Текст книги "Явление магического договора (СИ)"
Автор книги: Татьяна Герцик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Прерывая разговор, раздался тихий стук в дверь, и камердинер пошел открывать. Это по требованию герцога принесли завтрак, причем для двоих и весьма основательный. Следом за подавальщиком в покои буквально ввалился граф Ванский, неловко запнувшийся о выступающий порог.
– Дьявол побери все эти выступы! – сердито воскликнул он, встряхиваясь, как мокрая курица. – Ты не возражаешь, если я перекушу вместе с тобой? Я не был на завтраке, спал дурно, всю ночь кошмары снились с участием этих моих нареченных.
Анрион предупреждающе вздернул вверх указательный палец, намекая на присутствие в комнате чужих ушей. Криспиан шлепнул себя по губам и виновато развел руками. Едва лакей вышел, граф выпалил:
– Все время забываю, что нельзя говорить о том, что леди Салливерн – мои предполагаемые жены.
– Одна из них, – холодновато уточнил герцог, которому ужасно не понравилось стремление брата захватить себе обеих сестер.
– Да какая разница? Не собираюсь я жениться ни на одной из них! Жуть какая что одна, что другая! – проговорил Криспиан в рифму, упал на стул, подтянул к себе блюдо с копчеными перепелами и довольно объявил: – Ух, наконец-то наемся! Вчера эта сестричка со своим нытьем по поводу злодеев, жрущих невинных птичек, весь аппетит мне испортила. И не мне одному.
Анрион смотрел на нежное сочное мясо и вдруг понял, что ему вовсе не хочется есть. И с чего бы это?
– А где крыса? – спросил Криспиан. – Жива еще или нет?
– Какая крыса? – герцог отстранился, удивленно глядя на друга. Потом хлопнул себя по лбу, вспомнив: – А, лорд главный конюшенный! – и попросил стоявшего рядом камердинера: – Эй, Поль, принеси-ка нашего гостя!
Тот явился через минуту, неся пустую клетку.
– Это что? – одновременно спросили хозяин с гостем. – Где крыса?
– Не знаю, ваша светлость! – камердинер выглядел изрядно озадаченным. – Но, судя по тому, как лихо она сама открывала и закрывала клетку, то, подозреваю, что она попросту сбежала.
– Не думаю, чтоб лорд главный конюшенный был таким дураком, чтоб бегать по дворцу, полному опасностей, – задумчиво протянул герцог и попросил слугу: – Сходи, будь любезен, в его апартаменты и выясни, не объявился ли он у себя?
Поклонившись, Поль отправился выполнять поручение. Вернулся довольно быстро, едоки еще не закончили первое блюдо.
– Он дома, приходит в себя от перенесенных им непомерных испытаний! – торжественно заявил, едва прикрыв за собой дверь.
– И как он это делает? – заинтересованно уточнил Криспиан.
– Пьет какую-то гадость в надежде забыться и заснуть. А потом считать, что все это ему приснилось в кошмарном сне после перепоя! – камердинер тонко усмехнулся.
– Мудро, мудро, – поощрил действия служащего герцог. – Похоже, этим утром сестры исправляли все испорченное вечером.
– Испорченное? – хмыкнул граф и ядовито поправил: – Испакощенное, ты хотел сказать?
– Неважно, мой друг, это совершенно неважно! – герцог вмиг ощутил отменный аппетит и принялся за добротный кусок тушеной в белом вине оленины.
– Кстати, ты видел, что твой потрясающий цветок все еще висит над площадью? – выговорил его сотрапезник с полным ртом. – Красивый такой, яркий, при дневном свете синенький. Любовался бы им и любовался.
Маг встрепенулся. Все еще висит? То есть магия на площади до сих пор не кончилась? Это было бы хорошо, если б еще больше не подчеркивало его собственную ущербность.
– Это вовсе не моя заслуга, ты ошибаешься. Это остаточная магия после вчерашнего сражения леди Салливерн, я же тебе об этом говорил, – не стал он присваивать себе чужие лавры. – Выйдем, потушу.
Криспиан протестующе выпятил грудь, будто горевший до сих пор светляк был исключительно его заслугой.
– Повесил же цветок ты, а не они, и горит он до их пор. Значит, и силен тоже ты! – сделал он логичный вывод, напрочь проигнорировав утверждение Анриона о невольно используемой им чужой магии.
– Я же тебе говорил, я здесь ни при чем, это заслуга сестер Салливерн, – герцог начал сердиться на непонятливость кузена.
– Ну-ну, – иронично согласился с ним премудрый братец. – Ешь давай. Ты же явно голодный. Что собираешься делать сегодня?
– Сначала пойду в Помарбург, туда отправились наши гостьи. Сам понимаешь, могут быть неприятные эксцессы.
– За горожан переживаешь? – граф принялся еще усерднее двигать челюстями, набираясь сил. – Да, две ведьмы в городе – это опасно для его жителей.
– Особенно если учесть, насколько они не похожи на наших женщин, – Анрион, любопытствуя, положил себе немного салата, того самого, что вчера жевала Беатрис, и попробовал. Решив, что это более-менее съедобно, принялся есть, недоумевая, как можно прожить на одной траве.
– В смысле? – увлеченный обедом Криспиан не понял намеков брата.
– Одеты они для наших людей странно, – пояснил герцог. – Что бы ты сделал, встреть их в первый раз на улице?
Граф подавился и закашлялся, вмиг представив свою шкодливую ручонку не там, где надо, и зловещие последствия этого вполне невинного, на его взгляд, жеста. С ужасом предрек:
– Понял тебя. Надо спешить, не то их путь будет усеян мужскими трупами!
– Не думаю, что все столь катастрофично, как ты говоришь, но неприятностей у тех, кто вздумает перейти им дорогу, будет много, с этим не поспоришь, – и герцог торопливо продолжил трапезу.
Быстро поглощавший стоявшую на столе снедь Криспиан только кивнул, понимая, что неприятностей впереди полно и у него. Ведь как убедить разошедшихся вовсю магинь прекратить творимые ими с таким удовольствием безобразия, он не представлял. Дипломатичностью тоже не обладал, и вся надежда была на младшего герцога, как полноправного представителя власти.
Наевшись, они накинули меховые плащи и отправились не к конюшням, как полагал Криспиан, а к герцогской сокровищнице. Приложив руку к тайному выступу, Анрион дал амулету, охранявшему вход, возможность определить герцогскую кровь и вошел внутрь. Взял несколько заряженных амулетов переноса и показал их брату.
– Перемещаться будем порталами, для скорости, – сказал он, небрежно подкинув драгоценные амулеты в ладони.
Граф ахнул.
– Ты готов истратить столько денег ради этих девиц? А что на это скажет герцог? – в его голосе прозвучало неодобрение столь неоправданному расточительству.
– А ты представляешь, как работают эти вещи? – Анрион указал на сверкающие вокруг камни.
– Понятия не имею, я же не маг и никогда им не стану, – быстро открестился от подобной чести Криспиан.
Анрион пренебрежительно поднял из стоявшего неподалеку сундука один из блеклых красноватых камней и снова кинул его обратно.
– Их просто заряжают. А поскольку магии у нас мало, это получается очень долго и муторно, поэтому они и дороги. Знаешь, сколько в нашей сокровищнице валяется пустых амулетов для разных случаев вроде тех, что лежат в этом сундуке?
– Ты надеешься зарядить их с помощью наших вспыльчивых гостий? – сразу догадался Криспиан.
– Вот именно! – подтвердил его догадку маг. – Даже если леди Салливерн и не захотят нам помочь, достаточно будет вытащить этот сундук во время их следующего сражения, амулеты зарядятся сами. Так что не волнуйся, мы восстановим сотни амулетов, если не все, и отец даже не подумает упрекать меня за пользование парой из них.
– Вот кому надо жениться на одной из этих премилых сестренок, – граф пошел вперед, торопясь выйти из дворца, открывать порталы в здании даже герцогам было категорически запрещено, – для вашего рода какая была бы польза! И почему этот магический договор приплел меня, а не тебя?
– А для тебя пользы в этом браке нет, что ли? – Анрион опередил собеседника и теперь первым перепрыгивал через ступеньки. – Тебе же тоже выгодно заполучить столь ценную супругу.
Криспиан отчаянно замахал руками, отказываясь.
– Что ты, опомнись! Откровенно говорю – я перед ними просто трепещу, аж мурашки по коже!
– Отчего ты трепещешь? – перед ним невесть откуда выскочил маркиз Журский. – Никогда не слышал, чтоб ты чего-то боялся.
– Я и не боюсь, а трепещу! – весомо поправил его граф. – Перед приехавшими по мою душу сестричками. А если они решат женить меня на себе? Этим балом моя любезная матушка практически объявила на меня охоту!
– Ааа, – понятливо протянул маркиз. – Да, в этом смысле мы все трепещем. Мои родичи тоже заявили мне, что я достаточно покуролесил и мне пора остепениться. Не удивлюсь, если на балу мне представят уже выбранную родом невесту и придет конец столь дорогой моему сердцу свободе.
– Мы все ходим по краю алтаря, на который каждый против своей воли может возложить свою драгоценную холостую жизнь! – мрачно объявил граф. – Никого ведь не волнует, хотим мы этого или нет!
Глава 8
Выскочив на площадь, герцог первым делом отдал неслышимую команду, и сияющий в небе синий цветок, озаряющий все вокруг таинственным голубоватым светом, погас. Отовсюду раздались разочарованные вопли, и только тогда Анрион посмотрел по сторонам. Везде стояли придворные, и дамы, и кавалеры, да и слуг, любовавшихся столь необычной красотой, было полно.
– Ты лишил людей такого развлечения! – с мнимым упреком выговорил ему догнавший его кузен. – Ай-яй-яй, как нехорошо!
Мимо них, бросая на них укоризненные взоры, прошествовали все, кто любовался дивным цветком. Многие болезненно вертели шеями и растирали ноющие загривки после слишком длительного стояния с понятыми к небу головами.
– Нечего попусту расходовать магию, – громко, для всех, гаркнул герцог. – И что, ни у кого дел нет, торчать здесь попусту?
Услышавшие этот упрек придворные ускорились, и скоро на площади не осталось ни одной живой души, не считая графа Ванского с присоединившимся к нему маркизом Журским. Убедившись, что никто за ними не следит, Анрион вынул амулет переноса и спросил:
– Готовы? Маркиз, ты с нами?
Тот радостно согласился. На его взгляд, развлечения в компании герцога были нечасты. Подбросив камень в воздух, герцог дождался открытия портала, четко произнес:
– Кондитерская «Розовый туман» на центральной площади Помарбурга! – и первым ступил в голубоватый туман.
Его соратники двинулись следом и уже через несколько мгновений стояли перед узким и длинным розовым зданием с огромными витринами, вычурно украшенными тортами, тортиками, пирожными, печеньем и разного рода конфетами. От кондитерской шел такой завлекательный аромат сластей, что мужчины непроизвольно сглотнули.
– А почему ты решил выйти здесь? – нервно шевелившийся нос маркиза, со вчерашнего дня ничего не евшего, настойчиво тянул его внутрь, и он нечаянно сделал шаг вперед, к манящим его сладким ароматам.
– Как ты думаешь, куда могли пойти юные девушки в большом городе? – ответил вопросом на вопрос герцог.
– Братец, мне кажется, ты промахнулся, – граф скептически огляделся в поисках разрушений. – Здесь их явно не было, посмотри – кругом тишь и благодать.
– Возможно, они сюда вернулись и навели порядок, – не согласился с его выводами Анрион.
– Шороху они навести могут, а вот насчет порядка я сильно сомневаюсь, – хохотнул Криспиан. – С ними же нет их шустрой горничной, чтобы воззвать к их благоразумию и заставить вернуть все так, как было.
– Чем спорить, давайте зайдем внутрь и узнаем, – предложил герцог и первым вошел к кондитерскую.
Увидев наследника герцогства, посетители немаленького зала изумленно замерли, потом дружно поднялись и приветствовали его: женщины – реверансами, мужчины – низкими поклонами. Даже дети копировали взрослых.
Отвесив неглубокий общий поклон, герцог заметил спешившего ему навстречу высокого худого мужчину в слишком ярком красном камзоле, обшитом золотыми галунами. Владелец кондитерской вовсе не делал чести своему заведению – уж очень был субтилен. Острые локти и колени просто выпирали из дорогой ткани.
– Польщен, польщен вашим посещением моего скромного заведения, ваша светлость, – рассыпался тот в любезностях, – сейчас прикажу приготовить лучший столик…
– Ничего не нужно, спасибо, – остановил торопливую речь высокий гость, – я просто ищу моих гостий, сестер Салливерн. Они очень приметные, в необычных платьях. Вы их не видели?
Хозяин властным движением подозвал распорядителя зала и повторил ему вопрос герцога. Тот отрицательно замотал головой. Изрядно разочарованный Анрион направился было к выходу, когда от дальнего столика раздался звонкий мальчишечий дискант:
– В главном городском парке две одинаковые тетеньки учат воевать наших стражников.
– Да-да, – подтвердила толстуха в фиолетовом бархатном капоре, перед которой выстроился целый ряд тарелок с разнообразными пирожными, – я тоже это видела, когда проезжала в коляске мимо. Мне кажется, там идет настоящее сражение с выстрелами и даже штурмом небольшой крепости.
Герцога заинтересовало, как можно столько узнать, просто проезжая мимо, но он умерил свое любопытство. Коротко поблагодарив отвечавших, быстро покинул кондитерскую, уж слишком кружащую голову вкусными ароматами.
– Я же говорил, что их здесь нет, – вышедший первым Криспиан уже свистел, подзывая наемную карету.
– Я думал использовать амулет переноса, – с некоторым недовольством высказал герцог, садясь в подъехавший экипаж. – Это было бы быстрее.
– И что изменится оттого, что мы появимся в парке на пять минут позже? – резонно возразил ему кузен. – Помешаешь воспитанию провинившихся, леди рассердятся и воспитывать будут уже тебя, ну и нас заодно, как твоих спутников, не успевших вовремя увильнуть от расправы.
Маркиз, сочтя это забавной шуткой, расхохотался, скаля крупные зубы.
– Будут воспитывать? Меня? И каким же это образом? – пропыхтел он свозь смех. – Говорить «ай-ай-ай, как нехорошо, как стыдно»?
– Тебя вчера на ужине не было? – мирно осведомился граф Ванский, не отвечая на вопрос.
Журский обрисовал руками в воздухе очертания соблазнительной женской фигурки и смачно чмокнул воздух.
– Нет, я провел вечер и ночь в городе. Представляете, встретил одну весьма миленькую особу, у которой муж уехал по делам в Бурминдию. Бедняжке было так скучно, так одиноко, пришлось до утра ее весьма энергично утешать. Так что во дворец я вернулся уже сегодня и сразу наткнулся на вас. А что там было вчера без меня? – вяло поинтересовался он, уверенный, что во дворце ничего забавного произойти не может априори, этого не допустит чопорная герцогиня.
– Так, всякая ерунда, – граф с удовольствием представил себе потрясение дружка при встрече с сестрами. – Не стоит твоего внимания, да мы уже и приехали.
Карета остановилась, они выпрыгнули на утоптанную площадку и замерли, с легким трепетом обозревая открывшуюся перед ними невероятную картину.
Уйдя в свои покои после шутливого сражения, сестры заперли дверь заклинанием, поскольку никаких других запоров на ней не наблюдалось, и дружно сморщили точеные носы. Вошедшая вместе с ними Мариула усмехнулась, говоря:
И как вам показался ваш замечательный женишок?
– Да все так же, – Изабель, враз растеряв свои командирские замашки, с разбегу прыгнула на широкий мягкий диван и забросила ноги на стоявший рядом столик. – Как же мне здесь не нравится! Такие все вокруг унылые, жеманные и чопорные, особенно герцогиня! И когда это закончится? Хочу приключений, опасности и чтоб кровь играла! А здесь до чертиков скучно!
– Мне тоже, – поддержала ее Беатрис, но не так уверенно. Устроившись рядом с сестрой, гулко постучала себя по пустому животу, вздохнула и пожаловалась: – Я ужасно голодна. Есть хочется просто жутко. Мне от этих жалких листиков плохо, аж голова болит.
Изабель подкинула с ноги туфлю, улетевшую куда-то в дальний угол.
– Но ты была великолепна! Как ты построила эту высокомерную герцогиню! Да и всех остальных заодно, особенно ту выпендристую тетку с закидонами. Королеву ей подавай! Нахалка! Но кормили нас в самом деле преотвратно, не ожидала такого от герцогского стола. Давай стащим что-нибудь поприличнее на кухне. Не верю я, чтоб повар не заныкал для себя чего-нибудь вкусненького.
– Слетаем на кухню под мороком? – весело предложила взбодрившаяся Беатрис. – Сделаем запасы на черный день. От подаваемой для герцогских гостей пищи и похудеть недолго. А мы с тобой и так не толстые.
– Не стоит неприлично вести себя в чужом доме, – чопорно предостерегла их Мариула, молитвенно сложив руки под грудью, как монашка.
– Будешь занудствовать, тебе ничего не дадим, – холодновато осадила ее Беатрис. – Или ты сыта? Сытый голодного не понимает, как известно.
Привыкшая к гораздо более обильной пище, чем было предложено слугам в общей трапезной на первом этаже, служанка вынуждена была признать, что тоже голодна. Уступая своим госпожам, осмотрительно предупредила, чтоб те были поосторожнее, ведь одно дело
– устроить неожиданный фейерверк, и совсем другое быть пойманным за кражей еды с герцогской кухни.
– Ладно, не волнуйся, никто нас не заметит. Готовь стол, мы сейчас быстренько слетаем на кухню, стибрим чего-нибудь повкуснее. – Изабель лихо сбросила вторую туфлю, улетевшую в угол в пару к первой, и осталась в одних чулках. Взлетев над полом, резво понеслась по воздуху к распахнувшемуся перед ней окну.
Беатрис с веселым взвизгом рванула следом, радуясь очередному озорству. Они плавно облетели дворец по периметру, ориентируясь больше на запахи, чем на зрение, и не ошиблись – кухня оказалась в полуподвале под главной трапезной. Из приоткрытого окна пахнуло теплом и свежей выпечкой. Накинув невидимость, сестры бесшумно пробрались на кухню и понятливо покивали, увидев, чем занимается шеф-повар со своими поварами и помощниками.
Вынув из огромной печи зажаренного до золотистой корочки весьма увесистого поросенка, один из поваров ловко разделывал его на приличные по размеру порции. Большую часть огузка, как самую вкусную, он поставил перед шеф-поваром, чуток поменьше – перед его заместителем, а потом принялся раздавать остатки остальным.
Пробормотав заклинание, Беатрис ловко выхватила лакомые кусочки прямо перед вознамерившимися вонзить в них вилки едоков и сложила на огромный поднос. Затем, не стесняясь, добавила к поросенку запеченного с пряными травами гуся, несколько паштетов в расписных глиняных горшочках и добрый десяток румяных пирожков с разнообразной начинкой.
Изабель тоже не теряла времени зря, шустро перекладывая щипцами на серебряное блюдо явно утаенные от придворных пирожные, хранящиеся в оборудованным недешевым амулетом холода буфете. Прихватив медный чайничек с уже заваренным чаем, сестры добавили чистые тарелки со столовыми приборами на трех человек и, подхихикивая над потрясенными лицами кухонной обслуги, лишившейся не только речи, но и заслуженного пропитания, улетели к себе.
Встречавшая их Мариула только укоризненно качала головой, ставя на стол висевшие в воздухе яства. Но молчала, ибо голод не тетка. Расположившись вокруг роскошно накрытого стола, они дружно принялись за еду. Заморив червячка, Беатрис подтрунивающе спросила:
– Куда в тебя столько входит, сестренка? Ты же вроде неплохо поела за столом?
Придирчиво оглядев пирожные и выбрав те, что смотрелись повкуснее, Изабель укоризненно пояснила:
– Там все было несоленое и попросту пресное. Уж не знаю, то ли это распоряжение герцогини быть экономнее, то ли повар у них такой жмотистый. На нижнем столе все молчат, боясь слово сказать о подаваемой невкусной пище. Но зато теперь я понимаю, отчего граф Ванский со своими разгульными дружками предпочитают столоваться в городском ресторане. Там кормят куда лучше.
– Вот как? А это, – Беатрис провела рукой над умыкнутыми деликатесами, – вполне даже ничего. Может, продолжим в том же духе? Не сидеть же нам голодом из-за местных заморочек?
– Я думаю во время следующей трапезы высказать герцогине все, что думаю о ее несъедобной пище, – поделилась своими планами Изабель. – Буду нахальной и невоспитанной, мне это очень понравилось. Дома так не поразвлекаешься.
– А мне не нравится быть непушистой мямлей, – воспротивилась своему амплуа Беатрис. – Несправедливо, что тебе досталось лучшее. Так что давай меняться. Завтра я буду нахалкой, а ты – мямлей.
– Актриса из тебя никудышная, ты и мямлей-то была очень даже посредственной, – подначила ее придирчивая сестренка, забыв, что сама же недавно восторгалась игрой Беатрис.
Но та не в долгу осталась:
– Вот и покажешь, как нужно глазки закатывать и в обмороки падать, раз ты такая уж талантливая.
– Тогда придется и именами меняться. Не перепутаешь? – скептически прищурилась Изабель.
– Ты что, серьезно думаешь, будто кто-то из окружающих запомнил, кто из нас кто? – удивилась Беатрис.
– Бьюсь об заклад, что молодой герцог точно помнит. Он с тебя глаз не сводил. С тебя, не с меня! – лукаво подмигнула Изабель.
Беатрис зарумянилась, но недоверчиво сморщила нос.
– Что-то я этого не заметила. Но все равно это ничего не меняет – нас еще никто из посторонних не различал.
– А давай пари? – азартно предложила Изабель. – Спорим, что Анрион тебя от меня отличит?
Сестра озадаченно заморгала и опасливо отказалась:
– Нет уж, знаю я твои споры. Выдумаешь невесть что, и сама же во свое вранье поверишь. В первый раз, что ли?
Изабель приложила кончик белоснежного платочка к сухим глазам и дурашливо зашмыгала носом, имитируя безутешные рыдания.
– Клевета! Кругом наглая бессовестная клевета! Все-то меня забижают, бедняжечку! А все потому, что я слишком скромная! – сделала она неожиданный вывод. – Нужно быть понапористее, чтоб со мной считались.
– Вы посуду обратно уносить будете? – деловито прервала это дуракаваляние Мариула. – Здесь ее помыть негде.
– Да какие мелочи! – Беатрис хотелось еще поговорить о молодом герцоге и, торопясь продолжить разговор, она магией распахнула окно и ничтоже сумнятише отправила взятую посуду по проложенной ранее дорожке.
То, что посудомойка, обнаружив на тщательно убранном столе невесть откуда взявшуюся грязную посуду, впадет в глубокую печаль и примется обвинять всех окружающих в недоброте и коварстве, ей и в голову не пришло.
Желая поговорить об Анрионе, Беатрис принялась возражать против предложенного сестрой пари с одной целью – чтоб та все-таки настояла на своем, и убедила ее, что молодой герцог и впрямь с нее глаз не сводит, но Мариула решительно объявила, прекращая поздние разговоры:
– Все! Спать пора! Сейчас я посмотрю, что делается в умывальне, вы готовитесь ко сну и тихо расходитесь по своим кроватям!
После выплеска магии девушки чувствовали себя несколько уставшими, поэтому возражать не стали. Уже лежа в постели, каждая думала о своем. Изабель – как довести неприятного жениха до такого умопомрачительного состояния, чтоб он отказался от них совершенно добровольно; Беатрис – о том, как неудачно выбран объект для матримониальных планов. Вот если б это был не граф, а младший герцог, она бы и возражать не стала. А так – какой прок в том, что он постоянно на нее смотрит, если ей предназначено выйти замуж за другого?
Единственная надежда – что старшей окажется-таки Изабель и эту неприятную миссию придется выполнять ей. Поняв, что впервые в жизни готова уступить право первородства сестре, озадаченно принахмурилась и нечаянно уснула.
Утро началось рано. Впрочем, рано по местным меркам, а у себя в поместье они бы уже позавтракали и принялись за дела. Разбудившая их затемно Мариула весело скомандовала:
– Вставайте быстрее, нужно исправлять то, что вы натворили вчера!
– Да ничего мы не натворили! – попыталась отбиться Изабель, натягивая подушку на уши.
– Мы были очень аккуратны! – вторила ей из другой спальни Беатрис.
– А вы на стены посмотрите, и на парковые статуи, я уж не говорю о деревьях, попавших под ваше выяснение, кто круче.
Первой решила проверить это спорное утверждение Беатрис. Выбравшись из теплой мягкой постели, она нехотя подошла к окну, распахнула его и так и осталась, недоуменно обозревая черные от копоти стены. Присоединившаяся к ней сестра потрясенно прошептала:
– Это что же такое? Это что ли мы? Но как такое возможно?
– Конечно, вы! – с нездоровым воодушевлением уверила их горничная. – А возможно потому, что здесь нет магической защиты стен, как в вашем родительском доме. Здесь же нет не умеющих справиться со своей магией подрастающих магов. Вот и остались следы ваших боев. Без магии эту грязь не убрать, так что поспешите. Герцогиня здорово расстроится, когда это безобразие увидит. Да и о вас разговоры нехорошие пойдут, не думаю, что ваша матушка им обрадуется.
– Да-да, и обязательно пришлет нам для прояснения мозгов леди Клариссу, – хором закончили сестры. – Все, мы уже готовы и выходим.
И всего через полчаса, по местным меркам невероятно быстро, они уже отчистили пострадавший от их шкодливых ручек фасад, статуи и парк. Единственное, с чем они не справились – со сломанными ветвями.
Огромные ветки, будто выдранные пронесшимся ураганом, засыпали всю дворцовую площадь.
– Однако и разгулялись же мы вчера, – сконфужено признала Беатрис.
– Хорошая игра требует хорошего антуража, – пропыхтела Изабель, пытаясь приладить обратно отломанную ветку огромного дуба. Задача для нее оказалась непосильной, и она бросила ветвь на землю, сумрачно признав: – Не умею я восстанавливать отломанное. Может, у тебя получится?
– Вот еще, – Беатрис здраво смотрела на свои возможности, – даже пробовать не стану. И так ясно, что единственное, что мы сможем – собрать весь этот мусор и аккуратно сложить его где-нибудь в укромном уголке, чтоб в глаза не бросался.
Они вместе подняли ветер и очистили площадь и парк от следов своего возмутительного проступка.
– А теперь нужно подумать и о крысе, – Мариула внимательно вглядывалась в окна второго этажа. – Слышите писк?
– Какая крыса, какой писк? – Изабель не хотела больше ничего делать, почитая свою задачу полностью выполненной.
– Ой, тот толстый мужик, который назвал нас купчихами! – охнула Беатрис. – Совсем из головы выскочило!
– Ну так и преврати его обратно, делов-то! – Изабель с трудом удержалась от вспышки недовольства. Вот что значит безделье – магия копится, превращая своих хозяек во вспыльчивых неадекватных особ. Нужно заняться чем-то более существенным, чем уборка дворцовой площади ранним утром.
– А он в клетке сидит, – ехидно заметила Мариула. – Хотите, чтоб эта клетка у него в животе разместилась?
– В его животе не только клетка поместится, – Изабель зевнула, ее совершенно не волновала такая мелочь, – а и стол, на котором эта клетка стоит.
– Ладно, слетаю, освобожу человечка, – с нарочитой неохотой заявила Беатрис и легко вспорхнула к окну.
Мариула понятливо переглянулась с Изабель.
– Зря это она, – горничная укоризненно покачала головой. – Не нравится мне семья этого Анриона. Сама знаешь, сын всегда идет по отцовским стопам. А отец тот еще волокита. Просто герцогиня слишком уж ему доверяет.
Но Изабель лишь небрежно махнула тонкой ручкой.
– Да ничем эта глупость не кончится, вот еще! Ну повздыхает она маленько, и все. Помнишь же, как я по принцу Яристу сохла? И что?
– Помню ваши по нему стенания, помню, – ухмыльнулась Мариула, – а теперь он по вам тоскует
– Не нужно было жениться на ком попало, – нравоучительно подняла палец кверху вредная девица.
– Ну, если принцесса крови для вас – кто попало, тогда конечно, – иронично согласилась с ней горничная.
– Что какое принцесса крови по сравнению с сильной магиней? – Изабель гордо вздернула подбородок. – Ничто! Недаром за нами столько наследников богатых стран увивается.
– Ага, хотят стать еще богаче и сильнее, – не осталась в долгу Мариула. – И сами по себе вы их вовсе не волнуете. Даже если б вы были страшилищами, за вами все равно бы приударяли.
Изабель радостно закивала.
– Вот-вот! И это радует! Столько возможностей для розыгрышей и веселья… Спустившаяся Беатрис прекратила дружескую пикировку:
– Все, эта крыса сидит в своих покоях, пьет какаю-то гадость.
– Так крыса или все-таки лорд главный конюшенный? – придирчиво уточнила горничная.
– Этот противный тип в любом виде будет крысой. Попав к себе, лорд попытался залезть под кровать, но я не дала. Представляю, как он теперь будет себя вести, он же с образом крысы просто сроднился, поскольку от рождения таким был. Думаю, его отстранят от должности и отправят в свое поместье, чтоб не позорить обитателей этого дворца, – Беатрис не призналась, что проникла в спальню Анриона и несколько минут смотрела на него, спящего, тихо вздыхая.
– Ну-ну, – Мариуле тоже не нравился превращенный в крысу мужик, но она считала, что наказание получилось чрезмерным.
– Ой, есть-то как хочется, – воскликнула Беатрис, желая отвлечь ее от готового сорваться с ее губ назидания. – Но завтракать с герцогами я не собираюсь. Если только снова ограбить главного герцогского повара, как думаешь, Изабель?
Та посмотрела на заветные окна кухни и прикинула:
– Теперь кухонные служки будут настороже и еще какую-нибудь гадость нам подсыплют. Испортят хорошую еду. Если только поменять ее на съедобную?
– Ты знаешь о том, что, пока вина не доказана, подозреваемый считается невиновным? – Беатрис махнула рукой, подзывая сестру за собой. – Давай убедимся, посмотрим, чем они там занимаются. Вдруг мы на них поклеп возводим?
