Текст книги "Мир После (ЛП)"
Автор книги: Сьюзен И
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 45
Мы выходим из сердца чудовищной фабрики, вниз по коридору, в другую комнату. Я полагаю, что раньше здесь был магазин подарков – множество открыток, брелков забыто на стенде у двери.
Внутри, среди массы пленников затесались слуги. Они выделялись на фоне толпы чистыми лицами, причесанными волосами и свежей одеждой. Их отличала некая аура уверенности в себе, которой не было у пленников.
– Мадлен, – говорит Док.
К нам подходит женщина, выглядящая как престарелый хореограф.
Каждое движение полно плавности и изящности, словно она привыкла быть на сцене или подиуме. Седые волосы, собранные в тугой пучок, оттеняют ее изумрудные глаза.
– Можешь подыскать для нее место? – спрашивает Док, понизив голос.
Мадлен тщательно изучает меня. Она не просто бросает быстрый взгляд, чтобы получить представление о том, кто я есть. Она оценивает мой рост, вес, комплекцию, каждый изгиб тела и черты лица. Она запоминает меня, словно заносит в каталог все аспекты моей внешности. Она оборачивается на толпу узников. Все они – женщины и стоят в парах. Там есть пара близнецов с волосами цвета клубничный блонд и розовой кожей в веснушках. Остальные пары, вероятно, не близнецы, но на первый взгляд здорово похожие на них. Одинаковые женщины с вьющимися волосами и шоколадной кожей, худощавые девушки с медовыми волосами, каскадом спадающими по плечам, высокие женщины со средиземноморским разрезом глаз и смуглой кожей.
Мадлен оглядывает комнату, затем взгляд возвращается ко мне.
– Не то тело, не тот возраст, – говорит она.
Дверь открывается, и мужчина вводит пару девочек-подростков. Миниатюрные, как и я, темноволосые, с высокими скулами.
– Как насчет этих? – интересуется Док.
Мадлен переводит свой взгляд, как лазерный прицел, на девочек. Затем снова на меня.
– Эти двое лучше совпадают, – говорит загорелый парень, который привел сюда девочек.
– Мы должны сделать похожей эту, – Мадлен кивает в мою сторону.
– Ты собираешься сказать архангелу, что это лучшая пара, что мы смогли найти? – спрашивает парень.
Моя кожа покрывается мурашками при слове "архангел".
– Подходящая масть и тип фигуры, – говорит Мадлен. – После макияжа и стрижки, они будут выглядеть как близнецы.
– Если не будут, то полетят наши головы, не только твоя, – говорит парень.
Мадлен смотрит на Дока, тот кивает.
– Поменяй их.
Лицо парня темнеет.
– Только потому, что твой муж отсиживается в тюремной камере, не означает, что ты можешь торговать нашими жизнями всякий раз, когда добрый доктор щелкнет пальцами.
– Даниель, пожалуйста, просто делай то, что тебе сказано, – командирские нотки в голосе Мадлен звучат угрожающе.
Даниель делает глубокий вдох. Все таращатся на нас, ощущая напряжение. Он оценивает двух девушек, затем берет одну за руку и выводит ее.
Часть меня говорит: не спрашивай! Насколько я могу судить, это для моего же блага. И должно помочь моей сестре.
– Вы кого-то держите в заложниках?
В один из подобных дней, я научусь держать рот на замке.
– Мы все здесь заложники, – говорит Док. – Я делаю, что могу, чтоб спасти всех нас.
Доходчиво.
Я отвожу его в сторону и шепчу:
– Если побег из тюрьмы не пройдет так, как мы предполагаем, не могли бы вы проследить, чтобы моя мать была в безопасности?
– Твоя мать – леди, бегающая от срабатывающей сигнализации?
Я киваю.
– Не думаю, что я могу обещать это.
Удивительно, но я чувствую себя гораздо лучше от его ответа, чем, если бы он пообещал оберегать ее. Потому что он говорит честно.
– Попытаешься?
Он не выглядит счастливым от этого.
– Пейдж прислушается к ней тоже. – Не совсем верно, учитывая всю ту чушь, что мать иногда говорит нам, но нет смысла посвящать Дока в излишние детали.
Он раздумывает над моими словами, затем кивает:
– Я попробую.
Это именно так, как я ожидала.
– И здесь есть женщина по имени Клара…
Он качает головой:
– Я не волшебник. Я не могу сделать так, черт побери, чтобы все спаслись из Алькатраса. Одно могу обещать – я попытаюсь.
Он отступил от меня и отвел Мадлен в сторону. Они шептались в углу, давая мне шанс проанализировать ситуацию.
Темноволосая девушка подошла ко мне ближе. Моего роста, та же фигура и те же темные волосы и глаза. Подходящая пара.
Архангел.
Образ политика Уриила, шествующего через клуб обители в окружении запуганных женщин, приходит мне в голову. Я инстинктивно пытаюсь сжать рукоять меча с медведем, коснуться мягкого меха и ощутить привычное успокоение и уверенность, но рука хватает пустоту.
Глава 46
Паром направляется к Сан-Франциско так же тихо и мрачно, как и тот, который доставил меня в Алькатрас. Большая разница в том, что нас охраняют люди, а не скорпионы.
Мадлен и ее сопровождение ходят вокруг, спрашивая две дюжины нас, можем ли мы шить или проектировать костюмы, или знаем, как изготовлять драгоценности. Если мы отвечаем да, они записывают это в свои планшеты. Я не знаю, как изготовлять что либо из этого, но им, кажется, все равно. Я уже потеряла счет тому, сколько времени прошло с тех пор, как я последний раз каталась на этом пароме.
Светает. Небо окрашено, как я всегда думала, радужным розовым, но этим утром он выглядит больше похожим на цвет свежего синяка.
Я пытаюсь посмотреть, получится ли у меня поговорить с капитаном, но охранники твердо перенаправляют меня к ванным комнатам. По пути обратно я нахожу ручку и бумагу на планшете, висящем на стене лестничной клетки. Поэтому остаток пути я провожу за написанием того, что хочу сказать водителю лодки, на всякий случай, чтобы оставить ему записку, если не получится поговорить с ним.
Я тщательно формулирую свои аргументы, пытаясь быть как можно более убедительной. Закончив, я сворачиваю бумагу и засовываю в карман, надеясь, что она мне не понадобится. Будет гораздо лучше, если я лично смогу убедить водителя.
Пришвартовавшись, мы идем в солнечном свете, не в силах поверить, что свободны от Алькатраса. Скорпионов, которые были ранены в ту ночь, когда мы были захвачены, нигде не видно. Кровь струится по изломанному доку и в ранних утренних тенях.
Наша человеческая охрана не сворачивает с намеченного курса даже думая, что вокруг нет ни скорпионов, ни ангелов.
– Почему ты не сбежал? – спрашиваю я у одного из охранников.
– И что бы я делал? – он говорит достаточно громко, чтобы слышали все заключенные. – Дрался бы за объедки из мусорного ведра? Не мог бы уснуть от страха, что ангелы выследят меня?
Он оглядывается на всех заключенных. Мы все выглядим неуверенными, осторожными и потерянными.
– Ангелы могут выследить остальных, но не меня. Когда я иду, их создания убираются с моего пути. Каждый день я трижды полноценно ем. И ты тоже сможешь. Тебя выбрали. Все, что тебе остается делать – это следовать инструкциям.
Он, должно быть, был политтехнологом в Мире До, потому что то, как он перекручивает мой простой вопрос, похоже на рекламу. Я замечаю его слова о свободе.
Груды оружия, сумок и других драгоценных вещей, которые мы оставили на пристани, выглядят так, словно были поспешно собраны и разбросаны рядом с доком. Единственное, что оставили – это самое плохое оружие, перевернутые вверх ногами рюкзаки и игрушки. Я просматриваю этот хлам, пока не нахожу те две вещи, которые ищу.
Мамино отслеживающее устройство лежит рядом с кошельком, выглядя как несуразный сотовый. А меч Раффи лежит рядом с ним, точно там, где я его оставила, полускрытый под старым рюкзаком, из которого выглядывает одежда. Мишка все еще скрывает меч, уставившись в небо, будто ждет, что приземлится Раффи и спасет его.
Меня наполняет огромное облегчение. Я бегу, чтобы схватить устройство и меч, обнимая мишку, как давно потерянного друга.
– Оставь их здесь, – говорит Мадлен. – Тебе не разрешено проносить что-то в обитель.
Я должна была знать. Я ненавижу мысль, что придется оставить их тут, но я могу хотя бы спрятать их. Остальные охранники оставляют меня наедине, вероятно осознавая, что Мадлен хочет поговорить со мной, а они не хотят конфликтовать с ней.
Я смотрю на мамино устройство. На экране моя стрелка указывает на пирс Сан-Франциско. Стрелка Пейдж – на место поблизости залива Халф Мун на тихоокеанском побережье.
– Где новая обитель? – спрашиваю у Мадлен.
– Залив Халф Мун, – говорит она.
Пейдж действительно ищет Велиала? Я закрываю глаза, чувствуя себя словно после удара ножом в живот.
Я выключаю устройство. Я ужасно хочу взять его и меч с собой, но у меня нет выбора. Как сильно бы я не хотела спрятать устройство, также хочу оставить его маме, если не смогу сохранить его. Мир изобилует покинутыми телефонами. Шансы на то, что люди пройдут мимо устройства, очень высоки. Я закрываю его и кладу туда, где нашла, заставляя себя отвернуться.
В другой руке меч просто нуждается в том, чтобы его спрятали. Мне повезло, что грабители сильно торопились, иначе они бы заметили, что платье на мишке чересчур длинное. Я не могу удержаться от того, чтобы последний раз приголубить мишку, прежде чем спрячу его и меч под грудой дерева и гальки, которые когда-то были частью магазина.
Я уже собираюсь отпустить меч, когда мое зрение затуманивается и колышется.
Меч хочет показать мне что-то.
Я в номере, отделанном стеклом и мрамором, в старой обители, где мы с Раффи провели несколько часов вместе. Это, должно быть, время после посещения бара и прежде, чем ему пересадили крылья.
В другом конце номера шумит душ. Он должен быть роскошным и умиротворяющим, за исключением панорамного вида на обугленный Сан-Франциско из гостиной.
Раффи выходит из спальни, выглядя шикарно в своем костюме. С его темными волосами, широкими плечами, и мускулистым телосложением он выглядит лучше, чем любая кинозвезда, которую я когда-либо видела. Он выглядит как парень, который принадлежит номеру за сто баксов в сутки. Каждое движение, каждый жест передает элегантность и мощь.
Он что-то замечает и подходит к окну. Группа ангелов пролетает на фоне луны. Он прислоняется к стеклу, практически прижимаясь лицом к нему, когда смотрит на ангелов. Каждая его линия говорит мне о том, что он жаждет лететь рядом с ними.
Я подозреваю, что это нечто большее, чем просто желание вернуть крылья. Как-то у нас была экзотическая рыба в бутылке, которую мы с Пейдж украсили ракушками. Папа говорил нам, что нам всегда нужно убедиться, что в бутылке хотя бы две рыбки, потому что некоторым видам необходимо принадлежать группе. Если одну из них оставить одну достаточно долго, она умрет от одиночества. Я задумываюсь над тем, не принадлежат ли ангелы к подобным видам.
Когда ангелы исчезают в ночном небе по ту сторону луны, Раффи поворачивается боком и смотрит на свое отражение в зеркале. Крылья, похожие на те, что у ангелов внизу, но все же не такие, выглядывают сквозь прорези в пиджаке. Оторванные крылья прикрепили под одеждой так, чтобы выглядели, как обычно.
Он на мгновенье закрывает глаза, сглатывая грусть. Я так привыкла видеть Раффи с игривым выражением лица, что мне сложно смотреть на него такого.
Он делает глубокий вдох и медленно выпускает воздух. Затем открывает глаза. Он собирается отвернуться от окна, когда замечает что-то на своей белой рубашке.
Он снимает это и подносит к глазам. Это прядь волос. Он пробегает по ней пальцами. Они темные и длинные, похожи на мои.
Его губы дергаются, будто ему забавно думать о том, как мои волосы могли оказаться на его рубашке. Я думаю, что это, должно быть, случилось, когда я его поцеловала в коридоре на нижнем этаже клуба. Он думает, это забавно.
Если бы в этом сне у меня было тело, мои щеки горели бы красным. Я стесняюсь даже думать об этом.
Он идет к мраморному бару, заставленному бутылками вина. Он смотрит под него и достает небольшую отельную сумку для шитья. Почему кому-то, кто может позволить себе такую комнату, срочно понадобились нитки с пуговицами, я не знаю, но так и есть. Он разрывает пакет и достает нитки. Они такие же белоснежные, как и его крылья.
Он держит нитки и волосы вместе и крутит их большим и указательным пальцами так, что они переплетаются.
Придерживая концы вместе, он подходит к мечу, который лежит на тумбочке и завязывает переплет вокруг рукояти.
– Перестань жаловаться, – говорит он мечу. – Это на удачу.
Удача. Удача. Удача.
Слово эхом отдается у меня в голове.
Я для устойчивости опираюсь рукой об изломанную палубу. Когда я глубоко вдыхаю, меч возвращается в поле зрения.
Раффи действительно сохранил прядь моих волос?
Сложно поверить.
Я осторожно смотрю на рукоять меча. Удивительно, но она есть, на рукояти у основы перекрестья. Белоснежная нить смешивается с полуночной тьмой.
Я пробегаю пальцами по связке и закрываю глаза. Я думаю о Раффи, делающем то же самое, когда чувствую чередование структур нитей и волос под кончиками моих пальцев.
Меч желает мне удачи?
Я знаю, что он скучает по Раффи. Если я не вернусь, думаю, у него нет шансов увидеть его снова. Даже если его подберет кто-то другой, у этого человека не будет связи с ним, и он не будет знать о том, что же он такое. Поэтому, вероятно, у него есть причины желать мне удачи, наряду с небольшим напоминанием о Раффи.
Я ненавижу то, что мне нужно оставить меч, но у меня нет другого выхода. Я прикрываю его и мишку сломанными кирпичами и щепками от досок.
Поднимаюсь и ухожу, чувствуя себя обнаженной. Надеюсь, грабители не могут позволить себе роскоши покопаться в мусоре для поиска сокровищ.
Глава 47
Тем временем, капитан сходит с парома и нашу группу переводят в небольшой караван фургонов, внедорожников и коротких школьных автобусов. Мадлен сопровождает капитана к одному из этих ненавистных контейнеров. Я случайно присоединяюсь к ним.
– Сегодня ночью запланирован побег – говорю я вполголоса.
Он смотрит на меня, потом на Мадлен, потом снова на меня. Он моложе, чем кажется, не больше тридцати, с гладко выбритым лицом и совершенно лысой головой.
– Удачи тебе.
Его голос не был недружелюбным, но это было и не приглашение.
Мадлен подходит к транспортировочному контейнеру и открывает, раскачивая из стороны в сторону, металлические двери. На полках хранятся консервированный суп, овощи, вместе с рядами ликера и книг. Светильник на батарейках стоит в углу, и мягкое кресло стоит рядом с небольшим столиком. По стандартам Мира После, это совершенно уютно.
– Они нуждаются в том, чтобы вы вернули паром обратно и забрали заключенных, – говорю я.
Выражение его лица было скептическим, поэтому до того, как он скажет нет, я атаковала.
– Это будет абсолютно безопасно. Всех скорпионов и ангелов не будет. У них сегодня ночью задание.
Он ступает в контейнер и включает свет.
– Ничто не может быть абсолютно безопасным. И паром сохраняет меня живым и сытым. Я не могу рисковать. Я не сдам тебя, но я никому не позволю прикоснуться к парому.
Я взглянула на Мадлен за помощью.
– Ты можешь поговорить с ним? Я имею в виду, у тебя тоже есть кто-то в тюрьме на острове, не так ли?
Она смотрит вниз, отказываясь встречаться со мной глазами.
– Доктор будет держать его в безопасности, до тех пор, пока я помогаю с его небольшими проектами, – она пожимает плечами. – Мы должны идти.
Я перевела взгляд с Мадлен на капитана, который сейчас наливает себе выпить.
– Это твой шанс стать лучше, – говорю я. – Ты можешь спасти все эти жизни. Компенсировать то, что ты когда-либо пережил, для того, чтобы выжить. Ты знаешь, что там происходит.
Он ударил стаканом по столу.
– Где ты нашла ее, Мадлен? Разве то, через что мы прошли, не достаточно ужасно без Маленькой Мисс Занозы-в-Заднице, поучающей нас?
– Это просто правильно, – говорю я.
– Правильные вещи – это роскошь для богатых и защищенных людей. Для остальных из нас, единственным правильным будет избегать неприятностей и жить максимально долго.
Он садится на стул и открывает книгу, демонстративно не глядя на меня.
– Они нуждаются в тебе. Ты единственный, кто может помочь им. Моей маме и моим друзьям…
– Убирайся, пока ты не убедила меня донести, чтобы избавится от тебя.
Ему хватает совести выглядеть смущенным.
Мадлен закрывает дверь.
– Я оставляю ее незапертой.
– Прекрасно, – отвечает он таким голосом, что становится ясно – разговор закончен.
Я совсем недооценила, как тяжело уговорить кого-то рисковать своей жизнью ради других. Какими бы не были отношения Сопротивления, они бы объединились в подобной ситуации.
– Может кто-нибудь другой управлять паромом? – спрашиваю Мадлен.
– Не потопив его, пытаясь выйти из дока? Ты не можешь никого заставить быть героем. Я оставила дверь открытой для Джейка в случае, если передумает.
– Этого не достаточно. Мне нужен кто-то, кто вернет паром назад сегодня ночью.
Даниэль, помощник Мадлен, высовывает загорелое лицо из окна автобуса.
– Поехали!
Мадлен берет меня за руку и тянет к автобусу.
– Идем. Это больше не наша проблема.
Я вырываюсь из ее рук.
– Как ты можешь так говорить?
Она достает маленький пистолет из кармана и направляет его на меня.
– Я сказала врачу, что приведу тебя в обитель и это то, что я собираюсь сделать. Я сожалею, но от этого зависит жизнь моего мужа.
– Много жизней могут быть спасены, в том числе жизнь твоего мужа, если мы только…
Она качает головой.
– Нет никого больше, кто сможет управлять паромом. И даже если мы найдем кого-то, он не будет рисковать своей жизнью больше, чем будет Джейк. Я не променяю жизнь мужа на несбыточные мечты о плане побега. Пошли. Сейчас же.
В ее глазах появился решительный блеск, как будто она готова выстрелить мне в руку и затащить в автобус.
Я неохотно иду по направлению автобуса с Мадлен.
Глава 48
Мы петляем через строй брошенных машин на трассе И-280 и движемся на юг. Чем сильнее мы удаляемся от пирсов, тем хуже я отношусь к плану побега. Похоже было, что капитана Джейка вполне устраивает его статус капитана-рабовладельца. Есть ли шанс, что он готов отбросить свою единственную возможность выжить и рискнет своей жизнью ради людей, которых он перевозил навстречу их гибели?
Есть маленький шанс, что рискнет. Он человек, а люди иногда совершают подобные вещи. Но более вероятно, что он будет постоянно пить в течение дня, пока находится в ступоре, вызванном чувством вины, когда скорпионы взлетят над их головами.
Это слишком. Мама и Пейдж – тоже слишком. Меч и Клара, и все те люди на Алькатрасе…
Я запихиваю все эти мысли в хранилище в голове и с трудом захлопываю дверь. Сейчас у меня там целый мир. Я не могу позволить открыть его без риска быть заваленной всеми хранящимися там вещами. У меня было несколько друзей-терапевтов из Мира До. Чтобы разобраться в этом хранилище, потребуется целый жизненный путь терапевта.
Сидя в конце салона автобуса, я смотрю в открытое окно, на самом деле ничего не замечая. Все эти пятна мертвых машин, мусор, разрушенные и сгоревшие здания.
До тех пор, пока мы не проезжаем между двумя внедорожниками.
Внедорожники припаркованы, но у них за рулем водители. Они несут вахту и выглядят так, будто готовы в любой момент начать действовать. Трое мужчин возятся с чем-то на земле в стороне от дороги. Это что-то такое маленькое, что я не могу хорошо рассмотреть.
Когда мы проезжаем, я могу лучше рассмотреть водителей. Сперва я не узнаю их, потому что недавно они осветлили волосы. Но нет никакой ошибки – это веснушчатые лица Тра и Тру.
Я вспоминаю письмо, которое написала капитану, парома на случай, если не будет времени переговорить с ним. Я выдергиваю его из кармана и пристально смотрю на близнецов, чтобы они увидели меня. Когда мы проезжаем, они внимательно смотрят на нас, и их взгляды цепляются за меня.
Я смещаюсь в сторону, чтобы охранники не увидели, что я делаю. Я держу письмо, чтобы убедиться, что Тра и Тру видят его, и затем выталкиваю его в окно.
Оно падает на землю, но их глаза не следят за ним. Вместо этого они сохраняют спокойствие и продолжают наблюдать за оставшейся частью автобуса. Они не выходят из своих машин, чтобы подобрать его, хотя, уверена, что они заметили, как письмо падает.
Я бросаю осторожный взгляд на охранников, чтобы посмотреть, заметил ли кто-нибудь, что я сделала. Единственная, кто смотрит на меня, моя девушка-двойник, что сидит позади, но не похоже, чтобы она собиралась кому-то сказать об этом. Все остальные с напряжением, граничащим с паранойей, наблюдают за группой Сопротивления.
Мы все смотрим на парней в стороне от дороги, пока они не превращаются в точки. Мне кажется, они настраивают камеры для их системы видеонаблюдения вокруг залива Сан-Франциско. Имеет смысл, что у них несколько камер вдоль автомагистралей.
Возврат к нормальному ритму сердца займет некоторое время, и на самом деле мне нужно сдержать улыбку. Никогда не подумала бы, что вновь буду хорошо отзываться о Сопротивлении. Но если кто-то и готов рискнуть своими шеями и справиться с задачей спасения, то только эти ребята. Нет гарантии, что это произойдет, но здесь гораздо больше шансов на победу, чем с мистером "Посмотрите-На-Капитана-Номер-Один-Джейка".
