Текст книги "Однажды придёт отец...(СИ)"

Автор книги: Таня Белозерцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Не понимаю, Драко, – отозвался Гарри. – Чем это помешает нам дружить?

– Как «чем»? – возмущенно запыхтел Драко. – Ты угодил к тупарям-барсукам! К земледелам!!!

Последний вопль был прямо-таки криком души – отчаянный и протестующий. Гарри резко остановился, и в него врезался Невилл, от неожиданности чуть не раздавивший свою жабу. Не обращая внимания на распластанного по его спине Тревора, Гарри прошипел в красное лицо Малфоя:

– А ты давно ли стал барином? А, Драко?! Не твой ли садовник на огороде пашет, выращивая тебе на обед вкусную клубнику и сочную спаржу? Не он ли поставляет вам на столы картошку жареную-пареную, с морковкой и хрустящими огурцами? Ты мозги-то включи, Драко, это не крестьяне обслуживали арендаторов, это рыцари сторожили земледелов, следя за тем, чтобы у них было всё для нужды. Потому что земля без пахаря – это голый и бесплодный пустырь, поросший лопухом и терном. Так что отнесись с уважением к тем, кто тебя, барчука несчастного, кормит!

Высказавшись, Гарри плечом толкнул Малфоя, сметая с дороги, и поспешил присоединиться к своим, которые никуда не ушли, а терпеливо ждали в отдалении вместе со старостой. За ним устремился восхищенный Невилл, сжимая в руках чуточку сплющенного Тревора. Староста одобрительно посмотрел на Гарри и заметил:

– Ты не переживай. Твой друг просто с жиру бесится, это со всеми бывает с непривычки да с наскоку. Вот поучитесь пару дней вместе, и всё станет как прежде. Поверь, у меня у самого друга на Когтевран унесло, так он тут частый гость, если не я у него.

Закончив, староста подмигнул Гарри и повел первокурсников дальше. Общий коридор давно разделился, прошли мимо кухни и остановились перед картиной. На ней был нарисован сенбернар, толстый и пушистый. Староста сказал ему:

– Лежать, Барри!

Сенбернар лег на пузо, староста кивнул и обратился к студентам:

– Как вы думаете, куда его лучше почесать?

– За ушком! – понятливо сообщил Гарри.

– Верно! – одобрил староста и почесал нарисованное ухо. Сенбернар встал и ушел за раму, открывая проход.

– Проходите, добро пожаловать в гостиную Пуффендуя!

Комнаты оказались одиночными, Гарри долго и с любовью доставал из чемодана предметы и вещи и раскладывал-расставлял по местам. Потом сходил в ванную, искупался, почистил зубы и страшно довольный вернулся в комнату. Нашел на тумбочке возле кровати записку от отца.

«Поговорим завтра, о Соломоке не беспокойся, его устроили в вольере, он накормлен и спит. Ты молодец, сынок, я горжусь тобой!

Папа».

Комментарий к Часть 17. Самое странное распределение Мои рисунки.

Сфинкс:

https://sun9-31.userapi.com/c857136/v857136821/dbfc3/KxN8pxJuOs4.jpg

Анубис:

https://sun9-36.userapi.com/c855028/v855028590/24e65c/cE9dU4PQwHM.jpg

Минотавр:

https://sun9-57.userapi.com/xHw7c6GAgq0I0kLR-bAhH6B8vcXgw-e7q_484Q/bcmHJytRaLU.jpg

====== Часть 18. Первый урок с магиками ======

Проснулся Гарри с ощущением радостного ожидания чего-то чудесного. Сначала он полежал, рассматривая потолок и размышляя – с чего у него такие чувства? – потом вспомнил: да он же в Хогвартсе, и на уроках его ждут папа и самые невероятные однокурсники! Откинул толстое и легкое пуховое одеяло и, одеваясь, параллельно осматривал свою новую комнату, вспоминая, что и куда он вчера положил…

Так, учебники и тетради на полке над столом, книги и настольные игры в шкафу, там же, в платяном отделении, одежда. Окон нет, но потолок и верхняя часть стен светятся мягким янтарным светом, тепло освещая большую и просторную спальню с огромной и роскошной кроватью с балдахином. На этой мысли Гарри представил себя турецким падишахом, разлегшимся на подушках, и хихикнул. Окинул взглядом стоявшие тут и там пуфики, обитые малиновым бархатом и синим плюшем, квадратные и круглые, очень удобные и уютные на вид. Наверное, они для гостей. Возле письменного стола с тумбой притулился скромный стул. Деревянный и застенчивый, он стоял, чуть отодвинувшись от стола. Гарри улыбнулся, даже отсюда, с кровати, через полкомнаты видно, какой он надежный и верный, уже ждет его, студента, который будет сидеть на нем в течение долгих семи лет.

Воодушевившись, Гарри вскочил и побегал по комнате, прогоняя остатки сна, попрыгал через банкетки, потом по ним, с пуфика на пуфик… Сбегал в ванную, где совершил необходимый утренний моцион. Когда он вернулся в спальню, она была уже полностью освещена, розоватый свет от стен и небесно-голубой с потолка к тому времени падал уже на пол, на пушистый ковер с коричнево-зеленым узором.

Гарри невольно восхитился, поняв, что стены и потолок имитируют настоящий восход солнца снаружи. Круто придумано! Ведь в подземельях же невозможно проделать окна для естественного освещения, вот и сделали так, чтобы эту функцию исполняли сами стены Замка.

Выглянув из комнаты в коридор, Гарри увидел на своей двери листок с сегодняшним расписанием уроков, забрав листок к себе, собрал по списку учебники, тетради и прочее. Погладил спинку стула и шепотом пообещал ему, что скоро вернется и станет на нем сидеть и делать уроки. Стул ответил загадочным молчанием, и Гарри улыбнулся своим развеселым мыслям – всё-таки это здорово, когда настроение такое хорошее с утра. Закинул на плечо широкую лямку сумки и покинул комнату.

В общей пуффендуйской гостиной Гарри нашел своих однокурсников, поздоровался с Невиллом и познакомился с Захарией Смитом, Джастином Финч-Флетчли, Ханной Аббот и Сьюзен Боунс. Поинтересовался у них, разговаривает ли Торнбун Эрролл? Опасливо покосившись на телка у камина, ребята робко ответили, что не знают, а Невилл пугливо добавил:

– Я взрослых видел на перроне, они такие страшные, настоящие чудовища…

Ну, лично Гарри рогатые чудища только восхитили, и он твердо решил хотя бы попытаться наладить первый контакт с их младшим представителем. Набрав в тощенькую цыплячью грудь побольше воздуха, он храбро подошел к минотаврику. Встал рядом и внимательно оглядел его с головы до ног. Крупная телячья голова с маленькими шишечками рогов плавно и как-то естественно перетекала в человеческий торс полноватого мальчика, крупного и широкого в кости. Очень тяжеловесного мальчика. Полные кисти рук заканчивались пятью короткими и толстыми пальцами. Нижняя часть торса ниже пояса снова перетекала в звериную – мальчик твердо и уверенно стоял на земле бычьими ногами с раздвоенными острыми копытами. Сзади из-под туники высовывался короткий и толстый щетинистый хвост. Общая масть была бурая, темно-шоколадная, почти черная. Шерсть вокруг глаз и морды глянцевито блестела, влажно сиял мокрый нос.

Гарри, осторожно кашлянув, несмело обратился к нему, слегка запнувшись на имени:

– Доброе утро, Торн… Торнбун. Ты умеешь говорить?

Телок печально глянул на Гарри овальными воловьими глазами, поскреб шею двумя пальцами и произнес вопросительно:

– Му?

– О, понятно. Прости… – Гарри смутился, запоздало сообразив, что бычьи гортань и строение рта физиологически не приспособлены к членораздельной человеческой речи. И переориентировал вопрос:

– Но ты понимаешь всё, что мы говорим?

В ответ кивок и утвердительное мычание:

– Му!

Гарри облегченно заулыбался – всё в порядке, минотаврик разумный и вполне способен отвечать на легкие вопросы, как их там?.. На-во-дящие. Вот!

Тем временем в гостиную стянулись и ребята со старших курсов, поздоровались, познакомились с младшими и позвали на завтрак. В большом зале к Гарри подкатился львишка, звонко «кагая», наскочил и давай обниматься, пришлось срочно сесть на пол, чтобы не свалиться под тяжестью немаленькой тушки. Обнимаются и трутся мордами львы весьма энергично, жесткие усы расцарапали кожу на щеках, толстые лапы сбили мантию, а когда Соломок угомонился, с пола поднялся очень потрепанный Гарри. Весь в шерсти и подлизанными дыбом волосами. Надо ли говорить о том, с какими уважением и завистью смотрели на это случайные зрители? Когда тебя у всех на глазах обожает, обнимает и просто любит дикий лев… Ведь к остальным львёнок относился как к предметам мебели: ну стоит там что-то, ну и ладно.

Кое-как приведя себя в порядок, Гарри пошел было к столу и тут же тормознул, увидев вокруг телёнка много свободного места. Иными словами, никто не рискнул сесть рядом с минотавром. Дерека в зале ещё не было, и Гарри решил подождать его с невольным изгоем. Подошел и сел рядом с мальчиком-телёнком. Тот слегка удивленно покосился на Гарри, но возражать не стал, а принялся печально вертеть в пальцах опостылевший листок салата. Гарри посмотрел в его тарелку и поднял брови, и было отчего… крупно рубленые куски турнепса с кормовой свеклой, вперемешку с тем же салатом. Ну просто рука-лицо…

Окинув взглядом стол, Гарри отметил блюда с овсяной кашей и корзинки с ломтями белого хлеба. Решительно отодвинув миску с овощами из-под мокрого телячьего носа, он придвинул блюдо с кашей и щедро добавил два ломтя батона. Глаза бычка радостно сверкнули, и он, ухватив всей кистью ломоть, нырнул мордой в кашу, не обращая внимания на ложки… Чавканье и брызги, торопливый укус булки и новый нырок в густую кашу. Гарри молча придвинул к себе яичницу и принялся за трапезу, стараясь не вздрагивать от летящих брызг.

Директор за своим столом украдкой заглянул в шпаргалку на манжете рубашки, куда переписал рацион питания минотавров. Если верить книге, чудовища с острова Крит жрали человечину, но это ж перебор? Перебор. Значит, будем отталкиваться от того, что имеем – строения зубов и общих знаний коровьей анатомии. Именно телячью пищу он и переписал из учебника по скотоводству. Все эти овощные и аграрные культуры, которыми обычно кормят современных коров. Но, похоже, он чего-то не учел…

Что поделать, минотавры никогда-никогда не обучались в Хогвартсе, они вообще не были в Англии. И лишь недавно пара монстров с критского острова эмигрировала в туманный Альбион, потому что на родине мадам Эрролл заболела и тамошний колдомедик прописал ей сменить климат на более прохладный, чем в маленькой Греции. Ну, понятное дело, что Южный и Северный полюса не привлекли странствующую пару.

Поездив по миру в пространственных поездах туда-сюда и до одури насмотревшись на космическую круговерть за вагонными окнами, супруги Эледа и Тоберон Эрротис решили остановиться где-то посередке между полюсами. Комфортнее всего миссис Эрротис почувствовала себя на Гринвичском меридиане, нашелся и подходящий остров для проживания, в магической его части, конечно. Переехали, прописались, сменили чуточку эротичную фамилию на английский вариант – Эрролл – и зажили, детей плодя.

И вот надо ж такому чуду случиться, в одном из деток проснулась магия… А в Книге Записей Хогвартса появилось имя ребёнка-мифика – Торнбун Эрролл.

Так что нет ничего удивительного в том, что даже он, Паладин Ральф Эймос, коренной житель Полых английских холмов, ничегошеньки не знает о греческих чудовищах. Кентавры вот, к примеру… В Запретном лесу живут уже не одно столетие. Когда-то очень давно они ценились как простая и банальная грубая лошадиная сила. Это было достаточно просто: отловить кентаврёнка, спутать ему ноги и руки, поставить клеймо на круп и сплавить на галеры. В рабство. Продавали их во все страны, и почему-то в Англии их закупали охотней всего. Разумеется, родившись и вырастая на чужбине, новые поколения кентавров не помнили свою историческую прародину Грецию и считали своей родиной именно Англию.

Небольшая их община, потомки тех детей-рабов, поселилась в Запретном лесу, заповедных землях близ Хогвартса. А так как среди них никогда не рождались дети-волшебники, то и в Хогвартсе не бывало их представителя-студента. К тому же кентавры недоброжелательны к людям. Историки-звездочеты во все века передавали от отца к сыну и от деда к внуку устные предания о древних временах, о том, как появился в Англии их народ, и за что не следует любить людей, особенно волшебников, которые всегда эксплуатировали их как лошадиную рабочую силу.

Гордые и своенравные, кентавры навсегда остались дикарями, пресекая малейший контакт с волшебниками и людьми. По-своему мудрые и самодостаточные, они ни в чем не нуждались, всё делали своими руками. А самое главное, английские кентавры заметно эволюционировали и теперь сильно отличались от своих греческих предков. Английский климат сделал их более ширококостными и тяжелыми, у них неприятные плоские лица и низкие лбы, острые уши и короткие загривки, а ведь у греческого кентавра мягкий и добрый характер, круглые и самые обычные человеческие уши. Ещё они любят детей и никогда не откажут человеку в помощи.

Сфинксы в Англии появились давно, просто в Хогвартс не совались, уж слишком нечеловеческими они были, прямо химеры какие-то. Да и магия в них не очень-то часто просыпалась. Когда-то в Хогвартсе учился Майкл Гамильтон, но он вроде обычный человек… известно лишь, что он женился потом на аристократке по имени Мэри.

Эймос вздохнул, что и говорить, ему пришлось познакомиться с ними лично, и жена Майкла ввела его в изрядный такой ступор, оказавшись настоящей женщиной-сфинксом, почему-то она звалась мантикорой, потому что без крыльев, как объяснил ему Майкл. На вопрос о том, как ему удалось зачать детей со зверем, он признался, что сам наполовину химера, короче говоря, Майкл оказался лапифом, сыном человека и греческой бескрылой мантикоры. И Зевс – первый в их семье крылатый ребёнок-менталист, именно в нем проснулось древнее наследие сфинксов.

Анубисы. С ними тоже далеко не всё так просто. Родом они из Египта. Приехали в Англию по приглашению мадам Эрролл на крестины первенца. Приехали, погостили, получили статус крестных родителей, влюбились в Пончика, своего первого крестника, и решили остаться в Англии. Понравилась им страна, зеленая и цветущая на жарком и пыльном фоне египетских пустынь. С её дождями и туманами, с запахами и ароматами… Вот где раздолье собачьему носу. Их первенец, Горум Гэвиан Смолл, родился уже здесь. Гор Гэвин – дань Египту и Корнуоллу…

Козлоногие фавны, они же Паны и пуки, были, как и он, коренными жителями Полых холмов. Семьи Франкелов жили близ Глочестера и покровительствовали друидскому лесу, частенько наведывались к Стоунхенджу, где поддерживали пошатнувшийся баланс природных сил. Когда-то, очень-очень давно, ещё до основания Лондона, Паны владычествовали над всей Британией, оберегали земли, следили за тем, чтобы она всегда была плодородной и щедрой на урожаи.

Пришел Дерек и так же, как и Гарри, был атакован львёнком: радостно кагнув, он так энергично наскочил на юношу, что Дерек, поймав его, мягко повалился на пол, удачно имитируя падение, ласково приговаривая:

– Ух ты… это кто тут так соскучился? Мо-о-ок, это ты? Мы же вчера виделись, чудик ты лохматый… Ах, понимаю, для тебя это было целую вечность назад…

Львёнок, облапив Дерека, страстно вылизывал его щеки и волосы, как и у Гарри, зализывая кудри дыбом… и, казалось, никак не угомонится. Но его от профессорского стола негромко позвал Северус, и львишка, оставив Дерека, послушно ускакал к «папочке». Пригладив вздыбленные волосы, Дерек нашел Гарри и, подойдя, сел рядом, приветливо улыбнувшись минотаврику. Склонился к Гарри:

– Слушай, а ты чего вчера заговорил, как менеджер рекламы сочной спаржи? Ты где такие слова взял?

– Нигде, – опешил Гарри. – Сами вылетели. Я вообще, когда бешусь, такие перлы выдаю, мама говорит – профессор филологии удавится, как я со злости разговариваю… А что не так, Дерек?

– Ну… – Дерек почесал нос. – Монтегю тебе памятник хочет поставить, говорит, сроду не видел немого Малфоя. Надо, говорит, памятник тому благодетелю воздвигнуть, что самого Драко Малфоя заткнул. Онемел он после твоей отповеди, понимаешь? Вы помиритесь?

– Не раньше, чем он забудет слово «скотина», – холодно ответил Гарри.

– А кого он скотиной?.. – начал и не договорил Дерек, бросив взгляд на минотавра, сидящего по другую сторону от Гарри. Помрачнел. – Понятно. Малфой сам нарвался.

Замолчав, Дерек принялся за трапезу. Когда закончился завтрак, к столу Пуффендуя стянулись Зевс, Гэвин и Дигори. Зевс со спины облапил телёнка за шею и проговорил в ухо:

– Эй, Торин, ты наелся?

Торин отодвинул тарелку и кивнул. Стройный фавн взял салфетку и спокойно, как-то привычно обтер морду, перепачканную кашей. И спросил:

– Молоко пил?

Гарри и Торин одновременно помотали головами. Дерек вопросительно глянул в сторону профессоров и поднял бровь, совершенно по-снейповски. Директор вздрогнул и поспешно щелкнул пальцами, тут же на столе перед бычком материализовался высокий бокал, полный белой жидкости, богатой кальцием. Тихо хмыкнув, Дерек взял пустую миску, очистил её заклинанием и перелил в неё молоко. И стояли терпеливо друзья, честно и кротко дожидаясь, пока их товарищ высосет вкусное и питательное молочко. И бросали приветливые, благодарные и заинтересованные взгляды на Гарри и Дерека, единственных пока людей, которые не противились их странноватому облику и вели себя корректно и вежливо.

Первым уроком в это утро после завтрака была трансфигурация. Дерек проводил их до класса и подбодрил, посоветовав не бояться учительницы. Зашли первокурсники и робко осмотрелись в поисках преподавателя, никого не обнаружили, кроме полосатой кошки на столе, осмелели и разошлись по классу, рассаживаясь тут-там. Драко, по-прежнему сторонясь мификов, по стеночке пробрался на задние парты, сел с Пэнси Паркинсон. Рядом с Гарри шумно приземлилась Пенни и громко протараторила:

– Странная кошка! Ты не знаешь, почему её хочется пнуть под зад?

– Наверное, потому, что она слишком вредно смотрит, – предположила Гермиона.

– Кошки так не смотрят, – возразил Гарри, поглазев на серую статуэтку.

– А как она смотрит? – переспросила Гермиона, навалившись на свою парту. Гарри оглянулся на неё.

– Строго смотрит, по-профессорски… Так, словно она вот-вот нам всем двойки поставит.

– Вы закончили? – сухо осведомилась кошка, превращаясь в профессора МакГонагалл. Ответом ей было ошеломленное молчание. Телёнок от испуга пустил газы. Но никто не зажал себе носов, все оцепенело продолжали взирать на тётку, которая в краткий миг превращения обрела черты какой-то дистрофичной мартышки. Лысого капуцина, если быть точнее.

МакГонагалл, удостоверившись в полном молчании и тишине, начала урок. Сначала она долго и обстоятельно читала вводную лекцию об основах и происхождении трансфигурации, потом так же долго и тщательно перечисляла все случаи, в которых те или иные маги прибегали к помощи трансформации. Что ж, за время лекции дети успели успокоиться и унять сердцебиение. Но неприятный липкий осадочек от первого испуга остался. И слушая самозабвенно поющую о формулах тётку, Гарри чувствовал, как в его груди разрастается досадливая злость к этой равнодушной ведьме. Допев катрены о формулах, профессор перешла к практике – раздала всем по спичке и велела превратить их в иголки.

Драко зло глянул на неё и, взмахнув палочкой, трансформировал свою спичку в отличную швейную иголочку. МакГонагалл посмотрела, поджала губы и ничего не сказала. Мифики, переглянувшись на своих местах, пожали плечами и продолжили сидеть, чего-то дожидаясь. Гарри насторожился, вдруг сообразив, что они без палочек. Тоже замер, экстренно забыв про свою спичку.

Шло время. Тикали на стене часики, сопела тишина в классе. Пыхтели и шептали заклинания честные дети: Гермиона, Невилл, Терри, Лаванда, Рон и многие, многие другие… Другие дети – Драко и почти все слизеринцы – сидели и молча презирали МакКошку, как они за глаза прозвали преподавательницу. Сидели, как мышки, тихие мифики. И непонятно чего ждали Гарри с Пенни и те, кто заметил несоответствие. Развязка настала, когда спичка Гермионы засеребрилась и слегка заострилась с одного конца.

– Пять баллов, мисс Грейджер! – победно сообщила МакГонагалл и улыбнулась девочке. – Все видели? У мисс Грейнджер это получилось!

В потемневших глазах Драко блеснули злые слёзы. Жалостливая Лаванда справедливо заметила:

– А ведь у него раньше всех получилась настоящая иголка, а не посеребренная щепочка.

Гермиона оглянулась на Драко и хмыкнула:

– Ну так он не первый год колдует, поди. Это я всего месяц назад в первый раз взяла в руки волшебную палочку.

– Которой нет у мификов… – глубокомысленно произнесла Пенни, сосредоточенно глядя в потолок, потом перевела взгляд на МакГонагалл и добавила: – Им-то чем колдовать?

Минерва растерянно заморгала, оглядела упомянутых студентов и, увидев их пустые руки, гневно спросила:

– Почему вы явились на урок без палочек, господа Смолл, Эрролл, Гамильтон и Франкел?

– А мне не надо, у меня лапки! – невинно хлопнул ресницами златокудрый красавчик Зевс. Смешливо прижал уши Гэвин, тихо хрюкнул Торин и нахально присвистнул Нели, хлопая ладонями по парте. И заговорил. Голос у Пака оказался сильным, глубокий мальчишечий альт.

– Ну вы даете, мадам! Именно из-за вашей предвзятости вы и сеете раздоры между нами. Рон Уизли мог бы раньше Драко Малфоя заколдовать спичку, но его палочка не слушается, потому что она ему от старшего брата досталась и продолжает скучать по старому владельцу, считая себя преданной и брошенной, не понимая, что повелителю драконов она не особенно нужна.

Весь класс, в том числе и Рон, ошарашенно взирал на Нели, недоумевая, откуда он всё это знает. Тем временем инициативу перехватил Зевс:

– Палочка Невилла Долгопупса тоже неродная, она ему досталась от кого-то из родственников. Мне непонятно, почему вы разрешили прийти в школу детям с неродными палочками. Ведь от них порою зависит жизнь владельца… Вот, допустим, напал кто-то плохой на вас, наслал проклятие, а вы даже Протего не сможете выставить… Ну куда это годится? Нет, ребята, надо директора пнуть, чтоб позаботился о новых палочках для малоимущих студентов.

– И ничего… Ничего мы не нищие! – возмущенно крикнул Рон, покраснев от стыда. Зевс смерил его ехидным взглядом и прижал коготь к виску:

– Эй, потише думай, рыжий. Ну да, не бедные вы, вижу: палочка от Чарли, сундук от Билла, штанцы от Фреда, свитер от Перси, прошлогодний и растянутый. И ничего постыдного не вижу, вашу магию упырь дома жрет…

Настала такая тишина… Все оцепенели, в страхе глядя на Рона и Зевса.

– Какой… упырь?.. – побледнев, спросила МакГонагалл. Рон растерянно потер шею, пожал плечами:

– Ну, он на чердаке живет, прямо над моей комнатой. Шумит-гремит постоянно… Я уже и внимания на него не обращаю, привык к нему, всегда там шумит и шумит…

– От него лучше избавиться, – посоветовал Нели.

– Я сегодня же напишу вашей матери, мистер Уизли! – твердо заявила Минерва. – Пусть примет меры насчет упыря и позаботится о новой палочке для вас.

– Подождите… – напряженно проговорил Зевс, глядя на Рона. – Это не простой упырь. Рон его видел. А теперь вижу я в его воспоминаниях… Это зин-боггарт, болотный шипун. Селится в болотистых местах, а если там ещё и дом построить и жить там большой и волшебной семьей… Да-а-а, такой кусок он вряд ли выпустит из пасти. Пошлите к дому Уизли лучше отряд мракоборцев, а то при сопротивлении упырь может сильно навредить.

– Очень хорошо! – Минерва начала злиться, чтобы какие-то сопляки… И сорвалась: – А вам, мистер Гамильтон, я всё же вычту балл за то, что не выполнили урок по причине отсутствия у вас волшебной палочки!

– Зачем она мне?! – Зевс тоже начал злиться. – У меня же лапы!

– Ну и чем вы собирались колдовать на моем уроке? – зло рявкнула Минерва.

– Да на-те вам! – взревел Зевс и, коротко размахнувшись, вонзил когти в парту. Миг, и все спички на всех партах превратились в стальные остроотточенные иглы.

====== Часть 19. Звериная магия ======

Тишина в классе настала просто оглушающая. Дети, оцепенев, замерли на своих местах, в страхе взирая на стальные иглы, лежащие перед ними. МакГонагалл, смертельно побелев, прижала руки к груди и горлу, глядя на острые когти, вонзившиеся в парту…

Тут, словно ангельский хор с небес, прозвенел сигнал колокола, возвещавший окончание урока. Минерва, вздрогнув, вымелась первой вон из класса, напрочь забыв о домашних уроках и подло, бессовестно бросив детей…

Проводив взглядом край тартановой юбки, исчезнувшей за дверью, Зевс удрученно покачал головой и, выдирая застрявшие в дереве когти, хмуро изрек:

– Нет, она не дура, она и вправду не знает, что мы такое…

Один коготь застрял намертво и никак не желал выдираться, Зевс безуспешно задергал лапой. Гарри это напомнило Симону, и он, вскрикнув, бросился на помощь:

– Осторожней! Дай, помогу… – ухватив ладонью лапу, пальцами другой руки Гарри крепко зажал коготь и, легонько пошатав, выдернул его из плотной древесины.

– А что вы такое? – опасливо спросил Рон. Ему ехидно ответил Нели:

– Будешь много знать – быстрей врагов наживешь.

Гермиона встала с места, обозрела класс, иголки на партах, замерших одноклассников, потом перевела взгляд на двери, скрестила руки и забрюзжала, как маленькая бабушка:

– Ну что это за учительница такая?! Убежала и ничего не задала. Какая безответственность! А нам ведь на следующий урок надо идти. Кстати, а какой у нас новый урок? – придирчиво спросила девочка.

– Знаете что?! – загорелся рыжий Рон. – А давайте веселиться!

С этими словами он схватил учебник и от души огрел Дина Томаса. Тот завопил, подхватил с парты линейку и кинулся за Роном. Зевс покосился на них, посмотрел на грифельную доску за учительским столом и сообщил:

– Следующий урок у нас – Чары. В кабинете профессора Флитвика.

– Откуда ты знаешь? – разочарованно остановился Рон.

– Мелок рассказал, – ответил Зевс.

– Как рассказал? – поразился Дин. – Мел же не разговаривает!

– Нет, мел не разговаривает, – согласился Зевс. И пояснил, видя изумление на лицах однокашников: – Просто предметы на короткое время сохраняют память о прикосновении и несут отпечаток мыслей и действий того человека, который их касался. Вот, к примеру, профессорша писала тему урока и думала о том, что надо будет отвести нас на следующий урок к Флитвику на Чары. Мел её мысли запомнил, а я их прочитал.

– Кр-р-руто ты умеешь! – восхитился Рон, по-детски забыв все обиды от того, что Зевс рассказывал о нем и его небогатой семье. И тут же спросил: – А где кабинет Флитвика, ты знаешь?

– Не знаю, но мы можем подождать в коридоре провожатого, – предложил сфинкс. Рон вздохнул, ему явно хотелось откосить, тем более, что учительница так своевременно удрала. Драко тем временем вдруг поймал себя на мысли, что эти странные ребята на самом деле ничего, очень даже клевые, да и маги они сильные, вон как сфинкс одним махом все спички в иголки превратил, да ещё и с вещами как-то умеет общаться.

Вышли в коридор. Постояли, робко глядя по сторонам. Коридор был широкий и совершенно пустой, если не считать картин в тяжелых резных рамах, висящих вдоль всего коридора ярусами до потолка и на противоположной стене между дверями и над ними. Одним концом коридор выходил на лестничную шахту, а с другой стороны в него заглядывало треугольное окошечко с частым переплетом рамы и витражными стеклышками.

Люди в картинах так чопорно смотрели на ребят, что те не рискнули обратиться к ним с вопросами, опасаясь нарваться на нотацию. Мимо проплыли несколько привидений, проплыли равнодушно сквозь детей, о чем-то разглагольствуя между собой. Доплыли-долетели до поворота и усочились в стену. Коридор снова опустел, никому не было дела до сорока четырех покинутых учеников…

Приуныли брошенные дети, встали печальной потерянной кучкой, по сторонам глазеют в надежде увидеть хоть одного взрослого. Гэвин начал к полу принюхиваться, собираясь вывести их по следу сбежавшей учительницы. В конце коридора показалось очередное привидение, Рон решительно тормознул его, обратившись с вежливой просьбой:

– Извините, сэр, вы не подскажете нам, где тут кабинет Чар профессора Флитвика?

Призрак словно не услышал его, спокойно и молчаливо парил себе дальше. Янтарные глаза Гэвина нехорошо прищурились, поднялась лопоухая коричневая голова и задралась верхняя губа, обнажая остренькие щенячьи клычки. Хоть и был он размером с приличного добермана, а зубки у него были по-щенячьи острейшими… Но кусаться Гэвин не собирался. Тихо зарычав, он поднял левую руку и щелкнул пальцами, применяя древнюю некромантскую магию. Призрака остановила и развернула неведомая сила… Плавный взмах ладони, и эктоплазму против воли подтащило к детям поближе. Моментально всё поняв, храбрый Рон повторил вопрос. Плененный призрак подергался, пытаясь освободиться от невидимых пут, но Гэвин сжал ладонь в кулак, ещё крепче удерживая сопротивляющееся привидение, и тому пришлось сдаться на милость маленького бога мертвых и подчиниться его непреклонной воле. Он не только сказал им, куда идти, но и показал путь, проводив их к кабинету Флитвика.

Что и говорить, это было весьма познавательное путешествие по пустынным коридорам-залам-переходам старинного замка, для Гарри уж точно. Одновременно он узнавал своих спутников получше. Впереди шел Гэвин, конвоируя призрачного пленника, за ними, весело гомоня, спешили гриффиндорцы, Гарри с пуффендуйцами оказались посередке, потому что сзади смешанной кучей шагали степенные когтевранцы и холодно-отстраненные слизеринцы, причем аристократы обоих факультетов незаметно отсеялись и шли в самом конце колонны, позади всех.

Отметив это краем сознания, Гарри переключил внимание на мификов. Гэвин с человеческими ногами по лестницам шел нормально, Зевс – тоже, ему на четырех лапах это было несложно. Нели скакал по ступенькам с грацией альпийского козерога – легко и непринужденно, он тоже был в своей стихии. А вот Торину это путешествие далось тяжелее всех. Возможно, на горушку он и без труда взберется, но на лестницах ему пришлось попотеть. Бычьи копыта скользили на гладких плитах, и на лестницах Торин судорожно хватался за перила и стены. Первую и вторую лестницу он преодолел без протестов, перед третьей-четвертой дрогнул, а на пятой застонал. Посмотрев вперед и увидев, как призрак плывет к очередному лестничному маршу, телёнок сдался, всхлипнув, сел на ступеньку и наотрез отказался идти дальше. Гарри, Невилл и остальные остановились, ушедшие вперед и вверх вернулись назад и сгрудились на площадке вокруг Торина.

– На каком этаже кабинет профессора Флитвика? – озабоченно спросила Гермиона. Её вопрос переадресовали Гэвину, тот призраку… Ответ никого не обрадовал – восьмой этаж. Горестно задумались брошенные дети, столкнувшиеся с проблемой, смотрели на Торина, на крутые высоченные лестницы и гадали, как эту задачу решить.

– Лифта нет? – деловито спросила всё та же Гермиона. Её гениальный вопрос снова переадресовали по цепочке привидению и услышали ответный вопрос: