Текст книги "Свадьбы, ведьмы, два кольца (СИ)"

Автор книги: Татьяна Антоник

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Печалька, – похлопала крыльями Вспышка. – Жалко девушку. Опять свидание не состоится.

– Печалька, но не смертелька, – философски отметила я.

Алиеру понесли в ее покои, а я осталась на месте, чтобы лучше принюхаться к напитку. Все мои ладони были вымазаны в блестках. И когда я успела? И где?

– Отдайте чашку, – обратилась к главе тайной канцелярии.

Господин Воккер не спорил, выдал мне отобранную улику, а сам вверил обезумивших от испуга девушек охранникам.

– До вечера никто из комнат не выходит, – распоряжался он.

И если с девушками вопрос легко решался, то избавиться от Его Величества и его сына не так-то просто.

– Разберись, сегодня же, – мрачно возвестил король. – Случаи участились.

– Это не отравление, – мотнул головой Ройс, – вы слышали Лавли.

– И что? Ее слова не оправдание. Очередная девица пострадала, и все по вашему допущению. Для чего мне столько дознавателей, стражников и чиновников, если они не могут пресечь преступления? – бушевал монарх.

Радовало, что запала ярости хватило ненадолго. Выговорившись, окинув злым взглядом меня, Ройса и Бьерна, он покинул тронный зал, подхватывая за собой Дэниэла.

– Дай мне, ведьма, – сделал попытку выхватить у меня посуду господин Лаулес. – Я сам проведу расследование.

Я увернулась и буквально погрузила свой нос в хрупкий фарфор. Да, пахло жасмином и медом... Но не обычным, не тем, что подавали участницам отбора в трапезы, а другим, более сладким.

Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, делали этот мед особенные пчелы. Ой, че это я как Пятачок заговорила?

Господин Воккер закрыл меня от вредного дознавателя, чуть ли не оттолкнул, когда тот тянул длинные, крючковатые пальцы.

– Бьерн, разберись со стражей. Пусть у каждой комнаты поставят по два воина. Запрети девушкам выходить.

– Это не моя работа! – возмутился мужчина.

– И не моя, но кому-то это следует сделать. Толку от тебя никакого, а госпожа Дрим владеет ценным даром. Я буду держать тебя в курсе.

Противостояние между магами могло закончиться единственным выходом: господину Лаулесу пришлось покориться. Иногда я забывалась, не обращала внимания на авторитет Ройса, а ведь ему хватало изгиба брови, чуть более настойчивой интонации, чтобы любой в Эльхалии его послушался.

– Есть догадки? – бросил он мне, когда возле нас никого не осталось. – Это точно не яд?

– Нет, не яд, – рассматривала я то свои руки, измазанные в блестках, то злополучную кружку с чаем. – Аллергия, сильная, но не приводящая к смерти. Сдается мне, – я покрутила посудину перед глазами, – я знаю, в чем дело.

– Говори, – затребовал мужчина моментально.

Но я предпочла промолчать. Обвинять голословно я никого не буду, а в деле, кажется, замешана моя знакомая.

– Сначала мне надо все проверить, – поморщилась, потому что не любила, когда на меня повышают голос.

– Хорошо. – Поразительно, но сейчас он со мной согласился. А надолго его хватит?

– И уехать за пределы дворца.

– Нет.

Ан-нет, доброта господина Воккера имеет четкие границы.

– Можно в сопровождении, – предложила я.

– Не обсуждается.

Как много ошибок в простом слове «Да».

– Тогда, – я отвернулась и скрестила руки на груди, – сами развлекайтесь. Невиновного в застенки не отправите?

Воздух во всем огромном помещении завибрировал, а Ройс, кажется, решил повторить за Бьерном. Возжелал меня придушить. Ах, дурной пример заразителен. Но я чувствовала, что удача мне сопутствует. Помедлив некоторое время, глава тайной канцелярии сдался.

– Ладно, – процедил он сквозь зубы, – но с сопровождением.

– Отлично, – восхитительно угрожающе улыбнулась я, – нам нужен Никлас Верди. Другого стражника в то заведение никто не впустит.

– В какое такое заведение?

– Так я вам и сказала, на рассвете с обыском же прибежите. Не бойтесь, – хлопнула мага по плечу, – я там как своя, я же ведьма. А вы пока понаблюдайте за новой служанкой леди Киран.

– Есть чего опасаться? – неправильно понял мою мысль господин Воккер.

Он аккуратно снял мою ладонь с себя и удержал, даже чуточку сжал, не больно, но ощутимо.

– Нет, она добрая и верная, но... – вырвалась, – Но женщин в причинении добра очень сложно остановить.

Договорив, я сбежала, чтобы Ройс не передумал меня отпускать. Рука горела, а на щеках образовался румянец. Лавли, ты идиотка, если позволяешь себе подобное отношение. Я заметила, какая злость заискрилась в глазах главы тайной канцелярии. Я его бесила... и пусть...

Он не испортит моего волшебного настроения. Боги, это и на моей улице перевернулся грузовик со жвачкой. Как мне сказочно повезло...

Собираясь на вылазку в город, я немного успокоила Катрину.

– Мне ее жаль, – сидела девушка на кровати. – Она выиграла, я зла, но мне ее жаль.

– Не злись, веди себя хорошо.

– Скажешь тоже, – отмахнулась она. – А ты чем будешь заниматься?

– А я пошла вести себя плохо, – посмеялась с ней.

Встретившись с Никласом, осознала, что он моего энтузиазма не испытывает. Напротив, молодой дознаватель пребывал в дурном расположении духа, а поездка со мной и вовсе расстраивала его в край.

– Чего ты куксишься? – интересовалась у парня, пока мы ехали в повозке.

– Леди Алиера пострадала, заболела, а мы упустили очередного преступника. С чего мне быть радостным, Лавли? – разводил он руками и гневно глядел на меня.

Закончится отбор, я напьюсь. Любимая подруга день и ночь трезвонит про своего принца, а друг не умеет прятать эмоции и не скрывает, что влюблен в претендентку и возможную невесту. Они долбанулись? Но вслух произнесла менее грубую фразу:

– Не психуй. Завтра она будет здорова, пойдет на свое свидание с принцем, и все закончится хорошо.

Увы, но это дух моему собеседнику и товарищу по приключениям не подняло. А уж когда мы приехали, и он узнал фасад здания, господин Верди окончательно рассвирепел.

– Я туда не зайду! Не зайду, и точка!

– Пойдешь, как миленький, – упорствовала я, выталкивая здорового мужика из кареты. – Это игорный дом, а не кабинет медицинского осмотра. За причинные места дергать не будут.

Со всеми сборами и разговорами, до игорного дома «Стройный кипарис» мы добрались лишь вечером. Еще с улицы доносилась мелодичная музыка, на здании зажглись красные фонари. В широкие двери то и дело входили расслабленные мужчины, стаскивая с себя удушающие, шелковые платки. Слышался звон монет, восклицания про ставки.

– А ты видела, как на меня облизывалась его владелица? – Никлас натурально запаниковал. – Это не таверна, не гостевой дом, а дурдом какой-то.

– Не какой-то! – Вышла на лестницу Лалисса и поздоровалась со мной. – Самый лучший в городе.

Я обожала Лалиссу. И ее заведение действительно было лучшим в городе.

– Ты приехала, – обняла она меня. – Так скоро. И этого ханжу привела, – подмигнула она Никласу. – Что, уже выходной?

– Нет, – я скривилась, – я по делу. Притом, оно важно и для тебя, так как вас могут обвинить в отравлении участницы отбора?

– Меня? Моих девочек? Я во дворце никогда не была, Лавли, – посерьезнела госпожа Пиджен.

– И сомневаюсь, что тебе бы понадобилось кого-то травить, – продолжила за нее. – Но там в начальниках дознаватель-идиот. Ты поможешь?

– Я бы тебе и без условностей помогла, проходите. Твой напарник тоже влез в расследование? Лавли, тебя вечно несет. Ты же служанка, не ищейка.

Ну, что сказать... Мой карьерный путь в Эльхалии не удался. В данный момент эту клятую карьерную лестницу я мою.

Пока мы шли по коридорам в полумраке, пока пересекали порог за порогом, Верди вертелся, будто игрушка-волчок. Я его понимаю, я сама в Стройном кипарисе толком не была, а посмотреть есть на что.

Лалисса создала грандиозное казино, взяв лучшее из фильмов в нашем мире. А еще она спасла множество девушек от продажи тела, ведь купив это здание, она покупала бордель. Ее работницы больше не торговали собой, но тот, кто захотел, крутился у шеста. Но прилично... По, опять же, меркам моего мира. Здесь не раздевались, но костюмы были открытые, облегающие... Фигуры спортивные, подтянутые, аппетитные...

В общем, любуясь прекрасными танцовщицами, ход моих мыслей Никлас упустил.

– А сядем где-то впереди? – с издевкой предложила я. – Будем лечить от старческой болезни.

– Никуда я не сяду, – опомнился младший дознаватель. – Это же разврат, – закрыл он глаза пальцами. Правда, пальцы раздвинул.

Он еще какое-то время упирался, говорил, что мы тут не за этим должны так интересно время проводить. Вечно он завидует и трусит быть счастливым.

Я уперлась, ведьму не переспорить. Вспышка улетела, чтобы продолжить войну с Мраком, а Лалисса, заказав нам напитки, поинтересовалась:

– Так что же случилось?

– Твои пчелы делают особенный мед, – не без ехидства произнесла я, стараясь не заржать. – Кому ты его продавала?

– А почему ты решила, что этот мед мой? – угорала со мной женщина.

Какое удовольствие с ней сидеть и рассуждать о знакомом фольклоре.

Но явление тревожное. Заведение Лалиссы держалось на двух постулатах: азарт и страстное влечение. Между прочим, ее работницы часто удачно выходили замуж. Леди Пиджен не брезговала разными способами, чтобы нагонять публику в игорный дом, в том числе и афродизиаками.

На кухне не подавали мясо, картофель, тяжелую еду, но устрицы, закуски, клубника и тот самый мед. Ценный, редкий, очень сладкий и вызывающий некоторую, кратковременную эйфорию, местами влюбленность. Он водился в единственном герцогстве, у Ревэйнов. А Лалисса, какое совпадение, владела там целой пасекой.

– Это не улика, с тем же успехом могли подумать на твою Катрину, – поджала губы владелица. – Ее родители им торгуют.

Как говорил один прокурор из прошлого: «главное – в ходе следственных действий не выйти на самих себя».

– Да, но когда они ими торгуют, никто не вымазывается в блестках, – показала леди Пиджен свои сверкающие ладони. – Как их оттереть-то?

Красивые искорки подчеркивали мышцы танцовщиц, делали их похожими на фей. Временно, но полагаю, что ненадолго, лишь в одном заведении девушки танцевали, используя подобную косметику.

– Танцовщицы оливковым маслом пользуются, – сдала она себя с потрохами. – Ой, – хлопнула она свои губы, – а пофиг, я бы сказала. Ну, мед мой. От меда отравиться невозможно, и его без надобности не подают.

– Но покупательницу-то ты знаешь? – настаивала я. – Ты же ведешь учет?

У Лалиссы был собственный редкий дар, как и у всех ведьм. Если я различала запахи, то она могла похвастаться невероятной памятью. Она запоминала всех и вся. Любая информация намертво оставалась в ее хитрой головке.

– Была у меня тут одна... – женщина лениво взмахнула рукой, а потом просто описала черты ее лица.

Определенно, моя догадка в тронном зале подтверждалась.

– Ты мне очень помогла.

– Это спасет меня от преследований? – прищурилась подруга.

– Да, должно.

– Тогда объясни, зачем ты притащила юношу? Странно, что в сопровождение к обычной служанке приставили такого бравого охранника.

Почему-то я умолчала, что господин Воккер не разрешил просто так уходить. Это и у меня в сознании не укладывалось. Жизнь горничной не имеет значения, а я бы явно вернулась. Но он настоял.

С другой стороны, юный и влюбленный Верди тоже был мне нужен. Я хотела получить подтверждение от него.

– Его нам надо напоить, – шептала ей, – накормить и вызвать на откровенность. Отвлеки его.

– Как? – распахнула пошире свои ресницы Лалисса.

– Ну, используй женские прелести, – с очевидной завистью подсказала ей, показывая на внушительную грудь.

Ее это не сильно вдохновило.

– Могу родить.

– А можешь?

Работали мы слаженно. Никлас, мой молодой праведник, не привык к женскому коварству. Мы расположили его к себе, расспрашивая про становление на службе, щедро подливали, но сами едва пригубили коктейли. Когда взгляд парня расфокусировался, я приступила к допросу.

– Никлас, ты влюблен в Алиеру, – я не спрашивала, я утверждала.

Он кивнул.

– Ты знаешь, я говорил.

– Да, но когда эта дурочка успела влюбиться в тебя?

– Когда-когда, – икнул он. – Я отправился в их княжество на обучение, а там познакомился с Алиерой. Она так прекрасна и добра, что я не мог не влюбиться.

– Но на вопрос Лавли ты не ответил, – нетерпеливо ерзала подруга.

– Я же говорю, она добра. Что-то во мне рассмотрела, – отпил из бокала Никлас и резко его поставил. Часть жидкости выплеснулась на стол. – Поверьте, я этого не желал, мне бы хватило издалека на нее любоваться, но когда она рядом, когда обращается ко мне...

– Ясно, – заключила я, решив, что нам пора сворачиваться, – держишься от греха подальше, но не теряешь его из вида. Я говорила тебе...

– Что я идиот? – повернулся ко мне друг. – Раз семь.

Скотина, и я называю его другом?

– Вот не надо считать, я не такая душнила.

Лалисса рядом добавила:

– Такая. Никлас, а кто-то еще в курсе, что вы двое возлюбленных?

– Да, – сжал он нервно стакан. – Ее служанка.

– А она что, милый? – включила девичье, сочувствующее обаяние, погладив его по плечу.

– Она помогала нам, – признался Верди. – Считала это все очень романтичным.

Финита ля комедия, занавес можно прикрывать. Леди Пиджен заклинанием усыпила стражника, чтобы завтра тот меньше страдал от похмелья.

– Ты добилась, чего хотела, Лавли?

– Да, – грустно посмотрела на заснувшего друга.

– Он же не пострадает? – казалось, что она искренне переживает за парня. – Такой милый, хороший. Не сдавай его.

– И не буду. Но и ты будешь в безопасности, – пообещала ей. – Попроси своих ребят затащить его в карету.

На этой меланхоличной ноте мы попрощались.

Глава 7. Она вела себя так, словно завтра никогда не наступит.

Лавли

Стоя перед столом главы тайной канцелярии, не могла понять, за что он ругает меня.

– Значит, вы вернулись из игорного дома, – сложил он пальцы треугольничком. – Там, где пляшут полуголые девушки... Пробыли там всю ночь, пропахли спиртным, мужскими духами, сигарами...

Фу, напоминает мне господина Лаулеса, я не знала, что и Ройс такой же ханжа.

– Да, оттуда, – кивнула я и принюхалась.

Он преувеличивал. Да, аромат стоял, но провожал мне легким шлейфом, а не сифонил, словно я в помойке искупалась.

– И вы специально потащили с собой младшего дознавателя Верди, – продолжал щуриться мужчина. – Зачем? Почему настояли на его кандидатуре?

Так сразу выдавать парня... Ну уж нет. Это всякие благородные юноши, вдохновленные сказаниями о битвах и прекрасных принцессах, становятся друзьями, но при малейшем подозрении, считая, что действуют во благо, растрепятся о тебе. А ведьмы... Ведьмы никогда не сообщат чиновникам, где спрятано запретное зелье и килограмм взрывчатки.

Но и врать господину Воккеру себе дороже.

– Подарила ему ночь, полную удовольствия и откровений.

Не соврала, получается. Пил он с радостью, также радостно болтал о любви к Алиере. Но я, конечно, дала маху, учитывая, как Ройс стукнул кулаками по столу. Нет, не так. КАК он стукнул кулаками по столу. С хрустом, с шумом, с трещинами.

– Чего?! Я тебя зачем посылал? Ты для каких целей удалялась из дворца?

Я вздрогнула, обратив внимание на сколы лака. Такую мебель попортил, и, дурак, напугал. Отпрыгнула, побоявшись, что ярость, обрушенная на несчастную столешницу, перекинется на меня.

– Чтобы узнать, кто подставил Алиеру, – промямлила я.

Впрочем, впечатлилась я не сильно. Просто с детства усвоила, что властным и злым мужчинам следует показывать робость и кротость. Нравится им доминировать.

– Узнала? – он не перестал беситься, но, кажется, удержался от греха. Не убил.

– Мои догадки подтвердились, господин Воккер, – я уныло отвела глаза. – Все, как я и предполагала.

– Тогда почему мы до сих пор обсуждаем твои похождения? – вспылил маг. – Почему ты не рассказываешь важное?

– Ммм? – изумилась я. – Потому что вы не спрашивали, вы задали вопрос, где я провела ночь, сами же на него ответили, а потом психанули.

– Я психанул? – он обошел стол и направился прямо ко мне, а я местами храбрая, а местами очень жить хочу.

Попятилась, осознав, что драные уши или удушение меня не воодушевляют. Увы, у Воккера и шаг шире, и в плечах он как гренадер. Настиг буквально у дверей. Мне одной доли секунды не хватило, чтобы сбежать.

– А не психанули? – зажмурилась я. – Это не поведение адекватного человека.

Выставив одну руку у моего лица, свободной он потер переносицу. Выругался одними губами.

– Я не психанул, ясно? И мне неинтересно, где тебя носило. Быстро рассказывай, к чему ты там пришла?

Мда, он противоречил сам себе.

– Отойдите, дайте дышать свободно, – попыталась оттолкнуть Ройса, но куда мне.

Мужчина поднял меня воздух, словно я пушинка, пронес до кресла напротив своего стола, сам уселся на клятый стол, чтобы я наверняка никуда не делась.

– Говори!

Ух, аж теряюсь, что у него с настроением? Ученые моего мира утверждали, что и сильный пол подвержен пмс, может, это оно?

– Это служанка Алиеры, – грустно признала я.

– Ее служанка? – не поверил господин Воккер. – Верная, выписанная из дома? Ты и раньше ее подозревала, отчего не назвала сразу.

– Потому что я не обвиняю, если нет доказательств или подтверждений. Этим у вас Лаулес занимается, – постаралась не зевнуть.

– Зачем? Она ведь постоянно была рядом с невестой. Зачем молчала? Я же оставил ее подле леди Киран, – снова потерял разум и спокойствие глава тайной канцелярии.

Он отправился на выход, явно намереваясь приказать, чтобы эту несчастную девушку отправили в темницу, но я его остановила. Дотронулась до его руки, получила странный, красноречивый взгляд...

– Не тревожьтесь, – потянула Ройса на себя. – Леди Киран не в опасности. Это банальная аллергия.

Я, не торопясь, объяснила, что имела в виду.

Доброй горничной было невыносимо смотреть, как мучается ее подопечная, вынужденная страдать в замке. Алиеру чуть ли не продали на этот отбор, не всем повезло с родителями, как Катрине. Леди Киран не мечтала о принце, не планировала побеждать. Она выписала себе подругу, поделилась горестью, а та находчиво подошла к ее спасению.

Купила у Лалиссы редкий мед, который часто вызывал страшную аллергию. Подозреваю, она не думала, что случится анафилактический шок, но красные пятна на пол лица способны вызвать отвращение у замечательного, доброго, но довольно поверхностного принца. Мед я унюхала, а блестки были слишком уж говорящим фактом.

Я в этот мир приносила доказательную медицину, а владелица игорного дома обучала жителей Эльхалии новым видам развлечений.

– Имя возлюбленного назовешь? – посерьезнел Ройс.

Я мотнула головой.

– Какая разница? Алиера понимает свою ответственность. Вы доложите об этом королю? – заволновалась я. – Он ведь прогонит служанку, а то и казнит. Или в доме ее будет ждать не менее суровое наказание.

Господин Воккер задумался, а я будто в бездну падала. По-своему мне жаль и госпожу, и ее приближенную. Жуткая несправедливость. А жизнь горничной вообще не ценится.

– Не доложу, – произнес он наконец-то, немало обрадовав меня, – но как-то объясниться придется. И девица отправится домой, это не обсуждается.

Пожав плечами, я поблагодарила чиновника за содействие.

Этим же вечером мы наблюдали, как плачет выздоровевшая Алиера, как перешептываются другие невесты. Служанку едва ли наказали, обвинили в ошибке, что она не предупредила, что у леди Киран аллергия, а на какой именно мед, никто разбираться не стал. Ей повезло, что у Ройса местами доброе сердце.

Я вернулась к Катрине, встретившись с ее заунывным настроением.

– Лавли, – признала она честно, – если когда-то погонят тебя, то я не останусь на отборе.

– Аж Дэниэлом пожертвуешь? – я была настроена менее оптимистично.

– Нет, он принц, конечно, – расправила она плечи, – но должен понимать, что ты для меня означаешь.

Ох, мое милое дитя лета. Вместо мозгов пыльца бабочек. Я признательна верности, но я бы ее перед таким выбором не поставила. Как минимум, решись мы кого-то отравить, вызвать аллергию, хрен бы нас заподозрили.

– Охрану снова увеличили, – поморщилась Катрина, – сколько можно? Уже бы прямым текстом говорили, что участвовать в отборе опасно.

– Ну, – я усмехнулась, – нас так-то предупреждали. Нет, нам этим самым прямым текстом и говорили, что не все невесты вернутся домой. Ты на что рассчитывала?

– На тебя, – поперхнулась девушка.

– Отличный аргумент, у тебя есть я, умелый ароматник. Другие такими служанками похвастаться не могут. Ты бы сдружилась с этой оставшейся девяткой, – посоветовала ей.

– Зачем? – недоумевала моя юная и безголовая госпожа.

– Станешь их лидером. Девочкам скучно, а они на убийц непохожи, максимум на тех, кто подкладывает стекло в туфли. Напротив, расслабь их внимание, заручись поддержкой. Будет замечательно, если выбывшие невесты будут советовать тебя, – обучала ее зачаткам политического пиара.

– А это мысль, Лавли, – признала Катрина. – А что у тебя с господином Воккером? Ты к нему зачастила.

– А что у меня с ним? – отдернулась от подруги, словно кипятком ошпарилась.

– Понятия не имею, прошу же объяснить. Давай, колись, – хохотнула девушка. – В жизни не поверю, что ты ему интересна лишь как будущий работник его ведомства. Флирт есть? Отношения намечаются? Планируется роман?

– Дивный будет у нас роман, – задумалась я, вспоминая, как достопочтенный, взбешенный Ройс психанул на меня и едва не прибил. – Назовем война и мир. Если никто из нас не погибнет, то считай, что страстей не хватило.

– Какая ты веселушка, – улыбнулась леди Ревэйн и попыталась меня ласково пожурить. – Но присмотрись. Тебе немного не хватает женственности. Не хочешь повторять за мной, повторяй за леди Жуи. Она умудрилась очаровать самого короля. Должны же где-то обнаружиться твои женские инстинкты?

Ах, они. Как-то Катрина запамятовала, что ее путь к счастью – это уложить добычу покрупнее и поблагороднее, а обязанности по ее охране она переложила на меня. Так что мои инстинкты больше сродни материнским. Не дать этой милой дурехе погибнуть.

– Ты ошиблась, Катрина. – Пояснила ей. – Нет у нас ничего. Господин Воккер занят безопасностью на отборе, отсеиванием злых конкурсанток и тайными сговорами. Я отлично подхожу на роль «принеси-подай-понюхай». Но это не флирт, не, упасите боги, романтика.

– Лавли, это ты ошибаешься, – упрямилась она.

Да и фиг с ней, когда я думаю о леди Ревэйн, на язык так и просится характеристика: есть у меня подруга, без тумаков, как без пряников.

Остаток дня я ходила по коридору, будто верный страж. Но это не ради Катрины, а чтобы сплетней собрать. Все девушки пребывали в каком-то унынии, а леди Киран совсем носа не выказывала из спальни, страдала, бедняжка.

– Такими темпами Андрея скорее организует похороны, а не свадьбу, – шикнула Вспышка. – Что за женское крыло? Ни разговорчиков, ни интриг, ни смешочков.

– Тихо ты, – поправила фамильяра. – Это же их выбор, а я служанка. Что ты мне предлагаешь? В игорный дом их отвести?

Судя по взгляду летучей мыши, именно это она им и предлагала. Понравилась ей вылазка. Во дворце ей приходилось держаться подле меня и далеко не улетать. Кто его знает, как стражи отреагируют на хищное, умилительное, но вредное, паразитирующее животное, забивающее дымоходы. А в Стройном кипарисе открывались чудесные перспективы. Там и враг-друг, с кем подраться, как воды попить, авантюры, приключения, напитки высокоградусные.

Выйдя на улицу, лишь бы глотнуть чуть-чуть воздуха свободы, я очень неожиданно для всех, особенно для себя, прыгнула в кусты.

– Ты чего делаешь, мать? – разверещался магический питомец. – Совсем скурвилась?

– Не скурвилась, – поправила ее, показывая пойманное хладнокровное, – я была на охоте.

Диву даюсь, что в закоулке невест отыскать можно.

Меня привлек цвет, случайный отблеск от фонарей. Повернув голову, я заметила под листьями синюю, яркую шкурку и черную крапинку. Лягушку, известную своими ядовитыми свойствами.

Завернула ее в платок, чтобы случайно не коснуться кожи, а то можно и паралич схватить.

– Это что? – поморщилась Вспышка.

– Древолаз. Странно, что она здесь, – удивлялась я, поднося нервную лягушку к глазам. – Обычно они водятся в более жарких температурах, да и любят селиться там, где есть колонии плотоядных грибов. На них часто мушки оседают.

– Фу, избавься от нее, – возмутилась мышь. – Не хватало нам параличом обзавестись.

Вообще, я буквально повергнулась в шок. Как это, древолаз во дворце Эльхалии? Я его в жизни не видела. А с другой стороны, в этом закоулке тепло. Купальни рядом. Мало ли заезжих послов побывало в замке?

Мысль о том, что лягушку завели специально, отбросила. Яд недолго хранил свои свойства, а эта тварь, если прикинуть ее размер, успела разъесться. Да и окрас у нее отвращающий. Адекватный человек не поведется на ее цвет. Всем известно, чем ярче животное, тем беги от него подальше.

– Нет, избавляться мы не будем, – мотнула головой. – Из ее слизи можно сделать превосходное снотворное.

– Оно-то тебе зачем?

– С этим отбором я совершенно забыла про сон, – честно проговорила я. – Уже чувствую, как ослабеваю.

– Значит, – догадался Вспышка, – сегодня мы спать не будем.

Мое любимое. Между зельем и сном, что я выберу?

– Сегодня не будем, будем снотворное готовить.

И потащила обеих в отдельный домик дворцовых лекарей.

Знала, что такой существует. Знала, что работает в нем с десяток лекарей, получивших дипломы из местной академии магии. Еще я знала, что многие студенты в академии магии тупо штаны свои просиживают, а не учатся. Вон, целитель, нашедший тело Сиены, тому пример. Да и господин Лаулес высоким уровнем интеллекта не отличается.

Учитывая поздний час, не рассчитывала кого-то встретить внутри, но я жестоко ошиблась. Нагло распахнув дверь, впав в экзальтацию, протанцевав по широкому холлу, потому что утонченное обоняние и мои широкие ноздри пришли в исступление от ароматов спирта, лекарств и резких трав, я наткнулась на самого главного-преглавного лекаря.

Скрюченного старика с седой, длинной бородой, в халате на босу ногу и тапочках.

– Ой, простите, – оценила его домашний вид. – Я понятия не имела, что кто-то еще работает.

– А я и не работаю, я отдыхал, – не смущался пожилой целитель. – Ты, видно, малышка-ведьмишка?

– Кто? – возмутилась я.

У меня рост модельный, я плечистая, а кулаками работаю аки кенгуру-боксер. Это кто же мне подобное прозвище дал?

– А, ты не знаешь, – усмехнулся старичок. – Тебя глава тайной канцелярии иногда так кличет, наш господин Воккер.

От Ройса я подвоха не ждала. По сантиметрам проигрываю, но, находясь рядом, я не выглядела малышкой. Скорее не в меру рослой прислужницей.

– Тебя и по-другому называют, – вставил лекарь. – Грубой стервой. Иногда ко мне глава дознавателей заходит. Диву даюсь, такая симпатичная девушка, на стерву непохожа.

– Косметика помогает, – пожала беспечно плечами я. – Если вас не затруднит, зовите меня Лавли.

– Меня можешь звать господин Сеймур, – представился он.

Я быстро прониклась симпатией к господину Сеймуру. Когда все сверкает, блистает и пахнет хлоркой, я таю, будто на седьмом небе блаженства.

– Господин Сеймур, а разрешите у вас снотворное сварить? – попросилась, едва не подпрыгивая от нетерпения.

– Зачем варить? Я тебе выдам, – недоуменно нахмурился он.

– Нет, простое мне уже не помогает, – пояснила древнему старику, – мне надо свое, собственное, вот... – и вытащила вперед свою находку-древолаза.

Лягушка, почувствовав свободу и тусклый свет, намеревалась спрыгнуть, но я накрыла ее ладонью, предварительно сильно натянув рукав.

Он поднес окуляры к глазам, присмотрелся...

– О, в наш серпентарий с невестами лягушек подвезли?

А он умеет в юмор.

– Скорее наоборот, лягушек разбавили невестами. Так разрешите?

– Кто же я такой, чтобы тебе запрещать? Ты только бардак не оставляй потом. Проходи, – дружелюбно выставил руку вперед, показывая путь в местные лаборатории.

Боги, там я была готова взорваться от восторга. Бегала туда-сюда, поднимая вверх мензурки, принюхиваясь к шкафчикам с ингредиентами, и напевала.

– А что ты потом с ней сделаешь? – интересовался он, когда я хлопковыми шариками снимала с древолаза слизь. – Умертвишь?

Как назло, хладнокровная строптивица высунула язык и оглянулась. В ее взгляде читался страх, злость и смирение со своей жестокой судьбой.

– Надо бы, – я погрустнела. – Бегать в стенах дворца ей опасно, ненароком наложит на кого-то паралич, яркая уж слишком. Но жалко...

– Оставь мне, – предложил главный лекарь.

– Вам?

Пусть старик мне понравился, но помимо снотворного, древолазиха выделяла опасный яд. В сильных дозировках ничего не спасет жертву. Никто не поможет.

– Мне, – кивнул он. – Не бойся, у меня есть журнал-доказательство. Распишешься там, что передала мне, а я тоже распишусь, что получил. Я выхаживаю тварюшек, после на волю отпускаю. Кого я здесь только не ловил. Приятно, что ты появилась. Чаще незнакомых животных сразу убивали, у меня сердце кровью обливается.

– Люди – идиоты, – подтвердила я. – Боятся незнакомого. Пауков, ящериц, мух. Не в курсе, как они помогают. Это, видно, навечно.

– А ты пытливый ученый, – прищурился со смехом на губах господин Сеймур. – Если верить твоим словам, можно и двигатель создать... На идиотизме.

Никто не знал, что делают с попаданцами. Отправляют на остров вроде, но о судьбе иномирян известно мало. Странное дело, но мне показалось, что и лекарь не из Рэйхенда. Чересчур умный, слова знает незнакомые, про двигатель вещает.

Я, естественно, осторожничала.

– Как бы это реализовать...

– Это как раз легко. Поставить чернила, закрепить перо. Дать команду «ничего не писать».

Определенно, он с другой вселенной, но мне храбрости не хватило прямо задать вопрос. С Лалиссой было легче, она первой заприметила меня, и она первой прижала к стенке.

Отбросив ненужное, я воспользовалась предложением мага. Кипятила, кашеварила, пока жидкость не приобрела янтарный оттенок. Ее я разлила по формам и отправила охлаждаться в специальный ящик, возле которого шипели ледяные виверны. Будет мне снотворное. Лягушку отдала, я не обижаю животных.

– А вы давно здесь работаете? – уточнила у господина Сеймура. – Сколько лет?

– Да поди тридцать, – похвастался лекарь. – Но ты на мой возраст не смотри. Я еще молодой.

На язык просилось: «сомнительно, но ок», но я стоически держалась, чтобы не обучать целителей новому словесному фольклору.

– Молодой? – улыбнулась ему.

– Да, жену еще намерен отыскать. Вот чтобы как ты, – пожилой мужчина одарил меня чарующим взглядом. – Красивую, образованную, разделяющую мои интересы. Чтобы она не предъявляла претензий и не требовала денег.

Губа-то не дура.

– Такую придется создавать самому...

Меня поговоркой про рай в шалаше не пронять.

– Кого? Жену? – Нас совершенно бесстыдно перебил господин Воккер, зачем-то слонявшийся по территории замка в поздний час.

Он вошел бесшумно, так подкрадываются охотники к своей жертве, явно подслушал, а еще подло наложил на себя заклятие невидимости, иначе бы я определенно его учуяла. Где бы не находился глава тайной канцелярии, я тонко чувствовала аромат можжевельника, мускуса и амбры. Его постоянно одеколона.