Текст книги "Лжец, лжец (ЛП)"

Автор книги: Т. Л. Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Его пристальный взгляд скользнул по моему лицу, но я невидяще смотрела вперед.

– Предполагалось, что ты будешь хорошей маленькой девочкой.

Его голос стал холоднее льда. Краем глаза я увидела, как он медленно разматывал шарф со своей шеи.

– Вместо этого ты была гребаной дурой. Я дал твоему отцу целый год, чтобы найти тебя, и когда у него не получилось даже этого, я приказал его повесить. Имело смысл наказать его так же, как он наказал меня вместо твоей матери.

По ковру шлепали мокасины из искусственной итальянской кожи, затем он оказался в поле моего зрения. Я смотрела сквозь него.

– Поздравляю, – сказала я бесцветным голосом. – Ты довел взрослую женщину до самоубийства. Ты бизнесмен, который не может собирать платежи, и ты так отчаянно хочешь перепихнуться, что тебе нужно связывать несовершеннолетних девочек. У тебя, должно быть, самые маленькие яйца в мире.

Пощечина откинула мою голову набок, и я закрыла глаза от острой боли.

– Ты думаешь, ты здесь, потому что мне нужно потрахаться? – кипел он.

Он схватил меня за волосы и впечатал щекой в стену. Боль пронзила мою щеку, челюсть, отдалась в ушах, но я не издала ни звука. Его губы коснулись моего лба, и что-то жестокое исказило его слова.

– Ты здесь, потому что причинила мне боль. А теперь я собираюсь причинить боль тебе.

Истон

– Пять минут, – сказал я Александру по телефону и съехал с автострады. – Ты там?

Мои ладони болели от того, что я так крепко сжимал руль. В первый час в дороге от нетерпения моя хватка ослабла. Ко второму часу перед глазами все покраснело. Теперь, спустя три с половиной часа, единственное, что позволяло мне оставаться в здравом уме и видеть дорогу, – это осознание того, что этому ублюдку пришлось проехать такое же расстояние, чтобы доставить Еву так далеко. Он не мог приехать намного раньше, чем я приехал бы.

– Я был в Калифорнии, когда ты позвонил. Нелегко организовать авиаперевозку в мгновение ока, – сказал Алехандро. – Ты доберешься туда немного раньше меня.

– Где именно находится это там?

Когда он прислал мне сообщение, я не задавал вопросов. Я просто вел машину.

– Квартира, в которой выросла Ева. Пол владеет тридцатью двумя комплексами, и по состоянию на то, что три года назад умер отец Евы, включило и квартиру.

Моя челюсть сжалась, и я замедлил шаг, приближаясь к адресу. Банкер-роуд, 4615.

– Ты уверен, что она здесь?

– Я не совершаю ошибок.

До сегодняшнего дня я знал, что Еве достались дерьмовые руки, но я понятия не имел, насколько дерьмовые и сколько их было. Когда мы впервые поговорили, Александр рассказал мне, кто такой Пол. Этому больному ублюдку предстояло еще кое-что, если он думал, что вышел бы отсюда свободным человеком. Я свернул на Банкер-роуд, где стена жилых домов отгородила остальной Детройт. Мои плечи напряглись, когда я рассматривал разрисованные граффити двери и гниющую штукатурку.

– Подожди меня, когда доберешься туда, – сказал Александр. – Мы войдем вместе.

Я проехал мимо нескольких подростков, курящих косяки, подъехал к выцветшему синему зданию и остановился на другой стороне улицы. Мои глаза прищурились, когда я посмотрел на зарешеченные окна, затем поднял взгляд на три этажа выше. Квартира 312.

– Истон. Ты меня слышал?

Мой пульс участился, дыхание стало тяжелым. Она там. Одна, с ним.

Изначально, когда я сказал Александру, что планировал позвонить в полицию, как только он прислал бы мне адрес, этот засранец решил вместо этого прислать мне пошаговые инструкции. Он прислал мне настоящий адрес только за пять минут до того, как я позвонил, чтобы проверить его статус. Сначала я связался с копами, потом с ним, но они еще не приехали. Я здесь. Напряжение пробегало рябью по моей спине, и я вытащил ключи из замка зажигания и расстегнул ремень безопасности.

– Я тебя слышал.

Наступила пауза. Затем вздох.

– Почему у меня такое чувство, что ты делаешь противоположное тому, о чем я просил?

Я запер машину позади себя и, переходя улицу, устремил взгляд на третий этаж.

– Я ценю твою помощь в том, чтобы доставить меня так далеко, но я ни за что не собираюсь просто сидеть в своей машине, пока она находится на другой стороне гребаной улицы.

В трубке раздался разочарованный вздох.

– Просто постарайся не дать себя убить до того, как я доберусь туда, ладно? Ева не может позволить себе потерять кого-то еще.

У меня сжалось в груди, когда я вышел на тротуар и поднялся по потрескавшейся бетонной лестнице сбоку от комплекса. За одним из зарешеченных окон лаяла собака. Мой пульс участился, и я поднялся на второй этаж. Я уже чувствовал прилив адреналина. Я чувствовал ярость. Но ничто не сравнилось бы с неистовым безумием, пульсирующим под моей кожей прямо сейчас.

– Мне нужно идти.

– Прямо за тобой.

Добравшись до третьего этажа, я повесил трубку, засунул телефон в карман и осмотрел двери. 306, 308, 310… Красные пятна затуманили зрение, когда передо мной появился номер 312. Я проверил ручку. Она не поддалась. Потребовалось нечто большее, чем запертая дверь, чтобы удержать меня от Евы.

Я отступил на несколько шагов.

Адреналин струился по моим венам, шумел в голове. Я бросился вперед, и бок моего тела натолкнулся на дверь, заставляя ее открыться. Тяжело дыша, я стоял в дверях.

В квартире тихо – слишком тихо.

Пустая гостиная передо мной – размытое пятно, мой взгляд прикован к открытой двери сразу за ней. Готовясь к любому сценарию, я пересек гостиную. Когда я вошел в спальню, в поле зрения появился край матраса, и кровь прилила к моим ушам.

Ева.

Она безвольно лежала на матрасе. Рубашка разорвана, кудри слиплись от пота и спутались вокруг ее рук. Единственный очевидный признак жизни – это слабое поднимание и опускание ее груди. Ощущение жжения охватило меня, мои легкие сжались, и я осторожно придвинулся ближе.

– Ева.

Ее имя обожгло мне горло, потому что она не похожа на Еву. Щека лежала на матрасе, невидящий взгляд прикован к стене напротив. Стоя перед ней, я опустился на колени, так что наши глаза оказались на одном уровне.

Она не моргала.

– Ева…

Я протянул руку и погладил ее по волосам. Мои руки дрожали от ярости, муки, и я пытался успокоить их ради нее.

От ее медленного моргания у меня сдалась грудь. Наконец, она перевела взгляд на меня.

– Ты здесь.

Ее голос такой же пустой, как и ее глаза.

Мои пальцы коснулись ее бледной щеки.

– Я здесь, – сказал я грубо. – Я всегда буду здесь.

Она пристально смотрел на меня, и я оглянулся через плечо, убеждаясь, что мы все еще одни, прежде чем осмотрел ее тело в поисках повреждений. Моя челюсть сжалась так сильно, что щелкнули зубы, когда я заметил, что ее руки связаны за спиной. Заставляя свои движения казаться спокойными, я осторожно натянул веревку, пока ее руки не освободились.

Ее взгляд, пустой и потерянный, никогда не отрывался от моего.

Мои мысли потемнели, вызывая в воображении образы того, что этот кусок дерьма мог сделать, чтобы так быстро украсть ее свет. Я не знал, каково это – хотеть кого-то убить, но прямо сейчас это желание захлестнуло меня с такой силой, что перед глазами появились черные пятна.

Мои слова ощущались как наждачная бумага в горле.

– Ты ранена?

Она моргнула и медленно покачала головой.

– Я сейчас подниму, хорошо?

– Он вернется, – от ее призрачного голоса у меня по спине пробежали мурашки. – Он всегда возвращается.

Яд разъедал мою грудь, и я осторожно просунул руки под нее, прижимая ее тело к себе.

– Да, хорошо. Я тоже, – она наклонилась ко мне, ее голова легла мне на грудь, а глаза закрылись. – И ты тоже, – прошептал я в ее волосы.

Я крепко сжал ее, когда встал. Только когда я выпрямился, я почувствовал это – липкое, влажное, под моими пальцами. Слегка поворачивая ее, я поднял руку, чтобы показать тыльную сторону ее предплечья, где разорвана рубашка. Кровь размазана по ее коже, почти скрывая рваные порезы под ней. Мои вены кипела, дыхание неровное, когда зазубренные буквы обрели форму.

П-Р-О-Д-А-Н-О.

Пол скрипнул, тень потянулась по ковру. Что-то яростное загремело внутри меня, и я медленно поднял взгляд. В дверях стоял Пол. Позади него открылась дверь квартиры напротив гостиной. Исчезла вымученная улыбка, которая была на нем на вечеринке по случаю годовщины. Он посмотрел на Еву, его лицо раскраснелось от неудовольствия, дешевая рубашка прилипла к коже от пота.

Он среднего роста, но мягкий и намного меньше меня. Мой взгляд задержался на ужасном шраме, узловатом сбоку на его шее, злые белые линии, пришитые к участкам красной кожи. Серебряный отблеск привлек мое внимание к его руке.

Костяшки его пальцев побелели вокруг кухонного ножа, уже отмеченного красным, и я крепче сжал Еву – ее глаза все еще закрыты, дыхание медленное и спокойное, в отличие от моего.

Напряжение сковало мои мышцы.

– Я бы дважды подумал, прежде чем подошел ближе, – тихо предупредил я.

Губы презрительно скривились, когда он рассматривал то, как я ее держал.

– Ты действительно соответствуешь роли старшего брата-защитника, не так ли? – сарказм сочился из этих слов.

Его глаза, устремленные на Еву, полны смерти. Он не хотел ее пугать. Он хотел убить ее.

Я сделал уверенный шаг назад, надеясь безопасно уложить ее на кровать, чтобы освободить руки, но времени нет. Пол бросился к нам – к Еве. Мой пульс грохотал в ушах. Он отвел руку назад, удерживая нож. Я развернулся за полсекунды до того, как лезвие вонзилось мне в спину. В ушах звенело, волна головокружения захлестнула меня. Моя челюсть сжалась, когда всплеск адреналина смешался с болью, и я отбросил локоть назад.

Я услышал хруст, проклятие.

Глаза Евы распахнулись, дыхание участилось.

Я развернулся и пинком отбросил упавшее оружие подальше от себя. Он прижал руку к своему носу, когда я врезался в него головой. Мое зрение временно затуманилось, но я намного крупнее его. Он отшатнулся назад, упал на колени.

Ева смотрела на него, сглотнула и сжала мою рубашку.

– Он… Он здесь…

Морщась, я осторожно опустил ее на матрас.

– Ева, – я тяжело дышал. – Посмотри на меня.

Она посмотрела.

– Что бы ни случилось, мне нужно, чтобы ты оставалась здесь.

Отчаяние напрягло мой голос, я хотел, чтобы она послушалась. Была эгоисткой, не беспокоиться ни о чем, кроме собственной безопасности. Но она не ответила, и у меня нет времени ждать ее подтверждения.

Я обернулся как раз в тот момент, когда Пол нанес удар мне в живот.

Ева

Шлюха.

Пизда.

Я смотрела на сцену, разворачивающуюся передо мной, но она выглядела странно. Такая далекая. Словно толстый лист стекла отделял меня от Истона и монстра. Кулак Истона врезался в уже окровавленное лицо монстра, отбрасывая его к стене. Движение запечатлено под водой, размыто в замедленной съемке.

Ты заслуживаешь того, чтобы гнить, гнить, гнить, как и твоя мать.

Тяжесть его руки, холодной и грубой, все еще оставалась на моей щеке, прижимая мой нос к матрасу. Ощущение его ног, сомкнутых вокруг моей спины, удерживающих меня на животе, пока он резал, кромсал, терроризировал. Его слова не утихали; они сверлили мои уши, царапали мою душу, и я хотела оказаться под водой вместе с ними, чтобы это прекратилось.

Дочь шлюхи.

Ты принадлежишь мне. Помнишь?

У меня болела грудь. Я хотела бы утонуть в оцепенении. Я хотела исчезнуть.

Тебя продали, сука.

Ты моя, моя, моя…

При этом слове другой голос будоражил мое сознание. Он низкий, нежный, успокаивающей лаской обволакивал мое сердце.

– Если ты моя… Это значит, что я тоже твой.

Я вдохнула… Выдохнула.

Перед глазами расплывалось красное, и меня накрыло облако замешательства. Я наклонила голову, пытаясь разобраться в хаотичной картине. Я знала, что на его лице кровь, но передо мной спина Истона. Я не должна видеть красного на спине Истона. Но я видела. Так много красного… Просачивалось сквозь его рубашку.

Ты испорченный товар, малышка, – слова пытались затащить меня обратно в кошмар.

Неполноценная, неполноценная, неполноценная…

Почему у Истона шла кровь?

– Я помню ту ночь, когда впервые увидел тебя. Ты была несокрушима.

Мои легкие сжались.

Несокрушима.

Несокрушима.

Несокрушима.

Кулак с волосатыми костяшками столкнулся с животом, так много красного, что Истон согнулся пополам. Он отшатнулся назад, натыкаясь на матрас, прежде чем медленно выпрямился. Монстр приблизился к нему, и я увидела, как Истон заколебался. Его поза нетвердая, походка шаткая.

Ты никто, ничто, ничтожество…

– Ты самое потрясающее создание, которое я когда-либо видел.

Мое сердце стучало у меня в ушах. Глаза защипало от печали и замешательства.

Истон…

Мой взгляд скользнул к ковру, где солнечные лучи как раз подчеркивали упавший нож. Он отливал серебром под красным, так много красного. Я протянула руку, чтобы коснуться зазубренных краев, врезавшихся в мою кожу.

П-Р-О-Д-А-Н-О.

Снова и снова он повторял это слово, вырезая его. Боль от раны – ничто по сравнению с вечным звучанием его голоса, врезающимся в мой мозг, и я задалась вопросом, что из этого было более постоянным.

– И все это ради нее? – выплюнул он, возвращая мой взгляд к ним. – Поверь мне, она, черт возьми, того не стоит.

Глаза Истона такие темные, такие смертоносные, что я с трудом узнавала его. Он выбил ноги монстра из-под себя и схватил его за волосы, пока не стал вынужден встретиться взглядом с Истоном.

Когда Истон заговорил, его слова тихие, но грубые, и в них звучала убежденность.

– Она стоит всего, чего ты не стоишь. Ты просто кусок дерьма, слишком слабый, чтобы осознать это.

Истон опустил колено на уже сломанный нос монстра, и Пол покашлял кровью.

Я не могла оторвать от него взгляда. Не от монстра – от Истона. Он стоял высоко, возвышаясь над монстром, но его кожа слишком бледная. Дыша слишком быстро, слишком тяжело, он наткнулся на стену, используя ее как опору. Истон… Сильный, самоотверженный, неунывающий. Но он всего лишь человек. По стеклу, разделяющему нас, поползла трещина.

Я посмотрела на нож, потом на монстра.

Колени на полу, он задыхался сильнее, чем Истон. Его лицо покрыто красным, рубашка пропитана потом и кровью. Я искала и искала, но по-прежнему нет ни когтей, ни клыков, ни рогов. Потому что, возможно, монстры тоже всего лишь люди.

Стекло треснуло, образуя паутину трещин, затем разлетелось вдребезги.

Пол бросился к Истону, и мое сердце остановилось. Я никогда не видела никого настолько бледного. Истон медленно моргал, опираясь одной ладонью о стену, чтобы удержаться в вертикальном положении, и Полу слишком легко обвить руками шею Истона, как змее. Адреналин бурлил во мне, и я заставила свое тело двигаться. Я соскользнула с матраса, на четвереньках подползла к ножу. Дрожащие пальцы сжали его. Он казался чужим, слишком тяжелым в моей руке. В поле моего зрения мелькнула фигура в дверном проеме, но я не остановилась. Я не думала. Я сделала выпад.

Я глубоко вонзила нож в бок Пола.

Он зашипел, пошатнулся, и его руки опустились. Но я не отпустила. Я вонзала лезвие глубже, глубже. Я услышала крик, резкий и надломленный, но не осознала, что он мой, пока горячие слезы не обожгли мои щеки – я крутила нож до тех пор, пока у него не подкосились ноги. Мы шли ко дну вместе, монстр и я, но я все равно не отпускала его.

Ледяные голубые глаза смотрели на меня снизу вверх.

– Ты не можешь убежать, малышка, – он кашлял, его тошнило. – Не от меня.

Из уголка его рта стекала кровь.

– Тебе следовало бы уже знать, что я всегда возвращаюсь.

Мои легкие сжались, щеки влажные, и меня охватыватила холодная уверенность.

– Ты должен был бы уже знать, что я тоже. Разница в том, что в конце концов ты всегда проигрываешь.

Пойманный в ловушку маленькой девочкой, слишком слабый, чтобы двигаться, его глаза сверкнули негодованием, и это самое приятное, что я когда-либо видела.

Что-то согрело щеку, и мои глаза скользнули вверх, чтобы обнаружить пристальный взгляд Истона, прикованный ко мне. Даже прислонившись к стене, бледный и измученный, его взгляд оставался проницательным, таким тяжелым от невысказанных мыслей, что манил и успокаивал.

– Неплохо, маленькая кузина.

Я вздрогнула от знакомого голоса, и нежная рука обвилась вокруг моей талии, помогая мне подняться на ноги.

– Но сделай мне одолжение, позволь поиграть с ним, пока он не отключился, ладно?

– Александр, – прошептала я, облегчение и неверие наполнили меня одновременно.

Мои руки все еще дрожали, и голос звучал ненамного лучше.

– Что… – я перевела взгляд с него на Истона, затем обратно. – Как…

Губы Истона приподнялись, и он поморщился, отталкиваясь от стены.

– Я расскажу тебе все об этом. Но прямо сейчас… – он кивнул в сторону окна. – Сейчас мы услышим сирены.

Пол брызгает слюной, его глаза расширились, и он пытался убежать. Александр наступил ему на живот, ударяя каблуком в живот Пола, чтобы удержать его на месте.

– Отпусти меня, – прохрипел Пол.

Он сжал ботинок Александра, но хватка слабая, глаза закатывались, и казалось, что он вот-вот потерял бы сознание.

– Позволь мне… Блядь… Уйти, – он поморщился, перевел затуманенный взгляд на окно.

Смех Александра звучал жестоко и так не похоже на смех кузена, что у меня мурашки побежали по коже.

– Да, нет.

Я не понимала, как он мог быть таким спокойным. Копы еще не приехали, но это только вопрос времени. Тревога охватила меня, и я толкнула Александра в плечо.

– Ты не можешь быть здесь. Ты должен уйти, сейчас.

Истон переводил взгляд между нами, его бровь выгнулась дугой, и Александр сказал с ухмылкой:

– Всегда беспокоишься обо мне, – он посмотрел вниз на парня под своим ботинком, который сейчас плакал. – Они узнают, что я был здесь. Я позабочусь об этом. Но я уйду прежде, чем они поймают меня. Я просто собираюсь немного повеселиться перед уходом.

Мой взгляд застыл на Поле. Я проследила за потоком слез, смешивающимся с кровью на его щеках. Он хныкал, на самом деле хныкал, и отвращение подступило к моему горлу, как желчь. Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше он съеживался. Монстры выглядели такими большими и пугающими, но без того, чтобы кому-то навредить, их ходули выбивались из-под них и показывали, какие они маленькие на самом деле. Все это время… Все это время он говорил мне, что я ничто. Но без меня он действительно ничто.

Нежное прикосновение стерло влагу с моей щеки, и я сглотнула, поднимая взгляд на Истона. Он так близко ко мне, пристально смотрел на мои слезы. Он вытер еще одну, его губы коснулись моего виска, и он нежно прошептал:

– Несокрушимая.

Тихий всхлип задушил меня.

– Забери ее, – сказал Александр Истону. – Я ненадолго.

Истон кивнул и начал обнимать меня, но слегка покачнулся, морщась. Я словила его, просунув свою руку под его. Паника поднялась в моей груди. Насколько серьезно он ранен?

– Обопрись на меня, – тихо сказала я и сделала маленький шаг к двери.

Его вес давил мне на плечо, но его хромота выдавала, насколько сильно он все еще поддерживал себя. Только когда за нами закрылась дверь спальни, я поняла, что Истон только что сделал для меня. Честный, законопослушный Истон. Александр не стеснялся желания наказать Пола на его собственных условиях, и все же Истон ушел. Я наклонила голову и посмотрела на него, на моего Истона. Его волосы растрепаны, костяшки пальцев потрескались и кровоточили, кожа призрачная. Выражение его лица стоическое и непроницаемое, когда он смотрел прямо перед собой, полный решимости вытащить меня отсюда. Боль, которой я никогда не испытывала, закралась в мое сердце, и я прижалась к нему.

Солнечный свет упал мне на лицо, когда мы вышли на улицу. Мужчина стоял за дверью, прислонившись спиной к стене, руки сложены на груди, взгляд тяжелый. Он посмотрел на меня, на Истона, а затем поднял подбородок в знак согласия. Я знала, что он здесь с моим кузеном.

– Эй, – сказала я ему. – Забери его отсюда вовремя, ладно? Пообещай мне. Пообещай мне, что ты не позволишь, чтобы его поймали из-за меня.

Мужчина кивнул, на этот раз твердо, и я поблагодарила его, прежде чем продолжила путь к бетонной лестнице. Истон вел нас вниз по лестнице в своем собственном темпе, медленно и уверенно. На последней ступеньке он споткнулся, и я едва успела подхватить его, прежде чем мы оба потеряли равновесие.

– Ты в порядке, – прошептала я, но мой голос сорвался, когда я увидела, как плохо он выглядел под солнечным светом. – С тобой все будет в порядке, – успокаивала я нас обоих.

– Ева.

Он поморщился, опираясь на меня сильнее, чем раньше, когда мы ступили на тротуар. Он сделал паузу, и его взгляд, наполненный мрачностью и серьезностью, встретился с моим.

– Прости, – сказал он.

Я не знала, как его голос мог звучать так грубо и в то же время так нежно.

– Мне чертовски жаль. Он никогда не должен был находить тебя. Я обещал, что ты в безопасности. Я обещал, что с тобой все будет в порядке…

– Тссс. П-прекрати.

Я отвернулась, потому что не понимала эмоций, сжимающих мне горло. Никто никогда не говорил мне таких слов. Я никогда не думала, что кто-нибудь так поступил бы.

– В любом случае, со мной все будет в порядке.

Он кивнул, выпрямился, слегка коснулся моего подбородка костяшками пальцев. От нежного прикосновения по мне разлилось жидкое тепло. Когда он поднял мое лицо, чтобы я посмотрела на него, я не могла сдержать еще больше слез.

– Клянусь… – его адамово яблоко двигалось вверх-вниз. – Я никому больше не позволю причинить тебе боль.

Он произнес это тихо, вкрадчиво, но безошибочный огонь, стоящий за каждым словом, вызвал у меня теплую дрожь.

Я поверила ему.

– С тобой тоже все будет в порядке, – прошептала я.

– Конечно, со мной все в порядке, – это хриплое ворчание в сочетании с гримасой, когда он заколебался, опираясь на меня сильнее, чем раньше, когда мы приблизились к бордюру. – Я должен сдержать обещание.

– Истон, я серьезно.

– Я тоже.

Я подняла на него глаза, и, хотя серьезность в его взгляде пронзительна, его губы приподнялись с одной стороны. Затем он слишком сильно отклонился вправо, и я осторожно опустила нас, чтобы сесть на бордюр. Это нелегко, когда на меня давило более шести футов веса футболиста, но я справилась, и мы оба тяжело дышали, пока вой сирен наконец не достиг наших ушей. Рука Истона обвилась вокруг меня. Несмотря на боль, он крепко обнял меня, как будто кто-то мог украсть меня в любой момент. Он положил свою голову на мою, и через мгновение его дыхание начало замедляться.

В конце концов, в поле зрения появились яркие красные и синие огни.

– Истон, – прошептала я.

Он не ответил.

– Истон, посмотри.

Когда он по-прежнему не ответил, от ужаса у меня мурашки пробежали по коже.

– Истон, – я легонько встряхнула его. – Истон!

Его усталый взгляд из-под тяжелых век встретился с моим, и он одарил меня кривой, понимающей улыбкой.

– Мне нравится, когда ты беспокоишься обо мне, – хрипло произнес он. – Тебе следует делать это почаще.

– О боже мой.

Я ударила его кулаком в плечо. Он поморщился, его глаза закрылись от боли, и чувство вины разрывало меня пополам.

– Прости! Мне так жаль. Ты в порядке? Тебе там больно?

Он лениво приоткрыл один глаз и посмотрел на меня, приподнимая губы.

– Серьезно, – протянул он, снова закрывая глаза. – Я мог бы привыкнуть к этому.

– Невероятно.

Подъехали две полицейские машины, затем еще две, за ними последовала "скорая помощь". Мои глаза сузились, когда за ними подъехала машина с фургоном ФБР.

– Их так много, – размышляла я в замешательстве.

Истон выдохнул, затем схватился за ребра.

– Да, – хрипло сказал он, – я думаю… Черт.

Он поднял голову и попытался еще раз выдохнуть, но вместо этого его глаза закатились.

– Истон?

Его тело обмякло, и страх, который я испытывала несколько секунд назад, вернулся с удвоенной силой.

– Истон! – я положила ладони ему на щеки, поворачивая его голову ко себе, но его глаза не открывались.

Он слегка вздрогнул в моих объятиях, а потом просто… замер.

Мое дыхание участилось. Я трясла его, но он не двигался.

– Истон!

Этого не могло быть. Дрожа, я осторожно стянула с него футболку, затем скложила ее пополам и надавила на рану у него на спине. Мой желудок сжался, зрение затуманилось, и я пыталась не обращать внимания на кровь, текущую по моим пальцам. Так много крови…

Я не знала, что еще делать. Я не знала, как его вылечить. Я обняла его и нежно сжала.

– Пожалуйста, проснись.

Пожалуйста, останься со мной

Слезы текли по моим щекам, когда я прижалась к его груди.

– Ты в порядке, – мой голос дрожал, и я твердо повторяла: – Ты в порядке. С тобой все будет в порядке. Я обещаю.

Но обещание – пустое желание, потому что единственная уверенность, которая вообще была – это то, что со мной все в порядке. Я в порядке из-за него. И, возможно, я стоила ему всего.