Текст книги "На грани (ЛП)"

Автор книги: Тара Фюллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Я оступился назад, спотыкаясь о мои сброшенные джинсы на полу, удерживая целиком прижатую ко мне Анаю. Я ударился икрами о край матраса, и мой пульс забился немного сильнее. Я никогда не нервничал, когда около моей кровати была девушка. Но Аная была не просто девушкой. Она была не девушкой вовсе. Она была... всем. Я поцеловал ее сильнее, нуждаясь в том, чтобы быть ближе к ней, чем я когда-либо был к кому-либо. Сердце неистово колотилось от знания, что я был так близко к ней, после того, как долго я ее желал.

– Ты даже на вкус как солнце, – прошептал я против ее губ, стягивая белый ремешок ее платья вниз по плечу.

– Кэш? – пробормотала Аная, ее голос звучал взволнованно. Она прижала ладонь к моей груди. Я понял, что она больше не дышала. Не целовала меня в ответ. Я отделился.

– Что? Что я сделал? – задыхался я, пытаясь сосредоточиться на Анае, и так, чтобы комната не выходила из равновесия. Я мог удержаться. Я хотел удержаться. Ради нее. Ради этого.

– Твое сердце...

Мои глаза проследовали за ее взглядом туда, где ее рука пылала против моей голой груди. Мое сердце ушло в пятки, медленно, беспорядочно, от ее прикосновения. Я судорожно вдохнул. Было такое чувство, что я дышал через соломинку

Она нахмурилась и опустила руку к лезвию на бедре и потерла своим большим пальцем ручку.

– Тебе нужно присесть, – сказала Аная, толкая меня обратно на кровать. Она села рядом со мной и провела пальцами по моим волосам, когда я пытался отдышаться. Пытался сидеть прямо в комнате, которая кружилась вокруг меня, как волчок. Я чувствовал себя больным. Я уткнулся в ладони и дышал в пустоте моих рук.

– Это совсем не то, что я представлял, когда решил попробовать получить тебя в моей постели, – сказал я, мои слова заглушали пальцы. Аная засмеялась и поцеловала меня в плечо, ее губы оставили маленький след тепла на моей коже.

Я посмотрел на нее, стараясь не сердиться. Чтобы не быть униженным. Это не работало.

– Прости, – сказал я, желая, чтобы я мог пнуть себя в задницу и поцеловать ее снова.

Аная пожала плечами и убрала несколько косичек со своего плеча, чтобы она могла наклонить голову, чтобы взглянуть на меня.

– Это был мой первый поцелуй более чем за тысячу лет. Вероятно, я должна шагать в ногу, так или иначе, ты так не думаешь?

Я покачал головой.

– Нет. Я не верю в твое шагание в ногу.

– А может, следует. – Она усмехнулась. – Посмотри на себя.

Я сделал настолько глубокое дыхание, насколько позволяли мои легкие, и потянул ее к себе на кровать. Ее косички распространялись ореолом по моему стеганому одеялу, мерцая, даже когда не было никакого света, чтобы отразиться от них. Я склонился над ней и поцеловал ее в челюсть. Жар вспыхнул по моим губам.

– Я в порядке, – сказал я, проклиная мое тело за то, что оно было слабо. – Мы не должны останавливаться. – Каждый нерв, дергающийся под моей кожей, просил меня просто сдаться и упасть. Я не мог сделать этого. Это был не я. Это было не тем, чем я хотел быть. Я не понимал, что не двигался, пряча лицо в теплой ложбинке шеи Анаи, пока она не положила руку мне на голову. Слезы затуманили мои глаза.

– Я в порядке, – сказал я.

– Нет. – Аная соскользнула с кровати, и я поспешил сесть. – Ты не в порядке, – прошептала она, качая головой. – Ты даже не представляешь, насколько ты был близок. Я могу почувствовать это.

– Это не важно...

– Важно! – Аная сжала пальцы по бокам в кулаки.

Я провел пальцами по волосам, желая выкинуть это.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал, Аная? Скажи. Потому что я открыт для предложений. Я сам по себе. И никто не остановит меня. Мы уже говорили об этом.

– Нет ничего, что ты можешь сделать, – сказала она, разглаживая платье там, где я его помял. – Это то, с чем я должна разобраться. Я устроила этот беспорядок. Я все исправлю.

– Какой беспорядок? – Я сузил глаза. – Что ты имеешь в виду?

– У меня нет времени объяснять, – сказала она. – Мне нужно идти.

– Кто-то собирается умереть? – спросил я, мои глаза задержались на ее лезвии, когда оно начало пылать и пульсировать светом.

Аная наклонила лицо, чтобы посмотреть на потолок, как будто она видела прямо через него. Она выглядела решительной.

– Нет, если я смогу помочь.

Глава 23

Аная

Я позволила жару расцвести вокруг меня, забирая меня домой. Или настолько близко к нему, насколько я вообще вероятно, когда-либо смогу быть. Я уставилась на ворота, боль тоски положила себе путь в мое горло. Было бы хорошо увидеть снова моих родителей. Но после сегодняшнего дня, та мечта закончилась. Гул мира танцевал в ветре, перебирая мои волосы, щекоча мои уши. Порыв принес несколько косичек в мое лицо. Косички, которые все еще пахли Кэшем.

– Аная, – голос Бальтазара отозвался эхом позади меня.

Я обернулась. Я не могла даже улыбнуться, потому что знала, чего он хотел от меня. Улыбка сказала бы ему, что все шло гладко. Та хорошая маленькая Аная выбрала бы другой день, чтобы выполнить точно то, что ей сказали.

– Что с тобой? – Его брови сошлись на переносице, когда он пошел вперед. – Что случилось?

– Сколько еще времени ты собираешься держать его в этом? – спросила я.

– Мы уже обсуждали это.

– Ты когда-нибудь позволишь ему перейти? – сказала я, глядя ему в глаза. – Или ты собираешься сделать его своим рабом на всю оставшуюся вечность?

Он рассмеялся.

– О, Аная, дорогая, ты еще не привязалась к своему питомцу, а? Задание состояло в том, чтобы только держать его душу в безопасности. Не привязываться.

Я закрыла глаза.

– Ответь на вопрос, Бальтазар.

После нескольких мгновений тишины он вздохнул.

– Нет. Я сожалею, Аная. У него есть большая цель, чем просто переход. Он слишком ценен, чтобы позволить его талантам пропасть зря.

– Я не могу сделать этого, – сказала я, дрожа. – Соглашение аннулировано. Я останусь работать жнецом. Но я не стану мучить его еще одну минуту.

Он поднял бровь, когда подошел, чтобы встать около меня. Тлеющие угольки летали вокруг нас, как светлячки. Белый туман, который цеплялся за Бальтазара, распространился вокруг нас, слегка колеблясь энергией и силой.

– Прошу прощения? Не станешь? – Бальтазар рассмеялся, громкий быстро развивающийся звук отозвался эхом от стен, которых не существовало в этом месте. – Ты забыла, что я владею тобой, Аная?

– Когда он сделает свой последний вздох, я буду там. И я отнесу его. Не к тебе, а к воротам. В то место, которому он принадлежит, – сказала я.

Его пальцы сомкнулись на моем запястье, прежде чем я могла произнести еще одно слово. Мое тепло. Единственное, что держало ощущение течения через меня жизни, медленно ползло вверх по моей руке, прежде чем устойчивые пальцы Бальтазара смыли его прочь, оставив меня холодной. Испуганной. Его глаза превратились в бледно-голубые шары, которые отказывались освобождать меня от их взгляда.

– Ты действительно хочешь бросить мне вызов? – прошептал он мне в ухо. Его дыхание было похоже на лед, тающий против моего жара. – Ты честно думаешь, что я позволил бы тебе оставить меня в дураках?

Страх бурлил в горле в виде крика. Я проглотила его обратно вниз, в пустую лунку, которую я называла своим животом. Я покачала головой и прошептала:

– Нет.

Он наклонился вперед, и моя высокая температура начала медленно подниматься, ища выход из легких через губы. Взгляд в его глазах сказал, что это был мой конец. Я напряглась и подготовилась. Я знала, что это могло произойти, но все-таки... моя тысяча лет прекрасного рабства ничего для него не значила?

Шок украл просьбу, собирающуюся слететь с моих губ, когда Бальтазар выпустил мое запястье и отошел подальше. Он покачал головой и повернулся к воротам, будто они могли открыться и предоставить ему ответ.

– Ты сделаешь то, о чем я попросил тебя, – сказала он мягко. Так или иначе, это было хуже, чем его гнев. Как спокойствие перед бурей. – Ты сделаешь это, или я попрошу Истона устроить тебе постоянный дом в Аду. Такой симпатичной игрушке, как ты? – Он просмотрел через плечо. – Да, они разорвут тебя на кусочки в борьбе за то, кто будет первым.

Я посмотрела на ноги, желая, чтобы я могла отпустить боль и грызущий меня страх. Желая, чтобы у меня были слезы, которые могли унести их. Вместо этого они плавали кругами в моей груди, мучая меня.

– Это не правильно, – прошептала я. Я начинала думать, что Бальтазар не знал, что это означало. Что то, через что мы проводили Кэша, было неправильно.

Он повернулся и поднял на меня бровь, будто он был удивлен, что я не подчинилась ему после угроз.

– Бальтазар, пожалуйста, – сказала я. – Я прошу тебя. Я не могу продолжать делать это, зная...

Он вздохнул. Вес мира был в том вздохе.

– Зная, что он обладает душой Тарика, – закончил он за меня.

Я посмотрела вверх, не в силах скрыть свое изумление. Мое предательство.

– Как долго ты знал, что это был он?

Он пожал плечами. Хранитель загробной жизни. Второй в команде Всевышнего... пожал плечами.

– Что ты хотела, чтобы я сказал? Я всегда знал.

Гнев начал гореть в моей груди, застилая красным мое зрение. Мне было наплевать на его угрозы в тот момент. Он знал. Он играл со мной в течение тысячи лет!

– Как ты мог не сказать мне? Ты позволил мне думать, что с ним все было хорошо. То, что он перешел. То, что он ждал меня!

– Аная, будь разумной.

– Будь разумной? – вскипела я. – Я была разумной на этой работе больше тысячи лет! Ради чего ты думал, я работала?

Ради спасения. Я работала ради спасения, которое он мне обещал. Ради спасения, которое включало Тарика. Я зажмурилась, пытаясь отогнать воспоминание, угрожающее накрыть меня. Что-то во мне не позволило это. Что-то во мне сказало, что он должен был увидеть. Когда мои глаза открылись, я могла почувствовать, что жар сочился из моих пор. Гнев начал медленно и устойчиво жечь мою грудь.

Бальтазар прищурился на меня.

– Аная?

Я не подумала о том, что я сделала в следующее мгновение. Просто схватил его за запястье. Его глаза широко распахнулись, и я прижала мою ладонь к его лбу. Они сказали мне, когда давали эту силу, что это был дар. Иметь возможность заглянуть в прошлое. Показать душам, что помнить, когда их дни подходили к концу. Если этот дар когда-то и был хорош для чего-то, он будет хорош и для этого. Я закрыла глаза от света, окутывающего Бальтазара и меня пернатым белым коконом.

– Посмотри! – прокричала я. – Посмотри, что ты обещал мне!

Мир вокруг нас циркулировал тысячами цветов, ослепляя меня прошлым прежде, чем внести меня в темноту.

Я стояла и смотрела на свое отражение в блестящей поверхности лучшего клинка моего отца. Я не узнавала девочку, смотрящую в ответ. Ее косы были мокрыми от моря. Ее глаза были уставшими и тусклыми. Больше не было слез внутри этой девочки, которые можно было выплакать. Больше не было жизни в этой девочке, чтобы жить. Не без Тарика.

Мои колени дрожали, но рука была устойчивой от намерения. Пальцы сжимали лезвие так сильно, что оно надрезало мою ладонь, дав мне вкус того, что должно было произойти. Красные капли падали как дождь на песок под моими ногами. Я смотрела на море, которое забрало Тарика. Оно забрало и моего отца. Боль пульсировала во мне, пока я не упала на колени, наблюдая, как волны катятся на берег. Я хотела их вернуть. Я хотела, чтобы эта боль закончилась. И если этого не могло быть... тогда, я присоединюсь к ним. Я не думала о своей матери в тот момент. Я не думала о дыханиях, которые я отдавала, или о жизни, которую я оставляла. Решение было простым, если отбросить все остальное.

– Забери и меня, – прошептала я морю и вонзила лезвие в мою грудь. Боль была мгновенной. Мимолетной. Ничем по сравнению с утратой Тарика и моего отца. Ветер бросился в мое лицо.

Капли дождя били по моим щекам. Жизнь вытекала из моего тела на песок. Я закрыла глаза, ожидая темноты, но потом все же был свет. Я моргнула и перевела взгляд на мальчика, держащего меня за руку, улыбающегося. Он был одет в белое. Окутан светом. Он должен был быть ангелом...

Он рассмеялся.

– Я не ангел.

Я смерила его растерянным взглядом, и он усмехнулся.

– Я видел тот взгляд прежде.

– Тарик, – сказала я, переполненная надеждой. – Ты можешь отвести меня сейчас к Тарику?

Мальчик с белыми светлыми волосами поднял бровь на меня. Его золотые глаза странно пылали.

– Предполагаю, что это тот, кого ты ожидаешь увидеть на другой стороне, – сказал он. – И обычно это та часть, где я отвожу тебя домой. Но есть кое-кто, кто должен сначала увидеть тебя.

Я кивнула и последовала за ним вслепую в туман. Там, где туман рассеялся, ждал мужчина. Высокий и сильный как дуб. Волосы были как солнце, а глаза, как море. Белое одеяние струилось по нему, а облака собрались у ног. Он улыбнулся, когда я приблизилась.

– Боже, как ты прекрасна, – сказал он, взмахом руки отсылая мальчика рядом со мной прочь. – Спасибо, Дарий. Ты можешь идти.

Высокий мужчина поднял бровь на меня, ожидая, когда я заговорю.

– Разве ты не собираешься спросить меня, умерла ли ты?

Я покачала головой и прикусила губу.

– Нет. Я уже знаю, что я умерла.

Он кивнул и обошел меня.

– Это верно. Ты сделала это, не так ли?

После того, как он завершил полный круг, он остановил и скривил губы.

– Я мог назвать тебя храброй или глупой. Я не уверен, что является более соответствующим.

– Теперь я могу увидеть Тарика? – прошептала я, страх надломил мой голос. – Моего отца?

– Ты думала, что это будет так просто?

Я чувствовала, как мои брови сошлись на переносице. Да. Думала. Зачем бы еще я вонзили себе лезвие в сердце?

Он рассмеялся и положил руку мне на плечо.

– Боже мой, какой беспорядок, – сказал он. – Нет, милая. Я сожалею, это так не работает. Есть некоторые правила, что даже я не могу прогнуться. И взятие жизни является одним из тех правил. Наказанием за нарушение этого правила является Ад.

– А-ад? – Мой голос дрожал. – Но я забрала свою жизнь. Она принадлежала мне. Больше никому! – Мое сердце, с другой стороны, действительно принадлежало кое-кому другому. И оно было бесполезно без него.

– Нет, – голос Бальтазара стал жестким. – Твоя жизнь принадлежит Всевышнему. У него есть план для каждого. И, Аная, дорогая, – он покачал головой, – ты вроде как нарушила его план.

– Пожалуйста... – Мне удалось прошептать через страх, который поглотил меня.

Он мгновение изучал меня, а затем погладил свой подбородок.

– У меня есть компромисс.

– Компромисс?

– Ты работаешь на меня, – сказал он. – Переправляешь души в загробную жизнь в качестве жнеца. Своего рода сборщика. Как Дариус.

Я сглотнула.

– Ты хочешь, чтобы я стала Смертью?

Странная улыбка осветила его лицо.

– Да.

– Это приведет меня к Тарику?

Он поглядел на ворота и улыбнулся.

– Это приведет тебя на другую сторону.

– Тогда я сделаю это, – сказала я, делая шаг вперед. – Сделаю что угодно.

Когда воспоминание исчезло, я дрожала. Бальтазар обхватил меня руками и позволил мне упасть к нему на грудь. Неожиданный жест после нашей предыдущей встречи. Мою грудь сотрясали рыдания, но слезы не шли. Этот призрак тела не позволял этого. Что я сделала? Что я бросила?

Сколько жизней Тарик блуждал по земле, в то время пока я была так уверена, что он находился в состоянии покоя? Бальтазар погладил меня по волосам и вздохнул.

– Думаю, я мог быть более... откровенным.

Я отстранилась от него.

– Ты манипулировал мной в этом существовании.

– Я не хотел видеть тебя вечно в огне, Аная, – он повысил голос. – Ты винишь меня в спасении тебя от Ада?

– Нет, – сказал он. – Нет. Я не виню тебя, но теперь прошу тебя о помощи. Я прошу тебя сделать это правильно. Не обрекать его на тот вид существования, из-за которого я работаю, чтобы вырваться уже тысячу лет. Отменить это. Позволить ему жить.

Его лицо смягчилось, облака под ним поднялись и забурлили, пока не приняли форму стула. Бальтазар сел, и вздох сорвался с его губ.

– Его тело угасает. Тут ему уже не помочь.

– Тогда останови теневых демонов, – попросила я, падая на колени. – Отправь их прочь. Пошли к нему хранителя. По крайней мере, дай ему немного мира в его последние часы. Я не могу оградить его от этого...

Бальтазар прищурился на меня.

– Они прикасаются к нему?

Я кивнула.

– Да. Каждый день они становятся более агрессивными. И я не могу быть там каждую минуту...

– Настолько он близко? – Он встал и начал расхаживать.

– Он близко. – Мой голос дрожал.

Он кивнул.

– Хорошо.

– Что ты с ним сделаешь? – Я сделала шаг назад.

– Он – странствующая тень, – сказал Бальтазар, синий вокруг его зрачков пылал как пламя. – Ты понятия не имеешь, насколько ценный твой человек. Редкая душа может переродиться столько раз как он, чтобы собрать так много энергии. В человеческой форме у него больше власти, чем ты даже могла мечтать. Он может свободно ходить между мирами. Он может сделать душу материальной и схватить. Он мог бы провальсировать прямо в глубины Ада и забрать для меня демона, если бы я скомандовал. И он будет моим. Он будет работать на меня, собирать души, которые сбегают от тебя. В свое время, мы избавим мир от всех потерянных.

– Ты... ты не можешь просто его так использовать, – сказала я. – Он не сделал ничего плохого. Он имеет право пересечь те ворота. Ты заберешь это у него, чтобы использовать его?

Я не могла поверить в то, что слышала. Теперь мы были не лучше, чем те из преисподней?

Бальтазар развернулся на пятках и уставился на горизонт, спокойно сложа руки за спиной.

– Да. И ты поможешь мне в этом.

Глава 24

Кэш

Я сидел на своей кровати в темноте. Экран ноутбука ярко светил на меня, когда я лазил по сайтам Веб-Доктора [10]10
  Веб-Доктор – WebMD – webmd.com – это популярная онлайн-медицинская энциклопедия; справочник по лекарствам, заболеваниям, и способам их лечения.


[Закрыть]и Википедии [11]11
  Википедии – Wikipedia – wikipedia.org – свободная общедоступная мультиязычная универсальная интернет-энциклопедия.


[Закрыть].

Было много хреновых предположений о том, что было неправильно со мной, но ни одно из них не было верным. Не было ни одной статьи о том, что делать, когда ты живешь в угасающем теле. Мой живот говорил мне сдаться. Не было никакого лечения. Никакого решения. Просто вопросительный знак на двери, которая открывалась к загробной жизни. Какая меня ждала загробная жизнь – это было еще одной вещью, которую я не знал.

Я захлопнул ноутбук и откинулся на подушки. В доме было слишком тихо. Слишком пусто. Ни папиного храпа. Ни приглушенных звуков Сайнфелда [12]12
  Сайнфелд – Seinfeld – популярный американский телесериал в жанре комедии положений, впервые транслировавшийся по NBC с 5 июля 1989 по 14 мая 1998 года.


[Закрыть], проникающих через стену спальни, которая соединяла наши комнаты. Только я. Мое дыхание. Ветер, бьющий дом. И шипение.

Я напрягся и сел, мои глаза смотрели в темноту. Было бесполезно даже пытаться увидеть их там. Темнота была их камуфляжем. Мои пальцы дергались на стеганом одеяле, желая включить свет, но я боялся того, что увижу. Сколько их было здесь на сей раз? Шипение становилось ближе. Громче.

Гусиная кожа покрыла мои руки. Спокойно. Аная сказала, что я должен был оставаться спокойным. Взять все под контроль. Я сделал глубокий вздох, и позволил ему застрять в моей груди, жечь мои легкие. Было слишком холодно. Я, наконец, закашлял и выпустил его.

Еще одно шипение отозвалось эхом через темноту.

– Да пошло оно все. – Я наклонился, чтобы включить лампу.

Свет взорвал темноту, но тени быстро разрушили его. Моя рука дернулась назад, когда один из них скользнул на тумбочку.

– Ты-ы-ы идеш-ш-шь.

Я посмотрел на большую тень, стоящую у края моей кровати. Это была огромная черная тень человека вдвое больше меня. Она склонила голову на бок и протянула руку. Черный дым, словно пальцы свился ко мне, зовя меня следовать за собой.

Страх сжал мое горло. Где была Аная? Боже, пожалуйста, пусть она вернется. Сейчас. Пусть вернется, черт побери, прямо сейчас.

– Чего ты хочешь?

– Тебя-я-я, – прошипел человек-тень. Что-то темное и подобное илу капало из пещеры его рта, и я отдернул ноги, прежде чем это могло приземлиться на мою голень.

– Погоди, – сказал я, захватив стеганое одеяло. – Я не тот, кого ты хочешь. Если бы только знал, сколько Ягермейстера [13]13
  Ягермейстер – Jдgermeister – популярный немецкий крепкий ликер, настоянный на травах.


[Закрыть]я выпил за прошлые три года, то ты бы понял, что я очень невкусный.

– Приди! – прокричал он. Звук послал панический взрыв в мою грудь. Это был глубокий рычащий звук, который не был похож на людей или на животных. Мне нужно было выйти оттуда, но я был загнан в угол, приперт к стене голодной тьмой со всех сторон. Адреналин хлынул по венам, или, может быть, это было нечто другое, что заставило меня поверить, что я был способен сделать то, что я решил сделать дальше. Мой взгляд прошелся по комнате. Джинсы на полу. Ключи на комоде у двери. Я мог сделать это.

Боль пронзила мою грудь, когда я сделал глоток воздуха, потом второй. Удерживая последний, я протянулся и схватил теневого демона, находившегося между мной и выходом, за горло. Полетели искры, и голубой поток пара просочился из моих вен, запирая демона, привязывая его к моему запястью. Тот шипел, создавая симфонию рычаний вокруг, когда я соскользнул с кровати, забирая его с собой. Вторая тень отделалась от остальных и огрызнулась на меня. Я захватил ее левой рукой. Я чувствовал головокружение. Электричество. Ощущение почти переполненности, ошеломляющее горящее жало, разливающееся по каждому дюйму голой плоти, которой касались теневые демоны.

Когда я добрался к двери, я выпустил их обоих наряду с дыханием, которое я задерживал. И, черт возьми, если боль не осветила мой мир, в тот момент принимая решение взорваться по поверхности моей кожи. Я проигнорировал это. Если бы я не сделал этого, то было бы намного больше, за чем следовать. Вместо этого я схватил джинсы с пола, ключи с тумбочки и вылетел за дверь.

К тому времени, когда я приехал к Финну, я, наконец, прекратил дрожать. Я заглушил мотор и уселся поудобнее в Бронко, смерив взглядом дрянную небольшую квартирку в гараже. В одном окне горел свет, несмотря на то, что было два часа ночи.

– Пожалуйста, пусть Эммы там не будет. – Я выбрался из грузовика.

Ветер разрезал тьму и каждый раз, когда порыв прикасался ко мне, я вздрагивал. Где, черт возьми, был Ной, этот хренов теневой сплетник? Для того, кто утверждал, что хочет быть моим другом, он не был очень обеспокоен тем, что я мог стать едой. Я не мог выкинуть слова Анаи из головы. Она сказала, что она видела, как странствующая тень доставляла души в подземный мир. Прямо в руки тех существ, от которых я убегал. Это то, что Ной делал с душами, которых он спасал? Я не хотел в это верить. Он должен был быть другим.

Пожалуйста, не дай им последовать за мной. Пожалуйста.

Я смотрел на звезды, проглядывающие через тонкие серые облака в небе, и молился о том, неважно с кем работала Аная, чтобы он услышал меня. Я протопал по ступенькам в квартиру Финна и стал сильно стучать в дверь. Прошла минута, но когда он открыл дверь, он не выглядел удивленным. Он просто выглядел... уставшим.

– Можно мне остаться здесь? – спросил я. – Я бы пошел к Эмме, но я не хочу проводить к ней этих существ. И... я действительно не знаю, куда еще идти.

Он оглядел меня и отошел в сторону, позволяя мне войти.

– Они сейчас здесь? – спросил он, когда я уже был внутри. Я поежился и потер руки.

– Пока нет.

– Тебе нужно взять эмоции под контроль, если ты хочешь держать их на расстоянии. – Он закрыл дверь и запер ее.

– Легче сказать, чем сделать.

Финн включил маленькую настольную лампу.

– Они пируют на эмоциях, которые ты излучаешь, – сказал он. – Страх. Гнев. Депрессия. Это их привлекает, как мотыльков на огонь. Вот как они всегда появляются на жатве до нас. Они могут учуять запах умирающего, прежде чем я даже получу вызов.

– Ну, тогда я должен пахнуть, как долбанный буфет.

Финн рассмеялся. Я засунул руки в карманы и осмотрел маленькую квартирку. Бордового цвета диван, переживший какую-то адскую гаражную распродажу, и низенький журнальный столик стояли посреди гостиной. Два несоответствующих друг другу барных стула стояли у маленького бара кухни. Но тут было опрятно и чисто. Единственными неуместными вещами были черно-белые кроссовки Финна, которые тот отправил броском в спальню.

– Это крысиная дыра. Я знаю. – Он плюхнулся на диван и провел рукой по подушке. – Я откладываю деньги, чтобы снять что-то получше после церемонии вручения дипломов.

– Эй, на мой взгляд, неплохо. – Я сел около него и проверил комнату еще раз. По крайней мере, он собирался дожить до церемонии вручения дипломов. – Не может быть легкого старта с нуля.

Он рассмеялся и откинул голову назад.

– Ты понятия не имеешь. Все это просто похоже сначала на сказку. Но никто не говорит тебе, что происходит после того, как «жили они долго и счастливо».

– Не жалеешь? – Я изучил его лицо, пытаясь увидеть, что в нем Эмма любила так сильно. – Ты бы хотел, чтобы все оставалось так, как было? Я имею в виду, это должно быть проще, быть мертвым, чем все это.

Часть меня действительно верила в это. Жизнь казалась не очень легкой. Не то, чтобы она действительно когда-либо таковой была. Но когда начинала стираться грань между жизнью и смертью, все становилось... сложно. Я всегда плохо разбирался в сложном.

– Нет. – Финн покачал головой. – Поверь мне. То, какими вещи были раньше, то, что я был отделен от нее, как, что... я получу это и многое другое в любой день недели.

Я наклонился и положил ладони на журнальный столик, чтобы попытаться прекратить дрожать.

– Ну, она любит тебя, – сказал я, дрожа. – Я никогда не видел, чтобы она так кого-нибудь любила.

Финн улыбнулся этому. Он схватил одеяло со спинки дивана и бросил его мне. Я закутался в него, чтобы попытаться запереть то тепло, которое у меня осталось.

– А что насчет Анаи? – сказал он. – Не говори мне, что этого нет. Я видел, как она смотрит на тебя. Я знаю Анаю уже достаточно долго. Она ставит точку, а не смотрит так на какого-то там парня.

Я покачал головой и уставился на ковер.

– Она не любит меня. Она думает, что я кто-то другой. И если честно, я не думаю, что у меня есть энергия быть каким-то парнем, за которым она гналась в течение тысячи лет.

– Подожди... кто-то другой? – Финн сел с интересом. – Ты хочешь сказать, что она знала тебя в прошлой жизни?

Я спрятал лицо в руках и застонал от того, как нелепо и невозможно все это дерьмо звучало.

– Знаешь, ты сказал, что я должен был прожить множество жизней, чтобы оказаться там, где я сейчас, разве нет?

– Да.

– Ну, в одной из тех жизней, я был Тариком, – сказал я. – Женихом Анаи.

Шок отразился на лице Финна. Он потер подбородок и уставился на ковер.

– Возможно, она ошибается.

– Она показала мне, Финн. – Я потер ладони друг о друга, и боль забилась под нежной красной кожей. – Я увидел ее его глазами. Я почувствовал ее. Он любил ее. И теперь я даже не знаю, что и думать. Я – это он? Я не чувствую, что я – это он. Я по-прежнему чувствую, что я – Кэш, со всеми моими собственными гребаными чувствами, рвущими меня изнутри.

Финн посмотрел на меня своим уставшим взглядом.

– Ты любишь ее?

– Как я могу ответить на это, когда я даже не знаю, кого она видит на самом деле, когда смотрит на меня сейчас?

– Это не имеет никакого отношения к этому. – Он рассмеялся. – Ты или любишь ее, или нет.

– Я... я не знаю, что я чувствую. – Я проглотил ложь достаточно легко. Фактически, я точно знал, что я чувствовал к Анае. Я знал, что я никогда ничего подобного не чувствовал ни к кому прежде. И это чертовски испугало меня. Это испугало меня, потому что выхода не было. Она была мертва. Я умирал. Все это было настолько коряво, что заставляло мою голову болеть. Я подумал, если это было то, что Эмма чувствовала, когда она начала влюбляться в Финна.

Финн мягко рассмеялся.

– Да. Как скажешь.

Когда я поднял глаза, его веки выглядели тяжелыми. Он покачал головой, чтобы заставить себя проснуться.

– Почему ты не спишь? – спросил я.

Финн сел и потер лицо ладонями, затем провел пальцами по волосам.

– Я развлекаю тебя, помнишь?

– Ты не спал, когда я пришел. – Я кивнул на свет в спальне. – Не вини меня за это.

Финн покачал головой и вздохнул.

– Я... у меня сны. Ночные кошмары.

– О чем?

– Ты даже представить себе не можешь, что я видел, – сказал он. – Я достаточно касался смерти, чтобы это мне аукнулось.

Его голос звучал далеким в тот момент, хотя он сидел прямо рядом со мной.

– Прости, – сказал я.

Он выглядел удивленным.

– За что?

– За то, что я был придурком. – Я откинулся назад на шероховатую подушку дивана. – Ты не заслужил этого. Если честно, я рад, что ты есть у Эммы. Ты превратил ее обратно в девочку, по которой я так долго скучал.

Финн кивнул и закрыл глаза.

– Если ты хочешь, мы можем сидеть здесь и спасаться от сна вместе, – сказал он, наконец.

Я рассмеялся.

– Что, мы теперь решили быть друзьями?

Губы Финна сложились в кривую улыбку.

– Черт побери, нет.

– Знаешь... – Я заколебался, зная, что это вернется, чтобы укусить меня в задницу, но, в конце концов, почувствуется хорошо. Было слишком много дерьма между мной и Финном, чтобы положить этому конец. И я устал быть в одиночестве все время. Я взглянул на него краем глаза и вздохнул. – У меня есть две комнаты для гостей в доме. Если тебе не нравится это место, я мог бы предложить тебе соседнюю комнату. Если ты можешь пройти мимо теневых демонов и лающих собак через дорогу, это не плохо.

Финн хихикнул и кивнул.

– Да... может быть.

Я улыбнулся и закрыл глаза, чтобы позволить тьме завладеть моим зрением. Финн больше не мог быть жнецом, но, возможно, если мне повезет, эти маленькие ублюдки по-прежнему будут бояться него. Это длилось недолго. Я сидел, дрожа, когда вспышка холода поглотила комнату. Мое дыхание выглядело, как туман, цепляющийся к моим губам.

– Кто это, черт возьми? – прорычал кто-то с другой стороны гостиной.

Финн вздохнул.

– Скаут, дай ему отдохнуть.

Скаут? Мои глаза широко распахнулись, когда воздух перед журнальным столиком сжался в туманную фигуру, которая постепенно приняла форму парня. Парня, который выглядел не намного старше меня или Финна. Он дернул головой, чтобы отбросить несколько белокурых локонов с глаз.

– Подожди минуту... это тот парень с пожара?

Финн кивнул.

– Ну, мне все равно, кто это... я хочу, чтобы он ушел, – сказал он. – Сколько теневых демонов скрывается рядом с этим местом прямо сейчас?

Финн рассмеялся.

– Я скажу тебе вот что. Можешь начать выгонять гостей, когда будешь помогать мне с дерьмовой арендой, которой твой дядя-алконавт выбивает из меня.

Скаут закатил глаза и опрокинул ударом ноги наполовину полный стакан с колой, стоящий на столе. Липкая жидкость разлилась по столу, стекая с края на ковер.

– Что, черт возьми, с тобой не так? Тебя не волнует, когда у меня здесь Эмма. – Финн встал и направился в кухню. Он вернулся с полотенцем и начал убирать пролитую кока-колу.

Скаут подождал, когда тот вернулся, и рассмеялся.

– Да, ну, я могу увидеть Эмму в лифчике, когда заявляюсь сюда. Она лучшее развлечение.

Финн бросил полотенце и стиснул зубы.

– Ах, ты – сукин...

– Подожди минуту! – Я встал и уставился на них обоих, пытаясь сформировать слова. У меня не получалось. Это было... просто с ума сойти. – Что, черт возьми, происходит?