Текст книги "Перевоспитай меня, если сможешь (СИ)"

Автор книги: Таня Драго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Глава 4

Вернуться оказалось сложнее, чем выбраться. Магглайнер довез меня до ближайшей к Дому Высших Наук остановки, но оттуда еще нужно было как-то проникнуть через охраняемую территорию. Но я вошла тем же путем, что и вышла. Рискованно, щекочет нервишки, но что поделать. Зато отлично прогулялась.

А на территории… Я на нее посмотрела сверху, люди явно одновременно искали кого-то и не хотели будить всех. Мои незадачливые охранники бродили вместе с преподавателями. Ну а я что – легла в постель, отвернулась к стене.

И как только сделала это, моментально дверь комнаты с грохотом распахнулась. В светлом дверном проеме я увидела внушительную фигуру Смертеи.

– А? Что случилось?

Изобразить искреннее удивление – не составляло труда. О! Да ко мне целая делегация!

Рахрам, слегка отодвинув добротную тушу преподавательницы истории магии, ощутимо выдохнул, увидев меня. И кто-то светловолосый за его спиной, готовый пальнуть огнем, если что, перестал напрягаться и просто сложился от хохота пополам.

– Вы точно проверяли в комнате? Ринтана Ренелин, почему вас не было после отбоя?

Я театрально протерла глаза.

– Слушайте, ну я зачиталась слегка, признаю. Но я точно опоздала всего на двадцать минут. Прошу прощения. А чего вы меня сейчас-то будите? И нарушаете личное пространство, между прочим? Поспать нельзя?

– Зачиталась студентка, понимаете? – повторил Хаталь.

Ректор понял, что предъявить ничего не может, и просто развернулся с очередным горестным вздохом. То же самое сделала историчка. Авельтан в дверях задержался. Подпер косяк собой, смотрел на меня, пытаясь сдержать смех.

– Сама невинность.

– Я вашего мнения не спрашивала, дверь закройте.

Он послушался. Только вот дверь закрылась, а Хаталь оказался внутри, в комнате. Он присел около кровати.

– Между прочим, в народе говорят не просто Наджелайна – а «невыносимые Наджелайна». Судя по тем трюкам, что ты проделываешь, вполне справедливо. Пятый этаж, Рен. Лучше бы снова устроила бесчеловечные поединки на учебниках третьего курса. Ну что ж, выговор бесполезен, я так понимаю? Так что будет еще одно дополнительное занятие. В качестве наказания.

Я моментально села, сна как не было. Вернее, его действительно не было.

– За что⁈

– За то, что заставили своего куратора нервничать. Вернее сказать, несколько часов ходить по потолку.

О, это я тебе еще про свои приключения не рассказывала. Он вышел, тихонько прикрыв дверь. И кажется, наведя меня на мысль, как еще заставить его нервничать.

Я направлялась на свое обычное место в кабинете стихийной магии, когда заметила странное оживление среди студенток. Они собрались небольшой группкой возле окна и о чем-то шептались, бросая взгляды во двор.

– Что происходит? – спросила я у Кемы, пробираясь к своему месту.

– Новый преподаватель тренируется, – она указала в окно с мечтательной улыбкой. – И, боги, на это стоит посмотреть. Красиво.

Я закатила глаза, но любопытство взяло верх. Подойдя к окну, я увидела Хаталя во внутреннем дворе. Он снял верхнюю часть костюма, вероятно, представления не имея, что за ним наблюдают, заканчивал свои пируэты с двумя мечами. Ну как же, Наджелайна, и мечи у тебя – родовые. И кожа блестит на солнце от пота, и я узнаю твой силуэт, и твои пружинящие движения.

– Ну разве не красавчик? – прошептала Мина, девушка с соседнего курса. – И такой молодой для преподавателя в университете вроде нашего. Интересно, он свободен?

– Даже если да, вряд ли его заинтересуют студентки, – заметила Кема.

– Это еще почему? – обиженно спросила Мина.

– Потому что у него есть достоинство и профессиональная этика, – резко вмешалась я, сама удивляясь силе своего раздражения.

Какого черта я творю? Девушки уставились на меня с удивлением.

– А ты чего так разволновалась? – Мина прищурилась. – Что происходит с тобой, Наджелайна?

– Он – просто мой дальний родственник. А Наджелайна помешаны на своем профессионализме. Почти все.

– Кроме тебя что ли?

– Ага, – выдохнула я облегченно.

Кема отступила от меня на шаг.

И вот еще немного, и они начнут шептаться за спиной.

Я с преувеличенной деловитостью уселась за парту и открыла учебник, хотя буквы расплывались перед глазами. Я надеялась, что эти чувства уйдут за пять лет. Должны были уйти. Но достаточно одного взгляда на него, тренирующегося во дворе, и все вернулось, словно вчера было.

Проклятие Наджелайна.

Как же. Сказочки. Наука давно объяснила большинство «родовых проклятий» как генетические особенности или психологические феномены.

И ничего я не чувствую!!!

Дверь аудитории открылась, и Хаталь вошел – уже в полном костюме, собранный и спокойный, как будто и не тренировался только что до седьмого пота. В тон ему я невозмутима – делаю вид, будто моё сердце не выделывает акробатические трюки только от одного его вида. Как я ненавижу его проклятое самообладание. Неужели он ничего не чувствует? Неужели для него я просто родственница, трудная студентка, которую надо научить контролю?

– Сегодня мы продолжим, – начал Хаталь, и я заставила себя сосредоточиться на учебнике, а не на линии его челюсти или том, как двигались его руки, когда он писал на доске.

У меня был план. План по превращению его урока в хаос.

И никакие глупые чувства не должны мне помешать.

Я незаметно активировала маленький кристалл под партой – особый магический предмет, который я… одолжила из кабинета естественных наук. Через несколько минут он должен был создать очень специфический эффект, и я с нетерпением ждала реакции Хаталя.

– Прежде чем мы перейдем к практике, я хотел бы обсудить важный аспект стихийной магии – эмоциональный контроль, – продолжал Хаталь. – Многие считают, что для управления стихиями нужно подавлять эмоции, но это не так. Настоящий контроль приходит через принятие и интеграцию чувств.

Его взгляд на мгновение остановился на мне, и я почувствовала, как внутри что-то сжимается. Неужели он знает? Может читать мои мысли? Нет, это невозможно.

– Особенно это касается огненных магов, – продолжил он, нажимая на слово «огненных» и заставляя повернуться ко мне всех. – Огонь питается страстью, гневом, радостью – всеми сильными эмоциями. Подавление чувств не уменьшает их силу, а лишь делает их выход более непредсказуемым.

О, ты пожалеешь. Кристалл под партой начал светиться ярче, и я почувствовала легкое покалывание в воздухе. Скоро. Очень скоро.

– Когда маг признает и принимает свои эмоции, но не позволяет им управлять собой, он достигает истинной гармонии со своей стихией. Это как… – Хаталь внезапно замолчал и нахмурился, глядя на свои руки.

По аудитории пронесся удивленный шепот. Руки ненавистного преподавателя начали светиться мягким розовым светом – эффект кристалла, который постепенно должен был распространиться на все его тело.

– Интересно, – произнес Хаталь, рассматривая свои ладони с научным интересом вместо раздражения, которого я ожидала. – Кажется, кто-то решил наглядно продемонстрировать силу эмоций.

Розовое свечение постепенно поднималось по его рукам к плечам. Студенты уже открыто смеялись, и я не могла сдержать самодовольную улыбку. Этот особый кристалл использовался для проявления эмоционального состояния испытуемого – чем интенсивнее эмоции, тем ярче свечение. Обычно его применяли в психологических исследованиях, но я нашла ему более… творческое применение.

– Как вы можете видеть, – продолжил Хаталь, совершенно невозмутимо, хотя свечение уже достигло его шеи, – даже при достаточном контроле, а надеюсь, мой признан вами достаточным, – аудитория рассмеялась и закивала, – маг испытывает эмоции. Вопрос в том, позволяет ли он им влиять на магию.

Он сделал простой жест рукой, и по его пальцам пробежали крошечные воздушные вихри, смешанные с искрами огня – прекрасный контроль двух стихий одновременно.

– Более того, правильно направленные эмоции могут усилить магическое воздействие, – он взглянул прямо на меня, и в его глазах я увидела искру веселья и… что-то еще, от чего мое сердце пропустило удар.

Затем он сделал нечто неожиданное. Вместо того, чтобы попытаться нейтрализовать кристалл, он полностью принял его эффект. Розовое свечение окутало его целиком, но вместо того, чтобы выглядеть нелепо, как я надеялась, он стал похож на древнее божество, объятое магическим сиянием.

– Этот маленький трюк с эмоциональным кристаллом – прекрасная иллюстрация нашего сегодняшнего урока, – Хаталь улыбнулся классу. – Иногда то, что кажется помехой, можно превратить в преимущество. Благодарю неизвестного экспериментатора за столь наглядную демонстрацию.

Он снова посмотрел на меня – неизвестного, ага, и в этот момент кристалл под моей партой вдруг активировался сильнее, окутав меня таким же розовым сиянием. Я ахнула от неожиданности. Это не было частью плана!

– О, смотрите, у нас еще один доброволец, – Хаталь даже не пытался скрыть улыбку. – Ринтана Наджелайна, не могли бы вы подойти и помочь мне продемонстрировать, как эмоции влияют на взаимодействие магических полей?

Я сидела, застыв от ужаса и смущения. Кристалл должен был действовать направленно, только на Хаталя! Как он сумел перенаправить его действие на меня?

– Ринтана? – повторил Хаталь, и в его голосе звучал вызов, который я не могла игнорировать.

Медленно, чувствуя на себе взгляды всего класса, я поднялась и спустилась к центральной платформе, светясь, как проклятая розовая лампа. Хаталь стоял там, такой же светящийся, но абсолютно невозмутимый.

– Обратите внимание, – произнес он, когда я встала рядом. – Когда два мага с сильными эмоциональными полями находятся близко друг к другу, происходит интересный феномен.

Он осторожно протянул руку, не касаясь меня, но достаточно близко, чтобы наши светящиеся ауры соприкоснулись. В месте соприкосновения розовый свет стал ярче и начал переливаться всеми оттенками от бледно-розового до насыщенного малинового.

– Видите, как меняется интенсивность? Это визуальное проявление эмоционального резонанса, – объяснял Хаталь, как будто мы демонстрировали запланированный учебный эксперимент, а не стояли, пылая от смущения перед всем классом.

– Такой резонанс особенно силен между магами одной стихии или… – он сделал паузу, и его голос слегка изменился, – между магами, имеющими особую связь.

Ладно, я тоже не лыком шита. И я посмотрела на него так же невозмутимо. В серых глазах Хаталя было что-то, чего я не видела раньше – какая-то уязвимость, трещина в его безупречном самоконтроле. Но момент быстро прошел. Хаталь отступил на шаг, разрывая контакт между нашими аурами, и снова стал профессиональным преподавателем.

– Благодарю за помощь, ринтана. Вы можете вернуться на место.

Я почти бегом вернулась к своей парте, а кристалл немедленно деактивировала, и свечение постепенно исчезло с нас обоих.

Оставшаяся часть урока прошла как в тумане. Я едва слышала, что говорил Хаталь, поглощенная собственными мыслями и чувствами. Когда прозвенел звонок, я первой выскочила из аудитории, стремясь оказаться как можно дальше от него. Но его голос догнал меня в коридоре:

– Ренелин, не забудьте о нашей встрече сегодня вечером.

Я обернулась и увидела его, стоящего в дверях аудитории – спокойного, собранного, невозмутимого. Только глаза выдавали какое-то внутреннее напряжение.

– Не забуду, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально.

Вот уж гадом буду – не забуду.

С занятий – сразу в библиотеку. Надо понять, что за мне за амулет такой. Что все это значит вообще? Моё исследование прервал звонок телефона. Лаар.

– Где ты пропадаешь? – спросил он без предисловий. – Я тебя весь день ищу.

– В библиотеке, – ответила я.

– В библиотеке? – в его голосе звучало искреннее изумление. – Что происходит, Рен? Сначала эта история с новым преподом, дополнительные занятия, теперь библиотека… Ты меня пугаешь.

Я вздохнула. Лаар был моим лучшим другом, и я ненавидела скрывать от него что-либо. Но о нападении мы с ним не говорили, да я и не стремилась.

– Просто… исследую кое-что для следующей каверзы Хаталю, – соврала я. – Хочу, чтобы она была исторически достоверной.

– А-а, – протянул Лаар с явным облегчением. – Так ты всё ещё намерена его выжить? После сегодняшнего фиаско с розовым свечением я думал, ты может пересмотришь свою стратегию.

– Ты видел? – я почувствовала, как краснею.

– Все видели, Рен. Весь корпус только об этом и говорит. «Новый препод и Наджелайна светились розовым, как два влюблённых светлячка», – процитировал он кого-то с явным удовольствием.

– Ага, если этот индюк хоть в кого-то и влюблен, то это в себя.

Прозвучало, кажется, с досадой. Лаар на несколько секунд завис в трубке.

– Ну да, по нему почти ничего неясно. Может, тебе помочь? По-моему, ты впервые не понимаешь, что делать.

– Не надо, спасибо. У меня то самое дополнительное занятие, Лаар. И мне их назначили три…

И тут я зажмурилась, понимая, что за «светлячка» меня, видимо, ждут еще санкции, щедро оплаченные братом. Кстати, не поговорить ли с ним? Ладно, я в бешенстве, это правда, но если подумать здраво, я в бешенстве из-за собственных чувств. С рациональной же точки зрения очень логично прислать мне на подмогу огненного, еще и такого же упрямого, как сама.

Логично.

Но от того бесит не меньше!

– Ну, как хочешь. Взять тебе бутер? А то я тебя знаю, уснешь голодная, завтра будешь злющая.

– Возьми, пожалуй. Спасибо.

Лаар усмехнулся и сбросил вызов. А я почувствовала себя… тепло.

Каждый предложил помощь.

Что происходит, Рен? Что-то происходит.

Кабинет 407 оказался не обычной аудиторией, как я ожидала. Восточное крыло Дома Высших Наук было старейшей частью комплекса – древние стены из песчаника, высокие потолки с лепниной и узкие окна с витражами создавали ощущение, будто ты попал в другую эпоху.

Я остановилась перед массивной деревянной дверью с потемневшей от времени медной табличкой. Вместо номера на ней были выгравированы руны огня и воздуха, переплетающиеся в сложном узоре. Медальон на моей шее ощутимо потеплел, словно реагируя на близость родственной магии. Стоило мне коснуться дверной ручки, как та повернулась сама собой, и дверь бесшумно отворилась, приглашая войти.

Я сделала глубокий вдох и переступила порог.

Внутри оказалось нечто среднее между тренировочным залом и кабинетом мага. Круглое помещение с высоким куполообразным потолком было намного просторнее, чем казалось снаружи – очевидно, расширенное магией пространства. Каменный пол, покрытый замысловатыми символами, образовывал огромную круговую диаграмму стихий. В центре располагалась небольшая платформа, окруженная четырьмя колоннами, каждая из которых, судя по рунам у основания, соответствовала одной из основных стихий.

Стены были увешаны старинными гобеленами, изображающими великих магов прошлого, среди которых я с удивлением узнала нескольких представителей рода Наджелайна. Между гобеленами располагались книжные шкафы, заполненные древними фолиантами, и стеклянные витрины с магическими артефактами.

В дальнем углу зала располагался небольшой очаг, в котором пламя танцевало без видимого топлива – живой огонь, поддерживаемый магией. Я сразу почувствовала его притяжение, словно он звал меня, и машинально отвела взгляд.

Хаталь стоял у одного из высоких окон, глядя на город. Он переоделся после занятий – вместо формального преподавательского костюма на нем были свободные темные брюки и простая белая рубашка с закатанными рукавами. В этой одежде он выглядел моложе и… доступнее, что вызвало во мне смешанные чувства.

– Ты пришла, – произнес он, не оборачиваясь, словно чувствовал мое присутствие. – Признаюсь, я сомневался.

– Разве у меня был выбор? Кое-кто очень постарался меня зажать в клещи, – я старалась, чтобы мой голос звучал холодно и отстраненно. – Три занятия, щедро оплаченные моим братом.

Он повернулся, и его серые глаза внимательно изучали меня. Я почувствовала, как они останавливаются на моей шее, где под воротником скрывался медальон. Я инстинктивно коснулась его через ткань.

– Что это за место? – спросила я, оглядываясь. – Не похоже на обычный учебный класс.

– Потому что это не класс, – Хаталь отошел от окна и направился к центру комнаты. – Это Зал Стихийного Резонанса. Одно из немногих мест в Доме Высших Наук, где магия стихий может проявляться в полную силу без риска для окружающих. Здесь мы будем заниматься.

Я осторожно прошла дальше, разглядывая символы на полу.

– Защитная диаграмма? – я узнала некоторые руны из древних текстов.

– И не только, – кивнул Хаталь. – Она также усиливает контроль мага над стихией. Идеальное место для… сложных случаев.

Я вскинула голову, готовая огрызнуться на это «сложных», но Хаталь поднял руку в примирительном жесте.

– Прости. Я не хотел тебя задеть.

Он указал на небольшой столик у стены, где стояли две чашки и что-то похожее на чайник.

– Присядем? Нам нужно поговорить, прежде чем начинать что-либо практическое.

Я неохотно последовала за ним и устроилась в удобном кресле. Хаталь разлил по чашкам ароматный травяной чай. Запах мяты и чего-то еще, неуловимо знакомого, наполнил воздух.

– Успокаивающий сбор, – пояснил он, заметив, как я принюхиваюсь. – Помогает сосредоточиться.

Я взяла чашку, но пить не стала, лишь грея о нее руки. Повисла неловкая пауза.

– Итак, – наконец нарушил молчание Хаталь, – я знаю официальную версию того, что произошло два года назад. Но хотел бы услышать твою историю. Расскажи мне, что ты помнишь о той ночи.

Я сжала чашку крепче, глядя на плавающие в чае листья. Воспоминания, которые я так старательно пыталась похоронить, всплыли с пугающей ясностью.

– Зачем? – мой голос звучал глухо. – Разве в моем личном деле не все подробно расписано? «Неконтролируемый выброс магии огня вследствие ночного кошмара, приведший к разрушению жилого помещения и травмам».

– Да, именно так гласит официальный отчет, – Хаталь наклонился вперед, его взгляд стал пронзительным. – Но я видел достаточно неконтролируемых выбросов, Рен. И они… выглядят иначе.

Что-то в его тоне заставило меня насторожиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Расскажи мне, что ты помнишь, – мягко повторил он. – Не официальную версию. То, что на самом деле отпечаталось в твоей памяти.

Я поставила чашку на стол и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься от собственных воспоминаний.

– Хорошо. Но это мало что даст. Я была… одна в своей комнате. Готовилась к экзаменам. Помню, что была измотана – несколько ночей почти не спала. В какой-то момент я, видимо, отключилась прямо за столом.

Я замолчала, собираясь с мыслями.

– Мне приснился кошмар. Не помню деталей, только ощущение ужаса и… чьего-то присутствия. А потом… – я непроизвольно коснулась шрама у виска, – я проснулась от жара. Комната была в огне. Я помню, как попыталась его потушить, использовать свою магию, чтобы контролировать пламя, но…

Я нахмурилась, пытаясь восстановить в памяти тот момент.

– Что-то было не так. Огонь не слушался меня. Он был… чужим. Не моим. Я никогда такого не чувствовала. Обычно огонь для меня как продолжение тела – я ощущаю его, как собственные пальцы. Но тот пламень был… отдельным. Живым. Враждебным. Жалил.

Я встретилась взглядом с Хаталем, ожидая увидеть недоверие, но в его глазах читался лишь напряженный интерес.

– А потом? – тихо спросил он.

– Потом был взрыв. Не помню, откуда. Стекло… осколки. Один из них, – я снова коснулась шрама на виске, – попал мне сюда. Огонь скакнул на меня, почему-то сразу на руку. А потом я, кажется, потеряла сознание. Очнулась уже в медицинском крыле.

Хаталь встал и подошел к очагу, задумчиво глядя на пламя.

– В отчете сказано, что источником возгорания была ты. Спонтанный выброс магии огня, вызванный эмоциональным стрессом во время сна.

– Так мне и сказали, – я пожала плечами. – Кто еще мог быть источником? Я была одна в комнате, и я – огненный маг.

Хаталь повернулся ко мне, его лицо было серьезным.

– Рен, ты когда-нибудь задумывалась, почему после этого случая ты так боишься своей магии? Настолько, что практически полностью отказалась от нее?

– Потому что я чуть не сгорела заживо? – я не смогла сдержать сарказма. – Довольно веская причина, не находишь?

– Но ты не сгорела, – тихо заметил он. – Чужой огонь мог тебя тронуть, но даже он – не тронул практически, если честно.

Я замерла, осознавая, что он прав. Несмотря на то, что вся комната была охвачена пламенем, на мне – только пара ожогов. Чего же я боюсь? А боюсь я повредить другим.

– Дальше. Огонь никогда не вредит своему создателю, Рен, – продолжил Хаталь, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Даже при неконтролируемом выбросе огненный маг остается невредимым от собственного пламени. Это базовый закон стихийной магии. А на тебе все же есть ожоги.

Он сделал паузу, давая мне осмыслить сказанное.

– Если только… это действительно не был чужой огонь.

Я ощутила, как холодок пробежал по спине.

– Ты думаешь, что кто-то…

– Я ничего не утверждаю, – быстро сказал он. – Просто отмечаю несоответствия. То, что ты описываешь – чувство чужеродности огня, неспособность контролировать пламя – все это указывает на то, что источник возгорания мог быть внешним.

Он подошел ближе и присел на подлокотник моего кресла, неожиданно оказавшись так близко, что я ощутила тепло его тела.

– Расскажи о своем путешествии в город. Что случилось? Там случилось что-то, ведь так?

– О, думаю, это галлюцинации.

– Расскажи.

Я глубоко вздохнула, борясь с собой. Часть меня хотела рассказать ему о странном происшествии в Старом городе, о медальоне, о том, как огонь снова слушался меня. Но другая часть, настороженная и недоверчивая, сопротивлялась.

– Вчера я вышла в город, – наконец решилась я. – Просто прогуляться, проветрить голову. И в Старом городе… я видела что-то странное. Существ, похожих на людей, но… неправильных. Они преследовали меня.

Хаталь напрягся, его взгляд стал острым и внимательным.

– Как они выглядели?

– Серая кожа, пустые глаза, двигались странно, – я поежилась от воспоминаний. – Сначала я думала, что это просто тени или обман зрения, но… они были реальны. И они реагировали на огонь.

– На огонь? – Хаталь подался вперед. – Ты использовала магию?

Я неохотно кивнула и достала из-под воротника медальон. Металлический диск с символом пламени, обвитого тенями, тускло блеснул в свете ламп.

– Я нашла этот амулет в странной лавке. Он… помог мне. Когда я надела его, я снова могла контролировать огонь. Не так хорошо, как раньше, но достаточно, чтобы отпугнуть тех существ.

Хаталь медленно протянул руку.

– Можно?

Я кивнула, и он осторожно коснулся медальона, не снимая его с моей шеи. Его пальцы на мгновение задели мою кожу, и я почувствовала легкий разряд, словно статического электричества. Что-то изменилось в его взгляде – мелькнуло удивление, сменившееся напряженным интересом.

– Интересно, – пробормотал он, изучая символы. – Это очень древний артефакт. Где ты сказала, ты его нашла?

– В лавке в Старом городе. «Забытые сокровища Хаммада» или что-то в этом роде.

Хаталь резко поднял голову, его глаза расширились.

– Хаммад? Ты уверена?

– Да, – я нахмурилась, видя его реакцию. – Что не так?

– Просто… – он на мгновение замялся. – Эта лавка считается городской легендой. Ее вроде нет.

Он снова коснулся медальона, и его пальцы скользнули по шее, заставляя меня вздрогнуть от неожиданной интимности жеста.

– Эти существа, которых ты видела, – продолжил он, не убирая руки, – они реальны, Рен. Это не галлюцинации. Их называют Пустышками. Они… сложно объяснить. Это нечто среднее между нежитью и энергетическими паразитами. Они питаются магией, особенно неконтролируемыми выбросами.

Его пальцы скользнули выше, к моей щеке, где он осторожно убрал прядь волос за ухо. Жест был таким естественным, что я даже не сразу осознала, насколько он личный.

– Обычно люди их не видят, – его голос стал тише. – Только очень сильные маги с определенным даром. И тот факт, что они преследовали тебя…

Его пальцы все еще касались моей щеки, теплые и уверенные. Я застыла, не зная, отстраниться или податься навстречу. Что-то изменилось в воздухе между нами – словно невидимая стена рухнула, обнажая то, что мы оба старательно скрывали.

– Хаталь, – мой голос прозвучал хрипло, и я откашлялась. – Что происходит?

Он моргнул, словно выходя из транса, и резко убрал руку. Но было уже поздно – я успела заметить в его глазах вспышку чего-то дикого, почти первобытного, прежде чем его самоконтроль снова взял верх.

– Прости, – он сделал шаг назад. – Я не должен был… это непрофессионально.

Он провел рукой по волосам, и я заметила, что его пальцы слегка дрожат.

– Ты должна знать, что этот медальон, – он кивнул на мой амулет, старательно избегая смотреть мне в глаза, – не просто усиливает твой контроль. Он также делает тебя более… заметной для существ. Таких вот.

– Что? – я автоматически схватилась за медальон. – Ты хочешь сказать, что он опасен?

– Нет, не опасен, – Хаталь, казалось, взял себя в руки. – Просто… будь осторожна. Особенно в Старом городе.

Он отошел к окну, словно нуждаясь в пространстве между нами.

– Думаю, на сегодня достаточно теории, – произнес он официальным тоном. – В следующий раз мы попробуем практические упражнения. С медальоном тебе должно быть легче начать заново.

Я кивнула, все еще ошеломленная тем, что только что произошло. Или почти произошло.

– Хаталь, – я встала, готовясь уйти. – Эти существа… они как-то связаны с пожаром два года назад?

Он повернулся, и в его взгляде промелькнуло что-то, похожее на тревогу.

– Я не знаю, Рен. Но намерен выяснить.

Когда я уходила из Зала Стихийного Резонанса, ощущение его пальцев на моей щеке все еще горело на коже, как невидимая метка. И впервые за два года я чувствовала не только страх перед своим даром, но и что-то еще – что-то, похожее на надежду.