Текст книги "Мир После (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен И
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Глава 27
То, что вначале выглядело как хаотичный рой, оказывается продуманной моделью полета.
Вроде того.
Большинство скорпионов следуют за ангелом, когда он поднимается, затем опускается, затем ныряет. Скорпионы следуют за ним, словно птенцы. По крайней мере, большинство из них.
Некоторые так сильно отстают, что почти мешают ангелу, по пути своего алгоритма полета. И это алгоритм. Он повторяет схемы полета, чтобы оставаться в районе острова. Он иногда изменяет его здесь и там, но в предсказуемом варианте.
Если бы я не знала, то сказала бы, что он учит их лететь.
Птенцы учатся летать, и дельфины учатся дышать воздухом. Может быть, детей монстров нужно учить, как быть монстром. Как правило, детей учат их матери, но они их не имеют.
Ангел плохо справляется с обучением. Несколько из скорпионов устроили драку.
Даже я вижу, что некоторые из них машут крыльями слишком быстро. Они не колибри, и вероятно быстро устанут или заработают сердечный приступ, ну, я предполагаю, что у них всё же есть сердце.
Один из них падает прямо в воду. Он барахтается и визжит.
Еще один скорпион летит вниз, слишком низко к упавшему. Я не могу сказать точно, что происходит: то ли один, тот, что в воздухе, пытается помочь своему приятелю или тот, кто в воде, хочет схватить того, кто находится в полете, но так или иначе, второй тоже оказывается в воде.
Они дерутся, пытаются подняться выше, используя тело противника. Каждый борется еще за несколько глотков воздуха, стоя друг на друге. Но победитель только получает достаточный вдох кислорода, для заключительного визга, прежде чем они оба тонут.
В первый раз я их видела в подвале обители, они были в трубах, наполненных жидкостью.
Но я предполагаю, что у них, должно быть, была своего рода пуповина, или они изменились при рождении, потому что теперь видно, что они тонут.
Шаги за спиной заставляют меня присесть ниже. Мама и Клара сидят на корточках рядом со мной, за сломанным ящиком.
Я вижу множество теней вдоль старого торгового района пирса, возможно армия уже марширует прямо к нам, но я не могу их увидеть. Мы продвигаемся глубже в темноту.
Еще шаги. Они бегут.
Люди бросаются из теней и бегут в открытую, где лунный свет достигает их. Небольшая группа людей в панике отчаянно спасаются от чего-то.
Некоторые оглядываются назад, и на их лицах, во время бега, появляется выражение ужаса.
Помимо стука убегающих ног на деревянных досках, они не слышат никакого другого шума.
Они не кричат, не разговаривают друг с другом.
Даже когда женщина падает, очевидно, подвернув лодыжку, она производит не больше шума, чем тело, мягко падающее на асфальт. Ее лицо искажает боль и ужас, но никакой звук не покидает ее рот. Она встает и, прихрамывая, бежит с той скоростью, на которую способна в данной ситуации, отчаянно пытаясь не отставать от остальной части панического бегства.
Их смятение отзывается эхом в моей груди. У меня появилось желание бежать, даже при том, что я понятия не имею от чего.
Тогда, как мои ноги дрожат от нерешительности, Эти, преследующие толпу, прибывают из-за угла.
Появились трое из них. Два скорпиона летят очень низко к земле, их крылья гудят, словно крылья насекомых.
В центре хромает ангел, который выглядит так, будто сидит на стероидах.
У огромного ангела белоснежные крылья.
Крылья Раффи.
Велиал.
Глава 28
Даже в этой опасной ситуации, мое сердце бешено стучит, при виде красивых крыльев Раффи на демоне Велиале.
В последний раз, когда я видела Велиала, когдп он хромал с травмированным крылом. Кто-то, должно быть, пришил крыло на место, после того, как Раффи разорвал швы. Наверное, хорошо иметь злых докторов под рукой. Хромота Велиала очень заметна, но не так сильно, как это было, когда Раффи преследовал его в аэропорту.
Живот его перевязан свежими бинтами в том месте, где Раффи порезал его мечом, при моей первой встрече с ним. Я рада видеть доказательство того, что раны от меча ангела заживают гораздо медленнее по сравнению с другими, точно как и сказал Раффи.
Скорпионы летят неторопливо, размахивая крыльями вперед-назад, опускаясь достаточно низко, чтобы заглядывать в окна. Один разбивает окно – наверное, последнее нетронутое окно на пирсе.
Сокрушительный шум немедленно сопровождается испуганным воплем. Семья с детьми выбегает из двери и присоединяется к группе, бегущей от монстров.
Есть что-то особенное в движении скорпионов, и эта мысль поднимает красный флаг в моей голове.
Они не преследуют людей, чтобы поймать их.
Они выманивают добычу.
Прежде, чем я понимаю, что это ловушка, загораются огни, и рыболовная сеть падает с неба.
Тишины больше нет, над пирсом поднимается истошный крик.
Одна, две, пять рыболовных сетей, столь же большие, как крыши домов, падают с ночного неба.
Чёрные тени появляются сверху, приземляются на четвереньках, как скорпионы, прежде чем встать, как люди, на ноги.
Двое из них сначала врезаются в сломанное крыло дока, как будто они еще не вполне приобрели навык приземления. Один из них вопит в ярости на пойманных в ловушку людей, показывая рот, полный львиных зубов.
Он злобно дергает край сети, заставляя его упасть к лодыжкам людей.
Десятки людей пойманы в ловушку, они скребутся и извиваются, пытаясь найти отверстие, чтобы сбежать. Несколько жал скорпионов заставляют людей собраться вместе, в середине их ловушки. Они плачут и кричат.
Выстрелы раздаются от одной из захваченных групп. Один из скорпионов, находящихся неподалеку, направляется к ним, а после слышится визг.
Как будто раздался звонок к обеду, куча скорпионов ныряют в сетку группы, откуда пришли выстрелы. Жала набрасываются сверху и снизу, неоднократно жаля людей. С них капает кровь. А головы скорпионов впиваются в жертв, чтобы высосать их жизнь.
Через минуту крики замолкают, и там, где были живые люди, дергается груда уже высушенных тел.
Я не знаю, есть ли у кого-то еще пистолет, но после этого никто не смеет больше стрелять.
Мальчик лет восьми был отделен от своего отца. Они находятся под разными сетями. Малыш плачет – зовет своего отца, но отец выглядит как пепел, он в совершенном ужасе от разлуки.
Скорпионы загоняют их, наполовину волоча свои сети, для поддержания их перемещения, угрожая им жалами.
Мы ниже приседаем в своей тени, едва дыша.
Монстры ведут пленных к металлическому контейнеру для перевозок – похожему на те, что грузовики, поезда и корабли возят на себе. Он не далеко от нас, но со всем мусором, что валялся вокруг, я даже не заметила его.
Они открывают двери контейнера. Позади него находится металлическая решетка.
Позади ворот, люди группируются вместе настолько далеко от входа, насколько это возможно.
Половина контейнера уже набита мужчинами, женщинами и даже несколькими детьми. Они в ужасе прижимаются друг к другу, как беспомощные жертвы, коими они и являются.
Скорпионы свертывают металлические ворота и поднимают сети. Новые пленники бегут от монстров прямо в контейнер.
Глава 29
Скорпионы совершают удивительную вещь. Они взлетают в ночное небо, оставляя Велиала в одиночестве опускать затвор и запирать узников.
Он не торопится, будто дразня пленных. После того, как Велиал заканчивает, он вешает ключи на один из фонарей рядом с контейнером.
Затвор представляет собой сетку из цепей, и она сплетена так, что в отверстие можно просунуть руку или ногу, но даже ребенок не сможет из него выскользнуть.
Ранее запертые пленники ведут себя тихо, но новоприбывшие создают порядочный шум – они плачут и задают вопросы:
– Что происходит?
– Что они собираются с нами делать?
Велиал прихрамывает, выключая на приборной панели освещение на платформе. Его колено, похоже, беспокоит его больше прежнего. Включенным он оставляет свет лишь вблизи транспортного контейнера. Круг света там яркий, и я рада, что мы все еще скрыты в тени.
Словно ему недостаточны страх и истерия пленных, Велиал трясет затвор контейнера, затем бьет открытой ладонью по металлической стороне. Громкий лязг эхом разносится по пирсу.
Каждый пленный съеживается, и плач становится сильнее. Ужас и безнадежность крупными волнами захлестывают меня.
Велиал сует свое лицо в цепи ворот. Все отходят еще дальше. Он шипит и рычит на них. Затем хватается за край контейнера и раскачивает его.
Теперь вскрикивают даже давние пленники.
Что он творит?
Я видела его в ярости, когда он полностью выходил из себя. Сейчас все по-другому. В том, что он делает, нет азарта. Это просто работа.
Тем не менее, он на грани. И украдкой бросает взгляды на небо.
Наблюдают ли за ним? Может быть, это еще одна тренировка для скорпионов? Возможно, они все еще рядом, наблюдая откуда-то? С какой целью?
Я поднимаю взгляд, всматриваясь в темноту и остатки крыш, и сразу же чувствую себя уязвимой.
Мне виден лишь свет рядом с контейнером пленных. Огни – это маяк среди мрачного ландшафта скрученных зданий и безжизненной ночи.
Все еще не могу понять…
Вдруг, на фоне неба появляется более темный силуэт.
Грозные демонические крылья.
Широкие плечи.
Облик греческого бога, скользящего по небу.
Раффи.
Каждый нерв в моем теле оживает и пульсирует. Мой разум кричит: «Ловушка, ловушка, ловушка!»
Вот почему Велиал один и производит все эти звуки! Шум должен был одновременно привлечь внимание и замаскировать остальные звуки, издаваемые скорпионами. Скорпионы вне поля зрения. Спрятавшиеся. Выжидающие.
Не размышляя, я инстинктивно вскакиваю и открываю рот, чтобы выкрикнуть предупреждение Раффи.
Но чужие руки, как тиски, хватают мое предплечье, выбивая меня из равновесия. Они зажимают мой рот, и все, что я могу видеть, – это огромные, испуганные глаза моей матери. Она смотрит на меня, как на умалишенную.
Мой мозг, наконец-то, догоняет остальную часть меня.
Она права.
Конечно, она права. Насколько же плохо обстоят дела, если твоя психически больная мать разумнее тебя?
Я киваю, показывая, что я снова адекватна, и сдвигаюсь так, чтобы видеть происходящее. Мама отпускает меня.
Раффи приземляется молча. Его крылья складываются не полностью. Косы на концах крыльев обнажены, и он выпускает их.
Они выдвижные. Я не осознала этого ранее.
Я лихорадочно пробегаюсь по вариантам моих действий. Что я могу предпринять? Крик приведет всех нас к неприятностям. Кроме того, Раффи считает, я умерла. И предупреждение может только подвергнуть его большей опасности, шокировав.
Пленники вопят, когда видят Раффи и его демонические крылья. Больно видеть, что люди предпочитают плохого парня, который выглядит как ангел, хорошему парню, который выглядит как демон.
Велиал кривит лицо в театральном удивлении, словно клоун.
– Как? Это Рафаил! Ах, как же я защищусь от великого Гнева, являющегося падшим, эхом того, чем когда-то был? – Он перестает ломать комедию. – Серьёзно, Рафаил! Нет ничего печальнее, чем сокрушенная развалина, одержимая попытками возродить былую славу. Имей чуточку благородства, хорошо? Ты унижаешь себя.
– Должен ли я сначала вырвать тебе руки и ноги, а затем крылья? Или же наоборот? – Голос Раффи полон неприкрытой жестокости, такой его тон я не слышала до сих пор. Кажется, он хотел бы исполнить оба предложенных варианта.
– Почему ты так сильно хочешь вернуться, Рафаил? Что было великого в том, чтобы быть частью ангельского воинства? Так. Много. Правил. Я уже забыл, как много. Может, ты тоже?
Велиал тянет время. Он задерживает Раффи, пока скорпионы не смогут налететь на него. Я рвусь, выкрикнуть предупреждение. Но все что я могу – это молчать.
– Вся эта теория о том, что воинственная раса хозяев может существовать только, если даже маленький проступок наказывается крайне жестоко. – Велиал взмахивает рукой, словно говоря "не важно". – Это имело смысл давным-давно, когда существовало всего несколько правил, но не думаешь ли ты, что сейчас ситуация вышла из-под контроля? Мы, Падшие, с другой стороны, доказали, что раса хозяев также может выжить и с противоположной системой. Никаких правил. Ты делаешь, что пожелаешь. С кем пожелаешь.
Раффи движется к Велиалу, резкий свет подчеркивает тени на его лице. Он похож на Ангела смерти. Или, возможно, Ангела мщения. Надвигается кто-то, кого я не могу представить.
– Ты мог бы уберечь себя от стольких хлопот, если бы прислушался и присоединился к нам. – Продолжает говорить Велиал. – Та дочь человеческая, что умерла на твоих руках? Она могла быть твоей. Никто бы не был против. Никто бы не посмел отобрать ее у тебя.
Со злобным рычанием Раффи нападает.
Глава 30
Он прыгает на Велиала, ударяя его крыльями, явно желая разорвать на куски.
Велиал уходит с его пути, частично избегая ударов. Он бросает работающую лампу в направлении Раффи.
Свет ударяется о пирс. Он вспыхивает, теряя соединение с электричеством, освещая борцов случайной вспышкой света.
Кровь капает с насмешливого лица и рук Велиала.
– Признайся. Тебе нравятся твои новые крылья. Зачем беспокоиться о пушистых и оперенных, когда у тебя есть свобода и сила?
– Я могу спросить тебя о том же, Велиал. – Раффи угрожающе приближается к Велиалу.
– У меня была жизнь со свободой и яростью. Пришло время для разнообразия. Немного почтительности. Немного заслуженного восхищения, разве ты так не думаешь?
Они кружат друг против друга, как акулы готовые к нападению. Теперь, когда Велиал заманил Раффи, его хромоты как не бывало.
– Почтительность и восхищение бегут впереди тебя, – говорит Раффи. – Ты ничто, разве что жалкий прислужник ангелов.
– Я не прислужник! – Его лицо становится красным и он в ярости. – Я никогда больше не буду прислужником. Ни для демонов, ни для ангелов, ни для кого! – Мигающий свет, освещает суровые тени на его лице с вздутыми венами.
Раффи снова прыгает на Велиала. Но его движение прерывают сети, падающие на него с ночного неба.
Раффи катится по пирсу, запутавшись в сети.
Вставай! Вставай!
Вся борьба бушует внутри меня. Смогу ли я смотреть на то, как казнят Раффи? Каждая частичка меня скандирует: "Нет", "нет", "нет".
Что я могу сделать? Что я могу сделать?
Раффи не борется с сетью, как я ожидала. Вместо этого он открывает свои крылья. Косы, как крючки, на его крыльях ловят сеть.
И затем его крылья разрезают сеть.
Она падает вокруг него, словно фата, когда он вскакивает, готовый к драке.
Скорпионы падают с неба, несколько из них приземлились на Раффи. Он уворачивается, но скользящие удары выводят его из равновесия.
Крылья, руки и ноги Раффи оборачиваются вокруг него. Три умирающих скорпиона кричат в агонии.
Правда, в живых осталось еще полдюжины да плюс Велиал. И как будто этого недостаточно, еще трое опустились на землю у края борьбы.
Я скидываю медведя с ножен и достаю меч, готовая воспользоваться им.
Мама хватает меня за рубашку и дергает так сильно, что я приземляюсь на задницу как маленький ребенок.
К счастью, Раффи, кажется в состоянии постоять за себя. Я сомневаюсь, что он заключил мир со своими крыльями, но, по крайней мере, он управляет ими лучше, чем когда я видела его в последний раз.
Он – бесстрашный боец. Раньше я не совсем понимала, насколько свирепым он может быть, но сейчас я думаю об этом, это первый раз, когда я вижу его в бою, без полученных перед этим тяжелых травм. У воспоминаний меча, были только его бои с мечом, там было на что посмотреть, но это больше походило на свирепый танец.
Я уверена, Раффи еще не полностью восстановился, но он удивляет. Он быстр. Быстрее чем скорпионы, которые пытаются ужалить его. Один скорпион для него не более чем, огненный муравей для человека.
Хотя его всё же превосходят численностью. Тем не менее, он не кажется обеспокоенным, пока медленно прорезает себе путь к Велиалу.
Велиал видит, что происходит и взлетает в небо. Похоже, его адская программа медицинского страхования включает и травмы крыла, потому что его крылья, кажется, в порядке.
Раффи взлетает за ним.
Я наблюдаю, как он улетает от меня. Он даже не знал, что я была рядом.
Он растворяется в темноте, как исчезающее сновидение.
Я смотрю на небо, где он скрылся, дольше, чем, возможно, следует.
Глава 31
Скорпионы нерешительно покидают землю. Я полагаю, они летят за Раффи, но я не совсем уверена в этом. Они определенно делают это неохотно. Почти половина остается на земле, растерянно глядя друг на друга.
Они, должно быть, худшие приспешники из когда-либо выведенных. Мужество явно не их сильная сторона. Не удивительно, что Велиалу пришлось сражаться с Раффи так долго, прежде чем скорпионы прибыли.
В конце концов, все, кто могут, улетают. Полдюжины истекают кровью или уже мертвы, лежат на расколотом пирсе. Некоторые корчатся и шипят рядом с ними. На первый взгляд они не могут больше причинять вред, но, я продолжаю присматривать за ними, на всякий случай.
Мама долго разглядывает меня. Клара, кажется, застыла от страха. Возможно, она испытывает посттравматический шок, после встречи с таким количеством скорпионов.
Самое время убраться отсюда в какое-нибудь безопасное место, где мы сможем придумать безумный план по спасению Пейдж. Но даже я не чувствую особого энтузиазма изобретать нечто безумное прямо сейчас.
Я всего лишь девчонка. Я не могу сравниться с этими монстрами. Они, возможно, и выглядят слабыми в сравнении с Раффи. Я где-то даже чувствовала себя равной ему во время нашего путешествия, но после увиденного только что, реальность развеяла все мои иллюзии.
Самоубийство – лезть на Алькатрас. Остров кишит монстрами, нет ни одного способа вернуться обратно целыми и невредимыми.
Несмотря на мое сумасбродное поведение, мама и Клара все еще надеются на меня, на то, что я найду выход отсюда. Мы в тени и должны стать еще более незаметными.
Я прислушиваюсь к врагам и монстрам. Все, что я слышу, ужасающие стоны людей, запертых в контейнере. Звуки приглушены, видимо, чтобы не привлекать излишнего внимания, но пленники не могут полностью сдержаться.
Контейнер вспыхивает под лучами ламп, лежащих на земле.
Заключенные сгрудились вместе за воротами, создавая впечатление отчаяния и въевшейся грязи каждый раз, когда вспышки освещают их.
Я готова рвануть прочь из-за палет, за которыми мы прячемся, но я не могу уйти. Мой взгляд прикован к людям, запертым в контейнере.
В теории, это чертовски просто – выбежать и выпустить их. Спасти от того ужаса, что их ждет.
Если бы у меня был ключ.
Велиал повесил его на один из прожекторов, но я не уверена, на который из двух. Если на тот, что он швырнул в Раффи, то может уйти час на поиски.
Я закрываю глаза, пытаясь отгородиться от окружающих звуков. Мне нужно сосредоточиться на Пейдж и маме. Я не могу отвлекаться на всех, кто нуждается в помощи, потому что мы все в ней нуждаемся. Отчаянно нуждаемся.
Смотрю на маму и вижу ужас на ее лице. Она беззвучно шевелит губами и раскачивается взад-вперед. Вот они, настоящие монстры из ее кошмаров. Клара, кажется, выглядит еще хуже, чем это возможно.
Надо встать и вытащить нас отсюда. Я должна позаботиться о моих людях.
Плач, наполненный горем и ужасом, доносится с пирса и настигает меня.
Стараюсь игнорировать его.
Но не могу.
Это могла быть Пейдж, до того как эти ангельские монстры добрались до нее. Это почти наверняка чья-то сестра, дочь или мать. И кто знает, как бы все обернулось, если кто-то там мог помочь Пейдж, как я могу помочь этим людям.
Аххх. Почему я не могу выкинуть эти дурацкие мысли из головы?
Да уже все в порядке.
Я поднимаюсь с колен, беспокойство отражается на лице моей матери, когда она замечает, что я иду к пленникам. Я не беспокоюсь, что она последует за мной. Иногда быть параноиком – лучшее, что ты можешь сделать, что бы спасти свою жизнь.
Нет шансов, что Клара последует за мной. У нее был великолепный шанс испытать на себе вкус скорпионьих объятий. Но в ее глазах, вперемешку со страхом, я вижу кое-что, чего никак не ожидала увидеть.
Гордость.
Она ожидает, что я спасу их. Я все еще чертова героиня. Часть нее будет разочарована, если я просто развернусь и уйду.
Это почти заставляет меня отказаться от этой затеи.
Но, само собой, я не могу.
Я выскакиваю из относительной безопасности в темноту.
Глава 32
Раненые скорпионы сразу замечают меня. Мое сердце практически останавливается, когда они оборачиваются и шипят.
Я почти ощущаю мучительную боль от жала, панику от потери контроля над телом, когда еще остаешься в сознании. Мысль о том, что мне придется пройти через это снова, заставляет меня бежать так быстро, как это возможно.
В этом тяжком состоянии я не гляжу под ноги и поскальзываюсь на крови.
Я удерживаюсь от падения, неловко взмахивая рукой и балансируя мечом.
Сосредоточься.
Не позволяй скорпионам ужалить тебя второй раз, только потому, что ты запуталась в мыслях.
Я отбрасываю все – ужас, надежду, мысли – в подвал в моей голове и хлопаю дверью, закрывая ее до того, как они вломятся обратно. Им будет сложнее открыть эту дверь из подвала.
Единственное в мире, что сейчас меня интересует, это контейнер с заключенными. Я шоркаю подошвой ботинка о землю, чтобы стереть кровь.
Как бы они не шипели и не визжали, раненные скорпионы остались внизу. Я удерживаю на них взгляд, чтобы убедиться, что они не ползут передо мной.
Прежде, чем войти в круг света, я оглядываюсь, дабы удостовериться, что нет ни скорпионов, ни ангелов, ни крылатых крыс на моем пути. Мешает то, что мои глаза уже привыкли к свету, от этого тени становятся еще темнее.
Я ныряю в свет, словно прыгаю в воду.
И тут же ощущаю себя уязвимой.
С пирса кто-нибудь может увидеть меня. Бегу так быстро, как только могу, в сторону все еще светящейся металлической тюрьмы. Все пленники успокоились, как будто сдерживают общий вдох.
Ключа нет на виду или просто поблизости.
Я оглядываюсь на вспыхивающую лампу, которую Велиал выбросил на пирс. Ключ мог отлететь куда угодно.
Либо я ищу его в этом море расщепленных досок, либо сдаюсь и убеждаюсь, что мама и Клара благополучно отсюда выбрались.
Или же я могу посмотреть, сумеет ли мой меч разрубить металл.
В моем сне он с легкостью перерубает кости, и вообще он должен быть особенным.
Прежде, чем я успеваю подумать об этом, я поднимаю меч и обрушиваю его вниз.
Клинок с легкостью разрубает замок и петлю.
Вау.
Неплохо.
Я заношу меч над вторым замком. Но, прежде, чем удается рубануть, позади меня раздается шорох.
Наполовину убежденная, что это подполз один из раненых скорпионов, я разворачиваюсь вместе с занесенным над головой мечом, готовая ударить.
Но это не раненый скорпион.
Это совершенно здоровая особь.
Он складывает тонкие крылья так, будто только что приземлился. И гордо вышагивает ко мне на своих слишком человеческих ногах. Так или иначе, но мне было бы легче, если бы они имели когтистые лапы или что-то в этом роде, что-то, что делало бы их менее похожими на людей.
Еще два скорпионьих ангела приземляются позади первого.
Тут только один замок. Я разворачиваюсь и рублю по нему клинком.
Он отлетает. Удерживающая ворота цепь повисает открытая. Все, что им нужно – сдернуть ее и бежать.
Вместо этого, пленники ютятся сзади, застывшие от ужаса.
– Ну же! – Я бью по стенке контейнера, чтоб привести их в чувство. – Бегите!
Я не дожидаюсь, пока они это сделают. Я уже оставила маму и Клару в опасности ужасающей смерти. Я могла отшлепать себя за то, что не уговорила их бежать без меня.
Ворота за моей спиной трещат.
Освобожденные пленники разбегаются, рассыпаясь повсюду, их шаги дробно стучат по деревянному пирсу.
Я бегу в противоположную сторону от мамы и Клары, надеясь отвлечь от них скорпионов.
А потом я слышу свою мать.
Она заходится в крике ужаса, леденящем кровь.
