Текст книги "Мир После (ЛП)"

Автор книги: Сьюзен И

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 37

Я собираюсь схватить Альфу, когда нас поражают такой силой, которую я могу описать как пушечный залп из шариков льда, выстреливающих в нас. Эта сила откидывает меня назад к стене. Но в отличие от пушечных выстрелов, это не заканчивается.

Мне требуется секунда, чтобы понять, что нас выводят из строя струи воды, бьющие из пожарного гидранта. Такие ледяные и сильные, они замораживают воздух в моих легких.

Когда пытка, наконец, прекращается, я лежу на полу, как кусочек потрепанной мокрой тряпки.

Грубые руки хватают меня, ставят на ноги и тянут из камеры. В напряженной борьбе за воздух, я смутно заметила мужчин с жестокими лицами, также вытягивающих Тату и Альфу.

Меня шатает, поэтому я волочу ноги рядом с моими похитителями. Это лучше, чем, если бы мои руки вылетели из суставов. Когда стало ясно, что я иду, не сопротивляясь, один из парней отпускает меня и помогает двум другим тянуть Тату. Он начинает приходить в себя и борется в страхе и замешательстве.

Мой охранник подходит к Тату и сильно бьет кулаком в живот, пока другие все еще держат его. Я сочувственно съеживаюсь. После этого мы все перемещаемся по центральному коридору без сопротивления.

Охранники ведут нас в кирпичный проход с облупившейся краской, и мы проходим через железную дверь. Потертая вывеска гласит: «Только для персонала».

Дверь ведет на узкую лестничную клетку, которая издает глухой металлический звук, когда мы спускаемся.

Пространство внизу кажется промышленным, почти как завод. Решетка из капель воды висит от потолка до пола.

Когда мы подходим ближе, я могу лучше рассмотреть окружающую обстановку. Это нечто свернувшееся в каплях воды. Люди!

Голые, застывшие в позе эмбриона. Без сознания висящие в воде.

В них было что-то знакомое и ужасающее.

Я продолжаю надеяться, что увижу одного сосущего палец или подергивающегося, но никто из них на самом деле этого не делает.

– Что это? – Спрашивает мужчина в центре комнаты, смотря в нашу сторону.

На нем фланелевая рубашка навыпуск и в руке клипборд. С вьющимися каштановыми волосами и карими глазами, он выглядит как студент колледжа, проводящий опыты. Я предположила, что он был бы нормальным парнем в любой обстановке, кроме этой.

– Нарушители, – отвечает мой охранник.

– Проведите их в конец комнаты, – говорит мужчина с клипбордом. – Может, пригодится маленькая помощь в последней сетке.

Тату, который сейчас идет самостоятельно, не вызывая проблем, первый проходит в поле водяных клеток. Охранник Альфы тянет его следующим. До сих пор, мой охранник позволял мне идти самостоятельно, не притрагиваясь ко мне. Сейчас он схватил мою руку, как будто испугался, что я могу убежать.

– Кого из них, Док? – Спрашивает мой охранник.

– Любого из них до тех пор, пока они будут в последней сетке, – сказал Док, проходя мимо нас в сторону кабинета с обзорным окном с видом на водяные клетки.

Мы входим в водно-капельную матрицу. Первая сетка содержит людей.

Пока мы идем в конец комнаты, люди внутри капель начинают изменяться. Это похоже на замедленную киносъемку развития плода.

На треть пути в матрице, у них были хвосты.

На половине пути у них начали расти прозрачные крылья.

На две трети пути, в них узнавались, монстры скорпионы.

Подземная комната наполнена скорпионами в разных стадиях развития.

Их сотни.

Все они начинали с людей.

Когда мы достигли последней сетки, скорпионы выглядели полностью сформированными с волосами, спадающими им на плечи, и зубами, которые превратились из человеческих в львиные. Кто-то в этом последнем ряду настороженно двигался и смотрел, как мы приближаемся.

Эта лаборатория на несколько поколений опережает ту, что я видела в обители. Она более упорядоченная, зародыши в ней выглядят более крепкими и опасными. Сколько здесь этих скорпиофабрик?

Тату снова начинает отбиваться от охранников. Их трое, и его боевые навыки небрежны и неумелы при всех его мышцах и позиции.

Он хватает своих охранников, мышцы на его шее и руках напрягаются, удерживая их. Охранники собираются толкнуть его в водяную клетку, когда он неожиданно вырывается, толкая туда локоть одного из охранников.

Нечто в воде двигается так быстро, что я не верю своим глазам.

В одну секунду, охранник держит плечо Тату, когда его локоть входит в воду.

В следующую секунду, охранник наполовину в капле, брыкая ногами в воздухе, и вода становится кровавой.

Мы в ужасе таращимся на то, как охранник бросает вызов гравитации и еще неведомо скольким законам физики – повиснув отчасти внутри, отчасти снаружи. Внутри водяной клетки монстр накачивает шею охранника ядом, пока он не проступает на его лице. Облака крови окружают их в этой невероятной капели, которая как-то сохраняет свою форму и вмещает жидкость, несмотря на то, что тело охранника прорвало ее.

Глаза Тату расширяются, когда он понимает, что ожидало его. Он смотрит на меня и Альфу. Он, наверное, видит то же выражение на наших лицах.

Мы следующие после него. Альфа кивает Тату, как будто они о чем-то договорились. Я предполагаю, ничто кроме ужасной неизбежной смерти, не заставит людей позабыть свои разногласия. Они хватают одного из оставшихся охранников, все еще держащих Тату. Объединившись, они засовывают его голову в другую клетку.

Скорпион в капле скользит в воде, чтобы вцепиться в него. Охранник отчаянно отталкивается назад, инстинктивно упираясь руками в края водяной клетки для усиления.

Его руки скользят прямо в воду. Теперь он не может вытащить их.

Его спина, шея и руки напрягаются, пытаясь вырваться из ловушки, ноги скользят вперед, но все безрезультатно. Охранник начинает биться в конвульсиях. Каждый мускул на его теле трясется от приглушенного крика, когда он отчаянно отталкивает зародыш скорпиона.

Я не могу больше смотреть. Остальные охранники, больше не превосходящие численностью нас, убегают. Двое бегут к задней двери, а мой охранник бежит в другом направлении.

Бульканье пузырьков и шарканье обуви жертвы по решеткам пола против моего тонкого эмоционального мира. Но в скором времени, обе жертвы затихают, парализованные.

Неожиданно становится очень тихо.

– И что теперь? – спрашивает Тату.

Несмотря на свои мышцы, он выглядит как потерянный маленький мальчик.

Мы осматриваемся в лесу монстров, подвешенных в каплях.

– Мы выберемся отсюда, – говорит Альфа.

От задней двери доносится шипение скорпиона.

Мы бежим через матрицу к главной лестнице, стараясь не врезаться в какую-нибудь каплю.

Глава 38

Грохочущее эхо проходит через большую комнату. Ряды капель, раскачиваются, угрожая упасть.

Я не хочу думать о том, что произойдет, если они упадут. На мой взгляд, вода уже плещется на пол, и зародыши монстров расправляются, поскольку мы бежим мимо.

Сооружение на потолке, где висят ряды капель, медленно сдвигается назад.

Матрица перемещается назад по одному ряду, а затем останавливается.

Происходящее заставляет меня чувствовать себя еще более сюрреалистично, когда зародыши скорпиона изменяются в человека. К моменту, когда мы добираемся до нового ряда пустых капель, до нас доходит эхо шагов идущих вниз по лестнице впереди нас. Мы крадемся, оглядываясь по сторонам.

Единственное место, слева от перехода – офис для наблюдения за Матрицей Монстров. Через несколько шагов, мы оказываемся уже в помещении.

Док, парень во фланелевой рубашке и джинсах, стоит у древнего телевизора. Он поднимает глаза от заметок на клипборде.

Альфа одной рукой хватает волосы Дока, а другой захватывает ручку и ставит около глаза, готовый нанести удар.

– Я собираюсь ткнуть это тебе в глаз, если ты не уберешь этих монстров от наших спин. – Шепчет Альфа.

Я до сих пор думаю, что он раньше был работником какой-нибудь компании, ну, по крайней мере, он так выглядит. Может быть, жизнь в офисе жестче, чем я думала.

– Один человек так же хорош, как другой, – говорит Док, уставившийся на ручку. – Они не будут искать Вас.

Словно в подтверждение его слов, он отводит взгляд к большому окну с видом на лабораторию. Группа проходит в фабрику ниже нас. Несколько скорпионов пропускают линию грязных, голых людей. Перед ними новый ряд пустых водных капель.

Один из приспешников стоит перед группой. Мы можем услышать через открытую дверь, что он говорит:

– Так будет лучше для вас, просто делайте, что вам говорят. – Кажется, он на самом деле верит, что делает им одолжение. – В противном случае, это можете быть вы.

Он кивает двум другим приспешникам.

Они хватают ближайшего человека и тянут его вниз на несколько рядов, где они пихают его в водяную клетку.

Даже отсюда я могу услышать его булькающий крик приглушенного протеста. Полусформированный скорпион дергается, как будто пытается ужалить добычу, еще не имея жала, он закрывает свой все еще человеческий рот.

Я отвожу взгляд, пока могу.

Голые люди стоят перед дверью как замороженные, они в трансе от ужаса.

– Ваш выбор, – говорит парень, который я предполагаю, является бригадиром. – Вы можете стать похожими на него.

Он показывает на жертву скорпиона.

– Или вы можете войти в одну из этих водных капель без каких-либо проблем. Первым пятнадцати людям, я позволю добровольно пройти в воду.

Все выходят вперед.

Бригадир начинает набирать людей наугад, и они проскальзывают в свои водяные клетки.

– Как я смогу дышать? – Спрашивает крупный человек, чье тело уже в капле, но его голова пока еще нет.

Один из приспешников пихает голову человека в каплю, не отвечая ему.

Вопрос, кажется, доходит до всех, как только они оказываются в воде. Я думаю, вся ситуация была настолько странной и сюрреалистичной, что жертвы должно быть полагали, что об этом заранее уже позаботились для них. А может, они просто решили, что они могли бы держать голову над водой.

Когда они понимают, что они в ловушке и не могут выйти обратно, их лица отражают не тревогу, а настоящую панику.

Передний ряд капель качается хаотичными толчками, уже с новыми уродами внутри. Пузыри заполняют капли, через минуту уже последний драгоценный воздух выходит из жертв. До нас, из воды, доходят несколько криков. Приглушенные звуки отскакивают от стен лаборатории.

Остальные люди отступают, ясно сожалея о своем решении. Но приспешники хватают их и засовывают в капли. Теперь я понимаю, что они выполнили всю тяжелую работу заранее, так как первые люди определенно были самыми крепкими и сильными из жертв.

К тому времени, когда становится очевидно, что это не сделка, остаётся только самый слабый из группы.

Глава 39

Тату спокойно закрывает дверь, отрезая нас от шума внизу.

Альфа откидывает голову Дока назад, всё ещё держа ручку у его глаза.

– Как ты можешь жить с таким грузом на совести? – Рычит Альфа.

– Спрашивает человек, который угрожает нанести удар в глаз такому же человеку, – говорит Док.

Тату наклоняется к Доку.

– Твои человеческие привилегии аннулированы, мудак.

В офисе есть стол, стул и старомодные банки с телесными сгустками, на которые я не хочу смотреть. Я не удивлюсь, если этот материал использовался в Алькатрасе, когда это еще была тюрьма для настоящих преступников.

– Я заключенный здесь, такой же, как и ты, – говорит Док сквозь сжатые зубы. – Я делаю то, что они заставляют меня делать, так же, как и ты. И так же, как у тебя. У меня. Нет. Выбора.

– Да, – говорит Альфа. – Только в отличие от нас, ты не безобидная еда для монстров, не биомасса для каких-либо еще вещей.

Позади Дока стоят коробки размером с книгу. На каждый из них приклеена картинка, а под картинкой написано имя. Я собираюсь пройти мимо, когда одна из надписей попадается мне на глаза.

На коробке фломастером написано ПЕЙДЖ. Зернистая фотография плохого качества, но темные глаза и лицо эльфа угадываются безошибочно.

– Что это? – Моё сердце колотится быстрее, говоря мне забыть об этом.

– В настоящее время человеческая раса уничтожена и ты думаешь, что я рад этому? – спрашивает Док.

– Что это? – Я поднимаю коробку, на которой написано ПЕЙДЖ.

– Дай-ка угадаю, ты смело борешься за то, чтобы освободить нас, – говорит Альфа.

– Я делаю все, что могу.

– За их спинами, без сомнения, – говорит Альфа.

– Так, что никто этого не заметил, бро, – сказал Тату.

– Эй! – говорю я. – Что это?

Они, наконец, смотрят на меня с коробкой в руках, с именем Пейдж на ней и фотографией.

– Это видео, – говорит Док.

Колокола тревоги звучат снова, отдавая эхом от стен.

– Что за чертовщина? – спрашивает Тату. – И почему они не уходят?

– Там на свободе одна сумасшедшая леди, – говорит Док. – Держит открытыми аварийные выходы. Нажимает тревогу. Вы позволите мне идти?

Ну, по крайней мере, с моей мамой все в порядке.

– Я хочу посмотреть это видео, – говорю я.

– Серьезно? – спрашивает Тату. – А попкорнчик подогнать?

– Я думаю, что это моя сестра. – Я поднимаю видео. – Мне нужно это посмотреть.

– Пейдж твоя сестра? – спрашивает Док.

Он, кажется, действительно замечает меня только сейчас. И тут я понимаю – он знал Пейдж. Док пытается подойти ко мне, но Альфа дергает его за волосы назад.

– Вырви мне глаз или отпусти. – Док вырывается из хватки Альфы, выглядит он так, словно готов его ударить.

– Мне нужно посмотреть это видео.

– Если эта маленькая девочка была твоей сестрой, – говорит Док. – Я боюсь, она умерла в атаке на обитель.

– Нет. – Говорю я.

Он моргает, с удивлением смотря на меня.

– Откуда ты знаешь?

– Я была с ней вчера, или сколько прошло с тех пор, как я добралась сюда.

Взгляд Дока сосредотачивается на мне, как будто прямо сейчас я единственная в его мире.

– Она не набросилась на тебя?

– Она моя сестра. – Как будто это ответ на вопрос.

– Где она сейчас?

– Я думаю, что она здесь. Мы следовали за ней.

Тревога отключается, и мы немного расслабляем плечи.

– У нас нет времени, чтобы смотреть видео, милая. Ты с ума сошла? – спрашивает Тату. – Забери его с собой.

– Это бетамакс, – говорит Док. – Здесь, возможно, единственный проигрыватель бетамаксов во всем заливе. Кассета такая же древняя, как и всё, что здесь оставлено.

– Что такое бетамакс? – спрашиваю я.

– Устаревший видео формат, – говорит Альфа. – Старше, чем ты.

– Так что ты не сможешь увидеть это видео нигде, кроме как на этом аппарате, – говорит Док.

– Что у вас за план? – Я спрашиваю Альфу и Тату. – Могу я посмотреть это видео и встретиться с вами, ребята?

Они переглядываются, и становится ясно, что ни у одного из них нет плана.

– Мы берем его в плен и уходим отсюда, – говорит Альфа.

– Тогда мы все умрем, – говорит Док. – Я значу для саранчи не больше, чем вы.

– Саранчи?

– Они, – он кивает в сторону окна. – Так ангелы называют их. Не представляю почему. Они должны положить конец человечеству.

Он на минуту исчезает в своем мире, смотря на фабрику скорпионов, и затем, кажется, вспоминает о нас.

– Послушайте, если вы хотите сбежать, то сегодня ночью самое подходящее время. Кто-то что-то планирует, поэтому вся саранча улетит на миссию.

– И почему мы должны тебе поверить? – спрашивает Тату.

Он откуда-то достал нож для вскрытия писем и теперь проверял остроту лезвия.

– Потому что я человек, такой же, как и ты. Мы в одной команде, нравится тебе это или нет.

– Как долго существ не будет? – спрашивает Альфа.

– Не знаю.

– Когда они улетят?

– Я знаю только то, что сказал тебе. Сегодняшняя ночь, лучший шанс для вас.

– Если бы они ушли, мы бы смогли освободить всех, – говорю я, думая о Кларе и маме и всех, кто спел “О, благодать”, когда те люди шли на смерть. Теперь я знаю, куда они ушли.

– Сложно сбежать, когда нужно заботиться обо всех – говорит Альфа.

– На такой маленькой лодке не сбежишь, – говорю я. – Если вы не планируете плавать с акулами, чтобы выбраться отсюда. Чем больше людей, тем больше шансов, что кто-то из нас всё же сделает это.

– Если каждый побежит, – говорит Альфа. – То, гарантирую, многие из нас не смогут сделать это.

– Если мы оставим людей позади, то никто не сможет выбраться отсюда, – говорю я.

– В словах девочки есть смысл, – говорит Тату.

Альфа делает глубокий вдох и медленно выдыхает.

– Ключи от клетки находятся в комнате охраны, – говорит Док. – Убедите охранников-людей, что вы освободите всех, включая и их. Они дадут вам ключи, расскажут людям и откроют клетки.

– Ты лжешь, – говорит Тату.

– Нет. Вы думаете, что среди людей есть кто-то, кто хотел бы остаться тут? Вы думаете, что мы бы не восстали, если бы могли? Вы просто должны убедить их, что у них больше шансов выжить с вами, чем против вас. И эта часть плана будет сложнее, чем вы думаете.

– Почему же вы все не сбежите сегодня вечером, если стража уйдет? – спрашивает Альфа. – Почему вы ждете, когда мы освободим вас?

– Потому что лодка только одна. И когда они уйдут, то пришвартуют её в доках Сан-Франциско, а не тут. Это Алькатрас, джентльмены. Им не нужна охрана. У них есть вода.

– Мы сможем переплыть? – спрашивает Тату.

– Возможно. Для хорошего спортсмена, который тренировался для этого и не боится акул. Для кого-то, кто плавает весь день в гидрокостюме, с резервной командой на лодке. Вы знаете кого-нибудь, кто подходит под это описание?

– Выход в той стороне, – говорит Тату. – Подумай, маленький человечек. Или я лично прослежу, чтобы тебя первым вышвырнули в воду этой ночью.

Док смотрит на меня. Я почти вижу, как скрипят винтики в его голове.

– Я слышал, что команду парома запирают на нем, пока он стоит в доке. Я мог бы доставить девочку на борт. – Он кивает головой на меня. – Возможно, она сможет освободить команду и убедит их вернуть корабль обратно.

– Я иду, – говорит Тату. – Притворюсь членом команды.

– Я уверен, что ты сможешь, но это должна быть она, – говорит Док.

– Почему?

– Они набирают женщин для работы в обители. Когда они отправятся, я могу проследить, чтобы они включили в список и её. Поэтому, если ты не молодая женщина, то не сможешь прокатиться.

Тату оценивает меня. Он пытается решить, сбегу ли я, как только доберусь до материка.

– Моя мать и мой друг, здесь, – говорю я. – Я сделаю все, чтобы помочь им сбежать.

Парни снова смотрят друг на друга, как будто ведут безмолвный разговор.

– Откуда мы знаем, что капитан решит рискнуть своей жизнью ради нас? – спрашивает Альфа.

– Его мать тоже тут?

– Ей просто нужно быть убедительной, – говорит Док.

– А если она не сможет? – спрашивает Тату.

– Ну, тогда мы найдем еще кого-нибудь, кто сможет управлять паромом, – говорит Док уверенно.

– Если ты так в этом уверен, почему не сделал этого уже сейчас? – спрашивает Альфа.

– Это первый раз, когда все существа и ангелы запланировали уйти. Почему вы думаете, что мы бы не сделали этого без вас?

Парни кивают.

– Ты сможешь? – Спрашивает меня Альфа.

– Да. Если понадобиться, я сама буду управлять ею на обратном пути.

– Но было бы здорово, если бы лодка не затонула на пути сюда. – Говорит Альфа.

– Хорошо. – Говорю я. – Я подговорю кого-нибудь, кто знает, как управлять паромом. – Я кажусь более уверенной, чем я себя чувствую.

Тревога звучит снова, отражается от стен и бьет по ушам.

– Возможно, вы сможете уговорить ту женщину помочь вам, – говорит Док. – Она может показать вам все выходы.

– Пойдемте, – говорю я. – В нужное время просто откройте двери клетки. Я освобожу капитана парома на материке.

Тату и Альфа смотрят друг на друга, оба выглядят не убежденными. Тревога снова замолкает.

– У вас есть план получше? – говорит Док.

Мужчины кивают друг другу.

– Лучше бы тебе говорить правду, Док, – говорит Тату. – Или к утру ты станешь наживкой для акулы. Ты меня понял?

Альфа, кажется, собирается спросить, все ли будет у меня хорошо, но, когда, возможно, он вспоминает, где мы, то разворачивается, чтобы уйти.

– Если вы увидите женщину у запасного выхода, – я кричу ему вслед, – скажите ей, что вас послала Пенрин. Позаботьтесь о ней, хорошо? Я думаю, это моя мама.

Тату бросает на Дока последний взгляд и выходит.

Глава 40

– Ты действительно рассказал ему всю правду? – спрашиваю я.

– Почти всю, – говорит Док, пока вставляет видео в прямоугольный аппарат под телевизором.

Они оба выглядят древними. Даже несмотря на то, что экран маленький, остальная часть телевизора выглядит толстой и тяжелой, как что-то, сошедшее со старых фотографий моего отца.

– Это был самый быстрый способ отделаться от них, поэтому мы можем перейти к разговору о том, что действительно важно.

– И о чем же?

– О твоей сестре.

– Почему она так важна?

– На самом деле, не так уж и важна, – он искоса смотрит на меня, давая понять, что он думает иначе. – Но я в отчаянии.

Это не имеет почти никакого смысла, но мне все равно, пока я смотрю видео. Он нажимает кнопку на аппарате под телевизором.

– Эта штука и правда работает?

Он смеется.

– Что бы я только не отдал за компьютер, – он возится с тумблерами и кнопками на старом телевизоре.

– Никто тебя не останавливает. Компьютеры на свалке залива, ждут, пока их кто-то возьмет.

– Ангелы на самом деле не поклонники человеческой техники. Они предпочитают играть с жизнью и создавать новых гибридных особей. Хотя у меня такое впечатление, что на самом деле им не стоило бы этого делать, – последнее предложение он бормочет, будто говорит сам с собой. – Я покопался в некотором оборудовании, но инфраструктура этой скалы далека от основ архитектуры.

– Там все выглядит довольно прогрессивно, – я киваю в направлении окна. – На порядок больше, чем было в подвале обители.

Док поднимает брови.

– Ты видела подвал обители?

Я киваю.

Он поднимает голову как любопытный пес.

– И все же, вот она ты. Жива, и расскажешь мне о ней.

– Поверь, я удивлена не меньше других.

– Нашей первой работой была именно лаборатория в обители, – говорит он. – Я все еще цеплялся за старые способы вернуться туда – за человеческие способы. Они требовали пробирок, электричества и компьютера, но они не позволяли мне иметь все то, что мне было нужно. Сопротивление ангелов к человеческим технологиям загоняло меня в такие рамки, что делали лабораторию похожей на подвал Франкенштейна 1930-х годов.

Он нажимает "ПРОИГРЫВАТЬ" на видеомагнитофоне.

– С тех пор я рос на ангельских методах. Они более элегантны и эффективны.

На экране появляется зернистое, серое изображение мрачной комнаты. Раскладушка, прикроватный столик, стальной стул. Сложно сказать, была ли это тюремная одиночка или спальня грустного бюрократа.

– Что это? – спрашиваю я.

– Где-то на этой скале вдоль линии кто-то установил систему видеонаблюдения. И не удивительно, учитывая, что это была оживленная туристическая достопримечательность. Я добавил звук в некоторых комнатах. Ангелы, очевидно, не знают, что за ними следят, поэтому не кричи об этом на каждом шагу.

На экране с хлопком открывается металлическая дверь. Два ангела с голым торсом держат между ними гиганта. Даже несмотря на зернистое видео, я узнаю в нем демона Велиала. Вокруг его живота намотан окровавленный бинт.

Позади них есть еще один ангел, который выглядит знакомым. Я не могу назвать цвет его крыльев на зернистом видео, но догадываюсь, что они горят оранжевым. Я помню их с той ночи, когда забрали Пэйдж, с ночи, когда он со своими дружками оторвали крылья Раффи. Он держит маленькую Пейдж в руке, будто мешок картошки.

Ее лицо невредимо, а атрофированные ноги бесполезно свисают.

– Это твоя сестра? – спрашивает Док.

Я киваю, не в состоянии что-либо сказать.

Жженый ангел бросает Пейдж в темный угол комнаты.

– Уверена, что хочешь видеть это? – спрашивает Док.

– Хочу, – я не хочу. Я хочу отбросить мысль о том, что могло случиться, пока меня не было поблизости, чтобы защитить ее.

Но у меня нет выбора. Я заставляю себя досмотреть видео.