Текст книги "Мы обещали не расставаться (СИ)"

Автор книги: Татьяна Медведева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– А ты всегда незаметно подкрадываешься! – неприветливо проворчала.

– Я не мог пройти мимо, – спокойно ответил на её неприкрытую грубость Алёшка. – Ты прогуляла все пары и теперь сидишь тут с хмурым лицом, грозная, как боярыня Морозова на картине Сурикова. Всё страдаешь по Вадиму? – И присел рядом.

– Отвяжись! – не удержавшись, сердито рявкнула Тинка и неожиданно разразилась бурной бранью, направив её на ни в чём не повинного Алексея. – Глаза мои бы вас, Вадковских, не видели! Как я вас ненавижу! Одно зло от вас, никакого добра, ни ответственности, ни порядочности, ни верности! Всё только красивые слова да пустые обещания! Даёте надежду и сами же разрушаете её, после вас, действительно, остаётся потоп, разруха и зло! А я должна страдать из-за таких, как вы? Да ни за что на свете! И мой ребёнок не будет страдать! Я не допущу! – И замолчала ошеломлённо, осознав, что поступила совсем как Зосимчик: обуреваемая, пусть не стремлением уточнить, а гневом и обидой, но так же легко выплеснула затаённое.

– Какого ребёнка? – не замедлил заметить Алёшка. – Ты беременна от Вадима, не так ли?

– Тебя это не касается! – огрызнулась девушка и отвернулась.

Она не знала, как поступить, то ли категорично отрицать, то ли открыто признать беременность. Наверное, всё-таки признать, ведь позже Алёшке всё равно станет известна правда. Пока размышляла, парень резко развернул её к себе и, посмотрев прямо в глаза, притянул к себе. Нежданно-негаданно оказалась в крепких его объятиях.

– Напрасно ты так думаешь, – через несколько мгновений произнёс он взволнованно. – Я не дам тебе пройти через всё одной! Ты правда ненавидишь Вадковских? Я рад! Очнись, Тиночка-Валентиночка, любовь моя, перед тобой Кравченко Алексей. У меня другая фамилия. Я другой породы, хотя кровь у меня с Вадковскими одна. Кравченко не бросают, а спасают и любят до гроба.

– Не хочу до гроба, – вдруг всхлипнула девушка, – что ты глупости говоришь! Трепач несусветный! – вновь шмыгнув носом, попыталась вывернуться из объятий.

Но Алёшка не позволил это сделать, он ещё плотнее прижал к себе, цепко охватив руками. Она почувствовала, как его тепло обволакивает её и успокаивающе разливается в ней, и сразу дрожи в теле как не бывало.

– Скажи мне, ты действительно разлюбила его? – требовательно спросил он, не разнимая объятий. – Или ты просто под влиянием обиды говоришь, что ненавидишь?

– Да, не люблю! – сверкнула глазами-льдинками Тинка. – Во мне к нему теперь одна лишь злость. Чувствую себя использованной и выброшенной, как истоптанный башмак, – и невесело хмыкнула. – Такое не прощается, ведь почти одновременно сделал ребёнка мне и Ардовой! Согласись, разве за это можно любить?!

Не сговариваясь, они перестали звать Вадима по имени, словно он стал для них третьим лицом во всех смыслах.

– Ну так перестанем по нему реветь! Он ушёл в прошлое! – будто пытаясь зачаровать, парень подпустил в голос мягкости и бархатистости. – К счастью, я остаюсь с тобой и буду тебе защитой и опорой.

– О чём это ты? – недоверчиво покосилась Тинка на Алёшу и, наконец, высвободилась из его рук. – Говоришь так, точно замуж берёшь!

– Да, беру без колебаний! И сегодня же!.. У тебя есть с собой паспорт?

– Есть, – улыбнулась Тинка, нисколько не сомневаясь, что шутит Кравченко, и подыграла: – Ты думаешь, нас сегодня распишут?

– Не распишут, не сомневаюсь, но заявление обязаны принять, – серьёзно ответил Алексей и, сдвинув шапку со лба, с досадой добавил: – Чёрт, а у меня с собой паспорта нет, я же в общагу приходил на репетицию! Я вообще его не ношу…

– И я тоже обычно не ношу, не переживай, – успокоила его девушка, – мы можем в загс пойти и через сорок лет, вот только обоим не забыть бы!

– Ну уж нет! Я не упущу шанс, ещё будучи молодым! Мы за паспортом заедем ко мне домой, а потом прямо в загс. Ещё успеем до закрытия, до него от нашего дома рукой подать.

Не спрашивая у Тинки, выйдет ли она за него замуж, решительно потащил её к остановке такси, там очень быстро удалось сесть в него, и они поехали к Алёшкиному дому. Лишь в машине к девушке пришло осознание серьёзности действий парня.

– Э, погоди! Разве ты не шутишь по поводу загса? – спросила у него.

– Я серьёзен как никогда! – твёрдо заявил Алёшка.

– Я не согласна! – заупрямилась девушка. – Мы же не любим друг друга.

– Я люблю тебя!

– Даже если это и так, то с моей стороны нечестно, беременной, выходить за тебя… – Тинка замялась, она не знала, как деликатнее выразиться о близком его родстве с отцом её будущего ребёнка, чтобы не было обидно Алёшке, так и не нашла слов, а принялась рассуждать о разнице в возрасте: – Я старше тебя, почти что старушка, ты влюбишься когда-нибудь в девушку помоложе и красивее.

– Сказала, старушка! – рассмеялся Алёша. – В начале декабря мне исполнится девятнадцать, как и тебе сейчас. И до марта, то есть до твоего дня рождения, мы будем одногодки, я тоже, можно сказать, стану стариком. В общем, хватит, любовь моя, разговоров, пора действовать. Такси уже у подъезда. Вашу руку, мадемуазель!

Не успев возразить, Тинка машинально протянула ему свою ладошку в вязаной варежке. Алёша помог ей выйти и спешно потянул за собой к подъезду.

В квартире задержались буквально на минуту. Вскоре они были уже в загсе и заполняли бланки заявлений, вслух согласуя друг с другом почти каждую графу.

Вышли на улицу, когда над городом уже опустилась мгла и на улицах зажглись электрические огни. По дороге зашли в кафетерий перекусить: у Тинки, как говорится, с утра маковой росинки во рту не было, и Алексей, несмотря на то, что завтракал и обедал, успел проголодаться.

– А теперь мы сообщим моим родителям, что женимся.

– Может, не будем торопиться, – предложила Тинка, – можем ведь передумать.

– Никогда! – резко заявил парень. – Нельзя откладывать на потом такое важное дело, как свадьба. Думаю, мои предки будут на седьмом небе.

– Сомневаюсь! – хмыкнула Тинка. – Особенно когда узнают о ребёнке.

– А я уверен, что они обрадуются, – убеждённо возразил Алёша. – Вот сама увидишь. Но давай договоримся: у тебя будет мой ребёнок! Поклянись, что не скажешь никому правду: ни твоим родителям, ни моим, никому другому!

– Нет, я не буду клясться! – отрицательно покачала головой Тинка. – Я никогда не клянусь, с детства зареклась этого не делать. Потому что знаю, клясться вредно, это равносильно тому, что человек не верит данному слову. А я тебе слово даю, что буду считать, это твой ребёнок, пока ты сам будешь признавать его за своего, – помолчав, она добавила: – Врать очень сложно, это тяжесть на сердце. Меня всегда ела совесть, когда я врала, даже во имя чьего-то блага. Если мы пойдём на такое, то нам трудно придётся. Надеюсь, нашему ребёнку будет хорошо от нашей лжи.

– Нашему! – обрадованно воскликнул Алёшка. – Ты сказала, нашему! – Подхватил и закружил на месте. – Мы всё сделаем, чтобы наш ребёнок был счастлив с нами. Я тебе это обещаю!

– Остановись, шальной, не кружи меня! – закричала, смеясь, Тинка, – Мне и без того еду в себе удерживать трудно! – после чего неожиданно выпалила: – Обещай ещё, что не будешь звать меня Морин, у меня есть своё имя, и отказываться я от него не собираюсь.

– Зачем мне какая-то Морин, глупенькая и занудная англичанка! – Озорные искорки в коричневых глазах заиграли. – Когда у меня есть русская умница-разумница, премудрая Тинка-Валентинка! Нет, не дурак я, чтобы счастья искать за морем!

Глава XIV

Как Алексей и предсказывал, родители его, услышав о поданном заявлении в загс, искренне обрадовались. А когда узнали о ребёнке, то чуть не впали в эйфорию.

– Как же мы рады услышать эту новость! – воскликнула мать. – Я бы станцевала лезгинку, как это делала героиня в моём любимом фильме «Девчата», да не умею.

– А давай, Света, просто прокричим «Ура», – предложил по-детски Василий.

Что они и сделали, взяв Тинку и Алёшку за руки и подняв сцепленные ладони вверх.

Крайне неудобно стало девушке за то, что обманывает доверчивых супругов, она едва загасила порыв сказать им правду. Но щёки её запылали от стыда и смущения. Да, нелёгкая это ноша – врать. Привыкнет ли Тинка к ней?

А Алёшку, похоже, ничего не смущало. От души наслаждался поздравлениями, безмятежно внимал материнские и отцовские наставления, лукаво поглядывал на Тинку и прижимал к себе то и дело. Постепенно и она успокоилась.

Светлана быстренько соорудила праздничный стол, её муж достал вино.

– Понимаю, что тебе, Валентина, нельзя, а мы понемножечку выпьем, – сказал он. – Мы так рады, что именно ты будешь нашей невесткой, мы уже к тебе привыкли!

Девушка удивлённо взглянула на него.

– Но вы только раз меня видели мельком на дне рождения Алёши и то год назад! – озадаченно произнесла.

Родители загадочно переглянулись и разулыбались.

– Пошли со мной, – сказала Светлана, – я тебе что-то покажу, и ты тотчас поймёшь, почему мы так говорим.

– О, нет! Мама, не надо! – умоляюще простонал Алёшка и попытался загородить вход в свою комнату.

Мать играючи направила в его грудь указательный палец, словно пистолет, и сказала нарочито писклявым голосом, подделываясь под зайца из мультфильма «Ну, погоди!»:

– Убирайся с дороги, глупый волк, мы тебя не боимся! – И уже своим голосом добавила: – Сынок, ты ставишь нас с отцом перед будущей невесткой в неудобное положение, она может подумать, что мы сумасшедшие.

– И думать не надо, так оно и есть, – пробормотал Алексей и уступил матери дорогу.

Тинка с любопытством зашла за ней в спальню своего жениха. Год назад она заглядывала сюда вместе с девчонками, ничего особенного тут не заметила. А теперь увидела, что все стены обвешаны её фотографиями размером в альбомный лист. На них она самая разная: улыбающаяся, смеющаяся, задумчивая и даже нахмурившаяся.

Все оттенки её настроения видны на снимках. И когда успел Кравченко снять её? Конечно, он часто фотографировал однокурсников, как всех вместе, так и по отдельности, и другие ребята на курсе часто снимали, у многих есть фотоаппараты. Но Тинка редко фотографировалась одна. Вот она в колхозе на первом курсе, а это в университетской аудитории, а тут бежит во всю прыть к университету, скорее всего, опаздывает на лекции. На одном из снимков она в костюме графини. Такая же фотография была у Тинки и Вадима.

– Откуда у тебя этот снимок? – удивилась Тинка.

– Я у Вада переснял, – тихо буркнул Алёшка.

– Ну, догадалась теперь, – вмешалась его мама, – почему мы тебя хорошо знаем? Каждый день видим во множественном числе в этой комнате и в разговорах без конца слышим твоё имя. У нашего сына «Валентинка» с языка не сходит. Таким вот образом ты нам и стала родной заранее.

Тинка была этим крайне тронута. Она перевела на смущённого Алёшку глаза. И будто впервые его увидела. Перед ней был не шутник, не поклонник битлов, не говорливый мальчишка, каким она привыкла его воспринимать, а взрослый парень с серьёзной сердечной привязанностью к ней, Тинке. Выходит, права Зосимчик, когда ещё на первом курсе утверждала, что Кравченко влюблён в Маслову. А ей всё казалось, что он придуривается.

Однако сможет ли она полюбить в ответ? Да, Алёшка ей нравится. Симпатичный, весёлый, никогда не унывает, его трудно вывести из себя. В гневе редко увидишь. Это Вадим вспыхивает и обижается по поводу и без повода. Опять Вадковский, Тинка обещала себе его не вспоминать, надо выбросить из памяти это имя. Она где-то читала, что у каждого человека в жизни может быть две настоящей любви. Если так, то, быть может, Кравченко станет второй её важной любовью? Хорошо бы, раз она замуж за него собирается! Обратного пути уже нет!

– О чём задумалась, моя красавица? – прошептал в ухо Алёшка, обнял и поцеловал в губы. А потом обратился к матери: – Не пора ли нам за стол? Там, наверное, всё уже остыло, а я люблю, как ты знаешь, мама, еду горячую.

После ужина парень проводил девушку до общежития. Прощаясь, сказал твёрдо:

– Смотри, не передумай! Отказа я не приму!

День оказался таким напряжённым и сложным, что у Тинки не было сил о чём-то говорить и доказывать, она слабо улыбнулась и кивнула, соглашаясь, поцеловала бегло в щеку Алёшку и скрылась в общежитии.

Странно, но почти никто на курсе, пожалуй, кроме Розы Зосимовой, не удивился, когда стало известно о предстоящей свадьбе Кравченко и Масловой. Может, потому что Вадима с Тинкой вместе видели немногие и в компании с ним не были. Для них бывший парень Тинки был незнакомцем из другого вуза.

То, что Алёшка с Валентиной женятся, стоило и ожидать, говорили все, недаром он с первого курса по ней сохнул. На что Зосимчик ехидно хмыкала:

– Так сохнул, что с горя бегал за девицами с разных курсов. Не бывает мужиков-страдальцев, они быстренько найдут, кем утешиться.

А на Тинку она напустилась как фурия:

– Из огня да в полымя кидаешься! Спятила, что ли! Зачем назло Вадиму с Алёшкой связываться? Он, признаю, в тебя влюблён, по крайней мере так думает. А ты-то не любишь его. Знаешь, как плохо жить с нелюбимым!

– А ты как будто знаешь? – поддела её Тинка.

Она решила не сообщать Розе настоящей причины, пусть лучше думает, что назло Вадиму выходит замуж. В какой-то мере это так и есть. Подспудно в ней мелькала мстительная мысль, пускай узнает он и хоть немного пострадает из-за того, что вместо него рядом с ней будет теперь его сводный братец.

– Мне Алёшка нравится, – сказала Розе дружески, – и мама его, и отец – такие прекрасные люди. – Пойми меня, Зосимчик, я вдруг поняла, в этой семье буду счастлива. – И посмотрела умоляюще в глаза подружки. – Мне хорошо с ними.

– Глупая! – смилостивилась Роза и обняла Тинку. – Какая же ты ещё дурочка! Семья его, видишь ли, ей понравилась! Выходят замуж не за семью, а за мужчину. С ним тебе придётся жить.

Все девушки в трудный момент жизни мечтают, чтобы их кто-нибудь просто взял за руку и уверенно повел за собой по надёжной дороге, обещая оберегать, неожиданно подумала Тинка. Ей повезло, нашёлся добрый человек, пожелавший протянуть ей руку и вывести из жизненного тупика, избавив от позора и невзгод. И может ли она его не любить? И могла ли отказаться? Оказавшись одна, брошенная и беззащитная перед сложными обстоятельствами? У меня нет просто выбора, прошептала про себя.

Реакция тёти Риты была почти такая же, как у Зосимчика.

– Куда торопишься! – возмутилась она. – Огляделась бы и выбрала кого-нибудь получше, инженера, например, или бухгалтера, – села тётушка на своего конька, – у меня есть знакомый телемастер – хороший молодой парень, я могу познакомить. А в соседнем подъезде живёт курсант военно-морского училища, я знаю его мать, мы тебя познакомим, хочешь? И не надо кривиться. Ты не осознаёшь ещё, что надо искать себе в пару делового человека, чтобы семью мог содержать, а не только языком трепать.

К счастью, тётушка, как только познакомилась с Алексеем, прониклась к нему доверием. Он показался ей проще, чем Вадим, и совсем не богемно-артистичным, как она выразилась. Ей понравилось, что парень умел слушать и вести разговор в приятном для неё русле. А ещё подмечал её достоинства. Алёшка действительно обладал способностью делать не пустые, а несколько завуалированные комплименты, которые основывались на всамделишных фактах, причём ненавязчиво.

– Как у вас уютно и чисто! – первое, что сказал он после знакомства с тётушкой Тинки. – Вы, наверное, как моя мама – поборник чистоты! – и сразу сразил этим сердце Маргариты, одной из черт характера которой была пламенная любовь к порядку.

Когда заговорили о будущей профессии племянницы и жениха, Алёшка дал высказаться тёте о трудностях в работе журналиста: частые командировки, вечные задержки после трудового дня, скандалы из-за статей – потом показал, что согласился с ней:

– Да, это всё так, вы правы, не буду спорить! – но тут же добавил оптимистично: – Хорошо, что вы понимаете это и сочувствуете Тинке и мне. А когда близкие поддерживают, то все сложности отступают.

Вызвал у неё прямо слёзы умиления фразой «Вы умеете прощать» после того, как тётя поведала о конфликте с новой соседкой из-за змеи.

Пришла как-то раз Маргарита с работы, хотела полежать немного, а в спальне на их с Виктором кровати, точнее, на белоснежной пуховой подушке расположилась змея. Сначала подумала, что это ремень мужа, хотела было убрать, уже протянула руку, а змея возьми да и подними голову шипя. От страха душа в пятки ушла. Кто-то рассказывал ей, что змеи стали по канализационным трубам и через унитаз заползать в квартиры. Она ещё в такое не поверила! А вот тебе и на – и к ним заползла!

Хотела закричать, да вспомнила, что рептилии крик не слышат, а махать руками опасно, может броситься, вон какие у неё круглые глаза со зрачком-палочкой, как у кошки. К тому же уползёт с кровати, потом ищи-свищи её по квартире.

Она не знала, как поступить и куда звонить за помощью. В милиции посмеются, на станции скорой помощи скажут, ещё ведь не укусила. Самой ловить – банкой или кастрюлей и каким образом это сделать?

Пока размышляла, раздался дверной звонок. Тихонько пятясь назад, Маргарита выскользнула из спальни, плотно закрыла её и пошла открывать. Пришла новая соседка с этажа.

– К вам случайно не заползал наш уж Федька? – спросила она. – Пока заносили холодильник, он выполз из квартиры. Теперь нигде найти не могу. Муж его обожает. Он безобидный, ручной и понятливый.

– Я хотела этой дурочке пригрозить милицией, разве можно змеёй так людей пугать! Да подумала, к соседям надо быть терпимее. Конечно, я выговорила ей, но обиду не затаила.

Вот тут-то Алёшка и подметил её умение прощать. А ещё сказал, что она улыбается, как Тинка, словно утреннее солнышко, и с ней легко разговаривать, как с мамой. У кого от таких слов сердце не растает!

Когда позже Тинка у него спросила, зачем он перед тётей так стелился, парень искренне удивился.

– Ты думаешь, я притворялся! – воскликнул. – Мне на самом деле твоя тётя понравилась, и её улыбка напоминает твою. И в доме уютно и чисто, как у моей мамы. В чём тут враньё? – и задорно улыбнулся, ероша кудрявый чуб.

Ей ничего не оставалось, как покачать головой и произнести:

– Ну и ну! Шельмец ты, Кравченко! Ни на чём тебя не поймаешь!

Глава XV

Так совпало, что именно в день свадьбы Вадима Тинка написала письмо родителям. Она хотела позвонить, но передумала, поскольку в разговоре не выразишь всё гладко и доходчиво, чтобы было понятно родным и несильно их расстроило. В отношении Вадковского пришлось написать правду, что встретил он другую, та уже беременна. А Тинка выходит замуж за своего однокурсника, который оказался сводным братом Вадима. И сама она тоже беременна. Пусть не волнуются: учёбу бросать не собирается, родители жениха не против свадьбы.

Перечитала, добавила новостей про тётю Риту, сообщила об её одобрении жениха и отправила письмо. А переговоры она закажет через неделю, как только родители получат письмо и обдумают новость.

Алёшка отказался идти к брату на свадьбу, соврал бабушке, что заболел, она вручит их общий подарок. Скрыл от неё также новость, что женится. Скажет уже после свадьбы Вадима. Почему-то боялся, что тот сорвёт их с Тинкой планы со свадьбой, если узнает правду. На месте брата Алёшка так бы и поступил – ни за что не уступил бы любимую никому, даже ради ребёнка. Он ещё ни разу не видел Полины. Со слов бабушки знал, что рыжая и красивая. Если так, то Вадим к ней привыкнет, полюбит и будет счастлив. Требуется только время.

И ему с Тинкой оно требуется. Прежде всего, конечно, ей. Ему же нескольких секунд хватило в первый день сентября на первом курсе, чтобы понять, она и есть та одна-единственная, которая ему нужна на всю жизнь. И стало казаться, не зря судьба после месячного знакомства в восьмом классе, снова свела их.

С тех пор Алёша словно привязан к этой девушке невидимыми нитями. Нельзя сказать, что не пытался их порвать. Узнав о её любви к другому, пытался увлечься сам, чтобы найти свою половинку, заводил романы, даже с одной переспал. Тем не менее сердце оставалось равнодушным, помалкивало, не трепетало, и искра не проскальзывала, и крылья не вырастали.

Романы затухали, и мысли его вновь возвращались к Тинке. Радовался, что хотя бы на занятиях мог с ней побыть, полюбоваться на неё. Иной раз себе приказывал: «Живи сегодняшним днём и просто радуйся! И не заморачивайся ни на чём!» И жил, и радовался, и ждал чего-то, надеясь на счастливый случай.

Пришёл ли он к нему? Алёшка надеется, что пришёл. Теперь нужно суметь, как говорится, удержать в руках птицу счастья, не дать ей упорхнуть. Он будет заботиться о Тинке, пусть почувствует, насколько с ним весело, легко и интересно, пусть поймёт, как глубока и крепка его любовь к ней. И тогда, без сомнения, её сердце будет принадлежать ему. И только ему.

Ленинградской бабушке Тинка понравилась. Кстати, не только тем, что помогала накрывать на стол, когда семья Кравченко в полном составе явилась к ней знакомить с невестой внука, но и доброжелательным видом. Девушка миловидная, скромная, сразу видно, что не избалована, подумала она, не то что избранница другого её внука. Полинка ей показалась капризной и, несмотря на её артистическое происхождение, грубоватой и бесцеремонной. К тому же без конца покуривает, как парень.

Бабушка не знала, да и супруги Кравченко тоже, что Тинка совсем недавно была девушкой Вадима, поскольку тот их не знакомил. А рассказывать было некому, сын Сергей немногословен, а невестка Людмила появлялась в её квартире, может, раз в пять лет. Обе семьи никогда вместе у неё не встречались, так сложилось, что о встрече с бабушкой договаривались заранее, чтобы не столкнуться. Алёшка виделся в детстве с родным отцом лишь по инициативе бабушки, соединяющей их на свой страх и риск.

После того, как внуки узнали о своём близком родстве, бабушка надеялась, они будут общаться друг с другом. А у Алексея таились совсем другие намерения: ему хотелось, чтобы пути их разошлись в разные стороны и не пересекались никогда. Он узнал, что Вадим с женой после двухдневной поездки в Ригу приедут в гости к бабушке, и решил тоже подъехать и рассказать им о свадьбе с Тинкой, а затем наедине попросить брата держаться от них с Масловой подальше.

Впрочем, поговорить, как задумал, не получилось. Полинка и вправду оказалась шикарной девицей, глаз не оторвёшь, пылает, словно огонь, глаза сверкают зеленью. Перед такой, действительно, не устоишь, подумал в первый момент. Но чуть привыкнув к яркой внешности, стал уставать от её напористости и резкости в суждениях. Строптивая Тинка, когда не в настроении, по сравнению с ней в тысячу раз покладистей и приятней, почти ангел.

Бабушка едва успела сообщить, что Алешка тоже женится, а Вадим и Полина поздравить, как раздался звонок от матери Алёши, которая попросила срочно подъехать в универмаг, она ему подходящий костюм для свадьбы отложила. Пришлось ехать, так и не поговорив.

Охваченный беспокойством, что брат с молодой женой нечаянно явятся на их с Тинкой свадьбу (ведь при прощании Полинка так и сказала, что они увидятся на его свадьбе, хотя никто их ещё не приглашал), Алёшка на следующий день отправился вместо своего университета в театральный институт. Вадима с Полиной нашёл у танцевального класса.

– Привет, ты что тут делаешь? – удивился Вадим.

– Наверное, принёс нам приглашение на свадьбу, – предположила Полина и кокетливо улыбнулась Алёшке. – Мы торопимся на танцы, но для такого важного момента задержимся.

– Я хочу поговорить, – не обращая на её слова внимания, сухо, без тени улыбки произнёс он. – Прости! – повернул голову к девушке. – Можно мы с братом поговорим наедине?! – И когда Полинка, недовольно тряхнув рыжей копной, удалилась в танцзал, попросил Вадима отойти в сторонку.

Они подошли к окну в коридоре. Почти все студенты уже разбежались по аудиториям, и стало спокойнее, суета исчезла. Собираясь с мыслями, Алёша помолчал немного, затем посмотрел открыто и прямо в недоумевающие глаза Вадима.

– Ты уже знаешь, что я женюсь! – Брат спокойно кивнул в ответ. – Но не знаешь, на ком?

– Я думал на Инне Зальц, евреечке, это не так? – в тоне Вадима почувствовалось замешательство.

– Нет, – отрицательно покачал головой Алексей. – Не на ней. Я женюсь на Тинке!.. Валентине Масловой. Она моя теперь, ты понял? – закончил резко.

Вадим, казалось, был оглушён. Глаза, бездонные, как тьма, смотрели не мигая. А лицо стало бледным.

– Я люблю её давно, – продолжил Алёша, – быть может, с восьмого класса, когда она приезжала в Свердловск нянчиться с племянницей, – вздохнул глубоко и медленно выдохнул, прежде чем дальше говорить. – Я бы погасил свою любовь, если бы твоя не потухла. Если бы ты не бросил её, я бы вам не мешал, клянусь! А раз ты бросил, я женюсь на ней, слышишь! Тебя же прошу, держись от нас подальше! Мы раньше жили преспокойно друг без друга и теперь проживём, брат! Надеюсь, не увижу тебя на своей свадьбе.

И прежде чем повернуться и уйти, бросил на прощание неожиданно весело:

– Твоя жена просто прелесть! Обворожительна и умна! Люби её! И будь с ней счастлив! А я позабочусь о счастье Тинки.

В тот день Вадим не пошёл в танцевальный класс, пропустил и две другие лекции, машинально одевшись, ушёл бродить по городу, как всегда делал в часы смятения. Его охватила безысходность.

Алёшка пожелал ему счастья с Полинкой. А сам забрал себе его Тинку, его любовь. А без неё как может быть он спокоен и счастлив! Это просто насмешка судьбы за сделанную им ошибку – скоропалительную связь с нелюбимой.

Сколько бы ни притворялся довольным до свадьбы и после, Вадим не ощущал себя счастливым. И Полинка, скорее всего, большой радости от совместной жизни не испытывала. Тинка ошибалась, когда, увидев их в зеркале, улыбающихся друг другу, подумала, воркуют, как голубки. Просто-напросто Вадим старался, как мог, быть максимально вежливым и предельно обходительным с невестой. Всё-таки она беременна.

И не права была также его мама, намекая на их с Полинкой интимную близость. Вот её-то и в помине не было, наоборот, парень твёрдо был намерен воздерживаться. Через день после того, как сообщил Ардовой, что женится на ней, он предупредил, что не будет с ней спать, чтобы не повредить ребёнку. Вот родится, тогда будут заниматься любовью.

После свадьбы Полинка стала настаивать, сказала, что гинеколог утверждает, ребёнку это не повредит, а если он ей не верит, то пусть спросит у своей мамы, она же как-никак врач. Вадим отказался обращаться к матери, ему было неудобно, да и он не хотел спать с Полинкой, потому что постоянно грезил о Тинке.

– Я лучше посоветуюсь с твоим врачом в женской консультации, ты ведь уже встала на учёт, – решил парень.

Услышав это, Полина принялась бурно возмущаться. Ах, он хочет опозорить её перед врачом своим недоверием, потом будет неудобно у него наблюдаться. Для спокойствия Полинки Вадим решил не ходить к врачу. Тем не менее прикасаться к жене по ночам интимно, он по-прежнему отказывался.

Домой вернулся к вечеру. Они с Полинкой жили в двухкомнатной квартире её бабушки, бывшей артистки театра оперетты, которая перешла жить к дочери и зятю. Жены дома не оказалось. Не пришла она и после десяти вечера. Тогда обзвонил обоих родителей, всех друзей и знакомых – у них её не было. Всю ночь метался из угла в угол и переживал, куда могла Полина деться. К утру уже начал обзванивать больницы, как около восьми часов она сама позвонила и сообщила, что был у неё выкидыш и теперь находится в больнице. В какой – не скажет, нет, приезжать не нужно, ей лучше одной побыть, чувствует себя нормально, день побудет у родителей, а к вечеру, возможно, приедет домой.

Вадим чувствовал себя виноватым. Это из-за него Полине стало плохо: он исчез с лекций внезапно, ничего не сказав ей, она наверняка расстроилась, и от переживаний случился выкидыш. Вполне объяснимо, почему теперь жена не желает его видеть. Ей больно и обидно.

Вечером Полинка снова не пришла, ночевала у родителей. Утром Вадим поехал к ней, умолял простить его, Полинка плакала, он и родители наперебой её успокаивали, наконец, она перестала слёзы лить и простила мужа, взяв с него слово, что у них будет настоящий крепкий брак, без всяких дурацких условий.

Незадолго до свадьбы Тинка не удержалась и поехала к институту Вадима, вернее, к его студенческому театру. Просто постою и посмотрю в последний раз на то, что дорого ему. Конечно, не надеялась на встречу, наоборот, боялась натолкнуться на него. Я недолго, лишь чуточку подышу его миром, его мечтой, оправдывалась сама перед собой. Тут он часто бывает.

Разглядывая новогодние афиши, заметила на одной из них: «Режиссёры-постановщики – В.Вадковский и А.Шестов». Вот он уже и ставит спектакли, я безумно рада, пусть мечты его сбываются, ничто не должно ему мешать.

– Ты размышляешь, купить билет или не купить на эту сказку? Спеши, а то не достанется билета, все раскупят! – услышала за спиной насмешливый голос Никиты Серова и вздрогнула – ей не хотелось, чтобы кто-то из знакомых Вадима увидел её возле студенческого театра и рассказал ему.

А уж Никиту, Полинкиного подлипалу, и подавно не хотелось Тинке видеть.

– Привет! – недовольно произнесла она. – Нет, я не собираюсь брать билет.

– Наверное, денег на сказки жалко? Давай проведу тебя бесплатно, сэкономишь! – предложил парень, откровенно насмехаясь.

– Ты, я вижу, соскучился по очисткам? – съехидничала девушка.

Никита, усмехаясь, поднял руки вверх, показывая, что сдаётся.

– О нет! А ты скучаешь по своей привязанности? – сказал с иронией. – Напрасно. У тебя, провинциальной простушки, перед утончённой породистой тигрицей Полинкой, не было ни одного шанса. Эта рыжеволосая всего добьётся, чего задумает. Я страшился, что она вцепится в меня, слава богу, своё внимание нацелила на твоего Вадима. Надо признать, выбор её удачнее, чем был бы я. Вадковский – более покладистый, а я шалопай и не фонтан! – хихикнул. – Со мной ей бы каши быстро не сварить, я не так доверчив и совестлив! – Молча подвигал некрасиво нижней челюстью секунд десять и снова заговорил: – А мы можем встретиться? Я теперь в эпизодах снимаюсь в кино, подружкам по торговле похвалишься. Ты всё ещё торгуешь у рынка пирожками? Или тебя повысили?

– Всё ещё! – не задумываясь, ответила.

Его оскорбительные выпады совсем не ранили её. Он напомнил ей одноклассника Вильку, строившего из себя аристократа и нападавшего беззастенчиво на неё со своими насмешками-уколами. Теперь отравленные стрелы не достигают цели. Тинка на них не реагирует, потому что понимает, что тот, кто их посылает, пустая никчёмная личность.

– Так, отчего бы нам не встретиться? – игриво поинтересовался вновь Серов.