Текст книги "Рецепт счастья"
Автор книги: Сьюзен Виггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)
Глава 2
Из радиопередатчика полицейской машины Рурка Макнайта донесся тревожный сигнал сирены, а следом за ним голос полицейского:
– В доме номер 472 по Мэйпл-стрит все чисто.
Рурк похолодел.
Это был дом Дженни.
Рурк находился на другом конце города, но, как только поступил сигнал, тут же помчался к дому Дженни. Из-под колес его автомобиля вырывались волны снега и песка. Рурк увеличил скорость. Машину заносило на скользкой дороге. Рурк связался с диспетчером:
– Я в пути. До связи.
Несмотря на то что внутри Рурка разыгралась настоящая буря эмоций, его голос был на удивление спокойным.
Общие сведения сводились к тому, что объект – о боже, дом Дженни! – полностью охвачен пламенем. Притом Дженни нигде не обнаружили.
К тому времени, когда Рурк добрался до Мэйпл-стрит, огонь захватил весь дом. Языки огня вырывались из окон и лизали карнизы.
Рурк припарковал машину. Одна из фар зарылась в сугроб. Он вышел из машины даже не захлопнув дверцу. Оглядел место происшествия. Пожарные, их машины, оборудование – все тонуло в мерцающем оранжевом свете. Огонь поливали из двух брандспойтов. Несколько человек откапывали из снега пожарный гидрант. Все происходило отнюдь не хаотично, а на удивление спокойно. Однако стена огня была слишком плотной, и пожарные не могли проникнуть в дом даже при полном обмундировании.
– Где она?! – закричал Рурк на пожарного, который транслировал сообщения по рации. – Да где же она?
– Девушку нигде не обнаружили, – ответил пожарный, взглянув в сторону припаркованной на обочине дороги машины скорой помощи и стоящих рядом санитаров. – Наверное, ее не было дома. Хотя… машина стоит в гараже.
Рурк направился к горящему дому Дженни. Он пылал, точно горсть щепок. В окне лопнуло стекло, и на Рурка посыпался горячий град осколков. Он моментально среагировал, прикрывая глаза рукой.
– Дженни! – крикнул Рурк.
В одно мгновение годы молчания забылись, и на Рурка нахлынула волна сожаления. Можно подумать, избегая Дженни, он мог что-то решить!
«Я идиот», – подумал Рурк. Он заклинал всех богов: «Пусть с Дженни все будет хорошо! Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо, и я стану всегда заботиться о ней! Больше мне ничего не нужно».
Он должен войти в дом. Ступеньки крыльца уже уничтожило пламя. Рурк поскользнулся на снегу, но удержал равновесие. Кто-то кричал ему, но он продолжал идти вперед. Задняя часть дома тоже тонула в огне, но двери не было. Ее вырубили пожарными топорами. Кричать стали еще громче. К Рурку, замахав руками, бросились несколько пожарных.
«Вот черт!» – подумал он.
Это было глупо, но Рурк совершал и более глупые вещи. К тому же рискнуть стоило. Закрыв курткой нос и рот, он вошел в горящий дом.
В этой кухне Рурк бывал множество раз. Однако сейчас ее было не узнать. Он оказался словно в огненном омуте. Здесь было нечем дышать. Рурк чувствовал, как огонь высасывает кислород из его легких. Он пытался выкрикнуть имя Дженни, но не мог издать ни звука. Линолеум под ногами пузырился и плавился. Дверной проем, который вел к лестнице, представлял собой прямоугольник из пламени, но Рурк все равно двинулся вперед.
Сильная рука легла ему на плечо, останавливая. Рурк попытался освободиться, но в ту же секунду, проливая дождь из горящей штукатурки, начал рушиться потолок. Пожарный вытолкнул Рурка через заднюю дверь.
– Какого черта вы делаете? – закричал он. – Шеф, отойдите от дома. Здесь небезопасно.
У Рурка першило в горле, он жадно глотал воздух и кашлял.
– Черта с два! Если вы не пошлете кого-нибудь в дом, я пойду туда сам!
На пути Рурка встал начальник пожарной охраны. Рурк узнал его с трудом.
– Я не могу позволить вам это сделать.
Ярость пронзила Рурка, словно ядовитое жало. Одним быстрым движением он оттолкнул пожарного в сторону, рявкнув:
– Отойдите!
Не говоря ни слова, пожарный отшатнулся, только его глаза в тени от шлема метали молнии.
– Послушайте, мы с вами на одной стороне! Вы же видели, что творится внутри! Вы и тридцати секунд не протянете. Мы считаем, что хозяйки нет дома, правда. Если бы она была дома, то выбралась бы из него.
Рурк разжал кулаки. Проклятие. Он чуть не врезал этому парню. И о чем он только думал?
В том-то и дело, что не думал. Это было вечной проблемой Рурка. Нужно выяснить, где сейчас Дженни. В голове Рурка один за другим возникали возможные варианты. Может, она у своей лучшей подруги Нины? В это время суток? Или у Оливии Беллами? Нет. Они хотя и были подругами, но не настолько близкими. Черт, Дженни что, встречается с каким-то парнем, которого он не знает?
Это задело Рурка. Конечно же.
«Черт». – Рурк бросился к машине.
Дженни все еще стояла на улице, дожидаясь рассвета, когда небо озарила бело-синяя вспышка света. Но ведь в середине зимы не бывает молний! Потом Дженни услышала взвизгнувшую сирену и поняла, что это огни полицейских машин. Сирены звучали где-то близко, вроде бы в районе соседнего квартала. «Кажется, выдалась тяжелая ночка», – подумала Дженни, направляясь обратно в здание пекарни. Она прошла через кухню, где Зак катил очередную тележку с тестом.
Дженни уже хотела вернуться к работе, когда в главную дверь громко постучали.
– Я открою! – крикнула Дженни Лоре и Заку и прошла через кафе, в этот час тускло освещенное неоновой вывеской с изображением кофейной чашки с завитками пара над ней. Внезапно кафе осветила синяя вспышка сирены полицейской машины. Дженни торопливо отперла дверь. Звякнул колокольчик, и внутрь в развевающемся на ветру пальто вошел Рурк Макнайт.
Начальник полиции Авалона осмотрелся. Он был чисто выбрит, широк и крепок в плечах. Несмотря на голубые глаза и светлые волосы, из-за шрама в виде полумесяца на скуле Рурк не выглядел смазливым.
– Наверняка ты заехал сюда не кофе попить, – заметила Дженни. Должно быть, это был первый раз за несколько лет, когда она заговорила с Рурком.
Он посмотрел на нее, сдерживая эмоции, и Дженни задумалась, а каково это – быть девушкой Рурка, одной из целой армии фифочек, которые одна за другой появлялись в его жизни. Вот то-то и оно, подумала Дженни. Почему она должна становиться в один ряд с фифочками?
Рурк схватил ее за плечи.
– Дженни. Ты здесь! – Его голос звучал резко и взволнованно.
Надо же, как интересно. Рурк Макнайт хватает ее за плечи, притягивает к себе, обнимает. Что же она такого сделала, чтобы заслужить это? Давно ей нужно было это сделать.
– Мне не спалось, – сказала Дженни и посмотрела на руки Рурка, которые ее обнимали. Они с Рурком не прикасались друг к другу с тех пор, как… они не прикасались друг к другу.
Казалось, Рурк понял, о чем думает Дженни, и разжал объятия, отворачиваясь к двери.
– В твоем доме произошло ЧП. Я тебя подвезу.
Несмотря на то что из-за действия таблетки Дженни воспринимала реальность немного расплывчато, внутри ее поселилось глубокое чувство тревоги.
– Какое именно ЧП?
– В твоем доме случился пожар, – ответил Рурк.
Дженни приоткрыла рот, но не произнесла ни звука.
Да и что сказать на такую новость?
– Поезжай, – сказала Лора, подавая Дженни куртку и ботинки. – Позвони мне потом.
К тому времени, как Дженни села в полицейскую машину Рурка, четкое восприятие реальности к ней еще не вернулось. Увидев всполохи огня вдалеке, Дженни даже не вздрогнула, хотя вся обратилась во внимание.
– Как это произошло? – спросила она у Рурка.
– В службу 911 поступил телефонный звонок от миссис Сэмюэльсон.
Ирма Сэмюэльсон с незапамятных времен жила по соседству с семьей Маески.
– Этого не может быть, – проронила Дженни. – Я… Как в моем доме мог случиться пожар?
– Пристегнись, – сказал Рурк. Как только Дженни это сделала, он завел мотор и нажал на педаль газа.
– А ты уверен, что это не ошибка? – спросила Дженни. – Может, это еще чей-то дом?
– Ошибки быть не может. Я проверил. Боже, я думал, что… Боже… Черт!..
Неужели в его голосе слышна дрожь? «О нет, – пронеслось в голове у Дженни. – Рурк, ты подумал, что я нахожусь в доме».
– Где ты еще могла находиться в такое время суток?
Так вот почему он обнял ее. Он почувствовал облегчение. Всего-то-навсего. Они подъезжали все ближе к Мэйпл-стрит, и Дженни вдруг явственно ощутила горький запах.
– Пахнет дымом, – сказала она.
– Можешь открыть окно, если не боишься замерзнуть.
– А откуда здесь этот запах?.. О боже! Ты заходил в дом? – Дженни тут же представила, как Рурк отталкивает пожарных и пробирается в горящее здание. – Ты хотел найти меня!
Рурк не ответил. Но это и не требовалось. Рурк Макнайт всегда занимался спасением людей. Это являлось его необъяснимым увлечением.
– Ты не оставляла включенной плиту? – спросил Рурк. – Или какой-то прибор?..
– Конечно же нет! – разозлилась Дженни. Эти вопросы ее раздражали и пугали. Потому что, возможно, она и правдазабыла что-то выключить. Ведь теперь она жила одна и стала очень рассеянной. Иногда Дженни не могла отделаться от мысли, что ей суждено всю жизнь прожить вот так, в одиночестве, подобно изгнаннику. И некому будет выключить за ней кофеварку, если она об этом забудет. А в конце концов она превратится в бабушку со множеством кошек. Про таких старушек Дженни и ее друзья в детстве придумывали истории. Одинокие, странные женщины, у которых нет ничего, кроме пропахшего нафталином дома и их кошек.
– …Ты меня слушаешь? – Голос Рурка оторвал Дженни от раздумий.
– Что? – спросила она, пытаясь привести мысли в порядок.
– С тобой все в порядке?
– Ты только что сообщил мне, что мой дом пылает в огне. Не думаю, что со мной все должно быть в порядке.
– Я имел в виду…
– Я знаю, что ты имел в виду. Разве я выгляжу обеспокоенной?
Рурк бросил на Дженни взгляд:
– Ты спокойна. Но мы еще не приехали к дому. Ты представляешь, как выглядит здание, полностью охваченное огнем?
– Нет, я… – Дженни замолчала, потому что в этот момент Рурк свернул за угол, и тут она увидела свою улицу. «Боже мой». – Сердце Дженни забилось в бешеном темпе.
С обоих концов улица была блокирована машинами пожарной службы и скорой помощи, работниками и их оборудованием. В темноте мигали желтые огни спецсигналов. Соседи в зимних пальто, наброшенных прямо на пижамы, собрались на своих дворах, крылечках и с открытым ртом смотрели вверх. Создавалось впечатление, что они наблюдают за фейерверком на День независимости. Вот только никто не смеялся и не кричал от радости.
Пожарные в полной экипировке окружили дом и сражались с огнем.
Рурк остановил машину, и они с Дженни выбрались на улицу. В окнах на верхнем этаже не было стекол, словно кто-то выбил их одно за другим. За этими окнами находился коридор, где висели фамильные портреты – старая фотография со свадьбы бабушки и дедушки, несколько фотографий, на которых была запечатлена вечно юная и прекрасная двадцатитрехлетняя Маришка, мать Дженни, – как раз в этом возрасте она и оставила ее, – также целый строй портретов Дженни школьных лет.
Будучи маленькой девочкой, Дженни любила носиться по этому коридору туда-сюда, пока бабушка не призывала ее остыть. Дженни всегда нравилось это выражение: «остыть». Она бралась за голову и издавала шипящий звук, словно чайник, выпускающий пар.
Дженни любила придумывать истории о людях с портретов. Ее бабушка и дедушка, которые невозмутимо стояли перед объективами камер, превращались в звезд Бродвея. Мать, чьи огромные глаза манили загадочностью и очарованием, являлась правительственной шпионкой. Она защищала мир и скрывалась внутри базы, расположенной глубоко под землей, поэтому и не могла сказать своей семье, где она находится.
Кто-то из пожарных крикнул, чтобы все отошли назад и держались на безопасном расстоянии от здания. Другие пожарные бежали к дому с тяжелым шлангом на плечах. Стоя на выдвижной лестнице пожарной машины, один из спасателей тушил огонь на крыше.
– Дженни, слава богу! – воскликнула миссис Сэмюэльсон и заспешила к Дженни навстречу. На ней были длинное пальто из верблюжьей шерсти и теплые ботинки, которые она даже не застегнула. На ее руках дрожал Натли, йоркширский терьер. – Я заметила огонь и испугалась, что ты в доме.
– Я была в пекарне, – объяснила Дженни.
– Миссис Сэмюэльсон, кто-нибудь взял у вас показания? – спросил Рурк.
– А что? Да, но я…
– Извините, мэм. – Рурк взял Дженни за руку и подвел ее к машине.
Один из пожарных старшего звания давал указания по рации, другой повторял их в громкоговоритель.
– Шеф, это Дженни Маески, – сказал Рурк, продолжая держать ее за руку.
– Мисс, я сожалею о вашем доме, – ответил пожарный. – После того как поступило сообщение о пожаре, нам потребовалось восемь минут, чтобы добраться сюда, но дело в том, что огонь вспыхнул задолго до того, как нам позвонили. Такие старые дома… вспыхивают как спички. Мы делаем все возможное.
– Я… эм… спасибо… наверное… – Дженни понятия не имела, что говорить, когда за спиной горит твой дом.
– Соседи сказали, у вас не было домашних животных.
– Да, это так.
«Только бабушкины африканские фиалки и травы в горшках на окошке, которое выходит в сад. Только целый мой мир. Все, что у меня было», – подумала Дженни. Несмотря на теплую одежду и жар пламени, ее знобило от ночного ветра. Просто поразительно, насколько сильно ее трясло.
На плечи Дженни опустилось что-то теплое и тяжелое. Она не сразу поняла, что это одеяло, которое службы спасения выдают пострадавшим. И еще Дженни ощутила руки Рурка Макнайта. Он стоял позади нее, притянув ее к груди, обнимая, словно желая защитить от всего плохого. Дженни вдруг стал невыносим собственный вес. Она сдалась и прислонилась к груди Рурка. Вскоре ей пришлось закрыть глаза, чтобы спрятаться от любопытных взглядов и едкого дыма. Лицо обжигал жар пылающего огня. От резкого запаха тошнило. Он вызывал в сознании картины сгорающих в доме вещей. Дженни открыла глаза и стала смотреть.
– Дом разрушен, – произнесла она, поворачивая голову и глядя на Рурка. – Все кончено.
Парень с камерой, возможно фотограф какой-то газеты, стоял в кузове своего автомобиля и наводил огромный объектив на горящий дом.
Рурк еще крепче сжал Дженни в объятиях.
– Прости, Дженни. Хотел бы я сказать, что ты не права.
– И что теперь?
– Расследование происшествия, – ответил Рурк, – выплаты по страховке, опись имущества.
– Я имею в виду прямо сейчас. Следующие двадцать минут. Следующий час. Огонь потушат, а дальше что? Я вернусь в пекарню и буду спать под своим письменным столом?
Рурк наклонил голову. Его губы находились у самого уха Дженни, чтобы она могла слышать его сквозь шум улицы.
– Не волнуйся об этом, – сказал Рурк. – Я защищу тебя.
Конечно, Дженни ему поверила. На то были веские основания. Ведь она знала Рурка Макнайта почти всю свою жизнь. Несмотря на все дрязги между ними, несмотря на чувство вины и боль, которую они причинили друг другу, и несмотря на огромную пропасть, что между ними возникла, Дженни всегда знала: она может рассчитывать на Рурка.
Глава 3
Что-то вырвало Дженни из объятий тяжелого, мучительного сна, и она открыла глаза. Сердце колотилось в бешеном темпе, легким не хватало воздуха, а мысли слегка путались. В голове прокручивался страшный сон о том, как издатель берет написанные ею страницы и одну за Другой скармливает огромной тестомешалке.
Дженни лежала на спине, раскинув руки и ноги, словно кровать была плотом, а она – единственным спасшимся с потонувшего корабля. Некоторое время Дженни бессмысленно смотрела в потолок, с которого свисала чужая люстра, потом осторожно села.
На ней была серая футболка в тонкую белую полоску – настолько большого размера, что соскальзывала с плеча, – и пара толстых хлопчатобумажных носков, тоже больших. А еще… Дженни подняла вверх край футболки… мужские боксеры в клетку.
Она сидела посреди кровати Рурка Макнайта – его огромной кровати, застеленной ужасно дорогим постельным бельем. Дженни посмотрела на ярлычок подушки. Кто бы мог подумать, что Рурк Макнайт так любит комфорт?
В дверь тихо постучали и, не дожидаясь приглашения, вошли. Рурк нес по кружке кофе в каждой руке и утреннюю газету под мышкой. Он был одет в линялые джинсы и обтягивающую футболку с надписью. У ног Рурка крутились три лохматых пса.
– Мы попали на первую полосу, – сообщил он, поставив кружки с кофе на столик возле кровати, и развернул «Авалонский трубадур».
Дженни туда не смотрела. Не сейчас. Она все еще пребывала в растерянности и в плену сна, удивляясь, почему же она так быстро проснулась?
– Который час? – спросила она.
– Чуть больше семи. Я старался не шуметь, чтобы дать тебе поспать.
– Я удивлена, что вообще заснула.
– А я нет. Черт, ну и длинный вчера выдался денек.
Это еще мягко сказано. Полдня Дженни смотрела, как пожарные борются с пламенем, до самого последнего уголька. Стоя под тяжестью серого зимнего неба, она наблюдала за тем, как ее родной дом превращается в черную груду обуглившегося дерева, разрушенных труб, креплений и сгоревших вещей.
Посреди обломков стоял камин, единственный выживший при пожаре предмет. Кто-то объяснил Дженни, что, как только следствием будет установлена причина пожара и работник страховой службы съездит на место происшествия, члены спасательного общества разберут руины и найдут сохранившиеся вещи. Потом обломки будут утилизированы. Дженни дали пакет с формами, которые необходимо будет заполнить, и попросили оценить стоимость сгоревшего имущества. К формам она так и не прикоснулась. Разве непонятно, что самое ценное не может быть измерено деньгами?
Дженни просто стояла там с Рурком, слишком потрясенная произошедшим, чтобы что-то говорить или планировать. Дрожащей рукой она подписала несколько бумаг. Ближе к вечеру Рурк заявил, что везет ее к себе домой. У Дженни не было сил даже возразить. Рурк накормил ее куриным супом быстрого приготовления, крекерами и предложил лечь спать. По крайней мере, это у Дженни, которая валилась с ног от усталости, получилось легко.
Теперь Рурк сидел на краю кровати, и его профиль очерчивал слабый утренний свет, пробивающийся сквозь полупрозрачные белые занавески на окне. Рурк еще не побрился, и золотистая щетина сглаживала линии его нижней челюсти. Футболка, истончившаяся и выцветшая от многолетней стирки, четко обрисовывала мускулистую грудь.
Собаки лохматой кучей плюхнулись на пол. А Дженни показалось, что во всей этой ситуации есть что-то нереальное. Она сидела на кровати Рурка. В его комнате. Рурк принес ей кофе. Читал с ней газету. Что-то здесь не так.
Ах да, вспомнила Дженни. Они же спали вместе.
По сравнению с тем, что вообще произошло, эта мысль показалась Дженни маловажной. У нее умерла бабушка, сгорел дом. Пусть она спала с Рурком в одной постели, сейчас это не самое главное. Но все окончилось лишь дурным сном, и это казалось Дженни нечестным.
«Ну-ка, посмотрим». Она потянулась к газете, придвигаясь к Рурку. Так обычно вели себя влюбленные: сидели вместе на кровати и, попивая кофе, читали газету. Только потом Дженни увидела перед глазами эту фотографию. Большую, цветную, на первой полосе. «О боже, – подумала Дженни. – Мы смотримся…»
Как пара.Дженни никак не могла отделаться от этой мысли. Фотограф поймал тот момент, когда Рурк обнял ее сзади и приблизил губы к уху, как будто наклонился прошептать что-то. Пылающий огонь сзади добавлял драматичности. На самом же деле в этот момент Дженни била такая дрожь, что у нее стучали зубы, а Рурк шептал ей на ухо вовсе не нежности, а просто объяснял, что теперь у нее нет дома.
Дженни ничего не сказала, надеясь, что романтичность снимка – это всего лишь плод ее фантазии. Она отпила кофе и просмотрела статью.
– Поврежденная электропроводка? – удивилась Дженни. – Откуда им известно, что это из-за поврежденной электропроводки?
– Это лишь предположение. Мы все узнаем после расследования.
– И почему у тебя такой прекрасный кофе? – спросила Дженни. – Он же просто великолепен.
– Ты что-то имеешь против?
– Я и представить не могла, что ты так хорошо варишь кофе. – Дженни сделала очередной глоток, наслаждаясь вкусом.
– У меня много талантов. Некоторые люди обладаю даром хорошо варить кофе, – добавил Рурк шутливо-серьезным тоном. – Они известны как кофейные маги.
– А как ты узнал, что мне нравится, когда в кофе добавляют много сливок?
– Я изучил все твои вкусы, начиная с того, как ты пьешь кофе, какими полотенцами вытираешься после душа и заканчивая твоей любимой радиостанцией. – Рурк сидел уперев локти в колени и держал в руках кружку.
– Ах-хах! Отличная шутка, Макнайт!
– А я думал, тебе понравится. – Он допил свой кофе. Дженни подтянула колени к груди и натянула на них футболку.
– Я знаю, это просто слова, но чашка хорошего кофе делает самые тяжелые жизненные ситуации не столь ужасными. – Закрыв глаза, Дженни отпила еще, наслаждаясь приятным вкусом и стараясь как следует прочувствовать настоящий момент. Учитывая все произошедшее, это было единственное безопасное место. Здесь. С Рурком. На его кровати.
– Что смешного? – спросил он.
Дженни открыла глаза. Только сейчас она поняла, что смеется.
– Я всегда думала, каково это – провести ночь в твоей постели.
– Ну и каково?
– Ну… – Дженни поставила кружку на столик. – Постельное белье из разных комплектов, но ткань чудесная. И все чистое. Не просто постиранное, а чистое. Такое бывает, когда белье меняют часто, а не раз в год. Четыре подушки и очень удобный матрас. Что же еще нужно?
– Спасибо.
– Я не уверена, что это был комплимент, – предупредила Дженни.
– Тебе понравилась моя кровать: постельное белье чистое, матрас удобный. Как же это может не быть комплиментом?
– Потому что я не могу решить, как это тебя характеризует. Как замечательного человека, который ценит хороший ночной сон, или как мужчину, который привык водить домой женщин, поэтому много внимания уделяет кровати.
– Так что из этого?
– Я не знаю. Мне нужно подумать. – Дженни откинулась назад на кровать и закрыла глаза. Были вещи, о которых она могла сейчас сказать, но решила к этому не возвращаться. Не возвращаться к прошлому. В конце концов, раньше они были друг для друга не чужими, и этого не изменить.
– Хотела бы я остаться здесь до конца своих дней, – сказала Дженни, стараясь придать голосу непринужденный тон.
– Так оставайся.
Дженни открыла глаза и уперлась локтями в колени.
– Я хочу кое о чем спросить тебя, и с моей стороны это очень искренне. Кого я разгневала? Неужели я нарушила какой-то космический баланс во Вселенной? Из-за этого меня преследуют неудачи?
– Возможно, – ответил Рурк.
Дженни кинула в него подушку.
– Ну, спасибо!
Рурк кинул ее обратно.
– Кто первым пойдет в душ? Ты или я?
– Иди первым. А я пока допью кофе и подумаю о своей невероятной судьбе. – Дженни посмотрела вниз. – Как зовут собак?
– Руфус, Стелла и Боб, – ответил Рурк, показывая на каждую. Он объяснил, что каждую из собак он когда-то спас. – А кота зовут Клоренс.
Спас.Ну конечно же, подумала Дженни.
– Они очень дружелюбные, – добавил Рурк.
– Я тоже. – Дженни почесала за ухом Руфуса, голубоглазого, густошерстного пса, метиса лайки.
– Рад это слышать, – сказал Рурк. – Если захочешь чего-нибудь поесть, не стесняйся. Хотя даже если ты не голодна, поесть все равно нужно. Впереди еще один тяжелый день.
Рурк пересек комнату, и через мгновение Дженни услышала радио вперемешку с шумом льющейся воды.
Она бросила взгляд на часы. Еще слишком рано звонить Нине. И только потом вспомнила, что Нина уехала в Олбани на съезд мэрии. Дженни поднялась и подошла к окну. Она с трудом переставляла ноги, как будто только что пробежала марафон, и это было странно, потому что вчера она целый день ничего не делала. Только стояла и в полном шоке глядела на свой сгоревший дом.
Мир за окном оставался удивительно неизменным. У Дженни вся жизнь разваливалась по кускам, а город Авалон спокойно дремал. Зимнее небо сплошь покрывали густые белые облака. Вдоль дороги росли голые деревья, а горы вдалеке были полностью укутаны снегом. Из окна дома Рурка Дженни видела, как городок постепенно просыпается. Несколько машин отважились проехать через огромные сугробы, нанесенные вчерашним снегопадом. Авалон был местечком, которое обладало легким шармом старого городка. Мощеные улицы и регулярно реставрируемые старинные здания его центра, городской парк, покрытые снегом газоны и игровые поля, расположенные на берегах реки Шуйлер. Река протекала, образуя небольшой водопад среди покрытых льдом скал, и уносила в своих волнах сорвавшиеся сосульки.
В этом городке жители мегаполисов снимали стресс. Некоторые даже покупали клочок земли, чтобы жить здесь в старости. Летом и осенью пригородные дороги, по которым ездили лишь грузовики фермеров и телеги, запряженные лошадьми, наводняли иностранные внедорожники, рычащие «хаммеры» и спортивные автомобили заезжих пижонов.
Здесь все еще оставались места нетронутые, где природа была такой же девственной, как и сотни лет назад. Леса, озера и реки скрывали бесконечные горы. Стоя на вершине Дозорного холма – на котором теперь возвышалась башня мобильной связи, – можно было представить, что внизу расстилается тот самый лес, где охотился Натти Бампо из «Последнего из могикан». И Дженни всегда поражало, что при этом Авалон находился всего в нескольких часах езды от Нью-Йорка.
Дженни отвернулась от окна и окинула взглядом комнату. Никаких личных вещей, ни фотографий, ни сувениров – никаких признаков, что у Рурка Макнайта была своя жизнь, свое прошлое или – упаси боже! – семья. Несмотря на то что Дженни знала Рурка еще с детства, между ними зияла пропасть молчания длиною в несколько лет. А еще Дженни никогда не бывала в его спальне. Рурк никогда не приглашал ее, а даже если и приглашал, она бы все равно не пришла. По крайней мере, по доброй воле. Просто они с Рурком не такие. С ним сложно. А их история еще сложнее. Они не подходят друг другу. Быть вместе для них слишком рискованно.
Потому что Рурк Макнайт – настоящая загадка. И не только для нее. Трудно что-то увидеть в этом угловатом лице и пронзающем взгляде.
Рурк был многослойным, хотя Дженни подозревала, что немногие могли бы это понять. Определенно он интересовал людей. Сведущим в политике было известно, что Рурк приходится сыном сенатору Дрэйтону Макнайту, который вот уже тридцать лет является представителем одного из самых процветающих округов страны. И люди недоумевали, почему человек из такой богатой семьи, человек, который мог бы иметь все, что захочет, живет в крохотном городке среди Катскиллских гор и, подобно простым смертным, сам зарабатывает себе на жизнь?
Дженни знала, что Рурк – хотя сам он никогда бы в этом не признался – поселился в Авалоне отчасти из-за нее. Когда-то она была помолвлена с его лучшим другом, Джоуи Сантини. Это были времена, когда каждый из них мечтал поселиться в маленьком очаровательном городке, мечтал о дружбе, которая длилась бы всю жизнь, о доверии, которое никто бы не обманывал. Неужели они и правда были такими наивными?
Конечно же ни Рурк, ни Дженни никогда не говорили о случившемся. Каждый из них поверил в то, что лучше оставить это в прошлом и не трогать.
Но естественно, они не забыли. И доказательством тому было неловкое напряжение между ними и намеренное избегание друг друга. Дженни была уверена, что никогда об этом не забудет, даже через сто лет. Она редко была в чем-то уверена, но насчет этого – совершенно точно. Она всегда будет помнить ту ночь, но никогда не сможет понять Рурка.
Шум воды прекратился, и через пару минут Рурк вошел в комнату с мокрыми волосами и полотенцем, низко обмотанным вокруг бедер. Он был необыкновенно красив: высокий, широкоплечий и узкобедрый. Ради его лица девушки выкидывали телефонные номера своих приятелей. Лучшая подруга Дженни, Нина Романо, всегда говорила, что Рурк слишком привлекателен, чтобы быть полицейским в каком-то захолустном городишке. С его точеными скулами, ямочкой на подбородке, поволокой в голубых глазах и – о боже! – этим незабываемым шрамом на правой щеке Рурк скорее походил на актера из рекламы элитного алкоголя или дорогих автомобилей. Дженни почувствовала волну страсти, накрывшую ее так внезапно и так неистово, что не могла не рассмеяться.
– Тебе смешно? – поинтересовался Рурк.
– Извини, – ответила Дженни, но справиться с собой никак не могла. Ситуация была настолько ужасной, что Дженни пришлось смеяться, чтобы не расплакаться.
– Должен сказать, что женщины на этой кровати частенько плакали.
– Я бы спокойно пережила этот день, даже не узнав столь ценной информации, – съязвила Дженни.
Она украдкой вытерла проступившие слезы и пристально посмотрела на Рурка. Дженни никогда не встречала мужчину, сочетавшего так много противоречий. Рурк выглядел как греческий бог, но не был тщеславен. Он, выходец из богатой семьи, жил как представитель рабочего класса. Рурк притворялся, что ему наплевать на всех и вся, но все свое время тратил на служение обществу. Он находил хозяев для бродячих кошек и собак. Он относил раненых птиц в приют для животных. Если кому-то было плохо, Рурк тут же появлялся рядом. Он делал это уже несколько лет. Он многое повидал. Был нерадивым школьником, студентом без гроша в кармане, государственным служащим, которому приходилось принимать решения вразрез со своим мнением.
Рурк был очень скрытным. Дженни подозревала, что это как-то связано с Джоуи, с тем, что случилось. Случилось с ними троими.
– …смотришь на меня так? – спрашивал Рурк.
Дженни только сейчас поняла, что ушла в свои мысли, и тряхнула головой.
– Извини, – сказала она. – Мы так давно не разговаривали. Я думала о твоей истории.
Рурк нахмурился:
– Моей истории?
– У каждого она есть. История. Череда событий, из-за которых ты оказался здесь и сейчас.
Рурк улыбнулся.
– Я люблю закон и порядок и хорошо обращаюсь с оружием, – сказал он. – Вот моя история, и я ее придерживаюсь.
– Даже то, что ты шутишь, укрывая настоящую историю, мне тоже интересно.
– Если это так интересно, то тебе нужно писать фантастику.
Ага. Он притворился, что ему все равно.
– Ты отлично умеешь переводить разговор на другую тему, – заметила Дженни.
– В смысле?
– Вся моя жизнь превратилась в дым, и я думаю о тебе.
Похоже, это начинало его нервировать.
– И что ты думаешь?
– Ну, я просто подумала…
– Не надо, – перебил ее Рурк. – Не думай обо мне и моей истории.
«Как я могу не думать? – пронеслось в голове у Дженни. – Это же нашаистория». И этот пожар что-то изменил между ними. От простого игнорирования друг друга они пришли к… этому. Чем бы «это» ни оказалось. Руководствовался ли Рурк своим инстинктом защитить, или у него были более серьезные причины оказаться рядом с ней? Мог ли пожар быть катализатором к тому, чтобы столкнуть их лицом к лицу с тем, чего они оба избегали? Быть может, в конечном счете они поговорят о том, что произошло.
