Текст книги "Ведьмак с Марса 5 (СИ)"

Автор книги: Тансар Любимов

Соавторы: Станислав Кемпф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

– Фух… – выдохнул я, втирая воображаемый пот. – Больной ублюдок.

Повезло, что я тянул разговор, пытаясь разобраться, что же наворотил этот параноик. Сенсоры, системы, устройства тройного назначения, расположенные в помещениях и зашитые внутри себя.

Увидев через АЛа такое количество электроники, я насторожился и решил потянуть время, чтобы внимательно изучить обстановку. И только уверившись, что здание не взлетит на воздух, зашёл внутрь и продолжил присматриваться. С помощью АЛа же блокировал основные сюрпризы. Но даже сейчас не был уверен, что обнаружил их все.

Однако у меня была целая голова, внутри которой скоро начнёт умирать мозг, и все возможности ксено-брони никак не помешают ему это сделать. Я не рассчитывал на голову, но для целого Политика у меня было кое-что заготовлено. И я побежал.

Камеры видеонаблюдения дружно ослепли на оба глаза, когда я появился в их прицеле с отрубленной головой в руках. Навстречу мне призывно распахнулись дверцы минивэна с готовой стазис-капсулой внутри. В неё я и отправил голову, и только когда капсула закрылась, прекратив все процессы разложения, я наконец смог облегчённо выдохнуть.

– Где наш фамильяр? – хором пропели сёстры Салем, выжидательно глядя на меня.

– Спросите у него, – я кивнул на стазис-капсулу. – Когда приведёте его в состояние, располагающее к разговорам.

Ведьмы переглянулись, и я подумал, что Политику повезло – он не видел их взглядов.

– А теперь поехали…

К Старому Медведю относились в Солнечной системе по-разному. Одни его ненавидели, другие завидовали, третьи боготворили… В число третьих входили организаторы и устроители «Кометы-Голо», дочерней голокомпании «РосТеха», и ежегодного вручения наград премии «Золотая Комета» за заслуги в области головидения и голотографии. Номинациям не было числа: за лучшие спецэффекты, за лучшую актёрскую игру, за лучшую анимацию… Всего было почти три десятка голокубов с летящей внутри и рассыпающей искорки золотой кометой, которые вручались актёрам, режиссёрам и всем прочим, причастным к великому искусству голотографии.

Церемония проводилась на станции «Золотая Комета», принадлежащей «РосТеху» и расположенной на орбите Земли. С обзорных галерей открывались роскошные виды на планету и её спутник, на захватывающие глубины космоса, и на вереницы прибывающих кораблей.

Любили торжественную церемонию даже те, кто самого Медведева ненавидел. За место в числе приглашённых гостей были готовы убивать – не в последнюю очередь потому, что каждому гостю полагался подарок, и никто не знал, что именно будет вручаться гостям на каждой конкретной церемонии. За разглашение этой информации следовала настолько суровая кара, что никто из организаторов не шёл ни на какой подкуп и был готов молчать даже под пытками.

До пыток не доходило, по счастью, но несносные и неугомонные орды журналистов начинали атаковать всех причастных к организации церемонии уже за полгода до её начала, в надежде, что кто-то да проговорится о чём-нибудь важном и даст почву для сенсационной статьи. Например, разгласит список приглашённых гостей. Часть списка была постоянной, в неё входили главы самых влиятельных кланов. Но вторая часть сменялась каждый год, и дважды в число гостей не попадал никто. Каждый год аналитики шоу «Битва экспертов» гадали, кого могут включить в этот список, а букмекеры на основании их прогнозов принимали ставки. Процент выигравших был не слишком велик, что только подогревало ажиотаж вокруг церемонии.

Сами гости получали приглашения за две недели до начала церемонии и с этого момента вопрос со списком приглашённых закрывался окончательно. Для самих гостей начинался этап подготовки к мероприятию: нужно было урегулировать деловое расписание, включив в него «Золотую Комету», подготовить соответствующий случаю наряд, найти себе спутника на церемонию – это позволялось правилами, и решить тысячу важных и неотложных вопросов. На сложности не роптал никто, отказов никогда не было – возможность появиться на трибуне гостей была сама по себе лучшей рекламой, какую только можно придумать, и что самое главное – платил за эту рекламу Старый Медведь.

Ещё и подарки вручались.

Но по негласной традиции приглашённые молчали о своём избрании, превращая своё появление на публике в качестве гостей в незабываемое шоу.

Организация приёма и размещения гостей и номинантов была на высоте. Каждый знал, к какому времени и к какому причальному порту ему следует прибыть. Никаких споров за очерёдность стыковки, никаких заторов – ничего, что могло бы нарушить строгий распорядок церемонии. Один за другим корабли стыковались со станцией, высаживали представителей прессы у жёлтого узла и отлетали, чтобы лечь в дрейф до окончания мероприятия. Корабли гостей и номинантов оставались пристыкованными к станции, чтобы их владельцы могли в любой момент отлучиться на борт – переодеться, сменить образ, немного отдохнуть или подкрепиться, если какие-то культурные особенности делали неприемлемым шведский стол в зоне отдыха.

Эта церемония была юбилейной, тридцатой по счёту, и отмечалась с особенной пышностью. Гостей встречали распорядители, вышколенные ничему не удивляться, но даже они были удивлены, когда одним из первых на станцию прибыл сам Старый Медведь, да ещё с дочерью и её спутником – никому не известным молодым человеком в форме Звёздной Академии. Обычно Медведев до личного присутствия не нисходил, а тут появился сам и привёл дочь, одетую в подчёркнуто простое алое платье, которое как бы намекало, что одетая в него девушка – сама по себе сокровище, и в вычурных украшениях не нуждается.

– Вероятно, после чрезвычайного происшествия в Нови-Саде, когда наследница «РосТеха» оказалась в самом эпицентре развязанной неизвестными бойни, Старый Медведь решил вывести свою дочь в свет! – затараторил в микрофон опомнившийся первым журналист и ринулся к прибывшим. – Дмитрий Анатольевич, два слова для наших зрителей!

Медведев притормозил, смерил наглеца тяжёлым взглядом, но близость дочери и желание выглядеть хорошим отцом в её глазах умерили его негодование.

– Я уверен, что эта тридцатая церемония вручения «Золотой Кометы» станет по-настоящему незабываемой и для зрителей, и для участников, и для всех нас, – проговорил он в микрофон, отодвинул журналиста и повёл Снежану с её спутником к своей вип-ложе.

– Но кто же это сопровождает дочь Старого Медведя⁈ – вскинулся кто-то ещё из рыцарей камеры и микрофона, и помчался вдогонку уходящим.

Его быстро перехватили и остановили – охрана Медведева не дремала, но заданный вопрос пожаром разлетелся по журналистской братии. Ещё бы – появился тот, кто, возможно, войдёт в семью Медведевых, а о нём ничего не известно, кроме того, что он носит форму Звёздной Академии!

На Академию обрушился шквал звонков, но глава студсовета отсутствовал на рабочем месте, и приятный юношеский голос вежливо попросил каждого звонящего оставить сообщение. Тогда журналисты начали названивать преподавательскому составу и добрались до ректора.

– Спутник Снежаны Медведевой? – переспросил ректор первого, кто к нему прорвался. – О, это, должно быть, её жених, Юлий Марс. Он сирота из марсианского приюта, поступил на бюджет и в первый же день занял первое место в рейтинге пилотов мобильных доспехов, очень способный юноша…

Спустя считанные минуты сенсация была уже в топе новостей. «Бедный марсианский сирота и принцесса 'РосТеха» – что думает об этом мезальянсе Старый Медведь? Ждём его комментариев!«, 'Секрет успеха – необычайный талант пилота растопил ледяное сердце дочери Старого Медведя!», «Из грязи в князи» – эти и десятки им подобных заголовков заполонили первые страницы новостных рейтингов.

Но Медведев никаких комментариев не дал, а за ним прибывали номинанты и приглашённые – и журналистской братии пришлось переключиться на них.

– Кто же это⁈ – возбуждённо тараторил один из журналистов при виде входящей в причальный коридор высокой стройной девушки без спутника.

Идеально подчёркивающий безупречную фигуру костюм сидел на ней как вторая кожа, густая вуаль, свисающая с элегантной шляпки, закрывала лицо. Полюбовавшись произведённым ею впечатлением, девушка подняла вуаль, и по толпе журналистов прокатился стон восхищения.

– Это Милена!

– Милена Саймон!

– Милена Саймон в числе приглашённых!

– Звезда подиума на звёздной церемонии! – раздались выкрики в микрофоны.

Милена польщённо улыбнулась и пошла по проходу, оставленному для гостей, плавно покачивая бёдрами. Её легендарная красота, сделавшая её топ-моделью номер один всей Солнечной системы, не нуждалась в представлении – её лицо знал каждый, потому что оно смотрело на людей с каждого рекламного разворота и билборда. О ней грезили мужчины, она являлась в ночных видениях юношам, и она была совершенно неприступна. Это возносило её на почти божественный пьедестал – легко преклоняться перед той, которая никому не даёт никаких преимуществ.

Свой смарт она ещё на борту корабля поставила на полностью беззвучный режим, убрала в изящную сумочку, и теперь все попытки дозвониться до неё были бесполезны. Она работала, ей было не до разговоров, которые можно ответить после церемонии. Сообщения о том, что на станции находится Ведьмак, остались тоже непрочитанными.

За Миленой Саймон потянулись другие гости, каждого встречали восторгом, но такой бури, которая поднялась при её появлении, не удостоился больше никто.

Даже сам Старый Медведь с дочерью и её женихом.

В вип-ложу, которая была закреплена за Старым Медведем, выстроилась очередь. Пока ещё не началась сама церемония, тяжёлые портьеры, глушащие звук, были опущены, создавая уютную атмосферу уединения. Гости прибывали один за другим, номинанты и приглашённые участники торопились высказать владельцу «РосТеха» своё почтение, восхищение красотой его дочери, попросить о личной встрече в удобное время… Было и немалое число любопытствующих, какие планы у Медведева на жениха Снежаны, но с этими разговор был коротким.

– Без комментариев.

Однако очередь посторонилась, когда к ней подошла Милена Саймон – топ-модель пропустили вперёд. Она немного нервно огляделась по сторонам – носитель симбионта ранга Прима мог находиться где-то рядом, но с другой стороны, кто пустит на такое мероприятие и тем более в такое место безродного марсианского сироту? Даже если он считается женихом дочери хозяина… Ему не место среди звёзд первой величины.

И она вошла, не в силах бороться с искушением потеребить Старого Медведя, ничего не знающего о её роли в его судьбе.

– Дмитрий Анатольевич, рада вас видеть, – мелодичным голосом поздоровалась Милена, оглядывая хозяина ложи. – Снежана, какая ты стала красавица, вся в мать…

Юлия, сидящего у самой двери, она не заметила, но он быстро поднялся, подошёл к ней сзади и шепнул:

– Ранг Прима. Прошу вас, не сдерживайтесь…

Одновременно с помощью симбионта он включил запись на смарте Снежаны.

– Кстати о Полине, – не меняя тона, заговорила Милена, – я была так рада, когда она наконец издохла!

Медведеву и Снежане показалось, что они ослышались.

– Что ты сказала? – глухо прорычал, поднимаясь, Старый Медведь.

Снежана с широко открытыми глазами уставилась на модель, словно видела её в первый раз.

– О, ты же не в курсе, – с милой улыбкой продолжала Милена, легко переходя на «ты». – Дело в том, что я всегда её ненавидела. Она была красивее меня и влиятельнее, а ещё она была твоей женой. У неё было всё то, чего я добивалась своими силами, и досталось ей только потому, что ты на ней женился… Поэтому я попросила одного своего друга, чтобы он её убил.

Стало так тихо, что казалось, можно различить бешеное биение сердец Медведева и Снежаны.

– У нас всё получилось, – обаятельно улыбнулась Милена. – Жаль только, Полина умерла слишком быстро, я бы хотела, чтобы она как следует помучилась перед смертью, это так приятно – видеть, как умирает твоя соперница… Но теперь всё позади. Ты, наверное, думал, почему рядом со мной никого нет? – модель подошла к окаменевшему Медведеву. – Это потому, что место рядом со мной можешь занять только ты. Давай поженимся и будем вместе править миром, я и ты. Правда, твою дочурку рядом с собой я не потерплю. Пусть держится подальше от нас, она действительно слишком похожа на мать!

Тонкие длинные пальцы модели по-хозяйски поправили воротничок на рубашке Медведева. Это прикосновение разрушило сковавшее Старого Медведя оцепенение, и он, с глухим рёвом схватив Милену за горло, начал её душить. Ярость и ненависть удесятерили его силы, послышался сухой треск – шея модели сломалась.

Медведев швырнул Милену на пол и склонился над ней – проверить, точно ли она мертва. И тут же из обмякшего тела Милены проступил мерцающий симбионт.

Юлий бросился к ним, но не успел.

Старый Медведь сполз на пол, царапая ногтями грудь, в которую погрузился симбионт. Снежка, с ужасом смотревшая на это, бросилась к отцу, но Юлий остановил её – и запись на её смарте:

– Сиди здесь, не подходи… Я помогу.

И подошёл к Медведеву, лицо которого выдавало страдание и нешуточную внутреннюю борьбу.

– Я могу помочь вам справиться с ним, – шёпотом сказал Юлий, садясь на корточки рядом с отцом своей невесты. – Тогда вы станете таким же, как я – носителем симбионта, способным на невероятные вещи…

– Даёшь мне выбор, которого у тебя самого не было? – с натугой выдохнул Медведев. – Ну уж нет… Я человек и останусь человеком. Так что вытащи из меня эту мерзость, и плевать я хотел на силу, бессмертие, и что там ещё эта тварь мне обещает…

Юлий кивнул.

– Будет больно.

– Потерплю… – прохрипел Медведев.

Не вставая с пола, Юлий положил ладони на грудь Медведеву.

– Приказ ранга Прима, – сквозь зубы процедил Ведьмак. – Выходи…

Симбионт сопротивлялся, причиняя своему невольному носителю страдания, но в конце концов выполнил приказ. На него обрушились молнии, сжигая, разрывая светящееся тело инопланетного существа, и Медведев обмяк, но усилием воли приподнялся, глядя на казнь.

– Хочу видеть… – выдохнул он, – как убийца моей жены… сдохнет.

Юлий охотно удовлетворил его желание. Напалма у него здесь не было. Но молний хватило с лихвой.

– Спасибо, – выдохнул Медведев, пытаясь подняться на ноги.

Юлий поддержал его, помог сделать несколько шагов к креслу.

– Поторопились вы, Дмитрий Анатольевич, – укоризненно сказал он Старому Медведю, – очень поторопились. Как теперь объяснять труп в вашей ложе?

До Медведева только теперь, похоже, дошло, что он натворил.

– Разберусь как-нибудь, – отозвался он. – Расскажу, о чём она мне говорила.

– А доказательства? – спросил Юлий. – На слово могут и не поверить… Но эту проблему я решил. Снежка, сокровище моё, у тебя на смарте появился аудиофайл записи разговора. Это очень важное свидетельство в пользу твоего отца. Не удали её случайно…

Оцепеневшая при виде расправы над симбионтом Снежана полезла в сумочку.

– Ты и такое можешь, – полуиспуганно-полувосхищённо выдохнула она.

– Скандал всё равно будет громким, – предупредил Юлий. – Убитая была слишком крупной фигурой.

– Если в нашем распоряжении есть её чистосердечное признание, я всем заткну рот, – Медведев креп на глазах. – А если кто-то будет недоволен – причислю к заговорщикам и раздавлю!

– Надо обыскать её корабль, – Юлий направился к выходу. – Справитесь тут без меня?

– Иди, – отмахнулся Медведев, доставая свой смарт. – Охрану ко мне. И медиков. И главу службы безопасности!

На борт корабля Милены Юлий проник без помех. Помог считанный с её смарта пропуск. Пилот скучал в кокпите, горничные пили чай, и на появление постороннего отреагировали только удивлением при виде незнакомого лица. Но если у незнакомца был личный пропуск госпожи, значит, он имел право находиться здесь, и его только спросили, чем могут помочь.

Отказавшись от помощи, Юлий заглянул в трюм, не нашёл там ничего интересного, и занялся осмотром кают. В одной из них под медицинской маской с седативными препаратами лежал тот, кого Юлий искал.

Феликс Магнус.

Юлий снял с него маску, и через несколько минут Феликс пошевелился, заворочался, дёрнулся, открывая глаза.

– Расслабься, – сказал ему Юлий. – Всё закончилось.

– Что закончилось? – не понял Феликс.

– Твой похититель мёртв. Хозяйку корабля только что придушил Медведев, и это большая проблема, но тебя она не касается. Так что расслабься, скоро вернём тебя твоей госпоже…

Юлий повернулся к двери, и в этот момент Феликс, отбросив в сторону простыню, вскочил с кровати. Удар клинка ксеноброни пришёлся точно в спину.

Глава 20

Удар пришёлся в мою ксеноброню. В следующее мгновение скрученный и обездвиженный Феликс дёргался на кровати в тщетных попытках вернуть себе свободу.

– Вот что бывает, если совсем юного симбионта засунуть в тело, – вздохнул я. – Совсем себя не контролируем…

Как я и думал, фамильяра ведьм выкрали с целью вернуть его в лоно семьи. Засунуть в носителя старого симбионта новую тварь – вполне логичный ход, вот только отсутствие опыта сосуществования и полное отсутствие самоконтроля подвели. Одна провокация с упоминанием смерти «родителя» – и клиент сорвался, выдав себя. Никакого контроля эмоций…

Прижимая к матрасу трепыхающееся тело, я раздумывал, что с ним делать. Убивать Феликса я не собирался. Вот провести над ним один опыт не помешало бы, но для этого его нужно было обездвижить. И сделать это не посредством приказа Примы.

До сих пор я пользовался Приказом исключительно словами, что само по себе на фоне возможностей симбионта по управлению реальностью выглядело как шевеление одним пальцем при наличии тысячи рук.

– Лежи спокойно, и я ничего тебе не сделаю, – проворчал я, когда Феликс предпринял ещё одну попытку освободиться.

Он меня не послушался. Пришлось спеленать его при помощи простыней и пледа. Получилась очень сердитая гусеница, прожигающая меня негодующими взглядами, зато удерживать её на месте теперь можно было всего одной рукой. Для поддержания маски пленного его слишком долго держали на седативных препаратах, и даже тело суперсолдата не могло так быстро восстановиться, чтобы оказать серьёзное сопротивление.

Чем я и занялся, предварительно заблокировав дверь, чтобы никто не отвлекал нас от важной задачи.

Что из себя представляет контроль Примы над остальными симбионтами? Насколько велики его возможности? Как далеко простираются его пределы? Когда ещё выдастся свободная минутка и враждебный симбионт, чтобы попытаться ответить на эти вопросы? Нужно было пользоваться моментом.

Почему одержимые повинуются приказу Примы? Для человека это просто слова, но для симбионта за словами стоит нечто большее, скрытое от человеческого восприятия. Некая связь между симбионтами, которая подтверждает право Примы приказывать. Однажды я уже ощутил нечто подобное, когда помогал ведьмам получить фамильяров – я почувствовал эту связь и с ними, и через них – с теми, кем они управляли.

Симбионты – по крайней мере полноценные – могут сопротивляться Приказу. Симбионт Модели не сразу подчинился, когда я приказал ему покинуть тело Медведева, какое-то время цеплялся за него в попытках сломить волю, убедить принять его, но наткнулся на полное неприятие со стороны носителя. А потом Приказ всё же сделал своё дело. Тварь сдалась и вышла навстречу своей гибели…

Это могло показаться расточительством: я убил двоих симбионтов, хотя мог бы поглотить их, усвоить весь их опыт, их знания. Возможно, где-то среди накопленного ими опыта скрывалось нечто достаточно ценное для меня. Но Медведеву нужна была окончательная гибель убийц его жены, и я дал ему то, в чём он нуждался. Хотя не ожидал ни того, насколько Приказ отключит моральные тормоза Модели, ни того, насколько бурной окажется реакция Старого Медведя.

Теперь у меня был надёжный союзник, которого не отпугнуло знание о том, что я из себя представляю. Хотя всё ещё могло измениться после того, как симбионт попытался взять над ним верх. Личный опыт – такая вещь, от которой сложно отвернуться. Это мои слова и даже демонстрацию моих возможностей можно было отметать в сторону и продолжать видеть во мне мальчишку, безусловно одарённого, очень полезного, перспективного, да к тому же настоящего Рюрика, который может стать князем. А все эти россказни про сидящую внутри тварь – ну, мало ли чем подростки пытаются произвести впечатление на окружающих?

Но сегодня Медведев испытал настоящий шок, когда светящаяся тварь проникла в него – и он ничего не смог с этим поделать. Что ещё хуже – эта тварь принимала участие в убийстве его жены. Ощущать её в себе, слышать в собственных мыслях её вкрадчивый голос – для него это было действительно ни с чем не сравнимым опытом. Как и внутренняя борьба с симбионтом, не желающим покидать его тело. Наверняка тот причинил Медведеву очень сильную боль в надежде, что я не захочу заставлять страдать значимого для меня заложника, прежде чем сдался Приказу…

Погружённый в эти размышления, я не сразу отдал себе отчёт в том, что Феликс совсем перестал сопротивляться. Моя ладонь лежала на его груди, и сквозь этот ненадёжный контакт я ощущал некое присутствие поблизости от себя. Я был Примой – бесконечно могущественным существом, и рядом со мной затихло, затаилось существо совершенно иного плана – маленькое, смертельно напуганное, прекратившее всякое сопротивление, лишь бы остаться незамеченным, не привлечь к себе внимания.

Осмысляя опыт контакта с симбионтом, пережитый Медведевым, я словно отстранился от самого себя и теперь как бы со стороны наблюдал за собственным симбионтом и за симбионтом Феликса. За их первым контактом. Прима никуда не торопился – в его распоряжении было всё время мира. Он неподвижно и молча изучал новорождённого, совсем недавно отделённого от родителя симбионта, и в этом неподвижном молчании было столько силы и величия, что я невольно затаил дыхание, наблюдая за живущим во мне созданием.

Как бы ни таился молодой симбионт, он уже был в центре внимания Примы – и знал это. Если бы это могло ему помочь, он бы уже покинул тело, но бежать было некуда, и малейшее движение вызвало бы реакцию Примы. Так что он застыл – и через восприятие Примы я чувствовал его страх, его отчаяние и желание спастись.

Я не знал, сколько длилось это исследование, но наконец Прима принял решение. Волевой посыл через установившуюся между ними связь мгновенно подавил и разрушил всякую возможность сопротивления со стороны юного симбионта. Его волю заменила воля Примы – теперь она одна имела значение. Из напуганной, дрожащей твари симбионт превратился в уверенное в себе существо, точно знающее, что ему делать, как себя вести и куда идти.

Единственным смыслом его существования стала сопричастность делам Примы, и это преображение настолько разнилось с сетью Ковена, что вызывало лёгкую оторопь. Я мог дотянуться до Феликса, не касаясь его физически, стать им, или любым другим подчинённым по иерархии, мог выстроить собственную сеть, которая включила бы в себя сеть Ковена, но была больше неё. Это наводило на мысли о почти божественной власти над всеми, кто входил в иерархию Примы. И хотя я сам не понимал, как это всё работает, я был полон решимости разобраться в принципах взаимодействия симбионтов и Примы. Симбионт ведьмы Ковена вырастал из частицы материнской особи, несколько переданных при посвящении частиц формировали полноценный симбионт, и это было единое существо во множестве экземпляров. Я же чувствовал себя так, словно у меня появилась ещё одна рука, которой я мог полноценно действовать, не задумываясь над каждым движением. И не собирался от неё отказываться.

Сёстры Салем будут очень недовольны.

Закончив с Магнусом, я покинул корабль Модели и вернулся к Медведевым. Церемония шла полным ходом, уже вручались награды, мероприятие вовсе не выглядело сорванным. Журналистская братия снимала награждение, хотя несколько особо настойчивых пытались проникнуть в вип-ложу, но им мешали «спартанцы». При моём появлении журналисты бросились было ко мне:

– Господин Марс, у вас есть комментарии по поводу несчастного случая с Миленой Саймон?

– Никаких комментариев, – с этими словами я протиснулся между охранниками и скрылся в ложе.

Значит, Медведев преподнёс случившееся как несчастный случай? Умно. По крайней мере, не вызывает такого ажиотажа, как убийство, и не нарушает хода «Золотой Кометы» – все заняты делом, получают свои подарки, а вся шумиха начнётся позднее, когда мероприятие будет уже закончено.

– Как ты? – первым делом я присел рядом со Снежкой и обнял её. Выглядела она бледно, но держалась. Её можно было понять – не каждый день на её глазах отец убивает топ-моделей. Даже таких, которые оказываются убийцами её матери.

– Всё в порядке, – шёпотом ответила Снежка.

Я коснулся губами белой макушки, девушка прижалась ко мне, и я крепче сомкнул объятия.

– Значит, несчастный случай? – спросил я у Медведева.

Тот уже совсем оправился от потрясения, выглядел уверенным, хотя и хмурым.

– Да, я решил, что так будет лучше всего. Кроме того, сделанная вами обоими запись полностью меня оправдывает, хотя шума, конечно, не удастся избежать. Но наш отдел по связям с общественностью получил запись в своё распоряжение, уже идёт работа над подачей случившегося именно как несчастного случая – непреднамеренное убийство в состоянии аффекта тоже подойдёт. Запись будет обнародована после церемонии вместе с пресс-релизом, это позволит сгладить реакцию общественности. Всё же топ-модель такого уровня… Ты был прав, я поторопился. Но сдержаться не мог, когда услышал, что она несёт… Править Солнечной системой она собралась вместе со мной! Дура…

Что ж, это был вполне подходящий выход из сложившейся ситуации. Пресс-служба подготовит сообщение о случившемся в нужном ключе, запись разговора выставит участников в соответствующем свете, и Медведев выйдет сухим из воды.

– У неё было много поклонников, – заметил я. – Вам стоит усилить охрану, наверняка будут попытки отомстить за её смерть.

– Это распоряжение я уже отдал, – заверил меня Медведев. – Что с остальными? Сколько их ещё осталось?

– С остальными будет сложнее, – был вынужден признать я. – К этим были прямые ниточки, они падали как костяшки домино, сбивая друг друга. Но остальных придётся искать… Всего их было тринадцать, четверо выбыли, осталось девять. Есть над чем работать.

– Но по словам этой Милены выходит, что она главный организатор убийства, а тот, которого ты назвал Охотником, был исполнителем? – уточнил Медведев.

– Да, – подтвердил я. – Остальные, получается, не замешаны. Что не делает их безопасными…

– Тогда, получается, ты выполнил своё обещание, – вздохнул Старый Медведь. – Слово Рюрика ты сдержал. Тогда мир вам и любовь, вот вам моё отеческое благословение… А после церемонии шагом марш делать мне внуков.

– Папа! – до корней волос покрасневшая Снежка спрятала лицо у меня на груди.

Я только улыбнулся.

У меня было ещё слишком много дел и планов.

Это собрание Унии разительно отличалось от множества предыдущих. В этот раз его инициировал Судья. Политик, чьё обезглавленное и полностью сгоревшее тело стало поводом для расследования, зашедшего в тупик, по вполне понятным причинам сделать этого уже не мог. Кроме того, собрание было внеочередным, до ежемесячного оставалось ещё много времени. Старейший по-прежнему отсутствовал, но все остальные собрались впервые за многие годы.

Все уцелевшие.

Фракцию радикалов представляли сам Судья, Журналист, Футболист и Борец. Крыло сибаритов – Певец, Актёр, Художник, Танцор и Гетера. Впервые за долгое время сибариты оказались в большинстве, и впервые их это совершенно не радовало. Радикалы вечно продвигали идеи тотального контроля над человечеством, что шло вразрез с устремлениями сибаритов, но с ними сибариты чувствовали себя в безопасности. А теперь их осталось всего четверо.

– Политик сообщил мне, что Охотник погиб окончательно, – начал Борец. – Перед этим он выдал меня и самого Политика. Мне пришлось менять тело…

– Да, мы читали новости, – голос Гетеры звучал неуверенно. – Ужасное было зрелище – размозжённое тело, и рядом розовый пушистый тапочек валяется… Такой разительный контраст…

– Хорошо, что ты успел скрыться, – поддержал Певец дрогнувшим голосом. – Но как вышло, что не уберёгся Политик?

– Он был слишком поглощён своими делами, – предположил Художник. – Наверняка эти последние переговоры, в которых он участвовал, были очень важны для него, и он решил всё-таки провести их, а потом уже скрыться.

– И не успел… – с надрывом вздохнул Актёр.

– И не успел, – эхом отозвались остальные.

– Но судьба Модели особенно потрясает, – заметил Журналист. – Такая нелепая гибель…

– Да, – поддержал Судья. – Охотник, Политик – они погибли, занимаясь тем, что больше всего любили. Есть в этом некая сумрачная красота: Охотник не рассчитал силы и стал добычей, Политик проиграл последние переговоры в своей жизни… Но Модель? Она была так красива и так любила жизнь!

– А Старый Медведь свернул ей шею, – прорычал Футболист. – Он должен поплатиться!

– Нет ли шансов, что она могла уцелеть? – спросил Борец. – Может быть, его дочь… Она находилась рядом.

– Если бы она уцелела, она бы сейчас была здесь, с нами, – возразил Судья.

– Но что на неё нашло? – нервно спросила Гетера. – Зачем она начала рассказывать о своём участии в убийстве жены Медведева?

– Может ли запись быть фальсифицированной? – спросил Актёр.

– Исключено, к сожалению, – отозвался Судья. – Запись подверглась нескольким независимым экспертным проверкам, она подлинная. Модель действительно созналась в организации убийства Полины Медведевой.

– Кто её за язык потянул? – проворчал Футболист.

– Прима, – хмуро ответил Судья. – Журналисты писали, что он был там. Её пытались предупредить, но она не отвечала на звонки и не читала сообщения, а потом оказалось слишком поздно.

– Если Прима был там, то шансов уцелеть у неё не было, – согласился Журналист. – Он убил или поглотил её…

– И это ждёт каждого из нас! – в голосе Гетеры появились истеричные нотки.

– Это вряд ли, – попытался успокоить её Судья. – В конце концов, ни у кого из нас не было прямых контактов с погибшими, следовательно, след потерян.

– Откуда тебе знать⁈ – резко возразила Гетера. – Как-то же Прима вышел на Охотника! Кто-то его навёл на него!

– Действительно, – поддержал Актёр, – мы не можем знать, что среди нас не скрывается предатель.

– Ну это уже просто смешно! – воскликнул Журналист.

– Почему же? – возразил Борец. – Это вполне вероятная версия.

– А какой смысл кому-то из нас сотрудничать с Примой? – спросил Судья. – Что это даст любому из нас?

– Возможность выжить! – истерически взвизгнула Гетера.