Текст книги "Сокровище"
Автор книги: Сьюзен Робинсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 11
Остаток дня, чтобы снова не оказаться наедине с Вэлином, Эмми потратила на общение с тётей Оттолайн. Ей не нужно было волноваться, поскольку остальные гости требовали достаточно много внимания. Он должен был успокоить оскорблённые чувства предполагаемых невест и их семей, и вдобавок пригладить пёрышки вдовам и матронам, которые нашли столь внезапное заявление не соответствующим принятым правилам этикета.
Молодые особы, внезапно вспомнив о важных встречах в городе, начали разъезжаться. Мисс Кингсли задержалась дольше всех. Для Эмми неприязнь молодой леди стала очевидной из-за самонадеянности последней в том, что только она может завоевать и удержать внимание Вэлина. Пока помолвка Эмми не была объявлена, мисс Кингсли не обнаруживала своего презрения к девушке.
Вечер прошёл довольно терпимо для Эмми благодаря нескольким приглашённым друзьям Актона. Их буйство и нетрезвое состояние потребовали от Вэлина постоянного внимания. К тому времени, когда он освободился, Эмми уединилась в своей комнате и ожидала, пока часы Эджинкорт Холла пробьют два. Затем, собрав свои инструменты, она вместе с Бетси тихо прокралась через дом к Башне Искусств, где они стали ждать Недотёпу и Ворюгу.
Спрятавшись в тени, Эмми вздохнула. Бетси поставила свою сумку на пол и приблизилась к девушке.
– Ну, девочка моя. Что стряслось-то? Весь день ты какая-то подавленная, вздыхаешь и места себе не находишь, словно побитая кошка.
Когда Эмми что-то пробормотала, Бетси придвинулась поближе.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что маркиз признался мне в любви.
– Ого-го!
– Зачем ему понадобилось это говорить?
– Не знаю. Он из тех чудных малых, что заботятся о леди?
Эмми снова вздохнула.
– Конечно, он никогда не испытывал недостатка в их внимании, но…видишь ли, он и не из тех, кто прячет от других своё раздражение или гнев.
– Какое везение.
– Почему?
– Да потому, – произнесла Бетси. – Он из тех типов, у которых что на уме, то и на языке, вот он тебе признание и выдал.
Эмми не посмела критиковать данное мнение. Бетси права. Вэлин Норт принадлежал к тем людям, которые не скрывают своих мыслей. Если он считал человека глупцом, всё его раздражение выражалось в яростном взгляде. Если же кто-то навлекал на себя его гнев, Вэлин был способен повернуться к нему спиной и покинуть его посреди беседы, подвергая себя последствиям общественного замешательства. Резонно, что он был в равной степени открыт для проявления более дружелюбных чувств.
– Он никогда не врал мне,– погрузилась в размышления Эмми.
Бетси фыркнула.
– Редкостный парень.
– Но… но сейчас, когда я могу спокойно рассуждать,– сказала Эмми,– сейчас, когда я думаю об этом…
– Да?
– О, Бетси, – Эмми почувствовала, как шею и лицо заливает краска,– я не знаю, что и думать. Он признался мне в любви во время, когда мы… ну…
– В одну из тех интимных минут?
Эмми кивнула, закусив губу.
– Ну, не знаю, что и сказать.
– И даже, если он так думает, он ведь не знает, кто я, или чем занимаюсь, или…
– И что? Ты уже говорила, как он ненавидит всех тех леди, которые кидаются на него, – Бетси прислонилась к стене рядом с дверью. – Ты гораздо разумнее любой из них, и намного интересней.
– Бетси, я не леди. Я недостаточно хороша для него.
– А те, другие?
Эмми секунду поколебалась.
– Тоже.
– Ну, тогда почему не ты? – Бетси положила руку на плечо Эмми. – Посмотри, девочка моя. Что ему на самом деле досталось? Помимо его прямоты и титула, я имею в виду. Один его братец – никудышный малый, другой – похоронил себя среди старых пыльных книг, а у тётки ума меньше, чем у ежа.
– Хочешь сказать, он – одинок.
– Вот-вот.
«Как и я», – подумала Эмми. Мы оба заботимся о ближних, но о нас некому позаботиться. И когда он не страшен, он нежен и довольно мил.
– Посмотри на это вот с какой стороны,– продолжила Бетси. – Если не ты получишь его, получит кто-то другой, как тебе такой расклад? Что, если он начнёт ухаживать за этой жеманной мисс Кингсли, которую ты так любишь?
– За этой малодушной, надменной шлюшкой,– добавила Эмми.
– Вот – вот.
– Но он не знает, кто я на самом деле.
– Ты собираешься уехать и никогда больше его не видеть?
Эмми не думала об этом. Она представила себе свою старую жизнь, жизнь без непоколебимого лорда, так изменившего её. Если бы она никогда не встретила Вэлина, было бы довольно просто вернуться в Лондон. Ранее, дело и родные братья и сестра настолько занимали её, что она даже и не замечала своего одиночества. Теперь, возвращение казалось хуже ссылки в дебри Австралии, хуже однообразного механического труда или работного дома [39] [39]Рабо́тный дом – благотворительное учреждение, созданное для оказания помощи нуждающимся и в виде помощи предоставляющее оплачиваемую работу под условием проживания в таком доме и подчинении его внутреннему порядку.
Работные дома впервые появились в Англии в XVI веке для борьбы с нищенством и имели принудительный характер.
[Закрыть], хуже Ньюгейта. За последние несколько недель влечение к Вэлину Норту показало ей всю глубину переживаний её матери. Эмми раньше и представить себе не могла, что подпадёт под искушение, пока чёрт не дёрнул Вэлина встать на её пути. Святые хранители, что же ей теперь делать?
– Они идут, – шепнула Бетси.
Эмми услышала тихое бряцанье, когда Недотёпа заворачивал за угол, волоча за собой тяжёлый саквояж. За ним следовал Ворюга вдобавок с двумя пустыми сумками.
– Пссс, миссис, вы здесь?
– Идите за мной, – выступила из тени Эмми.
Один за другим они проскользнули в башню и поднялись по винтовой лестнице. Эмми сделала знак всем двигаться на цыпочках, когда они проходили мимо рабочего кабинета и архива Кортленда, поскольку брат Вэлина был известен тем, что мог полночи проводить за изучением наиболее захватывающих страничек средневековой истории. К счастью, комнаты были пусты. Не обнаружив никого в кабинете Бофора, Эмми быстро повела свою маленькую банду к каминной полке. Недотёпа нашёл лампу и зажёг её.
– Здорово! – воскликнул Ворюга, рассматривая изразцы на камине. – И где сокровище?
– Я его ещё не искала. Не будь таким нетерпеливым, – Эмми поставила на пол ещё одну лампу и достала из кармана юбки клочок бумаги. – Вероятно, нам понадобится вот это.
– Только не эти иностранные фразы, – взмолился Ворюга.
– Они очень важны, – Эмми поднесла бумагу поближе к свету. С помощью французского и латинского словаря она перевела четыре иностранных предложения. – Смотрите, первая фраза «J'y suis, j'y reste» – «Я здесь, здесь я остаюсь».
Она посмотрела на остальных. Недотепа тряхнул головой, Эмми вновь обратилась к списку.
– Следующие слова на латыни. «Sic itur ad astra» – «так идут к звёздам». Кто-нибудь видит здесь звёзды?
– Ни одной, – ответила Бетси.
Эмми прочитала третью фразу:
– «Si stа viator», она означает «остановись, путник», – девушка озадаченно посмотрела на своих спутников и продолжила, – четвертая фраза, «Tria juncta in uno», «трое соединяются в одно». Вы видите что-то подобное?
Они безуспешно обвели взглядом комнату.
Эмми засунула бумагу обратно в карман.
– По крайней мере, у нас есть спирали. Возможно, это всё, что нам нужно. Давайте начинать.
– Наконец-то, – проворчал Ворюга.
Не обращая на него внимания, Эмми опустилась на колени, а Бетси начала осматривать поверхность камина. Недотепа слегка простукивал панели каминной облицовки. Ворюга пристроился на корточках рядом с Эмми, пока та пальцами ощупывала изразцы под витиеватой окантовкой. Что-то громко брякнуло, и все замерли. Недотёпа робко убрал ногу со своей сумки с инструментами и перешагнул через неё. Через пару мгновений, они поняли, что тревога была ложной, и вернулись к своим поискам.
Спустя час Эмми выпрямилась и сдула со лба прядь волос.
– Его здесь нет.
Они уставились на каминную полку.
– Может, засунем Ворюгу в трубу? – предложил Недотёпа.
– Ооо, да, давайте я залезу.
Эмми дернула головой.
– Там ничего нет. Бумага Бофора ясно говорит, что золото в комнате под спиралью.
Ворюга пнул пустую сумку, пока Бетси складывала инструменты в другую. Понурив плечи, с унылыми лицами они тем же путём, что и пришли отправились обратно.
– Вот это да, на лестнице хоть глаз выколи, – прошептал мальчишка.
– Мы не можем зажечь лампу, – ответила Эмми, – ты знаешь, мы не можем рисковать тем, чтобы кто-то заметит свет. Просто чтобы не потерять равновесие держись за стену.
Голос Недотёпы прозвучал в темноте неестественно громко.
– Что мы теперь станем делать, раз в камине сокровища не нашлось?
– Я ещё раз подумаю над ключом, – сказала Эмми. – В этих проклятых фразах должен быть какой-то смысл, который я не разгадала. Вероятно, я что-то упустила.
Они добрались до двери главного особняка и разделились. Эмми направилась в свою комнату, пока другие расползались по комнатам для слуг. Уже в кровати девушка призналась себе, что сбита с толку, как никогда.
Некая часть её радовалась тому, что пребывание в имении ненадолго продлилось. Найди она золото, ей пришлось бы бежать, несмотря на угрозы Вэлина и свои чувства к нему. Деньги очень важны для Франта и остальных. Но она осталась, и чем дольше здесь находится, тем выше риск. Она рискует быть разоблачённой, и, что не мене ужасно, рискует всё больше и больше пасть под чарами Вэлина.
Пытаясь отвлечься от переживаний, Эмми поднялась и, достав из кармана юбки письмо Бофора, изучила его ещё раз при свете свечи.
Девушка хмуро взирала на слова.
– Я здесь, я здесь и останусь. Так идут к звездам. Остановись, путник. Три соединяется в одно. К чёрту всё!
Они должны что-то обозначать, так как заголовок гласил «Мсье д’Ор’с Эксерсайз». Эмми смотрела на слова без особой надежды. Они не напоминали ничего из того, что она видела в Эджинкорт Холле, а значит, она впустую потратила время, обхаживая Кортленда и слушая его лепет о средневековой истории поместья.
Он добрых полчаса описывал старую башню, расположенную недалеко от дома. Юноша был так признателен ей за проявленный интерес, что даже показал ей рисунок того места, с двумя башнями, соединёнными от верха к низу массивным внутренним переходом. Девушка впала в ещё большее замешательство, как только Кортленд стал рассказывать ей о бойницах, об опускающемся мосте и рве. Старый Генри Бофор, получив по наследству титул, реконструировал Хартвелл Кип.
Стоило Эмми поразмышлять над этими сведениями, как она сразу выпрямилась, сидя за письменным столом в своей небольшой гостиной. Она подняла список фраз и начала водить по нему пальцем.
– «Tria juncta in uno», – прошептала девушка, – три сливаются в одно. Это же Хартвелл Кип! Две башни и перекрестная стена сливаются в одну башню.
Вскочив со стула, Эмми начала прохаживаться взад и вперед по комнате, обдумывая свою догадку. Не удивительно, что они ничего не нашли. Все подсказки вели к этой башне.
Завтра она отправится туда. Как раз представилась благоприятная возможность – Вэлин пригласил джентльменов посмотреть соседские конюшни скаковых лошадей. Эмми медленно вернулась в кровать, так как осталась основная проблема. Как она будет себя чувствовать, украв сокровище Вэлина?
Она никогда не грабила дорогих ей людей. Но Франту, Фиби и Спруту золото было нужнее, чем Вэлину.
Она должна быть сильной. Ей нужно противостоять непреодолимому влечению, которое она чувствует в его присутствии. Что она себе вообразила, что он женится на ней? Маркиз никогда не возьмёт в жёны простую воришку, пусть даже и дочь леди. Да и большинство мужчин не стали бы связываться с незаконнорожденным ребёнком гувернантки. Разве что, взяли бы в качестве любовницы, но Эмми претила мысль быть пешкой, игрушкой на содержании и в полной власти мужчины. Она достаточно натерпелась от такого негодяя, как Эдмунд Чип, и не собирается ставить себя в ещё более гнусное положение. Эмми давным-давно поклялась себе в этом. Но тогда девушка и не представляла, что придётся сопротивляться такому великолепному мужчине, как Вэлин Норт.
На следующее утро леди Фитчет, тётушка Оттолайн вместе с остальными гостями отправились на лодочную прогулку по парковому озеру. После посещения конюшни джентльмены присоединились к ним на легкий ленч на искусственном острове посреди озера. Эмми притворялась, что испытает головную боль, пока все не разошлись.
Добыв кобылу из конюшен, девушка поскакала верхом через лес за пределы поместья Эджинкорт. Полчаса спустя она миновала деревню, которая располагалась между замком и Хартвелл Кип, стоящим на холме, с которого средневековому владельцу крепости открывался вид на сельскую местность.
Эмми всё ещё была на землях Норта, но сама крепость была безлюдной. Кортленд использовал бόльшую часть унаследованного состояния, чтобы восстановить её, но сейчас деньги закончились, и он ожидал следующего поступления из своего фонда. Поэтому на строительных лесах, установленных напротив одной из башен, не было ни единого работника.
Эмми поднялась на холм и продолжила свой путь через осыпающуюся внешнюю стену, окружавшую Хартвелл Кип. Прямо у основания здания были сооружены импровизированные деревянные ступени. Эмми привязала лошадь и постучала в двери. Те были заперты. С помощью ловких пальцев и набора металлических инструментов Эмми не составило труда проникнуть внутрь.
Оказавшись в доме, девушка открыла двери пошире, чтобы в помещение проник свет. Солнечные лучи также побивались через бойницы, окна и брешь, как раз там, где крыша взмывала вверх. Однако башня была так высока, что света еле хватало, и девушка почти ничего не видела. Она стояла в огромном зале. Кортленд рассказывал ей, что собирался восстановить западную башню, и Эмми собралась было её отыскать, когда льющийся от двери солнечный свет пересекла длинная тень.
– Доброе утро, Эмми, – сказал Вэлин.
Резко вздохнув, Эмми ответила:
– Черт возьми, ты напугал меня.
– Извини, – Вэлин подошёл к ней, его сапоги громко стучали по новым половицам, а выражение лица не предвещало ничего хорошего.
Эмми с подозрением посмотрела на него.
– Что ты здесь делаешь? Ты же отправился на конюшни.
– Я ушёл пораньше, и, предупреждая твой вопрос, да, я следил за тобой, – отрезал он.
Качая головой, Эмми обошла его и направилась к двери.
– Я с тобой тут не останусь!
– Почему?
– Сам знаешь.
– Ах, да. Вот что, – Вэлин напрягся в едва сдерживаемом гневе и, догнав девушку, преградил ей рукой путь к отступлению. – Ты уйдёшь, только когда объяснишь, зачем рыскаешь посреди ночи вокруг моего дома.
Эмми задержала дыхание. Немного помедлив, девушка медленно повернулась к Норту, её мозг лихорадочно соображал. Неужели он заметил её и её людей в Башне Искусств? Проклятие! Теперь он знает, что она что-то ищет.
Вэлин возвышался над ней, его прищуренные глаза сверкали даже в приглушённом свете.
– Я видел, как ты возвращалась к себе в комнату.
– К себе в комнату, – повторила Эмми. Значит, он не видел, откуда она возвращалась. – Хммм, я не могла заснуть, поэтому решила прогуляться.
– Прогуляться. Чепуха, Эмми, дорогая, – проворчал Вэлин, хватая её за руку. – Только несколько причин могут заставить леди выйти так поздно из дома – пожар, болезнь или встреча с любовником. Пожара не было, вид, на мой взгляд, у тебя чертовски здоровый, – он притянул её к себе так близко, что девушка ощущала неестественную напряжённость в его теле. – Итак, моя дорогая, с кем ты встречалась?
Эмми освободилась от его хватки и вздёрнула подбородок.
– Не будьте смешны, милорд.
– Ага! Так ты всё-таки встречалась с кем-то.
– Вздор! – возразила Эмми, – я ни с кем не встречалась.
– Тогда зачем бродила вокруг моего дома? – Вэлин поднял голос. – Я знаю, что ты с кем-то встречалась, так как шла прямо от Башни Искусств, а между твоими комнатами и башней располагаются мои апартаменты и комнаты джентльменов, так что… – Вэлин замолчал. Его брови сошлись на переносице, он не сводил с девушки пристального взгляда. Затем беспокойное выражение покинуло его лицо, уступив место изумлению.
– Бог ты мой, ты за мной следил? – Эмми вытаращилась на него, чувствуя, как краска заливает щёки, поскольку она начала понимать, к чему клонит маркиз. – Ммм…
– Посмотри на себя. Ты красная, как камелия, – он прервался, нахмурив лоб. – Или я выдаю желаемое за действительное?
– Ну… – чувствуя себя выбитой из колеи и загнанной в угол, Эмми пошла в наступление. – Кто ты такой, чтобы допрашивать меня? Чего ты добиваешься, шпионя за мной и таясь у дверей моей спальни?
Вэлин поджал губы и промолчал.
Эмми сглотнула и прошептала:
– О, я не… это, я не могла представить…
Она подпрыгнула, когда Вэлин, чертыхнувшись про себя, взял и поцеловал ей руку.
– Ничего не говори. Пойдём со мной.
Удивленная и смущённая, девушка последовала за ним по ступеням вверх на третий этаж башни. Она заартачилась, когда он, открыв перед ней дверь, пригласил зайти внутрь.
– Нет.
Вэлин склонил голову набок.
– Я только хочу тебе кое-что показать. Я называю это причудой Кортленда.
– Ты не будешь пытаться… пытаться… ты будешь джентльменом?
– Эмми, я всегда джентльмен.
– Хммм.
Она прошла в комнату и остановилась, взирая на огромнейшую кровать, самую огромную, из всех когда-либо виденных ею.
– Боже милостивый!
Вэлин подошёл к ней, и они вместе стали разглядывать кровать. Громадная, с балдахином на четырёх столбиках, она угрожающе маячила в центре комнаты, колонны её больше походили на архитектурное сооружение, чем на мебель. Они начинались, как прямоугольные основания, каждое из которых венчали четыре маленьких столбика, что поддерживали миниатюрный свод. На своде покоилась гигантская ваза, горлышко которой плавно переходило в колонну побольше, служившую основанием для разделенного на части балдахина.
Все деревянные элементы были сделаны из драгоценного чёрного дуба с золотым напылением, передняя спинка кровати была настолько богато украшена, что могла служить стеновой панелью в доме какого-нибудь аристократа времён Елизаветы. Новое парчовое покрывало завершало впечатление о преувеличенной роскоши. Однако дар речи Эмми потеряла не от убранства кровати. Самым необычным в ней был её размер.
Не переставая таращиться на кровать с балдахином, девушка спросила:
– Как думаешь, скольких она выдержит?
– Кортленд утверждал, что человек десять – двенадцать.
– Двенадцать вряд ли.
– В те времена люди были поменьше.
– О…
– Они спали все вместе, чтобы было теплее.
– О…
Они ещё немного поглазели на кровать, затем покосились друг на друга.
Почувствовав неловкость, Эмми отвела взгляд.
– Думаю, они замерзали, так как не было угля для обогрева домов, – она не могла остановить свой лепет, – сбившись в кучу, они спасались от холода. Отличная идея, правда, этим людям было здесь тепло, но ужасно то, что очень бедные семьи не могли позволить себе больше одной комнаты в доме, и не могли согреться кроме, как в такой большой кровати… – пальцы Вэлина скользнули по её руке, отнимая у неё речь.
– Ты замерзла?
– Я? Замерзла? – внезапно все мысли испарились из её головы, так как девушка почувствовала, что Вэлин обнимает её, и губами касается щеки. Затем он подул в её ухо, вызвав дрожь по всему телу.
– Видишь, – сказал он, – тебе холодно.
– Нет, и ты знаешь это.
Она ощутила его губы в уголке своего рта и в тоже время его руки проследовали вниз по её грудной клетке. Их губы встретились, его язык проник в её рот. Эмми знала, что ей следует оттолкнуть Вэлина, но не хотела этого. Она желала прикасаться к нему, знать, какова на ощупь его обнажённая кожа. Желание было настолько сильным, что одержало верх над предостережениями её матери насчет безжалостных мужчин. Как странно, раньше Эмми не испытывала подобного искушения, но с Вэлином её тело отвергало все понятия о добродетели… или выживании.
Просунув руки под его жилет, Эмми гладила его тело, чувствуя тепло через рубашку. Внезапно эта вещица стала её врагом, грубым препятствием между её руками и тем, что они хотели чувствовать. Эмми услышала треск разрываемой ткани, но от волнения не обратила на это внимания. Её взору открылась гладкая кожа, под которой перекатывались крепкие мышцы. Эмми прижалась щекой к обнажённому торсу Вэлина и руками заскользила вдоль его позвоночника к пояснице, и ниже.
Она услышала резкий вздох Вэлина и ощутила на себе его руки, исследующие её тело так же, как она сама сейчас исследовала его. Мгновения спустя она почувствовала, как с неё спало платье. Слабый голос кричал об опасности, но ей было всё равно. Девушка хотела Вэлина Норта и собиралась принадлежать ему здесь, в этой башне, подальше от грязи и уродства Сент-Джайлза.
Словно в доказательство своей решимости, Эмми начала стягивать с Вэлина одежду. Он пристально взглянул на девушку, но не возразил, когда та освободила его от жилета и сорочки. Это всё, что она успела, до того, как он поднял её на руках и уложил на край огромной кровати. Опустившись вслед за девушкой на покрывала, Вэлин коснулся губами её груди. Эмми стиснула зубы, от нахлынувшего желания.
Дрожащие руки изучали все потаённые места. Поцелуи становились всё неистовее и яростнее. Эмми впилась ногтями в кожу Вэлина, когда он опустился на неё. Она стала ловить ртом воздух, оторвавшись от его губ, когда мужчина вошёл в неё, и зарылась головой во впадине между его плечом и шеей. Вэлин прошептал её имя и начал двигаться, пока его руки блуждали по её телу.
Эмми словно находилась в другом пространстве, испытывая наслаждение, смешанное с болью, но благодаря мастерству Вэлина боль ушла, оставив одно наслаждение. Она взлетела на гору ощущений, добралась до самой вершины и резко погрузилась в них. В это же время Вэлин вскрикнул и присоединился к ней. Они пришли в себя среди сбитых одеял, и Вэлин перетянул Эмми во впадину, образованную тяжестью его тела.
Хотя пик наслаждения уже прошёл, Эмми всё равно казалось, что её мир и её тело всё ещё сотрясает дрожь. И сквозь тёмную теплоту стал пробиваться холодный свет здравого смысла. Что она наделала? Она уступила мужчине, который никогда не будет ей принадлежать. Придётся расплачиваться за это. Придётся. В этот момент Вэлин перевернулся на живот, сбив простыню вокруг своих бедер. Эмми проследила взглядом по изгибам его ягодиц и улыбнулась.
Он того стоил.
