Текст книги "Список моих грехов (СИ)"
Автор книги: Татьяна Герас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
– Нет-нет, Родион! Не надо! – испуганно вскрикивает Сашка, прижимая мальчика к себе.
А я уже не раздумываю, резко делая рывок и подхватывая ребенка на руки, забрав у испуганной мамочки. Выпускаю столь долго сдерживаемую блоками силу, успокаивая и подавляя вспышку пси-поля, как когда-то поступала со мною моя собственная мать.
– Тише, малыш, – шепчу не думая, – Сейчас всё пройдет, я потом тебя научу…
Глава 18
Именно сейчас я в полной мере ощущала, что чувствуют преступники на суде перед вынесением приговора. Особенно, когда процесс затягивается, и судья всё никак не торопится выйти из совещательной комнаты.
Мой мир сузился до одного человека, от которого теперь зависело наше с сыном будущее. А точнее, какое место он позволит занять в нём мне. То что Данрод не обидит Родиона я и раньше не сомневалась, а ныне и подавно. Для этого оказалось достаточно нескольких секунд видеть их вместе.
Сбережет и защитит, у эдейских мужчин такое в крови. И, возможно, даже полюбит.
Вот только ко мне это не относится. Не после того как, по сути, использовала понравившегося мужчину, и уж тем более не после стольких лет молчания. Не важно, что у меня хватало причин, которые со временем уже не кажутся оправданием от слова «совсем».
И, конечно, мой воздушный Демон не виноват и не заслужил того, как я с ним поступила. Опять-таки, не совсем по своей воле.
Нет, подруга, не заговаривайся даже в мыслях. Не мой… И вряд ли им был, как это ни грустно осознавать. Ни о какой большой любви речи не было. Страсть, подогреваемая опасностью и запретом – это да. Но причем тут любовь? И неважно, что тянуло к нему все эти годы, это ничего не значит. Может всё дело в простом факте, что с Даном мне было хорошо, а после… После пришла боль и одиночество.
Да мне, собственно, и сравнивать-то не с кем! Амирей не в счет…
Украдкой смотрела на мужчину, держащего нашего сына. Хорош, спору нет. Всегда таким был, а стал ещё лучше, матёрее что-ли?
Ох, ну ты и дура, Александра Сергеевна. Ты ещё по облизывайся на него. Просто замечательно! Твой мозг, похоже, размягчился от страха. Думай лучше, что ему сказать, чтобы остаться рядом с Родькой.
Хотя, опять же, бесполезно. Дан тот, кто всё решает сам и вряд ли страдает всепрощением.
Смирись, Сашка. Просто пришло время расплаты за прошлое. Не скажу, что готова ко всему, но пойму…
Вот только ожидание убивало. Потому что блистательный рид Данрод Лейни упорно молчал.
Он так и не выпустил Родьку из рук, к моей радости, уняв вновь зарождающуюся неконтролируемую вспышку, готовую обрушиться на любого находящегося рядом. Ох, Вселенная, все мои подозрения и скудные знания, что удалось почерпнуть за эти годы, когда поняла, что со мной что-то не то во время беременности, просто цветочки, по сравнению с реальностью. Вопрос в том, захочет ли этот мужчина хоть что-то объяснять? Какой смысл, если проще избавиться от такой проблемной и никому не нужной обузы, как я.
Сын удивительно легко затих в его объятиях, уткнувшись носом в плечо мужчины, и кажется снова уснул.
Дан лишь раз бросил на меня убийственный взгляд и просто вынес ребенка с корабля, а мне осталось поспешно семенить следом, подхватив полосатую тушку Сая.
Данрод так и идет вперед, не оглядываясь, но, похоже, не сомневаясь, что я почти бегу сзади.
Господи, как же страшно! Наверное, когда сбегала под носом у убийц, что уничтожали всех на своем пути, заметая следы, так не боялась.
Все губы искусала, пока шла, глядя на широкую спину моего будущего палача.
Даже по сторонам особо не смотрела, лишь краем сознания отмечая насколько аскетичный и огромный «Айтер». И с каким нескрываемым любопытством на нас глазеют люди рида, вытягивающиеся в струнку при нашем появлении.
Внезапно вскрикнула от неожиданности, когда почувствовала, как котяра впился зубами мне в запястье. Ну конечно, так сдавила на нервах бедолагу, что он все же решил напомнить о том, что вполне себе живое существо, а не игрушка, в которую можно вцепиться, прячась от своих страхов.
Бедолага пушистый! Действительно, мало того, что вытащили из уютного дома, запихнули снова в мерзкую жестянку, так и ещё и раздавить на психе пытаются. Прости, милый, друзья наши меньшие всегда страдают за компанию с хозяевами – такова уж их судьба.
Потрепала котейку за ухом и самой как-то легче стало. Всё же не зря говорят, что животные – наши терапевты.
И чуть не наткнулась на Дана, который оказывается остановился из-за моей возни и наблюдал недобро за моими действиями. Бог мой, он наверняка решил, что я специально пытаюсь привлечь внимание. Почувствовала себя мерзко, щеки опалило, словно мне снова двадцать и я веду себя по-детски. Машинально потерла укушенное запястье, глядя на мужчину. Думала, что так и отвернется молча, но неожиданно он заговорил.
– Надеюсь, этот зверь также не ведет себя с Родионом? – спросил тихо, чтобы не потревожить сына. Надо же, услышал и сразу запомнил имя. Ведь я более не произносила вслух, и так-то вырвалось.
Я резко замотала головой, неосознанно вновь прижав к себе котика.
– Сай хороший! Это я ему случайно сделала больно, – нет, ну детский лепет! Сашка, я тебя не узнаю! Самой тошно от себя стало…
А Данрод хмыкнул и развернулся, продолжив вести нас по палубам корабля, проронив еле слышно:
– Ну да, ты это можешь…случайно.
Хотелось опустить голову, как нашкодившей школьнице. Промолчала. Ну, а что сказать? Виновна, однозначно.
Остаток пути до жилых отсеков прошел всё так же в тягостном молчании.
Очередной корабельный коридор привел в нужный сектор. Здесь явно уделили больше внимания интерьеру. Стены перестали быть однотонными и скучными, как в рабочих зонах. Мягкое освещение исходило от пола и потолка, а кроме панелей на дверях, тут находились интерактивные экраны, передающие картины природы каких-то планет: леса, океаны, горы. Мы вошли в небольшой холл, по центру которого, к моему удивлению, находился… Наверное, это можно назвать фонтаном, состоящим из вертикального столба воды, появляющегося их каменной чаши, диаметром в пару метров, и уходящего куда-то в потолок. В воде мелькали какие-то диковинные змейки различных цветов, и что-то типа серебристых водорослей, поднимающихся спиралями, наподобие лиан или удивительных подводных деревьев. Красивое зрелище, приковывающее взгляд. Родька точно будет в восторге.
Такого на космическом корабле ожидать было сложно, особенно учитывая, что «Айтер» реально ведет боевые действия. Слабое мерцание силового поля говорило о том, что некто не жалеет энергию на сохранение этого чуда.
Как же хотелось узнать об этой красоте! Жаль, не лучшее время для расспросов. Если таковое время вообще настанет…
Возле одного из входов в жилые каюты стоят немолодой эдеец в коричневой форме с нашивками техслужбы – наверняка кастелян, или ансив, как их именуют в Эдее. Мужчина отсалютовал риду, и вежливо поклонился мне.
– Мой рид, ваш приказ выполнен и каюты подготовлены. Антрид Варель и ваша гостья уже там, – отрапортовал кастелян и протянул Дану карту с чипом доступа.
– Спасибо, ансив, можете быть свободны, – кивнул Данрод, отпуская человека. Он приложил карту к панели на входе и дверь отъехала в стену, открывая довольно просторную, для корабля, каюту, оснащенную всем необходимым.
Первое, что мы услышали, была очередная ругань на повышенных тонах.
– … Рыжая ведьма, как есть! – гудел бас Вареля.
– Я? И это мне вещают сто с лишним кило тестостерона без грамма мозгов? Да каково…? – Керая оборвала так и не слетевшую с языка тираду, резко развернувшись к двери, и увидев нас и спящего Родьку.
– Ощущение некоего дежавю, – покачала я головой, рассматривая уже виденную совсем недавно композицию: огромный эдеец со сложенными в позе превосходства на груди руками, нависающий над разъяренной рыжей пигалицей, зло сжимающей кулаки и привставшей на носочки.
Кери и Таир одновременно отпрянули друг от друга, словно их поймали на горячем, а не во время оживленного спора.
Дан же похоже вообще не обращал внимание на присутствующих. Быстро прошел через часть каюты, служившей гостиной, и скрылся с ребенком за перегородкой. Я шагнула следом, жестом показывая Кери не дергаться и опуская, наконец, Сая на пол.
Как и ожидала, за перегородкой оказалась кровать, на которую он и опустил Родиона. Хотела приблизиться, но Данрод поднялся и не терпящим возражений голосом скомандовал:
– Идете со мной, таине, – и тут же перевел взгляд на Кери. – Полагаю, ваша подруга справится и без вас. Уверен, малыш проспит ещё пару часов. – Этот резкий переход к официальному тону не предвещал ничего хорошего. Он повернулся к своему антриду. – Антрид Варель, вы пока можете быть свободны.
– Есть, мой рид.
Таир ответил по уставу, но приподнял вопросительно бровь, явно демонстрируя удивление. Но спорить не стал, лишь еще раз взглянул на Дана, считывая его настроение – а оно точно не было безоблачным, судя по напряжению, от которого вот-вот могли посыпаться искры.
Моя Кери мгновенно уловила обстановку и тут же отправилась в сторону кровати с Родькой, по пути поймав мой взгляд, подозреваю что затравленный, и быстро прошептала:
– Держись, Лекси…
А что ещё остается? Давай, таине, играй Принцессу, раз тебе задали именно этот формат. Распрямляю плечи и вскидываю голову. Небрежно поправляю волосы и делаю шаг на выход.
Данрод Лейни безупречен, он вежливо пропускает меня вперед, предлагая локоть. Мои ледяные пальцы ложатся на сгиб его руки, ощущая даже под кителем жар тела. На миг встречаюсь с ним глазами и гибну от контраста этого огня плоти и холода во взоре, с которым он глядел на меня.
«Страшно?» – читаю его немой вопрос.
«Безумно, Демон, безумно… Но тебе я об этом не скажу.»
Как попадаю в просторную капитанскую каюту – не вспомню, даже если будут пытать. Просто держала спину и переставляла ноги, пытаясь избавиться от лихорадочного кружения мыслей.
Внутри мне предложили кресло, в которое я опустилась с радостью. Данрод внешне спокоен, он принес пару бокалов и на округлой поверхности столика появилась бутылка «Звездного шепота» – дивный напиток, правда коварный, особенно если не помнишь, когда ела и спала в последний раз. Но терпкий глоток этого ароматного золота делаю с удовольствием, благодаря мысленно молчаливого хозяина, за эту возможность перевести дух.
Дан садится напротив, небрежно расстегнув пуговицы на кителе и задумчиво перекатывая бокал в руках, сосредоточенно грея ладонями крепкое вино, к которому пока даже не притрагивался. Он, как хороший охотник, выжидает, словно жертва ещё сопротивляется…
Ещё глоток. Тепло разливается по желудку, снимая отвратительную тошноту, которая случается со мною, когда нервное напряжение зашкаливает. Поднимаю глаза, вновь проходясь взглядом по знакомым чертам и набираясь решимости.
– С чего начать? – наконец выталкиваю из себя вопрос.
– С начала, разумеется, – его губы кривятся в презрительной улыбке. – Должен же я узнать, с чего, собственно, мне выпала такая честь? Расскажешь, Принцесса?
Глава 19
Данрод Лейни
Кровь отстукивала в висках барабанную дробь. Интересно, мой друг, если бы тебе не досталось в наследие отменное здоровье и метаболизм, а точнее, будь ты всего лишь человеком, то тебя бы уже хватил удар? Не исключено. Потому что мозг давал сбой от противоречивых ощущений, заставляя выплескивать в кровоток норадреналин с бешеной силой.
Злость на Сашку кипела, а сознанию надо было уложить факты, но в логике событий были сплошные дыры, которые требовалось заполнить, чтобы прийти хоть к какому-то согласию с собой.
Факт первый – у меня есть сын. Живой, маленький, теплый, нежданный…
И настоящий ментал. Он мой, бесспорно, не почувствовать это было просто невозможно, не говоря уж о том, что по времени всё сходилось. Как и вероятность того, что в обозримом космосе Сашка внезапно отыскала ещё одного представителя этой старательно истребленной расы и успела его соблазнить. Она, конечно, потрясающе хороша, но в такие совпадения я не верю.
И вот тут и возникает второй факт, состоящий в том, что взяться мальчишке было вроде и неоткуда! Наш феерический роман завершился, точнее, я был послан в жесткой форме. Ну и Амирей очень вовремя услал «Айтер» вместе с моей персоной урезонить ни в меру активного правителя на периферийной планетке империи, аккурат после обряда Единения. А так как на Славянских планетах строжайший контроль за рождаемостью, женщинам не позволено снимать импланты без согласия супруга, и эти «примочки» имеют сто процентную надежность. А стало быть, драгоценная Александра не могла забеременеть от меня… Но ведь смогла?
Хотелось тряхнуть головой. Ни беса не складывалось.
А та, что уже не в первый раз умудрялась разбивать в пух и прах мой мир, сидела напротив, вызывая противоречивые желания: то ли защитить этого испуганного воробушка, бросающего на меня обреченно-затравленные взгляды, то ли удавить, лишь бы больше ничего не отчебучила.
Предложил ей вина, чтобы перестала дрожать – такое ощущение, что она этого даже не замечала, погруженная в себя. Уставшая, нервная, но как всегда собранная.
Или всё же сдернуть эти обтянувшие аппетитный зад штанишки и всыпать по первое число, пока эта гордячка в моей власти. Для начала… Картинка оказалась столь яркой, что захотелось зажмуриться, потому что продолжение экзекуции рисовалось заманчивым настолько, что брюки оказались внезапно тесными.
Демон, твою эскадру налево, думай о деле, чертов извращенец! Ты вроде хотел объяснений, так вот и настраивайся!
Нет, ну и вправду…
Великая мать Вселенная, ну вот как так-то? Как вообще всё это возможно? И эта женщина ещё спрашивает с чего начать?
Язвительный ответ выдаю автоматом, желая услышать правду. Но моя заноза внезапно встрепенулась, ожила, бледное лицо вспыхнуло румянцем, а омуты глаз полыхнули раздражением.
– Правда не знаешь? Думала всем это известно к твоему возрасту, – выдает она иронично. – Ну, а если нет, то я тебя просвещу, так и быть, – пухлые губы изгибаются в горькой улыбке, а в руке небрежно покачивается бокал, – Видишь ли, не стану рассказывать про пестики и тычинки, хоть ты и просил с начала. Но боюсь, столько времени у нас не найдется, так что понадеюсь на ваше хваленое эдейское образование. Но, – она подается вперед, прикладывая пальчик к губам, – Поведаю тебе страшную тайну, только не говори никому, – выдает она полушепотом. – От того, что мужчина и женщина занимаются сексом, у них порой случаются дети! Представляешь? – она смотрит с вызовом, явно провоцируя.
Хочется поддаться и воплотить всю темную муть, что выдает злое и пошлое подсознание, затыкая этот рот самым приятным образом.
Но нет! Обойдешься, Принцесса! Ты мне в любом случае всё расскажешь, а наказание подождёт.
Не сейчас, но обязательно – обещаю сам себе.
– Спасибо за пояснения, а то я думал, что просто получаю удовольствие, а оно вона как! – качаю головой, выдавая не менее иронично и смотрю на Сашку с прищуром. – Что, Александра, лучшая защита – это нападение? – вскидываю вопросительно брови и медленно отпиваю из бокала.
Она фыркает, откидываясь на спинку кресла, вцепившись обеими руками в округлость хрусталя, явно желая спрятаться за почти опустевшим бокалом. А потом тоже медленно качает головой в отрицании.
– Куда уж мне нападать! – она вскидывает на меня глаза. – Мне больше нечем крыть в этой игре, все козыри вышли, – она беспомощно разводит руками, – Ты хотел правды? Так вот она. Вы такие большие и сильные мужчины, и всё привыкли решать сами. И за всех. И, увы, мне не повезло попасться на пути этой огромной и безупречно работающей машины, именуемой Великая Эдея. – Она улыбается грустно, не сводя с меня глаз. – Но у меня почти получилось. Если бы не случайность, именуемая Данрод Лейни, что по прихоти рока оказался не совсем эдейцем, и его гены передались Родиону. А что с этим делать я не знала. Судьба…
Она отвернулась, делая последний глоток.
– То есть, ты в принципе не собиралась мне говорить о сыне? – уловил я главное. Сашка молчала, а я вновь начинал кипеть. – И когда ты узнала, что это мой ребенок?
Ее губы дрогнули в намеке на улыбку. Она повернулась ко мне.
– Дан, я хотела от тебя ребенка, понимаешь? И я его получила! – Александра явно наслаждается произведенным эффектом. Потому что я поражен услышанным. – И поверь, имея мать главу корпорации «Биотех», в распоряжении которой супер оборудование и специалисты, а так же острое желание помочь дочери – это не так уж сложно. Вот затащить в постель одного упертого мужчину, который никак не желал поступиться честью, дабы переспать с понравившейся чужой таине – вот это была задачка! – хмыкнула она. – Но я ведь неплохо справилась, правда? – выдала она с напускной бравадой. – И, черт бы всё подери, ты бы и сейчас ничего не узнал, потому что я наивно надеялась, что едва не убившие меня ещё во время беременности способности, у ребенка раскроются очень не скоро…
Я на миг закрыл глаза. Да, очень похоже на истину. Помню, отец рассказывал, как тяжело было матери, когда носила меня… Но она хотя бы была к этому готова.
Не удивительно, ведь именно мама была чистокровным менталом. Как же Сашка выжила? Ведь понятия не имела с чем столкнулась.
– Не в моем роду. Особенно, если возникает эмоционально напряженная ситуация. То, что ты сумела быстро доставить ко мне сына, для Родиона спасение, – поморщился я, осознавая последствия.
Но сожаление сменило понимание всей нелепой выходки Принцессы.
Да и почувствовать себя использованным оказалось ещё более мерзко. Столь тщательно контролируемая сила, уловив мою ярость, рвалась наружу. Шептала, как это просто: отпустить себя, надавить, заставить… Какая разница? Нарушил одну клятву, нарушишь и другие!
Но именно об этом я ещё помнил. И нет, не дождетесь, сдерживать себя я научился с детства.
Проскользнувшая в Сашкиных глазах дикая тоска остановила поток злости, сменяясь желанием разобраться подробнее. Интуиция обострилась и билась внутри тревожной нотой, настойчиво подсказывая, что всё не так однозначно. А может мне, идиоту, просто дико хотелось верить в то, что эта женщина не столь плоха.
Я, встряхивая головой, пытаясь очистить мозг от лишних мыслей. Только правильные вопросы, только истина – она всё обязательно расставит по местам.
– Но мы сейчас ведь не об этом. Я хочу услышать всё историю, Принцесса!
Она резко поставила бокал на стол и обхватила себя руками. И заговорила совсем другим тоном.
– Зачем тебе знать такое? Было и прошло, – вздохнула устало. Похоже на попытку язвить ушли ее последние силы. – Это прошлое совсем другой девочки, Данрод. Её больше не существует, – она отводит глаза, явно не желая говорить о чём-то.
Ну уж нет. Не смей закрываться!
– Мы все изменились, но не в этом суть, Принцеса. Просто расскажи всё, а я сам решу, нужно мне это или нет, – и добавил в голос повелительных ноток. – И не лги, Александра. Поверь, я почувствую ложь.
– Серьезно? – усмехнулась она. – А раньше не замечал…
– Может из-за того, что не считал нужным проверять ту, которой доверял? – почти рявкнул я.
– Ой, перестань, – сморщила она нос презрительно, – Ты просто никогда не воспринимал ни меня, ни нашу связь всерьез. Впрочем, как все ваши мужчины, что крутят романы с человеческими дурочками, многие из которых навсегда лишаются сердца, считая, что им попался мужчина мечты. Но вы молодцы! – она горько кривит красивые губы, – Так славно создать себе имидж благородных и щедрых… Это ещё надо суметь! Хотя нет, со щедростью всё в порядке, с благородством, в общепринятом понимании, не срослось. Но работа проведена колоссальная, прям невольно зауважаешь режиссера этого грандиозного обмана! Ведь стать таине – это ж вершина блаженства для многих! Девчушки наивно не подозревают, что последует дальше, – вздохнула она. – Хотя, наверное, не всем так везет, как мне. Возможно, попадаются и те, кто действительно привязывается к своей женщине. Да и многих, опять же, всё устраивает, – продолжала она рассуждать.
– Ты недавно обвиняла нас в стремлении всё решать за других, а сама только что навесила вот такой вот жирный ярлык на меня, обобщая. Не последовательно, знаешь ли, Принцесса! – ответил ей в тон. – Я дал тебе повод так считать?
Она поджимает губы и пристально смотрит мне в глаза, а потом говорит, слегка подавшись вперед.
– Тогда ответь на простой вопрос, блистательный рид Данрод Лейни и любимец ториди Амирея Малик, что бы ты сделал, если я тогда, почти шесть лет назад, сказала б тебе, что беременна и жду твоего ребенка? – она прищурилась, рассматривая моё лицо.
Мысли полетели вскачь, опуская в прошлое, представляя ситуацию. Бросил бы вызов системе ради Сашки, чтобы лишиться всего? Лишился бы «Айтера», положения, стал бы изгоем? Ведь от ториди ожидать было можно и чего похуже. Сам же дал бы повод.
Внутренности сковало от безрадостного осознания истины – неприглядной, надо честно признаться. Мерзкой, по сути. Действительно, сознательно я бы никогда на такое не пошел. И как поступил бы? Нет, не стоит думать о не случившемся.
Клятва, данная когда-то моей матери и отцу, пожертвовавшему собственной жизнью, чтобы жил я, просто не позволила бы. А Амирей, в свою очередь, не позволил бы появиться на свет ещё одному менталу.
Гадко, Демон, но тогда, ты был до мозга костей частью Эдеи. Со всеми её ценностями и страхами.
А Сашка пристально вглядывается в моё лицо и слегка покачивает головой с пониманием, а её улыбка становится ещё горше.
– Вот то-то и оно, Данрод, – она порывисто подается к столу, беря в руки бутылку и сама наливает себе полный бокал. И тут же прикладывается к крепленой жидкости, явно не думая о том, что рискует опьянеть. Она поднимает на меня слегка поплывший взгляд и говорит тихо, – Так что ты, конечно, имеешь полное право на меня злиться, но точно не за то, что промолчала.
– Ну, допустим, – вино разливается по небу, пытаясь охладить горящие внутренности. – Твои мотивы ты так и не объяснила, но всё же. Отчего потом, когда уже знала, что Эдея объявила меня виновным в заговоре, не попыталась со мной связаться?
– Правда не понимаешь, Дан? – она зарывается ладонью в собственные волосы, то ли массируя кожу, то ли машинально пытаясь так закрыться от меня. А потом резко убирает руку, вскидывая подбородок и прожигая взглядом. – Потому что знала, что заберешь Родьку. Вы, эдейцы, все помешаны на войне и контроле. Да, вы выращиваете в ваших специальных теплицах боевые единицы правильной селекции. И считаете, что мальчикам не требуется материнская опека. В чем-то вы правы и ваши солдаты хороши, а некоторые ещё и думать научены на зависть многим. Но вот любить вы не умеете, – она качает головой. – Откуда бы? Уважать, ценить, оберегать – это да, но любить… Такое только в полной семье. У меня такая была когда-то, но и это отняли, – по ее щеке скатывается одинокая слеза, но она, похоже, этого не замечает. – И у меня никого нет, кроме Родьки, Дан, – она вновь поворачивает ко мне лицо. – Так что скажи, что я должна сделать, чтобы ты позволил мне остаться поблизости, чтобы хотя бы его видеть? Просто скажи! – Голос дрогнул. Она шепчет, а слезы уже катятся ручьями по бледной коже. – Мне не впервые становиться на колени, чтобы спасти тех, кто мне дорог…
Я оказываюсь рядом мгновенно, присев рядом на корточки и поднимаю её лицо за подбородок, чтобы она посмотрела на меня. Она вздрагивает, словно я сделал больно.
– Амирей?
Сашка упрямо поджимает губы, а глаза зло сужаются.
– Александра, ответь! – Но видя, что моя давнишняя проблема закусила удила, некрасиво давлю на больное, – Ты только что сказала, что хочешь знать, что надо сделать, чтобы остаться с сыном! Отвечай на вопрос, Принцесса!
Глава 20
Александра
– Что, давно никто не рассказывал поучительных историй о юношеской глупости и о том, как быстро реальный мир лишает иллюзий? – отвечаю, ещё делая слабую попытку улизнуть от вытаскивания на свет нелицеприятного прошлого.
Жду очередной резкости, но в ответ получаю тишину.
Трепыхаюсь, словно бабочка в паутине. Не отпустит. Демон ещё тот паук, и я знаю, что пропала…
Вскидываю глаза на Дана. Боги, как же я устала… Ну почему он вытягивает из меня последние силы? Умело манипулирует страхом. Давит, давит…
Разочарование и досада, подстегиваемые вином – оно вообще что-то пробило во тщательно выстраиваемых в душе барьерах.
Вот на кой он сел так близко и смотрит так внимательно, словно душу выворачивает? Пытка какая-то…
Внутри бушует буря, состоящая из сплошных противоречий: хочется одновременно злобно огрызаться, и спрятаться на груди у этого сильного мужчины. И понимание всей глупости и тех и других порывов – просто добивает.
Внезапно он снова протягивает руку к моему лицу, и кончиками пальцев проводит по щеке, стирая влагу.
Слезы. Вот же, даже и не заметила. Совсем ты, Сашка, расклеилась.
Вздрагиваю и застываю кроликом, пойманная в ловушку карих глаз.
– Просто расскажи мне всё, Саша, – произносит внезапно мягко, словно уговаривая ребенка. И этот контраст злой, только что прозвучавшей угрозе, действует намного лучше.
Я с трудом разрываю зрительный контакт, прислоняюсь спиной к мягкой спинке кресла и прикрываю глаза, произнося обреченно:
– Хорошо…
– Девочка моя, ты уверена, что хочешь всё бросить и исчезнуть? Если бы не знала тебя, то решила бы, что устраиваешь драму на пустом месте. Все настолько скверно? – Елизавета Сандовская смотрит с тревогой, крепко сцепив пальцы рук.
Её кабинет в возвышающемся над Любомирьем острой иглою шпиля здании, расположен на самом верху. Под носом у богов, как любила шутить мама. Ведь и вправду, то, что умели делать ее спецы, подобно деяниям божественным и позволительно лишь с их благословения. Ну, если бы они и вправду существовали.
– Да, мамуль, к сожалению сказки не получится. Разве что страшная, – улыбаюсь криво и гляжу на родного человека уверенно. – Но я ни в коем случае не хочу навредить вам с папой. И Росси. – Желание схватиться за голову и просто разрыдаться от обиды давит, а картинки возможного будущего не дают покоя уже который день. И нет, решиться на такой разговор я смогла только после очередной репетиции этого самого будущего, когда пришлось изображать счастливую таине правителя перед высшими военными Эдеи. Как же это было мерзко! И я ещё говорила, что ненавижу приемы у папы? Дура. Просто не была призовой лошадью, которую выставляют на всеобщее обозрение. Разве что в зубы не заглядывали…
– Мамочка, родная, ты же меня знаешь, я сильная, но… – голос позорно срывается. – Я просто не выдержу.
Мама долго молчит, взвешивая и принимая решения.
– Саша, не отпустит он тебя, – мама качает головой. – Я знаю политиков. Да и Малик привык решать проблемы радикально. И я уверена, что его решения тебе не понравятся, – вздыхает она. – Вот только знаешь, в одном ты бесспорно права – ты не выдержишь! Мы с отцом тебя готовили ко многому, но не к равнодушному расчету, без права выбора.
Она жестом подзывает меня и я окунаюсь в родные объятия. От нее всегда так вкусно пахнет – весенними цветами, талым снегом, а ещё уютом.
Домом, которого меня лишали, несмотря на все обещания, что я останусь тут, в Любомирье. Кем? Матерью, у которой гарантированно отберут детей? Куклой, которую охраняют двадцать четыре часа? Даже сейчас за дверью пасутся охранники. Меня и сюда-то отпустили с большой неохотой.
– Родная моя, – шепчет мама куда-то мне в макушку. – Я не могу тебя сейчас вытащить – нужно время, чтобы не подставить отца и все подготовить, – я слышу, как дрожит её голос от напряжения. – Нужен счет, который бы не отследили, документы, место, надежные люди…
– Но времени совсем нет, – бормочу отчаянно. – Я знаю, что буквально через пару дней после этого чертового обряда уже окажусь беременна, уж об этом Амирей позаботится. И куда я потом? Да он найдет своего ребенка где угодно!
И тут меня словно молния бьет озарением. Я отстраняюсь от матери и говорю задумчиво:
– А знаешь, мам, я, пожалуй, потерплю пару месяцев, раз надежно обойти систему, чтобы исчезнуть, быстро не получится…
Госпожа Сандовская смотрит на меня, вскинув удивленно брови.
– И что ты задумала?
– Полагаю, как мне, так и вам с папой будет легче, зная, что я рожу сына от мужчины, который мне действительно понравился! – улыбаюсь зло, всё больше загораясь идеей. – Не хочу видеть в ребенке черты этой хладнокровной сволочи, – цежу сквозь зубы.
Мама хмурится, глядя печально.
– Саш, нельзя винить хищника за то, что он таковой по природе, – произносит она грустно. – Амирей и вправду не худший вариант. Просто не для тебя. Вот Ника была бы счастлива! Ещё и привязать к себе мужчину попыталась бы.
О, это даже не подлежит сомнению! Её повизгиваний и стонов о несправедливости судьбы, мне хватило с лихвой. А от мечтательных рассуждений о том, как мне повезло, просто хотелось ее удавить. Спасибо Виллиану, что избавил от потока глупости – спасло только появление эдейского любовника моей любвеобильной подруги. Полагаю, присутствие породистого эдейца в ее постели, хоть немного примирило Вероничку с несправедливостью мира.
Мама же в это время что-то набирает на своем вирте, слегка поджимая губы, и хмурясь так, что между идеальных бровей появилась складка. Она отрывается от экрана и несколько долгих мгновений смотрит на меня. А потом произносит твердо:
– Я всё устрою, Александра. Так понимаю, что это тот эдеец, что увез тебя от охраны в парке? И который спас мою шилопопую гонщицу от неминуемой смерти от падения с высоты? – ее губы дрогнули в легкой улыбке, а глаза слегка потеплели.
А я покаянно опускаю глаза.
– Следила за мной? – говорю без обиды.
– Всегда, моя девочка, – признается мама. – Но никогда не мешала, пусть и пугала до чертиков своим увлечением. Но ломать тебя не позволила бы никому. И даже Амирею.
Бросаюсь к ней на шею, прижимаясь и чувствуя тепло, и ласку обнимающих рук.
– Спасибо, родная, – шепчу, давя ком в горле.
– Ничего, малышка, когда-нибудь ты сможешь вернуться, уверена. А мы будем ждать… Жаль, этот смелый и дерзкий мальчишка, что так тебе понравился, не сможет быть рядом, – она все же вздыхает печально. – Эдейцы… Что с них взять?
Как же горько, моя прозорливая мамочка, что в этот раз ты ошиблась. Мне не к кому возвращаться.
И эта боль останется со мной навсегда. Мой грех, что даже не попыталась спасти вас, когда из моей семьи решили сделать виноватых.
Просто не смогла бы, удирая зайцем от системы к системе. А взбесившийся от влияния тяжело протекающей беременности организм, совсем сбоил, вконец измученный картинками гибели стольких людей и возможной собственной смерти, что прошла буквально на расстоянии волоска.
