355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сьюзен Янг » Лекарство (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Лекарство (ЛП)
  • Текст добавлен: 16 марта 2017, 01:00

Текст книги "Лекарство (ЛП)"


Автор книги: Сьюзен Янг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

О переводе

Оригинальное название: The Treatment by Suzanne Young

Сьюзен Янг «Лекарство»

Серия: Программа #2 / The Program #2

Перевод: Анастасия Рыбак

Вычитка: Светлана Егошина







ПЕРЕВЕДЕНО В РАМКАХ ПРОЕКТА HTTP://VK.COM/BOOKISH_ADDICTED

ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО ДОМАШНЕГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ.

РЕЛИЗ НЕ ДЛЯ ПРОДАЖИ!

Часть 1

ПРИХОДИ, КАК ЕСТЬ

ЭПИДЕМИЯ

За последние четыре года количество самоубийств возросло до масштабов эпидемии. Погибал один из трех подростков . Однако последние исследования показали , что внезапно возросло количество случаев самоубийств среди взрослых , и это развенчивает миф о том , что их причиначрезмерное потребление антидепрессантов или детские прививки .

Хотя Программа и является единственным превентивным методом, у нее есть свои ограничения . Однако в ответ на распространение эпидемии власти издали новый закон , который вступит силу в этом году . Как и в случае с любой прививкой , надежда возлагается на то , что болезнь будет истреблена в будущих поколениях . Программа заявляет , что путем комбинирования поведенческой терапии и работы с памятью можно добиться стопроцентного выздоровления своих пациентов .

Информация об обязательном прохождении Программы скоро будет предъявлена, но одно понятно уже сейчас : Программа наступает .

Репортер Келлан Томас.

Глава 1

Джеймс смотрит перед собой, никак не реагируя на то, что я только что рассказала ему. Похоже, он в шоке. Вслед за ним я смотрю через лобовое стекло, на пустую парковку у магазина в стороне от шоссе. Здание заброшено, окна забиты фанерой, на белой обшивке здания намалеваны черные граффити. Да и мы с Джеймсом тоже по-своему заброшены, наши прежние личности заколочены и заперты, а мир крутится вокруг нас. Предполагалось, что мы примем эту перемену, будем следовать правилам. Вместо этого, мы их все нарушили.

Над нами мигает фонарь, а солнце, все еще скрытое за вершинами гор, постепенно освещает горизонт в облаках. Уже почти пять утра, и я знаю, что скоро мы должны ехать, если хотим оставаться впереди баррикад, перекрывающих дороги. Мы едва выбрались на границе с Айдахо, и вот теперь, ради нашего безопасного возвращения объявлена оранжевая тревога,

Точно. Ведь в Программе заботятся исключительно о нашей безопасности.

– Это таблетка, – тихо повторяет Джеймс, наконец придя в себя. – Майкл Риэлм оставил тебе таблетку, которая может вернуть наши воспоминания, – он поворачивается ко мне, – но он дал тебе только одну.

Я киваю. Смотрю, как красивое лицо Джеймса искажается от боли, как будто он снова теряет себя. С тех пор, как мы вышли из Программы, Джеймс искал способ узнать свое прошлое, наше общее прошлое. У меня в заднем кармане лежит сложенный пластиковый пакетик с маленькой оранжевой таблеткой – таблеткой, которая может открыть всю правду. Но я сделала свой выбор: риск слишком велик, возможность снова заболеть слишком велика, чтобы игнорировать ее. Будет скорбь, боль и горе. Во мне находят отклик последние слова сестры Риэлма: Иногда я думаю, что единственное, что есть – это настоящий момент. И здесь, с Джеймсом, я точно знаю, кто я.

– Ты ведь не примешь ее, правда? – спрашивает Джеймс, поняв это по моему лицу. Его светло-голубые глаза выглядят усталыми. Трудно поверить в то, что еще вчера мы были у реки, целовались и не обращали внимания на мир вокруг нас. На секунду мы узнали, каково это – быть свободными.

– Таблетка изменит все, – говорю я, – Я вспомню, кто я, но никогда не смогу стать прежней, не по-настоящему. Все, что может сделать таблетка – ранить меня, вернуть ту печаль, которую я чувствовала, когда потеряла брата. И я уверена, что есть и другие причины для печали. Мне нравится то, кто я есть с тобой, Джеймс. Мне нравится, что мы вместе, и я боюсь все разрушить.

Джеймс пробегает рукой по золотистым волосам, с облегчением вздыхает.

– Я никогда не оставлю тебя, Слоан.

Он выглядывает из окна со стороны водителя. Над нами сгустились облака, и я думаю, что пройдет совсем немного времени, и на нас обрушится ливень.

– Мы вместе, – с уверенностью говорит он, глядя на меня. – Но есть только одна таблетка, и я никогда не приму ее без тебя. Я никогда не отниму от тебя этот шанс.

– Мое сердце переполняется радостью. Джеймс выбирает жизнь со мной, жизнь, которую я и хочу, – разве только мне не нравится, что за нами охотится Программа. Я наклоняюсь к нему, кладу руки ему на грудь, и он прижимает меня к себе.

Перед тем, как поцеловать меня, Джеймс облизывает губы.

– Мы ведь сохраним эту таблетку на случай, если потом передумаем, верно?

– Ты читаешь мои мысли.

– Ты такая умница, – шепчет он и целует меня. Мои руки скользят по его щекам, и я начинаю растворяться в этом чувстве, в тепле его губ на моих губах. Я шепчу, что люблю его, но его ответ заглушает визг тормозов.

Джеймс резко оборачивается и смотрит наружу. Начинает возиться с ключами в зажигании, а белый фургон с визгом тормозит, прижав нашу машину к бетонному ограждению шоссе позади.

Меня охватывает паника, сильная, удушающая. Я кричу Джеймсу, чтобы он бежал, даже несмотря на то, что единственный выход – идти на таран. Но мы не можем вернуться в Программу, чтобы нас снова стерли. Джеймс дергает рычаг переключения передач, готовясь втопить его, но тут дверца водителя фургона открывается, и оттуда выскакивает человек. Я замираю, встревоженно нахмурившись, потому что не вижу белого халата и гладко причесанных волос обработчика.

Это девушка. На ней одета футболка Nirvana, и у нее за плечами болтаются длинные обесцвеченные дреды. Она высокая, очень худая, а когда она улыбается своими ярко-красными губами, между ее передних зубов видна большая щель. Я кладу руку на плечо Джеймса, но он выглядит так, как будто все еще готов переехать ее.

– Подожди, – говорю я.

Джеймс смотрит на меня, как будто я сошла с ума, но потом открывается другая дверца фургона, и на ступеньку встает парень, чтобы посмотреть на нас из-за двери. У него под глазами два больших синяка, и нос у него распух. Того, каким жалким и побитым он выглядит, достаточно, чтобы Джеймс остановился и не стал нажимать на педаль газа.

Девушка поднимает руки вверх.

– Расслабьтесь, – говорит она, – мы не из Программы.

Джеймс опускает окно. Мотор все еще заведен, машина готова ринуться вперед – и раздавить ее – в любую секунду.

– Тогда кто, черт возьми, вы такие? – спрашивает он.

Улыбка девушки становится шире, она бросает взгляд на своего спутника и потом снова поворачивается к Джеймсу.

– Меня зовут Даллас, – говорит она, – Риэлм послал нам сообщение, чтобы мы нашли вас.

Когда она упоминает Риэлма, я говорю Джеймсу, чтобы он выключил мотор. Я рада, что с моим другом все в порядке.

Даллас подходит к машине – звук ее шагов эхом отдается на асфальте – останавливается у окна Джеймса. Понимает одну темную бровь и оглядывает его.

– Риэлм, должно быть, забыл упомянуть, какой ты симпатичный, – сухо говорит она. – Какой стыд.

– Как вы нашли нас? – спрашивает Джеймс, игнорируя ее слова. – Мы доехали до границы, чтобы встретиться с Лейси и Кевином, но повсюду были патрули. Нам едва удалось выбраться.

Даллас кивает на машину.

– В том телефоне, который дала вам сестра Риэлма, было устройство слежения. Довольно удобно, но, думаю, ссейчас вам лучше выбросить его.

Мы с Джеймсом смотрим на черный телефон на приборной панели, который уже был в машине, когда мы сели туда. На заднем сиденье еще был вещмешок с парой сотен долларов, которые Анна оставила нам на еду. Так вот как обстоят дела? Мы теперь тоже мятежники? Если это так… они не выглядят такими уж сплоченными.

– Ваши друзья, – говорит Даллас, – так и не добрались до границы. Мы нашли Лейси, когда она плакала, спрятавшись в своем Фольксвагене. Похоже, что Кевин так и не пришел. Я думаю, что история на этом не кончается, но лучше пусть она сама расскажет.

У меня замирает сердце. Что случилось с Кевином?

– Где Лейси? – спрашиваю я. – С ней все в порядке?

– Она просто чокнутая, – смеется Даллас, – она не стала говорить со мной, так что я сказала Касу, чтобы тот попытался уговорить ее выйти из машины. Она сломала ему нос. Нам пришлось дать ей снотворное, но не волнуйтесь, мы не крадем у вас воспоминания.

Она говорит это страшным голосом, как будто Программа – всего лишь чудовище, которое живет у нас под кроватью. Мне становится интересно, все ли у нее в порядке с головой.

– В любом случае… – вздыхает она и сует руки в задние карманы джинсов, – теперь она уже на пути на секретную базу. И если вы, конечно, не хотите, чтобы вас поймали, я вам советую вылезать из машины и поехать с нами.

– В этом фургоне? – фыркает Джеймс. – Ты думаешь, мы будем менее заметны в большом белом фургоне?

Она кивает.

– Ну да. Это – то, в чем обычно ездят обработчики. А не кучка беглецов. Слушай – Джеймс, так? Ты суперкрутой и все такое, но твои мыслительные способности меня не впечатляют. Так что, может, просто будешь делать то, что тебе говорят и вместе с твоей девчушкой зайдешь в фургон, чтобы мы убрались отсюда?

– Пошла ты, – говорю я, оскорбленная на стольких уровнях, что сложно выбрать хотя бы один. Джеймс, нахмурившись, поворачивается ко мне.

– Что думаешь? – тихо спрашивает он. Я вижу его неуверенность, но прямо сейчас у нас нет другого выхода. Мы ехали, чтобы найти мятежников, но они нашли нас первыми. Лейси с ними.

– Нам нужно добраться до Лейси, – говорю я. Мне бы хотелось, чтобы мы могли скрываться сами по себе. Но у нас нет ресурсов. Нам нужно перегруппироваться.

Джеймс издает стон, ему не хочется соглашаться с Даллас. Его антипатия к авторитетам – то, что мне в нем нравится.

– Ладно, – говорит он и смотрит на Даллас. – Но что мы будем делать с кадиллаком? Это классная машина.

– Кас пригонит ее обратно.

– Что? – спрашивает Джемс. – А почему он…

– Кас не в бегах, – перебивает она. – Он никогда не был в Программе. Он может проехать через любой пропускной пункт, какой хочет. Он поедет вперед, на разведку, чтобы мы добрались до секретной базы невредимыми.

– Куда мы едем? – спрашиваю я.

Даллас бросает в мою сторону скучающий взгляд, как будто ей не нравится, что я с енй заговорила.

– Все в свое время, дорогая. Теперь, вам двоим лучше вылезти из машины, а то у нас тут есть небольшое дельце.

Мы с Джеймсом обмениваемся взглядами, но в конце-концов выходим из машины. Кас идет к нам, и в какой-то момент я боюсь, что нас похитят. Особенно когда Кас достает пригоршню кабельных стяжек.

– А это-то на хрен надо? – восклицает Джеймс и хватает меня за руку, чтобы отойти назад.

Даллас кладет руку на бедро.

– Сегодня Касу сломали нос и, если честно, у вас, кажется, довольно переменчивое настроение. Мы вам не доверяем. Вы – возвращенцы.

То, как она говорит «возвращенцы» как будто делает нас чем-то мерзким, как будто мы внушаем ей отвращение. Но, видимо, как раз это и нужно было сказать, чтобы сбить нас с толку, запутать нас, чтобы Кас зашел нам за спину и связал нам стяжками руки за спиной, крепко закрепив их. И в этот момент я чувствую, как мне на щеку падает первая капля дождя. Я гляжу на Джеймса, тот сердито смотрит, как Даллас и Кас залезают в кадиллак, достают наши деньги и выбрасывают вещмешок на асфальт. Начинает моросить дождь, и Даллас угрюмо смотрит в небо. Она обходит машину, чтобы поднять с земли нашу сумку, и лениво перебрасывает ее через плечо.

Я чувствую себя уязвимой и не могу вспомнить, как мы попали сюда. Нам надо было продолжать бежать. Но теперь у нас вряд ли есть выбор, так что мы вслед за Даллас идем к фургону, и она помогает нам забраться назад, захлопнув за нами дверцу.

* * *

Мы сидим на заднем сиденье белого фургона, плечо Джеймса прижато к моему. Я осознаю все чрезвычайно остро: слабый запах бензина и резиновых покрышек, который липнет к моим волосам, бормотание, доносящееся из полицейской рации, слишком тихое, чтобы разобрать слова. Пальцы Джеймса касаются моих, и я инстинктивно поворачиваюсь. Он смотрит вперед, крепко сжав зубы и размышляя о наших связанных руках. Мы едем уже много часов, и острый пластикоый край стяжки натер мне кожу. Я думаю, то же самое и у него.

Даллас смотрит в зеркало заднего вида как раз, чтобы заметить угрюмое лицо Джеймса.

– Не волнуйся, красавчик. Почти приехали. Наши планы поменялись. Наш склад в Филадельфии обыскали прошлой ночью, так что мы едем на нашу секретную базу в Солт-Лейк-Сити.

Я встревоженно выпрямляюсь.

– Но Риэлм сказал, чтобы мы ехали на восток. Он сказал…

– Я знаю, что Майкл Риэлм сказал тебе, – огрызается она. – Но ситуация изменилась. Не будь ребенком. Программа охотится за нами; мы – инфекция, которую они настроены излечить. Ты должна быть рада, что мы вообще вам помогаем.

– Честно скажу, Даллас, – говорит Джеймс, и его голос дрожит от едва сдерживаемого гнева, – если ты не развяжешь мою девушку, я поведу себя как настоящий засранец. Не хочу делать тебе больно.

Даллас снова смотрит в зеркало заднего вида, без единого намека на удивление.

– А что заставляет тебя думать, что ты можешь это сделать? – она серьезно спрашивает. – Ты даже не представляешь, на что я способна, Джеймс.

От ее голоса у меня бегут мурашки, и, судя по виду Джеймса, он понимает, что его угроза не возымела должного эффекта. Даллас непробиваема; я не знаю, боится ли она чего-нибудь.

Мы продолжаем ехать, и пейзаж меняется. Позади, в Орегоне, мы оставили деревья, которые пологом нависали над дорогой, а здесь мы под открытым небом. Но и здесь растут цветы, и зеленые холмы уходят вдаль. А дальше надо всем возвышаются исполинские горы. От этого дух захватывает.

Стяжка у меня за спиной впивается в кожу у меня на запястьях. Я морщусь, но пытаюсь обратить все в шутку, когда вижу, как злится из-за этого Джеймс. Он садится так, чтобы я могла опереться о него и расслабиться, и вместе мы смотрим, как сельский пейзаж сменяется заборами из проволочной сетки и старыми мастерскими.

– Добро пожаловать в Солт-Лейк-Сити, – говорит Даллас, заворачивая на парковку одноэтажного склада с осыпающейся кирпичной обшивкой. Я ожидала увидеть огороженный лагерь, и меня снова начинает охватывать паника при мысли о том, что мы так беззащитны перед Программой.

– Технически, – добавляет Даллас, поджав губы и оглядывая окрестности, – мы находимся в пригороде. Город намного симпатичнее. Но здесь мы в большем уединении. Тут достаточно плотная застройка, чтобы мы могли прятаться в течение дня. Кас проделал большую работу.

Даллас паркуется за кадиллаком и глушит мотор. Поворачивается и оглядывает нас.

– Обещаете, что будете хорошими мальчиками и девочками, если я разрежу стяжки? – спрашивает она. – Раз уж мы добрались так далеко, мне хотелось бы верить, что вы не причините неприятностей.

– Пожалуйста, не говори глупостей, Джеймс.

– Все, что я делаю – причиняю неприятности, – говорит Джеймс монотонным голосом. Я поворачиваюсь и сердито смотрю на него, но Даллас только смеется и выходит из машины. Джеймс смотрит на меня и пожимает плечами, совсем не раскаиваясь за то, что стал перечить мятежникам, которые вообще-то держат нас в заложниках.

С громким металлическим скрежетом дверца фургона скользит и открывается, и нас ослепляет полуденный солнечный свет. Мы моргаем, и потом Даллас берет меня за руку и выводит из фургона. Передо мной появляется Кас с перочинным ножом. Я резко, испуганно ахаю, но он быстро поднимает вверх другую руку.

– Нет, нет, – говорит он, качая головой. Похоже, он обижен тем, что я подумала, что он может ранить меня. – Это чтобы снять стяжки.

Он бросает взгляд на Джеймса, который как раз подошел к двери, готовый наброситься на него.

– Эй, серьезно, – Кас показывает ему, чтобы тот выходил. – Вы не заключенные.

Джеймс ждет пару секунд, и потом прыгает на тротуар. Он поворачивается спиной к Касу, но внимательно смотрит за мной, пока Кас разрезает пластиковые стяжки. Даллас смотрит на нас, удивленно подняв свои высокие темные брови. Это длится недолго. Как только Джеймс освобождается, он разворачивается и хватает Даллас за футболку, прижав ту к корпусу фургона.

– Если ты снова обидишь Слоан, – рычит он, – я клянусь, что…

– Что? – спокойно спрашивает Даллас. – И что ты сделаешь?

Даллас почти такая же высокая, как и Джеймс, но она кажется слабее, когда ее тоненькая рука тянется к запястью Джеймса. Она ловит его на лжи. Я смотрю, как лицо Джеймса мрачнеет, и он отпускает ее. Не успевает он отойти, как Даллас выкидывает локоть вперед, внезапно бьет Джеймса по подбородку, а потом ее длинная нога цепляет его ногу, и она отправляет его на землю. Я выкрикиваю его имя, но Джеймс лежит неподвижно и смотрит в небо. Даллас наклоняется рядом с ним, улыбается и поправляет смятую футболку, при этом растянутая ткань спадает с ее плеча.

– Какой темперамент, – говорит она, – каак жаль, что ты не дрался сильнее, когда они волокли тебя в Программу.

Ее слова шокируют меня, ранят, потому что говорить это так жестоко – как будто это мы виноваты, что нас взяли. Он не возражает. Как он может возразить против того, чего он не помнит?

– Теперь, – говорит Даллас, громко хлопнув в ладоши, – нам лучше зайти внутрь.

Она идет ко входу на погрузочную платформу. Джеймс бормочет, что он заберет из фургона нашу сумку.

Солнце светит мне на щеки. Тут нету тени от деревьев и жарче, чем я привыкла. Парковка рядом с этой пуста, и я думаю, Даллас была права насчет уединения. Тут тихо.

Кас прокашливается и проводит рукой по длинным русым волосам. Если рассмотреть внимательнее, его нос не кажется сильно переломанным. Небольшая царапина на переносице, да ноздри распухли, и, конечно, черные синяки под глазами. Лейси могла сделать ему и хуже.

– Даллас не всегда была такой, – тихо говорит Кас. – До Программы она вела совершенно другую жизнь.

– Она была в Программе? – удивленно спрашиваю я. – Она говорила так, как будто ненавидит возвращенцев.

Кас качает головой.

– Она ненавидит то, что делает Программа. Теперь она тренируется большую часть времени.

– Для чего тренируется? – спрашиваю я, глядя, как Джеймс выплевывает на тротуар сгусток крови. Даллас ударила его сильнее, чем я думала.

– Самооборона, – отвечает Кас. – Как убить кого-то, если придется. Или если захочется.

Он замолкает.

– Слушайте, я знаю, что может казаться по-другому, но мы на одной стороне.

– Уверен? – я поворачиваюсь боком, чтобы он заметил стяжки, которые все еще связывают мне руки. Кас извиняется и осторожно берет меня за предплечье, чтобы начать разрезать пластик.

– Кто знает, – говорит Кас, стоя позади меня, – может, под конец мы все подружимся.

Когда он обрезает стяжку, руки у меня освобождаются, и я потираю то место, где они натерли кожу.

– Я бы на это не рассчитывал, – Джеймс отвечает Касу и встает между нами. Бросает на землю вещмешок и берет меня за руки, чтобы осмотреть красные отметины. Нежно проводит пальцем по поцарапанной коже, потом подносит мои запястья к губам и целует их.

– Лучше? – спрашивает он с расстроенным видом, хотя это не его вина.

Я обнимаю его, прижавшись щекой к его шее. Не знаю, изменилась ли наша ситуация к лучшему или к худшему.

– Я чертовски боюсь, – шепчу я.

Джеймс зарывает лицо мне в волосы, шепчет, чтобы Кас не услышал:

– Я тоже.

И эти слова каким-то образом о чем-то мне напоминают – о каком-то призрачном воспоминании, которое я не могу различить. Таблетка у меня в кармане может все изменить – я бы все вспомнила. Я отхожу от Джеймса и вижу в его глазах то же выражение, ту же неуверенность, как будто он тоже чувствует знакомое воспоминание. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но потом нас зовет Даллас, стоя в дверях.

– Если вы не напрашиваетесь на вмешательство обработчиков, – говорит она, – вам лучше скрыться из вида.

Упоминания об обработчиках достаточно, чтобы заставить меня шевелиться. Джеймс берет меня за руку, и мы идем к зданию, которое кажется пустым, к тому, что осталось от мятежников, в надежде, что мы будем в безопасности, вне Программы. Пусть и ненадолго.

Глава 2

Внутри здания все завалено стройматериалами: большими запечатанными ведрами, грудами пыльных мешков, сплющенными картонными коробками. Я глубоко вздыхаю, раздумывая, как мы будем жить на пустом складе, а Даллас идет в другой конец помещения и тянет на себя дверь.

Она обводит рукой помещение.

– Это только фасад, – говорит она, – мы живем внизу. Там безопаснее.

– Отсюда есть выходы? – спрашиваю я, вглядваясь в темный лестничный проем позади нее.

Она закатывает глаза.

– Слоан, ты что, инспектор по безопасности? Конечно, выходы есть, но я бы предпочла, чтобы ты не выходила наружу в середине дня. Репортажи о тебе круглосуточно крутят по CNN, и я не могу рисковать тем, чтобы тебя заметили.

– А обо мне они говорили? – спрашивает Джеймс. Его злость на Даллас немного поутихла, что, я полагаю, хорошо, поскольку похоже, что мы тут застряли вместе на некоторое время. Моя неприязнь к ней ни капельки не ослабла.

– О тебе упоминали, – Даллас говорит Джеймсу. – Но они еще не раздобыли твое фото. Подожди, пока найдут; тогда мы не сможем хорошо спрятать тебя.

Джеймс улыбается мне, и я хлопаю его по плечу.

– Что? – спрашивает он. – Это же хорошо. Это значит, что люди, может быть, будут задаваться вопросами о Программе. Почему это мы решили сбежать?

Кас усмехается и проходит мимо нас на лестницу. Даллас, положив руку на ручку двери и замерев, поднимает глаза на Джеймса.

– Не сработает, – говорит она, и в ее голосе я слышу разочарование. – Они все переврут. Как всегда. Программа контролирует масс-медиа, Джеймс. Они контролируют все.

Даллас как будто сама беспокоится из-за своего ответа, но, пытаясь скрыть это, поворачивается и бежит по ступенькам.

Джеймс смотрит ей вслед, как будто пытается разгадать, что у нее на уме. Но что если то, что говорит Кас – правда, и если Даллас прошла через Программу, она, вероятно, даже не знает сама себя. Так что ничего у Джеймса не получается.

По узким ступенькам мы спускаемся на нижний уровень, который, как я понимаю, находится как раз под улицей, и заходим в первое помещение. В нем выскокие окна, хотя и закрытые пожелтевшими газетами. Мы проходим мимо вентиляции, из которой струится поток воздуха, и у меня по рукам пробегают мурашки. Не знаю, откуда у них электричество, но похоже, что мятежники не такие уж и оборванцы, какими кажутся.

В центре комнаты стоит потрескавшийся кожаный диван и несколько складных стульев, но кроме этого, ничего нет. Выглядит угрожающе.

– Где все? – спрашиваю я, и во мне нарастает тревога. Я думала, ты говорила, что есть и другие. Я думала, тут Лейси.

Даллас поднимает руки вверх, показывая, чтобы я успокоилась.

– Все в порядке, – она успокаивает меня. – Все тут.

Она идет назад в коридор, и проходит много – ужасно много – времени, пока я не понимаю, что он проходит через все здание. По углам валяются шарики из пенополистирола. Над головой мигают и гудят флюоресцентные лампы.

– Они, наверняка, в задней части здания, – говорит Даллас. – Знаешь, тут не так уж и плохо. После того, как я вышла из Программы, это – первая секретная база, куда я попала.

– Ты прошла через Программу? – спрашивает Джеймс. Из-за того, что он знает об этом, он, кажется, ей сочувствует, но Даллас резко на него набрасывается.

– Не жалей меня, – говорит она, – мне не нужна твоя жалость. Программа отняла от меня все – и не только отсюда.

Она стучит себя по виску. Кас, рядом с нами, смотрит вниз, смутившись от того, на что намекает Даллас.

– Давайте просто скажем, – снова начинает она, – что они чертовски много мне должны.

На ее лице появляется беззащитное выражение, и она обхватывает себя руками, поворачивается и идет по коридору одна.

– Что это было? – спрашиваю я у Каса, понимая, что могу узнать о состоянии рассудка Даллас больше, чем мне бы хотелось. Это было похоже на нервный срыв, но я вспоминаю о мерзком обработчике Роджере – о том, как он торговался с пациентами. И о том, что они должны были дать ему взамен частички своих воспоминаний.

– Не мне рассказывать эту историю, – серьезно говорит Кас, – но я уверен, что рано или поздно ты об этом услышишь. В этом месте трудно хранить секреты.

– Слоан? – кто-то тихо зовет меня. Я поднимаю глаза и в том конце коридора вижу Лейси. Она стоит там, ее светлые волосы перекрашены в ярко-рыжий цвет, на ней черная футболка без рукавов и камуфляжные штаны. Я чувствую прилив облегчения, и мы обе бежим вперед, встречаемся где-то в середине коридора и обнимаемся.

– Не думала, что ты справишься, – говорит она, уткнувшись мне в плечо, – твоя фотография повсюду.

Она отходит от меня, приподнимает за плечи и смотрит в лицо.

– Ты в порядке?

Я не знаю, как давно я знакома с Лейси – не могу вспомнить прошлое – но с тех пор, как я вернулась, она стала моим преданным другом.

– Я в порядке, – говорю я ей, – напугана, но в порядке. Мы с Джеймсом добрались до границы, чтобы встретиться с тобой, но вас там не было.

Во мне просыпается страх.

– Даллас сказала, Кевина не было.

Лейси кивает, не глядя мне в глаза.

– Он так и не добрался до места встречи, – говорит она. – Наверное, они арестовали его. Я… не знаю, где он теперь.

Она сильнее сжимает мне руку, и я понимаю, что история их отношений с Кевином еще недосказана. Что бы это ни было, прямо сейчас она ничего не расскажет мне. Она толкает меня в комнату, где собрались Даллас и еще несколько человек.

В центре темного помещения стоит овальный стол, вокруг него – минимум дюжина стульев. Дерево потрескалось, а некоторые стулья выглядят так, словно вот-вот развалятся, но Даллас хватает один из них и поворачивает, чтобы сесть на спинку. Когда заходит Джеймс, она сразу же смотрит в его сторону.

Джеймс оглядывает комнату, остановившись, когда замечает Лейси.

– Мне нравится рыжий цвет, – говорит он. Хотя я подозреваю, что он просто хотел сказать ей, что рад, что она в порядке.

Лейси улыбается, и выражение ее лица смягчается.

– Почему я не удивляюсь, увидев тебя тут, Джеймс? А, ну да. Потому что ты – заноза в заднице и постоянно оспариваешь авторитеты.

Он пододвигает ей стул.

– Похоже, у нас много общего.

Когда она садится, Джеймс пододвигает стул для меня и потом садится рядом.

– Ну, Даллас, – говорит он, опираясь локтями на стол, – каковы планы? Что именно делают мятежники?

Трое человек рядом с Даллас садятся. Ждут, пока она все объяснит. Они выглядят совершенно обычными – и не так, как возвращенцы: никаких поло с воротником и юбок хаки. Как самые обычные люди.

– Не все из нас прошли через Программу, – начинает Даллас. – Кое-кто, как Кас, – Даллас показывает на него, – находятся здесь, потому что кто-то, кого они знали, исчез, покончил с собой. Или совсем позабыл о них.

Девушка рядом с Даллас опускает голову.

– Программа повсюду, и находить людей, которые бы согласились сражаться вместе с нами, становится все тяжелее и тяжелее. Особенно взрослых. Мятежники хотят увеличить свою численность, чтобы у нас было достаточно людей и мы могли бы наносить реальный вред. Но Программа всегда на шаг впереди нас.

– А что случилось с другими мятежниками? – спрашивает Джеймс. – С теми, которые были на твоей секретной базе?

У Даллас поникает лицо.

– Там был обыск, – начинает она, – и тех, кто не смог убежать, отправили обратно в Программу. В официальном докладе сказано, что у них был рецидив – побочный эффект, когда вспоминания, возвращаясь, сводят человека с ума – но это была ложь. В Программе арестовали их, чтобы подавить любое сопротивление.

Ее лицо бледнеет. Внезапно она больше не мятежник. Она просто девушка.

– В Программе делают так, чтобы они исчезли.

– Что? – спрашивает Джеймс, распахнув глаза. – Они что, убивают их?

– Мы не знаем, что они с ними делают. Все, что мы знаем – некоторые пациенты исчезают. Они никогда больше не контактируют с нами, никогда не появляются на нашем радаре. В общем, если Программа нас поймает… с нами покончено.

– Нужно спасти их, – говорит Джеймс. – мы не можем позволить…

– Слишком поздно, – отмахивается Даллас, – из Программы никого нельзя освободить. Мы пытались.

– Может, вы не так это делаете.

– Заткнись, Джеймс, – она пренебрежительно говорит. – Как будто ты что-то знаешь. Мы пробовали, у нас не вышло. Это никогда не кончалось хорошо, так что нам пришлось просто списать их со счета. Не то чтобы это решение далось легко.

– И что ты будешь делать? – спрашивает он. Я не верю, что Даллас может вот так сдасться. Мне она казалась сильнее.

Даллас замолкает на секунду, чтобы собраться с мыслями, и я как будто вижу, как она искореняет все чувства к ним.

– Они – неизбежная потеря, – холодно говорит она. – Пока что мы – это все, что осталось. Но я пытаюсь найти кого-нибудь, что-нибудь, чтобы помочь нам. Когда мы соберем достаточно сил, мы будем сражаться. Я обещаю. Мы будем сражаться.

Даллас встает, собирает свои длинные дреды в высокий узел. Кажется, ее обеспокоили слова Джеймса, и она не может смотреть ему в глаза.

– Думаю, вам нужно немного поспать. – гвооит нам Даллас. – у нас ест кое-какие планы, так что в четыре часа вы мне понадобитесь.

И до того, как мы успеваем задать еще вопросы, она выходит из комнаты, завершив этим разговор. На секунду становится тихо, и потом Джеймс наклоняется ко мне, чтобы прошептать:

– Если меня когда-нибудь поймают, Слоан, я рассчитываю, что ты спасешь мою задницу. Это ясно?

– И я скажу то же, – говорю я. Он решительно кивает и потом поворачивается, чтобы оглядеть других людей. Лейси сидит тихо, сложив руки на груди. Такой подавленной я ее раньше не видела. Это меня беспокоит. У меня громко урчит в животе, и Джеймс бросает на меня взгляд, а потом обращается к Касу.

– Эй, чел, – говорит он, – в этом месте найдется что-нибудь поесть? Вот она, – он указывает на меня большим пальцем. – похоже, устроила голодовку.

Кас смеется.

– Ага. Давай, я тебе тут все покажу.

Я встаю, но Лейси так и сидит, потирая лоб, как будто у нее болит голова.

– Ты в порядке? – спрашиваю я, трогая ее за плечо.

Она поднимает глаза, и ее взгляд не сфокусирован, как будто она смотрит сквозь меня.

– Стресс. Мятежники. Кто знает? – она слабо улыбается. – Это пройдет.

Ее слова совсем не развеивают мое беспокойство.

– Джеймс, – говорю я, повернувшись к нему, – я догоню тебя через секунду.

Он наклоняется, как бы спрашивая, все ли в порядке. Когда я киваю, он выходит в коридор вместе с Касом. Я пододвигаюсь к Лейси.

– Мы прошли через очень многое, – говорю я ей. Другие мятежники выходят из комнаты, и в тишине воздух начинает наполняться печалью.

– Мне жаль, что так случилось с Кевином.

Лейси закрывает глаза.

– Мне тоже.

Кевин был обработчиком, которого приписали ко мне сразу после завершения Программы, а Лейси была моим единственным другом. Я даже не знала, что они знакомы, пока об этом не сказала сестра Риэлма.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю