Текст книги "Список моих грехов (СИ)"
Автор книги: Татьяна Герас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
– Я такая дура, Лекс, – прошептала она, уткнувшись носом мне в грудь.
– Рассказывай, что натворила, – произнесла твердо, продолжая гладить успокаивающе по плечам подругу.
Кери помолчала ещё чуть-чуть, видимо собираясь с силами. Она мягко отстранилась, быстро вытерев выступившие слезы.
– Всё, садись, – выдала своим обычным командным голосом. – Я в порядке, и никакой больше сырости… – она скривилась и сделала неопределенный жест на мою скептическую мину.
– Кери, поверь, я не сочту тебя слабой, если даже ты сейчас закатишь истерику, – вздохнула я. – Просто хочу понять и помочь, – добавила с нажимом.
– Да нечему тут помогать, – отмахнулась она. – Просто у одной дуры слишком дерьмовый багаж прошлого за плечами. И расстаться с ним не получается, – хмыкнула подруга.
Она откинулась на сиденье, прикрыв рукой глаза.
– Я помню, что обещала когда-нибудь тебе рассказать. Наверное, пришло время.
Кери схватилась за свою рюмку, держа её двумя руками, видимо, чтобы иметь точку опоры в той буре, что после этих слов полыхнула в зеленых глазах. Слова звучали отстраненно и сухо, но мое воображение дорисовывало образы.
– Я родилась на Кенте, небольшой колонии Гантского Архипелага. И, поверь на слово, большей дыры в обитаемом космосе, если и можно отыскать, то надо ещё постараться. По сути, Кент – это одна горнодобывающая компания. Шахты да горы со скудной растительностью. Питьевая вода только фильтрованная и дорогущая. Про местные водоемы говорили, что самая быстрая и легкая смерть – это пойти искупаться. Ещё бы, ведь залежи всякой особо ядовитой дряни порой довольно близко подходили к поверхности. Ну, и разумеется, никакого аграрного сектора – всё привозное. Пару городов, похожих скорее на космические станции. Вся инфраструктура построена для добычи полезных ископаемых, ну и жизни шахтеров и их семей. Жизнью я, конечно, назвать это погорячилась, – произнесла Кери со злой иронией, при этом верхняя губа девушки дернулась, слегка обнажая зубы в улыбке, скорее напоминающей оскал. – Скудная оплата адского труда кешем, которого хватало только на пожрать, выпить и трахнуть шлюх. Последних, кстати, было предостаточно. А уж если мужчина имел несчастье завести жену, а уж тем более потомство, то свой идиотизм чаще всего оплачивал собственной шкурой, которую рано или поздно оставлял гнить где-то на дне Кинсентонской или Уоркской шахт. Потому что заработать прилично можно было только там, добывая матрил – минерал, входящий в состав сплава, из которого делали броню. Столь ядовитый, что роботы-добытчики разваливались за неделю, делая разработки нерентабельными. Люди с планет Архипелага оказались крепче и шли на все ради своих близких. Ну, или в погоне за деньгами.
Мою семью это не обошло стороной. Жизнь на грани голода и нищеты. Маленькая клетка в сотах домов в часе езды от разработок – лучшее, что мой отец смог сделать для жены и троих детей. Я была старшей в семье, двое братьев погодков, воспитание которых лежало в основном на моих плечах, ведь маме тоже приходилось работать. Но я не жаловалась – Роб и Берт были славными, – вздохнула Кери. – Мне было тринадцать, когда отца не стало. Очередная авария на шахте, где малейшая брешь в безопасности приводила к трагедиям. Страховка мало что покрыла. Мать была вынуждена тоже пойти работать в забой, чтобы прокормить нас. Но не продержалась и полгода. Женщины так-то крепкие, но маму слишком сильно подкосила смерть отца. Мне кажется, она не хотела жить, хоть и боролась ради нас. – Кери встряхнула головой, отчего рыжие косы взметнулись, словно потревоженные змеи, отгоняя от хозяйки слишком яркие видения прошлого. А подруга продолжила рассказ.
– Потом был муниципальный приют, из которого мои мальчишки попросту сбежали. Их приняла улица, превращая в очередных беспризорников, каких на Кенте и нынче полно. Я же поклялась, что выберусь из этого ада, благо Вселенная не поскупилась в моем случае на наличие таланта к учебе.
Кери посмотрела мне в лицо, усмехнувшись.
– Знаешь, если человек чего-то очень сильно хочет, то обстоятельства бессильны. По крайней мере, тогда я думала именно так. И зубрила формулы из учебников, читая дни и ночи напролет литературу по всем предметам. И действительно, сумела стать лучшей, сначала осчастливив начальство приюта, что могло выслужиться перед властями, что не зря клянчит субсидии, не только на то, чтобы самим устроиться получше, но растить вот таких самородков. Легко не было, но там хотя бы я находилась среди таких же сирот, пусть к учебе стремились единицы. Кстати, поводов научиться драться было предостаточно, – она усмехнулась каким-то своим мыслям, но озвучивать не стала. – Потом были конкурсы среди школ, олимпиады, куда меня неизменно посылали. Биология была моим коньком, но и в других дисциплинах не отставала. В общем, закрыв глаза на всё, что творилось вокруг, я шла к цели. Ведь выскользнув из ловушки, именуемой Кент, я имела шанс вытянуть братьев, как надеялась… Время шло, аттестат с отличием и масса призов пополнили мое резюме. Ну, а после я получила грант на обучение в университете метрополии. И это было настоящее счастье! Билет в иную реальность! – Кери улыбнулась почти искренне, но я понимала, что это лишь начало рассказа, в котором хороша, наверное, лишь эта часть. – Помню, как мальчишки пришли проводить меня в космопорт. Такие большие, взрослые не по годам. Зверьки с улиц, единственной привязанностью которых оставалась лишь я. Но братья так радовались моим успехам… – Голос Кери дрогнул, и она вновь опустила глаза, нервно крутя в пальцах всю ту же глиняную чарку с ликером. – Мы тогда пообещали друг другу, что в будущем все изменится, и надо лишь потерпеть… – Кери прикрыла глаза. Слова, что прозвучали следом, ударили по нервам застарелой горечью. – Только возвращаться на Кент после учебы в университете оказалось не к кому. Роб связался с бандой и погиб в перестрелке с полицией, а Берт… Берт подсел на «золотой сон». И сгорел за год. Не дождались.
Кери смотрела в содержимое глиняной рюмки, к которой так больше и не притрагивалась. Рассказ давался явно непросто, что неудивительно. Действительно, мы всегда считаем собственные беды самыми страшными. Ещё бы, они ведь наши, выстраданные и болезненные. И порой даже не догадываемся, какой ад может существовать в душе у ближнего.
– Вот так я осталась одна, – продолжила Кери. – Только тогда во мне ещё было желание прожить жизнь за свою семью, так, чтобы там, в раю, в который так верила моя матушка-католичка, они все порадовались бы тому, что хоть у меня все сложилось хорошо, – она покачала головой. – Не сложилось, Лекси. Совсем не сложилось.
Глава 43
– Помнишь, я сказала тебе про то, что если человек чего-то желает, то обстоятельства бессильны, – Кери криво усмехнулась. – На самом деле, бывает и наоборот. Со мной вера в то, что я смогу все преодолеть и в конце, непременно, за это мне будет отсыпан мешок счастья, сыграла дерьмовую роль. – Она одним глотком допила, наконец, свой ликер, выпрямляясь на сидении и кладя обе руки на столешницу ладонями вверх. – Вот прям, лопату дать забыли, чтобы грести всё то, что заслужила, – продолжала глумиться над собой Кери. – Лекс, ты ведь тоже училась в вашей академии на Росси?
– Да, я ведь рассказывала, – согласно кивнула подруге.
– И как? У вас там обучение ведь платное?
– Да, но талантливые студенты, как и на Архипелаге, обучались на гранты правительства и спонсоров. И их было достаточно. Ты к чему спрашиваешь?
– Да так, – пожала она плечами, – Уж не знаю, как на Росси, а в Ангелийском университете стоимость обучения такая, что позволить себе образование такого уровня могли в основном потомки богатых бизнесменов и дети аристократов. Ну, ещё целые династии врачей, что зарабатывали весьма неплохо, и являлись, по сути, отдельной кастой. Архипелаг ведь до сих пор не изжил жесткое расслоение на классы. Хоть и ведутся разговоры о социальных лифтах и возможностях для каждого, на деле – это лишь декларация и показуха. И мне, нищей девочке с периферии, довелось испытать на себе, каково быть регулярно поливаемой из ушата презрения, что выплескивали на мою голову, как большинство студентов, так и некоторые преподаватели. Но трудности лишь укрепляли одну упрямую рыжую с Кента в желании получить диплом врача, и, наконец, почувствовать вкус другой жизни. В общем-то, мне было глубоко плевать на то, что думали окружающие. По крайней мере, себя я в этом убедила. Я не набивалась никому в подруги, и не реагировала на шпильки в свой адрес. А на них не скупились. Стипендия была мизерной, которой хватало только на самую дешевую еду и оплату вирта, что я приобрела для учебы в кредит. На одежду денег просто не было. А Ангелия, если ты не в курсе, довольно прохладная планета. Пришлось искать подработку… – вздохнула Кери. – В общем, мыть полы по ночам в студенческой столовой, пока робот-уборщик в ремонте, писать работы за нерадивых студентов, гулять с собаками вздорной старухи… Короче, заниматься абсолютно всем, чтобы просто выжить. На панель идти не пробовала, хотя предлагали, – она опять усмехнулась. – Я к чему тебе говорю о печальной судьбе сиротки! Просто, чтобы ты поняла, почему у твоей недалекой подруги вдруг так резко отказали мозги, когда на горизонте появился Себ.
Кери замолчала ненадолго, глядя куда-то в окно. Потом повернулась к терпеливо ожидающей продолжения мне и заговорила.
– Себастьян Роне, красавец и потомственный аристократ. Высокий, крепкий блондин с военной кафедры. Параллельный поток, будущая белая кость флота Архипелага. Мы познакомились случайно. После третьего курса я выбрала специализацию военного медика. Трех лет хватило, чтобы понять: не имея связей и денег, найти достойное место, даже если ты гений, ну очень непросто. Военные же имели массу льгот и платили им не в пример гражданским. Десять лет контракта и ты в шоколаде. Можешь уйти в отставку и устроиться в любом секторе, имея приличные подъемные и государственные преференции при поступлении на работу. То есть, отслуживших офицеров – а звание мы получали автоматом по окончании военмеда – принимали по конкурсу на места в компаниях и клиниках в первую очередь. Или можно было бы продолжить карьеру в армии. В общем, в моем случае, это был выход. Как думалось в двадцать в небольшим. Ну, да ладно… Вернемся к Себу, – Кери поморщилась, как от зубной боли. – Он подошел ко мне сам, когда я в очередной раз сбегала в парк кампуса, чтобы спокойно позаниматься. Мои драгоценные соседки, которым не надо было заботиться о том, что в случае неуспеваемости их могут, как минимум лишить стипендии, а как максимум отчислить, регулярно устраивали посиделки в наших комнатах. И это я назвала происходящее очень приличным словом. На деле, это были настоящие оргии, в которых я не просто не хотела участвовать, но и была нежелательным элементом. Впрочем, за годы учебы, мы прекрасно научились игнорировать друг друга. А ведь со мной рядом жили две девушки далеко не из верхов социальной лестницы, раз им никто не оплатил отдельных комнат от какой-то мюзи, как нас называли, – Кери вновь нервно потянулась к бутылке.
С языка архипелага слово можно было перевести как «грязная выскочка». Я изучала в академии эту странную смесь привезенного ещё с Земли английского, диалектов народов кирасу, которые жили на этих планетах, и ещё десятка различных языков, что вплелись в принятый в Гантийском Архипелаге. Все же Архипелаг – большая и сильная республика, с которой считаются в известном космосе. Поэтому дипломатическим работникам понимать язык стоило. И значение мюзи я знала. Обидное, даже оскорбительное, вплоть до вызова на поединок в приличном обществе.
И да, Кери досталось…
– Не бери в голову, – прочла мои мысли Керая. – Это давно уже не задевает. Что поделать, если люди мерят жизнь побрякушками, кешем и придуманными титулами, а не собственными достоинствами, добротой, умом и талантом. По-моему, им стоит только посочувствовать, потому что это они бедняки, – заметила она философски. – А Себ… Он подошел ко мне с предложением работы. В противном случае, я бы его мягко отправила туда же, куда и всех остальных. А работа, как ты понимаешь, мне была нужна всегда. А тут, как оказалось, его матушке требуется сиделка. Высокородная леди имела несчастье сломать позвоночник и ногу, катаясь на горных лыжах. И пусть при деньгах и современном уровне медицины это не было большой проблемой, но со сложным переломом месяц на вытяжке ей все же пришлось бы пролежать, пока идет восстановление. Но, вот незадача, леди Камилле было скучно, и она предпочла лечиться дома, а квалификация студентки последнего курса, в качестве обслуги и компании, ее вполне устраивала. Тем более работа несложная, и на учебу меня обещали отпускать, главное, чтобы вечера и ночи я проводила с леди Камиллой. Да и платить обещали просто сказочно. Отказаться было бы глупо. Так я попала в шикарный дом семейства Роне. Сама леди оказалась властной и капризной молодящейся старухой, которая решила поиграть в демократию, – Кери отсалютавала мне чаркой, вновь пригубив ликер, – Правда, это сейчас я воспринимаю всю историю с высоты прожитых лет и опыта. Тогда Камилла мне показалась глотком чистого воздуха, после затхлого болота, в котором я варилась все прошедшие годы. Леди Камилла обожала расспрашивать о жизни на Кенте, о семье, о том, к чему я стремлюсь и люблю. И, конечно, много рассказывала сама. Мне хватило ума отвечать на вопросы обо всем с хорошими купюрами, при этом вполне удовлетворяя интерес моей работодательницы. Работа, кстати, и вправду не представляла трудностей. Мне в доме была выделена собственная, отлично обставленная комната с ванной, а так же вышколенная прислуга подавала еду, если леди не приглашала разделить с ней трапезу. Просто рай, которым я пользовалась по полной. А ещё был Себастьян. Не скрою, парень был хорош собою, но я не питала иллюзий, даже не пытаясь сблизиться. Он это сделал сам. Сначала, встречая меня в доме, он вел со мной ничего не значащие разговоры. Позже, под предлогом скуки, по вечерам, когда моя пациентка засыпала, Себ приглашал меня пройтись по саду. И мы разговаривали. Просто, обо всем. Правда, говорил в основном он, и о себе. Но меня это тогда не смущало. Я видела, как Себ на меня смотрел, но не пытался заигрывать. Наверное, это было решающим: я имела глупость подумать, что интересна этому принцу на белом мобиле класса люкс. Глупо, правда? Сказок про золушек много читала, наверное, вот и поверила, – Кери посмотрела на часы на вирте, покачав головой. – Скоро проснется наше сокровище, а я ещё не рассказала самое интересное, – последнее слово прозвучало зло.
– Кер, если не хочешь… – я попыталась остановить подругу, чувствуя, что дальше говорить ей все труднее. Она нервничала и злилась.
– Нет, Сашка, – она упрямо мотнула головой. – С призраками прошлого бороться надо только одним способом: вытаскивая их на свет. Поэтому уж прости, я закончу. Хотя, собственно, и так ясно к чему все шло, – Керая с преувеличенной веселостью улыбнулась и вскинула голову. – И двух недель не прошло, как я оказалась в его постели. А еще через десять нас там застукала Камилла, которой в клинике, в которую ее свозили на обследование, разрешили постепенно вставать и начинать ходить. Вот она и дошла… Думаю, не надо говорить, что из милой толерантной леди, аристократка Роне превратилась в базарную стерву. Притом гнев свой она направила на Себа, меня же просто игнорировала, лишь бросив с порога, чтобы духу моего больше в доме не было. Но вот тут произошло чудо, как тогда мне показалось, потому что Себ заявил, что мамочка может засунуть свои претензии далеко и глубоко, а он вообще собирается на мне жениться. Та-дам! История долбанной Синдереллы пролетела в моей голове, рассыпаясь волшебным золотым дождем. Мне, наивной, и в голову не пришло, что я оказалась лишь тем пресловутым казусом белли* (*Casus belli – повод к войне Римском праве. Прим автора.) в давно назревавшей войне великовозрастного инфантила и его мамашки. Мальчик взбрыкнул, а неглупая стерва Камилла внезапно отступила, ехидно посмотрев на сына, заявив с улыбкой змеи, что непременно сообщит о решении сына в свете. И пока я, оглушенная словами возлюбленного, просто глупо пялилась на него, матушка ждала и предлагала сделать Себу шаг назад. Но тот уперся.
Я машинально закрыла лицо рукой, качая головою. Мне, конечно, приходилось слышать, что в обществе Архипелага процветает в отношениях полнейшее и дремучее средневековье, но не сталкивалась с подобным лично. В высшем свете всегда не любили неравные браки, а уж нравы знати мне неплохо известны.
– Ну да, – подтвердила Кери, – Мезальянс, который отравил бы мальчику жизнь. Мамочке, правда, тоже. Кстати, я не сказала, что дело было уже на шестом курсе, перед самым выпуском. Наверное, старая грымза на это и рассчитывала, что проучит сыночка и отправит его в действующую армию. Но, вот незадача, жизнь распорядилась иначе. Нет, нервы потрепать мне успели знатно, – Моя подруга и помощница скривилась в гримасе отвращения, – Представляешь меня, пытающуюся соответствовать аристократу, в надежде, что Себастьяну не будет стыдно за такой союз? Я даже согласилась принять его кредитку, – Кери покачала головой, опуская глаза, – Вселенная, как же стыдно… Но я ведь верила, что со временем все уладится, я ведь нужна Себу! Он меня выбрал! В упор не замечая его нарастающего раздражения, от того, что нас не принимали в «приличном обществе». И облегчения, когда Гантийский Архипелаг неожиданно вступил в войну с Имиритским сектором. Ведь выпускные курсы университета отправили в действующую армию, выдав дипломы почти автоматом. Правда вот тут леди Камилла засуетилась, не на шутку испугавшись, что любимое чадо сгинет в горниле бойни. И воспользовалась немалыми связями, чтобы отправить сыночка, получившего под свое начало среднетоннажный крейсер, служить подальше от основных боевых действий, но так, чтобы не посрамить славный род Роне – на приграничный сектор, защищать тылы, и не подпускать возможных союзников к Имирии. Как ты догадываешься, я тоже оказалась на этом судне, потому что разлучать семьи в армии Архипелага не принято – этому правилу более семисот лет, со времен борьбы за независимость от существовавшего тогда Союза Объединенных Миров. Ну да, историю ты наверняка знаешь лучше меня, – легко отмахнулась от подробностей Кери.
Она поднялась и быстро подошла к проходу в спальню, дотронувшись до завесы, слегка ее отодвигая, и удовлетворенно кивнула.
– Пока спит. Умаяля. Надо бы приготовить что-то посущественней, а то ты, мамашка, заморишь ребенка, – вздохнула моя заботливая.
– У нас дома все есть, – почему-то захотелось оправдаться. – Можем потом пойти к нам, если захочешь, или к Горелям заглянуть.
– Ага, к Горелям… Тогда прощай фигура, – улыбнулась Кери. – А то я Хельгу не знаю! Опять, небось, напекла на целую эскадру…
Подруга снова опустилась на свое место. Похоже, последнюю часть рассказа ей вытаскивать из глубин души совсем не хотелось. Она потерла лицо, словно прогоняла усталость.
– Лекс, знаешь, я за годы учебы привыкла быть изгоем, и даже открытое пренебрежение высшим светом восприняла как должное, лишь переживала за Себа. Но корабль – это замкнутый мир, словно большая деревня. Работа была, но не так много, ведь в приграничье отлавливали пиратов, и разведчиков. Так что и раненые поступали, пусть и не каждый день, как на линии фронта. Может ещё и от того, что времени было предостаточно, экипаж и медслужба обожали перетирать подробности личной жизни сослуживцев. Все и всё про всех знали в таком узком кругу. Одни и те же лица! А вот я ощущала себя чужой и среди низшего звена и среди офицеров, которые теперь не называли меня мюзи, так как я считалась невестой капитана, но были подчеркнуто холодны в общении, и злословили за спиной. А так же не забывали найти повод уколоть побольнее. Особенно, когда мой ненаглядный начал меня избегать. И причину мне указали с напускным сочувствием. Даже не одну. Из персонала летного состава штурмовиков, где служили и девушки аристократки, регулярно присоединявшиеся к нашему кораблю для боевых операций. – Кери поморщилась, замолчав ненадолго.
– И что, кто-то из девиц выжил? – спросила с преувеличенной веселостью.
Кери покачала головой.
– Если Вселенная хочет тебя наказать, то отбирает разум. Любовь для этого отличный способ, – она посмотрела на меня грустно. – Лекси, я была так влюблена, что промолчала, думая, что это просто зависть. Мой Себастьян так не мог со мной, как же я буду обижать его подозрениями? Ведь он же ради меня… Ну, и так далее, – она развела руками. – Я же говорю, вспоминать тошно. – Она нахмурилась, – Но всему приходит конец. Порой отношения заканчиваются некрасиво, у кого-то это проходит легко, а в нашем случае фарс, именуемый «ненужная случайная невеста» завершился… Впрочем, я даже названия не могу подобрать, может у тебя получится. – Кери быстро что-то набрала на своем вирте. – Лови файл, Лекс. Читай и не удивляйся имени. Ведь Керая родилась совсем недавно, лишь последние десять лет. Когда-то мое имя звучало, как Келли Омит.
Мой вирт маякнул о полученном сообщении. Я развернула экран, вчитываясь в сухие строчки официального языка, переводя автоматически. И не верила глазам. Если говорить кратко, то в файле было описание разбора дела военного трибунала космических сил Гантийского Архипеллага, под грифом секретно. Разбиралось дело некоего капитана крейсера «Визард», Себастьяна Роне. Там говорилось, что такого-то числа, такого-то года, его корабль вышел в одиночное патрулирование в квадрате N. Сопровождение не требовалось, ввиду того, что миссия была рутинной и никаких разведданных о нахождении сколько-нибудь значимых сил противника не значилось. Появление предположительного пиратского судна спровоцировало погоню, приведшую «Визард» в хорошо продуманную и расставленную ловушку. Несколько до зубов вооруженных кораблей пиратов, поджидали жертву под прикрытием лун ближайшей от места патрулирования протопланеты, считающейся условно подходящей для жизни, но требующей огромных затрат на терраформирование, да и уровень кислорода в местной атмосфере был мал для дыхания без маски. К тому же тяготение огромной соседки по звезде, планеты газового гиганта, имеющего редкое сочетание элементов в своем составе, почти полностью перекрывало возможности связаться с флотом или иными объектами – связь попросту не проходила. И посему, наличие крупной пиратской базы в этом месте никто не ожидал найти, как и сами джентльмены удачи не спешили афишировать свое убежище. Но, вероятно, разоблачение из-за активности в этом районе войск, было не за горами, и ребята решили сорвать куш, прежде чем уйти на новые места дислокации. Имиритинские пираты, по-своему, были патриотами, поэтому захват судна врага не считали чем-то зазорным. Не скажу, что «Визард» не пытался сопротивляться, просто в данном раскладе можно было только пасть смертью храбрых, унося с собой врагов. Доблестный капитан Роне решил иначе, пойдя на переговоры с пиратами. И, договорившись о выкупе, он «смиренно» отдал имиритинцам всех женщин с крейсера. Притом, по одним показаниям, пираты сами затребовали таких заложниц, а по другим – предложение исходило от Себастьяна.
Строчки сливались в одну кровавую муть, сердце колотилось, а кулаки непроизвольно сжимались. Далее читать о списке потерь и последствиях было просто тошно. Особенно итог: действия оправданы…
Голос Кери прозвучал глухим фоном.
– Почти две декады, Лекс. И я даже не видела более того, кто отправлял меня вместе с моими подругами по несчастью в лапы ублюдков, спасая свою шкуру. И лучше тебе не знать, что делают с женщинами последователи Имирета, особенно такие, кто изгнан или сам покинул родину. По их мнению, женщине не место в космосе, а стало быть, зачем жалеть этих самок? – Она говорила отстраненно, словно о ком-то другом. Может, так и было для нее…
– Две декады ада, короткий штурм и долгая реабилитация в закрытом госпитале флота. Новое имя, очередное звание. И другая жизнь, по сути, совсем другого человека, – она печально посмотрела на застывшую от ужаса и понимания меня. – Иногда, чувства приносят лишь боль. И нет, – она слабо улыбнулась, – Не трудись! Я и сама знаю, что это не всегда так. Но, как ты считаешь, Лекси, после такого опыта, испугаться до чертиков предложения от сильного, и кажущегося таким надежным мужчины, стать его таине – это дурость, или нормально?
Глава 44
Данрод
Выход из гипера наблюдали из рубки почти всем высшим офицерским составом флагмана. «Айтер» вывалился из подпространства первым, лишь на миг опережая остальную эскадру. Я бесстрастно считывал телеметрию, краем глаза наблюдая за присутствующими. Команда работала слаженно, выполняя привычные действия, а так же готовясь к продуманному заранее манёвру. Таир был собран и зол, глядя исподлобья на точно такие же данные, а вот уважаемая госпожа Елизавета Сандовская, что напросилась быть с нами, смотрела на экран с нескрываемым предвкушением. И злорадством.
Ещё бы! Будь у меня чуть более эмоциональное отношение к военным операциям – а нынешнюю ситуацию, несмотря на мои старания, вполне реально было превратить в полномасштабный конфликт, при условии сопротивления – я б непременно полюбовался хаосом, что творился вокруг Росси, при нашем появлении.
Семьдесят три боевых корабля в полном вооружении, объединенные под моим командованием и готовые разнести защиту сильной планеты в щепки по первому приказу.
Полагаю, господа советники впечатлены.
– Задергались, как блохи под частым гребнем, – проворчал Варель, брезгливо хмурясь. Уверен, будь мы не в помещении, он бы ещё сплюнул, словно даже упоминание наших противников было токсичным, вызывая желание избавиться от горечи во рту.
Впрочем, друг в большей степени мечтал о хорошей драке, чтобы скинуть негатив совсем по другому поводу. В их отношения с рыжей уроженкой Архипелага я не лез, но то, что Таир запал по-взрослому на языкастую ведьму, уже не вызывало сомнения.
Как и то, что у этой язвительной и непримиримой парочки явно что-то пошло не так. Ну, да не маленькие, сами разберутся.
Я лениво поглядывал на ход перестроения своих судов, не забывая про силы противника. Росси, как новоявленную столицу, окружала сеть боевых станций, да и несколько военных кораблей, несших тут службу, считались вполне достаточными, чтобы отвадить любого известного врага.
Но только не объединенный эдейский флот. И мне оставалось лишь гадать, на что надеялся Совет, не разбежавшись заранее, словно крысы с тонущего корабля. Впрочем, всерьёз меня интересовал непосредственно Абигор. Хотя к моему бывшему товарищу по учебе вопросы тоже имелись. Ну, тут уж как пойдёт: его ещё найти надо.
Таир бросал на меня выжидающие взгляды, чуть ли не ерзая от нетерпения. Понимаю, желание раздавить этих жуков было велико. Но я помню, чему меня учили. В том числе и ответственности перед своим народом, который нельзя втягивать в длительную междоусобицу.
– Рид Малик, – обратился по всей форме ко мне Варель, – позволите вопрос?
Терпение – это вообще не про Тая. Не зря наш славный талирид никогда не рвался ввысь со своей должности командира штурмовиков. Годы его наставничества, (По прямому приказу Амирея, кстати!) Таир воспринимал чуть ли не как срок, что ему пришлось отбывать. Впрочем, негативное восприятие Варелем такой повинности, не помешало стать мне лучшим другом и воспитать целую плеяду талантливых бойцов.
– Нет, Таир, ещё не пора заниматься нейтрализацией противника, – посмотрел на друга скептически, видя, как вытягивается его лицо. – И снова нет, атаковать первыми они уже не решатся, раз не сделали этого сразу, потеряв даже призрачный шанс на победу. Вероятно, от того, что самоубийство в культуре эдейцев не в чести, а в этом марионеточном Совете все же хватает настоящих военных, которые в состоянии дать верную оценку раскладу сил. Так что ждем. Я ответил на твои вопросы?
– Да, благодарю за разъяснение, рид, – отсалютовал мне мой талирид, – пробурчав под нос еле слышно, – Чертов гений… Что ты опять задумал?
– То, что тебе не понравится, – ответил так же тихо.
– Дан, ты… – Таир резко развернулся, готовясь спорить до хрипоты.
– Знаю, что делаю, талирид Варель, – отрезал холодно.
Друг вытянулся по флотской привычке, вспоминая о субординации, но упрямо сжал кулаки. Уступать просто так он не намерен – в этом весь Таир. Хоть под трибунал, но переть до конца.
Но на сей раз наша тихая перепалка была прервана Айтером.
– Мой рид, запрос на связь с Росси.
– Открой линию, но так, чтобы собеседник видел и слышал лишь меня, – бросил короткий приказ, прерывая зрительный контакт с другом и поднимая глаза на разворачивающийся виртуальный экран.
Зал заседаний во Дворце Наместника узнал сразу – его любил использовать Амирей, для совещаний. Как и собеседника. Черт, интересно, это была идея Абигора восстановить Дворец Наместника даже в мелочах? Наверняка ведь подал эту идею, как желание вернуть Росси ее жемчужину, раз Любомирье пострадало из-за покушения на ториди Эдеи. При наших технологиях – было бы желание.
Советник Нокер Вард, исполняющий обязанности главы так называемого Совета, в парадном синем кителе расшитом золотом, смотрел на меня, сурово сдвинув седые брови. Этого старого вояку и главу одного из уважаемых родов на Эдее знал каждый. Не самый умный, но чертовски исполнительный. А ещё свято верящий в идею Великой Эдеи и ее миссию быть сильнейшей среди разумных космоса. Разумный выбор. Абигору не откажешь в правильном подборе кадров. А точнее тех, кто идеально вписывается в предназначенные роли, и чьи мозги при этом проще обрабатывать.
Что ж, моя разведка на Росси доложила о том, что слухи о моем происхождении ходят просто фантастические. По крайней мере, сына Абигор отправил на планету прародительницу, оставаясь сам на Росси. Не знаю, то ли имеет какие-то козыри, то ли думает, что бессмертный. Надеюсь, скоро это проверить.
– Данрод Лейни, – зло сверкнул глазами Вард, явно намеренно опуская звание и отказываясь называть меня Малик. – Вы отдаете себе отчет, что угрожаете действующей столице Эдеи? Вы государственный преступник и обязаны сдаться на милость…
– Советник, – резко перебил словесный поток, не желая выслушивать чушь, – Я, конечно, спишу на возраст вашу забывчивость, и даже возьмусь за труд напомнить, что согласно Закону Великой Эдеи, любой глава рода не может быть осужден заочно, пока не предстанет перед Советом Высших родов. Ну, а личный флот, – я развел руками, позволив себе ехидную ухмылку, – Как и у любого главы рода, закон мне иметь позволяет.
