Текст книги "Протокол безопасности (СИ)"

Автор книги: Татьяна Талова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Капитан.

А вот в голосе отчетливо слышалась... насмешка? Ирония?

– Нэйтана, нашего оператора, нашли на Руме-А28 в системе Кито.

– Я знаю.

– Вот как.

Шаллис даже не попытался объяснить свою осведомленность.

– Странно, что вы решили об этом рассказать.

Мерхол смерила его подозрительным взглядом. Ему что, необходимо это слышать? Самоутверждается так, что ли?

– Странно, что вас это удивляет, – жестко сказала капитан, кидая на рабочий стол планшет с данными. – Сейчас там, на борту земного «разведчика», моего корабля, есть ваш подчиненный. Хотите вы, или нет, но вести дело в одиночку я не имею права, и полиция третьего мегаполиса уже вмешана в расследование убийства... То есть, вмешана снова.

Шаллис по-прежнему не подавал никаких признаков заинтересованности, разве что взгляд не отводил. Переведя дыхание, Мерхол собралась продолжить.

– Рума-А28, – негромко произнес раптор, садясь за стол и пододвигая к себе планшет. – Интересными путями идет наше знакомство с людской культурой. Рума-А28 – прекрасный образец интеграции землян в стороннее общество. Добровольный союз простых граждан, никакой политики, никаких завоеваний авторитета, поддержания репутации и прочего. Та самая жизнь, которая, как вы утверждаете, никому не принесет вреда... И где бы еще мы могли обнаружить госпиталь, занимающийся насильственным удержанием... гм... нежелательных личностей?

Он и это знает. Просто замечательно.

– Я получила данные полчаса назад. Вы?

– Двадцать минут.

К передатчикам они потянулись одновременно.

– Не противодействовать представителям Энтрума!

– Не противодействовать... – раптор на секунду замешкался. Благодаря хорошим каналам связи между патрулями и их координаторами, приказ Мерхол услышали и на стороне Шаллиса. Вдобавок, сторонний шум из двух «тарелок» явно совпадал. – Не перегрызите друг другу глотки, – вздохнул Шаллис.

– Подтверждаю приказ со своей стороны, – капитан Мерхол даже растерялась, в какой из передатчиков говорить. – Смирно там.

– Есть, капитан, – раздалось по двум каналам.

– Результаты расследования – в судебный президиум Земли, – добавила Мерхол. И добавила уже для раптора. – След ведет к командующим земного космофлота.

Капитан Шаллис отключил передатчик.

– Вы пытаетесь дать мне понять, – старательно подбирая слова, начал он, – что виновные в происходящем в клинике «Новый путь» будут наказаны?

– Ретикулусов станут судить по законам Серпо, не мне вам это объяснять. А что насчет уродов, пользующихся служебным положением для устранения... хм... нежелательных личностей, как вы выразились... – Мерхол замолчала, обдумывая ответ. Подсиживание и лизоблюдство, которое, увы, имело место быть в высших кругах начальства, она терпеть не могла. Рапторы – тут и спрашивать не надо, – тоже. А этого конкретного раптора еще и наверняка уже воротит от витиеватой дипломатии. – Проклятье, да если их не арестуют, я лично набью им морды. За несоответствие высоким стандартам космофлота... и все то дерьмо, которым вы сейчас нас мысленно поливаете.

Ящер со всей внимательностью оглядел палец, которым Мерхол обвиняющее ткнула в его морду. Мерхол поспешила опустить руку.

– Попытки наладить сотрудничество вынуждают меня верить вашим словам, – сдержанно отозвался раптор. – Но та клиника принесла и иные... кхм... сложности.

– Кратер – это не сложности, а всего лишь мелкое недоразумение.

– Вот как.

Шаллис повторил ее удивленную реплику, брошенную парой минут раньше. Отчего-то это забавляло.

– Да, – пожала плечами Мерхол. – Благодаря побегу того пилота, – она сверилась с планшетом, – Йоранна Зэрца, мы узнали о клинике, раскрыли преступление... Да это тянет на небольшой, скромный подвиг, если учитывать, что действовали всего лишь четверо, без какой-либо поддержки и даже оружия.

– Четверо? В клинике был наш офицер и харттикер.

– И харттикер вряд ли бросит свою дорогую подругу. Насчет четвертого... надеюсь, доктор Бондаренко цела и с ними. Но я веду не к тому, – Мерхол глубоко вздохнула. – Не знаю, что случилось с Нэйтаном, но оставшиеся на борту «Зорге» действуют сообща. Харттикер, землянка, раптор. Все живые и никто не торопится никого сдавать властям. И с ними доктор Бондаренко, заинтересованная в раскрытии убийства на Энтруме больше чем кто-либо другой. Хенрикс был ее коллегой и хорошим другом. Вы понимаете? – Шаллис не ответил. – Они расследуют дело. Не знаю, как они до этого дошли и почему, но это – факт.

– К чему вы клоните?

Мерхол ответила не сразу. Вот он, момент, вот оно – решение. Тщательно обдуманное, но оттого не выглядящее более благоразумным.

Капитан положила на стол свой передатчик и развернула панель и визуальную клавиатуру.

– Это приказ, – кивнула она на строки документа. – Приказ о восстановлении Йоранна Зэрца в должности пилота-лейтенанта Объединенного космофлота Земли. В связи с расследованием... И мой запрос о переводе его из Первого ударного корпуса в разведывательный, на борт «Зорге».

Так она сохранит видимый контроль над ситуацией. Так меньше риска, что командование решит вмешаться в процесс.

– Хорошо для вас, – понял Шаллис. – Но я все еще не вполне...

– От вас нужно разрешение на операцию, – твердо сказала Мерхол. – Официальное подтверждение того, что ваш офицер работает с моими людьми по вашему приказу. Подумайте... Первая совместная операция рапторов и людей. Ужасных, злобных людей, с которыми никто не мог совладать.

– Которые всегда старались диктовать свои условия, – негромко добавил раптор. – И которые всегда искали выгоду лишь для себя.

– Вы хотели сотрудничества, я предлагаю вам его в полной мере. Это может стать переломным моментом в наших... во взаимоотношениях наших видов. Не больше, не меньше.

Раптор как-то странно повел головой, то ли разминая шею, то ли показывая несогласие. И сказал с внезапной злостью.

– Все, что мы делаем, капитан, – это лишь попытка сохранить авторитет. И это... это выводит меня из себя!

– Как и меня.

Мерхол подошла и склонилась, опершись руками на стол. Шаллис свистяще выдохнул, но ничего не сказал. Он держал голову не так прямо, как при первой встрече, и смотрел перед собой. «Проклятье, да он устал, – внезапно догадалась Мерхол. – Страшно устал».

– Но это выход. Шанс вытянуть из произошедшего всю возможную пользу. Не только для нас, для всех рапторов и всех землян.

Она преувеличила. Если для ящеров сотрудничество – это почти прорыв на дипломатическом поле, то для землян – небольшой повод для удивления.

Но подействовало, это главное.

Раптор кивнул.

– Приказ будет. Дайте мне несколько минут, чтобы его подготовить.

– Спасибо.

– Капитан, – раптор остановил ее у дверей. – Как командир Арвариса Руда, я всегда ответственен за него. Вы понимаете, что теперь становитесь на мое место? Что благодаря вашему приказу и этому... Зэрцу... вы теперь ставите себя под удар в том случае, если при расследовании они поведут себя... недопустимо?

– И удар более серьезный, чем официальный провал моей миссии, – согласилась Мерхол. – Да, отлично понимаю. Но это одно из главных качеств командира.

– Понимать?

– Быть уверенным в своих людях.

Кажется, под конец разговора ей удалось вызвать что-то похожее на симпатию. По крайней мере, уголки безгубого рта едва заметно дернулись, и это не было похоже на злость. Конечно, он тоже уверен в своем офицере. Должен быть уверен...

Красивые слова. И та самая ситуация, когда нужно промолчать о подробностях. Например, о том, что у Теры Эйнав просто нет иного выхода, кроме как сотрудничать с раптором. Мерхол знала, где найти ее отца и ее родную колонию. Девчонка сдалась, когда капитан упомянула об угрозе Дархе, так что вряд ли бросит все сейчас. А харттикер? Пойдет с ней из-за дружеских чувств, а если даже нет – невелика потеря, пусть с ним разбираются сородичи. Поэтому – да, Мерхол была уверена в «своих» людях.

Но кроме этого существовала еще одна деталь, о которой она не рассказала.

Страж-раптор не знал обо всех тонкостях командования в земном космофлоте. Пилот, пусть даже в звании лейтенанта, не может руководить экипажем. Не имеет полномочий. Не имеет необходимого опыта. Даже в экстренных ситуациях он отвечает, скорее, за корабль, чем за людей... Про Бондаренко – если цела и невредима, – и говорить не стоит. Техник важен, но техник – не солдат. Она даже не имела никакого звания. Поэтому нужен иной официальный представитель.

«И выбор невелик», – с неудовольствием, уже в который раз, отметила Мерхол.

Капитан Шаллис, пусть и сговорчивей других, все равно бы не одобрил тот факт, что преступница вдруг стала солдатом. Мерхол и самой это не нравилось. Но для Эйнав это единственный способ остаться в живых, когда дело будет раскрыто. А для Мерхол – видимость контроля.

Добравшись до комнаты, выделенной ей ящерами и временно превращенной в штаб представителей Земли, Мерхол открыла новый документ, сохраненный на передатчике.

Сержант? Имеет право командовать в экстренных ситуациях. По протоколу, обязан связаться с вышестоящими, как только появится возможность, а каналы связи с «Зорге» молчат, и никто не в курсе, что творится на борту. Не подходит для серьезной миссии. Лейтенант? Слишком жирно...

Мичман подходил лучше всего – человек, обязанный следить за точным исполнением приказов капитана. В особых случаях – капитана, находящегося на значительном расстоянии от корабля. Но соответствующая должность фактически существовала лишь на больших судах, не меньше линкоров, да и там, благодаря налаженной связи, про нее все чаще забывали. Фактически, она только в учебниках и существовала... «Мичман Тера Эйнав, временно исполняющая обязанности капитана», – даже в мыслях это звучало странно.

Но выбирать, опять же, было не из чего.

Вопросы выбора

Росса – Феи, Цахес

Сектор 6

2998 г. н. э.

Аппарат над доктором Бондаренко блестел острым лезвием. С потолка спускался подвижный автоматизированный держатель, подключенный к медицинскому терминалу, – «кузнечик» в простонародье. Загрузить данные со сканера, отметить точки разрезов – и компьютер самостоятельно справится с несложными операциями, даже врач не понадобится. Вряд ли разведкору приходилось участвовать в сражениях, а экипажу десантироваться в опасных условиях, так что дорогая техника вполне искупала отсутствие доктора на борту.

Корби на всякий случай отодвинул «кузнечика» подальше от тела доктора Бондаренко, стараясь не думать о том, как бы хорошо заиметь такой аппарат в лечебницу.

Нет у него лечебницы и уже, скорее всего, не будет. А вот пациент – пациент имеется.

Доктор Бондаренко по-прежнему не подавала признаков жизни. «Стабильность – тоже неплохо», – думал Корби, в очередной раз сканируя череп и посекундно сверяясь с терминалом.

– Уже четвертый раз, – заметил Руд, копаясь в ящике стола.

– Еще разок не повр...

– За последние двадцать минут.

– А что ты ищешь? – сдался Корби. Вынужденное ожидание – до Цахеса оставалось лететь более тридцати часов по земному, – заставляло его нервничать. Куда проще было с Румой. Даже с Сутореджем. Они только и успевали, что обсудить старые проблемы и спроектировать новые.

– «Волну», – раптор захлопнул ящик и оперся руками на стол, шумно выдохнул. Поднял на доктора тяжелый взгляд. – К шлюзам доставили все, что Тера успела купить. Есть ее винтовка, еда, пачки обезболивающего, а моего... этого успокоительного нет! Она утверждает, что лично занесла сюда ампулы, так где они?

– Понятия не имею, – пожал плечами Корби. – Может, упали?

– Может, она просто соврала?

– Может, она... э-э... заботится о твоем здоровье? – неуверенно предположил харттикер. – Нет, я серьезно! Смотри!.. – Корби улыбнулся. – Ты уже пару дней как бок о бок с преступниками, но ни разу не сорвался.

– Напомни мне об этом еще раз.

– Более того, ты... мы. Мы работали слаженно, как команда!

– Мы работали, как идиоты. Участвовали в этой игре, как идиоты, сперли старика, как идиоты...

– Ты говоришь, как Тера.

– Видимо, это заразно.

– И даже прорезается что-то, похожее на чувство юмора.

На всякий случай Корби отошел подальше, за койку, и оттуда уже продолжил.

– Послушай... Есть множество болезней, которые невозможно вылечить. Есть множество болезней, жить с которыми можно лишь постоянно принимая лекарства. Рапторская агрессия к этим болезням не относится. Это вообще не болезнь, это... особенность. Психологическая.

– Однажды эта особенность стоила жизни твоему сородичу, – поделился ящер.

– Тебе... жаль?

– Ни капли. Он был наркоторговцем.

– Тогда о чем мы спорим? – всплеснул руками Корби. – Я к тому, что совсем необязательно тебе это принимать, чтобы быть норма... таким... – доктор сделал неопределенный жест и коротко вздохнул. – Ты меня понял. Понял ведь?

Раптор сгорбился еще сильнее и еще ниже опустил голову.

– Если я не смогу... Если я сорвусь, случится катастрофа.

Корби подошел к ящеру и приободряющее похлопал того по плечу. Привычка сработала быстрее, чем мозг.

– Ну-ну, слишком пессимистичные прогнозы для такого образцового пациента, – покивал он. – Будем думать о хорошем.

Корби не сразу осознал, что общается не с больным у себя в лечебнице, а с офицером службы безопасности на угнанном корабле.

А когда понял, не нашел ничего лучше, как улыбнуться.

– Например, мы нашли Крипториум! – он быстренько отодвинулся и убрал руки, для пущей надежности держа их на виду и ладонями кверху.

– Да, – покачал головой Руд. – Я видел легенду...

Он побрел к выходу из медотсека.

– И это все?

Раптор остановился. Подумал.

– Она меня не впечатлила, – признался он.

– Бери что дают, – возмутился Корби. – Ящеры и таким похвастаться не могут!

Руд медленно и неумолимо, как автоматизированная турель, развернулся всем корпусом. Корби немедленно завопил, отскакивая назад:

– Вот видишь!!! Ты остался спокоен даже сейчас!!!

Офицер пару секунд пытался придавить его взглядом к полу, но все-таки отвернулся и вышел, тяжело дыша и сжимая кулаки. Оставшись один, Корби облегченно выдохнул. Харттикер ни секунды не сомневался в своих словах насчет рапторской агрессии. Ее можно преодолеть, и Руд делает успехи... Но все же стоило помнить о закрытом пространстве и долгом вынужденном существовании офицера рядом с преступниками.

Доктор, помедлив, подошел к свободной койке и достал из-под матраса упаковку ампул. Потянулся за шприцем, но все-таки остановился. Спрятал успокоительное обратно – ужасное хранилище! – и, нацепив на лицо улыбку, вышел из медотсека.

Ив он нашел в одной из кают – крохотных, разделенных перегородками комнатушек, в которых едва помешалась койка. Ящик для вещей располагался под днищем кровати, и в оставшемся свободным пространстве с трудом мог развернуться не слишком широкоплечий человек.

Помощница сидела, вытянув ноги, упершись пятками в стену и разглядывая что-то на развернутой панели передатчика. Когда створка отъехала в сторону, Ив вздрогнула и поспешно свернула голографическое окно. Когда увидела Корби, слабо улыбнулась и, помедлив, вновь открыла.

– Здравствуйте, доктор Корби.

– Что? – харттикер сначала даже попятился от неожиданности. – Ив, ты ее подключила?

– Мы с Зетой поболтали немного, – пожала плечами женщина. – Не бойся, все заблокировано.

– Думаешь, она не обойдет? – Корби не собирался говорить о делах, но все-таки перспектива вдруг оказаться на захваченном ИИ корабле заставляла нервничать.

– В прошлый раз не удалось. В крайнем случае, – она показала подключенный модуль, – разнесем плату с ключевыми узлами.

– С учетом моих модификаций это будет расцениваться, как убийство, – заметила Зета.

– Кем расцениваться? – хмыкнула Тера.

– Моими друзьями, – гордо ответил ИИ. – Вы не можете отрицать серьезность подобного рода отношений.

– Уж это точно, – вздохнула Тера, разом помрачнев.

– Так... об этом вы болтаете? – стараясь разрядить обстановку, Корби присел рядом с помощницей и без разрешения уткнулся в панель «тарелки».

И удивленно заморгал. Он ожидал увидеть образ Зеты, или код, или еще какую-нибудь техническую дребедень, но никак не фото. Там, на изображении, ручейки воды искрились на солнце, вытекая из каменных чаш. От фонтана вверх вели ступени к высоким дверям неизвестного здания, а на широком бортике сидел харттикер. Рядом с ним, обернувшись, застыл восмур – влез с ногами в фонтан. Фотограф, или режим съемки передатчика, уловил какой-то особенный момент, – как будто восмур вовсе не собирался сниматься именно так. По крайней мере, на лице его даже Корби мог заметить и радость, и удивление, и смущение. Третий на фото, человек, сидел прямо на земле, вытянув ноги, и с усталой, но абсолютно счастливой улыбкой глядел в камеру. А четвертый... А четвертая, – Ив, – лежала на бортике, согнув ноги в коленях и демонстративно глядя в поднятый над лицом планшет. Ее голова покоилась на коленях харттикера, и тот специально держал руки повыше, имитируя тот сорт показательной брезгливости, который возможен только в качестве дружеского подкола.

Ив молчала и не шевелилась, ожидая вопроса.

– А короткие волосы мне больше нравятся, – заметил Корби негромко и улыбнулся. – Да и черный цвет тебе больше идет, и... У рыжих людей всегда есть пигментные пятна... эти, веснушки, вот! Где? Где, я спрашиваю?

– Так солнца давно не видела, – усмехнулась Ив. – На Энтруме... даже и не помню солнечных дней.

Они оба снова замолчали. Корби медленно водил пальцем перед голограммой, желая запомнить этих людей. Остановился на восмуре. «Восмурийке», – поправил про себя Корби. Ив о ней упоминала. Очень давно.

– Миэн? Та...

– Миэн. Та, – Ив облизнула пересохшие губы. – Харттикер – это Хорви. А это – Роб.

– А с ними что случилось? – спросил Корби, не надеясь на хорошие новости.

– Мертвы.

– Хочешь рассказать?

Глаза у нее оставались сухими, голос – спокойным. Лицо – абсолютно безэмоциональным.

– Как все... случилось... Они еще быстрее моего поняли, что добиваться чего-то от властей бесполезно. Сами пошли... Я тогда с Миэн была, а они молчали, – она коротко вздохнула и прикрыла глаза. – А потом – два трупа. Сказали, что пьяная драка, самооборона, вроде как сами начали... А эта мразь мне в глаза смотрела и ухмылялась, – Ив повернула голову и взглянула на Корби. – Ты бы что сделал? На моем месте?

Доктор серьезно задумался. Настолько серьезно, что Ив пришлось его потормошить.

– А? Да я думаю... Драться я не умею, суд не на моей стороне... Предполагаю, яд. Замедленного действия. Что-то вроде настойки пойенума или на ее основе, чтобы эффект наступал через несколько суток. И время подгадать... – Корби сощурил глаза, прикидывая. – Время перед отправлением куда-либо за пределы Фусстарха, чтобы первые недомогания можно было отнести к тяготам перелета. Осталось решить, где в Дархе взять пойенум и лабораторию... Хм, там же у вас академия? Вопрос с лабораторией решен. А пойенум... Допустим, контрабанда, везде есть контрабанда... Да, яд. Определенно, я бы выбрал яд. Что? Что ты на меня так смотришь?

– Я начинаю тебя бояться, – призналась Ив. – Я-то по наивности спрашивала о моральных терзаниях и всяком таком...

– А-а-ах! – отмахнулся доктор. – Да какие терзания? Я хоть секунду терзался, когда отдавал тебе оптику?

– Нет.

– Вот видишь... Ив, – он приобнял ее за плечи. – Можно помогать доктору в лечебнице и даже устраивать из приемной ночлежку для бомжей. А можно – убивать гнусных сволочей. И то, и другое – неплохой вклад в общество. Разница лишь в характерах, но люди умудряются сочетать в себе разные качества.

– Можно работать врачом и лечить любого почти за бесплатно, а можно хладнокровно прикидывать убийство с помощью яда, – заметила Тера. – Харттикеры тоже полны секретов.

– Я уже ничему не удивляюсь.

– Могу я повторить, Тера? – раздался голос ИИ. – Мне очень жаль.

– Ты и ей рассказала? – удивился Корби.

– Мы говорили о наших друзьях, – ответила Зета. – Подобные разговоры – неотъемлемая часть моего изучения человеческой природы.

– И неотъемлемая часть моих попыток узнать что-то о докторе Волохове, – скривилась Ив.

Сворачивая фото, она добавила:

– И Зета выбрала бы взлом и фатальную для человека перегрузку барьера.

***

«Бери что дают», – эта фраза задела Руда сильнее, чем он сам мог ожидать. Он злился, но злился деятельно – пролистывая десятки историй о Крипториуме, легенде, которую ему удалось увидеть. И... он не понимал. Рапторы изучали каждую мелочь, каждую найденную страницу, рисунок, статуэтку, иногда откровенный хлам. Даже дырявый ботинок мог стать вкладом в историю, если его изготовили в подходящий, «темный», неизвестный для рапторов период. Люди – Тера и Зэрц, – столкнулись с мифом лицом к лицу, но, казалось, через секунду уже забыли о нем.

– Почему вы не расскажете об этом? – спросил Руд. Он вошел в рубку и полминуты топтался, прикидывая, как начать разговор. Все равно вышло бестолково.

– О чем? – не понял Зэрц.

– О Крипториуме. Это часть вашей истории. Это ваш миф, ставший былью.

– Так не лучше ли оставить его мифом? – усмехнулся старик, прекрасно зная ответ. – Это вам, ящерам, нужно постоянное подтверждение вашей исключительности. Это вам нужна настоящая история... А нам нужны красивые сказки. Можешь осуждать сколько угодно, но они придают жизни вкус, – Зэрц довольно прищурился. – К тому же, история у нас уже есть, а Крипториум, узнай о нем, скажем, эти тухлые политиканы, может быть использован для давления, угроз и всякой подлости. Ни к чему очернять легенду своей земной политикой.

Руд понял посыл – разве не тем занимались рапторы? Не использовали каждую находку как подтверждение величия? Не давили историей на нынешние распорядки?.. Только от Зэрца это выглядело как нечто плохое. Или просто люди рано или поздно выворачивали все к худшему.

– Они могли бы придумать наше прошлое, – заметил раптор. – Политики. Генералы. Но они хотят правды, так же, как и каждый из нас.

– Не хочу тебя расстраивать, приятель, – поморщился Зэрц, – но они забудут о правде, если эта правда им не понравится. Может, это и к лучшему.

– Да?

– К лучшему, для вас. Может, им уже известно что-то неприятное, такое не приходило тебе в голову? Может, правда скрыта, чтобы поддерживать мораль и ваш дух.

Зэрц обернулся, чтобы внимательно рассмотреть мало что выражающую физиономию ящера. Отвернулся, фыркнув.

– Да-да, я знаю. «Вы на такое способны, но мы – другие!» – с пафосом произнес он. – Конечно... Ох, сколько я таких видел...

– Каких? – снова не понял Руд. Разговор уходил куда-то в другую сторону, но с правотой Зэрца – офицер как раз хотел начать это «Мы другие», – Руд не мог не согласиться.

– Таких, которые ничего не видят за своей долбаной исключительностью. Ты садись, офицер, если хочешь услышать. Старческие наставления – это надолго, знаешь ли... Или можешь позвать сюда Теру, покажу на примере, – мрачность, слышавшаяся в последних словах, снова уступила место насмешке. – У меня и вправду есть кое-что, что может изменить ее мнение об остальных... Ну и твое заодно, офицер.

Оставшись один, Зэрц невольно задумался о том, куда его занесло внезапное освобождение. Восстановить связь с настоящим капитаном «Зорге» он сумел без особого труда – «технический гений» Теры просто ни разу не сталкивался с системами кораблей, и, повредив центральную линию связи, женщина оставила закрытые, аварийные каналы. Не знала о них вообще или просто не вспомнила, не важно. Главное, связь с капитаном Мерхол была восстановлена... Зэрц не собирался сдавать своих нежданных спасителей, но и воевать с родным космофлотом было не в его правилах. Он хотел лишь немного выяснить обстановку. И первое, что его удивило в этой обстановке, – то, что капитан Мерхол даже не пообещала отправить всех под суд за угон.

Зэрц не разбирался в тонкостях взаимоотношений между видами, но имел нехилый бытовой опыт общения и с людьми, и с рапторами, занимающими разные посты и должности. И понял, что если для Теры и Корби это расследование – возможность спасти собственные шкуры, то для капитана Мерхол – ключевой узел взаимоотношений ящеров и людей и шанс сохранить репутацию.

А значит, земной космофлот им не враг, что не могло не радовать старого пилота. Впрочем, особое отношение Мерхол к ситуации он заметил гораздо раньше...

– Смотри.

Когда в рубке объявилась недовольная Тера, Зэрц без вступления вывел на виртуальные окна изображение. Знакомые вид – серый ночной мегаполис «Змея», тренировочная площадка рядом с казармами рапторов.

– Заметила окна камер по борту «Зорге»? – предугадывая реакцию, спросил Зэрц у удивленной колонистки. – Надеюсь, деточка, ты не забыла, что наш красавец всегда остается разведкором? Защитные панели этих крошек запрограммированы отодвигаться по входу в атмосферу и закрываться по выходу. В теории это – возможность увидеть то, что не зацепит глаз, по факту – уйма бесполезной информации, которую оператор и техник могут просматривать и вычищать из кэша по полдня... олухи.

– И... что? – пожала плечами женщина.

– Да ничего, думал, тебе будет интересно глянуть, как провожали вас во время угона.

Зэрц включил запись, мимоходом кивнув Руду, внимательно слушающему разговор. Окно отобразило запись, а конкретно – подлетевший к разведкору гравикар и выпрыгнувших оттуда капитана Мерхол с ее громилами. Тера смотрела, склонив голову набок и заранее насупившись, – еще не видела, но уже ожидала что-то неприятное.

Один из землян-охранников на записи привычно вскинул винтовку, целясь куда-то в борт «Зорге». Мерхол остановила его. Напряженно хмурясь, с досадой глядя на уплывающий из-под носа корабль, но все же – остановила.

Тера непонимающе повернулась к пилоту.

– Кто тут из вас поднимал корабль, я не знаю, но он явно забыл заблокировать радиаторы перед взлетом, – многозначительно произнес Зэрц. – Серьезно повредить их из этой пукалки невозможно, но добавить проблем – вполне. И тем, что мы сейчас не варимся в собственному поту, вы обязаны именно ей.

– Но... – Тера беспомощно развела руками, на миг растеряв свою хмурость. – Какой смысл?

– Тот же вопрос, – подал голос Руд.

Ящера интересовало не столько поведение земного капитана, сколько связь этого видеосеанса с предыдущим разговором, – это Зэрц понимал. Поэтому устроился поудобнее в кресле и едва удержался от того, чтобы показательно сложить руки на животе и состроить из себя всемудрого дедушку, объясняющего неразумной молодежи простые истины.

– Смысл в том, что не все они, люди в целом, или конкретно земляне, – специально для наших гордых колонистов, – такие уж сволочи, какими вы привыкли их представлять, – Зэрц вздохнул и уставился в потолок. – Вы можете хоть подраться друг с другом, но это все равно останется ясным, как ядерный гриб на фоне ночного неба. Вы оба – просто болваны, упертые в личные разборки.

К удивлению, Руд не проявил никаких признаков агрессии, лишь повернул голову к вирт-окну. Неужели начало доходить, что его представления о землянах могут слегка отличаться от реальности?.. А вот Тера смотрела почти что с ненавистью.

– Ты понятия не имеешь о моих... «личных разборках», – с таким выражением лица только ядом плеваться, отметил про себя Зэрц. Тера дернула плечом и кивнула на запись. – И все здесь ясно. На корабле был ее оператор и ее техник. Вот и причина.

– Как скажешь, – не стал спорить Зэрц. – Только это и причина, да-а... Но разве колонисты не вопят о том, что земляне ни во что не ставят простую человеческую жизнь? Или со времен моей юности образ страшных хозяев «голубой планеты» изменился в лучшую сторону?

Тера открыла и закрыла рот, почти что с ужасом глядя на пилота.

– Да, – просто ответил старик. – Колония Орун на Тетре, скопление Мары. Около семидесяти земных и восьмидесяти тетрийских часов до Земли, два выхода из струн и перенаправления в Эе и Дзете Сетки... Земной космофлот добрался до Тетры в числе последних во время Далекой войны, но когда я родился, новая пропаганда независимости уже стала нормой жизни... Рад, что ничего не меняется, и колонии по-прежнему несут знамя гордых и угнетенных, – он ухмыльнулся, но без особой радости.

Он помолчал, раздумывая, открывать ли Тере правду про аварийный канал связи и разговор с капитаном Мерхол. Решил открыть. Молодая, порывистая, она уже через час выкинет этот разговор из головы и забудет о сомнениях – время дорого.

– Я много видел и могу сказать, что люди не раз пытались сотрудничать с инопланетянами. Выходило паршиво, мне ли рассказывать? И люди в глазах, например, ящеров, – больные на голову ублюдки... Но вы сейчас работаете не просто вместе, а еще и с харттикером, и работаете вполне успешно. Так что этот угон... Все это дело... Дало возможностей больше, чем вы оба видите, – старательно подбирая слова, произнес Зэрц.

В проникновенных речах он не был мастером, но за девочонку-колонистку начал беспокоиться, едва узнал о ее прошлом. Слишком уж похожа характером на него самого в молодости... Может наворотить дел, если не подвернется что-то вроде земного космофлота, сломавшего в свое время стереотипы юного Зэрца.

– Не важно, что вы найдете и кем окажется Волохов. Даже если вы вернетесь с пустыми руками, вы вернетесь вместе – и это будет громадным шагом в вопросах сотрудничества. Тем, чего Земля не могла добиться ни с кем кроме «серых». Тем, о чем рапторы вообще мечтать не могли... – на этом красноречие Зэрца закончилось. Он вздохнул и покачал головой, глядя на болванов, с которыми его угораздило связаться. – Ну, офицер! Тера! Вы хоть попробуйте заглянуть в будущее. Пара грамотных репортеров – и готов взрыв! Представьте себе рожи верхушек командования, если хотите! Вы сделаете то, на чем дипломаты спотыкаются годами! Если...

– Если Тера и Корби перестанут быть преступниками, а станут официальными представителями своих видов, – проговорил Руд.

– Догоняешь! – радостно откликнулся Зэрц.

– И это невозможно.

Правильно. Ожидаемо. У него тоже свои принципы, которые нельзя сломать какими-то «высшими» целями.

– Ну что за идиот, – едва слышно прошептал Зэрц. – К счастью, капитан Мерхол была умнее вас обоих. Может, увидела перспективы еще тогда, когда «Зорге» покидал Энтрум, не знаю... Но, Тера, глянь-ка сюда.

На приказ о ее зачислении в земной космофлот она смотрела с полминуты, не моргая и не показывая ни тени эмоции. Колонистка, и так загруженная свалившимися нравоучениями, ткнутая носом в вероятность будущего сотрудничества, не сразу поняла про аварийный канал и про то, что Зэрц уже говорил с Мерхол.

– Я вас не сдал, – опередив возмущение, сказал Зэрц. – И не сдам, как обещал.

– Да это же...

Руд тоже прочитал текст документа, выведенного на передатчик пилота. И – о чудо! – выглядел потрясенным гораздо меньше, чем Тера. Наоборот, показалось Зэрцу, раптор даже как-то успокоился, хотя что там разберешь на чешуйчатой морде...