Текст книги "Жажда"
Автор книги: Татия Суботина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 15
– Ты припозднилась, Райана, – вместо приветствия пожурила Майатма. – Но хорошо, что зашла. Вот дам твоей Ждане настойку от кашля и покажешь будущей Туан-де поселение. А то я отсюда, как из темницы, выйти не могу. Всем вечно от меня что-то надо.
Сначала Райана смотрела на меня испуганно и вела себя насторожено, но после нескольких минут общения в присутствии жрицы, казалось, успокоилась и стала относиться даже с некой долей сестринской ласки.
Ждана же и вовсе не слазила с моих колен. Постоянно, то сыпала наивными вопросами, то бродила руками, ощупывая кожу и короткие пряди волос. Райана с Майатмой что-то тихо обсуждали, недалеко от нас.
– А, правда, что ты Знающая? – заглянула девочка мне в лицо, широко открыв глаза и хлопая ресницами.
– Ждана! – попыталась строго осадить ее любопытство Райана, отвлекшись от разговора с Майатмой.
– Все нормально, – успокоила женщину я. – Да, это правда, милая.
– И что ты прямо все-все-все знаешь?! – затаила дыхание она.
Вспомнилось, как когда-то давно, в детстве, я так же елозя на коленях бабули, спрашивала ее об этом.
– Всего знать, никому не дано, – сказала она мне тогда.
Сейчас я просто повторила ее ответ для девочки.
Ждана недовольно надула пухлые губки и сморщила носик. Я с искренним любопытством следила за ее реакцией. Кроме Машки, что росла на моих глазах, особого общения с маленькими детьми не было. Материнского инстинкта я никогда не ощущала. А после того, как сама же холодно обменяла жизнь ребенка на деньги, так и вовсе запретила себе думать о потомстве.
Только теперь, обнимая совершенно чужую мне девочку и вдыхая запах ее медовых волос, поняла, что действительно хочу детей. Глядя на Ждану, внутри что-то тоскливо сжималось, маялось и рвалось. Хотелось баловать девчонку, лишь бы вновь быть обласканной этой сияющей, наивной улыбкой.
Целиком и полностью посвятив все внимание Ждане, я и не заметила, как жрица чуть ли не силком вытолкала нас на улицу, чтобы не мешали работать.
– Прости, Туан-де, она у меня такая егоза, – засмущалась Райана, пытаясь поймать дочку за руку, но Ждана вывернулась и побежала по мостику, весело хохоча.
У меня чуть сердце в пятки не ушло от страха, а Райана только улыбнулась.
– Туан-де? – нахмурилась женщина. – Все хорошо?
Я поморщилась от странного обращения.
– Пожалуйста, называй меня Мартой.
– Как скажешь, Туан-де.
Хоть в поселении мне еще не встречались Потрошители, что говорили друг с другом на «вы», но эти официальные статусы уже откровенно бесили.
– Ты так легко ее отпускаешь, – удивилась я, следя за резвящейся на мостике Жданой. – Не боишься?
– Чего?
– Даже не знаю, – задумалась я. – Высоты? Да чего угодно! Это же ребенок!
Райана одарила меня снисходительной улыбкой:
– Ждана здесь родилась, она знает город лучше, чем я. Поэтому, поверь, Марта, никакие опасности здесь ей не грозят. Не то что в большом мире.
На немой вопрос, что, видимо, отразился на моем лице, женщина пожала плечами:
– Это сложно. У меня плохие воспоминания о жизни там, среди людей, – призналась она.
– Не спрашивать? – догадалась я, следя за мучительной гримасой Райаны.
Это выражение было мне прекрасно знакомо, да и интонация голоса. Все говорило о сильной, похороненной не так глубоко внутри, боли. А еще ране, что совершенно не зажила, лишь покрылась тонкой корочкой – сковырни и брызнет кровью.
– Не спрашивай.
– Хорошо, – легко согласилась и постаралась сменить тему. – А почему у вас детей не видно? Ждана всегда играет одна?
Мы медленно продвигались по подвесной дороге. Райана шла спокойно, я же держалась за поручни из веревок, боясь неловко пошатнуться и упасть. Конструкция под нашим весом прогибалась, это навевало страх, но после того, как благодаря Майатме сила во мне восстановилась, панических атак удавалось избежать.
Разглядывая с неподдельным интересом поселение и самих жителей, что нередко попадались по пути, я заметила, что детей действительно не было видно.
– Чаще всего она играет сама, это правда, – ответила Райана. – У нас в поселении всего пятеро детей. И все разного возраста.
Неожиданно вспомнив наши с Данилом «горячие» выкрутасы, удивилась.
– Почему? У Потрошителей проблема с… э-эм… размножением? – понизила голос до шепота на последнем слове.
– С размножением? – изумилась Райана и расхохоталась всласть. – Нет. Конечно, нет. Просто дети – великий дар Туанов. Старейшины всегда говорили, что его еще нужно заслужить. Да и полноценные дети рождаются только от истинных пар, а их еще меньше в поселении…
– Полноценные? – Переспросила, ощутив смутную тревогу от этого уточнения.
– Ну да. С душой.
Тут же вспомнился разговор с Данилом:
«– Почему ты недолюбливаешь брата?
– Потому что у него нет души.
– Что?!
– Это сложно. Давай поговорим об этом позже?»
Что же он от меня скрывал?
– Что ты имеешь в виду? Нет души – это как? Ты сказала ведь чисто символически или…
Женщина приостановилась, она выглядела сбитой с толку. Видимо, не ожидала, что я окажусь такой невежественной в их законах и порядках.
– Нет, не символически. Дети, что рождаются не от истинной пары у Потрошителей пустые. У них нет души. Это своеобразное наказание Туанов за то, что некоторые Потрошители не проживают всю жизнь в ожидании истинной пары, а создают семьи с кем-то другим. Такие дети, правда, тоже редкость. Но…
– Это ужасно!
Райана отшатнулась, застигнутая врасплох моим криком.
– Они вполне нормальные, Марта, – сжала мое плечо, точно пыталась подарить поддержку и успокоение. – Если таких детей хорошо воспитывать, то они почти ничем не отличаются от других. Да, есть вероятность, что пустые дети будут заполнены ростками зла, но я уверена, что если дарить им любовь, то все будет хорошо.
Слова резко закончились. Осознание подобного давалось с трудом.
– М-макс? – недоверчиво уточнила я.
– Да, – кивнула Райана. И почему она рассуждает об этом так спокойно? Словно о прогнозе погоды. – Он один из пустых. Глава взял вторую жену и от этого союза родился Максим.
– Ждана? – перевела встревоженный взгляд на девочку.
Та беспечно улыбалась, что-то рисуя мелком на досках моста недалеко от нас.
– Нет, – покачала головой женщина. – Ждана – мое чудо.
– Значит, она рождена от истинного союза? – решила уточнить я, все ли правильно понимаю в этой канители.
– Да.
– А муж твой…
– Погиб, – прошептала Райана, устремив грустный взгляд вдаль, словно в этот самый миг, переживала заново воспоминания.
– Прости. Я не должна была спрашивать.
– Все в порядке, – встряхнулась женщина, пытаясь улыбнуться. Только улыбка вышла вымученной и печальной. – Мне и так повезло, Марта. У меня была пара, есть ребенок от любимого мужчины. Некоторые и половины этого не имеют. Так что…
Не согласиться с ее правотой было невозможно. Бабуля часто говорила, что не стоит жалеть о том, что прошло, а надо благодарить за то, что это было…
– А люди могут рождаться пустыми?
Страшная догадка заставила меня пошатнуться. Неужели?
– Насколько я знаю, то нет. Но, кто его знает…
Ужас отпустил. Дышать стало легче. Внутренний голос подсказывал, что Машка родилась вполне нормальный ребенком и сама уже опустошила собственную душу. Легче от этого не становилось, переживание за сестру осталось, но хоть винить в бедах некого… Маша сама выбрала свой путь. И как бы мне не хотелось повернуть все вспять, защитить и обезопасить сестру, а последствия своих поступков придется пожинать ей самостоятельно.
– А пойдем, я тебе купальню покажу? – предложила вдруг Райана. – Хочешь? Или библиотеку? Тебе будет интересно прочесть наши летописи? Или, может, хочешь посмотреть, где мы выращиваем еду?
Наверняка, подобное было бы бальзамом для моего любопытства. Но резкая перемена и проснувшийся энтузиазм в женщине откровенно настораживали.
– Пойдем? – она настойчиво тянула меня за руку.
Райана побледнела и голос ее дрожал. Что-то здесь было не так, тревожно отозвалась интуиция.
Я попыталась обернуться, но женщина придержала меня за плечи:
– Не надо, Марта. Пойдем. Туан-де, пожалуйста.
– Отпусти меня.
– Марта… Тебе, правда, не стоит…
Я встрепенулась, освобождаясь от ее несильной хватки, и резко обернулась.
Тут же воздух со свистом покинул легкие.
В каких-то двадцати метрах от нас возле большого, вычурного дома, стоял Данил в обнимку с брюнеткой. Точнее брюнетка повисла на нем, как лоза, а Потрошитель что-то ей говорил, но совершенно не сопротивлялся объятьям.
– Кто это? – спросила я, еле совладав с враз пересохшими губами. Вцепилась в веревки так, будто это было спасением.
Вопрос вышел хриплый и еле слышный.
– Зарина, – прошептала мне на ухо Райана.
Как неприятно было это признавать, но девушка оказалась красавицей. Я судорожно пыталась отыскать в ее внешности хотя бы один, малюсенький изъян, но… не нашла. Если на всех женщинах, что прежде мне встречались в поселении, длинные бесформенные платья смотрелись, как мешки, то Зарина даже в простом одеянии выглядела подобно королеве. Пышногрудная, с тонкой талией, которую выгодно подчеркнула перетянув платье кожаным ремешком, и крутыми бедрами, она прекрасно смотрелась рядом с Данилом. Не то, что я…
– Она невеста Туан-Риппа. Бывшая, – виновато проговорила женщина, старательно и крайне нежно оглаживая мою спину, которая вдруг словно окаменела от напряжения. – Глава хотел этого союза. Свадьба должна была состояться сразу после того, как Данил вступил бы в законные права Туан-Риппа. Но, встретив истинную пару…
– Ему весь кайф и обломался, – криво усмехнулась я.
Ведь сама думала, что через три полнолуния отпущу Данила на все четыре стороны, но после разговора с Майатмой, изменила решение. Видимо, зря.
Потрошителю действительно будет лучше без меня. На Зарину, по крайней мере, он смотрел без ненависти и отвращения, что выплескивал на меня.
– Я уверена, что все не так, как нам кажется. Тот, кто нашел истинную пару, не станет изменять…
– К черту ваши сказки про истинные пары! – рявкнула я.
Данил вскинул голову, мгновенно отыскав меня глазами. Как только наши взгляды пересеклись, воздуха стало еще меньше.
Потрошитель недобро прищурился и, не разрывая зрительного контакта со мной, притянул Зарину поближе к себе. Дальше все происходило слишком быстро и слишком банально, как раз в духе мелодраматических сериалов про любовные треугольники. Только я никогда не думала, что буду одним из углов этой проклятой фигуры.
Данил грубо дернул девушку за волосы и впился жадным поцелуем в ее губы, не перестав испепелять меня злобным взглядом.
В это же мгновение боль обрушилась уничтожающей лавиной. Если верить Майатме и сказкам об истинных парах, то наши с Данилом души оказались связаны. Так почему мне досталась душа, а тело Потрошителя тянется к Зарине? Что за изощренная пытка? Неужели мой, так называемый муж, именно так решил указать на мою ничтожность? Тем, что кроме злости, я не заслуживаю даже уважения?!
Даже Сергей, каким бы повернутым садистом ни был, никогда настолько не унижал меня. Его измены хотя бы не маячили перед глазами, не разрушали моих иллюзий…
Может быть, я и не подхожу Данилу, может быть, нам, правда, не стоило даже пытаться построить отношения, но зачем так жестоко бить меня наотмашь у всех на виду?
Земля под ногами взбрыкнула. Растеряно потерев грудь, я пошатнулась, точно потеряла в одночасье опору.
Не знаю, что Данил усмотрел в моих глазах, удовлетворило ли его это зрелище, но выражение его лица изменилось кардинально. От мстительного огня, опалившего меня дотла, в глазах Потрошителя ничего не осталось. Резко оттолкнув девушку, он бросился ко мне. Зарина чуть не упала, еле удержав равновесие. Она проводила Данила затуманенным страстью взглядом.
Не переставая пятиться, я пыталась быстро придумать блестящий выход из сложившейся ситуации, но на ум ничего не приходило. Горло сдавило рыдание, а плакать перед Потрошителем и кланом, где я всегда буду чужой, последнее, что мне было сейчас необходимо.
Как там сказал Гавриил? Полукровка?
Знать бы еще, за что навесили этот ярлык и почему он вызывал столь сильное отвращение у главы? Хотя… Уже все равно.
Я ведь больше не собиралась становиться частью этого дивного мира и позволять топтать себя, как мусор.
Данил почти настиг меня, ужасно быстро сокращая дистанцию между нами. Его губы, припухшие от жесткого поцелуя, пребывали в движении, словно Потрошитель что-то пытался настойчиво объяснить, но слов я не слышала. Весь мир оглох, похороненный под осколками от воображаемой глыбы льда, что приземлилась точно мне на голову в миг, когда Зарина отдалась ласкам Данила. Или Данил отдался ее ласкам? Не все ли равно…
Так вовремя появившаяся, точно из ниоткуда, Майатма избавила меня от ненужных выяснений отношений.
Она встала передо мной, перекрывая Данилу дорогу. Он оскалился и, наверняка, сказал нечто не совсем лестное, отчего женщина со всего размаху залепила Потрошителю пощечину.
В голове прояснилось и звуки вернулись так же резко, как и пропали.
– Как можно было так мастерски все прошляпить?! – надрывалась криком жрица. – Я же предупреждала тебя!
– Это не твое дело! Уйди с дороги, женщина! – ярился Данил. – Марта!
– Какой черт тебя вообще дернул устраивать представление с этой шлюхой?! – не отступала Майатма. – Неужели, женщина, что отдала ради твоего спасения половину своей души и силы, достойна такого унижения?!
– Что?! – свистяще выдохнул Потрошитель, словно вдруг лишился голоса. – О чем она говорит? Марта?!
Он пытался дотянуться ко мне через Майатму, но даже смотреть сейчас на Данила было больно и противно. Запястье со связующей татуировкой невыносимо жглось, я стала догадываться, что метка имела свойство реагировать на перемену эмоций между мной и Потрошителем. Теперь до безумия хотелось выгрызть этот узел зубами, только бы избавиться от любого напоминания о своей самой большой ошибке.
– А ты думал, что справился с братцем своими силами? – холодно усмехнулась жрица. – Да ты, идиот, был слабее щенка! Я все видела! Что ущемленная гордость настолько свербела, что ты решил наглупить по всем фронтам?!
Не имело смысла дожиться окончания концерта. Развернувшись, на негнущихся ногах понеслась прочь. Дороги не разбирала. Да и неважно, в какое место меня бы занесло, лишь бы подальше отсюда.
Мост подо мной ходил ходуном. И странно, только страха совсем не было. Неведомая сила толкала вперед. Ветер свистел в ушах.
От взглядов, которыми провожали меня Потрошители, выскакивающие из домов, чувствовала себя чем-то низкосортным и постыдным.
Убежать хотелось на край света, а получилось добраться только до свисающей вниз веревочной лестницы. Данил быстро настиг меня, развернул к себе и стиснул ручищами так сильно, что пошевелиться получалось с трудом.
– Марта, милая, пожалуйста, прости меня, – он смотрел широко распахнутыми глазами, на лице застыла гримаса боли и вины, а в голосе звучало такое искреннее сожаление, что могло бы растрогать кого угодно. Только сейчас на меня это совершенно не действовало. Лицемер. – Ты правильно сказала! Я такой идиот! Я был зол из-за тебя, из-за отца, из-за Макса и вдруг решил, что заставить тебя ревновать пойдет нам на пользу.
– Это неважно, – собственный голос показался деревянным, холодным.
Словно слово, наконец, взяла дешевая пародия меня. Как же все отвратительно!
Если Данил хотел обнажить меня до самой сердцевины, то он этого успешно добился.
– Марта… – отчаянно простонал Потрошитель, прижимаясь лицом к моей шее. – Пожалуйста, прости меня.
Неистово отталкивая его, поняла, что готова сделать что угодно, лишь бы не чувствовать сейчас этот приторно-сладкий запах чужой женщины на его коже.
– Я-я… – сбивчиво продолжал он. – С Зариной у меня давно ничего нет. Я ничего к ней не чувствую. Пожалуйста! Не отталкивай меня! Прости! Я не знаю, что еще сказать…
– Что я тебе сделала?
Мое сердце упало к ногам, да так и замерло на этих темных досках.
– Знаю, что ты злился из-за того, что случилось по моей вине между вами с Максом. Я виновата! Но откуда мне было знать, что он удумал тебя убить?! Я всего лишь хотела увидеть маму! Единственного человека, который меня любит такой, какая есть!
– Марта…
– Я понимаю, что мы не подходим друг другу!
– Это не так!
– Сначала ты приказывал и играл моей жизнью, как тебе вздумается, ничего толком не объясняя. А когда я сбежала, ты обвинил меня во всех грехах, и каждый раз награждал отвращением, стоило только рот открыть! Потом ретировался от отца, прикрывая меня, как что-то постыдное!
– Нет, я…
– Но и этого оказалось мало? И ты придумал наказание поизвращеннее! Так?!
Из глаз брызнули горячие слезы. Сдержаться не получилось. Можно приписывать еще одно очко на счет Потрошителя. Обнажил мою душу до предела. Оголил и ударил побольнее. В самую суть.
– Марта… – повторял Данил, как заклинание.
– Меня никто еще так не унижал.
Потрошитель ссутулившись, продолжал разглядывать меня с каким-то нездоровым вниманием. Точно выискивал открытые раны на теле, пытавшись взглядом излечить все увечья. Но то, что действительно нуждалось в утешении, было сокрыто от глаз.
– Прости меня. Прости. Пожалуйста, – продолжал уговаривать он слегка, лишь кончиками пальцев, оглаживая мои предплечья. – Марта, прости.
Заминка затягивалась. Запал исчез. Ревность и злость превратились в ядовитый узел, крепко оплетая мое сердце, но рваться эмоциями наружу перестали. Я исчерпала силы для ссоры, чувствовала лишь уныние и усталость. Хотелось покончить с этим поскорее и исчезнуть.
Внезапно, словно что-то решив для себя окончательно, Данил потянулся ко мне с поцелуем.
Как только между нашими лицами осталось несколько сантиметров, в нос вновь ударил приторный запах Зарины, которым Потрошитель словно пропитался насквозь. К горлу подкатила удушливая тошнота. Не помня себя от ярости, я вцепилась ногтями в лицо предателя, отталкивая его голову подальше.
– Не смей!
Он оторопел.
– Если бы я хотела поцеловаться с Зариной, я бы так и поступила! – зло процедила я.
– Прости, – виновато отступил, размыкая объятья.
– Ты провонялся ею!
– Прости.
– Перестань извиняться! Меня это только бесит!
– Прости.
Глухо зарычав, я ухватилась за лестницу и занесла ногу над пропастью, стараясь не промахнуться и упереться в первую балку.
– Позволь мне помочь тебе спуститься, – мгновенно остановил он меня, хватая за руку. – Ты не в том состоянии. Пожалуйста, Марта.
– Нет!
– Ты не спустишься сама! Здесь высоко!
– А мне плевать!
Не став больше его слушать, я упрямо ухватилась двумя руками за лестницу и начала спуск. Вслед донеслось недовольное рычание. Лестница раскачивалась на ветру, передвигаться было трудно, и к середине спуска злость поутихла, заставив меня разумно посмотреть на некоторые вещи. Если обида на Данила никуда не делась, то понимание того, что он оказался прав насчет моего состояния пришло. Тело ломило, каждое движение давалось нелегко, силы иссякали, запал упрямства пропал.
Потрошитель спускался следом за мной, рычал и матерился.
Когда я, наконец, спрыгнула на твердую почву, радуясь, что длина этой лестницы оказалась почти до земли и не пришлось продолжать спуск по веревке, ноги тряслись и отказывались держать. Не дожидаясь Потрошителя, двинулась из лесу. Нет, дорогу я не запомнила, скорее меня вел инстинкт.
Чтобы понять, что Данил следовал по пятам, даже оборачиваться не пришлось. На каком-то мистическом уровне я его чувствовала. А еще в шквале, обуревавших его эмоций, смогла различить вину, раскаяние и отчаянье…
На этот раз даже порадовалась связи между нами. Боль немного поутихла от знания, что не мне одной сейчас настолько паршиво.
Пещеру отыскала без особого труда. В тот момент я не задумывалась ни о чем, кроме того, чтобы побыстрее убраться из поселения. Даже о том, что уйдя с территории клана, попаду на остров Данила, где его присутствия будет не избежать.
На этот раз страх темноты и замкнутого пространства не появился. Светлячки старательно освещали дорогу, тело автоматически следовало только ему ведомому маршруту. Я же, словно отключилась от всего происходящего.
Некоторое время Данил молчал, будто действительно пытался дать мне период для раздумий. Но в итоге не выдержал тишины:
– Поговори со мной, – попросил он. И его шепот показался мне отчаянно громким криком. – Я знаю, что все испоганил, и не понимаю, как это исправить.
– Что если уже невозможно что-либо исправить?
– Не говори так. Это не первая наша ссора, но я впервые не знаю, как себя вести. Такое мерзкое чувство…
Ответить было нечего. Мерзкое чувство, как выразился Данил, и меня заполонило изнутри. Растерянность, боль предательства, злость, неверие в его искренность и дикое желание поверить – чувствовать все это сразу было губительно не столько для нервов, сколько для души.
– Можно я все тебе объясню? Сейчас?
С одной стороны я безумно хотела оглохнуть, чтобы не слышать голос, который после того, как ярость утихла, вновь посылал в мое тело импульсы дрожи. А с другой – уязвленное самолюбие и больное любопытство требовали утолить их жажду знания во всех мельчайших подробностях.
Не дождавшись моего ответа, Данил принялся рассказывать.
– Я говорил тебе, что никогда не верил в легенды про истинных пар. Хотя, если бы все сложилось иначе, у меня с детства был бы пример перед глазами. Моя мать была истинной парой отца, но после ее гибели он отказался от вынужденного одиночества и женился во второй раз. Видя, как отец был счастлив с Нивлаей или изображал счастье, я думал, что смогу также. Поэтому, когда он продолжал настаивать на союзе с Зариной, согласился. В Праге меня мучило чувство тоски, сейчас я понимаю, что стремился к тебе, но тогда думал, что любая женщина сможет заполнить эту пустоту внутри.
Я замедлила шаг, но оборачиваться не стала. Рассказ Данила все больше походил на исповедь и странное оцепенение понемногу покидало меня.
– Да, мы пробовали с Зариной. Жили вместе. Но я никогда не чувствовал полного удовлетворения с ней. Постоянно чего-то не хватало. Да, физическое влечение было, но больше ничего. Даже страсти между нами не было. И ни потребности защищать или заботиться, ни собственнического инстинкта, ни вулкана эмоций.
Желудок совершил кульбит. Меня охватили смешанные чувства – облегчение и боль. Перед глазами помимо воли замелькали навязчивые картинки, как именно Данил пытался заполнить пустоту. Например, Зариной.
– Когда начался учебный год, Макс потянул меня в универ. Я люблю искусство и в Праге давно получил образование, но здесь, дома, поддался на уговоры брата и решил сыграть по его правилам, прочувствовать кайф от «охоты» на кандидатов для жажды.
От такого гадкого сравнения меня передернуло. Пещера закончилась, Потрошитель порывался помочь мне выйти и взобраться на выступ, но я одарила его таким уничтожающим взглядом, что он даже спорить не стал. Каменистый берег тоже быстро минули. То ли во мне открылось второе дыхание, то ли еще что, но двигалась я быстро, резко, как будто резала пространство нервными шагами.
Вскоре мы шли по лесу, который наполняли знакомые мне запахи и шорохи, с каждым десятком метров неумолимо приближаясь к хижине.
– Помнишь, как впервые меня увидела? – спросил Данил.
Я неопределенно пожала плечами.
– А я помню все до мельчайших подробностей. – Поделился он. И когда только заделался романтиком? – Впервые увидев тебя, понял, что россказни про истинную пару – чистая правда. Это чувство не спутать ни с чем. Не знаю, как сдержался от желания наброситься на тебя, как животное. Но ты оказалась простым человеком. Такой хрупкой. Это меня и остановило тогда. Думал, что всему виной приближение жажды, когда все инстинкты и чувства у Потрошителей обострены. Решил, что после нее смогу наладить с тобой отношения, по человеческим законам, как ты к тому привыкла. Но все решилось иначе, когда ты пришла в метро тем вечером.
– Макс сказал, что он подговорил Олю, чтобы она пригласила меня, – впервые за время этого странного монолога Данила, я подала голос.
– Я уже знаю, милая. Я не хотел тебя пугать, но на острове все обострилось до предела. Пришлось играть по правилам и жестоко готовить тебя к обращению. Так, как положено по нашим законам. Прости меня и за это. Я с самого начала сглупил.
Злость улеглась. Искренность, которой мне раньше не хватало, смогла размягчить мою обиду и ослабить решимость уйти от Данила, навсегда и не оборачиваясь. И плевать на все предупреждения бабушки и Майатмы из-за нашей связи.
– Только с тобой у меня подчистую сносит крышу, – пожаловался он. – Я не могу контролировать эмоций. Когда Макс напал, единственное, о чем думал, все ли с тобой в порядке. А когда справился с братом, благодаря кому я уже знаю, и понял, что тебя нет на острове, взбесился. Следовал инстинкту и нашей связи, выследил тебя по запаху, как заправская ищейка. Что я только не передумал, пока искал тебя, Марта! А стоило увидеть в лапах этого… урода, – Данил обнажил зубы, оскаливаясь, – вообще с катушек слетел. Ревность – ядовитая штука, с которой я никогда не имел дела до тебя! Поэтому, когда увидел сегодня твой взгляд, решил, что заставить тебя помучиться от ревности, как мучился я – хорошая возможность показать, что ты также зависима от меня, как и я от тебя. Прости.
Так незаметно мы подошли к хижине. Данил замолк, а мне сказать было нечего, поэтому в полном молчании мы зашли внутрь. Парку, я аккуратно повесила на крючок в прихожей, кроссовки сняла. Потрошитель, заметно нервничая, переминался с ноги на ногу рядом.
– Ты ведь не уйдешь от меня, пока я схожу в душ? – неуверенно спросил он. – Хочу смыть этот раздражающий запах с себя.
– Не уйду.
– Пожалуйста, Марта, дождись меня.
Получив согласный кивок в ответ, Данил умчался в ванную.
Честно говоря, я устала сбегать от проблем. Пока Потрошитель мылся, удалось многое обдумать. На самом деле, чувство предательства притупилось. Да, мне все еще было неприятно, что Данил так поступил, чтобы проверить мою реакцию. Но кто даст гарантии, что будь я на его месте и точно не совершила бы нечто подобное?
Н-и-к-т-о.
С мыслью, что я чувствую к Данилу нечто большее, чем мистическую тягу, я смирилась еще тогда, когда сбежала. А вот понимание, что мне действительно не хватало откровенных объяснений с его стороны, настигло только сейчас. Этот разговор изменил все. Убрал все оставшиеся заслоны и оборонительные конструкции, которыми я пыталась прикрыться раньше.
В раздумьях прошла в спальню и уселась на кровать.
Данил ворвался в комнату, запыхавшийся, и в одном полотенце, прикрывавшим бедра. Никогда не видела, чтобы мылись в такие рекордные сроки.
Встретившись со мной взглядом, Потрошитель, казалось, выдохнул с облегчением:
– Подумал, что ты ушла, – признался он.
– Я же обещала.
– Я знаю, но… – неловко замялся. – Не уходи от меня, пожалуйста.
Несколько длительных десятков секунд Данил мялся на пороге в нерешительности. Я никогда прежде его таким неуверенным и сбитым с толку не видела. А потом муж рывком преодолел разделяющее нас расстояние, поднял меня на ноги и прижался всем телом.
Он запечатлел на моих губах мимолетный, быстрый поцелуй, как немое обещание о большем и отстранился:
– Ты все еще… хочешь меня? – спросил еле слышно. – Пока мылся, я вдруг, чертовски испугался, что разрушил все между нами до основания.
Наверное, одна часть меня злорадно желала его наказать, но вторая таяла сразу же, стоило Данилу только оказаться рядом. Вторая победила.
Потрошитель продолжал тереться об меня всем телом. И в местах, где наша обнаженная кожа соприкасалась, казалось, проскакивали молнии. Если же до этого во мне и сформировался хоть какой-то, но членораздельный ответ, то ощутив этот ни с чем несравнимый жар, все мысли – испарились. Остались лишь желания, потребности и нужда. Горячая, всепоглощающая, дикая.
Поэтому вместо слов, задыхаясь, кивнула. Ответ получился неоднозначным и противоречивым, словно я опровергала и тут же соглашалась. Влечение к Данилу никуда не делось, лишь усилилось. Ни к кому я ничего подобного не чувствовала. Но и разрушение было неизбежно.
Да, я ощущала, как словно рассыпаюсь пеплом под его руками, но знала, что только Данил мог воскресить меня, слепив заново.
– Я никогда не чувствовал ничего подобного, – нетерпеливо раздевая меня, прошептал Потрошитель, подтвердив мои собственные мысли.
– Я тоже.
– Марта… Моя Марта…
Его голос сильно дрожал, а возбуждение было таким ощутимым, что в какой-то миг мне показалось – все нереально.
Даже не помню, как Данил обнажил меня, потерявшись в удовольствии, очнулась в его крепких объятьях на прохладных простынях.
Ласки, которыми он меня одаривал, вначале были томительно-нежными, но эта медлительность не продержалась долго. Мы оба сорвались в такую жадность, точно не были вместе целую вечность.
Каждое движение, вздох, слово, отзывалось во мне острым наслаждением. Тело выгибало дугой, ощущение гиперчувствительности было одновременно и наградой, и тонким извращенным наказанием. Чем больше Данил мне давал, тем ненасытнее я становилась. Словно внутри образовалась жгучая черная дыра, пугающая своей пустотой, которую непременно надо было заполнить. И сделать это мог только мой… муж.
Никогда не думала, что смогу быть настолько близко к кому-то, ощущая не только физическую близость, но и единение душ. Именно это мы с Данилом испытывали сейчас.
Наши силы сплетались в одно целое, поражая меня мощностью и величием. Удовольствие ошеломляло. От накала эмоций прерывалось дыхание. И когда наши тела достигли пика наслаждения, перед глазами подмигнули звезды.
Потрошитель был ненасытен. Я уже и сбилась со счету, сколько раз он возносил меня к экстазу, никак не угомоняясь. Данил вел себя так, словно каждая минута для нас – последняя в этом мире и время надо использовать по полной, не теряя и мгновения.
Да и я не уступала в рвении, пытаясь утолить чувственный голод.
К полуночи тело было пресыщено ласками. А я чувствовала себя такой наполненной и вымотанной, что еле держала глаза открытыми.
– Теперь ты точно не убежишь от меня, – довольно проговорил Данил, ласково поглаживая мою спину. – Я позаботился об этом.
– Не то слово, – легко согласилась. На душе царило умиротворение, все сомнения были уничтожены. – Я сомневаюсь, что даже ходить смогу.
– Тебе не придется, – пообещал он. – Я не собираюсь еще долго выпускать тебя из постели.
Данил стал облизывать мою шею, а потом чертыхнулся, замерев:
– Прости, милая, совсем забыл, что мне надо идти.
– Куда? – напряглась я.
– Надо уладить одно дело с советом существ. Понимаешь, на каждое обращение человека в Потрошителя мы должны получить разрешение от совета. Но так как я знал, что ты моя истинная пара и ждать не мог, то посчитал это несущественным нюансом. Теперь отец в бешенстве еще и за мою беспечность. Сегодня я должен отправиться к совету с объяснениями, – тяжело вздохнул он.
