Текст книги "Свадьбы, ведьмы, два кольца (СИ)"
Автор книги: Татьяна Антоник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 14. Предательство.
Лавли
Мне на голову надели мешок, бедной летучей мыши тоже надели мешок, а она совсем не сопротивлялась, дрыхла как медведь в спячке. Где только совесть у фамильяра, могла ведь улететь.
Сидя в темноте мешка, ну и повозки, разумеется, ругала себя на чем свет стоит. Все догадки были перед глазами, но я, увлеченная и добрым отношением Андреи, и ухаживаниями Ройса не обращала внимания на «звоночки». Какая дура.
Страха пока не испытывала, чего мне боятся, когда я уже один раз умирала? Я больше переживаю за Катрину, за Дэниэла, и за то, как я тупо попалась. В конце пути я даже успела задремать.
Разбудил меня грубый толчок в плечо, и как сняли мешок с головы. Не привыкнув к свету, я моргала, пытаясь узнать стоящего передо мной.
Нет, что позади незнакомца ухмыляется и хохочет леди Жуи, я сообразила, но кто ей помогает?
– О, Пенни из Дорцрана, – промямлила я. – Что ты здесь делаешь?
– Какая я тебе Пенни? – надменно фыркнула участница отбора. – Сама не хочешь спросить, зачем тебя пленили?
– Я ведьма, помогла принцу и своей госпоже сбежать, – беспечно пожала плечами, – а у тебя какая отмазка?
Увидела, как наливаются кровью глаза девчонки, как она теряет самообладание и отводит ладонь назад, намереваясь меня ударить...
– Не трогай ее, Пенни, – подозвала девушку Андрея. – Зачем ссориться с хорошей ведьмой, если она согласится сотрудничать?
– С тобой, Андрея? – хрипло рассмеялась я. – Я искала с тобой дружбы, но ты, оказывается, скользкая змея. Так старательно ябедничала. Как тебя-то зовут на самом деле?
Андрея, пусть звалась она не так, прищурилась.
– Поняла, значит? Давно?
– Не бойся, раскрыть тебя не успела, – честно признала я. – Догадалась несколько минут назад.
– Тогда дольше проживешь, Лавли Дрим, – она вроде смеялась, показывала острые зубы, но в тоне ощущалось уважение. – Я Психея Жуи, сестра Андреи.
Многое, что рассказывали о ведьме, было покрыто тайной. Раньше она никогда не испытывала чувств к Его Величеству, но они внезапно сблизились, у нее был фамильяр, а у этой нет. Я действительно полагала, что она лишилась магического питомца на войне с Анксарией, но слишком много «но»...
Андрея Жуи долго болела, а потом выздоровела. И еще как выздоровела, в фаворитку Его Величества превратилась. Она очень активно пыталась дружить со мной, а потом отвергла, кляузничала. А под ее властной рукой на отборе погибло несколько девушек. Первая служанка Алиеры с таким потайным страхом о ней говорила, я не могла об этом не задуматься. Жаль, что поздновато, но и я не детектив.
– Близнецы, вау, – восхитилась я. – Прямо совсем, совсем одинаковые? Король не различил?
– Никто, даже вездесущий Ройс, – похвасталась она. – Так что отдам тебе должное, ты молодец.
– Хвалил бы кто-то другой, я бы прониклась.
– Очень советую тебе не дерзить, – вспыхнула Андрея... тьфу ты, Психея, ну и имечко. – у Андреи был прелестный белый кролик, и она горевала, лишившись его. У тебя прелестная белая мышь.
К счастью, Вспышка проснулась и прислушивалась к разговору.
– И горевать будешь ты, если меня коснешься, – зарычала маленькая хищница. – Я объелась перед сном, а потом вы нас везли по ухабам, я тебя... В общем, лучше тебе не знать, что я могу сделать.
Брезгливая ведьма отошла на шаг назад, не желая сталкиваться с гневом и следствием перееданий моей мышки. Серьезно, выберемся из этой беды, возьмусь за фитнес-марафоны для фамильяров. Это никуда не годится, Вспышка уже ни в одно окно не пролазит.
– Ладно, ты Психея, ты Пенни, – подмигнула неудачливой невесте. – От меня-то что нужно? Проще было отдать на расправу Его Величеству.
– Сразу к делу? Лавли, а с тобой приятно разговаривать. Мне нужен принц. Куда он уехал? С твоей Катриной? Он уже женился?
– Тебе-то что? – поморщилась я. – Шансов на то, что выиграет Пенни, никогда не существовало, он моментально проникся к Катрине, влюбился.
– Да, знаю-знаю, – вздохнула она. – Думаешь, для чего я так старательно выводила ее с отбора? Между прочим, я не желала убивать тебя и леди Ревэйн. Девочка мне ничего не сделала, а ты меня местами восхищала. А когда вы обошли всех, думала, в пещере от вас избавлюсь. Так нет же, за тобой поперся глава тайной канцелярии.
– Злилась, небось...
– Злилась, а потом эти речи Тауруса про собственный отбор. Приворотные зелья вызвали привыкание и не справлялись.
Беда с этими приворотными зельями. Все, как в моем мире. Поишь мужика волшебными эликсирами, кормишь вкусной едой, тапочки по вечерам приносишь, а он под сорок лет внезапно осознает, что живет куда-то не туда, и ему очень нужен мотоцикл, шлем и путешествие до Владивостока. Как поднимется с дивана, и все... искать бесполезно. Проклятый и беспощадный кризис среднего возраста.
В общем, по словам Психеи выходило так: после войны она отравила собственную сестру, а до этого избавилась от королевы. Все, чтобы завоевать трон в Эльхалии, главного союзника драконов в борьбе против демонов. Но абы кого на трон не посадишь, нужна именно королевская кровь рода Кинг, в связи с этим местные ведьмы методично избавлялись от женщин. Таурус вот-вот сорвется с крючка, все упоминали, что за последние два года он изменился, но принц Дэниэл молод и податлив. А если Пенни удалось бы забеременеть от Его Высочества, то ребенка воспитали бы в ином ключе, и о союзе со страной драконов можно было бы забыть. Потрясающее самодовольство и храбрость.
Для этого Андрея, точнее, Психея подговорила Тауруса на отбор, вызвала Пенни, чтобы та очаровала Дэнила, методично расправляясь с соперницами. Планы им порушила не в меру ретивая я со своими знаниями. Лечила тут, понимаешь, направо и налево, жизни спасала.
Они даже Алиеру надоумили на побег, подгадав, что я не откажу девушке и буду занята леди Киран, но тут вмешался случай – чуть ранее о таком же меня попросила Катрина и ее возлюбленный.
– Спрашиваю в последний раз, Лавли, – сощурила свои прекрасные глаза колдунья. – Где сейчас твоя госпожа и принц?
А Ройса можно похвалить, он словно предчувствовал подобный исход.
– Наклонись, скажу, – махнула ей рукой.
Психея приникла, и ей в щеку вцепилась со всей своей мохнатой дурью Вспышка. Куснула ее разок.
– Ааа, – отвернулась она, – вы что наделали?
– Психея, я понятия не имею, где наша сладкая парочка, – ухмылялась я, пряча фамильяра себе за спину. – А знала бы, то не рассказала.
– Это мы еще посмотрим.
Меня пытали уже третий час подряд. Или четвёртый. Я сбилась со счёта после того, как Пенни из Дорцрана, отбросив физические ухищрения, начала читать мне вслух свою поэзию. Между прочим, это была самая жестокая пытка из всех. Особенно если учесть, что она писала в жанре «экспрессионистский верлибр с элементами некромантического символизма». В оригинале. На древнеэльфийском. Без перевода.
– «О, трепещи, как трепещет хвост дохлого гоблина на ветру!» – декламировала она, заламывая руки и глядя в потолок с выражением вселенской тоски.
Я трепетала. Но не от страха, а потому что у меня началась аллергия на духи Психеи.
– Лавли, ты хоть что-нибудь чувствуешь? – спросила Пенни, в очередной раз тыкая меня чем-то острым.
На этот раз – вилкой. Серебряной. С монограммой. Видимо, из сервиза для особо торжественных допросов.
Я посмотрела на неё с искренним интересом.
– Голод, – честно ответила я. – Ты не представляешь, как хочется картошечки, да с укропом, а если селёдочки положить.
Вспышка жадно облизнулась.
Не то чтобы я не испытывала боль, естественно, испытывала. Но незнакомое зелье от Андреи... тьфу ты, Психеи обрело новые побочные свойства. Все притупилось. И эмоции, и ощущения, и моя реакция.
Потому что варить зелья – это наука. Понаберут по объявлению. Лучше бы отправили меня к зубному. Со стоматологами у меня разговор короткий: если бы я знала государственные тайны, я бы их рассказала.
– Что это за слова? – подозрительно спросила Психея. – Тайный язык ведьм?
Бедная, картошку с селедкой не пробовала.
– Очень древний, – подтвердила я. – Переводится как «принц в неведомо где».
По существу хотелось ответить красочней, но я была уверенна, что эта дамочка не знакома с иномирским матерным фольклором.
– Она издевается! – взвизгнула Пенни.
– Да ты что, – я изобразила невинную улыбку, – я вообще очень покладистая. Пока все идет, как мне удобно, я покладуюсь.
Психея вздохнула и сделала знак. Из тени вынырнул здоровенный мужик с лицом, как у тролля, которому на ногу наступил другой тролль. Он держал в руках плётку, цепи и почему-то – утюг.
– Это Борг. Он не говорит. Он творит. Между прочим, ты подсказала.
Аааа, я догадалась, что передо мной стоит еще один голем. У распорядительницы-то нет нужды в ингредиентах. Правда, если мое чудище превратилось в прекрасного лебедя с лицом Алиеры, то этот напоминал ту самую кучу, из которой он создавался.
– О, – я усмехнулась, – у тебя, Психея, отличное чувство юмора, и чисто визуально, удар Боргу ты поставила хорошо.
– Было у кого поучиться.
– А утюг зачем? – не удержалась я. – Для глажки меня?
– Нет, его рубашки. Он педант, – с сарказмом фыркнула Психея.
Борг глянул на меня с выражением «ну, начнём». Я пожала плечами.
– Только не в живот. Там пирожок.
Пытки продолжились. Меня щекотали перьями. Меня поили зельем правды (я рассказала, что в детстве съела жука и мне понравилось). Меня подвешивали вниз головой. Вспышка, моя летучая мышь, сидела поблизости и комментировала происходящее с видом эксперта.
– Ты бы хоть сделай вид, что тебе больно, – прошипела она. – А то они начнут думать, что ты железная.
– Да я стараюсь, – в тон фамильяру сипела я, дергаясь от горячей поверхности. – У меня после их новаторского зелья реакция какая-то не такая.
– У тебя вообще всё не такое, как у всех.
Когда Борг начал водить по моей спине ледяным кубиком, я не выдержала и рассмеялась.
– Щекотно! Ха-ха! Стоп, щекотно же!
– Она смеётся! – завопила Пенни. – Это ненормально!
– Это защита психики, – важно сказала Психея.
– Или полное отсутствие таковой, – выдала авторитетное мнение фамильяр.
– А может, ты просто не умеешь пытать, – подала голос я. – Вот если бы ты продолжила рассуждать в своем властном ключе, как прижучишь Его Величество, тут я, конечно, – я часто-часто закивала, – сдамся.
Мнимая распорядительница отбора сжала кулаки. Потом отодвинулась и ударила меня наотмашь ладонью.
– Где принц?
– Понятия не имею, – языком проверяла, не растеряла ли я все зубы.
– Где Леди Катрина?
– С ним. Там же.
– Где это – «там же»?
– Где-то между «ой, как романтично» и «почему король нас не одобряет».
Психея взвыла. Пенни швырнула в меня свой платок, что говорило о том, какими мозгами способна похвастаться девушка.
Заметно утомленный Борг пошёл гладить свою рубашку. Должен же где-то пригодиться его утюг.
– Всё, – сказала Психея. – В яму её! Через несколько часов заново допросим. Сдается мне, Лавли будет гораздо сговорчивее.
Меня поволокли по коридору. Я шла с достоинством, насколько это возможно, когда у тебя связаны руки, да и ты сама сильно изранена, а за спиной летает белая летучая мышь с избыточным весом, комментируя всё происходящее в стиле «а вот в моё время ведьм уважали».
– Ты хоть понимаешь, что мы в ловушке? – шептала Вспышка.
– Конечно, – машинально отзывалась я.
– Что нас могут убить?
– Могут.
– И что ты при этом чувствуешь?
– Лёгкий голод и желание поспать.
– Безнадёжная ты.
– Зато не унываю, – я пожала плечами.
Дверь в яму скрипнула, как совесть у чиновника. Меня толкнули внутрь. Я полетела вниз, как мешок с морковкой, только без картошки. Приземлилась на что-то мягкое. И это «что-то» застонало.
– Ай! Ты мне на печень села!
Я моментально признала чужой, девичий голос.
– Лалисса?!
А этим двум злоумышленницам было на что давить. Я не хотела, чтобы моей подруге причинили боль.
– Как тебе обстановка? – улыбалась женщина.
Казалось, что ее не смущает, что нас погрузили в земляную яму, откуда торчали корни, что один приказ – нас лишат жизни, а она, вообще, здесь присутствует, потому что леди Жуи вдруг померещилось, что через Лалиссу ведьма сможет повлиять на меня. И не зря померещилось, я испугалась.
– Лалисса, прости, – бросила к верной наперснице. – Я не ожидала, что эти дамочки столь подлые.
– Не утруждайся, – фыркнула владелица игорного дома. – Меня им не напугать.
В нашу беседу вклинилась мышка.
– А где Мрак? – в панике вопрошала она.
– Ты будешь очень добра, если не станешь вспоминать о моем фамильяре, – прикрыла ей рот красивая женщина. – Нас могут и подслушивать.
О, я испытала некоторое облегчение. На кота Лалиссы можно положиться, а ведьма не особенно афишировала его наличие. Сдается мне, в нашей паре из красивой и умной подруги, я нифига не умная.
– Лалисса, тебя же могли убить, – я обняла подругу.
– Тебе ли не знать, что за одной жизнью следует новая, часто более интересная, чем старая, – смеялась она. – Нет, смерти и пыток я не боюсь.
– Но это же из-за меня, – зарделась я.
– И о таком не думай, идиотка, – посуровела леди Пиджен. – Это из-за бандитов. Будь добра, не позорь мое честное имя, и если те дамочки опустятся до шантажа, не потворствуй им.
– Да я бы рада потворствовать, – развела я руками, – но реально понятия не имею, где принц. Меня в эту тайну не посвятили.
Видимо, оно и к лучшему. Лалисса меня успокоила. Пока я не выдала секретов, я все еще нужна Психее и Пенни.
Глава 15. Король угрожает новыми должностями
Ройс
Я стоял перед королём Таурусом Кингом, чувствуя себя так, будто меня по ошибке назначили главным клоуном на придворном карнавале. Только вот шутки здесь были исключительно односторонние, а дураком – исключительно я.
Мы находились в его кабинете, куда вход простым подданным был закрыт. Но от этого, конечно, было не легче.
– Где мой сын? – прогремел Таурус, ударив кулаком по столу так, что с полки слетела хрустальная уточка – подарок от посольства водяных.
Я вздохнул. Верю, уточка была симпатичная. Понравилась бы Лавли.
– Ваше Величество, – начал я, стараясь не смотреть монарху в глаза – я полагал, что ваш сын отчитывается перед вами.
– Отчитывается? – король побагровел. – Воккер, а ты не обнаглел? Для чего я тебя содержу? Нет, Дэниэл, достигнув совершеннолетия, отчитываться мне перестал. Но обычно ты сам доносил, где веселится мой сын.
– Мне известно лишь то, что он уехал, – повинился я.
Признаться честно, мне было неудобно, где-то больно и обидно лгать старому другу. Но в последние пару лет я его не узнавал. Зачем-то он завел отношения с ведьмой, пусть леди Жуи не вызывала моих опасений, стал слишком строг к прислуге, а сына отстранил от власти.
Это странно, если брать во внимание то, что Дэниэл – его единственный наследник.
Он и свою дочь особенно не разыскивал, хотя всем известно, что леди Беатриса обосновалась в Сенебрисе и успела выйти замуж. Проще говоря, мой король словно стал плохой копией себя. Самодурничал, развратничал, наплевал на государственные дела и детей.
Я бы мог сказать, где сейчас принц, лично снаряжал его в дорогу, но срабатывала проклятая интуиция – наследнику лучше отсутствовать во дворце.
– Понятно, – рассудил по-своему Таурус. – Андрея предупреждала, что и ты, мой верный друг, способен на предательство. Позовите ко мне Андрею Жуи и эту… эту… – выкрикнул он, обращаясь к дверям.
За ними застыли стражники.
– Лавли Дрим, Ваше Величество, – подсказал я. – Она вылечила несколько участниц отбора от яда.
– Я помню, – озверел король. – Ты, что, полагаешь, что совсем ума лишился?
Звать к нему Лавли в таком настроении смерти подобно. Ведьма не обладает тактом и критическим мышлением.
В отличие от многих придворных, Лавли обладала теми самыми свойствами, которым никто не могли похвастаться. Она не раболепничала, в ее глазах что король, что принц, что обычный горожанин были равны. Она смело говорила то, о чем думает. Делала, что хотела. Колдовала, как хотела.
При первом знакомстве она меня выбесила. Я изумлялся, отчего господин Ревэйн ей так доверяет, но чем дольше длилось это знакомство, тем сильнее менялось мое мнение.
Чудом или волшебством, но она подмяла под себя часть работников дворца, всех невест, которые честно признались, что им чихать на отбор: ясно-понятно, что выиграет Катрина. Ее принц привечает. Но все последние участницы тепло отозвались про Лавли.
Она свозила их на экскурсию в город, ради Алиеры и ее друга создала голема. Да, госпожа Дрим не так проста, как хотела показаться.
Король все же повелел призвать Лавли и Андрею.
Через десять минут стражники вернулись, потрёпанные и слегка обгоревшие.
– Ваше Величество, – доложил один, нервно отряхивая пепел с рукава, – леди Жуи… э-э-э… испарилась. В прямом смысле. Остался только её шарф и записка «Вернусь к ужину». В ее покоях охранное, боевое заклинание. Часть стражников отправились в больничное крыло.
– Что за чушь? – привстал с кресла Таурус. – Зачем это Андрее?
– А Лавли? – спросил я, стараясь не выдавать в себе панику.
Она за пять минут до нашей разлуки призналась в том, что леди Жуи местами очень подлая особа.
Первый стражник закашлялся.
– Её тоже нет, – отрапортовал второй стражник. – Зато мы нашли фамильяра. Правда, мы так и не поняли, кому он принадлежит.
– Летучая мышь? – вырвалось у меня.
– Нет, кот, черный.
Фамильяр Андреи погиб в войне, а у Лавли была Вспышка. Что же за кот сжирал запасы королевской семьи?
– И где же он?! – нахмурился я.
– В буфетной. Уничтожает вяленую рыбу.
Я прикрыл глаза, силясь вспомнить, кому мог принадлежать чужой, прожорливый кот. На ум приходило заведение леди Пиджен. По-моему, ведьма, близко дружившая с моей Лавли имела кота. Я не мог утверждать точно: Лалисса была чудаковатой женщиной, открыто объясняющей свои мотивы, но скрывающей уровень магии.
«Да, у нее, определенно, был кот. Он с мышью Лавли дрался», – вспомнил я.
Покуда я предавался бытовым воспоминаниям, король скрестил руки на груди.
– Воккер, – произнёс он ледяным тоном, – если мой сын не объявится к закату, а эти две ведьмы не найдутся…
– Бросите меня в темницу?
– Хуже. Я назначу тебя ответственным за придворный этикет.
Я побледнел. Это было жестоко.
Впрочем, собственная судьба меня мало беспокоила. Правда, Таурус разбушевался не на шутку, так и не определившись с моим весьма неприятным будущим.
– Да, да, – размахивал руками монарх, – помни, если к закату Дэниэла не будет, Воккер, клянусь драконьими шпорами, я... – он продолжал угрожать, не выбрав способ расправы: то ли отрубить мне что-то неотрубаемое, то ли выдать новую должность с противными обязанностями. По-моему, он сам не решил, что страшнее.
Я же стоял перед ним и флегматично наблюдал за фарсом. В душе все похолодело. Лавли исчезла, Андрея тоже испарилась, как сообщили стражники. Учитывая, что леди Дрим я предупреждал, а к некоторым команды она все же исполняла, на нее непохоже. Да и распорядительница бы не пропала, не предупредив Тауруса.
Казалось, что назревает какая-то катастрофа. Мой внутренний голос, обычно такой рациональный, орал что-то нечленораздельное и бился головой о стену.
– Хорошо, Ваше Величество, к закату Дэниэл объявится, – пообещал я, мысленно радуясь, что удачно выставил принца из дворца.
Я намеревался отправиться на кухню, чтобы разобраться, что же за кот пролез через несколько кордонов охраны, но не успел и двинуться с места.
Внезапно дверь в кабинет, которую только что плотно прикрыли взмыленные стражники, распахнулась с таким небрежным скрипом, будто ее пихнул ногой пьяный лакей. Но вместо лакея на пороге восседал... кот. Тот самый кот, которого я и имел в виду.
Лихорадочно порывшись в памяти, я вспомнил его имя. Мрак. Это определенно фамильяр леди Пиджен, с которой Лавли водила странную, но очень крепкую дружбу.
Что же, имя ему очень подходило. Он был полностью черным, как само воплощение ночи, имел изумрудные глаза, горевшие холодным, язвительным презрением ко всему сущему. Но это заведено у всех кошек.
Он вошел, неспешно, игнорируя короля, опешившего от подобной наглости, по пути лениво обнюхал ножку стола и запрыгнул на ближайший стул.
– Что... что это?! – выдавил Его Величество, указав на фамильяра. – Как он сюда попал?
Я постарался не закатить глаза.
– Вам стоит об этом спросить господина Лаулеса, впрочем, Бьерна надо допросить и про пропажу ведьм, и про отъезд принца, – не мог я не ввернуть. – Вы сами настаивали на его назначении. – Я повернулся к коту. – Мрак, если не ошибаюсь?
– О, ты меня запомнил, кожаный? – изумился он.
– Сложно не запомнить кота, способного пробраться в королевский кабинет. Здесь рыбы нет, а у меня не хватает времени с тобой разбираться. Будь так добр, оставь нас и возвращайся к хозяйке.
– Ха, если бы я мог... вернуться, – и непонятно было, прошипел он на меня или просто промяукал. Звуки напоминали несмазанную телегу в глухом подземелье. – Но не могу.
Таурус отошел от шока и сдвинул кустистые брови.
– Почему в мой кабинет проникло животное? Как... – он начал буквально задыхаться от гнева, – как он сюда попал?
– Лапами и попал, – фыркнул фамильяр, – я же не мышь летучая.
– Воккер! – зло воскликнул король.
– Ваше Величество, – попытался спокойно объяснить я, – Мрак принадлежит леди Пиджен, вашей подданной, которая держит в столице игорный дом. Она сильная ведьма, и фамильяр ей под стать. Он довольно умен, хитер и пронырлив, как весь его вид. Вполне возможно, что стражники его не заметили.
Если правитель от ярости заходился, то кот заурчал, приветствуя похвалу.
– Хоть у кого-то мозги есть в этом замке. Я не могу вернуться к Лалиссе, – обиженно мяукнул Мрак. – Его похитили.
– Как похитили? – ошалел я.
– Похитили? Моих подданных похищают? – вторил мне король.
Если бы Мрак мог мордой показывать презрение, он бы это и сделал. Но пока его эмоции выдавал лишь сарказм в голосе.
– Нет, они напились газировки и лопнули. Похитили, говорю же. Ворвались в наше заведение, вырубили Лалиссу, а меня достать не смогли, потому что я увлекся мышью на дороге, – вздохнул он печально, словно винил себя.
– Ты видел, кто ее забрал? – наклонился я к нему.
Дело приобретало по-настоящему дурной оборот. Пропала Лавли, и я с натяжкой мог подумать, что с ее дурным нравом она побежала спасать Катрину, пропала Андрея – так они обе могли сорваться на поиски Дэниэла. Но раз исчезла и Лалисса, то под моим носом определенно что-то творилось. Три ведьмы в воздухе испариться не могут, прослеживается тенденция.
– Видел, – кивнул кот. – Ведьмы.
– Еще ведьмы? – осел Таурус, рухнув в свое кресло.
– Ага, ведьмы и парочка рогатых обезьян. Одна из ведьм, по-моему, была на вашем отборе, – поводил он усами. – Если будут их портреты, я укажу. Хотя... Зачем указывать? Позовите Лавли, она поймет, о ком я говорю.
Я и Его Величество переглянулись. Несмотря на его гнев по поводу непослушания сына, он тоже посерьезнел, сообразив, что колдуний будто специально похищают.
Единственное, Таурус выдал такое, с чего я снова в нем разочаровался.
– Обезьяны? Рогатые? – посмотрел он на меня. – Нам завезли новый вид мартышек?
Я потер переносицу от усталости. Я столько лет работал на корону, но даже не помышлял, что король постепенно начнет терять разум и проницательность.
– Он о демонах говорил, Ваше Величество, – пояснил я, возвращаясь к Мраку и судорожно сообщая ему печальную новость. – Прости, Мрак, но Лавли я вызвать не могу. Она тоже ушла, никому не сказав об отъезде. Я подозреваю, что и ее похитили.
– Как? Тогда это она и пушистая стерва во всем виноваты, – распушился кот. – Как знал, что нельзя Лалиссе вникать в этот отбор. А красотка Катрина? С ней чего?
Пока я не желал сдавать сладкую парочку, но интуиция кричала, что все взаимосвязано. И самое важное, это связано с принцем. Сначала погибали фаворитки, было нападение демонов в пещере, травили Катрину, отравили жену короля. Вновь демоны похитили ведьму. Казалось, что анксарийцы, проигравшие в войне, возжелали отомстить союзникам Сенебриса.
Я обернулся в королю, отбросив всякую придворную осторожность. Голос зазвенел сталью.
– Ваше Величество. Это уже не побег принца и глупая шутка ведьм. Это атака на королевство. Похищены три сильные ведьмы, одна из которых – ваша фаворитка, а вторая – правая рука будущей принцессы. Здесь замешаны демоны Анксарии. И если мы сию же минуту не начнем действовать...
Я недоговорил. Последствия были слишком очевидны и слишком страшны. Таурус смотрел на меня, на кота, потом снова на меня. Его лицо, еще минуту назад пунцовое от ярости, резко побледнело, даже скорее приобрело нездоровый оттенок.
Он наклонился над столом, и его будто повело.
– Что происходит, Ваше Величество? – кинулся я к нему. – Позвать лекарей?
Он попытался что-то ответить, но губы выдавали хрип.
– Не дергайся, кожаный, – неожиданно произнес кот. – Не тронешь – не разлезется окончательно. Он не болен. Он проклят.
– Я проклят? – кашлянул король.
Слово повисло в воздухе, тяжелое и липкое, как смола. Я замер, уставившись на фамильяра.
– Проклят? – переспросил я, голос звучал чужим. – Что ты имеешь в виду, Мрак? Объясни.
Кот привычно фыркнул, будто его оскорбила сама постановка вопроса.
– Объясни? Я тебе учебник магии, что ли? Ладно, смотри, раз уж ты такой туго соображающий. – Мрак поднял лапу, и между его когтями вспыхнул холодный, изумрудный огонек. Он провел ею в воздухе перед лицом короля, который, бледный и дрожащий, смотрел в никуда, словно не видя нас. – Видишь?
Я всмотрелся. Сначала – ничего. Потом воздух вокруг Тауруса словно заколебался. И проступили... нити. Тончайшие, почти невидимые, сплетенные в причудливую, мерзкую паутину. Эта паутина обволакивала его голову, опутывала шею, плечи, сковывала руки, словно невидимая смирительная рубашка. Нити пульсировали тусклым, больным фиолетовым светом, и от них веяло холодом и тленом. Это было похоже на гниющую плесень, вдруг ставшую видимой.
– Вот оно, – прошипел Мрак, водя лапой. – Красиво, да? Настоящее искусство паутины деградации. Моя Лалисса – проклятийник от бога. Видит такое на раз. А я, как ее пушистое продолжение, тоже кое-что смыслю. Это заклятие... – он принюхался к невидимым нитям, – ...не старше двух-трех лет. Пока слабенькое, щенок еще. Но зубы уже прорезались.
– Слабое? – я не поверил своим глазам. Король выглядел так, будто его вывернули наизнанку.
– Пока – да, – Мрак убрал лапу, и видение исчезло, оставив лишь дрожащего Тауруса. – Оно как плесень на хлебе – сначала незаметно, потом бац, и весь каравай зеленый. Сейчас оно жрет его разум. Гнев, тупость, забывчивость – это все оно, милостивый государь. А скоро войдет в силу по-настоящему. Начнет тело жрать. Хиреть будет, как старый дуб, подточенный червями. В конце – полная деменция и тихий конец. Аккуратненько. – Фамильяр облизал лапу, будто обсуждал погоду. – Красиво, комар носа не подточит.
Холодный ужас, смешанный с яростью, сжал мне горло. Два-три года. В голове щелкнуло, как замок сейфа. Два года назад Таурус свел знакомство с леди Жуи. Именно тогда он стал меняться. Стал раздражительным, небрежным в делах, отдалился от сына.
И Андрея… Андрея тоже изменилась.
Из скромной придворной дамы, пережившей тяжелую болезнь, она превратилась в ту самую «Андрею» – властную, амбициозную, вездесущую. Она нашептывала королю, она манипулировала отбором…
– Я не слышал, чтобы маги создавали подобные проклятия? Работа ведьмы? – я сжал пальцы в кулаки, с трудом отвернувшись от лика Тауруса, где только что висела мерзкая паутина.
– Естественно это ведьмы. – фыркнул Мрак. – Кто же еще? Такое заклятие не наложишь за пять минут. Нужен системный подход, как говорит моя хозяйка. Нужно быть рядом. Каждый день. Подливать яд капля за каплей. Подкармливать паучка. И кормилица у него была явно не последняя колдунья. Сильная тетка. – В его голосе прозвучало даже что-то вроде уважительного ужаса.
Я все больше удостоверялся в том, что в хвори короля виновата Андрея.
– Можно его снять? – спросил я резко, гораздо резче, чем требовалось, немного испугав фамильяра.
Кот посмотрел на меня своими холодными изумрудными глазами, полными кошачьего высокомерия.
– Могу ли? Теоретически… – он задумался. – Практически – бесплатно не работаю. Рыба. Дорогая. Или лакрица. – Он помолчал. – Но даже за рыбу и лакрицу – не могу. Не мой профиль. Я вижу, чувствую, могу даже показать дуракам вроде тебя. Но снять? Это только моя Лалисса умеет. Или… – он оскалился, – …или та самая гадина, что его наложила. Она знает ключ. Сломать чужое заклятие без ключа – это как открыть сейф кувалдой. Содержимое, скорее всего, испортишь. – Он кивнул на короля. – Его мозг и есть то самое "содержимое". И без того уже пострадал. Значит, выход один: найти Лалиссу. Или… ту, что сплела эту паутину.
Я посмотрел на ошеломленного Тауруса, для которого слова кота были чуть ли не приговором, потом заново на Мрака, чьи глаза горели холодным, нетерпеливым огнем.
– Тогда нам нужна Лалисса, – сказал я тихо, но твердо. – Или та ведьма. А значит… – Я повернулся к двери, голос зазвенел ледяной решимостью. – Мы едем их искать. Сейчас же. Ты чувствуешь свою хозяйку, Мрак?
Интуиция мне подсказывала, что там, где находится Лалисса, там я отыщу и Лавли. Надеялся, что связь между фамильяром и хозяйкой незыблема.
– Нет, – оборвал он все мои надежды. – Но это значит, что Лалисса в каком-то сакральном месте, – продолжил он, подавая новый шанс на рассвет. – Мы уже в курсе, что это не дворец.
– Пойдем, – я осторожно взял его на руки, – посмотрим у меня карты.
Неожиданно до моей руки дотронулся король.
– Я тоже пойду.
– Ваше Величество, вам не стоит... – растерялся я.
– Это же она? – прищурился он. – Она сделала? С какой ведьмой я был близок два-три года? Конечно, это Андрея.
Предпочел ему не отвечать. Взгляд монарха потускнел. Когда-то он сильно страдал из-за смерти его жены, после сбежала дочь, а потом, обретя покой, он вновь получил увесистый удар предательством. Он никогда не любил Андрею, по крайней мере я так считал, но он доверял ей. Доверял посильнее прочим.
Я бы попытался его отговорить. После увиденного проклятия было сложно воспринимать здорового, высокого мускулистого мужчину объективным, но в его покои зачем-то вошел Бьерн Лаулес.
Начальник стражей даже не удосужился постучаться, обвел меня, кота и короля глазами, встал по стойке смирно и радостно отрапортовал.
– Ваше Величество, у меня две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
Таурус глубоко вздохнул. В этот день ему новостей с лихвой хватило.
– С хорошей.
– Вернулся ваш сын, он живой и невредимый. Его никто не похищал, он сбежал. Видимо, – Бьерн неслышно выругался, – чертовка-ведьма ему помогала.
