Текст книги "Принц Волков (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен Кринард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)

– Обычно эти схватки ничем серьезным не заканчиваются, – его глубокий голос звучал так близко. Он не шевельнулся, чтобы убрать руку, даже наоборот, еще сильней сжал ее плечо. Сердце Джой забилось с такой силой, что пали последние оборонительные стены безразличия, а чувственные волны восприятия его близости поглотили ее с головой. Джой сжала кулаки и не собиралась поддаваться чувствам. Она не позволит вновь унизить себя. Никогда.

– У животных больше здравого смысла, чем у людей, – мягко произнес Люк. Он слегка отодвинулся, но только чтобы встретиться с ней взглядом. Он вынудил ее взглянуть на него, и она подчинилась. Как она ни старалась, все ее мысли и чувства были заполнены им. Его суровое лицо было расслаблено, даже спокойно. От некогда былой решимости не осталось и следа. Хрупкий остов ее сдержанности полностью разрушился, и она ничего не могла поделать, кроме как чувствовать его всего, хотя разум подсказывал ей бежать, бежать и больше никогда не встречаться вновь. Прикосновение его пальцев превратилось в настоящую ласку, спускающуюся с плеча к локтю.

– Животные борются за господство и влияние, но они знают меру.

Тем временем другая рука Люка нежно, словно лебединое перышко, ласкала ее щеку. Джой прикрыла глаза и задрожала. Он таяла от тепла его рук. Она не хотела этого, но, с другой стороны, желала этого больше всего на свете и желала так страстно, что все прежние представления и убеждения теряли свое значение.

В конце концов, она нашла в себе силы открыть глаза и прошептала:

– Мы не животные. Мы – люди. И у нас не все так просто, – она винила себя за чувственность и за то, что позволила ему приоткрыть занавес своей души несколько больше, чем хотела, дотронулась до ее щеки. Ей хотелось бежать и никогда не встречаться вновь с его рукой щекой. Но она не увидела ликования в его глазах.

Напротив. Люк водил большим пальцем руки по ее щеке и долгое время вглядывался в зелень лугов и густоту леса, пока, наконец, не промолвил:

– Иногда все просто, – прошептал он, и его руки вновь легли на хрупкие плечи девушки. – Джой, я передумал. Я помогу тебе найти то, что ты ищешь.

Казалось, сердце Джой остановилось. Она посмотрела ему в глаза и не нашла там ни тени насмешки или корысти. Но сомнение в душе не оставляло ее. Она совсем не знала его. У нее не было оснований доверять ему. Однако Джой была уверена: сейчас он искренен. Она еще никогда в жизни не была так уверена: он был честен. Она не стала задумываться над тем, что заставило его изменить свое мнение, да на это и не было времени. Как не было времени на утешение своего уязвленного самолюбия и гордости. Джой с ликованием бросилась ему на шею. Несколько секунд Люк стоял неподвижно, а затем обнял так сильно, что у нее перехватило дыхание. Ее волосы ласкали ему лицо, его тело было так близко, что Джой чувствовала каждую его клеточку.

Когда же Люк опустил ее на землю, Джой схватилась за него, чтобы не упасть, и он поддержал ее за локти. Им обоим так не хотелось отпускать друг друга. Это не поддавалось никакой логике и никаким законам рационального мышления. Когда же его губы отыскали ее, она встретила их с радостью.

Все было, как в её сне: всепоглощающий огонь его жажды смешался с ее собственным желанием. И так же, как во сне, все стало настолько неважным, и реальный мир перестал для них существовать.

– Люк, – выдохнула Джой, а он отодвинулся, чтобы взглянуть на нее своими горящими глазами, зеленоватыми с золотистым пламенем. Казалось, он целую вечность смотрел на нее этими странными бездонными глазами, и она притянула его обратно, со стоном погружая пальцы в густую копну его темных волос.

Он с легкостью приподнял ее так, что она чувствовала каждую мышцу его сильного тела. Его губы уткнулись в расстегнутый ворот ее рубашки, исследуя всю область чувствительной и беззащитной плоти горла и подбородка. Каким–то образом верхняя пуговица расстегнулась, и вот уже его язык обжигал манящую возвышенность ее груди.

Джой беспомощно вцепилась в его волосы, в то время как его язык исследовал ее, оставляя горящий след на коже. Не давая себе в том отчета, Джой обхватила Люка ногами и почувствовала твердость и силу его возбужденной плоти. Ее тело ответило ноющей болью желания. Он инстинктивно задвигался в такт ее движениям, будто бы покровы одежды и вовсе не разделяли их, и его дыхание прерывалось ритмичными действиями языка.

Чувствуя, что она уже не в силах сдерживаться, он позволил ей скользить вдоль тела и зарылся лицом в ее волосы, его руки подхватили ее под ягодицы и еще раз прижали к себе. Шершавая кожа его щеки терла ее нежную кожу, в то время как зубы поймали ее ухо, покусывая и сося. Растущее внутри нее желание искало выход, требовало, чтобы Джой ответила на его ласки своими, но он настолько плотно обнимал ее, что ей не оставалось ничего, кроме как таять от жара его желания.

Ее дыхание давно сбилось, а сердце стучало в такт пульсирующего жара, готового выплеснуться из глубины тела наружу. Его губы скользнули по подбородку, найдя ее рот, а руки, вытащив рубашку из джинсов, поднялись вверх по обнажившемуся телу, оставляя горящий след на ее ребрах. Они достигли грудей, обхватили их, двигаясь дальше, чтобы коснуться ноющих сосков. Его поцелуй стал глубже, ему невозможно было сопротивляться, но он требовал и брал от нее то, что она и сама желала дать. Она открыла рот для него, принимая ненасытный язык, встречая его своим собственным. Он поглотил ее. Полностью подчинил себе, а его самого целиком поглотил огонь желания.

– Джоэль, – его голос был хриплым вздохом. Она была так поглощена своим желанием, что различала только нотки страсти в его голосе до тех пор, пока их губы не разъединились, а его руки не оставили ее груди и не выскользнули из–под рубашки. Ее губы блестели от влаги, все еще чувствуя его тепло и вкус. Смысл происходящего медленно доходил до Джой. – Черт подери, нет, – она, наконец, сконцентрировалась на нем, на этих странных тупых звуках его слов. Они не вызывали никаких чувств. Она снова протянула руки ему навстречу, но с той же силой, с какой он прижимал ее к себе мгновением назад, он остановил ее порыв сейчас.

– Нет, – он все еще тяжело дышал, но это уже не было дыханием страсти. Его желто–зеленые глаза уже не горели огнем, а были полны осознания. Они смотрели тем самым взглядом, который, казалось, шел из самой глубины души – и в них явственно читался отказ. Он сжимал ее руку до тех пор, пока жестокая реальность не оставила от былой страсти и следа, а ее взгляд заставил его отступить.

Она смотрела на него: на спутанные волосы, чуть тронутые сединой, на губы, еще недавно терзавшие ее, на глаза, полные чем–то наподобие страха. И все это привело ее в чувство и вернуло способность мыслить. Внезапно она осознала прохладу вечернего воздуха и зябкий ветер, что гулял по бескрайним просторам лугов, где они находились совершенно одни, полностью предавшись безумной страсти. У нее не было времени разобраться в своих чувствах, она пыталась вернуть его внимание. Люк выпустил ее руки, на секунду взглянув в глаза. Он смотрел так, будто перед ним стояла не женщина, которую он страстно желал лишь мгновение назад, а призрак, страшное видение. Он, спотыкаясь, попятился назад, не отрывая от нее глаз.

– Люк, подожди! – вырвалось из ее груди. Пока Джой с трудом подбирала слова, чтобы выразить нахлынувшие на нее чувства, чтобы попросить его все объяснить, Люк уже исчез. Он бросился прочь, оставив Джой наедине со своими вопросами.

Мучительно долго она вглядывалась ему вслед.

– Но почему? Люк, почему? – она упала на колени, закрыла лицо ладонями и заплакала. В одно мгновение все потеряло смысл. – Почему?

И только крики диких гусей пронзали тишину.

* * *

Люк бежал и бежал до тех пор, пока всхлипывающее дыхание вынудило его сбавить ход, а глаза смогли различать приближающиеся тени деревьев. Он бежал, сквозь гущу леса, напролом, ломая ветки деревьев, растаптывая дары природы, делая то, что никогда не позволил бы себе раньше, никогда. В тот момент он хотел лишь одного – довести себя до физического истощения.

Лес отвечал суровым молчанием. Люк больше не был его частичкой. Он нарушил идиллию, разрушил гармонию и перестал быть его другом. Рассудок постепенно возвращался, и Люк начал осознавать свое место в этом мире.

Безумие покидало его. С бега он перешел на шаг. В голове прояснялось, а гармония с природой привнесла покой в пошатнувшееся равновесие. Интуиция не подводила, и он безошибочно выбирал тропу среди неровностей и ухабов лесного покрова, огибая непроходимые заросли сосен и елей. А из глубины леса за ним мирно наблюдали олени, понимая, что ему сейчас не до них.

Джой до сих пор переполняла все его чувства. Хотя он и продолжал бежать, повинуясь инстинкту, но она по–прежнему была с ним. Он очень дорого заплатил за те безумные мгновения счастья, когда она была в его руках. Теперь он понял это. И это было самое страшное откровение.

Она была другой, абсолютно другой, словно с другой планеты. Даже в своих самых сокровенных мечтах он не мог себе представить, насколько другой.

Лес вокруг начал приобретать знакомые очертания, Люк остановился на пригорке, за которым расстилался огромный луг. Он оглядел широкие и дикие просторы, припал к земле и взглянул на горы, которые отражали свет полумесяца.

Ничто здесь не нарушало совершенства природы: ни поселения, ни вырубленные поляны, ни человеческая небрежность. Покровы его жилища скрывала тьма. Только ночное небо и звезды отражались в хрупкой глади воды озера.

Постепенно дыхание Люка восстанавливалось, а мысли приобрели ясность. До полной ясности было, конечно, еще очень далеко, но, по крайней мере, он мог вспомнить, кем он был. Чем он был. Люк осознавал, что его последний жест положил конец всему тому, чего они достигли.

И в это мгновение крик отчаяния вырвался из глубины его души и нарушил размеренный шепот ночной жизни. Он прислушался. Они были рядом, говорящие на его языке. Одинокий вой превратился в хор голосов. Он задумался, чтобы она подумала, если бы услышала эти звуки. Возможно, она и услышала их даже сквозь скорлупу своего цивилизованного мира.

Осень уже витала в воздухе, ее аромат был ощутим везде. Так же явственно Люк чувствовал окончание еще одного года, который предстоит провести в одиночестве. Он закрыл глаза и запрокинул голову назад, будто желая влиться в хор волков. Но он не поддался этому порыву точно так же, как противостоял желанию обладать Джой несколько мгновений назад. В первый и последний раз он пережил момент триумфа, когда держал в своих руках Джой и чувствовал ее ответ.

«Ему не следует больше с ней встречаться. Ради него. Ради нее».

Даже далекие, бесчисленные и столь недосягаемые звезды, мелькавшие на ночном небе, напоминали о ней, о золоте ее глаз.

Волчий вой вновь нарушил ночной покой, а Люк проникся его мятежным духом и забылся.

* * *

Джой тревожилась: Люк не появился и к концу следующего дня. Произошло нечто очень странное, и она до сих пор не поняла что. Их последняя встреча оказала огромное влияние на них обоих. И его поведение на лугу и поспешное бегство это доказывают.

Доказывают, но ничего не объясняют. С того самого первого раза, когда она увидела его в таверне, он так и остался для нее загадкой. Она поддалась его очарованию, а тайну разгадать так и не сумела. Бесконечные вопросы не оставляли ее ни во сне, ни наяву. Но оставался самый главный: почему он отступил, почему убежал именно тогда, когда его желание было столь очевидным. Почему прервал поцелуй в тот момент, когда все, казалось, прояснилось, когда она уже почти достигла желаемого.

Но больше всего Джой пыталась разобраться в самой себе. Раньше она не могла даже представить, что способна пасть жертвой низменной и животной страсти. Сначала она пыталась убедить себя, что все произошедшее был ничем иным, как простой благодарностью за долгие месяцы поисков и ожидания. Но Джой обладала слишком трезвым мышлением и не могла позволить себе довольствоваться таким самообманом, понимая, что все было не так просто.

Тем более, теперь, когда помнила вкус его чувственных губ, аромат сильного мужского тела. Каково было вновь почувствовать себя брошенной посреди лесов и лугов. Она снова и снова перебирала в памяти события прошедшего дня, но уже и не собиралась бежать от него, напротив, была готова опять броситься в его объятия и сгореть от страсти.

Это открытие ошеломило ее. Джой призналась себе, что это все тронуло ее до глубины души. Ее реакция на Люка Жуводана не поддавалась никакому логическому объяснению, такого она не испытывала никогда ранее. И сейчас, спрятавшись в своей комнате, обложившись со всех сторон картами и снаряжением, она пыталась найти логическое объяснение происходящему, разрешить головоломку, которая не должна повлиять на конечный результат ее стараний. Люк согласился помочь ей. Какова бы ни была цена, она была готова ее заплатить.

И если уж так случилось, что расплата могла принести ей удовольствие, тем лучше. Проанализировав происшедшее, Джой отложила все вопросы в дальний ящик, запрятала все эмоции и переживания глубоко в сердце.

Люк не появился и на второй день. Джой начала волноваться. Она если и покидала пределы своей комнаты, то старалась уйти подальше от людских глаз. По истечении третьего дня в Джой стало расти раздражение. Когда же Люк не появился и к концу четвертого, она решила положить этому конец.

Несколько человек могли ей помочь. Она решила действовать сама и, по счастливой случайности, встретила нужных людей всех вместе.

Не увидев привычную рыжеволосую фигуру Мэгги за стойкой бара, Джой заметила ее мирно беседующую с доктором Аланом Коллье посреди Мейн–Стрит. Парочка заметила Джой, когда та подошла почти вплотную. Мэгги выглядела виновато, да и выражение лица Коллье было каким–то странным. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться о предмете их разговора.

– Привет, Джой, – произнес Коллье, осматривая ее с головы до ног, будто бы удивленный тем, что она в полном порядке и здравии. – Мы тебя уже потеряли.

При этих словах Мэгги, зардевшись, бросила на Коллье укоризненный взгляд. Румянец обнажил веснушки на ее бледном лице.

– Алан имеет в виду, что ты… эээ… ээ… являешься постоянным гостем нашего бара, и мы к тебе уже так привыкли, – произнесла Мэгги, натянуто улыбаясь.

Последние слова лишь еще больше убедили Джой, что она прервала разговор, касающийся ее персоны и, несомненно, Люка Жуводана. Она вымученно улыбнулась.

– Простите, что давно не заглядывала к вам. И не смотрите так, Алан, а то я подумаю, что вы следите за мной.

Мэгги еще больше покраснела, но Алан тут же улыбнулся ей в ответ:

– Это огромное удовольствие наблюдать за такой прекрасной женщиной!

Мэгги закатила глаза.

– Я это очень ценю, – пробормотала Джой, – Ценю больше, чем вы думаете. Оба, – в голове вертелись мысли о том, как вывести разговор на интересующую ее тему. – Вы стали для меня настоящими друзьями, а я постоянно была невнимательна к вам. Но дело, ради которого я приехала сюда, наконец–то, сдвинулось с мертвой точки.

Коллье еще пытался как–то скрыть свое удивление. Мэгги даже и не думала делать этого.

– Только не говори, что… – начала было Мэгги, но Джой не дав ей закончить, произнесла:

– Я нашла проводника, Мэгги. Я могу теперь приступить к тому, что меня сюда привело. Все просто замечательно, – заметив пронизывающий взгляд Алана, Джой добавила, – со мной все в порядке. На самом деле. Правда, мне нужно еще закончить одно дело.

Друзья неодобрительно посмотрели на нее. Они прекрасно знали имя проводника. Знали несмотря на то, что не видели Джой с того самого дня, когда она сделала Люку деловое предложение. Мэгги сразу же озвучила свое мнение по этому поводу, хотя, должно быть, за время, прошедшее с момента их последней встречи, ее мысли приняли более серьезный оборот. Алан же хранил таинственное молчание с прошлого четверга – еще один ребус. У Джой не было времени разгадывать его сейчас. У нее была определенная цель, и она пустила в ход очередную уловку:

– Я уверена, вы сможете мне помочь. Подскажите, пожалуйста, где живет Люк Жуводан.

Она попала в точку. Мэгги укоризненно покачала головой, а Алан напрягся. Она знала, что они собираются учить ее жить, и даже знала, по какому поводу. Бесконечное ожидание, постоянные разочарования и эмоциональное напряжение совсем истощили ее нервную систему. Она была на грани. Она готова переступить через нее.

– Я знаю все, что вы собираетесь мне сказать. Мне сейчас нужно совсем не это, – она изо всех сил пыталась смягчить интонации голоса. – Я уже взрослая и могу сама позаботиться о себе.

Воспоминания нахлынули на нее, но волевым усилием были оставлены в стороне.

– Единственное, что мне сейчас необходимо – найти и увидеть моего проводника. Он уже дал свое согласие. Я хочу убедиться, что он не забыл.

Коллье закрыл глаза, Мэгги же запустила пальцы в копну своих рыжих волос. Ее слова не произвели должного впечатления, не убедили их. Время, казалось, остановилось. Джой переводила взгляд с одного на другого. И, наконец, произнесла:

– Если вы мне не можете, я уверена, кто–нибудь все равно поможет.

Молчание опять пролегло между ними. Джой уже была готова развернуться и уйти, как вдруг Коллье закашлял и произнес:

– Ну хорошо, Джой, я покажу, где живет Люк, но путь неблизкий, и идти придется полдня умеренным шагом, – его голубые глаза пронизывали насквозь. – Уверен, что ты со всем справишься. Только будь осторожна.

Его слова несли двойной смысл.

– Я покажу путь, только сначала нужно вернуться в мой офис.

Алан взглянул на Мэгги, которая только пожала плечами и произнесла:

– Мне надо возвращаться в бар. Решай сам, – не сказав Джой ни слова, Мэгги развернулась и удалилась, изгибы ее бедер напоминали движения медленно плывущей по волнам каравеллы.

Джой смотрела ей вслед. Коллье взял ее за руку и повел прочь.

– Она просто переживает за тебя.

– Знаю, – пролепетала Джой, подавив возникшее было чувство вины. – Я ей объясню, когда все закончится. Она всегда была мне хорошим другом.

Они молча дошли до офиса Коллье. Алан поздоровался с помощницей, которая одновременно выполняла функции администратора и медсестры, и подтолкнул Джой в кабинет, где каждая вещь указывала на принадлежность к своему хозяину. Она вошла в удобную слегка пыльную комнату, полную книг, где ветхость вызывала не неприязнь, а рождала умиление и спокойствие. Алан усадил девушку в протертое старенькое кожаное кресло возле своего рабочего стола, а сам принялся перебирать стопку книг, которая покоилась на нем.

Когда же он, наконец, нашел, что искал, то серьезно взглянул на Джой. В его взгляде читалось волнение и беспокойство.

– Джой, ты не обязана нам ничего рассказывать. Это не наше дело. Но, дорогая, я, так же, как и Мэгги, не хочу видеть, как ты страдаешь.

Еле сдерживаясь, чтобы не вырвать эту злосчастную книгу из рук Алана, Джой произнесла:

– Я не буду задавать вопросы, почему вы так уверены, что я в опасности. И не спрошу также и о том, что происходило между вами и Люком в четверг вечером.

Его удивленно приподнятые брови были красноречивее любых слов: Джой попала в точку.

– У меня просто нет на это времени. Я почти у цели, – она наклонилась к нему. – Сейчас для меня только это имеет первостепенное значение. Так вы поможете мне или нет?

Глаза Алана ответили за него, а он сам принялся перелистывать страницы книги, на которых были изображены карты с нанесенными на них особенностями ландшафта. Обнаружив нужную страницу, Коллье пробормотал что–то себе под нос и показал Джой нужный разворот, очерчивая пальцем огромные площади.

– Вот это – все земли Люка.

С одной стороны его владений простирались горы, а с другой, той, что ближе к городу – огромное озеро.

– Он один из крупнейших землевладельцев в окрестности. Большая часть его площадей – дикие земли, на которые не ступала нога человека.

Джой провела пальцем по карте.

– Такая огромная территория!

Да, Мэгги намекала ей об этом. И этот факт пролил свет лишь на одну из многих страниц из жизни Люка. Алан, будто прочитав мысли, накрыл ее руку своей:

– Джой, а что тебе известно о Люке Жуводане? – давление его руки не позволило ей просто проигнорировать вопрос. Она знала, что он искренне переживает и волнуется за нее. – Я знаю все, что необходимо знать, – Джой смотрела ему прямо в глаза и не отводила взгляд. Она хотела, чтобы он понял. Алан убрал руку:

– Ах, Джой, Джой. Есть так много вещей, которые тебе нужно знать, мне так много следует тебе рассказать.

Тут он замолчал и устало опустил голову.

– Я прекрасно знаю, когда со мной неискренне разговаривают. Сейчас, пожалуйста, минутку внимания.

В мгновение ока его заботливый и отеческий тон приобрел деловой и серьезный оттенок: Алан принялся объяснять, как добраться до Люка, акцентируя внимание на ориентиры, которые помогут в пути. Он удалился и через минуту вернулся, держа в руке копию карты, и продолжил отмечать красным ориентиры, оставляя неразборчивые записи на полях. Когда он закончил, Джой взяла свернутую карту и расплылась в искренней благодарной улыбке, которая шла из глубины души:

– Спасибо большое, Алан. Спасибо за помощь и заботу. Спасибо. Когда все это закончится, я приглашу вас на торжественный ужин в вашу честь.

Выражение его лица было таким мрачным, что Джой не могла не подойти и не пожать ему руку.

– Не волнуйтесь обо мне, Алан. Я позабочусь о себе. Всю жизнь только этим и занимаюсь.

Она поспешно отвернулась, пока чувства не пошатнули ее решимости.

– Джой, – пальцы только сильнее сжали ручку двери, но она не обернулась. – Джой, будь осторожна. Будь очень осторожна!

Она закрыла глаза и вышла, не оглядываясь и сжимая в руках заветный клочок бумаги – карту.