Текст книги "Жажда"

Автор книги: Татия Суботина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9

Выныривать на поверхность из вод блаженства оказалось неожиданно больно. Осознание произошедшего пришло настолько безжалостно и остро, что чуть не согнуло меня пополам. Как? Как я могла быть столь беспечна и глупа? Почему сорвалась во все тяжкие, точно мне в один миг снесло крышу?

Непонимание того, что именно мной двигало несколько минут назад и почему Данил так ужасно непредсказуемо действует на меня – сбивало с толку. Ощущение было такое, будто из теплой воды меня безжалостно окунули в ледяную, а на горле туго затянули ошейник, перекрывая кислород.

Неужели из-за того, что Данил меня укусил, он как-то может контролировать мою реакцию? Что если теперь я не смогу самостоятельно принимать решений? Что если на самом деле это я не его хочу, а он, каким-то образом, управляет моим телом? Ведь с Сергеем никогда такого не было! И крышу не сносило, и желание одновременно обладать и отдаться такой силы, что задыхаешься, не вызывало!

Множество терзающих вопросов и не одного по-настоящему адекватного ответа…

Только, как нелепо это ни прозвучало бы, одно я понимала совершенно точно – чувства сожаления не появилось. И если бы сейчас Потрошитель решил запустить нашу гонку страсти по второму кругу – согласилась бы, не раздумывая.

Подобное, хоть мысленное, признание вызвало внутри лишь глухое раздражение.

– Отпусти меня, – попросила я, прокашлявшись, голос с трудом поддавался контролю.

Данил тут же послушался.

Бережно поддерживая за талию, ноги все еще были точно ватные, он развернул меня к себе. Объятья размыкать не стал. И то чувство, которое они вызывали во мне – не принесло и капли столь необходимого облегчения. Чересчур уютно и спокойно было находиться в мощном кольце его рук.

Естественно.

Возбуждающе.

Страшно.

– Прости, я был слишком нетерпелив. А в конце вообще чуть не раздавил тебя. – Озорно улыбнулся он. А я поймала себя на мысли, что изо всех сил стараюсь сдержаться, чтобы не улыбнуться в ответ.

От досады на себя, Данила и шквал неправильных эмоций, что он будил во мне, чуть не зарычала.

– Я потерял контроль. – Серьезным голосом пояснил он. Потрошитель с беспокойством осматривал меня, будто пытался охватить все видимые и невидимые глазу повреждения. – Все в порядке? Я причинил тебе боль?

– Нет, – поморщилась я.

Почему эта откровенная нежность, что появилась вдруг в его взгляде, действует на меня, как удар под дых?

Казалось, после моего ответа Данил немного успокоился. Морщинка, что пролегла между его бровями, разгладилась. Потянувшись через меня к крану, он выключил воду, перевернул рычаг и открыл душ.

Опаляя горячим взглядом и поддерживая меня одной рукой за талию, Потрошитель отрегулировал температуру воды.

Молчание затягивалось. А странное электричество, что появлялось между нами каждый раз, как только стоило оказаться поблизости, грозило вновь вызвать бесконтрольное чувство вожделения. Все это будило во мне смесь непонятного восхищения, предвкушения и глухого раздражения. А еще я никак не могла заставить себя отвернуться от Данила и перестать пялиться на его тело, словно голодающая на огромный, сочный кусок отбивной.

То, что я была полностью обнажена, а Данил оказался одет – вызвало неприятную слабость. Он так спешил оказаться внутри меня, что просто не успел скинуть одежду или же решил свернуть контакт кожа к коже на минимум? В любом случае, даже такая мелкая деталь, как эта, показывала мне, насколько в неравном положении мы оказались. Я – беззащитна и открыта, как чистый лист, перед ним. А он – тот, кто правит балом.

С губ сорвался истерический смешок.

Контроль всегда оставался у Потрошителя, как бы я не пыталась переубедить себя в обратном! Я ведь заранее была записана в роли проигравших любое сражение, правда?

Злость уступила место разочарованию.

Эмоциональная карусель, то вверх, то вниз, нещадно изматывала. Кто бы только знал, как мне хотелось слезть с этого чертового аттракциона, нажать какую-нибудь волшебную кнопку и вернуться назад во времени! Я просто хотела жить своей обычной, ничем не примечательной жизнью! Самостоятельно разобраться с предстоящей свадьбой, найти работу по душе и жить так, как захочется мне! МНЕ! А не кому-то другому!

Теперь же, после недель пыток голодом, соучастия в убийствах одногруппников, я проснулась монстром! А в довесок получила Потрошителя, который вбил себе в голову, что мы связаны и я принадлежу ему! Ха! Как набор кисточек или носки! Вещь, а не человек! И, похоже, совсем скоро я стану именно так себя и ощущать: покоряться беспрекословно, заглядывать в рот Потрошителю, ловя каждый приказ, и по доброй воле тянуть ручки к его телу, как похотливое животное!

К тому же, впереди ожидает еще один «приятный» сюрприз – какой-то офигенски важный обряд, что привяжет нас с Данилом друг к другу, но о котором моему «суженому» в лом даже парой слов перекинуться! И эта неизвестность убивала посильнее, чем что-либо!

– Ванную принимать уже не осталось времени. Тем более я боюсь, что ты уснешь в воде, – весело подмигнул Потрошитель. Он был расслабленным и довольным, в отличие от меня. – Обещаю, что выкупаю тебя хорошенько после ритуала. А сейчас – душ.

Данил протянул мне ладонь, широко улыбаясь.

Нахмурившись, я не сдвинулась с места, продолжая сверлить его злобным взглядом.

– Что-то не так? – с сомнением прищурился он.

– Что ты собираешься делать?

– В смысле? Я собираюсь принять с тобой душ, разве похоже на что-то другое?

– Мы не будем мыться вместе, – решительно сказала я, пытаясь унять волнение и волну протеста, что появилась внутри после этих слов.

– Только не говори, что ты стесняешься, – недоверчиво протянул он, по-прежнему стоя с протянутой ко мне ладонью. – Мы с тобой разделили кое-что поинтимнее, чем душ. Давай, не тяни, сэкономим время.

– Уходи.

– Марта?

Данил казался обеспокоенным, как будто бы ему действительно было не наплевать на меня. Выражение его лица вызывало во мне слепое желание покориться, прижаться к крепкой груди и позволить все, чтобы только он не захотел. Но гордость и убеждение в противоестественности закрутившегося между нами победило.

– Я хочу принять душ одна.

В подтверждение собственных намерений обошла Потрошителя стороной и решительно шагнула в ванную, под струи теплой воды. Кожа после секса оказалась слишком чувствительной, и даже прикосновение воды к ней – заставило резко вздрогнуть.

– Что опять не так, Марта? – нахмурился он, шумно выдохнув.

– Все.

Потрошитель потемнел лицом, его глаза сузились, почти превратившись в щелочки, а каждое движение тела стало острым и диким, выказывая всю степень гнева, что он сейчас испытывал.

– Уже жалеешь?

Уперев руки в бока и вздернув повыше подбородок, – чисто для фальшивой уверенности, – я открыто выдержала его тяжелый взгляд:

– Кто тебе сказал, что я переставала жалеть хоть на минуту?

Выражение лица Данила стало мрачнее тучи. Несколько мгновений он просто молча изучал мое лицо, наверняка пытаясь отыскать на нем признаки лжи или еще какой-нибудь эмоции, а после вздрогнул. Жизнь с Сергеем научила прятать чувства на отлично, поэтому уверенность, что одногруппнику не удастся прочесть истинные эмоции, не покидала. Его кулаки разжались, а по телу пробежала судорога, предвестник, как я уже стала разбираться, того, что Данил собирается трансформироваться в нечто иное.

Я застыла, забыв, как дышать. Лишь во все глаза пялилась на то, как под его одеждой начинают бугриться мышцы, а в глазах появляется фиолетовый огонь.

За один вздох, когда передо мной Данила сменил дикий Потрошитель, я смогла разглядеть лавину боли, застывшую в его взгляде. Это откровение неожиданно ударило меня в самое сердце.

А за секунду до того, как я собиралась уже кинуться Потрошителю на шею и кричать о том, что солгала и на самом деле не жалею о нашей близости, он отвернулся, прервав зрительный контакт.

Так ничего мне не ответив, Данил ушел, я же осталась упиваться чувством собственной потерянности под струями теплой воды.

Запретив себе даже думать обо всей этой неразберихе, что творилась внутри и вокруг меня, я довольно быстро справилась с водными процедурами. То ли от горячей воды, то ли от приятного аромата мыла и шампуня, неожиданно расслабилась. Мне было настолько комфортно и хорошо, что успешно забывалось, где именно нахожусь.

Данил побеспокоился обо всем: несколько видов шампуней и бальзамов для разных типов волос, скрабы для тела, различные маски и крема, средства личной гигиены. Видать, Потрошитель не шутил, когда говорил про заботу о Туан-де. Средств для наведения женского лоска было предостаточно: все в пестрых упаковках, новое и от именитых производителей. Закутавшись в банный халат и просушив полотенцем волосы, я с любопытством рассматривала яркие тюбики, флаконы, пакеты. Да любая другая девушка такой «подарок» с руками бы оторвала: косметика, на сколько я могла судить, была от дорогих фирм. Но проблема заключалась в том, что я не была любой девушкой. Половиной из предложенных средств я просто не пользовалась, а другой половине вообще не знала правильное применение.

Я еще долго стояла возле зеркала, вглядывалась в собственное отражение, пытаясь отыскать ответ на вопрос: «Почему я?». Ничего примечательного в моей внешности никогда не было. Да и сейчас волшебным образом красавицей не стала. Что же такого во мне нашел Данил?

Зеркало молчало. Да и внутренний голос тоже.

И все же мысль, что Потрошитель озаботился моим комфортом – грела. А то, как я взамен ему отплатила, грубо прогнав и уколов, тяжелым грузом вины лежало на сердце.

Из ванной я вышла расслабленная и раздираемая внутренними противоречиями. Как бы ни хотелось обратного, но после секса с Данилом я почувствовала прилив сил.

Комната встретила приятным вечерним светом, что пробивался сквозь овальные окна. Светлое дерево в лучах закатного солнца приобрело теплый оттенок карамели. Мебели было мало: уютный диванчик, несколько пуфиков, книжный шкаф и прозрачный журнальный столик. Я спокойно могла признать, что обстановка довольна милая и заметно, что сделано все со вкусом. Да, мне нравился этот дом. Его атмосфера вызывала чувство уюта и спокойствия. Всегда мечтала, что в будущем у меня будет уютный домик, где с любимым смогу в спокойствии растить детей, а во дворе обязательно маленький фруктовый садик. Казалось, что художественное вдохновение лучше поддается контролю на лоне природы. Вот и собиралась совместить приятное с полезным. А сейчас, какой прок мечтать?

Я даже могла представить себя в качестве полноправной хозяйки здесь. Но то, каким образом оказалась в этом доме, и что пришлось пройти до этого – разбивало все грезы, уничтожая хорошее настроение.

Задаваться вопросом, где кухня – не пришлось. Следуя за вкусным ароматом еды, я очень быстро подошла почти к его источнику.

Все стереотипы разбились вдребезги.

Кухня также была обставлена современно и со вкусом. Хоть по размеру комната оказалась небольшой, но кухонный стол, мягкий угловой диванчик, большой серебристого цвета холодильник, раковина и кухонная стойка со шкафчиками поместились. Кроме того, я успела приметить микроволновку, соковыжималку, кухонный комбайн и огромную, высококлассную вытяжку, вмонтированную в потолок.

Деревянный домик, снаружи невзрачный и почти неприметный оказался внутри с секретом.

Как и сам хозяин, тут же хитро шепнул внутренний голосок.

– Отмылась от меня? – поинтересовался Данил, ловко сервируя стол.

Он даже не удостоил меня мимолетного взгляда и этот факт почему-то отозвался внутри меня глухим раздражением.

Пытаясь сдержать вновь взбесившиеся эмоции, я что-то нечленораздельное буркнула в ответ.

– Присаживайся за стол. Ужин готов.

Пока Данил отвернулся к плите, захватив полотенце, я послушно уселась и позволила себе слабину – более внимательно рассмотреть Потрошителя.

Одежды на нем было по минимуму, лишь черные джинсы с низкой посадкой. И, как по мне, они скорее подчеркивали оголенность Данила, чем что-либо скрывали.

С моим телом творилось нечто невообразимое: вопреки всему, смотря на крепкие мышцы Потрошителя и капельки влаги, что блестели на коже (видимо, пока я заняла ванну, он нашел альтернативу и также освежился) изнутри вновь поднялась горячая волна возбуждения. То, что собственные реакции не поддавались контролю, ужасно злило и начисто сбивало с толку.

Данил обернулся, держа в руках прозрачную посудину, от которой паром поднимался вкусный аромат. Он поставил ее на деревянную дощечку посреди стола, потом щедро разложил еду нам по тарелкам.

– Приятного аппетита, – пожелал, садясь напротив меня.

Я покосилась в тарелку.

По виду еда напоминала мясную лазанью. В срезе удалось рассмотреть кусочки овощей и фарш.

Запах был просто изумительный!

– Почему ты не ешь? – нахмурился Данил. – Не отравлено. Или настолько брезгуешь всем, что я тебе предложу?

Пока я внимательно рассматривала ужин, Потрошитель, видимо, столь же внимательно рассматривал меня.

– Это человеческое мясо?

Данил отложил вилку, его кулаки сжались. Я втянула голову в плечи, ожидая нового всплеска агрессии, но к удивлению, он лишь шумно выдохнул сквозь зубы и совершенно спокойно ответил.

– Да. Ешь.

Не слишком любезно. Кажется, мне удалось задеть его самолюбие той выходкой после секса. Или даже обидеть? Но с чего ему обижаться, если между нами ничего конкретного нет? Только физическое влечение и какая-то мистическая муть, которую мне еще не удалось осознать.

– Во время жажды твой организм нуждается именно в такой пище. Так что ешь, если ты, конечно, не предпочитаешь мучительную смерть своим моральным принципам.

В его голосе не прозвучало раздражение, лишь усталость.

Видя, что я все так же таращусь в тарелку, бездействуя, он удивленно приподнял бровь:

– Что?

– Похоже на обычную лазанью.

– Боже, Марта, – всплеснул руками он. – Это и есть обычная лазанья! Какая разница из чего я ее приготовил? Или ты думала, я буду кормить тебя полусырым мясом, как до перехода?

Наверное, словесного ответа с моей стороны и не требовалось, все отпечаталось на лице, потому как Данил скривился и несколько виновато продолжил:

– Все это нужно было только для того, чтобы ты нормально прошла инициацию. Что бы ты там себе не напридумывала, Потрошители – тоже люди и ничего людское нам не чуждо. Так что ешь, тебе понадобятся силы.

– Для чего?

– Для прохождения обряда, – он вновь взял вилку, подцепил кусочек лазаньи, но, не донеся его ко рту, замер: – Что опять не так?

– Мне нужны ответы.

– Тебе нужно поесть. Ответы подождут.

– Нет.

– Нет? – переспросил Данил, а потом улыбнулся, будто что-то для себя решил. – Если я тебе отвечу, будешь есть?

Я кивнула.

– Хорошо. Что ты хочешь знать?

Мысленно я уже взорвала фейерверки, празднуя свою маленькую, но победу.

– Расскажи мне, что означает Туан-Риппа?

Данил отодвинул тарелку и поставил локти на стол.

– Это просто. Туан-Риппа – главный в клане Потрошителей, можно сказать, он правит нашими людьми, устанавливает порядки, следит за выполнением законов.

– А его приемник выходит тот, кто будет править после него?

– Да.

– То есть ты принц, а твой отец типа, как король Потрошителей?

Данил рассмеялся, пожимая плечами:

– Ты утрируешь, но что-то типа того, да.

– А Макс тогда кто? Он второй приемник?

– Нет, – помрачнел Потрошитель. – Приемник может быть только один, первенец рожденный от истиной Туан-де.

– А почему ты запретил мне общаться с Максом? Раньше ведь я могла спокойно с ним находиться рядом.

Данил поморщился, замолчал, подбирая слова.

– Потому что раньше ты не проходила перерождение и официально не была моей Туан-де. Из-за этого никакой особой опасности другие Потрошители для тебя не представляли.

– А теперь?

Данил потер переносицу. Я видела, что этот разговор был для него неприятен, но не понимала почему. Мне хотелось знать все упущенные детали.

– У нас мало самок в клане. А тех, кто живет, как истинные пары и того меньше. Поэтому пока я не проведу с тобой соединяющий ритуал, любой Потрошитель может попробовать заявить на тебя права. Отобрать, присвоить, – скрипнул зубами он.

– И Макс?

– Особенно Макс, – выплюнул Потрошитель. Его нижняя челюсть выдвинулась и я поняла, что Данил вновь частично трансформируется. – Помни мое предупреждение. Хотя до ритуала я сам с тебя глаз не спущу.

– Почему ты недолюбливаешь брата?

– Потому что у него нет души.

– Что?!

– Это сложно. Давай поговорим об этом позже?

Видя, какое напряжение испытывал Данил и насколько неприятно ему было рассказывать про Макса, я уступила.

– Хорошо.

Он облегченно выдохнул, расслабившись:

– Теперь ужин?

– Еще нет, – сказала я, собираясь с силами, чтобы задать еще один вопрос, что последнее время не давал мне покоя. – Расскажи, что ждет меня во время ритуала.

– Ты сама все увидишь.

– Это не ответ.

– Больно не будет. Не бойся.

– Это не ответ! – повторилась я, немного повышая голос.

И почему рядом с Данилом вечно теряю контроль над эмоциональностью? Ранее меня могли называть ледышкой, бездушной, высушенной воблой и это было оправдано. После предательства отца и разительной перемены в отношениях с Сергеем, я просто перегорела, стала скрытной. А сейчас… Что же случилось сейчас? Почему рядом с этим нечеловеком меня так мотает из стороны в сторону? И почему вместо того, чтобы чувствовать ненависть и презрение за все то, что мне по вине Данила пришлось испытать, я ощущаю что-то совершенно иное? Сильное, неизведанное, насыщенное…

– Марта, – он устало опустил голову на руки, пряча взгляд. – Я знаю, что наши отношения начались совершенно не так, как надо было бы. Знаю, что ты вправе злиться на меня и требовать ответы. Знаю, что о доверии ко мне с твоей стороны и речи не идет, но…

Я затаила дыхание. Данил вскинул голову. Наши взгляды пересеклись: мой настороженный и его, кристально чистый, искренний.

– Ничего не могу поделать с инстинктами, которые требуют твоего полного подчинения.

Он выглядел виноватым и растерянным. Это подкупало.

– В нашем клане женщины слушаются мужчин. Считай, что самки Потрошителей живут так, будто феминизма, как такового, у них и не было, – Данил невесело улыбнулся. – Наверное, я привык, что именно так и должно быть. Но не учел, что ты совершенно другая.

Я нахмурилась, пытаясь понять: разочарование в его голосе только что прозвучало или мне показалось?

– Нет, ты не думай. Мне даже это нравится в тебе. То, что ты можешь дать мне отпор и начать спорить, но, пойми… Я не привык перед кем-то отдавать отчет, делиться своими планами, спрашивать совета… Поэтому мне трудно перестроиться и вести себя с тобой так, как привыкли современные девушки. Давать свободу действий, например. Но я попробую научиться, – он решительно кивнул. – Если и ты попробуешь, хоть пять минут не провоцировать меня, не оспаривать каждое слово и не вести себя так, будто я откровенное чудовище, похитившее принцессу.

Последнее замечание вызвало во мне волну протеста. Я задохнулась, открыла рот для того, чтобы выкинуть что-то колкое в ответ, но поймав, хитрый прищур Данила, не произнесла ничего.

– Вот об этом я и говорил. Мы оба неидеальны. Я признаю, что принимать решение по поводу твоей инициации, не спросив тебя было эгоистично. Но подумай сама, как бы ты мне ответила, кроме, как отказом?

А ведь и, правда, ничего иного, кроме, как твердое «нет», Данил бы не получил. Конечно, прежде чем получить даже это «нет», ему бы пришлось убедить меня в своей адекватности. Версия про Потрошителей до сих пор казалась мне на грани безумия.

– Ты говорил, что если бы не обратил меня в себе подобную, то пришлось бы убить. Это правда?

– Да.

– Почему?

– Потому что люди, которые попадают на этот остров, не возвращаются обратно. Если бы ты отказалась, я был бы обязан убить тебя. Защита клана всегда должна стоять превыше всего, так учили меня, – он тяжело вздохнул. – Но я не смог бы, Марта. Поэтому принял самый безболезненный и правильный, как мне казалось, вариант. Решил все сам, не спросив тебя.

– Так получается, ты защитил меня?

Я не знала, что именно чувствовала в этот момент. Все переплелось, смешалось, запуталось. Благодарность? Обиду? Раздражение? Симпатию?!

– Нет, Марта. Скорее я защитил себя от того, что совершить бы не смог, а потом не избежал бы позора.

И почему эта новая грань Данила, что он открыл, такая честность и искренность, будила во мне столь мощный, светлый отклик? Находиться рядом с диким, рычащим Потрошителем было спокойнее и легче. Просто потому, что тот Потрошитель не мог претендовать на место в моем сердце. Данил же… Вот такой, какой он был сейчас – да.

Я опять теряла контроль над ситуацией. И был ли он у меня когда-нибудь вообще?

– Дай, я обработаю твои ссадины, – неожиданно попросил Данил.

Прежде, чем я успела воспротивиться, он потянулся через стол, взял меня за руки и нахмурился:

– Исцелилось, – пробормотал, осматривая кожу. – С тобой все не так, как происходит у новообращенных. Способность к исцелению у новичков появляется только тогда, когда они находят общий язык с внутренней сущностью, полностью приняв ее. Это может занять месяц, полгода, годы… Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – растерянно ответила, ни в коей мере не разделяя его беспокойства.

Тот прилив сил, что почувствовала сразу после близости с Данилом, теперь не казался мне обычной выдумкой фантазии. Что-то действительно произошло. Неужели все дело в сексе? Или в укусе?

Я как-то была зависима от Потрошителя. Но делиться своими догадками не собиралась.

– Ладно. – Данил все еще не переставал хмуриться. – А теперь ужин.

Мой будущий супруг поковырялся в тарелке:

– Остыло. Сейчас разогрею.

Пока он суетился, я молчала, обдумывая все возможные варианты произошедшего. К логическому выводу все равно не дошла.

Данил тоже не спешил возобновлять разговор, казалось, он был поглощен в собственных мыслях.

Ужин прошел в молчании.

– Спасибо. Было вкусно, – призналась я, сыто откидываясь на спинку диванчика.

Данил широко улыбнулся:

– Пожалуйста, Марта.

Казалось, он просто любил повторять мое имя. Оно звучало из его уст так приятно, что вводило меня в смятение.

– А ты ведь ловко перевел тему от обряда, да? – хмыкнула я.

Стоило признаться, готовил Данил не просто хорошо, превосходно. Приятное послевкусие все еще оставалось на языке.

– Как мне рассказать то, что сам не могу объяснить? Через пару часов ты сама все увидишь, – поднялся он, убирая посуду со стола, и добавил. – Тебе ничего не угрожает, поверь.

– Кроме того, что меня обвенчают с нечеловеком, полностью привязав к нему, так?

Его спина напряглась:

– Ты хотела бы выбрать кого-то другого, а не меня?

Несколько мгновений я честно обдумывала ответ. Ничего путевого в голову не пришло. Да, я была противником всего этого. Только Данил не вызывал ненависти, а наоборот…

Не может быть!

Когда он успел мне понравиться?

Все это время Данил ждал, молчал и не шевелился.

– Я вообще не хотела быть Потрошителем, – наконец, нашлась я.

Вопреки ожиданиям, самоконтроль вновь дал трещину, и ответ прозвучал резче, чем мне хотелось.

Данил расслабился:

– Этого уже никак не изменить.