Текст книги "Клетка для сломленной (СИ)"

Автор книги: Тата Сибирская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

Ника.

Резко села на кровати и распахнула глаза. По спине стекает холодный липкий пот. Как бы не прошел мой день, ночью придут они – призраки прошлого, напоминающие мне о Вере и том, через что она прошла.

Вот и сегодня. Утро, пожалуй, можно назвать странным. С момента его появления, я каким-то шестым чувством ощущала перемещение Амира по кухне. Я чувствовала себя легко, но когда он вошел, по телу разлилась истома, мысли улетели к нашему поцелую, а губы стало покалывать. Усидеть на месте в таком состоянии было практически невозможно, благо близилось время урока и был повод уйти.

А вот после… его реакция на то, что мои ученики не дети. И букет от Арсения – поздравлял, что я пережила первую неделю с нашим шефом – «тираном». При обычных обстоятельствах можно было бы воспринять это за ревность, но наша ситуация совсем необычна, не может же он на самом деле меня ревновать.

Он вернулся через некоторое время, за которое я успела расслабиться и невольно залюбовалась на то, как они играли с Ксюшей. Наверное, со стороны мы смотрелись, как обычная дружная семья и только «услужливый» внутренний голос напоминал, что это все не по-настоящему и не стоит забываться.

Вот только, как тут не забыться, когда проявляют пусть и незначительную, но такую необходимую тебе заботу – помогают подняться, подсаживают ближе к теплому костру, интересуются, чего бы мне хотелось, играют с моей дочерью – моя особая кнопочка, которая за доли секунды способна изменить мое отношение к любому человеку. И Амир точно знает, как на нее нужно надавить. Как будто это нечто обыденное, подхватил спящую Ксюшу на руки и отнес в комнату, помог раздеть, уложить.

А потом… то, что случилось потом, заставило меня крутиться в постели без возможности уснуть. И главное, что на меня нашло? Я ведь первая потянулась к нему с поцелуем и он ответил, да так, что внутри все начало плавиться, а мозг затуманился, ровно до того момента пока руки не перешли к активным действиям. Тело закаменело, к горлу подкатила ком, страх опутал сознание – ощущение, что ты не управляешь ситуацией, что боль и грязь снова несется на тебя неуправляемым потоком. Будто я вернулась туда, на три года назад – боль, отвращение, отчаянье, и одно лишь желание, выбраться из этого тела, чтобы не чувствовать. Вот тебе Ника еще один «привет» из прошлого. Только за закрытой дверью своей комнаты, страх отпустил меня – ровно до того момента пока я не уснула. А во сне все повторилось.

Опустила ноги на пол и провела руками по лицу, пытаясь стереть этот сон – конечно же, не получилось.

Спустилась на кухню и осушила несколько стаканов воды, это помогло успокоиться, и на меня накатила усталость, подсказывающая, что пора возвращаться ко сну. Вот только когда поднялась наверх к комнатам, застыла как вкопанная.

Амир стоял в коридоре, возле своей комнаты, держал за руку Лейлу и что-то ей шептал. Весь их вид не оставлял сомнений, что между ними происходило – Лейла в шелковой коротенькой сорочке и халатике с растрепанными волосами, Амир и того больше был в одних только боксерах.

Я проглотила образовавшийся в горле ком и глубоко вдохнула. Неожиданно, для самой себя, увиденное отозвалось горечью, вот только я не стану этого показывать, если эти двое вместе, то моя реакция на Амира полнейшая глупость, которую стоит держать в узде.

Лейла подошла ко мне практически вплотную с победной улыбкой на губах:

– Ты настолько жалкая, что твой собственный муж не прикасается к тебе, – она шипела и плевалась ядом.

И вроде повода нет, я знаю, что этот брак лишь фальшивка, но ее слова зацепили.

– Да, – согласилась, – а ты настолько, что готова прыгнуть в постель даже к женатому мужчине. – Возможно, это отвратительно, и завтра я буду себя казнить за это, но сегодня мне хотелось задеть ее так же, как и она меня.

Лейла поджала губы, ее взгляд заледенел, она резко развернулась и ушла. А мне нужно вернуться в свою комнату и постараться уснуть, только сделать это оказалось сложнее, чем я думала.

Я не поднимая глаз, подошла к комнате и, когда до спасительного момента осталось лишь захлопнуть за собой дверь, отодвинув меня в сторону, ко мне вошел Амир.

– Надо поговорить. – Его тон звучит безапелляционно.

Поднимаю на него глаза и сразу же упираюсь в мускулистую грудь, сильные руку…

– Может, ты оденешься? – голос внезапно охрип.

– Нет. Мне и так нравится, – вот даже не сомневаюсь, только мои мысли отказываются собираться в кучу от такого вида.

– Нам вроде не о чем говорить, – пытаюсь говорить ровно и начинаю активно рассматривать свои пальчики на ногах.

– Я так не думаю, – делает шаг ко мне, проводит костяшками пальцев по волосам, от чего по телу пробегают мурашки, – нам нужно поговорить о том, что ты видела в коридоре.

– Я не кому не скажу, – делаю шаг назад, что бы сохранить хоть остатки разума, – это твое дело. Ты можешь спать с кем захочешь.

– Правда? – слышу усмешку в его голосе.

Я поднимаю на него глаза и пытаюсь, чтобы голос звучал твердо:

– Да.

В одно мгновение Амир преодолевает расстояние между нами и впивается в мои губы.

– Я хочу спать с тобой.

Ноги подкашиваются, но мужчина прижимает меня сильнее к себе, не выпуская губ из плена. Его язык врывается в мой рот, запуская по всему телу разряды удовольствия. Руки придерживают мою голову и талию, не давая возможности к отступлению. Амир оттесняет меня, пока я не падаю на кровать и он накрывает меня своим телом.

Паника тут же накатывает удушающими волнами, я выставляю руки пытаясь спихнуть с себя мужчину, но он будто этого не замечает. Его губы торопливо целует подбородок, шею, спускаются к ключице и ниже к груди. Слезы потоком льются из глаз, а ком в горле пропускает только всхлипы.

– Ты чего? – Амир резко отстраняется и смотрит на меня испуганно, у меня сейчас такой же взгляд. Я спихиваю его с себя, на этот раз он поддается, и перекатываюсь на другой край кровати.

– Уйди пожалуйста, – прошу сквозь всхлипы.

– Я не хотел тебя напугать, прости, я бы не сделал ничего… – он выглядит растерянным.

– Просто уйди сейчас, – перебиваю. Он запускает руку в свои волосы и потом резко выходит из комнаты. А я без сил опускаюсь на кровать, свернувшись в клубок.

Слезы еще долго не отпускают меня. Я иду в душ и под обжигающими струями воды пытаюсь содрать со своей кожи нахлынувшие воспоминания.

Глава 19

Амир.

Всю ночь я метался, как зверь в клетке – уснуть так и не смог.

Что это вообще было? Она плакала. Она бл@ натурально плакала, я ее напугал до чертиков.

Признаю. Сорвало у меня тормоза. Но, сука, она же отвечала, я чувствовал, что отвечала на мои поцелуи, что потом-то произошло такого, что она вдруг расплакалась. Ничего не понимаю.

Ночь, одна ночь, когда все должны были просто тихо-мирно спать, перевернула все с ног на голову. За одну ночь случилось больше херни, чем за месяцы до этого.

И как ей в глаза смотреть? Хотелось сорваться и поговорить в ту же минуту, но бл@дь все же ночь, а такое нужно обсуждать на «трезвую» голову.

Боялась, что предала мужа? Это была бы самая ходовая версия, если бы не слезы и дикий страх в глазах, такой эмоции нет даже у вечно изменяющих девок, а тут. Значит, есть какая-то хрень в прошлом, о которой я не знаю. Пока не знаю. Я твердо намерен вытащить на свет ее скелеты.

Все события последних дней выводили из себя. Именно сегодня меня прорвало. Что вообще за игра идет вокруг меня, и почему участвуя в ней, я, мать твою, не знаю правил. Надо знать либо охраняемого, либо врага, от которого охраняешь. С Никой же все глухо по обоим фронтам. Я практически ничего не знаю о ней, и о мудаках, которым нужен ее бизнес, тоже ничего не знаю.

Вот что с людьми делает недосып.

К херам все. На часах 6 утра. Иду выпинываю из постели брата, вызваниваю Диму и еду на работу. И мне похер, что воскресенье. Сегодня я намерен разгадать эту шараду.

К восьми часам в кабинете появляется Расул и Дима. Я уже на взводе и они это замечают. Если у них и были претензии, какого хрена я поднял их в выходной в такую рань, то при виде моего состояния, они отпали.

– Что за повод для собрания? – спрашивает Расул, когда мы втроем рассаживаемся.

– Надоела вся эта херня, – говорю прямо, – Что вообще происходит? Полтора месяца. Полтора, бл@дь, месяца, а информации у нас ноль. Кто копает под фирму Макса? Кто эти загадочные конкуренты? Мы ждем их, и даже не знаем, кого мы ждем и на что они способны, помимо убийства конечно.

– Послушай, – как всегда пытается сгладить углы брат… ни хрена, не сегодня.

– Давай без душеспасительных бесед, – перебиваю. – Я сейчас хочу по факту.

– Хочешь по факту? – жестко обрывает Дима, – Давай по факту. Макс мертв, его убили – это факт. Вот только наша доблестная полиция ничего не нашла. Да и ваши спецы тоже. Следы бомбы, которую неизвестно кто и когда подложил. Макс пофамильно конкурентов и врагов назвать не успел. Миронов тоже этой инфой ни с кем не делился. Кого мы сами смогли вычислить – пробили и тут все пусто. Поэтому господа мы с вами по-рыцарски с открытым забралом ждем, кто ж к нам выйдет. – разводит руки в стороны, как бы говоря, что мы нихрена сделать не можем.

Расул согласно кивает:

– Мы не знаем кто они, сколько их и чего они хотят. Точнее, хотят то они фирму, – тут же исправляется брат, – а вот для чего – вопрос, на который тоже нужно найти ответ. С той свистопляской, что они здесь устроили, честно, уже было бы проще обанкротить, но эти пытаются ее именно отжать.

Откидываюсь на спинку кресла. Ненавижу состояния, когда вокруг творится какая-то херня, а ты вообще не в курсе дела.

– А Ника? Что мы знаем о Нике? – преимущественно смотрю на Диму. Из нас троих он знает ее дольше всех. – На нее будет давить. Нам стоит понять, чем могут это сделать.

– Ну, так пробей ее. – Предлагает Расул. – Кое-что мы знаем, но капнуть поглубже не помешает.

– Я уже это сделал, – вызываю Артема, который, точно знаю, залипает в компах в своем кабинете. Хотя все же надеялся, что хоть что-то расскажет Дима, но он молчит, ладно с тобой потом разберемся.

Артем появляется через минуту, всклоченный, с красными глазами.

– Ну, вы мне, конечно, загадали загадку, – одним махом выпивает стакан воды и садится к нам.

– Рассказывай что выяснил, – тороплю его.

– Окей, Вербицкая Вероника Алексеевна, 22 года, вдова Вербицкого Максима Александровича. Женаты были чуть больше трех лет. Есть дочь – Ксения, 2 года. Окончила институт. Факультет иностранных языков. Ведет онлайн занятия. До смерти мужа занималась переводами статей для разных журналов. Муж – изменял ей налево и направо…

– Стоп, – вскидываю руку, обрывая его речь, – Ты сейчас рассказываешь нам то, что мы и без тебя знаем. С последними тремя годами все более или менее понятно, подробный отчет я посмотрю на почте. Ты же его скинул? – спрашиваю и Артем кивает, – До этих трех лет что было? Откуда вообще взялась Ника, кто ее семья и т. д?

– А в этом и есть загадка. Три года назад такой девушки не было, – парень пожимает плечами.

– В смысле? – три пары глаз в упор смотрят на Артема.

– В прямом, – под наши взглядом он слегка сжимается, – первые упоминания о ней с момента регистрации брака с Вербицким. А до этого пусто. В сети информации нет. Может и есть где-то на бумажных носителях, но это уже не моя вотчина.

– Подожди, – это же бред какой-то, давно я такого не видел, когда прошло у человека не просто подчищено, а отсутствует полностью, – А Максим? Ее подруга Ира? Через них никак?

– Издеваешься? – вспылил он, – да я их всех пробить пытался, терпеть не могу, когда чего-то не получается выяснить. Этот ваш Макс появился в тоже время, что и Вероника, а подружка ее на недели две попозже.

– А его дед? – спрашивает Расул, потому что я просто еще не отошел от полученной информации. – Миронов.

– А ну с дедом то все получше, – язвит Артем. – О нем информация аж за последние десять лет есть. Вот только связи с Максом все равно нет. Внук у вашего Миронова из воздуха возник. В общем, – парень встает на ноги, – я ушел залечивать свою моральную травму взломом парочки сайтов. А вы у своей Вероники спрашивайте, кто она такая.

Ушел. А мы еще минут пять пытались въехать, в то, что сейчас произошло.

– Может и правда у самой Ники спросить? Чего мы все тайно то узнаем? – Оживает первым Дима.

– Я спрашивал. – Отзывает Расул.

– Когда успел? – Рычу на него. Когда он только успевает столько общаться с Никой.

– Пока ты носился от нее, как черт от ладана. – Язвит в ответ брат. Я сжимаю челюсть – мой косяк, который еще исправлять и исправлять. Дима смотрит на меня удивленно, отмахиваюсь.

– И что она тебе сказала?

– Что лучше сольет к черту этот бизнес, чем вскроет свое прошлое. Что от этого зависит и будущее Ксюши, а она не хочет путешествовать постоянно с места на место.

– Еще бы понимать, что это значит, – вздыхаю и прикрываю глаза. Что такого было в твоем прошлом Вероника, раз пришлось его уничтожить? – Дима, ну, а ты? Ты же с ними все это время общался. – Поворачиваюсь к другу, но тот лишь качает головой.

– Я знаю не больше, чем вы. Они приехали, я их встречал. Откуда приехали даже не спрашивайте, они не говорили, а я не выяснял. Помог им устроиться. О прошлом они не рассказывали. А то, что я знаю, никак не может надавить на Нику. Все. – Дима разводит руки в стороны.

– А ее подруга? Ира? Может, она знает больше? – пытается хоть за что-то зацепиться брат. Но Дима снова качает головой.

– Я уверен, что Ира знает все, что было. Вот только, если Ника ничего не рассказывает, то Ира этого делать, тоже не будет.

Мда… Кто же вы такие Вероника Алексеевна и Максим Александрович? Переехали в другой город. Уничтожили лет по 20 своих жизней. Преступники? Да, не успели бы. Макс в этом городе появился через 2–3 месяцев после увольнения из армии.

Так. Стоп. Армия.

– Дим, а ведь в части должно было сохраниться личное дело Макса, – обращаюсь к другу, – а там адреса, телефоны и т. д.

– По идеи должны, – пожимает плечами, – надо только связаться с кем-нибудь, кто сможет достать эту инфу.

– Зачем с кем-нибудь. Мы свяжемся с тем, кто точно имеет доступ к этим делам.

Достаю телефон и набираю номер. После таких звонков ты автоматически становишься должником. Но это того стоит. Ника того стоит.

Воронов Влад. Занимался информационной безопасностью и несколько лет прослужил в нашей части. Если и есть человек, который шарит в компах лучше чем Артем, то это Влад. Он же занимался обработкой наших личных дел.

Остается надеяться, что телефон остался прежним. Напряженно жду ответа. Гудок, два, три.

– Слушаю тебя Мир. – Раздается на том конце провода. Включаю громкую связь и кидаю телефон на стол перед нами.

– Ворон, рад слышать.

– Взаимно, Мир, взаимно. Чем могу..? – словоблудство это не его, всегда четко и по делу. Мне сейчас именно это и нужно.

– Хочу, что б ты нарыл информацию на одного человека.

Дима и Расул в наш разговор не лезут, лишь внимательно слушают.

– Уууу… – тянет разочарованно, – я то думал, будет чего поинтереснее, а это так на час-два работы. Ну, фиг с тобой, скидывай данные…

– Так просто не получится Ворон, – обрываю, – прошлое этого человека конкретно подчищено, известны последние три года, а до этого пустота. Мой спец пошарился и говорит, что возможно остались только бумажные носители. Он служил с нами, но даже этой информации в базе нет, но бумажный вариант то должен быть. Вот мне и надо чтобы ты нашел его бумажное личное дело.

– Так, так, так, – слышу в его голосе заинтересованность, – ну и кто ж у нас такой загадочный?

– Возможно, ты его помнишь. Это Макс, Вербицкий.

– Оооо, – удивлен, – прости друг, не выйдет. Я там так хорошо постарался, что даже сам хрен, что восстановлю.

– Это ты чистил о нем инфу? – сказать, что я в ах@е, это ничего не сказать. Чтобы оплатить Ворону такую услугу надо ограбить парочку банков, и то не факт, что хватит.

– Ну да, – говорит легко, – так что сам поминаешь, подвести его так не могу. Эта инфа может подкинуть проблем его семье.

– Ворон. – Говорю жестко, – Макс второй месяц, как убит. Его жена сейчас управляет его компанией, которую у нее попытаются отжать. Скорее всего, шантажом. Судя по тому, что все удалялось подчистую, там есть чем шантажировать. А мы даже не знаем, кто и чем это может сделать. Так что, как думаешь, у его семьи сейчас недостаточно проблем?

– А что говорит сама Ника? – голос становится тише.

– Сама она ничего не рассказывает. Говорит, лучше отдаст компанию, чем все вскроется.

На том конце провода повисло молчание, а я продолжаю.

– Наследница именно дочь Макса и Ники. Мы с Димой, его ты знаешь, пытаемся помочь. Я сейчас женился на Нике и усыновил ее дочь, что б до наследства было не добраться, убив Нику и забрав девочку. Но простой слив еще никто не отменял. И если ее прошлое раскопали до того, как ты все подчистил, то у Ники уже проблемы. А у нас информации ноль. Возможно, наседают конкуренты, а возможно семья Макса. Но если по первым мы роем, то семью мы в принципе не можем найти. – Дальше просто пересказываю все, что рассказывал друг нам в клубе.

– Вы не учли еще одного варианта, кому это может быть нужно. Тогда даже усыновление не поможет. И если подтвердится мой вариант, то даже если Ника все отдаст, это ее не спасет. – Говорит глухо Влад.

– Ворон… – внутри все леденеет. В смысле «не поможет». Это была гарантия, что Ника будет жить…

– Бл@дь. Да простит меня Макс. – Он на минуту замолкает, а мы втроем подаемся ближе к телефону, как будто это поможет узнать больше, – Макс позвонил мне, чуть меньше двух лет назад, попросил полностью стереть информацию о трех людях. О нем, его жене и их подруги. Так что бы никакой связи с прошлым. Я даже его деда проверял, но там и без меня хорошо поработали. – И снова замолкает.

– Ворон, – рычу, поторапливая, – про какой вариант ты говоришь?

– Я говорю про отца Ксюши, возможно, это он хочет себе доченьку с большим наследством.

А я охреневаю еще больше:

– Тормози, – чуть не ору, – какой к черту отец Ксюши? Разве не Макс ее отец?

– Только на бумажках. – Как битой по башке.

– И кто тогда отец?

– Судя по всему не самый бедный ублюдок. По словам Макса, семье Ники он немало бабок отсыпал, лишь бы все не всплыло. Но и у Ксюши денег сейчас, мягко говоря, не мало, мог и позариться.

Мозг медленно переваривает информацию, но главное выхватывает:

– А за что он заплатил? Что не должно было всплыть?

– Что он изнасиловал девочку.

Это был контрольный в голову. В ушах зашумело. До побеления костяшек сжал подлокотники кресла.

– Подробности, – требую.

На том конце тяжелый вздох.

– Информация частично из рассказа Макса, частично из того, что сам нарыл, когда чистил. Сильно подробностей не помню, но кое-что есть. – Снова пауза. – Ника была в клубе. Ее накачали наркотой и… – делает паузу, видимо не может снова повторить это слово, – Все эти развлечения засняли на видео и на следующий день весь город об этом знал, только с небольшой корректировкой, будто она сама этого хотела. Я смотрел это видео, там девчонка обдолбанная в край, но сама она не могла. Насколько я понял она была заучкой, отличница, победитель конкурсов, в универ поступила по приглашению – такие как она витаминки для памяти пьют, а не дрянь разжижающую мозг. Девчонка, даже в какой-то больничке валялась некоторое время, после этого. А в это время предкам ее бабок отсыпали, что бы они шум не поднимали и те приняла, более того, когда девчонка вернулась, ее из дома выставили. Тогда-то Макс ее забрал, увез, женился и записал на себя дочь.

Влад нарочно не называет Нику по имени. Пытается таким образом дистанцироваться, но судя по голосу, хреново у него выходит. Даже у него не получается держать себя в руках. Про себя вообще молчу – разорвать на части самое безобидное, что я хочу сделать с тем ублюдком.

– Кто. Это. Сделал? – Я убью эту мразь. Пох на все, мне нужна его кровь на моих руках.

– Я не знаю. – И поспешно добавляет, – И узнать почти не реально. На том видео, было видно только девчонку. Снимали на камеру, а не на телефон. Выкладывали тоже с левака. Все глухо. Макс первое время тоже просил разузнать, но потом отказался, как я понял, Ника его отговорила – не хотела терять единственного близкого человека.

– Семью поможешь ее и Макса найти? – спрашиваю. Не собираюсь отказываться от идеи найти эту гниду. В сети ничего нет, но раз родителям Ники заплатили, они должны знать, кто это сделал.

– Попробую. Но это будет долго. Я там с «хлоркой» все вычищал.

– Найди мне их, – говорю коротко и отключаюсь.