.. Вода ласковой теплой волной лизнула мое тело. Сначала по ногам, потом, по мере того, как Аскани все глубже заходил в воду, живот... грудь, заставив съежиться соски, вызвав тянущее чувство внизу живота. Это заставило меня резко покраснеть. И я стала активно вырываться из рук моего жениха. Но Ас был сильнее, и вовсе не намеревался позволять мне вырваться на свободу. Какая-то упрямая складка залегла в уголке его губ, а взгляд, устремленный в воду, был наполнен такой решимостью, что я сразу перестала трепыхаться, и позволила ему тащить мое голенькое тельце дальше в воду. Но когда уровень воды поднялся мне до подбородка, Асу все-таки пришлось выпустить меня из рук, чтобы плыть. Я сделала несколько гребков, заплывая подальше, а потом занырнула в воду с головой, и стала опускаться еще глубже, держать в паре метров позади жениха. Точнее попыталась... Потому что набранный в легкие воздух закончился, а когда я попыталась магией отрастить себе русалочий хвост и рыбьи жабры, как делала это в свое первое посещение Озера по прозрачному намеку Шона, я к своему ужасу осознала, что ничего этого я сделать не могу. Совсем ничего. У меня НЕТ Магии!! Беспорядочно забив руками, я рванулась на поверхность воды, задыхаясь и отплевываясь... Вынырнула почти на середине водоема. Аскани рядом не было. Видимо он не заметил, что я отстала. А далеко на берегу виднелись фигуры императрицы с мужьями и Шона. Я растерялась, не зная, что же делать. Как я могу достигнуть дна без магии. А мне нужно было именно на дно. И в этот миг я увидела... Стоящий на берегу Шон вскинул перед собой руки в каком-то невероятно мощном усилии. А потом медленно, словно с огромным трудом развел их в стороны. И следом за его руками всколыхнулись в разные стороны воды Озера, как будто Шон раздвигал водный занавес. Сначала небольшое углубление, а затем щель до самого дна, протянувшаяся к моим ногам. Я вдруг скользнула по водной горке вниз на самое дно. А разрыв водной глади двинулся дальше мимо меня. Обернувшись, я увидела, что с другой стороны Озера, только не с берега, а с его самого дна, надвигается встречный волнорез. И там в его начале... Как описать то, что открылось моим глазам? Восхитительно? Волшебно? Невероятно?... этих слов недостаточно для того, чтобы выразить все ослепительное великолепие дракона, распахнувшего свои крылья на дне озера. На дне? Нет, не на дне, а в НАЧАЛЕ!! Потому что там не было дна. То, что там было, трудно было даже назвать чем-то материальным. Вихри энергий, сполохи света, волны тьмы. Все это переливалось, танцевало и плавилось, перетекая из одной формы в другую, ежесекундно превращаясь и видоизменяясь. И среди всего этого невообразимого движения сияло тысячами оттенков света, казавшееся огромным до бесконечности, тело праДракона. Праматери Всех Драконов. А ее крылья... Казалось, они сотканы из ослепительных лучей мириадов звездных протуберанцев. Я не понимала, как я могу смотреть на нее и не слепнуть, не сходить с ума от счастья увидеть такое, и от горя, что человеку нельзя видеть это. Нельзя! А мне позволили... А Шон! Развернувшись к берегу, я увидела, что другой конец магического 'меча', рассекшего озерную гладь, держит уже Мрак. Его светящаяся угольным блеском чешуя, отражала свет, исходящий от Матери. Его крылья стали какими-то тоже не совсем материальными, словно созданными из клубов черного дыма. А воздух вокруг него дрожал маревом, словно был горячим от раскаленных углей костра. А за его спиной я видела силуэты Астер с императорами. От их объединенной Слиянием ауры вновь исходил поток ослепительно-белого света. Только сейчас он не бил ввысь столбом, а широкой лентой вливался в крылья Мрака, что и делало их такими почти нематериальными. 'Тимиредис, иди скорее к Источнику!! – голос Матери в моей голове ударил по обнаженным нервам набатом, – Мрак не сможет долго удерживать свой конец Раздвига. Он еще не Бог!!' Еще не Бог? А что станет?!? Мой Шон?? 'Любопытная дракошка!!' – я не услышала, а просто как-то почувствовала улыбку Матери. 'Быстрее!!' и я рванула по дну озера к Источнику. Благо, я была уже почти рядом с ним. А возле него меня ждал мой жених. Без воды Источник выглядел как костер из холодного огня звезд. Сполохи ослепительного света, такого же, какой бывает, если поджечь магниевые палочки, что зажигают в ночи на праздники в богатых домах. Они горят недолго, но очень ярко, разбрызгивая искры бледно-голубого пламени. Первый раз, когда я приплыла к Источнику, сквозь толщу воды, он не казался таким ослепляющим. Вода словно размывала, размазывала его сияние, растворяя его свет в себе. И делая его не таким страшным. Я остановилась за границей каменных столбов, окружавших его. Заворожено наблюдая за пляской звездного света, я тянулась к нему и боялась подойти ближе. И только мысль, что я уже однажды прикоснулась к нему, заставила меня сделать оставшуюся пару шагов к центру. Ас, застывший прекрасной статуей, освещаемый бликами Источника, протягивал руки к нему, словно грея их у костра. Тени танцевали на его лице, делая его темные глаза еще более глубокими и выразительными. И в то же время светящимися внутренней глубиной. Я вновь в который раз залюбовалась его точеными чертами лица. И тем удивительно мудрым взглядом, что нет-нет да поселялся в его глазах. Словно ему не 17, а 117 лет... или 1000... То, что довелось ему пережить после смерти родителей, не озлобило его, но сделало мудрым не по годам. Аскани протянул мне руку в жесте приглашения. И я, доверяя ему как всегда, бестрепетно сделала последний шаг к огню. Ас сжал мою ладонь, притягивая к себе и одновременно к Источнику. Направил мою руку в пламя. Я не почувствовала жара. Только миллионы иголочек впились в кончики пальцев. Я вытянула вперед и вторую руку, и словно замкнула некую цепь, потому что через руки к сердцу рванула неудержимая волна энергии... света... магии... Сердце, как и тогда в наше первое с Асом посещение Источника, заколотилось как птица в клетке, стремясь вырваться из тела на свободу. Только тогда через толщу воды я не чувствовала этих иголочек и этого потока. Вода, наверное, ослабляла поток, врывающийся сейчас в меня, заставляя мурашками покрываться кожу и отдаваясь спазмами экстаза во всем теле. Я чувствовала, как сжимается рука Аса на моей, передавая мне дрожь его тела. Это было так похоже на те ощущения, что иногда появлялись внизу живота в ответ на наши 'обжимания' с Асом. Только стократно сильнее. Ярче, острее. Казалось, каждая клетка тела вспыхнула и затрепетала. Словно пламя Источника ласкало тело и снаружи, и изнутри одновременно. Невыразимое блаженство... Которое хотелось длить до бесконечности... Но в этот момент в спину ударила волна возвращающейся на свое место воды. Сбила с ног, разорвав и рукопожатие жениха, и контакт с Источником. Мое тело подхватил стремительный поток водоворота, вода попала в глаза, в нос, в рот. Я инстинктивно рванулась к поверхности, но до нее было слишком далеко. Мгновение паники, и я хлебнула воды. И попытавшись вздохнуть, стала захлебываться все сильнее. В глазах стремительно стало темнеть. И тут рука Аса крепко ухватила меня под мышку и поволокла к поверхности. А в голове прозвучал голос Матери: 'Тимиредис, колдуй себе жабры'. Колдуй? У меня же нет магии!! Хотя... ой что-то я опять туплю. Я ж только что 'нахлебалась' магией под завязку. И стряхнув с себя ступор, я активировала трехслойные ячеистые драконьи щиты, разработанные Шоном, которые как раз и позволяли дышать даже под водой помимо всего прочего. И одновременно с этим на меня обрушился миллион разных звуков. Хотя какие звуки под водой? Это были мысли и ощущения всего живого вокруг меня. Я остро ощутила иголки страха за меня и невероятное облегчение, пришедшее ко мне от жениха. Я 'слышала' отголоски мыслей оставшихся на берегу Астер с мужьями, след экстаза от их Слияния. Я ощущала волну мощи, исходящую из начала озера, приходящую ко мне от Матери Всех Драконов. Я даже чувствовала немного неясные ощущения голода обитателей озера... И только не могла ощутить ни Шона, ни кого из Мраков. Точнее я как раз таки чувствовала... некий вакуум, словно образовавшийся в моем сердце в том месте, где я хранила свое чувство к Шону... и к Мраку... и к обоим Мракам. Я вдруг осознала, что с того момента, как вылетела моя Виола, я не услышала от Шона ни одного слова. Ну, понятно, что сначала я была в отключке, и меня-Виолу спасали всей толпой. Но я же слышала голоса императорской семьи и Аса. И иногда их мысли и чувства. А вот Шона я видела, но никаких слов и мыслей ни его, ни Мраков до меня не доходило. Он словно отгородился от меня непроницаемой стеной. Не только ментальными щитами, но и стеной молчания. Только я все равно чувствовала его рядом с собой. Его присутствие ощущалось где-то в самой глубине души моей. А сейчас я вдруг потеряла это чувство. Ужас, захлестнувший сознание, как скипидар подхлестнул меня. И я рванула к берегу. Я даже не стала применять заклинания трансформации, чтобы вырастить себе хвост и плавники, чтобы плыть быстрее. Я просто на автомате сформировала перед собой воздушный таран, раздвигающий пласты воды, и одновременно толкающий мое тело как торпеду вперед. Только вот выпустить руку Аса я и не подумала. И тащила его как на буксире. Надеюсь, он догадался намагичить себе дыхание или хотя бы щиты. Впрочем, ставить щиты мы давно стали на уровне инстинктов. Слишком дорого нам обошлось их несвоевременное снятие у викингов. Вылетев на берег, я бросилась к телу Шона, лежавшему у самой кромки воды. Арден и Тиану, опустившись на колени и держа за руки, вливали в него магию. – Он выкачал весь резерв, и даже больше, – Астер сама выглядела какой-то осунувшейся. Да и ее мужья словно как-то потускнели. Тяжело же им всем досталось. Вот умею же я влипать в неприятности вселенского масштаба. Впрочем, близость озера быстро возвращала им силы и пополняла потраченный магический резерв. Только вот Шон все не приходил в себя. – Шон! Шон... да что ж такое? – я от страха за него ударилась в истерику. Упав на колени возле его тела, я вцепилась в его плечи, не обращая внимания на всех остальных, и трясла его как куклу. Слезы градом катились из глаз, дыхание перехватывало. Аскани пытался меня успокоить. Но ничего не получалось. Меня колотило от страха, что с Шоном случилось что-то непоправимое. Он всегда лез в самое пекло, не жалея себя совершенно. Он всегда отдавал все, что имел, и еще сверх того. Не раз ко мне попадала его тушка в состоянии, близком к трупному. Но сейчас тело Шона было словно истаявшим, а его аура почти не ощущалась. А вместо сознания я чувствовала только пустоту. И вот эта пустота пугала меня больше всего. Эта пустота ощущалась дырой в моем сердце, вызывая неимоверную боль. Боль, сравнимую с той, что я испытала, приняв на себя боль убитого топором викингов Аса. *** Я проснулась на мягкой перине в замке Сайгирн. Перед глазами качались золотистые кисточки балдахина. Причем половина качалась в одну сторону. А половина – в другую. 'Опять Аскани тренируется', – мысль была такой простой и обыденной. Прошло уже три дня, как мы с Асом телепортировались в Замок от Озера Полумесяца. И все эти дни мы только ели, спали, гуляли по двору замка... и молчали. Никто нас не навещал, никто не вызывал нас через браслеты. Слуги тоже не приставали к нам с расспросами. Коротко интересовались, подавать ли ужин или сделать ли ванну. А мы в ответ только кивали... Надоело!.. Резко выпрыгнув из постели, я сдернула покрывало с Аса. Чуть залюбовалась его полуобнаженным телом. Все же никак не могу привыкнуть, что эта сухота девичья вся мне досталась. – Подъем!! – мой голос прозвучал хрипло, словно я отвыкла им пользоваться за эти дни. Но вполне живенько. – Проснулась, командирша?! – Ас улыбнулся мне. И я словно отогрелась в лучиках его глаз. Столько в них было нежности. – Ас-ссс-сс... – Да, голубка моя? – Ну и сколько мы еще будем тут прохлаждаться? – Сколько хочешь... – Я хочу летать!! – Не страшно? Может попросить опекуна подстраховать нас? – в голосе Аса я расслышала острое нежелание звать Шона к нам сейчас. Да-аа... здравствуй, ревность, давно не виделись... – Давай уже сами как-нибудь, – я решила, что проблемы стоит решать по очереди. И на первой – возвращение Виолы. Восполнив магический резерв у Источника, я снова смогла магичить. Причем мой резерв вырос неимоверно. То есть я просто еще даже не смогла определить его теперешний уровень. По нашей с Асом методике – ведрами – я испаряла ведро за ведром, пока не сбилась со счета, и мне это не наскучило окончательно. Так что терпение закончилось раньше, чем мой резерв. Аскани тоже заметно 'подрос' в этом плане. И это здорово помогло нам тогда на Озере Полумесяца, когда Шонова отключка на берегу довела меня до истерики. Вся императорская семья накачивала Шона магией, восполняя его бездонный резерв, но этого явно не хватало даже, чтобы он пришел в сознание. И тогда мы с Асом подключились, выдав 'на гора' все, что смогли получить в Источнике, и только тогда Шон очнулся. А после мы с Аскани вновь ныряли к Источнику, чтобы восстановиться самим. А вынырнув мы с ним вновь оказались свидетелями Слияния императорской семьи, только сейчас вместе с ними был и Шон. Его аура, правда, не соединялась с их единой на троих аурой, а словно обвивала лентой столб ослепительно-белого света. И сама она чуть отличалась оттенком своего свечения от него, как отличается цвет расплавленного серебра от цвета вспышки молнии. И я понимала, что, будучи только человеком, я бы не смогла отличить эти оттенки. Что это во мне пробуждается восприятие Виолы. И я была ТАК счастлива, что и Шон пришел в себя, и Виола может вернуться. Я-Виола вернусь. Обязательно. Я смогу. А потом пришедший в себя Шон, с полубезумным после Слияния взглядом, так напомнивший мне себя самого после Кубка Судьбы, когда решился показать мне, как на него подействовал этот мощнейший приворот, рявкнул на нас с Асом, чтобы мы проваливали отдыхать. Как на маленьких, честное слово. Я хотела возмутиться, но Ас, прочтя что-то в глазах опекуна, сгреб меня в охапку и втащил в зыбкое марево портала, открытого Тиану. И мы оказались в замке Сайгирн. Причем совершенно одни. А посему остались без возможности куда-либо отсюда вырваться, так как порталы мы так еще и не научились создавать. Трехдневное безделье пошло нам с Асом конечно на пользу. Выжаты мы были капитально, так что даже 'обжиматься' не хотелось. Мы просто спали хоть и в одной кровати, но даже не в обнимку. Словно нам обоим (ну мне так точно!!) нужно было максимальное удаление от всего мира, и даже друг от друга, чтобы осознать себя в реальности. Но, что удивительно, Аскани тоже не пытался тискать меня. То ли понимал, что мне не до этого, то ли сам был загружен какими-то своими заморочками. Но 'все проходит', как говорят умные люди (и драконы). И 'жизнь берет свое'. Вот и моя деятельная натура устала от ничегонеделания и настоятельно потребовала оторвать свою пятую точку от кровати. Раз решила полетать, то и не пытайтесь меня остановить. Внутри меня, вполне согласная с моим желанием, радостным ревом откликнулась Виола. И я помчалась на лужайку перед домом. Ас, чуток промедлив, рванул следом за мной. – Вот уже семнадцатый год пошел. Вроде леди, а все как деревенская малолетка носишься, – привычная нотация Аса только заставила мои губы растянутся в глупой улыбке счастливой дурочки. А что? Я и не скрываю: дурочка, как все влюбленные. Да и насчет леди... как-то все не привыкну. Хоть и стала герцогиней уже больше года назад. Да и правду сказать, за это время погерцогствовать-то мне особо и некогда было. Последний год в 'Серебряном нарвале' был тяжелым. Масса занятий, экзаменов, плюс работа в лаборатории у Шона, а у Аса – заседания Совета Лордов. Но все это оказалось еще цветочками по сравнению с нашим поступлением и учебой в Академию магии. Занятия попеременно в драконьей и человеческой башнях Академии Магии отнимали массу времени, а ведь все остальные наши занятия и обязанности никто не отменял. Так что выматывались мы до полуобморочного состояния. И едва добравшись до койки (до какой вообще успевали добраться), проваливались в сон. А потом был тот приснопамятный 'инцидент' с вылетом наших драконов. А потом неожиданные каникулы, во время которых нас никто ничем не беспокоил. И масса времени подумать обо всем. Вообще-то не знаю, о чем думал Ас. Ментальные щиты у него стояли – ого-го какие. Только ведь я и сама закрывалась не меньше. Потому как не могла я и сама-то разобраться, что ж со мной творится, а уж пускать в свои терзания кого-то тем более не хотела. Вот как, позвольте спросить, кому-то объяснять (особенно Аскани), что хотя я хочу замуж ТОЛЬКО за Аса, но в присутствии Шона я все чаще ощущала себя как на качелях. Когда летишь вниз, и внутри все обрывается. Как объяснить, что хотя объятия моего жениха мне уже давно привычны и желанны как воздух, но случайные прикосновения к Шону вызывают во мне дрожь, так похожую на то, что было с Шоном из-за глотка из моего Кубка Судьбы. Или на ощущения самого Аса, как он рассказывал о действии приворота. Эти ощущения пугали меня до дрожи, но и притягивали как магнит. Все было настолько запутано, что никакие думы не помогли мне разрешить это противоречие в себе. И от того, что Ас сам после 'визита' к викингам предложил Шону стать членом нашего 'гнезда', и ни разу с тех пор не доставал нас ревностью, ничуть не облегчало моих душевных терзаний. Я-то ведь и одного жениха боялась. Близости, как, оказывается, называют это взрослые, боялась до умопомрачения. Да, постоянные поцелуи и объятия Аса здорово подорвали мои первоначальные жизненные установки в этом плане, можно сказать полностью расшатали мои намерения не связывать свою судьбу ни с одним мужчиной, чтобы никто не смог причинить мне боль, как в детстве. И Тин с Россом были так неприкрыто счастливы друг с другом, что вызывали у всех умиление и зависть в хорошем смысле. А про семью Астер и говорить нечего. Их физическая совместимость была отражением их Слияния в духовном плане. И это порождало Магию саму по себе. И мне тоже конечно хотелось, чтобы ТАК!! Но ведь я – не Астер. -Тими, о чем задумалась, звездочка моя? – Аскани стоял, обняв меня за плечи и склонив голову к моей замороченной головушке. Его дыхание шевелило волосы на макушке. Приятно-то как... и спокойно. Ну и зачем что-то менять надо? Пусть бы так всегда и было! – Я жду... – Чего? – в голосе жениха нешуточное удивление. – Сапфира! Он же первый вылетел. Вот и пусть появляется и зовет Виолу. – Тим, ты что? Боишься? – Теперь Ас был просто изумлен, – ты ж даже топора викингов не боялась. А сейчас... – А сейчас я не за себя боюсь. А за Виолу. Вдруг ничего не помогло. Дыхание Аскани враз как-то сбилось. Я оглянулась на него. На лице застывшая маска вины и стыда. Ой! Он же себя виноватым считает. Точнее Сапфира. Так вот почему он все эти дни тоже не пытался становиться драконом. Он винит Сапфира в том, что Виола чуть не погибла!! Я резко вывернулась из рук Аса. Схватила его за руку и, привстав на цыпочки, заглянула ему в глаза. – Сними щиты!! – Тими, зачем? – в голосе мука. – Сними немедленно!! Ты!!.. Ты считаешь, что виноват? Ты поэтому Сапфира не выпускаешь? – Тим... Тими... я снова все испортил. Я так и не смог по-настоящему смирится с присутствием Шона в твоей жизни. Я... я честно старался. Но в душе все равно остался тем же самым ревнивым дураком, что и раньше. А Сапфир!.. Он же – это и есть моя душа, моя суть. Он же не умеет притворяться. Он, знаешь, какой собственник. И там в небе, увидев твою Виолу во плоти, он хотел только одного, немедленно сделать тебя своей. И больше никогда никого к тебе не подпускать. Он ревнует тебя, то есть Виолу даже ко мне. – Да что он о себе возомнил? – меня охватила жаркая ярость. Я свободная личность. И как человек, и как дракон. Я – дракон. И никто не вправе решать что-то за меня. – Все эти дни я пытаюсь убедить его, что ты не принадлежишь ему. То есть Виола не принадлежит. Ни ему, никому другому. Что ты... она... вы сами будете решать, с кем вам быть. – Вот именно!!. – Тими, я все это уже давно понял. Но не Сапфир. Хоть он и часть меня, моя вторая суть, но он другой. У него свои желания. При этом я его понимаю. Ведь он – это я, только более эмоциональный что ли. Точнее он – это я без тормозов. И я боюсь его выпускать. Мне страшно, что он может натворить с Виолой. Ведь я помню, к чему привела моя ревность и неуверенность в твоих чувствах ко мне в ТОТ раз. 'Это он о походе к викингам опять?' Напоминание о том, как я чуть не потеряла любимого, начисто смыло из души всю злость. Ну чего я в самом-то деле? То ли я не знала, что Ас так ревнив. И поведение Сапфира вовсе не являлось для меня неожиданностью. Неожиданным-то было поведение Мрака тогда. Ведь он же мог разбиться!! Нет!!.. он и пытался разбиться!! Мать Драконов! Что ж тогда произошло-то между ними? – Что произошло между Сапфиром и Мраком? – Тим, может не стоит тебе это знать?... – Ас умоляюще смотрел мне в глаза, в которых (О, Боже!!) стояли слезы, – не спрашивай об этом. Мне так стыдно... – Прекрати. Нельзя оставлять такую занозу в нашей жизни. Ты не сможешь вечно убивать в себе Сапфира. Ведь именно это ты и делаешь, не выпуская его. – Но он... – Нет!! Он – дракон! Он самый невероятный дракон, какого я видела. Нельзя убивать такое чудо. Рассказывай немедленно все. А еще лучше покажи... – Тим-ми.. – Ас еще пытался сопротивляться. И мне стало чуточку даже смешно, что такой высоченный мужчина (да-да, уже таки мужчина, молодой и привлекательный) с развитым телом пловца, с гривой невероятно иссиня-черных волос до талии, с глазами влюбленного мудреца (невозможное сочетание, не правда ли?), ростом выше меня на голову, сейчас смотрел на меня как ребенок, разбивший мамину любимую чашку. Он словно надеялся, что я уступлю, и не буду допытываться. Зря надеялся. Я была непреклонна. И попыталась сама взломать его ментальные щиты. У меня, конечно, это не получилось, ведь не смотря на то, что хоть Ас отставал от меня в магии, но щиты-то на нем были Шоновы. Только Ас сдался сам. И снял блокировку. И я увидела... Сапфир. Поймав распахнутыми крыльями мощный восходящий поток, я рванул ввысь. Тело упивалось полученными ощущениями физической реальности. Сила и мощь каждой мышцы радовала своей безграничностью. Я купался в ощущениях, враз обретенных. Из глотки рвалась Песня рождения и свободы. В мозгу звенели мысли других существ, примитивных животных, не способных ментально закрыться. Впрочем, как я давно заметил, не всем разумным удавалось закрыться даже от меня-человека, а уж мне-Сапфиру были доступны мысли многих представителей магически одаренных рас. Но я слышал и все направленные лично мне ментальные передачи более сильных, чем я, магов. Впрочем, сейчас мне не было дела ни до одной живой души на этой планете. Свобода полета опьяняла. Столь долгожданная свобода. Возможность, ставшая реальностью. Обретение тела, воплощение своей вероятностной сущности в реальном мире. Это момент второго рождения. Первое – это когда ты, впервые зарычав, осознаешь себя как возможность. Только возможность своего будущего воплощения. Как много препятствий на пути к ее реализации. И самая большая из них – слабость человеческой половины двуединого существа. И не только слабость в противостоянии с внешними причинами, но и внутренняя подверженность соблазнам человеческой натуры, все это может привести к потере драконьей сущности. И как же я благодарен своей человеческой половинке за его стойкость. Ведь столько раз его пытались лишить дракона. Столько раз я был на грани исчезновения. Зародившись в той странной аскетичной комнате со стрельчатыми окнами, питаясь порциями магии, что Аскани щедро дарил мне, я рос столько месяцев в мире сутей, мечтая обрести крылья. И столько раз словно магический портал захлопывался перед моим носом, грозя навсегда оставить мою душу во тьме, навсегда погасить свет моей магии в душе Аскани. Но теперь все это позади. Раз воплотившись, дракон не только сам становится достаточно сильным, чтобы защитить себя, но и усиливает защиту и магическую мощь своей человеческой половинки. Нам с Асом теперь ничего не страшно. Хотя нельзя, чтобы он расслаблялся. Мало ли что!! Его тренировки на мечах с этим Брэдли, и, как его там, лордом Пинадой – очень даже на пользу. Так что гонять его по плацу я и дальше не перестану, пусть даже не надеется. 'Да я, Сапфир, и сам не против', – мысли Аса теплым потоком омывают мое сознание. Мы едины с ним. Он старше само собой. Но сейчас он всего лишь мой внутренний голос. 'Мрак вот тоже Шона опекает, как нянька'. Что? Мрак!!! Ненавижу это дымное порождение космической бездны. Виола, моя Виола, так много о нем думает. Не позволю больше этой 'старой вороне' приближаться к моей подруге. 'Сапфир!!' – голос Аскани в моей голове как плетью хлещет по мозгам, – 'Не смей ТАК думать о нашем опекуне!! И Виола сама будет решать, кто ей нужен. И Тими...' Дааа! Щазззз!! Нет, пусть конечно решает. Только если нет дракона, то и проблемы нет. А посему... Я послал ментальный зов Мраку. Вызов на бой! И, все ускоряясь, рванул еще выше, туда, за облачный занавес, где нас уже не смогут увидеть с земли, и помещать. И Мрак откликнулся. Я чувствовал удары взлетной волны, поднятой в момент взлета Мрака. Мрак был огромен, но я ему ни в чем не уступаю. И Виола это оценит. И будет моей, только моей. 'Сапфир, образумься! Это невозможно! Ты не можешь биться с Мраком! Такого не может быть просто'. Ас, не вмешивайся. Не тебе решать, как мне вести себя с драконами. Ты слаб. Ты позволяешь Шону вмешиваться в вашу с Тимиредис жизнь. Ты даже сказал ей, что согласен делить ее с Шоном. Только ты лжешь сам себе. Я же лгать не намерен. Виола – моя. И я не позволю Мраку встать между нами. 'Я не собираюсь вставать между вами!!' – ментальный голос Мрака прогрохотал в моей голове. Он что, смог пробить мои щиты? СМОГ!! Он силен!! Посмотрим, кто окажется сильнее в битве!! Мрак несся угольно-черной стрелой за мной. Все выше и выше, туда, за границу облаков. Пытался внушить мне, одуматься, повернуть назад. Но я его слушать не собирался. Хватит! Он уже достаточно накомандовался нами. Я даже не стал закрывать свой разум от его мысленных воплей. Показывая тем самым, что мне безразличны его нелепые попытки оттянуть начало поединка. Меня останавливало только то, что мы еще были видны с земли. А я не хотел, чтобы Виола глазами Тимиредис видела нашу битву. Незачем еще нерожденной драконице видеть такое. При мысли о Виоле в душе выплеснулась радужная мелодия. Малышка будет прекрасной. Я еще не видел ее, но уже знал ее. За нее стоит биться. Я – воин. Это то, что я могу лучше всего. И дипломат, как Аскани. И это мне очень пригодится. Она ведь наверняка расстроится, узнав о гибели Мрака. И мне придется ее утешать, успокаивать... Эта мысль окатила душу волной сладостного предвкушения. 'Сапфир, я не буду между вами. Позволь быть рядом с ней, как раньше. Я не буду с тобой биться. Не могу причинять боль Виоле'. Ты не можешь быть рядом с нами. Тебе не позволено отнимать ее время и внимание у меня. Она моя с первого момента моего зарождения. Она спасала мне жизнь, потому что любит меня. 'Она спасала и меня-Шона'. Но разве она говорила тебе, что любит? Ответная волна окрасилась такой тоской и отчаянием, что я на краткий миг даже пожалел Мрака. Но только на один миг. Я не мог позволить жалости смягчить мое сердце. Как эта самая жалость и страх потерять Тими смягчили сердце Аса. Только один самый сильный дракон будет рядом с Виолой. И бой выяснит, кто им станет. Я постарался задавить в себе даже тень сомнения в правильности своего вызова. Только позволил себе окинуть внутренним взором окрестности нашего дома, на лужайке возле которого осталась Тимиредис. И тут пришло ощущение, что сущность Виолы, которую я всегда ощущал как некий отголосок своей сути, усилилась. Как усиливается к вечеру запах ночной фиалки, когда она раскрывает свои скромные венчики навстречу вечерней прохладе. И этот 'запах' Виолы становился все сильнее. Одновременно я вдруг почувствовал присутствие еще трех сущностей драконьей расы: Наргиэль, Шторм и Рассвет. Мать Драконов! Вся императорская семья здесь! Что там произошло? И я более внимательно прислушался к волнам, расходящимся от нашей полянки. И присмотрелся к ауре Тими. Крашш-фэк!! На месте Тим вдруг возникло сияющее аметистов чудо. Виола! Во всем ослепительном блеске юной воплощенной красоты. Я сразу вспомнил ту аметистовую друзу, что мы купили тогда в наше первое посещение ярмарки в столице. Но драгоценный камень ни в какое сравнение не шел с сиянием Виолы. Переливы бархатно-фиолетового и нежно-сиреневого оттенков цвета, подсвеченные изнутри мягким теплым светом рассветного солнца. Завороженный открывшейся мне красотой моей любимой, я завис в воздухе чуть ниже облачной завесы, отделившей землю от черноты космоса. Догнавший меня в этот миг Мрак резко затормозил в паре длин дракона от меня, изумленно вращая антрацитовыми зрачками. И от неожиданности полностью раскрылся передо мной. Мириады оттенков чувства обрушилось на мою беззащитную психику. Перед моим мысленным взором мелькали картины лица Тимиредис, запечатленные памятью Шона. Я словно стал на миг самим Мраком. И воспринимал память Шона и его чувства, как свои собственные. Вот распахнутые чуть наивные и такие беззащитные глаза Тими в каком-то странно-перевернутом ракурсе, и рассыпавшиеся волосы, плывущие в невесомости на Луне. Вот ее тело, со всего маху впечатавшееся в тело меня-Шона, когда она слетела на него по перилам лестницы. Какие-то странные невероятной сложности картины, похожие на космические пейзажи или виртуальный танец графиков математических функций. Ее голос, задающий миллионы вопросов. Мысли Шона, Мрака о ней. Так похожие на мои. Миллионы оттенков нежности, желания защитить, почти отцовское покровительство и в то же время совершенно неотеческое страстное желание обнять, ощутить ее прикосновение. Мешанина образов и ощущений Мрака, и чувств Шона. Я тонул в них, захлебываясь в потоках чужого сознания. Вдруг мой разум зацепился за одно воспоминание. Тимиредис берет в руки какой-то странный сосуд, наполненный разноцветной жидкостью (Кубок Судьбы – подсказывает память Шона). И медленно пьет. Я (то есть Шон) заворожено смотрю на ее такое милое, чуточку наивное в своей беззащитности лицо. И в ее большие, распахнутые миру, который был к ней так жесток, глаза. Эти глаза так безоговорочно доверяют мне. Вот и сейчас, ей даже в голову не пришло усомниться в чем-то, что я ей предложил. Совершенно бестрепетно она взяла из моих рук совершенно незнакомое питье. И, ни о чем не спросив, выпивает. Выпивает до дна. На губе остается маленькая капелька радуги. И я-Шон протягиваю руку, аккуратно снимаю эту крошечную частичку ее судьбы и отправляю ее себе на язык. Интересно же, какова Судьба на вкус... Взрыв внутри меня был столь внезапным, что в глазах потемнело. Через краткий миг в глазах прояснилось, но следом пришло ощущение такого невероятного экстаза. Что сравним оказался с тем чувством, которое я ощущаю, сливаясь с семьей Астер. Только с ними мои ощущения представляют экстаз души, полет в глубины чистого разума, космических энергий. Никаких чувственных ощущений я с ними не испытываю. А здесь и сейчас тело охватило огнем, мозг просто отключился, так что я перестал воспринимать все окружающее, кроме ее огромных глаз, и почему-то ее влажных тонких, еще совсем детских губ. И следом во мне взрывается такой силы оргазм, что сердце заходится бешеной пляской, мышцы внизу живота сводит судорогой, а горло перехватывает спазм. И все это происходит, минуя стадию физического возбуждения. А, значит, не приносит никакой физиологической разрядки. Скорее наоборот. Тело во всю мощь свою настоятельно заявляет, что ему немедленно нужно, до смерти необходимо сжать эту девушку в своих объятьях и... И в этот миг Мрак вышиб меня из своей головы. Я так и не смог узнать, чем же все тогда закончилось. Но ощущения Шона в том воспоминании были настолько похожи на мои (то есть Аса), когда Аскани отравили приворотным зельем, а его чувства к Тим были настолько созвучны моим, что жар желания охватил меня с не меньшей силой. А красота и призывность Виолы была так велика, что я рванул к земле со скоростью звука. И только кинул через плечо Мраку: 'Не смей приближаться к ней никогда. Она моя'. И уже вслух зарычал: – Виола! Моя!! Я рвался к земле, к Виоле. А рядом несся Мрак. Беззвучно. Наглухо закрывшись ментальными щитами. Он наращивал скорость, пытаясь обогнать меня. Но я летел на крыльях желания. И не Мраку меня обогнать на этом пути!! Краем глаза я видел, как Мрак складывает крылья, мимолетно отметил, что это помогает увеличить скорость падения, а затем начинает закручивать свое тело в штопор. Идиот! Это же смертельно опасно. Выйти из штопора на такой скорости практически невозможно. Он же так погибнет... Хотя и ладно. Мне меньше проблем... 'Сапфир, не смей так думать. Шон – наш с Тими опекун, и он друг императорской семьи, и...' – Аскани пытался пробиться к моему разуму со своими увещеваниями. Но я ничего не хотел слушать и знать сейчас. Меня вел зов моей любви и желание обладать моей Виолой. Которая в этот миг устремилась наконец-то мне навстречу. Правда, перед нею в небо взлетели еще три дракона. Но мне было на это наплевать. Я никого не замечал кроме аметистовой красавицы, стрелой летевшей в небо. Я чуть затормозил, распахивая крылья, чтобы обнять свою голубку. Только она почему-то отклонилась от прямой, соединяющей наши тела. Куда это она? Мать Драконов! Что за дела? Она неслась навстречу Мраку, скорость вращения которого в этот миг была уже настолько высокой, что остановится он бы не смог. А императорская семья пыталась лапами и крыльями перехватить его, но вращение мешало подобраться к нему. Для Виолы же это не стало преградой. Она со всего маху впечаталась своим сияющим телом в тело Мрака, исходящее дымным маревом. Удар остановил вращение, и тут же Снежный Рассвет подставил свою спину антрацитовому дракону, замедляя падение. А алая драконица Наргиель и Шторм пытались помочь развернуться крыльям Мрака. Только в этот момент тело Виолы словно пошло мелкой рябью, а потом просто истаяло. А на ее месте в воздухе появилась Тимиредис. И она падала. Я рванулся к ней. Но дракон Тиану опередил меня, подхватил ее на свою спину. В мозгу взорвался ментальный крик боли Тим. Связанный с ней душою я ощутил в полной мере, как ломаются ее кости от удара при падении. А затем от нее пришла темнота, пустота, тишина. И словно что-то лопнуло в моей душе, какая-то струна, что была натянута между мной и Виолой. Словно из меня вырвали кусок сердца. Я вдруг ощутил весь ужас беспросветного одиночества и безнадежную тоску. Потому что в реальном мире и в мире сутей полностью исчезло все, что было душой, аурой Тими, сутью и магией Виолы. Я видел тело Тимиредис, но ничего не ощущал. Только пустоту. Боль, разлившаяся в моей сердце, загнала мою душу в бездну отчаяния. К ней добавилась боль и горечь Аскани. Я почувствовал, что он винит в смерти Тим меня. Он не сомневался, что она мертва. Потому что его любовь-судьба, позволявшая ему чувствовать Тими всей душой, ее эмоции, желания, его любовь, словно живой источник питавшая силы Аса, вдруг обернулась черной дырой, которая стала засасывать всю радость, силу и даже саму ауру Аскани. Потому что он тоже перестал чувствовать Тими. И во всем этом был виноват я. Медленно опустившись на поляну возле дома, я свернул в своей ауре поток драконьей магии и оказался в своей комнате с источником драконьей магии Аса. Нет, я не собирался умирать. Я – воин, а воин никогда не лишит себя жизни сам. Я буду жить, и помнить свою вину. И свое горе, свое и Аса. Может смогу когда-нибудь искупить первое и помочь Аскани пережить второе. Аскани тоже не волен уйти. Он – герцог. И ему жить НАДО, долг требует. Хотя я сейчас очень остро чувствую, как ему НЕ ХОЧЕТСЯ жить без нее. *** Я ощущала, как черная дыра в душе моего жениха засасывает меня саму. Это ж сколько боли он пережил в тот момент, что ее отголоски так отзываются во мне, так рвут душу. Кажется, что вся боль, что мне пришлось перетерпеть за мою жизнь, ничто по сравнению с этой. Я рванулась изо всех сил, выдирая свое сознание из сознания Аса. И услышала его вскрик. Ас держался за голову, закрыв глаза. А сквозь крепко стиснутые зубы рвался стон. – Ас, что с тобой? – Ти-иим... ты мне как кипятком по мозгам... – Что-оо?!! Я же ничего... – Ты, похоже, стала так сильна, что твои мысли почти материальны. Когда ты просто смотрела мои воспоминания, я тебя чувствовал, как будто ты меня за голову держишь, только изнутри. А когда так резко рванулась вон из меня, твоя энергия мне мозг просто обожгла. Я прижала руку к затылку Аса, пытаясь лечебным плетением снять боль. Но Ас так дернулся, словно я его кувалдой приложила. Мать Всех Драконов! Да что ж это такое? 'Твой уход в мир сутей, последующее возращение и приобщение к Источнику без защитного экрана, которым является вода Озера Полумесяца, подтолкнула твой резерв на новый уровень. Посмотри на свой источник драконьей магии. Тебя ждет сюрприз. Впрочем, Аскани тоже получил сполна. И вам обоим придется теперь учится сдерживать и контролировать вашу магию'. Эмоции Демиурга, что она позволила мне почувствовать, были полны материнского тепла и нехилого облегчения. И в тоже время чувствовалось, что Мать не прочь повеселится за мой счет. И это подстегнуло мое любопытство. Что там с моим источником такого? Только вот заглядывать на свою поляну мне страшно. За все эти дни, что мы провалялись в замке, я ни разу так и не решилась туда заглянуть. Я слышала рык своего дракона. Ее мысли. Но боялась увидеть снова ту разруху, что была во мне в день вылета Сапфира и Виолы. Ас опять сник. Ой! Я ж не закрылась щитом, когда вылезла из головы жениха. И он уловил видимо мой страх за Виолу. Какая же я тупая. Ведь видела же, какую вину испытывает Ас за Сапфира. И сама же растравливаю его рану. Надо что-то с этим делать. Я совсем не считаю, что Сапфир в чем-то виноват, или сам Ас. Ведь Сапфир думал и действовал так, как считал правильным. И вовсе не эгоизм руководил его поступками в тот час. Его вела любовь к Виоле. И нет его вины в том, что он не приемлет вторжение соперника в наши отношения. Ведь сам Аскани такой же. Он только умом принял 'необходимость' присутствия Шона в моей жизни. А сердцем-то так и не смог до конца с этим смирится. Разве можно винить кого-то за то, что является его внутренней сутью. Так что они оба в своем праве. – Сапфир больше не будет вылетать. И это не я его не выпускаю. Он сам так решил, – в голосе Аскани тоскливая решимость, – он понял, что Виола любит Мрака настолько, что пожертвовала собой ради его спасения. Вот кто бы сомневался? Дракон жениха и в этом – полное отражение самого Аса, чтобы тот не говорил. Только идет еще дальше. Не смог принять жизнь в гнезде, решил вообще 'не жить' в реальности. Как благородно!!! И как глупо... Только вот что делать со всем этим мне? И как помочь моему жениху с его драконом не потеряться в той бездне вины и отчаяния, что затягивает сейчас их обоих? И как не потерять себя при этом, как не стать бабочкой, пойманной в сачок чужих желаний? Как там сказала Астер? 'Будь честна с теми, кто тебе дорог, и не лги себе самой'. Вот! Это ж главное: честность. А Ас пытается обмануть сам себя. И от этого страдает Сапфир. Да и Шон, получается, лгал мне. Точнее не говорил всей правды. За два года, что прошли с того дня, как впервые зарычал дракон Аса и моя Виола, Шон ни разу не дал мне даже намека на ту бурю чувств, что сейчас открылась мне через память Сапфира, когда он так неожиданно влез в голову Мрака. Да и Мрак даже во время нашей мракотерапии, вливая в меня реки знаний, умудрялся при этом не впускать меня в свою душу. И даже Виоле, не смотря на ее обожание, Мрак так и не позволил ощутить всю глубину его чувства к ней, а уж чувства Шона он прятал еще лучше. А я-то думала, что Мрак полностью на моей стороне. И в отличие от Шона полностью открыт для меня. А на самом-то деле... И вдруг со всей ясностью я поняла, что они оба и Шон, и мой жених, и их прочие ипостаси действительно слишком сильно любят меня и Виолу. Каждый по своему, со своими заморочками, но все они просто заботятся обо мне, оберегают даже от самих себя. Делая все, чтобы не причинять мне никаких страданий. Передо мной словно открылась простая, но такая 'родная' истина: они – моя семья, моя душа; они такая же часть меня, как Виола. И без них я – не целое. Их нельзя оторвать от меня. И я не могу позволить им отрываться от меня. Только вот что же мне делать с самопожертвованием Шона, и комплексом вины Сапфира? И его неприятием образа жизни императорской семьи? И с моим страхом перед хоть какими-то вообще близкими отношениями с мужчинами? Вот хорошо Виоле, она-то никогда не сомневалась в том, что хочет, когда вылетит, быть с Мраком, а увидев Сапфира, тут же захотела и его. И Виола отозвалась во мне волной такого светлого обожания к своим любимым, что я невольно разулыбалась. Столько в ее чувстве к ним обоим было чистого восторга от их красоты, столько восхищения благородством, добротой их душ, их умом, и всем-всем-всем, и столько радости от осознания их любви к ней, что через мою душу словно пронеслась сияющая волна света, смывая все страхи и сомнения. И даря новое понимание: я тоже ТАК люблю своего Аса, и МОЕГО Шона. И нечего больше убегать от проблем, которые возникают между нами тремя. Пора уже разобраться с ними раз и навсегда. Понять бы еще, как? 'Ну-ка, Виола, глянь радость моя драгоценная, что там с Сапфиром', – обратилась я к своей драконьей половинке. И, чуть промедлив, как перед прыжком в холодную воду, нырнула мысленно на свою поляну. Ух, ты!! Вот это да! Вместо барханной ночи с глазками звезд и пятном луны на небосводе на моей поляне царило белоснежное великолепие ясного зимнего полдня. Мой источник, ставший маленьким солнцем, искрился и сиял, как Источник Озера Матери Драконов. Только был, конечно, намного меньше. Но для моей поляны его света было более чем достаточно, чтобы разогнать привычный сумрак ночи. Снежная равнина, залитая его светом, казалась бескрайней и сияла алмазными бликами. А возле разросшихся кустов снежноягодника в снегу резвилась сиреневая драконица, рассыпая аметистовые блики по снегу. Виола как кошка каталась по поляне, загребала крыльями снег, поднимая настоящую снежную бурю. И каждая снежинка искрилась алмазно-фиолетовыми искрами. Завороженная я не могла оторвать глаз от своей драконьей ипостаси. А она словно вовсе и не замечала моего ментального присутствия. И не хотела прекращать своей игры. Маленькая поганка. Ведь знаю, что она все время ощущает мои мысли и эмоции, даже когда я не думаю о ней. А вот как сейчас, когда я мысленно у нее в гостях, она тем более чувствует меня. А балуется просто, чтобы показать себя во всей красе. 'Не думай обо мне плохо', – ментальный голос Виолы прозвучал грустно, а сама она перестала играть. Присела на задние лапы, обернув их, как кошка, хвостом, а крылья спрятала за спину. Ну, вот расстроила свою малышку. Я вовсе не думала о ней плохо. Просто так вырвалось. А она очень ранима. 'Красавица моя, ты самая замечательная девочка на свете', – ничуть не кривя душой, сделала я ей комплимент. 'Сапфир тоже с тобой согласен', – мысли Виолы окрасились легкой тенью самодовольства. 'Так как он там?' 'Он не хочет вылезать из своей мрачной комнаты. Вот упертый!' – голос Виолы был грустным и встревоженным, – 'Я хочу с ним полетать, а он твердит, что раз я люблю Мрака, то он не должен мне мешать'. Да уж! Действительно упрямый тип! 'А еще он говорит, что из-за него я умерла. Как это я могла умереть, если я живая? Взаимоисключающие явления'. 'Ты и правда чуть не погибла, радость моя чешуйчатая, спасая Мрака от гибели. Только виноват в этом не столько Сапфир, сколько сам Мрак. И я с ним еще поговорю об этом как следует!' – в душе пухла злость на Шона и на Мрака-дракона. Да и ворон мог бы мне все раньше объяснить про этих великовозрастных дурней. Ведь вот лет уже за сорок, герцог, королевский маг, член Совета Лордов... Не говоря уж про оговорку Матери, что 'еще не Бог'... А повел себя как подросток, впервые и безответно влюбленный. Хотя он ведь такой и есть – вечный ребенок, любопытный максималист, гоняющийся 'по двору за курицей, которой нет'. Только вот не понимаю я, он что и, правда, намеревался грохнуться об землю из-за меня? Ну, то есть пытался-то Мрак, и из-за Виолы... Мать Драконов, я совсем запуталась. С кем бы посоветоваться? Хорошо бы с сестрой поговорить, Тин всегда очень рассудительная была, много в жизни чего повидала. Она всегда давала мне хорошие советы. Только она ведь не сможет понять моих проблем. Она ведь – не дракон, да и Росс у нее один. Повезло же им, любят друг друга, и никто больше им не нужен. И не о чем переживать. А у меня... Даже императрице проще жить. У нее мужья – кузены, да еще и эльфы оба, а у тех тоже иной образ отношений. И Астер сказала, что между ними никогда не было разногласий в этом вопросе. А тут... Ладно, все равно разобраться в этом вопросе наскоком не получится. Будем решать проблемы маленькими порциями. Для начала надо Виолу выгулять. А это тоже не просто. За всеми ее играми в снегу я остро ощущала ее страх перед новым полетом. Хоть она и говорит, что не помнит момент своего забытья (точнее почти смерти), но его последствия засели занозой подсознательного страха в голове моей драгоценной дракошки. И я ее понимаю. Я-то хорошо запомнила момент своего падения, мгновения жуткой боли от ломающихся костей и последующего небытия. И мне тоже страшно. Только я все равно хочу летать. Сама. Я снова хочу стать Виолой. 'Давай, милая, не бойся. Выходи!' И тело взорвалось мириадами световых брызг, а мое сознание слилось с сознанием Виолы. И мир распахнулся. Я-Виола расправила свои сиреневые крылья, обнимая ими воздушный эфир. Один взмах, и я в небе. Из горла рвался рык. И я не хотела его сдерживать. Воздух вибрировал от моего рева. А тело стрелой рассекало эту дрожь, пронзая воздушные потоки, порождая волны и вибрации, оставляя за собой марево разогретого воздуха. Океан небес все шире распахивал передо мной свои горизонты по мере того, как все выше несли меня крылья дракона. Подлетев к самым облакам, я распахнула их во всю ширину, и, поймав теплый воздушный поток, легла в бреющий полет. Словно сам воздух нес меня параллельно земле, а земля проплывала подо мной огромным зеленым ковром с темно-зелеными пятнами лесов и голубыми – озер. А ленты рек и дорог чертили на нем замысловатые узоры. Виола, впервые видевшая реальный мир своими глазами, впитывала первую зелень весны, пришедшей в наше с Аскани герцогство, и красоту родного края. И я понимала, что на моей поляне теперь далеко не всегда будет только снег. Снег нужен был мне, когда я пряталась от мира, боясь, что его красоты созданы не для таких как я. А Виола, юная и жизнерадостная – дитя весны. И сердце ее, наполненное любовью к двум дорогим ей существам, – теплое и радостное. И весна, властно вступающая в свои права на землях Сайгирн, отзывалась в нашей с Виолой душе чарующей музыкой и светлым томлением. 'А в снегу хорошо играть', – выделилась из нашего объединенного сейчас сознания мысль дракошки. Какая же она еще ребенок. 'Я – не ребенок', – обиженная мысль, – 'Драконы сразу взрослыми вылетают. Мы растем, только пока не вылетели, а потом сразу раз и большие'. Ну, телом-то может и большие, а вот в голове – детский сад какой-то. 'И у некоторых это с годами не проходит, похоже', – вспомнила я вдруг про своих драконов. *** Раскладывая в заученном порядке косточки грызуна из рода Apodemus agrarius (мышь полевая) на уроке некромантии, я старательно пыталась проковырять ментальные щиты Аса. А он также старательно от меня прятался. Хотя вот чего тогда сидит и улыбается. Видать весело ему. А я тоже посмеяться хочу. Чего он там смешного нашел? Ну, подумаешь, я-Виола, вчера в озеро свалилась. Захотелось искупаться, и всего-то... Ну и что, что я, то есть она (ну, мы обе вообще-то) решила занырнуть в понравившееся нам озеро, над которым пролетала в тот момент, с высоты полета. Я же не знала, что озеро-то такое мелкое окажется, а скорость ТАКОЙ большой будет. Виола же первый раз все-таки... Вот и не сумела погасить инерцию, и рухнула со всей дури, подняв тучу брызг. Как еще себе хвост не поломала? Им тормозить пыталась. Как-то... Так об воду шлепнулась, что на краткий миг сознание Виолы отключилось. А я от страху за нее ТАК ментально заорала, что меня без всяких амулетов вся Драконья империя слышала. И, само собой, не осталась равнодушной к моим воплям. И... Нет, даже вспоминать стыдно... Ну, вообщем... Шон явился. Только вот в каком виде... Нет, ну видела я его всякого, конечно. И на официальных приемах в роскошных костюмах, и, чаще, в его вечно чем-то заляпанной и прожженной мантии, но вот ТАК!.. Вспомнила и сама мысленно захихикала, с трудом давя улыбку и пытаясь снова не заржать. Урок у Пирожка вовсе не предполагает расслабления. Но оо-чень уж комичный вид был у Шона в тот миг. Всклокоченная шевелюра в стиле 'я упала с сеновала', полубезумный взгляд человека, которого 'поднять подняли, но не разбудили'... и на этом все... ну, почти, все... хи-хи... и это 'почти' было таким беленьким как снег, но с отпечатками птичьих лап в виде дорожки через... все... – Воробей, что случилось? – вопрос Шон задал, только вот сам не понял кому. Потому как в обозримом пространстве берег озера меня не содержал. А в озеро опекун посмотреть сразу не догадался. А когда догадался, то, разинув рот от удивления, просто сел на то самое со следами... Виола к этому моменту уже очухалась. И я-Виола смогла по достоинству оценить открывшийся нам вид. И то сказать, вид Шона в стадии опофигения дорогого стоит. До сих пор не могу без смеха вспоминать его расширенные глаза и упавшую на коленки челюсть. Пару раз все же поелозив брюхом по дну озера (нормально-то не поплаваешь – мелко), Виола выбралась на берег. Отряхнулась всем телом. Град мелких капель, поднятый ею, пролился на бедного опекуна отрезвляющим душем. И заставил его захлопнуть рот и отскочить подальше от такой хулиганки. Голый загорелый торс Шона покрылся водными брызгами, засиявшими на солнце как хрусталики. Мой мозг отреагировал на это как-то странно, просто трусливо отключившись. А Виола, почувствовав мое смятение, тут же решила, что несправедливо, что Шон один попал по раздачу. И, свернув драконью магию в капсулу, удалилась на свою полянку. А я, само собой разумеется, вывалилась в реальность. Тем же самым местом в песочек. И, спасибо сестрам Демиургам, что хотя бы в той одежде, что была на мне до полета. Хотя... я ведь из постели только вылезла в замке. И была одета соответственно: в тонкую пижамную сорочку светло-персикового цвета и такие же бриджи. И все это с оборочками и кружевами. Ас подарил. Вот и надеваю, когда мы вдвоем в нашем замке ночуем. Взгляд Шона на это легкомыслие вызвал во мне душную волну стыда. Мгновенно захотелось заползти в какие-нибудь кустики. Но как назло берег озера представлял собой широченный пляж чистейшего песка. И до ближайших кустиков ползти было бы далековато. И я попыталась слиться с песочком, тем более, что по цвету подходила к окружающему пейзажу. – Тим, что случилось? – опекун, похоже, наконец-то проснулся. Голос стал строгим, а брови нахмуренными. – Мы купались... – я попыталась ответить со всей серьезностью, понимая, что Шон снова испугался за меня, и примчался, в чем был, даже не успев одеться. Только вот мой взгляд поневоле впивался в его нижнюю часть торса, следуя цепочке следов... И самый натуральный ржач вырвался из моего горла. И я хохотала, зажав живот руками, до слез, до икоты. Пока, кинувшись ко мне, Шон не схватил меня за плечи и не встряхнул, как следует. – Тим, у тебя истерика. Что произошло? – Да все хорошо. Правда, Шон, отпусти. Я в порядке. – Точно? – герцог тер Дейл не собирался так сразу поверить бедной мне. – Да-а-ик. – икота не собиралась отпускать меня. Как и Шон. Поняв, что внятно изъясняться я не могу, опекун зажал мне нос, не давая вздохнуть. И стал считать. Я взбрыкнула, пытаясь вырваться, но он зажал меня руками и держал, пока не досчитал до 40. К этому времени я остро почувствовала недостаток кислорода и силилась вырваться. Чтобы вздохнуть. Но когда он меня отпустил, я поняла, что икота прошла. Уф! Хорошо. А то уже живот болит. – Так. Очухалась? Рассказывай. Что это ты творишь? – И вовсе не я. Это Виола резвится, – сдала я чешуйчатую проказницу. – Мелкая хулиганка. 'И вовсе я не мелкая', – малышка обиделась. – Короче, я так понял, у вас все в порядке? – Да. Шон, а что... – я хотела спросить, как там Мрак. Только вот Шон резко развернулся и пропал в мареве портала. Вот как же он здорово магичит, восхитилась я, от неожиданности шлепнувшись на пятую точку. Как дышит. Я ведь даже не смогла углядеть жест активации, которым он этот портал открыл. А я до сих пор даже теорию не начала изучать. Портальная магия – она же только на третьем курсе. И сколько не просила я Шона начать со мной заниматься этим разделом пораньше, он мне все время отказывал. Говорил, что резерва на полноценный портал не хватит, а дури попробовать сделать хоть какой-нибудь – хватит. И попаду я... Впрочем, я уже, кажется, попала... Потому что в этот миг из вновь открывшегося портала вылетел Ас с такой скоростью, словно кто-то дал ему хорошего... ну, вы понимаете... И видимо так оно и было, потому что вид у жениха был тот еще. Он, правда, был одет в одежду для верховой езды, но замшевый сапог на нем был только один, а второй – зажат в левой руке. Рубашка салатового оттенка не застегнута и даже не заправлена в темно-зеленые легинсы. Вообщем, вид тюкнутого пыльным мешком... А потом взгляд Аскани остановился на мне. И сначала его разинутый в возмущенной гримасе рот как-то странно дернулся. Потом захлопнулся. Потом уголок губ медленно пополз на щеку, но тут же вернулся на место... Я состроила зверскую гримасу. Вот представляю, что он видит. Меня любимую в любимой пижамке, сидящую в песке с глупо-восхищенной улыбкой до ушей. 'Только попробуй засмеяться!' – мысленно прорычала я. Но это, похоже, только добавило комичности моему облику в глазах Аса. Он с трудом сдерживал себя. 'Да что произошло-то, что Шон меня как куклу схватил и зашвырнул в портал, не дав одеться?' 'Мы упали'... 'Как упали? Кто? Куда упали?' – Ас видимо еще не начал соображать адекватно, а потому завалил меня вопросами. 'Как-как? Да вот так!' – я показала ему картинку своего грандиозного ба-баха в озеро. И это стало для Аса последней каплей. Его согнуло от смеха пополам. А потом он просто повалился в песок рядом со мной и захлебывался натуральным ржачем, в котором, впрочем, звучала изрядная доля облегчения... Глядя, как собранный скелетик мыши пытается перебирать лапками, подчиняясь оживляющему заклинанию, я краем глаза наблюдала, как Ас веселится, ухмыляясь своим мыслям. Ему-то, конечно, очень смешно. А мне очень обидно. Я еще ему припомню... 'Вот возьму и обижусь... и пойду на танцы с Кираном'. Ас как-то враз помрачнел и уткнулся носом в свой скелетик. Вот так-то! А то весело ему... *** Я летела. Нет, не я-Виола, а я-Тимиредис летела высоко в синем небе. Раскинув руки, чуть разведя ноги на ширину плеч, я неслась над землей на бешеной скорости. Иногда, чуть шевельнув рукой или ногой, я выполняла какой-нибудь кульбит, закладывала вираж, вообще творила, что хотела вопреки законам, по которым человек летать не может. Нет, маг, конечно, может левитировать. Но либо в горизонтальной, либо вертикальной плоскости, перемещаясь при этом строго по прямой. Менять направление при этом можно, только прилагая дополнительный импульс силы в нужном месте, либо притягивая себя нитями драконьей магии к твердым стационарным (как Шон называет) предметам. То же самое при полетах в невесомости. Там задаешь себе начальный импульс, оттолкнувшись от поверхности сферы, и летишь прямо. Пока не приложишься о встречную поверхность (или Шона, хи-хи), или не зацепишься нитью силы за что-то. А я летела как птица, как дракон, но была при этом человеком. И это было так здорово, что дух захватывало. Ощущения совсем другие, чем ощущения Виолы. Мне казалось, что я – ласточка. И я наслаждалась каждым ощущением полета: свободой, встречным ветром, синью неба, скоростью... А потом тело словно наткнулось на невидимую преграду. От удара перехватило дыхание. Я замолотила руками и ногами по воздуху, словно пыталась выплыть. Но чудо, что держало меня в воздухе, исчезло. И я стала стремительно падать вниз... И проснулась. На полу. В своей спальне в Доме. Ага, именно так, с большой буквы мы стали называть наш с Асом дом, что построили в землях Тер Дейла. Замок Сайгирн стали звать просто Замок. А этот дом – Домом. Это чтоб не путаться. Сидя на полу возле кровати, я пыталась справиться с дрожью, вызванной неконтролируемым чувством паники, оставшимся ото сна. Так всегда бывает, если снится что-то страшное. Ты уже проснулся, все, что видел во сне, исчезло. А ужас остался. И боишься даже пошевелиться, чтобы до конца стряхнуть с себя этот липкий кошмар. Но постепенно я смогла справиться с паникой. Хорошо, что перестала в такие минуты привычным жестом хвататься за Шонов амулет. И потому тишину темной комнаты нарушало только мерное дыхание спящего Аскани. В открытое окно вливался лунный свет. Ночная прохлада весенней ночи пахла свежей листвой и первыми цветами ночной фиалки. Почему же мне снова приснился этот кошмар? Предыдущие ночи это было понятно. Я помнила ужас своего первого полета. Страх потерять Виолу. Потому так долго не могла даже заглядывать на поляну своего источника. Боялась, что все напрасно, и Виола больше не сможет вылететь. Но вот уже неделю как Виола благополучно летает. Вчера, например, мы с ней даже поохотились первый раз. То небольшое стадо косуль, что заметила я с высоты драконьего полета, оказалось столь же вкусным, сколь и быстрым. Но драконица оказалась намного быстрее. И мы славно попировали. То есть сначала Виола насытилась свежим мясом, А потом притащила еще тушку на дворцовую кухню в Сайгирн. Чем несказанно обрадовала нашу незаменимую кухарку. И та немедленно приготовила из нее нежнейшее жаркое с массой пряностей. А на гарнир пошли овощи, присланные жителями герцогских поместий в счет налогов и арендных сборов. Ужин получился просто восхитительным. Мясо таяло во рту. Но я помнила вкус свежей крови, текущей по языку Виолы. Потому как наша с ней связь осталась такой же тесной, как и в первый раз. И это было восхитительно. Не вкус крови, а наша связь. Хотя вкусовые предпочтения моей второй ипостаси меня тоже не раздражали. Я и умом понимала, что такова ее природа, и душой принимала все ее ощущения и чувства. Потому как она и я – едины. Хотя желудки у нас раздельные. Потому насытившаяся Виола совсем не перебила аппетита мне. Ас предложил позвать на жаркое императрицу с мужьями и опекуна. Но я же видела, что ему этого совсем не хочется. А потому ответила, что тогда надо будет звать и императорских детей, и их дедушку. А за ними и драконьи властители потянуться. А мяса мало. Самим не хватает... Ну, это я конечно загнула. Целая косуля на четверых (Тин с Россом тоже отдали дань блюду) – это очень даже много. Но довольный Аскани моего явного преувеличения не заметил. Перед сном я позвала Тин погулять немного по дворцовому парку. Хотелось порасспросить ее, как они с Россом себя чувствуют в замке, какие новости в школе. Понимаю, что за последний год Тин провела в замке гораздо больше времени, чем я или Ас. Нам ведь с женихом приходилось мотаться между Замком, Домом, Академией, императорским дворцом. Но все равно волнуюсь за нее. Хочу, чтобы сестра была счастлива, ничем не стеснялась. Росс большую часть времени проводит в 'Серебряном нарвале'. А вот Тин последние полгода находится именно в замке. После долгих уговоров, она согласилась вести дела в замке. Кто-то должен присматривать за всем хозяйством, пока мы с Асом учимся. В нашей школе она бывает теперь только три раза в неделю, по нескольку часов занимаясь своим огородом с лечебными травами. Но теперь у нее там есть помощница, да и не одна. Кроме Элии моей сестре помогают еще две симпатичные девчушки-близняшки Мисси и Рисси десяти лет от роду. Они на четверть эльфийки. Их родители живут в небольшой деревушке во владениях герцога Тер Дейл на границе с эльфийским лесом недалеко от того места, где мы построили наш дом. Шон рассказывал, что ему как-то пришлось разбираться с тамошним старостой, который пытался утаивать часть налогов. Вот во время расследования опекун и приметил двух маленьких сестричек с аурой одаренных. И предложил поступить в школу магии. Но родители не хотели отдавать девочек эльфам. Точнее их отец почему-то был против, а мама, оказавшаяся полукровкой, просто не захотела перечить мужу. И тогда Шон предложил им школу, максимально удаленную от эльфийских лесов. Так они и попали к Россу. А их эльфийская кровь проявилась в любви к растениям. Вот они и стали помогать Олии ухаживать за травами в огороде у Тин. – Девочки очень милые, – рассказывала Тин, – всегда такие улыбчивые. Вокруг них вечно вьются мальчишки. Да и с другими девочками они дружат, не ссорятся. А уж друг от друга вообще на полшага не отходят. Все вместе: и на уроках, и на грядках, и свободное время. Вечно какие-то игры придумывают. Недавно принесли из дома маленькую арфу. Сказали, что дед маме подарил. А папа рассердился, и запретил маме на ней играть. Вот она им ее и отдала. – А как это они ее из дому принесли? Это ж сотни лиг без портала. – Да твой Шон иногда их домой забрасывает. Родители же скучают. Особенно мама. – И ничего Шон не мой, – сердито засопела я. – Он от меня вообще шарахается. – Ну. Пусть не твой... А почему 'шарахается'? – А я знаю?.. Да ладно, разберусь... – И что они с этой арфой учудили? – Почему 'учудили'? – Ну, раз ты о ней заговорила, значит запомнила. Значит, что-то натворили. – Да как сказать. Игру они интересную придумали с ней. Собирают ребятню в круг. И начинаю наигрывать какую-то мелодию. А ребята должны угадать, что за песенку они начали играть. Кто первым угадает, тому приз какой-то. А потом все хором ее допевают... – И в чем подвох? – Так арфа-то эльфийская... – И?!.. – И ее мелодия на не-эльфов действует как слабый приворот. Только на детей приворот не так как на взрослых действует. Они же еще не... ну ты понимаешь... – Не совсем... – Ну, 'женилка' не выросла, – Тин хоть и взрослая женщина, и знахаркой столько долго была, да и замужем уже больше года. Но говорить на 'эти' темы со мной все равно стесняется. Может, думает, что я еще не готова к таким разговорам из-за моего детства. Но мы с Асом уже не раз разговаривали на интимные темы. Точнее, это Ас сначала заговаривал со мной, а я жутко стеснялась и даже пугалась. Но он умеет так разговор повернуть... Вроде речь просто о поцелуях шла, а оказывается о поцелуях, только ТАМ. – Но и без этого все равно приворот есть приворот. И детвора за сестричками хвостом стала ходить. А начинаешь выпроваживать из огорода, или с занятий, ревут. Россу пришлось связываться с дедом девочек. Он и рассказал. А мама-то их и сама не знала, что за подарочек ей отец прислал. А уж близняшки и тем более не понимали, что творят. Пришлось этого дедушку в школу приводить, чтоб приворот снял. Только эльфы сами и могут такой снимать. – А зачем же он дочери такой подарочек сделал? – Да судя по рассказам девочек, отец их не очень с матерью ладят. Что уж там у них происходит, я не знаю. А только пьет отец часто, и на мать кричит. Может дед хотел как-то помочь дочери. Да видать зять-то знает про такие арфы больше, чем его жена. Ой! Чует мое сердце, что-то там не ладно. Надо бы разобраться, что за напасть в семье у Мисси и Рисси творится. Жалко девчушек. – Тин, но ведь приворот запрещен, – кому как не моей сестре знать об этом. – Запрещен, конечно. Только в данном случае это не совсем приворот. У эльфов магия особенная. Они не стремятся что-то ломать или переделывать. Они своей магией улучшают то, что уже существует в природе. Их магия действует не вопреки, а в помощь растениям и животным. Как бы заставляет их проявить свои лучшие качества. Те, которые нужны эльфам. Растение просто растет быстрее, цветет красивее и дает более вкусные плоды. В животных развиваются те качества, которые изначально заложены в вид, но при этом лучше проявляются те качества, что нужны эльфам. И так во всем. И в области чувств тоже. Мелодия эльфийской арфы усиливает симпатии, изначально заложенные в человеке, и снижает неприятие. Малышам просто изначально нравилось играть с Мисси и Рисси, а арфа только усилила их привязанность к сестренкам. А тем, кто относился к сестренкам с неприязнью, как некоторые девочки, она убрала эти антипатии. – То есть их дед хотел убрать у их отца какую-то неприязнь? Или усилить его симпатию к жене? – Не знаю... Я же не знаю, какие вообще отношения связывают родителей близнецов. Вволю наговорившись с сестрой, я убежала спать. Утром рано на занятия. Хорошо хоть, что завтра не понедельник. И не придется махать этими железками под грозным взглядом лорда Пинады. Нет, я, конечно, понимаю, что надо уметь держать меч в руках. И сама Кибела никогда эти тренировки не пропускает. И мужья ее, и дети. И лорд Вэрис часто с нами тренируется. Но все равно... Смертоносная красота холодного оружия вызывает у меня нешуточную идиосинкразию. Не люблю я это. А Аскани наоборот тренируется по нескольку часов в день, и утрами, и вечерами, и вырывает хоть часок днем между занятиями в Академии и заседаниями Совета Лордов. Как он между этим еще на меня время находит, я сама поражаюсь. Вот и сейчас, пока я гуляла с Тин, жених целый час 'развлекался' с Бредли. Наш охранник (и давно – друг) с удовольствием спарингует с Асом. И уже давно на равных. Редкие тренировки, что устраивает Асу Шон, позволяют моему жениху использовать против Бредли неизвестные тому приемчики, почерпнутые у опекуна. И Бредли это нравится. – Тим, а поцелуй меня сама, – жених притянул меня к себе на грудь. Запустил руку мне в волосы, перебирая пряди и массируя затылок. Другая рука закинута за голову. Легкие жемчужно-серые бриджи, мягкие и очень приятные на ощупь, обтягивают бедра Аса, подчеркивая рельефы мышц. А мышцы торса и не скрыты ничем. Хотя из такого положения мне видно не много. Прижавшись ухом к груди Аскани, я слушаю биение его сердца. Одну руку подсунула ему под спину. А второй пальцем обвожу кубики пресса. – Щекотно же... – чуть хрипловатый шепот жениха отзывается где-то под сердцем. Приподняв голову, тянусь губами к его щеке, намереваясь чмокнуть его слегка. Но Ас, разгадав мой коварный план, быстро подставляет мне свои губы. Мягкие, пахнущие почему-то земляникой. До нее же еще далеко. Весна только наступает. Еще только первые цветы распускаются: ночная фиалка, первоцветы, кукушкин лук (его так называют, потому что этот цветок из семейства луковичных цветет в период гнездования кукушек, чье ленивое 'ку-ку' заставляет всех задаваться вопросом 'а сколько мне осталось'). Легонько касаюсь его губами. И тут же отстраняюсь. А потом медленно обвожу пальцем контур губ. Ас клацает зубами, пытаясь укусить меня за палец. Но я быстренько отдергиваю руку. И вновь пускаю гулять ее по животу своего парня. Заставляя сбиваться его дыхание. Чувствую, как под пальцами вздуваются бугры его накачанных мышц пресса. А затем замечаю, как натягивается ткань бриджей ниже талии. Ой, мамочки! Что ж я делаю-то? Сообразив вдруг, чем мне это грозит, резко вырываю руку из-под него и скатываюсь с постели, пока Ас, впавший в состояние эйфории, не успел меня схватить. И устремляюсь на кухню замка. А что? А я голодная... Ну и что, что два часа назад съели полкосули. А я же дракон, мне же кушать надо. Вот и Виола согласно рычит. Хотя как-то недовольно рычит. И что не так, радость моя чешуйчатая? 'Ты Аса дразнишь, а сама до конца с ним быть боишься. А я как смогу быть с Сапфиром, если уж даже вы с Асом не можете наконец-то пожениться. А для Сапфира это еще один аргумент не быть со мной. Он думает, что ты Аса не так сильно любишь, раз отказываешься. Думает, это из-за Шона. И Мрака. Что мне... нам лучше с ним... А мне не лучше. Мне Сапфир нужен. Хотя и Мрак тоже. Как я без них?' – плач юной драконицы терзает мне душу. Мне так стыдно перед ней. Но что я могу поделать? Если от страха мне живот сводит. Нет, когда мы целуемся с Асом, мне нравится. Точнее это сейчас нравится, привыкла уже. Доверяю Асу. Что он никогда мне плохого не сделает, верю. И привыкла спать в кольце его рук. Мне нравится, как сонный Ас подгребает мою тушку к себе, прижимая мою пятую точку к своему животу. Согревая и оберегая. Как зарываясь носом мне в волосы, сонным голосом бормочет: 'Лимонная моя карамелька'. Но вся это время я просто гнала от себя мысли, что я буду делать, когда будет можно 'больше'... И вот это время пришло. А я не готова. 'Лариша, помоги мне разобраться'. Ой! Мне же запретили даже мысленно поминать имена Богов. Оказывается, они нас действительно слышат. Ну, не всех конечно, а тех, кого ХОТЯТ слышать. И стоит мне подумать имя Лариши или Дианура, как они смогут выследить и меня, и мои мысли тоже. Шон понавешал на меня всяких амулетов от ментального вмешательства. Мать Драконов сама их зарядила по максимуму. Но все же от греха подальше не буду поминать их. 'Девочка моя, не надо меня опасаться' – раздался в моей голове голос любимой Богини. Ну, вот, накликала... На широком подоконнике кухонного окна с цветными витражами в виде цветов лилий сидела юная маленькая девушка. Размером с кошку. А прошлый раз она была вообще чуть больше бабочки. И выглядит старше той. Хотя волосы цвета теплого розового жемчуга так же струятся волнами до талии. И глаза такие же огромные и добрые. Только в прошлый раз они вроде карие были, я особо разглядеть не успела. А сейчас у них определенно цвет таргатского мрамора. Хм, интересно... 'А как хотим, так выглядим. Мне вот понравился камень моей часовни, вот и сделала себе такие глаза'. – Тебе понравилась часовня? 'Конечно. Очень. Я благодарна тебе за такой подарок. Только жаль, что ты так давно не вспоминала обо мне', – голос богини грустный. И взгляд чуточку обиженный. – 'Забыла обо мне, да?' – Нет, что ты. Конечно, нет. Просто Шон... 'Запретил?' – Ну, да... Ты не обижайся на нас. Он же боится за меня. Боится, что Дианур... что вы – боги сделаете меня своим орудием. 'Шон – молодец. Но меня не нужно опасаться. Я не обладаю достаточными силами, чтобы ввязываться в распри Высших. Я просто немного помогаю хорошим людям стать чуточку счастливее. Помогаю сбываться их мечтам'. – Спасибо тебе огромное. И за то, что наказала того священника, что не хотел платить за мою работу. 'Я не наказываю. Я же не Богиня Возмездия. Я просто отвернулась от него в другую сторону. И все неприятности, от которых я обычно оберегаю людей, навалились на него', – Лариша хихикнула как ребенок, учинивший мелкую пакость. Не такая уж она и безобидная, как хочет показаться. 'А боги и не бывают безобидными. Какими бы слабыми мы не были по сравнению с высшими. Но любой самый мелкий бог по силе на порядок выше самого сильного мага. Это качественно новый уровень владения силами. Достигнуть которого дано не каждому магически одаренному существу'. – То есть боги – это бывшие маги. 'Не все, но большинство. Высшие Боги – это порождения самой магии или стихии, возникшие из-за ее огромной концентрации в каком-либо явлении'. – Как это? 'Представь, что огромное количество людей хочет только одного: чтобы полил дождь. Они молятся об этом, представляя себе некую сущность, которая якобы может выполнить их желание. Если такое происходит постоянно. Молитвы людей концентрируются на самой необходимости дождя или какого-то другого погодного явления, то постепенно накопленная энергия молитв (а это свой вид магии), связанная с энергией атмосферных явлений порождает некую сущность, впитавшую в себя магию и желания людской толпы. И появляется Бог! Который управляет погодой. Сила такого бога неизмеримо велика, потому что слита из неисчислимого количества магических энергий. Чтобы накопить такую энергию требуется огромное количество времени и бесконечное количество молитв на протяжении многих поколений. При чем молитв об одном и том же. А таких общий желаний у разумных существ не много. Потому зарождение нового Высшего бога – маловероятный процесс. Но те, что появляются, практически неуничтожимы, ибо в них сконцентрирована огромная энергия'. – А как же тогда 'маленькие' боги появились? 'А такие мелкие, как я, появляются из магов, когда те достигают некоторого магического порога в накопленной энергии. После определенного уровня никакое физическое тело разумного существа не способно вмещать в себя или оперировать магической энергией. Ни человек, ни единорог, ни даже дракон. И тогда происходит процесс перехода на новый уровень существования'. – Как? – я аж задохнулась от любопытства. 'А как, я тебе рассказывать пока не буду. Тебе еще рановато такие вещи знать вообще. Но твоя близость к Шону поневоле приближает тебя и к нам...' – К вам с Диануром? 'Нет. К Диануру и ему подобным и я стараюсь не приближаться без нужды. И вообще стараюсь поменьше попадаться им на глаза. Богам, знаешь ли, тоже не очень нравится, когда их используют. А высшие не стесняются гонять нас по мелким поручениям'. – Вот и мне не нравится быть игрушкой или орудием в чьих-то руках. 'Понимаю. Но я не никого не использую. А ты мне вообще нравишься больше многих. И я хочу хоть немного помочь Шону защитить тебя от ненужного внимания 'свыше'. Если позволишь, конечно'. – А как это можно сделать? 'Ну, я кончено могу немногое в плане защиты. Так... ауру чуть подкрасить или приглушить'. – Так это и Шон уже сделал. Замаскировал и мою ауру, и Аса. 'Шон – силен...' – восхищенно протянула Лариша. – 'Но он все-таки еще не бог'. Опять они намекают, что... 'Маскировка Шона – магический акт. И он сам по себе оставляет след. Как бы Шон не старался. Ему, кстати, Мрак помогает. Его корректировка магических следов здорово осложняет поиск на энергетическом уровне. Но все же с богами соперничать им пока тоже не дано'. – А что же делать? 'Я приглушу ваши с Аскани ауры, но не магически. А просто оттянув энергетику вашей магии на наш уровень, а там размажу среди своей. Тогда для богов любые ваши действия будут выглядеть как мои. Только мне надо быть невдалеке от вас. Для достоверности. Я хоть и могу находиться в разных местах одновременно. Точнее существую везде, где мне молятся. Но мои действия все-таки дискретны и требуют моего осознанного присутствия. Проще говоря, я должна знать, что творю'. – То есть, если мы с Асом будем магичить, то нам необходимо, чтобы ты была рядом? 'Я итак всегда рядом. Просто ощущаю кого-то, только если он обо мне думает. Вот вы с Асом просто мысленно поминайте меня. Тогда я буду знать, 'чем я занимаюсь'. Ох! и повеселюсь же я над Высшим', – Лариша хитро улыбалась, видимо предвкушая результаты своей шутки. – 'А если замечу, что Он тебя ищет или какие-то планы строит, то постараюсь предупредить'. – С кем ты тут разговариваешь? – голос Аса заставил меня подпрыгнуть. Вот как он при своем росте так бесшумно двигается? Я оглянулась на жениха, стоящего в дверном проеме, опершись на косяк. Хотела сказать, что с Ларишей. Но, обернувшись, увидела только пустой подоконник. 'Потом ему все расскажешь' – донеслось до меня словно издалека. Ладно, потом так потом. Вечно все они все на 'потом' откладывают. А потом удивляются, что я к 'взрослым отношениям' не готова. Я тоже отложу все на 'потом'. Развернувшись к жениху, и клацая зубами как скелет торвозавра из императорского музея, я вытолкала Аса из кухни в спальню. Обниматься... с подушкой. Уснули быстро. А под утро мне приснился этот кошмар. Как бы отключать мозги на ночь совсем, чтобы спать не мешали? *** Какое-то внутреннее напряжение не давало мне расслабиться и наслаждаться прохладой воскресного утра. На занятия идти не надо. В Замке все идет своим чередом. Лариша меня чуток успокоила своим обещанием предупредить меня о планах Дианура и прочих божественных сущностей, с кем она общалась. Но точило меня изнутри беспокойство за Сапфира. Его упрямое нежелание отвечать на зов Виолы. Все наши бесчисленные попытки повлиять на него, заставить изменить свое решение, ни к чему не приводили. Это расстраивало Виолу. И убивало Аса. Я же видела, каким больным взглядом смотрит он на меня-Виолу, когда я ухожу в небо. Видимо без помощи 'высших' сил мне не обойтись. А потому начну с первой инстанции – опекуна. Тем более, что его это тоже касается. Решительно сжала амулет вызова: – Шон, поговорить надо... Про Сапфира... – Понял уже, – Шон ответил сразу, словно ждал моих слов. Замерцавший портал выпустил королевского мага и герцога, одетого сейчас так, словно он и правду сидел готовый к вызову. Привычная черная мантия в этот раз сияла первозданной чистотой. На ней отсутствовали дымящиеся кляксы непонятных веществ и дыры, прожженные кислотами. Даже волосы, вечно взъерошенные, были сейчас гладко зачесаны назад. Лишь непослушная прядь из челки спадала на правый глаз. И Шон каким-то нервным движением пытался заткнуть ее за ухо. – Почему меня не позвали, когда решила Виолу выпустить? – Мм... – Ас? – Угу... – Ясно. – Да нет, Шон. Он предлагал. Ты же знаешь, Аскани всегда держит свое слово. Раз сказал, что не против тебя, то и... – Ага. Помню. А еще помню, что у твоего жениха любовь-судьба. И ему мое присутствие рядом с тобой – нож в сердце. Про Сапфира вообще молчу. Догадывался я, что он будет... – Ревнивым?... – Да и это тоже, – Шон тряхнул головой, снова пытаясь убрать волосы, падавшие на лицо, а потом перестал обращать внимания на свою челку. – Но, главное, не это. Необычный он... – А ты обычный что ли? – Да!. Нет.. Ну, как объяснить? Каждый дракон – необычен. У каждого свои способности, предпочтения, характер. Как и у людей. Люди ведь все разные. А дракон в каком-то смысле отражение человека. Зарождаясь из его души, его магии, дракон в чем-то копирует свою человеческую половинку. Но при этом основой этой расы является магия в чистом виде. А магия – весьма своенравная и неоднозначная субстанция. Так что, сложи человеческую темпераментность и магическую непредсказуемость, и получи... и распишись... Сама Мать Драконов не может предугадать, что будет представлять из себя каждый дракон. В том и состоит ее идея, вложенная в нашу расу при создании. Получить максимально свободное до непредсказуемости существо, наделенное могуществом и высокой степенью защиты. Способное противостоять даже Богам. И защитить мир, его магию от разрушительного вмешательства последних. Ну, некоторых из них. – Например, Хашургу? – Например, ему... – лицо Шона помрачнело при воспоминании о проклятых алтарях. Видимо ему надоело стоять столбом возле схлопнувшегося портала. Он махнул рукой куда-то в сторону родника, и сам, не оглядываясь, побрел в этом направлении. Был уверен, что поплетусь следом. А что я? А я не гордая. Я любопытная. – И?.. – вернула я Шона из воспоминаний к насущной теме. – И вот... А о чем это я? – И почему Сапфир необычнее других необычных драконов? – А... да... Сапфир... Тут еще одна составляющая. Аскани же еще и эльф. А эти создания второй сестренки тоже весьма необычны. И как человекообразные... – Что такое 'человекообразные'? – Похожие на человека внешне... Воробей не перебивай, а то не буду рассказывать. – Молчу-молчу... – Так вот... Эльфы ведь тоже имеют вторую сущность – единорогов. Правда, только королевская семья обращается в них регулярно и с легкостью. Но способность на самом деле заложена во всех эльфах. Это их боевая так сказать ипостась. Просто эльфы по натуре созидатели, целители, эстеты. И воевать не любят. Нет, они итак отличные воины. Сама видела, как Ас с оружием управляется. Просто для эльфов умение обращаться с оружием – это тоже искусство. И они получают от него такое же эстетическое наслаждение, как и от созерцания красот природы или произведений искусства. А единороги – это чистой воды боевая машина, хоть и не менее прекрасная внешне, чем все эльфийское. Но рассчитанная только на уничтожение противника. В бою единорог эффективен до минимализма, и страшен до умопомрачения. Отличные качества на войне. Только эльфы ни с кем не воюют. Давно уже. И поэтому навык обращения в единорога почти утрачен обычными представителями этого народа. Но сама способность есть в КАЖДОМ. – То есть и в Аскани?.. – То и есть... – И что?.. – И то! Представь. Аскани по натуре сам воин и дипломат. Ты же знаешь, как он рос. В окружении самых настоящих врагов. Бесчисленные покушения на жизнь, бесконечные унижения из-за его 'хрупкой' по сравнению с отчимом внешности. Необходимость выживать и лавировать в условиях обмана, попыток лишить его дракона. Да ты и сама все лучше меня знаешь. Все это привело к тому, что дракон, зародившись в нем, сразу стал формироваться как боевой. – В каком смысле? Это что, необычно? – В том смысле, что драконы хоть и созданы как боеспособная раса. Но тоже не все любят воевать. Скорее даже большинство НЕ любит. Нормальным расам война не может нравиться в принципе. Никому. А уж тем более битвы с себе подобными. Но так было не всегда... Шон замолчал. Словно выпав из реальности. Взгляд устремлен вдаль, но, кажется, что смотрит Шон внутрь себя. Или прислушивается к чему-то одновременно внутри себя и далекому. И я как-то не решаюсь прервать это молчание. Наверное, он с Матерью Драконов общается. 'Со мной', – пришло из того 'далека'. – 'Он боится рассказывать тебе всю историю драконьей расы'. И что там такого страшного? 'Драконы-люди созданы как гибрид обычных людей и обычных драконов'. О! Есть и такие? Просто драконы, без людей? 'Теперь уже нет', – в голосе Матери слышны нотки грусти и непривычной жесткости одновременно. И почему их 'уже нет'? 'Не совсем – нет! Дикие драконы остались. Несколько маленьких гнезд на десяток особей каждое'. – Мать передала картинку стаи драконов, парящих над острыми пиками скал, торчащих посреди бескрайней морской пустыни. Только какие-то они были странные... О! Они все были одноцветными почти. Серо-зеленого грязноватого цвета с небольшими вариациями оттенков. Ничего похоже на любого из виденных мною во плоти драконов. – Драконы были весьма свирепыми неразумными хищниками. На всей планете не было у них достойного соперника. Их кровожадность грозила оставить мир без других существ. В те времена на планете из разумных рас были только люди. И Боги этого мира соперничали между собой за адептов. Вера людей давала им силу. А чтобы увеличить эту веру, Боги создавали кровожадных монстров, страх перед которыми и заставлял людей молить своих Богов о защите. Хашург и Аргхивв, и Фрагр на земле, в воде и воздухе создавали иногда совершенно ужасающих монстров, вся цель которых была – устрашение и разрушение. Шон рассказывал, а я слушала, раскрыв рот от удивления. Кто-нибудь вообще знает об этом еще? 'Знают только очень немногие посвященные в королевской семье Тер-Шэрранта, и Шон', – Мать Драконов и не собиралась устраняться из нашего разговора. А императорская семья Тер Калариан? 'Нет. Только Шон. Теперь вот будешь знать и ты'. Ой! Что-то мне страшновато от такой чести. Может не надо, а? Но Шон продолжал: – Знаешь, воробей, не хотел бы я жить в те времена. И быть просто человеком. Кракены в океане топили корабли и разрушали прибрежные поселения людей. А на земле и в воздухе – драконы. Страшные бронированные монстры, сильные и ловкие. Свирепые и беспощадные. Даже к себе подобным. Единственным способом доказать самке свое право на спаривание у них был бой до смерти между соперниками. Представляешь? До смерти!! Выживает сильнейший! – Но в этом же и состоит суть эволюции. Ты же сам мне рассказывал. – Рассказывал. И, да, состоит. Только вот разум для того и дается Демиургами своим созданиям, чтобы они понимали ценность жизни. А еще это дополнительный бонус в борьбе за выживание. Ведь побеждает не только сила, но и хитрость. И последняя даже чаще. – Я правильно понимаю? Мать Драконов дала тем диким драконам разум? Поэтому Хашург и прочие так ненавидят ее и все, ею созданное? Что это помогло ее драконам победить тех, созданных этими человеконенавистниками. – Не совсем... Мать Всех Драконов не давала разум ТЕМ драконам. Слишком уж они были агрессивны и кровожадны. Но она взяла их строение и инстинкты за основу при создании нашей расы. – И как же... – Любопытная дракошка, – Шон против обыкновения совсем не улыбался, а наоборот хмурился все сильнее, – ты хоть понимаешь, что все это тайна за семью печатями? И я не понимаю, почему Она решила тебе все это открыть. 'Потому что Тимиредис уже давно попала в поле зрения Богов человеческой расы. И ты же сам просил меня защитить ее от их вмешательства. А информация – это тоже защита. Предупрежден – вооружен, как у людей говорят'. Я поняла, что слышу мысленную передачу Матери Драконов, предназначенную Шону. 'Множественный посыл экономит время. Раз уж решено тебя посвятить в эти тонкости, то будет проще, если мы вместе все тебе расскажем'. – Я понял... Ну, так как тогда тебе удалось все это сформировать? 'Интересно же', – подумала я. – Мне и самому интересно узнать, как... – эхом к моим мыслям слова Шона. И ментальный смех Матери: 'Просто близнецы какие-то получились'. А мы с Шоном переглянулись и тоже захихикали. А Мать всех Драконов принялась рассказывать. Оказывается это один из видов запрещенной и очень опасной магии – генетические воздействия. Ими владеют только Демиурги, и некоторые Боги. Потому что это не только требует огромных энергетических затрат, сопоставимых с размерами Источника в Озере Полумесяца, но и результаты его очень трудно просчитать. Еще труднее получить именно то, что предполагалось. Создать какое-либо существо – сложный и энергозатратный процесс. Но изменить уже имеющееся существо, вмешавшись в его геном ('Что такое 'геном?' – 'Потом объясню...'), на порядок сложнее. Особенно, если изначальный объект – создание совсем другого Демиурга или Бога. 'Взяв оплодотворенную яйцеклетку дикого дракона, я воздействовала на нее магией Источника, сделав ее структуры как физическими, так и магическими одновременно. А затем свернула магические потоки этой клетки в капсулу, замкнув ее на магический поток человека-мага. Энергообмен привел к тому, что перестройке подвергся и человеческий организм. И магия'. И какие изменения произошли в человеке? То есть в том маге? – Судя по результатам, изменения в первую очередь коснулись магии. У человека возник внутренний источник магических сил. То, что потом назвали источником. А на самом деле это было своего рода магическое яйцо дракона, подсаженное... во что? – глаза Шона горели азартом первооткрывателя. 'В саму душу человека', – голос Матери вдруг дрогнул эхом какой-то печали или чего-то очень болезненного. – Но ведь внести изменения в душу невозможно. Можно изменить тело, воздействуя на геном зародыша. Можно изменить ауру, вливая в нее чужеродные виды магии. Тело и его аура – материальные порождения физического мира и его магической составляющей... О-па! Вот это информация! То, что я сейчас услышала от Шона, перевернуло с ног на голову мир в моей голове. От потрясения я стала думать каламбурами. – Но душа – нематериальна. Душа – это... Никто не знает, что такое душа. Ее даже самые сильные маги не видят, а значит, и воздействовать на нее не могут. Только в момент смерти можно заметить некую субстанцию, покидающую тело. И, говорят, что некроманты могут поймать ее в этот момент, поработить и, вернув в тело, заставить зомби выполнять их волю. Но мы-то знаем, что поймать душу невозможно. Она не имеет никакой физической составляющей. Ни материя, ни магия, ни даже просто информация. Это же просто суть! Суть разумного существа, то, что делает его способным к созиданию, творчеству. Творению! Делает живое существо Творцом, а не 'тварью'. И со смертью она исчезает полностью в кратчайший миг. Потому-то мертвое и не способно творить, создавать что-то. А некроманты управляют своими поднятыми мертвыми телами с помощью встроенного искусственно созданного магического контура, довольно сложного конечно, но все-таки заклятья. Даже ауру подчинить себе маг не может, ну, не каждый может. А уж душу тем более. Или кто-то все-таки может? Боги или Демиурги? 'Нет. Не могут. Ты абсолютно прав, Шон. Боги и Демиурги, достаточно сильные, могут менять ауру, как и физическое тело. Но изменить душу существа насильно никому не под силу'. Ключевое слово 'насильно'? 'Ты достойная ученица Мрака!' – как приятно услышать в голосе Создательницы гордость. Виола внутри меня довольно рыкнула. То есть душу можно изменить, если есть согласие на такое изменение? А вот еще вопрос, а зачем вообще понадобилось 'скрещивать' дракона с человеком? – Ну, это-то понятно, – протянул Шон. – От дракона мы получили силу, мощь, защищенность. А человеческая половинка внесла свою 'человечность'. Сделав из кровожадных монстров разумное, толерантное существо. – Что такое 'толерантное'? – Потом расскажу... – Ага. Как всегда, все потом. У тебя на меня совсем времени не осталось, – обиженно прошипела я. Шон как-то странно на меня посмотрел, но не счел нужным ответить. Отвернувшись, уставилась на тонкую струйку родниковой воды, стекающую в каменную чашу. В уголке рта залегла тонкая горькая морщинка. И мне стало стыдно за свой капризный тон. Прервав молчаливую паузу, опекун проговорил: – Непонятно одно. Ведь люди по природе своей в большинстве тоже агрессивны. Так что с толерантностью у них, прямо скажем, напряженно. Одинаковые качества в психоматрицах должны были войти в резонанс и взаимноусилиться, породив ужас что... Почему этого не произошло? Кто стал реципиентом для столь грандиозной операции? – А мне интересно понять, как удалось убедить человека дать добровольное согласие на вмешательство в свою душу? Ведь люди очень трепетно относятся к своей душе. Их религия любая, как я заметила, заставляет человека беречь свою душу пуще всего, – мое любопытство пересилило обиду в душе. Ментальный голос Матери Всех Драконов стал еще печальнее. Какая-то пронзительная горечь прорезалась в ее словах, обращенных к нам с Шоном: 'Ни одно существо не даст согласия на изменение своей души. Изменить свою душу человек может только сам. И это ответ на оба ваши вопроса'. – Ты?!! Ты сама это сделала с собой? – Вы были человеком??!! – наши вопросы прогремели одновременно. И оба мы с Шоном были потрясены до потери сознания. Я так точно чуть не грохнулась со скамейки, на которой мы пристроились с Шоном, устав нарезать круги вокруг родника. *** Вернувшись в дом после разговора с Шоном, я застала в Замке только Тирнари. Сестра разбирала свои травы, сидя на скамеечке возле небольшого окошка в маленькой кладовой, специально оборудованной для нее Россом в пристройке к замковой кухне. В ней с помощью магического заклинания поддерживались постоянные температура и влажность, необходимые для правильного хранения растительного сырья для зелий и настоек. Причем заклинание состояло из множества однотипных блоков, каждый из которых был привязан к определенной части кладовочки, и при этом был связан с общим управляющим центром. Изменяя отдельные блоки, можно было добиться изменения температуры или влажности только в том месте, где это было необходимо. А воздействуя на центральный контур заклинания, можно было менять климатические условия во всем помещении сразу. Видимо Тин собрала очередной 'урожай' со своего магического огорода здесь в Замке или в школе у Росса. И сейчас занималась сортировкой и закладкой сырья на хранение. Я решила ей помочь. Эта вообщем-то несложная работа требовала внимания и хорошо отвлекала от сумятицы в голове. Бедный мой разум грозился съехать со своего постоянного местожительства в моей черепушке. Информация о прародительнице людей-драконов, о наших предшественниках-драконах, о боевом драконе Аса отнюдь не разрешила моих затруднений с последним. Скорее наоборот 'усугубила', говоря языком имперских законоведов. Если до этого проблема казалась мне сложной, требующей вмешательства кого-то более взрослого, но вполне разрешимой. И я надеялась, что вместе с Шоном мы сможем как-то разобраться в ней. То сейчас проблема приобрела масштаб глобальный. (И как я могла надеяться, что будет иначе?!!) Проклятый Барака давно мертв. Но зло, содеянное им с семьей Аскани, и не думает отпускать моего жениха. Словно щупальцами оно вползало в душу Аскани, причиняя боль. И пробудило спящие гены наших кровожадных предков. И в этом нет вины Аса, а уж тем более Сапфира. Это их защитная реакция. Ведь под угрозой было существование Сапфира. Да и жизнь самого Аскани тоже. И вопреки всему они выжили, справились. Оба! Только вот теперь даже Мать Драконов не знает, чем все это обернется для нас. Поглупев от расстройства, я спросила ведь у нее: а нельзя ли усыпить снова эти 'гены'? Но даже Шон не рассмеялся. Пояснил, что нельзя. Но если и можно было бы их 'усыпить', толку бы все равно не было. Свое дело они уже сделали: Сапфир – боевой дракон. И это уже его суть, душа. А душу изменить... Ну, да... уже говорили. – Тин, вот скажи: зачем люди воюют? Сестра оторвала свой взгляд от пучков трав, лежащих перед ней на низком столике. Мой вопрос удивил ее. Некоторое время она словно собиралась с мыслями. – У каждого свои причины. Кому-то нужны новые территории, кому-то больше денег, больше власти... – И зачем нужно БОЛЬШЕ? – в душе у меня ворочалось какое-то тягостное недоумение. И даже свежий запах трав не успокаивал как раньше. – Чтобы доказать свое превосходство, наверное. – Кому доказать? В чем превосходство? – Ну-уу... сородичам своим... все остальным доказать, что ты самый сильный, – Тирнари не могла понять, чего я от нее добиваюсь. А я сама понимала? – Зачем кому-то доказывать свое превосходство? И почему именно в силе? Разве сила – это главное? – Тими, маленькая моя, – почему-то, когда меня так называет сестра, мне совсем не обидно, – ты же лучше меня изучила науки о животных. В природе все либо хищники, либо еда. Кто сильнее, тот съедает слабого. Чем ты слабее, тем меньше у тебя шансов выжить. Чем больше твоя сила, тем ты более защищен перед другими. Это-то ясно. Закон природы: выживает сильнейший... Но есть в этом что-то еще... Какая-то мысль на заднем плане... Закончив разбирать растительное сырье, увязав его в аккуратные пучки, мы с сестрой развесили их на просушку в той части кладовки, где влажность была минимальной. Настроили привязанный к этой части комнатки блок заклинания так, чтобы возник небольшой локальный вихрь. Он создал постоянный поток воздуха, ускорявший сушку. Это заклинание изучается на третьем курсе в Белой башне. Но нам с Аскани его показал Росс. Точнее он показал его своей жене. А мы просто подсмотрели. Сформировать вихрь мы сумели с первого раза. Только вот сделать его нужного размера сразу не получалось. Первые попытки чуть не закончились плачевно для одного из слуг Замка, который оказался не в том месте и не в то время. Молодой парнишка, которого послали к нам, чтобы известить о прибытии визитеров, неожиданно появился на лугу, где мы с Асом магичили. И Ас как раз создал вихрь, но такой мощный, что бедного паренька подхватило воздушным потоком, крутануло и со всей силы отбросило в сторону. Повезло, что в направлении его полета не оказалось никаких деревьев или камней. А зато были разбросаны небольшие копна сена, на одну из которых он и приземлился. С тех пор мы всегда предупреждаем слуг и домочадцев, что идем заниматься магическими опытами, чтобы нас не беспокоили. Во избежание... А с заклинанием создания вихревых потоков мы с женихом тогда тренировались пару недель, чтобы научиться дозировать магическую энергию так, чтобы получался нужный размер и мощность вихря. Тирнари заперла кладовку, и мы двинулись в кухню. Что-то я проголодалась. 'Тебе надо хорошо питаться', – Виола пристально следит за наполнением моего желудка. Зачем только? Ведь у нее желудок свой. И она его набивает регулярно. Мне нравится, становясь драконом, охотится на косуль. Они быстрые, красивые и... вкусные. 'А за тобой надо следить, чтобы ела. А то домагичиваешься до потери сознания. Вычерпываешь всю магию своего источника, а потом начинаешь себя сжигать. Пока не вырубаешься'. Точно! Такое со мной частенько происходит. Уговорила, пойду, набью свое брюшко. На кухне обнаружился Бредли. Что-то он там частенько околачивается последнее время. Ну, готовит наша кухарка конечно замечательно. А Борин – любитель поесть вкусно и много. Но обедает-то и ужинает он за герцогским столом вместе с нами. Как и Тим с Россом. И наш бессменный управляющий гномьей расы Сид тер Фаррештрбрах. И что же тогда ему делать на кухне? Хотя... Наша кухарка Меридина – дама еще далеко не старая, ей где-то чуть меньше сорока. Борин где-то постарше даже будет. Видать, она ему приглянулась. Вон сидит, глазами пожирает ее обтянутый темно-малиновой юбкой... э... спину. Заслышав наши с Тин шаги, тут же опускает глаза, словно нашкодивший школяр. Чудной какой. Взрослые люди же. Оба свободны. Чего им стесняться-то? Бредли давно пора семьей обзавестись. Детишек кучу нарожать. Чтоб было кого по плацу гонять, вместо меня. А то он же одним Асом на тренировках не ограничивается. Меня бедненькую тоже гоняет и в хвост, и в гриву. Говорит, чтобы не стыдно было перед лордом Пинадой за мою неуклюжую тушку. – Мери, подашь в столовую легкий ужин, – распорядилась Тин. – На сколько персон, леди Тирнари? – голос у кухарки низкий глубокий. – Борин? Ты с нами ужинаешь? – Не-ет, спасибо, я уже сыт, – тянет Бредли. Ага, сыт он? А глаза голодные, жадные какие-то. – Тогда только на четверых. Сид уехал в Зеленую Благодень с инспекцией, вернется только завтра. – (А-а! там же мост наконец-то строят, настоящий, а не фиктивный, как по бумагам у лорда Бараки числилось). – А Росс с Аскани должны уже вернуться из Серебряного Нарвала. Они там сегодня с Дишандром вместе экзамены у второгодков принимали по практической магии. Тими, помнишь, как мы с колесом сдавали? – Помню. Непростая задачка была. – А ты еще умудрилась наглядное пособие испортить, – заулыбалась сестра. – И ничего я его не портила. Я его отремонтировала наоборот. – Оказывается, приятно вспомнить свои 'подвиги'. – Мери, а есть те вкусные маленькие пирожки с ягодой? Так понравились. – Сделаю, леди Тимиредис, это ж не долго, – губы кухарки расплылись в довольной улыбке. Она меня итак всегда балует всякими вкусняшками. А если мне что-то особенно понравится, то она просто счастлива, что может накормить меня поплотнее. Тоже следит за моей фигурой. С кухни отправилась на конюшню. Волна с Прибоем сейчас живут в конюшне возле Дома, Их жеребенка назвали незамысловато – Ручеек. Жеребенок получился похожим на эльфийца тонкой статью, вытянутой мордочкой. Мастью пошел в маму. А вот грива неожиданно оказалась почти белоснежной. Как прядь волос принцессы Ринон. И это покорило младшую дочку Астер с первого взгляда. Она в жеребенке души не чаяла. И имя ему она придумала. Сказала, что он игривый и звонкий, как ручеек в саду императорского дворца в Ларране. И начинается на 'Р', как и ее имя. На самом деле полное имя принцессы – Рея Исида Алаистэль. Но ведь Рея тоже созвучно Ручейку. Ринон проводит в конюшне у жеребенка больше половины времени, на которое ее отпускают к нам в гости. За последний месяц он вытянулся как никогда. И превратился в статного годовалого жеребчика. Ринон сама чистит его и кормит яблоками из императорского сада. У них в императорских конюшням полно отличных породистых скакунов. Есть даже чистокровные эльфийцы. Видела я и тех лошадок, что подарил на свадьбу Астер принц Шаорран. Но буланый с белой гривой Ручеек – это действительно чудо. Тут я с Ринон полностью солидарна. И мы с Асом решили подарить его принцессе на День рождения. А здесь в замке у нас с Асом тоже есть пара чистокровных верховых скакунов. Серебристо-гнедой масти со светлыми гривами и хвостами. Жеребец Аса Гелар покрупнее моей Дарси. Зато у Дарси на передних ногах светлые 'носочки'. Баснословной цены пара, на покупку которой мы бы никогда не решились. Но это подарок. От императорской семьи мне на семнадцатилетие. Их телепортом притащила к нам в Сайгирн принцесса Брианн. За последний год она стала мне хорошей подругой, даром что младше меня на несколько месяцев. Хотя и не такой близкой как Ринон. Но это и понятно. Не смотря на то, что ее увлечение Асом давно прошло, она все равно чувствует дискомфорт, вспоминая свои игры с фантомом. Никак не поймет, что я и тогда-то на нее не сердилась. Понимала ее, как никто. Разве в Аса можно не влюбиться? А сейчас, когда она полюбила младшего брата принца Шаоранна Ал'Эроллд – Шаррина, у нас оказалось масса общих тем. Драконица Брианны – Эсмеральда ('изумруд') зарычала полгода назад. И до вылета ей еще несколько месяцев. А Шаррин – давно летает, несколько месяцев уже. И Брианн боится, что он не обратит на нее внимания. Что у него уже есть девушка-дракон. А спросить у кого-нибудь стесняется. Не хочет, чтобы кто-то узнал ее сердечную тайну. Мне рассказала только из-за чувства вины за то, что чуть не рассорила (как она думает) нас с Асом. Вот так получилось, что я стала наперсницей принцессы и поверенной ее тайны. Она нередко навещает нас, когда мы в Замке. Вроде как справится о состоянии подаренной пары лошадок. А на самом деле мы с ней уединяемся на конюшне, чтобы посекретничать по-девичьи. Даже Ас туда в это время не заходит. Я ему сказала, что Брианн до сих пор стыдится своего детского увлечения. Вот он и не суется в наши женские посиделки. И у принцессы появляется возможность выговориться. На пальце запульсировало кольцо с изумрудиком – подарок Брианны, и амулет для связи с нею. Легка на помине. Надо попросить Мери сделать еще и пирожные с лартайей. Все женщины семьи Астер, как и она сама, обожают это лакомство. И я хочу побаловать подругу. И утешить. Наверняка ведь опять будет грустной. А Аскани надо попросить сделать для нее букет из зеленых хризантем, что я вырастила (с помощью Тин конечно) специально для нее. Когда узнала, как назвала себя ее драконица. Они как раз только зацвели впервые в этом году. И она их еще не видела. Думаю, ей будет приятно. Я застала Аскани за странным занятием. Одетый только в штаны из темно-зеленого бархата Ас сидел на корточках в дверном проеме нашей спальни и ковырял пальцем дверной косяк. Та-а-ак... И что за лягушка у нас сдохла?.. – Как прошел экзамен в школе? – подошла, наклонилась, обняла голову жениха обеими руками, прижав ее к своему животу. – Волнительно, – полузадушенный голос Аса вызвал щекотку в животе. – Детвора так старалась. Просто умилительно. Неужели мы такими же были? – Конечно, были, – отпустила голову Аса, приземлилась рядом с ним, и строго поинтересовалась. – Много незачетов поставил? – Ни одного. Не смог. Просто рука не поднялась. Одна девочка так волновалась, что заикаться начала и заклинания не срабатывали. Хотел отправить на пересдачу, но вдруг вспомнил тебя. Как ты волновалась перед экзаменами, что не сдашь грамматику или государственность. Как смешно закусывала губу, старательно выводя гномьи руны, когда я помогал тебе заниматься. И представил, что кто-то мог тогда тебя заваливать. Стало так жалко малышку, что я отвел ее в сторону, и сделал небольшое эльфийское внушение, успокаивающее и одновременно увеличивающее веру в себя. И Ирри (так девочку звали) все сдала успешно. Я так рад. – А по тебе что-то не заметно, что ты рад. Делись, что тебя гложет? – Я и себя тогдашнего вспомнил. Как попал в школу. Как ты меня спасала столько раз. И меня самого, и дракона моего. Сколько раз я мог его потерять тогда. И все-таки он воплотился. Благодаря тебе. А теперь... За словами Аскани я слышала и тоску по небу, и разочарование в драконе. Что ж он с собой делает? – Ас, поцелуй меня, – я резко поднялась с пола. – Тим, я... – Да, ты! Вот именно ты. Поцелуй меня немедленно, – я захватила в горсть его роскошные волосы возле затылка и потянула вверх, заставив его подняться. Аскани зашипел, как болотная гадюка. Зрачки расширились от боли. Но меня это не остановило. Может хоть небольшая порция физической боли пересилит его внутренний раздрай. Темные омуты глаз. Чуть раздвинутый в болезненной гримасе рот. Его руки, заведенные за спину в попытке опереться о дверной косяк. Моя рука, так и не отпустившая его гриву. И вторая, обнявшая его за талию. Пауза, повисшая между нами как стекло... Аскани медленно склоняет голову к моему лицу, а я тянусь на цыпочках ему навстречу... Мир отодвинулся. Все звуки как сквозь вату... Только грохот крови в ушах... Стук каблуков по лестнице возвестил о приходе Брианны. О, черт! Как не вовремя! Или может как раз вовремя? – Ас, нарви букет хризантем Брианне, – отпрянула я от жениха. – А я пока провожу ее на конюшню. Стон разочарования из уст Аскани вызвал ответный вздох у меня. – Тимири, Аскани, привет. Как здорово снова очутиться у вас. – У Брианн красивый, звонкий голос. – Здравствуйте, принцесса, – Аскани учтиво поклонился. А я следом за ним сделала реверанс. – Ну, сколько можно мне 'выкать', Ас? Просила же в нашем кругу звать меня Бри, как и Тим, – Брианн скорчила недовольную гримасу. Надо сказать, что это у нее получается как-то по-особому. Одной кривой улыбкой она умудряется показать, как сильно она недовольна, и при этом выглядеть как самая наивная девочка. Я слышала, как кронпринц Шаорран говорил, что чувствует себя в такой момент самым последним подлецом, отнявшим конфетку у ребенка. Ас тоже неизменно покупается на ее уловку, и спешит исправить промах. Только я знаю, как много и с раннего детства тренировала это выражение лица хитрая принцесса. Так ей удавалось выпросить у пап все, что ей хотелось. Или избежать наказания за шалости. Впрочем, ее хитрость никогда не действовала на ее маму. Рассказывая мне об этом, Брианн не могла скрыть восхищения своей августейшей родительницей. А я догадывалась, почему не действует. Астер как-то рассказывала, как она сама пыталась использовать такую уловку в детстве, чтобы отвертеться от скучных занятий вышивкой с придворными дамами. Так что актерские способности Брианн неудивительны. Есть в кого. Но и на меня притворное недовольство Брианн не действует. Я же знаю, зачем она заставляет Аса нервничать. Чтобы поскорее остаться со мной наедине и рассказать мне последние новости о своем возлюбленном. А я и сама не против послушать. Интересно же. Аскани ушел в сад. А мы с принцессой отправились на конюшню. Мое повторное появление там вызвало удивление у престарелого конюха. Но увидев принцессу, он деликатно исчез. Принцесса прошла к стойлу Дарси. Протянула ей яблоко, аккуратно разрезанное на четвертинки. Дарси, признав бывшую хозяйку, потянулась к ее руке. Аккуратно губами сняла одну дольку, схрумкала. Потянулась за следующей. – Тимири... – Бри, – в один голос начали мы. – Давай ты, – Брианн как-то покраснела. Наверное, стесняется рассказывать о чем-то. Ладно, я первая расскажу. Может она, кстати, мне поможет разобраться с проблемой по имени Сапфир: – Бри. Что ты знаешь о боевых драконах? – О боевых? – брови домиком от удивления. – Ничего... О-па! Вот и помогла... Ладно, проехали... – А зачем тебе? – Да так, интересуюсь. Услышала как-то про таких. А никто не знает, с чем их едят, – засмеялась я, пытаясь шуткой скрыть свое замешательство. Если Бри ничего не слышала про таких раньше, то, наверное, не стоит и рассказывать. – А-аа... Любопытна, как всегда. – Да, я такая. А что ты хотела рассказать? – Я?.. Да вот... – Бри, ну не тяни. Рассказывай. Интересно же. – А что рассказывать-то? Нечего, как всегда. Шари (ударение на 'и'. авт.) вчера прилетал к маме с поручением от своего отца. Они там в Зале приемов часа три заседали. А нас туда не пустили. Типа – секрет. А потом он так быстро улетел. Даже на ужин не остался. – И ты грустишь, что не повидала его? – Грущу... – Бри, да не расстраивайся ты. Ты же знаешь, чем сейчас Мудрейший занят. И его сыновья тоже. – Да знаю я. И что орочьи трибы контролировать надо, чтоб заново проклятых алтарей не понаставили. И у викингов этот новый их главарь хоть и понял урок, что драконы преподали за Аскани. Но у них же предательство в крови. Да и Шангари расслабляться Тер-Шэрранту не дает. А только ведь Шаррин такой. Он и без этих проблем непоседа. Даже дома редко бывает. Это как раз из-за этих проблем он в родных горах появляется. И у нас в гостях. А раньше я б и познакомиться с ним не смогла бы. Ему с дикими драконами интересней было. Чем с людьми. – Ну, смогла же. Значит и с остальным все получится. – С чем, с остальным? – С вашей встречей. С вашими отношениями. – Да какие отношения? – в голосе принцессы снова легкая истерика. – Он на меня ни разу даже не взглянул. – Дурочка ты, Бри. Ой, прости... Нельзя так о принцессах. – Да брось, Тим, ты права, дурочка я и есть. Влюбилась, размечталась... А он... У него поди невеста есть. А я... – в голосе уже почти слезы. – Брианн. Глупости не говори. Ну, какая невеста у него? Сама же говоришь, с дикими драконами ему интересней. А там откуда невестам взяться? Нет у него никого. – А почему же тогда на меня внимания не обращает? – градус истерики слегка понизился. Но в голосе еще звенят слезы. – А ты сама подумай!!! Ты кто? Дракошкина личинка! Тебе сколько еще свою Эсме ждать? Год, не меньше!! – Может даже больше... – Вот!! А Шаррин и сам драконом стал не так уж и давно. – Ну, где-то чуть больше года назад. Вот то-то и оно. Что недавно. А до этого сколько лет целибат соблюдал, как и все драконы. Я же не маленькая понимаю, что у него потребности. – Потребности, – передразнила я. – Конечно потребности есть. Но это же не значит, что он сразу себе НЕВЕСТУ нашел. Не все же влюбляются сразу, как становится 'можно'. – А может была уже? Как ты у Аскани. Как папа у мамы. – Тогда про это уже известно было бы. Такие вещи трудно скрывать долгое время. Особенно, если нет 'государственной необходимости' в такой секретности. А Шаррин – младший сын, не наследник. Чего бы он стал скрывать свои сердечные дела? – А почему ж тогда?.. – принцесса упрямо не хотела поверить, что у ее любимого Шари нет девушки. – Да ты сама ж понимать должна. Ты – недолетка. За связь с такими и так наказывают. А за тебя бедного Шаррина вся драконья империя рвать будет на мелкие лоскутки. Ему это надо? С тобой сейчас роман крутить? – Ну, хоть бы иногда пообщаться мог бы. А раз не хочет, значит, я ему совсем не нравлюсь. Вот с Ринон он же разговаривает, всегда находит время к ней забежать. И к брату заходит. И к себе его приглашает. Элдред потом мне рассказывает, как они здорово охотились вместе с Шари. Типа дракон в небе, а единорог на земле. А я... Не нужна совсем ему... – А вот и неправда твоя, – пытаюсь переубедить подругу, чтобы не отчаивалась так. – В чем я неправа? – Раз он ко всем твоим родным заходит и общается с ними, а с тобой нет. То это и означает, что ты ему нравишься, – говоря это, я нитью драконьей магии потянула к себе тючок с сеном. Разрубила на нем веревки 'ледяным клинком'. И собрала из маленькой тучки воды в ведро Гелара. Потренироваться в магических заклинаниях всегда полезно. Да и многие такие действия стали уже автоматическими. Здорово экономя время и облегчая быт. – Как это?.. Никакой логики... – Наоборот, все очень логично и понятно. Ты ему ТАК сильно нравишься, что он БОИТЬСЯ с тобой встречаться близко, чтобы не поддаться соблазну. Он же недавно дракон, и девушки у него нет. А потребности, как ты говоришь, есть!! Вот он и избегает тебя, чтобы и самому не мучится недозволенным, и тебя не тревожить раньше времени. А с другими общается, чтобы быть ближе к девушке, которая нравится. Родня же будущая, как-никак. – Почему 'родня'? – Ну, как же? Женится на тебе. И станут ему Ринон с Элдредом и прочие родней. – Думаешь, женится? – в голосе Брианн слышится тень надежды. – Думаю, обязательно!! – в моем голосе изрядная доля уверенности. А что? Очень даже может такое быть! Я, правда, с Шаррином не знакома. Но не дурак же он? Лучше Брианны ему девушки не найти. Хотя... Асу вот я больше понравилась почему-то. Но мы просто встретились раньше, чем он с Бри. И у него ко мне любовь-судьба. А с судьбой не поспоришь!! Но Шаррин – не эльф ни разу. Значит, завести себе любовь-судьбу с другой девушкой не сможет. И у Брианн отличные шансы стать его невестой наяву, а не только в мечтах. Руки привычно выполняют знакомую работу, расчесывая светлые длинные гривы коней. Монотонность успокаивает. Заставляет расслабиться. И Брианн говорит, что чистка наших лошадок вместе со мной ей тоже приносит успокоение. Какого в своем дворце в Ларране она не находит. Накормив Дарси с Геларом, успокоив подругу, я повела ее в столовую Замка. Надо же заесть наш стресс пирожными и пирожками тетушки Меридины. То-то она обрадуется нашему аппетиту. Рада, что смогла хоть чуть-чуть утешить принцессу. Правда, самой вот не получилось ничего нового выяснить. Бри не тот человек, с кем можно обсуждать МОИ проблемы личной жизни. У меня все по-взрослому. М-дааа уж... Аскани сидел во главе большого стола в парадной столовой. Посещение замка Сайгирн представителем императорской семьи обязывало как-никак соблюдать протокол. Хотя Брианн не очень-то жаловала протоколы. Но к ритуалу принятия пищи это не относилось. Да и мне наша парадная пиршественная зала очень нравилась. Отделанная малахитом холодных оттенков бирюзового цвета, с полупрозрачными белоснежными портьерами, затканными редкими серебряными лилиями, зала была словно наполнена воздухом. Или отражением прибрежной волны. Изящная мебель с огромным овальным столом во главе, сделанная из светлой, слегка сероватой по цвету, с тонкими пурпурными прожилками, древесины акации, только подчеркивала воздушность столовой. Ажурные овальные салфетки ручной работы служили подложкой к столовому серебру. Я специально попросила убрать традиционные скатерти с этого стола. Уж больно красивая структура была у столешницы. И небольшие салфетки выгодно ее подчеркивали. Меридина подала к ужину не только заказанные мною пирожки и пирожные, но и нечто удивительное по цвету и запаху. Перед Аскани стояло большое серебряное блюдо, на котором возлежала (ага, вои именно так – 'возлежала') рыба. Нет – РЫБА!! Размером около метра, толщиной с бедро Аса. Украшенная тонкой соломкой каких-то овощей (я узнала только морковку и сладкий перец), тончайшими ломтиками лимона и веточками зелени, рыба источала такой аромат, что мой рот мгновенно наполнился слюной. А потому как голодно сверкнули глаза принцессы, я поняла, что не только мой. Ас вышел из-за стола. Сделал несколько шагов навстречу нам с Бри. Вытащил из-за спины два огромных букета (и как они там прятались, у него за спиной, такие большие? невидимостью, что ли прикрывал?) зеленых хризантем в сочетании с мелкими белыми цветочками, которые называют, кажется, гипсофилой. Ее маленькие нежные звездочки так мило украсили букеты. Протянул их нам с Брианной. При этом он одной рукой взял руку принцессы и, склонившись, галантно поцеловал ее пальчики, а другой рукой умудрился обнять меня за талию и, оторвавшись от руки Брианны, поцеловал меня в губы. 'Птичка моя, я так тебя люблю' – пришло ко мне от жениха. Потом он мгновенно развернулся, и, подхватив нас под руки, повел к столу. Отодвинул кресло Брианне справа от своего, а потом слева – для меня. Однако!.. 'Рыцарь мой!' – отправила я ему чуть насмешливую мысль. Забыл только, что по протоколу во главе стола должна сидеть я. Впрочем, чего это я? Сразу же было понятно, что Аскани тер Ансаби – больше герцог, чем я. Ну какая из меня герцогиня? Не надо мне этого. Одна морока. Ответственность-то какая! А я на Запад хочу... К диким драконам. Вот!.. Может у них про Сапфира поспрашивать? 'У диких драконов?' – недоумение в мыслях Аса ростом до небес, – 'А что у них общего с Сапфиром?' Я, что, опять думаю на открытой волне? Беда... Не нужно расстраивать Аса. Постараюсь хоть при нем поменьше думать о проблемах. Тем более тут и подруга в гостях. Еще обидится на невнимание. Брианна уткнулась носом в букет хризантем. – Нравятся? – спросила я подругу. – Очень! – восхищенно выдохнула Бри. – Откуда такие волшебные цветы? – Увидела описание в гримуаре у сестры. Сразу про твою Эсме вспомнила. Выспросила, где растут. Оказалось, эльфийская селекция. Уговорила Шона притащить семян. Попробовала посеять. И вот... – Эсмеральда в полном восторге. Она вообще цветы любит. Заставляет меня нюхать все, что навстречу попадается из флоры, – Бри оторвалась от букета только чтобы водрузить его в специально приготовленную вазу из тонкого хрусталя. Я опустила свой в точно такую же. – Рада, что понравилось. А как тебе дизайн букета? – Безупречен! – Да! Вкус у Аскани герцогский. – Нет! Императорский! – Хм-м... – неужто Бри до сих пор имеет виды на Аса? – Ой, прости. Не думай. Я без задних мыслей, – смешалась принцесса. А Аскани как-то странно на нее посмотрел. А! Ну да. Он же про Шаррина не знает. Он же думает... Ой! – Ладно. Забыли... Давайте уже поедим эту рыбу. Пока она не уплыла на волнах своего аромата. – О! Герцогиня, вы стали поэтом? – оскалился мой галантный кавалер. Ну, сейчас я тебе устрою поэтический вечер. Быстренько наколдовала фантом рыбного блюда, а настоящее сделала невидимым, отодвинув его в сторону своей тарелки. И попросила Аскани поухаживать за нами с Бри... Он четыре раза 'отрезал' куски от фантома, перекладывая их к Брианне на тарелки, пока наконец-то понял, почему же ее тарелка при этом остается пустой. Хмуро глянул на меня. А я состроила невинную гримасу 'а-ля Брианн'. Протянула нож к 'пустому' месту возле своей тарелки, повозила им 'по воздуху', подцепила 'пустоту' сервировочной лопаточкой и переложила себе на тарелку вполне осязаемый кусок вожделенного блюда. Лицо Аса покрылось красными пятнами. Нехорошим каким-то стало это лицо, прямо скажем... А руки с зажатыми в них ножом и вилкой как-то подозрительно целеустремленно потянулись к моему горлышку... Бри хохотала, как маленький ребенок. Звонко и заразительно. И я с удовольствием к ней присоединилась. – Рад, что смог потешить столь высокое собрание, – буркнул Ас. Сел, отодвинул от себя приборы. А я сняла иллюзию и невидимость. И левитировала блюдо к нему под нос. Только ухаживать за нами Асу расхотелось совершенно. Он махнул рукой помощнику кухарки, Томасу. Этот еще совсем юный внук нашего конюха часто помогал Меридине по кухне. А потом стал прислуживать за столом на праздничных мероприятиях в Замке. Наш управляющий Сид прошлым летом отправлял парнишку на двухмесячные курсы в пажескую школу. И Томас снискал там себе неплохую репутацию, как старательный и очень воспитанный паж. Его даже пригласили поработать в летнем дворце герцога Саргайла. Но Том отказался. Ему нравилось в нашем с Аскани Замке. Здесь его все знали и любили. Да и за престарелым дедушкой он мог присматривать. Родители Тома погибли во время нападения орков лорда Бараки. Амена – мать парнишки (и дочь нашего конюха Анастаса) стала жертвой на проклятом алтаре. А отца Томаса зарубили, когда он попытался отбить жену у орочьих воинов. Анастаса смерть дочери сильно подкосила. С тех пор он перестал разговаривать. И все время подволакивает правую ногу. Все, что у него осталось, это внук. И лошади. Томас споро наполнил тарелки принцессы и Аса порциями рыбы. И мы накинулись на еду. Молча и быстро уплетая кусок за куском. Да-аа. Манерами тут и не ночевало... Ну, голод не тетка... А особенно как помагичишь... *** Что-то мешало дышать. Сквозь сон чувствовала, что кто-то пытается перекрыть мне доступ кислорода. Что за?... В нос лезут какие-то перья... Перья?.. А-аа, это Мрак, который ворон. 'Привет, пернатый. Давно не виделись'. Мрак каркнул тихонько. Наверное, не хочет будить Аса. 'Тими, пусть Шон у вас поспит. Он опять домагичился до полной потери сознания. Поделись с ним резервом. Он не хочет беспокоить Астер с мужьями. Хотя Слияние ему сейчас было бы кстати'. 'Что за новая катастрофа его до такого довела?' – поглаживая гладкие перья ворона, я активно вливала в него магию, выкачивая свой резерв до донышка. Ничего, к утру восстановлюсь. 'Ага. Точно. Катастрофа' – в мыслях ворона и насмешка, и какая-то примесь... страха что ли?.. 'Ну что там еще у него 'взорвалось'?' 'Скорее 'лопнуло'. Терпение'. – Ворон завозился, устраиваясь поудобнее у меня под боком. Прикрыл глаза, млея от ласки моей руки. 'Хватит играть в шарады. Говори, что с ним?' – теперь уже я стала терять терпение. Вдруг Шону помощь нужна, а это 'чудо в перьях' загадки загадывает. 'Ты уже помогаешь. Ему кроме магии сейчас только твоя любовь нужна'. Нужна ли? Кто я для Шона? Проблема великовозрастная, членистоногая. С кучей подростковых комплексов и страхов. С ревнивцем-женихом в нагрузку. Да еще и с непрошенным 'божественным вниманием' в придачу. Шон от меня бегает, наверное, как от огня. А я его дергаю. 'Бегает он.... Только не от тебя... А от себя. Вот чуть не добегался...' 'Да что случилось-то?' – любопытство вытеснило из моей головы все прочие эмоции. 'Э-эээ... такое, наверное, не рассказывают юным девушкам?' – Мрак все еще сомневается, сдавать ли Шона. 'Если 'юным' девушкам ТАКОЕ не рассказывать, то они взрослыми женщинами и становиться не захотят' 'Если бы ты видела, что за тараканы в голове у Шона. Ты бы поостереглась с ними знакомится'. 'Да, видела я уже. Сапфир в голову Шону-Мраку залез. А потом Аскани мне показал', – отрезала я. И показала в голове отрывок подсмотренной картинки. И Мрак, который ворон, сдался. 'То, что тогда видел Сапфир, лишь малая толика. Шон мечется между своими чувствами к тебе. И страхом навредить. И тебе, и Асу с его Сапфиром. Он запутался совсем. Ты пойми. Он хоть и взрослый мужчина уже. Но с ним ТАКОЕ тоже впервые. Не влюблялся он никогда. Так, симпатии были. Но все как-то в области его 'умственных' интересов. Были кое-какой 'телесный' опыт, но скорее неудачный'. 'Как это, 'неудачный'? 'Да, как-как?' – передразнил меня Мрак. – 'А так, что девица та, что первой у него была, оказалась из породы 'искательниц мужа'. Увивалась вокруг него плющом прилипчивым, сама на шею вешалась, восхищалась им прилюдно без стеснения. Вот Шон и поверил, что она его 'любит'. Он же тоже не железный. А тогда еще и молод был. Только 'оперился'. Ну, Мраком-драконом обзавелся, то есть. Вот и не устоял... М-дааа... Скандал тогда вышел... Девка та сразу после ЭТОГО крик подняла. Тут же примчался один дворцовый хлыщ с парой своих прихлебателей. Ворвались в спальню Шона. А там... Шон голый. Она в нижней юбке с размазанной кровью...' 'С кровью?' 'Ну да. Ты что не знаешь, как у девушки первый раз бывает?' – смущенно протянул Мрак. 'Да знаю я. А что она девственницей была что ли?' – я вообще-то тоже смутилась. Но решила не показывать виду, чтобы Мрак не перестал мне рассказывать про Шона. Я ведь, оказывается, совсем ничего о нем не знаю. Каким он был в детстве, юности? Когда у него дракон вообще вылетел? 'Сказала, что БЫЛА!! И что Шон насильно ее... ну ты понимаешь...' 'А как на самом деле было?' 'Тимири, ну ты даешь! Ты что веришь, что Шон мог?...' – возмущению Мрака не было предела. 'Я-то не верю. Даже в мыслях не держала. Но другие-то...' – мне стало стыдно за свой вопрос. 'А другие... да... были такие. Нашлись 'доброжелатели', что пожалели 'сиротку'. У девицы той родители на границе с зарифами в стычке погибли. Она сиротой на содержании двора как дочь героев жила. Дядя ее туда пристроил. Опекал. Этот-то дядя и оказался тем хлыщем, что первым к 'месту преступления' прибыл. А тогдашний правитель Гвидо тер Фирданн был у того 'дяди' в долгу. К нему через 'дядю' много взяток шло от купеческой гильдии, в которой 'дядя' Главой был. Регент инициировал расследование инцидента. И все 'улики' были не в пользу Шона. Он же тогда еще не был другом императрицы, членом Совета лордов и Совета Магов драконьей империи. А был всего лишь студентом пятого курса Академии'. Странная мысль закралась мне в голову. А как выглядел Шон в свои 25 лет? Голый? 'Ты ж видела его в трусах' – хихикнул мрак. Опять я 'громко' думаю. Забываю, что некоторые мысли надо все-таки прятать за щитами даже от ворон. 'Я не ворона. Я – ворон', – обиделся Мрак, – 'А Шон почти не изменился внешне. Он же маг. Он выглядит также, как в 25'. 'Что? Он уже и на пятом курсе был таким накачанным?' – не поверила я. 'Вообще-то ты права. Он тогда был худющим. Щупленьким совсем. И длинным как жердь', – задумчиво протянул Мрак. – 'Это что ж получается? Шон сам о себе думает, что он не изменился ни капли. А на самом деле – очень даже изменился. Парадокс какой-то'. 'Вообще-то я замечала, что мужчины за собой не замечают, как они меняются. Вот Брэдли до сих пор говорит, что у него 'ни сединки, ни морщинки'. А сам...' 'Все мы, наверное, склонны себя переоценивать. Или недооценивать. А со стороны-то видней... Ну, можешь посмотреть. Потом скажешь, насколько он изменился. Я тебе картинку из воспоминаний Тиану кину, которую он из дяди той девицы вытянул, телепортировавшись на зов Шона'. И ворон открыл мне картинку той ночи. Тиану: 'Ментальный вопль Шона выдернул меня из объятий сна. А сон-то был замечательный. Прекрасная девушка с русой гривой длинных волос, отливающих рыжинкой в свете заходящего солнца, расчесывала мне гриву и выплетала в ней тонкие косички... Я, как был в ночных бриджах, вломился в телепорт, притащивший меня в спальню Шона в моем доме в Галарэне. Я пустил туда Шона пожить, когда его выгнали из комнаты в общежитии в Академии. И... сказать, что я опофигел, это ничего не сказать. Полностью голый друг валялся на кровати, прикрывая руками пах с неописуемым выражением на лице... Хе-хе...А потом я увидел рядом с кроватью какую-то девицу в одной нижней юбке, запачканной кровью. А рядом с ней Главу Купеческой гильдии Галарэна. И резко стало не до смеха. От визга девки с ее дядей заложило уши'. Короткая картинка из памяти мужа Астер показала мне Шона во всей так сказать красе. И впрямь худющий. Кожа белая, тонкая. Просвечивают синие вены. Коленки крупные мосластые. А икры тонкие, почти без мышц (которыми сейчас может похвастаться герцог тер Дейл), но зато с порослью курчавых темных волос. Волосы на голове всклокоченные (это, впрочем, не изменилось), чуть засаленные. Руки длинные, худые, покрытые светлыми волосками. Кисти рук с тонкими длинными пальцами, скрещенные на паху, едва прикрывают густую черную поросль. Но самое удивительное – это его глаза в тот миг. Огромные темно-карие в обрамлении густых по-девичьи длинных ресниц. И стоит в них такая тоска и обида. И убийственное удивление. Почти как у человека, которого неожиданно проткнули в спину клинком. 'И что? Что случилось с ним? И той девицей?' – вернула я Мрака к прерванному рассказу. Интересно же. 'А. Да... Не миновать тогда бы Шону наказания. В виде женитьбы на той 'сиротке'... Да все-таки один высокопоставленный друг у него был'. 'Принц Тиану, конечно? Да? Он же третий наследник светлоэльфийского владыки. Они же с Шоном вместе учились?' 'Правильно догадалась. А как Ти ему помог, догадаешься?' 'Он, наверное, ментальное сканирование сделал'. 'Нет. Лучше... Он наложил на девицу заклинание Истины'. 'А есть такое?' 'Ну да. Ты же должна помнить. Его Астер к викингам применяла. А иначе как бы они признались в убийстве Аскани?' 'Так вот что заставило брата Могучерукого признаться прилюдно в своем преступлении? Мне тогда не до выяснения было'. 'Именно это. Ведь мысли-то читать могут не все. Толку было бы, если бы Тиану просто залез в голову девицы или ее дяди? Для других-то это доказательством бы не стало. Это сейчас Шон ввел в судебную систему правило ментального сканирования подозреваемых, потому что нашел способ записи мысленных образов на кристалл. Но главное изобрел способ защиты таких записей от подделки и исправления. Поэтому теперь кристаллы с записью ментасканов являются доказательствами в суде. А тогда при Регенте такое было невозможно'. 'А признания помогли?' 'Помогли. Девица рассказала не только о том, как она Шона обманывала. Не было там никакой любви. Только женское коварство да кокетство для того, чтобы затащить его в постель. Так она еще и приворотное зелье ему приготовила. В кувшине на ночном столике нашли потом остатки. Она из кувшина вылила все. Но сам кувшин выбросить не догадалась. А дядя ее и не знал, что племянница еще хитрее и расчетливее, чем он, оказалась'. 'Вот гадина!!' – моему возмущению не было предела. Бедный Шон. Чуть было не оказался женатым на такой расчетливой... у меня даже слов нет приличных, чтобы ее назвать. 'Принц Тиану, когда услышал, что Регент собирается Шона осудить и подвергнуть наказанию и, главное, принудить его жениться, тут же потребовал своего участия в расследовании и суде. На котором и заставил девицу во всем признаться. Обвинения с Шона сняли. Но осадок, сама понимаешь, остался'. Понимаю. Перед глазами стоит тот его взгляд. Взгляд щенка, побитого хозяином, которому он доверял. Взгляд ребенка, у которого отняли самую любимую игрушку. Взгляд убитого в спину... Неудивительно, что после такого Шон и не смотрел на других женщин совсем. Ушел с головой в магию. Я его понимала, как никто другой. Сама выросла в страхе перед мужчинами. И если бы не Аскани, то так, наверное, и не смогла бы никогда довериться никому из них. Ну, кроме еще Шона, конечно. Хотя если б не Ас, я б и на Шона, как на мужчину не посмотрела бы. А у Шона, получается, такого человека, как Ас у меня, рядом не было. 'Долгое время не было. Только когда Тиану познакомил Шона с Астер, Шон смог научится доверять хоть немного кому-то из женского рода. Но Астер для него все-таки женщиной и не стала. Только другом женского рода. А ее дочери – подопечными. О ком надо заботиться. Кому доверяешь, но только как своей родне. А вот доверять кому-то как женщине Шон не мог. Он вообще можно сказать запер в себе любые мысли на ЭТУ тему. И научился виртуозно ускользать от любых поползновений всяческих девушек 'на выданье' в свою сторону'. 'Ага, помню, как ты притащил его тушку ко мне в постель из постели очередной охотницы за королевским магом', – хихикнула я. 'Вот-вот. И, поверь, такое происходило не раз и не два. Особенно за последние десять лет с тех пор, как Шон стал герцогом с легкой руки Бэль. И сегодня вот опять притащил... Только в этот раз он сам вляпался...' 'Да что ж было-то?' – я от нетерпения готова была начать выкручивать Мраку крылья. 'Но-но-но... Крылья не трожь', – притворно запаниковал ворон, – 'Так сдаюсь... Понимаешь... Шон, как бы это сказать?...' Да что он так мнется? 'Ну, как я могу такое рассказывать? Это же просто даже унизительно. Ведь Шон – умница. А повел себя, как самец тупайра (крупнорогатое парнокопытное, авт.) в период гона. Решил, видите ли, что 'это все физиология', а значит нужно просто 'снять напряжение'. Хорошо хоть сам быстро понял, что все не так просто.... А потом магичил до потери сознания, чтобы забыться'. Мрак снова замолчал, прикрыв глаза, словно заснул. И я больше не решалась тормошить его своим любопытством, только щекотала мягкие перышки под крылом. Поняла, что и впрямь нехорошо это, что Мрак мне про Шона что-то такое интимное рассказывает. В то время, как сам Шон в отключке. И не может ему помешать выбалтывать свои секреты. Очень хотелось зарыться рукой в волосы Шона, обнять его и утешить. Но оставалось только гладить Мрака, одновременно вливая через него в Шона магию. Резерв Шона просто огромен даже по сравнению с возросшим моим. И вот чем таким можно было 'домагичиться', чтобы его снова исчерпать? Не иначе порталы куда-нибудь подальше в космос строил? Или что похуже? 'Темпоральная магия'... Да. Эта уйму энергии требует. Чтобы на несколько часов в прошлое вернуться для спасения Аскани, понадобилась энергия и Шона, и императрицы с мужьями. Так он что, с ними магичил? 'Нет. Сейчас Шон и один кое-что может', – туманно намекнул Мрак. 'Еще не бог' значит? Помню-помню. 'Ну, это, пожалуй, уже смотря с кем сравнивать?' – также туманно протянул ворон. То есть уже БОГ??? 'Да нет, конечно. Какой из него бог? Боги, которые из магов получаются, это все равно сущности, более близкие к стихиям, чем к разумным'. 'Не поняла, в чем суть. Лариша рассказывала, что 'младшие' боги получаются из магов, перешедших рубеж резерва, который способно вмещать в себя тело человека, эльфа или дракона. После превышения такого порогового уровня магия выходит на качественно новый уровень. И маг становится 'маленьким' богом. Но это же все равно то же самое разумное существо, что и было, только более могущественное что ли'. 'То же, да не то... Понимаешь, достижение этого 'порога' процесс маловероятный. Высок 'потолок', так сказать. Достичь его, дано может быть одному из магов за столетие. И то не в каждом веке. Чтобы развить в себе такой огромный резерв, маг должен О-О-ОЧЕНЬ много стараться. Долго и упорно. А таких упертых индивидуумов в природе встречается мало. Это и хорошо. Иначе бы богов развелось... многовато. Крак!... И обычно такие 'упертые' маги 'упираются' в каком-то одном направлении. Фанатики, одним словом. И, представь себе, занимается такой вот маг со всем своим фанатизмом магией, управляющей ростом волос. И только этим. И достигает уровня перехода в 'божественное' состояние. Ап! И становится богом. А интерес-то только один. Вот он и становится 'богом роста волос'. И откликается на 'молитвы' девушек, желающих себе отрастить роскошную гриву'. Вот тебе и бог! И что все такие? 'Большинство!' – припечатал Мрак. И Лариша?!! 'И я...' – грустная мысль на границе подсознания. А ты над чем 'фанатела'? 'Я занималась 'вероятностными заклинаниями'. 'Так математическое обоснование понятия 'геометрической вероятности' – это твоя разработка? Лариса Тер Манита, так тебя звали пять сотен лет назад?' – уточнил ворон. Он, что, тоже слышит богиню? Она же только мне явилась. 'Ну, я была скорее редактором для учебников по 'теорверу', но в целом да, это я. И ЕМУ я тоже явилась', – пояснила моя 'божественная любимица'. И чем закончилось твое увлечение? 'Я научилась изменять вероятность события. И теперь могу сделать так, чтобы какие-то события происходили с большей долей 'удачи', а какие-то наоборот стали маловероятными. Теоретические наработки я давно сделала, еще в бытность свою человеком (наполовину человеком, если быть точной, а на половину эльфом). Но энергии для воплощения таких заклинаний уходит 'божественно' много'. А что там с Шоном тогда? 'А Шон – фанатик магии вообще. Он магичит во всех областях. Поэтому не может определиться, богом ЧЕГО ему стать', – хихикнула Лариша. 'Дело не в этом', – отрезал Мрак. А в чем же? 'Да? В чем же тогда дело?', – недоумевает Лариша. 'Ты-то должна понимать, что не только в силе и ее направленности дело', – в голосе Мрака слышится упрек моей любимой богине. – 'Дело в эмоциях. Точнее в их отсутствии у богов'. У богов нет эмоций? 'Почему это у нас нет эмоций?' 'Не то, чтобы совсем нет... Но человеческих нет. Эмоции простых разумных – это, в конечном счете, следствие их физиологических реакций. Гормональный коктейль порождает эмоциональный хаос в душе магов в той же степени, что и прочих индивидов. Именно эмоции мешают магам достигать высочайших уровней самосовершенствования. А те маги, кто стал 'богом' фанатичны были не только в своих интересах, но и в своих эмоциях, желаниях. То есть и думали об одном, и хотели этого, и эмоционально тоже были на этом зациклены'. 'Тут ты прав. Я вот занималась теорией вероятности именно потому, что больше всего хотела помогать сбываться мечтам людей. Ведь мечта – это, в конечном счете, и есть маловероятное событие, которое хочется сделать более вероятным' 'И эти эмоции остались с тобой, возведенные в 'божественную' степень. А какие-либо еще 'человеческие' эмоции у тебя остались?' 'Пожалуй, только может еще способность испытывать симпатии или антипатии к конкретным существам'. 'А ты уверена, что это ТВОИ симпатии?' 'Вот когда ты спросил, я поняла, что они скорее являются симпатиями или антипатиями тех, кто мне 'молится'. То есть получается моим осталось только желание 'приносить людям удачу', а остальное – это следствие молитв верующих в меня', – констатировала Лариша. Правда, никакой отрицательной эмоции в ее голосе я не уловила. Это тоже аргумент в пользу теории Мрака об отсутствии иных эмоций у 'младших' богов? Или Лариша просто стойко приняла свою роль и судьбу 'богини'? 'Что первично: курица или яйцо?' – мысленно 'пожал плечами' ворон. Лариша, получается, и подпитывается молитвами верующих, но и скована этими молитвами, как кандалами. И при всем своей могуществе не может выйти за рамки отведенной ей роли 'богини удачи'. А Шон, выходит, подвержен 'человеческим' эмоциям, и они мешают ему стать богом? Из-за чего, интересно? 'Из-за КОГО? Вот правильный вопрос!' – кажется, от ехидства мысли Мрака стали просто скользкими. – 'И не делай вид, что не понимаешь. Ты уже не подросток, чтобы не видеть, КАК Шон к тебе относится'. Очень хорошо вижу: как к экспериментальной модели заклятья, чье действие непредсказуемо. И бросить нельзя (интересно же!), и подходить близко не тянет (а вдруг рванет?). 'Ох, Тимиредис'. – В голосе Ларишы усмешка. – 'Даже я, сотни лет существующая без всяких человеческих эмоций, вижу, насколько ты права. И 'не бросает', и 'интересно', и 'боится'... Своих чувств к тебе боится'. Что ж такого страшно в них? Это из-за Аса? Да? 'Да не в твоем женихе дело. Или не только в нем', – Мрак очень 'мрачен'. – 'Я же говорил, что Шон подавил в себе любые чувства, связанные с влечением к девушкам. И всеми силами старался не замечать женский пол вокруг себя. Тех немногих женщин и девушек, что стали для него важны, он просто принимал, как друзей только женского пола. И тебя он вначале воспринимал только как подопечную'. 'Ага, как кузнечика вредного членистоногого', – вспомнила я свое детское прозвище. 'Да. А потом как друга и коллегу. Как младшего братишку своего или точнее сестренку. Сестру по духу и по магии. И искренне стремился помочь тебе примирится с отношениями с твоим троюродным братом. Асом в смысле. При этом он и Аса принял как часть тебя, то есть тоже как бы своим братом. Младшим. Даром что оба герцоги, драконы, маги. Других братьев у Шона нет'. 'Вот как?! Так значит 'выхухоль' Шону тоже небезразличен', – по-новому оценила я поведение Шона в отношении Аса. – Небезразличен, – буркнул Шон. Упс! Пока я задумалась, ворон у меня под рукой трансформировался в весьма недовольного, судя по тону, герцога тер Дейла. Удивительно, что Мраку удавалось так долго удерживать Шона вне реальности, видать и, правда, сильно 'домагичился'. А теперь Шон резко скатился с кровати и исчез с легким хлопком воздуха. Я даже момент открытия портала не прочувствовала, с такой скоростью он их открывает. – Блин, когда я так научусь? – проворчала я ему в след. – Скоро, – чуть хрипловатый со сна голос моего жениха возвестил мне, что Аскани все-таки проснулся. Интересно как давно? – Ну, чуть раньше, чем Мрак обернулся человеком. Видел ауру ворона, а потом она разбухла и стала аурой Шона. – Ты все еще сомневаешься, что герцог тер Дейл к тебе неравнодушен? Я развернулась лицом к жениху. Обняла за шею и потерлась носом об его щеку. Гладкую как у ребенка. Как и все тело Аскани. Ас же частично эльф. А у них волосы на теле не растут. Только на голове. Или не только? А, кстати, я же Аса-то совсем обнаженным тоже еще не видела. Максимум в бриджах, то есть минимум. Это он меня видел без одежки и маленькую когда лечил, и потом в Озере Полумесяца вообще меня голую тащил на руках. А я? Я ж тоже хочу посмотреть. Мне же интересно, растут у него волосы ТАМ? – Мы говорили не обо мне. – Потянулась я к его губам своими. Жалко, что Шон не дал Мраку рассказать мне все. – А к кому же тогда еще Шон 'небезразличен'? – Ас очень похоже изобразил интонацию опекуна, оторвавшись от моих губ. – Он, кстати, сразу понял, что я не сплю. Сказал мне, что подглядывать нехорошо. А как я должен быть с тобой и не подглядывать за вами? Свое место в твоей постели я уступать не собираюсь. *** С утра в Академии наступило затишье. Старшие курсы угнали на полигон 'мамонтов седлать', так в обиходе студентов прозвали экзамены по викинговскому. А у нас на носу экзамен по гномьим магическим практикам. Виола заставляет меня с утра до ночи читать всю эту гномью тягомотину про минералы и способы их добычи. Нет, сами камушки, конечно, это здорово. Красиво где-то даже... Ну, ладно-ладно, ОЧЕНЬ красиво... Только вот зачем мне знать ТАК подробно о способах горной проходки. Вот способы огранки камней, шлифовки и прочие методы придания им 'красивости' – это мне самой интересно. То, что Шон мне показывал когда-то на занятиях по изготовлению камней призыва, было занимательно, практично и... весьма незамысловато. И для моего увлечения поделками из камней и металлов не годилось. Слишком примитивно. А вот гномы на этом каменную собаку съели. Их учебники были обстоятельны, как и все, что гномы делали. Вот когда я возблагодарила въедливость леди Матильды, нашей преподавательницы гномьего в школе, и упертость Аса в попытках выучить ту отсталую деревенскую девчонку, какой я была тогда. Вспомнились наша с ним игра у Росса, когда я подрабатывала с травами. Те карточки с рунами. В душе растеклась такая теплая нежность к жениху. Как же он был со мной терпелив. Да и сейчас... 'Ти-ими-и... Искорка моя ясная', – Аскани придвинулся ко мне еще ближе. Хотя казалось, что ближе уже и никак. Мы итак сидели, прижавшись друг к другу, на маленьком домотканом коврике, расстеленном на лужайке в саду Академии. Летнее солнце припекало, и в комнатах было душно. Вот мы и выбрались на природу. Отыскали небольшую полянку в тени вековых деревьев, расстелили этот половичок. Заткнули в тенек короб с провизией и бутылку с тайрой. Наложили на нее охлаждающее заклинание. И зубрили гномью магию. Вообще-то я экзамена не боялась. Драконья память все-таки. Да и камни – любимое увлечение у меня-Виолы. Так что 'завалить' меня, это надо очень сильно захотеть и постараться. А вот Ас слегка мандражировал. Языки-то ему легко давались, и гномий не составлял ему проблемы. Но экзамен-то был по минералогии. И тут Ас 'плавал'. Ну, так ведь у него есть я. И теорию рассказать могу, и на практике показать, как камни 'режут'. Да и самой повторение не повредит. – Вот смотри. Чтобы рассчитать идеальное количество фацетов для каждого камня, надо знать его угол полного внутреннего отражения. Он у алмаза наименьший, а у кварца самый большой. От него зависят углы наклона граней камня при огранке... – Тим. Я уже запутался. Что за фацеты еще такие? – Фацеты – грани. Чем больше их, тем дольше свет 'гуляет' внутри камня, вызывая его сверкание, говоря простым языком... – Вот не думал, что когда-нибудь ТЫ будешь что-то растолковывать МНЕ 'простым языком', – обиженно поджал губки герцог Сайгирн. Ой, какие мы чувствительные. И с чего бы это? Приподнявшись с колен, наклонилась к нему, заглянула в темные кристаллики его зрачков. И чуть прикоснулась губами к его тонким губам. А затем кончиком языка лизнула по ним, ведя от одного уголка губ к другому. Губы влажно заблестели, раскрылись как крылья бабочки. И потянулись навстречу моим. Одной рукой опираясь о траву, второй осторожно развязала шнурок, стягивающий его волосы в хвост, чтоб не мешали. Пролизала мокрую дорожку через подбородок на шею. Слегка подула, вызвав волну мурашек по руке Аса. – Ти-им... – какой-то полузадушенный стон... Аскани обхватил меня за талию, и вдруг словно сделал мне подсечку, опрокинул на спину, нависнув надо мной. Его волосы обрушились мне на лицо шелковистым водопадом, темным и теплым, пахнувшим лесной хвоей. А в глазах словно искорки вспыхивают. Воздух вдруг словно загустел вокруг. Дышать стало трудно. И шевелиться... – И что это тут у нас? – противно напевный баритон Зака просто сочился ехидством. – А это вовсе и не у нас, а у них... – подружка тоже весьма противненько прогнусавила это 'не у нас, а у них'... Ну, я ей устрою... Быстро скрутила из нити драконьей магии приличного размера огненный шарик и, вывернувшись из под Асовой тушки, запустила им невесть откуда взявшимся друзьям под ноги. Вот как они подпрыгнули-то. Любо-дорого посмотреть, как затанцевали, стараясь увернуться от разлетевшихся огненных брызг. Эту модификацию файербола я сама придумала, когда тренировала боевую магию. Отрабатывали стандартные способы защиты и разрушения заклинаний 'человеческой' школы с помощью нитей драконьей магии. Но в какой-то момент я вдруг представила, как заменить потоки человеческой магии в заклинании этими самыми нитями, а потом потренировалась на досуге видоизменять стандартную структуру разными способами. И в какой-то момент заклинание получилось настолько иным, что обычные способы защиты от него приводили к тому, что огненный шарик не пропадал, а разлетался огненными искрами, увеличивая зону поражения многократно. На Бри с Заком, конечно, тоже стояли Шоновы шиты, так что серьезного вреда мой шарик им не причинил, но попугал знатно. Вон какие у подруги круглые глазищи. – Ну, и чего вы кидаетесь? – скорчил уморительную мину Зак. – А чего вы подкрадываетесь? – мина у Аскани вышла отнюдь не уморительной. Злой какой-то вышла эта мина. И чуточку глуповатой. – Да мы тут... вроде как... погулять вышли... – невинно закатила глазки Бри. – А не пошли бы вы... гулять... – как-то нехорошо прищурил глазки мой жених, заставив попятиться Зака. – А мы уже уходим... Вот только так есть хочется... Дайте пожевать чего-нибудь голодным студиозам. Засмеявшись, я полезла в корзинку, достала пирожки с мясом, что захватила с собой на пикник. Вручила всем по пирожку. А Зак с Аскани успели прихватить себе даже по два. Ну, руки же две. И тут у нас с Асом одновременно запульсировали камни вызова на браслетах. 'Шон', – мысленно крикнула я, – 'Мы с Бри и Заком. Что случилось?' 'Берите их тоже и дуйте в парк за драконью башню. Быстро'. 'Да мы итак в парке'. 'В школе у Росса проблемы'. Переглянувшись с Асом, мы попытались объяснить, что Шон вызывает всех. – Что там, в школе? – прошамкала Бри, жуя пирожок. – Чем помочь? Вот за что я люблю Бри, так это, что она не рассуждает, когда надо действовать. И Зак такой же. Через минуту из марева портала выбежал опекун. Вид у него был взъерошенный. – Что там в школе? – вцепилась ему в рукав мантии я. – Росс меня вызвал. Близняшки пропали. – Какие близняшки? – нахмурила бровки подруга. – Мисси и Рисси? – полувопросительно уточнил Ас. – Да. Они... – Что произошло-то? – затормошили мы опекуна. – Сам еще не разобрался. Росс только передал вызов и сам как пропал. Выпускайте драконов. Летим. – Почему летим? А портал?... – Не открывается туда почему-то? – Опять черный алтарь? – испугалась я. Два с лишним года назад в 'Серебряный нарвал' завезли на кораблях викингов черные алтари кровавого бога Хашурга. Активация которых в момент жертвоприношения (человеческого) начисто перекрывает потоки человеческой и эльфийской магии, оставляя только драконью, потому что последняя не привязана к внешним источникам, а использует только внутренний. Но портальная магия – гибрид, включающий в себя большую долю человеческой магии. Поэтому порталы в зону действия черных алтарей невозможны. Как и любой вид связи с внешним миром. – Нет. Там что-то другое. Связь есть. Я разговаривал с Дишандром. Только он тоже не в курсе. А портал ни он – оттуда, ни я – туда, открыть не можем. Живо выпускай Виолу. – Скомандовал Шон. И тут же на поляне возник антрацитовый Мрак. 'Я возьму к себе Зака, а Сапфир пусть несет Бри'. – Сапфир не будет воплощаться. Он же сказал. – В голосе Аскани мука. – Возьми меня к себе, а Виола понесет Бри. 'Виола совсем юная драконица. Не стоит ее нагружать'. – Ментальный голос Мрака пронизан заботой о Виоле. И раздражением на упрямство Сапфира. – Ну, тогда можем не брать Бри вообще. Зачем ей туда? – Ну, уж нет! – припечатала Бри. – Я Зака одного не отпущу. – Ас, они могут нам пригодится. Оба знают школу не хуже нас. А как маги они старше и опытнее. Знают больше, чем мы. Третий курс, все-таки. – Попыталась я уговорить жениха. 'Если ты не перестанешь дурью маяться, то сам останешься здесь. Ты боевой дракон, Сапфир. А трусливо прячешься от мира. Как страус головой в песок', – в голосе Мрака сквозит уже откровенное презрение. – 'Нам некогда разбираться с твоими заморочками. Там дети в беде. Летишь с нами или остаешься тут лелеять свою гордыню и комплексы! А я понесу и Зака, и Бри. Сам справлюсь'. Я-Виола выслушивала эту гневную отповедь уже в драконьей ипостаси. Отсветы моей фиолетовой чешуи играли бликами в отражениях черных зеркальных чешуек Мрака. Красиво... А мой жених весь как-то съежился под презрительным взглядом дракона опекуна. – Я должен быть с Тими.. с Виолой... Не оставляйте меня здесь... Я ее не отпущу... – лепетал Ас, пытаясь преградить дорогу двум драконам. 'Нет!' – грозный ментальный окрик угольного дракона был подкреплен трубным ревом. – 'Летишь сам, или прочь с дороги!!!'. Зак уже вскарабкался на шею Мрака, протягивал руку, чтобы помочь влезть туда же подруге. Ас протормозил еще минуту. Я-Виола взлетела, одним толчком оторвавшись от земли. 'Шон, но лететь в наши края далеко. Несколько часов лета'. Можем не успеть – повисло невысказанной мыслью в воздухе. А Сапфир тут истерики устраивает!! И эту мысль я ему послала со всем возмущением, на которое была способна. 'Виола! Ты же с Мраком. Я вам мешаю. Я чуть тебя не убил...' – впервые с того дня, как я воплотилась, Сапфир сам обратился ко мне напрямую. Все это время он только чрез Аса отвечал на мои попытки расспрашивать его. Как же мне захотелось сломать ему крыло за такое упрямство и твердолобость!!. Но его нет в реальности. Да и времени нет, с ним разбираться. И я замахала крыльями, ловя восходящий поток. Оглянулась, как там Мрак с ребятами? А там... На поляне, прижав головой крыло Мрака, сиял всеми оттенками синевы огромный дракон. Сапфир все-таки не смог остаться в стороне от чужой беды. Хорошо! А то я уж сомневаться в нем начала. Я-Тимиредис, впрочем, наоборот никогда не сомневалась в своем Аскани и моем Сапфире. Не смотря на все его заморочки, Сапфир выращен благородной сильной личностью, не способной оставить слабого в беде. И то, что он боевой дракон, только усиливает эти его качества. Только что это он Мрака собрался терроризировать в такой момент? Нашел время для разборок!! 'Мрак, подожди. Я с вами. Давай, пусть Зак ко мне сядет. Я за Бри боюсь. Все-таки я мало летал. А с пассажирами еще ни разу. Зак – парень, удержится, если что'. Понятно. Справедливо. Молодец, Сапфир! Смог переломить свою гордыню и подумать о других. Горжусь!! Зак по-быстренькому перебрался на шею Сапфиру. Его белоснежная рубашка окрасилась отсветами небесных бликов, испускаемых чешуей моего обожаемого дракона. Наконец-то я снова вижу его по-настоящему. Невероятно хорош!!! Даже на фоне моего невероятного Мрака. 'Вперед!!!' – затрубила я. А то так и будут собираться бесконечно долго, как всегда эти парни. Такие копуши!! Взмахнула крыльями и взяла круто вверх и на север. Навстречу рванули облака. Ветер наполнил паруса моих крыльев. И, не смотря на тревогу за сестренок, судьба которых была небезразлична ни мне, ни тем более моей сестре Тин, я упивалась магией полета. Каждая чешуйка, обласканная встречными потоками воздуха, искрилась и играла на солнце аметистовыми бликами. А со стороны Сапфира и Мрака пришли волны восхищения и обожания. То-то же!! Мои!!! Оба!! Никому не отдам!! И не позволю устраивать свары в своем гнезде. Пора бы им обоим уже осознать, что они – МОЯ ДОБЫЧА!!! Мрак ответил целым комплексом ощущений, но все они вместе выражали его безоговорочное согласие со мной. В мыслях Сапфира сквозило обожание, ответное – 'МОЯ!!', но и неуверенность в том, что он нужен мне таким, каким он получился. 'Нужен!!!' – в моих мыслях не было и тени сомнений в своих чувствах. 'Нужен' – это уже Мраку. 'И не сметь думать иное!!' – я – Тимиредис-Виола – герцогиня и дракон!! И я умею добиваться своего. Уже в воздухе Шон открыл портал, рассчитанный на размер дракона. 'Вынырнем в паре лиг от школы. Думаю, там еще нет барьера портальной магии'. Миг прокола зыбкого НИЧТО, и мы очутились в своих землях. Под нами поплыли зеленеющие равнины герцогства Сайгирн, с лентами дорог и зеркалами озер. Мозг привычно анализировал скорость полета, силу встречных потоков. Одновременно в голове разворачивались сценарии возможных нападений на 'Серебряный нарвал'. Я-Тимиредис давно поняла, что в образе Виолы могу вспомнить и воспроизвести любой объем информации, единожды услышанный, прочитанный или полученный при мысленной передаче. Объем моей драконьей памяти и способности к аналитике поистине неисчерпаем. Эти позволяет мне проводить исследования в самых разных областях магических и научных знаний. Сливаясь разумами с Мраком, я получаю огромный объем знаний. Но не будь мой мозг столь хорошо приспособленным к логическому оперированию, он бы пострадал от таких высокоскоростных потоков информации, заливаемых в меня при 'мракотерапии'. Именно схожесть устройства нашей мозговой деятельности делает меня способной к такому прямому восприятию знаний Шона-Мрака. А аналитические способности у меня-Виолы даже выше, чем у Мрака. И это не хвастовство, а факт! Я-Тимиредис внутри драконьего разума мысленно усмехнулась: 'Все-таки это подростковое хвастовство! Девочка моя'. Ну и пусть! Я же совсем молодая драконица! А уже самая умная! И красивая! 'Очень умная', – волна ободрения от Мрака. 'Очень красивая!!' – восхищение Сапфира. 'Зак спрашивает, как себя чувствует Бри?' 'Бри в восторге от полета. И рада, что успели поесть. Спрашивает, как там Зак?' 'Зак передает, что он в порядке, только замерз' – Сапфир расстроен, что другу нехорошо. 'Укутай его воздушным коконом и подними внутри температуру, как я для Бри'. 'Зак обозвал себя 'дурнем'. Он же и сам давно умеет ставить хорошие воздушные щиты и регулировать внутри них температуру. Говорит, просто забыл от радости, что летит'. 'Бри, посмотри вниз. Видишь во-он то озеро?' – передала я мысль подруге. 'Ага, вижу. Ну, и чего в нем примечательного? Мы таких уже штук десять пролетели'. 'Я в него упала' – прохихикала я. И Сапфир передал картинку меня-Тимиредис в кружавчиках на берегу этого озера. От Зака пришла волна смущения. Он не понял, что тут смешного. И тогда Мрак передал картинку из памяти Шона, меня-Виолы в мелком озере. Но и это не показалось друзьям смешным. Тогда я, смутившись, передала полную версию своего падения в это озеро. Начавшуюся как восторженный нырок с неба в воду, а закончившуюся полным аутом. Вот это здорово повеселило друзей так же, как Аса. Только Шон опять не смеялся, как и Мрак. И я поняла, почему. В той картине, что передал ребятам Мрак из памяти Шона, я увидела себя глазами Шона. Себя-Виолу глазами не Мрака, а Шона. Сияющее сиреневыми брызгами света, юное и удивительное существо. Такой Виолу видел Шон. И его собственное восхищение мною подарило мне ощущение невероятного счастья. А я ведь думала, что счастливее и быть нельзя. Что мне, как дракону, восхищение и уважение дракона Мрака и есть самое большое счастье. Но то, что САМ Шон восхищается мной-драконом, а не только мной-магом, было приятным откровением. И еще я поняла, что ничего смешного в этом Шон не находит. Что мое воплощение отнюдь не убавило у Шона тревоги за безопасность Тимиредис, а прибавило к ней тревогу за меня-Виолу. Ну вот чего он так переживает. Что можно сделать дракону? 'Много чего', – в мыслях Мрака серьезная 'мрачность', – 'Драконы не бессмертны'. 'Ну, и кто нам страшен-то?' 'Тим, Виола, вы-то хорошо знаете КТО!' 'Да знаю я' – вот что так переживать из-за каких-то там хашургов. Вытряхнем их из их эмпиреев и накостыляем так, чтоб дорогу в наш мир забыли. 'Ты, Виола, как-то более легкомысленна, чем я' – Тимири вычленила свое сознание из моего, чтобы высказать СВОЕ мнение обо мне. И ничего я не легкомысленней, чем Тим. Просто она драматизирует, как и Шон. А я дракон. И не так хрупка, как человеки. И на моей стороне Лариша, и Мать Драконов, и Шон, и Астер с мужьями, и... Да вон нас сколько. Что мы с одним каким-то зарвавшимся божком не справимся? 'Виола, ты настоящий боец' – Сапфир думает также как я. 'Дети...' – недовольный вздох. Мрак ведет себя как нянька, честное слово. На горизонте показалась береговая линия. Вон пара невысоких скал, предваряющих горные перевалы, у подножья которых на берегу северного моря раскинулся Китовый Киль, в котором стоит школа для магически одаренных детей 'Серебряный Нарвал'. Где директором Росс. А моя сестра Тин там работает, выращивает на пришкольном огороде магические травы. Ну, сами травы не магические, конечно, но используются для приготовления магических зелий и лекарств. Тирнари – колдунья и травница. Очень хорошая. Она сдала экзамен по практической магии законодательству в области ее применения, как и Тим с Аскани. И теперь имеет право практиковать магию в пределах Драконьей империи. У нее есть даже свой гримуар. Который теперь является нашим семейным достоянием. То есть я-Тим с Асом можем его читать на правах близких родственников. Там, кстати, есть довольно уникальные заклинания из человеческой магии. Например, заклинание 'штанов', как его Шон назвал. Это Тин его навешала Тимиредис, когда отправила в Китовый Киль учится в школу. И Шон, и Ас довольно близко познакомились с этим заклинанием. Хе-хе... Иногда память моей человеческой ипостаси содержит очень смешные эпизоды. Жаль, что там полно и других, отнюдь не смешных. В том числе и о том, при каких обстоятельствах со 'штанами' познакомился Ас. Да и Шону это заклинание попалось не в самых простых обстоятельствах. Так что, пожалуй, ничего смешного в этом нет. Еще пара минут полета и впереди показалась городская стена. Мрак велел садиться и перевоплощаться обратно. 'Нечего народ баламутить'. 'Так можно же невидимостью прикрыться, никто и не заметит. А в драконьем образе, да еще и в небе, нас труднее достать в случае непредвиденных осложнений. 'Вообще-то ты прав, Сапфир. Стратегически мыслишь'. Мрак отменил свое распоряжение. Приятно, что он прислушивается к умным советам, не смотря на то, что они исходят от младшего собрата. 'Аскани очень умный, не по годам развитый парень. Умеющий мыслить логически, и при этом нестандартно. И как стратег зарекомендовал себя уже давно, еще когда предложил стратегию борьбы с известным тебе 'божком'. А Сапфир – это его иная ипостась. А значит должен быть таким же стратегом, как и сам Ас. И мне не грех к нему прислушаться. Он дело говорит'. Горжусь своим небесным рыцарем. И Мраком горжусь. Он – сама мудрость. Подлетели к школьной ограде. Сапфир предложил сесть возле конюшен. Там осталась огороженная площадка, что мы с ним городили для Прибоя, а потом и для Волны. Туда народ редко забредает сейчас, когда в конюшне только коза, которую Тирнари привезла с собой, переселялась в школу. Вспомнив про козу, я-Тим засмеялась. Ну и лицо было у лорда Йарби, когда я ему про козу сказала. Мне было интересно, примет ли он сестру с козой? Принял. Мягко приземлившись, я свернула драконью составляющую своей магии в точку и удалилась на свою снежную полянку, предоставив инициативу Тим. А сама пока могу переделать кое-что возле своего источника. Хочу траву и солнце. И озеро большое и глубокое. А Источник помещу на его дно. Как у Матери Драконов. Предоставив Виоле возможность устраиваться на своей полянке, я решила пока не снимать невидимость. Только просканировала ауры всех существ в районе школы. Ничего подозрительного не обнаружила. 'Странно. Ничего подозрительного нет. И народу нигде не видно' – в голосе Шона недоумение. Тоже, наверное, просканировал окрестности. 'Может недоброжелатели, выполнив задуманное, уже исчезли в неизвестном направлении?' 'Вот умеешь ты, Ас, так тонко выразить мысль, что нам ни черта неизвестно, кто тут 'не доброжелает', и 'где его искать'. – Ментальный голос Шона сочится ехидцей. Тут он прав. Ас это умеет. Надо ж так сказать – 'недоброжелатели'. Не враги какие-то, не друзья, а просто недоброжелатели. Пока не ясно кто они, и что натворили. 'Свяжись с Россом', – посоветовала я. 'Да пытаюсь'. 'А я пробовал лорда Дишандра вызвать, но он не откликается'. 'Придется идти в здание школы. Куда двинем?' 'Давайте сначала проберемся в общежитие. Послушаем, о чем говорят. Если враги здесь, то они наверняка где-то возле кабинетов директора или учебных классов затаились. А в общежитии сейчас народу мало. Экзамены сданы. Дети разъехались на каникулы почти все' Умница Бри. Кто бы мог подумать, что у нее не только эльфийские страсти на уме. 'Предлагаю нам с Аскани пробраться в общежитие. А вы, девчонки, с Шоном обойдите вокруг территорию. Может, чего увидите'. Дельное предложение. Такое ощущение, что Зак с Бри одной головой мыслят. И давно у них такое? 'Только в спальни к девочкам, чур, не суйтесь'. – Шутливо пригрозила Заку подруга. 'Вот взял на свою голову детский сад'. – Ворчит опекун. Ну, а если не доверяет, зачем взял? 'Пока вроде ничего опасного не чувствую. Может ничего страшного и не произошло. А вы как-никак школу хорошо знаете. Значит, быстрее разберемся, что тут произошло. Но своих я на всякий случай предупредил. Они подстрахуют, если что'. Знаю, кого Шон 'своими' зовет. Что ж, серьезная поддержка – важная составляющая стратегического плана, как сказал бы Ас. Прикрытые невидимостью, двинулись по намеченным маршрутам. Ас передал мне, что они с Заком левитируют в окно второго этажа общежития. Там мальчишки обитают. Так что ничья скромность от вторжения не пострадает. А мы направились в обход. Заклинания Шона делали нас не только невидимыми, но и неслышимыми. Так что мы переговаривались вслух. – Шон. Так что тебе Росс передал? Что случилось? – Да он только активировал вызов по амулету. Буркнул 'Шон, с близняшками что-то случилось. Пособи'. И связь отключилась. Я первым делом просканировал все на предмет черных алтарей. Но все вроде чисто. Решил взять тебя с Асом, вы же с близнецами знакомы, как и леди Тирнари. Но она в школе не была. Так что тоже ничего не знает. – Может Элия что-то знает? – Хорошая мысль. Надо ее навестить. Но сначала все же разведку сделаем. А потом найдем Росса. Но только мы завернули за угол здания общежития, как в голове взорвался ментальный вопль Аса: 'Тим, Шон, бегом сюда'. – Куда? – вслух заорала я, на ходу ввинчивая себя в воздух. Шон, дернув за руку Бри, уже пулей взлетал в направлении общежития. 'Третий этаж. Комнаты девочек' Через минуты мы все трое ввалились в окно коридора третьего этажа. В конце коридора столпилось куча народу. Я никак не могла понять, что же там происходит. Летела туда, пытаясь рассмотреть, но видела только спины Аса, Зака и за ними Росса. И вдруг с размаху грохнулась об пол, словно кто-то выключил левитацию. И тут же пропала невидимость. А следом проявился Шон с Бри на буксире. Только Шон успел спружинить ногами и еще и поймать на руки Бри, когда их левитация тоже отключилась. – Краш-фэк! Что за?.. – возмутился опекун. Впрочем, это не помешало ему рвануть вперед к скульптурной группе в конце коридора. Мы с Бри рванули следом. Подбежав, мы увидели на полу возле ног Зака лежавших без сознания леди Матильду и лорда Дишандра. А чуть дальше спиной к нам стоял Росс, протягивая руки к чему перед собой. – Не приближайтесь, – не оборачиваясь, с трудом, словно из последних сил, прохрипел директор, – эта штука засасывает все, что ближе пяти метров. Я взглянула магическим зрением на потоки магии. От Росса словно тянулись тысячи нитей, втягиваясь в странную воронку, висевшую в полуметре от пола. Раструб воронки был около полутора метров в диаметре, а дальше она постепенно сужалась. Внутри воронки крутилось нечто похожее на сероватый кисель, полупрозрачный и вязкий. Я сделала пару шагов в сторону, и обалдела. С боку воронки видно не было, только тонкая серебристая линия, почти незаметная. Магический резерв Росса был почти на нуле. Он уже сжигал себя. Леди Матильда была тоже опустошена. А вот у Дишандра резерв был почти полон. Почему же он в отключке? – Тим, помоги Россу резервом. Бри, Зак, поищите еды, люди истощены. Ас, а ты займись лечением Матильды, – быстро распорядился Шон. Бри с Заком умчались в столовую школы. Ас рванул к гномке. А я к Россу. – Нет, Ас. Не надо, – просипел Росс, но его предупреждение запоздало. Ас протянул руки к леди Матильде, активируя эльфийское лечение. Я не видела потоков эльфийской магии, но магическим зрением видела, как нагрелись ладони Аскани. И в этот миг словно что-то врезало Асу в живот. Он согнулся пополам, его зрачки расширились от боли. И он опрокинулся на пол без сознания. Я упала на колени возле Аскани, схватила его безвольное тело, попыталась поднять, но безуспешно. Шон вместо меня рванул к Россу, обхватил того за плечи, вливая в него свой резерв. И в это миг словно прилип к Россу. Попытался отдернуться, но ничего не вышло. – Тим, не подходи. Эта штука притягивает человеческую магию. Росс, что здесь происходит? – Воронка подпитывается любой человеческой магией, а эльфийскую просто блокирует напрочь, – Россу еще было трудно говорить, но бездонный резерв Шона подпитывал директора с огромной скоростью. Только это не помогало самому Шону освободится от притяжения воронки. – Откуда, черт возьми, она тут взялась? – Это – портал. – Это – портал?!! – Шон просто выпал в осадок. – Через него ушел отец с близняшками. Только он не закрывается. Я не знаю, как закрыть. Всасывает в себя все, что рядом в радиусе пяти метров. Туда вслед за людьми утянуло уже кучу всяких вещей из комнат, что рядом. Благо, что уже каникулы и большинство детей вместе с вещами разъехались по домам. И людей затягивает, если перестать накачивать ее магией. Вот Матильду досуха выкачала. Притянула и высосала. Только после того, как бедная потеряла сознание от истощения, воронка ее отпустила. А когда Дишандр попытался помочь эльфийской магией, его так долбануло, что он сразу отключился. – Блин, что делать-то? Резерва нашего с Тим, конечно хватит надолго, но это проблему не решает. Отклеиться у меня тоже не получается. Если только в драконьей форме. Но Мрак же раздавит тут все. И тебя в том числе. 'Тимири, отдай управление мне'. 'Радость моя, ты тоже здесь не поместишься, даже если мы отойдем в конец коридора. Сюда ты все равно не сможешь пролезть потом'. 'Я не буду воплощаться. Просто передай мне управление сознанием'. 'Как это?' 'Ты и я – одно целое, помнишь?' Помню. И я открыла свое сознание Виоле. И сразу словно мир распахнулся. Усилились звуки, запахи. Краски стали ярче, резче. Миллионы оттенков цвета и звука. И мысли словно подстегнули кнутом. Словно запустили параллельно выполнение нескольких алгоритмов анализа. Логические цепочки выстраивались с почти пугающей быстротой и четкостью. И в мгновение ока было сделано несколько выводов и принято сразу несколько решений. Во-первых, Россу и Шону помощь пока не нужна. Резерва Шона им обоим хватит на несколько часов. Во-вторых, просканировав состояние находящихся без сознания людей, я убедилась, что непосредственной угрозы их жизням нет. В-третьих, Аскани можно вернуть в сознание, позвав Сапфира, но он попытается влезть в спасательную экспедицию вперед меня, а это нежелательно, учитывая его эльфийскую кровь. Этот необычный портал основательно блокирует эльфийскую магию. Правда, только активную ее составляющую. То есть, видимо, если не активировать эльфийские 'заклятия', то ничего и не будет. Но лучше не рисковать. Кстати, интересно, а чем же все-таки эльфийская магия ТАК отличается от прочих, что этот портал так пагубно на нее действует? И почему именно на нее? Пока не разберусь, пусть Ас отдыхает. В-четвертых, и это самое главное, закрыть этот портал, похоже, можно только с той стороны. Но где эта сторона? Как узнать? Ответ: пока не попадешь на ту сторону, не узнаешь. – Шон, насколько далеко ты можешь засечь меня по своему амулету? – Тим, что ты задумала? То есть, Виола? – похоже Шон 'узрел' мое присутствие в сознании Тимиредис. – Я собираюсь прогуляться в гости. – Даже думать не смей, – раненным троллем взревел опекун. – Прости, Шон. Но другого выхода нет. Чтобы закрыть портал, кто-то должен перейти на ту сторону. Ты не можешь. Остальные вообще в отключке. Остаюсь только я. – Но ты же просто суешь голову в пасть пещерному льву. Ты же не знаешь, где окажешься, что и, главное, кто там тебя ждет. – Вообще-то, я думаю, что никто не ждет. Если ты внимательно посмотришь на воронку, лучше через восприятие Мрака, то увидишь, что она какая-то недоделанная что ли. Нет в ней гармонии завершенности. Словно какой-то недоучка применил сложное заклинание, воспользовался им, а справится до конца не смог. – И что? Тем более опасно. Кто знает, куда этот 'недоучка' пытался открыть портал? И что там с ним произошло. – Шон, портал открыл отец Мисси и Рисси. Вряд ли он желал себе и своим дочерям смерти. Скорее всего, он просто не знал, как его деактивировать. Кстати, а что тут вообще произошло-то? Почему девочки еще оставались в школе? И почему отец забрал их таким странным способом? – Да забрать-то их должен был дед близняшек. К себе в гости в эльфийский лес. Вот его они и ждали, пока он освободится от своих дворцовых обязанностей. А домой к родителям мы их не отправляли, потому что мать прислала вестника, что отец девочек в отъезде. А она как раз у своего отца и гостит. Ждет, когда дед сможет забрать внучек порталом. Я предлагал сам забросить их во дворец Повелителя, да она почему-то отказалась. Я не стал настаивать. Девочки мне здорово помогали разбирать травы, пока Тирнари в Замке хозяйничает. – И почему не забрал? – Хотел. Как раз утром сегодня связался со мной и передал, чтобы девочки собирались, и были готовы к обеду. Они так соскучились по матери, что собрались за полчаса, а потом каждые полчаса донимали меня вопросами, когда же дед за ними придет. – И... – поторопила я Росса. В этот момент вернулись из кухни Зак и Бри, притащив с собой какую-то еду. – Бри, корми лорда Росса, он совсем отощал. Тин мне голову снимет за него. А вот что делать с леди Матильдой и Дишандром, я пока не представляю. – Зак, сначала унеси, если сможешь, Аса, Матильду и Дишандра подальше от этого места, а потом пусть Тим попробует привести их в сознание драконьей магией. Только подальше отсюда, чтобы их снова не затянуло в эту ловушку. – Шон похоже взял себя в руки, и снова раскомандовался. – Левитация отключилась метрах в десяти отсюда. Дотащим в конец коридора, а потом попробуем подлечить, – поддержала я. Зак подхватил Аса подмышки, а я вместе с Бри попробовала приподнять его за ноги. Тяжело. Надо добавить частичную мышечную трансформацию к нашему с Тим слиянию. О! Так-то легче! Зак чуть не выпустил плечи Аскани, когда почувствовал, как взлетели ноги Аса от моего рывка. Ой! Чуток перестаралась. Бри ошеломленно смотрела на меня. Она же не знает, что сейчас я – Виола, частично. Вместе мы быстро оттащили бессознательные тела на лестничную клетку. По дороге ни один даже не застонал. Плохо-то как. Ну, ничего. Мать Драконов в своей бесконечной мудрости дала нам независимый источник силы. И хоть без внешней подпитки и он не бесконечен, но мое внутреннее 'солнышко' достаточно большое, чтобы попытаться помочь пострадавшим. Начать надо с Аскани. Если лечебные заклинания драконьей магии не помогут, то позову Сапфира. Пусть сам справляется. Хотя с этого и начну. Тогда вместе с Асом будет проще помочь остальным. 'Сапфир!' – послала я на нашей закрытой волне. – 'Реанимируй Аскани. Только не воплощайся пока, здесь негде'. 'Ви. Ты – самое невероятное существо на свете... Аскани, очнись, тебя Тим зовет'. – Сапфир кричал ментально, но его посыл вибрировал во мне в области грудной клетки Тим, казалось, сам воздух гудит. Но эту вибрацию ощущала только я. И, видимо, Аскани, потому что он глухо застонал, веки затрепетали в тщетной попытке раскрыться. А потом его тело выгнуло дугой. Проклятье, как же сильно его скрутило. Что же за дрянь такая в том портале, что так сильно бьет по эльфийской магии? Или крови? – Ммм... О-оуу... Ти-им... – Ас пытается подняться. 'Виола, в голове Аса такая муть! Ему словно прямо в мозг ударило. Сознание мутное. Боль страшная. И мысли путаются'. Сапфир как-то напугано и сумбурно пытается передать мне картины из головы Аса. Мелькают какие-то зелено-голубые сполохи, похожие на светящихся червяков, что появляются в закрытых глазах после того, как посмотришь на солнце. И чернота такая же. Только эти сполохи у Аса в голове, а не в глазах. Он пытается думать про Тим, про Сапфира, но все это так, словно он где-то не здесь, не с нами. Словно потерялся в лесу и ищет нас. И Сапфир не может пробиться к нему сквозь лес этих цветных змей, что ведут сумасшедший танец в мозгу у Аскани. 'Сапфир, попробуй слить свое сознание с его, как мы с Тим'. 'Но как вы это делаете?!! Это же невозможно'. 'Возможно. Только надо сильно захотеть быть ВМЕСТЕ!!' – пытаюсь втолковать этому упрямцу простую истину. Вот что за нелепый принцип? Уперся рогом – 'невозможно', значит, и пытаться не стоит. А Тим в детстве считала, что до луны достать невозможно. А теперь мы там в салочки играем в невесомости. – 'Просто перестань считать, что ты сам по себе. Представь, что ты – Ас, что ты – человек'. 'Я – дракон. Как я могу быть человеком?' 'Как-как?' – передразнила я. – 'Тебя создал человек. Тебя вырастил человек в своей душе. Ты – человек. Настолько же, насколько и дракон'. 'Я – Сапфир... Я – Аскани...' – Сапфир мысленно словно пробует эти утверждения на вкус. Крутит в голове стилизованную фигурку Аскани, словно пытается посмотреть на него... нет, на себя со стороны. И вдруг я чувствую, как сознание Сапфира словно вырывается из той комнаты, что служит местом для его источника драконьей магии, и заполняет мозг Аса. Мысли Сапфира словно метлой выметают из головы человека беспорядочные световые вспышки, разгоняя мрак, навеянный ударом по его эльфийской сущности. Более того, я замечаю среди мешанины образов дракона и человека смутные очертания серебристой сущности, напоминающие лошадь. Только этот призрак слишком неопределенный какой-то, словно тень лошади на снегу в сумерки. Но он там определенно есть, и он словно пытается прорваться в мозг Аса так же, как туда только что проник Сапфир. Это что, его единорог? Вот это да!! Значит Шон говорил правду, и единорог есть в каждом эльфе. Только разреши ему БЫТЬ! 'Виола. Я вижу его единорога. Только мне что-то кажется неправильным. Не могу понять, что. Я же не видел никогда единорогов еще. Но с этим что-то определенно НЕ ТАК!' Сапфир, похоже 'видит' в душе Аскани больше, чем может ретранслировать мне. 'Я сама тоже не видела. Но Шон как-то показывал мне ментальный образ единорога Астер. Смотри, они вроде такие' – передала я воспоминание Тим Сапфиру. 'О! Так вот они оно как!.. Ви, у единорога Аса в центре тела словно рана сквозная, точнее он в этом месте 'прозрачнее' как-то, чем в остальных местах' – недоумение Сапфира звучит тревожно. 'Может, туда и пришелся удар магии этого неправильного портала? Или чем там долбит эта проклятая дыра в том конце коридора?' – в груди клокочет ярость и злость на этого странного человека, отца Мисси и Рисси, что применил такую извращенную и жестокую магию. С такой странной избирательностью. 'Я тоже так думаю' – ментальный голос Сапфира как-то неуловимо изменился. Значит Аскани пришел в сознание. Наконец-то. – Тим, Виола что произошло? – голос Аскани звучит так знакомо, и так неуловимо изменено. Значит, Сапфир не покинул сознание Аса. Потому и Ас в курсе, что говорит не только с Тим, но и со мной. С нами обеими одновременно. – Там что-то бьет по эльфийской магии, по ее источнику точнее, вашему единорогу. – Но откуда у меня единорог. Я же не из правящей семьи Мириндиэля. – Единорог – это такой же источник эльфийской магии у ВСЕХ эльфов, как наши драконы для драконьей магии. В смысле они и есть МАГИЯ. Блин, как тут объяснить? Источник драконьей магии – это зародыш дракона в душах драконьей расы, а единороги – тоже самое у эльфов. Шон потом лучше объяснит. Просто у эльфов мало кто стремится выпускать в реальность свою вторую сущность. Но способность есть у всех, в ком есть эльфийская кровь в достаточном количестве, а ты на четверть эльф. Значит и у тебя должен быть. И Сапфир смог его 'увидеть'. Только он, похоже ранен'. – И что делать? – расстройство Аскани когтистой лапой царапает сердце. – Сейчас, наверное, мы ничего сделать не сможем. Сапфир, присматривай за второй ипостасью Аскани, скажешь, если увидешь изменения в худшую сторону. А мы пока должны помочь Матильде с Дишандром. – Ас, на, пожуй, – умница Бри, вспомнила, что магам нужна еда. – И ты, Тим, съешь вот бутерброд с мясом. Нашла в кухне немного хлеба. Правда, чуть суховатый, зато мясо совсем свежее. Кухарка себе готовила, поделилась. Быстренько съев бутерброды, мы с Асом склонились к телам преподавателей. Сначала влили изрядную долю резерва в леди Матильду. А Зак наложил лечебное заклятье. Хорошее такое. Видать не зря третий курс закончил. Надо запомнить. Гномка открыла глаза, сразу ставшие осмысленными и слегка колючими. Но, увидев нас вокруг себя, а не врагов, леди Матильда улыбнулась. – Что с Дишандром и Россом? – Росс накачивает портал магией, чтобы больше ничего не притянуло. Ему Шон помогает. Только Шона успело затянуть. Не сразу поняли, в чем дело. – отрапортовала я. – А Дишандру сильно досталось, – удрученно протянул мой жених, который в этот момент водил ладонью вдоль тела преподавателя, сканирую его ауру. – Ему я помочь не могу. Резерв у него полный. Но его магия полностью заблокирована. Как и моя эльфийская. Но, вроде, ему ничего не угрожает. – Тогда, Зак, Бри, попробуйте левитировать его куда-нибудь в спальню. – предложила я. – И ты, Аскани, иди с ними и попробуй вызовать лорда Тинуиринелля. Объясни ему про вашу с Дишандром магию. Только откуда-нибудь подальше вызывай. А то вдруг ему еще хуже будет. Что-то говорит мне, что сила удара напрямую связана с количеством эльфийской магии, или крови. Так что его может сильнее достать, как Дишандра. – А ты что задумала? – нехорошо прищурился чернявый красавец. – Даже и не думай одна в это соваться. Вот как он так меня просчитал? Не иначе, как Сапфир 'сдал'. – Нет других вариантов. Я просчитала все возможные. Выбора нет. Ты из-за своей эльфийской крови не сможешь быть полезен даже возле портала. Шон в ловушке вместе с Россом. А Зак и Бри только человеческой магией обладают. Их тоже затянет, как Росса. – Вызови Астер с мужьями сама. Пусть помогут. – Ас, они ВСЕ эльфы. Они не смогут помочь. Только пострадают, как Дишандр. – Но может, если как-то изолировать единорогов, то мы сможем пользоваться только драконьей сущностью? – И как ты это представляешь? Ты можешь 'изолировать' Сапфира? – Нет, конечно... – Аскани даже поперхнулся. – Значит, и единорогов не сможете... Так что я одна могу туда 'сунуться'. Да не переживай ты. На мне щитов и амулетов, сам знаешь, как игрушек на елке. Нырну в портал, а там сразу в реальности воплощусь. Дракона угробить не просто. Да и Шонов амулет экстренного переноса только от драконьей магии работает. Так что вернет меня назад в стазисе, если что. А там вы с Шоном меня вытащите. Главное, портал этот мерзкий отключить. Тогда и Шон освободится. И сможет меня засечь. Так что не спорь, другого выхода все равно нет. И я рванула в сторону портала. Краем глаза только успела увидеть, как Аскани рванул за мной. Точнее попытался. Потому что Зак с Бри поймали его и не пустили. Молодцы. Поняли, что я права. Не сбавляя скорости, промчалась до самого портала и с разбегу нырнула прямо в раструб воронки, чтобы Шон с Россом не попытались снова меня остановить. *** Давящая на уши тишина... Серая серость... Ни звуков, ни запахов... Бесконечное падение... Где я?.. Зачем я?.. Кто вообще Я?.. 'Виола!!' Что за странное ощущение? Что такое 'виола'? 'Виола! Ви, маленькая. Вернись!!!' Вернуться? Куда? Откуда? Вопросы? Или ответы? Беспокойство какое-то. Зуд где-то в голове... Голове... Голова – что это?.. 'Виола!! Очнись, кому говорю!!!' Ай-й! Чего так кричать? Голова ра-а-аска-алывается... 'Ви. Вернись на свою поляну. Уйди из сознания. Я сама здесь справлюсь. Тут нет места никому, кроме человеков. А ты – дракон'. Я – дракон?! Моя поляна?... мое солнышко... источник... Мать Драконов!! Что здесь такое? 'Тими, что тут со мной такое?' 'Портал создан только для человеческих магов. Он подпитывается человеческой магией. А прочую магию отторгает или блокирует. Драконью, похоже, полностью блокирует. А эльфийскую отторгает, действует как пружина, чем сильнее давишь, тем сильнее долбанет в ответ. Прячься на свою поляну, а то мы отсюда не выберемся'. 'А сколько мы здесь?' 'Не знаю. Здесь совсем нет никаких ощущений. Я не чувствую ни тела своего, не слышу звуков никаких. Сердца даже своего не слышу. Не от чего отталкиваться, чтобы посчитать временной промежуток'. 'А вдруг мы тут уже целую вечность?' 'Или только краткий миг... Что гадать? Надо выбираться из портала, а потом выяснять'. Нырнула на свою поляну. Мой источник сиял ласковым солнцем, трава вокруг зеркальной глади озера зеленела по-весеннему сочно. Нет, не буду прятать источник на дно озера. В небе ему лучше. Серая хмарь словно обрела глубину и резкость. Для моих человеческих глаз. Закрутилась вокруг некоего центра. Превратилась в туннель из серебристого тумана, в который меня потянуло со страшной скоростью... И выбросило на каменистое плато. Вокруг громоздились обломки камней какого-то странного серовато-коричневого цвета. Очень острые обломки, судя по впившимся в мою пятую точку. На которую я со всего маху и приземлилась. Поднялась, кряхтя. Растерла ушибленные мягкие ткани. Огляделась. Всюду, на сколько хватало глаз, торчали каменные глыбы, разбитые и расколотые на куски разных размеров. И ни одного живого существа в обозримом пространстве. Ну, почти ни одного... Из-за огромного камня на меня настороженно смотрели глазенки небольшого, ростом с небольшую собаку мохнатого зверька. Я бы ни за что не обратила внимания на это существо, настолько оно окраской сливалось с цветом камней, если бы оно не пискнуло секундой раньше. Оно было похоже на мохнатый шар, к которому приделали мордочку мартышки с большими ушами, тоже покрытыми шерстью. Только глаза совсем без зрачков на этой мордочке были непропорционально огромными и светились зелеными звездами. Чуточку жутковатый, но в целом забавный такой зверек, напоминавший медвежонка. – Ты кто? – почему-то спросила его я. – Ти-и хто-оо... – пропело существо высоким голоском на грани ультразвука. И я с изумлением поняла, что оно меня передразнило. – Я – Тим. – Й-а-а Ти-ии... – существо смешно вытягивало мордочку вперед и кривило тонкие сероватые губы. Медленно, стараясь не делать резких движений, я придвинулась к нему поближе. Существо опасливо отодвинулось за камень. Я замерла. Через секунду любопытная мордочка снова выглянула из тени. – Иди ко мне, – поманила его рукой. – И-ии о-о мне-э, – голос стал ниже, чем-то напомнив блеяние козы. Поняв, что передразнивание может затянуться, а у меня вроде тут дело есть, я решительно шагнула в сторону чего-то отдаленно напоминавшего просвет между камнями. Жаль, что пришлось спугнуть этот смешной серый комочек шерсти. Осторожно пробираясь среди камней, я пыталась сориентироваться, понять где я оказалась. Но никаких иных примет местности кроме каменных россыпей мне не попадалось. Пробираясь среди завалов я слегка запыхалась. И присела на более-менее гладкий камень, чтобы перевести дыхание. И тут же на камне передо мной появилось такое же мохнатое существо. Точнее то же самое, поняла я, потому что оно пискнуло: – Й-а-а Ти-ии... Я протянула к нему руку ладонью вверх. Оно чуть помедлило, смешно наклонив голову к плечу, потом мгновенно очутилось прямо передо мной, причем его голова оказалась точно под моей рукой. Ох, ты! Оно телепортировалось. Вот это да! Что это за диво такое? И тут в моей голове возникла картинка: какое-то темное помещение с бревенчатыми стенами и земляным полом, заставленное мешками, ларями и банками. Похоже на хранилища в замке Сайгирн. Только в этом помещении еще находилось нечто, напоминавшее огромный пень. А возле него копошилось целое семейство таких медвежутиков. От неожиданности я отпрянула, отдернув руку от мохнатика. И картинка тут же пропала. Мамочки! Так это оно мне кинуло этот мыслеобраз. Причем такой четкий, как только от очень сильных и обученных магов. От Аса, например. Или от Росса. Лучше только у Шона получалось транслировать образы в мозг. А вот Зак, несмотря на третий курс, такой четкости мыслепередачи так и не научился. Опомнившись, я придвинулась ближе и погладила медвежутика по голове. Он смотрел на меня своими влажными огромными глазами, а потом развернулся и, смешно ковыляя, побежал на коротеньких толстых ножках вперед. Я не раздумывая пошла за ним. Интересно же, куда он меня приведет. Выпускать Виолу я пока не спешила. Никакой видимой опасности передо мной не было. Да и интуиция молчала. Малыш уверенно находил свободный проход среди, казалось бы, беспорядочного нагромождения каменных глыб. Постепенно и я стала замечать нечто отдаленно напоминавшее тропинку, которая уверенно переходила в каменистую расчищенную дорожку. И вскоре дорожка привела нас к окраине какого-то поселения, деревни. Зайдя следом за своим провожатым за низкую изгородь, я оказалась на деревенской улице, тянувшейся несколько неровной лентой на десятки дворов впереди. Конец ее терялся в зарослях цветущих деревьев, росших в каждом палисаднике возле домов. Благоухание цветов яблонь и сирени почти ощутимым пологом опустилось на мои плечи, вызывая чувство покоя и умиротворения. В воздухе стоял равномерный гул от летавших повсюду пчел. Там и тут за изгородями виднелись симпатичные домики-ульи. Я шла, разглядывая уютные невысокие домики под красноватой черепицей, украшенные резными наличниками. Резьба на многих домах была такой искусной, что невольно напоминала кружева. За домами сквозь плетеные изгороди можно было разглядеть почти правильные квадраты возделанных полей и огородов, на которых можно было видеть фигурки работающих селян. День был в самом разгаре, и люди работали на своих наделах, спеша закончить посевные работы, или занимаясь прополкой грядок с овощами. Возле домов были устроены цветочные клумбы, огороженные у одних деревянными плетеными загородками, а у других каменными бордюрами. И все это было настолько гармонично сочетаемо, словно над всем селением работал один художник. Только использовал для своей картины не краски, а цветы и деревья, добавляя искусственные сооружения из камня и дерева в качестве рамок. От этой благоухающей гармонии в душе рождалась какая-то светлая грусть. Словно ты попала в сказку, но понимаешь, что счастье не может длиться вечно. Медвежутик, словно почувствовав мое состояние, остановился, подобрался под мою руку, заставляя ее опуститься на свою голову. Я машинально погладила его. Рука, запуталась в шерсти, которая на ощупь была мягкой как пух у цыплят, но при этом довольно длинной, примерно на ширину моей ладони. И снова в голове появилась картинка, только теперь она показывала двор перед амбаром, огороженный красивой изгородью, сплетенной из прутьев красноватого оттенка. И таким умиротворяющим теплом веяло от мыслей маленького мохнатика к этому двору, что в голове возникло только одно слово – 'ДОМ'. И словно волной этого умиротворения смыло с души всю грусть. А медвежутик тут же засеменил вперед по дороге, а затем свернул к третьему от меня двору. И я с удивлением узнала изгородь, показанную мне мысленно моим провожатым. Остановившись возле калитки, он замер на миг, уставившись на меня своими глазищами, качнул головой, словно приглашая в гости. И пропал. Я помедлив, прошагала оставшееся до указанного мне дома расстояние, и оказалась возле резной калитки, выкрашенной в зеленый яблочного оттенка цвет. На одном из столбиков, поддерживающих створки калитки был прикреплен серебристый колокол размером с литровую колбу на металлической дуге. Постояв минуту, я тронула сплетенный из чьих-то светлых волос шнурок, привязанный к металлическому языку колокольчика. Раздался сочный чистый глубокий и раскатистый звон. И тут же пустой всего секунду назад двор заполнился группой медвежутиков разных размеров и с шерстью всех оттенков серого и коричневого цветов. Все они стоял близко друг к другу, соприкасаясь лапками или просто бок о бок, и смотрели на меня своими большими светящимися как у кошки в темноте глазами. Только один стоял спиной ко мне, а лицом к своим сородичам, и смотрел на них, протянув к ним свои ручонки, ладонями вперед. Я догадалась, что это и есть мой провожатый. Наверное, он передавал своим собратьям подробности встречи со мной. Затем он тоже развернулся лицом ко мне, и пискнул: – Ти-ии-им... – Я – Тим, – прижав руки к груди, слегка даже поклонился я забавному семейству. И в этот момент за спинами медвежутиков раскрылась воронка уже знакомого мне портала, и оттуда появился человек. И воронка тут же схлопнулась, словно ее и не было. Причем, я смогла засечь всплеск человеческой магии лишь только каким-то шестым чувством, настолько мизерным было внешнее возмущение потоков человеческой магии. Иных же видов магии мне засечь и вовсе не удалось. Впрочем, эльфийской магии я по определению не могу чувствовать. Как и прочих видов магии, не свойственной мне по крови. Ни викинговской, ни гномьей, ни орочьей. Если от медвежутиков веяло чем-то по-детски наивным и поэтому безопасным, то появившийся из портала человек принес с собой волну чего-то неуловимо родного и близкого. Словно я, долго блуждая в чужих краях, неожиданно оказалась дома. Такое чувство мне давала только моя сестра Тирнари. Только рядом с ней я ощущала полную защищенность и расслабленность. Даже Ас, да и Шон, не могли дать мне такого полного ощущения родного гнезда. Аскани всегда чего-то от меня хотел больше, чем я готова была дать. А интересы Шона вообще лежали в иной плоскости, и рядом с ним я ощущала себя защищенной, но не своей. Я чувствовала, что они – моя семья, что они мне нужны и близки. Но вот полного ощущения тепла и уютя семьи не было. Чего-то не хватало в наших отношениях. Какой-то легкости, осознания, что тебя любят просто за то, что ты есть, и ты любишь также в ответ. А не потому, что у кого-то к тебе 'любовь-судьба', или Кубок Судьбы повлиял. А вот стоящий сейчас напротив меня в окружении забавных существ мужчина излучал ауру Отца. Таким отеческим теплом светился его взгляд, словно он дождался возвращения блудной, непутевой, но от этого не менее любимой дочери. Испытанное мною потрясение, вызванное неожиданным наплывом столь удивительных чувств, заставило мое сердце сбиться с привычного ритма. Глаза защипало, и на щеку скатилась слеза. – Как ты назвала моих помощников, дитя? – бархатный глубокий голос казалось проникает в самое сердце, – Медвежутики? Он, что, читает мои мысли? У меня же Шоновы щиты!! – Здесь не действует никакая иная магия, кроме человеческой, Тим. А щиты твоего Шона, как я понимаю, драконьи. В тебе самой я чувствую сильную магию, но ее человеческая часть слаба. И потому твои мыслеблоки не являются для меня преградой. Ничего себе! А я даже не почувствовала, как он прошел сквозь мысленные щиты. Словно нож через воду. – А вы кто? – наконец-то вышла я из ступора. Голос прозвучал как-то совсем по-девчоночьи, пискнул скорее, чем прозвучал. Задавать вопрос было глупо. Было чувство, что и задавать его не стоило. Нужно было просто сделать навстречу Отцу несколько шагов, уткнуться головой ему в живот, и выдохнуть: 'Наконец-то я дома'... И отвечая на мои мысли мужчина сделал шаг мне навстречу, протягивая ко мне руки в жесте приглашения. И, не промедлив ни мгновения, я рванула к нему: – Отец... – Дитя... Ты так долго добиралась к нам. Добро пожаловать домой. Здесь тебя никто не обидит. Его слова были именно теми, что мне так нужны. Я наконец-то обрела долгожданное пристанище. Дом, которого у меня никогда не было. Я плакала, уткнувшись в живот Отца, хватаясь за него, как утопающий за соломинку. А он гладил меня по волосам, утешая, даря успокоение. Казалось, я могла бы так стоять и плакать вечно. Слезы были такими сладкими и желанными. Словно душа умывалась ими. Словно вместе с ними утекало все то, что скопилось в ней за годы моей жизни. А маленькие мохнатики жались к моим ногам, передавая через прикосновения образы домашнего уюта. В голове мелькали картинки светлых комнат с большими окнами, затянутыми легкими белоснежными паутинками занавесок, в которых нарядно одетые люди пьют чай за накрытыми столами. Резные терраски с плетеными креслами и тяжелыми деревянными столами с вязаными скатертями, за которыми улыбающиеся компании молодых людей весело о чем-то беседуют. Кухни с чугунной утварью, с огромными каменными печами, в которых румяные кухарки готовят какие-то вкусности. И везде поодиночке или группами снуют лохматые существа, занятые непонятными, но явно полезными для людей делами. Потому что все люди ласково гладят медвежутиков, улыбаются им. Отец ласково отстранил мое зареванное лицо от себя, потрепал по волосам, и, взяв за руку, повел на улицу за калитку. Я готова была иди за ним не глядя хоть в пасть каменного тролля. Я ЗНАЛА, что ничего плохого этот человек мне не сделает. Отец!! Самый родной и самый близкий человек на свете. Мужчина, который всегда защитит и ничего не потребует взамен. Нужно только быть с ним рядом. А ведь это именно то, чего мне больше всего и хочется. Быть рядом с тем, кто всегда поймет, утешит, разрешит все твои проблемы. Да и какие вообще могут быть проблемы, когда рядом есть Отец?! От него исходило родное тепло и свет такой любви, которой хватит на всю жизнь. И не мне одной, а всем детям Его. – Да, дитя. Моей любви хватит на всех, кто нуждается в ней. Здесь ты найдешь не только пристанище, но и семью любящих тебя людей. Твоих братьев и сестер. Сестры и братья... У меня никогда не было ни сестер, ни братьев... только Аскани... кто такой Аскани? Наверное, это неважно. Здесь у меня много сестер и братьев. Они меня любят. И я уже люблю их всех. Но больше всего люблю Его. Мне хочется стать для него самой лучшей дочерью. Чтобы Он мог гордиться мною. – Я горжусь тобой, дочь моя. Ты удивительное создание. Ты смогла выжить в нечеловеческих условиях скверны. Тебя окружала жестокость и ненависть тех, кто должен был защищать тебя, когда ты была мала и беспомощна. Но больше ты не будешь одинока. И здесь тебе НИЧТО не угрожает. В нашу Долину нет хода ни эльфам, ни драконам, ни самим богам. Здесь только Братство людей, нашедших свою семью и дом. – Да, Отец, – я протягивала к нему руки в молитвенном жесте преклонения пред Светом Его. Пред Его Любовью, что дарил Он мне. Я маленькая птичка, нашедшая свое гнездышко... Ласточка... Так звал меня... кто-то далекий звал меня... Когда-то... не помню... Не важно... Мы шли по улице, а из-за оград домов выходили красивые улыбающиеся люди, и пристраивались рядом с нами, позади нас, и даже впереди. Десять, двадцать, тридцать... Множество людей, чьи лица светились таким умиротворением и счастьем... Никогда не видела столько счастливых лиц одновременно. Это братья мои. И сестры. Я так рада вам всем. Я так люблю вас, родные мои. И Отца нашего люблю. Мы все любим Его. А Он любит нас. И заботится о нас. И всегда, столетия заботился обо всех детях своих. Так поклонимся же Ему, Отцу нашему за хлеб наш, и за кров наш, и за радость, что дарит Он нам ежечасно. Да будет свято имя Его во веки веков! Я слышала эти слова сердцем. Эти слова звучали в песнях жителей Долины. Эти слова образами передавали мне очаровательные лохматики, которые наравне с людьми участвовали в этом радостном шествии. И я была несказанно счастлива своей сопричастностью к этому единству. И всем сердцем соглашалась с молитвами своих новоприобретенных братьев и сестер. Отец наш достоин любви и поклонения за деяния Его. Тем временем мы подошли к красивой солнечной площади, окруженной садами. По периметру площади уже стояли люди и медвежутики, держась за руки. Улыбаясь и присоединяя свой голос к песням пришедших со мной и Отцом. В центре площади я увидела прекрасный фонтан. Он бил высокими струями воды, рассыпая миллионы радужных брызг, которые с шумом падали в мраморную чашу. Цвет мрамора был превосходен. Золотисто-розовый, с тонкими темно-бордовыми прожилками, образующими замысловатые узоры на дне чаши. Такой нежный и теплый оттенок, как в храме у Лариши... Лариши!?! Мозг взорвался волной невыносимой боли. Да что это такое?!! 'Лариша!!!' Рука мужчины, секундой раньше нежно и покровительственно поддерживающая меня, вдруг стальными тисками сжала запястье. 'Здесь нет и не может быть никакой Лариши!! И никаких иных посторонних сущностей!' – слова огненным сверлом буравили мне голову. Хотелось закричать от боли. Но рот кривился в противоестественной улыбке, аж губы сводило. И никаких слов не вылетало из моего рта. Я попыталась вырвать свою руку из захвата. Но мышцы не сделали ни малейшего усилия изменить свою работу. И я продолжала, как ни в чем не бывало, идти рядом с этим человеком, глупо улыбаясь и даже подпевая людям, что нас окружали. 'Лариша!! Помоги мне!! Что случилось? Где я? Помогите!!! Шон!! Шо-ооон!!!' – я мысленно кричала, звала на помощь. Но не получала ни одного отклика от дорогих мне людей... Шон! Ас! Они же там... им нужна моя помощь... мне нужна... Голова сжалась от новой волны боли... Дорогих людей?... Кто они такие?... Все мои родные и близкие здесь!! 'Отец мой!! Я дочь твоя. Я счастлива быть здесь с вами со всеми'. Рука, сжимавшая мое запястье, чуток расслабилась, стала такой родной и нужной мне. Рядом с Отцом я чувствовала себя совершенно счастливой. И братья мои, и сестры, что окружали меня, были счастливы. Лица и мужчин, и женщин сияли улыбками. Звуки песнопений рождали в душе светлый отклик. Хотелось всем сердцем присоединиться к этому дружному хору. И я не сдерживала свой порыв. * Отец, благодарим тебя, что ты живешь на свете. Нет никого тебя милее и родней! Отец, прими от нас в любви признанья эти! Да здравствуй миллионы долгих дней! Отец, Ты добротою нас своею окружаешь. Всегда внимателен, хотя порой суров. Отец, Ты нас на крыльях счастья поднимаешь. Как нам нужна Твоя великая Любовь! (*стихи – переделанная цитата из интернета, автор неизвестен) Руки сами складывались в молитвенном жесте перед грудью. Глаза людей, обращенные к Отцу нашему, светились таким же благостным поклонением, которое я ощущала в своей груди. И на последнем аккорде гимна в едином порыве все братья и сестры прижали правую руку к сердцу, отдавая дань уважения и почитания Тому, Кто дарит нам свою любовь и заботу. И я повторила сей искренний жест одновременно со всеми. Рука наткнулась на некое утолщение под одеждой, которое мешало руке прикоснуться к груди в области сердца в жесте благодарности. Захотелось убрать эту помеху. Осторожно, чтобы не нарушить священное действо своими неуклюжими движениями, я засунула руку в вырез платья, нащупывая какой-то камешек на шнурке, круглый, с дыркой посередине, намереваясь избавиться от него... Но едва пальцы нащупали прохладу этого камешка, как меня словно ударило током. От боли захотелось отдернуть руку поскорее от камушка. Но вопреки этому желанию, рука, словно сама, сильнее вцепилась в амулет... Точно! Амулет Шона!!! 'ШОООННН!!!' – мой ментальный вопль, подкрепленный болью и ужасом непонимания происходящего, мог, наверное, разбудить и мертвого. Даже целое кладбище мертвых. Рука стоящего рядом со мной мужчины (Отца??!!) вцепилась в мою руку, сжимающую амулет, пытаясь вырвать его у меня. Но я только сильнее сжимала камешек в ладошке. Мое!!! На мозг обрушился сильнейший ментальный удар: 'Здесь нет ничего твоего! Здесь все МОЕ!!!' Отец впился своими льдисто-серыми глазищами в меня, сверля яростным взглядом. Я в панике оглянулась, ища защиту от него. Но стоящие кругом люди, словно не замечали ничего, продолжая с теми же по-идиотски счастливыми улыбками взирать на своего кумира. Затравленным зверем я смотрела на своего мучителя, пытаясь закрыть свой мозг от его воздействия. Но его мощь была просто ужасающей. Последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в беспамятство, были его глаза, которые из просто холодно-серых стали вдруг цвета расплавленного серебра и словно засветились чудовищным блеском. *** В себя пришла я на какой-то деревянной лежанке, покрытой соломенным туфяком. Голова гудела как церковный колокол. И в виски била тупая боль. В помещении, где я находилась, было сумрачно, но не темно. Правда, никаких отверстий типа окон я не увидела. Но, тем не менее, я могла разглядеть окружающие меня предметы. Подвал? Хранилище? Склад? Все пространство стен вокруг меня было занято полками с разными банками, мешочками, туесочками. А почему тогда здесь эта лежанка? Точнее, даже не одна. Рядом с той, на которой обнаружилась моя полудохлая тушка, стояли еще четыре похожие. Причем, одна из них была явно занята кем-то спящим. Кем-то, кто был ростом в половину меня, а в обхвате – в полторы меня. Хм, окон нет, светильников я тоже что-то нигде не вижу. Почему же я все вижу? Света конечно недостаточно, чтобы читать, но окружающее видно вполне ясно. Особенно стены помещения. Деревянные, неструганные, волокнистые. Словно смотришь на дерево изнутри. Каждое древесное волокно четко выделено из полумрака. Как будто светятся сами стены. Светятся холодновато-зеленым бледным светом. Может так и есть? Типа свечения гнилушек. Шон как-то показывал опыт с кусками гнилой древесины, которые днем оставались на солнце, а ночью светились сами по себе. Помнится, он тогда объяснял, что таково свойство фосфора, который содержится в болотах, пропитывая древесину деревьев, растущих в топях. Наверное, здесь тоже фосфор. Но где же это помещение находится? И кто спит на соседней лежанке? Словно отвечая на мои мысли, существо, укрытое холщевой накидкой, завозилось. Сонно запыхтело. А затем поднялось над тюфяком. Холстина соскользнула с него. И моему взору предстал медвежутик. Ну да, и как я не догадалась, что я у него 'в гостях'. Я же видела подобные помещения в картинках, что передавал мне мой первый знакомец из этого племени. Интересно, что же они все-таки такое, эти мохнатики? И какую роль они играют в этом поголовном 'осчастливливании' местных 'братьев и сестер'? И кто такой этот Отец?!! Существо тем временем окончательно проснулось и уставилось на меня своими большими круглыми глазами без зрачков, светящимися зеленым светом. А я уставилась на него. Никакого умиления это существо у меня больше не вызывало. Скорее глухое раздражение от постигшего меня разочарования. Видимо волны раздражения от меня не давали мохнатому жителю склада приблизиться ко мне. Ведь при первой встрече все они так и норовили прижаться ко мне своим мягким мохнатым боком. А сейчас существо сидело на своей лежанке и совершенно не делало попыток сократить дистанцию между нами. – Ну что, мохнатый пособник местного тиран, что ты можешь сказать в свое оправдание? – вслух выразила я все свое негодование. Тем более что молчание становилось все более тягостным. В голове перекатывались мутные волны тупой боли, оставшейся после ментального удара. Думать было тяжело. Однако, любопытство настоятельно требовало срочного удовлетворения. Впрочем, отвечать мне, похоже, никто не собирался. – Что я тут вообще делаю? – не сдавалась я. – Кто все эти люди? Что это вообще за место такое? Ответом было только неуклюжее шевеление медвежутика, сползшего со своей лежанки, и направившегося куда-то в угол. – Куда?!! – крикнула я, пытаясь остановить своего соседа. Только никто меня слушаться не стал. Добравшись до угла, мохнатый толстячок приложил ладошки своих мохнатых ручек к древесной стене, и в ней тотчас же открылось круглое отверстие, в которое существо и нырнуло с поразительной быстротой. Я рванула следом, пытаясь воспользоваться этим же выходом. Но передо мной была сплошная стена светящейся мертвенно-бледным светом древесины. Я попыталась надавить на нее ладонями, как это сделал моей бывший сосед. Но это ни к чему не привело. Так же как и мои попытки стучать в эту стену руками, пинки ногами и т.п. Спустя несколько минут бесплодных попыток выбить себе вожделенную дверь я выдохлась. И уселась снова на свой топчан. На нем хотя бы было мягко. Интересно, кстати, почему медвежутик открывал себе такой выход из этой ловушки? Они же вроде все телепортироваться умеют. Я ж сама видела. Зачем тогда ему лаз? Куча вопросов теснилась в больной голове, норовя разорвать ее как переспелый арбуз. Куда я попала? Кто такой этот Отец?! И где, черт подери, носит Шона, когда он так нужен?!! Ой! Шон же там прилип к порталу этому, вспомнила я. И портал этот проклятый из Шона с Россом магию выкачивает. Я ж его выключить должна была. На душе стало муторно. Там друзья в беде, а я тут уже сколько времени прохлаждаюсь. А кстати, сколько? Нет ответов... Надо выбираться отсюда, но как?.. Попробовала еще раз вызвать Шона через амулет. Тишина в ответ... Нашарила на руке браслет с камнями вызова императорской семьи и Росса с Тин. Нажала по очереди на камни Астер и ее мужей.... Глухо... Попробовала позвать Виолу. Как там она, моя радость чешуйчатая? Однако доступ к моему источнику драконьей магии оказался перекрыт. Нет, я ощущала его в своей душе. Но как нечто совершенно статичное. Словно кто-то погрузил эту часть меня в стазис. Виола виделась мне объемной застывшей картинкой. И никак не отзывалась на мой призыв. Пробовать что-то из драконьей магии даже не стала. Кто знает, как оно здесь все обернется. А вот заклинания человеческой магии здесь вполне работали. В этом я убедилась, создав магический 'светлячок'. Только без подпитки моего драконьего резерва он выглядел мелковатым и тусклым. При этом основательно понизив оставшийся в моем распоряжении резерв. Я решила не тратить магию на пустяки. Неизвестно, сколько я тут пробуду, и что ждет меня впереди. А вот помедитировать мне никто не мешает. В конце концов, у человеской части моей магии тоже есть свой резерв. Хотя он несравнимо меньше, чем драконий. Но все же пренебрегать им в создавшейся ситуации не стоит. Только вот как мне изменить свой способ медитации, чтобы прокачивать человеческий резерв? Раньше-то я все время ныряла на свою 'поляну' к Виоле. А сейчас меня от нее отделяет какой-то невидимый, но непреодолимый барьер. Наверное, надо придумать что-то аналогичное 'поляне', но отдельное. Усевшись поудобнее на лежанке, я закрыла глаза, попыталась вспомнить что-то связанное ТОЛЬКО с человеческой магией. Долгое время ничего такого в голову не приходило. Все мои магические опыты всегда были в большей степени драконьими, чем человеческими. Хотя... Вспомнилось, как Тирнари прятала мамины кольца в моем теле. Тогда она впервые показала мне свой гримуар. В нем же только человеческие заклинания? Тин другой магией никогда не владела. Я представила себе эту здоровенную книжищу. Каждую шероховатость черного переплета из дубленой кожи, выкрашенной соком корней болотного камыша. Каждый вытертый уголок страниц, исписанных красивым почерком сестры. Представила, как листаю ее, разглядывая схематичные рисунки трав, используемых Тирнари при приготовлении зелий. Читаю уникальные заклинания, ставшие семейными. Вчитываюсь, впитываю в себя слова и рисунки. Насыщаясь новыми знаниями как пищей для магии. Как все постороннее отходит куда-то в сторону от сознания. Да и само сознание погружается в книгу целиком. И вот перед моим мысленным взором не осталось ничего, кроме ровных строчек, выписанных сестрой со всем старанием, на какое она была способна. И я потянула силу этих строчек в себя... Очнулась спустя не знаю сколько времени. В подсознании висела картина магической книги, светящейся ровным белым светом, в котором терялся черный цвет обложки гримуара. Да и сама книга в моей голове выглядела гораздо внушительнее своего реального прототипа. Вот значит как! Так, наверное, определяется магический резерв моей человеческой магии. Жаль только пока не с чем сравнить его размер. Как-то не было необходимости раньше оценивать свой резерв по частям. И сравнивать соотношения этих частей. Надо будет рассказать Асу. У него же кроме драконьей и человеческой еще и эльфийская магия есть. Вот интересно, как его резерв распределяется? В помещении сновали двое медвежутиков, причем они меня полностью игнорировали. Один расставлял на свободные места на полках пакетики с чем-то шуршащим (наверное, травы сушеные), а второй раскладывал какие-то сушеные коренья по берестяным коробкам. Мы с Тин тоже так храним сушеные ингредиенты для зелий. 'Ти-ин...' – попробовала я позвать сестру, надавливая на кусочек бирюзы в моем браслете. Без толку. Ощущение такое, словно вызов наталкивается на стену, барьер. Непривычное ощущение полного одиночества. Даже в детстве, убегая и прячась от всех в лесу, я не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Лес, поля, речушка, протекающая за околицей Благодени, – все это было мое, родное. Каждая травинка была мне другом. А листва деревьев не только укрывала меня от дождей и палящих лучей солнца, но и утешала меня своим шелестом в детских горестях. А здесь все было не просто чужое, а какое-то чуждое. Словно вся эта красота природы и благолепие селения – это лишь ловушка, заманивающая в сети к Отцу несчастных людей, в чьей жизни не хватало тепла родного очага и счастья жить в семье, среди родных. Именно этим он меня и сломил в тот миг, когда появился. Его ментальный удар был направлен в самое уязвимое место моей души. В детские мечты о родном доме, любящих братьях и сестрах. Об отце, сильном и родном, который защитит от всех, накажет обидчиков. Ведь не смотря на то, что сначала Тин, а затем и Аскани стали мне настоящей семьей, боль ребенка-сироты не проходит до конца никогда. Как и мечта о настоящем отце. Но от здешних медвежутиков веяло такой аурой дома, что я, встретившись с первым из них, расслабилась, и не ждала никакого подвоха от местных обитателей. И это дало отцу возможность применить ко мне какую-то свою магию. Ее действие было сродни заклятию принуждения и эльфийскому привороту. При этом действовало настолько деликатно, что я не почувствовала никакого вторжения в свой мозг. Это были чистые эмоции, нашедшие отклик в моей душе. Они затронули самое сокровенное. То, чему не можешь и НЕ ХОЧЕШЬ сопротивляться. Я оказалась полностью беззащитна не перед сильным и страшным врагом, которого стоит бояться, каким является Хашург, а перед тем, кто подло воспользовался моей слабостью. Он ударил в самое святое, что есть в душе каждого человека, в чувство любви к родным. И сделал это исподтишка. Не прощу! Только вот сидеть и строить планы своей 'ужасной мсти' мне что-то совсем не хотелось. Во-первых, бесполезно, потому что самой мне не справиться с такой ментальной мощью, а помощи ждать неоткуда. Друзья даже не знают, где я, и что тут твориться. И попасть сюда не смогут, потому как Шон сам в ловушке, а Аскани из-за своей эльфийской крови вообще не сможет попасть в портал, так же как и Астер с мужьями. А во-вторых, возня пары мохнатых существ возле меня как-то успокаивала, настраивала на домашний лад... На домашний?!!.. Меня, что, опять пытаются охмурить своими ментальными штучками?!! Так я уже настороже! И не позволю лезть мне в голову. Во всяком случае, буду сопротивляться, сколько сил хватит. Буду молиться Ларише, хоть она, похоже, и не слышит меня. Но все равно обращение к ней помогает мне сосредоточиться на реальности и сопротивляться ментальному принуждению. А пока стоит присмотреться к своим соседям по камере повнимательнее. Хотя, для них-то это не камера, а дом родной. Несколько минут я наблюдала за действиями мохнатиков. Один был немного крупнее второго. И мех у него был на вид более жесткий. Может это самец? А у самки шерстка более шелковистая? Или просто первый старее? Устав от безделья, я встала с лежанки. Потянулась, разминая затекшие мышцы. Это заставило медвежутиков замереть. Они оба уставились на меня своими глазищами, которые в полумраке помещения светились особенно сильно, гораздо сильнее, чем стены. Может, у них в глазах тоже фосфор присутствует? Исследовательский зуд жег мою душу раскаленной иголкой. А спросить не у кого. Этот их Отец, наверное, знает ответы на все мои вопросы. Но вряд ли захочет отвечать. Сжав амулет, я снова попыталась вызвать Шона. Безрезультатно. 'Лариша!! Помоги хоть ты мне' – попробовала я воззвать к своей любимой Богине... Нет ответа. – Ла-аи-исса... – пропел тонким нежным голосом тот мохнатик, который был поменьше, видимо прочитав имя в моих мыслях. А старший, протянув к нему свою лапку, вторую вытянул в мою сторону, словно приглашая прикоснуться. Я решила, что хуже уже не будет. И пожала протянутую мне ладошку. Она оказалась очень теплой и мягкой, как у ребенка. А в голове появилось изображение давешней площади, на которой Отец так поглумился над моей бедной головушкой. Только сейчас площадь была почти пуста. Фонтан рассыпал свои брызги, в которых отражались закатные лучи солнца. А возле него стоял пресловутый Отец, опустив одну руку в воду, а вторую прижав к своему лбу. На лице застыла гримаса неудовольствия и боли. 'Проклятая девчонка'. – Услышала я его голос. – 'Не сломаешь... Сколько я на нее энергии молитв потратил... дрянь, столько из меня выкачала... Но как же сильна!!! Сколько же я мог бы из нее получить энергии для поддержания своей паствы... А что теперь с ней делать?... Еще раз не рискну... Домовые совсем мне не помогают... Дармоеды... Зачем я их тут держу?... Хммм...' Недовольное бормотание Отца постепенно становилось все более нечленораздельным, притом, что лицо постепенно принимало все более благостное выражение, пока на нем не отразилось чувство, похожее на блаженство. После чего Отец вытащил руку из фонтана. Отвернулся и пошел по улице. Картинка в голове мигнула, а затем снова восстановилась, только ракурс, из которого я сейчас видела идущего Отца, был каким-то иным. Словно смотревший стал выше чуть ростом. Затем картинка снова мигнула, и снова смена ракурса на более низкий. Наверное, это картинки из памяти разных существ, догадалась я. Значит, они друг другу передают все, что видит каждый из медвежутиков. Или как он их назвал? 'Домовые'? Интересно. Тин как-то рассказывала, что в давние времена во многих домах селились некие существа, жившие в подвалах, складах и прочих затемненных хозяйственных постройках. И к людскому хозяйству близко, и нечасто с людьми пересекались. Не любили они вроде как помногу с людьми общаться. А почему, никто не знал. Но хозяевам своим они охотно помогали. И порядок поддерживали, и припасы охраняли, и за скотиной присматривали. Только постепенно их становилось все меньше в людских поселениях. А за последние десятки лет их и вообще никто не видел. Люди даже подзабыли, как они выглядят. Вот оказывается они какие! И впрямь домовитые. Во всех сценках, что мне показывали здесь, всю работу выполняли медвежутики. Людей, занятых каким-то трудом, кроме рукоделий я и не видела ни разу. Существо продолжало транслировать картинки мне в мозг, передавая панораму деревенской улицы и сценки из сельском жизни. Я видела, как Отец идет по улице, а навстречу ему из домов выбегают люди. Женщины и мужчины от двадцати до сорока лет приблизительно. Несколько детей разных возрастов, совсем мало детей. И вообще нет людей пожилых. То ли они не выходят приветствовать своего покровителя, толи их здесь нет. И что-то мне подсказывает, что верно второе. Вдруг возле одного из палисадников я увидела вышедшего незнакомого мне высокого черноволосого мужчину, который за руку вывел навстречу Отцу двух потерянных близняшек. Мисси и Рисси. Так вот какой у них отец. И словно, почувствовав мой интерес к этим девочкам, медвежутик перестал показывать мне Отца, а как будто развернул картинку дома, из которого мужчина вывел сестричек. Дом, в котором селились отец с дочерьми, был похож своей гармонией и уютностью на все дома этого странного поселка. Фундамент из грубо обтесанных камней высотой на метр от земли. Стены из ошкуренных толстых бревен светлого дерева с красивыми прожилками. Черепичная крыша красновато-коричневого оттенка. Резные ставни и наличники. И крыльцо, к которому ведут пять ступенек с перильцами, отполированными до зеркальной гладкости. Возле дома буйным цветом цветет мальва. Странно, еще же только конец весны, мы же экзамены сдаем. Мальва начинает цвести ближе к середине лета. Мы что сейчас намного южнее находимся, где-то в Запретных горах что ли? Или здесь какие-то другие времена года? Сестры с отцом скрылись в доме. Следом за ними засеменила пара домовых, возникших из неоткуда прямо во дворе их дома. И тут же мне показали картинку внутренностей жилища. Да-аа... Уже привычная, благостная до тошноты картинка домашнего уюта. Занавесочки, покрывальца. Посуда расписная. Плевать мне на все эти интерьеры. Что с девочками? 'Папа, папа, расскажи нам еще раз про Отца нашего' – теребят девочки мужчину. Лица их улыбаются, просто светятся от счастья. Должно быть им хорошо здесь? Только вот что-то странное во взглядах обеих малышек... Не могу понять, что... Зрачки расширены, как будто на дворе сумерки. И взгляд какой-то... Не такой должен быть взгляд у детей. У малышей взгляд живой, глаза светятся. А у Мисси с сестрой он словно остановился на чем-то. Глядят, не отрываясь на что-то, абсолютно важное и нужное, но совсем не ребяческое... Страшно как-то мне от такого взгляда делается. 'Ну что с вами поделаешь'. – Ласково улыбается их отец. – 'Слушайте, доченьки. Когда-то давно Отец наш был просто таким же, как я, папой. Была у него дочь-красавица Милена. От женихов отбоя не было. Только не торопился Отец выдать дочь единственную замуж за первого встречного' 'А почему не торопился?' – голосок Рисси звенит неподдельным интересом. 'Мечтал найти ей мужа достойного, богатого и уважаемого. Да вот случилось так, что на ярмарке городской в том городе, где жили они, появился проклятый эльф'. 'А как город тот назывался, пап?' – Мисси очень любопытна. Хммм, мне вот тоже интересно, что это за город такой, и как звали там Отца этого? 'Сие неизвестно, доченька. Да и не суть важно это. Того города уже и в помине нет. Тыщу лет назад это ж все было'. Тысяча??!! Это ж сколько лет Отцу тутошнему? Аж присела я от удивления, как собачонка на задние лапы. Хорошо сохранился, однако. Хотя, понятно, он же маг, да еще и неслабый такой!! 'Пап, а почему эльф прокля-аа-атый?' – протянула Рисси. Или Мисси? Вообще-то их можно различать. По характеру они немного разные. Рисси боевая, как пацанка. А Мисси более спокойная и рассудительная. Но сейчас различать их мне было сложно. Во-первых, они обе просто слушали рассказ отца. А во-вторых, видела я их через воспоминания домового, чье восприятие явно отличалось от человеческого. Я видела людей словно через бледно-зеленое выпуклое стекло. Пропорции были слегка неверными, и цвета искаженными. Хотя и совсем чуть-чуть, так что я сразу даже и не заметила этих отклонений. 'Вот слушай, и поймешь, почему!' – Строго ответил отец девочек. – 'Он соблазнил Милену. И уговорил ее сбежать от отца и уехать с ним'. 'А-аа... А что такое 'соблазнил'? Это очень плохо?' 'Очень плохо, дочь. Он увез ее от отца далеко-далеко'. 'А он скучал, наверное, сильно. Да?' 'Да, очень. Тосковал прямо. Искал ее везде. Спрашивал у всех. Но никто ему так и не сказал, где его дочь'. 'Бедненький...' Да уж! Бедненький... Что-то по нему не скажешь, что он – горем убитый отец... 'А потом она вернулась к папе? Да?' 'Вернулась. Нескоро, но вернулась. Да только не одна пришла, а с дочкой. И очень-очень печальная'. 'Почему печальная?' – Тормошат малышки отца, чтобы рассказывал побыстрее. 'Да потому что эльф тот обманул ее. Увез, обещал, что женится на ней. А сам... А сам женился на своей эльфийской принцессе какой-то знатной'. 'Вот гад!' – негодованию сестренок не было предела. 'Точно гад! Не то, что наш дедушка. Он у нас сам принц!' 'Не ругайтесь плохими словами. Отец наш не одобрит это'. – Застрожился папа сестричек. – 'И забудьте вы про деда. Он такой же, как и все они. Проклятый эльф!' Слово 'эльф' в устах отца девочек звучало как самое худшее ругательство. Гораздо хуже, чем 'гад'. Он-то за что так эльфов 'любит'? Что они ему-то сделали? Вон и жена у него полуэльфийка. И дочери соответственно на четверть эльфы. 'Почему, пап? Дед хороший. Он нам подарки какие дарит. И на каникулах обещал в королевский дворец нас с мамой взять'. – Рисси попыталась защитить деда. 'Представить ко двору'. – Важно прокомментировала Мисси. 'Обман все это. Он ведь и сам вашу бабушку соблазнил. На обычную человеческую девушку потянуло. Мало ему своих там эльфиек было!! Так им еще и наших женщин подавай. А у нее жених был уже. Нормальный человек, как я. Она его из-за этого красавчика белобрысого бросила. В лес их проклятый укатила. А жених ее после этого совсем пропал'. 'Как пропал?' 'Да как? Запил по-черному. Пропил свою лавку, что от отца ему досталась. Совсем опустился. Да так по пьянке и сгорел вместе с избой. А она даже на похороны его не явилась. Род свой забыла. Совсем ей там голову этот эльф задурил. И не принц он вовсе. Так, графчик какой-то. А вот, поди ж ты, Сарина за ним из дома родного сбежала. Приворожил ее, проклятый. А теперь и дочь свою, маму вашу, к себе тянет. Не нравится ему, видите ли, зять'. В голосе мужчины звучала такая злобная ирония, что хотелось заткнуть ему рот, чтобы не расстраивал своими мерзкими наговорами дочерей. Голова раскалывалась от усталости. Все-таки ментальная передача, да еще и от столь отличных от меня существ, отнимает много сил. Почувствовав, что сейчас потеряю сознание, я отдернула руку от домового и провалилась в блаженную темноту. *** Какая-то традиция уже просто чуть что, сразу падать в обморок. А затем, открывая глаза, видеть перед собой эти зеленые стены. Сколько ж я на этот раз провалялась в отключке? Судя по бурчанию желудка, долго. Хотя, после расхода магии всегда есть хочется. Так что определиться во времени не удалось. Да... есть хочется. И сильно. А рядом как назло никого. Домовые куда-то подевались. Встала, размяла затекшие кости. Потянулась. Проверила свою 'книгу' человеческой магии. Меньше вроде не стала, но как-то свечение поугасло. Надо б помедитировать, но так есть хочется, что аж погулять негде. Да и насчет 'погулять'... Тоже б не помешало. У меня ж 'потребности'. Молодой растущий организм требует, знаете ли... Прошлась вдоль стен с полками. Принюхалась. Может, где найду что-то съестное. Должно же тут что-то быть, что можно в пищу употребить. Вот! С голодухи уже стихами заговорила. На одной из полок увидела связку сушеных плодов. Не пойму, что это, но пахнет вроде вкусно. Чем-то вроде яблок или груш сушеных. Только по форме напоминает маленькую сморщенную дыньку. А-аа... была не была... Голод как тетка, подстегивает плеткой... На всякий случай слепила слабенькое заклинание распознавания ядов, что завалялось в голове с уроков по целительству в Белой башне. Хотя, оно тут не совсем подходит. Ведь кроме растительных или иных ядов оно ничего другого распознать не может. А в растениях ведь могут содержаться просто вредные для организма вещества, которые хоть и не яды, но тоже приятного мало... алкалоиды там всякие, галлюциногены... Но я понадеялась на свой полудраконий организм. Авось пронесет... Хммм... как-то двусмысленно... 'пронесет'... неееет... этого нам тоже не надо. Ладно! Ем! У-уум... вкусно... сытно... Только теперь вот пить хочется... И все настойчивее... 'погулять'.... Что делать? Попыталась мысленно 'позвать' своих знакомых домовых. Отчаянно попыталась. И еще раз... и еще... и снова... 'Лариша!!! Помоги!! Что делать-то?' Отчаяние захлестнуло сознание. Прошлось по телу удушливой волной паники. Тут в стене 'протаяло' отверстие, в которое протиснулся один из давешних, 'старший' медвежутик. Вскочив со всей прыти с лежанки, вцепилась рукой ему в плечо, мысленно передавая отчаянную свою нужду... Ну да, ну да... а что вы хотели? нужда... Медвежутик как-то колобком подкатился к противоположной стене, приложил к ней ладошку. И я с облегчением увидела в образовавшейся норе невысокий лаз, оканчивающийся тупичком, в котором угадывалось нечто, напоминающее мне самые необходимые в данный момент 'удобства'. Пробовали когда-нибудь ходить 'гусиным шагом'? а быстро?.. Решив свои насущные проблемы, я решила попытаться все-таки попасть на волю. Вернувшись в 'складское' помещение, я уже повежливее притронулась к своему соседу, и мысленно попросила вывести меня на экскурсию по деревне. Домовой в ответ показал мне, что снаружи уже ночь. В домах не светится ни одно окно. И что самое странное, на небе видно звезды, но они какие-то... ненастоящие как будто. Какие-то совсем неподвижные, словно в стазисе. Ни одна даже не мерцает. Свет от них есть, но какой-то словно замерший. Что за шутки Дианура? Ой! Мне ж нельзя его поминать... Хотя... Если уж Лариша меня здесь не слышит. То, наверное, и Дианур вряд ли засечет мое мимолетное поминание его имени 'всуе'. Однако, на медвежутика мои мысленные призывы к богам произвели интересное воздействие. Он словно съежился, втянув голову в плечи, стал похожим на мохнатый колобок. А картины, передаваемые мне им, стали очень резкими, контрастными. Словно с них сдернули эту зеленоватую вуаль, что отличала восприятие домового от моего. И показывать он стал мне не только виды деревни, но и какие-то другие места. С пейзажами, вполне знакомыми мне, хотя и не совсем. Я увидела улицы города, так похожие на столицу, только многие каменные дома были совсем новыми, и было их гораздо меньше. Зато деревянных домов с огородами было больше. Словно деревенский поселок только начал превращаться в городское поселение. Я видела в подвалах деревянных старинных домов небольшие группки домовых. Они занимались теми же делами, что и здесь. Только вот глаза у них не отсвечивали зеленым светом. А были просто блестящими черными сливами. Домовой показал мне площадь в центре селения, на которой стояла красивая деревянная церковь. Украшенная такой замысловатой резьбой, что казалось кружевной. Оказалось, церковь-то была посвящена Диануру. Во всяком случае, статуя, вырезанная из какого-то светло-сероватого дерева, очень напоминала мне моего партнера по шахматам во сне. И несколько горожан весьма усердно возносили молитвы моему знакомому. И, что самое удивительное, среди них я увидела коленопреклоненную фигуру местного Отца. Только нынешний Отец отличался от того, как парадный портрет моей мамы герцогини Лийсы от меня в детстве. В том смысле, что этот был такой же красивый как мама на портрете, зато тот был более живой что ли. Мужчина в церкви шептал неистово: 'Дианур всемогущий, всевидящий, всезнающий, помоги найти дочь. Помоги вернуть ее домой. Дай силу отыскать ее'. И вдруг статуя Дианура окуталась серебристым свечением. А люди вокруг словно замерли на полувздохе. Только неутешный отец все так же шевелил губами, шепча свою душевную молитву. И пришел голос. Тихий, словно звучал он внутри тебя, но раскатистый, словно резонанс басов внутри грудной клетки. Красивый и завораживающий голос: 'Обратись к домовым. Они везде. Они найдут. Они передадут твой призыв'. 'И как я им передам свою нужду?' Казалось, мужчину совсем не удивляет диалог со статуей. Человек словно находился под чарами. Я вспомнила, как сама с трудом могла сопротивляться влиянию Дианура в своих снах. Только амулеты Шона и спасали, да помощь Матери Драконов. У этого же Отца в тот миг никакой защиты явно не было. Но Дианур, похоже, ничего плохого не хотел для своего поклонника. И явно искренне стремился ему помочь. Впрочем, Дианур вроде и мне ничего плохого не желал. Так, попользоваться только мною. Орудием своим типа сделать. А так-то ничего плохого... ага... 'Домовые мысленно общаются. Слышат и свои мысли, и человеческие. Потому им так тяжело среди большого скопления людей, что нагрузка ментальная велика. Вот они и прячутся в полуподвалах и норах. И показываются людям изредка, и только, если человек один'. 'Но я ведь не менталист. Как же я их пойму?' Из глаз статуи словно вытянулись два луча зеленоватого света, скрестились в центре лба Отца, нарисовав зрачок в точке 'третьего глаза'. Человек распахнул широко глаза, словно получил резкий удар, а затем потерял сознание, повалившись ничком на пол церкви. Свечение погасло, статую окутал сумрак подступающего вечера. Люди вокруг задвигались. Кто-то, взволнованно вскрикнув, кинулся поднимать упавшего прихожанина. Задержав дыхание, я просматривала ментальные картины далекого прошлого. Домовой показывал мне события тысячелетней давности. Именно столько лет назад, по рассказам отца Мисси и Рисси, безутешный отец пытался отыскать свою сбежавшую с эльфом дочь. От увиденного мне захотелось пойти поджарить Отца драконьим огнем. Это ж надо было ТАК использовать дар Дианура, а! Бог дал Отцу очень сильную ментальную магию. Думаю, что он сдвинул магическую составляющую ауры в ту часть спектра, которая отвечает за воздействия на разум. А заодно и увеличил резерв магии вообще. Общение с богами и демиургами не проходит бесследно для магических способностей. Дианур хотел помочь отцу найти дочь, дав ему способ общения с домовыми. Но тот использовал этот дар не для общения, а для порабощения мохнатой расы. Я видела, как Отец сначала спрашивал у медвежутиков о своей дочери. Но не получая ответов, становился все злее, и вместо просьбы о помощи стал давить на домовых, требуя, чтобы они ему подчинились. Маленькие существа, жившие тогда повсеместно, пытались сопротивляться давлению. Их ментальная мощь была достаточно высокой. Но домовые – существа мирные. Их магия служит только для общения и взаимопомощи. Их ментальные передачи связывают их друг с другом на очень больших расстояниях. А при непосредственном контакте они могут передавать мысли и образы и другим расам. А вот защита их оказалась весьма слабой. Отец наращивал мощь своей ментальной магии день ото дня. И давил на медвежутиков все сильнее. Те, кто сопротивлялся его приказам, получали ожог нервных окончаний. Я вспомнила, как больно было Асу от моих ментальных передач после нашего контакта с Источником напрямую. Но мощь Отца была многократно выше. Он буквально выжигал домовым мозги. Некоторые умирали после такого. Другие становились полностью безвольными куклами. Как и некоторые люди, с которыми Отец пытался проводить свои ментальные опыты. Он как одержимый метался по городам и поселкам, близким к эльфийским владениям, пытаясь всеми способами добыть информацию о своей дочери. Я могла бы его даже пожалеть, видя искреннее горе отца, потерявшего единственную дочь. Но то, что он творил, прощения не заслуживало. И ни к чему его поиски не приводили. Только вот однажды дочь вернулась сама. Взгляд девушки, увиденной мною через общие воспоминания домовых, был тусклым и безжизненным. Она ходила, что-то делала, но так, словно это ее совершенно не касается. Словно это все делать нужно. Но вот желания нет никакого. И только, когда она брала на руки маленькую, лет трех, девочку с волосами цвета спелой пшеницы и с огромными васильковыми глазищами, глаза матери приобретали осмысленное и даже счастливое выражение. Которое тут же затуманивалось слезами. Больше я не могла видеть эту глупышку. Сама же, поди, к тому эльфу привязалась. Эльфы никого насильно к себе не привораживают. Зачем им это? Красота эльфийских мужчин для человеческих женщин итак неотразима. И глупые девчонки как мотыльки на огонь летят в сети любви. Не понимают, что эльфы-то вовсе не обязаны в них влюбляться. Нет, конечно, эльфы не железные. И если их настойчиво завлекают, то они не отказываются получить удовольствие с человеческой женщиной. Но ведь это же не любовь ни разу. Хотя обычно к рождению детей такое приводить не должно. Ас мне рассказывал, что дети у эльфов рождаются только по взаимному желанию, по любви то есть. А если хоть один из партнеров не хочет ребенка, то забеременеть женщина, будь то эльфийка или человеческая женщина, или представительница любой другой расы, не сможет. Как же получилось тогда, что у этой девушки родился ребенок от эльфа? Если родился, то выходит, отец тоже был не против? Тогда почему он не воспитывает свою дочь? Почему девушка пришла с ребенком к отцу? Почему она так несчастна? Или все-таки ребенок появился вопреки желанию того неведомого эльфа (принца? как рассказывал папа близняшек)? От всех этих вопросов голова просто раздулась. Да и настроение и так, в общем-то, не веселое, от всего увиденного упало в кротовую нору просто. Свернулась калачиком на лежанке, обхватив себя руками. Тело потряхивало мелкой дрожью. В душе махровым цветом цвело отчаяние. На самом деле в глазах той незнакомой мне девушки, страдавшей вдали от своего возлюбленного, я видела отражение своей тоски по любимым. Больше суток я находилась вдали от Аса, от Шона. Да и от всех своих близких людей. А казалось, что вообще целую вечность я одна. Особенно тяготила неизвестность. Что там с ними? Умом понимаю, что резерва Шона в той ловушке хватит на несколько дней. Но вот сердце ноет глухой болью. Ощущение такое, словно к сердцу привязан канат, и он натянулся с предельной силой. И больно от этого натяжения. Но гораздо страшнее почувствовать, как этот канат обрывается. Потому как, привязан он к сердцам тех, кто мне дорог. И пока я чувствую, как он натянут, я чувствую свою связь с Асом, Шоном. Нельзя думать о плохом. Шон справится. Да и Ас наверняка связался уже с императорской семьей. И Астер придумала, как пополнять резерв и Росса, и Шона. Я, например, уже эвакуировала бы всех учеников и преподавателей, кто еще оставался в школе. Вызвала бы пару чистокровных драконов, тех же Шиарру с Шадиярром, пусть бы они там хоть в драконьей форме воплотились, только чтобы помогли качать резерв в Росса с Шоном. Хотя, портал же драконью магию блокирует. Хмм... Драконами не получится... Эльфам нельзя... Человеческих магов тоже нельзя звать, их к порталу притянет... Ну, должен же быть какой-то выход?!! Это я просто туплю тут. От одиночества и безысходности мозг не работает. А там-то Шон! Он же умница! Они ж с императрицей, да и со всеми прочими и не в такие передряги попадали. Неужто не придумают, как портал этот схлопнуть. Только бы сюда за мной не полезли. Отсюда, похоже, выхода нет без помощи Отца этого. А что-то мне подсказывает, что он вряд ли захочет помогать своим пленникам, обрести свободу. И под пленниками я понимаю всех здешних обитателей. Потому как, судя по просмотренной мною истории встреч домовых с Отцом, все, кто живет в этом странном месте (не знаю даже, как его назвать, 'селение', 'пространство', эмпиреи'...), находятся здесь не совсем по своей воле. Впрочем, отец Мисси и Рисси явно прибыл сюда по своему желанию. Может и другие также сами пришли. А как вообще все сюда попадают?.. Тоже порта-а-алами?.. Или вначале... какой-то иной способ был? И где все-таки это место находится? Оно вообще в нашем мире?.. *** Проснулась от какого-то тихого скрежета. Кто-то скреб земляной пол возле моей лежанки. Сжалась в комок, боясь пошевелиться и открыть глаза. Мамочка! Кто тут?.. Сердце бешено колотиться в грудную клетку. Паника... Тихонько раздвигаю ресницы одного глаза... Вроде ничего страшного в щелку не лезет... Приоткрываю второй... Никого... Чуть успокаиваю сердце. Пытаюсь скосить глаз под лежак... Жаль, нельзя отрастить глаз на стебельке... Хотя, могу же сеть раскинуть... Так... Что тут у нас?... Вблизи двух метров от меня никаких существ живых размером больше кошки не лоцируется... Тогда кто ж скребся? О! А в ногах лежанки какой-то комочек ауры светится, размером как раз с кошку. Махонькую... Набираю в грудь воздуха и сажусь... Ух ты! Котенок!! Малюсенький... месяца нет от роду. Белый комочек с пятнышками рыжего и черного цвета. Пятнышки парами по всей шерстке. Черное с рыжим. И на хвосте такие же... И возле левого глаза тоже пятно двухцветное. А глазки-бусенки светят желтыми звездочками в полумраке моей 'камеры заточения'. И как он сюда попал? Кис-кис-кис... Иди ко мне, маленький. Котенок, бросив царапать землю, прыгнул на край топчана, а затем важно прошествовал по моим ногам к животу. И улегся на бедре как у себя дома. Какая прелесть!.. И вот как я умудрилась испугаться такого крохотулю? Нервы, если честно, на пределе. Одна-одинешенька тут. Как выбраться, не знаю. Заснула, не помню как. Настороже быть пытаюсь. Спросонья, Лариша знает, что привиделось... Сижу, глажу маленького гостя... Мурлычет... И тут краем глаза засекаю в углу движение. Поднимаю глаза туда, а там стоит Мисси... или Рисси... впрочем, вторая тоже здесь очутилась. Так что обе стоят, смотрят на меня. Нет, на котенка. – Ваш? Первая из сестричек опомнилась и рванула ко мне. – Тим-ми!! Тимири!! Это ты? Вторая тоже подскочила, схватила за руку, трясет, чуть не плачет. – Тим-ми... Мы тут так соскучились... Мы... Папа нас в школу не пускает... – Он к маме нас не отпускает, – заливается слезами первая. – Тим, ты заберешь нас с собой же? Да?.. Ох! Маленькие мои... – Я за вами и пришла, девочки. Мы ж обыскались вас там. Все волнуются: Росс, Тин, я... За день, как отец вас забрал, Росс поднял на ноги весь Имперский Магический совет, – пытаюсь я успокоить малышек. Врать маленьким конечно нехорошо, но сейчас главное их успокоить. – Нас что, только один день ищут? – протянула Мисси, обиженно шмыгнув носом. – Мы тут уже неделю, – поддержала возмущение сестры Рисси. – Неделю?!! Как неделю? Вас же вчера утром отец забрал. Дед не успел в школу прибыть. – Не вчера... Папа нас забрал, какой-то портал ворончатый открыл, втащил за собой. А тут дядька этот... И каждое утро вместо школы папа нас на площадь к фонтану водит... – рассказывает Мисси. – А фонтан красивый... – перебивает сестренка. – А люди все здесь такие добрые... улыбаются все время... Только скучно... – Ага... петь все время надо. Про Отца этого... Папа заставляет нас эту песню противную учить. – А я б лучше гномьи руны поучила, чем так... – А я б за эту неделю у тети Тирнари на грядке ландыши бы вырастила. Мама обещала от дедушки захватить с собой. Там у эльфов наших такие цветы красивые... А мне ландыши больше всего понравились. Беленькие такие... – Девчонки, так что. Вы тут семь дней уже? – Даже больше... Может даже десять... – Ой, я к маме хочу... – снова заревела Мисси. И Рисси за ней... Что же такое получается? Там в школе прошел день (или может чуть больше), а здесь больше недели??. Как такое возможно? Какая-то темпоральная магия? Но даже Шон может только останавливать время в небольшом локальном объеме пространства. И заглядывать в прошлое, выдернуть там оттуда чего-нибудь небольшое. При чем все это требует колоссальных затрат магической энергии. А здесь? Время словно разогнали. Оно бежит здесь в десять раз быстрее, чем в остальном мире. И это целое поселение!!! Лариша, помоги! Этот Отец, что, Бог?!! Видимо так и есть. Вновь перед глазами всплыла картина, как в лоб Отца ударили два луча из глаз статуи Дианура. Видать не только ментальную магию передал 'шахматист' Отцу!! Но тогда получается, что за те сутки (или сколько тут по моему субъективному времени?), что я здесь нахожусь, там у Шона прошло может от силы пара часов... Волна облегчения пронеслась по телу жарким приливом... Значит у меня тут еще целая телега времени, чтобы попробовать выбраться и портал захлопнуть. И выбираться надо. Сама-то я что... Но девчонок надо выручать. Вон как они по маме убиваются. Подтянула к себе поближе маленьких, обняла за плечи покрепче. Потом стала гладить светлые головенки. Девчонки потихоньку успокаивались. А я, наоборот, все больше волновалась. Ведь отец, наверное, уже ищет их... Так! Резерв человеческой магии полон! Близняшки вроде тоже не под принуждением. Надо как-то прогуляться на разведку. – Девчонки. А покажите мне, что тут растет. У меня в саду есть такие цветы странные, каких нигде не видела. Может здесь есть? Так узнаю, заодно, как их растить. – А какие они? Вспомнила картинки из памяти домовых. Там в палисаднике у одной местной 'селянки' растут такие странные 'колокольчики'. Очень крупные, с махровыми краями и огненного цвета. Нарисовала пальцем на гладкой поверхности пола очертания и размер цветка. – Вот примерно такие. Рыжие-рыжие, как огонь. – Тим!!! – Радостно взвизгнула Рисси. – Я видела такие. У тети Клариссы. Она их очень любит. – Она добрая, – отозвалась Мисси, – она нам частенько печеньки дает. Вкусные... – Точно. Печеньки она классные печет. А вот петь не любит... – И я не люблю. Песни эти дурацкие... Надутые губки малышки говорят, что она снова на грани рева. Не-не... пора нам отсюда выбираться... Да и Кларисса эта с ее нелюбовью к 'песням' Отца тоже может оказаться полезной. – А пойдемте прямо к ней. Я что-то тоже проголодалась. Да и малыш ваш тоже голодный. Котенок, уютно угнездившийся у меня на коленках, уткнувшись носом в складку юбки, в этот миг высунул мордочку, словно понял, что речь о нем. Сладко зевнул, потянулся. Затем весьма важно прошествовал по лежанке, спрыгнул на пол, и настойчиво замяукал. При этом не забывая тереться об ноги своих маленьких хозяек. Мисси подхватила малыша на руки. Девчонки мигом прижались ладошками к стене, открывая в ней проход. Не медля ни секунды, нырнула за ними, моля, чтобы никто не заметил наших маневров. Удивительно, что девочек так никто и не хватился. И домовых поблизости не оказалось. Просто повезло. Оказавшись на воле, я сначала остолбенела. Снаружи стояла глухая ночь с ее неподвижными звездами на небе. Вот почему девчонок никто не искал. Их папа спит, наверное, а они улизнули за котенком. Быстренько подстроила зрение к ночному видению, благо это не сложно. А как сестренки видят в темноте? Хотя, что я? Они ж как Аскани, с эльфийской кровью. Стоп!?! А, эльфийская магия же здесь не действует? Наверное, какие-то способности все равно остаются. Ведь зрение эльфов – это не столько магия, сколько особенность строения сетчатки глаз. А слух, стало быть, отличается из-за строения ушей. Значит девочкам здесь все же не так страшно сейчас в ночи, как тем, кто полностью человек. Вот они тут по ночам точно не бродят. Уж больно плотная темень здесь стоит. Луны здесь не видно. Звезды вроде на небе есть, да свет от них совсем слабый. Словно просто точки натыканы на купол... Точно! Шон говорил, что сфера – идеальная форма сохранения энергии. Они вокруг алтарей Хашурга делали сферическую защиту. Купол, если смотреть только над поверхностью земли. Но Шон пояснил, что сделать защитную полусферу (купол) недостаточно, да и практически невозможно. Энергия распределяется во все стороны одинаково. А значит и снизу под землей защитная граница должна продолжаться. Потому на месте алтарей не ровное поле оставалось и не дыра безразмерная, а воронка сферическая. Значит и здесь граница этого странного места должна быть сферической. Так проще удерживать ее. Как же Он все-таки ее создал? И как ее снять? Вот что главное!! Размышления не мешали мне спешно, но по возможности тихо красться за девчонками, которые тоже старались не шуметь. При этом весьма споро, небольшими перебежками как в игре в разбойников, чуть пригнувшись, вели меня к дому Клариссы. Только в одном из домиков в окнах теплился свет. И девчонки целеустремленно шли именно туда. – Кларисса тож не спит... – Зашептала одна из сестер. – Наверное, снова вяжет? – Откликнулась другая. Мы остановились у резной калитки. Девочки тихонько потянули за причудливо изогнутую ручку. И дверца сада мягко приоткрылась ровно на столько, чтобы пропустить наши щупленькие тушки вовнутрь. Девочки подвели меня к клумбе, пышно заросшей растительностью. Но что это за растения, разобрать в темноте было не реально. – И как я узнаю, что делать с этими цветами? – шепотом осведомилась я. – А давай спросим у тети Клары. Она добрая. И очень любит эти цветы. Говорит, что они напоминают ей ее родной дом в горах. – Ага. Она тебе все расскажет, чтобы у тебя эти цветы тоже хорошо росли. – А она не рассердится на нас за поздний визит? – Да нет! – отмахнулись девчонки хором. – Мы все время к ней сбегаем, когда папа спит. – Она тоже домой хочет... Это хорошо! Будем надеяться, союзник. Мы так же тихонько поднялись на крыльцо, а потом Рисси осторожно отстучала какой-то ритм по двери костяшками пальцев. Хотя возле двери висел деревянный молоток с резной ручкой. Я предусмотрительно отступила в темноту. На ее стук открыла довольно молодая брюнетка. С волной темно-каштановых волос до талии, подхваченных деревянными гребешками у висков. В простом коричневом платье с передником. Как у многих жительниц этого поселка. В свете, падавшем из-за ее спины, она бы ничем от них не отличалась, появись кто-то из них рядом. Только вот на руке у нее я заметила тоненький витой браслет из светлого металла. И словно что-то подсказало мне внутри меня, что сделан браслет с изрядной долей голубого серебра. Словно я почувствовала сродство с этой полоской металла. – Тетя Клара, мы к тебе... – Тимми хочет узнать про твои цветы. – Что за Тимми? – голос женщины чуть напрягается, выдавая волнение. – Тимми – это я. Выступила из тени крыльца, решив, что могу доверять той, кому доверяют близняшки. У эльфов чутье на людей безошибочное. – Тимиредис. – Представилась я, решив не упоминать своего титула. Какое он здесь имеет значение? Глаза женщины в темноте полыхнули отблеском зеленого света. Как у домовых. Что за странный феномен у этого места? Ведь в том видении тысячелетней давности у домовых такого свечения не было. А у людей и тем более. Почему же здесь и у тех, и у других глаза так отсвечивают? 'В основе темпорального барьера, что ограждает этот поселок, лежит гибрид гномьей магии минералов, в частности магические свойства фосфора, усиливающего ментальные способности мозга, и человеческой магии ускорения частиц, способной разогнать движение молекул в локальном объеме'. 'Вы слышите мои мысли?' – прифигела я. 'Я стала очень сильным менталистом за те четыреста пятьдесят лет, что провела в поселке Отца. Фосфор, которым пропитан здесь каждый камень, здорово способствует этому'. 'А что Вы здесь делаете? Как сюда попали? Кто все эти жители? Что вообще тут происходит?' 'Не части! Расскажу по порядку. Твои вопросы даже мысленно считывать не надо. Они у тебя все на лице написаны', – улыбнулась хозяйка дома, жестом приглашая меня внутрь. Лариша!! Наконец-то хоть кто-то мне готов помочь. А то у меня уже мозг от всех этих вопросов взрывается. А Шона, чтобы на них ответил, и Аса, чтобы успокоил, рядом нет... – Заходите, дорогие. Детки, я там коврижки испекла вечером. На кухне под рушником. Кушайте. Девчонки убежали на кухню. – Кларисса... – я готова была вцепиться в нее и вытрясти все ответы. – Тимиредис, я расскажу все, что успела узнать здесь. Но сначала скажи, как ТЫ сюда попала? Ведь обычно сюда попадают те, кто от эльфов пострадал. С разбитыми сердцами и отвращением к жизни. Те, кто, вкусив любви 'прекрасного принца', уже не хочет отношений с обычными людьми, а у эльфов найти свое счастье не смогли. А твой 'принц' тебя любит. Как же ты решилась его САМА покинуть? – Да не покидала я его... – почти возмущенно отмахнулась я, – я в портал прыгнула за сестренками. А мои не смогли за мной... – Твои?.. А-аа... да... вижу, что их двое... Кларисса смотрела мне в глаза, а казалось, что чуть глубже за них. Куда-то в точку на пару сантиметров внутрь мозга. Похоже, читает меня как открытую книгу. – Ты поэтому сбежала от своего эльфа, что он тебе мешает с драконом быть? – Да нет же... Вы все неправильно понимаете... – Как же!.. Поймешь тут... Ты сама-то понимаешь, что с тобой твориться? – Может и нет... Да и не во мне дело! – отмахнулась я. С 'моими' потом буду разбираться, когда отсюда вырвусь. А сейчас надо эту 'фосфорную' блокаду прорывать. – Прорвать можно. Только это невозможно. Мне не справиться. – У меня резерв человеческой магии невелик, но все же... – Тут дело даже не в резерв. А в том, что одному НИКАК не справиться. Барьер и один Отец может поддерживать на ментальном уровне. Но создавать его помогал Бог Знаний. Как я поняла, Отец выстраивал границу объема, раскидывая ментальную сеть во всех направлениях, докуда смог дотянуться из точки отсчета. А Дианур 'разгонял' время. Процесс разгона я подсмотрела, но понять не смогла. Знаний не хватает. А здесь учиться не у кого. Думаю, что для снятия блокады, надо делать то же самое, только в обратном направлении. – То есть надо отключить ментальную поддержку барьера, а потом замедлить время?!! Ничего ж себе задачка!!! Это только Шону по плечу. – И как это проделать? – Не знаю. Блокировать ментальную магию Отца я могла бы попробовать с твоей помощью. А вот как время 'замедлять'?!!.. Я не владею ТАКОЙ магией. Даже понять, что происходило тогда, не могу. Видела только, как по границе лупили молнии электрических разрядов, и окружающая действительность кривилась и искажалась в каких-то невыносимых пароксизмах. Железо, попадавшее в поле действия этих сил, гнулось как пластилиновое, и притягивалось друг к другу. Камни крошились, словно их рвало изнутри, и меняли цвет на серо-бурый от ржавчины. Словно пропитывались кровью.. Кровью?!! Хмм... Что-то мне это напоминает... Черный алтарь... моя кровь... Может это ответ? Но если я буду 'кровь проливать'? Справится ли Кларисса одна с Отцом? – А мы поможем тете Кларе... Похоже, я 'думаю' слишком громко... – Мы резерв тоже качаем... – Можно еще Нилессу позвать. Она тоже здесь слишком давно. Смогла освободиться от направленных воздействий Отца. – Похоже, не на всех он может влиять. – Нет, не на всех. Только на тех, кто добровольно дает ему право распоряжаться своей волей. Или если воздействие было внезапным, и человек не смог поставить барьер в сознании. – Что со мной и произошло. Я вообще не ожидала, что кто-то здесь будет враждебен. Медвежутики были такие милые. – Медвежутики?.. – Ну, я так домовых назвала, когда увидела одного из них, выпрыгнув из портала. – Почему? Ты что, домовых никогда не видела? – Нет. Не видела. О них у нас только легенды ходят. Да слухи, что кто-то где-то видел мельком одного... – Как?!! Как же так? Они же в каждом доме живут!! – Жили... наверное... Теперь не живут. Даже памяти о них, как видишь, почти не осталось. – Так что ж? Отец всех с собой забрал? – Как он вообще умудрился их поработить? – Да нет... никого он не 'порабощал'. Говорю же, нужно добровольное согласие на его вторжение в мозг. Потому здесь только те, кто, как и его дочь, 'пострадал' от эльфов. Они приходят к нему, когда боль разбитого сердца и несбывшихся надежд становятся невыносимыми. И женщина хочет ВСЕ забыть. Или мужчина, чья возлюбленная предпочла другого. Отец создавал этот мирок для своей дочери, которая полюбила эльфа, ушла с ним от своего жениха, которого ей отец нашел. Он искал ее долго. С помощью домовых, с которыми научился общаться ментально благодаря дару Бога Знаний. Найти так и не смог. Но она вернулась сама через три года. С маленькой дочерью, красивой как эльфийки, но слепой. – Слепой? А что эльфы не могли ее вылечить? Их магия же в этом направлении самая сильная!! – Не смогли, потому что дефект был 'ге-не-ти-чес-кий'... – Кларисса явно повторяла незнакомый ей термин, услышанный от кого-то другого. – Но они же даже почти мертвых могут вылечить!! Я сама видела. Император Арденариэль вытащил моего жениха с того света. Аскани был мертв, когда мы его нашли. – Да, они, похоже, это могут. Тем более члены императорской семьи. Только не дали им даже попробовать. Девушка-то посчитала, что это ее 'порченная' кровь испортила 'гены' ребенка. И сбежала от своего возлюбленного, чтобы над ней не смеялись его родные и близкие. Боялась, что и она, и дочь ее станут посмешищем и изгоями в эльфийских лесах. – Как жестоко. Из-за своих страхов обречь свою дочь на жизнь в темноте. Меня начало колотить от всех этих жутких подробностей. Почему женщины совершают столько глупостей из-за мужчин? Неужели же я, даже из-за Аса смогу ТАК поступить со своей дочерью? На минуту закрыла глаза и мозг, погрузившись в свои воспоминания о своем женихе. И вдруг представила маленькую девочку с темными, как омуты глазами и черным шелком волос с той мимолетной улыбкой, что озаряет любимое лицо, когда мы встречаемся взглядами... Да я за это существо жизнь отдам!! Нет!! Я за нее не то, что эльфийский лес, я любые 'божественные эмпиреи' с ног на голову переверну!! – Значит 'эльфа' выбираешь? – голос Клариссы словно придушен сдерживаемыми слезами. Я же щит поставила от вторжения в мозг. А Кларисса 'читает' меня, словно я вслух все говорю. Сильна!! Но что же ее так расстраивает? 'Я тоже выбрала тогда'. Кларисса послала мне картину. Высокий тонкокостный как все эльфы парень с волосами цвета спелой пшеницы, перетянутыми в высокий хвост кожаным ремешком. Ощущение тепла от его руки на талии. Бешеный стук сердца прильнувшей к нему девушки... 'Мы были счастливы тогда... семнадцать долгих... и таких коротких лет... но я человек, хоть и маг... и становилась все старше... а он оставался неизменно юным... и я ушла... сын остался там, с отцом... а я искала забвения... и нашла Отца... здесь время для меня остановилось... но сюда нет хода эльфам'. Грустные нотки застарелой печали затопили воспоминания женщины. Я не могла этого больше выдержать. Ее тоска нашла отклик в моей душе, в моей тревоге за тех, кто остался там, за границей времени... Та-ак! Хватит себя жалеть. Я домой хочу. К учебникам по гномьему законодательству, к дуэлям на полигонах, к троллям горбатым, только домой... – Зови, Нилессу. Попробуем этот троллеев барьер на прочность. – Да уж позвала. Через минуту будет. И точно, через минуту на крыльце послышались торопливые шаги. Дверь приоткрылась лишь, чтобы впустить дородную женщину невысокого роста. Заметив мой заинтересованный взгляд, Кларисса пояснила: – Нилессорда тер Фархшреттор – гном-полукровка. Нилессорда низко поклонилась мне. Я, поклонившись в ответ, бойко повторила: – Приятно познакомится, госпожа Нилессорда тер Фархшреттор. – Спасибо урокам Аса, такие простые гномьи имена у меня давно от зубов отскакивали с первого раза. Полугномка зыркнула на меня из под своих густых бровей. Но взгляд строгих глаз землистого цвета потеплел. Ей явно понравилась моя прыть. – Что мы должны делать? – спросила я хозяйку дома. – Нам надо дойти до границы барьера. Хорошо бы определить, где он может быть слабее... Я на секунду задумалась... А ведь портал-то, в который я сиганула за сестренками, еще не закрыт. Никто ж этим не озаботился, как я понимаю. Может в этом месте барьер и будет ослаблен? – Хорошая мысль, – 'подслушала' меня Кларисса. – Далеко?... – Коротко осведомилась Нилесса. – Я шла от портала до поселения чуть больше получаса. – Тогда не будем терять время. Пока все остальные 'спят'. Кларисса быстренько стала собирать какую-то еду в корзинку. Нилесса стала ей помогать. Я же помогла сестренкам повязать на плечи шали, что выдала нам Кларисса. Неизвестно, где мы можем оказаться. Вряд ли мы сможем воспользоваться самим порталом, чтобы в школу вернуться. Он, похоже, только в одну сторону работает. Через четверть часа наш маленький женский отряд тронулся в путь. Я на самом деле совершенно не представляла, как в темноте этой странной ночи я смогу найти дорогу к тем камням, среди которых меня выбросил портал. Но, едва дойдя до конца местной улицы, я заметила, что наш отряд пополнился парой спутников. Домовые... Девчонки ухватились за лапки домовых, а те в свою очередь взяли за руки меня и Нилессу. И сразу мир словно посветлел, подсвеченный зеленым неярким свечением. Каждый камешек тропинки словно проявился из темноты. И мы споро зашагали по дорожке, ведущей за пределы этого поселения. Клариссе такого провожатого не досталось, но это ей вроде было и не нужно. Она, похоже, видела в темноте также как домовые. Не зря же ее глаза зеленым светятся. Все старалась ступать как можно тише, но шли быстро. И вскоре мы оказались среди знакомых камней. А дальше стало непросто. Видимая тропа пропала. Домовые выбирали проходы по каким-то совершенно незаметным мне приметам, безошибочно находя просветы между острыми обломками и огромными булыжниками. Но с каждым шагом воздух словно становился плотнее. Сначала я не обращала внимания на едва заметное сопротивление. Но девочкам было труднее. И через несколько десятков метров они уже с трудом переставляли ноги. Кларисса и Нилесса подхватили сестер на руки. На какое-то время наше продвижение ускорилось. Но еще через несколько минут я поняла, что вынуждена проталкиваться через плотную стену воздуха. А женщинам с девочками на руках приходилось еще труднее. А вот домовые сопротивления не испытывали. Едва кто-то из них отпускал руку женщины, как тут же оказывался на много метров впереди. Затем возвращался, и помогал нам продвигаться дальше. С домовым за руку идти было чуть легче. Но каждый шаг давался все с большим трудом. Умчавшись вперед в очередной раз, один из медвежутиков, вернувшись, передал мне картину места, где среди камней дрожала воронка портала. Судя по ощущениям мохнатого проводника, до нее оставалось еще метров сто. Но сможем ли мы их преодолеть? Девочки сами точно не дойдут. А Клара с подругой их не донесут. Сил не хватит. В голове появилась картинка, как медвежутики доводят меня и Клариссу до портала. А Нилесса с девочками ждут здесь. Стоит ли нам разделяться? – Нам придется согласится с домовыми, – с трудом переводя дыхание, прошептала Кларисса, – вместе все равно не дойти. – Как же тогда мы с Нилессой вам помочь сможем? – Испуганно всхлипнула Мисси. – Резервом же делиться можно только руками, – отметила как всегда более рассудительная, чем сестра Рисси. – Главное, чтобы она с вами побыла, пока мы барьер снимать будем. А там мы справимся. – Я постаралась, чтобы голос мой прозвучал уверенно. Но сама я такой уверенностью не обладала в данный момент. Только какой у нас выбор? – Я могу резерв передать и без телесного контакта, – поддержала меня полугномка, – через железо в камнях. Тут его много. Я чувствую. – Но резерв может тебе самой понадобиться, – не согласилась Кларисса, – мы не знаем, что произойдет. – Главное, барьер снять. А с остальным справимся. Можно будет и на помощь позвать. – Нилесса твердо стояла на своем. – Ладно. Сделаешь, как считаешь нужным. Но только в крайнем случае. Если мы с Тимми не справимся. – Вы идите. Там увидим. – Нилесса снова стала немногословной. – Ладно. Пошли, Тим. Нилесса опустилась на огромный плоский валун, похожий на овальный стол. Близняшки пристроились по бокам. Кларисса поставила рядом корзину с запасами. Домовые ухватили нас с Клариссой за руки и потянули в сторону портала. Шагать стало немного легче. Но каждый метр приходилось преодолевать словно в воде. Вместо тридцати минут мы находились в пути уже почти час по моим прикидкам. А сколько еще идти... Мать Драконов!!.. Жаль, но здесь ни она, ни Лариша нам не помогут. Потому... правая нога, впе-е-е-ред... левая нога, впе-е-е-ред... правая нога... левая нога... пра-а-а-ва-а-я... ле-е-ва-а-а-я... Казалось, что мы совсем перестали двигаться вперед. Камни вокруг оставались на своих местах бесконечно долгое время. Во-он тот булыжник, похожий очертаниями на тролля, давай приближайся, а... Ну, еще чуток бли-и-же... А теперь во-он та пирамидка из камней... Я упала на колени. Больше сохранять вертикальное положение сил не осталось. Дыхание с трудом вырывалось из груди. Рядом, натужно дыша, на четвереньки опустилась Кларисса. Домовые тянули наши руки в нужном направлении. А мы подтягивали одну ногу за другой, преодолевая последние метры до портала. Самого портала мы не видели. Но уверенность в том, что он уже всего в нескольких метрах от нас, транслировали нам домовые. Последние пару метров мы ползли на брюхе. Воздух вдруг стал настолько плотным, что не проходил в легкие. Дышать стало нечем. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Я поняла, что начинаю терять сознание... Рука, протянутая вперед в последнем сознательном усилии, уперлась в невидимую, но от этого не менее твердую преграду. И руку словно прошило ледяной стрелой... нет... холодной молнией... А-аа-ууч... Больно же... Но боль резко прояснила затуманенный мозг. Уже хорошо... Так, что дальше?... Попробуем научиться дышать... Угм... Вроде какой-то наглый атом кислорода заглянул в мои пустые мозги... Совсем пустые, надо сказать... Или очень глупые... Ведь могла же попробовать сделать воздушный насос себе за спину на десяток метров, туда, где воздух еще пригоден был для дыхания. И Клариссе наколдовать надо было... Всего пара суток без дракона, а я уже забыла, что магичить могу. Нет привычки пользоваться человеческими заклинаниями. А ведь 'воздушные' щиты – это то, что Шон нас с Асом чуть ли не с первых раз научил ставить. А мне надо щит в трубу свернуть, как в 'торнадо', только не вертикально, а горизонтально. Колдуем... Фу-ух... чуть мозг не выдуло... с такой силой мой 'насос' вдул мне в нос струю воздуха. Чуток приглушить надо... О! вот так хорошо! А теперь Клариссе... Ой, она уже без сознания. Подтягиваю ей к носу свой 'воздухосос', пытаясь вспомнить из лечебных заклинаний, как привести женщину в чувство. Мята перечная мигом бы привела ее в сознание, но где я ее тут вам накопаю? А вот заклинаний, убей меня Хашург (хотя, нет, лучше не надо), не помню... А-ай... народное средство – пощечина... Прости, Кларисса... Формирую из воздуха 'воздушный кулак' и... ну, да... чуток не рассчитала... Голова Клариссы аж мотнулась от удара, но зато она открыла глаза. – А... что?.. – заозиралась ошалевшая спутница. – Прости... – не знала, как тебя в сознание вернуть... – Ох! Да ничего... Тут не до церемоний... И спасибо за воздух. – Так. Мы, похоже, уперлись в барьер. Домовые передают, что портал чуть выше и левее моей головы. Можешь попытаться отрезать эту область от ментальной подпитки Отца? – Попытаюсь... – Как почувствуешь, что справилась, дай мне сигнал. – Руку подниму. Я подтянула к животу ноги, тяжелые и далекие, словно растянулись на несколько метров и налились свинцовой тяжестью. Попыталась подтянуть тело хоть немного вверх. Это мне как-то удалось. Я почти села, привалившись к невидимой стене барьера. Перевела немного дыхание. Кларисса, попыток сесть не делала. Для ментальной магии горизонтальное положение ничуть не хуже вертикального. Скорее даже наоборот. Домовые оба пристроились по бокам от нее. Я чувствовала, как вокруг головы женщины концентрируется магическое поле. Посмотрела магическим зрением на ауры. У женщины она светилась мягким фиолетовым свечением, так живо напомнив мне свечение Виолы, что в глазах защипало. Ничего-ничего... скоро я ее выпущу... то есть стану ею... а она – мною... Заглянула на свою поляну. Застывшая в одной позе драконица... Хотя нет... что-то поменялось... кажется она крылья как-то по-иному раскинула, и сместилась на пару метров к кустам снежноягодника... Значит, не совсем стазис... двигается, только ОЧЕНЬ медленно. Приготовила небольшой кинжальчик, выданный мне Нилессой. Хороший, гномьей работы, магически заточенный. А Кларисса наложила очищающее заклинание, чтобы грязь в рану не попала. Лечебная магия, конечно, почти все вылечивает, но что, если просто резерва не хватит на лечение. Потому и полоску бинта в кармане припасла, чтобы руку сразу перевязать. Интересно, сколько крови-то понадобиться, чтобы барьер этот свалить? В этот миг Кларисса медленно подняла руку вверх, и тоже самое синхронно с ней сделали домовые. Это точно сигнал, к гадалке не ходи. Я, не раздумывая, полоснула кинжалом по ладони. С-сс-сс... Выступившая темная полоска быстро расплылась лужицей крови. Больно-то как... Зажала на секунду ладонь, собирая кровь в горсти, а затем впечатала ладонь в то место на барьере, что междвежутик мне показал, как центр портала. Обрушившийся на меня удар чудовищной энергии не шел ни в какое сравнение с тем 'комариным укусом', что я почувствовала при первом соприкосновении с барьером... *** Было жестко... и больно... везде... а в правом боку горячо и мокро... А глаза не открываются... Краш-фэк!!... Опять меня приложило... Вот же ж родила мама магнит для неприятностей... Пошевелиться не могу... Что случилось? Пытаюсь осмотреться магическим зрением. Упс! Вокруг тела намотаны плотные витки магической нити. Вот влипла!!! В 'паутину' и влипла. Есть такое пренеприятное заклинание в эльфийской магии, ловчее. Охотники-эльфы им пользуются, когда не хотят 'добычу' убивать. Эстеты, блин! Горгулью им в кровать... Не убивает это заклинание, конечно. А попробуйте провести обездвиженным и стянутым при этом по рукам и ногам со всей силой пару часов... Смерть желанной покажется... Словила я как-то на магической дуэли такую штуку. Так мне и пары минут хватило, чтобы каменным троллем взвыть. А тут... Сколько я вот так?.. Все тело горит, как будто отлежала. А правую руку вообще не чувствую... Надо проверить себя. Внутренних повреждений вроде нет... Теперь магия... Так... Резерв человеческой пуст как не бывало... А драконья? Виола! Ау!! Радость моя сиреневенькая, как ты там? 'Тим-мми-иии!!!' Ох! Оглушила!! Ты ж мне так мозг выжжешь!! Виола чуть приглушила свою ментальную радость. 'Я зову тебя, зову. А ты мне не отвечаешь. Почти пять часов молчишь'. Что?! Я тут пять часов в отключке валяюсь?! 'Нет. Не тут... Ты сначала, как в портале меня отпустила, вдруг стала какой-то размытой. Я никак не могла к тебе в мысли пробиться. У тебя в голове все просто мелькало и носилось со скоростью света. И я ничего не видела вокруг тебя через твои глаза. Все сливалось в какой-то бледно серый сумрак, в котором с бешенной скоростью мелькали более темные пятна'. Это Виола так видела мир Отца, наверное. Все, что я видела в обычном режиме, для нее мелькало с десятикратной скоростью. 'Не только скорость... Я никаких цветов не различала... и звуков тоже... ничего...' А это блокировка драконьей магии действовала. Видимо она отключает драконье восприятие, не давая дракону ориентироваться в пространстве вокруг себя. А значит, дракон не может применять свою магию, потому что это магия желаний, а что в таких условиях НУЖНО ПОЖЕЛАТЬ, если просто нет ничего? Почти стазис. Только в стазисе ничего и не чувствуешь, и не мыслишь. А тут все осознаешь, но ничего не понимаешь... 'Да еще и источник заблокирован был!! Просто застыл, как в стазисе. Или словно ему время совсем остановили' – Добила меня информацией драконица. ... И ничего поделать не можешь... Жестоко и эффективно. Интересно, а Отец понимал, что творит по отношению к драконам. Надеюсь, что нет. Иначе мне О-ОЧЕНЬ хочется душу из него вытрясти!!! Ведь это ж страшная ловушка для драконьего племени. Попадись в нее дракон, застрянет и с ума сойдет. Пока человеческая половинка не возьмет управление. А если не сообразит?.. Впрочем, драконы умные, сообразят. Я ж сообразила. Наверное, все-таки Отец не так жесток. Вот эльфов же его магия просто отбрасывает. Не убивает. Хотя... А что было бы, если бы не Аскани, а император Тиану, например, в портал вломился. Вдруг портал отвечает тем сильнее, чем сильнее на него воздействует эльфийская магия. Что, если он как магическое отражение действует? Интересная философская задачка: может ли эльф победить себя самого? А Диануру-то чем эльфы с драконами насолили, что он такую магию наваял? 'Не время для философствований!' – Возмутилась Виола. Ага... Да!.. Так что там с моей отключкой? Долго я там 'мелькала'? Слушаю, что мне Виола рассказывает, а сама пытаюсь из драконьего источника человеческий резерв подкачать. 'Там ты около трех часов 'мельтешила', – сострила маленькая вредина, – 'А потом как 'бабахнуло'!!!! И ты в ауте...' Что? Сильно долбануло? 'До самых печенок проняло. Моих!! Мне словно в мозг кипятком плеснули. На миг ослепла просто от боли. Показывать не буду. Тебе своей хватило. Но и до меня 'долетело'. Ощущение было, словно границы твоей 'поляны' прогнулись внутрь, сжав объем резко раз в десять, а потом также резко выгнулись наружу. И этот перепад 'давлений' чуть не спалил мне мозги. А 'замороженный' до этого источник словно взорвался'. Ух, ты ж!!.. Е-мм... да-аа... словей нет... Бедная моя дракошечка... 'Тут я враз тебя почувствовала. То, как тебя 'долбануло'. И ты сразу выключилась'. И я бедная... А где ж все остальные? Вспомнила я. И где это я вообще? И как мне 'распеленаться'? После дуэли с меня эту дрянь препод снимал. А теперь кто будет? 'Давая, я воплощусь. Порву эту 'паутину'. Пробуем... Тим ушла вглубь сознания, отдав мне все управляющие контуры мозга. Хорошо, что пока она валялась в отключке, я справилась с разбушевавшимся источником. Пришлось повозиться. Сначала впитывала в себя всю, вырывающуюся из источника магию, чтобы она не разорвала границы 'поляны', смешав слои 'реальности' и 'вероятности'. А затем закачивала этот поток обратно в источник, чтобы восстановить его уровень. И так несколько раз, пока он окончательно не успокоился. Благо, время у меня было, пока Тим была без сознания. Пыталась с 'поляны' звать Мрака с Сапфиром. Но либо мы очень далеко от них, либо они вылетели в реальность, и из вероятностного мира их не дозовешься. Воплощусь, и попробую еще раз. Чуть подправить линии вероятностей в сторону смещения слоев реальности. Направить в них магию источника. И просто пожелать стать реальной. Миг! И мир распахнулся мне навстречу. А нити заклинания, опутывавшие тело Тим, просто впитались в источник в момент смещения пластов пространственно-временного континуума. И кто сказал, что нельзя выдавать желаемое за действительное? Еще как можно, если ты дракон! Чуть присела на задние ноги, оттолкнулась пружинисто и взлетела. Тим, объединяем сознание. 'Сливаемся!' В мозгу словно зажглась звезда, осветив все мысли и чувства меня-Виолы. Я-Тим стала огромной, как весь мир. Тим-Виола – Я!! И тут же я услышала зов. ЗОВ!!! Казалось, сотни драконов одновременно трубят мне прямо в мозг!! А-ай-ии... Больно же. Мозги мне так сварите!!! 'Ти-им!!! Виола!! Тимиредис!!' – ревело на все голоса. Одни были громче, другие чуть глуше. Но ВСЕ ОДНОВРЕМЕННО!! Да прекратите же!!! Пожалуйста... Хотелось зажать уши, но голоса ревели внутри мозга, и никакие мои щиты не помогали. Они просто 'горели' моментально. Я тратила резерв, чтобы закрыться от них. Но у меня ничего не получалось. Ас! Шон! Астер с мужьями!! Еще какие-то драконы... Лариша! Помоги!! Они же меня убьют... А-ах... Словно кто-то выключил мозг... Хорошо-то как... Лариша! Спасибо дорогая Богиня. 'Да всегда, пожалуйста' – в голосе Богини лукавинка и непривычная теплота. 'Мы думали, что потеряли тебя. В ту секунду, как ты прыгнула в портал, тебя словно отрезало. Словно ты умерла совсем'. Ох, ты ж... Представляю, что они тут надумали... Кстати, что с ними со всеми-то? 'Да в порядке они. Я пока не пускаю Шона сюда. Приди в себя. А то они и, правда, убьют тебя своей заботой'. Ага-ага, чувствую, что Богиня права. А где я очутилась? И где мои спутницы? Я как-то слегка 'выпала из реальности'. 'Ты сейчас южнее окраины Тивалона. Недалеко от селения Лунная долина'. И почему именно здесь я очутилась? 'Как я поняла, ты взорвала Барьер?' Ну да, барьер взорвался... Хотя я не специально, вообще-то... Только что Ларише известно о Барьере? 'Лунная долина уже тысячу лет знаменита тем, что она – Край!! Она стоит на границе с Мириндиэлем. Но никак с ним не контактирует. Сразу за границей поселения – Барьер! Невидимая стена, за которой НИЧЕГО!! Какая-то белесая муть клубиться и все! Сколько люди, маги, эльфы не пытались на нее как-то воздействовать, ничего у них не получалось'. А Боги?... 'Дианур как-то попробовал пробить Барьер лет семьсот назад... Но ничего не смог сделать. Я подглядывала чуток. Видела, как его отшвырнуло от Барьера... Больше никто не совался...' Ха!! Пытался он... Да он же сам его и сделал!! 'Как сам?' Так мне рассказала Кларисса. Спутница моя. Где же она? И гномка? И девочки?.. 'Не волнуйся. В порядке они. Спят недалеко. Их тоже 'приложило' ударной волной, не поняла только, чего... А-а... поняла. Ускорение времени, значит? Ну, Дианур, ну хитрец! Сам, значит, поставил, а потом вид делал, что пробить пытается'. Лариша хорошо рассмотрела воспоминания о снятии барьера в моем мозгу. И кое-что поняла, в отличие от меня. Я вот так до конца и не поняла, как Барьер устроен... Был... Действовала наобум. Просто надо было что-то делать. Хоть что-то... Спасибо, Ларише за удачу, это сработало. Но пора забирать женщин с сестренками и двигать в Китовый Киль. Только одной мне всех не унести, а амулета телепорта у меня нет. Только амулет Шона на шее остался. 'Как только здесь Барьер взорвался, там портал-ловушка схлопнулся. Шон с Россом освободились. Два часа назад это было. Они все это время тебя искали, звали на всех диапазонах. Местность вокруг прочесывали. Да без толку. Ты в полной отключке была. Даже я тебя не чувствовала. Но жива. А потому амулет Шона тебя и не перенес к ним, как Шон настраивал'. Да уж... Знатно меня припечатало... 'Зови Шона, я сниму свою маскировку с тебя. Пусть прыгает сюда. И Аскани захватит. Девочки сами идти не смогут. Нести придется'. Я сняла свои щиты ментальные тоже и позвала... В небе, словно ниоткуда, возникли два дракона. Ослепительно контрастные. Угольно-антрацитовый Мрак и алмазно-синий Сапфир. 'Виола!!' – ревел Сапфир. 'Тим. Тимми, как ты?' – Мрак как всегда оглушительно-заботлив. Любимые мои!! Как же по вам соскучилась. Как же мне не хватало вас обоих все эти почти трое суток, что я провела у Отца. 'Что за Отец?' – Мрак как обычно любопытен. 'Спалить надо этот рассадник эльфоненавистников!!!' – Сапфир все-таки боевой дракон. 'Ох! Давайте все объяснения на потом отложим. Кларисса все расскажет. А сейчас надо малышек к маме доставить. Да и женщинам досталось. Они же сотни лет в реальном мире не были. Давно никого из родных, наверное, не осталось'. Хотя... Если там время в десять раз быстрее бежало, то стало быть для Клариссы в реальном мире только 45 лет и прошло... 'А почему трое суток? Тебя же всего часов шесть не было' – недоуменно выпытывает Мрак. 'Там время в десять раз быстрее бежит. Или даже больше. Так темпоральный барьер устроен'. 'И кто ж это такую пакость сотворил?' – Сапфир тоже что-то не в меру любопытен. 'Потом, потом, все потом...' Хочу домой!! Нет!! Сначала на охоту, а потом домой... *** C того дня, как я своей кровью разнесла барьер в 'божьи пенаты' Отца и освободила сестренок Мисси и Рисси, а заодно и кучу разного народу, что квартировал у 'Папаши', мы с Асом были загружены по самое 'не хочу'. С утра занятия в Академии, после обеда два раза в неделю Совет Лордов у Аса, и лаборатория Шона у меня. А в остальные дни нам всем приходилось помогать адаптироваться в реальном мире тем, кто так долго скрывался от реальности в тесном прилизанном мирке Отца. Не так-то просто было людям заново строить свою жизнь. О многих уже стали забывать их родные и друзья. Но самим 'беженцам от реальности' было сто крат труднее. Ведь для них времени прошло на порядок больше, чем их сородичам. А еще мы все опасались, не зная, чем нам может угрожать Отец. Ведь как ни крути, а я разрушила его 'божественный замысел'. Источник его 'божественности' вообще-то. Тот фонтан, что так напомнил мне мрамор часовни Лариши и вернул мне сознание из-под ментального контроля Отца, был своего рода фокусом молитв прихожан Отца. Через него тот тянул энергии у людей, которая и питала его божественные силы. Нам всем приходилось быть настороже. И это изрядно выматывало. Но, похоже, помощь Лариши и защита Матери всех драконов все-таки удерживали Отца на безопасном расстоянии от нас. А может он просто решил не преследовать тех, кто бежал из его поселения? Или, вообще, лишившись источника силы, потерял всю свою 'божественность' и просто не в силах вредить нам? Пока ответов на эти вопросы нет. Лариша пыталась выследить хоть какие-то следы Отца, но не смогла. 'Может его Дианур скрывает. Как никак его же 'протеже'. Легка на помине моя любимая Богиня. – Тим, не отвлекайся!! – окрик Шона вернул меня на землю. – Да я и не отвлекаюсь... Ну, задумалась чуток. Так ведь есть о чем. Вот, например, о том, что сказала мне мать сестренок, когда мы толпой драконов свалились к ним в эльфийский лес: – А твоя кровь на магию драконов или эльфов также губительно действует? Я тогда ответила, что экспериментов не ставила, да и не собираюсь. Кровь – не водица, из родника не напиться. А теперь вот сама думаю: кровь моя на черный алтарь Хашурга подействовала, потому что пропитана магическим серебром из крови сестер-Демиургов. А они извечные противники. Но Дианур вроде не враг Матери Драконов, а моя кровь его барьер тоже разрушила. Вот теперь и соображай, толи моя кровь на любую магию так воздействует, разрушительно? Толи барьер Дианура содержит враждебную нам магию? Толи это был вообще не Дианур? Эх! Рискнуть 'посновидеться' с Богом знаний? В шахматы сыграть 'на интерес'? 'Даже не думай!!' – Появившаяся на плече Шона Лариша была почти в ужасе. Правда, сам Шон этого не заметил. Все-таки 'еще не Бог'... – 'Он же сразу прочтет у тебя в памяти, как я вам с Асом скрываться помогаю. Да и прочее...' Да, пожалуй, не стоит. Интересно, а почему Шон все-таки не видит Ларишу? 'Шон силен!!!' – в голосе Богини непритворное уважение. – 'Но 'божественность' – это не просто более сильная магия. Это качественно иной уровень магии'. Как это? 'Ну, вот представь. Ты поднимаешься по ступенькам лестницы на башне. С каждой новой ступеньки тебе открывается все больше площади окрестных территорий вокруг башни'. Ага, представила... 'Вот ты добралась до вершины башни. Видишь много, но знаешь, что территория неизмеримо больше, а подняться выше не можешь, потому что ступенек больше нет, и лестница тебе помочь не может'. Ну, это понятно! И что делать-то?!! 'Нужен качественно иной способ подъема! Например, крылья...' Точно. Были б крылья, так и лестниц не надо... просто взяла бы и взлетела, как птица... или дракон. 'Вот именно!! Так и с магией. Резерв физического тела, будь то человек или эльф, или дракон, может быть огромным. Но все же он ограничен своими рамками и законами физической реальности. Чтобы 'взлететь', надо выйти за рамки физической энергетики. А это требует качественных изменений не только самого тела разумного существа, но и всех его иных измерений: магической, ментальной, эмоциональной и прочих'. Покосилась на чуть сгорбленную спину Шона, склонившегося над какой-то огромной ретортой. Внутри прозрачного сосуда клубилось сизо-лиловое марево, принимавшее причудливые формы. Шон напряженно всматривался в образы, формирующиеся в реторте. Изредка прикасался указательным пальцем к стенке сосуда. И тогда облако густого газообразного вещества словно взрывалось изнутри, стремясь прорвать стенки своей тюрьмы. Но стенки реторты в этот момент окутывались сеткой змеящихся молний, и вещество словно отскакивало от них. Удивительное зрелище... Интересно, что там внутри? – Это не ЧТО, а КТО!.. Или ЧТО?!! Сам не пойму, короче... Что-то явно живое и довольно враждебное. – Ответил, не оборачиваясь, Шон. Мои мысли он читает 'на раз'. Ну, это-то понятно, мои щиты ему не преграда. Но меня же еще Лариша экранирует. Он что, и ее щиты – 'на раз'? 'Я не все твои мысли щитами прикрываю. Это подозрительно будет. Человек же не может ни о чем не думать. Если Шон твои мысли совсем слышать не будет, то сразу заподозрит что-то...' Ты ему не доверяешь? 'Доверяю. Но не хочу светить свое участие в твоей жизни. Не должны боги любимчиков иметь. Не по правилам это как-то'. У Богов тоже правила есть?!! Интересно... 'А как же без них...' – грустно вздыхает маленькая фигурка с волосами цвета медового мрамора в жемчужно-золотистом платье, – 'Чем больше сил дано разумному, тем больше ограничений ставит природа на их применение'. – И где ты взял эту 'бяку'? – интересуюсь я у опекуна, а мысленно пытаю Ларишу об обычаях богов. – Выловил на луне, вне купола. Экспериментировал с вакуумом. Отсутствие воздуха и низкая гравитация дают совершенно неожиданные результаты при работе с металлами и минералами. Лазил в кратере в поисках редкого металла. И наткнулся на клубящееся НЕЧТО!! Полез поближе рассмотреть, руку п ротянул потрогать... А оно к руке прилипло и не отлипает. А ладонь словно кислотой разъедает. Я-то хорошо знаю это ощущение... Раз колба с 'солянкой' рванула, так палец моментально до кости проело. Ох, и больно было!!! От боли все заклинания забыл. Лечебные и защитные. – А щиты где были??!! – Запоздалый страх за этого неугомонного великовозрастного мальчишку заставил резко вспотеть мои ладони. Одним прыжком из своего кресла, в котором сидела и листала огромный древний фолиант по некромантии, я оказалась возле Шона. – Так в щитах же нельзя ощутить, что я трогаю. Ну, форму там можно определить тактильно, а вот остальные ощущения не определяются. Температура там... или вот 'кислотность' такая... – Да как ты можешь так?!!. – голос внезапно сел от нахлынувшей паники. А в пальцах рук появилось фантомное жжение и слабость. Я вцепилась этими, ставшими вдруг непослушными, пальцами в руку Шона. – Ты... ты... дурак... куда тебя все время несет?... Шон, ошарашенный моим натиском, онемел. И только растерянно смотрел то на мои побелевшие пальцы, то мне в глаза, заблестевшие от слез. А я все силилась выдохнуть из горла, сжатого спазмом, этот ужас, что затопил мое сердце от страха за него. Умом я понимала, что нет причин для паники. Что Шон вот он, живой, здоровый, рядом... Но сердце сжималось от боли. Боже!! И почему он лезет в самое пекло? Ему что, больше всех надо?? И это неуемное любопытство!! Куда оно его только не заводило. – Тим... Тимми... Воробей... Ну ты чего?.. а.. – Я... я так за тебя боюсь... – Тим. Ну, чего ты боишься? Что мне сделается-то? – в голосе Шона недоумение. – Не знаю, чего!!! Только не смей больше лезть никуда без меня!! Я цеплялась за руку Шона и сжимала зубы, чтобы не разреветься. – Сама-то лезешь без меня куда попало, – мягко попрекнул опекун, подняв мое лицо за подбородок и заглядывая мне в глаза. – Кто в тот портал сиганул с разбегу? Ты хоть представляешь, что я почувствовал, когда перестал тебя чувствовать? – Не-а... – помотала я головой. – Тебя же как отрезало. Словно даже воспоминания о тебе не осталось в моем мире... У меня сердце на миг остановилось. Я дышать не мог... – Бедненький мой... – Он же, наверное, думал, что я погибла мгновенно, раз не мог ничего почувствовать. – Нет. Я знал, что ты жива. Иначе тебя мой амулет сразу бы в Дом вернул в стазисе. Я бы успел... А раз тебя амулет не перенес, значит жива... но не в нашем мире... А что там? Где этот мир? Что там с тобой сделают? Как тебя оттуда вызволять??.. Я столько всего передумал... таких ужасов напредставлял... даже вспоминать не хочу... Шон, одной рукой гладил меня по волосам, а другую руку прижимал к моей щеке. Я обхватила ее своей. А потом прижалась губами к его ладони, спрятав в ней свое мокрое от слез лицо. 'Тим, не плачь. Я не хотел тебя расстраивать. Это ж пустяки все. Подумаешь палец. Чуток поболел и залечился. Дракон я или погулять вышел?' Дракон он!! Мрак так не чудит!! Не лезет куда ни попадя... Виола вот за Мрака так не боится... 'Очень даже боюсь. Вспомни как он 'начудил'? Когда чуть не разбился в мой первый вылет! Еще как 'чудит!!! Ага...' В голосе Виолы показная ворчливость соседствует с легкой усмешкой. Вот же ж... радость моя крылатая... нашла время подсмеиваться надо мной. 'А чего ты разнюнилась? Как маленькая...' Да нет... маленькая я из-за обожженных пальцев не ревела... А тут что-то характер портиться стал что ли?... Сама не поняла, что это было... Но ощущение руки Шона на моей щеке было таким приятным. А чуть солоноватый вкус на губах, оставшийся от поцелуя его ладони, был таким волнительным. Что мне захотелось ощутить его снова. И я потянулась губами к его руке снова. Прижалась... Нет, не то... Лизнула языком. Потом снова губами... А потом дотянулась губами до уголка его рта, нежно поцеловала, лизнув кончиком языка. Шон отпрянул от меня, словно это я ему огнем в лицо плеснула. Глаза расширенные. Руки выставлены вперед, словно в защитном жесте. – Шон... – Нет, Тим. Не делай так... – Но... – Нет, я сказал... – Почему?... Что я не так... Мой вопрос повис в воздухе пустого помещения лаборатории. Потому что Шон исчез, словно его тут и не было. Что я не так сделала?.. *** Сегодня мы после занятий решили провести вечер в Доме. Не как герцоги, а как люди. Тихо, 'по-семейному', как озвучил идею Ас. Такая же мысль 'привалила в голову' и Ринон, как она сказала. А в качестве транспорта она предсказуемо использовала нашего (да и своего, что тут скрывать) опекуна. Нам-то Шон сделал мощные амулеты переноса для Дома, Академии и Замка. Времени транспортировать нас с Асом каждый раз герцог Тер Дейл, имперский маг и член Совета Лордов, не располагал. Впрочем, Шон тоже был не прочь отдохнуть от 'светских' обязанностей, и с радостью воспользовался предлогом свалить из столицы. А к себе в герцогство 'валить' не захотел. Там его тоже ничего 'домашнего' не ждет. Герцогство, которым его Астер 'наградила' было для него скорее еще одним 'головняком', нежели домом. Хорошо хоть мы с Асом после занятий забрели на столичный рынок, и набрали целую охапку всяких вкусностей. Асу понравилась тушка какого-то зверька, запеченная с румяной корочкой. Он сказал, что это лесной грызун, заяц. Водится в южных предместьях Галарэна. Он его ни разу не пробовал, только слышал о нем. Вот интересно, если не пробовал, откуда такая уверенность, что это вкусно? Ну да ему же есть, если что. Потом я увидела печеную тушку молоденького поросенка с запеченной картошкой, аромат которых заставлял прохожих столбенеть. Но цена у него была такой, что простой люд не отваживался даже подходить близко. И только пара ребятишек в опрятной, но довольно поношенной одежде жалась к ступенькам мясной лавки, голодными глазами глядя на витрину. Девочка постарше держала ручонку совсем крохотного парнишки, и что-то ему говорила. Мне стало грустно. Ведь не так уж давно я сама даже запахами мяса насладиться не могла. Меня Фарина даже на порог кухни не пускала, когда там готовили. Только объедки кидала на двор вместе с собаками. А в кухню запускала, только когда надо было закопченные котлы чистить да дрова к печи подносить. И глядя на этого поросенка, я поклялась себе, никогда не проходить мимо голодных детских глаз. А потому, заплатив за понравившееся мне блюдо, я накупила у продавца еще множество жаренных и печеных вкусностей, велела упаковать покрепче, и вручила девочке. Та стала отнекиваться, но младший так смотрел на пакет с едой, а я так уговаривала ее взять все это, что она низко поклонилась мне, взяла пакет и быстро потащила мальчонку в сторону выхода с рынка. Ас подозвал к себе стражника, что околачивался неподалеку. Показал ему свой герцогский перстень с печаткой, и велел проводить детей до дому. Чтобы еду не отобрали. Молодец он. Я вот не догадалась. А кому как не мне знать, что у маленьких и бедных всегда найдется, кому отобрать последнее. Гордая своим женихом я тут же повеселела. И в следующей лавке, кондитерской, набрала еще полный пакет со сладостями. А Аскани по дороге набрал еще и фруктов всяких. Так что упаковались мы основательно. Пришлось на пакеты накладывать заклинание левитации. Впрочем, на рынке магической столицы Империи к таким зрелищам привыкли. Вот теперь вся эта снедь нам весьма пригодилась. Жаль только, что мы с Асом не владеем стазисом. И жареная дичь остыла за время пути. Но Шон магически поднял температуру. Еда мгновенно согрелась. Поросенок прошел у мужчин на ура. Я тоже с удовольствием умяла кусочек грудинки. А потом мы попробовали Асова зайца. Мммм... как же это было вкусно. Жаль, что взяли только одного. Даже Ринон добавки попросила. И огорчилась, что больше нет. Хорошо, что сладостей набрали. Это скрасило всем нам горечь недоедания. После еды Шон отправился к реке, рыбы ему, видите ли, захотелось. А мы с Асом и Ринон отправились на конюшню. Ри соскучилась по своему Ручейку. И мы с Асом решили, что сейчас лучший момент, сказать ей, что мы хотим его подарить Ринон насовсем. – Принцесса, – официально начал Ас (вот умеет он даже на конюшне вести себя как знатный сеньор!), – высокородная леди Тимиредис Тер Ансаби нижайше просит... От такого начала остолбенела не только я, но и сама принцесса. Аж рот открыла. И глазищи как блюдца вытаращила. – А-эмм.. – слов у принцессы не было. – ... Просит принять наш скромный подарок в преддверии Вашего скорого дня тезоименования. – Чего?!.. Ас, ты сам-то понял, что сказал? – Ринон никогда не стеснялась говорить вслух то, что думает. Ну, за исключением своих сердечных тайн, конечно. – Да, Ас! Что-то ты загнул... – поддержала я свою маленькую подругу. – Ничего я не загнул. А вам, леди, надо учиться выражаться высокопарным стилем. Чай не простолюдинки какие-то. Принцесса и герцогиня как-никак. – А чем это тебе простолюдинки не по нраву? – обиделась я. – А зачем это принцессам такими дурацкими словами голову себе забивать? – насмешливо прищурилась принцесса. – Стоп-стоп-стоп!! – поднял руки вверх мой жених. – Сдаюсь. И простолюдинки мне нравятся. Помнится, я как раз в одну такую и влюбился. И принцессы без всяких слов хороши. Мы с Ри засмеялись, радуясь своей совместной победе над чернявым красавцем. Ринон зашла в стойло к Ручейку, погладила великолепную светлую гриву, крупной волной спускавшуюся почти до середины ноги жеребчика. Потом почесала подбородочек. Вынула откуда-то из складок своей короткой замшевой юбки ломтики яблока. Протянула на ладошке коню. Тот как-то нежно губами прикоснулся к руке девочки и аккуратно снял ломтики. Довольно захрустел. – Ри. Мы с Тими решили подарить тебе Ручейка. Насовсем. – Мне?.. – в глазах Ри удивление боролось с восторгом, а обожание с недоверием, что это правда. – Тебе, тебе. И только тебе. – Подтвердила я. – Ручеек теперь принадлежит исключительно тебе. Лорд Сид уже приготовил официальные бумаги на дарение. – Бумаги?.. Похоже, слова 'бумаги', 'официальное' подействовали на маленькую принцессу. Она прониклась важностью момента. И безоговорочно поверила наконец-то, что все сказанное нами, правда. – Мой!!! – взвизгнула подружка, подпрыгнула и повисла на шее у своего конька. – Мой миленький, любименький... А можно мне его забрать к себе? – Конечно можно. Он же твой. Ты теперь можешь делать с ним, что хочешь. – Улыбнулся Аскани, не меньше меня в этот миг растроганный радостью принцессы от нашего подарка. – Нет, – вдруг сказала Ринон, – не буду я его забирать отсюда. – Почему? – удивилась я. – Не хочу забирать его от его папы и мамы, от его семьи. Да и у вас я бываю часто. Здесь тоже мой дом. Мне хорошо тут у вас. Вы и Шон, мне как родные. Можно мы с Ручейком и дальше будем с вами жить? – Конечно, милая. – У меня чуть слезы не выступили. Мы с Ринон давно стали подругами. Еще с тех дней, когда я только стала работать в лаборатории у Шона. И наш Дом она помогала нам строить. И ее присутствие в нашей жизни давно стало необходимым нам. Но я даже не догадывалась, что для юной принцессы мы стали почти семьей. И осознание этого стало для нас с Асом важным и удивительным событием. Взявшись за руки, мы с Асом пошли чистить мою буланую. Волна встретила нас недовольным ржанием, и укусила меня за плечо. Ну, как же! Не Ее Величество первую поприветствовали. Но после того, как мы в четыре руки вычистили ее шкурку и угостили морковкой, она сменила гнев на милость. И даже позволила нацепить на себя уздечку и корду, чтобы мы могли вывести ее погулять. Но сначала мы проделали то же самое с Прибоем. Он, не в пример, своей 'жене' был более снисходителен к нам. Видимо должность 'старшего рода' в этом маленьком табуне еще прибавило эльфийскому потомку важности и серьезности. Молодец. Весь в Аса. Ринон тоже вывела своего Ручейка в загон. Пришлось Асу взять все три корды в свои руки и гонять коней самому, чтобы поводки не путались. Только все равно это выглядело нелепо. И Ас, отстегнув упряжь от колец, пустил лошадей бегать в загоне самостоятельно. А мы влезли на жерди, огораживающие загон и сидели как воробьи на жердочках, любуясь статью своих питомцев. Да-аа... Подаренная нам императорской семьей пара скакунов была, конечно, великолепна. Но Прибой и Волна, а теперь еще и Ручеек – это члены нашей семьи. Они выросли вместе с нами. А Прибой и вообще не раз спасал Аскани жизнь. Выгуляв лошадей, мы вернулись в дом. Солнце ушло за горизонт, последними лучами заката окрашивая небо в розовые оттенки. В воздухе разлилась вечерня прохлада. Открывшиеся венчики ночной красавицы наполнили воздух волнами чудесных запахов. Тишина нарушалась только треском цикад в траве. Да где-то ухал ночной охотник. Филин или сова. Шон нашелся на кухне. Удивительно, но он действительно кого-то поймал. Потому что сидел и сосредоточенно чистил рыбу. Ножом! Не магией. Ой! Что-то мне это не нравится. Он что, опять 'домагичился'? И когда только успел? Рыбу же вроде ловил? Или где он был? – Да все со мной в порядке, – проворчал он в ответ на мой вопросительный взгляд. Ринон даже отшатнулась от него. Таким неприятным он показался в этот момент. – А почему такой? – не отстала я. – Какой 'ТАКОЙ'? – огрызнулся Шон. В голосе злость, издевка. Темные глаза как два бездонных колодца, на дне которых ничего кроме темноты. А руки сжаты в кулаки. Я отшатнулась. Такого тона у опекуна я еще не слышала. Чем я провинилась? Что такого натворила, что Шон ТАК злится? Это из-за того поцелуя? Я же за него жизнь отдать готова... Я же... Да я... Почему Шон всем помогает, всем хорошо рядом с ним? А мне от него только презрение. За что он так со мной?.. Почему я ему так не нравлюсь? Что со мной не так? Меня просто заколотило. От благодушного настроения не осталось и следа. В душу словно кислотой плеснули. Захотелось схлопнуться в точку. Сбежать на край света. Сейчас бы портал хоть в бездну. Только подальше отсюда. Я не могу чувствовать, как Шон меня ненавидит... Лучше умереть... Лучше сгинуть в бездну... Надо наружу, вон отсюда. Я задыхаюсь.... Виола, летим прочь. И я рванулась наружу... Только Шон оказался быстрее. И Ас. Один схватил меня за руку железными клещами. А второй обхватил сзади за плечи. – Тим. Тими, стой. Что с тобой? – Ас трясет меня за плечи, пытаясь пробиться сквозь пелену слез, что застилает мне глаза. – Воробей, остановись, – это Шон. Схватил обе мои руки и не отпускает. Сжимает со всей силы. Мне же больно. Ну и пусть. Сердцу больнее. – Тим, да что случилось? – Ринон робко подошла ко мне, заглядывает недоуменно в глаза. – Это я виноват, – голос Шона встревоженный и усталый. 'Бедный мой'. Как же мне хочется уберечь эту вихрастую голову от всех бед, в которые он ее засовывает. Только не нужно ему все это. Я не нужна. Только новых проблем ему добавляю. – Да не ты мне проблемы добавляешь... Снова Шон злиться. Все я не так делаю. – Тими. Девочка моя. Да не на тебя я злюсь. Прости ты меня, дурака. На себя я злюсь. Что мешаю вам с Аскани жить нормально. Лезу к вам, одинокий старый маразматик. Сто раз давал себе зарок, что не буду сюда прилетать, не буду мешать вам. Вашей любви. А сам... Шон отпустил мои руки, но только затем, чтобы обхватить руками свою голову. Вцепился себе в волосы, словно хотел выдернуть вместе с ними все мысли из своей головы. Ринон робко подошла к нему сбоку. Ручонкой погладила его плечо. Но он отдернулся как от удара. Ри испуганно отскочила от него подальше. – Вот что я творю. Ребенка напугал... – Я – не ребенок, – буркнула из своего угла Ри. – Для меня – ребенок, – отрезал опекун. – И вы для меня дети. Я должен вас опекать, защищать. А не пугать своими истериками. Мне лучше уйти. Только поймите. Вы не виноваты в том, что со мной творится. Тим! Ты не виновата. И ты Ас... я сам не знаю, что творю. Потому и злюсь на себя. Что не могу контролировать это. Неадекват какой-то. – Никуда ты не уйдешь, – испугалась я. Нельзя его в таком состоянии никуда отпускать. – Ас, скажи ему. – Тим права, Шон. Никуда мы тебя не отпустим. Тебе отдых нужен. Ты, наверное, переутомился. Тебе нужен хороший полноценный отдых, покой. Расслабься. Пойдем, я тебя провожу в спальню. Тебе нужен хороший здоровый сон. А нам нужен хороший здоровый Шон. Голос Аскани звучит гипнотически. Наверное, решил испробовать на Шоне свое эльфийское внушение. И Шон покорно идет следом за Асом наверх. Вот и хорошо. Ас присмотрит, чтобы Шон никуда не делся. У Аскани такая сила духа, что его все слушаются. Помню, как-то Астер говорила: 'Если у тебя есть сила отдать приказ, будь уверен, тебя послушаются'. Это точно про Аса. У него есть стержень. И он мудрый. С ним мне всегда покойно, уютно. Как-то правильно рядом с ним себя чувствуешь. 'Я тоже доставлял тебе огорчения, ласточка моя. Это ты научила меня быть таким 'мудрым', – мягко улыбнувшись, передразнил меня мысленно Аскани. 'Люблю тебя', – послала ему в ответ. 'И я тебя'. 'И его я люблю'. 'Я знаю'. 'Ты не сердишься, не ревнуешь?' 'Больше нет, Тими, больше нет. Самое страшное, это потерять тебя. Это даже страшнее, чем потерять твою любовь'. 'Мою любовь ты не потеряешь'. 'И это я знаю'. Ас скрылся за поворотом лестницы. А следом за ним и Шон. Надеюсь, не подерутся. Хотя, не мешало бы присмотреть. Знаю я этих мальчишек. Шон хорош!! 'Старый маразматик'!!! Скажет же такое. Хм... Молчу, что он маг и дракон, и выглядит от силы на 25. То есть немногим старше Аса. Так еще и для мага 41 год – это детство вообще. Вот императору Арденариэлю сколько лет? И то, Астер говорит, считает себя мальчишкой по сравнению со своим отцом. А тот, говорят, еще за юными красотками бегает. Правда, Шон не эльф. Но ведь драконы живут не меньше, и тоже совсем не старятся. Может в маразм впадают? Как бы узнать поделикатнее? Что там с маразмом у драконов? Вдруг и правда случается? – Ри, ты не поможешь мне в одном деликатном деле? – зашептала на ухо подруге я. – Конечно. Кого 'прикопать' по-тихому? – от потрясения юмор у Ринон стал слегка замогильным. – Нее... Обойдемся без жертв. Я просто хочу проследить за мальчишками. Как они там свои 'игрушки' делить будут. А ты меня прикрой. Я фантом свой тебе оставлю, а ты с ним поразговариваешь. Так, чтобы они слышали два голоса. Тогда, может, не станут сканировать окрестности. – Заметано. Делай 'фантом'. А я тебе еще маскировку добавлю. Мне мама новую разработку Шона показала, сам Шон свою магию пробить не может. Я не стала говорить Ри, что у нас с Асом маскировка от самой Лариши. И о том, что Шон не может пробить СВОЮ магию, а не свое заклинание, сделанное другими руками. Ри искренне готова помочь. И это главное. Я думаю, что не так она мала, чтобы не понимать, что тут у нас происходит. Малышка Ри, как говорил ее брат, влюблена в крон-принца Шаоррана. Но это БОЛЬШОЙ СЕКРЕТ!!! Никто не осмеливается с ней заговаривать на эту тему. Она боится, что другие будут смеяться над ней. Я могла бы сказать ей, что над любовью никто не смеет смеяться. Любовь в любом возрасте – это очень серьезно. Но деликатно помалкиваю, как и все остальные. Чтобы не задевать чувства юной принцессы. Сделала свой фантом. Накинула на себя невидимость. И левитировала себя в окно. Так меньше шансов что-то задеть и наделать шума. Да и в окно, надеюсь, парни смотреть не будут. Спланировала на козырек крылечка, он как раз под одним из окон спальни Шона. Тот специально такую комнату себе выбрал. Говорит, что любит иногда перед сном посидеть на крыше. Магически усилила себе слух. На большее не отважилась, чтобы Шон не засек всплески силы. Я-то знаю, что такие вещи опекун ловит автоматически. Но я неплохо уже его знаю, поэтому выбрала такую позицию, чтобы не привлекать к себе внимания. И приготовилась слушать. Знаю, что нехорошо. Но надо. Два герцога как-никак ведут переговоры. – ...Шон, мне просто не выносимо видеть, как ты мучаешься. Но что еще труднее, так это видеть, как из-за тебя страдает Тим. – Голос младшего звучит как-то очень по-взрослому. – Да что я ей сделал? – Голос старшего наполнен ребяческим удивлением. Почти... Ох! Врет, что не понимает о чем речь. – Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю. – Аскани видимо тоже не купился на показное недоумение Шона. – В том-то и дело, что понимаю. Это ты не понимаешь, Ас. Вы с Тим оба не понимаете... – Да. Не понимаем, что ты творишь... То пропадаешь куда-то на недели, то появляешься выжатый как тряпка. Тимми тебе не только магию в резерв вливать готова, а кровь по капле отдать. А ты от нее шарахаешься, как от каменного тролля. Мрака вообще не выпускаешь рядом с нами. Виола тоскует. Я же все чувствую... – Да нельзя ей позволять отдавать мне... то есть привязываться ко мне... то есть к Мраку... Виоле к Мраку, а Тим – ко мне... Блин! Запутался уже. Видишь, какой бардак в голове. Я сам себе не доверяю. Все в мыслях переклинило. Не могу сосредоточиться ни на чем... Слова Шона скачут как горошины, торопятся, налетают друг на друга. Словно он не хочет их выговаривать, а они вылетают из него помимо воли. Только бы Ас не перебил. Хочется дослушать, понять... – Начинаю исследования проводить, а перед глазами губы ее... Блин!... О чем я? Вот о чем я? Зачем я тебе все это рассказываю?.. Нельзя мне об этом думать... – Опять не понимаю, Шон. То Тим чего-то нельзя, то Виоле, то тебе... Ты уж определись... – теперь Ас тупаром прикинулся. – Ас, не ерничай. Ты прекрасно понимаешь, о чем я... Ас вздохнул удрученно. Я прямо увидела его выражение лица. Такое, какое у него бывает, когда я туплю. Кислое, словно ягоду лимонника надкусил... да еще и незрелую... Ага! Сами представьте, каково оно бывает... А мне вот почему-то стало невыносимо жалко Шона. Такой раздрай в душе на него совсем не похож. Он же легкий такой, озорной как мальчишка. Подросток вечный. Но зато у него на все вопросы всегда ответы находятся. А тут словно переклинило парня. Вот же ж не повезло-то бедному. Жил себе спокойной жизнью, орков гонял, алтари хашурговы взрывал, магию магичил. А тут нарвался на такую меня. -... Я же тебе только что сказал, что нужно делать... Задумавшись, я отвлеклась и не расслышала, что же там такое мой жених предложил. Ну, вот вечно так, самое интересное пропустила. Эх!! Лариша!! Помоги. А то от любопытства умру. – Ты сам-то понял, ЧТО ты предлагаешь мне?!!! – раненным троллем заревел Шон. Ой, мамочки! Что-то мне страшновато стало. Видать, пора делать ноги... Но ведь интересно же... – Я. Предложил. Тебе. Стать. У Тим. Первым. После такого рыка спокойный голос Аса, с расстановкой произносящий каждое слово, удивил меня еще больше. Однако смелый какой. Совсем опекуна бояться перестал. Видать давно шишек на лбу не ставили. Постойте-ка... Это он что сейчас сказал?!? Это они что??!! Мою тушку делят?!! А я?!! А меня спросили?!!! Да я... да я не знаю, что я сейчас... Забыв про всякую конспирацию, задыхаясь от ярости, я влетела пушечным ядром в окно комнаты второго этажа, даже не заметив, что оно закрыто. Виола успела только заместить своей кожей мою, чтобы я не поранилась. Осколки стекла хрустальным вихрем влетели в комнату вместе со мной. Парни сполна оценили степень эффектности моего появления. У Шона, который сидел на своей кровати, глаза вылезли из орбит. А мой жених просто и без затей шмякнулся на свою пятую точку, потому как до этого стоял, не за что не держась. Как неосмотрительно с его стороны-то, ой... А я стояла посреди комнаты, глядя на этих двоих поганцев, сжимая кулаки, и не могла высказать ни одного слова. Я просто не могла найти таких страшных слов, которыми бы я могла высказать все, что я думаю об этих умниках. – Да как вы посмели?!! -Тим... – Это заговор какой-то!! – Воробей, остынь... – Все против меня!!! – Да никто не против... – У меня нет слов!! Я на куски вас порвать готова!! – Да я сам себя порву, а не причиню... – Да я вас!!! Да я не знаю, что я с вами... – Тимми, да успокойся же. У меня на языке вертелись десятки атакующих заклинаний. Но почему-то я никак не могла произнести ни одного слова активации. Все крики ярости вырывались из моего горла беспрепятственно, а вот заклинания нет. 'Чуточку фильтрую'. – Пояснила спокойным голосом Виола. – 'А то поубиваешь женихов еще до первой брачной ночи. А мне еще с ними пожить охота'. Это как-то враз остудило мою ярость. Я заткнулась на полуслове. Обвела полубезумным взглядом комнату вокруг себя. И только тут поняла, что Аскани каким-то образом переполз к моим ногам, и теперь крепко сжимает их, не давая мне двигаться. А Шон обнимает меня за плечи. Прямо повторение сцены в кухне, только парни местами поменялись. Как-то начинаю к этому привыкать даже... хм... – Тимми, сердце мое, ну что ты?.. – Воробей, что за буря в стакане? – Да вы... да как вы... как вы могли?... такое... – задыхаясь от слез, вдруг подступивших к горлу, я пыталась передать все свое негодование такой подлостью. – Тим, да ничего мы не... – Ас жалобно заглядывает мне в глаза, глядя почти снизу вверх. Даже стоя на коленях он почти вровень со мной. Вот вымахала длинючий как жердь. – Как же 'не'?... А сами вот... вот только что сейчас вы о чем говорили? А?.. Вы же меня тут делили. Как пирог именинный. Кому первый кусок достанется. Да? – Воробей, да все не так было. – А как? Шон!! Как?!! Я тебе так верила, а ты!... – Да я ж и не хотел... – Шон пытается защититься одной рукой словно от удара. – А мне, значит, не верила?!! – голос Аса вспухает жаркой злостью. Я пытаюсь вырваться из хватки парней. Расстроенный Шон пытается меня удержать. А злой как голодная горгулья Аскани пытается взвалить меня к себе на плечи... – А что тут происходит? – такой тихий нежный голос прозвучал как гром среди ясного неба. Съешь меня тупар, мы забыли про принцессу...