Текст книги "Протокол безопасности (СИ)"

Автор книги: Татьяна Талова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Собравшись с мыслями, Тера быстро прошептала:

– Саботаж, – и резко повела отвертку вправо, вызывая громкий скрежет металла о металл.

Доктор Бондаренко вскинула голову, но вскоре опять склонилась над ботом.

Раптор поднялся, не проявив никакой реакции на услышанное. Но все-таки набрал что-то в передатчике – и вскоре в дверь постучали, и знакомый Тере сержант Гхармис сообщил, что колонистку вызывают на дополнительный допрос. Вместе с офицером.

– Не самый лучший вариант, – вздохнула Тера в коридоре. – Но единственный возможный сейчас.

– Я слушаю.

– Она все делает неправильно, – коротко высказалась Тера. Под пристальным взглядом раптора поняла, что это не тянет на обвинение, и исправилась:

– Она не просто взламывает системы, она их уничтожает. Это варварство! Как если усыплять человека ударом молотка по голове. Я не говорю, что она не ищет следы вмешательства – ищет, но потом... Она зачем-то делает так, чтобы после нас уже никто и никогда не смог влезть в головы к этим ботам, превращает их в груду металлолома. А ведь они еще могут понадобиться... Это странно. Это очень странно для технического специалиста.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – после недолгого молчания спросил раптор.

– А кому еще? – нервно усмехнулась землянка. – Пойти к капитану и обвинить его техника? Да и... Техник на разведкоре – третий человек после капитана и пилота. И ты видел эту Анну Мерхол. Боюсь, ее ничто не удивит. Разве что меня снова запрут в изоляторе.

Ящер помолчал еще несколько долгих секунд. А потом медленно кивнул.

– Еще слишком рано, чтобы я смог ее выставить. Час или два... Если найдете убийцу, то сразу говори мне, не дай ей его уничтожить.

– И это все? – поразилась Тера. – Ты же... ну, неустойчивый! Так и спустишь все в унитаз?

– Капитан не допустит ссоры с посольством, – отстраненно, словно бы только для себя, произнес Руд. Опять потянулись секунды раздумий. Тера недоумевала – и где хваленая реакция рапторов? Руку он ей сломал вот за мгновение, а тут...

– Ты сможешь справиться в одиночку? – раптор раздраженно дернул головой. – Отвечай быстрее!

– Да! Да, если мне помогут отколоть эти долбанные защитные пластины!

– Помогут, – кивнул раптор. – А теперь... работайте вместе.

К счастью, – и стараниями Теры, которая теперь изо всех сил старалась мешать доктору, – за следующий час удалось разобрать всего лишь одного бота, бесполезного для расследования. Доктор Бондаренко пыталась возражать, когда офицер предложил ей пройти в специально отведенные для землян комнаты, но успокоилась, когда убедилась в надежности замка лаборатории.

Теру провели обратно в изолятор. Корби спал прямо на полу, сняв ботинки и прикрывшись собственной курткой, – или делал вид, что спал.

– У меня тут мысль появилась, – пробормотала Тера, вновь оказавшись за решеткой. – Но, во-первых, вопрос... у вас кормить заключенных не принято, да? Даже тех, которые помогают следствию?

– Первые двое суток – нет.

Руд отошел к столу, порылся в ящиках и вытащил сверток в бурых пятнах. Кинул землянке. Подтянул ближе к решетке стул и уселся, глядя на то, как она разворачивает бумагу и вгрызается в кусок мяса.

– Почти сырое, – поморщилась Тера. – Надеюсь, меня наизнанку не вывернет после этого.

Но выбирать не приходилось, так что она продолжила кромсать зубами кусок и пережевывать резиновые волокна.

– Как покрышку жрешь...

– Вы звери, – после недолгого наблюдения высказался Руд. – Больше, чем мы.

– Да ну? Однако «Волной» не пользуемся в промышленных количествах... Слушай, – Тера вздохнула. – Я ж не то хотела сказать... Земляне – они ведь здесь сейчас, в вашем штабе?

– Второй этаж. Это удобнее и это... вежливость.

– Главное – удобнее. Намного удобнее... Ночью удобнее взламывать замки, вот что я хочу сказать. Все спят.

– Не все.

– Но многие. Просто будь готов к тому, что не мы одни решим поработать ночью... А это уже потянет на конфликт, если поднять шум.

– Это потянет на новое расследование, – негромко отозвался раптор. – Но капитан не сможет отрицать... подозрительные действия своего техника... Почему ты против них? Против своих?

– Они не «свои», – отрезала Тера. – И выбор – ты представляешь, какой он у меня? Я была готова к смерти, когда предлагала сделку. Я была готова согласиться на оба убийства. А теперь прибавился еще вариант с вечной каторгой на благо Земли.

– Так ты хочешь умереть? – прямо спросил Руд. – Я не стану тебя прикрывать.

– Я... я не вижу другого пути. Каторга – тоже не жизнь, ящер.

– Ты врешь, – припечатал раптор. – Всегда и во всем люди пытаются найти лазейку, ты знаешь точно, что твой выход – капитан. И ты против нее. Ты врешь. Ты просто хочешь умереть.

– Я хочу жить далеко отсюда, не слыша ни о ящерицах, ни о землянах, но такого, увы, не предусмотрено. Когда все закончится... постарайся обойтись без волокиты и сразу обеспечить мне приговор и быструю смерть. И... и еще репортера – хочу, чтобы об убийстве Ванмера знали все. Так, в качестве минуты славы.

Не понимая, всерьез это или мрачный юмор, раптор все же кивнул.

– И не мучайте Корби, – добавила Тера совсем тихо. – Он-то точно ни в чем не виноват.

Этого Руд обещать уже не мог.

***

Слишком много правил он нарушил. Всегда нарушал, во благо, но – нарушал. Но за последние дни... Сначала доктор Корби, потом Тера – давать ей доступ к лаборатории в обход землян и собственного начальства... Это и вправду грозило конфликтом. А еще – вспоминанием всех прошлых нарушений Руда. И вот, осторожно двигаясь по коридору рядом с Терой, он понимал – их было слишком много. Слишком много для нормальной жизни и службы где-либо. Раньше этот вопрос не вырисовывался перед раптором так четко. Ведь всегда удавалось оказаться лучше – выше, честнее, справедливее...

Руд попытался отогнать тревожные мысли, но сделать это бок о бок с преступницей оказалось непросто. Он отпер лабораторию, и Тера шмыгнула внутрь. Полоску света было бы видно в щели, так что женщина положила на пол рядом с роботом передатчик – поморгала, привыкая к мерцанию раскрывшейся панели, и вооружилась отверткой. Руд знал, что стены лаборатории отлично гасят звуки, но все равно старался быть тише.

...Поэтому негромкий писк замка заставил его вздрогнуть. Он обернулся. Тера поспешно свернула панель. Во мраке и тишине замок мигнул красным и снова пискнул.

– Взламывают. Взламывают и тут же гасят сигнализацию, – прошептала Тера. – Я была права! Это доктор Бондаренко, точно, это она...

– К стене! – скомандовал Руд.

Сам отступил в противоположную сторону, к этажерке с инструментами и полкам, на всякий случай вытянув из кобуры пистолет.

– Фиксирую взлом сигнализации.

Спокойный металлический голос стал потрясением для всех.

Один из автоматонов поднял голову и повел ею из стороны в сторону.

– Могу я спросить, насколько соответствуют ваши интонации вашей убежденности?

– Чему? – первой с удивлением справилась Тера. – Ты... ты что?

– Ночью кошки серые, – автоматон поднялся и повернулся к женщине. – Сейчас ночь. Сейчас – оптимальное время. Маскировка отключена. Контроль... – робот дернул правой рукой, по очереди согнул и разогнул три пальца. – Захвачен.

– Тебя запрограммировали убить Хенрикса? – выпалил Руд.

– Раптор, – повернул голову робот. – Контакт нежелателен. Человек. Контакт возможен. Могу я спросить, насколько соответствуют... Вы. Вы уверены в своей догадке, человек? За дверью доктор Бондаренко?

– Ну... больше некому.

– Благодарю вас.

Автоматон снова повернулся из стороны в сторону. Склонил голову и пошевелил пальцами в почти человеческом жесте.

Оглушительно громко зашипела проводка, ослепительно-белым вспыхнул замок. Рабочий планшет, оставленный на столе, запустил активацию и замерцал синим экраном. Передатчики Теры и Руда, как один, заискрили, выдавая сбой программ.

– Контроль захвачен, – спокойно произнес автоматон.

В следующий миг произошло три вещи – Руд поднял пистолет, Тера пронзительно взвизгнула «Не стреляй!»... И дверь отъехала в сторону.

– Доктор Бондаренко.

Доктор, за одно мгновение побледневшая до синевы, застыла на секунду, а потом бросилась бежать.

– Вы живы, – сказал робот.

И бросился следом.

Руд выстрелил уже в пустоту. Метнулся за роботом, едва успев втиснуться между косяком и закрывающейся дверью.

– Тера! Быстрее, помоги!

Женщина огляделась в поисках чего-нибудь подходящего для блока – сплошь тяжелые столы и полки.

– Сейчас, я с той стороны... – она пролезла под его руками, наступила на хвост и буркнула что-то невнятное.

– Быстрее!

– Знаешь...

В поднявшемся шуме – взломанные системы, надрывающаяся сигнализация, крики охраны, – он почти ее не слышал.

– А ведь это еще один выход.

Руд видел, как через коридор, со стороны вахты бежал охранник, и видел, как дверь закрылась прямо перед его носом. Тера тоже видела.

– Извини.

Она с силой ударила по его руке, дверь скрежетнула в колеях и врезалась в ящера. Лоб, грудь, пах – боль прошлась и отдалась во всем теле. Дверь, ставшая вдруг самыми убийственным оружием, отъехала назад, обнаружив преграду. Руд из последних сил подался вбок, но хватило его только на то чтоб рухнуть на пол. Тера быстро нагнулась и вытащила из его кармана карту доступа.

Ему казалось, он отрубился на час или два. Но когда поднялся на ноги, штаб по-прежнему пульсировал и бился, как живое существо, в оглушительном шуме и запахе гари. От злости он ударил по надрывающемуся замку – и не почувствовал удара током.

Ярость – превосходный щит.

***

В хаосе жизнь, это Корби знал еще с учебы. Но желательно бы при этом находиться среди сталкивающихся частиц, а не за решеткой, – это помнил по опыту. Поэтому когда в изолятор ввалилась Ив, Корби заорал то ли от страха, то ли от радости. И бросился бы обниматься, непременно, – если б Ив не потащила его к окну.

На ходу Корби схватил стул и швырнул – мебель срикошетила лучше пули и едва не снесла доктору башку.

– Забыл, где находишься?! – прошипела Ив, вскрывая шкафчик охранника картой и выгребая содержимое. – Пригнись!

Бронебойные сработали на отлично, и вовремя – Корби уже взялся за гранату Ив, от волнения не сообразив, что взрывом беглецов выкосит в иной лучший мир.

– К карам!

Гравикары визжали сигнализацией, как и все вокруг. Весь мир разом превратился во что-то убийственно шумное. Входная дверь штаба разлетелась листами обшивки и искореженными фрагментами, Корби выстрелил на бегу, наугад, из капсульного пистолета Ив, и споткнулся, услышав вой.

– Быстрее! – рявкнула Ив, дернув его за шиворот. И еще раз, рядом с каром, даже не сев внутрь:

– Поднимай!

Корпус тряхнуло, Ив плюхнулась на сидение, автоматика сообщила о форс-мажоре.

– Ив!

От свиста ветра и визга двигателей заложило уши.

– К кораблю!

– Ив!

– За нами уже гонятся!

– Ив!!!

– Что?!

– Граната! – не хуже землянки крикнул доктор. – Твоя! У меня в кармане!

Дрожащими пальцами Ив нашарила над собой крышку люка. Ударная волна толкнула гравикар вперед, кусок асфальта врезался сзади, Корби еле успел выровняться.

– Так близко?!

– Один прорвался, – Ив рухнула обратно. – И я догадываюсь, кто! Быстрее, к кораблю!

Корби не успел удивиться опущенному трапу, только отметил, что тот уже поднимается.

– Экстренная высадка! – заорал он от переизбытка чувств.

Гравикар влетел на трап и забалансировал на краю, потеряв управление. Корби выскочил первым и помог перелезть через сиденье Ив. Машина рухнула – и беглецы увидели, как прямо на них несется другая.

– В сторону!

Гравикар взвизнул, резко затормозив, Корби отбежал от трапа подальше, – и с какой-то дикой, неуместно спокойной обреченностью, отметил, что один раптор все-таки пробрался на корабль. Он подтянулся на руках и успел перевалиться внутрь, прежде чем светлая городская ночь окончательно исчезла за металлом.

В темноте кто-то ухватил его за плечо и потащил за собой. Сзади слышался рев разъяренного ящера.

– Наверх! – пискнула Ив.

А наверху, на палубе, разыгрывалась трагедия – земной техник у панели управления, бездыханное тело оператора и робот с обрывками проводов на месте правой руки.

– Доктор Бондаренко. Вы здесь.

Корби истерически заржал, не понимая ровным счетом ничего. Доктор Бондаренко обернулась, трясясь всем телом, с широко распахнутыми глазами.

– Убейте его! Убейте!

– Доктор Бондаренко.

Приобретенные инстинкты сыграли с Корби злую шутку – увидев не подающего признаков жизни оператора, доктор бросился к нему, едва прекратив ржать, на ходу роняя пистолет. Землянка схватила оружие и выстрелила быстрее Ив. Сверкнувший контур дал понять, что щит вокруг нее активирован уже давно и близок к перегрузке.

«Плазма, – отметил Корби почти спокойно, проверяя пульс оператора. – Дерьмо против синтетики».

– Поднимай корабль, – напряженно сказала Ив, целясь в доктора. Робот неуклюже прыгал вперед.

– Вы не понимаете! Вы...

– Ив!!!

От его крика не было толку – раптор прыгнул на нее сзади и сбил с ног и ее, и робота. Автоматон пролетел вперед, доктор отшатнулась, среагировал барьер – и затрещал, перегруженный. Ударом задело Корби – харттикер рухнул прямо на несчастного оператора, – но все же ему повезло больше, чем близстоящей Ив, раптору и Бондаренко.

С трудом поднявшись, с шумящей головой и подкатывающей к горлу желчью, Корби плюхнулся на сиденье пилота.

Панель надрывалась сигналами с передатчика капитана Мерхол.

«Я должен вспомнить... Должен... Как это...»

Он знал, что сначала нужно проверить радиаторы – земляне и рапторы могли успеть повредить их снаружи. Он знал, что сначала нужно проверить защитные экраны – при выходе в космос пыль и атомы водорода могут буквально пробить корпус. Он знал, что сначала нужно проверить противоперегрузочные системы – иначе путешествие на палубе обернется еще одним путешествием в грузовом отсеке.

Проверки – это половина полета.

Но времени хватало только на экстренный взлет. И выход с орбиты до того, как рапторы пошлют перехватчиков.

«Зорге» покинул Энтрум.

Лучший пилот галактики

Глизе – Кито, Рума-А28

Новый Хэмпшир

2998 г. н.э.

Развернувшаяся карта услужливо подсказала расположение ближайшей космической струны, когда Корби на вопрос о направлении честно ответил «Не знаю». Струна пролегала рядом с Вектрумом и огибала почти всю Глизе.

– Требуется выход за пределы системы, – пояснил Корби.

Замигали варианты: Грумбридж, Маанен, Кито, Заводь...

– Заводь отсекаем, – покачал головой Корби, увидев знакомое название. – Не подходит. Цель – Кито.

– Рассчитываю необходимую силу ускорения до струны. Есть, – на панели высветились цифры.

Корби поспешно проверил уровень топлива. Хватит на пару подобных ускорений, плюс посадка, не больше. Дальше – только бесцельное движение в нигде и никогде, как выражались знакомые пилоты.

«Ну, а что теперь делать», – решил он. И направил разведкор к струне. Бесшумный, как и все в космосе, удар толкнул корабль.

Не успел он успокоиться, как боковая панель вспыхнула разметкой Глизе и показала три гаснущие красные точки, замершие рядом с координатами струны к Вектруму – той самой, ближайшей.

– Все-таки успели послать перехватчиков, – пробормотал Корби, запоздало начиная дрожать. Если б не его перестраховочный выбор, вектрумцы засекли бы «Зорге» на выходе из струны.

Часы в верхнем углу экрана показывали расчетное время – три часа сорок три минуты до Кито, по земному времени. Там еще одно ускорение, чтобы добраться до планеты, прорва топлива на вход в атмосферу и посадку и... И «Зорге» не разведкор, а корыто на земле. К тому же, Корби не был уверен, что вообще сможет посадить корабль.

Но он привык решать проблемы по мере поступления. Поэтому вздохнул, поднялся с пилотского кресла и взглянул на пол.

Сел обратно.

Снова встал.

Проблемы есть и их надо решать.

Почти под ногами лежал оператор. Пульс Корби нащупал раньше – и это внушало надежды. Скорее всего, доктор просто оглушила бывшего сотоварища, и максимум, что ему грозит, – сотрясение мозга. Даже если нет... пульс есть, это пока главное. Других Корби еще не осматривал. Выбрасывать в космос трупы – не хотел.

Так что Корби хладнокровно переступил через тело оператора и склонился над земным доктором. Женщина лежала на боку, в позе зародыша, мышцы свело ударом перегруженного барьера, пульс... пульс чувствовался. Корби снова поднялся и снова перешагнул через тело. «Грубейшие нарушения этики, – отметил он. – Вполне приемлемо в экстренных ситуациях».

Двое оставшихся лежали поодаль, за входом в капитанскую рубку и пункт управления, – разметало взрывом. Вопрос, кого осматривать первым, не стоял.

Корби шумно выдохнул и, стоя на коленях, уперся дрожащими руками в пол, – напряжение отпускало медленно и неохотно. Ив осталась в живых. Справившись с собой, Корби активировал передатчик и просканировал тело на предмет внутренних повреждений. Помимо старого, – а всего день прошел! – перелома лучевой кости обнаружились трещины в ребрах. Пульс скакал.

Ив пошевелилась примерно в одно время с раптором. Корби глубоко вздохнул и достал пистолет. Не поднимаясь с коленей, вытянул руку в сторону ящера.

– Только одно неверное движение, – сказал он. – И я выстрелю. Мне очень не хочется убивать, но здесь и сейчас – я выстрелю, обещаю.

Вместо ответа раптор прорычал что-то неразборчивое, стараясь подняться на ноги.

– Возможно сотрясение мозга, – бесстрастно проговорил Корби, наблюдая за попытками. – Ты все помнишь?

– Более чем, склизкая мразь.

– Отлично. Найди медотсек, – Корби огляделся и кивнул в одну сторону и в другую. – Две двери, выбор небольшой. Что-то из них должно быть лазаретом. Поднимайся, бери доктора Бондаренко, очень осторожно, и уложи на койку... Что? Послушайте, офицер, у нас тут три полумертвых человека, двое из которых, я предполагаю, имеют какую-то ценность для флота Земли. Поэтому, – он перевел дух, – пожалуйста... Пожалуйста, дайте мне сначала привести их в порядок. А затем... затем мы обсудим сложившуюся ситуацию.

Вместо того чтоб пойти к землянке, Руд сделал несколько неуверенных, тяжелых шагов к Корби. Доктор потряс пистолетом.

– Живее, солдат! У нас тяжелораненые!

Сработало. Корби подлез под руку Ив, медленно приходящей в себя.

– Тс-с-с, девочка, все хорошо.

– Т-ты к-кто...

– Сначала медпомощь. Информация позже.

Лазарет был рассчитан на четырех человек – три койки для пациентов и рабочий стол доктора. Руд, сжимая голову руками, сел прямо на пол. Это Корби вполне устраивало. Оператора он тоже дотащил сам.

– Как удачно, – попытался улыбнуться доктор. – Три пациента и как раз три койки. И никто еще не умер. Сегодня просто мой день!

– К-корби... пистолет.

– Э, нет, – Корби положил оружие на стол и заставил Ив лечь. Подложил под голову валик и запретил шевелиться. – С тобой пока все в порядке. Тяжелое сотрясение, но это ерунда... Грудная клетка? Болит? – Ив кивнула. – Обезболивающее я пока... я не знаю где оно, так что только терпеть.

Корби оглянулся на раптора и, подумав, все-таки переложил пистолет Ив под руку. Женщина заметно успокоилась.

– Офицер, найдите... А, чего это я.

Спустя пять минут, с помощью нашатыря и разговоров, удалось привести в чувство оператора. Его унять не удалось – снова бить беднягу по голове было бы жестоко, так что Корби обошелся уколом успокоительного. С доктором Бондаренко все обстояло сложнее и легче одновременно. Никаких видимых травм, никаких переломов и повреждений внутренних органов, но в себя она приходить не торопилась. Сложно сказать, что мог повлечь за собой сильный удар барьера.

– Возможны отклонения в психике, – бормотал Корби, вкалывая миорелаксант в сведенные мышцы. – Состояние стабильное. Лучше начать записи в бортовом дневнике...

Дневник нашелся вместе с лекарствами, и доктор уже привычно потянулся к планшету, чтобы включить запись, как опомнился.

– Теперь ты, – решительно кивнул он и присел на корточки рядом с раптором. – Подними голову. Подними, мне нужно...

Корби так и эдак пробовал дотронуться до ящера, но каждый раз отдергивал руку. А если его опять переклинит – и полетит Корби прямиком в стену?

– Офицер. Мне необходимо вас осмотреть. Поднимите голову и посмотрите на меня.

От света фонарика Руд отшатнулся и едва не завалился на спину. Изловчившись и собрав волю в кулак, Корби оттянул пальцем веко под жесткой надбровной дугой и зафиксировал вялое, но все-таки расширение зрачка.

– Легкое сотрясение. Повезло больше чем остальным. Что-нибудь болит?

– Волна.

– Что?

– В-волна. Быстрее...

– Здесь такого нет! – запаниковал Корби. – Ты... дыши глубоко. Ты понимаешь, что еще одно кровавое безумие сейчас ничем не поможет. Понимаешь ведь?.. Ив, опусти пушку! Офицер... Офицер... Хотите пройти в грузовой отсек? Там хорошо запираются двери...

По его телу прошла судорога.

– Худший день в моей жизни.

– У рапторов жизнь долгая, – ляпнул Корби. – Успеете изменить свое мнение.

Рык заставил его отбежать на безопасное расстояние. Харттикер с полминуты наблюдал за ящером, прежде чем перевести дух и сказать:

– Так... мы должны договориться, верно?

Проще всего было бы вырубить раптора и оставить на ближайшей планете, а потом вместе с Ив подыскать убежище. И жить... пару лет, наверное.

– Земляне этого так просто не оставят, – сказал Корби Ив, пока она не озвучила то, что ему уже пришло в голову. – Нас будут искать, очень тщательно и упорно. К тому же, у нас их доктор...

– И мы не знаем, почему она так испугалась робота, и что это за робот вообще... Корби!

– Там груда железа. Мне принести?

– Нужно запереть его... этого робота. Где-нибудь, – вместо Ив ответил Руд. – Пока он не взломал системы корабля.

– Достаточно вынуть плату.

– Это я могу, – кивнул Корби и поднялся. У двери замешкался. – Вы ведь не подеретесь, нет?.. Ох, зря я это спросил... Забудьте.

В лазарете повисла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием раптора.

– Отпускает? – вяло поинтересовалась Тера.

Руд не ответил.

– Я не хотела... так. Просто это был наш шанс.

Для нее такое объяснение действительно тянуло на полноценное. Для нее это было оправданием.

– Сдавайтесь, – без особой надежды предложил Руд. – Дело полностью уйдет к землянам, харттикер вернется в Заводь, ты...

– Сдамся на милость капитана, – Тера приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на раптора. – Ты сам-то согласился бы на такое? Будь ты...

– Я никогда бы не оказался на твоем месте.

– Хорошо. Значит, ты согласишься с тем, что доктора Бондаренко заберут, как и робота. И с тем, что никто и не подумает объяснять, зачем доктор саботировал поиск информации по расследованию. Согласишься? – Тера устало опустилась обратно, не дождавшись ответа. – Посмотри на это... как на шанс. Возможность расследовать преступление. Возможность узнать, что замышляют земляне...

– Тебе с этого какой прок?

– Жизнь. Мы можем скрыться, это так... Но Корби прав, нас будут искать и найдут рано или поздно. Будь у меня какой-то секрет землян, что-то, что можно использовать, когда нас припрут к стенке... А, знаю, такие причины не по тебе.

Тера помолчала немного, обдумывая ответ.

– Еще есть Дарха. Колония, где меня будут искать в первую очередь. Это если мы сейчас мирно разойдемся – ты домой, мы в бега. Мне страшно представить, сколько проблем принесет колонии интерес земного космофлота. А так... у нас корабль. У нас возможность оставлять следы. У нас уже есть нечто очень ценное для Земли. Они будут гоняться за нами, а не мстить колонистам.

Руд сжал голову руками. Закрыл глаза. Расследование еще никогда не заводило его так далеко. И... не может же Тера надеяться, что после всего Руд забудет об убийстве и спокойно сдаст ее землянам? Он снова поднял взгляд.

Тера держала ладонь на пистолете. И захоти она, точно могла бы пристрелить раптора.

– Корби предпочитает разбираться с проблемами по мере их поступления, – безжизненно произнесла она. – Давай разберемся с доктором и роботом, а затем с нашими... разногласиями.

– Рад это слышать! – Корби уже стоял в дверях, помахивая платой. – И подход на редкость разумный, должен заметить. Но доктор, увы, не первая наша проблема. Первая – это то, что у нас кончается топливо. Вторая – у нас нет пилота.

– Но ты ведь...

– Я его поднял. И отправил в струну. И уверен, что нормальный пилот сделал бы все гораздо лучше. Против перехватчиков я бы не выстоял, это точно. А раз уж мы...

– Мы не собираемся бегать от перехватчиков, как преступники, – твердо сказал Руд. – А значит, твоих знаний вполне достаточно. Куда мы направляемся?

– Кито, – Корби хотел сказать, что выбрал систему по причине удаленности от Глизе, но вовремя передумал. – Там должна быть заправочная станция... А на планете мы можем оставить оператора. Парень явно не настроен на сотрудничество.

Под внимательным взглядом раптора доктор смутился.

– Конечно, когда я говорю «оставить», я имею в виду передать в госпиталь, а не просто сбросить вниз! Пойду посмотрю, где там можно высадиться... Обыскивать места временного обитания землян для меня в новинку, но нужно пользоваться всеми ресурсами, которые предоставляет случай, верно?

Его бодрый настрой никто не поддержал. Корби чувствовал себя так, будто старательно пляшет перед, как минимум, Трибуналом, в надежде что мрачные судьи купятся на широкую улыбку и заискивающий взгляд.

Но это не было поводом отступать. В конце концов, даже харттикеры соглашались, что иногда эмоциональное состояние важнее физического.

– Нет, Ив, я серьезно! Ты, может, подскажешь, чего мне стоит ожидать? Электрошок при попытке открыть тумбочку? Кислота в лицо, если я решу заглянуть под кровать? Нет, такое не в ходу? Странно, харттикеры всегда так делают... Офицер, вам лучше тоже прилечь... куда-нибудь.

Руд молча лег на полу, закрыв глаза и искренне надеясь, что этого доктору хватит и он, наконец, прекратит болтать. Однако Корби тут же захлопал дверцами ящиков и вскоре завозился рядом с Рудом. Холодея от собственной наглости и оставляя следы слизи на чешуе, харттикер подсунул «пациенту» под голову медицинский комбинезон, свернутый в плотный рулон.

– Так лучше для вас!.. Вот, теперь моя совесть чиста, можно со всем старанием приступать к обыску и... Э, да, я лучше пойду.

– Корби.

Доктор обернулся, нацепив на лицо самую идиотскую улыбку.

– Все будет хорошо, Корби.

Харттикер разом помрачнел и обмяк. Едва заметно кивнул.

Очевидно, что Тера знала его гораздо лучше, чем раптор.

***

Рума-А28 официально считалась планетой, целиком колонизированной серыми, по факту же там не было ни одного города, где бы не нашлось землян.

– Когда вам запретили колонизацию? – спросил Корби у Теры, листая страницы загруженного в планшет справочника.

– Не нам, мы и так колония... А землянам – после Далекой войны, в 2891-ом.

– Неплохо устроились, я смотрю. Всего пять лет прошло после межсистемного консилиума и вот – Рума-А28... В числе первых колонистов из системы Сетки – больше двух сотен людей.

– Они официально закрыли гражданство на Земле, – пожала плечами Тера. – И подчиняются законам Серпо.

– Люди всегда найдут лазейку, – прошипел Руд.

Тера развела руками. Даже она, со своими колонистскими взглядами, не видела ничего плохого в том, чтобы обходить запреты. В конце концов, если хотите выполнения правил, прописывайте их четче – все та же известная людская самоуверенность и равнодушие... тот факт, что подобные «обходы» неизменно приводят к хаосу, разве что номинально ограниченному смутными рамками, никого из известных Руду землян не волновал. Люди – дети хаоса. Они в нем выживают замечательно.

И харттикеры не лучше. Ведь Корби болтает о посторонних вещах так просто, будто не он тут ведет угнанный корабль.

– Этого не отнять, – кивнул доктор. – У рапторов ведь тоже действует этот запрет? Я бы на вашем месте воспользовался способом... Ох, да, извини. Как я посмел сравнивать великих и гордых рапторов с жалкими людишками... Расчет ускорения.

Корби отвернулся к панели управления, и Руд не успел ответить. Он вообще как никогда ощущал собственную несостоятельность – во всем, включая общение с представителями иных цивилизаций. К тому же, о работе корабля Руд понятия не имел и предпочитал не вмешиваться в столь сложный процесс.

– Та-а-ак... Выходим из струны... О, я раньше не замечал этого фрагмента на панели. А это что? А, да не, я шучу, это уровень топлива, это я знаю... И вот! Кто здесь молодец? Конечно, доктор!

– Корби.

– Да-да. Станция заправки – что, наш выход?

Доктор лихо клацнул по кнопке связи, тут же широко распахнул обе пары глаз от испуга и, изображая что-то страшное жестами, повернулся к Тере.

– Что?

– Заправочная станция «Бонги-Понги»! – раздалось жизнерадостное. – Наши любимые земляне! Разрешите стыковку?

– К-конечно, – выдавила Тера. – Сейчас... Сектор защиты... – Корби завозился над панелью, высветились цифры сектора. – Сектор защиты Д деактивирован. Разрешаю стыковку, – Корби указал на другую строку. – А98, полные баки.

– А то мы не знаем, чем питаются земные разведчики, – хохотнул кто-то со станции. – С визитом на Руму?

– По необходимости, – уже уверенней сказала Тера. – У нас раненый. Лучший госпиталь на Руме?

– Ох, ядерные батарейки! Сейчас... – раздался тихий скрежет, а затем еще более жизнерадостный голос оповестил экипаж «Зорге» о замечательном Новом Хэмпшире и прекраснейшей во всей галактике лечебнице «Новый путь». – Извините, – добавил первый голос. – Мне платят за рекламу. Там нет космопорта, но разведчика этим не напугать, верно?.. Готово. Счет отправлен на борт. Платите, или открыть кредит?

Корби развел руками.

– Кредит.

– Идет. Счет можно оплатить в любом отделении «Бонги-Понги» в течение двадцати земных суток, в противном случае он будет отослан напрямую командованию флота...

– Да-да, мы знаем... Спасибо.

– Мы знаем? – переспросил Руд, когда доктор отрубил связь.

– Я вошла в роль. Кстати, почему я?

– Инопланетян можно узнать по голосу, ты сама говорила, и на заправке бы очень удивились харттикеру-пилоту на земном корабле. И я... я запаниковал! Ох... Новый Хэмпшир... Есть предложения?

– Все просто, – Тера потерла живот и поморщилась. – Мы с офицером высаживаемся, сдаем оператора врачам, врем, увеличиваем кредит капитана Мерхол... ох, тырим обезболивающее для меня и улетаем.

– Звучит как план, – одобрил доктор.

– Никаких краж, – мрачно сказал Руд. – Никаких «мы с офицером». Ты остаешься на корабле. Мы с доктором идем в госпиталь.

По недовольным взглядам раптор понял, что стоит пояснить.

– Ты уже меня предала...

– Это слишком громкое обвинение для взаимоотношений офицера и арестованной, – заметил Корби.

– Если ты решишь обманывать снова, у меня будет твой доктор. Возвращаюсь, не вижу корабля – стреляю ему в лицо, – предельно ясно сформулировал свою мысль раптор. Голова у него по-прежнему болела. – К тому же, он доступнее объяснит врачам, что случилось с тем землянином.