Текст книги "Свадьбы, ведьмы, два кольца (СИ)"
Автор книги: Татьяна Антоник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
Глава 3. Лавли не терпит тупость.
Лавли
Сова может повернуть голову на двести семьдесят градусов... любому жаворонку, который попытается ее разбудить.
После практически бессонной ночи, меня воскресила Вспышка, которой было нормально, а я ее чуть не придушила.
– Лавли, возьми себя в руки, – верещала она. – Если ты так плохо встаешь, то как Катрине веки поднимать будем?
– Шантажом и побоями, – заворчала я... и встала.
Это еще одна из причин, почему я не стремилась во дворец. Все испытания назначаются в первой половине дня, и из-за этого участницы сходили с ума. Им ведь требуется явится при параде. А чтобы этот парад соблюсти, следовало вставать на рассвете.
Леди Ревэйн не славилась любовью к раннему бодрствованию, в связи с этим ее родители разрешили прибегать к крайним мерам. Окатив ее ледяной водой, на моей душе полегчало.
– Лавли, – возмутилась девушка, утирая одеялом влагу со лба, – могла и растолкать.
– Толкала я тебя час назад, а потом смирилась с неизбежным. Давай не будем продолжать насилие, ты в курсе, я к нему расположено. Ты просто поднимешься и побежишь собираться. У тебя, – я напомнила, – испытание.
– Точно, – хлопнула себя по лбу девушка. – Испытание, тогда... – она скинула одеяло, – приступай к пыткам.
Ну это она, конечно, утрировала. Мы обе не отличались от других девиц, обожающих красивые платья, украшения, ленточки и заколки. Макияж наносить мы тоже любили. Это было сродни дивной медитации, когда ты из опухшего монстра с вороньим гнездом на затылке превращаешься в благонравную барышню.
Всего каких-то два часа, несколько обожженных пальцев, две застрявшие расчески и масса ругательств – Катрина была готова выходить.
– Красивая, – похвалила ее фамильяр. – Так и не скажешь, что ты засоня и раздолбайка.
– А мышей не спрашивали, – поморщилась невеста, – Лавли, опять она начинает!
Понятия не имею, по какой причине, но Вспышке доставляло какое-то жуткое удовольствие подначивать Катрину. Впрочем, девушка отвечала ей тем же. И несмотря на общие подколки, они дружили.
– Меня в ваши распри не включайте, – подняла я ладони, – я сохраняю нейтралитет. А ты бы, Катрина, поторопилась, иначе без завтра останешься.
А завтрак во дворце пропускать не стоило. Вчера знакомство с другими участницами отбора было официальным. В связи с этим все вели себя прилично, не считая злодейки-вампирши, зато сегодня, пока принца и распорядительницы рядом не будет, можно взглянуть на их истинные лица и повадки.
Катрина чинно уселась, оказавшись поблизости от леди Алиеноры. Напротив нее оказалась драконица, Сиена Рейегор, которая мгновенно скривилась.
– Меня посадили с нищим отродьем.
Она-то принцесса, сестра короля из Сенебриса. Вроде как имеет право на гримасы, и все равно противная. Я удержалась, чтобы не бросаться на помощь Катрине или другим, менее родовитым девицам. Это их битва.
И как я удивилась, что первой открыла рот не леди Ревэйн.
– А нам-то как с тобой находиться, – содрогнулась одна из кандидаток, рыжая, как леди Жуи, но обладающая тонкими, благородными чертами. – Крылья свои распахнешь, пасть откроешь, а зубы драконы годами не чистят.
– Что? – рявкнула разъярившаяся Сиена.
– А что? Чистят? – нашлась девушка. – А как это происходит? Ты вылетаешь на поле? К тебе по лестнице забирается какой-то храбрец? Мы необразованные, нищее отродье. Не будешь так мила, чтобы нас просветить?
Пришлось Сиене заткнуться. Детали туалета звериной ипостаси были неким секретом, хоть все и начали умирать от любопытства.
– Не знаю, кто это, – восхищенно пискнула фамильяр, – но я ее уже обожаю.
– Я Катрина Ревэйн, – предложила этой девице руку моя «госпожа».
– Меня зовут Пенелопа, – тихонько рассмеялась девушка. – Но друзья зовут меня Пенни. Мы, кстати, соседки. Я из Дорцрана.
– Из Дорцрана? – не поверила Катрина.
В Дорцране проживали преимущественно гномы, а рост у Пенни был выше среднего даже по меркам людей.
– Да, не смотри так, – Пенни уже смеялась в голос. – Всякие оказии в жизни случаются, – пожала она плечами.
Подозреваю, что в Дорцране ей доставалось от местной детворы. Обзывали, шептались за спинами. Когда ты выделяешься из общей массы, к тебе часто относятся жестоко. Поэтому она натренировалась в словесных репризах. Молодец, хвалю.
Меня немного смущал запах ее духов. Такой сильный, заполняющий все пространство. Он мешал моему дару, но, если быть совсем честной, каждая вторая участница предпочитала тяжелые, сладкие ароматы. Словно им кто-то сказал, что красавчик-принц предпочитает сахар, мед и розы.
К сожалению, долго наслаждаться трапезой девушкам не дали, а приставленные служанки и вовсе никого не интересовали. Подходило время отбора, и к невестам явилась распорядительница. При встрече она мне подмигнула, прошла мимо и начала собирать свой малинник.
– Милые дамы, – приветливо голосила она, – конкурс легкий. Вам всего лишь замерят уровень силы и узнают принадлежность к магии.
– А Его Высочество там будет? – захлопала ресницами Алиера.
– И Его Высочество, и Его Величество, и еще с десяток чиновников, артефакторов и целителей, – поясняла Андрея.
– Зачем так много? – хмурила брови Сиена.
– Увы, на отборах что угодно случится может. Вы девочки впечатлительные, не совладаете с собой. Станется, принцесса из Сенебриса обратится драконом. Нет, без целителей никак нельзя.
Мудро, но что-то мне подсказывает, что Сиена будет в лидерах. Не бывает слабых драконов. Они априори самые могущественные существа во всем этом мире. Это понимала и леди Рейегор, судя по ее фырканью и надменному взгляду.
Если кто-то думает, что леди-драконы не змеи, то нет, леди-драконы змеи.
Всех кандидаток в будущие королевы вывели на улицу, во внешний двор, где построили богато украшенный помост. На помосте, поближе к кристаллу, сидело несколько человек.
В самом центре я заприметила короля. А что? Он хорош собой, невзирая на наличие взрослого сына. Широкий, мускулистый, тренируется до сих пор, наверняка. Короля, как я помнила, звали Таурус Роялс. Теперь понятно, в кого уродился Дэниэл. Справа находился Его Высочество, не сводивший взгляда со своих избранниц. Складывалось впечатление, что он кого-то ищет в толпе. А слева, я быстро опустила голову, уселся глава тайной канцелярии.
И почему так близко к правящей семье? Другие служащие расселись в отдалении.
Нет, я осознаю, что должность у него важная, опасная, но его место как-то выходило за рамки моего понимания.
Первое испытание отбора началось...
Девушки должны были по очереди, когда назовут их имена, взойти на помост, красиво поклониться, пожертвовать капелькой крови и выслушать результаты, который трактовал местный артефактор.
Я когда-то и сама проходила подобный ритуал. Мой наставник понятия не имел, что делать с доставшейся ему ведьмой и чему учить. В тот день я сильно боялась, полагая, что магии во мне нет. Шутка ли, тебе под сорок, а ты переместилась в юную девицу, но осталась при памяти.
С другой стороны, я хотя бы не паниковала, как некоторые (две-три девицы были близки к обмороку). Запланировала для себя иное будущее. Раз жизнь дала мне второй шанс, без ипотеки и прочих долгов, предамся в Эльхалии холостяцким развратом и кутежом. Ведьм неохотно брали замуж.
– А что тебе мешает предаваться разврату сейчас? – спросила Вспышка, прочитав мои мысли.
– По большей части нехватка денег, – забубнила себе под нос.
Новая жизнь была прекрасна и удивительна. Но без больших средств чаще просто удивительна.
– Что? – обернулась на нас Катрина. – Ты что-то сказала?
– Ага, чтобы ты взяла себя в руки, – хлопнула ее по плечу. – Не будь размазней.
– Это ты так напутствуешь свою госпожу? – подслушала нас надменная Сиена.
К счастью, мне не пришлось ей отвечать. Вызвали ту самую, Пенелопу из Дорцрана. «Невеста» робко приподняла юбки и поспешила к магическому амулету, оценивающему способности девушек.
Все участницы были красивы, знатны и хорошо одарены... среди всех жителей Эльхалии. Но при этой выборке, где уже собраны сливки общества, всегда будет кто-то последний. Наблюдая за лицами проверяющих, за вспыхнувшими искрами над артефактом, я догадалась, что уровень магии у Пенелопы невысокий.
Досадно, она мне понравилась. Остра на язык, не теряется. За ней будет занятнее наблюдать, чем за Сиеной, Алиерой, да даже моей Катриной.
После Пенелопы все расшевелились. Не одна я владела знанием, как различить результаты. Участницы воодушевились, подумав, что хуже-то не будет. Шагали друг за другом, нетерпеливо подсматривали за соперницами.
Вышла Сиена, и артефакт словно сошел с ума, засемафорил яркими огнями. Она счастливо клацнула зубами, вернула невозмутимую гримасу и с огромным достоинством вернулась в ряды кандидаток.
А вот после нее...
Другая магисса оказалась слабее драконицы. Что уж там, она проиграла и Пенелопе. Впрочем, сама участница была такой тихой и невзрачной, что я не запомнила ее имени.
Я оглянулась, чтобы поискать глазами Пенни. Будет ли та вздыхать, что удержалась, но она куда-то запропастилась, поди плачет в уголке, прощается. Ан-нет, будет и на ее улице праздник.
Когда наступил черед Катрины, сердце у меня замерло. Леди Ревэйн могла похвастаться своими навыками, она славилась своими выступлениями с огнем. Его Светлость не скупился ей на учителей, намеревался отправить в академию, но строгие порядки не про Катрину. Поражаюсь, как она во дворце в какое-то приключение не влетела.
Я обомлела, потому что результат моей подопечной сильно превосходил результат Сиены. Аж принц рассмеялся, а Его Величество привстал.
– Ничего себе, – улыбнулась леди Жуи, – леди Ревэйн, а вы умеете удивлять.
Съела, ящерица чешуйчатая. Тебя пришли, увидели и ... перемагичили. Я не отказала себе в удовольствии, посмотрела на вредную принцессу Сенебриса. Приличия, конечно, соблюла, но у меня во взгляде все написано.
Катрина скромно потупила взор, получая похвалы от монаршего семейства, а я поймала на себе внимание от главы тайной канцелярии.
Нет, он, что, подозревает, что это я как-то повлияла? Да я метрах в двадцати, и пусть горазда на выдумки, но такого себе не позволю.
Дальше я потеряла всяческий интерес ко всему происходящему. Третье место заняла, и я уже не изумлялась, Алиера. В душе что-то ойкало: пройди это испытание я, чтобы показал артефакт? Но меня вообще не занимало сердце принца, так самолюбие потешить.
Когда одиннадцать девушек завершили представление, Его Величество поднялся со своего трона. Подал руку, сплетая пальцы с пальцами Андреи...
Вау, а не зря меня вчера донимали подозрения.
– Что же, – торжественно начал он. – Первый шаг на длинном пути сделан. Я рад знакомству с прекрасными претендентками и тому, что мы все ближе к финалу. О дальнейшем поведает наша замечательная распорядительница.
Ни от кого не скрылись их переглядки. Да король с ней бесстыдно флиртует. Какой там господин Воккер, Андрея получила сердце монарха.
Леди Жуи поправила платье, вздохнула...
– Мне жаль, что надо с кем-то прощаться, но это борьба. Леди Имоджен, – назвала она имя несчастной, – прошу вас собрать вещи и подготовиться к отъезду.
К чести леди Имоджен, она почти и не плакала, так, содрогнулась пару раз, будто что-то кислое проглотила. Моя же Катрина расцвела, повернулась к Его Высочеству, как подсолнух тянется к солнышку. И получила от него заветный приз.
– Леди Ревэйн, – поцеловал ее ладошку наследник. – В честь вашей победы приглашаю вас на личную встречу, на ужин...
– Я согласна, согласна, – закивала моя девочка.
Я немного скептично относилась к резко возникшей симпатии между молодыми людьми, но свои сомнения высказывать Катрине не стала. Ей по возрасту положено влюбляться примерно каждые пять минут, а Его Высочество не похож на бабника и мерзавца. Не обидит девушку. А если обидит...
Задуматься об этом не успела, моя леди Ревэйн вернулась на место, крепко схватив за запястье.
– Лавли, я здесь сама сильная, – шепотом отозвалась она. – Тогда можно расслабиться и спать до полудня.
– Интересно, – задавалась вопросами Вспышка. – А что будут делать участницы отбора в их выходной?
– Вряд ли они спят ну прямо весь день, – посмотрела я на Катрину. – Так-то это их работа.
Девушка лишь расхохоталась, счастливо принимая поздравления от своих соперниц. Я молча наблюдала за всем, пока этот круговорот благодарностей не завершился. Не могу объяснить почему, но меня что-то не устраивало.
Может, потому, что леди Имоджен не закатила истерику.
Может, потому, что другие «невесты» не слали нам в спину проклятия.
Женщины разучились красиво мстить. Дознавателям станет скучно работать.
Мы вернулись в наши покои под знаком созвездия Близнецов, где Катрина принялась примерять взятые платья.
– Лавли, подскажи, а в чем идти на свидание с Его Высочеством?
– Иди в прозрачном, – закивала я, – не ошибешься.
– В прозрачном, – фыркнула подруга. – Папа не одобрил его покупку. Ужас какой, надо было послушаться тебя.
К нам как-то приезжал один модист, возомнивший себя кутюрье. И он настаивал, что юбки из органзы, из тюли – последний писк моды. Я тогда подумала, что он тоже попаданец, все-таки слишком по-новаторски, а герцог Ревэйн погнал его из замка. Правда, пару нарядов прикупил... исключительно для жены... исключительно для спальни.
– Эй, – остановила этот разгоняющийся грузовик с гормонами, – я пошутила. Надень что-то приличное под вечер. Это ужин, а не ночь после свадьбы. Стерпится, слюбится, белье я тебе организую.
У меня свои связи с этим ткачом имеются.
Внезапно мою Катрину повело. Стоя у зеркала, она дернулась вбок, шагнула к столу и рухнула на пол.
– Катрина, что с тобой? – кинулась к ней.
Послушала сердце, отметила учащенный пульс. Сама перепугалась не на шутку. Я не боялась злобы от ее семьи, плевать на это хотела, но милую блондинку я полюбила искренне. Руки, щеки у нее покраснели, да и мою кожу стало пощипывать.
– Лавли, что делать? – затрепыхалась фамильяр.
– Что-то? – высчитывала пульс невесты. – Бежать и орать на всю ивановскую. Зови на помощь, докричись до распорядительницы и главы тайной канцелярии.
– Я не люблю летать, Лавли, – зашипела мышь.
– Посажу на диету, – просипела в ответ.
Диеты Вспышка боялась больше, чем хищников, стоявших выше по пищевой цепочке. Она упорхнула, обнаружив в себе новые способности, ну, или на нее мотивированный пинок-приказ подействовал.
Пока ее не было, я удостоверилась, что это яд. Протащила на себе, сажая в ванную и смывая остатки отравы. Переодев леди Ревэйн, чудом заставила проглотить ее противоядие, уложила на постель, предварительно стянув все простыни и одеяло, накрыла пледом из своей комнаты.
Проклинала себя. Большинство невест пользовались тяжелыми духами, и под этим ароматным шлейфом я не распознала один из самых известных ядов. Вот дуреха.
Видимо, я ошибалась, и старые способы не дремлют. Победительниц продолжают травить, едва они кого-то опередят. Ощущается какая-то обиженная женщина. Это мужчины строят козни и вызывают на дуэли, а оружие у дам – отрава. А главное, я понятия не имею, на кого грешить. Круг подозреваемых огромен.
Занимаясь бытовыми делами, я не сразу услышала, что дверь в комнаты сломали... нахрен. Раздавили, будто ее и не было. Вышла с чистым бельем, намереваясь его развесить, а мне навстречу выбежала целая делегация.
В покои ворвалась стража, господин Лаулес, мой друг Никлас, глава тайной канцелярии и распорядительница, в руках у которой тяжело вздыхала Вспышка.
– Кого отравили? – хмурился господин Воккер. – Почему за мной прилетела какая-то мышь?
– А надо было голубя отправлять? – поинтересовалась я, выжимая простынь. – Птица мира, все такое.
– Это не шутки, ведьма. – Бешено воскликнул главный дознаватель. – Зачем врать, что кого-то отравили.
– А я не вру, – отступила на шаг, чтобы дать им всем пройти и показывая на чуть порозовевшую Катрину. – Мою госпожу отравили, но, похоже, не знали, что рядом с ней умелая служанка.
Леди Ревэйн лежала мирно, тихо посапывала, как спящая красавица. На покрасневшие участки кожи я наложила повязки с алоэ, чтобы язвы от яда заживали и не оставили шрамов. Я и сама надела перчатки, смело выкидывая в мусорку все ее платья.
– Ее жизни что-то угрожает? – выступил вперед господин Воккер.
– Нет, – я мотнула головой. – Она в порядке. Будет спать несколько дней, но придет в себя. На вашем месте я бы проверила других.
– О чем ты? – сдвинул маг брови. – Какой яд? Как ты ее выходила?
– Сок борщевика, – я медленно вздохнула. – Им облили одежду и постельное белье. Катрина перед этим примеряла платья. Если кто-то будет жаловаться на покраснения, пусть подойдет ко мне. Я дам противоядие.
– Уверена? – уточнил господин Ройс.
– Д-да, – заикнулась я, отвлекаясь на новый шум.
Вся стража, включая Никласа и господина Лаулеса присела на колени. Леди Жуи изобразила изящный реверанс, потому что в покои вошел Его Величество в сопровождении своего сына.
Принц бросился к постели больной, а король приступил к допросу. Между прочим, глава тайной канцелярии не склонился, никак не отреагировал, даже не отвернулся. Кто он такой, вообще?
– Ты ее обнаружила? – отрывисто спросил меня монарх.
– Да, Ваше Величество. – В отличие от чиновника, потайными жизнями я не обладала, так что последовала примеру Андреи.
– Это отрава?
– Да, – опять подтвердила я.
– Хм, – почесал он свой затылок, снимая тяжелую, золотую корону, – что-то рано начали. При моем отборе козни строили с третьего испытания.
– Ей от этого должно стать легче? – прокричал из спальни принц. – Посмотри, что натворили.
– Все невесты знали, на что шли, – рассудил Его Величество, – от всех бед мы их не убережем. Лекаря позвали?
– Не стоит, Ваше Величество, – дернулась я, нарушая все законы этикета. – Леди Ревэйн больше ничего не угрожает, она проснется, от яда не останется и следа, но ввиду произошедшего она бы предпочла пользоваться исключительно моими услугами.
Подурнело всем. Леди Жуи нервно стискивала складки платья, господин Лаулес обрел оттенок обоев в комнате, Никлас, пока монарх его не видел, стучал себе по виску, изображая, что я идиотка.
Но я же идиотка. И никакие лекари нам тут не нужны.
– Ты кто, вообще, такая? – раздраженно бросил Таурус Роялс.
Я набрала в легкие побольше воздуха, чтобы ответить, но за меня, внезапно, вступился глава тайной канцелярии.
– Нагловатая, хамоватая, но очень одаренная личная служанка леди Ревэйн. Она ведьма, мой король.
– Ведьма? И яды знает?
– Видимо, да, Ваше Величество, – спокойно отвечал господин Воккер, даже не посмотрев в мою сторону.
– Хорошо, – потер переносицу монарх. – Это отлично, что рядом с отравленной находилась ведьма. Ты, – ткнул он в меня пальцем, – выхаживай свою госпожу. Свидание с принцем переносится, пока она не придет в себя. И вы, – он покрутил рукой, отдавая распоряжение всем остальным, – проверьте других девиц.
Слушаясь его приказов, глава тайной канцелярии перевернул каждую комнату на этаже. Девушки возмущались, шипели, как стадо кошек по весне, но в итоге смирились с необходимостью. В женской части на несколько дней наступила благословенная тишина.
Все, конечно, понимали, что это издержки отбора, что это происходит каждый раз при выборе супруги для наследника, но каждая участница затаилась. Все нервничали, подозревая друг друга.
В голове не укладывалось, что одна из этих вертихвосток может быть убийцей. Или две... Или три.
Боги, иногда так хочется простого, человеческого истребления.
Одежду Катрины я сожгла, предварительно вытребовав новую у распорядительницы. А что? Катрина пострадала во дворце, значит, будет как в трудовом законодательстве моего мира: будьте добры возместить все финансовые потери и скажите спасибо, что на моральный ущерб не подаю.
– Когда она придет в себя? – нервничал Его Высочество, поглаживая ладонь своей избранницы.
Приходил он к нам каждый день, как по часам, словно подругу медом намазали. Я бы умилилась, но из-за этих встреч, господин Роялс лишь увеличивал ненависть других невест к моей госпоже.
– Еще пару дней, – кланялась я, преисполняясь прискорбием.
Тут я немного хитрила. Леди Ревэйн была не так уж и больна, ей просто надо было отлежаться и не пугать других аллергической реакцией на коже. Но обладая живым, игривым нравом, она, во-первых, бы разнылась. Терпеть не могу нытиков. А во-вторых, сама бы себя испугала. Пусть спит, нам обоим спокойнее.
А через неделю меня вызвали на допрос.
– Проходите, ведьма Лавли, – показал на стул господин Лаулес.
Покрутив головой, я ждала, когда в комнату войдет Воккер, на худой конец леди Жуи, но, кажется, у нас намечалась личная беседа. Страшно, не то, что меня вызвали, это объяснимо, а то, что меня намеревался допрашивать сказочный идиот.
– Здравствуйте, – плюхнулась я, удерживая Вспышку на коленях. – Чем обязана?
– Слышал, что леди Ревэйн стало лучше, – подозрительно щурился дознаватель. – Вас можно поздравить?
– Лучше поздравлять ее, – хмыкнула я, – и вас. Это же на вашей территории несчастье произошло.
– Что? – подорвался Бьерн в гневе. – Вы, что, обвиняете меня в отравлении?
– Не в отравлении, господин, – я скромно потупила взгляд, – в недостаточном усердии.
– Не вам судить о моих действиях, – злобно фыркнул чиновник. – Этого никто не мог предполагать.
Ну да, соберем в кучу властных, избалованных девиц, заставим соревноваться за дорогой приз, и этого никто не мог предполагать. Пусть переубивают друг дружку. Это же так весело, по пять отборов в году устраивать.
– А меня-то зачем позвали? – недоумевала я.
– Да я все думаю, такая симпатичная, – кривился Лаулес, противореча сам себе. Я, видно, никаких добрых чувств в нем не вызываю, – такая одаренная, с редким даром ведьма и... служанка.
– Не все родились у знатных родителей, – пожала плечами я. – Работать бы некому было.
– И сразу догадались, что за яд. Вылечили... – продолжал упираться дознаватель.
– А надо было стоять столбом и ждать лекаря? – отвечала флегматично, примерно понимая, куда он клонит.
Заметка на будущее: свергнуть весь орган дознания при первой же открывшейся возможности. Не дело, когда на тебя вешают их косяки. Навешивать за косяки по отравлению могла только я.
Не выдержав моего спокойствия, мужчина буквально зарычал:
– Где вы были в тот день? Чем занимались?
Расследование пошло куда-то ни туда, раз он доколебался до меня. Вот только я везде сопровождала Катрину. В чем его и заверила. Но увы, Лаулес об этом не помнил.
– Кто может подтвердить? – встал он, нависая надо мной.
Полагал, что это подействует, и я заробею. Про игру в плохого полицейского он слышал, но... Я хуже.
– Ему крышка, – пророкотала Вспышка. – Как он смеет обвинять нас в том, что мы бы сделали лучше всех и точно не спалились?
От ответа и Лаулесу, и фамильяру меня спасла распахнувшаяся дверь.
– Бьерн, – вошел в кабинет дознавателя глава тайной канцелярии, – мне донесли, что ты допрашиваешь ведьму.
Бедняга-дознаватель побледнел.
– Да это я так, Ройс, – начал он оправдываться. – Ты был занят, а она... она... Ты и сам в курсе, что эта ведьма чересчур нагловатая. Это все уловки ее, чтобы казаться милой.
Тут я поперхнулась. Милой? Он сказал милой? Да за всю жизнь в Эльхалии я никогда не пыталась показаться милой. Взбалмошной? Да. Хамоватой? Да. Двинутой? Определенно, да.
У ведьм своеобразная слава, и я ее подтверждаю.
– Оставь ее, Бьерн, – господин Воккер мотнул головой, будто бы указывал, чтобы я исчезла. – Лавли ни при чем. Весь отбор, следующий обед она была при леди Ревэйн.
– Почему ты так уверен? – не сдавался мужчина.
– Потому что я умею сопоставлять факты и читать досье? – скептично произнес глава тайной канцелярии. – Это и твоя работа, кстати. Лавли, вам надо вслух приказ отдать? Уходите!
Будь моя воля, я бы осталась. Люблю, когда отчитывают не меня, но действовать на нервы господину Воккеру поостереглась.
И хорошо, что не осталась. За стеной нервно выхаживал Никлас. При виде меня он упал на колени, благо больше никого в коридоре и не было.
– Лавли, ты должна ее спасти! – взмолился он.
– Ее, это кого? – почесала я затылок. – Что случилось?
– У нее слабость и насморк, Лавли, – едва не разрыдался мой друг. – Что бы это могло значить?
– Что она слабак и сопляк? – Предположила я, – но если будет больше подробностей я, так и быть, тебе помогу.
– Лавли, это не смешно, – поднялся с ног Никлас. – Девушка может умереть.
– Тогда не медли, объясняй скорее, – поторопила его я. – Мы со Вспышкой впечатлительные. В ноги надо падать, когда ты с конкретным предложением приходишь.
– Я и пришел, – друг устало потер переносицу. – Спаси Алиеру.
Ага, вот и раскрылась глупая тайна, в кого влюблен молодой дознаватель. В наследницу рода Киран. И на что рассчитывает? Он хоть и взобрался по карьерной лестнице, но ему ступенек двадцать не хватает, чтобы считаться выгодным женихом.
– Что с ней? Не говори, что новый яд, – я поморщилась. – Я бы его учуяла.
– Он не новый, он старый, – повторил за мной господин Верди. – Тот же сок борщевика.
– Это как? – заерзала Вспышка. – Ведь всю одежду, все белье, все проверили и отобрали. И леди Алиеру проверяли...
– У нее есть одно заболевание, – поник он, – оно неизвестно в Эльхалии, но, например, в Терралии или Сенебрисе его лечат.
Я почти догадалась, о чем ведется речь, но мой фамильяр не обладала настолько обширными познаниями. Пересев на плечо парня, она укусила его.
– Ай, ты что? – ошеломленно завопил дознаватель.
– Это она тебя мало, – скривилась я. – Не знаешь, что будет со слугами, которые заигрывают с участницами отбора? Никлас, тебя же прикончат?
Взывала к его совести, но тщетно. Парень меня не слышал.
– А ты знаешь, что будет с теми, кто дерзит главному дознавателю и главе тайной канцелярии? Они, так-то, тоже долго не живут.
– Но это я, а это ты, – развела я руками.
– И какая между нами разница? – щурился он.
Как минимум, в размере груди, но сдается мне, что Никлас этот фактор ошибочно недооценивает.
Мы вышли на улицу, возвращались в женское крыло, и я попросила его по пути объяснить, что от меня требуется.
– Алиера, нехотя, это в ней помутнение говорит, – выгораживал невесту как мог юноша, – стащила одеяния твоей госпожи.
– И что? – я размышляла.
– Украла, забрала, обманула, – закончил он, сверкая глазами. – Теперь она без сознания, ее служанка прыгает вокруг нее.
– А ты почему в курсе?
– Заходил проведать, прикинувшись посыльным, – съежился молодой мужчина. – Девушка без сознания, руки у нее покраснели...
– Вызвал бы господина Воккера.
– Да? – наорал на меня Никлас. – Чтобы тот тоже узнал, что у леди Киран клептомания? Кто захочет себе подобную королеву? Да ее дни на отборе будут сочтены.
Теперь я смотрела на друга иным взглядом. Он не просто втюрился в девушку, он был отчаянно и безответно влюблен. Вот идиот.
Ох, день отвратительный, сначала Лаулес, теперь Никлас. Я будто колдуна нахрен послала, а он меня проклял.
Но, так и быть, помогу.
– Веди к ней, – корчилась я, удерживая в себе миллион подколок. – Я, конечно, не хочу ничего сказать...
– Но ты скажешь, – знал мою натуру мужчина.
– Но я скажу, – выдохнула я. – Верди, ты сказочный придурок. Тебе не говорили?
– Господин Лаулес не забывает это утверждать.
– Его ты можешь не слушать, – заверила друга. – У него собственные ментальные проблемы.
– И он? – обомлел господин Верди. – Его ты тоже способна вылечить?
– Не, – я подняла ладонь, – его спасет только...
– Только что?
– Чтение, говорят, помогает. Задачки там всякие, – придумывала я, – но это уже не моя забота.
Наконец, мы подошли к покоям под созвездием Льва. Никлас замолк, посчитав, что он свою задачу завершил, а вот моя лишь начиналась.
Створка открылась, но не до конца. В образовавшемся проеме мелькнул длинный нос Эдмунды.
– Чего тебе? – меня она сразу признала.
Я предпочла не ходить вокруг да около.
– Ходит сплетня, что твоей госпоже плохо, – удержала я дверь, – разреши мне войти и осмотреть ее.
– Вот еще, – возмутилась служанка. – С чего бы? Ты служишь леди Ревэйн, за ней недосмотрела, меня хочешь под казнь подвести? Леди Киран здорова!
– Ты уверена?
Разговаривали мы громко, моя Катрина бы точно отправилась посмотреть, с кем спорит служанка, девица любопытная в силу ее возраста, а Алиера молчит? Там ведь разума, как у пчелки в тушке.
– Уверена, – фыркнула разозлившаяся Эдмунда. – Уходите, пока я не призвала стражников.
Она не постеснялась, хлопнула, и я воскликнула от боли, выдергивая руку. Надо запомнить, что мое лицо не очень-то устрашает служанок.
– Что такое? – выступил вперед дознаватель. – Почему тебя не впустили?
– Мы сделали что могли, – расходилась Вспышка, – пойдем спать.
Но я заартачилась. Я не прощаю, когда мне грубят, и я злюсь, если люди проявляют тупость.
Посмотрев на фамильяра, на Никласа, потом посмотрев на дверь и представив, кого бы Эдмунда точно впустила, я кошмарно улыбнулась. То то друг и летучая мышь попятились.
– Раздевайся, – объявила дознавателю Верди, потянув его за ворот пиджака.
– Разде-что? – обомлел он.
– Раздевайся, конечно, – радостно сообщила ему. – Толку от тебя никакого, но Эдмунда не имеет права отказаться и впустит. – Заплетала у себя на голове пучок, чтобы скрыть волосы. – Давай, давай, не стесняйся.
– Лавли, – приглушенно ответил молодой маг. – Меня за такое могут уволить.
– Ну, тогда выбирай, – готово закивала я. – Или я буду орать, что леди Киран плохо, и там без труда догадаются, почему ей плохо. И ее клептоманию не спрячем, или ты сдаешь одежду, и я переодеваюсь.
– А что будет с леди Киран, если кто-то заметит, что вблизи ее покоев полуголый стражник? – верещал шепотом мужчина.
– Тогда они рассудят, что некоторое время назад, – икнула я, – леди Киран было очень хорошо.
Уговаривался Никлас плохо, но под моим напором никто не в силах устоять. На пол полетела его рубашка, штаны, пиджак...
– Трусы, надеюсь, тебе отдавать не надо, – взмолился он.
– Если хочешь, то я не против, – оценивала мощную фигуру друга.
Эх, красавец. Все восемь кубиков выстроились, ладонь тянется ощупать. Прямо страшно оставлять его вблизи покоев других девиц. Голый мужик – он как добыча для местной хищной фауны.
– Можешь платье мое надеть, – предложила я, чувствуя, как парень стесняется. – Прикроешь стратегически важное.
– Я в твое платье не влезу, – яростно отказался он.
Ну, я сделала все, что могла. В полемику не вступала. Сдается мне, ему позорнее нацепить девчачье, проще лишиться головы, если его кто-то заметит. Кто я такая, чтобы осуждать чужие предубеждения?
Переодевшись, словив новое недоумение от Верди, потому что я стеснительностью не страдала, я покрутилась.
– Похожа я на стражника?
