Текст книги "Формула тьмы и света"

Автор книги: Татьяна Грай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

И Марина принялась читать вслух ту формулу защиты сознания, которую передал ей наставник.

Ри придвинулась вплотную к землянке, вслушиваясь в непонятные слова. А потом стала осторожно повторять их вслед за Мариной...

Сквозь северную стену в зал проникла новая волна нежити.

Игорь пустил в ход бластер.

Яростный белый огонь заставил нежить приостановиться. Но несмотря на то, что выстрел из бластера произвел некоторое опустошение в рядах противника, нежить сдаваться и отступать не собиралась. Просто теперь монстры двигались медленно, неторопливо, постепенно смыкаясь кольцом вокруг живых.

Нэя повернула алый луч вниз.

Первые ряды нежити, проникшей в зал сквозь стены, зашипели и испарились. Зато те чудища, что напирали сверху, воспользовались передышкой, и штук двадцать монстров спрыгнули прямо на толпу. Но девушка из Персея успела сбить их в воздухе своим лучом. Игорь выстрелил еще раз, еще...

Но Марина видела, что все попытки остановить атаку бесполезны. Нежити было слишком много, и сил Игоря и Нэи не хватало.

А помощи от кого-либо еще ждать, похоже, не приходилось.

Марина сосредоточилась. Да, те шесть формул, которые были ей известны, предназначались для всякой мелкой ерунды, но – кто знает? Если этих слов боится водяной, то, возможно, и кто-то из монстров испугается?

И Марина, прислушавшись к едва доносившемуся до нее сквозь грохот выстрелов голосу Нэи и поймав ритм, начала читать.

К ее огромному удивлению, два-три десятка монстров попятились. Но остальные продолжали упорно продвигаться вперед.

И тут...

Нежить на крыше отчаянно завопила. Потом взвыли монстры, окружавшие здание со всех сторон. Но оглушительный концерт длился не слишком долго. Количество голосов в хоре стремительно сокращалось. А потом сквозь дыру в крыше в зал влетело несколько...

Марина, умолкнув и разинув рот, смотрела наверх, не веря собственным глазам.

То, что набросилось на нежить, больше всего походило на самые обыкновенные блины – румяные, маслянистые... и очень большие.

– Что это? – испуганно спросила Ри, дернув землянку за руку.

– Не знаю, – пробормотала Марина. – Не знаю...

Она перевела взгляд на инспектора Игоря.

Тот был изумлен не меньше всех остальных.

И Нэя не скрывала своего удивления.

А блинов тем временем становилось все больше и больше. Они лихо гонялись за нежитью, оборачиваясь вокруг чудищ и превращаясь в огромные толстые пирожки. Пирожки аккуратно складывались в стопочки на полу. И начинали уменьшаться.

Через несколько минут в зале остались только крыланы и трое инопланетян.

И тут здание снова затрещало и покачнулось.

Все бросились наружу.

Щель, в которую протиснулся инспектор-особист Даниил Петрович Ольшес, была и в самом деле просто щелью – то бишь трещиной в скальной породе, и потому ее высота была весьма неопределенной, в отличие от ширины. Светящийся головастик мельтешил над Ольшесом, стараясь не попадать в луч фонаря, укрепленного на обруче, обхватывавшем голову инспектора. И при этом привидение старательно развлекало Даниила Петровича светской беседой. Начал головастик с вопроса:

– А вот интересно, зачем ты сюда залез? Насчет других я понимаю – их тот старый балбес поймал. Но тебя-то никто не ловил!

– А я залез, чтобы пойманных вытащить, – пояснил Ольшес.

– Да на что они тебе сдались?

– Ну, а вдруг пригодятся.

– Нет, чего-то я все-таки не понимаю, – пожаловался головастик. Может, это потому, что я слишком уж здесь засиделся? Людей не вижу, пообщаться не с кем... Ты ведь не просто их ищешь, ты даже готов заклятье с меня снять, лишь бы их найти. А снимать чужое заклятье, сам знаешь, дело нелегкое. Опасное даже.

– Не беспокойся, для меня это особого труда не составит, – пообещал Даниил Петрович.

– Ты что, такой сильный маг?

– А я вообще не маг, – ответил инспектор.

Это известие, похоже, настолько ошарашило привидение, что оно надолго умолкло. А Ольшес, протискиваясь все дальше и дальше, размышлял о том, кто и зачем превратил естественную щель в тайный лаз. И этот кто-то основательно потрудился. Под ногами инспектора лежал абсолютно ровный пол из аккуратно выложенных каменных плиток. Да и вход в щель был устроен весьма недурно. Но те, кто пользовался ходом, были уж слишком худенькими. Или...

Или умели трансформировать свое тело.

Как тот исследователь-негуманоид с дальних северных окраин, который тоже сейчас блуждал где-то под Столицей.

Исследователь, всю жизнь занимавшийся именно летучими мышами, а не кем-нибудь другим.

Совпадение?

Даниил Петрович слишком хорошо знал, что совпадений, равно как и случайностей, в природе не существует. То, что выглядит как случайность, есть всего лишь проявление непонятой в данный момент закономерности. А точнее – закона кармы.

Ольшес прислушался к пространству. Оно молчало. Сюда, в загадочную щель, не проникало ни единой волны. Здесь царила абсолютная пустота.

Интересно, подумал Даниил Петрович. Очень интересно. Как им удалось этого добиться? Ни единой волны! Да так просто не бывает!

Но через несколько минут он понял, почему это именно так, а не иначе.

Щель расширилась, образовав нечто вроде небольшой пещерки без потолка. И стены этой пещерки были сплошь покрыты символами, нанесенными слегка светящейся краской.

А слева у стены лежала плоская истлевшая подушка.

Ольшес долго рассматривал рисунки. Конечно, все это было слишком древним, и он не мог с уверенностью сказать, что полностью понял смысл иероглифов, печатей и букв, украшавших стены, но главное было ясно.

Помещение предназначалось для тех, кто желал достичь шаматхи полного спокойствия ума. И именно поэтому оно было так надежно и основательно изолировано от внешнего мира.

Ольшес хмыкнул. Да, неплохо устроено. И делали это не гуманоиды. Существа, в незапамятные времена предававшиеся медитации в этом подземном убежище, были способны слышать психологические и энергетические волны, как живую речь, безо всяких усилий. Впрочем, если верить слухам, земные адепты тоже это могут. Но здесь явно поработали мыслители другого направления, ничуть не схожего со светлой дорогой земных Мастеров.

Здесь ощущалась тьма. Не слишком плотная, не слишком черная... но тем не менее она присутствовала. Возможно, это была просто тьма ошибки, заблуждения? Даниил Петрович не взялся бы судить.

Из помещения для медитаций они снова вышли в щель.

Головастик наконец сформулировал следующий вопрос:

– Но если ты не маг, как же ты снимешь с меня заклятье?

– А тебе очень нужно знать подробности? – ответил вопросом Даниил Петрович. – Или тебе важно добиться результата?

Привидение еще немножко подумало.

– Ну... в общем-то мне действительно все равно, как ты это сделаешь. Просто...

Щель кончилась. Перед инспектором вновь встала стена – но с дверью, прорезанной в ней.

– Пришли, насколько я понял, – сказал Ольшес. – Вот только куда?

Они вдвоем с привидением открыли дверь – и тут же их оглушил шум.

Коридор, в который предстояло выйти инспектору, был плотно забит нежитью.

Она неслась куда-то сломя голову, вопя что было сил. Нежить явно чего-то здорово перепугалась.

Но что могло напугать эту оголтелую свору?

Что или кто?

Головастик при виде беснующихся волн метнулся к инспектору и пристроился на его плече. Для безопасности.

Даниил Петрович, закрывшись личным полем, бесцеремонно врезался в галдящий поток и пошел против течения. Ему захотелось узнать, в чем, собственно, причина паники.

Причину он обнаружил за ближайшим же поворотом широкого аккуратного коридора. И не поверил собственным глазам.

А потом расхохотался так, что головастик свалился с его плеча и обиженно пискнул.

Потому что за нечистью гонялись летающие блины. А может, это были лепешки. Даниил Петрович не отличался слишком большими познаниями в кулинарии.

Во всяком случае, некие круглые плоские предметы неслись вслед за удирающей от них толпой нежити. Предметы нападали на монстров и оборачивались вокруг них, превращаясь в огромные пирожки. Пирожки укладывались на пол и начинали стремительно уменьшаться в размерах – вплоть до полного и окончательного исчезновения.

– Что это? – придушенным голосом спросило привидение.

– Понятия не имею, – весело ответил инспектор. – Но мы с тобой в этом разберемся. Вот прямо сейчас. Не возражаешь?

– А вдруг они... ну, того...

– На меня наскочат? – понял вопрос Даниил Петрович. – Нет, до меня им не добраться, сиди спокойно.

– Усидишь тут, как же, – ворчливо проговорил головастик. – Ты вон какой дерганый...

– А ты держись покрепче, – посоветовал Ольшес, расталкивая последних чудищ и выбираясь наконец на свободную территорию.

Определить, откуда летели блины, оказалось проще простого. Точка, в которой они возникали, мощно пульсировала, наполняя подземное пространство потоками магической энергии. Правда, это была необычная магия, незнакомая инспектору Ольшесу, но сейчас это не имело ровно никакого значения. Даниил Петрович почти бегом миновал несколько поворотов – и замер у входа в большой подземный зал, не отличающийся тщательностью отделки.

Почти всю площадь пола этого круглого помещения занимала гигантская пентаграмма.

А в самом ее центре стоял спиной к Даниилу Петровичу офицер Патрульной службы Винцент Харвич.

Ольшес некоторое время понаблюдал, как из треугольных знаков, расположенных по периметру пентаграммы, выползают свернутые в трубочку блины, как они разворачиваются в воздухе и уносятся в погоню за нежитью. Но надолго инспектора не хватило. Его разбирал смех. И в конце концов он снова расхохотался и восторженно воскликнул:

– Ну ты и настряпал тут пирогов, малыш! Как это тебя угораздило?

Харвич резко повернулся и уставился на Даниила Петровича.

– Ох... – выдохнул лейтенант. – Ну, наконец-то... Я уж думал, мне отсюда вовек не выбраться.

– А ты что же, застрял там?

– Вот именно! – огорченно ответил Харвич. – Ни шагу не могу ступить в сторону! – Тут он заметил привидение, сидевшее на плече инспектора-особиста. – Эй, проводник! Ты чего же меня бросил, а?

– А того, что ты слишком воображалистый! – огрызнулось привидение. Вон и тут тоже навоображал!

– Ладно, ребята, не ссорьтесь, – сказал Ольшес. – Сейчас мы разберемся... что же у нас тут такое?...

Поскольку магия была уж слишком чужой, на разбирательство у Даниила Петровича ушло довольно много времени, около пятнадцати минут, но тем не менее он благополучно справился с задачей, и измученный лейтенант вырвался наконец на свободу.

И как только Харвич пересек границу пентаграммы, она тут же прекратила печь блины.

– Жаль, – прокомментировал Ольшес этот факт. – Удачная была выдумка. Ну, ничего, справимся и без поварских экзерсисов.

– Ты ему скажи, чтобы он вообще-то не слишком тут придумывал всякое! – попросил головастик. – Он там уже чуть не выпустил джинна!

– Ну да? – не поверил Харвич. – Джинна? Я? А...

Тут он вспомнил струйку тумана, которая вдруг потекла из магического знака, – и замолчал. Похоже, он и вправду чуть не натворил беды.

– Какой ты боязливый! – сказал Ольшес головастику. – Ну всякой тени пугаешься, даже и на привидение-то не похож!

Головастик обиделся и вспорхнул с плеча инспектора.

– Пожил бы сам тут, среди этого всего, – сердито пробурчал он, – так тоже бы начал бы пугаться. Ладно, куда дальше идем?

– К колдуну, – ответил Даниил Петрович.

– А эти твои... туристы, они как же?

– Вот теперь подождут немного, ничего с ними не случится. Сначала надо нежить уничтожить.

– Это верно, – согласился головастик. – Ну, до колдуна тут совсем недалеко, только он немного ниже. Надо спуститься... ну, тут есть... сейчас покажу...

И он показал.

Неподалеку в боковом коридоре, под квадратной плитой пола, скрывался наклонный колодец. Ольшес оглядел плиту и сказал лейтенанту:

– Придется попотеть. Давай-ка, малыш, вот здесь ее приподнимем, и оттащим в сторонку.

– Но разве ты не можешь ее расплавить, просто раздвинуть руками? удивился Харвич. – Ты же особист, а я слышал...

– Могу, – кивнул Ольшес. – Но предпочту воспользоваться деструктором, если будет возможность. Вот только здесь такое пространство, что лучше и до деструктора не дотрагиваться. А руками просто не стану.

– Почему? – не удержался от нового вопроса Харвич, пытаясь ухватиться за край плиты.

– А ты знаешь, сколько энергии нужно на это потратить? После такой процедуры в следующие две-три минуты тебя любой кузнечик сможет нокаутировать. Но ведь мы с тобой не знаем, с чем столкнемся там, внизу, и он тоже вцепился в камень.

– Но я слышал, что есть специалисты...

– Есть, – не дал ему договорить Ольшес. – Есть! А тебе известно, как эти специалисты живут? Они уделяют безумное количество внимания своему телу. Они не могут даже есть и пить то, что едим и пьем мы. Они... А, ерунда все это. В общем, такие мастера – экзотические цветочки, пригодные только для спортивных состязаний. А нам работать надо.

Плита поддалась их совместным усилиям, и перед инспектором и патрульным открылся черный зев колодца. Ольшес наклонился, разглядывая стенки. Они были отполированы до зеркального блеска.

– Ну, поехали! – усмехнулся Ольшес.

Он сел на край колодца, чуть-чуть оттолкнулся – и исчез.

Харвичу ничего не оставалось, как отправиться следом за ним.

Нижняя галерея тоже была забита нежитью, которой теперь уже не грозили плоды лейтенантской фантазии. Монстры текли сплошной рекой, явно стремясь на поверхность, в Столицу. Им не терпелось поохотиться на живых.

Ольшес и Харвич, съехавшие по наклонному колодцу, как школьники по лестничным перилам, свалились в гущу целеустремленных чудищ.

Головастик Со прилип к плечу Даниила Петровича, превратившись в светлое круглое пятнышко. Инспектор и патрульный с трудом пробрались к одному из боковых коридоров, где пока что чучел не было. Но Ольшес не сомневался, что очень скоро они появятся и здесь, что их количество будет стремительно расти – пока он не уничтожит источник их возникновения.

Харвич, ошарашенный новым поворотом событий и слегка напуганный видом и многочисленностью монстров, вдруг обратил внимание на головастика.

– Эй, – сказал патрульный, – а ты-то чего боишься? Ты же можешь исчезнуть, спрятаться куда подальше. Ты чего к Даниле прилип?

– Надо чего, – огрызнулся головастик. – Да теперь уже мне и не сбежать.

– Это еще почему? – не понял патрульный.

– Ну... – протянул Со. – Не знаю. Не могу, и все.

– Пространство сильно изменилось, – пояснил Ольшес. – Ему теперь трудно передвигаться. Ну, и кроме того, я ему кое-что пообещал... вот он и держится ко мне поближе. Чтобы я не забыл.

Привидение собралось в кучку, снова став головастиком, и демонстративно вспорхнуло, зависнув над головой Ольшеса. Похоже, ему хотелось показать, что не так-то уж оно и боится...

– Далеко колдун? – спросил инспектор.

Головастик подумал.

– Нет, он совсем близко, – ответил он наконец. – Только там что-то такое... лучше бы туда не ходить. Оттуда эти чучела бегут.

– Знаю, – кивнул Даниил Петрович. – Вот потому-то и надо поскорее туда добраться. Чтобы пресечь их бег.

– Ой, что-то я сильно сомневаюсь... – проворчал головастик, но тем не менее полетел вперед, показывая дорогу. Впрочем, теперь они и в самом деле находились настолько близко от прибежища До-Сона, что, несмотря на усилившуюся энергетическую бурю, Ольшес отчетливо видел путь.

Харвич шел следом за ним, переваривая происходящее. Но при этом он изо всех сил старался не воображать лишнего. Не каждый же раз его фантазии могут обернуться такой удачей, как блины, поедающие нежить! Лейтенант настолько сосредоточился на своем сознании, что ему было не до разговоров.

Но инспектор и не стремился к общению. Он внезапно уловил чью-то мысль, пытавшуюся осторожно проникнуть в его мозг.

Даниил Петрович насторожился. Неужели этот колдун настолько силен?..

Но это был не колдун.

Это был кто-то, не похожий ни на крыланов, ни на землян... кто-то, кого Ольшесу и сравнить-то было не с чем. Он никогда не встречался с таким типом мысли.

И чужак находился именно там, куда шел инспектор. Либо в прибежище колдуна, либо совсем рядом с ним.

Ольшес осторожно приоткрылся. Чужая мысль скользнула в его сознание, приглядываясь... но не прошло и секунды, как чужак понял, что инспектор ему не враг.

И тогда неведомый мастер послал призыв о помощи.

Это Ольшес понял, потому что чужак использовал образ, принятый во всех галактиках, – алый круг, в центре которого находился полуприкрытый глаз с повисшей на ресницах слезой.

Тогда инспектор послал чужаку вопрос: "В чем должна состоять помощь?"

Инспектор не был уверен, что чужак поймет его. Их потоки сознания были слишком разными. Но Даниил Петрович все же сделал попытку.

Чужак в ответ передал некое изображение... Ольшес решил, что это больше всего похоже на самый обыкновенный лист бумаги. Что бы это значило?..

Нет, наладить настоящий контакт им не удалось. И чужое сознание, поняв это, удалилось.

Инспектор встряхнулся. Так, где это они?..

Они находились у выхода в очередную галерею, забитую нежитью.

– Малыш, – обратился инспектор к привидению, – а здесь другой дороги нет? Чтобы не пропихиваться сквозь эту орду? Может, еще какая-нибудь щелочка отыщется, а?

– Нету, – огорченно ответил головастик. – Теперь уже никаких щелочек. Только по коридорам можно идти, больше никак.

– Жаль, – сообщил Даниил Петрович. – Но ничего не поделаешь. Винцент, давай-ка мы поднажмем. Там нас ждут.

– Кто? – спросил лейтенант.

– Не знаю, – пожал плечами инспектор.

Харвич с опаской глянул на Ольшеса. Да уж, с этими инспекторами-особистами не соскучишься. Чудной народ...

И вдруг Харвич понял, что и он тоже хочет стать таким, как Даниил Петрович. Ну, пусть не совсем таким, а попроще... в общем, лейтенанту захотелось стать работником Федеральной безопасности. В конце концов, что такое патрульная служба? Скука! А инспектор никогда не сидит на месте. И он не просто помогает людям, попавшим в беду. Он как бы изменяет все вокруг себя, и люди, видя его работу, становятся немножко другими... Нет, разумеется, Харвичу и в голову бы не пришло сравнивать особистов с адептами, которые учат тому, как по-настоящему, глубоко изменить свое сознание, как выйти из круга перерождений, из вечного водоворота сансары. К тому же ни для кого не было секретом, что особисты иной раз действовали чрезвычайно жестоко, что они убивали, не задумываясь, когда в том возникала необходимость... и все равно было в них что-то такое, что заставляло людей заглянуть в себя...

– Дан, а Дан! – негромко окликнул он Ольшеса. – А скажи, как становятся инспекторами?

Ольшес быстро оглянулся через плечо, бросив на лейтенанта короткий взгляд, и спросил:

– Что, и тебе захотелось в нашу команду?

– Ага, – признался Винцент. – Как-то меня здешние приключения... достали.

– Нашему делу учиться нелегко, – сказал Даниил Петрович. – К тому же одного желания мало. Нужно еще иметь кое-какие способности.

– Это я понял. Но проверить-то меня могут? Вдруг что-нибудь подходящее отыщется?

– Чего-нибудь недостаточно. Нужно довольно много. И потом... тебе раньше приходилось работать с инспекторами?

– Нет, ты первый.

– И ты решил, что мы все одинаковые?

– Ну, ты меня уж совсем глупым считаешь. Все люди разные, и способности у каждого свои. А тебя даже твои коллеги считают чем-то из ряда вон.

– Интересно, кто же это у нас такой разговорчивый? – поинтересовался Даниил Петрович. – Кто это тебе насплетничал?

– Ну... – смутился Харвич, испугавшись, что подвел того пожилого инспектора, который назвал Ольшеса "крутым мужиком". – Это я случайно слышал...

– Врать нельзя! – назидательно произнес Ольшес. – Впрочем, инспектор просто обязан уметь врать как никто другой. Очень бывает полезно для работы. Но тут еще один фактор...

– Какой?

– Время обучения. Тебе сколько лет?

– Двадцать пять.

– Вот видишь... А я начал учиться делу в семнадцать. Так что... внезапно Ольшес рассмеялся, сообразив, что лейтенант и заподозрить не может, как долго Ольшес набирается умений. – Винцент, как ты думаешь, мне сколько?

Харвич озадаченно уставился в инспекторскую спину, потом осторожно предположил:

– Ну... тридцать пять?

– Ага, прибавь еще сотню – не ошибешься.

Винцент недоверчиво хихикнул.

– Да ну... не может быть!

Привидение, до сих пор почему-то молчавшее, теперь наконец влезло в разговор:

– Если ты за сто с лишним лет не научился сам отыскивать дырки за стенами – не слишком-то ты даровит! Пропал бы тут без меня!

– Да, – признал Даниил Петрович, – без тебя дело пошло бы куда хуже.

Этого Харвич вынести не смог.

– Брось ты ерунду болтать! При чем тут привидение?

– А при том, малыш, – серьезно ответил Ольшес, – что тут есть некий фактор, очень затрудняющий работу. Ты его уловить не можешь, к сожалению. А Со – местный житель, он давно уже разведал все ходы-выходы, так что его помощь действительно оказалась кстати.

– А что это за фактор? – не смог сдержать любопытства патрульный.

– Чужая магическая энергия. Очень древняя. Я с такой никогда не сталкивался.

Харвич умолк. Магическая энергия... чужая... древняя... И все это инспектор узнал, не прибегая к помощи специального оборудования?..

Желание Винцента научиться хоть сотой доле умений Даниила Петровича возросло до невероятных размеров.

Ольшес уловил движение лейтенантской мысли.

– Не горюй, малыш, – сказал он. – Будешь ты учиться, будешь. Впрочем, ты уже это делаешь. Так и быть, скажу тебе кое-что. Если бы у тебя не было определенных способностей, тебя ни за что на свете не отправили бы в эту командировку. А если ты начал работать в паре с инспектором – считай, ты уже сотрудник Управления. Так что наберись терпения. Вернемся на Землю – и засядешь в классы.

Харвич настолько обрадовался услышанному, что и не заметил, как они, одолев еще одну плотную волну нежити, очутились у входа в небольшое помещение.

– Вот оно где! – воскликнул Даниил Петрович. – Наконец-то!

Нежить вытекала именно отсюда.

Ольшес остановился чуть сбоку от арки, ведущей туда, откуда выплескивались волны монстров, и прислушался. Да, здесь...

– Со, – попросил он, – побудь здесь, с лейтенантом. Я туда один зайду.

Головастик молча перепорхнул к Харвичу и уселся на его плечо. Винцент тоже не произнес ни звука. Что-то прозвучало в голосе инспектора... в общем, ни возражать, ни вообще говорить что-либо сейчас, пожалуй, не стоило.

– Винцент, – не оборачиваясь, сказал Даниил Петрович, – не стой прямо напротив входа. Отойди к сторону, прижмись к стене. Поле усиль.

Харвич, не отрывая глаз от инспектора, на ощупь нашел на поясе кнопку защитного поля и удвоил его мощность. Головастик обиженно пискнул.

– Ты чего? – тихо спросил Винцент.

– Плохо видно стало, – пожаловался Со.

– Ну, потерпи. С начальством не спорят.

– А он что, очень важная шишка? – полюбопытствовал головастик.

– В данный момент – важнее всех.

– А потом?

– По обстоятельствам, – усмехнулся лейтенант.

Головастик принялся размышлять над услышанным, а Харвич, стоя, как было приказано, сбоку от входа, все же изо всех сил старался не упустить из виду инспектора. Но очень скоро лейтенант понял, что как бы он ни таращил глаза, смысл действий Даниила Петровича от этого яснее не станет.

А Ольшес тем временем, выждав, пока схлынет очередная волна нежити, осторожно вошел в небольшую квадратную комнату. В ее центре, на невысоком каменном постаменте, стояло нечто вроде большого медного таза, над которым клубился легкий дымок. В тазу бурлила сине-зеленая густая жидкость. Через несколько секунд на поверхность вместе с пузырями всплыло множество крошечных чучел... они перелились через край, стремительно увеличиваясь, и вот уже новая орда нежити помчалась по коридору, взвывая и визжа.

Даниил Петрович осмотрелся. На каждой из стен красовалось по три крупные выпуклые печати, вокруг которых обвивались четко выписанные на камне венки простеньких формул. Но формулы были явно слабоваты для того голосистого результата, который сейчас забивал весь подземный мир.

Ольшес немножко подумал.

Печати и формулы можно было снять без особого труда, но к чему это приведет?

Подойдя к посудине, водруженной на постамент, Даниил Петрович принюхался. Присмотрелся. Сунул палец в бурлящую жидкость и попробовал варево на вкус. Гадость была еще та. И что-то в ней присутствовало... некий компонент, суть и смысл которого инспектору не давался.

Ольшес подумал еще немножко.

Да, все держалось именно на этом загадочном компоненте.

Но что он собой представлял – Даниил Петрович не в силах был угадать.

И в этот момент он вновь ощутил попытку чужой мысли связаться с ним. Чужая мысль настойчиво билась об защиту Ольшеса. Некто хотел что-то немедленно сообщить инспектору.

Даниил Петрович впустил чужака в свое сознание.

Переданный образ был простым и ясным. И едва лишь Даниил Петрович осмыслил его, как схватился за таз с бурлящей гадостью и поднял его.

Под тазом были рассыпаны по постаменту рыжие волосы разных оттенков.

Ольшес поставил таз на пол и начал аккуратнейшим образом собирать волоски. Это мгновенно возымело свой результат. Из таза сначала вырвался огромный язык пламени, попытавшийся обвиться вокруг инспектора. Но Ольшес отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и язык увял. Потом на поверхности варева вспух здоровенный пузырь, лопнул с громким треском – и на инспектора навалился некий зверь, похожий на помесь медведя с бегемотом. Даниил Петрович развернулся и дал зверю в зубы – примитивно, крепким инспекторским кулаком. Правда, при этом он еще произнес короткую формулу. Зверь зарычал и бросился вон, однако едва он миновал арку входа, как взорвался, осыпав все вокруг клочьями бурой шерсти и комками чего-то вроде тины.

А потом варево в тазу снова забурлило, и из мелких пузырей полезли здоровенные крылатые клопы со жвалами, как у жука-древоточца. Клопы взлетали вверх, а потом прицельно пикировали на инспектора. Даниилу Петровичу пришлось ненадолго оставить сбор волос и заняться эскадрильей. На это у него ушло около минуты. Клопы посыпались на пол и скукожились. Ольшес посмотрел на шкурки и крылышки, рассыпанные вокруг, и фыркнул.

Наконец, очистив постамент, Даниил Петрович внимательно осмотрел все вокруг. На полу нашлось еще несколько коротких рыжих волосков, больше похожих на пух. Они тоже исчезли в одном из карманов комбинезона инспектора.

Жидкость в тазу продолжала бурлить, но на ее поверхность всплывали теперь одни лишь пустые пузыри. Новые монстры перестали рождаться в отвратительном вареве.

И тем не менее Даниил Петрович неторопливо прошелся вдоль стен и старательно уничтожил печати и формулы. Он видел, что оставлять их нельзя. Пока все это работает – нежить не сдохнет. Впрочем, инспектор знал, что и без поддержки формул монстры просуществуют еще какое-то время, но это уже было чистой ерундой. Детской задачкой.

Выйдя в коридор, Даниил Петрович весело сказал патрульному:

– Ну, потопали дальше, малыш. Теперь можно приниматься и за главную проблему.

– Какую? – озадаченно спросил Харвич, которому казалось, что с прекращением потока нежити должен наступить полный мир и покой.

– Где-то там, у нас над головой, – толпы крыланов, лишенных способности мыслить, – пояснил инспектор. – И надо нам с колдуном поговорить на эту тему.

Винцент долго и старательно обдумывал услышанное, шагая вслед за Ольшесом и привидением по опустевшим подземным галереям. Но додумать свои мысли до конца лейтенант не успел, потому что очень скоро головастик сообщил:

– Все, добрались!

Они вышли в огромный подземный зал, полный странных и непонятных на взгляд лейтенанта вещей.

А среди всего этого стоял землянин, турист Сергей. И рядом с ним Харвич увидел рыжий пушистый шар. Это был негуманоид с северных окраин.

– Ну, здравствуйте, здравствуйте, – воскликнул Даниил Петрович. – А где же ваши дамы?

– Пропали, – ответил Сергей. – Нас разделил Лабиринт.

– Это я знаю, – сказал Ольшес. – Ну, не беда. Найдутся. Просто я надеялся, что вы все окажетесь вместе. Это сэкономило бы время.

– Время? – возмущенно воскликнул Сергей. – Ты думаешь о времени, а не о людях?

– Ну, не надо расстраиваться, – ласково произнес Даниил Петрович. Ничего с девушками не случится, будь уверен.

– Да как ты... – начал было Сергей, но тут в разговор вмешался в Клавдий.

– Вы и есть инспектор-особист? – спросил он вежливым тоном.

– Да, – подтвердил Даниил Петрович. – А вы... – И он замолчал, не закончив фразу.

Потому что увидел: перед ним то самое чужое сознание...

А Клавдий, дав инспектору понять, кто он, тут же плотно закрылся, не позволяя Ольшесу даже краешком глаза заглянуть в его мысли. И Даниилу Петровичу не осталось ничего другого, кроме как пользоваться самыми обыкновенными словами. Но это его не слишком огорчило. Все еще впереди, подумал инспектор. До вечера далеко.

– Вам известно, где сейчас До-Сон? – спросил инспектор.

– Он здесь, рядом, – ответил Клавдий. – Но...

– Что – но?

– Он попался в собственную ловушку.

Инспектор развеселился.

– Неужели старый жулик стал бродячим телом? – воскликнул он.

– Именно так, – со смешком подтвердил Клавдий.

– Ну и ну, – покачал головой Даниил Петрович. – Ладно, разберемся.

Ему уже было ясно, что больше ждать помощи от негуманоида не придется. То ли Клавдий не хотел, то ли не мог помочь... причины Ольшеса не интересовали. Ему достаточно было факта. И он принялся осматривать подземное хранилище.

И Харвич занялся тем же самым. Правда, он совершенно не понимал, для чего предназначались все эти вещи, но и сдержать собственное любопытство ему не удалось. Впрочем, видя, что инспектор совершенно не обращает на него внимания, лейтенант решил, что его действия никому и ничем не угрожают. Главное – придержать свои фантазии...

А вокруг было на что посмотреть.

До сих пор Харвич вообще не задумывался над тем, как творится магия. Это было уж слишком далекой от его работы областью. Но теперь его интересовало все, чем занимаются инспектора-особисты. Он ведь надеялся вскоре стать одним из них. А инспекторам частенько приходилось сталкиваться с явлениями, выходящими за рамки привычной обыденности. И магия стояла в этом ряду среди многого другого.

К сожалению, как ни рассматривал Винцент окружающие его предметы, он ничего не мог в них понять. Что, например, значит вот эта корзина, доверху наполненная восковыми пластинками с оттиснутыми на них буквами и рисунками? Или связки бус? Или огромные бутыли с разноцветными жидкостями? Сухие травы, миски с белыми костями, горки камней, черепа, рыбьи скелеты... И вдруг Харвич подумал, что ему ни за что на свете не одолеть подобных знаний. Ну разве мыслимо во всем этом разобраться?..

Он оглянулся, отыскивая взглядом Даниила Петровича. Но тот куда-то исчез. Сергей и Клавдий по-прежнему стояли в центре зала. Чуть в стороне беспечно порхал светящийся головастик. Лейтенант подошел к туристу.