Текст книги "На грани (ЛП)"

Автор книги: Тара Фюллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 20

Кэш

– С днем рождения, – произнесла Эмма монотонным голосом, когда я открыл дверь. Она облокотилась на дверную раму, держа тарелку с тортом больше обычного размера на день рождения, стоящем на ней как произведение искусства. Небольшая точная копия меня из помадки, стала на торте в футболке, на которой было написано, что я – грандиозное событие. Я рассмеялся и уронил коробку, которую держал, на пол.

– Он тоже съедобный, – сказала она, когда увидела, что я прищурился, чтобы прочитать надпись на футболке у маленького Кэша.

– Точно как в реальной жизни, – улыбнулся я.

– Ха, ха. – Эмма подняла брови. – Так, ты меня впустишь или что?

– Ты не должна была этого делать.

– О, да? – Она проплыла мимо меня. – С каких это пор? Потому что это первый год, когда я помню, что ты не сделал заявку на вкус, который бы ты хотел за три месяца до события.

– Теперь все по-другому.

Теперь я был сам по себе. Я сел на кровать рядом с Эммой и взял вилку, которую она мне вручила. Она сделала первый укус и рассмеялась с полным ртом красного бархатного пирога.

– Ты прав, – наконец сказала она. – Сейчас ты на самом деле стал достаточно старше, чтобы делать все то незаконное дерьмо, которое ты делал ради удовольствия.

– Ну, спасибо, что ткнула меня в это, – сказал я. – Теперь это не будет так же забавно.

Я перестал смеяться и взял кусочек торта, желая, чтобы я мог почувствовать вкус как раньше. Наверное, это будет мой последний торт на день рождения, в конце концов. Но еда больше не была приятной на вкус. Все оставляло несвежий вкус на моем языке. Заставляя мой живот скручиваться, чтобы исторгнуть все из себя. Хотя, я и не позволял ей знать это. Вместо этого я сделал второй укус. У меня и Эм было немного таких моментов. Я не собирался разрушать это.

– Откуда ты знаешь, что это мой любимый вкус? – спросил я.

– Я что, похожа на любителя?

– Нет, – улыбнулся я. – Нет, не похожа. – Нет. Она была похожа на девочку, которую я помнил, прежде чем ее папа умер. Полная жизни, любви и надежды. Она больше не была той девочкой, которая скрывалась в тенях, делая снимки жизни, которой она отказывалась жить. Она была счастлива. И это сделало меня довольно чертовски счастливым. Смотреть на ее лицо в этот момент... это было то, почему я не мог ненавидеть Финна. Он дал ей это, когда я не смог. Я надеялся, что смогу сохранить эти воспоминания в загробной жизни, независимо от того, что могло произойти. Поскольку я просто хотел помнить ее такой.

– Я принесла тебе подарок. – Она бросила мне завернутый пакет. Я улыбнулся ей, открыл его и... рассмеялся. У меня в руках была черная футболка. На ней было написано «Я вижу мертвых людей».

– Думаю, ты знаешь меня слишком хорошо, – сказал я. – Она мне нравится, Эм. Отличная футболка.

Эмма положила вилку на тарелку и вздохнула, ее взгляд задержался на упакованных коробках в углу комнаты. Я мог услышать неодобрение в ее тихом вздохе, она счистила крошки с коленей.

– Ты все еще собираешься уехать, даже после того, как я сделала тебе торт, – сказала она.

– Да. – Я тоже отложил вилку и посмотрел, как слезы собираются в уголках ее голубых глаз. Она вытерла их, прежде чем они потекли.

– Ты не должен, – сказала она.

– Я знаю, что не должен, – сказал я. – Но мне нужно. – Я больше не мог, чтобы Эмма видела меня таким. Я уже заставил Финна пообещать мне не позволять ей видеть меня, когда мне станет плохо. И все становилось хуже. Каждую минуту все становилось хуже. И я не хотел, чтобы эти маленькие теневые ублюдки сновали около нее. Она уже прошла через свой собственный ад. Незачем было ее тянуть в мой.

– Мне восемнадцать, Эм. И дом теперь будет зарегистрирован на мое имя, когда адвокаты закончат. – Я пнул ее теннисную туфлю своим ботинком. – Нет никакого смысла расстраивать твою маму и Паркера, когда у меня есть свое собственное место.

Эмма встала и посмотрела из окна.

– Это сумасшествие. Твое собственное место. Это даже звучит неправильно.

– Не похоже, что у меня есть роскошь быть ребенком.

Она вздохнула.

– Я знаю.

– Тогда в чем дело?

Я встал рядом с Эммой, интересно, будет ли это в последний раз. Если это был не этот момент, то он был очень близок. Все пульсировало болью, которая создавала в моем теле обратный отсчет до моей смерти. Знала ли она это? Могла ли она тоже ощущать это?

– Мы не должны говорить об этом прямо сейчас. Мы должны говорить о том, что ты собираешься надеть на выпускной вечер, или каким глупым кино со Стивеном Сигалом ты планируешь мучить меня в эти выходные, или на какой арт-фестиваль ты обещал взять меня этим летом. Не о том...

– Эм...

– Я не хочу, чтобы ты оставил меня, – прошептала она. – Я чувствую, что ты сдаешься. Я чувствую, что должна что-нибудь сделать, но я не знаю, что делать.

Двойное значение в ее словах создало ком в моем горле. Эмма была такой большой частью меня так долго, я не был уверен, что произойдет с любым из нас, когда уйдет другая половина. Я не хотел знать.

– Я не сдаюсь, – сказал я. – У меня действительно нет выбора. И у тебя тоже, Эм. Нет ничего, что ты можешь сделать. Больше того, даже нет ничего, что могу сделать я.

Я обнял ее за плечи. Они чувствовались хрупкими даже под моими слабыми руками. Все в этом моменте чувствовалось хрупким. Океан невысказанных слов между нами. Воспоминания сталкивались и разрушались в наших головах.

Мое зрение почернело по краям. Подождите...

Я сделал шаг назад, спотыкаясь, и схватился за белый плетеный комод позади меня, когда ноги начали подкашиваться. Комната наклонилась и вышла из равновесия. Краем глаза я увидел теневого демона, взгромоздившегося на тумбочке и усмехающегося. Нет...

– Кэш! – Руки Эммы оказались на мне через секунду, но я не нуждался в ней. Я нуждался в Анае. Это было оно? Боже, пожалуйста, нет... пожалуйста, не позволяй этому случиться. Аная должны быть здесь.

Я не был уверен, когда принял то решение, но в тот момент, я знал без сомнения, что это было оно, я хотел быть на другой стороны этого. Не с Ноем. Не с ордой теневых демонов. Только с Анаей и со всем ее светом, даже если она скрывала что-то от меня. Хорошее или плохое, я чувствовал, что меня тянуло к ней. Она чувствовалась похожей на дом.

– Еще не время, Кэш, – слова Эммы звучало задушено. – Не сейчас, черт побери.

Я смутно заметил, что она нащупала телефон и набрала 911. Боль вспыхнула в моих внутренностях. Распространяя темноту перед глазами, блокируя тот последний свет, за который я цеплялся.

Это было оно.

Вот... дерьмо. С днем рождения меня.

Глава 21

Аная

Наблюдать за сном Кэша умиротворяло. Наблюдать за сном Кэша, зная, что он мог не проснуться, было пыткой.

Я могла потерять его. Если бы он умер, если бы тени... я даже не хотела представлять то, что они сделали бы с ним. Для чего они использовали бы его. Я чувствовала себя плохо, просто думая об этом. Я прошла через палату, тускло освещенную мониторами и одной люминесцентной лампой, которая пылала над кроватью Кэша, и остановилась у двери. Я хотела вернуться и лечь около него, чтобы ему был , но голос Эммы, ведущий дуэль с врачами с другой стороны двери, остановил меня.

– Что вы подразумеваете под тем, что вы не знаете, что с ним? – сказала она. – Это больница. Вы – врач!

– Ты не понимаешь. – Доктор понизил голос, как будто он старался уговорить ее сделать то же самое. – Его органы не работают. Его легкие наполняются жидкостью. Ни один человек не может быть живым при той температуре тела, которая у него сейчас. Мы знаем, что происходит. Мы просто не можем выяснить почему. Мы по-прежнему ждем результатов тестов, так что ты просто должна иметь терпение. Будь спокойна за своего друга.

Финн что-то пробормотал Эмме, что я не могла вполне расслышать через дверь. Я хотела выйти, но не могла оставить Кэша. Даже на секунду. Я могла чувствовать запах теневых демонов, скрывающихся под поверхностью. Голодных. Ждущих.

– Между тем... кому еще ты можешь позвонить? – спросил врач. – Какой-нибудь семье, которая могла бы хотеть попрощаться?

Эмма издала задушенный звук, и голос Финна сорвался.

– Сколько?

– Трудно сказать, – снова произнес грубый голос врача. – Все в его состоянии – это то, чего мы никогда не видели. И он не позволяет нам действовать. Я бы сказал, что у нас неделя. Возможно две, если все продолжит прогрессировать так, как сейчас.

Эмма разрыдалась, и я отошла от двери. Этого не должно было происходить. Это могло произойти быстро. Он мог быть в покое прямо сейчас. Это все из-за меня. Как... как же я позволила этому случиться? Как же я могла быть такой эгоистичной? Может быть, я и зарабатывала себе путь обратно к Тарику, но я хотела быть девушкой, которую он помнил, когда я попаду туда? Буду ли я все еще чувствовать то же самое, когда это будет он стоять передо мной, а не Кэш?

– Опаздываешь, – прохрипел мне Кэш. Я повернулась, но он не пытался подняться. Он просто лежал там, зарывшись в пустоты одеяла.

– Знаю. – Он похлопал около себя. Я опустилась на край кровати и приложила все усилия, чтобы улыбнуться ему. – С Днем Рождения.

Он закатил глаза и откинул волосы со лба.

– Да, реальный счастливый. Я почти был уверен, что на сей раз, это было оно.

Кэш уставился на дверь, сжав губы, слушая, как Эмма теряет его за дверью.

– Я не хочу, чтобы она была здесь, – сказал он. – Я не хочу, чтобы она видела меня таким. Она уже достаточно проходила через все это.

– Не думаю, что ты сможешь избавиться от нее, – сказала я. – Кроме того, она сильнее, чем ты думаешь. И сейчас у нее есть Финн. Она не одна.

Кэш кивнул и закрыл глаза.

– Ты выглядишь немного лучше, – сказала я, изучая его волевой подборок под люминесцентным светом лампы. Они вынули его пирсинг из бровей и ушей. Я предполагала, что они убрали и тот в его рту. Лежа там только в простом больничном халате, он выглядел лишенным всего Кэшем.

Он усмехнулся, держа глаза закрытыми.

– Врушка.

Я положила свою руку на его, и дрожь прошла через него. Я начала вырываться, но он протянул руку и схватил меня, чтобы удержать на месте.

– Так чувствуется хорошо.

Я позволила векам скользнуть и закрыться, игнорируя тепло, начинающее гореть на бедре. Требование кого-то ждущего меня, чтобы дать им то, в чем я отказывала ему.

– Аная, – сказал Кэш. Когда я открыла глаза, он смотрел на меня, его темные глаза спрашивали что-то невысказанное. – Мне нужно, чтобы ты показала.

– Показала тебе что?

– Все, – сказал он. – Что-нибудь. Не отправляй меня на другую сторону, без знаний о том, кем я был. Я хочу знать. Я имею право знать.

– Кэш...

– Я знаю, ты можешь. Ты просто не хочешь.

Я вздохнула и погладила его по запястью пальцами.

– Что, если тебе не понравится то, что ты увидишь? У тебя есть достаточно причин ненавидеть меня, Кэш. Я не хочу добавлять еще.

– Я не ненавижу тебя, – сказал он, садясь. – Это то, что ты думаешь? Что я ненавижу тебя?

Я проигнорировала его глаза, пытающиеся поймать мои, и вместо этого сосредоточилась на столе в другом конце комнате. Конденсат скопился под розовым пластмассовым кувшином с водой.

– Тебе следует ненавидеть меня.

Кэш схватил меня за подбородок и вынудил меня посмотреть на него.

– Нет.

Он глубоко вздохнул, его грудная клетка поднялась с жизнью.

– И я не буду ненавидеть тебя за то, что увижу. Независимо от того, что это будет. Клянусь.

Я была на грани того, чтобы сломаться. Дать ему то, чего он хотел. Как я могла отказать ему? Он заслуживал всего, после того как я украла это у него. Я изучила большие карие глаза Кэша. Такие добрые. Душа, у которой не могло быть ничего достаточно темного, чтобы бояться.

– Что, если я закрою глаза и проснусь от чего-то еще? От кого-то еще? – сказал он, сжимая мои теплые пальцы своими холодными. – Покажи мне. Пожалуйста.

Мгновение тишины повисло между нами, и я кивнула.

– Ладно, – сказала я. – Я покажу тебе. Но я понятия не имею, сколько жизней ты прожил. Я не могу контролировать то, что ты увидишь. Скорее всего, ты увидишь то, что повлияло на тебя. Шрамы твоей души, так сказать. Я не могу обещать, что воспоминания будут хорошими.

– Мне все равно. Я приму это.

Я наклонилась к Кэшу, когда он откинулся назад на подушки. Он дрожал. На его месте я тоже дрожала бы, от невозможности того, что я собиралась показать ему. Моя ладонь была теплой. Пылающей от силы. Я прижала руку к его лбу, и он закрыл глаза, выдыхая, содрогаясь.

– Ты готов? – прошептала я.

Кэш кивнул.

– Просто дыши, – сказала я, прежде чем мы упали прямо в пульсирующее сердце тысячелетних воспоминаний.

Я сидела на пляже. Просеивая песок сквозь пальцы. Сквозь пальцы ног. Бриз трепал мои косички и подол платья. Солнце, просто эхо дня, быстро исчезало, опускаясь за горизонт в море. Я услышала шаги позади себя и улыбнулась.

– Я везде тебя искал, – сказал Тарик. Ветер поймал его темные локоны и бросил их в его глаза. Он отодвинул их и усмехнулся мне. – Мы собираемся опоздать.

– Я была прямо здесь. – Я посмотрела на него, теряя дыхание. Точеная линия его подбородка. То, как солнце отражалось от его кожи, делая его более темного оттенка, чем мед. Неудивительно, что другие девочки в деревне ненавидели меня. То, что душераздирающе красивая улыбка была для меня. Только для меня. Я протянула руку и позволила Тарику помочь мне встать. Он убрал песок с моей юбки, по-деловому и эффективно. Я все равно покраснела и почувствовала теплый порыв, текущей через меня. Я переплела свои пальцы с его, и мы направились в деревню. Запах теплого испеченного хлеба доносился из окон. Булыжная мостовая была отмечена солнечными гладкими капельками влаги. Тарик прищурился на темное небо и вздохнул.

– Думаю, мы собираемся промокнуть.

Когда слова покинули его губы, пошел дождь. Листья создали влажный, расплывчатый занавес между нами и миром. Я подняла руки и рассмеялась. Вода текла по моей коже, собиралась в моих открытых ладонях, и мне нравилось это. Я обожала смех Тарика рядом со мной. Его темные волосы прилипли к голове. Белая рубашка становилась единой с кожей. Он дернул меня под выступ здания и прижал меня настолько близко к глиняной стене, настолько мог.

– Мы пропускаем обед, – сказала я, улыбаясь. Вода с его подбородка капала на мой нос. – Твоя мама будет в бешенстве.

Он улыбнулся и убрал влажные косички назад с моего лица, устраивая их за моей шеей.

– Думаю, это могло стоить ее гнева, – прошептал он. Тарик покрыл пространство между нами и поцеловал меня. Он целовал меня так, будто он умирал, а я давала ему кислород, с которым он мог жить. Меня еще никогда в жизни не поглощал так человек, как в тот момент. Я никогда так не любила, как в тот момент. Руки Тарика прошлись по моим бедрам и подняли меня, прижимая к стене.

Дождь стучал его по спине, пока он вдавливался в меня, укрывая меня от бури.

– Я больше не хочу ждать, – прошептал он в мой рот. – Я хочу тебя. Я хочу чувствовать тебя так, как я чувствую прямо сейчас, вечно. – Он остановился, чтобы потребовать еще один поцелуя из моего рта и отдалился, когда я захныкала.

– Я люблю тебя, Аная, – сказал он, обжигая меня своим взглядом. Вода текла по его лицу. – Скажи, что любишь меня так, как люблю тебя я.

– Я люблю тебя. – Я едва успела произнести слова, прежде чем его губы впились в мои, крадя дыхание. На вкус он был как дождь. На вкус он был всем тем, чем я хотела, чтобы была на вкус остальная часть моей жизни. И я знала в тот момент, что я тоже больше не хотела его ждать.

Я ахнула, когда звук приближающегося голоса разорвал воспоминание и вырвал его из моих рук. Я старалась сесть подальше от Кэша, но его кулак сжимал мое платье, отказываясь отпускать меня. Его глаза были настолько большими, рот был полуоткрыт, слова отказывались выходить. Что-то внутри моей пустой груди пульсировало. Воспоминание. Воспоминание о том, каково это быть живой. Я посмотрела на Кэша и выдернула платье у него из рук.

– Нет... это не может быть... – Я прикусила губу. – Ты не можешь быть...

Я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя, когда дверь закрылась за мной, шаги направились в комнату.

– Аная... что это было? – прошептал Кэш.

– Это ты, – сказала Эмма, зло и удивленно. – Аная. Я помню тебя.

Она рванула вперед, как если бы я была врагом, а не той, кто вернул ей ее воспоминания о Финне.

– Что ты здесь делаешь? – Она впилась взглядом в меня, прежде чем ее пристальный взгляд перешел к Кэшу. – Почему ты сделала это с ним? Это все твоя ошибка! Ты понимаешь это, верно?

– Эм, остынь, – сказал он. – Аная... это было реально? Это была ты. Это был я. Я чувствовал тебя. – Он ошеломленно потянулся и положил руку мне на колено, его глаза следили за мной. – Я... я...

– Эй? – Эмма помахала руками. – Она сделала это с тобой! Ты забыл о той части, Кэш? Покончи с этим.

– Эмма, – сказал Финн, кладя крепкую руку на ее плечо. Его глаза, глаза, которые видели за пределами вечности, посмотрели на нас со странным видом понимания. Он потянул ее немного назад. – Не надо.

Эмма переводила взгляд между Финном и Кэшем, широко распахнув глаза от неверия. Ее влажный взгляд, наконец, обосновался на мне.

– Ты, как предполагается, должна была забрать его несколько недель назад! – Она протянула руку. – Он страдает из-за тебя. Как ты можешь просто сидеть там и позволять ему умирать? Почему? Я просто хочу знать почему?

Она разрыдалась, и я отвернулась. Я позволила себе посмотреть на лицо Кэша. Его глаза. Глаза Тарика. О, мой Бог... Я встала, внезапно мучительно понимая требовательный зов жара на моем бедре.

– Я не могу... я не могу сделать этого сейчас. Меня зовут.

Кэш просто смотрел на меня, как будто он не знал, что сказать. Я тоже не знала, что сказать. Я все еще не могла в это поверить. Он не мог быть Тариком. Он не мог. Тарик был на Небесах. Он ждал меня.

Это вероятно была какая-то иллюзия. Но... это было не так. Воспоминания никогда не врали.

Я повернулась к Эмме и пошла вперед, пока мы не оказались лицом к лицу. Ее глаза открылись немного шире, но она стояла на своем, ее симпатичное личико перекосило от страха или гнева. А возможно и от того и от другого.

– Если что-нибудь произойдет с ним, в то время пока меня не будет, то буду считать вас виноватыми, – сказала я, мой шепот был ядом. – Если жизни не будет в его глазах, когда я вернусь, тогда я спущу гнев Всевышнего на вас обоих. – Мои глаза переместились к Финну, который удерживал мечущуюся Эмму в руках, огонь в его глазах был вызовом.

– Отойди, Аная, – сказал он. – Мы будем беречь его. Ты не единственная, кто, черт побери, заботится о нем.

Все мы обернулись, когда услышали, как мониторы завопили позади нас. Кэш свесил ноги с кровати, сдергивая датчик с его запястья.

– Кэш, что ты делаешь? – Эмма помчалась, чтобы помочь ему.

– Я ухожу, – сказал он, удерживая ее водянистый пристальный взгляд. – Ты собираешься помочь мне или нет? Я хочу пойти домой, Эм. Мне не нужна эта больница. И я, безусловно, не нуждаюсь в приходящей няньке, не говоря уже о трех таких. Вы все должны прекратить действовать так, будто я не могу позаботиться о себе.

Я позволила одному последнему взгляду пройти между мной и Финном, прежде чем я положила пальцы на лезвие и сдалась. Он кивнул один раз. Я закрыла глаза и растворилась в свете.

Глава 22

Кэш

– Я правда хочу, чтобы ты остался у меня, или, по крайней мере, позволил мне или Финну остаться здесь с тобой, – сказала Эмма, разглаживая ватное одеяло на моей кровати в миллионный раз.

Я положил свою руку поверх ее, и ее глаза метнулись вверх, чтобы встретиться с моими.

– Эм,– сказал я. – Со мной все будет в порядке. Я никуда не собираюсь. Во всяком случае, не этой ночью. Ты слышала доктора. Он сказал, у меня есть пара недель.

– Почему ты не позволишь им помочь тебе? Прооперировать? Или что-то в этом роде. – Ее голос поник до огорченного шепота. – Что угодно.

Я посмотрел в конец моей комнаты на Финна, который прислонился, скрестив руки, к дверному проему и наблюдал за нами. У него был усталый вид. Я оперся локтями о колени и вздохнул.

– Финн, объяснишь ей? – сказал я. – Скажи ей, что из этого ничего хорошего не выйдет.

Он сжал губы и отвел взгляд своих зеленых глаз к пятну на желто-коричневом ковре, где я пролил краску год назад.

– Ты не можешь этого знать, – сказала Эмма.

– Его тело угасает, – аккуратно сказал Финн, будто то, как звучали его слова, как-то облегчало дело. – И в этом мире нет ничего, что смогло бы это изменить.

Мысль одиночества должна была напугать меня до чертиков. Но быть в окружении людей, чьи глаза лишь отражали тот факт, что я скоро умру, пугало меня еще больше. Страх скручивал мои вены, сливаясь и растворяясь в последних частичках жизни, струившейся по ним. Черных и красных. В смерти и жизни.

Мои легкие попытались напрячься, но это лишь привело к кашлю, который не заканчивался, пока мой живот не сжало тугими узлами. Когда приступ кончился, и я вновь мог дышать, Эмма нагнулась позади меня и погладила круговым движением по спине. Слеза беззвучно скатилась по ее лицу, оставляя дорожку туши на ее щеке.

– Я люблю тебя, Эм, – прошептал я, сжимая ее колено. – Но мне нужно, чтобы ты ушла. Я просто хочу закрыть глаза и забыть о происходящем. Даже лишь на одну ночь. К тому же, я уверен, Аная скоро вернется.

– Ты доверяешь ей?

Я задумался, вспомнил все причины, по которым мне не следовало верить ей, но все же, к своему удивлению, я сказал:

– Да. Тебе бы тоже следовало.

Лишь только мои глаза проследили за теневым демоном, кружившим у ножки ночника, Эмма тут же это заметила.

– Они здесь, так ведь? – прошептала она. – Тени?

Я кивнул. Не было смыла отрицать это. Финн пересек комнату, его глаза проследили за моим взглядом к ночнику. Дыши. Я зажмурился и сделал глубокий вдох, после чего выдохнул. Я должен был держать это под контролем. По крайней мере, если бы я смог удержать их, было бы не так уж и плохо. Это было что-то, что я мог сделать. Как только струйка существа попадалась мне на глаза, я напрягался.

– Сколько их? – спросил Финн.

– Только один. – Пока что.

Он кивнул, пятясь назад к середине комнаты, кивая мне следовать за ним.

– Ну все, хватит всего этого. Вставай.

– Что? – сказали мы с Эммой в один голос.

– Доверьтесь мне, – сказал он. Это должны были быть те самые два слова, которые придержали бы меня на месте, но мой ум превзошел сам себя. Я соскользнул с кровати и встал рядом с Финном.

– Что теперь?

– Подзови тень поближе, – сказал он. – Она ведь по-прежнему одна, так?

Я кивнул, чувствуя, как выступил пот во время моего кивка.

– Какого черта мне хотеть сделать это?

– Ты не беззащитен, Кэш. Раскрой руку и сконцентрируйся на энергии в ней. Если ты – скитающаяся тень, она у тебя есть. Тебе лишь нужно выудить ее оттуда.

Я изогнул руку и посмотрел на тень, которая медленно приближалась с каждым безумным стуком моего сердца, будто ее привлекала моя паника. Она, наконец, приблизилась достаточно близко, чтобы обернуться вокруг моих лодыжек, и я не мог удержать дрожь в теле.

– Все хорошо, – прошептал Финн. – Что, тебе кажется, ты мог бы сделать?

– Финн... – вмешалась Эмма, ее голос звучал обеспокоенно.

Я поднял руку.

– Все в порядке, Эм.

Я сосредоточил взгляд на моих пальцах, и голубое сияние замерцало на их кончиках. Тень скользнула вверх по джинсам на моей ноге и, не раздумывая, я потянулся и сомкнул пальцы на ее шее, прямо так, как я видел, что это делал Ной. Пронзительный визг ударил по перепонкам, и тень начала изворачиваться в моей хватке.

Она шипела сквозь мою кожу, но не могла выбраться, превращаясь из дыма в илистую жидкость от моего прикосновения. Когда я больше не мог терпеть эту боль, я отпустил ее, и она выскользнула через открытую дверь спальни.

Финн уставился на меня с широко распахнутыми глазами.

– Получилось ведь? Тебе удалось схватить ее, верно? Обернуть ее в материальную оболочку, как ты делал это с Анаей?

Я разжал мою трясущуюся ладонь, и мы оба уставились на болезненный красный ожог. Кончики моих пальцев сверкали, а ладонь была похожа на сырое мясо.

– Да. Сработало.

– Это... невозможно, – выдохнул Финн. – Я ничего подобного еще не видел.

– Ты не знал? – изумленно выкрикнул я. – Тогда на кой черт ты заставил меня это сделать?

– Я был частью загробной жизни более семидесяти лет и никогда не встречал скитающуюся тень, – вымолвил он. – Но я слышал рассказы. Что они могут трансформировать любую душу из элементарной формы. Душу, тень... почему же, ты думаешь, ты всем так нужен? У тебя есть сила, хочешь ты это признавать или нет.

Я засмеялся также чертовски сильно, как болела моя ладонь, со звуком облегчения по части того, что я не был полностью безоружен, и с ужасом, по части того, что, кажется, нас с Ноем объединяло несколько больше, чем всего одна вещь. Я по-прежнему не знал, было ли это хорошо или плохо. Боже, мне хотелось поговорить с Эммой на счет этого, но я не сомневался, что если я это сделаю, Финн будет знать об этом уже к утру.

– Она исчезла? – громко спросила Эмма, она обхватила себя руками за талию в знак защиты, пока бродила по комнате в поисках чего-то, что она никогда не видела.

– Да. – Я улыбнулся, и мои плечи расслабленно опустились. – Ее больше здесь нет.

Телефон Эммы зазвенел у нее в кармане. Она скользнула пальцами по экрану, чтобы угомонить его, и простонала.

– Это мама. Я напишу ей и скажу, что вернусь поздно.

– Не надо, – сказал я. – Серьезно, теперь все пучком, ребят. И я даже позволю тебе разбудить меня нелепо рано, если ты пообещаешь приготовить мне чего-нибудь.

Если честно, я сомневался в том, что мне удастся проглотить что-нибудь, но я знал, что это осчастливит ее, если я буду звучать как прежний я.

Эмма задумчиво смотрела на меня с минуту, после чего чуть наклонилась, чтобы оставить поцелуй на моей щеке.

– Позвони, если что-то понадобиться. Не важно во сколько.

Я кивнул и махнул Финну, когда он взял Эмму за руку и повел ее к двери.

После того, как они ушли, я откинулся на кровати, слушая мои рваные вдохи. Они прорывались в мое горло прежде, чем с боем вернуться назад. Комната была настолько темной, что я не мог видеть руку передо мной. Хорошо. Если теневые демоны были здесь, я не хотел этого знать.

Я не мог выбросить Анаю из головы. Из моих костей, вен и повсюду между ними. Я не мог выкинуть это воспоминание. Действительно ли оно было реально? Я действительно был с ней? Боже, она выглядела... она чувствовалась настолько живой. Я все еще мог чувствовать ее вкус, а воспоминание даже не принадлежало мне. Или принадлежало?

Дверь моей спальни со скрипом открылась, и я напрягся, борясь с убеждением сжаться под тяжелыми одеялами. Но когда дыхание тепла вошло в комнату, как и брызги невидимого света, я расслабился.

– Я скажу тебе тоже самое, что я сказал Эм, – произнес я, наблюдая, как мерцание Анаи, появляется в темном дверном проеме. – Мне не нужна приходящая нянька.

– Я здесь не для того, чтобы нянчиться с тобой. – Она вошла в комнату, просмотрев на свои пальцы на дверной раме, и остановилась, как только оказалась внутри. Дверь со щелчком закрылась позади нее. Я сел и откашлялся. Из всех людей я не нуждался в том, чтобы она видела меня таким. Слабым. Я сделал глубокий, рваный вдох, откинул одеяло и встал.

– Ты видела это?

Золотые глаза Анаи загорелись, когда ее взгляд прошелся по моей голой груди. Мое сердце начало колотиться. Это чувствовалось хорошо. Это чувствовалось живым. Я сделал шаг ближе.

– Т-ты должен лечь, – сказала она тихо.

– Ответь на вопрос.

Она отвела взгляд. Я сделал еще один шаг ближе. Достаточно близко, чтобы почувствовать, что ее тепло зажигает мою кожу. Достаточно близко для того, чтобы те искры загорелись и сверкали по моим венам. В моей груди. Во всех местах, которые сделали меня слабым из-за нее. Только из-за нее. Мое сердце стучало отбойным молотком в груди от такой близости.

– Аная, – прошептал я через больную потребность, которая прокладывала себе путь в мое горло.

– Да? – Она не смотрела на меня. Вместо этого она держала свой золотой пристальный взгляд на полуоткрытом окне, ее профиль мерцал произведением искусства на фоне темноты. Занавески пылали, падающим лунным светом, а ветерок пах свежескошенной травой. Я коснулся ее подбородка одним кончиком пальца и повернул ее лицо к себе.

– Скажи мне, это было реально. – Я позволил кончику пальца пройтись по ее челюсти, вниз к ключице. Линия синих искр тянулась после моего прикосновения, возвращая Анаю обратно к жизни. – Мне нужно, чтобы это было настоящим!

Аная просто смотрела на меня мгновение, в то время как мои пальцы прокладывали свой путь по ее косичкам, закрывающим шею. Затем медленно, она кивнула.

– Это было настоящим. – Она положила руку на мой живот, и звук, похожий на всхлип, сбежал из ее горла. – Мы... мы были настоящими.

Это был единственный сигнал, в котором я нуждался. После всего ожидания. Желания. Я провел рукой по ее волосам и поцеловал ее, толкая ее назад, пока закрытая дверь не остановила нас. Остался только мой вес против нее. Ее мягкость подомной. Ощущение каждой частички Анаи заполняло пустое отверстие в моей груди. Аная схватилась за пояс моих шорт и сжала ткань, открывая свой рот под моим, и все мертвое и умирающее во мне взревело к жизни. Моя правая ладонь врезалась в дверь позади нее, чтобы сохранить равновесие, и я потерялся в теплом ощущении ее губ. Во вкусе ее языка. Ее пальцы касались голой кожи моего живота. Она захныкала и внезапно прижалась ко мне, своими изгибами к моей груди. Боже... она собиралась убить меня. И мне было все равно. Пальцы Анаи прошлись по моему животу, и я не мог сдержать стон, который вырвался из моего горла. Мне было нужно больше ее, но одна ноющая маленькая мысль продолжала прерывать совершенство. Она хотела меня или Тарика?

– Я не он, – выдохнул я, вынудив себя оторваться от ее рта. Я зажмурился, пытаясь сформировать последовательную мысль, кроме того, как она выглядела под тем платьем?

– Что? – Она выглядела ошеломленной, ее золотые глаза создавали жар вокруг наших лиц в темноте.

– Я имею в виду, не делай этого, потому что ты думаешь, что я – Тарик. – Я глубоко вздохнул и посмотрел вниз на ее губы. – Сделай это, потому что я – это я. Потому что ты хочешь меня. Не потому что ты хочешь того, кем я раньше был.

Ее глаза осветили меня, впитывая меня, рассматривая меня. Одна из ее рук скользнула с моей груди. Она растянула пальцы над моим вяло бьющимся сердцем и закрыла глаза.

– Я хочу тебя, – прошептала она. – Я захотела тебя до того, как узнала.

Я тоже хотел ее. Я не мог вспомнить, когда я хотел кого-нибудь настолько сильно, как я хотел Анаю.

Я медленно покрыл пространство между нами, позволяя ее губам привлечь меня их следующим дыханием. Жар расцвел в моем рту и скатился в горло. Я не мог получить достаточно. Я потянул Анаю ближе, задавшись вопросом, как кто-то, кто не был жив, мог чувствоваться теплее меня. Возможно, это просто показывало, что я был более мертвым, чем живым в тот момент. Мне было все равно.