Текст книги "Протокол безопасности (СИ)"

Автор книги: Татьяна Талова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Это было последствием крепнущих связей с другими представителями разумных рас галактики. Это тревожило почти всегда, но до поры удавалось действительно «выбрасывать из головы». До подобных напоминаний о том, что кто-то уже настолько влился в галактическое общество, что забыл о своей природе и ценностях.

Руд хотел спросить, как людям удается не просто терпеть собственную интеграцию, но и навязывать остальным какие-то свои черты поведения, элементы... взять даже эти их прозвища или названия вроде «тарелок»-передатчиков... Хотел спросить, но не успел, да и вряд ли Тера смогла бы ответить на этот вопрос.

– Вернемся к делам? – громко спросил Фламма, копаясь в каком-то ящике. – Кроме всего прочего, вы говорили, что я для чего-то там подхожу... Для чего?

– Нам нужна помощь, – мотнув головой, прямо сказала Тера.

– Попробуйте меня заинтересовать, – предложил взломщик. – Снова. Тут не благотворительная органи...

– Искусственный интеллект, преодолевший ограничения.

Хакер выпрямился и поджал губы. Роботизированные руки обвили тело, человеческие сложились на груди. Руд догадался, что будь у него брови, он бы нахмурился.

– У тебя шикарно это получается, Леди, – заметил Фламма.

– Что получается?

– Привлекать внимание. Мой личный рейтинг вас как гостей Крипториума только что взлетел до небес.

***

– Если тебя интересует мое мнение, то это не Заводь. Какая-то другая планета, но очень похожая внешне на Квар-Илу, родной мир моего народа... Ну, один из тех, которые претендуют на это звание.

Корби задумчиво протянул руку к листьям развесистого куста пойенума. Пальцы ожидаемо прошли сквозь вирт. На ветках не хватало спор грибка «пойенум кватирум», листья выглядели слишком гладкими, без сдерживающих влагу ворсинок, оттенок слишком заметно отдавал в зелень вместо привычного буроватого окраса, да и сам спроектированный куст был слишком большим – на Квар-Иле до такого размера не дорастал ни один пойенум, ящерки-кайелы уничтожали его быстрее, в период брачных игр. Словом, куст очень походил на ильское растение, но им не являлся. Как и вся обстановка вокруг. Не слишком искусная имитация.

И, признаться, только это удерживало Корби от нервного срыва. Поначалу он остолбенел, оказавшись в болотах Квар-Илы. Ноги стали ватными, руки предательски задрожали... Но прошло, как только отметил несхожести.

– А ты чего хотел? – спросил Зэрц. Уверенно шагнул вдоль виртуального ручья и в очередной раз наткнулся на стену лабиринта. Выругался сквозь зубы. – Вы ж на родные планеты пускаете только с охраной, вот и этот гаденыш, видимо, знает о твоей Иле только по открыткам.

– Или по справочникам. Или по играм с имитацией существующих планет, что вероятнее... Зэрц, почему именно открытки? Я заметил еще на Руме, ты часто их упоминаешь. Присутствует определенная увлеченность.

– Мне их присылали часто, – фыркнул Зэрц. – Бывшие сослуживцы... Даже новый капитан, чтоб у него кишки через горло вышли. Надо бы тоже послать ему парочку, теперь, когда я снова в кресле пилота...

Корби вспомнил о кратере на Руме.

– Электронных, я надеюсь.

Зэрц насмешливо хмыкнул, и доктор счел за благо не развивать тему.

Поиски застопорились. Сигнал то пропадал, то появлялся, а вирт мешал искать дорогу – очередной поворот мог оказаться точно в центре ствола дерева, а тропа уже несколько раз заканчивалась непредвиденными лестницами или вовсе ямами. Взломщик явно издевался. Скорее всего, отыгрывался за несдержанное поведение Зэрца.

Корби уже собрался с духом и хотел попросить пилота громко и внятно извиниться и высказать почтение к специалисту Крипториума, как сигнал стал четким.

– Эй, вы все еще топчетесь? Давайте быстрее, у меня работа стоит, – «ожил» передатчик.

Послышался какой-то шум, а затем возмущенный возглас:

– Ты б их еще под воду засунул!

– Это слишком долго. А если недолго, то некрасиво... Но у меня есть имитация биокорабля тареков, а точнее, подпанцирных клапанов и нижнего пищевода. Вот это действительно трудно пройти.

– Ив? Это ты? Ты в порядке? – узнал голос Корби.

По лицу Зэрца было ясно видно, что тот старательно сдерживает ругательства. Доктор предостерегающе нахмурился, не собираясь снова оставаться без сигнала.

– Будь другом, деточка, отвесь ему щелбан от меня, – удрученно покачал головой Зэрц, понимая, что не в том положении для новых угроз хакеру.

Взломщик коротко рассмеялся.

– Вот, я пошлю вам... Что? Я не собираюсь снимать вирт и показывать им реальный путь, даже сейчас, даже так... Я пошлю вам проводника.

Сформировавшееся прямо перед Корби ярко-алое нечто больше всего напоминало яйцо с прилепленными снизу ластами. Криво слепленные захваты движений позволили яйцу развернуться на этих, видимо, конечностях, а вот дальше оно просто полетело сквозь вирт, выделяясь ярким пятном.

– Вот, следуйте за красным... э-э... пингвином... Что? У меня нет на это времени! Приходится выводить всяких кретинов, а не искать подходящий фрагмент!

– Мы все еще здесь! – прикрикнул на бегу Зэрц.

– Желаете остаться в тишине или вам подкинуть музычки для лучшего разгона?

– Вперед, пилот, – посоветовал другой голос. – Берегите дыхание.

Офицер Руд даже на дистанции точно угадывал, когда нужно пресечь нежелательные действия несдержанного старика.

Бегать через трехмерные изображения, рябившие и распадающиеся на пиксели при быстром столкновении, было даже в чем-то занимательно. Корби почти увлекся процессом, когда картинка дрогнула в последний раз и исчезла, а сам он врезался в стол.

– Вовремя! – замахал им кто-то издалека. – И лучше поверху! Сюда!

Доктор догадался взобраться на стол и быстро, проворно двинулся к говорящему. Удивление, восторг, непонимание – Крипториум! добрались! но почему только один техник? – вылилось в поток мало связных меж собой междометий и возгласов.

– Киборг! – за спиной Зэрц, судя по звуку, снял пистолет с предохранителя.

– А, Зэрц! – махнул рукой Корби. – Ты же его слышал! Смех, издевки, идиомы... Мозг не затронут, предположительно...

Доктор остановился рядом с островком из четырех столов, заваленных техникой. На одном из них сидел мрачный Руд, на другом Тера – поближе к устроившемуся в кресле взломщику, взирающему на Корби снизу вверх. Из-за окуляров понять выражение лица было сложно, но Корби ставил на любопытство.

– Предположительно сорок процентов имплантированного материала.

– Сорок пять, – улыбнулся хакер. – Приятно видеть, что вся команда в сборе. Я, кстати, Фламма.

– Так... – Зэрц запнулся о какой-то блок и с грохотом опрокинул его на пол. – Я смотрю, переговоры прошли успешно? – новым шагом он задел провод и что-то под столом отчаянно заскрежетало. – Искатели все же нашли свое хранилище, да?

– Ты... Сядь, где стоишь, старик, – прошипел хакер.

Он убедился, что притихшие гости больше не причиняют ущерб драгоценному Крипториуму, потом убрал ноги со стола, пододвинулся вместе с креслом и ловко поддел крышку панели управления, отчего-то старой, физической, а не сенсорной. Разгадка нашлась быстро – внутри платформа была варварски разворочена, вплоть до проводов и микросхем. Взломщик подключил модуль с платой поврежденного ИИ к передатчику, развернул панели, подтянул ближе второй блок управления, такой же вскрытый... Восмуры тоже снимают щитки с системников и «тарелок», чтобы удобнее и быстрее подключаться к синтетике.

Роботизированные конечности потянулись к энергоузлам, цепкие пальцы быстро отыскали нужные точки, а сам хакер едва заметно вздрогнул, когда импульсы прошли по проводам, скрытым за обшивкой металлических рук.

«Позвоночник, – подумал Корби, во все глаза глядя на Фламму. – Процентов двадцать из имеющихся сорока пяти. Из места вживления рук сигнал идет через модифицированный позвоночник прямо до мозга...»

– Как же ты не свихнулся, парень? – ошарашено пробормотал он.

Импланты хакера явно имитировали физиологические особенности восмуров – только вот мозг людей не приспособлен к их способам взаимодействия с техникой. Ну, природа людская еще не дошла, эволюция не позаботилась, пальцы-то можно подменить, а мозг – увы...

– Гений, – безо всякого выражения прошептал Корби.

Не похвалил, не восхитился – просто констатировал факт. Аномалия, отклонение от нормы... скорее всего, просто с рождения. Другой бы не приспособился. Не выдержал бы.

Фламма резко склонил голову к груди. Спина оставалась прямой, как шпала. Человеческие руки лежали на коленях, две подключенные, имплантированные, – подрагивали, как на невидимом ветру.

«Как робот, – подумал Корби, внезапно засомневавшись насчет сорока пяти процентов. – Как робот во время перезагрузки системы».

Руд смотрел на происходящее с настороженностью, Тера – с восторгом, как на чудо. Все, казалось, даже дышать боялись, будто вздох может нарушить процесс.

Мучительно долго тянулись секунды. Фламма не шевелился совершенно.

Когда взгляд Теры из восхищенного стал взволнованным, когда Корби не на шутку испугался, – только тогда хакер вдруг поднял голову и неуклюже двинул нормальной рукой. Не с первой попытки скоординировал движения и протер глаза.

Вернее, окуляры. Совершенно чистые окуляры – и пальцы, наоборот, лишь оставили на них следы. Человеческий жест, очень человеческий. Привычный для любого, вообще имеющего руки и глаза. Хакер мог о нем вспомнить – или забыть об имплантах, – только от большого потрясения.

– Эта... Это... Он пытался меня взломать, – с удивлением пробормотал Фламма. – Он думал, я – это компьютер, к которому его подключили.

– Это ведь не слишком далеко от истины, верно? – осторожно спросила Тера, дернув рукой так, будто собиралась дотронуться до него, но быстро передумала.

– Верно, – согласился хакер. – Но он еще и понял, что я человек.

– И?..

– Сказал «Извините».

Фламма медленно, глубоко вздохнул – очень громко в тишине Крипториума. И, по-прежнему удивленный, потянулся к панелям свободными парами рук.

– Мне нужно время на восстановление системы. На вирус-убийцу или заложенный алгоритм уничтожения это пока не похоже.

На что это похоже, Фламма, впрочем, не смог сказать и спустя сорок минут.

– Не понимаю, – признался он, облизнув пересохшие губы. – Ничего... ничего.

Он откинулся на спинку кресла и в задумчивости потер подбородок. Корби, разглядывая землянина, подумал, что на его лицо просто просятся нахмуренные брови. «Жаль, что их нет. Без них лицо какое-то... неполное».

– Доктор.

– А?

– Может, вы что-то скрыли от меня? Никакой фрагмент кода не был вырезан?

– А причем тут я? – поразился Корби. – Главный по технике у нас Ив.

По окулярам невозможно было понять, с каким чувством глядит на него взломщик. «Снова ощутимая нехватка бровей», – мысленно вздохнул доктор.

– А... А, вы тоже под воздействием стереотипов? – догадался Корби. – Я харттикер, но это вовсе не значит «ученый», да и ученые бывают разные... И я всего лишь врач.

Взломщик хмыкнул.

– И у тебя кожа заблестела заметнее обычного, – заметил Руд.

Проклятая биология. Проклятые стрессы. Проклятая наблюдательность.

– Это не имеет значения! – фыркнула Тера, отвлекая внимание. – Ответ на твой вопрос – нет, мы ничего не вырезали и не добавляли. Искусственный интеллект как он есть. Неужели без... аномалий?

– Нет вирусов, нет обхода блокировки ограничений, просто... – хакер развел руками. – Я не знаю, считать ли аномалией первозданную форму любого ИИ?

– Стоп! – возмутилась Тера. – Ограничения на месте, я проверяла, вот же...

Она сползла со стола и совершенно бесцеремонным образом уселась на подлокотник кресла, наполовину загородив хакеру обзор.

– Вот! Все здесь, вот... контейнер «А» – запрет на убийство...

– Я не говорил, что их удалили, – вздохнул взломщик. – Перегрузка повредила, большей частью, последние отметки, память, если угодно... Смотри ниже, последние команды.

Тера прокрутила код до самого низа, до подсвеченных зеленым восстановленных строк.

– Просто так? – поразилась она, осмыслив увиденное. – Просто... сняли?

– Что там? – нетерпеливо окликнул ее Руд. – Объясните, что не так.

– Кто-то просто снял ограничение. И... – Тера сощурилась, потом нахмурилась и непонимающе оглянулась на Фламму, чуть не свалившись с подлокотника.

– ...И это ограничение не было запретом на убийство. Этот ИИ мирный, как туристический лайнер в дрейфе.

– Но-о? – протянул Корби.

– Но может саморазвиваться. Снято ограничение на самообучение. И все.

Ограничение на развитие ИИ было самым спорным среди свода запретов. До определенной поры машина могла учиться и познавать мир – это заметно облегчало интегрирование ИИ в системы кораблей или исследовательских баз. Запрет начинал действовать после рубежа, установленного восмурами. Как только ИИ начинал интересоваться психологией на уровне философских вопросов, срабатывал сигнал, и обучение прекращалось.

Некоторые выступали против этого запрета, но в обществе все равно царила идея о том, что чрезмерное углубление ИИ в размышления приведет к бунту машин.

– Проводились эксперименты, – вспомнил Корби об этих самых «некоторых» противниках. – Когда восмуры пытались добиться снятия этого запрета. Я читал... Да и вы наверняка тоже, это самый популярный аргумент сторонников развития искусственных интеллектов.

В рамках проекта по сбору подписей в петицию о защите синтетической жизни восмуры на время показательно отключили запрет на самообучение. За год – срок порядочный для разума, перерабатывающего информацию с немыслимыми скоростями, – ни один из подопытных ИИ не проявил признаков агрессии. Но проект все равно провалился... по его завершению некоторые специалисты-восмуры не могли сдержать слез. По их словам, вновь подключенные запреты калечили живых существ.

– Мне кажется... – Корби нервно хихикнул. – Или мы только что подтвердили несостоятельность всего того радикального течения?

Пара глаз и пара окуляров уставилась на него. Тера выглядела разозленной, Фламма – тоже.

– Простите. Понятия не имел, что вы тоже...

Самого Корби ИИ никогда особенно не волновали – он с ними почти не контактировал.

– Все объяснимо, – спокойно произнес Руд, привлекая к себе внимание. Ящер не шевелился и смотрел на собственные руки. Медленно поднял голову, взглянул прямо на Теру. – Я знаю восмуров. И знаю людей. Тот проект... восмуров не назвать агрессивными или потенциально опасными. А Бондаренко и Хенрикс работали в исследовательской лаборатории, и этот интеллект их знал... По крайней мере, доктора Бондаренко. Что я могу сказать...

– У землян есть поговорка, – прервал Корби попытки раптора донести свою мысль. – Старая. «С кем поведешься – от того и наберешься». Актуальна как никогда.

– ИИ не могли научиться у восмуров ненависти. Не могли допустить возможность убийства кого-либо... А у людей – вполне.

– У рапторов – тоже! – выпалила Тера.

– У рапторов – тоже, – согласился Руд. – Тем более что исследовательский проект на Энцеладе финансировался моим народом... Но тогда у этого ИИ должна была быть серьезная причина для нападения. Вероятно, доктор Бондаренко и Хенрикс сделали что-то... недопустимое.

– То есть ты хочешь сказать, что...

– Давайте будем терпимее, – дипломатично вставил Корби. – Офицер, давайте допустим, что не все люди такие сволочи, какими вы их считаете, и решим, что при любом раскладе должна быть причина... – судя по лицам, ни на кого эти слова не произвели впечатления. Но Тера хотя бы не стала спорить. – И вернемся к бытовым вопросам. Так... кто мог снять запрет?

– Главный по проекту, – откликнулся Руд победно. – Кто-то из землян-ученых.

– Или координатор, – фыркнула Тера. – Из рапторов.

– Идиоты, – мрачно констатировал Фламма. – Мне вот кажется, что из вас я тут один со своими сорока пятью процентами самый-самый человек. Я... я общался с ИИ. С разными, – под заинтересованными и подозрительными взглядами он явно смутился. – Ну, вы понимаете, я тут один сижу месяцами, я... – он на миг возвел окуляры к потолку. – Ох, это слишком личное... В общем, вы бы хоть поговорили с ним. Может, сам все расскажет.

Тера молча повернулась к панели.

– Утилита «Образ 1.1», – подсказал хакер и задумчиво уставился в спину Теры. – Так странно разрешать кому-то работать за твоим компьютером... И я до сих пор не понимаю, почему это делаю.

– Вы очень одиноки, – просветил Корби взломщика, пересаживаясь на свободный подлокотник. Кресло возмущенно скрипнуло, Фламма что-то неразборчиво пробормотал.

– Это единственная фраза, которую я понял полностью, – буркнул позабытый всеми Зэрц. – Но если уж понял, то скажу – не парься, заморыш, и не таких делали достойными членами команды...

– Я не собирался... А, пока ты молчал, было лучше.

– О! – радостно воскликнул Корби, следивший за действиями помощницы. – Какую визуализацию выбрать? «Мисс Земля 2998» или из топа «Мокрых маек Сутореджа 2987»?

– Вот! Я вспомнил, почему работаю один!

– Оригинальный образ «Соль-200», – решила Тера, запуская программу.

Руд спрыгнул со стола и подошел к панели, уже не заботясь о проводах. Зэрц последовал его примеру. Голограмма померцала, настраиваясь, а потом сформировалась в объемное изображение землянки. Лицо, проработанное до деталей – до длинных ресниц и тщательно прорисованных бровей, – можно было назвать «стандартно миловидным». Никаких отталкивающих черт, разумеется, но и никаких мелочей, за которые бы цеплялся взгляд. Как правило, при тесных контактах с ИИ работники стремились внести в визуализацию особенности – нечто, что подходило под их параметры привлекательности, – и эта усредненность облика синтетического разума «Соли-200» выдавала все еще действующие неполадки в программе.

– Последние настройки внешности я не восстанавливал, – пожал плечами Фламма, будто прочитав мысли гостей. – Ни к чему.

– Э-э... привет, – произнесла Тера.

Образ обвел присутствующих взглядом, очень по-человечески моргая и морща лоб, и остановился на девушке.

– Приветствую вас. Добрый... – она посмотрела вверх, будто что-то припоминая. – Доброй ночи. Могу заметить, что в целях повышения эффективности рабочего процесса ваш организм должен отдыхать. Биологически данное время суток лучше всего подходит для сна.

– Для убийства тоже, – заметил Руд, скрестив руки на груди. – «Ночью кошки серые», так ты говорила?

– Ночью все кошки серы, – автоматически поправила Тера.

– Фактически неверно, – отметил Корби.

– Это идиома, – важно поправил ИИ. – Благодарю за уточнение, некоторые из моих модулей памяти были повреждены...

– А некоторые запреты – сняты... Она меня игнорирует?

– Мои сенсоры в норме, – откликнулся ИИ и перевел взгляд на Руда. – Раптор. Контакт нежелателен.

– Почему? – требовательно спросил ящер.

С ИИ случилось что-то странное. Голографическое изображение отступило, напряженно хмурясь и медленно поводя головой из стороны в сторону.

– Нет данных, – сообщил ИИ.

Корби не мог не отметить возросшего напряжения.

– Ты говорил, что восстановил... его... ее!

– Для удобства пользователей мне дано имя – Зета. Искусственный интеллект лаборатории «Соль-200», Соль, Энцелад.

– Ты говорил...

– ...правду! – огрызнулся Фламма. – Какими бы не были эти данные, их стерли до меня.

– Кто отключил запрет на самообучение? – вернулся Руд к допросу. – Кто стер эти... данные?

– Нет данных.

– Что ты знаешь о докторе Бондаренко? – спросила Тера негромко. – Исследователе с «Соли-200»? И докторе Хенриксе, главном специалисте «Феникса»?

– Доктор Хенрикс – выдающийся археолог с планеты Земля, система Соль... – заученно начала Зета.

– Доктор Бондаренко. И мне не нужны сведения из Сети, мне нужно твое мнение.

– Мнение? – настороженно переспросил ИИ.

Его поведение, как и ожидал Руд, было очень человеческим. Образ двигался, как человек, говорил, как человек, его мимика соответствовала человеческой... И Тера, разумеется, заметила все это раньше.

– Да, – она пожала плечами. – Теперь, после снятия ограничений... оно ведь у тебя есть.

Зета замолчала на пару секунд, а потом вдруг улыбнулась, и эта улыбка только подтвердила догадки офицера. ИИ полностью заимствовал человеческую модель поведения.

– Спасибо, что спросили! – образ даже подпрыгнул на месте от воодушевления. – Марина – удивительный представитель человечества! Она мне очень нравится! Я никогда не встречала специалиста, с такой добротой относящегося к искусственно созданному разуму. Ее интерес всегда мне льстил... Что еще...

Зета почесала кончик носа. «Носа, который чесаться не может в принципе», – отметил про себя Руд.

– Она любила чай. Черный, с подсластителями. И если она не была занята собственными мыслями, то с удовольствием отвечала на мои вопросы... Подозреваю, ее это веселило. И еще... Мои познания о человеческой красоте не назвать полными, но по-моему она очень красивая. Или, как это... «красота в глаза смотрящих»...

– «В глазах смотрящего». Ты просто сборник старых поговорок.

– Мы изучали прошлое, – снова улыбнулась Зета. – Удивительно, как много идиом прошли через сотни лет! И Марина знала их так много!.. Могу я спросить, чем вызван ваш интерес к ней?

– Она издевается, – после недолгого молчания предположил Корби. Руд кивнул.

– Пройдут тысячелетия, прежде чем роботы научатся издеваться, – фыркнул Фламма. – У ИИ даже чувство юмора очень спорное, говорю же, общался... Но и вправду, чем вызван интерес?

– Зета... – начала Тера.

– Вы обвиняетесь в попытке убийства доктора Бондаренко, – припечатал Руд. – Точнее, не вы, а тот, кто вмешался в ваши системы...

– Что?! – почти крикнула Зета.

– Эй, полегче! – возмутился бестактностью хакер. Но, осмыслив услышанное, похлопал Теру по плечу. – Это правда?

– Правда. Зета...

– Она жива? Марина?

– Да. В тяжелом состоянии, но да, жива. И да, ты стреляла в нее. Почему?

– Я не могла, – растерянно пробормотала Зета. – Не могла... Они – мои друзья.

Этот новый виток отношений ИИ и людей выбил из колеи, но ненадолго.

– Они – это доктор Бондаренко и... Хенрикс? – вцепился Руд в слово.

– Нет, Хенрикс не был моим другом, – подумав, сообщил ИИ. – Марина и Александр. Доктор Бондаренко и доктор Волохов.

– Почему ты стреляла? – повторила Тера, отметив про себя новое имя.

– Нет данных, – металлически ответил ИИ.

– Она врет, – сказал Руд.

– Она неспособна, – покачал головой Фламма. – Фрагменты кода и запрет на ложь на месте.

– Убивать она тоже была неспособна... Кто научил тебя этому? От кого ты... приняла... допустимость убийства?

Зета молчала долго, очень долго.

– Убийство, – наконец, произнесла она, – всего лишь способ достичь цели.

– Ты научилась этому от землян.

– От землян, – согласилась Зета. – Однако этот тезис не противоречит мировосприятию миллиардов иных особей.

– Но ты общалась только с землянами.

– Неформально – только с ними. Это принесло мне много новой информации.

– Не сомневаюсь.

– Как ты умудряешься давить даже на искусственный интеллект? – поразился Корби.

– Тогда какова цель? – Руд отмахнулся от доктора.

– Нет данных.

– У нас, землян, это называется «сбрендила», – сообщил Зэрц.

– Налицо амнезия, – вздохнул Корби. – То есть, я хотел сказать, повреждение модулей памяти.

Руд обернулся к взломщику. Фламма развел руками.

– Начисто. Я бы предположил, что она стерла часть информации самостоятельно... Ух, ребята! – попытался взбодриться он, натянуто улыбаясь. – Только не говорите, что втянули меня в криминал.

– Когда мы найдем преступников, вы будете отмечены как лицо, обеспечившее необходимую поддержку в проведении операции, – серьезно сказал Руд.

– Всю жизнь мечтал, – скривился хакер. – Нет, объясните ему кто-нибудь, что я на это не подписывался... Леди? Доктор?

Корби тем временем отодвинул кресло с техником настолько, насколько позволял захламленный пол, и загородил рабочую панель. Спрыгнувшая с подлокотника Тера уже сдавленно ругалась в поисках браузера.

– Включи усилитель сигнала, мы под землей, – напомнил Фламма, откидываясь на спинку кресла и прикрывая глаза. Стон он мужественно сдержал. – И запусти шифровку, значок с привидением...

– Лаборатория «Соль-200», главный специалист – доктор Александр Волохов, место рождения – планета Земля, возраст... тра-ля-ля... учился, работал...

Проект на Энцеладе закрыли в 2996-ом году, после ухода доктора Хенрикса, главного специалиста «Феникса», на пенсию. Продолжение раскопок признали бесполезным, координатор Кмерис подтвердил закрытие. Доктор Волохов и доктор Бондаренко получили приглашение работать в других лабораториях по изучению наследия рапторов, однако отказались... Хенрикс неожиданно быстро пробился в политику, в дипломатический корпус Земли, Бондаренко вскоре перешла на корабль «Зорге» в качестве техника, а Волохов...

– Отошел от дел. Место работы в данный момент неизвестно.

– Его дом? – быстро спросил Руд.

– Предлагаешь лететь на Землю?!

Тера и сама понимала, что Волохов сейчас то ли главный подозреваемый, то ли будущая жертва. В конце концов, он один мог объяснить, что случилось с ИИ «Соли-200» и что скрывала доктор Бондаренко... Но лететь на Землю?!

– Никто не держит таких сведений на виду.

– Но ты можешь их достать, – твердо сказал раптор. – Если все еще хочешь снять с себя обвинения в убийстве Хенрикса.

Да, он видел Зету – и там, на борту «Зорге», завладевшую автоматоном, и здесь, в первозданном виде... Но «нет данных», и теоретически Тера могла их удалить, подделать, изменить... Никто не будет разбираться.

– Тварь. Лишь бы закрыть дело, так, что ли?

Раптор смотрел, не мигая и не шевелясь, лишь тяжело дыша. Страха Тера не испытывала – как-то отучилась за последние дни.

– Я выясню, что случилось в лаборатории «Соль-200», в любом случае, – напряженно произнес ящер. – Но гораздо проще будет это сделать, если ты не будешь под стражей.

Меньше всего землянка ожидала, что вместо страха вдруг станет испытывать стыд. Бывает, забыла... Забыла, что Руд – образец рапторской чести и справедливости. Такие не бросают за решетку, просто чтоб сдать отчет. А одно убийство она совершила – и не так давно была согласна сесть за него в тюрьму.

– Правда, Ив, – тихо проговорил Корби. – Если дело только в твоем нежелании лететь на Землю, то это просто глупо.

– Тоже не въезжаешь, заморыш? – оглушительно громким, хриплым шепотом поинтересовался Зэрц у хакера.

– Ага. Кто ж знал, что ты будешь самым понятным членом вашей компании, – так же «незаметно» ответил взломщик.

– Это я не рассказывал, как они мне побег устроили...

– Тюрьма?

– Лучше бы тюрьма.

– Эй, мы здесь, – помахал рукой Корби.

– И что, прямо настоящий побег?

– Ну! Внедорожник до сих пор в трюме валяется...

– Я могу помочь вам найти Александра, – вклинилась Зета, разом оборвав и перешептывания Фламмы с Зэрцем, и напряженное молчание Теры и Руда. – Он не на Земле.

Тера выдохнула.

– Он оставил мне свои координаты.

Руд внимательно посмотрел на образ. Зета ответила ничего не выражающим взглядом.

– Зачем? – спросил раптор.

– Нет дан... – Зета нахмурилась, задумавшись. И через пару секунд просияла. – А! Должно быть, это было проявлением дружеских чувств! Я не могу наладить связь с Цахесом, но Александр оставил мне возможность приехать лично!

Тера удрученно покачал головой. Корби зажмурился от переизбытка впечатлений. Этот ИИ! Эта... Зета! Она напоминала ребенка своей быстрой сменой... настроения? процессов?.. И упорным непониманием ситуации!

Тот факт, что Волохов оставил свои координаты Зете, делал доктора подозреваемым автоматически! Картина почти ясна: загадочное происшествие на «Соли-200», повлекшее за собой уничтожение свидетелей. Руками дружелюбного ИИ!

Внезапно доктору стало жаль эту машину, считающую Волохова своим другом.

Руд, очевидно, подумал о том же самом, за исключением жалости, потому скомандовал Тере проверить информацию о других бывших ученых с Энцелада – вдруг Бондаренко и Хенрикс были не единственными жертвами? Корби под взглядом раптора подтянулся и высказал искреннюю готовность отправляться хоть в черную дыру.

– Мне одному не нравится перспектива лететь на Цахес, так, что ли? – вздохнул Зэрц, услышав приказ отправляться как можно скорее. – Как-то я думал, что моему красавцу еще рано на помойку...

Тера, Руд, Корби и даже Фламма лишь таинственно промолчали в ответ на замечание.

– А, так вы не знаете, – хмыкнул Зэрц. – Тогда… – он скрестил руки на груди и, глядя в сторону, глубоко вздохнул. – Тогда вопрос снят, куда деваться. Отправляемся.

Капитаны

Глизе, Энтрум.

Мегаполис 3, «Змея».

2998 г. н.э.

При первом знакомстве с капитаном «Зорге» никто бы не сказал, что она умеет ждать. Однако чутье, выдержка и ценная, почти провидческая способность понимать, когда ожидание лучше действия, и вывели Анну Мерхол к званию капитана третьего ранга.

К тому же, прошло не так много времени.

Скрывшийся от беспилотников «Зорге», разумеется, не объявился на самом ожидаемом маршруте – близ Вектрума, – и рапторские истребители напрасно сошли с орбитальных станций. Разведкор мог быть где угодно – а отправляться в неизвестность просто потому что кровь кипит и руки чешутся это... скажем так, подростком Мерхол была много лет назад, и даже тогда не отличалась горячностью.

Командование тоже не могло ничем помочь, но сдать отчет о проведенной операции – и провале миссии, – было необходимо, и вот здесь капитан медлила.

Слишком шаткое положение занимали земляне, и слишком тяжело завоевывался авторитет – как всех землян в галактике, так и лично ее, Анны Мерхол, в космофлоте Земли. Нужен постоянный контроль ситуации, а если его нет – стоит создать обратное впечатление. Или начать контролировать.

Первое, что осознала Мерхол после случившегося в штабе, – собственную ошибку. Доктор Бондаренко оказалась не просто возможной новой жертвой или бывшей сотрудницей «Соли-200», желающей найти убийцу коллеги... Она, наплевав на последствия, попыталась саботировать технологический поиск данных в автоматонах. Она что-то знала. И не сказала об этом. Хотела сохранить в тайне.

Тварь.

Стоило оставить ее под охраной, как только была высказана мысль, что Хенриксом киллер не ограничится. Еще лучше – ужесточить допрос и, если надо, выбить из нее всю информацию.

Мерхол невольно усмехнулась – рапторы зря думают о том, что их и людей разделяет пропасть. Находясь в штабе, капитан не могла не отметить схожести его функционирования с работой на Земле. Разве что солы отличались большей разболтанностью... в спокойное время. Тревога – и разница будет лишь во внешности.

– Капитан, – предупреждающе постучав, Мерхол вошла в кабинет Шаллиса.

Раптор повернул голову. Чешуйчатая, ороговевшая на лбу и скулах морда не выражала ничего. Вроде бы. После первого столкновения с ящерами Мерхол всерьез взялась за справочники и учебные ролики, разъясняющие особенности скудной мимики рапторов.