Текст книги "Хрусталь и стекло (СИ)"

Автор книги: Татьяна Ренсинк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13

Довольная и с надеждой, что друзья воссоединятся вновь, Виктория медленно шла по уже тихим и почти не освещённым коридорам дворца. Она знала, что супруг сейчас ещё в своём кабинете и снова ждёт её, чтобы вместе отправиться в покои, как уже стало обычным.

Виктория и Крис. Их путь к счастью был тоже долог и труден*... Встретившись однажды в таверне и полюбив, они провели несколько счастливых дней вместе, пока злые интриги хозяина таверны не обратились против них...

Викторию, оставшуюся в одиночестве в комнате на недолгое время, сразу посетило двое заинтересованных в плотских утехах мужчин. Она там же потеряла сознание, но прибывший милый понял всё иначе... Видя её, обнажённую в постели, под ласкою рук тех двоих, Крис решил, что она не та, какую любил...

Так прошли года их разлуки и тоски, но... любовь не забылась. Она жила и будто поддерживала надеждами ждать, чего-то ждать... И заветная встреча случилась. Крис отыскал любимую, когда узнал случайным образом, что она не предавала, а сама оказалась жертвой*. С тех пор они расставались лишь на время начавшейся войны, а потом, тайком ото всех, Крис укрывал любимую всегда где-то рядом.

Судьба была за них. Любовь победила все преграды, подарив однажды возможность объединиться и стать супругами уже не в тайне, а по закону, перед Богом и людьми. После этого они смогли взойти на престол...

Виктория невольно часто вспоминала всё произошедшее и счастье вызывало чувство восторга от того, что сберегли любовь, что нашли друг друга и теперь продолжают жить вместе. Наполнившись желанием поскорее оказаться в объятиях любимого, она теперь открыла дверь в его кабинет...

– Боже, – невольно вымолвила она еле слышно, застыв на пороге.

То, что Виктория увидела, было совершенно неожиданным и причинило резкую душащую боль где-то в груди... В ответ на неё уставились стоящие в объятиях друг друга Крис и молодая, симпатичная на вид, но явно небогатая женщина... По одному только взгляду женщины, не скрывающей игривость, по её расстёгнутому верху платья, от чего обнажённая грудь уже проглядывала,... всё было понятно без слов...

– Что ж, – только и сказала эта женщина и, взяв со стола ожидавший там тёмно-красный бархатный кошелёк с деньгами,... медленно прошла мимо Виктории и исчезла в коридорах дворца.

– Вики, – помотал головой Крис.

В глазах его видно было многое: и как понимал чувства супруги, и как сожалеет о подобной ситуации. Он пока смотрел в ответ и молчал. Виктория же, принимая на себя роль быть первой, кто что-либо произнесёт, вобрала в себя сдержанность и откуда-то появившуюся холодность:

– У короля должна быть не одна фаворитка, но... женщина низкого сословия?

– Вики, – снова помотал Крис головой.

Он молча шёл за немедленно уходившей супругой к их покоям. Скрывшись там, Крис не стал долго ждать с объяснениями, которые очень хотел дать.

– Вики, – взял он любимую за руку и пригласил сесть вместе на диван. – Я должен рассказать, а ты... Умоляю, – видел он, как она гордо отвела взгляд в сторону. – Выслушай.

Крис выдержал недолгую паузу и вздохнул:

– Я должен рассказать о том, что случилось, когда мы были в той разлуке...

– Я думала, я знала всё, – усмехнулась Виктория и с укором и обидой взглянула. – Ты забыл рассказать, что не смог расстаться с любовницей?

– Я не хотел рассказывать о таком... Похоже, нет тайн, которые могут скрыться навсегда, – опустил взгляд Крис. – Но она мне не любовница и сейчас с нею ничего не было. Я не видел её с тех пор, как нашёл и вернул тебя.

– Откуда же она взялась?! Да ещё и здесь? – не верила Виктория.

– Это дочь хозяйки трактира в центе города. Я часто посещал тот трактир, чтобы забыться, выпить, расслабиться, – говорил он, а Виктория вновь и вновь усмехалась, еле сдерживая слёзы.

Отдёрнув руку, которая лежала в его, она поднялась и отошла к окну. Она простояла так недолго, после чего села на краю постели, оставаясь к супругу спиной. Не выдерживая боли в душе за неё и за предчувствие потери любви и доверия, Крис сел позади:

– Я страдал от мысли, что ты оказалась, как думал,... простой девкой... Вики, я пытался забыть тебя, да, – прикоснулся он к плечам любимой. – Но я не предавал тебя всё это время, пока мы вместе. И не предам уже.

– Зачем она явилась? Почему ты её обнимал? Она была уже почти раздета, – закрыв глаза, Виктория пыталась сдержать слёзы, но они текли по щекам солёными струйками разочарования и страха.

– Она хотела соблазнить, не скрою. Она подошла, я хотел попросить её уйти, – Крис целовал слёзы милой и желал доказать, что зря она себя терзает.

Он с потерей сил искал подходящие слова, но выдохнул и поднялся:

– Боже, это ужасно... Я скажу тебе всё, как есть, а ты суди и решай, как будем... Я отдаю себя на твой суд, Виктория, – встал он перед ней...

* – роман «Разделённые злом», Татьяна Ренсинк

Глава 14

Беззвучно пала слеза, медленно скатившись по щеке прямо на подоконник. Виктория тихо плакала, сидя у окна. Она держала в руках стакан воды, поставила его на подоконник, а слёзы одна за другой падали рядом с ним... Падали, словно хрустальные, создавая своё море боли...

Виктория вспоминала произошедшее вчера вечером, а душа сжималась и было горестно, словно никогда. Почувствовав неладное, вошедшая сюда, в кабинет, Кэтрин, остановилась у порога. Она смотрела на подругу, сопереживала и подошла:

– Вики?... Что случилось?

Подруга, и плача, и пытаясь успокоиться, поведала о вчерашнем и добавила:

– Я верю, что не был он с нею сейчас, что верный мне, что она пыталась его соблазнить вновь... Может скучает по нему... Верю ему, – снова лились слёзы. – Но и тому, что она ему рассказала, верю! Сын у неё от него есть, понимаешь?

Кэтрин опустила взгляд. Её печаль и то, что понимала боль подруги, – было видно. Подруги крепко обнялись, просидев так некоторое время, и Кэтрин прошептала:

– Сын... Он не виноват... И Крис тогда был потерян.

– Всё я понимаю, но... больно, – со слезами усмехнулась Виктория.

Она снова пыталась просушить на щеках слёзы и спросила:

– А вы? Вы-то помирились?

– Я не переживу боль, если Алекс всё же был с другой женщиной, – глубоко вздохнула Кэтрин и посмотрела за окно.

Там, внизу, на двор конюх вывел тройку лошадей, запряжённых в крытые сани. Снег за день немного подтаял, воздух ещё был тёплым, словно весна пришла и уже не уйдёт. Только, глядя на прекрасную погоду и вдыхая этот нежный воздух, ни Кэтрин, ни Виктории легче не становилось. Это заметила и пришедшая к ним подруга – Анна...

Такая же молодая, когда-то так же служившая при этом дворе фрейлиной, она с нежностью улыбки подошла. Добротою из глаз уже ласкала душу, не говоря ни слова, а, погладив теплом руки обеих по спине, выслушала каждую. Анна тоже сочувствовала им и хотела как-то помочь...

– И ты ушла утром от Алекса?! – удивилась Виктория, когда Кэтрин рассказала, что после бурной ночи, проведённой вместе с супругом, она просто поспешила уйти.

– Да, ушла, – опустила та взгляд. – Он крикнул вслед, что мы должны вместе поехать сегодня к стекольщику и всё выяснить, но я не оглянулась даже.

– Почему? – нахмурилась Анна. – Я всё же на этот раз Алексу поверю. Не предавал он тебя. Ты ведь сама подслушала его беседу с Блэкстоном, так? – спрашивала она, и подруги кивали. – Зачем бы он лгал ему?! А те розы?! Нет... Здесь надо всё выяснять, пока эта интриганка не придумала ещё чего.

– И наказание ей и её отцу будет приличное, – угрожающе заявила Виктория. – Я не зря королева! Да и Крис не позволит такому злу продолжаться. Больше неприятностей быть не должно.

– И ты, моя милая, – Анна улыбнулась Виктории и погладила по руке. – У тебя большая душа, полная любви и милосердия. Сердце ласковое и любящее. Пусть может мечтает какая бывшая поклонница о твоём муже, какая и настоящая поклонница даже... Королю, увы, тем более такому молодому и привлекательному, не легко обойти стороной толпу мечтательниц. Главное, что верность хранит, так?

– Права ты вновь, Анечка, – вздохнула Виктория. – И в те времена нас поддерживала, и сейчас.

– А ты? Что ты здесь делаешь? Где муж, дети? – стала волноваться Кэтрин, и подруга засмеялась:

– У меня всё чудесно! Любима ещё жарче, дети дома с няньками, а мы с мужем приехали к вам, на сегодняшний бал! И, – робко протянула Анна, бросая подругам улыбчивый взгляд и поглаживая свой ещё незаметный живот. – Ждём нового малыша. А вы?! – прищурилась она шутливо. – Снова подчиняться каким-то интригам!

Подруги на это невольно переглянулись и засмеялись. Алекс любовался Кэтрин, вновь подглядывая в щель за дверью. На этот раз он не стал долго скрываться. Пройдя в кабинет и остановившись у порога, он молчал. Подруги сразу оглянулись, застыли на мгновение, а Кэтрин опустила взгляд.

Она тоже не стала долго ждать и подошла к нему. Они молча удалялись вместе дальше по коридору дворца, а оставшиеся в кабинете Виктория и Анна с улыбкой переглянулись. Они были полны одинаковой надеждой на воссоединение любящих и остались стоять у окна, наблюдая за тем, как подруга с возлюбленным вышла на двор к той самой тройке коней, которые конюх уже приготовил с санями для поездки...

– У Вашего друга есть ещё сын, – будто с укором молвила Кэтрин, остановившись у одного из коней. – У Вас тоже есть дети, о которых я пока не знаю?

Она взяла коня за уздцы, взглянула на Алекса с улыбкой, но улыбка та выражала множество чувств, переполняющих её: недоверие, боль, разочарование, тоску по истиной, вечной и верной любви. Жалея, что всё выходит не так, как хотелось бы, Алекс медленно подошёл. Он поправил на её плечах меховую накидку, такую же её аккуратную меховую шапку и тихо сказал:

– Не говори мне Вы и не пытайся меня оттолкнуть. Я не сдамся... Кэт... Мы останемся вместе. Состаримся вместе. Я твой был и буду, верен тебе был и буду. Давай лучше поедем к стекольщику, как просил, и поставим точку в этом ужасном событии. Густав уже там и поможет разобраться во всём.

– Как же твои хрусталь и стекло? – усмехнулась она, всё же пытаясь держаться строго, но взгляд дрожал, выражая бескрайнюю любовь и доверие.

– Я добьюсь своего, – было всё, что Алекс пока сказал.

Он пригласил любимую сесть в крытые сани, а уже через минуту их обоих извозчик увозил от дворца, чтобы прибыть как можно скорее к лавке стекольщика Пьера...

Глава 15

Тёплый ветер этим днём, когда снег ещё не таял, но зима борется с подступающей весной, будто вселял веру в лучшее. Алекс держал Кэтрин за руку, время от времени поглаживая ту или одаривая поцелуем. Всю дорогу оба молчали: опасались нарушить всё же создавшееся между ними спокойствие, опасались дать волю сомнениям вновь править...

Когда их крытые сани остановились возле лавки стекольщика, Алекс снова одарил ручку любимой поцелуем и вышел вместе наружу. Город уже вовсю проснулся. Прохожих было много, как и проезжающих экипажей или всадников. Только то, что окна нужной лавки были занавешены, насторожило и Кэтрин, и Алекса.

Они переглянулись. Из кафе рядом сразу вышел Густав, которого они узнали, и он развёл руками, когда остановился перед ними:

– Наш король Кристиан послал за стекольщиком и его дочерью, но здесь никого. Лавка закрыта.

Его взгляд пал на окна второго этажа дома напротив. Прямо над кафе, откуда вышел. Он заметил, что две молодые особы поглядывали сквозь шторы и, когда поняли, что он их увидел, тут же исчезли глубже в комнате.

– Однако странные люди здесь вокруг блуждают, – стал он говорить тише. – Здесь явно с этим стекольщиком Пьером неладное что. Слежка.

– Вы пугаете, – удивилась Кэтрин, сразу оглянувшись вокруг. – Я не вижу никого.

Алекс же поверил предчувствию Густава, который многие годы занимается именно сыском и опыт в ведении дел подобного рода у которого большой...

– Ждал вас, – говорил Густав дальше.

Он украдкой смотрел вокруг, словно продолжал наблюдать за каждым движением и человеком.

– Хочу спросить соседа стекольщика, не знает ли он чего. Он проходил недавно здесь и теперь дома.

– Хорошая идея. Может он что видел, – поддержал Алекс.

Они не замедлили сразу отправиться именно к соседу, и скоро пожилой мужчина открыл дверь, пригласив войти в тепло своего уютного дома.

– Я так и думал, что вы ждёте его, – ответил он на вопрос о стекольщике. – Но Пьер уехал на завод.

– С дочерью? – спросил дальше Густав.

– Какой дочерью? У Пьера нет детей и не было, – поднял брови собеседник, и Алекс удивился:

– Девушка у него жила.

– Нет у него никого, – улыбнулся уверенно тот. – Жена померла давно, и он так и не женился, семьёй не обзавёлся. Один он!

Алекс, Густав и Кэтрин переглянулись. Ясно было, что происходит что-то неладное.

– Что ж, – вздохнул Густав, когда попрощались с соседом стекольщика и вновь вышли на улицу. – Будем искать. Завод, так завод. Доверьте это дело мне. Я думаю, быстро разберусь.

– Мы верим, – держа любимую за руку, кивнул Алекс.

Они попрощались теперь с Густавом, чтобы вернуться домой, но у саней Алекс резко остановился. Из кареты чуть в стороне донёсся тихий мужской голос:

– А жена его, эта Кэтрин, за ним... как собачонка...

Кэтрин уже села в крытые сани, но Алекс наполнялся гневом. Терпеть того, чтобы кто-то так унижал его возлюбленную, он не мог. Увидевший его прыть тот самый господин в карете тут же оставил скрывшуюся за шторкой окна спутницу и покинул экипаж, гордо выпрямившись перед идущим навстречу Алексом. Только Густав успел подбежать и притормозить Алекса рукой:

– Не стоит. Тише. Лучше уезжайте домой.

– Какого чёрта?! – огрызнулся Алекс и оттолкнул его в сторону, а взгляд пронзал гордо взирающего у кареты этого господина...

Примерно того же возраста, что Алекс. Только грубые черты лица, тонкие брови, глаза небольшие и прищуренные, словно хозяин постоянно кого-то в чём-то подозревает или насмехается, считая себя выше остальных...

– Может быть лишь хуже, – шепнул Алексу Густав. – Это хозяин стекольного завода. Барон Дершау.

– Любимый, нет! – позвала в тревоге из саней Кэтрин, наблюдая за происходящим в окно.

Алексу было всё равно. Честь любимой – превыше всего. Он рвался наказать негодяя и выхватил шпагу. Тот принял бой, достав из ножен свою шпагу, и завязалась дуэль. Кэтрин хотела выйти из саней, крича любимому остановиться, но схватилась за живот. Колющая боль заставила её застыть на месте.

Густав поспешил сесть рядом с нею и приказал извозчику увозить к замку. Кэтрин обнимала живот, плакала и была в панике... Страх за любимого. Страх за ещё неродившегося ребёнка... Густав постоянно смотрел в окно, наблюдая и за бившимися, и за тем, как прохожие расступались или останавливались переждать в стороне.

До того, как сани скрылись из вида, Густав заметил, что из дома напротив лавки стекольщика, откуда со второго этажа недавно следили две некие особы, вышла молодая женщина. Она прикрывала лицо капюшоном тонкой, потёртой шубки и спешила убежать с места, чтобы дерущиеся не обратили внимания.

У дома подальше она оглянулась, и её молодое лицо Густав смог чётко увидеть, как и наблюдать за тем, что подъехавший в повозке господин звал её скорее сесть к нему, после чего увёз поспешно прочь...

Глава 16

Как только сани остановились на дворе, прямо перед главным входом в замок, Густав помог Кэтрин выйти из них. Придерживая живот и заливаясь слезами, она смотрела на двери, откуда выбежала встревоженная дама...

Это была мать Алекса, Эльвира. Ей было лет пятьдесят, но выглядела моложе и бодрее. Её красивый цвет лица, большие тёмные глаза и такие же тёмные волосы, в которых почти не было седины, которые были аккуратно уложены, восхищали с первого взгляда.

Увидев, с какой заботой эта женщина спешила и как приняла в объятия Кэтрин, уводя в дом, Густав почувствовал тепло и доброту. Он сразу понял, что она – родственница Алекса, если не мать. Настолько видел он схожесть черт лица. Сглотнув вдруг подступившее волнение и отогнав размышления об этом, Густав последовал в дом...

– Грета! – воскликнула с волнением Эльвира пожилой служанке, вышедшей из зала с пятилетним мальчиком за руку. – Уведите Алекса младшего играть! Всё потом! Потом!

– Идём, девочка моя, – обратилась Эльвира к Кэтрин, а вышедшему слуге приказала:

– Пошлите немедленно за доктором и скорее!

Тот умчался, тоже наполнившись переживанием за хозяйку, а Эльвира повела рыдающую Кэтрин в гостиную, где помогла сесть на мягкий диван.

– Алекс погиб? – с трудом вопросила Кэтрин через слёзы, уставившись на вставшего на пороге Густава.

– Нет, что ты, милая, – теряла Эльвира голос от страха, что почувствовала, и тоже оглянулась на стоящего в дверях.

– Нет, всё будет хорошо, уверен. Там недалеко гвардейцы, и они обязаны остановить дуэль.

– Да, – кивала Эльвира, тоже наполнившись этой уверенностью. – Ведь дуэли запрещены! Всё будет хорошо! Он вот-вот вернётся. Давай в спальню пойдём, ляжешь? Доктор вот-вот осмотрит.

– А если погиб? А если опоздали? – плакала в панике Кэтрин, и Эльвира заключила её в крепкие материнские объятия:

– Нет, девочка наша, нет. Такая любовь не может вот так вот закончиться трагедией...

Ей удалось уговорить Кэтрин уйти отдыхать. Она ещё долго оставалась подле неё: пока ждали врача, пока тот потом осматривал... Когда Кэтрин удалось успокоить и она уснула, доктор ушёл. Эльвира зашторила окна и погладила Кэтрин по голове.

Взяв с ночного столика подсвечник с горевшей свечой, она ещё немного постояла, жалостливо наблюдая, как Кэтрин тревожно спит, и покачала головой. Только развернулась уйти, как увидела стоящего у открытой двери Густава.

Он молча дождался, когда она выйдет в коридор, и Эльвира, осторожно закрывая дверь, спросила:

– А Вы?... Кто Вы?

– Я? – удивился Густав, снова разглядывая её красивые черты лица, а странное волнение заставляло теряться. – Кто я?... Никто... Друг...

– Где же Алекс? – переживала Эльвира. – Уж почти два часа прошло.

– Он приедет, я уверен. Он справится, – тихо сказал Густав, желая успокоить.

– Что за дуэль? – нахмурилась Эльвира.

– Защищает честь. А Вы? – задрожал его голос, выдавая неровное дыхание. – Вы...

– Мать Алекса, – последовал ответ, поразивший его:

– Мать?! Не может быть. Вы слишком молоды!

– Я была слишком молода, когда родила его, – смущённо улыбнулась она.

Эльвира медленно отправилась спускаться вниз, а Густав, следуя за нею, снова удивился:

– И всю жизнь оставались с жестоким человеком... Да, я слышал... кратко... от Вашего сына...

– Я любила, – ответила она.

Спустившись в холл, они прошли в гостиную, где, сев в кресла у окна, молчали, пока слуга подавал им чай. Когда он ушёл, Густав спросил:

– Долго? Долго любили?

– Он отец моих сыновей, – тепло улыбнулась Эльвира.

– Да, я знаю...

Генрих не закончил речь, желая сказать больше, познакомиться ближе, но отвлёкся на движение за окном. Он увидел, как за воротами у дороги, чуть в стороне, остановилась повозка. Сидевшая в ней девушка спрыгнула на землю и побежала по протоптанной снежной тропинке за воротами к замку, чтобы войти в него с другого входа.

Оглянувшись на окно, Эльвира поняла, что отвлекло собеседника:

– Ах, это Лус. Неугомонная дочь нашего слуги Бернарда. Видать, опять куда-то уходила без спроса.

Густав поднял удивлённо бровь:

– Разрешите с нею поговорить?

Эльвира сразу догадалась, что происходит что-то важное, и позвонила в колокольчик со стола, за которым сидели...

Глава 17

– Лус, – кивнул Густав, когда вызванная молодая служанка сидела перед ним и Эльвирой. – Вы... Я видел Вас в окне дома напротив стекольной лавки.

– Могли ошибиться, – еле слышно молвила та, а взгляд, как пришла, так и не поднимала.

Густав проигнорировал и её реакцию, и ответ. Он сразу задал следующий вопрос, не обратив внимания и на с удивлением наблюдающую за ними Эльвиру:

– Вы подглядывали за нами. В данном случае, следили за хозяевами... Вспомнили? Из окна дома напротив. Вместе с некоей подругой.

Лус молчала и смотрела вниз. Что творилось в голове и о чём думала – не показывала. Эльвира с предчувствием тревоги сразу предложила:

– Давайте позовём Бернарда. Он наверняка сможет помочь. Это же его дочь.

– Позовите, – согласился Густав.

Воцарилась тишина совсем не надолго. Никто не сказал ни слова, пока взволнованный, но не смеющий сделать и шага от порога Бернард не пришёл. Он явно был где-то недалеко и, возможно, уже слышал беседу...

– Прошу, – указал подозревающий то Густав на стул рядом, чтобы Бернард сел именно туда. – Вам известно, где была сегодня Ваша дочь?

– Лус, – прошептал он.

Шаг был несмелым. Взгляд часто обращался к дочери, но она молчала и не реагировала. Сев на указанный стул, Бернард встретился с вопросительным взглядом Густава.

– Я не знаю, – снова прошептал Бернард.

Густав обратился к Лус и продолжил напоминать о встрече днём:

– Я видел повозку, в которую Вы садились, чтобы скрыться скорее с места, где завязалась дуэль. У лавки Пьера... Вы в повозке с тем же самым господином вернулись сюда. Так зачем следили? И кто та подруга, промелькнувшая в окне?

Лус сорвалась с места. Она убегала так быстро, как могла, полная желания скрыться. Густав бросился следом. Уверенный, что вот-вот на все вопросы будут ответы, он догонял её... Только, как только Лус выбежала за ворота и направилась к лесу, след был потерян.

Вечер раскинул вокруг уже свою вуаль. Становилось темнее и прохладнее. Снег у леса и на его тропах был полон следов людей, повозок. Куда Лус скрылась, Густав не смог разглядеть. Лесная темень удачно скрывала любое движение,... любой силуэт...

С порога, как только Густав вернулся обратно в замок, Бернард взволнованно стал говорить:

– Где моя дочь? Она вернётся! Она не плохая девочка, клянусь! Клянусь, сразу сообщу, как вернётся! Только не забирайте её от меня! Пусть будет жива!

– Что Вы кричите? – нахмурился Густав. – Жива Ваша девочка и ничего пока не произошло. Она обязана будет ответить на мои вопросы. Я ведь всё равно доберусь до истины!

– Что происходит? – вошёл в холл с улицы прибывший Алекс.

Густав сразу рассказал о произошедшем и что уверен в том, что видел Лус там же, где недавно были вдвоём у лавки стекольщика. Только сказал о побеге Лус, как Алекс выдохнул:

– Мне не до неё.

– Ты не прав, – поднял удивлёно бровь Густав. – Она связана может быть с произошедшим. Розы ваши как вынесли из оранжереи и отдали дочери стекольщика Пьера?... Она была в окне том не одна.

– Узнаем, – вздохнул Алекс, так и кажущийся равнодушный к происходящему с Лус.

Он взглянул на встревоженную рядом Эльвиру и спросил:

– Где Кэтрин?

– У неё был доктор. Всё хорошо. Кэтрин очень испугалась за твою жизнь. Что происходит?

– Прости, матушка, – опустил взгляд Алекс. – Я должен был защитить честь любимой женщины.

– Ты его убил? – насторожился Густав, но Алекс мотал головой и взглянул с ухмылкой:

– Клянусь, убил бы, если бы гвардейцы не помешали.

– Я чувствовал, что может такое случиться. Гвардейцев просил быть рядом. Дуэли ведь запрещены, – стал Густав довольным.

– Нашёл, чем гордиться. Дуэль практически сразу прекратили, как только вы уехали. Нас увели и держали, пока не остыли. Где теперь искать подлеца?! Его выпустили раньше меня! – возмутился Алекс и махнул рукой. – Ладно, всё... Я к Кэтрин!

Он уходил наверх по лестнице. Он спешил оказаться рядом с любимой и на ходу добавил:

– Я его всё равно найду! Весь завод обыщу!

Кратко постучав в свою с Кэтрин спальню, Алекс сразу вошёл. Кэтрин тут же приподнялась на постели. Их полные переживания друг за друга взгляды встретились, и Алекс поспешил заключить милую в объятия прежде, чем она сделает попытку встать.

– Ты жив! – со вновь полившимися слезами воскликнула осчастливленная она...

Рыдала, крепко обнимала, целовала, как целовал и он, её вернувшийся живой и невредимый возлюбленный. Радости обоих не было предела... Жизнь вновь не дала им погибнуть или переносить долгую разлуку...