Текст книги "Принц Волков (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен Кринард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 29 страниц)
Между двумя мужчинами на несколько секунд возникло ощутимое напряжение, и Джой вспомнила, что однажды сказала ей Мэгги: эти двое знали друг друга и, без всяких сомнений, знали очень хорошо. Коллье не был похож на других горожан, которые вообще не желали иметь дело с Люком. В отличие от них, Алан Коллье имел свою точку зрения.
– Присаживайся, мой мальчик. Не стой над душой. Еда остынет, а она слишком хороша, чтобы пропадать впустую.
Коллье снова обратил взгляд на тарелку и начал есть. Джой заметила, что Люк напрягся при слове «мальчик», но внезапно согласился с разумными доводами доктора. Он бесшумно скользнул на стул и припечатал Джой взглядом, в котором читалось неодобрение и что–то еще более неясное. В ответ она мило улыбнулась.
Долгое молчание начало нервировать Джой, но Люк, казалось, расслабился. Он откинулся на спинку стула, задев под столом ногу Джой.
– Извините, я опоздал, – тихо произнес он. Напряжение и угроза немедленно исчезли. – Не знал, что вы знакомы с доктором. Я тоже всегда рад тебя видеть, Алан.
Лишающий силы духа взгляд золотистых глаз, казалось, не нарушил сосредоточенного внимания старшего мужчины к еде, которую тот поглощал с видимым удовольствием. Доктор проглотил пищу и отхлебнул вина.
– Люк, ты когда–нибудь пробовал мексиканскую кухню? Принимая во внимание, как редко обычно ты бываешь в городе, тебе следует воспользоваться представившейся возможностью.
Доктор выделял некоторые слова, но Джой не могла понять скрытый смысл сказанного, который определенно существовал. Она пробовала энчиладос, едва чувствуя вкус блюда.
– Очень вкусно, – ответила Джой на взгляд Люка, который снова вернулся к ней. Она улыбнулась доктору самой лучшей и самой яркой из своих улыбок, и краешком глаза заметила реакцию Люка. Конечно же, этот быстро подавленный хмурый взгляд не мог означать что–то примитивное, вроде ревности?
– Вы были правы насчет здешней кухни, Алан, – сказала Джой.
Люк прищурился.
– Смотрю, Алан постарался сделать ваше пребывание в городе максимально комфортным, Джой, – тихо произнес Люк. Его неожиданная улыбка казалась совсем не дружелюбной. – Как большинство докторов, он дает очень хорошие советы.
Коллье оторвал глаза от тарелки и спокойно прокомментировал.
– Увы, большинство людей, когда слышат совет, не понимают, что он хороший.
На одну долгую секунду между двумя мужчинами появилось напряжение, но, как только Коллье опустил глаза, все закончилось. Люк поднял вилку и в затянувшейся тишине стал ковыряться в еде. Он критически посмотрел на рис и уронил его обратно в тарелку.
– Если не хочешь это есть, то съем я, – весело предложил Коллье, отодвигая свою пустую тарелку. Люк нахмурился и сделал приглашающий жест, после чего доктор забрал предложенное блюдо с благодарным кивком головы.
Все остальное время ужина периоды молчания чередовались со спокойными словесными баталиями между Люком и доктором и долгими многозначительными взглядами между Люком и Джой. Аппетит ее куда–то пропал, зато неожиданно и в полную силу вернулась неловкость. Во время ужина она собиралась безбожно флиртовать с Люком, но присутствие Коллье, казалось, сковывало их обоих. Люк выглядел подавленным, более сдержанным, чем когда–либо. От прежнего хищного интереса осталась только напряженность пристального взгляда.
Однако, хотя Джой оценила временную отсрочку, это не способствовало ее цели. Она довольствовалась, бросая ободряющие взгляды в сторону Люка и встречая его глаза вроде как невысказанными обещаниями. Если бы они были одни, подумала Джой, можно было бы попробовать дотронуться до Люка. Очень хотелось проверить, не обожжет ли ее это прикосновение.
Рано или поздно она это узнает.
Когда ужин закончился, сытые гости разбились на группы, чтобы посплетничать, или ушли по делам, Джой и двое ее спутников остались сидеть в хмуром одиночестве. Взгляд Люка все чаще и чаще обращался к доктору. «Может ли взгляд убивать», – внезапно пришла в голову Джой нелепая мысль. Коллье, казалось, не обращал никакого внимания, потягивая оставшееся вино и вздыхая от удовлетворения. Сколько бы Джой ни наслаждалась его компанией, было ясно, что в присутствии доктора она ни на шаг не продвинется в делах с Люком.
Сердце начало биться тяжелыми ударами, когда она прочистила горло и выпрямилась на стуле.
– Вечер получился замечательным, Алан. Я очень рада, что вы смогли к нам присоединиться.
Она улыбнулась, надеясь, что доктор любезно воспримет намек. Сначала ей показалось, что Алан проигнорирует ее слова, но он посмотрел на нее неожиданно понимающим взглядом, который подтвердил более ранние подозрения Джой.
– А–а, у вас есть планы на вечер, – его поднятые брови превратили утверждение в вопрос. Казалось, доктор всячески избегал Люка, потому что пристально и с настоящим интересом смотрел только на Джой. Она неловко поерзала.
– Да, у нас есть планы, – Люк закончил неуверенный ответ Джой и поднялся на ноги. Движение вышло угрожающим – сделав один практически незаметный шаг, он переместился за спинку стула доктора и так навис над ним, что по спине Джой прошла дрожь.
Коллье глубже вдавился в свой стул. Неторопливо допив последний глоток вина, доктор улыбнулся Джой. Пальцы Люка напряглись на резной деревянной спинке. Коллье заметно наклонил голову, что стало единственным признанием присутствия Люка, но глаз от Джой не отвел.
– Хорошо, мои дорогие. Я не собираюсь вмешиваться в планы двух молодых людей.
Голос звучал спокойно, но трудно было ошибаться в испытующем выражении его лица. Невысказанное послание в его глазах снова вызвало у Джой легкую дрожь. Пытался ли он предупредить ее быть осторожной, потому что слишком хорошо знал Люка?
С нарочитой уверенностью Джой ответила:
– Надеюсь, мы скоро снова сможем пообедать вместе, Алан.
Доктор кивнул и пошевелился, при этом на его лице разгладились морщинки, появившиеся от улыбки. Люк практически заблокировал доктора, который не мог встать из–за стола. Алан повернулся и окинул молодого мужчину с головы до ног взглядом, который больше всего можно было трактовать как уничтожающий. Люк поспешно отступил и освободил стул. Коллье задержался взглядом на лице Люка несколько долгих секунд, а затем снова посмотрел на Джой.
– Я тоже надеюсь, Джой, – доктор пошел к выходу, но, глянув через плечо, добавил. – Если тебе когда–нибудь понадобится моя помощь – в чем угодно – меня легко найти, – бросив последний многозначительный взгляд на Люка, он оставил их в полной тишине.
Джой поймала пристальный взгляд Люка с противоположной стороны стола. Его мощь ощущалась почти материально – как будто он сдерживал дикую страсть и, наконец, готов был выпустить ее на волю. Джой было решилась окликнуть доктора, но даже в своей неуверенности или, точнее, в испуге не могла забыть причину своего присутствия здесь: она хотела найти то, в чем нуждалась и за что столько боролась.
Длинные пальцы Люка скользили по истертому дереву спинки стула.
– Здесь очень душно, не правда ли?
Его голос был спокоен, что она никак не ожидала услышать, и поэтому дернулась в ответ. Ее взгляд оторвался от Люка, чтобы окинуть пустую комнату.
– Да, – уставилась Джой на стол перед собой. – Действительно, здесь очень душно.
– Тогда почему бы нам не найти для беседы более приятное место, – предложил он, обходя стол, чтобы взять ее за руку.
Когда он до нее дотронулся, Джой вздрогнула, но удержала себя в руках. Смесь испуга и волнения очень смущала. Люк совсем не обжигал, как она опасалась и как обещали ее сны, но небрежность собственнического жеста, его утонченная интимность заставили ее дрожать.
– Может, пойдем? – предложил он, по–видимому, не осознавая, какое оказывает на нее воздействие.
Пытаясь сохранить самообладание, Джой позволила Люку вывести себя через двери на крыльцо, и затем они ступили на ухоженный газон. Впереди темнел лес на фоне неба, вспыхивающего золотыми и розовыми красками. Очень красиво! Джой жалела, что не могла в полной мере оценить эту красоту. Но сердце билось где–то в горле, и единственное, на что хватало сил, это бороться против неодолимой дрожи, которая охватывала ее с ног до головы. Пока они шли по траве к опушке леса, Джой готовила себя к следующему ходу в игре.
Глава 4
Люк чувствовал напряжение Джой, когда выводил ее из охотничьего домика. Он уже достаточно хорошо изучил ее, гордую и решительную, поэтому как–то не верилось, что она действительно боялась его. Все говорило о том, что до этого она держалась очень хорошо. В обычной ситуации Люк с огромным удовольствием воспользовался бы своим преимуществом в преследовании добычи, но сейчас внезапно и с удивлением осознал, что вовсе не желал ее страха. Ему так хотелось верить, что едва заметная дрожь ее тела была следствием желания – аналогичного, которое он испытывал к ней.
Она не сопротивлялась даже тогда, когда он пересек лужайку, уводя ее в направлении леса. Люк хотел избавиться от запаха сторожки: запаха толпы, напряжения и враждебности. Сегодня вечером он пришел туда на правах хозяина положения, чтобы сыграть на своей репутации и внести смятение в ряды горожан, которые, по обыкновению, собирались в этом месте и куда он заходил крайне редко. Однако вечер не оправдал ожиданий. К тому же там был этот Алан со своими чертовыми предостерегающими замечаниями.
Возможно, размышлял Люк, оказавшись в тени деревьев, он был просто слишком рассеян. Пьянящий аромат сосновой хвои, земли и дикорастущих растений постепенно смывал запах цивилизации, и он почувствовал ее снова – вдохнул аромат той, которая так страстно влекла к себе.
Но стоило приостановиться, чтобы взглянуть ей в глаза, как Джой тут же вытащила свою руку из его цепкого захвата и начала осматриваться. В ее взгляде не было ни капли неловкости или беспокойства, только сдержанное любопытство и все та же твердая решимость, которая, казалось, никогда не оставляла ее. Ее мысли также витали где–то далеко.
– Извини, если причинил тебе боль, – начал Люк, заметив, что она слегка массирует место, за которое он ее держал. Джой тут же скрестила руки на груди, сделав вид, что именно это и собиралась сделать.
– Ты не причинил мне боли, – последовал ответ. Ее взгляд блуждал между деревьями, пока, наконец, их глаза не встретились. – Однако, в следующий раз все же стоит просто позвать меня, а не тащить сюда силой, – нотки раздражения в голосе никак не отражались на ее спокойном и невозмутимом лице. Возможно, такое показное спокойствие и не сказало бы ничего другому мужчине, но Люка обмануть не удалось. Он чувствовал, как за внешним спокойствием нарастает волнение.
– Я счастлив, что у нас будет «следующий раз», – и вот наконец–то он позволил себе пройтись взглядом по Джой, окидывая ее с ног до головы, чего не решался сделать в присутствии Коллье. Она была прекрасна: совершенные линии тела, гибкая и утонченная грация. Джой была великолепна – но не просто великолепна. Она невольным изящным жестом прислонилась к стволу дерева. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
– Вы, вероятно, голодны, – произнесла Джой, наконец, оставив его последнюю реплику без ответа.
Она смотрела куда угодно, только не ему в глаза. Ее пальцы лениво теребили кору дерева за спиной. Люку не терпелось заглянуть ей в глаза, чтобы вновь прочитать в них желание.
– Алан все–таки был прав, и здесь прекрасная мексиканская кухня.
Ему трудно было следить за ходом разговора.
– Я уверен, что так и есть. Но кулинарные изыски я оставляю Алану, сам же имею пристрастие к другим вещам.
Он сделал шаг вперед, готовый познакомиться с ней поближе. Она отвернула голову, прижавшись щекой к дереву, ее светлые волосы разметались в стороны, зацепившись за шероховатые края коры. Щебетанье сумеречных птиц и лепет белок заполнили воцарившуюся тишину. Нежное дыхание слегка участилось, и он чувствовал ее неуверенность так же отчетливо, как если бы она сама сказала об этом.
Когда же, наконец, она снова повернулась к нему и улыбнулась, то уже вновь обрела прежнюю решимость.
– Давай немного прогуляемся? – предложила она. В этот раз партию вела Джой. Оттолкнувшись от дерева, она взяла его под руку.
Люк и раньше, когда она прикасалась к нему, испытывал состояние, подобное шоковому. Но этот жест удивил его настолько, что у него совершенно пропало какое–либо желание анализировать ее действия. Она задела его бедром, и мысленно он уже обладал ею. Желание чувствовать тело Джой боролось с необходимостью быть осторожным.
Она вновь заговорила, причем с такой легкостью, которая поставила его в безвыходное положение.
– Я, наверное, никогда не привыкну к тишине, царящей здесь, к чистоте этих мест. Там, откуда я родом, трудно себе даже представить, что на земле есть подобные уголки, – она вытянула руку и потрогала листья рябины, на мгновение залюбовавшись гроздьями. – Как было бы хорошо приезжать сюда и просто наслаждаться природой. Здесь такое величие, и мне кажется, что я только приоткрываю ее занавес.
Люк взглянул на ее волосы, вдыхая их аромат.
– Лес таит в себе множество тайн, – прошептал он, – и лишь избранные видели некоторые из них.
– А ты видел? – она остановилась, и их взгляды встретились, в карей радужке ее глаз отражались последние лучи уходящего солнца. – Как ты думаешь, ты бы смог приоткрыть для меня завесу некоторых из тайн? – внезапно ее голос стал хриплым, в нем звучал практически намек на приглашение.
Люку пришлось сделать шаг в сторону, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Он легчайшей лаской коснулся ее плеча, полностью контролируя ситуацию.
– Все возможно. И даже очень.
Он медленно наклонился к ней, а она не отстранилась, его лицо находилось в нескольких дюймах от ее лица. Ее приоткрытые губы манили к себе, но в последний момент Джой так ловко увернулась, что Люк даже не понял, как это произошло. Она выскользнула, отступая назад до тех пор, пока не уперлась спиной в ствол могучей сосны. Слабая, чуть поддразнивающая улыбка играла на ее устах. Люк глубоко вдохнул и на выдохе осторожно произнес:
– Если ты хочешь увидеть то, что не видела ни одна женщина, я могу тебе показать, – он беззвучно передвигался по листьям папоротника и опавшей хвои. Хотя Джой и была достаточно высока, ей все же пришлось поднять взор в тот момент, когда он подошел почти вплотную. Люк остановился в нескольких сантиметрах от нее и, не касаясь, позволил ей почувствовать их близость.
– Ты именно этого хочешь, Джой?
Ее глаза с опущенными ресницами пленили его.
– Чего ты хочешь, Люк?
Она отвела руки назад, захватывая дерево в крепкое объятие. Теперь она была уязвима и беззащитна. Он потерял бдительность.
– Ты знаешь, чего я хочу, Джоэль, – он вплотную подошел к ней, почувствовав выпуклость ее груди. Его желанию не было предела. Он уперся руками в ствол дерева с двух сторон от нее, наклоняя голову до тех пор, пока светлые волосы, упавшие ей на лоб, не начали подрагивать под легким дуновением его дыхания. Джой уперлась ладонью ему в грудь. Сердца Люка готово было выпрыгнуть наружу от ее прикосновения. Никогда, никогда до этого он не хотел ни одну женщину настолько сильно! Но скоро, очень скоро она будет его!
Противостояние ее рук было непоколебимо.
– Я поняла, чего ты хочешь, Люк! Я польщена, – в ее глазах мерцал огонек. – Никогда не была импульсивной, но ты достаточно убедителен. К сожалению, на данный момент мне необходимо решить ряд неотложных дел, – осипший голос девушки дрожал против ее воли, тело сопротивлялось ему. Каждое произнесенное слово, словно поток воды из стремительного горного ручья, охлаждало его неуемное желание.
Он застыл, уставившись ей в глаза. Она взглянула на него, моргнув, но не отводя взгляда. Они смотрели друг на друга, не отрываясь.
– Я знаю, чего ты хочешь, Люк. И, если мне удастся завершить то, что я должна сделать здесь, тогда, вполне возможно, что мы сможем сказать «да» нашим желаниям, – она медленно выдохнула. – Если ты поможешь мне, Люк.
Люка накрыла волна нежданной ярости. Долгие секунды он колебался между тем, чтобы взять Джой прямо здесь и сейчас, заглушая ее холодный расчет приступом своего неистового вожделения, или уйти, оставив ее одну на милость леса. Но он смог перебороть себя, позволяя гневу превратиться в лед и камень – в то, что испытывал каждый раз, когда ловил на себе взгляды местных жителей. Он медленно отстранился, настолько, чтобы не чувствовать манящее тепло ее тела.
– Так, – он осмотрел ее с ног до головы, а она демонстративно поджала губы. Даже сейчас ее поведение вызывало у него восхищение. – Ты ведешь со мной интересную игру, Джой! Опасную игру, – он подавил в себе желание развернуться и уйти прочь. – Я не в настроении играть в какие–то ни было игры. Тебе что–то от меня надо. Что именно?
К ее чести, она не стала увиливать от ответа.
– Я хочу, чтобы ты проводил меня в горы, чтобы найти место, где погибли мои родители, – она замолчала.
Люк прислушивался к ветру, который гулял по верхушкам елей и сосен.
– Ну, разумеется. Ведь именно за этим ты приехала в Лоувелл?
Он собрал в памяти все, что слышал о Джоэль, и понял, что его первое предположение было верным. Он знал, что она что–то хочет, даже признавался себе, что мог бы это использовать в своих собственных интересах. Поэтому не следовало удивляться неожиданной перемене в ее поведении. Это продиктовано не более чем простым желанием использовать его для реализации своих планов. Именно так. Она ни на йоту не поддалась его шарму.
Наплевать. Он желал ее. Его не должна интересовать причина, по которой она пришла к нему. Однако интересовала. И интересовала даже больше, чем он мог себе признаться. Он жестоко высмеивал себя. И эта насмешка вырвалась на волю:
– Ясно. Ты никого не нашла и решила, что моя скромная персона тоже вполне сгодиться.
Она все еще пристально смотрела на него, теперь, однако, покусывая губы. Люк почувствовал некоторое удовлетворение. Все–таки она не такая уж бесстрашная, какой силится выглядеть. И не настолько уж отличается от других. На секундочку он позволил ей почувствовать всю мощь своей силы и наблюдал за ее реакцией. Однако это явилось слабым утешением, даже когда следующие слова обнажили ее страдания.
– Да, – ее губы дрожали. – Ты прав. Я здесь именно поэтому. У меня есть цель, и я ее достигну, чего бы мне это ни стоило, – ее захлестнули эмоции. И непонятно, какое чувство было сильнее всего в этот момент: страх, решимость, гнев или гордость. – Я знаю, ты можешь мне помочь.
Впервые Люк отвел глаза, вглядываясь в манящую темноту леса.
– Что ты знаешь обо мне, Джой? – она молчала, он вновь посмотрел на нее. – Ты знаешь, что я не сдаюсь внаем. Я не вожу городских девочек в горы. И не люблю, когда меня используют.
– Я тоже, – она сделала шаг вперед, отдаляясь от своего сомнительного хвойного защитника. – Ты тоже хочешь воспользоваться мной для своего собственного удовлетворения. Я много слышала о тебе, Люк. Поэтому не надо сейчас рассказывать о том, кто кого использует.
Люк должен был что–то ответить. На несколько мгновений их взгляды пересеклись.
– Ты получишь компенсацию. Тем или иным способом, – ее голос смягчился, и он утонул в этих лучезарных карих глазах. – Я ведь немногого прошу. Только отвести меня на место гибели родителей, пока не выпал первый снег.
Люк первый отвел глаза и скривил губы, вновь оглядывая Джой. Буря противоборствующих эмоций захлестнула его. Он не понимал, что с ним происходит.
– Что тебе известно о горах, Джой? Тебе хоть раз приходилось проводить день без крошки хлеба или ночь без электричества? – резкий тон голоса был особым стратегическим оружием. – Да ты хоть представляешь, что значит идти 10 км в гору, а потом битый час искать хворост, чтобы развести огонь? Хоть раз в своей беззаботной жизни ты испытывала страх от приближения мучительной одинокой смерти?
Джой с каменным лицом отступила назад.
– Представь себе, да, – золотые огоньки в ее глазах грозили обратиться в пламя. – Черт бы тебя побрал, Жуводан, я прошла долгую и серьезную подготовку. Я в отличной физической форме.
Она положила руки на бедра, всем своим видом призывая взглянуть на нее, так что даже если бы он и захотел, то не смог не смотреть на нее. Джой вся кипела от негодования, и впервые, хладнокровно, Люк оценил ее не как женщину, которую вожделеет, а как сильное и здоровое животное, в котором необходимо отыскать слабые места, как у добычи перед охотой. За столь восхищавшей его грацией скрывалась сила. Нежная кожа таила под собой упругость мышц, осанка выдавала уверенность. Ее здоровую ауру Люк отметил еще при первой встрече. От подобного осмотра, хотя и ожидаемого, Джой все же смутилась. Он понял это по ее глазам и услышал по изменившемуся дыханию. А он… он уже не мог просто смотреть на нее – прежнее желание овладевало им с новой силой. Проклиная себя за это, он злобно отрезал:
– Это невозможно.
Он видел, как она дернулась, получив отказ. А что она ожидала: что он согласится только потому, что она в прекрасной физической форме и его влечет к ней? Да, он хотел ее, все еще желал ее. Но в нем боролись и другие, более сильные чувства. Он не позволит ей выиграть сражение, она не одержит над ним победы.
Люк собрался уходить: слишком противоречивы были его чувства к этой женщине. Он абсолютно этого не ждал и не хотел. Ночь звала его, заставляя позабыть и о просьбе Джой, и о ее неотразимой красоте. Он хотел одного: сбежать, исчезнуть.
Легкое прикосновение руки заставило его остановиться. Он винил себя в том, что позволил этой руке коснуться его, позволил остановить себя. Зачем–то остановился. И ведь остановился же!
– Люк, ты нужен мне, – ее голос был мягок, почти умолял. Пальцы скользили по рукаву его рубашки, а ему казалось, что между ними нет никаких преград. – Я в отчаянии. Помоги мне, – спиной он чувствовал тепло ее тела. – Это для меня – самое важное в жизни. Пожалуйста!
Нотки отчаяния, столь несвойственные ее натуре, пронзали ему сердце. Люк уже почти забыл свой гнев, свою гордость и смущение. Почти забыл.
Он резко отстранился, освобождаясь от тепла ее пальцев.
– Прости, Джой, – равнодушие голоса вторило его словам. – Я не могу тебе помочь. Мне жаль, что ты зря потратила время.
Она тихо и беспомощно вздохнула, но Люк запретил себе оборачиваться.
– Предлагаю тебе вернуться со мной, если не хочешь остаться здесь одна, – с этими словами он уверенно направился в сторону сторожки. Позади него слышалось потрескивание веток под ногами Джой, она пыталась нагнать его.
– Люк, пожалуйста.
Он так резко обернулся, что девушка с трудом успела остановиться, чтобы не врезаться в него. На ее лице замерло выражение изумления.
– Не дави на меня, Джой. Не дави, – по изменившемуся выражению ее лица Люк понял, что до Джой дошел смысл сказанных им слов. Она видела, чего ему стоило держать себя в руках. Ощущала разбуженную ярость. Люк хотел, чтобы она почувствовала это и запомнила раз и навсегда.
Когда он вновь повернулся к ней спиной, то надеялся, что она все поняла.
* * *
На заре очередной бессонной ночи Джой сидела в кровати под одеялом и размышляла о своем полном фиаско.
«В чем была ее ошибка? Она знала, что он вожделел ее, сама не раз убеждалась в этом еще до того, как начала действовать. Ах, если бы у нее только было больше времени, чтобы укрепить свое влияние на него, заставить поверить: ему не придется жертвовать ничем, чтобы помочь ей, кроме своей гордости».
Утренний свет залил комнату, будто насмехаясь над отчаянием Джой. Она схватила одеяло и потянула его в разные стороны, как будто могла разорвать на части. Она поторопилась, не проявила должного терпения, бросалась туманными обещаниями, которые даже не собиралась выполнять. Люк видел ее насквозь.
Она сама упустила последнюю возможность.
Джой на самом деле собиралась провести весь день в кровати, отказываясь появляться на свет, который был так жесток к ней. Она даже не могла думать о том, чтобы вернуться к Мэгги. После всего, что произошло, это невозможно. Слишком унизительно. Не общаться ни с кем – вот выход. Тогда о ее поражении будет известно лишь ему одному.
Ночью Джой удалось поспать всего несколько часов. И во сне опять был ОН. Она не могла от него избавиться даже во сне.
Джой встала с кровати и подошла к окну. На улице стоял один из тех ясных, безоблачных и солнечных дней, когда небо приобретало такой глубокий синий цвет, что было почти больно смотреть на него. Деревья расстилались пышным зеленным ковром по холмам, долинам и горам, создавая неприступное величие, доступное лишь для молчаливого созерцания. Он говорил о каких–то загадках, известных лишь избранным. Единственная загадка, которая ее волновала, была еще не разгадана.
Разочарованно вздохнув, Джой взяла со стола расческу и резкими движениями начала проводить по спутанным волосам. Эта комната, эта сторожка были слишком малы и тесны для калейдоскопа ее бурных эмоций. Ей следует отвлечься, побыть одной, побродить по лесам и лугам до тех пор, пока не заболят ноги, пока она не выбьется из сил. На этом ее мысли оборвались.
Она натянула джинсы, надела рубашку и легкий пиджак, зашнуровала ботинки и набрала воды в общественном туалете на первом этаже в холле. Еда Джой волновала меньше всего. Она вышла через задний вход, минуя кухню и столовую. И только в лесу, на лоне природы, почувствовала, как тягостное отчаяние стало понемногу отступать.
Долгое время она просто бесцельно слонялась по лесу, пренебрегая всеми мерами предосторожности, которые изучила за лето. Безопасность, осторожность, предусмотрительность – казалось, все эти вещи отступили за задний план.
Она следовала по узким оленьим следам, которые вели сквозь заросли папоротника и кустарников в самую чащу леса. Наткнулась на прибежище лося посреди ивовой рощицы вдоль журчащего ручья. Обнаружила поздние плоды черники и разделила удовольствие с птицами, попробовав сочные ягоды. Познакомилась с куропатками и бурундуками, что носились по лесу, вкушая последние дары лета, послушала споры сойки и белки и усладила слух стрекотом цикад и певчих птиц. Джой увидела, как бурый медведь пробирался сквозь заросли кизила и ловко уворачивался от острых игл дикобраза.
Так постепенно девушка покинула осиновую рощицу, где осень уже затронула своим дыханием дрожащие от малейшего шороха листья, и попала в царство величавых сосен и елей. Луга, окрашенные последними летними цветами, уходили вверх, будто бы тянулись за гордыми и статными соснами. Вершины гор были окрашены густыми лесами, где в суровых условиях произрастали самые стойкие представители флоры. С наступлением зимы все обитатели высокогорья искали прибежища в уютной равнине. И этот процесс зимней кочевки уже начался.
Джой присела на камень и залюбовалась гусиным клином, рассекающим небеса. Их унылые крики лучше всего передавали ее эмоциональное состояние. Она вглядывалась в небеса до тех пор, пока клин не исчез из виду, еле–еле сдерживая себя и не поддаваясь желанию заплакать.
Джой просидела так весь день и теперь наблюдала за ястребами, которые парили в небе в поисках добычи. Причем, они это делали так искусно, что даже олень осмелился выйти на луг пощипать травку. Так трудно было смириться с крушением надежд, когда вокруг бурлила жизнь. Но всегда, всегда в ее жизни присутствовали горечь утраты и мысли о том, что все могло бы быть иначе – отсутствовала та самая полнота бытия, которая все время, казалось, находилась на расстоянии вытянутой руки.
Если бы ее в тот момент хоть на толику волновала собственная безопасность, то весьма вероятно, что Джой удивилась бы легкому касанию своего плеча. Но не было ни единого знака–сигнала, ни единой хрустнувшей под ногами веточки. Ничего. Она с полным спокойствием обернулась и увидела его.
– Люк, – безразличие в голосе удивило ее саму. Она не чувствовала ни злобы, ни унижения, ничего. Она просто восприняла его, как данность, – в данный момент я хочу побыть одна, если ты не возражаешь.
Джой отвернулась еще до того, как Люк успел что–либо ответить. Он бесшумно склонился над ней и проговорил:
– Ты далеко забрела от дома.
Напряженное молчание разделило их. Досадуя на себя, она почувствовала, как по телу пробежала незваная дрожь от его близости, и понимание пробилось сквозь защитный кокон ее безразличия. Это происходило против ее желания. Она меньше всего хотела что–либо чувствовать и в особенности – к Люку.
– Да, я ушла далеко, – она скрестила руки на груди, а взгляд устремился вдаль. – Я думала, что хоть здесь найду покой. Оставь меня одну.
Но она прекрасно осознавала, что Люк и не собирался уважать ее желания. Она поднялась на ноги, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, и приготовилась уйти, оставив его одного, точно так же, как он поступил прошлой ночью.
Но быстрым движением руки Люк преградил путь. В глубинах безразличия начали было зарождаться проблески гнева, она приготовилась обойти Люка, но интонация его голоса вынудили ее застыть на месте:
– Ты уже не одна, Джой, – прошептал он, – не двигайся и посмотри на север.
Она беспрекословно повиновалась его команде. Посмотрев в том направлении, куда он указывал, у нее перехватило дыхание. На краю луга виднелись две внушительные коричневые фигуры – два лося, величественные и нескладные одновременно, с увесистыми рогами, враждебно глядели друг на друга. Один из них издал громкий клич и угрожающе вытянул шею. Битва разгорелась из–за самки, мирно и покорно наблюдающей за поединком.
Люк зашептал ей на ухо, а тепло его дыхания ласкало чувствительную кожу.
– Если ты вдруг становишься свидетелем битвы лосей, ни в коем случае нельзя допускать того, чтобы они тебя заметили, – Люк еще крепче сжал ее руку и вплотную прижался к ней. Пока Джой размышляла над тем, только ли ради безопасности Люк был так близко, и уже собиралась высказать ему все свои мысли по этому поводу, самцы приступили к решительным действиям. Схватка началась. Финал был непредсказуем, и Джой с замиранием сердца следила за происходящим. Животные то сходились в неистовом поединке, то разбегались, ревели и били копытами, то вновь неслись навстречу друг другу. Рука Люка сама собой легла на плечо Джой, а она, в свою очередь, машинально прислонилась к его груди щекой. Все ее внимание было приковано к развернувшейся перед ними драме.
Схватка закончилась так же неожиданно, как и началась. Внезапно один из самцов пустился в бегство, его соперник не остановился до тех пор, пока не загнал противника в кусты. Только потом все внимание победителя было направлено на скромно ожидающую финала «даму». Джой поняла, что заливается румянцем, представив, что может произойти между животными дальше, и внезапно осознала близость твердой груди Люка. К ее облегчению, животные просто мирно удалялись в чащу леса.
