Текст книги "Трактат о хорошей работе"

Автор книги: Тадеуш Котарбинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Выполнимый план может быть более или менее экономичным с трех точек зрения. Во-первых, более или менее экономичным может быть само его составление. Во-вторых, может оказаться более или менее легким пользование им. В-третьих, те факторы, подбор и действие которых он предлагает, могут быть подобраны и размещены по-разному, так что их действие при определенных подборе и систематизации было бы более экономичным, чем при других подборе и систематизации; а в другом случае изделие, образец которого представляет план (например, здание в случае плана строительства), может оказаться в эксплуатации более или менее экономичным.

Вот примеры более и менее экономичного метода проектирования маршрута путешествия по железной дороге из населенного пункта A через узловую станцию B в населенный пункт C. Худший способ: поочередно, в соответствии с расписанием, прослеживаются линии движения пяти поездов (все они отправляются из пункта A в направлении пункта B), при этом устанавливается, что первые четыре не имеют в пункте B соединения с пунктом C, и только пятый поезд имеет такое соединение. Лучший способ: ведется поиск поездов, приходящих в пункт C из пункта B. Устанавливают, что имеется только один такой поезд. Тем самым уже определен тот поезд, идущий из пункта A в пункт B через пункт C. Можно привести еще пример: составление расписания занятий данного учебного заведения на предстоящий учебный год. Эта работа была бы очень длительной, если бы стали собирать предложения о часах занятий по каждому предмету обучения от отдельных преподавателей в различных вариантах и проверять поочередно возможность их синтеза, приходя, в конце концов, к утверждению той возможности, при которой было бы меньше всего противоречий, затем попытались преодолеть эти противоречия путем совещаний. Вне всякого сомнения, проще поступит тот, кто возьмет за исходную точку расписание занятий последнего года, запроектирует в нем те поправки, необходимость которых диктуется внесенными предложениями, и устранит выявленные таким путем противоречия. Нет ничего удивительного в том, что второй метод более практичен, чем первый. Ведь он сообразуется с упомянутым ранее указанием экономизации действий, относящимся не только к разработке плана, но и имеющим важное значение в применении к самым разнообразным действиям. Мы имеем в виду директиву подбора для данного материала вещества, требующего возможно меньшей переработки.

Однако рассматриваемый нами метод планирования рекомендует не только это. Чтобы полностью осознать его преимущества, мы должны вернуться к постулату выполнимости плана. Обдумывая план, мы берем за исходный образец тот, который оказался выполнимым. Воплощение в жизнь является убедительным доказательством возможности определенного состояния вещей. Со всей уверенностью признать выполнимым можно только такой проект, попытка выполнения которого хотя бы раз увенчалась успехом. Такой подход к планированию следует отнести к признакам практического реализма. Отсюда исходит рациональное отношение к делу при реалистическом планировании. Идеалистически-романтически-утопически-фантастическое отношение к делу проявляется в стремлении разрабатывать проекты, не учитывая степень реальности их выполнения. Это зачастую приводит к рискованным, дорогостоящим и неудачным пробам, которые заканчиваются отклонением проекта как невыполнимого после обнаружения его внутренних противоречий или несоответствия условиям, в которых он должен быть реализован. При реалистическом же подходе к делу за образец берут то, что уже было реализовано, или то, что реализуется, при этом возможны модификации, возможность их реализации подвергается проверке. Здесь мы добавим несколько слов об одном виде экономизации в разработке планов последовательности действий. Вместо того чтобы излагать каждый отрезок сложного действия в отдельности, в плане определяют общую установку относительно стабильного способа перехода от данного составного действия планируемого хода работ к следующему действию. Например, иногда можно обозначить маршрут движения не поочередным перечислением названий улиц, которыми следует идти, а просто указанием, что можно прийти к цели, каждый раз сворачивая направо (или налево) в первые встречные улицы.

Далее: следует обеспечить возможно большую легкость пользования планом, а значит, и его максимальную ясность. Это очень важно для повседневного руководства при разработке разного рода инструкций, ориентировочных таблиц, бланков для заполнения и т.д. Не будем здесь распространяться о постулате экономичности полосы действий, которые предусматривает план. Пришлось бы, пожалуй, повторить все то, что уже говорилось об экономичности действий вообще. Заканчивая рассмотрение достоинств плана с точки зрения экономичности, следовало бы, пожалуй, применительно к плану раскрыть смысл термина «оперативность». Эта оценка по своему характеру одновременно и конспективная и детализирующая. План может быть более или менее оперативным в зависимости от того, насколько легко будет – в границах выполнимости – по нему ориентироваться и предлагает ли он более экономичное ведение дела именно потому, что оно легче выполнимо. Если план ведет в тупик невыполнимости, тогда он просто неоперативен.

В числе признаков хорошего плана часто отмечают его единство, сочетая этот постулат с постулатом непрерывности. Что же может дать нам такое сочетание? Говоря языком логиков – последовательность. Единство – это последовательность, понимаемая как внутреннее соответствие, отсутствие противоречий. Непрерывность – это последовательность, понимаемая как целесообразное следование очередных действий, направленных на достижение поставленной цели и расположенных таким образом, что не только одно действие не препятствует другому, но также определенные предшествующие действия являются подготовительными для определенных последующих действий. Оба эти постулата последовательности действий, подобно тому, как и выполнимость плана, являющаяся обязательным условием, столь выразительно характеризуют любой план, что не требуют специального разъяснения. Не лишним будет все же обратить здесь внимание на то, что на практике встречаются непоследовательные планы, которые либо содержат противоречивые положения, либо лишены единства, либо предлагают нецелесообразную очередность действий и поэтому лишены непрерывности.

Оба эти порока в утрированном виде можно показать на таком фиктивном примере. Учреждение X получило 14.VI.1952 г. распоряжение о том, чтобы в течение трех дней с момента его поступления, но не позже… 10.VI.1952 г., представило учреждению Y отчет, который нужен для подготовки конференции, назначенной на 11.VI.1952 г.

Кроме перечисленного выше, от плана требуется также точность. Правильно ли такое требование? А вернее: в какой мере оно правильно? В данном случае вопрос уже не представляется таким безоговорочно ясным, как, например, при требовании выполнимости плана. Прежде всего точность подлежит градации, и сказать, что требуется просто точность, – это еще ничего не сказать. Пожалуй, задачу следовало бы сформулировать таким образом, чтобы рекомендовалось составлять планы, возможно более точные, а при оценке лучшим признается более точный план по сравнению с менее точным при прочих равных условиях. Однако так вопрос ставить нельзя, если под точностью понимать детальность разработки плана. Ведь только в ходе действия обнаруживаются не известные до этого обстоятельства, которые должен учитывать действующий субъект, приспосабливая к ним свои поступки. Он должен суметь справиться со своими задачами, не теряясь в той обстановке, в которой оказался и которую невозможно было предусмотреть в деталях заранее.

Если для данной фазы в полосе проектируемых действий план указывает однозначно предписанный шаг, в то время как этот шаг должен быть тем либо иным в зависимости от обстоятельств, которые могут обнаружиться только впоследствии, тогда детальность плана, а следовательно, и точность предписания являются его недостатком, а не достоинством. План становится недостаточно гибким, недостаточно пластичным. «Типовой проект как таковой, – наставляет нас инженер-архитектор Адам Котарбинский, – должен задерживаться на определенной, как мы сказали бы, незавершенной стадии архитектурной отработки, оставляя возможности доработки в конкретных условиях». Если дать медицинской сестре инструкцию: «Производите уколы точно по часам, каждый час», – это было бы весьма точным указанием. Но такая точность могла бы оказаться вредной для здоровья пациента, если дозировка уколов должна зависеть от состояния сил больного в данный момент, от температуры его тела, от давления, интенсивности пульса, короче говоря – от различных факторов, которые невозможно знать в момент получения инструктажа. И в то же время ясно, что план будет тем лучше, чем точнее определяется в нем запланированный ход действий (в пределах того, что известно в момент составления плана), например если он предусматривает использование определенного количества электроэнергии для освещения города в каком-либо месяце, потому что моменты восхода и заката солнца известны заранее с точностью до одной секунды.

Кроме того, точный план должен в определенных случаях предусматривать вероятные модификации действия на случай тех либо иных обстоятельств, если можно предвидеть их полный или хотя бы частичный перечень. Однако подчеркиваем: в определенных случаях. Ибо зачастую экономичность требует не загружать себя прогнозами самых разнообразных обстоятельств, а оставить задачу обдумывания соответствующего шага до того момента, когда станет известно, какое из этих обстоятельств наступит.

Пример первой ситуации: известно, что пассажирский поезд Познань – Варшава задерживается на станции Кутно всего лишь на две минуты в ожидании пассажирского поезда Торунь – Лодзь. Последний иногда опаздывает на несколько минут, и тогда пассажиры, едущие из Торуни в Варшаву через Кутно, теряют возможность немедленной пересадки. Поэтому было бы вполне разумно в плане поездки заблаговременно предусмотреть и такую деталь: что делать в том случае, если произойдет именно такое опоздание (ибо, когда это случится, на обдумывание данного вопроса останется мало времени): ожидать следующего поезда из Кутно в Варшаву или лучше не делать пересадки, ехать дальше до Лодзи и добраться до Варшавы более длинным путем. Но врач перед выездом на участок поступит как раз рационально, если не станет забивать себе голову размышлениями о том, что его там ждет. Ведь он растерялся бы в неподдающемся учету множестве вариантов. Что поделаешь: он вынужден будет обдумывать свои действия, когда в том возникнет потребность.

Итак, план должен быть гибким, пластичным, а под этим подразумеваются две взаимосвязанные вещи. Во-первых, план не должен жестко предписывать определенный шаг там, где этот шаг будет зависеть от неизвестных пока обстоятельств. Во-вторых, он не должен предписывать хода более ранних фаз полосы действий, так как это слишком сузило бы последующие возможности. Следовательно, план не должен предлагать даже в косвенном эффекте суживания или дальнейшего суживания полноты возможностей действий в более поздних фазах. Лучшим в этом отношении, при прочих равных условиях, будет маршрут, предусматривающий выход на линию железной дороги в том пункте, откуда отправляется несколько поездов в направлении населенного пункта – цели нашего путешествия, чем такой маршрут, который намечает выход на железнодорожную линию в пункте, с которого в нужном направлении отправляется только один поезд.

Наконец, проблема долгосрочности плана. Здесь в особенности должно почитаться аристотелево правило избирать нечто среднее между крайностями. С одной стороны, стоит стремиться охватить планом возможно более отдаленный период, так как разумный выбор более ранних действий зависит и от того, что произойдет позже; а то, что произойдет позже, окажется неопределенным, если не предусмотреть ход событий на этом отрезке времени. Однако, с другой стороны, чем более отдален период, на который составляется план, тем труднее становится разумное планирование поступков, поскольку в момент планирования количество неизвестных факторов, обусловливающих поведение, все возрастает. Таким образом, в каждом конкретном случае следует искать какой-то оптимальный период времени. Решая такого рода задачу, необходимо считаться с уже достигнутым к началу разработки плана состоянием предыдущего планирования собственных действий, а также с необходимостью и возможностью приспособления их к действиям других субъектов.

К сказанному выше об уже достигнутом уровне планирования собственных действий к моменту составления плана мы хотели бы добавить еще то, что общие директивы экономичности требуют в такой ситуации иного планирования, чем в другой, теоретически возможной, практически, пожалуй, исключенной. Под другой ситуацией мы подразумеваем такую, при которой планирование осуществлялось бы в момент отсутствия какого-либо плана реализации. Именно тот план, который мы уже имеем, а тем более тот план, в соответствии с которым мы уже действуем, находится в положительной позиции как уже существующий, в связи с чем следует делать то, что он предусматривает, если только не найдется достаточно веских оснований, чтобы отступить от этого плана.

До сих пор во всех рассуждениях мы представляли планирование как своего рода препарацию действующего субъекта с точки зрения приобретения им определенных подготовительных знаний, так как обладание принятым нами планом действия является обладанием знаниями о том, по какому образцу должно проходить это действие. Однако, чтобы составить план действий, необходимы знания о действительности за пределами целей виновника, к которой план действия следует приспособить лучшим образом (он должен быть и выполнимым, и возможно более экономичным). Такие знания сводятся к ознакомлению с фактами действительности и к познанию объективных зависимостей между фактами, а также условий и пределов этих зависимостей. Нам приходится считаться с объективными зависимостями и в форме естественных закономерностей совмещения и последовательности событий, и в форме правил совмещения и последовательности, установленных человеком, в соответствии с которыми развиваются события в области планируемого нами действия.

Если назвать рационализацией действия его совершенствование при планировании действия, тогда следует подыскать какой-то соответствующий термин именно для такого вида совершенствования препарации, о котором идет речь. А речь идет о совершенствовании путем обоснования плана на базе лучшего познания окружающей действительности. Это же познание тем лучше, тем богаче, тем точнее и глубже, чем менее искажено ошибками. Может быть, назвать это документацией плана? Нет, не следует, так как под документацией плана мы обычно понимаем защиту перед оценивающей инстанцией, точнее – сумму элементов обоснования плана, заключающихся в представлении компетентному лицу важных данных о действительности, в условиях которой предстоит выполнить план.

Для выражения нашего понятия мы не нашли ничего лучшего, чем сложный термин «познавательное обоснование». План может быть познавательно обоснован хуже или лучше. Частным же случаем познавательного обоснования плана является его базирование на результатах научных исследований, т.е. его научное обоснование. Оно подлежит градации в двух направлениях, ибо, во-первых, научно обосновано может быть большее или меньшее количество элементов познавательного обоснования; во-вторых, в большей или меньшей степени может быть научно обоснован каждый отдельный элемент. Трудно делить случаи обоснования суждений просто на научные и ненаучные. Научность тоже подлежит градации. В исследовании и обосновании суждений можно поступать более или менее научно в зависимости от того, насколько при этом мы приближаемся к образцу методов, наиболее надежно предохраняющих от допущения ошибки, например методов полного доказательства в математике или показательных образцовых методов физического эксперимента.

Зачастую само изменение последовательности действий рационализирует всю их полосу. Вот простой пример. Человек стоит на углу пересекающихся улиц и желает перейти на находящийся наискось противоположный угол, соблюдая правила уличного движения по сигналам: зеленому, открывающему переход, и красному, закрывающему переход. Наш пешеход имеет на выбор две возможные последовательности действий: либо сначала пересечь ту улицу, через которую переход разрешен, что он может совершить немедленно, а затем ту улицу, которую в настоящее время блокирует красный свет, или же ожидать переключения светофора с красного сигнала на зеленый, а затем пересечь сначала улицу, блокированную в настоящее время, как только будет разрешен ее переход, и только после этого перейти другую улицу. Ясно, что при одновременной перемене сигналов для обеих улиц первая очередность движения обеспечит более быстрый переход, чем вторая. Но это и составляет различие в технике препарации, различие в том, какое из действий является подготовительным для другого. В данном случае оказалось, что вся акция протекает быстрее, когда в качестве подготовительного действия мы избираем действие, которое можно осуществить немедленно, впрочем, нет оснований распространять это на все случаи.

Представим себе, например, что кто-то желает разрешить два вопроса в двух окошках почтового учреждения. У первого окошка нет посетителей, возле второго кто-то уже стоит. Тогда наш посетитель начинает с первого окошка, и пока он занят решением вопроса, возле второго окошка выстроилась длинная очередь. Если бы он начал свои действия со второго окошка, то завершил бы все дела значительно быстрее. При осведомленности об обычном наплыве и скоплении посетителей у отдельных окошек можно подчас заблаговременно и с достаточной точностью предвидеть и сопоставить различные результаты в отношении потери времени при выборе той либо иной очередности действий.

Еще несколько примеров. Часто обстоятельства складываются так, что нужно быстро записать информацию о содержании какого-либо вопроса, а также фамилии и адреса, названия публикаций, дословные цитаты, номера. В таких случаях неисправно поступает тот, кто записывает все в соответствии с порядком изложения, т.е. в таком порядке, в каком бы он сам повторял эту информацию в связном изложении кому-либо другому. При таком методе фиксирования информации можно легко перепутать номера, дословные цитаты и тому подобные части информации, отдельные мелкие детали которых являются весьма существенными (достаточно перепутать одну цифру в номере телефона, и вся информация уже непригодна). А путаница вносится в эти детали потому, что подробная запись отвлекает внимание от самых важных деталей и приводит к их деформации. В таких случаях исправно поступает тот, кто немедленно записывает номера и дословные цитаты, фамилии и адреса, а описательное содержание вопроса добавляет к этому позже.

Почтальон получает на почте пачку писем, из которых примерно половина адресована людям, проживающим рядом с почтой, а остальные – в довольно отдаленный санаторий. Разумеется, с точки зрения затрат труда, он поступит экономичней, если прежде раздаст местные письма, а затем с облегченной сумкой направится в санаторий. А вот свидетельство служащего-рационализатора. Он обрабатывал бланки объявлений о браках, рождении и смерти. В учреждении скопилось много необработанных объявлений. Служащий хотел ликвидировать запущенность, чтобы, наконец, можно было взяться за текущие дела. «Я начал, – рассказывает он, – подбирать приходящие письма в соответствии с местностью, откуда они поступали. В связи с этим у меня стало меньше работы. Я писал название местности лишь один раз, а в следующих графах проставлял только отметку тождественности. Это было первое мое изобретение. Применив его, я выполнил норму на 314,3 процента».

Опыт показывает, что сверять чужой перевод с иностранного языка несравненно быстрее, если вначале читать перевод, а затем – соответствующее место оригинала, чем если поступать в обратной очередности. В завершение данной главы уясним себе различия двух крайне противоположных методов обработки определенного изделия с точки зрения очередности фаз, из которых более ранняя является препарацией последующей. Один из этих методов – аналитический, например формирование скульптурного произведения путем высекания его деталей в глыбе материала. Второй метод – синтетический, например сборка целого здания из кирпичей и других его составных частей. Какой же из этих методов лучше? Вот поразительный пример плохо поставленного вопроса. Можно так, а можно иначе. Стремясь к некоторым целям и работая над некоторыми материалами, лучше поступать аналитически. Другие же цели и другие материалы требуют синтетической техники. А в пределах каждого из этих методов есть место и на лучшее, и на худшее, при этом важны как подбор, так и последовательность составных элементов действия.

Часто говорят об анализе и синтезе применительно к умственной работе. В этом случае под анализом понимают какое-то выделение из данной совокупности ее составных частей или выделение отдельных черт из комплекса черт, свойственных данному объекту, или выделение отдельных логических следствий, вытекающих из данного тезиса (а следовательно, некоторым образом потенциально содержащихся в нем). На этом последнем понимании анализа основано понятие аналитического (регрессивного) метода рассуждения в математике. Рассуждают аналитически, если из данной для доказательства теоремы выводят эквивалентные ей очередные следствия, приводя, в конце концов, к такому следствию, которое является уже признанной теоремой, и достигая таким способом обоснования теоремы, которая дана для доказательства. Этому способу рассуждения противостоит синтетический (прогрессивный) метод, когда, имея для доказательства данную теорему, исходят из какой-то другой, уже доказанной теоремы, и выводят из нее данную теорему как следствие, доказывая ее таким путем. Первый метод считается способом инвенции исследования, второй – способом интерпретации достигнутых результатов.

XI. Инструментализация действий

Обилие производимой аппаратуры и ошеломляюще быстрое ее совершенствование составляют наряду с владением речью главную функциональную особенность рода homo sapiens, доступную внешнему наблюдению. Тем же функциональным особенностям этот род обязан своей ролью покорителя и владыки природы на нашей планете. Какие же достижения в области совершенствования действий приносит с собой их непрерывно прогрессирующая инструментализация, т.е. все более активное участие аппаратуры и повышение значимости ее участия в человеческой деятельности? Этим вопросом мы намерены теперь заняться, в надежде что, отвечая на него, сможем попутно произвести обзор главных рекомендаций, касающихся повышения эффективности действий путем инструментализации.

Отметим прежде всего, что таким путем создаются изделия и продукты труда, которых без инструментов и без соответствующего их улучшения не удалось бы получить. Куда бы мы не взглянули – всюду видны плоды инструментализации. Доски для производства мебели, бетонные плиты для тротуаров, пошивочные материалы для изготовления одежды – все это рядовые предметы нашего повседневного окружения, изготовленные с помощью инструментов. А дела, свершения? Их множество, и среди них, например, потребление электрического тока для накаливания ламп или для приведения в движение транспортных средств.

Рядом с примерами такого рода поставим несколько других, которые показывают, насколько инструментализация расширила сферу человеческого действия, а особенно то, в какой мере она способствовала появлению все новых достижений. С помощью блоков и кранов переносятся с одного места на другое глыбы, по своей гигантской массе несравнимые с массой, которую в состоянии сдвинуть только с помощью мускулов очень сильное животное или хорошо подобранный коллектив людей-силачей. Современные ракетные установки переносят снаряды на сотни километров (а чем же по сравнению с мощностью таких устройств является мускульная энергия сильнейшего олимпийского дискометателя!). Самолеты перевозят грузы на фантастически далекие расстояния за фантастически короткое время, если сравнить эти дистанции во времени и пространстве с теми, которые преодолевают самые быстрые бегуны среди людей и животных. Информационные сигналы передаются телеграфом или по радио на максимальные в пределах нашей планеты расстояния с огромной скоростью, тогда как без участия аппаратуры с помощью жеста можно передать знак лишь на расстояние непосредственной видимости или голосом – на расстояние непосредственной слышимости.

Человек воспринимает зрительные возбудители, посылаемые небесными телами, удаленными от нас на расстояния в тысячи световых лет. Инструментализация необычайно усиливает доступную невооруженному глазу исправность приема сигналов из Вселенной. Здесь мы прежде всего имеем в виду не телескопы, позволяющие нам познавать далекие тела, хотя и это тоже замечательное завоевание инструментализации. Нас интересует прежде всего соединение фотоаппарата с телескопом. Один инструмент в соединении с другим инструментом проникает своим «зрением» в бесконечность Вселенной несравненно дальше, чем наиболее чувствительная сетчатка самого зоркого глаза какого-либо живого существа на Земле. Наряду с функцией «приближения» далеких тел упомянутые оптические линзы выполняют и другую функцию (на этот раз в микроскопах) – делают зримыми неизмеримо малые тела. Рентгеновский аппарат показывает пулю, которая застряла во внутренних органах. Следовательно, аппаратура делает возможным чувственное восприятие объектов, без нее недоступных.

И это вполне естественно, ибо некоторые инструменты отлично реагируют на такие мелкие элементы объектов, которые органы чувств человека не различают. Работа с помощью такого рода инструментов обеспечивает несравненно большую точность по сравнению с работой без них. Какими же неточными, грубо округленными являются наши оценки расстояния «на глаз», наши оценки тяжести данного груза с помощью ощущения, наши интуитивные оценки времени! И до какой же степени точны по сравнению с ними измерения этих величин с помощью приборов, точных весов, превосходных хронометров!

С помощью некоторых инструментов работа протекает несравненно экономичней, чем без них. Есть инструменты для усиления нашего импульса. Так, обыкновенный рычаг способствует тому, что сила, приложенная к концу длинного плеча, дает на конце короткого плеча эффект, во столько раз больший, во сколько раз первое плечо длиннее второго. Другие инструменты еще больше экономизируют действия, помогая нам высвобождать колоссальную энергию. Например, ничтожный по затратам мускульной энергии нажим электрической кнопки вызывает мощный взрыв, разрушающий гору.

Различного рода орудия и технические устройства позволяют нам минимизировать интервенцию. Пишущий эти строки наблюдал однажды на пограничной железнодорожной станции, как в разных странах по-разному оберегали пешеходов от возможных несчастных случаев при неожиданном появлении поездов. По одну сторону границы стоял блюститель порядка, в обязанности которого входило наблюдать за тем, чтобы при приближении поезда никто не переходил через железнодорожные пути по мосткам, которые были там единственным переходом. В соседней стране было иначе. Там под железнодорожным полотном построили подземный туннель и при переходе путей пешеходы совершенно не подвергались опасности попасть под поезд. Поэтому за пешеходами никому не нужно было присматривать. Это яркий пример экономизации действия путем минимизации интервенции благодаря соответствующему инженерному устройству, на этот раз в форме сооружения.

Применение аппаратуры позволяет нам «одним махом» делать многое. Пущенный в обращение рукописный или печатный текст или же текст, переданный по радио, уведомляет о своем содержании многочисленных читателей и слушателей. Если бы мы были вынуждены делать это устно, непосредственно, пришлось бы передавать эту информацию каждому в отдельности, а печатная машина делает огромное количество оттисков после одноразового набора текста наборщиком или линотипистом. При этом печатный текст по сравнению с рукописным читается намного легче благодаря точности, с которой в печати воспроизводится форма каждой буквы. Суда, поезда и вообще транспортные средства позволяют одновременно перемещать с одного места на другое множество предметов, неизмеримо больше, чем в состоянии перенести отдельный индивид.

Очень часто при пользовании хорошими инструментами надежность, а вместе с тем и точность наших действий несравненно больше, чем когда мы обходимся без инструментов. Пользуясь циркулем, можно с несравненно большей надежностью рассчитывать на то, что удастся начертить правильную окружность, чем тогда, когда то же самое пытаются сделать без циркуля. Орудие, как уже давно подметил Франсис Бекон, в известной мере выравнивает таланты. Если кто-то желает проснуться в довольно ранний час, то пользование будильником более надежно, чем уговор с работниками гостиницы о том, чтобы его разбудили. Фотография – более надежное средство для точного отображения характерных черт лица, чем ручное портретирование и т.д.

Мнение о том, что инструменты бывают более оперативны, чем органы живого существа, представляется парадоксальным, ибо, казалось бы, что может быть оперативнее собственной руки, своих челюстей, своего языка? Рассмотрим следующий пример. Певец полностью зависит от своих голосовых связок. И даже кратковременный катар дыхательных путей выводит его из строя. Для певца также катастрофой является приближение его к определенному возрасту… А инструмент не столь капризен и не стареет так быстро. При более общем подходе к последней проблеме можно констатировать, что инструментализация как производство и использование всякого рода аппаратуры в значительной мере устраняет зависимость нашего действия от препятствий, которые без нее затрудняли бы эти действия либо делали их совсем невозможными. Так, например, строительство жилых домов, отопительных систем, а также изготовление одежды (следовательно, обеспечение себя определенной аппаратурой), устраняет нашу зависимость от климатических колебаний. Искусственное освещение ликвидирует нашу зависимость от ночной темноты.